Пар — это смерть (СИ)

Глава 4

Факт № 112Необъяснимые наукой способности, которые может получить человек после приема вапориума, могут оказаться самыми разными. Все известные собраны в международный классификатор суперспособностей — ICS. Однако всеми признается, что он может быть далек от завершения, так как общего количества способностей никто не знает.

Я смотрю на противостояние двух синкеров во дворе, где сошедший с ума заметил новую опасность и вытянул руку вперед. Огонь и вправду слушается его, раз устремляется конусом в противника. В какой-то иной ситуации можно было ждать смерть смельчака от серьезных ожогов, но пламя почему-то не касается тела.

Приходится прищуриваться, чтобы разглядеть странную дымку над плечами охотника за синкерами, как я про себя назвал его. Однако постепенно дымка становится объемнее и приобретает глубокий синий оттенок.

Я не могу определить, что это за силы, но в целом слышал о синкерах самые разные слухи. Что на родине, что в Атланте, на территории подготовительных центров и тем более в подземелья журналисты никогда не допускаются. Подготовка синкеров и прочая их деятельность является секретной, поэтому я уверен, что меня больше никогда не выпустят за пределы охраняемых зон.

Но слухами земля полнится, поэтому до ушей доходили байки о том, что синкеры могут владеть как понятными сверхвозможностями, так и совсем не укладывающимся в голове. Полный список ICS даже недоступен обычным людям, но существование телекинеза или пирокинетики известно всем. Но как именно им обучаются и как их используют: это в общем информационном поле не оказывается. Давным-давно даже слышал истории о том, как некоторые люди самостоятельно принимали вапориум из промышленных установок, но получали лишь сильнейшее отравление.

Тем временем внизу синяя дымка словно сжимается до острых нитей, которые опутывают тело свихнувшегося синкера, а дальнейшее зрелище я запомню до конца своей жизни, наверное. Нити кажутся нематериальными, раз не опутывают, а просто проходят сквозь тело оппонента, но места проникновения на самом деле оказываются местами разрезов, после чего человеческое тело буквально разваливается на куски, будто после работы мясника. И каково же мое удивление, когда я даже угадал прозвище этого синкера.

— Этого называют Мясником, — произносит отец Григорий. — Его нити могут легко разрезать почти что угодно. Не советую переходить ему дорогу.

К сожалению, отсюда не получается толком рассмотреть лицо Мясника, который просто разворачивается и уходит, доверив остальное служащим центра с огнетушителями в руках. Они споро принимаются тушить пожар и убирать тела.

— Капец, — это мой единственный комментарий на увиденное.

— И не говори. В подготовительном центре постоянно происходят происшествия от крупных до совсем мелких. Но вот в подземельях законы и правила вообще не имеют силы. Запомни это.

— Надо полагать, что под землю сотрудничающие с администрацией синкеры не ходят?

— Обычно нет. Там и без них смертельно опасно, ведь приходится встречаться с монстрами, и это чаще всего хуже. И сразу отвечу, что тебе не стоит рассчитывать на приглашение от центра. Как производится отбор, мне неизвестно, но чаще всего на эту должность приглашают граждан Атланты с сильными способностями и желанием приносить боль другим синкерам.

— А в чем смысл? — я направляюсь за отцом Григорием в столовую. — Не думаю, что таким синкерам смогут продлить срок жизни.

— Срок жизни, конечно, продлить не смогут, но зато они избавляются от рисков подземелья и освобождаются от другой неприятной работы. Государство снабжает их лучшим оружием и ресурсами для выполнения обязанностей. К тому же они вкусно едят и имеют доступ к почти любым развлечениям гражданского мира. Плюс, у них запредельный статус.

— Кстати, а что такое статус здесь? Какая-то система рангов? Слышал такое про синкеров в Евразийском Союзе.

— Именно так. Эту систему придумали здесь, а уже потом другие страны переняли её. Добровольно синкером никто не хочет становиться, но даже если принудить силой, наплевав на свободу личности, нельзя гарантировать, что в подземельях синкеры будут выполнять приказы. Понимаешь это?

— Да. Становление синкером — это уже самое страшное, что может случиться, ведь это смертный приговор, просто растянутый во времени. В такой ситуации может быть трудно заставить работать людей, у которых отняли прежнюю жизнь и будущее.

— Ты схватываешь на лету, — кивает куратор. — И именно по этой причине были придуманы способы давления на синкеров. Здесь всё — это волчья стая. Здесь не действуют многие законы Атланты, например, за убийство или кражу никакого явного наказания не последует. Просто потому, что нельзя наказать еще сильнее, не в тюрьму же отправлять. Такие порядки порождают конкуренцию, а также иерархию среди синкеров. Те, кто наверху стаи, могут делать что угодно с теми, кто внизу. В разумных пределах, разумеется, если начнешь убивать всех подряд, к тебе придет Мясник и ему подобные с наивысшим статусом.

— Не совсем все же понимаю, какие границы дозволенного и что именно дает статус.

— Статус — это сила, власть, ресурсы, влияние. За работу синкером ты получаешь оценки, который влияют на твой статус. Статус позволяет тебе посещать магазины оружия, экипировки и артефактов. Последнее — это вещи, которые находят в подземельях. Они часто обладают особыми силами. Статус позволяет посещать медблоки и получать медицинскую помощь и обезболивающие препараты. Блокаторы боли здесь почти что наркотик. Со статусом ты можешь получать вкусную и свежую еду, а не просто пищевую массу без вкуса и витаминов. Но самое главное — статус таким образом косвенно влияет на твою силу, и путем насилия ты можешь заставлять делать что-то других или отбирать блага жизни.

— Капец, — повторяю я.

— Не переживай сильно об этом, — советует собеседник, толкая дверь столовой. — Тебе еще нужно стать синкером, чтобы покинуть этот корпус для новичков. Другие синкеры, кроме кураторов, не могут сюда заходить, поэтому это самое безопасное место во всем центре. На верхних этажах здания находятся административные офисы.

— А когда выпнут отсюда, то что делать?

— Если всё будет окей, как говорят здесь, то я могу взять тебя к себе в отряд, но будет зависеть от того, что за возможности тебе откроются. Это жестокое и темное место, где объединение в команды жизненно необходимо.

Мы уже садимся за один из столов, и я с отвращением на лице мешаю ложкой какую-то пищевую массу, которая вообще не похожа на обычную еду. На вкус похожа на перемешанную кашу с маслом, но никакого ярко выраженного вкуса нет. Чай в стакане тоже примерно такой же.

— Значит, за менторство вы тоже получаете какие-то бонусы, влияющие на статус?

— Именно так, — отец Григорий даже не пытается этого скрывать. — Синкеры гибнут постоянно, а для выполнения заданий под землей нужны люди, которым можно доверять. Если задания не выполнять или делать это некачественно, твой статус понизят. Пока не сильно на этот счет переживай, у тебя сегодня-завтра еще будут занятия, как и каждый день на протяжении недели. Если к концу недели ты еще будешь жив, значит, сможешь влиться в ряды синкеров. Почему не ешь?

Признаться, кусок в горло не лезет, особенно после разговоров о том, что тут придется выживать не только в подземельях, но еще во время отдыха между миссиями. Самая важная ценность в истории человечества на мой взгляд — это свобода. Ни любовь, ни трудолюбие, ни справедливость или знания. Ничто из этого, даже сама жизнь, не может сравниться со свободой. С возможностью самому выбирать, куда идти и что делать, ничто рядом не стоит. И уж лучше умереть молодым, чем провести в рабстве десятки лет. Но умереть молодым и в рабстве… Это хуже всего.

— Как долго вы синкер, отец? — решаю сменить тему.

— Семь месяцев. Считаюсь уже опытным проходцем.

— Значит, вы уже очень близки к проблемам из-за вапориума?

— С каждым днем всё ближе, да. Но пока что чувствую себя хорошо, слава тебе, Господи. Я не знаю, какой срок отмерен лично мне, но я человек верующий и в этом моя сила. Я знаю, что когда настанет роковой час, я закончу земные мытарства и начну небесные, после чего Бог примет душу мою. И там я надеюсь обрести покой, поэтому стараюсь жить по заповедям. С вечной жизнью в раю никакая земная суета сравниться не может. И даже больше!

— Даже больше что?

— Я вижу особую миссию в том, что нахожусь здесь. Раз я здесь оказался, значит, Господь меня сюда направил. Можно относиться к принудительной службе по-разному, но нельзя отбрасывать опасность со стороны монстров. Ты согласен со мной?

Тут спорить не приходится, хотя я никогда вживую не видел этих тварей. До сих пор свежи воспоминания репортажа из Кардиффа с территории бывшей Великобритании, когда монстры сумели достичь поверхности земли. Это оказалось подобно ядерному удару, когда странная плесень, приносимая монстрами, убила всё население крупного города, обратив жителей в сплошную биомассу и навсегда уничтожив природу вокруг города. Так возникла еще одна зона отчуждения. И при этом у монстров много разных типов и способов уничтожения жизни.

— Конечно, несправедливо попасть сюда, когда другие продолжают жить обычной жизнью без риска оказаться здесь, но есть ведь и другие люди. Работники, матери и дети, старики: если синкеры перестанут сдерживать монстров, то количество жертв будет колоссально. И даже если монстры не прорвутся на поверхность, но будут мешать добыче вапориума, то начнется новый топливный кризис, новые войны и жертвы.

— Хотите сказать, что синкеры — это неизбежное и меньшее зло?

— Да, можно сказать и так.

Чувствую, что определенная логика в словах отца Григория присутствует. Разумеется, бороться с монстрами нужно, я бы не хотел идти утром на работу и неожиданно сдохнуть от рук появившегося чудовища. Особенно при условии, что эти твари сами обладают сверхчеловеческими возможностями, поэтому застрелить таких из ружья или автомата будет очень сложно.

Вот только я никогда не считал себя каким-то мессией. Отец Григорий, бесспорно, замечательный человек с высокой нравственностью и широкой душой, но мне до таких высот ой как далеко. Сейчас я хочу лишь злиться и грызть ногти от волнения. Меня скорее всего любой назовет эгоистом, но как-то плевать. Не всем дано быть великими людьми.

— Но повторю: не забивай себе голову пока этим. Ты попал в страшную ситуацию, поэтому в любом случае нужно перевести дух. Как я уже говорил, через пару дней ты успокоишься и адаптируешься. А теперь попробую все же съесть пять-шесть ложек. Энергия тебе пригодится.

— И как можно выработать спокойствие в такой ситуации? Посоветуете молиться богу? — я чуть улыбаюсь.

— Ой, к Богу нельзя притащить за руку, к Нему можно только прийти самому. Я стараюсь не лезть с религиозными наставлениями ко всем подряд, но если ты захочешь об этом поговорить и вместе помолиться, я с радостью тебе помогу. Через полчаса у тебя будет первое занятие, где будет первоначальное обучение всему полезному. Вам там подробно расскажут о местных порядках, а также о подземельях.

Когда я смог съесть половину тарелки, мы покинули столовую и направились к уже знакомой аудитории, в которой писался тест. По пути замечаю других претендентов, рядом с которыми явно стоят кураторы. У кого-то, как, например, у отца Григория, только один кандидат в синкеры, у других два или даже три человека. С чем это связано, не особо понятно, но моего ментора другие узнают и приветствуют кивками.

— Меня не будет, когда закончится занятие, так что вернись самостоятельно в ту комнату, в которой я тебя разбудил. Справишься?

— Да.

— Тогда удачи.

Я захожу в помещение и занимаю ту же парту в центре комнаты, дожидаясь начала занятия. Скоро подтягиваются другие кандидаты, а также приходят сразу два преподавателя и садятся в разных частях класса.

— Мадхуп Ширме, Марк Богов, — вызывает один из них, после чего приходится встать и подойти к человеку в очках и лабораторном халате. Этот тот самый, кто проводил тест. Рядом останавливается еще какой-то загорелый парень. Судя по внешности и имени, нетрудно догадаться, что он родом с полуострова Индостан.

— Вы набрали самые высокие результаты в тесте. Пойдете со мной, — сказав это, человек с черными волосами выходит, поэтому придется идти следом.

Это маленький успех, но уже вызывает чувство радости. Если от теста действительно зависит что-то важное, то можно получить более высокий статус, да? Понимаю, что забыл уточнить это у отца Григория, как и задать сотню других вопросов.

Меня и Мадхупа приводят в какую-то лабораторию с большим количеством компьютеров. Пар стал основным двигателем прогресса, а вот развитие электроники из-за экономической нестабильности и кучи войн остановилось примерно на уровне года моего рождения. Одна лишь Теслакратия Амон, говорят, продвинулась дальше всех, используя минимум вапориума для своих нужд.

— Вы станете участниками экспериментальной программы, — объясняет местный сотрудник. — Для этого нужны те, кто умеет думать и быстро учиться. Садитесь туда по одному.

Я жестом пропускаю индийца вперед, чтобы посмотреть, что именно сейчас будет происходить, но Мадхуп начинает яростно мотать головой. Он явно не хочет быть первым.

— Вперед, говнюки! — вдруг рявкает незнакомец. — Я могу вам устроить сладкую жизнь, и работа в подземельях раем покажется.

Ах, как же хочется врезать по лицу этого придурка, но этого делать не стоит. Проглотив услышанное, я толкаю Мадхупа плечом и подхожу к большому креслу с непонятными устройствами и проводами. Чем-то похоже на стоматологическое кресло. Местный лаборант (или кто это вообще?) привязывает руки и ноги к креслу в прочные зажимы. Постепенно становится не по себе, ведь зачем приковывать к креслу? Или уже сейчас будет насыщение вапориумом?

Похоже, догадка оказывается верной, так как над креслом закреплено какое-то механическое устройство с металлическими трубами и чем-то, похожим на кислородную маску. Служащий центра рычагом опускает конструкцию таким образом, чтобы маска оказалась прямо у меня на лице, закрывая рот и нос. А автоматические зажимы обхватывают голову, словно это лицехват из очень старого фильма.

Раздается шипение, пока я нюхаю грязную маску. Несет пластиком, потом и бог знает чем еще. Это точно насыщение вапориумом, который нужно вдыхать в правильной дозе. Сердце бьется очень быстро, а руки потеют, пока с потолка опускается стеклянная колба, изолирующая от остальной комнаты.

— Расслабься. У тебя подскочило артериальное давление, — в динамиках раздается голос служащего центра. — Смертность на этом этапе составляет всего пятнадцать процентов. Да и сейчас мы начнем со встраивания нового изобретения наших ученых. Эта система должна помочь в адаптации и обучении новых синкеров. Тебе досталась почетная роль стать одним их первых бета-тестеров.

— Пшел на хй, — меня наверняка отвратительно слышно из-за маски, а потом чувствую, что по трубам начинает двигаться воздух, который нельзя не вдыхать. Часть выходит через небольшие отверстия на маске, а вот другая проникает в легкие и разносится по всему телу с кровью.

Перед глазами мелькают вспышки, сильно кружится голова, а потом легкие начинают гореть, а кожа буквально пылать. Ощущения очень неприятные, и следом начинаются сильные судороги, которые не получается контролировать. Я бьюсь как эпилептик, а потом приходит черед галлюцинаций. Это точно глюки, ведь никак иначе нельзя объяснить монструозную громаду, что нависает надо мной в абсолютной тьме…

Факт № 63Теслакратия Амон обладает недоступными технологиями и почти не вмешивалась в последние войны. Почти вся территория Австралии застроена солнечными панеля и ветряками, что позволяет вырабатывать достаточно электричества даже без вапориума, хотя без него ни одна страна полностью обходиться не может.