Откровения

ГЛАВА 27

Эцио одновременно был в комнате и не был. Он не был уверен – грезит ли он наяву или впал в некое подобие транса.

Но он точно знал, где и когда он был. За годы до его рождения, в конце двенадцатого века. Пока его несло сквозь закрученные облака и лучи внеземного света, в его сознании возникла дата – год 1189 от рождества Господа нашего. Свет, в конце концов, стал угасать, и Эцио увидел вдалеке крепость, в которой сразу узнал Масиаф. Облака перенесли его ближе, и Эцио услышал звуки ожесточенного боя. Он увидел, как в смертельной схватке сошлись пехотинцы и всадники. Потом услышал топот копыт. На площадь на всем скаку въехал молодой ассасин, одетый в белое.

Эцио смотрел, пока не утратил самого себя, свою личность… Произошло что-то такое, что показалось ему отчасти знакомым. То было сообщение из прошлого, которое он еще не знал, но которое было ему хорошо известно…

Молодой человек в белом, обнажив меч, верхом проскакал через ворота и ворвался в самую гущу схватки, где два здоровенных крестоносца уже собирались добить раненого ассасина. Наклонившись в седле, юноша легким ударом убил первого солдата, и лишь потом остановил разгоряченного коня и спрыгнул на землю в клубах пыли. Второй крестоносец развернулся к нему лицом. В одно мгновение молодой человек вытащил метательный кинжал и швырнул его в крестоносца. С убийственной точностью кинжал вонзился противнику в шею, туда, где заканчивался шлем. Враг упал на колени, а потом рухнул лицом в пыль.

Молодой человек бросился на помощь товарищу, лежащему под деревом. Меч раненого выскользнул у него из руки. Прислонившись спиной к стволу, раненый человек дотянулся до лодыжки и скривился от боли.

– Как ты? – быстро спросил юноша.

– Сломал ногу. Ты прибыл в последний момент.

Молодой человек наклонился, помогая товарищу встать. Обхватив его за плечи, он помог ему добраться до лавки у стены.

Раненый посмотрел на него.

– Как твое имя, брат?

– Альтаир, сын Умара.

Лицо раненого прояснилось.

– Умар. Хороший человек, погибший достойно, так же, как жил – с честью.

Из гущи боя к ним, покачиваясь, подбежал третий ассасин, уставший и окровавленный.

– Альтаир! – воскликнул он. – Нас предали! Враг захватил замок!

Альтаир ибн Ла’Ахад закончил перевязывать рану товарища, а потом, похлопав его по плечу, успокоил:

– Жить будешь, – и повернулся к подошедшему, недружелюбно на него посмотрев. – Плохие новости, Аббас. Где Аль Муалим?

Аббас покачал головой.

– Когда крестоносцы прорвались, он был внутри. Мы больше ничем не сможем ему помочь.

Альтаир ответил не сразу. Он стоял, повернувшись лицом к замку, возвышающемуся на скалистом утесе пятьюстами ярдами выше. Он думал.

– Альтаир! – прервал его размышления Аббас. – Нужно отступать!

Альтаир спокойно повернулся к нему.

– Слушай. Когда я закрою ворота замка, атакуйте крестоносцев с фланга и уведите их в ущелье на западе.

– Это безрассудство, – зло огрызнулся Аббас. – У тебя нет ни шанса!

– Аббас! – сурово ответил Альтаир. – Смотри, не ошибись.

Запрыгнув в седло, ассасин поскакал к замку. Альтаира глубоко печалили сцены разрушений, которые он встречал на пути. По обеим сторонам дороги стояли жители деревни. Какая-то женщина подняла голову и крикнула: «Будь прокляты эти крестоносцы! Пусть они все падут от твоего меча!»

– Оставь молитвы священникам, сестра.

Альтаир пришпорил коня, но потом замедлил скорость, увидев, как крестоносцы грабят деревню и преследуют жителей, которые сбежали из осажденной крепости и теперь пытались скрыться в деревне. Три раза Альтаиру пришлось тратить драгоценное время и силы, чтобы защитить жителей от бесчинств франков, которые называли себя Воинством Христовым. Но когда он снова отправился в путь, пришпорив коня, вслед ему неслись слова благодарности и одобрения.

– Благослови тебя Аллах, ассасин!

– Я уже думал, что умру! Спасибо тебе!

– Утопи этих крестоносцев в море, раз и навсегда!

Наконец, он добрался до распахнутых ворот. Посмотрев наверх, Альтаир увидел другого ассасина, который лихорадочно пытался разобраться с лебедкой, опускающей ворота. Возле одной из башен стоял отряд ассасинов.

– Почему врата все еще открыты? – спросил Альтаир.

– Обе лебедки заклинило. Замок кишит врагами.

Альтаир осмотрел двор и увидел отряд крестоносцев, устремившихся в его сторону.

– Удерживайте позицию, – приказал он командиру отряда.

Убрав меч в ножны и спешившись, Альтаир полез вверх по внешней стене к товарищу, пытающемуся освободить лебедки. Когда они взялись за дело вдвоем, им удалось частично опустить ворота – те со скрежетом рухнули вниз на несколько футов.

– Почти удалось, – произнес Альтаир сквозь стиснутые зубы.

Напрягая мускулы, они снова попытались освободить вторую лебедку, накрутившуюся на зубцы шестерни. Наконец им это удалось. Решетка обрушилась прямо на сошедших в схватке ассасинов и крестоносцев. Ассасины успели отступить, но отряд крестоносцев оказался разделен на две части. Половина из них остались за опустившимися воротами.

Альтаир спустился по каменным ступеням, ведущим со сторожевой башни на центральный двор крепости. Тела ассасинов лежащие тут и там говорили о том, что еще недавно тут шел ожесточенный бой. Оглядев укрепления и крепостную стену, Альтаир увидел, как дверь Главной Башни распахнулась, и оттуда вышли люди, при виде которых у ассасина перехватило дыхание. Отряд элитных крестоносцев, окруживший Главу Братства – Аль Муалима. Старик был в полубессознательном состоянии. Двое устрашающего вида солдат держали его под руки. А еще с ними был человек с кинжалом, которого Альтаир знал. Крепкого сложения мужчина с темным непроницаемым взглядом и глубоким уродливым шрамом, пересекавшим щеку. Тонкие его волосы были подвязаны черной лентой.

Харас.

Альтаир давно задавался вопросом, кому на самом деле был верен Харас. Будучи адептом ассасинов, он никогда не был доволен своим положением в Братстве. Он всегда искал легкие пути к достижению цели и не довольствовался наградами за заслуги. Боец с хорошей репутацией, он, словно хамелеон, всегда входил в доверие к людям, подстраивался под других. Наконец амбиции его взяли верх. Воспользовавшись первой же возможностью, он вероломно переметнулся на сторону крестоносцев. Сейчас на нем была их униформа.

– Не подходи, Альтаир! – закричал Харас. – Еще шаг, и твой Наставник умрет!

Услышав его слова, Аль Муалим подобрался, гордо выпрямился и громко сказал:

– Убей этого жалкого неудачника, Альтаир! Я не боюсь смерти!

– Ты не уйдешь отсюда живым, предатель! – угрожающе заявил Харасу Альтаир.

Харас рассмеялся.

– Нет. Ты ошибаешься. Я не предатель, – он взял шлем, висевший у него на поясе, и надел его. Шлем крестоносца! Потом снова засмеялся. – Видишь? Нельзя предать тех, кого никогда не любил.

Харас шагнул к Альтаиру.

– Тогда ты жалок вдвойне, – ответил Альтаир. – Вся твоя жизнь была ложью.

А потом все случилось очень быстро. Харас обнажил меч и бросился на Альтаира. В тот же миг Аль Муалим освободился из рук державших его солдат и с силой, противоречащей его возрасту, вырвал у одного из них меч и зарубил. Харас на мгновение отвлекся на это, и Альтаир поспешил воспользоваться возможностью, ударив предателя скрытым клинком. Харас увернулся и нанес коварный удар снизу, так что Альтаир потерял равновесие, но быстро вскочил на ноги, перекатившись по земле. На помощь к Харасу поспешили крестоносцы. Краем глаза Альтаир следил за тем, как Аль Муалим борется со своими противниками.

– Убить ублюдка! – приказал Харас, отходя подальше.

Ярость поднялась в Альтаире. Он рванул вперед, рассекая горло двум напавшим на него крестоносцам. Остальные в страхе отступили, оставив остолбеневшего Хараса в одиночестве. Альтаир оттеснил его в угол. Нужно было поторопиться, чтобы успеть на помощь к Наставнику.

Харас заметив, что Альтаир на миг отвлекся, рубанул кинжалом, разрезая ткань одежд. Альтаир ударил в ответ, вонзив скрытый клинок прямо в основание шеи Хараса, чуть выше грудины. Со сдавленным криком предатель упал у стены. Альтаир замер.

Харас смотрел на Альтаира, загораживающего солнце.

– Ты слишком переоцениваешь людей, Альтаир, – с трудом произнес он, кровь на его груди пузырилась. – Тамплиеры знают правду. Люди слабы, подлы и мелочны, – он не понимал, что описывает самого себя.

– Нет, Харас. Кредо говорит об обратном. Хотя бы сейчас в последние минуты жизни обратись к нему вновь. Я прошу тебя об этом в качестве искупления твоей вины.

– Ты все поймешь, Альтаир. И дорого за это заплатишь, – Харас на мгновение задумался, а когда заговорил снова, свет в его глазах стал медленно гаснуть. – Может, я недостаточно мудр, чтобы понимать, но я сомневаюсь в истинности того, что ты считаешь правдой. И у меня хватает ума не верить в эту чушь.

Глаза его остекленели, тело завалилось на бок, последний хриплый вздох вырвался у него из груди, а потом тело обмякло.

Сомнения, что он посеял в разуме Альтаира своими словами, не сразу дали плоды. Сперва нужно было закончить дела, и лишь потом думать. Молодой человек развернулся и бросился к Наставнику. Плечом к плечу они сражались с крестоносцами, пока те не были разгромлены – погибли или бежали.

Все вокруг теперь говорило о том, что ассасины медленно, но верно одерживают победу. Войско крестоносцев отступило из замка, хотя битва в деревне все еще продолжалась. Вскоре в замок прибежал посланник, подтвердивший это.

Аль Муалим и Альтаир отошли под дерево сбоку от дверей в главную башню, чтобы отдышаться.

– Ты предложил предателю, Харасу, последний шанс умереть с честью, признав свои ошибки. Почему?

Альтаир, которому польстило внимание Наставника, ответил:

– Никто не должен умирать, не получив искупления.

Аль Муалим внимательно посмотрел на Альтаира, а потом улыбнулся и кивнул. Вместе они направились к воротам замка.

– Альтаир, – начал Аль Муалим. – У меня на глазах ты вырос из мальчика в мужчину и должен сказать, что это наполняет меня и грустью, и гордостью. Но одно я могу сказать наверняка: ты достойный сын своего отца, Умара.

Альтаир поднял взгляд.

– Я не знал его как отца. Только как ассасина.

Аль Муалим положил ему на плечо руку.

– Ты с рождения вступил в Орден, в Братство, – он помолчал. – Ты хотя бы раз сожалел об этом?

– Наставник… как я могу сожалеть о своей единственной судьбе?

Аль Муалим глубокомысленно кивнул и, взглянув наверх, сделал знак ассасину, стоявшему на парапете.

– Со временем ты найдешь ответ, Альтаир. Придет время, и ты сам выберешь тот путь, который захочешь.

По сигналу Аль Муалима ассасин на сторожевой башне поднял ворота замка.

– Пойдем, мой мальчик, – вздохнул старик. – И готовь клинок. Этот бой еще не закончен.

Вместе они направились к воротам и исчезли в ярком солнечном свете.

Льющийся со всех сторон свет этот был столь ярок, что Эцио почти ослеп. Он заморгал, стараясь избавиться от мелькавших перед глазами разноцветных пятен, и энергично помотал головой, прогоняя видение. Потом и вовсе зажмурился.

Когда он снова открыл глаза, сердцебиение пришло в норму. Эцио снова был в подземной комнате, освещенной лишь неярким светом от свечи. Он обнаружил, что все еще сжимает в руках каменный диск. Теперь он точно знал, что это такое.

Первый ключ.

Эцио посмотрел на свечу. Казалось, его не было очень долго – пламя съело почти весь свечной жир.

Убрав ключ в сумку, он отправился назад, к дневному свету и к Софии.