Острова капитана Блада

Глава 6

Трактир «Веселый висельник» как-то незаметно превратился в нечто вроде нашей базы. Сначала, впечатлившись кормежкой, сюда перебрался Джереми, а затем заведение стали посещать и остальные члены наших команд. Я уговорил Абигейл нанять помощниц, поскольку она явно перестала справляться, а я не хотел, чтобы моя женщина надрывалась. Тем более, по моей вине.

В общем-то, я был достаточно богат, чтобы купить на Тортуге поместье и позволить Абигейл бросить работу. Но она напрочь отказывалась от такого варианта. Говорила, что со скуки спятит в пустом доме, поскольку я провожу в море гораздо больше времени, чем на берегу. Логично в принципе. Ведь даже возвращаясь на Тортугу, я постоянно находил для себя дела. Причем связано это было не только с текущим ремонтом корабля и пополнением запасов, но и с тренировками.

Несмотря на то, что я читал множество книг про пиратов, да и фильмов посмотрел немало, в первом же бою, когда мы захватили «Санта-Барбару», я понял, что быть флибустьером — это несколько не то, что я себе представлял. Кто из пацанов, читая книжки про джентльменов удачи, не мечтал о парусах, море и приключениях? Но в реальности все оказалось не так весело. И если бы не опыт О'Брайена, я сильно сомневаюсь, что смог бы вписаться в этот мир.

Первый абордаж нам удался только чудом. Бывшие каторжники подобного опыта не имели. И с физической подготовкой у них было не очень, особенно после полугода тяжелой работы на плантациях. Все-таки, для того, чтобы сигать с палубы одного корабля на палубу другого, нужны определенные навыки. И сразу, как только мы вернулись на Тортугу, я организовал тренировки. Предупредив губернатора, разумеется.

Объектом нашего внимания стало старое корыто, слишком пострадавшее в боях, чтобы плавать дальше, но еще удерживающееся на плаву. Его планировали разбирать (корабельные запчасти — не самый дешевый товар), ну а я решил воспользоваться ситуацией и погонять своих ребят. Да и сам размялся по полной, чего уж там.

Тренировки дали прекрасный результат — абордажи у нас получались быстрые и очень эффективные. И теперь я хотел погонять свою команду, обучая правильно брать укрепления. Что-то мне подсказывает, что место, где хранится золото с приисков, должно быть хорошо защищено. И, решив подстраховаться, я заплатил каменщикам, чтобы они возвели позади «Веселого висельника» высокую крепкую стену хотя бы метра три длиной.

Особым воодушевлением команда не горела, но и не спорила. Я по-прежнему считался удачливым капитаном, а потому мне подчинялись. Как говориться, тяжело в учении — легко в бою. А брать на шпагу крепости — это очень непростое занятие. На мое счастье, О'Брайен имел подобный опыт в своей военной карьере и знал, как нужно действовать.

Со временем, двойственность моей души прекратила меня пугать и раздражать. Нам удалось ужиться и помогать друг другу в разные моменты жизни. Скажем честно, от О'Брайена пользы было гораздо больше, чем от меня. Он лучше был приспособлен к этому жестокому времени. Единственное, чем я мог похвастаться — некоторые знания из будущего. Но воспользоваться ими нужно было еще суметь.

И да, кстати, местный народ вовсе не собирался впадать в экстаз от разных попаданческих предложений. Например, я пытался привнести некоторые изменения в свою одежду в сторону упрощения. Но меня не поняли. И даже сделали замечание в том смысле, что если я богат, значит, надо следовать моде. Лучше всего парижской, но можно и испанской. Положение обязывает. Хорошо хоть на корабле я могу немного расслабиться, поскольку скакать по качающейся палубе в длиннополом камзоле, парике и туфлях на каблуках — это особо изысканное извращение.

Хотя Питта, вроде бы, эти одеяния в стиле «павлин, сошедший с ума от тщеславия», совершенно не напрягают. Напротив. Мой приятель ударился во все тяжкие, покупая яркие и кричащие наряды. Как и любого, неожиданно разбогатевшего человека, его несло. Джереми словно стремился всем продемонстрировать, что у него водятся деньги. Помнится, в 90-х, когда батя неожиданно поднялся на продаже шмотья из Турции, я малиновый пиджак в школу носил. А был бы постарше, наверняка, и золотую цепь в палец толщиной выпросил бы.

С возрастом вся эта дурь прошла, и я начал ценить вещи за их качество, а не внешний блеск. А с годами, данное отношение перешло и на окружающих людей. Полагаю, Джереми тоже перебесится, и вернется к нормальной одежде. Поймет, что качество ткани и пошива куда важнее, чем аляповатая мишура.

Хотя век, конечно, диктует свои правила. Пышность и блеск сейчас — правило, а не исключение. И довольно сложно удержаться на грани, не превратив лоск в безвкусицу. Если уж сам законодатель мод Людовик XIV носит ленты, кружева и парик, то что говорить об остальных смертных. Хорошо хоть не заставляют марлезонские балеты танцевать и изящным стихосложением заниматься. Хотя последнее, пожалуй, О'Брайен мог бы…

Однако лично меня интересовали более приземленные вещи. Например, где бы взять еще 3 корабля и 600 человек, чтобы попытаться-таки ограбить Маракайбо. Золотые прииски Санта-Мария на Мэйне были, можно сказать, тренировочным этапом перед феерической эпопеей. Ну и денег я планировал там поднять больше, чем с одного отдельного корабля. Впереди меня ожидала сложная операция по захвату Маракайбо, а она требовала финансирования, и немалого.

Компаньон для грядущего предприятия, как ни странно, нашелся сам. При всей моей нелюбви связываться с посторонними капитанами и кораблями, на которых были свои правила (а зачастую никаких не было), я понимал, что один не потяну захват Маракайбо. И осознавал, что потенциального компаньона неплохо было бы проверить в деле прежде, чем затевать длительную и опасную операцию.

Что сказать? Судьба, видимо, ко мне благоволила. Мы с Джереми, устав спорить и перебирать кандидатуры для возможного сотрудничества, сидели в «Веселом висельнике» и пили превосходное испанское вино, позаимствованное на одном из захваченных кораблей. До появления брендов «Редерер» и «Вдова Клико» оставалась еще сотня лет, так что приходилось обходиться тем, что производилось в 17 веке. Не самый плохой вариант, кстати. Парочка бутылок под хорошую закуску поспособствовала улучшению нашего настроения, а потому подошедшего к нам типа мы встретили благодушно.

На первый взгляд, незнакомец был похож на вельможу. Однако ухватки выдавали в нем не легкомысленного щеголя, а такого же джентльмена удачи, как и я. Высокий, широкоплечий брюнет примерно 40 лет с жесткой складкой губ, военной выправкой и холодным взглядом ощущался опасным противником. Единственное, что несколько портило смазливую внешность — воистину брежневские брови. Картинно отставив шпагу, незнакомец в самых изысканных выражениях поинтересовался, кто из нас является знаменитым капитаном Бладом. Я представился и поинтересовался, с кем, собственно, имею честь.

— Мое имя шевалье де Монбар, по прозвищу Истребитель, — сообщил пират, надменно вздернув породистый нос. — Вы, должно быть, слышали обо мне.

Так вот ты какой, северный олень! Разумеется, я слышал о Монбаре, как и многие флибустьеры. Да и в различных повествованиях о пиратах его имя встречалось мне не раз и не два. Насколько я помню, многие исследователи считали этого персонажа вымышленным. Однако в данной реальности он вполне себе был жив и прекрасно себя чувствовал[6]. Занятно было встретиться с такой известной личностью. Почти так же, как если бы вживую увидеть Генри Моргана.

— Я слышал, вы ищете компаньона для какого-то весьма прибыльного дела, — забросил удочку Монбар после того, как я пригласил его присесть и присоединиться к нашей компании.

— Не думал, что знаменитый Истребитель нуждается в чьей-нибудь компании, — удивился я.

Монбар считался довольно удачливым флибустьером. У него, как и у меня, было под началом два фрегата и примерно две сотни пиратов. Причем бОльшая часть из них — индейцы. До меня доходили слухи, что Монбар часто прибегал к жестоким пыткам и вроде как сражался не ради добычи, а ради славы и для того, чтобы покарать испанцев, но я как-то не очень в это верил.

Нет, по поводу возможных пыток у меня никаких сомнений не было. Время на дворе жестокое, а флибустьеры — народ лихой и не расположенный к сантиментам. Да и остальные от пиратов не слишком отставали. Иногда мне даже казалось, что народ соревнуется в жестокости, причем вне зависимости от национальности и социальной принадлежности.

Гораздо больше сомнений вызывала легенда о том, что Монбар, захватив испанский корабль, мог выкинуть за борт не только команду, но и все добро. Кто бы с ним стал плавать на таких условиях? Команде на что-то надо жить. Да и пополнять припасы — не самое дешевое удовольствие. Особенно учесть, что на некоторые вещи цены в колониях были гораздо выше, чем на материке. При всем моем финансовом благополучии даже меня жаба давила, когда приходилось порох закупать.

Да и слухи о аскетизме Монбара как-то не слишком подтверждались. Говорили, что пират, якобы, пил только воду, не интересовался картами и был довольно холоден к женскому полу. Насчет карт не знаю, но вино он пил наравне с нами, да и симпатичным служанкам довольно активно оказывал знаки внимания.

В результате довольно долгой беседы выяснилось, что Монбар действительно любил делать широкие жесты, легко спуская все, что награбил. В итоге, пират оказался на мели, и ему срочно требовалось поправить свое финансовое положение. В детали Монбар не вдавался, но я так понял, что он планировал серьезную операцию на материке, и ему требовалось дополнительное финансирование. Захват отдельного корабля данную проблему может и не решить.

Судя по всему, Монбар планировал очередную эпопею по освобождению индейцев от рабства. Не знаю уж, почему француз так проникся судьбой краснокожих, но он реально воевал за их интересы. Легенда о прочитанных в юности книгах, толкнувших его на подвиг, казалась мне сомнительной. В любом случае, итоги деятельности Монбара были на лицо. Индейцы превозносили его, как одного из своих идолов, с удовольствием служили в его экипажах, были ему верны и готовы отдать за него жизнь. Немудрено, что при такой поддержке Монбар считался флибустьером-одиночкой и не слишком искал союзников в пиратском мире.

Я так и не понял, почему шевалье выбрал именно меня для совместного похода. Вариантов у него было множество. Однако глупо не воспользоваться подвернувшимся шансом, и я поведал, что хочу прогуляться до золотых приисков Санта-Мария на Мэйне и обязательно захватить корабль, поскольку в дальнейшем планирую разграбить Маракайбо. Причем детали и сроки последней операции я обсуждать не хочу, чтобы слухи раньше времени не дошли до испанцев.

Монбар сначала утверждал, что для исполнения его планов ему вполне хватит добычи с золотых приисков, и опасный поход на Маракайбо не слишком его интересует, но я напомнил, что Олоне в свое время целых две недели грабил город. И это при том, что три четверти населения успели перебраться в Гибралтар и унести с собой все самое ценное. Да и Морган поживился не слабо. Правда, у него было 10 кораблей и примерно 800 человек[7], но я надеялся, что мы справимся меньшими силами. У нас с Монбаром уже есть четыре фрегата и четыре сотни пиратов. Вполне можно захватить еще два корабля и пригласить с собой в поход человек двести.

По взаимной договоренности мы решили не втягивать посторонних людей в свой союз. На тех кораблях, которые планировалось захватить, капитанские должности должны были занять верные нам люди. Предварительно, наши с Монбаром силы были равны, так что грядущую добычу мы планировали делить пополам. Однако ко времени похода на Маракайбо многое могло измениться. Неизвестно даже, устроит ли нас наше сотрудничество, так что мы не стали заглядывать далеко вперед. Пока перед нами стоит задача ограбить золотые прииски. Вот вернемся из похода с прибылью — тогда будем думать дальше.

После долгих обсуждений и уточнений, я и Монбар заключили договор, который подписали не только мы сами, но и, как это было принято, выборные представители обеих команд. Этот договор, помимо всего прочего, предусматривал, что все трофеи, захваченные каждым из кораблей, даже в том случае, если они будут действовать не в совместном бою, а вдали друг от друга, должны строго учитываться. Тот, кто сумеет захватить добычу, оставлял себе три пятых доли захваченных трофеев, а остальное обязан был передать другому кораблю. Предполагалось, что эти доли будут честно поделены между командами.

Между прочим, несмотря на весь свой дворянский гонор, Монбар оказался вполне вменяемым человеком, не чуждым новшеств. И узнав, что мои ребята тренируются брать стены, он присоединил к ним своих индейцев. Что сказать… краснокожие показали класс! Недостаток умений компенсировался отсутствием страха и потрясающей ловкостью. И это не говоря уж о том, что не было людей, равных индейцам по умению сливаться с природой.

Пока я не попал на Тортугу, для меня индейцы были только персонажами фильмов и книг. Впрочем, как и пираты. Надо сказать, встреча с реальностью изрядно подкорректировала романтизированный образ краснокожих. И, честно говоря, серб Гойко Митич до сих пор кажется мне более «настоящим» индейцем, чем встреченные реальные персонажи.

К сожалению, соблюдение элементарных гигиенических требований для индейцев было неподъемной задачей. Да и сам Монбар не усердствовал. А вот я, зная, как много бед может принести элементарная неаккуратность (особенно в местном климате) гонял своих ребят, как сидоровых коз, заставляя мыть руки, мыться самим, как минимум раз в неделю стирать одежду и надраивать палубу.

Во время тренировок опробовали мы и рупор. Ну…. Что сказать. Хреновый из меня прогрессор. А моя придумка — абсолютно негодная вещь для связи между кораблями. Тут, пожалуй, больше подошел бы пушечный выстрел, а то и бортовой залп. Вот только стоит такое удовольствие… не вариант, короче.

Затем я задумался о том, что знаки друг другу можно подавать флагами. Однако вспомнив, насколько хреновая и дорогая оптика в 17 веке, решил от этой идеи отказаться. Вспомнил третий фильм про «Неуловимых», но махание руками оказалось тоже не слишком эффективным. Причем по той же причине. Хоть сам оптику налаживай! Знать бы еще, как это делается…

В общем, к тому моменту, как пришло время отправляться в поход, вопрос со связью так и не было решен. Так что оставалось надеяться на хорошую погоду. Запасы были сделаны, паруса подняты, и мы отправились в путь.

Больше всего меня волновала проблема укрытия кораблей. Золотые прииски располагались в глубине материка, и у меня были опасения, что пока мы грабим испанцев, испанцы могут ограбить нас. Потерять корабли не хотелось бы. Разумеется, на борту останется часть команды, но этого могло оказаться мало.

Поскольку доверял я только Джереми, командами на наших кораблях останется командовать именно он. С собой я брал только самых отчаянных рубак. Собственно, и Монбар поступил именно так же. По сути дела, всего примерно половина пиратов должна была отправиться с нами вглубь материка, человек двести.

Благодаря индейцам, знавшим берег как свои пять пальцев, нам удалось найти удобную бухту в Дарьенском заливе и удачное место для высадки. Густые тропические леса казались непроходимыми, но у краснокожих были свои проверенные, надежные тропы. Эх, мне бы хоть на денек в свой мир попасть перед тем, как лезть в эти дебри! Прививки сделать, антидот приобрести и пистолет заиметь нормальный. Живущие здесь хищники и ядовитые змеи отбивают любое желание путешествовать по этим местам. Но деваться некуда.

Индейцы Монбара быстро нашли своих местных братьев, желающих заработать на переноске нашего скарба. Тащить нужно было многое — начиная с пушек и заканчивая походной посудой. Отправившиеся в поход пираты вооружились до зубов и тоже несли на себе приличный груз.

Индейская тропа была не слишком широкой, а потому толпа в две сотни человек растянулась на приличное расстояние. И двигались мы не слишком быстро — дорога оказалась сложной. К тому моменту, когда мы достигли крупного индейского поселения, все настолько устали, что даже не сразу добрались до щедрого ужина, приготовленного для гостей. Мы с Монбаром решили дать ребятам хорошенько отдохнуть. Впереди нас ждало еще, как минимум, три дня пути, так что набраться сил не помешает.

Присоединяться к пиршеству у меня не было никакого желания. Начитавшись в свое время о некоторых «милых» индейских традициях в приготовлении еды, я жевал только мясо, которое мог опознать, и лишь для того, чтобы не обидеть индейцев отказом разделить с ними пищу. Монбар, кстати, поступал примерно так же, что не удивительно, учитывая, что он-то с обычаями краснокожих был знаком лично, а не из книг.

Подобных ночевок у нас было еще две, и каждый раз повторялся ритуал встречи. Обмен подарками (ножи и бусы на бананы и сахарный тростник), застолье (если так можно назвать посиделки на земле без всяких признаков стола и с большими листьями вместо тарелок) и утром опять в дорогу.

Однако если мы думали, что самым трудным был переход по тропическому лесу, то вскоре поняли, что ошиблись. Передвижение на индейских каноэ по реке Санта-Мария оказалось не менее сложным. Периодически приходилось останавливаться и перетаскивать лодки через пороги или упавшие деревья. Если учесть, сколько на них всего было нагружено — не самое приятное занятие.

Одноименный с рекой городок, где испанцы хранили добытое на приисках золото, не произвел на меня впечатления. Несколько деревянных одноэтажных строений, крытых пальмовыми листьями или тростником, маленькая часовня и форт. Да я бы такое убожество даже деревней постеснялся назвать, не то что городом!

Впрочем, нам же лучше. Я-то рассчитывал на высокие каменные стены, а форт был глинобитным! Как и стена. Да и крепкий частокол, несмотря на свою высоту (метров шесть, как минимум), не слишком надежная защита от пушек. Теперь главное не выдать себя раньше времени, а то золото может уплыть прямо перед нашим носом. Испанцы не дураки, и как только им донесут о том, что рядом шляются пираты, они постараются быстро отправить ценный груз в Панаму.

Перед штурмом ребята получили соответствующую накачку и мою личную просьбу в запале боя не истреблять лошадей и не рушить повозки. Золото мало захватить, его еще и обратно тащить придется. Монбар покивал головой и предложил не медлить. Была опасность, что ветер донесет дым запалов до форта, и тогда наше присутствие обнаружат.

Пушечный залп без особого труда пробил брешь в частоколе, и мы двинулись к форту. Разумеется, испанцы не бездействовали. Их мушкетеры даже попытались сделать по нам залп, но не слишком удачно. Местное оружие было слишком громоздким и неудобным, чтобы попасть в пиратов, упавших ничком в высокую траву. Ну а пока солдаты перезаряжали свои мушкеты, мы уже успели ворваться в поселок.

Честно говоря, двести пиратов было явно многовато для этой операции. Тут и сотни хватило бы. Но кто знал, что испанцы хранят золото в таком ненадежном месте? Понятно, что этот так называемый город — всего лишь пересылочный пункт, но укрепить его — святое дело. Или испанцы здесь сталкивались только с индейцами, и не думали, что у пиратов хватит наглости пойти вглубь материка, чтобы их ограбить?

Словом, все кончилось быстро и даже как-то неинтересно. Я подлатал раненных пиратов, и мы быстро убрались из Санта-Марии. В итоге операции мы получили чуть больше двух тонн золота, и теперь это богатство нужно было как-то доставить на наши фрегаты.

Как вы понимаете, с таким грузом обратный путь оказался еще тяжелее. Несмотря на захваченных в Санта-Марии лошадей и повозки, скорость передвижения серьезно упала. Я постоянно опасался, что нас все-таки нагонят испанцы. Несмотря на то, что индейцы вели нас своими тайными тропами, передвижение двухсот человек скрыть довольно сложно.

В форте живых не осталось. Ни одного человека. Пираты разгулялись от души, оправдывая свою жестокость ответом на жестокость испанскую. Так что в форте не осталось никого, кто мог бы попросить помощи и рассказать, что произошло. Хотя я бы не обольщался на этот счет. Мало ли… Вдруг кому-нибудь все-таки удалось ускользнуть? Или кто-нибудь захочет навестить Санта-Марию. Хорошо все-таки, что испанцы оказались такими педантичными, строго соблюдая график перевозок. Индейцам не трудно было проследить за фортом и слить нам информацию о том, когда точно золото будет в Санта-Марии.

Поход оказался тяжелым чисто физически, но был просто необходим. И дело не только в золоте, хотя добыча оказалась неплохой. Нам необходима была тренировка перед нападением на Маракайбо. И мне, и Монбару нужна была очень богатая добыча, чтобы реализовать свои глобальные задумки.

На Тортугу мы вернулись не сразу. Для успешного похода на Маракайбо нам требовалось еще, как минимум, два корабля, так что пришлось поохотиться на испанцев. Причем удача улыбнулась нам не сразу. Первый же попавшийся испанский корабль дал нам такой отпор, что захватить его в сохранности не удалось. Правда, мы получили довольно приятную компенсацию, поскольку на борту оказались специи и предметы роскоши с востока — ковры, посуда и дорогие ткани.

К счастью, следующий испанец геройствовать не стал, и мы смогли вернуться на Тортугу с призом в виде галеона. Скорость и маневренность у него были гораздо меньше, чем у фрегатов, зато вооружение радовало глаз. Думаю, с такой батареей, мы сумеем разнести укрепленный форт, защищающий Маракайбо.

Монбар тоже не сплоховал. Захватил фрегат у голландцев. С одной стороны, это не отняло у него много времени, а с другой — добыча была пустяковой. Табак и кожа. Да и голландцев щипать не следовало бы, они все-таки относятся к нам дружественно, а теперь Монбару вполне могут закрыть вход во все их колонии.

На Тортуге мы несколько задержались. Нам необходимо было набрать в команду еще человек двести, но желающих оказалось гораздо больше. Не так уж давно Морган совершил свой эпический поход и сказочно разбогател (хотя, на мой взгляд, легенды явно приукрашивали действительность), так что «Маракайбо» звучало для пиратов звоном золотых монет. Ну а поскольку и я, и Монбар считались удачливыми капитанами, у нас отбоя не было от пиратов, горящих желанием потрясти испанцев. Так что пришлось потратить немало времени и усилий, чтобы из толпы выбрать хоть что-нибудь приличное.

Капитаном захваченного нами галеона стал Ибервиль. Рисковый француз, потерявший свой корабль во время стычки с испанцами. Поскольку у Ибервиля уже был опыт капитанства, я не стал искать других кандидатур. К тому же, он был проверен и перепроверен, и признан надежным. Да и во время сражений Ибервиль показал себя с самой лучшей стороны. Я даже доверил ему самому дать галеону имя. И корабль получил имя «Анжелика». Типа, дама сердца, оставшаяся в далекой Франции. Ну и традиция — остальные два наших корабля тоже носили женские имена.

Разумеется, прежде, чем тащиться на Маракайбо, мы попытались составить план операции. Нашли пиратов, которые участвовали в походах Моргана и Олоне, и даже достали копию с голландской карты, хотя стоила она бешеных денег, а в ее точности я был не уверен. Однако спутниковых снимков мне никто не припас, а основная проблема была ясна и так: незаметно подобраться к городу мы не сможем.

Озеро Маракайбо походило на бурдюк с довольно узким горлом, и это самое горло было очень хорошо защищено. Ладно, форты мы разнесем, но на это потребуется время. И предупрежденные о нашем нападении жители успеют сбежать, прихватив все самое ценное. Конечно, унесут они далеко не все, но меня это слабо утешало. Именно поэтому мы с Монбаром ломали головы, как бы нам обмануть испанцев. Хоть дирижабль изобретай, честное слово!

Надежда была на индейцев. Они знали этот район как свои пять пальцев, а потому могли тихонько захватить языка. Нам необходимо было выяснить, сколько испанцев находится в форте, и можно ли их бесшумно вырезать. Это единственный шанс подойти к городу неожиданно и застать его жителей врасплох.

Ну, я на это надеюсь, потому что вылавливать их по лесам совершенно не хочется. Наученные горьким опытом, жители научились неплохо партизанить, и у них были даже оборудованные схроны. Оно нам надо, тратить время на их поиски? Совершенно не надо. Потому что может оказаться, что жители успели попросить о помощи, и на выходе нас будет ожидать испанская эскадра. Нет, такой хоккей нам не нужен.

План был не слишком надежным, но ничего лучшего мы придумать не могли. В конце концов, расстрелять форт мы всегда успеем. Однако удача любит наглых, и нам подфартило. И это несмотря на то, что Монбар посвоевольничал, и напал на испанский корабль. А ведь мы договорились не нарываться и не светиться. Слухи о нашем походе и так наверняка далеко разошлись, и я опасался, что испанцы узнают о нашем приближении раньше времени.

Как потом объяснил Монбар, он просто не мог пройти мимо покалеченного фрегата. Видимо, испанский корабль вступил с кем-то в бой. Победил он при этом или сумел сбежать — было не столь важно. Главное — фрегат был серьезно поврежден и еле-еле брел в ближайший испанский порт, где надеялся получить помощь.

Не повезло. Монбар быстро взял инвалида на абордаж, выяснил, что основной груз на борту — какао, за которое много не выручишь, и чуть было не утопил с горя корабль вместе с испанцами. Но тут вмешался я. Уж конечно, не из великой гуманности или любви к испанцам. Я увидел на фрегате очень, очень знакомую физиономию.

— Дон Диего! — обрадовался я испанцу, как родному. — А что это вы делаете на таком невзрачном корабле, да еще и не в качестве капитана?

Мое оживление было понятно — именно у этого дона мы, в свое время, отняли «Синко Льягас», который теперь носит имя «Виктория». Именно с этого подвига началась моя дорога в флибустьеры.

Однако дон Диего моей радости не разделял. Он скривился так, как будто его заставили ложку перца сожрать. Я объяснил Монбару, какую рыбку мы поймали, и испанец стал ценным пленником. А я, по выработавшейся привычке, прихватил с его корабля бумаги. Фрегат, к сожалению, пришлось затопить. Разумеется, уже после того, как с него сняли самые новые пушки и запасы пороха.

Документы я изучал тщательно и вдумчиво. Не знаю, почему остальные пираты пренебрегали этим способом узнать о своем противнике как можно больше. Переписка и приказы давали много пищи для размышлений и планирования. А на сей раз даже подсказали способ пройти в Маракайбо без единого выстрела.

То, что я придумал, иначе, чем аферой и назвать было нельзя. Но мне это казалось оптимальной идеей. Гораздо более реальной, чем вырезать весь гарнизон. Форт должен быть уничтожен. Капитально. И за очень короткий промежуток времени, чтобы никто не успел ничего понять и должным образом отреагировать. А вот безопасно подойти к форту нам и помогут документы дона Диего. Ну и испанские флаги.

Поскольку испанским языком я владею гораздо лучше Монбара, мне и придется изображать важную шишку на флагманском корабле. Пышный костюм, побольше спеси, и главное — подгадать так, чтобы подойти к форту уже в сумерках. Если нам повезет, испанцы примут нас за своих. Тогда первые четыре корабля двинутся к городу, а два замыкающих зайдут в пролив и расстреляют форт.

Монбар нахмурился и сообщил, что считает эту авантюру слишком опасной. Ха! Можно подумать, что его план по проникновению в форт и истреблению гарнизона безопасен! Неизвестно, возможно ли это в принципе, так что лучше искать нетривиальные подходы к решению проблемы. Моя «Виктория» — образец порядка и чистоты. Идеальный вариант для флагмана. А вот команду придется подобрать из тех, кто прилично знает испанский. Хотя бы, чтобы ответить на случайный вопрос от солдат форта, если вдруг сложится такая ситуация.

Испанские доспехи и кирасы у нас есть. Подходящее оружие изыщем. Риск того, что кто-то из встречающих испанцев знает дона Диего в лицо — минимален. Будем надеяться, что мне повезет. Дон Диего, судя по документам и письмам, впервые посещает Маракайбо. Так что главное — убедительно сыграть свою роль. И для этого придется постараться не только мне, но и остальным пиратам.

Не представляю, если честно, как Монбар заставит своих индейцев отмыться от боевой раскраски, вести себя на палубе как солдаты и напялить на себя хотя бы испанские шлемы. Однако чтобы правдиво отыграть свои роли, нам придется пойти еще и не на такие жертвы. Мне, например, снова нужно будет облачиться в парадный наряд с кучей кружев, драгоценностей и лент. Хорошо хоть испанская мода более консервативна, чем французская, но все равно вычурности было гораздо больше, чем мне бы этого хотелось.

Мне пришлось влезть в чёрный с серебром испанский костюм (и это в несусветную жару!), и напялить черный парик. Довольно крупный бриллиант сверкал в великолепном кружеве пышного жабо, а бриллиантовая пряжка поблёскивала на широкополой черной шляпе с шикарным плюмажем. Дополняли облик пышные кружевные манжеты, в которых утопали кисти рук, и длинная чёрная трость с золотым набалдашником, на которой развевались шёлковые ленты.

Надеюсь, что вкус О'Брайена не подведет меня и на сей раз. На мой взгляд, я действительно был похож на дона Диего, только несколько моложе. У нас даже рост и комплекция были почти одинаковыми, что я заметил еще при нашем первом знакомстве. Помнится, парадный костюм надменного дона прекрасно мне подошел.

Да будут благословенны сословные предрассудки Испании! Комендант крепости, поднявшийся на борт моего корабля, долго не задержался. Обозначенные в документах дона Диего титул и полномочия настолько впечатлили бедного испанца, что он поспешил откланяться, сказав, что пошлет гонца в город, дабы нас встретили надлежащим образом. Я в ответ довольно жестко намекнул, что прибыл с проверкой, и очень рассержусь, если кто-то будет предупрежден о моем прибытии. Торжественную встречу организовать недолго, но лучше после того, как ко мне на борт поднимется вице-губернатор с некоторыми документами.

Сомневаюсь, конечно, что комендант удержится от посылки гонца. Они тут наверняка все повязаны. Однако даже если этот самый гонец услышит выстрелы из пушек, вряд ли он сразу поймет, что происходит. И сильно сомневаюсь, что горожане сумеют оперативно отреагировать. Пока гонец доберется до губернатора, пока поделится сведениями, пока будет принято какое-то решение… думаю, мы успеем.

О чем я думал, когда мой корабль первым проходил мимо пушек форта? Да разная фигня в голову лезла. Например о том, что главная ценность Маракайбо — в самом озере, которое является одним из наибольших месторождений нефти в мире. Вот только в конце 17 века черное золото не является причиной войн. Покамест народ интересуется только золотом обычным.

Я невольно скосил глаза на стены форта и облегченно вздохнул. Как я и думал, с фасада укрепления были куда надежнее и основательнее, чем с боков. «Анжелика» с помощью одного из фрегатов Монбара разнесет эти стены вдребезги. Жаль, очень жаль, что я не могу понаблюдать за этим действом лично!

Выстрелы пушек прозвучали неожиданно даже для меня. Затишье несколько затянулось, и я уже начал волноваться. Приказать бы кому-нибудь из пиратов подняться на мачту, но вряд ли он что-нибудь толком разглядит. Ладно, поделимся впечатлениями позже. Сейчас наши с Монбаром корабли уже приближаются к городу.

На первый взгляд, паники не видно. Скорее всего, горожане еще не поняли, что их ожидает. Я обернулся, и облегченно вздохнул. Все шесть наших кораблей были целы и невредимы. По всей видимости, форт удалось расстрелять без потерь. Но это мы обсудим уже после того, как высадимся в Маракайбо. Сейчас дорога каждая минута.