От судьбы не убежишь

Глава 11

Состояние Лорана все ухудшалось. Декану то и дело приходилось приводить его в чувство, чтобы замедлить заражение. Но бедняга почти сразу снова закрывал воспаленные глаза. У него началась лихорадка, края раны припухли и выглядели скверно. И это даже несмотря на то, что лорд Байдерн время от времени обрезал гниющие на глазах участки и прижигал огнем.

Мы все молчали, сгрудившись неподалеку. Даже у преподавателей лица были обеспокоенные и не предвещали ничего хорошего. Декану лучше других удавалось сохранять невозмутимость. Но в итоге и он не выдержал:

— Где же целитель, гоблина ему в задницу?!

— Может, Кулаку не удалось благополучно добраться? — подал голос Обаяшка.

— Шутишь, что ли? — хмыкнул Денор Лорн. — Да это неупокоенным бояться надо встречи с ним, а не наоборот.

— Ты прав… — согласился лорд Фармин и заткнулся.

Нужно ли говорить, что целителя мы ждали, как панацею от всех бед. Взгляды то и дело обращались за освещенное пространство поляны, настороженный слух ловил каждый звук.

Эдвин сидел рядом с кузеном и болезненно морщился каждый раз, когда нож декана касался плоти раненого. Возникало ощущение, что больно лично полуорку. На его лице читалось самое настоящее отчаяние.

— Может, давайте я схожу в Академию?

— И получить два полутрупа вместо одного? — хмыкнул декан. — Так, лучше иди к остальным. Ты меня только отвлекаешь! — последнее он прямо рявкнул, и Эдвин счел за лучшее выполнить приказ.

С самым несчастным видом сел неподалеку от нас с Шейрис. Повинуясь невольному порыву, я подползла к нему, устроилась рядом и постаралась приободрить:

— Все будет хорошо, Эдвин. Они его вылечат.

Он посмотрел на меня с таким несчастным видом, что дальнейшие дежурные фразы мигом вылетели из головы. Вот ведь повезло заносчивому дроу! Такая преданность, какую испытывает к нему полуорк, встречается очень редко. Но вот за что Эдвин так любит брата, который унижает его и помыкает, как слугой? Это в голове не укладывалось.

— Если с ним что-то случится… — голос полуорка сорвался, но он собрался с силами и продолжил: — я не знаю, как справлюсь с этим…

— Не думай сейчас об этом, — я положила ладонь на его громадную ручищу и легонько сжала. — Сейчас придет целитель и все будет хорошо… Эдвин, — не выдержала я, — я видела, как Лоран обращался с тобой. Почему ты относишься к нему так хорошо? Понимаю, что он твой двоюродный брат, но…

— Не понимаешь, — полуорк метнул на меня быстрый взгляд. — Лоран — единственный, кто у меня остался и кому не плевать на меня.

— В последнем я сильно сомневаюсь… — пробормотала я, но так тихо, чтобы он не расслышал.

Снова не приняла во внимание острого слуха, которым славились не только дроу, но и орки. Эдвин посмотрел с обидой и поджал губы. Потом его неожиданно прорвало:

— Ты просто ничего не знаешь. Как ты можешь делать выводы? Да, Лоран иногда обижает меня, унижает, как ты наверняка думаешь. Как и мой дядя. Но он никому другому не позволит так поступать со мной. Когда один из друзей Лорана начал в его присутствии меня оскорблять, он ему просто челюсть сломал.

Я пораженно застыла. Видимо, и правда вещи не всегда такие, какими кажутся. И у Лорана, оказывается, есть что-то хорошее в душе. Только вот жаль, что он редко это показывает. Я по-новому взглянула на корчащегося от боли черноглазого дроу.

— Если этот орочий выкормыш не появится в ближайшие пять минут, я сам пойду в Академию! — снова взорвался декан.

Того, что в следующий момент на поляну, словно из ниоткуда, выступит ректор, не ожидал никто.

— Полагаю, насчет орочьего выкормыша — это обо мне, — на красивых губах появилась легкая улыбка.

Декан чуть смутился, но смело встретил его взгляд.

— Где вас носило так долго?

Я опешила, пораженная тем, как он осмеливается обращаться к начальству. Потом, заметив, как из темноты за спиной Ирмерия вынырнул мастер Кулак, поняла, что последнее говорилось ему.

— Возникли небольшие проблемки, — хмуро откликнулся полудемон. — Неупокоенные проявляли особенную активность. Да и магистра Дондера как раз сегодня угораздило отправиться повеселиться в Арклане. А другие решили отпраздновать благополучный исход отбора. Толку с них было бы мало. Пришлось ректора поднимать с постели.

Пока он объяснял это, устраиваясь рядом с коллегами, Ирмерий двинулся к больному.

— Долго он в таком состоянии? — проговорил, опускаясь на колени рядом с Лораном.

— Больше трех часов, — откликнулся декан, буравя лицо начальника мрачным взглядом. — При обычном укусе это не так страшно. Но его укусила первичная нечисть.

— Да, господин Даймин уже поставил меня в известность.

Я поймала себя на том, что, несмотря на всю напряженность ситуации, любуюсь тем, как красиво огненные всполохи озаряют пепельные волосы Ирмерия. Они сейчас казались мягкими, как шелк. Хотя почему казались? Наверняка так и есть. Как же хотелось зарыться в них пальцами, скользнуть вниз по каждой прядке. Проклятье! Как я могу сейчас об этом думать? Сцепила зубы, унимая чаще заколотившееся при виде ректора сердце.

— Дайте нож! — сухой деловитый голос Ирмерия разорвал сгустившуюся, как кисель, тишину.

Декан молча передал ему требуемое. Я поморщилась, когда изящные тонкие пальцы ректора стали выполнять те же манипуляции, что до этого совершал лорд Байдерн. Поймала себя на мысли, что эти руки явно не предназначены для подобного. Скорее, для игры на музыкальном инструменте или пера. Наверняка из Ирмерия мог бы получиться прекрасный музыкант или поэт. По крайней мере, его хрупкая внешность навевала именно такие ассоциации. Почему он выбрал сначала путь воина, потом целителя? Зачем захотел иметь дело с кровью и болью? Наверное, мне никогда этого не понять.

Покончив со своим делом, ректор отложил нож и простер ладони над раной. Все затаили дыхание, боясь словом или движением отвлечь его и помешать. Лицо напряглось, видно было, как под закрытыми веками быстро двигаются глазные яблоки. Ирмерий что-то шептал, так тихо и быстро, что невозможно было разобрать отдельные слова. Да и наверняка он говорил на древнем языке, который когда-то объединял все миры. Не только дроу, но и светлых эльфов и даже демонов.

В памяти всколыхнулось то ли воспоминание, то ли видение. Но я готова была поклясться, что со мной этого никогда не происходило. Маленькая девочка, не старше трех лет, распростертая на оранжевой траве. Каштановые кудряшки разметались вокруг кругленького личика. Глаза открыты, но в них нет жизни. Пустые, отрешенные, будто подернутые молочно-белой пеленой. А потом рядом опустился мужчина. Я не смотрела на него, он воспринимался лишь размытой темной фигурой. Он, как и Ирмерий, тоже простер руки над девочкой. Зашептал свои странные слова. Но результата не было. Девочка оставалась неподвижной и странно умиротворенной. Почему-то стало трудно дышать. И чем дольше я смотрела в глаза мертвой девочки, тем сильнее сдавливало грудь. Я поспешила отогнать странный образ и со страхом снова посмотрела на действия ректора.

Казалось, ритуал исцеления длился вечность. От напряжения, охватившего всех, каждая минута растягивалась до тягучей бесконечности. Прошло, наверное, не меньше получаса. Я видела, как у Ирмерия все сильнее дрожат руки, а на высоком узком лбу выступили капельки пота. Захотелось подобраться к нему и осторожно утереть — я с трудом сдержала этот порыв. Когда веки погрузившегося в беспамятство Лорана дрогнули, передернула плечами от неожиданности. Черные глаза медленно открылись. В них все еще горел лихорадочный блеск, белки покраснели и воспалились. Но во взгляде читалась осмысленность. К бледному лицу медленно возвращались краски. Я перевела взгляд на рану на плече и заметила, как пораженная кожа розовеет и начинает стягиваться, закрывая страшные куски оголенной плоти. Услышала, как кто-то из преподавателей издал облегченный вздох:

— Слава Тараш!

Но, помимо этого, никто не осмеливался сказать ни слова. Ректор все так же держал ладони над раненым, а значит, ритуал не завершен. Только когда края раны полностью затянулись, пусть даже кожа еще казалась неестественно-розовой, он убрал руки и слегка пошатнулся. Декан тихо сказал:

— Остальное завтра магистр Дондер сделает. Вы и так совершили почти невозможное.

Ирмерий не ответил, лишь мотнул головой и устало провел ладонью по лбу, вытирая пот. Лоран обводил всех чуть недоуменным взглядом, словно в полной мере не осознавал, что вообще произошло. Резкий голос декана стегнул его хлыстом:

— Ты хоть понимаешь, идиот, что мог сегодня умереть?! Если бы не удалось остановить превращение, я бы лично тебя сжег!

Лоран содрогнулся и посмотрел испуганно и настороженно. Неожиданно за парня вступился ректор, чью слабость выдавала сейчас лишь бледность.

— Как вообще произошло, что с вверенным вам адептом такое произошло?

— Неужели прямо сейчас снова затеем прежний спор? — прищурился декан. — Сам король доверил мне возглавлять военный факультет. И то, как я строю процесс обучения, мое личное дело. Если вам и Дориане нравится подтирать своим подопечным сопельки, то это ваше дело.

Я пораженно округлила рот. Как он смеет так говорить с ректором у всех на глазах?! Потом прочла ответ на лицах обоих мужчин, буравящих друг друга ненавидящими взглядами. Неприязнь между ними настолько велика, что они даже не считают нужным это скрывать. Да и, судя по всему, лорд Байдерн тут на особом положении. Ректор не вправе применять к нему какие-либо дисциплинарные взыскания, минуя короля.

— И все же, лорд Байдерн, — прошипел Ирмерий, — одно дело муштровать вверенных вам адептов, как настоящих солдат… Другое — подвергать их жизнь неоправданному риску. Если не соизволите объяснить, как подобное произошло, я немедленно по возвращении напишу повелителю об этом инциденте. И то, что этот адепт, — он кивнул в сторону притихшего Лорана, боящегося даже шелохнуться, — из уважаемой аристократической семьи, сильно осложнит ваше положение.

Лорд Байдерн криво усмехнулся.

— Хотите дискредитировать меня перед Ринадием? Что ж, вам давно этого хотелось. Попробуйте. Посмотрим, что он скажет.

Того, что в неприятный разговор вмешается Денор Лорн, никто не ожидал. Стараясь погасить разгоревшийся конфликт, он как можно более почтительным тоном обратился к ректору:

— Лорд Старленд, осмелюсь заметить, что действия декана Байдерна были безупречны. Да, он отличается строгостью в обращении со студентами, но их жизням и безопасности ничто не угрожало. Вокруг поляны нами установлены магические заклинания, в чем вы сами могли убедиться, проходя сюда. Если бы двоим адептам не приспичило поразвлечься и унять зуд между ног, ничего бы не произошло. Они тайком покинули поляну, никому ничего не сказав. И, смею заметить, едва мы услышали крики этих идиотов, декан тут же снарядил спасательную экспедицию. Оба живы, хочу заметить. В чем можно обвинить лорда Байдерна? В том, что у двоих адептов мозги не в той части тела?

Мои щеки пылали, я едва не задыхалась от такой чудовищной несправедливой лжи. Как он мог подумать, что именно из-за этого мы с Лораном покинули поляну?! Может, конечно, насчет дроу обвинение справедливо, но у меня подобного и в мыслях не было! Но если сейчас попытаюсь оправдываться, станет только хуже. Мне попросту никто не поверит! Проклятье… Единственная надежда, что ректор не узнает, кем был второй адепт, о котором шла речь.

— Вы сказали, что пострадали двое адептов, — холодно бросил Ирмерий, не глядя больше на декана. — Второй тоже нуждается в моей помощи?

— Насколько я знаю, адептка Тиррен не ранена.

Гномья задница! Мои щеки запылали еще сильнее, когда взгляды всех присутствующих неумолимо устремились ко мне. А вслед за ними и взгляд ректора. Полный такого холода и презрения, что по спине даже озноб прошел. Вот сейчас я бы предпочла опять оказаться в обществе неупокоенных тварей, чем видеть на его лице такое выражение. Если у меня еще и оставался шанс понравиться этому возвышенному красавцу, то теперь он развеялся, как дым. Ну вот за что мне это?! Я ведь всего лишь хотела в кустики сходить. Но если полагала, что хуже уже не будет, то сильно заблуждалась. Мелодичный голос ректора послышался вновь:

— Адептка, версия, изложенная лордом Лорном, соответствует истине? Все было именно так?

— Не совсем, — дрожащим от волнения голосом сказала я и тут же заткнулась. Говорить ему о столь низменных вещах, как справление малой нужды, для меня, воспитанной, как благородная леди, казалось чем-то из ряда вон выходящим. — Я решила немного прогуляться, — отчаянно врала я и сама слышала, как фальшиво звучит голос. — Лоран последовал за мной, уж не знаю, с какими целями.

Разочарование, отразившееся во взгляде ректора, ранило так больно, что захотелось закричать. Он еще больше убедился, что Денор Лорн сказал правду. Судя по лицам остальных адептов и преподавателей, те думали так же. На Шейрис и Кристора я не смогла сейчас взглянуть. Если и они не поверили, то остается только повеситься.

— Ладно, — наконец, нарушил молчание ректор. — Собственно, меня больше интересует, правда ли у вас нет никаких повреждений. Иногда даже царапина может быть фатальной.

— Да никто ее даже не тронул! — не выдержал Лоран. Судя по вернувшемуся гадостному характеру, с ним действительно уже все в порядке. — Говорил уже! Не знаю, что с этой девкой не так, но от нее даже нечисть шарахается!

Ректор недоуменно изогнул бровь, явно не понимая, о чем он говорит. Обаяшка влез в разговор, одарив начальство очаровательной улыбкой:

— У парня просто горячечный бред был. Почему-то ему привиделось, что адептка испугала первичную нечисть.

Раздался дружный хохот, разгоняя накопившееся напряжение. Ректор ограничился скупой улыбкой. Интересно, он когда-нибудь вообще смеется?

— Да, иногда у укушенных бывают лихорадочные видения, — согласился он и на этом закрыл тему. — Ладно, думаю, оставшиеся пару часов до рассвета стоит потратить на сон. Впереди у всех нас тяжелый день.

Декан в этот раз согласился с ним и зычным голосом велел адептам в своей привычной манере:

— Так, заткнулись и легли спать! И чтобы до утра я даже шороха не слышал!

Эдвин устроился поближе к Лорану, светясь счастливой улыбкой, а мы с Шейрис придвинулись друг к другу. Я в очередной раз позавидовала способности подруги засыпать при любых условиях. Сама же по-прежнему не могла заснуть. Легла так, чтобы можно было видеть ректора, и из-под полуопущенных ресниц стала наблюдать за ним. Он заснул, едва голова коснулась травы. Во сне казался таким беззащитным, совсем юным. Все внутри защемило от нежности. Одновременно накатила грусть. Я окончательно упала в его глазах сегодня.

Почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и подняла голову. Повернув ее в сторону одного из костров, вздрогнула. Оказывается, не только я не спала. Декан лежал на боку и наблюдал за мной, даже не скрывая этого. И я не могла понять странного выражения, светившегося на его лице. Поспешно закрыла глаза и повернулась на другой бок, испытывая смутное беспокойство. Надеюсь, судьба не собирается подкидывать мне новых неприятных сюрпризов. Их и так в моей жизни более чем достаточно…