Освободительная кО/Ампания

Глава 11. Перед Узилища

Ночная тьма, такая непроглядная, что звезды казались умирающими огоньками лучин, а само небо черной дырой в никуда, окружила команду, обхватила со всех сторон сотнями удушающих покрывал.

— Что за хренотень? — громко удивилась Элька, нарушая торжественный ужас момента. — Мы что по дороге где-то во времени заблудились? Только что закат был! Не на крайнем севере или юге, вроде бы, чтоб столь резко темнело.

— Не знаю уж как там у вас на Алторане со временем, а по-нашему вы всего секунду назад в Твердыне были, — подтвердил из кресла удивленный Рэнд.

— Какой странный феномен, — в унисон с вором увлеченно констатировал Макс. Чувствовалось, что Шпильман не отказался бы исследовать уникальное явление прямо на местности.

— Печать Мрака, — чуть слышно прошептала Мирей и зябко поежилась, словно из зеркала на нее повеяло зимней стужей. Вот ее в эту темень не затащили бы и насильно.

Рационально решив, что любые загадки лучше всего разгадывать на свету, Лукас вызвал сразу несколько больших светящихся шаров для улучшения видимости и озарил небольшой участок довольно невзрачной холмистой равнины. Минтана попыталась последовать его примеру, однако с ее пальцев сорвалось лишь пара жалких искр, угасших практически сразу. Но даже эти потуги стоили колдунье таких героических усилий, что капельки пота выступили на лбу упрямицы.

— Все, как рассказывали, — хмыкнул ничуть не удивленный происходящим рыцарь Нал и с какой-то злой безнадежностью сплюнул в высокую, но какую-то чахлую траву.

— Что именно? — уточнил Гал, бесшумно извлекая из ножен меч. Клинок мерцал странными, как будто ритмичными сполохами, преходящими от жуткого багрянца к болезненной синеве. Не угрозой, но предупреждением.

Макс — ходячая энциклопедия — тут же забормотал себе под нос, пытаясь расшифровать противоречивую цветовую символику, о значении которой некогда поведал команде Эсгал в приступе деловитой откровенности:

— Багрянец близок к красному, голубой к синему, значит, поблизости находится нечто сродни демонам и сущностям…

— И данам колдовать здесь мочи никакой нет, и время словно кто-то крадет: рассвета не дождешься, день пролетает как миг, а ночь тянется почти бесконечно, — отвечая на вопрос собрата-воина, пробормотал Нал, словно стыдясь несвойственной ему высокопарности. — Тьма и страх вокруг…

— Нал прав, — отдышавшись после неосмотрительной попытки пустить в ход магию, поддержала своего защитника Минтана, нервно озираясь по сторонам. — Солнце еще не село, я чувствую, однако, близ Узилища все иначе, чем везде. И стало значительно хуже, с того времени, когда мы здесь были в последний раз два года назад. В ту пору сразу после заката равнина и озеро погружались лишь в туманные сумерки, а Тьма властвовала лишь у самого подножия Арродрима, захватывая по берегу озеро Аверуса.

— Регресс налицо, или правильнее будет сказать "натемно". Куда только смотрят экологи? — задалась риторическим вопросом Элька, пока Лукас, наладив освещение, бережно извлекал из кармана сделанный Максом "компас" и размещал его на ладони.

Все сгрудились вокруг мага и уставились на драгоценный прибор. Налившаяся темным пурпуром стрелка четко указывала на восток в ту сторону, где, по утверждению Минтаны, находились озеро и злополучная гора, ставшая Узилищем Властелина Беспорядка. Невольно взгляды команды устремились туда, за круг света, где даже во тьме далеко впереди выступало массивное антрацитовое нечто: изначальный мрак среди наведенного.

— Радует только одно, мы не ошиблись с направлением поиска. Именно здесь находится сила, сотворившая мордодрала, — констатировал Лукас, прищурив глаза и проводя перед ними свободной рукой. Уловив знакомую последовательность жестов, Елена поняла, что он вызывает заклинание магического зрения: способность видеть даже в непроглядной тьме и зреть не только физические контуры предметов.

— Возликуем же, — обиженно засопела Элька, внезапно вспомнив, как ей не дали завести очередного экзотического питомца с длинными коготками, заодно девушка начала досадовать на то, что не может видеть сквозь мрак так же как Лукас и Гал.

— Идем! — не опуская меча в ножны, велел Эсгал, собираясь без промедления начать движение, следуя указаниям детектора.

— Секунду, мосье, у нас гости, — беспечно отозвался маг, подсвечивая пространство дополнительной чередой шаров. — Давайте для начала поприветствуем их.

— Зачем? — искренне не понял воитель, и сам прекрасно ощущавший наличие посторонних, но не видевший нужды в общении с ними. Объекты не проявляли агрессии, а следовательно не стоили того, чтобы тратить на них и без того утекающее сквозь пальцы драгоценное время.

— Смотри-ка, заметили, — поразился Нал наблюдательности своих спутников и издал переливчатый свист, далеко разнесшийся по темной равнине и закончившийся чередой резких щелчков. Завершив короткий концерт, защитник пояснил: — Равнинный журчесвист, когда-то они здесь много гнезд вили, а теперь ни единого не сыщешь…

Из-за холмов, из травы, жалкой рощицы деревьев, тонувших во мраке, показались фигуры. Около двух десятков воинов в серо, буро и даже каких-то козявчатых плащах. Элька впервые осознала, что на свете есть такой цвет, и он не выдумка заигравшихся ребятишек. Оттенок оказался идеальным для слияния с местностью. Даже свет, вызванный магом, не выявил засады до тех пор, пока Нал условным свистом не подал наблюдателям знака. Суровые, с каким-то отсветом усталого и тщательно сдерживаемого безумия в глазах, вооруженные мужчины обступили незваных гостей.

— Кто такие, с чем пожаловали? — почти безразлично, словно его навсегда покинул дар любопытства, задал вопрос один из мужчин со странными полосатыми волосами, в которых причудливо смешалась седина и еще черные пряди.

— Дело есть, Индрик, — по имени обратился к полосатому меланхолику Нал.

— Опять у Аверусы крутиться будете, защитник? — с прежней апатией уточнил Индрик, давно уже узнавший и Минтану и Нала, но все равно продолжавший с каким-то маниакальным упорством официальный допрос. Его отряд по-прежнему не снимал рук с мечей. Кажется, по одному слову своего вожака мужчины были готовы с полным безразличием порубить чужаков в капусту и удалиться для дальнейшего несения караула или сна.

— Покажи им свиток, — чуточку напряженно попросил Нал у мага, словно общался не со старыми знакомыми, а со сворой полудиких псов, позабывших за время бродяжничества, как должен выглядеть хозяин: вроде и хвостом повилять не прочь, а сделаешь резкое движение, и враз в руку вцепится.

Не прекословя, Лукас достал испрашиваемый документ, поэтично именованный защитником "Привольный Свиток", и с полупоклоном протянул его подозрительному Индрику. Мгновенно убрав руку с рукояти меча, мужчина принял свиток и, развернув его, прочел. Пожевал губами, присвистнул особым образом, отчего часть его отряда растворилась в тенях так же незаметно, как появилась. Апатичность внешняя нисколько не повлияла на скорость передвижения защитников. Индрик нахмурился и задумчиво спросил у мага:

— Мы поступаем под твое начало?

— О нет, мосье! Как вы уже догадались, нам нужно провести некоторые изыскание на Арродриме у озера Аверусы. Поэтому единственная просьба, не препятствовать нашей работе, какой бы странной или подозрительной она вам не показалась, — напоследок предусмотрительно уточнил маг, вовсе не желающий заработать выстрел в спину.

— Мы подчиняемся воле Высокого Табурета, — с некоторым проблеском слабого интереса согласился Индрик, возвращая свиток владельцу. — Вас проводить к причалу? Вот только лодка всего одна, придется две ходки делать.

— Благодарю за заботу, отважные стражи, но это излишне, мы не воспользуемся привычными средствами для своих целей, — вежливо отказался Лукас, впрочем, никто возражать ему, а уж тем более настаивать на своем, не стал.

Индрик только кивнул, развернулся и исчез с той же ловкостью, что и все остальные его люди. Элька моргнула, соображая, а не привиделся ли ей отряд, но в подтверждение реальности происходящего Нал ожесточенно пробормотал:

— Вот что с людьми дозор у Арродрима делает! Такого весельчака, как Индрик, в Твердыне поискать было, и на плацу среди первых, и в кабаке, и в кости перекинуться, а девицам проходу не давал. Даже Минтану как-то ущипнуть попытался…

Колдунья что-то неразборчиво хмыкнула в подтверждение правдивости слов защитника и невольно одернула юбку, наглядно продемонстрировав, куда именно пришелся игривый щипок Индрика. Елена же насмешливо подумала, а не поседел ли легкомысленный мужчина после той головомойки, что устроила ему в качестве возмездия за покушения на свои сушеные филеи суровая Минтана?

— Теперь же словно остывший пепел от костра, — скорбно продолжил Нал, лишившийся партнера по азартным играм. — Даже тень Темного радость из души высасывает! Ну ничего, закончится его вахта, глядишь, отойдет мужик.

— Он прав и не прав в словах своих, — неожиданно заговорила Мирей.

Созерцание пейзажа причиняло сверхчувствительной эльфийке истинную душевную боль, но она крепилась, надеясь оказаться полезной друзьям. Ведь никто не мог предсказать, какие ловушки вольно или невольно расставил Темный на пути к месту своего вынужденного заточения, а потому эмпатка оставалась перед зеркалом, чтобы успеть предупредить команду об опасности, случись ей уловить ее раньше мага или воина с волшебным мечом.

— Чего-то ты загадками заговорила, подружка!? Напророчить что-то хочешь? — хихикнул Рэнд.

— Темнота изливается в мир, правда! Но цели злой, умысла радость погубить и света лишить Алторан в том нет, — попыталась объяснить эмпатка свои уникальные ощущения. — Люди эти словно поневоле чужой недуг подхватили и земля…

— Ты хочешь сказать, что Темный чихает, а другим нездоровится? — уточнила Элька.

— Да! — обрадовалась эльфийка тому, что подруга так быстро поняла ее и подобрала столь образное сравнение.

— Вы о чем? — поглаживая рукоять верного меча, мрачно поинтересовался Эсгал, чувствуя, что ответ ему может сильно не понравиться.

— Мирей говорит, что здешний Темный не нарочно вокруг Арродрима все поганит, просто на душе у него уж больно хреново, (я бы, между прочим, тоже затосковала, коли меня в гору засадили) вот все вокруг и чахнет, — пояснила со всевозможной доступностью Элька.

— Пусть так, мадемуазель. Но творение мордордалов и хрялков не отнесешь к веянию тоски, — напомнил Лукас начинающим жалеть узника девушкам.

— Мы вообще про Темного пока очень мало знаем. Вот на печати посмотрим, на гору, не плохо бы с самим заключенным словечком перемолвиться, если получится. Потом и решать будем, — настойчиво предложила обуянная жаждой справедливости Элька.

— Предлагаю пока ограничиться печатями. Отправляемся на берег озера, — осторожно уточнил маг, задал координаты и привычно нажал на перстень. Следом за ним к горе Арродрим перенеслись и все остальные члены команды, не забыв прихватить Нала и Минтану, вконец запутанных разговором Посланцев Богов с невидимыми собеседниками. На сей раз компания даже не дала себе труда отгораживать посторонних от личного диалога.

Берег озера тонул в непроглядном, еще более темном, хоть Элька могла бы поручиться, что такое совсем невозможно, мраке. Причем, темнота была какой-то вязкой, почти ощущаемой на ощупь, как мокрая тряпка. Лукас поспешно зашептал магические словечки и защелкал пальцами, вызывая очередную порцию осветительных шаров. Большие, с хорошую дыню величиной шарики вновь поплыли по воздуху, рассеивая окружающий мрак, правда, на еще более близком расстоянии. Буквально в десятке метров от команды тьма снова становилась такой, что хоть глаз коли. Но и на освещенном пятачке мокрой земли видимость была не ахти. Ночной туман, густой, что хоть ложкой ешь, клубился над озером и жадно наползал на берег. Видны были только черная махина — гора Узилище Арродрим далеко впереди и какая-то хлипкая постройка в паре метров сбоку, возможно, длинный лодочный сарай. Пахло запустением, ночной сыростью и травой.

— Брр! — поежилась Элька, поплотнее запахиваясь в куртку, чтобы хоть так спастись от вездесущей ночной сырости. — Как же эти бедолаги дозорные здесь кантуются?

— К озеру ночью разве что сумасшедший придет, — тихо ответила Минтана.

— Казармы поначалу тут строить пытались, — подхватил Нал, кивнув в сторону постройки, принятой девушкой за лодочный сарай, — а только в тумане с Аверусы теперь спать невозможно. Такие кошмары дарует, седым проснешься, если вообще до утра доживешь.

— Он словно пьет из тебя радость и силу, — прошептала одними губами колдунья, тоже невольно кутаясь в плащ.

— Вы и сами проверяли? — проницательно догадался Лукас.

— Да, — кивнула Минтана, глядя куда-то вглубь себя и явно видя там что-то очень неприятное. — Хотела убедиться во всем лично, Нал нес стражу. И я до сих пор уверена, если бы он не разбудил меня тогда, я могла бы не проснуться вовсе.

— Он на данов сильнее, чем на всех прочих действует, — попытался оправдать слабость напарницы защитник. — Но и обычному человеку несладко приходится. Стражи теперь только там посты ставят, куда туман не дотягивается.

— И так было всегда? — с исследовательским интересом уточнил маг.

— Наверняка не скажешь, записей или не вели, или нам не показывали. Но с каждым десятилетием здесь все хуже, — ответила Минтана.

— Скверна и зло! — буркнул Гал, по-прежнему настроенный навешать Темному горячих. — Мы должны их изжить!

— Абсолютно согласна, — неожиданно поддержала Элька воина и в ответ на его изумленный взгляд, коварно закончила, подтверждая совершенно обоснованные подозрения недоверчивого мужчины: — Только, Лукас прав, разберемся для начала, каким образом надо изживать!

— Здесь влияние темной силы больше, чем на равнине, — сверившись с детектором, чья стрелка по-прежнему вызывающе указывала на Узилище, огласил результат исследования маг и, сочтя, что достаточно осмотрел озеро и прилегающую территорию, спросил у команды для проформы:

— Отправляемся к печатям?

— Я не могу, — неожиданно заявила Минтана и заработала несколько удивленных взглядов.

— Несколько лет назад я пробовала приблизиться к Арродриму и не ночью, а в жаркий полдень, разгар лета, когда Сила Света Лучезарного должна быть наивысшей, — начала объяснять Минтана. — Мы тогда навестили Люсина с Теламом и впервые услыхали про связь между жизнью данов, налагавших печати на Узилище, и трещинами на теурите. Хотели все увидеть сами, не узнавать со слов несущих дозор. Но на Арродриме я не смогла провести и пяти минут, чтобы как следует рассмотреть печати, а ведь собиралась… Нал отвез меня назад. Такое впечатление, что гора по капле тянет из тебя все силы, не только магию, а саму жизнь, и чем ближе к ней, тем это ощущение сильнее, куда хуже, чем озерный туман. Думала, выдержу, но и малости не осилила. К сожалению, я не помощник вам у Узилища, только Нал.

— Покажу, что смогу, — самоотверженно согласился защитник, готовый на все, чтобы не подвергать опасности напарницу. — Вряд ли в тех пор что-то существенно изменилось. Если только трещин прибавилось, но с мест-то своих печатям деться некуда.

— Прекрасно, — провозгласил Лукас, в столь оптимистичном заявлении его никто не поддержал, но спорить с тем, что следующим пунктом вояжа станет Арродим, не стал. Радуйся, возмущайся или злись, а дело делать надо.

Однако, несмотря на свой преувеличенно-бодрый возглас, маг исправно позаботился о том, чтобы соткать для спутников Защитный Полог. Элька краем глаза уловила кружащиеся в воздухе красные, голубые, зеленые искры и под чуть монотонное бормотание Лукаса припомнила кое-что из обычной магии. Как говорил мосье, цвет многое значил в волшебстве. И теперь, даже не вникая в перевод заклинания, девушка знала: маг строит защиту для их тел — красное, душ — голубое и разума — зеленое. Завершив работу, Лукас оглянулся на ждущих его друзей.

— Да охранит вас Свет, — пожелала Минтана, сжимая ладони в маленькие кулачки, видно было, что отважная колдунья очень хочет отправиться вместе со всеми, но сдерживает душевный порыв, понимая, что станет обузой.

Команда в очередной раз собралась вокруг мага, волшебные перстни получили команду: перенести владельцев на остров. Хорошо, что дар Совета Богов работал в любых условиях и не нуждался в дополнительном освещении, потому что даже сияние шариков мосье Д" Агара не способно было залить светом все водное пространство, скрытое извивами густого темного тумана и остров-гору Арродрим.

Спустя долю секунды команда и проводник — защитник Нал стояли на твердой поверхности, так непохожей на пружинящий под ногами влажный, поросший травой берег озера. Лукас осветил местность.

Камень. Темный, угловатый, местами подернутый какой-то болезненной буро-зеленой пленкой лишайника камень, громоздящийся со всех сторон. Ни дерева, ни кустика, ни травинки. Не кричит в ночи птица, не шебуршит мелкий зверек в уютной норке. Да и кому под силу вырыть нору в твердом камне? Не плеснет вода, не повеет свежий ветер. Тишина, впивающаяся в уши, оглушающая, даже не мертвая, мертвящая тишина, опустошающая душу, гасящая свет надежды, высасывающая силы и саму жизнь медленно, почти незаметно, каплю за каплей. Оставляя взамен вкус пепла и горечи на губах. Запустение и отчаяние одиночества были единственными владельцами Узилища Арродрим. Даже туман, плотно охватывающий озеро не решался преодолеть невидимую границу и вползти на каменистый склон горы, круто уходящий вверх.

— А где печати? — закрутив головой по сторонам, спросила любопытная Элька, так и не найдя ничего интереснее мрачного нагромождений камней, вопреки любой ботанике и зоологии так и не ставших обитаемыми.

— Выше, тут недалеко, — хрипло сказал Нал, показывая рукой вправо, на еле заметную тропку-лесенку взбирающуюся по горе.

— Тут редко бывают? — уточнил Гал, под внешней броней невозмутимости ставший еще более настороженным, чем был на берегу озера.

— Раз в день, трое дозорных проверяют печати, — хмуро ответил защитник. — Но тропа как была такой столетия назад, так и осталась. Поначалу пытались настоящие ступени выбить, а только все зря, только инструмент поломали. Гора не дает. Я не знаю почему.

— Магия, — сказал, как выплюнул Гал, закрывая тему, Лукас кивнул.

И, более не вдаваясь в обсуждение, маленький отряд начал восхождение. Спустя пяток минут, пару раз оскользнувшись на узкой и крутой пародии на лестницу и набив синяки на коленке, щиколотке и локте, продрав мягкую кожу перчаток, Элька, пробормотала сквозь зубы:

— Жаль, альпинистское снаряжение не захватили. И вообще, в таких местах надо устанавливать эскалаторы.

— Можешь вернуться домой, — тут же предложил воин, шагавший сзади, чтобы подхватить упрямую девушку, случись ей серьезно оступиться.

— Не дождетесь, — сцепив зубы, бросила Элька, упрямо продолжив путь и больше не жаловалась, ведь не жаловался же Лукас, порвавший вдрызг манжет на рубашке, наоборот, шествующий впереди девушки маг даже нашел в себе силы на вопрос:

— А что такое эскалатор, мадемуазель?

— Самодвижущаяся лестница, — мечтательно вздохнула Элька, а Лукас задумался над магическим воплощением такой блестящей идеи.

— Интересно, а обвалы здесь бывают? — задался теоретическим вопросом Рэнд, когда ему надоело созерцать карабкающихся вверх коллег.

Лукас поперхнулся воздухом и, глянув вверх на услужливо освещаемый шариками массив, нависающей над лестницей скальной громады, процедил:

— Очень своевременный вопрос, мосье.

— Да ты не волнуйся так, — вор "поспешил утешить" приятеля, а заодно несколько встревожившихся Макса и Мирей. — Ну подумаешь обвал-другой! Это же все такая фигня, когда с вами Элька. Ей стоит только крикнуть — и никакого мусора на дороге!

— Я тебе что, камнеуборочная машина? — возмутилась, пытаясь восстановить дыхание, девушка, выбираясь, наконец, на то, что с натяжкой можно было назвать тропинкой.

Нал не обманул. Над самым скальным выступом лестница кончилась и повернула, превратившись в узкую тропу, опоясывающую гору. На ней столпились "альпинисты", преодолевшие подъем, вглядываясь вперед, и вопрос "кому собирать камни" был моментально забыт.

— Печати в пещере, там, минут через семь придем, — предваряя вопрос, готовый сорваться с губ Эльки, объявил Нал и двинулся вперед, предупредив компанию: — Осторожнее на тропе, она местами очень неудобная, не сорвитесь, если ветер поднимется.

Тропа действительно еще менее соответствовала своему предназначению, чем лестница. Сугубо условная стежка, вьющаяся среди нагромождений острых камней, одним своим видом способствовала концентрации внимания больше, чем все предостережения вместе взятые. Тут опасно было не только сорваться, рухнув в темные лапы тумана, но и просто упасть, оступившись. Зловещие выступы и углы предупреждали, что одними синяками неловкий бедолага не отделается. Элька только втихую порадовалась, что рядом нет Макса, обладающего уникальным талантом к сбору шишек, и отругала собственное упрямое любопытство, заставляющее ее тащиться вперед вместо того, чтобы глазеть на происходящее с безопасного расстояния из удобного кресла.

При всех своих неоспоримых недостатках у тропы оказалось только одно единственное достоинство: кончилась она настолько быстро, что никто из "альпинистов" не успел серьезно травмироваться. Хоть Елена и чувствовала, что ее ноги в мягкой обуви ноют так, словно она прогулялась не по камням, а по острым гвоздям, ловкости команды достало, чтобы без проблем добраться до внезапно открывшегося входа в пещеру.

— Надеюсь, занятия камнеукалыванием на сегодня завершены, и следующим пунктом программы не будет прогулка по раскаленным угольям, — выдохнула девушка, ступая на удивительно ровную, после скалистой тропы поверхность.

— Пещера Узилища, — почему-то очень тихо объявил Нал, когда все собрались у входа в первозданную темноту.

Сузив глаза с вертикальными зрачками, Эсгал наблюдал, как тщетно крутятся шарики Лукаса, не в силах рассеять ни грана первобытной тьмы, словно пришедшей их тех невообразимо далеких времен, когда едва обретший сознание, примитивный, не ведающий огня человек сидел в своем убежище и ждал рассвета, а вокруг царила ОНА. Оскорбленный в лучших чувствах мосье подкрепил энергию шариков несколькими волшебными словами и пассами, но все без толку. Магия не могла одолеть мрак. Ко входу в пещеру слабый рассеянный свет еще просачивался, а несколькими шагами далее уже нет: абсолютный мрак душил любую попытку вторгнуться в его владения.

— Нонсенс, — удивленно пробормотал Лукас, попробовав еще несколько других заклятий вызова света, и неохотно сдался, признавая свою беспомощность.

— А освещения конструкцией пещеры не предусмотрено? — уточнила Элька, тщетно вглядываясь вперед, и собралась уже сделать шаг, но тяжелая рука Гала, упавшая на девичье плечо, привычно остановила движение. — Ваш дозор тут на ощупь ходит?

— Не торопись, — мрачно усмехнулся воитель, подталкивая нетерпеливую девушку к себе за спину.

— Факелы слева лежат, кресало у меня в кошеле есть, — проронил Нал и в утешение магу добавил: — Минтана тоже свет зажечь не могла. Темный мешает.

Длинная рука Эсгала протянулась в указанном направлении, нащупала нужный предмет и взяла связку, а Элька, все рвущаяся вперед к неизведанному, чтобы осмотреть, ощупать, обнюхать главную тайну Алторана, нетерпеливо прокомментировала:

— "Да будет свет!" — сказал монтер и перерезал провода!

И в тот же миг в пещере стало светло как днем. Неизвестно откуда и как взявшийся свет залил пещеру ровным, прекрасно знакомым Эльке уютным электрическим сиянием, правда, лампочек, а тем более проводки ни на потолке, ни в стенах не было и в помине. Лукас поперхнулся от неожиданности и прошептал:

— Сharmante, мадемуазель!

— Круто, Элька! — восхитился донельзя довольный Рэнд, обрадовавшись, что ему не придется созерцать темноту.

— Опять твои проделки? — хмыкнул недоверчивый Эсгал, все еще не отпуская девушку от себя, а Нал восхищенно крякнул:

— Ты, и правда, великая дана, но заклинания у тебя очень странные!

— Какие уж есть, другие нынче на язык не лезут! — искренне рассмеялась Элька, и ее веселый смех эхом отразился от стен, никогда раньше не слышавших столь удивительных звуков. Что-что, а смеяться перед Узилищем Темного никому не могло прийти в голову, до того самого момента, когда сюда прибыла Елена Сергеевна Белозерова. Впрочем, и освещать его до Эльки никто таким образом не пытался.

— Пошли, — предложил Гал, но связку факелов не выбросил, кто знает эту хаотическую магию, а вдруг откажет, не в темноте же брести? Он-то, оборотень, все равно видит, как днем, а остальные и расшибиться могут.

Широкий и отныне ярко освещенный коридор, словно не вырубленный, а выплавленный в скале, звал друзей. И они откликнулись на этот зов, кто охотно, а кто и почти поневоле. Через несколько десятков шагов просторный проход, в котором спокойно могли плечом к плечу пройти трое высоких мужчин (наверное, поэтому в обход защитники и ходили по трое) привел компанию в большую пещеру. "Электрический" свет предоставил прекрасную возможность осмотреться вокруг. Большая, не выдолбленная в угольно-черном камне с темно-коричневыми и темно-бордовыми, словно засохшая кровь, прожилками, но и не созданная природой пещера обладала чересчур гладкими стенами, плоским потолком и полом. Сразу казалось ясно, что в ее творении участвовали силы магии. И еще более очевидным это становилось при прямом взгляде на стену пещеры, в которую был не то вплавлен, не то вдавлен, как пробка в бутылку, громадный каменный шестиугольник. Эта плита была другой. Светлый, почти белый гладкий камень резко контрастировал с темным, окружавшим его со всех сторон. У каждого из углов плиты в черную плоть пещеры был вмурован маленький (с ладонь взрослого мужчины) шестиугольник сияющий еще более первозданной белизной. Вот только четыре из шести этих светлых плиток были покрыты сетью мельчайших, почти не заметных, словно морщины на коже молодящейся женщины, трещин. Не вглядывайся специально, не увидишь. И только две плитки сохраняли абсолютную целостность.

— Вот и шесть печатей, — благоговейно прошептал, приблизившись к белому камню, Нал и сделал какой-то странный жест руками, словно обхватывал невидимый эллипс.

Эльке подумалось, что защитник благоговеет перед этими белыми плитками не меньше, чем верующий перед иконой. Лукас призвал магическое зрение и, внимательно изучив плиту, словно экспонат в музее, скорбно покачал головой:

— Увы, шесть — лишь видимость, мой друг. Магия сохранилась лишь в двух из них, что по-прежнему нерушимы. Остальные же четыре — пусты без силы, их наполнявшей. Ныне это всего лишь треснувший бесполезный камень.

— Значит, ничего нельзя сделать? — глухо спросил защитник.

— Не знаю. Я должен подробнее изучить сложнейшее плетение заклятья, наложенное на эту плиту и скрепленное печатями. Только одно могу сказать сразу: вам очень повезло, что две печати уцелели именно здесь, — Лукас указательным пальцем провел в воздухе черту, соединяя плитки теурита на противоположных концах гигантского шестиугольника. Будь иначе, заклятье уже бы пало. Два узла — слишком мало для сдерживания такой силы.

Элька тоже смотрела на плиту, и пусть краем глаза ей виделись сумасшедшие сплетения какого-то сложного разноцветного клубка, но разобраться в нем она все равно не была способна. Зато девушка совершенно явственно чувствовала, что заклятье древних данов дышит на ладан, будто проеденная молью шаль, и нужно лишь малейшее усилие, чтобы оно распалось на отдельные куски. Штопать такое "шитье" было уже бесполезно. Да и не ощущала Элька такой внутренней необходимости, скорее уж, ей хотелось взять какую-нибудь увесистую кувалду и взяться за работу, раздолбав затычку к чертовой матери. При всей вопиющей белизне на фоне кровавой черноты, было в этой плите что-то в высшей степени неправильное. И пусть умом Элька понимала, что, по рассказам Нала и Минтаны древние волшебники сотворили благое дело, заточив зло и тьму в Арродриме, но душа девушки твердила совершенно иное, а сердце ее начинало биться в такт с чем-то неизмеримо великим и столь же невыносимо одиноким и отчаявшимся, чем-то близким и одновременно совершенно непостижимым.

Лукас тем временем снова вытащил детектор и скорее для проформы, чем для истинной проверки, взглянул на стрелку. Она указывала точно на плиту и светилась багрово-черным, гангренозным светом, явственно показывая, что поиск пришел к своему логическому концу.

— Ну что, Лукас? — прервала затянувшуюся театральную паузу Элька. — Надо уже что-то решать!

— Вы сможете восстановить чары данов? — вновь задал животрепещущий вопрос Нал, после разгона птичьей эскадрильи, чудесных перемещений в мгновение ока и электрификации пещеры уверившийся почти в безграничном могущество новых знакомых.

— Не знаю, мосье, — спрятав детектор, раздумчиво ответствовал маг, скрестив на груди руки с тонкими пальцами истинного музыканта или мага, и полуприкрыл глаза, — гораздо более сейчас важен вопрос: "Следует ли это делать?" или надо искать иной путь. Заклятье Узилища очень сложно, к нему были привлечены величайшие силы вашего мира, однако любые чары несовершенны и в этих немало весьма неприятных моментов. Для поддержания своей силы узы черпают энергию в живых хранителях печатей или их потомках и в самом Алторане. Недаром дан Минтана испытывала крайнюю слабость близ Арродрима, неспроста замкнулись границы вашего мира, отрезая его от других, откуда могла прийти помощь. Невольно, исподволь, и с каждым годом все сильнее через каналы, проложенные для этих энергий, идет и обратный отток. Сила Темного распространяется, изливается в мир и, не найдя выхода из него, принимает ужасные обличья.

— Заклятье данов не совершенно, но если его не станет, что спасает нас от гнева Темного? — нехотя промолвил Нал, обводя невидящим взором пещеру, словно смотрел на не ее стены, а сквозь них, туда, где в глубинах Арродрима скрывалось великое проклятье его мира.

И будто в ответ на этот почти риторический вопрос, прозвучали слова, слетевшие с вдохновенных свыше уст жрицы Ирилии:

— Вы должны войти в Узилище, только тогда у Алторана есть шанс на восстановление Равновесия!

— Ну ты и насоветуешь подружка! Как тебе только такое в голову пришло? — аж поперхнулся от нахлынувшего возмущения Рэнд, едва не свалившись с кресла, словно бедолага Макс, тот же напротив словно примерз к своему сидению и только моргал, но был абсолютно согласен с вором.

— Это было не мое пророческое, а божественное озарение, — чистосердечно призналась Мирей, сама еще не до конца осознав то, что сказала. — Иногда жрице, по благословению богини и Сил, дано увидеть истинный путь.

— Какой-то уж очень он страшный, этот твой путь, — недоверчиво помотал головой вор, представляя каково это, сунуться в горную тюрьму к обозленному длительным заточением Темному богу.

— Я не говорила, что он самый простой, безопасный, удобный или приятный, — со светло-печальной мимолетной улыбкой, на которую способны только эльфы, вздохнула Мири, — только истинный.

— Разве этого мало? — горячо поддержала подругу Элька, чувствуя, что озарение Мири каким-то загадочным образом коснулось и ее, отнюдь не целомудренной девицы, сроду не ступавшей под сень великих древ Храма. Хаотическая колдунья разом уверилась, что поступить надо именно так, как сказала жрица Ирилии.

— Спроси у тех, чьи могилы по обе стороны от такого рода путей накопаны, — мрачновато фыркнул Рэнд, всегда предпочитавший обходные пути.

Нал молча слушал полушутливый разговор команды Посланцев Совета Богов, чувствуя, что он не имеет права вмешиваться, что как не легкомыслен с виду тон беседы невидимых и пребывающих рядом с ним людей, речь идет об очень важных вещах. И права на ошибку никто не имеет.

— Так что будет делать? — настойчиво повторила вопрос Элька, словно что-то в глубине души ее свербело, настоятельно требуя немедленных действий.

— Я думаю, мадемуазель, нам следует отложить принятие решения, — со спокойным достоинством, под которым таилось не меньшее нетерпение, чем то, что обуревало деятельную девушку, но и великая осторожность, свойственная каждому прожившему несколько сот лет и умудрившемуся выжить магу, заявил Лукас.

— Что-о-о? — захлебнулась разочарованием девушка.

— И отправиться домой поужинать, а после еды еще раз внимательно все взвесить и обсудить с коллегами, — закончил мосье и добавил, успокаивая Эльку, — только так мы можем быть уверены, что поступаем правильно.

Считавший режим дня одним из незыблемых столпов, на которых держится мир, Гал отрывисто кивнул, соглашаясь со словами мага, заулыбались Макс и Мирей, довольно поддакнул Рэнд, одной рукой поглаживая крыса, а другой Мышу Эльки:

— Вот-вот, глядишь, после еды еще кого-нибудь кроме Мирей посетит озарение, и оно предложит не столь рисковый выход!

— Разумеется, вас, Нал, и дан Минтану мы приглашаем разделить с нами трапезу, — слегка поклонился в сторону защитника Лукас.

— Рад бы принять ваше предложение, дан, но, — принахмурился мужчина, пожимая могучими плечами в недоумении, что ему приходится напоминать могущественному волшебнику о такой естественной вещи, — проклятьем Темного для жителей Алторана закрыты дороги в иные миры.

— Да, — не стал оспаривать очевидную истину маг, сверкнув белозубой улыбкой, — но благодаря волшебному дару Совета Богов мы имеем возможность перемещаться и перемещать то или тех, кого сочтем нужным. А иначе как бы мы оказались тут? Прошу, мосье, — Лукас простер ладонь, предлагая Налу руку помощи.

— А я за Минтаной! — бросила Элька и, нажав на перстень, исчезла прежде, чем Гал успел привычным жестом ухватить ее за плечо.

На экране зеркала, разделившимся на две части, компания наблюдателей увидела девушку, проявившуюся рядом с одиноко сидящей на сыром туманном берегу колдуньей. Минтана казалась очень одинокой, напуганной и печальной.

— Привет! — бодро бросила Елена. — Вставай и пойдем! Мы решили немного перекусить, прежде чем дальше с печатями разбираться!

Едва дан Минтана поднялась с травы и раскрыла рот, изготовившись задавать умные вопросы, непоседливая Элька ухватила ее под локоть и нажала на перстень. Так что перед зеркалом в зале совещаний все члены команды материализовались практически одновременно. Нал облегченно улыбнулся, отметив, что его напарница цела и невредима, и тут же принялся с любопытством озираться по сторонам, заодно изучая и представших перед ним людей. А Елена уже весело тараторила, опередив Лукаса, изготовившегося к официальному представлению:

— Этот белобрысый шустрик — Рэнд. Он наш штатный знаток азартных игр и специалист по тайнам, секретам и замкам. Мирей вы знаете, она жрица и целительница не только тел, но и душ. А парень с вороньим гнездом на голове — Макс — ходячая энциклопедия и изобретатель, приборчик со стрелочкой — его работа. С вами они заочно уже знакомы, так что языком зря трепать не будем! Крыса зовут Рэт, а летучую мышку — Мыша. Крыс — Рэндов, а Мыша — моя.

Рэнд отвесил публике шутливый полупоклон, Мирей гостеприимно улыбнулась, а Макс, стесняющийся незнакомых людей, смущенно потупился и попытался то ли пригладить, то ли еще больше взлохматить свои густые волосы. Несколько выбитые из колеи обрушившимися на их головы чудесами, алторанцы все еще пытались переварить поданную информацию, когда их вновь взяли в оборот. Рэнд подмигнул Налу и хитро спросил:

— Я видал, ты в кости переброситься не дурак, сыграем после ужина? — строгий взгляд Гала тут же заставил вора прибавить: — На интерес, разумеется.

А Элька с привычно приземлившейся ей на запястье Мышей, снова подхватив Минтану под руку, уже увлекала колдунью по направлению к двери:

— Пошли, я тебе покажу, где ванная для гостей. У нас там горячая вода есть и шампуней завались!

При магических словах "горячая вода" и "шампунь" продрогшая и пропыленная Минтана утратила всякую волю к сопротивлению и припустила вперед чуть ли не быстрее Эльки.

— У вас полчаса, мадемуазель! — успел выкрикнуть вслед дамам предупреждение спохватившийся Лукас.

— Успеем, — раздался отклик Эльки из-за хлопнувшей о косяк двери.