Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки

Глава 16

Гидеон только хмыкнул. Было заметно, что его наша перебранка тоже вымотала. Но и до нее он выглядел уставшим. Что-то происходило в его жизни, нечто тревожное, не связанное со мной (было бы из-за кого тревожиться – отказная жена на месте, особо ничего не требует и саму себя прекрасно развлекает!), но я не решилась спросить.

Мы спустились в гостиную. Лэн Плинор попивал чай. По его виду можно было бы сказать, что он полностью увлечен разговором с Ксандриэлем, но я откуда-то знала: ревизор постоянно настороже и в центре его внимания – я.

На следующий день мы отправились осматривать руины бестиария и нашу делянку с магическими лампами. Я очень надеялась, что проверяющего в достаточной степени заинтересовал наш план.

По пути мы с лэном Плинором словно быслучайноотстали.

Я показала ему пенек, на котором видела крысту. Пришлось еще раз в подробностях повторить детали нашей встречи с нечистью. К сожалению, в этот раз крыста не появилась.

Лэн Плинор был настроен весьма бодро. Он весело шагал по лесной тропе, но в его движениях угадывался некий навык… скаута. Размахивая руками, он ни разу не зацепил ветки. Поглядывая на меня – не споткнулся о корни, торчащие то тут, то там. Мне оставалось только гадать, какой деятельностью раньше занимался некровит. Уж точно не бумажки в кабинете подписывал.

Я старательно прислушивалась к его затянувшемуся монологу. Но внимание то и дело переключалось на идущих впереди Гидеона и Ксандриэля. О чем они разговаривают?

Очевидно было, что харизма О’Дулли-старшего на Гидеона никак не действовала. Фалькон хмурился и казался отстраненным. Двигаясь по лесу, он постоянно глядел по сторонам, будто вспоминал путь.

—... тонкие каналы нечисти построены на антивите, — вдохновенно вещал лэн Плинор. — Однако в остальном они часть животного мира. Спят, едят, размножаются…

— Как интересно!

— Жаль, что знания и навыки выведения определенных видов нечисти с требуемыми качествами постепенно растворяются в небытии, — проверяющий патетично воздел руки к небу и многозначительно на меня покосился.

Я сделала вид, что ничего не понимаю. Зря я рассказала ему о сундуках с наследством островных Люминоров. Мне бы с лисами разобраться.

Рано утром я успела побывать у Мелиссы. Близко к клетке подходить не стала. Почувствовала вялый эмоциональный отклик. Очень вялый. Если бы Мелисса была человеком, я бы сказала, что она впала в депрессию. «Только не стоит ее жалеть, — поспешила напомнить я самой себе. — Животные еще те еще манипуляторы».

Мы осмотрели бестиарий и теплицы. Лэн Плинор одобрительно хмыкал, но увиденное особо не комментировал. В душе у меня все больше усиливалась тревога. Гидеон тоже молчал. Ему пришло сообщение, он получил его в карманную письмовницу в форме небольшой тубы – крошечный, сложенный вчетверо листок. Прочитал послание – и еще больше помрачнел.

По дороге домой ревизор вернулся к теме общественно-политической пользы дрессированной нечисти.

— … вы об этом думаете? — неожиданно обратился ко мне лэн Плинор.

Я немного растерялась. Энергетические каналы, повадки – проверяющий перешел на подробности, которые были для меня сложны.

— Простите, — сконфуженно пробормотала я. — Лэн Плинор, я…

— Я совсем заговорил вас, — признал ревизор. — Лэн Верд. Верд – мое имя. Называйте меня лэном Вердом. Так будет проще.

Обычно разрешение перейти на первое имя означает у аристократии знаком особого расположения, но с лэном Плинором ни в чем нельзя быть уверенной.

— Давайте остановимся, — предложил проверяющий. — Вы запыхались.

«Ни капли!», — хотела возмутиться я, но вовремя поняла, что лэн Верд желает увеличить расстояние между нами и идущими впереди Гидеоном и Ксандриэлем.

— Давайте откровенно, — предложил ревизор.

— Буду только рада.

— Ваша ситуация неясна. Большинство Гнезда настаивает на полной вашей изоляции.

— За что?! — вырвалось у меня. — Я полностью признала вину… хотя до сих пор не ведаю, в чем она…

— Вызывающее поведение… — мягко напомнил лэн Плинор.

— Допустим! Но я не сопротивлялась и отбыла на Фаир-Глан, как только этого потребовал мой муж. Это Гидеон… это он…!

— Ваш бывший муж встал на вашу защиту, — озадачил меня ревизор. — Приведя те же аргументы. Но лэн Дуарт Скелл…

— Скелл?! Он-то какое отношение имеет к Гнезду Люминоров?

— Его сын помолвлен с Беатрис Элаор, племянницей Главы Совета. С недавних пор лэн Скелл вошел в Совет на правах Созерцателя. Скажите мне, юная лэнья, отчего лэн Скелл так против вас предубежден? Он был весьма патетичен, доказывая, что ваше имя было достаточно запятнано скандалами, чтобы удалить его из реестра семьи.

— И какие примеры он приводил? О каких скандалах шла речь?

— Случай с неким юным наследником рода Руафор. Имя, к сожалению, не припомню. Многие были свидетелями вашего… хм… вызывающего поведения на балу во Дворце Драконов год назад.

— А если я докажу, что меня оболгали? — вызывающе спросила я. — Гнездо снизойдет до того, чтобы меня выслушать?

Лэн Плинор пытливо заглянул мне в лицо, словно проверяя, что я не шучу:

— Хотите заручиться моей помощью?

— Да! — без тени сомнений выпалила я. И без особых иллюзий – за все нужно платить. — Что для этого нужно?

— Начните разводить нечисть. Мне почему-то кажется, что у вас получится.

Лэн Верд улетел рано утром. Я проводила его на рассвете, наивно полагая, что Гидеон покинул Фаир-Глан еще ночью.

Каково же было мое изумление, когда я столкнулась с мужем на втором этаже! Фалькон как раз выходил из гостевой спальни, сладко позевывая и потягиваясь. Странное дело, но бывший выглядел на удивление довольным.

— Ты?! Ты еще здесь? Проспал? — в замешательстве выпалила я.

— Представь себе. Тут так хорошо спится, — феникс поскреб щетину на подбородке.

— Ничего не перепутал? Разве тебе не нужно… в эти твои… казармы?

Гидеон не стал надевать сюртук и в тонкой, обнажавшей крепкую шею и ключицы рубашке имел довольно легкомысленный вид. Таким я его еще не видела, и меня это смущало.

— Эвери, это ты, кажется, все перепутала. В Эветии праздник. У кадетов каникулы.

— И что же отмечают в столице? — заинтересовалась я.

Бывший муж нахмурился.

— Эвери, у тебя все хорошо? Эветия празднует День Сошествия Божественных сфер. Ты всегда любила этот праздник и с нетерпением его ждала. Уличные шествия, фейерверки, балы… И ты спрашиваешь, что за день сегодня? Честно говоря, я ожидал, что ты начнешь проситься на торжество.

— Здесь, на острове, быстро теряешь счет дням, — попыталась выкрутиться я. Но феникс продолжал недоуменно хмуриться. Пришлось добавить: — И еще этот сок... пурпурной орхидеи... не только орхидеи... Ты ведь помнишь... от него до сих пор в голове туман. Я столько всего позабыла! Даже маму и сестру. Представляешь?

Гидеона как будто на моих глазах окатило ледяной водой. Глаза потемнели, губы искривились в презрительной ухмылке. Мне даже стало обидно. Вчера что-то такое... показалось... привиделось… намек на чудо? Но нет. Отношение Фалькона к отказной жене не изменилось. Лучше бы я не упоминала то проклятое зелье! Сама-то я ни при чем. Но от тени прошлого Эвери сложно избавиться.

Я быстро предложила «гостю» позавтракать и почти бегом поспешила на кухню. Убедилась, что вся компания, (обрадовавшись полученному разрешению на разведение лис – про другие перспективы я пока не рассказывала, не зная, как домочадцы отнесутся к требованию разводить и нечисть), настрогав себе бутербродов и оставив мне короткую записку, отправилась в бестиарий.

Пока Фалькон приводил себя в порядок, я быстро прибралась и задумалась над меню. Выяснилось, что я понятия не имела, какой завтрак предпочитает Гидеон. Легкий? Плотный? Блины? Джем с тостом? Яичницу с беконом? А может, вообще... стейк с кровью бывших жен.

Решила, что приготовлю все, кроме стейка. Кровь феникс у меня и так пьет.

Гидеон застал меня в момент, когда я выкладывала на тарелку аппетитно скворчащую яичницу с ломтиками грудинки, одним глазом следя за последним блинчиком.

Бывший муж почему-то застрял на пороге, озадаченно оглядываясь. Наверное, помнил эту кухню совсем иной.

С момента переезда мы тут многое поменяли. Динфэй под моим бдительным руководством сколотил новые шкафчики и повесил симпатичные полочки, стараниями Габби и Дерси украшенные покрытыми лаком сушеными цветами. Потолок мы побелили, плитки пола вычистили до блеска. По моей просьбе Динфэй соорудил кухонный «остров». Над ним висели облагороженные кастрюли и сковородки. На крюках сохла пряная зелень, пока не наша, а покупная, с материка.

Я с радостью наблюдала, как пренебрежительная гримаса сменяется на лице Фалькона на искреннее удивление. Я так привыкла вести хозяйство на острове, что не сразу сообразила: вряд ли лэн Люминор когда-либо видел свою жену, капризную белокурую лэнью, на кухне со сковородой.

И тут же решила воспользоваться ситуацией:

— Убедился? — с укоризной проговорила я. — При желании я всему могу научиться: и зверей лечить, и суп варить. Спасибо, кстати, что дал вчера разрешение на восстановление фермы.

Гидди молча кивнул, с подозрением глядя на безукоризненную яичницу в своей тарелке. Я воспользовалась старым добрым способом приготовления этого повседневного блюда. Вначале отделила желтки от белков, слегка взбила белки и вылила их на смазанную маслом холодную сковородку. Сверху аккуратно поместила целенькие желточки. Поставила сковороду на медленный огонь. Яичница прожарилась идеально, без соплей и размазни. Тонкие хрустящие ломтики бекона завершили картину «с маслом».

Возможно, блины были лишними. Но я подала их с местными ягодами, перетертыми с сахаром, чем-то вроде земного кизила. Из него же мы делали морсы и соусы к мясу.

— Ешь, — велела я мужу, и тот, подавленный количеством увиденных за утро странностей, беспрекословно подчинился.

— А ты? — опомнился он, съев половину яичницы.

— Мне хватит и блинчика... пары блинчиков,— вздохнула я. — Я и так поправилась. Дерси печет великолепный хлеб. Устоять невозможно.

— Ты прекрасно выглядишь, — нехотя буркнул бывший муж. — Перестала напоминать постояльца столетнего склепа.

Ну-у-у, за комплимент сойдет… хм… с большой натяжкой. Впрочем, до нашей «встречи» Эвери и впрямь шла на номинацию «анорексичка года».

— Отсутствие магии... тоже... тебе идет.

Я не сразу поняла, о чем толкует бывший. Подумала, что он припоминает наш вчерашний разговор на крыше. И только потом сообразила, что он имеет в виду мое лицо. По словам Дерси Эвери, так сказать, регулярно «подкачивала» фарфоровое личико... магическими процедурами. На Фаир-Глане эффект постепенно сошел на нет. А я-то гадала, глядя в зеркало, куда делись высоченные скулы моей «реципиентки».

С Гидеоном я согласилась. Я сама нравилась себе больше без магии. Нет, вытянутые к вискам глаза – это даже красиво, но нельзя же самой превращаться… в лису.

— Я знал, что ты попробуешь меня соблазнить, — неожиданно выдал бывший, — но не предполагал, что разными вкусностями.

Я чуть не подавилась травяным чаем.

— Поверь мне, Гидди, — доверительно сообщила я фениксу, — покушаться на твое тело – последнее, на что я решусь. Даже если мы останемся единственными мужчиной и женщиной в мире.

Фалькон посмотрел на меня... задумчиво… оценивающе. Опять не поверил?

— Я, пожалуй, задержусь на острове, — сказал он, обильно поливая блин вареньем.

— Хочешь убедиться, что твое тело в безопасности? — подняла брови я.

— Нет, — помедлив с ответом, отозвался феникс. — Подготовлю свой отчет для Гнезда.

— Не доверяешь лэну Верду?

— Вы с лэном Плинором перешли на имена? Что ж, одна из причин задержаться. И ты права. Я не доверяю. Тебе. И с некоторых пор... самому себе.

Что ж, самокритика – это хорошо.

— Наелся?

— Да, но если бы не видел собственными глазами, как ты готовишь, решил бы, что ты меня разыграла… в свою пользу.

— Я же говорила: ты плохо меня знаешь.

— Получается, совсем не знаю, — феникс сыто потянулся и откинулся на спинку стула. — Можешь начинать.

— Что? — подняла брови я, забирая у бывшего мужа грубую глиняную тарелку с зеленым узором.

Новую посуду мы тоже заказали у паромщика. Я всегда обожала крафтовую керамику, а здесь она считалась посудой для небогатых. Был бы проход в мой мир – я бы поставляла туда продукцию местных гончаров. Ее бы там с руками отрывали.

— Ныть. Тебя выгнали, унизили, низвели до статуса прислуги... посудомойки, — Фалькон кивнул на раковину в углу кухни. — А ты добрая и заботливая. Откопала где-то одаренного мальчика-оборотня, торгуешься, набиваешь цену. Если уже договорилась с лэном Плинором – а я уверен, что ты заключила с ним какую-то сделку – имей в виду: разлучить Габби с его лисой – значит разорвать сильную и прочную симбиотическую связь. Хорошо если они оба просто затоскуют. Звереныш может и погибнуть. Но, я полагаю, ты ведь не отпустишь Алисси с мальчишкой. Она не менее ценна, чем перевертыш. Когда отойдет от разлуки... если отойдет... вполне сможет создать связь с кем-то еще.

— Какая же ты... скотина! — я в сердцах плюхнула тарелку в мыльную воду, подняв брызги, часть которых долетела до Феникса. — Знаешь что, знаток человеческих душ! Пей чай и проваливай! Вали к невесте, она, небось, заждалась! Перьев жженых только мне на крыше не накидай, убирать еще за тобой!

— Это мои владения, — холодно напомнил Феникс, стирая с лица мыльные брызги.— И мое поместье. Мне решать, оставаться или улетать. А ты моя жена!

— С каких пор? Ты от меня отказался! Запамятовал?

— По-видимому, еще не отказался. У нас пока общая аура, и я намерен разобраться, кто приложил к этому руку.

— Уж точно не я!

— Вот тут я тебе верю. Для тебя было бы сложновато, это высшая магия, — недобро ухмыльнулся Гидеон. — Но ты сама доказала... вчера и сегодня... что обладаешь потенциалом.

Я мысленно взревела... да и вслух тоже.

Минуту назад за столом сидел адекватный парень, блины трескал, аж борща наварить захотелось, а это, между прочим, первый признак, что мужчина если не нравится, то хотя бы вызывает положительные эмоции. И вот!

— Покажи мне лису, — внезапно потребовал Гидеон.

— Которую?! — злобно рявкнула я. — У нас их несколько!

— Алисси — дочь моей Эллис. Она ухожена и здорова, и раз она выбрала мальчишку, так тому и быть. К паре, которую подарили О’Дулли, тоже никаких претензий, эльфы очень щепетильны в вопросах подарков.

Ясно. Все претензии к самке, которую я сама выбрала. Понятно, что не просто так выбирала – я же ведьма!

Накатила усталость, накрыла с головой. Пропало желание бороться... спорить... Верю, что все могло быть еще хуже и нужно радоваться, что со мной вообще ведут переговоры, но вертеться угрем на сковороде нет больше сил.

— Идем, — буркнула я, снимая самодельный фартук. — Только сначала заглянем в кладовую.

— Ого, — хмыкнул Феникс, узрев наши запасы.

— Наследство тэньи Гроуз, — равнодушно откликнулась я. — Как видишь, мы не голодаем.

Нет смысла притворяться нищими. Все равно денег Фалькона нам не видать. И спор я почти проиграла. Вот-вот наступят холода. Все наши запасы начнут исчезать со скоростью света, зимой тратится больше энергии и кушать хочется сильнее.

А по договору с лэном Плинором доход от фамильяров для некровитов начнет поступать только весной, да и то, если мы справимся, в чем я лично сомневаюсь. В общем, впереди только холода и уныние.

Я отобрала несколько склянок с витаминными вытяжками из ягод, общеукрепляющее и средство для костей и суставов. Мелисса, конечно, тот еще «милый пушистик», но это не означает, что животное должно страдать.

На крыльце дома мы с Гидеоном столкнулись с веселой компанией в лице эльфа, моей помощницы и Габби. Ксандриэль держал в руках металлическую клетку из проволоки. В клетке сидела крыста. По морде грызуна было понятно, что большой радости от столь близкого знакомства с обитателями поместья она не испытывала.

Время от времени по спине нечисти пробегали бирюзовые искры. Тварь явно норовила попасть ими в руку эльфа, но тот предусмотрительно обмотал ладонь тряпкой. Это доказывало, что О’Дулли-старший действительно хорошо знаком с повадками крыст.

— Лэнья Роули! А мы с добычей! — радостно сообщил Ксандриэль, недоуменно косясь на феникса (видимо, тоже не ожидал, что лэн Люминор задержится в гостях у бывшей жены). — Начало, как говорится, положено. Динфэй как раз ремонтируют один из вольеров в бестиарии. Это самка. Насколько я знаю, во время течки самцы сами ее найдут. Останется только выбрать.

— Шикарная добыча, — обрадовалась я, осторожно наклоняясь к клетке. — Эй, а мы, кажется, знакомы. Ксандр, ведь это ее мы видели в лесу. Рваное ушко и отметина на спине.

— Она сама на нас вышла, из любопытства, — подтвердил эльф. — У меня имеется предположение, что сия особь – прямой потомок лабораторных крыст Люминоров.

— Вот об этом, — я укоризненно указала на клетку с тварью, — мы и договаривались с лэном Вердом. А не о том, что ты подумал.

Гидеон дернул скулой, но промолчал.