Отголоски прошлого. Круговорот. Часть 1

Глава 26

Яна провалилась в сон, едва ее голова коснулась подушки. Сначала ей снилось, что она парит в воздухе легкая и невесомая, сердце пело от радости и предвкушения чего-то прекрасного, но потом что-то с силой дернуло ее вниз, заставляя вернуться на землю. Она снова попыталась взлететь, но ноги словно налились свинцом, она была в ловушке, поймана и беспомощна. Яна пыталась звать на помощь, но из горла не вылетало ни звука. Она шарила руками в темноте, но вокруг была лишь холодная пустота.

Девушка в ужасе открыла глаза и с облегчением поняла, что это был всего лишь сон. Она хотела перевернуться на другой бок и снова попытаться уснуть, но не смогла пошевелиться. Из темноты прямо на нее смотрела Симона. Она не была похожа на призрачную тень, напротив, казалась абсолютно реальной. Яна не сомневалась, что стоит ей протянуть руку, как она коснется холодной кожи, ощутит шероховатую ткань ее платья и шелк темных волос. Девушка ни секунды не сомневалась в том, что Симона реальна, как и в том, что та снова была в ярости.

– Нет, нет, пожалуйста, нет, – зашептала Яна, пытаясь незаметно сползти с кровати и добраться до двери. – Я же тебя освободила, сожгла портрет! Уходи!

Симона не двигалась, но продолжала испепелять ее взглядом. Яну охватил такой ужас, что сердце забилось где-то в горле, и она, не думая, как ей удастся проскочить мимо призрака, кинулась к двери. Удар настиг ее, когда она уже протянула руку, чтобы отпереть замок. Что-то с силой швырнуло ее о стену, и она больно ударилась плечом. Девушка застонала, но некогда было себя жалеть, нужно было бежать отсюда как можно скорее. Тело не слушалось, она будто пыталась двигаться в воде, но в какой-то момент ей все же удалось повернуть ключ и чуть приоткрыть дверь, чтобы в ту же секунду та с силой захлопнулась, едва не прищемив ей пальцы.

– Помогите! – что есть мочи крикнула Яна, не особенно надеясь, что кто-то из жильцов действительно осмелится прийти к ней на выручку.

Симона все так же буравила девушку взглядом и не двигалась, а Яна, скорчившись на полу, всхлипывала от страха и исступленно шептала: «Отпусти меня, пожалуйста, отпусти».

Внезапно до нее донесся какой-то звук снаружи, как будто кто-то с той стороны пытался открыть дверь, и в то же мгновение Симона бросилась к Яне. Ее дернуло вверх, и она увидела прямо перед собой перекошенное лицо призрака:

– Освободи меня! Найди его! – выкрикнула Симона и исчезла, а Яна без чувств опустилась на пол.

Если бы можно было остаться в этой блаженной пустоте навечно, то Яна, несомненно, так и сделала бы. Возвращаться в мир, где ее преследует призрак, очень не хотелось, но по лицу противно стекало что-то мокрое и холодное, попадая в нос, от чего тот нестерпимо чесался. Она наугад махнула рукой, прогоняя источник неприятных ощущений, и тут же услышала знакомый голос:

– Наконец-то пришла в себя! – с облегчением выдохнул Марк.

Яна открыла глаза, которые тут же защипало от яркого света. Марк, заметив это, развернул настольную лампу так, чтобы она светила в стену, и отложил мокрое полотенце, которым до этого протирал девушке лицо, пытаясь привести ее в чувство.

– Марк? – хрипло спросила Яна. – А где…?

– Все в порядке, ее здесь нет, ты в безопасности.

Девушка осторожно приподнялась. Плечо пронзило болью, и Яна поморщилась. Она лежала на диване в квартире Марка, заботливо обложенная подушками. Голова гудела, и страшно хотелось пить. Словно прочитав ее мысли, Марк подал ей стакан воды, аккуратно поддерживая, пока она пила.

– Сожитель Аллы, Николай, кажется? Открыл мне дверь, и мы вдвоем пытались вызволить тебя из комнаты. Я слышал, как ты кричала, но мы ничего не могли сделать, дверь словно заклинило, а потом все резко прекратилось и оказалось, что она даже не была заперта!

– Да, мне в какой-то момент удалось дотянуться до замка.

– Ты лежала на полу, без сознания. Мы перенесли тебя ко мне, и я ждал, когда ты придешь в себя.

– Долго ждал?

– Мне показалось, что вечность, но на самом деле ты была без сознания минут десять.

– Прекрасные десять минут моей жизни… – протянула Яна.

– Я был уверен, что у нас получилось…

– Я тоже, – ответила Яна, открывая глаза. – Она была так зла! Так зла! – По щекам девушки снова потекли слезы. – Я думала, что она меня убьет! – И Яна зарыдала в голос.

Марк наклонился ближе, неловко обнял ее и не отпускал, пока Яна не успокоилась.

– Что ей нужно? Что ей опять от меня нужно? Она просила что-то найти. Или кого-то. Но я ума не приложу, что бы это могло быть!

– Кажется, я знаю, о чем она говорила.

Яна отстранилась и с удивлением посмотрела на Марка.

– Знаешь? – переспросила она.

– Днем я получил копию ее дела из полицейского архива. Смерть Симоны признали самоубийством, но у следователя были сомнения на этот счет.

– То есть ее на самом деле убили? И теперь нам нужно найти убийцу, спустя шестьдесят лет? Она этого хочет? – Яна не заметила, как повысила голос. – И как она себе это представляет? Он, может, умер уже давно и что тогда? Она не успокоится, пока не убьет и меня тоже?

– Я этого не допущу.

– А что ты сделаешь? – устало спросила Яна. – Она не оставит меня в покое, и с моей стороны крайне эгоистично подвергать опасности и тебя тоже.

– Я делаю это добровольно и не отступлю, пока ты снова не будешь чувствовать себя в безопасности. – Марк улыбнулся и погладил ее по руке. – А теперь поспи, у тебя была тяжелая ночь.

– Нет, – Яна испуганно вздрогнула. – Я не буду спать, вдруг она вернется?

– Я посижу здесь, пока ты не проснешься. Давай, не упрямься.

Яна послушно легла и закрыла глаза.

Проснулась она, когда в окна уже вовсю светило солнце. Марк дремал, неудобно скрючившись в кресле. Словно почувствовав ее взгляд, он вздрогнул и открыл глаза.

– Доброе утро, – пробормотал он.

– Доброе, – отозвалась Яна.

– Похоже, остаток ночи нам повезло провести спокойно.

– Похоже на то.

– В таком случае приглашаю тебя на праздничный завтрак, а потом займемся новым этапом нашего расследования.

Пока Яна приводила себя в порядок, Марк терпеливо ждал ее в темном коридоре коммунальной квартиры, стоически снося косые взгляды остальных жильцов и их многозначительное цоканье. К счастью, Яна собралась довольно быстро, и они вместе направились в ближайшее кафе.

За завтраком Марк поделился с девушкой своим планом расспросить соседку о том дне, когда она обнаружила тело Симоны.

– Кстати, об этом, – сказала Яна, неловко пытаясь подцепить еду левой рукой – правое плечо все еще неприятно ныло, и боль потихоньку расползалась по всей руке, – она в последнее время немного не в себе. Заперлась в комнате и никого не впускает. Жжет свечи. Молится. В общем, ведет себя довольно странно.

– Действительно, странно, – согласился Марк, – никогда не замечал за ней особой религиозности. Но будем надеяться, что мне повезет и она согласится со мной поговорить. В конце концов, это вопрос жизни и смерти.

– К сожалению, да, – мрачно согласилась Яна. – Я вот все думаю, почему Павел меня не предупредил? Я, конечно, понимаю, что он получает за эту комнату деньги, но это ведь сущие копейки! Неужели из-за нескольких тысяч рублей он готов поселить ничего не подозревающих людей к озлобленному призраку?

– Ты не представляешь, на что способны люди и за куда меньшие суммы, – заметил Марк.

– Слушай, а может, Симону убил кто-то из его предков? Дед, например! И теперь, чтобы она не мстила ему, он скармливает ей души случайных жильцов?

– Теория интересная, – усмехнулся Марк, – но сомневаюсь, что Симону удовлетворили бы такие подачки. Без обид.

– Но согласись, что комната явно «проблемная», любой нормальный человек поспешил бы ее продать и забыть обо всей чертовщине, что там творится, разве нет? Но он этого не делает, и это подозрительно.

– Согласен. Дай мне его номер, я с ним сегодня поговорю.

– Думаешь, он станет с тобой откровенничать?

– Уверен.

– Ладно, – с сомнением протянула Яна и продиктовала Марку номер Павла, после чего засобиралась на работу. – Я попросила Маргариту приехать сегодня в магазин, возможно, она поможет понять, что мы сделали не так с портретом. Спасибо за завтрак. Побегу.

Марк смотрел вслед удаляющейся Яне и улыбнулся. Несмотря на всю чертовщину, что творится вокруг, он был рад, что они познакомились.