Отголоски прошлого. Круговорот. Часть 1

Глава 24

Яна потягивала горячий кофе из стаканчика и смотрела на мелькающие за окном автомобиля деревья. Ей до сих пор не верилось, что у них с Марком все получилось, но ночью она спала без сновидений, и в остальном Симона тоже больше себя никак не проявляла, так что вполне возможно, что ее душа отправилась наконец на встречу с возлюбленным и больше девушку не побеспокоит. Очередная почти бессонная ночь не прошла даром: голова раскалывалась, а все тело сделалось каким-то ватным и неповоротливым. Более того, после сна в неудобном кресле страшно разболелась шея, и Яна ерзала на сиденье машины, пытаясь найти позу поудобнее. Но ее грела надежда, что теперь, когда кошмар закончится, она быстро восстановит силы и, наконец, заживет нормальной жизнью, в которой не будет места ночным вылазкам и пугающе реалистичным кошмарам.

Марк тоже выглядел не лучшим образом: на лице темнела щетина, волосы топорщились в разные стороны, футболка помялась, и он то и дело потирал покрасневшие глаза. С самого утра он был на удивление молчалив, но Яна списывала это на усталость – ей и самой не сильно хотелось поддерживать дружескую беседу, хотя где-то в глубине души она чувствовала, что его что-то тревожит, но расспрашивать не стала, захочет – расскажет сам.

Когда они уже подъезжали к Москве, Яна достала телефон и позвонила Лике – подруга ждала подробного рассказа об их ночном приключении.

– И это все? Она просто исчезла? – не поверила Лика.

– Ну вроде того, – подтвердила Яна.

– А как ты это поняла? Почувствовала дуновение ветра или увидела сияние в небе?

– Нет, а должна?

– Не знаю, но в фильмах освобождение духа всегда сопровождается какими-то спецэффектами.

– Ничего такого, но я уверена, что мы все сделали правильно.

– В таком случае предлагаю это отметить!

Яна покосилась на Марка, но он делал вид, что полностью сосредоточен на дороге, хотя не мог не слышать их разговора.

– Знаешь, хорошая идея, только дай мне пару дней. Хочу хоть немного прийти в себя и наконец нормально выспаться.

– Дружка своего красавчика не забудь пригласить.

Яна промычала что-то невразумительное, попрощалась с Ликой и убрала телефон в сумку.

– А твоя подруга права, нам действительно стоит отметить твое избавление от Симоны.

– Не верится, что она от меня отстала. За это время я успела к ней даже привыкнуть.

Марк усмехнулся и сказал:

– Что ж, если тебе понравилось, можешь попробовать поискать новую «нехорошую квартиру».

– Позже обязательно этим займусь, – улыбнулась в ответ Яна.

Коммунальная квартира встретила ее необычной тишиной: все работающие жильцы уже отправились по своим делам, а из комнаты Елены Львовны не доносилось ни звука. Яна отправилась в ванную и впервые с момента своего переезда с наслаждением принимала душ, не дергаясь от тревоги и беспокойства, что за полупрозрачной шторкой может стоять Симона, напевая свою незамысловатую песенку. Яна не спеша прошла по коридору, который больше не казался мрачным и пугающим: ей уже не чудилась угроза, затаившаяся в его темных углах. Надела свое любимое летнее платье, уложила волосы и в прекрасном настроении отправилась в магазин.

Целый день она предвкушала, как после работы вернется домой и ляжет спать. Никакие шорохи, никакие скрипы и никакие рыдающие девушки больше никогда ее не побеспокоят, а это значит, что жизнь снова возвращается в нормальное русло, привычное и знакомое, в котором нет места сверхъестественному.

Во всей этой истории Яну огорчало только одно: поводов каждый день встречаться с Марком у нее больше нет. Не то чтобы она очень уж сильно переживала, но с ним было приятно общаться, и вечера в его компании переставали быть такими тоскливыми, пусть они чаще всего и обсуждали прицепившегося к ней призрака. Возвращаясь домой, она немного постояла перед его дверью, придумывая предлог, чтобы зайти, но в голову ничего не приходило, и она решила, что все-таки незачем ему опять докучать, наверняка он сейчас отсыпается после бессонной ночи. Он и так потратил на нее слишком много времени, а ведь у него наверняка есть своя личная жизнь, в которую не вписываются соседки с паранормальными проблемами.

Зато на кухне Яна застала Наталью, неторопливо потягивающую чай из фарфоровой чашки Елены Львовны. Со всей этой суматохой она совершенно забыла о том, что пожилая соседка плохо себя чувствует, и поспешила справиться у Натальи о ее самочувствии.

– Так же, – коротко ответила она, громко прихлебывая чай. – Свечки жжет, из комнаты не выходит.

– И тебя не впускает?

– Принесла ей немного супа, тарелку взяла, но меня внутрь не пустила. Велела ей проветрить хоть немного, надеюсь, она меня послушает.

– Если она начала есть – это хороший знак, разве нет?

– Так-то оно так, только вот сдается мне, что наша Елена Львовна того, – и она многозначительно постучала пальцем у виска. – Если не образумится, придется с ней что-то решать. Не хотелось бы погибнуть в пожаре из-за полусумасшедшей старухи.

Яна на это ничего не ответила, но для себя решила с утра поговорить с Еленой Львовной. В коне концов, если понадобится – привлечет к этому делу Марка, он уж точно сумеет убедить ее показаться врачу. А на этот вечер у Яны было запланировано самое важное и самое приятное дело – наконец-то выспаться, и она решила незамедлительно приступить к его исполнению. Глава 25

Вернувшись домой, Марк решил, что не будет ничего плохого в том, чтобы немного отдохнуть после почти бессонной ночи. Он, конечно, немного подремал в старом дедовом кресле, но все равно чувствовал себя разбитым, поэтому наскоро приняв душ, завалился в постель.

Его разбудил стук. В первое мгновение он в ужасе подумал, что это снова стучит Симона, но вспомнив, что они благополучно освободили ее из ловушки этого мира, с облегчением выдохнул. Он оделся и вышел в коридор, пытаясь определить источник звука. Все решилось довольно быстро, когда на кухне он увидел Ольгу, старательно отбивающую топориком тонкие кусочки мяса.

– Простите, Марк Владимирович, не хотела потревожить, – смущенно улыбнулась она. – Вот отбивные на ужин решила приготовить, как вы любите.

– Скоро ужин? – удивился Марк. – Вот это я прилег на минутку… Ладно, пойду немного поработаю, но вы зовите меня, как все будет готово, ради ваших отбивных брошу любое неотложное дело.

Но поработать Марку так и не удалось – в почте его ждало письмо, про которое он уже успел забыть, а Петр Алексеевич Ястребов помнил, и первым делом направил начальнику дело Симоны Бернштейн, которое по его просьбе отыскал в архиве бывший сослуживец.

На первый взгляд, смерть девятнадцатилетней девушки была самоубийством, но в далеком 1958 году следователя Василия Петровича Иванова смутила одна деталь, а именно глубокие царапины на предплечьях девушки, напоминавшие следы от ногтей. Их расположение явно свидетельствовало о том, что оставил их другой человек, но было это сделано в момент гибели девушки или незадолго до этого, установить не удалось. Смущал его и тонкий порез на шее, и синяки, располагавшиеся чуть выше странгуляционной борозды, оставленной веревкой, которую погибшая привязала к трубе под потолком, но судмедэксперт, проводивший вскрытие, предположил, что эти отметины появились в тот момент, когда грубая веревка скользнула по нежной коже девушки, вследствие чего и появились такие нетипичные следы, а может, в последний момент, она поняла, какую ошибку совершила, и пыталась освободиться от удавки. В пользу этой версии говорили и микроскопические волокна, найденные под ногтями умершей. Но следователь до определенного момента все же склонялся к криминальной версии гибели Симоны Бернштейн, а потом его сомнения развеяли показания свидетельницы, которая утверждала, что в момент гибели посторонних в комнате у гражданки Бернштейн не было. Более того, рядом с телом была обнаружена предсмертная записка, что окончательно убедило следствие в том, что девушка добровольно ушла из жизни.

Открыв файл с показаниями свидетеля, Марк с удивлением увидел так хорошо знакомое ему имя – Елены Львовны Лозинской. Если она была свидетелем по этому делу, то вполне логично, что она отказывалась об этом говорить – даже годы спустя воспоминание о преждевременной смерти того, кого ты так близко знал, могут причинять боль.

Интересно, насколько сильно Симона доверяла теории членов кружка «Круговорот»: судя по всему, она не сомневалась, что встретится с возлюбленным на той стороне или в новом воплощении. А может, она и не верила во все это и ей просто нестерпима была мысль о том, чтобы продолжать жить без того, кого она любила? Марк ведь тоже не хотел жить после гибели Карины, но мысль о добровольном уходе из жизни никогда не приходила ему в голову. Он знал, что есть люди, которым он дорог, и не мог причинить им такую боль. Но, очевидно, Симона думала иначе.

Марк настолько увлекся изучением дела, что совсем не слышал, как Ольга звала его к столу, не встал, чтобы попрощаться, когда она закрывала дверь его квартиры. За окном уже было совсем темно, а Марк перечитывал материалы снова и снова и с каждым разом убеждался, что что-то здесь не сходится. Он открыл следующий файл и замер. На снимке крупным планом были запечатлены те самые царапины, которые один в один совпадали с теми, что не так давно он видел на руках Яны. Они появились после того, как во сне на нее напал неизвестный мужчина. Марк кликнул на следующий файл, не сомневаясь в том, что там увидит. На тонкой шее Симоны, чуть выше странгуляционной борозды, были едва заметные следы пальцев. В его голове забрезжила какая-то догадка, но он не успел ухватить мелькнувшую мысль, потому что сначала в сонной тишине дома раздался глухой удар и следом за ним леденящий душу крик.