Откровения

ГЛАВА 89

Эцио и Цзюн сидели друг напротив друга на деревянных лавках у огня. И ждали.

– Когда я впервые начал бороться с Борджиа, мной двигала лишь месть, казалось – отруби змее голову, и конец, – говорил Эцио. – Однако со временем я осознал, что у тиранов гораздо больше преданных сторонников, чем у тех, кто проповедует любовь. Родриго и Чезаре ничего бы не добились, если бы люди не захотели этого сами. – Он задумчиво помолчал. – Я потратил долгие годы, обучая мужчин и женщин думать и действовать самостоятельно. Сначала в Риме, а потом в Братстве в Константинополе.

– Я читала твои труды. Ты должен закончить книгу.

– Важно понять вот что: любовь связывает наш орден воедино. Любовь к людям, культурам, к миру. – Он снова помолчал. – Сражайся за надежду, и ты сумеешь защитить свой народ, Шао Цзюн.

Цзюн смотрела в огонь, и будущее раскрывалось перед ней во всей красе.

– На это уйдут долгие годы, – наконец тихо сказала она.

– Но если ты все сделаешь правильно, так и будет.

Цзюн глубоко вздохнула и расправила плечи, на лице у нее была написана решимость. Она посмотрела на Эцио и кивнула, тот подался вперед и хлопнул ее по плечу.

– Отдохни, – посоветовал он.

Она встала и слегка поклонилась, а потом вышла из комнаты.

Эцио повернулся к огню, отблески пламени играли на его лице.

Глубокой ночью Эцио услышал подозрительные звуки, доносившиеся снаружи, и прошел на кухню. Сквозь закрытые окна лился лунный свет. Эцио взял пару ножей и взвесил их в руке, проверяя балансировку. Недовольный, он положил ножи обратно и огляделся в поисках другого подходящего оружия. Железный ковш? Нет. Разделочная доска? Нет. Может кочерга? Да! Он подошел к печке и взял тяжелую стальную кочергу трех футов длиной, а потом сделал пару выпадов.

Сверху донесся шум, а секундой спустя за окном пролетело чье-то тело. Эцио увидел, как Цзюн встала на корточки, а потом стрелой рванула в ночь. Эцио подошел к двери и снял засов, а потом распахнул.

Снаружи оказался китаец, который тут же бросился на Эцио с дао. Ассасин отступил и захлопнул дверь. Удар пришелся по руке противника, сломав ему лучевую и локтевую кости, меч выпал у него из рук, и китаец взвыл от боли. Эцио раскрыл дверь и обрушил на голову противника кочергу, разбивая тому голову. Потом перепрыгнул через труп и выскочил на улицу.

Цзюн оказалась неподалеку, схватившись сразу с тремя противниками. Дела у нее шли плохо, и Эцио появился как раз вовремя. Слуги императора отступили к винограднику и заняли там позицию.

Цзюн немедленно атаковала одного их них. Дралась она без оружия – только руками и ногами. Эцио сбил другого ударом кочерги, въехав ему прямо по лицу. Но третьему удалось вырвать у Эцио кочергу, так что ассасину пришлось сорвать с виноградной лозы деревянный штырь. Повалив противника на землю, Эцио изо всех сил вонзил колышек ему в шею, раздробив шейные позвонки.

Все закончилось. Эцио рухнул на пологий склон, где рос виноград. Он очень устал, но не пострадал. Перехватив взгляд Цзюн, он попытался засмеяться, но смех быстро перешел в хрипящий кашель.

– Звук, словно кошка умирает, – выдавил он.

– Давай, я помогу тебе.

Цзюн подняла его на ноги, и они вместе вернулись на виллу.