Озаренный Оорсаной. Книга 2. Путь жреца

Глава 14

Утром я проснулся первым. От былой хандры не осталось и следа. День обещал быть интересным. Сегодня я планировал произвести настоящий фурор в монастыре. Быстренько сварганив бутерброды, уселся за стол завтракать.

Когда я почти все съел, сверху спустился Моррис. Он выглядел непривычно. Обычно он был хмурым и молчаливым, а сегодня лицо его разгладилось, и с него не сходила улыбка. Налив себе стакан сока, Моррис присел ко мне.

— А что, есть ты не будешь? — поинтересовался я.

— В монастыре поем. У них вкусная каша. Самое то после тренировки, — он периодически поглаживал на себе слабо светящуюся жреческую рубашку, как бы удостоверяясь, что она никуда не делась.

— Я смотрю, у тебя отличное настроение! — улыбнулся я ему.

— Да, у меня давно не было такого. Ощущение, как будто заново родился и только начинаю жить. Все самое интересное впереди.

— А до этого ты считал, что все интересное уже позади? — удивился я.

— Не совсем. Думал, что ничего хорошего больше не будет, — он помолчал немного и стал рассказывать, — мой отец выращивает зерно, старший брат мелет муку и печет хлеб. У меня было замечательное детство. С кучей друзей и заботливых родственников. С каждым годом жить становилось все интереснее. А потом я пошел в армию, и в моей жизни началась черная полоса. Служить мы отправились всей компанией: Леопольд, Поль, я и мой родной брат-близнец. В первый же год мой брат погиб, — лицо его застыло, уголки губ опустились. Поль сжал и разжал несколько раз кулаки. — Я ничем не мог ему помочь. Я не маг, я обычный парень из села. Ребята меня спасли, а его не успели. На моих глазах медведь разорвал брата буквально на части. Тогда я решил, что обязательно стану жрецом. Чтоб хотя бы попытаться противостоять этим тварям. Ты не представляешь, как больно и обидно от собственного бессилия. Когда ты ничего не можешь сделать, — он раздраженно ударил рукой по столу, но тут же успокоился и продолжал, — через полгода умерла моя мать. Отец сильно сдал, но старший брат помогает ему. Меня он видеть не может. Сразу сереет лицом. Я ведь выгляжу так же, как мой брат-близнец. Мы всегда были вместе. А теперь я один, живое напоминание… — Он встал и налил себе воды, выпил залпом и снова сел напротив меня. — Закончилась служба, нас уволили в запас, и мы решили пока пожить в городе, не возвращаться в село. А потом появился ты, и я снова начал обретать смысл жизни, — он замолчал, задумавшись.

Я удивленно покачал головой. Не ожидал, что у него все так сложно. Потерять брата-близнеца, затем мать. Отец не может его видеть. А я вчера вечером жаловался на свою жизнь! При этом за полгода нашего знакомства он ни словом, ни намеком не обмолвился о своих проблемах. Да и я хорош. Общался с ребятами, практически ничего о них не зная. Правда, не в моих привычках лезть людям в душу. Главное, я понял, что им можно доверять, и что они не подведут. К тому же, помимо того, что я принял их в слуги, они дали мне клятву верности. Так что на них можно положиться.

— Три раза я проходил обряд благословения Оорсаны, но безуспешно. Я выучил молитвы, я знаю храмы, как свои пять пальцев. После гибели брата я много времени проводил в них. И только ты помог обратить взор Лучезарной на меня. Она поделилась со мной силой и приняла мою веру. Ты великий жрец, ты Озаренный Оорсаной, — он встал и поклонился мне, сложив руки на животе.

— Ладно, не буду тебя разубеждать, а теперь идем. Наши приключения только начинаются!

В этом мире не было заповеди «не сотвори себе кумира», да и открещиваться от содеянного не имело смысла. По всем местным понятиям Моррис прав, называя меня великим жрецом. Я действительно помог ему, и теперь он идет рядом со мной, одетый в жреческую рубаху, с довольной улыбкой на лице. Я сделал то, что не смог сделать ни один из жрецов, к которым он обращался ранее.

У храма меня нетерпеливо поджидали ребята. Я оглядел всю компанию. Шесть человек, пять из которых стали жрецами этой ночью. Внушительная сила. Мы зашли внутрь, и под моим надзором они зарядились энергией. Ребята пытались контролировать свое состояние, применяя дыхательные техники, но пока у них плохо получалось. Пришлось спуститься с ними к реке, чтобы избавиться от излишков энергии.

Мы отправились в монастырь. Дорога пролегала по окраине города, и нам практически не встречались прохожие, но даже те немногие, что попадались, долго провожали нас удивленными взглядами.

У подножия холма перед монастырем я остановился и, достав повязку старшего жреца, повязал ее на лоб. Выдохнув, решительно поднялся и вышел на площадь.

Над площадью стоял гул голосов. Мы немного опоздали, и ученики, разбившись на небольшие компании, терпеливо дожидались нас. Стоило нам ступить на площадь, как все голоса разом смолкли. Повисла тишина. Все смотрели на меня и на жрецов, стоявших за моей спиной. Я выступил вперед.

— Прошлым вечером я провел обряд посвящения Оорсане, и она проявила свое благорасположение к моим ученикам. Поприветствуйте новых жрецов! — провозгласил я.

Собравшиеся стали опускаться на колени, преданно глядя на меня. Такое впечатление, что у них разом что-то перемкнуло в голове. Их лица переменились. Они смотрели на меня с удивлением и обожанием, как на нового мессию. Даже взрослые жрецы, среди которых был Виктор, поддались общему порыву и опустились на колени.

— Поднимитесь! — Я не ожидал такой реакции и не был готов к ней. Послушники стали медленно подниматься на ноги, все так же молча глядя на меня. Я понимал, что в этот момент, что бы я ни сказал, они все исполнят. Скажи я им — идемте в Агру, они бы без малейшего колебания отправились за мной.

Из дома вышел старший жрец. Увидел, что творится на площади. Новых жрецов за моей спиной, повязку на моем лбу. Притихших послушников. Старик недовольно покачал головой и посмотрел на меня долгим взглядом, в котором совершенно невозможно было ничего прочесть. Затем, устало опираясь на посох, вернулся в дом, резко захлопнув за собой дверь. Этот звук отрезвил всех на площади. Послышались голоса, задающие вопросы.

— Как вам это удалось? — спрашивал один из жрецов, — я много раз проводил обряды, но ни разу в моем храме не появился новый жрец!

— А мы тоже так сможем? — спрашивали молодые послушники.

— Разве бывают старшие жрецы в таком возрасте? — удивленно качали головой более опытные.

— Все вопросы — после занятий, — строгим голосом произнес я, — а сейчас разбейтесь на пятерки. Теперь вы, на примере моих учеников, можете убедиться, что то, чему я вас обучаю, имеет смысл. Это не пустая трата времени. Леопольд, Поль и Моррис занимались со мной меньше месяца. Они еще плохо удерживают в себе энергию богини, но вы видите, что Лучезарная их приняла. Мне нужно от вас полное понимание того, что каждое движение, которому я вас обучаю, имеет смысл и значение. Правильная поза, полное сосредоточение. Я хочу, чтобы вы как можно скорее добились успеха, и мы смогли бы отправиться в мир Лучезарной. Давайте приступим!

На этот раз занятие разительно отличалось от предыдущих. Ребята внимательно выслушивали каждое мое пояснение, и очень старательно выполняли все указания.

Что же, Лучезарная была права. Мне нужно было чудо, и я его совершил!

Занятие я провел спокойно и уверенно. Во мне и в моем отношении к ученикам что-то изменилось. К концу занятия я понял, что именно. Пропало беспокойство, которое с первого занятия поселилось где-то на окраине моего сознания. Мне не хватало уверенности в собственных силах, и в том деле, которое я затеял. Я все время сомневался, иногда называя себя самозванцем. Да, я стал жрецом. Но вот вопрос — почему? Возможно, благодаря печати Лучезарной, и тому, что я, по сути, значительно старше, чем выгляжу. Но теперь, после того, как я сделал жрецами своих друзей, последние сомнения отпали. Да, я иду верным путем. И именно обучение медитации поможет моим ученикам в скором времени стать жрецами.

Я смело разглядывал собравшихся послушников, и не отводил взгляд, встречаясь с кем-нибудь из них глазами. Большинство ребят были бедны. Это хорошо было видно по недорогой одежде, худым рукам и стоптанным башмакам. Я не заметил ни одного послушника с дворянским знаком. Все они были простолюдинами, и жречество для многих из них было единственной возможностью вырваться из своего весьма ограниченного мира. Стать важными и уважаемыми людьми.

Уйти, не пообщавшись с настоятелем, было бы неправильно, и я, подавив в себе нежелание этого делать, постучался в дверь его дома. Открыв, прошел в полутемное помещение.

Старший жрец сидел за столом и читал толстую книгу. У его плеча болтался в воздухе небольшой светляк. Жрец поднял на меня глаза и кивком головы предложил присесть.

— Поздравляю тебя с успешно проведенным обрядом, и благодарю за пять новых жрецов. Давно такого не было, — он величественно мне кивнул.

— Спасибо, — я улыбнулся ему через силу. Не ожидал от старика благодарности. Думал, настоятель будет ругать меня.

— Но не слишком ли ты спешишь? Готовы ли они к силе богини, которая теперь наполняет их? — слегка приподняв одну бровь, спросил он.

— Они справятся. Их вера сильна, — ответил я. «Черт! Я заговорил, как настоящий жрец!»

— Я, хоть и благодарен тебе, по-прежнему считаю, что жрецом должны становиться зрелые душой люди. И раньше тридцати лет — это неправильно.

— Ничего, это только начало. У меня теперь больше двадцати учеников, и я постараюсь как можно скорее сделать из них жрецов. Я рассчитываю, что максимум мне понадобится полгода. Но постараюсь уложиться в три-четыре месяца. Так что на вашем месте я бы уже начинал готовить все к путешествию в мир Лучезарной.

— Сколько? — настоятель удивленно уставился на меня.

— Можно, конечно, быстрее. Но боюсь, у них в этом случае будет страдать контроль, — настоятель на мои слова закашлялся, — я, конечно, понимаю, что вы и Лучезарная просили, чтобы я не затягивал, но, по-хорошему, мне нужно минимум четыре месяца, — твердо произнес я, надеясь, что он согласится на мои условия и не станет меня торопить.

— Ты, похоже, неправильно нас понял, — медленно произнес жрец, — мы рассчитывали, что твое обучение позволит послушникам стать жрецами быстрее. Да. Рассчитывали. Быстрее на год, на два-три года. Не к тридцати годам, а к двадцати пяти. Но не так же быстро!

— Что?! — я удивленно уставился на него, — вы думали, что я их буду обучать лет пять-десять?

— Ну да. Это нормально. Раньше послушники обучались примерно десять лет.

— Нет, — я быстро взял себя в руки, — рассчитывайте на полгода максимум. У меня нет времени в течение десяти лет каждый день ходить в ваш монастырь. Да и нечему мне их обучать. К тому же, у меня и своих дел достаточно. Так что полгода — и точка. Готовьтесь к походу в мир Лучезарной, — я поднялся из-за стола и пошел к выходу.

— Зря ты всем открыл, что являешься старшим жрецом. Ты, как всегда, спешишь и не думаешь, — настигла меня у выхода его фраза.

— Вам есть что сказать мне? Что-то более конкретное, чем подобная фраза? — обернулся я к нему.

— Просто предупреждаю. Теперь о тебе узнают.

— Мне это чем-то грозит? — раздраженно спросил я. Не люблю, когда так говорят. Если есть проблема, если я допустил ошибку — разъясни, помоги найти решение проблемы.

— Кто знает, — пожал старик плечами, еще сильнее выводя меня из себя. Но я сдержался.

Жюль, Дана и Нокс остались в монастыре, а мы отправились домой. Когда мы спускались с холма, меня догнал Виктор.

— Семюсель, можно, я прогуляюсь с вами? Заодно и поговорим, — обратился он ко мне.

— Конечно, идемте, — согласно кивнул я.

Почти половину пути мы прошли в молчании. Обсуждать что-то серьезное при Викторе я не хотел, а жрец хранил молчание, о чем-то раздумывая. Когда впереди показались первые дома, Виктор задумчиво произнес:

— Я провел сотни обрядов, но в моем храме ни разу не появился новый жрец. Возможно, вы знаете какой-то секрет?

— Знаю, — я не видел смысла скрывать, — все очень просто. Не знаю, почему это сейчас не используют, но раньше обряд начинался с купания в Агре, а уж потом послушник поднимался в храм.

— Да, так было раньше, об этом знает каждый жрец, — удивленно произнес Виктор и замедлил шаг, — и что?

— А то, что воды реки смывают любую магию, присутствующую в человеке. И когда ядро пусто, когда оно погасло и почернело, Лучезарная может вдохнуть в него свою силу.

— И все так просто?

— Ну, не совсем. Очень важно уловить нужный момент. Когда ядро погасло полностью, а река еще не начала пить жизненные силы.

— Но ведь, чтобы это уловить, надо достигнуть третьей ступни медитации, — медленно произнес он, задумчиво глядя сквозь меня, — а старших жрецов остались единицы. Тогда понятно, почему этот обряд претерпел такие изменения, — он снова уверенно зашагал вперед.

— А вы точно не сможете провести обряд? — спросил я, — вы ведь уже давно являетесь жрецом и, судя по нашим занятиям, магическая медитация от вас находится на расстоянии вытянутой руки.

— Да, вы верно заметили. Я уже полгода практически проваливаюсь в нее, но мне не удается удержать нужное состояние надолго. Пока мой рекорд — примерно минута. Этого времени слишком мало, чтобы посетить Лучезарную и получить ее благословение. Только после этого я смогу встать на первую ступень дороги старшего жреца.

— Первую ступень? — удивленно переспросил я, — настоятель мне говорил, что все старшие жрецы равны, и ничего не упоминал о ступенях. Дал даже книжку по жречеству, но и там не было ничего подобного.

— Настоятель, возможно, слукавил, или просто не стал говорить все, считая вас не готовым к этому. У старших жрецов существуют ранги. Первый ранг — это жрец, который посетил Лучезарную. Такой жрец может одевать налобную повязку только тогда, когда находится в храме. Второй ранг — это жрец, благодаря которому появилось пять новых жрецов. Такой жрец может носить простую налобную повязку всегда и везде. И третий ранг — жрец, благодаря которому Лучезарную посетило больше трех жрецов. Но в современном мире это практически невозможно. Только настоятель имеет такой ранг. Он носит повязку с вышитым золотыми нитями символом Лучезарной. Такую повязку повязывает сама богиня.

— Вчера благодаря мне появилось пять новых жрецов. Получается, я по праву ношу повязку, — стал размышлять я вслух, — мне обязательно ее всегда носить?

— Нет. Старший жрец может не носить повязку. Но рубаху по законам княжества он обязан одевать всегда, когда выходит на улицу.

— Вообще, похоже на пирамиду: чем больше людей ты приведешь, тем выше ранг получишь, — улыбнулся я, вспомнив, как сталкивался с подобными вещами на Земле.

— Пирамиду? — удивленно переспросил Виктор.

— А, неважно, — отмахнулся я, раздумывая о том, почему настоятель мне всего этого не рассказал. Опасается за свою власть? Или, может, действительно не хочет ничего рассказывать, считая меня не готовым к служению Оорсане, и регулярно называя проходимцем?

— А вы не могли бы со мной персонально позаниматься? Как я уже говорил, я очень близок к медитации, но что-то у меня все время срывается, — вывел меня из задумчивости Виктор.

— Не знаю. Я постараюсь, но, честно говоря, у меня практически нет свободного времени, — я задумчиво посмотрел на него, — хотя по вечерам я занимаюсь с ребятами, можете приходить на наши занятия. Еще один человек мешать не будет.

Вечером на занятия собрались все. Дана, Нокс и Жюль тоже пришли. Пришел и Виктор, который очень усердно повторял за мной все упражнения. Я пристально следил за ним, но пока не был готов помочь решить его проблему. Надо еще понаблюдать. Он попрощался с нами и ушел по делам, мы же отправились пить чай.

— А почему я уже неделю ничего не слышу о Луизе? — спросил я своих ребят и девчонок. Все удивленно уставились на меня.

— Она же тебе отправила сообщение! — возмущенно проговорила Нокс.

— Ты что, не читал? — удивленно переспросила Дана.

— Тебе совсем наплевать?! — вторила ей Нокс.

— У тебя совести нет!

— Только сейчас вспомнил?

Судя по всему, они могли еще долго меня обсуждать, поэтому я посмотрел на Леопольда. Он правильно меня понял и пояснил:

— Ее мать отправила к родственникам, в какое-то село. После твоего обеда у них. Не знаю, что там случилось, но на следующий же день ее собрали и увезли. Она успела к нам заскочить, попрощалась и сказала, что скинула тебе сообщение.

— Похоже, они решили, что я представляю серьезную угрозу для их дочери, — я усмехнулся. Родители Луизы мне показались вполне нормальными, отец так вообще выглядел очень разумным и деловым человеком. Так что я действительно был удивлен этой новостью.

Придя домой и оставшись в одиночестве, я открыл меню Ибри и нашел сообщение. Не привык я им пользоваться. В этом мире мало кто отправлял сообщения. Мне вообще только тетя и слала. Найдя сообщение от Луизы, я прочитал его несколько раз.

Трогательное и милое письмо влюбленной девочки. О том, как она будет по мне скучать, о несправедливости жизни и об ожидании нашей следующей встречи. Письмо, пропитанное грустью и романтикой. Но почему-то оно меня не тронуло.

Я заметил, что в последний месяц во мне что-то изменилось. Я стал ощущать себя взрослей. Возможно, вначале на меня сильно оказывали влияние подростковое тело и сознание Семи, которые стали моими. Мне трудно было отделить мысли и чувства подростка, которые бушевали внутри меня, от своего личного, более зрелого сознания. Да и среда, в которую я попал, была ближе Семи.

Но теперь все изменилось. И к Луизе я уже не испытывал прежних чувств. И телом, и эмоциями я теперь управлял куда как лучше. Если в начале пребывания в новом теле я мог совершенно неожиданно для себя покраснеть или засмущаться, теперь таких проблем уже не возникало.