Пар — это смерть (СИ)

Глава 6

Факт № 942Болевой синдром — одна из самых распространенных реакций на насыщение вапориумом. Исследования показали, что вапориум разрушает организм, из-за чего и возникает боль. И если синкер оказывается достаточно стойким, то может выжить и адаптироваться. Даже здесь работает правило о том, что яд в малых дозах может быть лекарством.

Отец Григорий, как обещал, разбудил ближе к семи часам. Чувствую себя намного лучше, будто сон действительно оказался целительным. Или это просто мощное действие обезболивающего средства.

— Занятие будет в том же классе. Думаю, ты уже соеринтируешься сам. У меня еще есть дела, так что вернусь завтра утром. Береги себя, — говорит напоследок отец Григорий и выходит из комнаты.

А я первым делом подхожу в унитазу, который установлен прямо в комнате. Зов природы сейчас оказывается самым сильным, а вот цвет мочи внушает опасения, темная и красно-коричневая, словно туда попала кровь. Но, учитывая то, что меня заставляли вдыхать по сути отраву, неудивительно, что тело пытается вывести заразу любыми доступными способами.

Потом быстро умываюсь и мечтаю о душе с теплой водой, но пока просто мою руки до локтей, лицо и шею. От меня скорее всего сильно несет потом, но ничего не поделаешь, уже нужно бежать на следующее занятие.

В коридоре по-прежнему тихо, а двери в большинство комнат закрыты. Я бы мог проявить любопытство и заглядывать в них, но делать это не особо хочется. Все-таки я становлюсь синкером, значит, даже бежать отсюда бесполезно. Здесь явно готовы к любым неожиданностям, поэтому даже со сверхчеловеческими возможностями выбраться может быть сложно. Но при этом идти мне некуда. В Атланте у меня нет дома и близких, а вернуться в Евразийский Союз уже не получится. И что бы ни сделал, скорую смерть уже не остановить.

Из-за мыслей не сразу замечаю, что из динамиков на этажах льется красивая классическая музыка, правда, в этом я не разбираюсь, поэтому не могу назвать композитора и уж тем более название музыкального произведения. Возникает ощущение, что сейчас в подготовительном центре не так уж много новичков, учитывая свободные койки в комнате и тишину в коридоре. Непонятно также, куда отправили тех двух мексиканцев-«попутчиков».

В классе, оказывается, сидит пара человек, которые вновь с интересом и смятением на меня смотрят. Возможно, они слышали мои крики и догадываются, что их ждет то же самое. Мне же сейчас совсем не хочется заводить новые знакомства, особенно с людьми, которые могут умереть уже сегодня. Странно, но я вспоминаю пустой взгляд Мадхупа, не исключено, что индийцу очень повезло откинуться на раннем этапе, так как дальше всё может стать только хуже.

Звуки скрипки продолжают появляться из динамиков, а вскоре приходят остальные кандидаты в синкеры. Кажется, что они ходили на процедуру насыщения вапориумом, об этом можно догадаться по вспотевшим лицам, растрепанной прическе и помятой одежде. У троих вошедших потерянный вид и пустой взгляд, я могу догадаться о той палитре ощущений, которая приходит после вдыхания отравленного пара.

Больше никто не приходит, значит, из десяти кандидатов пока что выжили только шесть. Результат не внушает мне оптимизма, но мысленно продолжаю держать хвост пистолетом, все равно ничего другого мне не остается. На часах семь, и в класс заходит тот самый лектор, что проводил утреннее занятие.

— Итак, почти все из вас прошли процедуру насыщения вапориумом. Вы двое сейчас останетесь в классе, за вами придут. Остальные встаем и за мной. Нужно определить ваши способности. От этого многое будет зависеть.

Приходится встать и плестись следом, стараясь не смотреть в сторону блюющей под ноги девушки, которая только что прошла процедуру. Лектор даже ухом не повел, не замедляя шага, а я стараюсь не отставать. Так как я прошел процедуру утром, то сейчас в более лучшей кондиции, чем остальные. Интересно, как именно определяются полученные способности? Наверное, подключают к каким-нибудь приборам и научными штуками получают результат. Сейчас очень интересно, появились ли у меня какие-нибудь способности и какие именно.

«Например, телепортация. Тогда сбежать отсюда станет намного проще», — но несмотря на подобный план, нет гарантий, что даже с телепортацией будет просто, ведь я все равно не умею пользоваться новыми возможностями.

В этом корпусе примерно двенадцать этажей, и нас ведут на этаж, на котором бывать еще не приходилось. Здесь тоже ряды кабинетов посреди чистого коридора с камерами. Лектор открывает ключ-картой одну из дверей, где оказывается перпендикулярный коридор с несколькими дверьми.

— Так, разделитесь на две группы по три человека. Одна группа по одному заходит в эту дверь, другая — в противоположную. Как закончите, выходите в основной коридор, — договорив, служащий центра выходит.

Все переглядываются, смотря друг на друга, поэтому я сразу направляюсь в первую дверь. Тянуть кота за яйца сейчас совсем нет смысла, чем больше времени потрачу, тем меньше останется на отдых. За дверью оказывается небольшая комната, в которой сидит девушка в инвалидном кресле в очках. У нее полностью седые волосы, это точно не окрашивание. Незнакомка сидит сгорбившись и чуть поднимает голову, когда я захожу в комнату.

— Хай, — говорю я той, кто не похожа на работницу администрации.

— Здравствуйте. Пододвиньте стул ближе и сядьте напротив меня, пожалуйста. Потом начнем, — тихим голосом говорит девушка.

— Меня зовут Марк. Вы синкер? — я делаю, что от меня просят.

— Лиз. Да, я синкер. Работаю в подготовительном центре, так как у меня есть телепатические способности. Сейчас я проникну в ваш разум, чтобы узнать о ваших способностях.

— Оу, я без влезания в голову нельзя? — честно говоря, я даже не представляю, как работает телепатия.

— Увы, нет. У администрации нет времени, чтобы тестировать на все существующие способности, поэтому телепаты вроде меня просто вытаскивают это из чужого разума. Тело и подсознание нового синкера уже знает ответ на этот вопрос, я лишь его прочту. Не думайте ни о чем.

Сказать легче, чем сделать. Я пытаюсь сконцентрироваться над тем, чтобы ни о чем не думать, даже глаза закрываю. Но это приводит к противоположному эффекту, когда мыслей становится еще больше. Начинают думать вообще обо всем, прежде всего о том, что думать нельзя.

«В СССР на телевидении секса не было… Moscow never sleeps… А и Б сидели на трубе, А упало, Б пропало…» — С задачей очистить разум я не справился. Прогнав важные мысли, заполнил пустоту всякой фигней.

— Пожалуйста, не думайте ни о чем конкретном. Боюсь, я сейчас не совсем в форме, поэтому посторонние мысли мне мешают.

— Простите, это оказалось труднее, чем я себе представлял. Кстати, какое число я загадал? — начинаю проговаривать «один» про себя.

— Единицу. Но здесь на тестировании вы, а не я, — улыбается собеседница. — И отвечая на ваш не озвученный вопрос — да, я развалюха из-за вапориума. Мне всего двадцать четыре, и я синкер уже девять месяцев. Когда я была на вашем месте, то была молодой и красивой, а теперь полностью седая, с парализованными нижними конечностями и морщинами. Чем больше мне приходится напрягаться, тем мне хуже, поэтому давайте приступим к делу? За вами еще пара человек.

— Да, хорошо, — желания мешать телепатке у меня нет, поэтому еще раз закрываю глаза и пытаюсь осознать лишь пустоту и темноту. Вроде это называют медитацией, никогда до этого не пробовал.

— Да, хорошо. Продолжайте в том же духе.

Скорее всего Лиз уже копается в моей голове, но совершенно ничего не ощущаю. Стараюсь дышать глубоко и размеренно, и таким макаром даже заснуть тут могу. Но появившаяся надпись даже перед закрытыми глазами моментально заставляет проснуться.

[Несанкционированный доступ к первичным областям Deus Spiritus. Закрутка вентилей на двадцать процентов. Основной клапан заблокирован. Использование автоматической защиты.]

Словно наяву вижу тьму и огромные механические легкие, излучающие алый свет, а потом до ушей достигает вскрик Лиз. Тут же открываю глаза и вижу, что телепатка откинулась на спинку инвалидного кресла, а из её носа обильно идет кровь.

Тут же подрываюсь и пытаюсь хоть как-то помочь, но Лиз словно находится в обмороке. Вероятно, телепатией пыталась проникнуть в эту экспериментальную систему, которая может на подобное реагировать. Но почему её никто не предупредил о том, что у меня такое есть? Вспоминаю, что мне был присвоен второй номер, значит, я действительно могу быть в числе самых первых, о чем помощников администрации могли забыть предупредить.

— Эй, эй, не вырубайся. Вот ведь дерьмо, — не даю Лиз запрокинуть голову, чтобы кровь легко вытекала из носа. Тут бы не помешал платок или лед, но таких вещей в комнате не видно. Просто стол, пара стульев и шкаф с картотекой. А потом замечаю кое-что совсем необычное, ведь мои руки чуть светятся тем самым алым светом, что и у фонаря из галлюцинации.

Происходит явно чудо, ведь кровотечение сразу останавливается, а Лиз приходит в себя, так что моя помощь ей уже не требуется. Она трогает одной рукой нос, а другой массирует висок, смотря на меня задумчивым взглядом.

— Всё окей? — уточняю на всякий случай.

— Нет, за неосторожность я поплатилась. Не думала, что синкерам дают доступ к Deus Spiritus, к Дыханию Бога.

— А что это такое?

— Это государственная тайна, к которой у меня доступа нет. Но знаю, что это какая-то передовая технология, которая использует паранормальные возможности вапориума. Знаю, что многие из администрации тоже имеют доступ к этой системе, слышала их разговоры. Вероятно, это позволяет им защищаться от проникновения в разум, ведь телепаты вроде меня могут незаметно вытащить из их голов пароли, секретные планы или схемы центра. Вам ничего об этом не говорили?

— Только то, что я попал в какой-то эксперимент.

— Ясно. Тогда на этом закончим. Удачно вышло, что ваши способности продемонстрированы и без сканирования разума. У вас явная предрасположенность к целительным силам. Вы ведь концентрировались на оказании медицинской помощи мне?

— Да, именно так. А это хорошая способность или нет? — на самом деле я бы предпочел бессмертие, всезнание и неуязвимость. Желательно всё сразу.

— Зависит от ситуации. Лечением монстров убить не получится, но в оказании поддержки товарищам в подземельях вы будете одним из лучших. Подобные способности довольно редки, скажу это как один из тестирующих.

Понятно, это мне не поможет в драке, но зато повысит выживаемость. Пока трудно понять, насколько это хорошо, нужно будет проконсультироваться с отцом Григорием.

— На самом деле мне трудно сказать что-то конкретное, — продолжает Лиз. — Я никогда не покидала комплекс для новичков, мои способности сразу определили мое место здесь. Я не знаю, что может пригодиться в подземельях или в обществе других синкеров. Могу лишь пожелать вам удачи. Это последняя наша встреча.

— Что же, спасибо за помощь, — трудно не согласиться с последними словами. Как только я покину этот комплекс, сюда больше не вернусь, а Лиз тут и умрет, и на её место придет новый телепат.

— И я вам желаю удачи. Несмотря ни на что, — говорю напоследок я.

— Благодарю, Марк, — улыбается девушка, после чего я выхожу и пропускаю вперед следующего. Теперь путь лежит в основной коридор, где лектор терпеливо дожидается всех. Оказывается, я занял больше всего времени, поэтому уже через десять минут все направляются обратно в класс, где сотрудник администрации проводит очередную скучную лекцию, к которой присоединяются те, кто прошел насыщение вапориумом самыми последними.

Человек рассказывает основную информацию о вапориуме, словно кто-то может не знать о такой вещи. Также дает общую информацию о подземельях, которая и так была доступна за пределами «Nymphaea alba», поэтому слушаю вполуха, разглядывая ладони, которые больше не светятся. Пытаюсь еще раз активировать способности, но ничего не происходит.

— Основой паровых машин современности служит цикл Писпланка, где традиционное топливо нужно лишь для первоначального нагрева. После образования пара и смешивании с вапориумом, полученный пар циркулирует по замкнутой системе, выполняя полезную работу и испаряя новый объем воды. Обычный водяной пар из-за теплопотерь будет малоэффективным, а вапориум с каждым циклом распадается, поэтому получить истинный вечный паровой двигатель пока не удалось. В подземельях вам придется работать с паровым оборудованием, например, лифтами, воротами, поездами и так далее. В течении этой недели вы пройдете краткий курс по работе с основными инструментами, оружием и вашими способностями. Этим буду заниматься я. Мой коллега также будет проводить занятия по монстрологии. Там вы познакомитесь с основными видами монстров, из повадками и возможностями. Также пройдете краткий курс тактической подготовки.

Лектор монотонно читает лекцию, которую явно выучил наизусть, и даже не делает пауз. Все молча слушают и вопросов не задают, так как уже поняли, что отвечать им никто не будет. Для расспросов явно приставляют кураторов, имеющих практический опыт в работе синкером. Пока что это первый день, то ничего интересного тут явно говорить не будут, поэтому стараюсь расслабиться, вновь чувствуя приближение болевого синдрома.

В конце лекции служащий центра сообщает распорядок дня и время для завтрака, обеда и ужина. В корпусе для новичков кормят бесплатно, но меню отвратное. Однако понимаю, что вертеть носом не стоит, на голодный желудок ни учиться, ни работать не получится, поэтому после лекции иду в столовую, где оказываюсь в одиночестве, другим новичкам сейчас явно не до еды, могу их понять.

Снова какая-то почти безвкусная масса и стакан молока. Похоже, без баллов о нормальной еде можно только мечтать. После ужина возвращаюсь в комнату, где теперь запрыгиваю на второй ярус и стараюсь набраться сил перед завтрашним днем. Получается не очень хорошо, ведь стены тут не особо толстые и вопли других новичков доносятся с разных сторон.

Мне остается лишь посочувствовать им, так как сегодня уже прошел через этот этап. Даже не знаю, остался бы в рассудке, если бы не помощь отца Григория, однако, думать о проблемах других людей у меня не получается, так как и у самого боль возвращается, накатывая режущими волнами. Радует лишь то, что она не такая сильная, какой была в начале дня, но от обезболивающих я бы не отказался. Сейчас остается сжаться и пытаться заснуть, слушая чужие крики.

И даже удается погрузиться в полусон, в котором вновь вижу алое свечение сквозь закрытые глаза. Ночью постоянно просыпаюсь, ворочаюсь и снова засыпаю неглубоким сном, чтобы рано утром открыть глаза совершенно разбитым. Боль немного отступила, но ноющим характером продолжает оставаться в теле, а когда спрыгиваю с кровати, чуть не падаю, так как словно обессилел.

Да уж, период адаптации точно должен быть больше недели, но администрации на это плевать. А мне будет плевать на нее, но сначала придется играть по чужим правилам. Здесь явно никто будить не будет: если проспишь, это только твои проблемы. Но меня бы разбудили в любом случае, ведь приходит отец Григорий, когда я умывался. Кое-что изменилось, а именно на голове куратора красуется повязка.

— Что-то случилось? Это монстры?

— Нет, Марк, я не успел бы сходить в рейд за одну ночь. Это из-за монстров в человеческом облике, так сказать. Как прошла ночь? И какие у тебя выявили способности?

Понятное дело, что несмотря на человеколюбивый взгляд на мир, отец Григорий занимается всем этим исключительно ради дела. Ему важно знать, буду ли я полезен в его группе. Надеюсь, целитель ему не помешает.

Факт № 344Подземелья глубоки и часто обширны. В прошлом столетии Кольская сверхглубокая скважина считалась самой глубокой в мире, но в поисках нефти человечество постепенно уходило еще глубже, порой на десятки километров, где и был обнаружен вапориум. По мнению синкеров на таких глубинах опасно даже без монстров.