Отомщенная душа

Гэвин рассмеялся.

― Айден, пожалуйста…

― Не сейчас, Гэвин.

― Дай мне закончить, ― он прочистил горло. ― Ты наняла нас убивать ликанов. Не просто отомстить за того, кто убил тебя. По моим подсчетам их еще много, и их надо уничтожить. А теперь, возможно, добавился сумасшедший Алекси, который украл антитела Лива. Что скажешь, если мы сохраним этот контракт?

― Боишься, что твои выходные станут скучными и бесполезными?

Он усмехнулся.

― Возможно.

― А как же Кейн? ― она посмотрела туда, где лежал он, вернувшийся в человеческий облик, но все еще без сознания на полу. Вид его тела, изуродованного переломами и открытыми ранами, заставил вздрогнуть и снова отвернуться.

― Мы мало знаем о его силе и способностях, ― сказал Гэвин. ― Подозреваю, что и он тоже. Думаю, что теперь он будет нуждаться в тебе больше, чем когда-либо. Чтобы удержать его на земле. И напомнить о том, кто он на самом деле. Вы оба можете остаться здесь.

Айден поджала губы и снова посмотрела на бушующее пламя.

― Спасибо, Гэвин. За все.

Он кивнул, плотно сжав губы. В кармане у него зазвонил мобильник, и когда Гэвин вытащил его, на экране появились три пропущенных звонка от Логана и два от Зейна.

― Мелкий засранец. Лучше бы у тебя был чертовски хороший предлог, чтобы кинуть меня сегодня вечером.

Подмигнув Айден, он ответил:

― Зейн? ― его лицо помрачнело, и в следующих словах сквозила настойчивость. ― Что случилось?

Пульс Айден участился, пока она смотрела на него, нахмурив брови.

Гэвин отнял телефон от уха и смял его в ладони, а потом швырнул об стену.

― В чем дело? Что случилось? ― Айден последовала за ним, когда он направился к двери.

Гэвин остановился и обернулся. Он положил одну руку на бедро, другой прикрыл глаза.

Оглушительная тишина.

Гэвин ударил кулаком в стену. Когда куски гипсокартона посыпались на пол, он с проклятием упал на колени.

― Логан мертв. Из всех проклятых видений, которые у меня были за эти годы… я не смог увидеть именно этого? Какого хрена! ― он уронил голову на ладони, и в ушах Айден зазвенел гневный рев.

Прерывисто дыша, Айден опустилась на пол рядом с ним.

― Нет, ― прошептала она. ― Нет, ― волна недоверия захлестнула ее.

Зик ворвался в дверь с красными глазами ― признак того, что ему тоже позвонили. Но в глазах демона было и что-то еще ― дикая настойчивость.

― Каликс только что пытался связаться с тобой. Брат, ты должен идти. Сейчас же.

Гэвин оживился.

― Что происходит?

― Есть женщина. Одна из тех, кого ты уволил. Каликс говорит, что слышал кое-что о ней в городе демонов. Она может исцелять.

Красные глаза Гэвина наполнились раздражением.

― Да что, черт возьми, это должно значить?

― Это значит, что она, вероятно, сможет вернуть его. Но ты должен идти прямо сейчас.

― Почему он просто не послал тебя? ― Гэвин с трудом поднялся на ноги. ― Господи, Зик, сколько времени потрачено впустую, просто чтобы рассказать мне об этом.

Зик схватил его за руку.

― Не забывай, что она наполовину суккуб. Будь осторожнее, брат.

― Я знаю, кто она такая, ― он выдернул руку и покачал головой. ― Мне плевать, даже если она наполовину дзафолитский дракон. Она поможет нам или будет страдать от моей ярости.

― Я на всякий случай, ― впервые выражение лица Зика было серьезным. ― Ты знаешь, что они хотят взамен

― Ради брата я готов на все. Даже на это. Проследи, чтобы они оба вернулись домой, ― сказал он, кивая на Айден и Кейна.

Зик резко кивнул.

― Так и сделаю. Пожалуйста, поторопись, Гэв.

Гэвин вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

Айден не могла связать сказанное у себя в голове.

― Что это было?

― Я все объясню в машине, ― Зик прошел мимо нее. ― Нам нужно вернуться. Я хочу увидеть своего брата.

Зик снял пальто, накинул его на неподвижное тело Кейна, поднял его на плечи и понес через комплекс Алекси к «Лендроверу», припаркованному в переулке. Зик никогда не ездил на спортивных машинах, правда, потому, что это ограничивало количество женщин, которых он мог привезти домой.

Усадив Кейна на заднее сиденье, он запрыгнул на водительское, Айден села рядом с ним, и они помчались в сторону поместья.

― Расскажи мне, ― попросила Айден. ― Что за история с суккубом?

Зик с трудом перевел дыхание.

― В мире демонов существует система сдержек и противовесов. Обычно самцы сильнее самок. Для некоторых пород это может означать катастрофу. Ты ведь знаешь о суккубах, верно?

― Да, я слышала, как вы говорили о той, что была в казино. Они похожи на инкубов. Вроде Каликса, верно?

― Верно, ― усмехнулся Зик. ― Вот только эти сучки ― полный хардкор. Ты не найдешь другой породы более коварной, чем суккубы. Они живут ради секса. Когда-то они были порабощены самцами демонов, или, как их называли, лордами. Их избивали, пытали. Ну, ты понимаешь. И наконец, их божественная матрона достигла точки, когда с нее было достаточно. Она обратилась к Совету старейшин, ― Зик взглянул на нее. ― Оркосии. Они ― силовики в нашем королевстве.

Само слово, «силовики», вызвало дрожь по спине Айден, когда она вспомнила звериную фигуру, которая забрала демона Саевиуса.

― Они создают законы и блюдут их. Любой демон, который попытается попросить суккубов о чем-либо, должен быть готов заплатить за услугу.

― Секс?

― Раньше это был просто секс. Но все зашло очень далеко. Оплата услуги эволюционировала на протяжении веков, и теперь значит все что угодно. И наши законы позволяют это. Любому демону, который откажет суккубе, грозит Обсидиус.

Айден наморщила лоб.

― Так что они требуют в качестве оплаты?

― В большинстве случаев рабов. И в зависимости от того, о какой услуге ты просишь, продолжительность контракта может варьироваться. Спасти чью-то жизнь… для них это охренеть как весомо.

― Похоже, это как раз по твоей части, Зик. Почему сам не предложил?

― Когда ты раб суккубов, тебе нельзя быть с кем-то еще. Все нарушения наказуемы. Но они могут. Иногда именно так и мучают: лишают секса своих рабов и заставляют их смотреть. Эти суки любят контроль, ― его передернуло. ― Черт возьми, от одной мысли об этом у меня все внутри переворачивается.

― И Гэвин на это подписывается? Добровольно? ― это должно было быть ужасно, если Зик не мог вынести даже мысли о том, чтобы быть с суккубом.

― А что еще он может сделать? Не похоже, что лекарство от Демотиса продается в местной аптеке.

― Как думаешь, это сработает? Спасет жизнь Логану?

― Должно. Демоны не часто ищут суккубов, по очевидным причинам. У них есть дары, на которые не может надеяться ни один другой демон в мире. Со временем они стали очень умелыми: некоторые могут исцелять, некоторые обладают даром предвидения. Черт, некоторые даже могут заставить кого-то влюбиться в тебя. Если они не выполнят обещания чего-то, сами подчинятся Обсидиусу.

― Так они, должно быть, королевы всех демонов, верно?

― Не совсем, ― издал он смешок, — у тебя должна быть чертовски веская причина искать суккуба.

― Гэвин вышвырнул ее, да?

Плечи Зика поникли.

― Да. Сейчас я не завидую своему брату. Если она даже подумает о сделке, то, что она попросит взамен, не будет красивым.

Наконец они добрались до поместья. Ворота немедленно открылись, и Зик, не снижая скорости, проехал по кольцевой подъездной дорожке, где припарковался позади «Макларена» Логана.

Снова взвалив Кейна на плечо, все еще завернутого в куртку, Зик отнес его в дом и поднял в спальню. Как только положил его на кровать, демон повернулся к Айден.

― Спасибо, Зик, ― она улыбнулась ему. ― Идти. Я тоже спущусь.

Зик кивнул и положил руку ей на плечо.

― С ним все будет в порядке, Айден. Не беспокойся.

Оставшись одна, Айден стояла у кровати и смотрела, как брови Кейна сошлись на переносице, как исцеляется тело, под всем этим потом и кровью, которые все еще пропитывали его.

Позже ей придется привести его в порядок. Но сначала ему нужно время, чтобы отдохнуть и подлечиться.

Кроме того, ей нужно было увидеть Логана.

Айден поцеловала Кейна в разбитую губу.

Он втянул воздух через нос, но так и не открыл глаза.

***

Айден никогда раньше не бывала в комнате Логана, но простая темная мебель, заполнявшая пространство, не удивила ее. Логан всегда считал, что хорошее никогда не длится долго.

Зефирина, Божественная Матрона братьев, нашла его на улице несколько лет назад: наркомана, устраивающего драки в клетках и все такое прочее, чтобы остаться в живых. Ему потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к образу жизни своих братьев, если он вообще смог полностью привыкнуть.

Вокруг кровати Логана собралась небольшая группа. В то время как Аннабелл и Беннетт стояли в стороне, Зейн, Каликс и Зик стояли на коленях на полу, тихо напевая, каждый из братьев сжимал ожерелье с символом Гнева. Кровь стекала по их запястьям из глубоких порезов на ладонях, скорее всего, оставленных кинжалом в малиновом чехле, лежащим на кровати.

Айден видела этот же ритуал, когда умерла подруга Зейна, Шей.

Тишину разрушил голос.

Айден с любопытством подошла ближе.

На кровати рядом с Логаном лежала Калла. Золотистые остекленевшие глаза, казалось, смотрели в никуда, ее рука лежала на безжизненном теле. Песня, похожая на колыбельную, такая успокаивающая, плыла в воздухе.

Кинжал был извлечен из груди Логана, оставив пугающую черную дыру над его сердцем. Глаза его были закрыты, такого умиротворения на его лице Айден еще никогда не видела.

Она опустилась на колени рядом с Зейном.

― Что происходит? ― прошептала она.

― Даже не знаю, ― он говорил тихо, а глаза были еще более мрачными, чем накануне. ― Нам пришлось применить силу, чтобы переместить его. Она никого к нему не подпускала.

Айден прокралась по полу и опустилась на колени рядом с кроватью по другую сторону от Логана.

― Калла?

Калла перестала петь. Ее блуждающий взгляд на мгновение сфокусировался на Айден в темноте, затем вернулся в ничто.

― Калла, ты знаешь, что случилось?

― Я пела Джейкобу, ― тихо сказала Калла, все еще глядя куда-то вдаль. ― В отличие от нас, волки напугали его. От них ему снились кошмары. Он просыпался посреди ночи, и его сосед по комнате приходил забрать меня из моей комнаты. Не дай бог, Уэйд когда-нибудь узнает, ― у нее вырвался тихий смешок. ― Каждый вечер я пела ему и просила не волноваться, ― она посмотрела на Логана и погладила его по слегка заросшей щетиной щеке. ― Калла здесь. Я больше не позволю никому причинить тебе боль. ― След от ее слез блестел в лунном свете, проникающем в комнату. ― Дрейвен сказал мне, что на следующее утро его тело было холодным. Так он узнал, что брат умер ночью, ― ее губы задрожали, когда она погладила руку Логана. ― Он не остался с ним, чтобы согреть его, ― ее голос начал дрожать. ― Я была бы там с ним. Всю ночь твердила бы ему, что с ним все будет в порядке. И я бы ему спела, ― она снова замурлыкала.

Айден потянулась к руке Каллы и крепко сжала.

― Калла, мне так жаль твоего брата.

Напев прекратился.

― Дрейвен сказал, что похоронил его. Где-то в том грязном заброшенном здании живет мой младший брат. Мертвый, ― Калла нахмурилась. ― Я ненавижу его. Я ненавижу Дрейвена за то, что он сделал. За Джейкоба, ― она подняла голову и поцеловала Логана в грудь. ― За Логана. Я найду его, Айден. И буду смотреть, как он горит, ― ее голос прозвучал как у маленькой девочки, зловещей маленькой девочки-маньячки, жаждущей крови.

― Калла, пожалуйста, расскажи мне, что случилось с Логаном.

Ее глаза наполнились слезами.

― Это я сделала, Айден. Это все моя вина.

― Ты… ударила ножом Логана?

Она покачала головой.

― Дрейвен приказал мне пойти с ним. Будто я пошла бы с ним после того, что он сделал с Джейкобом. Он потащил меня к задней двери, надеясь улизнуть. Я велела ему уйти. Я плакала после того, как он рассказал мне о Джейкобе. Я сказала ему, что хочу остаться. Что я чувствую себя здесь в безопасности, ― она говорила, шмыгая носом. ― Он ругался. Сошел с ума и сказал мне, что не позволит какому-то демоническому уроду быть моим первым. Он сбил меня с ног и попытался силой прижаться ко мне. Логан остановил его, и тогда Дрейвен ударил его ножом, ― ее глаза стали холодными и темными, золото в них обрамляло черноту. ― Я найду его. Даже если мне придется искать всю оставшуюся жизнь.

Айден кивнула и еще крепче сжала ее руку.

― Мы найдем его, Калла.

Глава 31

«Мерседес» Гэвина притормозил перед домом суккубы.

Весь квартал был заполнен наполовину сожженными и заколоченными домами, дворы перед ними были заснеженными, наружу выглядывали буйные заросли. Тот дом, что был ему нужен, стоял на углу, он был сложен из потрескавшегося и состарившегося кирпича. Когда-то он, вероятно, стоял величественно, как замок, с этими его высокими фронтонами и крышами разной высоты ― но годы взяли свое. Некоторые окна были затянуты прозрачной пленкой, а два на первом этаже были забраны железными решетками. Такие дома заставляют задуматься: а живет ли там кто-нибудь? Впрочем, кое-что указывало, что в этом живут: велосипеды, сваленные на переднем крыльце, следы на снегу, плотно закрытые окна и двери, отличающиеся от соседских, которые падали с петель. В целом дом выглядел так же, как и другие дома в Детройте: будто они прошли войну и выжили.

Ни один уличный фонарь не освещал дорогу, когда Гэвин подошел к входной двери. Он заглянул в перекошенное окно. Ни единого движения. В другое время ему было бы неловко стучать в дверь так поздно. В эту ночь ему было все равно. Жизнь Логана зависела от того, договорится ли он с женщиной, которая, он надеялся, была внутри.

Гэвин забарабанил в хлипкую дверь.

Ничто не шевельнулось в доме.

Он снова ударил кулаком в дверь.

― Эй?

Вспыхнул свет ― и дверь распахнулась, являя женщину с дробовиком в руках, ее палец был готов нажать на спусковой крючок. Ее огненно-каштановые волосы рассыпались, а не собраны в гладкий хвост, который она обычно носила в казино. Спортивные штаны и футболка свободно висели на ней. Странно, он не так представлял наряд суккубы для постели.

Оружие опустилось, и она сжала губы.

― Что ты здесь делаешь?

― Мне нужно с тобой поговорить.

Взгляд ее глаз, усталых и красных, выразил пренебрежение, и она потянулась к двери.

― Убирайся к черту с моей собственности, демон.

Гэвин просунул ногу в проем, когда она попыталась закрыть дверь.

― Неужели думаешь, что я пришел бы к тебе, если бы это не было срочно?

Она толкнула его, пытаясь закрыть дверь.

― Мне все равно… что ты считаешь срочным. Убирайся… с моей… собственности… пока я не вызвала полицию.

― Ну, да. Как будто копам есть дело до какой-то…

«…нищей суккубы», ― Гэвин съежился от злости на себя, что едва не выплюнул слова, которые наверняка решили бы судьбу Логана.

― Какой-то кого? ― ее глаза горели так же ярко, как и волосы.

«Надо сбавить обороты».

― …беспомощной женщины с детьми, ― у него даже нос дернулся на этих словах, в основном потому, что суккубы далеко не беспомощны.

Но она была только наполовину суккубом, с явными человеческими слабостями (например, не была способна бросить его через двор), поэтому далеко не все знала о потусторонних штучках. У людей просто не было времени думать о таких неправдоподобных идеях, как существование демонов и ликанов. Да, она любила секс и знала, как исцелять. Но вполне вероятно, что и понятия не имела, каковы на самом деле эти ее два качества.

― Послушай, ― вздохнул Гэвин, ― у меня мало времени. Мне действительно нужна твоя помощь прямо сейчас, или мой брат умрет.

Она осторожно подошла к двери.

― Какой брат?

Гэвин нахмурился.

― Разве это имеет значение?

― Да. Это важно. Так какой брат?

― Логан.

Она поджала губы.

― И ты пришел с этим ко мне?

― Да.

Она зажала оружие под мышкой.

― Ты знаешь цену моей помощи?

― Да.

Дверь распахнулась настежь.

― Заходи, ― она ткнула в него пальцем. ― Но если издашь хоть один звук и разбудишь моих детей, я тебя кастрирую и скормлю своей собаке.

Конечно, у нее были дети. У всех суккуб были десятки незаконнорожденных детей от разных человеческих отцов. С их темпераментом и физической необходимостью в сексе каждую ночь, беременность была неизбежна, причем суккуба могла рожать детей добрых два столетия, прежде чем ее фертильность снизится. Их вид нуждался в том, чтобы каждую ночь спать с новым мужчиной… или слабеть и умирать. И если секс не убивал людей, то жизнь с суккубой, черт возьми, именно это и делала. А те, кто выжил, рядом не задерживались. Даже демоны Севойя не были настолько сумасшедшими, чтобы связываться с ними, так что дети-суккубы всегда оказывались полулюдьми, а их мамаши всегда оставались одинокими.

― Милое местечко, ― сказал Гэвин.

Она прищурилась, глядя на него.

― Довольно трудно привести дом в порядок, когда у тебя нет работы.

Она провела его через темную гостиную на кухню, на ходу приглаживая волосы. Краска была в трещинах, обои отклеились от стен, открывая пятна серого гипсокартона. Но было чисто, это он и имел в виду. Черт, здесь было нелегко все намывать, но, как ни странно, здесь не было того заплесневелого, гнилостного запаха, который в трущобах часто носили как вторую кожу. На самом деле пахло довольно приятно. Чем-то сладким, будто что-то недавно испекли.

― Ты обокрала меня, ― сказал Гэвин, когда они добрались до кухни, еще одной комнаты, выглядящей не лучше, чем остальной дом, но тоже чистой и ухоженной.

Сэйбилл развернулась и уперла руки в бока.

― Я уже говорила тебе раньше. Я не крала у тебя. У Джимми проблемы с суккубами. Мне рассказывали об этом и другие девушки.

Гэвин сел на шаткий кухонный стул и напрягся, прежде чем расслабиться, опасаясь, что сломает его своим весом.

― Все это было снято на камеру, Сэйбилл. Я сам это видел.

Она села напротив, презрительно глядя на него.

― Знаешь, для большого крутого босса казино ты не очень-то умен.

Он наклонился вперед и склонил голову набок.

― Прошу прощения?

― Так чего ты хотел?

― У нас в доме был незваный гость. Который принес кинжал из Демортиса. Что-нибудь знаешь об этом металле?

«Давай посмотрим, насколько сильно ты знакома с миром демонов».

― Да. Он смертельно опасен. Если он входит в контакт с вашим кровотоком, быстро растворяется и перемещается, вызывая приток адреналина, чтобы обеспечить быструю прокачку по всему телу.

«Проклятье».

― Ты знаешь больше, чем я ожидал.

― Конечно, ― сказала она, скрестив руки на груди. ― Ведь я просто глупая, неграмотная суккуба.

Гэвин покачал головой.

― Я не это хотел сказать.

― Думай, что хочешь. Я буду носить свой грех как гребаный значок, демон, ― она фыркнула. ― Так. Твой брат. Когда его зарезали?

― Я точно не знаю. Думаю, около часа назад.

Она прикусила нижнюю губу.

― Возможно, для него уже слишком поздно.

― Тогда нам нужно идти. Сейчас же.

― И оставить моих детей одних? ― она отстранилась. ― Ты что, с ума сошел?

«А тебе не все равно?»

― Мы их перевезем. Двумя машинами, думаю, и мы сможем освободить для них комнату.

― Двумя машинами? У меня нет машины. И зачем нам нужны две? ― ответ, должно быть, был написан у него на лице. ― Ах, ну да! Потому что у всех шлюх-суккубов сотни детей от разных пап.

Гэвин изо всех сил старался скрыть потрясение на лице.

― Так, мы все поместимся в один автомобиль?

― Они спят. Мне нужно, чтобы ты нес Томаса, а я понесу Джейн.

«Двое детей? И это все? И нормальные человеческие имена? Это что, шутка? А дальше она скажет, что у них один отец».

― Хорошо.

― Они близняшки. Так что не удивляйся, что они спят в одной постели. Им так спокойнее.

Двое детей, спящих в одной кровати, не пугали его. Что его удивило, так это то, что ей удалось невозможное. Должно быть, она была единственной суккубой на планете, у которой меньше десяти детей. Причем от одного мужчины.

― Мне нужно взять сумку с припасами, ― сказала она. ― Я сейчас вернусь. Оставайся здесь, ― она ткнула в него пальцем. ― Может, ты и мой бывший работодатель, но это не значит, что я тебе доверяю.

Гэвин кивнул. Его пульс учащенно бился от необходимости вернуться, и каждая бесполезно проведенная минута истощала терпение.

Будто зная об этом, Сэйбилл появилась почти так же быстро, как и ушла.

― Пойдем, заберем их.

Они поднялись по шаткой и крутой деревянной лестнице, которая стонала под весом Гэвина.

Сэйбилл обернулась и сердито посмотрела на него, поднимаясь наверх.

― Боже мой, ты такой шумный.

― Извини, ― прошептал Гэвин.

Спальня, в которую она привела его, была совсем не такой, как он себе представлял: с грязным старым матрасом, лежащим на полу, с детьми, прижавшимися друг к другу, чтобы согреться под потрепанным одеялом. Нет, похоже, это была единственная комната, в которой она, вообще, проводила время. Стены, выкрашенные в нежно-голубой цвет и украшенные наклейками с изображениями принцесс и грузовиков, были причудливыми, но симпатичными. Его внимание привлекла фреска с изображением огромного дерева, парящего над сказочной деревней на дальней стене.

― Это ты нарисовала?

― Да, ― прошептала она, подходя к краю кроватки.

В ней лежали двое детей, тесно прижавшиеся друг к другу, не для того, чтобы согреться, а казалось, что они обнимали друг друга во сне. У обоих были светлые кудряшки и белоснежная кожа, как у милых херувимчиков. Гэвину трудно было бы сказать, сколько им, но подозревал, что они совсем маленькие.

Томас едва шевельнулся, когда Сэйбилл подхватила его на руки, завернула в одеяло и протянула Гэвину. Он вытянул руки, не уверенный, как именно действовать. Уложив Томаса ему на грудь, Сэйбилл сложила руки так, чтобы он мог придерживать малыша. Она помолчала, переводя взгляд с сына на Гэвина.

Его взгляд метнулся в сторону. «Даже не думай».

Джейн пошевелилась на кровати, возможно, ища брата. Сэйбилл взяла ее на руки.

― Т-ш-ш, детка. Мама здесь.

Она завернула девочку в одеяло и кивнула, давая знак Гэвину выйти из комнаты.

Мальчик на руках Гэвина был настолько легким, что он едва мог поверить, будто что-то несет. Нет, не что-то. А ребенка. Самое странное ощущение, которое он когда-либо испытывал. Ни разу за все время, что он скитался по земле, ни на одной работе, которую он выполнял как торговец местью, ему не представилась возможность подержать ребенка.

Его охватило чувство неловкости.

Когда они вышли на холодный зимний воздух, тело мальчика напряглось в руках Гэвина, и он поспешил к машине вслед за Сэйбилл с ее свертком.

Не прошло и минуты, как все расселись по местам, и Гэвин завел мотор и помчался по боковой улице.

― Ты можешь немного сбавить скорость? ― спросила Сэйбилл с пассажирского сиденья. ― Мои дети в машинах даже не сидят. Я не собираюсь их убивать.

Она будет первым суккубой из тех, что он встречал, которая не заинтересована в этом, но он немного сбавил газ.

― Итак, каковы шансы, что ты сможешь помочь моему брату?

― Узнаю, когда увижу его.

Сердце Гэвина бешено заколотилось.

― Мне нужно спешить. Если он умрет… ― скорбь вернулась, угрожая поглотить его. Он подавился словами.

― Послушай, я сделаю все, что смогу, хорошо? ― она повернулась к нему лицом, ее пристальный взгляд ударил Гэвина, как лазерный луч, хоть он и не смотрел на нее. ― Не думала, что сынам Гнева есть дело друг до друга.

Гэвин смотрел куда-то вдаль через ветровое стекло.

― Мои братья значат для меня больше всего на свете.

― Должно быть, это мило.

― У тебя есть братья и сестры? ― конечно, она была из рода суккубов, но она уже удивила Гэвина, так почему бы и нет снова.

― Слишком много.

" Ну, вот и все».

― Но ты, вероятно, ожидал этого, не так ли? Держу пари, ты недоумеваешь, почему у меня только двое детей. Тем более близнецы.

Он быстро повернулся, потом снова посмотрел на дорогу.

― Ты не должна говорить мне ничего такого, если не хочешь.

― Хорошо. Меня не интересует светская беседа с тобой.

«И я тоже».

Они молча мчались по темным улицам. Тревога, переполнявшая Гэвина, приближалась к взрывоопасному уровню по мере того, как они подъезжали к поместью. Наконец он подъехал к воротам, и они автоматически открылись.

Беннетт уже ждал его. Все ждали.

Сэйбилл выпрямилась на сиденье.

― Срань господня, ты здесь живешь? Я представляла, что твой дом хороший, но этот просто нереальный.

― Да, ― только и смог выдавить из себя Гэвин. Тревога не давала говорить.

Они резко затормозили, и Гэвин выскочил из машины, не подумав, хлопнув дверцей. Томас подскочил на заднем сиденье, его взгляд был мутным и сонным.

Сэйбилл бросила на Гэвина неодобрительный взгляд.

Голова Томаса снова поникла, когда Гэвин поднял его на руки.

― Папа? ― прошептал он прежде, чем его дыхание стало глубже.

«Папа? Можно подумать мальчишка прожил достаточно долго, чтобы знать, что у него есть отец».

Гэвин поднялся по лестнице, держа мальчика на руках. Беннет и Аннабел встретили его в дверях. «Слава Богу». Гэвин передал мальчика на руки Беннету и жестом велел Сэйбилл передать Джейн Аннабел.

Она схватила Беннета за руку, крепко прижимая к себе Джейн.

― Нет. Меня это не устраивает. Я не знаю этих людей.

Гэвин мягко потянулся к руке Сэйбилл, оттаскивая ее от Беннета.

― Они будут в соседней комнате, Сэйбилл. Они не причинят им вреда, я обещаю.

Сэйбилл неохотно положила Джейн на руки Аннабел.

Анна просияла.

― О, святые небеса, она похожа на ангела! ― Анна с обожанием посмотрела на девочку и поцеловала ее в пышные светлые кудри.

― Отнеси их в комнату для гостей. Ту, что рядом с Логаном.

Гэвин поднимался по лестнице, жестом показав Сэйбилл следовать за ним, все это время она не сводила глаз с детей.

Наверху он дал ей немного времени посмотреть, как их укладывают в постель, затем взял за локоть и повел в комнату Логана, где его братья и Айден стояли вокруг кровати. Его сердце нервно забилось, когда он приблизился к брату. Впервые он увидел его с начала ночи. На глаза навернулись слезы, но он подавил их и крепко сжал челюсти.

Айден отступила в сторону, позволяя Сэйбилл и Гэвину подойти ближе.

Он нахмурился, глядя на девушку, лежащую поперек Логана.

― Калла?

― Мне нужно, чтобы его женщина отошла от него, ― сказала Сэйбилл.

― Она не его женщина, ― в голосе Гэвина послышалось замешательство.

― Ну, кем бы она ни была, ей нужно подвинуться.

― Калла, пойдем со мной, ― сказал Гэвин.

Калла покачала головой и вцепилась в тело Логана, ее выходка одновременно смущала и расстраивала.

― Калла, она здесь, чтобы спасти ему жизнь, ― проговорил мягко Гэвин.

В глазах Каллы промелькнуло удивление.

― Спасти жизнь?

― Да, свали к черту с дороги, ― Сэйбилл подняла бровь, уперев руки в бедра. ― Ты тратишь драгоценные минуты.

Гэвин чувствовал то же самое, но был несколько интеллигентнее.

Калла встала с кровати и опустилась на колени рядом. Она взяла Логана за руку и склонила голову.

― Если собираешься молится, иди в другую комнату, ― Сэйбилл вытряхнула содержимое сумки на тумбочку. ― Это демон, дорогая. Ни один ваш Бог не спасет его.

Калла злобно посмотрела на женщину, словно хотела содрать с нее кожу. Возможно, и смогла бы, ведь Сэйбилл была всего лишь наполовину демоном, но отступила назад, к остальным.

Сэйбилл встретилась взглядом с Гэвином и не отвела его.

― Я не могу гарантировать, что он останется тем же, каким был.

― Действуй.

Она кивнула и достала из сумки несколько черных свечей, нож, маленькую керамическую чашу и несколько бутылок.

― Я так давно этим не занималась, ― пробормотала она. ― Надеюсь, что помню все шаги.

Она вытащила из сумки богато украшенный коричневый фолиант. Все в комнате прикрыли глаза, когда она включила прикроватную лампу.

При ярком свете рана Логана выглядела куда более устрашающей. Демон уже начал просачиваться за портал перехода, отчего его кожа начала становиться пятнисто-серой.

Лишь взглянув в его сторону, Сэйбилл застонала и снова начала листать страницы своей книги, водя пальцем по словам.

― Черт возьми! ― ее плечи поникли. ― Полагаю, что никто из вас не решил вести безбрачную жизнь?

Мышцы Гэвина напряглись.

― Что такое? Что тебе нужно?

― Кто-то невинный. С чистейшей кровью.

После минутного молчания Гэвин прошептал извинения и подтолкнул Каллу вперед.

― Вот.

Айден расцепила руки и шагнула вперед.

― Гэвин, ее кровь не чиста.

― Мне нужно, чтобы он выпил самую чистую кровь, чтобы восстановить свою душу, ― сказала Сэйбилл.

― Она чиста, ― твердо сказал Гэвин.

― Гэвин, ― Айден сделала еще один шаг, ― если он выпьет ее кровь…

― Довольно, Айден.

Одно можно было сказать наверняка: у них нет времени рыскать по улицам в поисках девственницы, а ему и в голову не придет просить Сэйбилл использовать кровь ее же дочери. Кто, черт возьми, мог знать, какую цену он заплатит за такой вопрос.

― Пожалуйста, Сэйбилл, ― сказал он. ― Воспользуйся услугами Каллы.

Калла шагнула вперед и протянула женщине руку.

Айден перехватила ее.

― Калла, мы не знаем, что произойдет, если воспользуемся твоей кровью.

― Прекрати, Айден! ― от ярости голос Гэвина стал низким.

― Полегче, брат, ― сказал Зик сзади, пока Гэвин делал длинные, успокаивающие вдохи. ― Айден не хотела ничего плохого.

― Слушай, у нас нет времени. Мы должны сделать это сейчас, если хотим спасти его.

Айден кивнула.

― Понимаю, ― она положила руку на спину Гэвина. ― Прости.

Сэйбилл потянула руку Каллы к керамической чаше, которую поставила на неподвижную грудь Логана. Не колеблясь, она вонзила кинжал в ладонь. Калла вздрогнула, но не двинулась с места.

Сэйбилл смотрела на нее, когда наклоняла руку, чтобы кровь капала в чашу.

― Ты человек? ― спросила Сэйбилл с некоторым подозрением, наблюдая, как рана начинает затягиваться.

― Да.

― Интересно.

Она оттолкнула ладонь Каллы, даже не взглянув на кровь, которая капала на тело Логана и на кровать. Калла поднесла ладонь к лицу, высосала кровь из ладони, а потом вытерла ее о юбку.

Сэйбилл снова сосредоточилась на книге, затем зажгла черную свечу и открыла одну из маленьких аптечных баночек. Из нее она выщипнула несколько тонких волокон.

― Что это? ― спросил Каликс.

― Каждый из нас связан с этим миром невидимой нитью, скрепляющую саму нашу душу. Эта нить символизирует узы вашего брата. Твой отец ― Гнев?

― Да, ― ответил Гэвин.

Она добавила одну жидкость из бутылочек в чашу, затем потянулась за черной свечой и окунула ее в получившуюся смесь. Когда пламя соприкоснулось с содержимым, затрещали искры, словно шипучка во рту.

― Что за… — ее брови взлетели вверх. ― Никогда такого не случалось.

Гэвин поймал взгляд Айден из угла комнаты, но отвел глаза.

Сэйбилл начала петь; слова были явно демоническими, хотя даже Гэвин, старший из демонов, не понимал, будто она говорила на какой-то архаичной форме языка. Она подняла над головой пылающую чашу. Резкий порыв воздуха погасил пламя, оставив клубящийся черный дым, который заскользил по стенам, словно выползая из чаши.

Сэйбилл резко поставила чашу на стол, на ее лице отразилось удивление. Она сгребла ускользающие черные нити обратно в чашу и вернулась к книге. Снова взяла свечу в руки, зажгла жидкость, подняла чашу над головой и начала петь.

Новый порыв погасил пламя, и снова поднялись черные завитки дыма.

Сэйбилл покачала головой.

― Похоже, его душа недостаточно сильна, чтобы вернуться.

― Что не так? ― спросил Гэвин.

― Я просила твоего отца, чтобы он вернул сильную душу в тело его сына.

― И что должно было случиться?

― Пламя поднялось бы до самого потолка, ― Сэйбилл смотрела на клубящийся черный дым.

Айден скрестила руки на груди и покачала головой. К счастью, она не произнесла ни слова. Если бы кто-нибудь произнес хоть что-нибудь, Гэвин, вероятно, ударил бы этого кого-то об пол.

― Возможно, он почувствовал, что душа уже сильна, ― Сэйбилл покрутила содержимое чаши. ― Ты, ― она указала на Каллу. ― Иди сюда.

Калла медленно двинулась вперед, снова протягивая окровавленную руку.

Сэйбилл повернула руку ладонью вниз и положила ее на рану Логана.

― Держи так. Что бы ни почувствовала, не убирай руку от раны. Я вылью жидкость ему в рот. Оказавшись внутри, она захочет сбежать. Не допусти этого, иначе у нас будут проблемы.

Калла кивнула и прижала обе руки к ране, словно готовясь к чему-то.

Сэйбилл указала на Гэвина.

― Теперь ты. Иди сюда, ― Гэвин шагнул вперед, и она положила его пальцы на подбородок Логана. ― Держи его рот открытым. Я собираюсь влить это ему в глотку. Но мне нужно, чтобы ты был готов.

― К чему?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

― Когда он придет в себя, его нужно будет удержать.

Гэвин положил ладонь на подбородок брата и открыл рот Логану, а Сэйбилл начала вливать жидкость в горло.

Ничего.

Логан лежал неподвижно.

Сэйбилл на мгновение остановилась, а затем продолжила.

Гул, будто электрический, запульсировал под пальцами Гэвина.

Калла оглянулась и встала поудобнее.

Тело Логана забилось и задергалось.

Руки Каллы напряглись, когда она прижала ладони к ране.

Чаша вылетела из рук Сэйбилл, и небольшое количество жидкости потекло на пол, черные завитки дыма поползли под кровать. Суккуба распласталась на демоне рядом с Гэвином, они вдвоем прижимали Логана, в то время как Калла прижимала обе руки к ране.

Тело Логана затряслось, так что дрожь прокатилась по всем костям Гэвина. Глаза Логана закатились, а челюсти сжались.

Воздух наполнился душераздирающим ревом.

― Оно пытается выйти наружу! ― закричала Калла. ― Я это чувствую!

― Удержи! ― приказала Сэйбилл. ― Держи, пока рана не затянется, слышишь? Не убирай рук!

Калла кивнула, и в ее широко раскрытых глазах отразился страх.

Остальные братья бросились вперед.

― Нет! Не подходите, ― предупредила Сэйбилл.

Минуты тянулись, казалось, целую вечность.

С губ Логана сорвался вздох. Он лежал там, замерев с высоко поднятой грудной клеткой, с приоткрытыми губами, пока его тело не расслабилось, и он не откинулся на кровать.

По кивку Сэйбилл Калла медленно убрала руки от раны.

Безупречная кожа привычно бронзового цвета была взамен ужасной зияющей раны, татуировка Гнева над его сердцем идеально восстановилась.

Калла провела кончиками пальцев по гладкой коже.

― Такая мягкая, ― прошептала она, прижимаясь щекой к его груди. Она закрыла глаза и улыбнулась. ― Сердце бьется.

― Убери эту женщину с моей груди, ― голос Логана, едва узнаваемый, звучал хрипло и резко. Его глаза открылись, и в них появился знакомый карий цвет, хотя красный свет посверкивал изнутри, просачиваясь в эти темные сферы, словно предупреждение.

Калла села и заморгала. Как будто реальность, наконец, ударила ее по лбу. Она отступила от него. Ее глаза внезапно обрели ясность, которой им не хватало раньше, а еще в них появилось что-то похожее на стыд.

И словно порвался натянутый шнур ― вздохи наполнили комнату.

Гэвин положил руки на кровать рядом с братом.

― Логан, мы думали, что потеряли тебя, приятель, ― в его сердце расцвело удовлетворение, а на глаза навернулись слезы, когда он легонько похлопал брата по плечу. ― Хорошо, что ты вернулся.

― Почему я не могу пошевелиться? ― голос Логана оставался сердитым, будто его возвращение к жизни прервало приятный сон.

― Твоя душа упряма, ― сказала Сэйбилл. ― Потребуется несколько дней, чтобы она синхронизировалась с телом. Подозреваю, что у тебя это займет больше времени. По крайней мере, ты уже должен двигать руками. Скажи спасибо, что можешь говорить.

Логан оглядел ее, его губы изогнулись вверх, обнажив клыки.

― Кто ты такая?

― Твоя Зшула.

― Что это значит? ― прошептала Калла Гэвину.

― Это как повитуха для мертвых душ. Она приносит их в наш мир с другой стороны.

― Я помню тебя, ― усмехнулся Логан. ― Суккуба. Полагаю, ты хочешь получить за это плату.

― Конечно. Но это не твоя забота. А твоего брата.

Логан перевел взгляд на Гэвина.

― Тебе что, было мало наказаний вместо меня?

― Ему станет лучше, Сэйбилл? ― спросил Гэвин, не обращая внимания на брата.

― Да. Но не быстро. Ему нужен кто-то, кто позаботится о нем.

― Я с радостью позабочусь о нуждах мастера Логана, ― подхватила Аннабель.

― Я предлагаю ее кандидатуру, ― Сэйбилл указала на Каллу.

― Меня? ― глаза Каллы, полные ужаса, метнулись к Логану.

Никто не упомянул о том, что ее десять минут назад они едва смогли оторвать от него.

― Ты уверена, что это хорошая идея? ― спросил Гэвин. ― Мы не знаем, как повлияло на него все это.

― Его душа узнает: ее кровь течет по его телу.

― Ее? ― из груди, из губ Логана раздалось рычание. ― Что ты со мной сделала, газла?!

Сэйбилл прищурилась, глядя на него.

― Спасла твою жизнь.

Гэвин схватил ее за руку.

― Сэйбилл, я готов обсудить оплату.

Она отступила на шаг.

― Мы… обсудим ее позже. Я очень устала. А теперь хочу домой, ― сказала она, высвобождая руку из его хватки.

― Можешь остаться. Тебе не придется везти своих детей. А Беннетт может вернуть тебя утром, если захочешь.

― Нет. Правда, Я…

Гэвин, Каликс, Зик и Зейн внезапно окружили Сэйбилл. Ее взгляд прошелся по каждому из них, оценивая их намерения.

Все четверо братьев опустились перед ней на колени и заговорили на своем родном языке демонов.

Она с усилием выдохнула, Гэвин встал первым. Он поцеловал ей руку и пробормотал благодарность. Его братья сделали то же самое, затем открыли круг, чтобы пропустить ее.

― Пойдем со мной, дорогая, ― сказала Аннабель, появляясь в дверях с распростертыми объятиями. ― Я отведу тебя к детям.

Анна выскользнула из комнаты, но мощная рука преградила Сэйбилл путь.

Зик.

― Полегче с Гэвином, ― сказал он. ― Он не такой, как ты думаешь. И… спасибо, что помогла Логану.

Сэйбилл оттолкнула его руку.

― Иди к черту, демон. Я сделала это не для тебя, ― она вышла из комнаты.

― Что все это значит? ― спросила Айден.

― Ничего, ― Зик засунул руки в карманы и пренебрежительно покачал головой. ― Я просто не хотел, чтобы она расквиталась с Гэвом.

― Расквиталась за что? ― спросил Гэвин.

― Ну, знаешь, из-за Логана.

Гэвин потер заросший щетиной подбородок.

― Она спрашивала меня, какого брата нужно будет спасать. Сначала мне это показалось странным, но теперь я задумался, была ли причина, по которой она спросила?

― Слушай, ― Зик поднял руки вверх, ― я понятия не имею, что заставляет суккуба брать кого-то на карандаш.

Гэвин скрестил руки на груди и устремил свой неумолимый взгляд на Зика.

― Так что же ты натворил?

― Ничего.

Гэвин не сдвинулся с места.

Зик вздохнул и провел рукой по своим светлым волосам, а потом засунул ладони обратно в карманы.

― Я понятия не имел, что она суккуб. Она ― горячая штучка. Чертовски горячая, если ты еще не заметил, ― он дернул головой в сторону, куда она только что ушла. ― Так что я пригласил ее на свидание.

― И что?

― И… она послала меня к черту.

Каликс хихикнул рядом с ним.

Губы Зика дрогнули.

― Да, тебе легко смеяться, придурок.

― И что? ― спросил Гэвин, приподняв бровь.

― Да ладно тебе, Гэвин, какая разница?

― Я буду в рабстве у этой женщины бог знает сколько времени. Для меня это имеет значение.

― Одна из официанток сказала мне, что она суккуб, ― Зик фыркнул, улыбка растянула его рот настолько, что Гэвину захотелось хорошенько поддать ему. ― Отчасти я испытал облегчение от того, что она меня отпустила, а с другой стороны я был немного раздражен. Поэтому сказал Джимми, чтобы он присматривал за ней, ― на его лице отразилось недоверие. ― Я имею в виду, какая суккуба откажется от секса?

Зейн застонал и покачал головой.

Одной рукой Гэвин провел пальцами по глазам и ущипнул себя за переносицу. Отличный вопрос. Но в данный момент это не имеет значения.

― Ты грязный ублюдок, ты знаешь, Зик?

― Откуда мне было знать, что у парня стояк из-за того, что он дрочит на суккубов? Он сам напросился, если ты понимаешь, о чем я.

― Похоже, мы все теперь такие, ― пробормотал Гэвин, толкнув Зика в плечо, когда проходил мимо.

― В один прекрасный день, брат, какая-нибудь женщина провернет тебя через мясорубку, ― услышал Гэвин голос Зейна, выходившего из комнаты. ― И когда это случится, я буду сидеть сложа руки и наслаждаться зрелищем.

***

Айден глубоко вздохнул.

― Мужчины, ― сказала она на выдохе.

Она перевела взгляд на Логана, беспомощно лежащего на кровати и неспособного пошевелиться, и Каллу, которая, кажется, держалась от него подальше. Неужели это было горе по брату? Оно определенно прошло, как только чувства к Логану подняли голову.

Айден шагнула к двери, но Калла схватила ее за руку.

― Айден? ― в ее голосе все еще слышался намек на панику. ― Я не… что, если он… я не знаю, что делать.

― Сейчас ему много не понадобится. Просто оставайся рядом. Если он попросит о чем-нибудь посреди ночи или почувствует боль, попытайся успокоить его. А если станет плохо, или ты не сможешь с этим справиться, позови Гэвина.

Калла закусила губу.

― Все будет в порядке, ― Айден улыбнулась. Правильно ли заставлять ее делать это после того, как она потеряла брата? Айден никогда не имела дела с горем. Во всяком случае, она этого не помнила. Она сжала руку Каллы. ― Он, действительно, нуждается в тебе, Калла. Ты единственная, кто может ему помочь.

«Боже, пусть он ведет с ней себя прилично», ― подумала Айден, выходя из комнаты.

Из-за двери послышался громкий голос Аннабель, которая быстро рассказывала Сэйбилл, где можно найти все необходимое.

Значит, Сэйбилл все-таки решила остаться на ночь.

Заметив в тени на верхней ступеньке лестницы Гэвина, Айден плюхнулась рядом с ним.

― Ты как?

― Учитывая, что мне нужно отыскать парнишку, который знает, где я живу, и имеет связи с подземным миром, что я почти потерял тебя и брата, и что я буду рабом суккубы отныне и навсегда? Да я просто красавчик.

Айден улыбнулась.

― У вас, парни, никогда не бывает скучно, не так ли?

― Да, точно, ― он склонил голову. ― Черт возьми, Айден. Я не знаю, что буду делать, если потеряю кого-нибудь из своих братьев. Как справится с неизвестностью?

Она пожала плечами.

― Для женщины, которая не знает их ценности, бриллианты ― это просто красивые камни.

Он похлопал ее по ноге.

― Подумай над моим предложением. Какое-то время я буду во власти суккубы, так что тебе не придется беспокоиться о том, что я буду преследовать тебя, ― он усмехнулся. ― Шучу, конечно. Я знаю, что ты его любишь.

― Я…

― Люби его, ― сказал Гэвин, приподнимая ее подбородок. ― Иногда люди трогают нашу душу так, как нам бы этого не хотелось.

― Что?

― Наша величайшая слабость иногда может быть нашей величайшей силой.

Айден кивнула, глядя в пол.

― Ты умный парень, знаешь?

Гэвин фыркнул.

― Я собираюсь немного поспать. И ты тоже должна, ― он поцеловал ее в лоб и встал с лестницы.

― Гэв? Спасибо, еще раз. Я тебе должна, ― Айден подмигнула.

― Нет. Считай, что контракт выполнен, ― он пожелал ей спокойной ночи и исчез в коридоре.

***

Когда Айден вернулась в свою комнату, Кейн лежал точно так же, как его оставил Зик, глаза все еще были закрыты, грудь поднималась и опускалась в такт дыханию, шевелящему его губы.

Она схватила фарфоровый умывальник из ванной, вероятно, предназначенный для украшения. Наполнив кувшин горячей водой, сунула полотенце под мышку и отнесла все к кровати Кейна.

Намочив ткань в теплой воде, она нежно провела по коже Кейна. Он даже не пошевелился. Некоторые из его ран все еще не закрылись, и Айден избегала их, скользя по коже вокруг.

Он выглядел совсем не так, как неделю назад. Сильнее. Закаленнее. Она дотронулась пальцем до длинного белого шрама на щеке, где ликан ударил его.

Кончики пальцев сменились прикосновением губ.

«Так много шрамов теперь по всему его телу».

Она поцелует каждый из них, когда они зарубцуются. Взяв Кейна за руку, она поднесла ее к лицу и откинула простыню.

Ее глаза наполнились слезами. Его несчастное тело было изувечено и избито. Открытые раны избороздили живот — они тоже заживали медленно.

― Боже, если бы я потеряла тебя, ― она поцеловала его ладонь и положила рядом с собой. Наклонившись к его лицу, она прижалась губами к губам, и воспоминание об их первом поцелуе вспыхнуло в мыслях.

― Я люблю тебя.

Глава 32

Едва проснувшись, Кейн стал искать взглядом Айден. Тело отозвалось тоской, когда нашел ее свернувшейся калачиком на кушетке.

Перевернувшись, он встал на четвереньки и, соскользнув с кровати на пол, крадучись двинулся к ней. Даже резкий холод плитки не повлиял на жар его обнаженного тела, когда он подошел ближе к тому месту, где лежала Айден.

Присев рядом с креслом, он усилием воли заставил себя не тянуть к ней руку.

«Коснись ее».

Сладкий аромат Айден проник в его сознание, и он глубоко вдохнул, надеясь, что он наполнил каждую его клетку. Взгляд блуждал по всем изгибам ее тела под рубашкой. Его рубашкой. Сначала он этого не заметил.

Ровное мурлыканье зарокотало в его груди, но он сдержал его.

«Нельзя».

Он поднялся с корточек и посмотрел на себя сверху вниз. Пестрая россыпь шрамов оставила глубокие борозды на животе. Он легонько провел по ним кончиками пальцев и съежился.

Так много.

Он так отчаянно сражался. Без угрызений совести.

Схватив толстое одеяло с края кровати, он медленно и осторожно накрыл им тело Айден, чувствуя удовлетворение, когда она будто утонула в нем, когда ее лицо освободилось от морщинок досады, став довольным.

Кейн схватил джинсы, рубашку и ботинки, которые нашел на краю кровати, и направился к двери спальни. Взявшись одной рукой за медную ручку двери, он снова повернулся к мирно спящей девушке.

«Такая красивая».

Он выскользнул из комнаты и ушел.

***

Айден вытянула ноги. Странное ощущение расцвело внутри нее — безмятежность, которой не чувствовала раньше. Открыла глаза и села, обнаружив, что одеяло сползает с тела, когда она двинулась.

«Кейн».

Она обвела взглядом темную комнату.

«Кейн?»

Его кровать была пуста.

Она соскочила с кушетки и обыскала ванную комнату.

«Нет».

Она натянула брюки и бросила длинную рубашку Кейна на кровать, затем схватила одну из своих тонких футболок и жакет. Прыгая на одной ноге через всю комнату, она натянула сапоги и прислушалась к звукам в темном коридоре.

До ее ушей долетали только довольные стоны двух женщин, доносившиеся из комнаты Зика.

Айден закатила глаза.

Беглый осмотр коридора заставил ее сосредоточиться на входной двери.

«Беннетт уже проснулся?»

Конечно, он услышал бы, как кто-то возится с замком.

Она тихонько спустилась по лестнице, хлыст постукивал по бедрам.

Когда она подошла к двери, из ниоткуда появился улыбающийся Беннетт, все еще одетый в смокинг.

― Добрый вечер, мисс.

― Беннетт, кто-нибудь еще выходил сегодня вечером? ― даже она заметила дрожь в своем голосе.

― Да, мисс. Мастер Зик выходил и вернулся с двумя женщинами, ― он глянул на лестницу и обратно. ― Мастер Каликс ушел раньше, но еще не вернулся.

― А… мой гость? Кейн. Он тоже ушел?

Беннетт нахмурился.

― Я бы услышал его за дверью.

― Я скоро вернусь, Беннетт. Я просто хочу осмотреться.

― Конечно, ― сказал он, открывая дверь.

Она быстро кивнула ему и притворно улыбнулась, стараясь не выдать волнение, клубящееся внутри.

Когда она вышла наружу, от зимнего воздуха напряглись мышцы, но не столько от холода, сколько от внезапного отчаяния, терзающего душу.

Она застегнула кожаную куртку, протерла кинжал, который забрала у Гэвина, и побежала вниз по лестнице.

«Куда двинуться?»

Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох. Открыв их снова, Айден почувствовала ясность, которой не было раньше, и проснувшийся внутри охотник помог ей увидеть более тонкие детали.

Она посмотрела вниз, на снег, заметив следы. Вместо того, чтобы направиться к главным воротам, чего она ожидала, они направились в заднюю часть поместья. К деревьям.

Айден отцепила хлыст и забросила на одну из первых изгородей, а затем тихо пошла по следам.

Так она добралась до опушки. Отпечатки там были не так глубоки. Быстро поднявшись на ноги, она осталась скрытой за деревьями, прислушиваясь, изучая, как двигается каждая ветка или лист.

Ничего. Кейна нигде не было видно.

Лунный свет блестел на снегу, когда она грациозно и незаметно обходила стволы деревьев.

Позади нее раздался треск.

«Кейн».

Она резко обернулась, улыбаясь. Ее ботинки затопали по снегу, когда она побежала, достаточно громко, чтобы предупредить своего хищника.

Почувствовав позади какое-то движение, она повернула направо и перепрыгнула через сгнивший ствол дерева. Айден тяжело дышала, отчаянно стараясь держаться впереди. Глухой стук справа от нее означал, что тот, кто преследовал ее, приблизился. Она остановилась лишь на секунду, чтобы сориентироваться, и ее взгляд остановился на маленькой пещере в нескольких ярдах впереди.

Один шаг туда ― и она замерла, когда с низким, гортанным рыком ее дернули за волосы на затылке.

Она медленно повернулась.

Взгляд желтых глаз метнулся к ней.

Айден отступила на шаг, опасность, с которой она отказывалась считаться, вдруг стала очень реальной.

Неужели она разбудила хищника в Кейне?

Волки ― это одно, а могучий тигр ― совсем другое. Зик предупреждал ее, что Кейн сам по себе обладает вдвое большей силой.

Тем не менее, он был в человеческой форме, когда появился в поле зрения.

Увидев его, она прижалась к ближайшему дереву, чувствуя, как колотится в груди сердце.

На нее смотрели со страстью во взгляде, будто он с удовольствием бы съел ее.

― Что ты там делаешь? ― его голос стал более глубоким и хриплым, чем она помнила.

Кора царапнула ее ладонь.

― Пошла за тобой.

― Вернись.

― Нет, ― Айден выскользнула из-за ствола и побежала к маленькой пещере.

Черт бы побрал адреналин, хлынувший в ее тело, и улыбку, которая рвалась изнутри.

Она шагнула в каменный вход и повернулась, пятясь в темноту.

Кейн, вынужденный пригнуться у входа в пещеру, последовал за ней, не отводя взгляда желтых глаз.

Она ударилась спиной о холодный камень. Перехватило дыхание. Вот дерьмо.

Кейн молча стоял у входа, хотя ни на секунду не отвел глаз. Пока он преследовал ее, человек в нем был почти незаметен. Скорее это был тигр, оценивающий сочную газель.

Сердце бешено заколотилось о ребра, и она двинулась вправо, скользя вдоль стены.

Рычание, вырвавшееся из его груди, пронзило ее до самого позвоночника.

Он мгновенно сократил расстояние между ними, упершись руками по обе стороны от нее, прижимая собственным телом. Еще неделю назад она могла бы переломить его голыми руками. Но не теперь. Массивный и пугающий, он смотрел на нее сверху вниз, желтые радужки были разделены четким, узким зрачком кошки как напоминание о его дикости, его способностях. И она задалась вопросом: не будут ли его когти рвать ей кожу с той же легкостью, как это было с ликанами?

Едва ли осмеливаясь пошевелиться, она стояла, прижавшись к скале.

― И почему ты ушел?

Воцарилась тишина, если не считать их дыхания, затем его губы скривились.

― Я не принадлежу к вашему роду.

Стиснув зубы, она отвернулась от него.

― Мне очень жаль. Я солгала тебе, Кейн, ― она снова посмотрела на него. ― Когда я сказала тебе, что ты мне не нужен. Правда в том, что я не хочу жить в этом мире без тебя. Возвращайся обратно.

― Нет.

― Тогда я пойду за тобой. И буду преследовать. Даже до конца жизни, если придется.

Глаза Кейна дико забегали, зрачки расширились. Его улыбка не была похожа на ту милую, которую она полюбила. Нет, в этой была лишь насмешка и обещание жестокости.

― Я порву зубами твою кожу, ― он сухо рассмеялся. ― Или вырву тебе глотку.

― Ты этого не сделаешь.

― Я не могу контролировать то, что делаю, ― он заскрежетал зубами, когда заговорил. Из-под губы выглянул длинный белый клык.

― Можешь, ты контролируешь себя прямо сейчас.

Что-то блеснуло в его желтых глазах, мелькнуло на лице, таком близком, что их лбы почти соприкасались.

― Уверена, Истребительница?

― Я тебя не боюсь.

― Нет? ― он слегка наклонил голову и пристально посмотрел на нее, словно читая мысли. ― Твое тело говорит мне обратное. Я чувствую дрожь, даже не прикасаясь к тебе.

Ее рука соскользнула по камню, отчего тело дернулось вперед. Она отступила на шаг, отчаянно пытаясь сохранить самообладание.

― Мне холодно.

Его глаза сузились.

― Бессмертный охотник ничего не чувствует.

Ее взгляд стал мягче.

― Я ― чувствую.

Она подняла к нему голову, остановившись лишь на секунду, когда его рычание стало тише. Желтый взгляд сверлил ее, путая мысли, а увеличивающиеся черные щели зрачков предупреждали — и все же она приложила кончики пальцев к его щеке.

Его челюсти напряглась. С губ сорвался сдавленный вздох, веки опустились.

Рычание затихло.

Она легонько погладила его по щеке, от подбородка до длинного белого шрама на шее. Волки. Они пытались отрубить ему голову.

Кейн откинул голову назад, словно разрешая ей прикоснуться к себе, но держался напряженно и настороженно.

Нежными, как шелк, приоткрытыми губами она прошлись по его горлу, пока, наконец, не прижалась к нему. Она поцеловала его шрам от края до края. Естественный женский инстинкт никогда не был частью ее натуры, но она не могла отрицать, что в тот момент ей нужно было это.

Ей хотелось успокоить его. Исцелить. Эти раны принадлежали ей так же, как и ему. Каждая отметина была напоминанием о боли, которая калечила ее, пока она смотрела, как волки разрывают его в клочья.

Его кожа, покрытая потом, оставляла соленый привкус на ее языке, когда она лизала и посасывала, подгоняемая его резким дыханием. И этот неотразимый пьянящий аромат, похожий на лакрицу. Аппетитный.

Кейн схватил ее сзади за шею.

Она замерла в его объятиях.

Он притянул ее к своим губам.

Волна ликования прокатилась по венам, когда Айден поднялась навстречу ему и он нырнул языком в ее рот.

Толчок в грудь заставил Айден прислониться спиной к скале. Холодная кровь хлынула в разрыв между ней и Кейном, когда он отстранился.

― Нет, ― сказал он, его грудь тяжело вздымалась.

Она кивнула.

― Да.

― Когда-то я был нежен, ― он схватил ее за руки. ― Но я уже не тот мужчина.

― Какая-то часть тебя все еще здесь, ― она нахмурилась, взглядом показывая свою решимость. ― И если этого даже совсем мало, я приму тебя таким.

Она толкнула его, заставив сесть на покрытый грязью пол пещеры, и оседлала прежде, чем он успел запротестовать. Целуя его снова, она покачивала бедрами у красноречивой твердости под его джинсами.

В глазах Кейна смешались ярость и боль. Он застонал и схватил ее за бедра, прижимая ближе.

Она стянула его рубашку через голову и отбросила в сторону, затем расстегнула молнию на своей куртке. Под ней сквозь тонкую футболку проглядывала обнаженная грудь.

Кейн просунул руки под просвечивающуюся ткань и погладил ее плоть, его прикосновение было подобно электрической искре, пробежавшей под кожей.

Она откинула голову назад. Ее тихий стон эхом отразился от стен маленькой пещеры. Куртка была поспешно стянута с ее плеч.

Кейн стянул белую ткань рубашки через голову и ею же стянул руки Айден за спиной. И удержал ее так на мгновение, словно проверяя на прочность.

Ее естественным порывом было вырваться на свободу, но что-то взволновало в этой уязвимости, в этом лишении свободы, и она мысленно пожелала ему быть еще жестче.

«Сделает ли он мне больно?»

Упершись коленями в его бедра, она ждала.

Взгляд Кейна был прикован к ее груди.

― Возьми их, ― сказала она на одном дыхании. ― В рот.

― Да, ― его грубый голос, опьяненный похотью, эхом отозвался в пещере.

Кейн провел языком по ее плоти и слегка прикусил чувствительные бутоны. Он целиком погрузил их в рот, и ее веки отяжелели, а в теле проснулась жажда.

Когда он освободил ее, Айден обвила руками его шею и наклонила голову, чтобы лизнуть длинные мускулы на плечах и бицепсах. Айден прикусила основание его шеи.

Кейн застонал, его бедра дернулись вперед.

Прижавшись к нему всем телом, она толкнула его обратно на песчаный пол пещеры.

Кончики его пальцев скользили по изгибу ее спины, по позвоночнику, вызывая холодок, заставляя мучиться от желания, пока большие ладони не обхватили ее ягодицы.

Она выгнулась дугой, прижимаясь грудью к его торсу.

Он потянулся к застежке ее брюк.

― Подожди, ― прошептала она и поцеловала его в грудь и ниже, ниже пупка.

Айден остановилась, чтобы полюбоваться его идеальным, точеным прессом.

Она воспользовалась моментом, чтобы поцеловать каждый длинный белый шрам, оставшийся после нападения, а потом ее язык прочертил дорожку к поясу его джинсов. Желание насытить его захлестнуло ее.

***

Манящее попурри дразнило чувства Кейна: грешный аромат женского возбуждения и Айден, ее собственный аромат, воспламеняющий его. Длинные шелковистые каштановые пряди волос упали ему на живот, когда она медленно опустилась ниже. Ему ужасно захотелось сжать их в кулаке.

«Нет. Нежнее».

Джинсы скользнули вниз по бедрам под ее руками, и он сбросил их, он уже твердел для нее. Боксеры последовали по тому же пути, что и джинсы, и Кейн откинул голову назад.

Полностью разоблачен.

«Да».

Ее язык нашел чувствительную кожу на внутренней стороне его бедер. У него перехватило дыхание, в животе что-то сжалось.

И все же она не прикасалась к нему там, где он нуждался в ней больше всего.

Предвкушение было словно лезвие бритвы.

― Айден, ― прохрипел он.

Его дикие инстинкты побуждали повалить ее на землю и взять.

Кейн прищурился:

― Я не буду… нежным.

― Ш-ш-ш, ― сказала она, проводя кончиком пальца по его губам.

«О Боже…»

Ее рука, мягкая и теплая, несмотря на холод, обхватила его и погладила в крышесносном темпе. Он извивался под ее прикосновением и бормотал проклятия.

― Пожалуйста, Айден, мне нужно кончить, ― его голос стал грубее.

Он резко втянул воздух, когда влажное тепло окутало его.

«Твою мать».

Его пальцы запутались в волосах Айден, пока ее рот работал над ним, вознося его туда, откуда он никогда не хотел бы возвращаться.

Но когда кульминация приблизилась, Айден скользнула в сторону.

Его тело ревело, требуя ее возвращения, плавясь в пламени, которое она же и зажгла. Глаза Кейна широко распахнулись, мускулы затрепетали от разочарования.

Айден стояла перед ним, полуобнаженная, с решительностью во взгляде. Прекрасная и смертоносная. Расстегнув брюки, она подсунула пальцы, чтобы стянуть их вниз.

― Нет! ― выдохнул Кейн. ― Медленней, ― он повернул бедра и провел ладонью вверх и вниз по члену, когда она, как он и просил, спустила брюки на землю и переступила через них. Его самообладание зависло на грани, когда крошечные красные трусики скользнули вниз по шелковистым бедрам, позволяя взгляду блуждать по ее обнаженному телу.

«Осторожнее», ― напомнил он себе.

Айден склонилась к нему, прижавшись влажным входом к его головке.

Он схватил ее за тонкую талию и медленно скользнул внутрь, прикусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от слишком жесткого погружения.

Айден пошевелила бедрами, прижимаясь к нему, и закачалась в ровном темпе. Она положила руки ему на грудь, откинула голову назад, глаза ее остекленели, словно она впала в некий эротический транс.

Ее сексуальные, мягкие стоны проникли в его сознание, высвобождая что-то первобытное внутри него.

«Бери».

Волнообразные движения ее тела, такие чувственные, заставили его приподняться на локтях. Его глаза сосредоточились на ее шее, а губы скривились в усмешке.

«Моя».

Он потянулся одной рукой, сжимая ее спину, скользкую от пота, и притянул к себе.

Жар распространялся по его паху.

Он схватил ее за ягодицы и заставил двигаться быстрее, пока она лежала на нем.

Уткнувшись лицом ей в шею, он втянул в себя ее запах.

Покалывание прокатилось вниз по его позвоночнику в последовательных волнах удовольствия.

Ее язык задел кончик длинных клыков.

Мышцы напряглись, когда ее стоны превратились в молящие крики. Прерывистое дыхание легонько коснулось его уха.

Эти звуки вызывали потребность удовлетворить ее, и каждый быстрый толчок приближал его к кульминации.

«Еще, еще».

Мир замер.

Ногти впились ему в плечо, и ее мускулы, натянутые, как тетива лука, задрожали под его руками.

― Кейн, ― выдохнула она, и в голосе слышались нотки вожделения. ― И я…

Его клыки глубоко вонзились в нежную плоть.

Она отчаянно выкрикивала его имя, беззащитная перед укусом, пока спазмы сотрясали тело от мощного оргазма. Каждое сокращение внутри нее усиливало и его потребность в освобождении.

Все еще держа ее шею в плену, Кейн перекатился и, крепко зажмурившись, позволил своему телу ослабить слепящее давление, пока он извергался в ее глубины.

Черт побери, никогда еще не было настолько хорошо.

Его зубы оторвались от ее шеи. Глубокий раскатистый рев прогремел в груди и эхом разнесся по всей пещере.

Судороги истощили его, высосали из него все до последней капли энергии. С последним содроганием он открыл глаза навстречу ее лицу.

На щеках Айден все еще горел розовый румянец. Она, казалось, светилась.

Однако глаза ее казались растерянными, будто вот-вот польются слезы.

― Айден?

Мягкий тон его голоса, казалось, сломила ее. Он притянул ее к себе, укачивая, обнимая руками и ногами, облизывая и целуя следы, которые он оставил на ее шее, и снова вернуться к ее лицу.

«О Боже, неужели я навредил ей?»

― Айден?

Уголки ее губ дрогнули в улыбке, но она тут же исчезла, когда снова полились слезы.

― Так много, ― прошептала она. ― Все сразу.

Нахмурившись, Кейн погладил ее по щеке, вытирая слезы и чувствуя себя таким же грязным ублюдком, каким и повел себя.

― Ну, что? Что такое?

― Память. Все воспоминания, до единого. Моя мама. Папа, ― глаза Айден снова наполнились слезами, голос был искажен рыданиями. ― Мой муж. И… моя маленькая девочка. Элла. Как будто я могу… ― Айден опустила взгляд на свои ладони, ―…все еще чувствую ее кожу. Тяжесть ее тела в моих руках… все еще такая реальная.

― Ох, Айден, ― Кейн обнял ее, и когда она зарылась лицом ему в грудь и зарыдала, он поцеловал ее в макушку.

Вырвавшись из его объятий, она резко села.

― Нет. Мне это не нужно. Я не могу справиться с этим дерьмом, ― она встала, собирая свою одежду. ― Мне нужно пойти…

Кейн схватил ее за запястье и провел большим пальцем по шрамам. Не выпуская ее руки, он поднялся с земли, возвышаясь над ней.

― Рань меня.

***

Айден нахмурилась, ее глаза сосредоточились на его груди.

― Что? ― она вырвала свою ладонь.

― Если тебе хочется пустить кровь, режь меня.

Ее напряженный взгляд метнулся к его лицу, где не было ни капли юмора. Старый знакомый гнев заскрежетал внутри нее, и дыхание стало тяжелым.

Кинжал лежал на земле, все еще в ножнах. Она опустилась на колени, вытащила клинок и встала перед Кейном, прижав к обнаженной груди. Она стиснула зубы.

― Сделай это. Потому что с каждой твоей раной этот гребаный клинок режет и меня тоже, детка. Так что продолжай.

― Да чтоб тебя! ― она толкнула его в грудь.

«Да кем ты себя возомнил, черт возьми?»

― Я тебя сейчас на куски нарежу. И ты получишь все сполна, ― она так сильно стиснула зубы, что заболела челюсть. ― Каждую крошку ненависти, которая есть во мне. Ненавижу тебя и… себя, ― слезы скопились и исказили богатую чистоту ее глаз. ― Ты для меня никто. Никто. Весь этот гребаный мир для меня ничего не значит, ― она ослабила хватку на кинжале. ― У меня был ребенок. Маленькая девочка. И я никогда… не буду держать… ― она выронила нож и, схватившись за виски, упала на колени. ― Это тело… искалечено. Разрушено. Я никогда не узнаю, что значит быть матерью… ― ее рыдания усилились до истерики. ― Она была моей! И… эти ублюдки украли ее у меня.

***

Тело Кейна кричало, чтобы он прикоснулся к ней, обнял, и он осторожно придвинулся, отчаянно стараясь не делать и не говорить ничего, что могло бы оттолкнуть ее.

Она всхлипнула и поперхнулась. Изгиб ее позвоночника дразнил, чтобы он провел пальцами, но Кейн не осмелился. Ещё нет.

― Это из-за меня, когда укусил тебя?

― Да.

― Айден, я вовсе не жалею об этом, ― он покачал головой, несмотря на боль, бушевавшую в нем при виде ее слез. ― Эти воспоминания были твоими, принадлежали тебе.

Все еще уткнувшись головой в колени, она схватила себя за волосы и крепко сжала.

― Даже если они разорвут меня в клочья, я буду бороться, чтобы сохранить их, ― ее тело задрожало, словно подтверждая уверенность в словах. ― Их было трое. Они заблокировали заднюю и парадную двери. Мы оказались в ловушке на кухне. Элла не могла… перестать плакать. Я не могла заставить ее молчать. Так что я… спрятала ее в кладовке. Боже, если бы я знала, что вижу ее в последний раз… ― Айден покачнулась, продолжая рассказывать свою историю. ― Я поцеловала ее в лоб и сказала, что все будет хорошо. Тогда я понятия не имела, что их не может убить человек. Была такая… глупая, гребаная надежда, что я могу быть одной из тех сильных и чудесных мам, которые отбились от стаи волков, чтобы спасти своего ребенка. А теперь она мертва, потому что я была недостаточно сильна, чтобы защитить ее.

― Айден, ты самая сильная женщина, которую я когда-либо знал, ― Кейн опустился на колени рядом с ней.

Она еще крепче прижалась к нему, выгибаясь всем телом.

― Не надо, не смей этого делать… Это теперь я сильная, потому что мне вкололи какой-то долбаный коктейль.

― Пожалуйста, дай мне закончить. Даже сейчас, когда ты стала такой сильной, как сейчас, два ликана было бы очень серьезной дракой. Но трое? Любая женщина была бы напугана, ― она отвернулась, когда он поднял ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза. ― Но ты сражалась с ними. Ты сделала то, что должна была сделать. Ты защищала своего ребенка.

Айден опустила руки от головы и схватилась за живот, сотрясаясь от новых рыданий, вырвавшихся изнутри.

― Это не волки убили моего ребенка. Это был Уэйд. Этот ублюдок! ― она хлопнула себя по уху тыльной стороной ладони. ― Выстрел звенит у меня в ухе. И еще та тишина. Когда я больше не слышала ее плача, ― обеими руками она зажала уши. ― Она была… такой маленькой.

― Боже, пожалуйста, дай мне обнять тебя, Айден, ― Кейн осторожно протянул руки и прижал ее к себе. Он держал ее, как ребенка, укачивая и позволяя ей плакать на своей обнаженной груди, гладил ее волосы и целовал в лоб.

Каждый крик пронзал его сердце, такой сокрушительной была агония ее боли. Он мог бы убить из-за этого. Да черт возьми, вырвать свое собственное сердце! Но он подавил это в себе.

Ее руки, наконец, обвились вокруг него, рыдания стихли до всхлипов, и Кейн крепче сжал ее, переплетая свои ноги с ее, и лег на спину, все еще держа ее в своих объятиях. Прошла всего минута, и ее мышцы расслабились, а дыхание замедлилось.

***

Кейн крепко прижимал к себе Айден, пока она спала, его грудь согревалась от ее дыхания, а крошечные спазмы ее тела отзывались в его.

То, как она изогнулась на нем, маленькая и нежная, казалось таким правильным. Он лежал бы там вечно, если бы мог. Обнимая ее. Утешая. Целуя. Любя ее.

***

Черная пелена, принесенная надвигающейся ночью, уже завладела пещерой к тому времени, как Айден проснулась, но ничто не могло повлиять на его зрение. Даже ее глаза, красные от слез, и волосы, прилипшие к лицу от того же, заставляли сердце Кейна биться сильнее.

Он поднял голову и удивился, когда она откинула голову назад, чтобы посмотреть на него. Серый цвет ее глаз соперничал с просачивающимся в пещеру полоской лунного света. Завораживающе. Кейн откинулся назад, глядя в них, и буря, терзавшая его ранее вечером, утихла, превратившись во вздымающиеся волны довольства.

«Моя Айден».

― Твое сердце… бьется так быстро, ― сказала Айден, прижимаясь ладонью. Кончики ее пальцев прошлись по бороздкам между его мускулами, покрытыми блестящим потом, до того места, где она пролежала несколько часов. ― Мне было так страшно сегодня. Я боялась, что больше никогда не услышу его, ― она прижалась еще теснее и поцеловала его в самое сердце.

― Ты испугалась?

― Да, ― прошептала Айден.

Кейн поцеловал ее в макушку и приподнял за подбородок. Зеленые, как свежая весенняя трава, глаза были полны такой искренности, когда она смотрела на них снизу-вверх.

― Пока в моей груди живет человеческое сердце, Айден, оно бьется для тебя. И я буду продолжать любить тебя даже после того, как смерть окончательно заставит его замолчать. Ты ― мое бессмертие.

Она поцеловала его в губы.

― Я люблю тебя, ― вытирая лицо, она откинула волосы назад и потерла пальцем под глазами, внезапно почувствовав, как ее охватывает досада из-за того, что она потеряла самообладание. ― Мне очень жаль, что так вышло раньше. Я вовсе не собиралась падать духом.

― Пожалуйста, не извиняйся за слезы. Никогда не извиняйся за свои чувства.

― Я просто хочу сказать, что не хотела вываливать все это на тебя.

― Айден, ты ничего не вывалила. Ты разделила со мной очень личную и болезненную часть себя. Рискуя показаться полным идиотом, я рад, что оказался здесь ради тебя.

― Ты же не придурок какой-нибудь, ― она улыбнулась и сосредоточилась на стенах пещеры. ― В течение стольких лет я была пустой оболочкой. Безмозглой машиной для убийства. У меня ничего не было. Я даже не знала, кто я, ― положив руку ему на грудь и прижавшись подбородком, она посмотрела на него снизу вверх. ― Ты запечатал дыру в моем сердце, Кейн, и снова наполнил его любовью. Мне предстоит нелегкая дорога со всеми этими воспоминаниями. Но ты был прав. То, что ты сказал. Они же мои. И как бы ни были ужасны некоторые из них, я не хочу забывать. Они заставляют меня снова что-то чувствовать. И я благодарна тебе за то, что они вернулись ко мне.

― В свободном переводе: спасибо тебе за то, что ты вчера отвалил мне кусок дерьма, Кейн.

Айден усмехнулась.

― Да, ― она фыркнула. ― Так что же нам теперь делать?

― Мне нужно уходить. Если я останусь, то причиню людям вред. Сегодня я чуть не причинил боль тебе. И я знаю, что ты не из тех женщин, которые последуют за мной. Так что я не жду, что ты пойдешь за мной.

― Кейн, ― ее захлестнула волна отчаяния. ― Ты спас мне жизнь этой ночью. И пусть где-то внутри тебя живет зверь, но в твоей душе больше добра, чем ты думаешь.

― Прошлой ночью я не контролировал гнев. Он взорвался во мне. Будто все в мире сделали мне что-то, так или иначе. Если бы я лишил жизни ребенка… ― он провел рукой по лицу.

Айден решительно выпрямилась, глядя ему в глаза.

― Ты не такой. Даже будучи ликаном, ― ее губы сложились в жесткую линию. ― Неделю назад я убила бы тебя без колебаний и угрызений совести. И эта мысль, которая сейчас пугает меня до чертиков и выворачивает наизнанку. Ты изменил мой мир. За одну неделю ты показал мне столько любви и нежности, несмотря на то, что я сделала тебе в ответ. Ты совсем другой. Ты же не один из них. Ты ― хороший человек, и всегда будешь хорошим, независимо от того, какую форму примешь, ― она искала взглядом в нем хоть какой-то признак того, что ее слова что-то значат для него. ― Ты совершенно прав. Я не буду преследовать тебя. Но прошу, пожалуйста, просто дай этому шанс. Я не стану тебя удерживать. Ты будешь свободен, когда захочешь.

― А если я кого-нибудь покалечу?

― Я тебе этого не позволю, ― она обхватила его лицо ладонями. ― Пожалуйста. Ты мне нужен.

― Тогда мы понимаем друг друга.

― Да. Я заберу твою жизнь прежде, чем ты заберешь чью-то еще, ― слова прозвучали так уверенно, потому что она знала, что он никогда этого не сделает.

― Я отдам свою жизнь, если этим кем-то будешь ты.

Айден кивнула и снова устроилась рядом с ним.

― Ты донес на свою стаю и хорошенько проредил их численность. Уверена, что у тебя будет достаточно времени, чтобы занять себя на какое-то время, ― от его тела исходило тепло, и оно успокаивало ее. ― Как ты это сделал? Вернулся в лагерь. Тигром.

― Точно не знаю. Я был готов уйти. Ну, знаешь, думал, что ты сбежала. А потом услышал твой крик. Поэтому я заставил себя стать чем-то более сильным. Ради тебя, ― Кейн сложил руки под головой. ― Я совершенно не представлял себе, кто это будет. Все, что я знал, это то, что должен был добраться до тебя.

― Вот видишь! В конце концов, ты не чудовище.

― Может, и нет. Но что меня чертовски пугает, так это мысль о том, чтобы я сделал, лишь бы ты была со мной.

Она снова улыбнулась.

― Думаю, что этот вечер закончился довольно хорошо, верно?

Кейн наклонился и заправил ей за ухо выбившийся локон.

― А кто сказал, что это конец?

― Не конец, ― она взяла его ладонь и поцеловала. ― Это только начало.

Конец