Освободительная кО/Ампания

Глава 16. Ну не молодцы ли мы?

— Он-н уш-ш-шел с Алт-т-орана? — переведя дух, отлепилась от скалы Дравелия и нашла в себе силы разомкнуть побелевшие от страха губы.

Высокий Табурет пока не решилась сделать ни шагу из опасения, что ее подведут онемевшие и закоченевшие ноги. Невольно мудрая женщина подумала о своих предшественниках. Каких бы ошибок они не натворили, полагая, что несут благо миру, но за одно то, что они посмели содеять, попытались взять верх над этим страшным, почти всемогущим, подавляющим волю созданием, она не могла не уважать данов. Воистину не людское это дело тягаться с богами. Все время, что Посланцы общались с Темным, Дравелия, как и другие алторанцы, провела в ступоре, почти не осознавая происходящего, не ощущая ничего, кроме давящей близости величайшей силы, подле которой не место простым смертным, даже магам не место. Ничтожной букашкой чувствовала она себя и молилась Лучезарному Свету лишь о том, чтобы освобожденный пленник Арродрима не обратил на нее взора, ибо казалось женщине, что сердце замрет в груди навсегда, случись такое.

— Сейчас проверим, — вежливо пообещал Лукас вместо слов утешения. Не полагаясь на результаты визуального сканирования местности, (с этими Темными доверяй, но тридцать три раза проверяй), вынул маг из кармана уже знакомый детектор и выставил его на всеобщее обозрение.

Стрелка смотрела вертикально вверх, не делая никаких попыток указать направление, и была абсолютно белого цвета, так что, не будь задрана вверх, слилась бы со шкалой.

— И как это толковать? — нахмурившись, будто ища подвох, спросил Нал, теребя кисти перевязи.

— На Алторане Темный более не присутствует и, уходя, он исполнил обещание — забрал свободную силу, разлитую по миру и порождавшую чудовищ, — констатировал уставший, но весьма довольный своей работой мосье Д'Агар.

— Все так, — подтвердила Мирей, прислушиваясь к своим еще более обострившимся после повышения в ранге чувствам, — более нет явного пятна скверны, лишь те ее проявления, что от людей исходят, путь темный для себя избравших.

— С приспешниками мы разберемся, — с мрачноватым удовлетворением пообещал защитник.

А Эльке уже и без умного прибора Шпильмана и сверхчувствительного "радара" Мирей было ясно, что Темный ушел. Гора посредине озера все еще оставалось сосредоточением силы, но уже не столько потрясающей, словно отгораживающей Арродрим невидимой стеной. Абсолютная тишина ушла. Шелест озерных вод, шум ветра, плеск рыбы, далекий крик первой птицы, поскрипывание камней вторило дыханию людей. Гора, лишившись зловещего статуса Узилища, стала почти обычной грудой камня, над которой горели в вышине яркие алторанские звезды, почему-то раньше их здесь не было видно.

Пока Лукас проводил измерения, Минтана, не желая довольствоваться светом стремительно остывающей лавы, вызвала к жизни магический шар света. Тот повис над компанией большой и круглый, как луна в хорошем приближении телескопа, а женщина восхищенно промолвила, обращаясь большей частью к магу и Высокому Табурету:

— Удивительно, как легко, даже легче, чем в вашем доме, стало обращаться к силе, словно не я тянусь к ней, а она стремится навстречу, едва заслышав мой зов. Поток так силен, что я едва удерживаюсь от искушения зачерпнуть больше, чем нужно…

— Закономерное следствие освобождения от печатей второго Источника вашего мира… — начал развивать научную мысль мосье Д'Агар.

Но вместо того, чтобы внимательно слушать знатока, Дравелия, слегка отошедшая от лицезрения Темного бога, последовала примеру Минтаны и вызвала еще один светящийся шар размером с пару тыкв-рекордсменов. Из таких, что шли на кареты для Золушек. Ярко-голубой и ослепительно желтый свет смешался, заливая окрестности куда эффектнее мощнейших прожекторов. Стал виден каждый камешек горы в радиусе нескольких десятков метров. Элька невольно прищурилась, а шокированная световым ударом Мыша спрятала наморщенную мордочку в рукав хозяйки с недовольным писком.

— Вот это я понимаю, очевидный результат, — схохмила хаотическая колдунья, прикрывая лицо козырьком ладошки. — Теперь вы данов мужеского пола гуртом гоните к Арродриму, глядишь год-другой и не только сила ваша волшебная возрастет, но и рождаемость повысится так, что просчитать ее никакой шкалы не хватит, — Елена засмеялась, не без легкого мстительного удовлетворения представляя себе, как придется карабкаться на гору желающим приобщиться к истоку магии.

— Стражи озера! Их нужно предупредить первыми, — усилием воли сгоняя с лица мечтательную улыбку, кивнула Дравелия, начиная мысленно раскладывать огромный список дел в порядке очередности. У почтенной колдуньи буквально шла кругом голова: загадочное заклятье, сам Темный, обретение небывалой силы, — практически одновременно столько всего надо было сделать, о скольком сообщить. Жаль только, Высокий Табурет не могла растроиться, а лучше всего раздесятериться, чтобы успеть везде и всюду для распоряжений, наставлений, инструкций…

— Что ж, в таком случае дан Минтана и защитник Нал могут остаться у Аверуса, наверное, им понадобится этот предмет, — предусмотрительный Лукас снова нырнул рукой себе за пазуху, извлек знакомый компании Привольный Свиток и с полупоклоном подал его колдунье. — Вас же, Высокий Табурет, перед тем как покинуть Алторан, мы доставим назад в Твердыню.

— Покинуть… Но?!… - дан Дравелия никак не ожидала, что благодетели мира пожелают так быстро навострить лыжи, не приняв участие в объяснении происходящего пусть не всему свету, но хотя бы данам, и даже не востребовав хвалы и награды за свои великие деяния.

— Нам пора: долг, дела, — обронил молчаливый Гал, и под давлением столь веских аргументов Высокий Табурет сдалась без сопротивления, ей осталось только промолвить с самой искренней признательностью традиционное напутствие данов:

— Да благословенны вы будете Светом Лучезарным, да будет Колесо Перерождений милостиво к вам, воистину вы были правы, говоря, что Высшие Силы направляют зов и в добрый для нашего мира час вы услышали его, — дан Дравелия склонилась перед тремя посланцами Совета Богов, как простая послушница кланялась Высокому Табурету.

— Девчонкам своим, Риуме и Кадене, спасибо скажите, — коварно намекнула Элька с лукавой улыбкой, — если б не их страсть неземная к Галаду и отвага ею порожденная, как знать, скоро ли боги взгляд к Алторану обратили. Ну, всем вам счастливо! Нал, Рэнд прав, отыграй свой Мандрагорнал, или как его там. Короче, по-моему, из тебя выйдет классный король! Ушастику Лумалу отдельный привет!

Елена помахала ручкой алторанцам, подмигнула защитнику и перенеслась в зал совещаний, с уходом Темного и благополучным разрешением проблемы пребывание на Алторане утратило свой интерес для непоседливой девушки. Добросовестный Гал взялся за доставку Дравелии, а Лукас транспортировал на другой берег озера Минтану и Нала, которым еще предстояло разыскать стражей и, размахивая у них перед носом Привольным Свитком, убедить в правдивости воистину сногсшибательных новостей. Впрочем, последнее, что услышала Елена перед тем, как Лукас, раскланявшись с парочкой, собирался вернуться домой, были слова, доказывающие, что скучать дан Минтане не придется и что влияние мужского источника в мире набирает силу. Нал пробормотал, каким-то задумчиво затуманенным взором глядя на колдунью:

— И чего я раньше не видел, что ты, моя дивная спутница, красива, как королева…

Какой ответ получил защитник, Элька так и не узнала, но румянец на щеках колдуньи, в свете последовавшего за создательницей большого магического шара, полыхал ярче света волшебства и был куда красноречивее любого самого изысканного ответа. Наверное, "сушеная селедка" Минтана простила бы своему спутнику даже щипок, за который едва не сложил голову некий Индрик.

Поерзав в кресле перед зеркалом наблюдений, Елена сладко потянулась и поделилась с друзьями очень важной и оригинальной в своей свежести мыслью:

— Ну не молодцы ли мы?

И пусть оформлена она была как вопрос, утвердительные интонации явственно показывали, что других вариантов ответа Элька не приемлет в принципе!

— Молодцы, — благостно согласился с подругой Рэнд, никогда не спорящий, если его хвалили, ибо чрезмерной скромностью не страдал, да что греха таить, этим недугом вор не болел никогда даже в легкой форме и совершенно не собирался.

Мирей умиротворенно улыбнулась словам подруги и кивнула.

— Такое дело за день раскрутить! — от всей души восхитился Макс, поддакивая словам самодовольного вора. Причем, восхищался парень — добрая душа друзьями, а вовсе не своим вкладом в общее дело и скажи ему кто, что этот вклад был более чем значительным, лишь отмахнулся бы со смущенной улыбкой.

— Вон у Минтаны с Налом что-то вырисовывается, скоро и Риума с Каденой смогут попытаться Галада окрутить, — захихикала Элька, припомнив первопричину вызова на работу. — Как интересно они его делить будут? Жребий кинут или по очереди пользоваться станут?

— Бедные девушки, столько трудов, а все понапрасну, — сердечно посочувствовала самоотверженным послушницам эльфийка, не давая возможности Фину позубоскалить на пару с подругой о влюбленных послушницах и их обоже.

— Кажется, наша великая посвященная жрица Очи Ирилии углядела то, что ускользнуло от внимания нас, убогих, — навострил нос Фин и категоричным тоном умирающего об любопытства потребовал: — Мири, колись!

— В Гиладе нет ни искорки силы, к его светлому духу не пристала и скверна Алторана, он просто такой, какой есть. Люди рождаются разные, — мягко ответила девушка, раскрывая друзьям тайну прекрасного юноши.

— Блин, такие гены пропадут! Впрочем, готова поспорить, такие сообразительные девчата, как те послушницы, что-нибудь обязательно придумают, — уверенно предрекла Елена, ласково почесывая блаженствующую Мышу за ушками. — Напоют там его вусмерть, заколдуют или еще чего….

Пока все хвалили друг друга и болтали, домой вернулись Лукас и Гал, а Рэнд, понимая, что лучшего шанса не представится, осторожно намекнул, изнывая от любопытства:

— С чужими тайнами мы справляться наловчились, еще бы с собственными разобраться! Сегодня такое от Темного услыхали, аж уши в трубочки сворачиваются, как у троггов и без посторонней помощи назад не вывернутся!

— Мы нисколько не виним вас, друзья, за скрытность, — с сострадательным сочувствием промолвила эльфийка Мирей, напружинившимся магу и воину. — Поначалу, будучи едва знакомы, мы не решались довериться друг другу до конца, чуть позже таились, опасаясь нарушить хрупкие нити взаимных симпатий, а потом молчали, страшась потерять обретенный дом и товарищей…

— Все так, мадемуазель Мири, все так, — печально и очень серьезно кивнул Лукас, опустив яростно загоревшиеся от шутливой сентенции Рэнда глаза.

— Ты права, — просто согласился Гал. Он отошел к окну и уставился в ночь, пытаясь отыскать там крупицы спокойствия. — Но права и Элька. Все тайное рано или поздно становится явным, — воин решительно отвернулся от вида ночного сада и посмотрел на друзей: — Я действительно тот, кого именуют Рассветным Убийцей.

— Это же так здорово! Наш Гал — великий ужас темных миров! — самодовольно провозгласил вор, знакомый со зловещим именем только по краткому объяснению Лукаса, а потому нисколько не напуганный шокирующим признанием. — Может, мне тоже следует испугаться и забиться куда-нибудь подальше, под стол, к примеру? Нет, там слишком свободно. Под кресло? Нет, туда не влезу…

— Лучше всего под диван, — наставительно посоветовала хаотическая колдунья, с самым небрежным видом усаживаясь на подоконник того самого окна, к которому отошел Эсгал.

— Под диван? Конечно, там не пыльно, заклятье чистки работает на совесть, — взвесил предложение веселый воришка и закапризничал, — нет, под диваном слишком тесно и темно. Я лучше пока в кресле посижу, пускай меня Гал дальше пугает!

— Да, мною до сих пор пугают темные народы, — мрачно согласился Эсгал, не видя ни в своем рассказе, ни в кровавом прошлом ничего веселого. Мужчине явно не хотелось продолжать, но долг обязывал довершить начатое повествование. — Когда-то я воевал во славу Дэктуса и вел за собой армии. Я считал себя мечом Света, но сейчас мне трудно судить, был ли я им на самом деле когда-либо или только мнил себя таковым. Возможно, я обманывался, иначе, как объяснить, что Тьма так легко вошла в мое сердце, — воин замолчал, не зная, как перейти к самому трагичному эпизоду своей биографии.

— У Гала в семье произошла ужасная трагедия, и его голову крепко заклинило, — своевременно пришла на выручку мужчине Элька в изложении драматического эпизода. — И понеслось!

— Воистину, я не выразился бы точнее, — кивнул воин с мрачной усмешкой, прорезавшей его застывший лик, словно незаживающая с тех самых пор рана. — Более всего на свете мне хотелось бы однажды проснуться и понять, что все эти залитые кровью годы — лишь кошмарный сон, но не будет дано такой милости. Я обезумел, желая видеть вокруг себя только войну и смерть, желая смести с лица вселенной все темные миры, вырезать до последнего создания всех их жителей. В моей душе много десятков лет бушевала только кровавая ярость, а когда я очнулся, то усомнился, осталась ли во мне еще душа, или только жалкие крохи ее пепла. Поначалу, ужаснувшись содеянному, я думал лишить себя жизни, умереть, как умирали тысячи виновных и невинных под моим мечом, но потом счел такой выход малодушным бегством. Я чудовище, но раз богам и Силам понадобилась моя сила, я вынул из ножен меч, хоть и обещал самому себе никогда больше не обнажать его. Я знаю, что никогда не буду прощен, мне не искупить своих преступлений, не вымолить прощения…

— Не вымолить — наверняка, — согласилась Мирей, и глаза ее воссияли нездешним золотым светом, а голос стал выше и звонче. — Но насчет искупления ты ошибаешься, воин. Все, что ты делаешь сейчас, чем живешь и что любишь — путь к искуплению. И ты ошибаешься снова, если думаешь, что истинные друзья не примут и не простят тебя.

— Конечно, нам-то тебя не за что винить и бояться тоже незачем, ну, во всяком случае, бояться до дрожи в коленках, — поправилась Элька, признавая, что иногда Эсгал бывает воистину суров и грозен. Вот, к примеру, когда застал воитель Рэнда связывающим шнуровку на своих сапогах, нагорело шутнику изрядно.

— Да, — подтвердил Макс, со смущенной улыбкой теребя свою умопомрачительную футболку. — Когда ты на кого из нас всерьез сердишься, и правда, струхнуть, можно, зато и положиться на тебя можно полностью, ты истинный рыцарь!

— А я уже сказал, что Рассветный Убийца — это круто! — беспечно подтвердил вор. — И под диван я не полезу, можешь не хмуриться, даже если зарычишь и в леопарда обратишься, все равно не полезу! А в дракона ты не станешь. Потому что он в комнате не поместится, вот!

— Я глубоко уважаю вас, мосье Эсгал, несмотря на те страдания, что вы причинили народу моего отца, — поклонился воину Лукас.

— Я тоже тебя уважаю, маг, — открыто признал Гал.

— По правде сказать, я таил свою истинную суть из опасения, что буду презираем вами и мадемуазель Мирей, — взял слово Лукас, нервно перебирая пальцы, с такой быстротой и тщательностью, словно всерьез усомнился в их численности или никогда раньше не всерьез не интересовался этим вопросом. — Род моей матери не был в восторге от полукровки, унаследовавшем магические таланты родителя. Я рос среди людей и издавна привык маскироваться, чтобы не стать изгоем. За мной не числится никаких преступлений, но подчас люди уже одну принадлежность к темному роду ставят тебе в вину. Мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять: вы, друзья мои, — иные!

— Я больше не убиваю демонов только за то, что они демоны, — криво улыбнувшись, подтвердил воин и присел на стул рядом с окном и беспечно болтавшей ногами на подоконнике Элькой. Видно, напряжение начинало спадать. — Инкуб ты или нет, не важно, мы не выбираем своих родителей и должны отвечать лишь за собственный путь. Возможно, Мирей права, дружба с тобой будет одним из путей моего искупления. Тем более, — практично уточнил Гал, оставаясь верен себе, — мой меч не сияет в твоем присутствии!

— Любое создание во вселенной имеет право на жизнь, любовь и дружбу. Ни в тебе, ни в Эсгале нет скверны, Лукас, за что же вас призирать? — удивилась жрица, обращая к мужчинам руки ладонями вверх в старинном жесте доброжелательности.

— В нашей команде самый ужасный ужас темных миров, а мой лучший приятель — демон, — счастливо ухмыльнулся довольный Рэнд, прищелкнув пальцами, и как ни в чем не бывало подмигнул Лукасу и Галу.

Макс жмурился не менее мечтательно, чем Фин, предвкушая многочисленные тесты и эксперименты, на которые стоит уговорить Лукаса. Шпильман был абсолютно уверен, что если он хорошенько поканючит, мосье сделает милость и согласиться поучаствовать хотя бы в нескольких тестах в роли подопытного кролика.

— Но коль Темный раскрыл секрет, мне больше нет нужды прятаться и, как я уже сказал Эльке, я рад этому. Действительно по отцу я принадлежу к роду демонов — инкубов, вот мой истинный лик, — не без облегчения улыбнулся мосье Д" Агар, привычными манипуляциями снимая заклятье, таящее его обаяние инкуба и сногсшибательную внешность.

— Так я и знал, что ты рыжий! — довольно завопил Фин так, что мирно спавший Рэт, подпрыгнул на коленях хозяина с испуганным писком, вероятно вообразив, что началась гроза. — Чтоб такой пройдоха и не был рыжим! Слушай, а хвост у тебя есть?

— Да что вы с мадемуазель Элькой сговорились, что ли? — возмутился оскорбленный в лучших чувствах Лукас, тряхнув своей полыхающей как костер шевелюрой. — Нет у меня хвоста, нет! Могу снять штаны и показать!

— Ладно, ладно, верю без стриптиза, — смилостивился Рэнд и тут же под хохот масс заискивающе уточнил: — А копыта?

— Только рога, — процедил Лукас, гордо вздернув голову с маленькими изящными как украшения рожками, но не выдержал и тоже заливисто рассмеялся.

— Инкубы — демоны соблазнители? — уточнил классификацию Гал, как-то подозрительно косясь на Эльку, восторженно созерцающую метаморфозы мага.

— Все верно, мосье, — подтвердил Лукас, но, моментально сообразив, откуда дует ветер, поспешно продолжил: — Однако, в силу того, что Мирей — жрица Ирилии, а Эльку защищает хаотическая магия, я могу безбоязненно принимать свой истинный облик. Демоническое очарование на наших милых дам не подействует при всем моем желании.

— Во всяком случае, больше, чем оно действовало, пока Лукас пребывал в своем цивильном каштановом и безрогом обличье, — весело подтвердила Елена, воин еще раз как градусником смерил взглядом непоседливую девицу и кивнул, признавая, что инкуб говорит правду. Влюбись Элька в Лукаса по-настоящему, она не была бы столь весела и не болтала бы столь легкомысленно в своем обычном издевательском стиле. Вот лично у него веселиться и любить одновременно никогда не получалось…

— Эй, а что Элька про Южную Звезду говорила, какой-такой клич об охоте? — вспомнил еще одну занимательную новость любопытный вор.

Гал посмотрел на Елену и кивнул, давая ей право рассказать правду.

— Ильдавур утром предупредил меня, что слух о том, что Рассветный Убийца жив снова загулял по темным мирам. Одна вампирская организация объявила большую награду за голову нашего друга. Эсгала-то это не сильно озаботило, он у нас великий воин, отважный, несгибаемый и все такое прочее. Одним словом, ему все нипочем, но я маленькая, слабая, пугливая девушка…

Фин, Макс и Лукас дружно расхохотались, а вор простонал:

— Ой-ой, точно, все так и есть, особенно пугливая!

— Словом, мне эта объявленная охота на Гала очень не понравилась, поэтому я нагло воспользовалась служебным положением. Когда Темный предложил исполнить мою просьбу, я попросила! — закончила Елена и упрямо прибавила, вскинув голову: — Пусть Гал ругается, я считаю, что поступила правильно!

— Вы удивительно беспечны и крайне безрассудны, мадемуазель, но на сей раз, даже я согласен с вами, — признал Лукас, разводя руки. — Нашей команде ни к чему неприятности. Пусть проблему улаживает Темный. И если вампиры окажутся не склонны к переговорам, хм, я им не завидую.

— Ага, одной Звездой на южном небосклоне станет поменьше, — хмыкнул Рэнд и констатировал, нахально глазея на рыжего демона:

— Что ж, на сон грядущий нам осталось решить только один вопрос.

— Поведайте же нам, мосье, какой? — попросил маг, нисколько не смущенный таким пристальным вниманием, ведь оно было доброжелательным и никаких экзотичных предложений от приятеля, не разделявшего вкусы Гилада, последовать не могло.

— А кто будет писать отчет? — вскочив из кресла, огласил повестку Фин, обведя компанию взглядом "Родины-матери" с плаката о поиске добровольцев.

— Рогиро, конечно, — беспечно предложила кандидатуру Элька, ткнув пальцем в направлении библиотеки. — Лучше него, знатока эпистолярного жанра, этот уникальный случай никто не опишет!

— Сеорита решила с сегодняшнего дня взваливать на старого библиотекаря всю самую непосильную работу, возжелав проверить, не смогу ли я вторично за одну жизнь расстаться с бренным телом? — сварливо поинтересовался вездесущий дух откуда-то из района потолка.

— Почему же старого? — у неуемной хаотической колдуньи нашлось только одно возражение.

— Привет! О чем речь? — с другого конца той же плоскости вопросил веселый басок. — Кстати, Фьеован спасен от багровой жары! Противоэпидемиологическая работа проведена, купели насыщены целебным отваром, Аквиана, то есть я, ее гласом, — скромно уточнил довольный Связист, — все, чего надо, в храмах провозгласила! Самое время меня похвалить, вам не кажется?

— Кажется, — запрокидывая голову к потолку, остававшемуся твердым, но в то же время ухитрявшемуся идти какими-то волнами, словно воздух пустыни в знойном мареве, рассмеялась Элька.

— Ты молодец! — искренне заявила Мирей, пока Рэнд пытался повторить, коверкая самым немыслимым образом научное слово, ввернутое Силой-Посланником во фразу, и вся команда присоединилась к похвалам млеющему от самодовольства Связисту. Элька эдак небрежно продолжила:

— Мы кстати, тоже умницы, другое дело только что закончили.

— Оно было таким же трудным, как мое? — заинтересовался Связист.

— Сущие пустяки, — отозвался Фин, прекратив издеваться над ни в чем не повинным словом "противоэпидемиологическая". — Всего-то Лукасу, Галу и Эльке пришлось освободить из тюряги в горе темного бога, чтобы он на Алторане не гадил. А тот между прочим про дела прошлые Гала и про истинную суть Лукаса сболтнул. Так что мы теперь все в курсе, что Гал — легендарный Утренний Убивец, а Лукас — рыжий инкуб с рогами, но хвоста и копыт у него нет!

— Сеорита права, не доверяя отчет по Алторану никому другому, столь варварски сделанные комментарии способны лишить эпическое полотно истории всякого блеска, — моментально вмешался призрак, до глубины души оскорбленный финовской трактовкой ситуации, и даже изволил проявиться. Неторопливо отделившись от потолка, прозрачный сеор спланировал вниз и, вольготно расположившись на диване, обрел вещественность.

— А, следовательно, и премиальных! — тонко намекнул Лукас, вздернув бровь.

— Да я, что? Разве претендую на славное право составления отчета? — размахивая руками, начал оправдываться Рэнд, очень ценивший свой гонорар. — Разве ж я отбиваю его у Рогиро? Кто он и кто я? Тень Короля, знатный сеор, а я так, маленький воришка с помойки, да и вообще я уже все буквы забыл, читать не умею, а уж писать тем более!

— В таком случае, что же вы делаете в библиотеке, сеор Фин? — язвительно поинтересовался Рогиро, постукивая пальцами по дивану.

— Картинки смотрю, — "смущенно" признался Рэнд, ковыряя указательным пальчиком обивку кресла, и добавил полушепотом, под хихиканье коллег: — Неприличные!

— ОУПС! Да уж, вы время не теряли! — переварив сообщенную Фином новость, выдохнул Связист и, изнемогая от любопытства насчет Алторана, и по поводу того, как команда примирилась с кровавой историей Эсгала и происхождением Лукаса, взмолился: — Отчет он, конечно, отчет, но расскажете же, как дело-то было? Не томите!

— Утром, — объявил Эсгал столь непререкаемым тоном, что спорить с ним, в свете новых данных, никто не решился. — Всем давно пора спать.

— Хорошо, утром, значит утром, потерплю чуток, — покорно согласился Связист, вовремя вспомнив, что живые существа для нормального функционирования нуждаются в отдыхе, и заискивающе уточнил у Рогиро: — Слушай, а ты за меня отчет не напишешь?

— Думаю, мы сможем договориться, сеор Посланник, — промурлыкал ильтирийский дворянин, прикидывая, какую пользу он сможет извлечь из этого поручения.

Связист и Рогиро начали торговаться, а команда, только сейчас почувствовав, насколько они все устали, начала расползаться по комнатам. После того, как схлынуло радостное возбуждение от удачно завершенного дела и напряжение от оглашения старых тайн, осталась честная усталость и желание добраться до манящей обещанием отдыха кровати.

Нырнула в свою спаленку Мирей, помахал друзьям Макс, как всегда зацепившись футболкой за дверную ручку, отвесил изящный поклон и сверкнул прощальной улыбкой Лукас; спустившись на первый этаж, открыто зевнул и исчез в своих комнатах Рэнд, Элька же была остановлена у дверей Галом. Судя по сверхсерьезному виду воителя, он опять собирался читать очередную нотацию столь же эпических масштабов, как отчет Рогиро. Почему поздно ночью рассказывать интересную историю Связисту было категорически запрещено, а мучить девушку нравоучительной проповедью не только можно, но и нужно, оставалось для Елены неразрешимой загадкой, но спорить с Эсгалом она не стала, не стала и ждать логичных объяснений происходящему. Поняв, что мужчина желает что ей сказать, Элька открыла дверь и кивком пригласила Гала в комнату. Мыша отцепилась от запястья хозяйки и нашла приют в складках раздвинутой шторы.

— Мужчине не должно заходить после захода солнца в комнату к даме и оставаться с ней наедине, — принялся отказываться хорошо воспитанный, иногда девушке казалось, что даже перевоспитанный, в смысле избытка признака, воин.

— Обещаю, что сегодня не потащу тебя в спальню и не затравлю Мышей, — "торжественно" поклялась Элька и, не зажигая света — хватало огней звезд — вошла первой, Гал нехотя последовал за ехидной девчонкой, ибо все-таки считал нужным продолжить разговор, но дверь не прикрыл, соблюдая хотя бы минимум приличия.

Скрестив руки на груди, воин вздохнул и произнес:

— Ты должна пообещать, что будешь осторожнее! Нельзя так рисковать жизнью и душой. Ты ведь не глупая девушка, Элька, неужели не понимаешь, что такая неосмотрительность просто опасна, не всегда я или кто-то другой сможем защитить тебя.

Запросто плюхнувшись прямо на ковер и сдирая с ног кроссовки, Елена вскинула взгляд на темный силуэт собеседника и, категорично помотав головой, упрямо заявила:

— Гал, это ты не понимаешь, ты ничего не понимаешь! Я веду себя так, как считаю нужным, так, как велит мне моя душа, чтобы жить в той легкости и радости, гармонии с миром, к которой я пришла, когда метаморфы позвали меня за собой. Это раньше я слишком многого боялась, слишком многие правила опасалась нарушить, слишком многого страшилась лишиться. Теперь все иначе и я не собираюсь делать ни шагу назад, к той серой тоске, которая временами захлестывала душу. Я радуюсь каждому мигу, в котором живу, каждый мой день равен целой жизни, прожитой по всем правилам, но омерзительно скучно. Если ты в этом видишь опасность, извини, я никогда не стану прежней, не буду заново учиться осторожности, я свободна и эта свобода мне дороже всего, даже твоего мнения о моем интеллекте. Можешь считать меня дурой. Это я переживу! — кроссовка с мягким стуком упал на ковер, словно поставил точку в разговоре, Элька потянула вторую.

— Мне не стоило оскорблять тебя, приношу свои извинения, — вспомнив, как орал на девушку на склонах горы — Узилища Темного, покаялся Гал и снова тяжело вздохнул, понимая, что его просьба нисколько не тронула Елену.

— Ладно, на фиг, — беспечно отмахнулась Элька, бросив вторую кроссовку. — Иди лучше спать, я хотела только сказать, что не стоит тебе пытаться выбирать мой путь за меня. Я тебя люблю, ты классный мужик Гал, но с такими заморочками, что будь каждая из них камнем, гора была бы куда выше Арродрима.

— Доброй ночи, надеюсь только, что ты шутила насчет желания стать вампиром, — коротко усмехнулся польщенный забавной похвалой Гал, поворачиваясь к выходу.

— Ну, пока не попробуешь, не узнаешь!? — коварная улыбка скользнула по губам Елены, и в ответ на подозрительный взгляд вспыхнувших в сумраке зеленым пламенем глаз воина девушка заливисто рассмеялась.

Элька встала и босиком пошлепала к двери, чтобы закрыть за Эсгалом. У косяка воин остановился и уже спокойно сказал:

— Что ж, раз ты не желаешь быть осторожна, нам придется заниматься куда больше, чем раньше. Жду завтра в семь утра в тренировочном зале.

— Это месть? — простонала девушка, стукнув кулачком по груди Гала.

— Ничуть, — позволил себе почти веселую улыбку мужчина. — Это стратегия. Если тебе не дорога собственная жизнь, должна же она быть дорога хоть кому-нибудь.

— Знаешь, я могла бы вернуть тебе эту фразу, — шепнула Элька, внезапно резко посерьезнев.

— Теперь знаю, спасибо, — торжественно кивнул воин и, коснувшись щеки Елены нежным поцелуем, вышел из комнаты прежде, чем девушка успела что-то сказать или сделать в ответ.

Конец третьей книги