Оружие души. Кузнец. Том 5

Глава 19

По пути к Подземелью, я достал защитные артефакты. С собой у меня их все еще было достаточно, чтобы поделиться. Кроме того, если понадобится, я мог в любой момент выкинуть на поле боя толпу големов. Единственный сдерживающий фактор — если я это сделаю на виду у большого количества людей, то про них точно прознают все и доказательства уже будут неоспоримые.

— Аня, держи, это защитные артефакты, — я протянул девушке ювелирные изделия, не самая приятная атмосфера для подарка, но сестра все равно оказалась рада.

Затем я достал из пространственного хранилища еще несколько защитных артефактов, причем не только ювелирных изделий, и вручил братьям. Сперва они с недоверием поглядывали на элементы доспехов и браслеты, но все-таки быстро одумались — надели их и поблагодарили меня.

— Спасибо, Рома! — Гена встретился со мной взглядом через зеркало заднего вида и кивнул.

— Я слышал, что ты прославился в Железнограде, как кузнец. Наконец-то протестирую твои творения, — обернувшись ко мне, сказал Максим и добавил: — Спасибо, брат.

Гена несся по дороге, как угорелый. Он выжимал педаль газа в пол и при этом уверенно маневрировал по шестиполосной дороге. Видимо, брал он когда-то уроки экстремального вождения. И это нам еще повезло, что не было пробок, иначе его навыки нисколько бы не помогли. Машины с гвардейцами какое-то время отставали от нас, но затем догоняли.

Наконец мы прибыли к одному из многих московских Подземелий, где все случилось. Именно сюда вместе с родовыми Искателями поехал наш дядя, чтобы отправиться в рейд, но вместо этого встретил сопротивление и… до сих пор неизвестно — жив он или нет. Наш отец, хоть он с нами и не поехал, «держал руку на пульсе» и имел с нами связь, а потому, в случае чего, мы бы узнали о важных новостях в числе первых.

Не успел Геннадий остановить внедорожник, как по нам прилетело слабое боевое заклинание, несколько стрел и, кажется, два-три арбалетных болта. Что же, похоже на то, что сражение в самом разгаре — наши родовые Искатели и люди союзных родов сражались с противником к нашему приезду уже какое-то время.

— Это же родовая гвардия Гончаровых! — Максим увидел небольшой отряд, что бежал вдалеке. — Вот же суки!

— Неужели родовая война⁈ — нахмурилась Анна.

И волнение сестры можно понять, ведь пускать в бой гвардию с родовыми опознавательными знаками — это серьезное заявление: либо объявление родовой войны, либо верный признак отсутствия мозгов в голове главы рода.

— А это же гвардия Алексеевых! — Геннадий указал на отряд с опознавательными знаками другого рода. — Они никогда не выступали против нашего рода.

— Ох, ну и разворошил же Совет осиное гнездо! — сказал я и мы поспешили покинуть машину, чтобы вступить в бой.

— Никто не хочет терять свои деньги и власть, — Макс пожал плечами и материализовал большой двуручный меч, в его левой руке вспыхнул силовой щит, если что — не моя разработка.

Геннадий тоже материализовал духовную рапиру. В левой руке он уже держал артефактный щит, который легко защищал его от болтов, стрел и даже заклинаний. Без щита побежала в бой лишь Анна. Она, материализовав духовные ятаганы, закрутила их перед собой едва ли не со скоростью вращающихся винтов самолета. Собственно, это и была ее активная защита.

Я тоже не отставал от братьев с сестрой. Воззвал свой верный духовный молот, дернул левой рукой и на ней вспыхнул полусферой энергетический щит. Големов пока приберегу, незачем ими лишний раз «светить»: профессиональных гвардейцев много. Они как раз выгружались из машин и сразу вступали в бой. Кто-то орудовал мечами и щитами, другие — посохами или метательным оружием с тетивой.

Сражение происходило в квартале, где уже лет сорок как никто не жил, а потому заброшенных зданий и брошенных авто здесь хватало. Подземелье здесь открылось внезапно и принесло много разрушений и смертей, а заброшенные строения никто сносить не спешил, видимо, только потому, что здесь не было выгодно строить центр для Искателей.

Гвардейцы, Искатели и даже какие-то бойцы без опознавательных знаков перемещались между разрушенных зданий и других естественных городских укрытий. Сражение происходило на нескольких уровнях: на земле, в больших зданиях и еще между отдельными домами, в которые забрались бойцы дальнего боя.

Мужик без опознавательного знака спрыгивает со второго этажа, желая вонзить духовный меч Анне в спину. Благо Максим совсем рядом и успевает срубить его глупую голову быстрее, чем он атакует сестру. Анна, быстро обернувшись, лишь скромно кивает.

Максим саркастически улыбается:

— Ну да, ну да, пожалуйста!

В меня целится один из гвардейцев, что засел на четвертом этаже. Прекрасно его вижу и вовремя замечаю. Вскидываю щит и принимаю на него стрелу. В ответ отправляю в окно бодрую стайку метательных ножей.

Братья довольно хмыкают — им явно по душе эта моя ответка, а, кроме того, теперь они еще и знают, что я владею стихией металла. Что же — пусть, это не главная моя тайна. Кроме того, я уверен, отец уже рассказал им про големов.

Наши гвардейцы наконец-то нас догоняют. Мы врываемся в большой заброшенный спортзал и вот тут начинается настоящая мясорубка. Анна носится от одного укрытия к другому, она просто вырезает всех бойцов дальнего боя с такой легкостью, будто это не профессиональные гвардейцы, а слабые монстры. Что интересно, она вовсе не испытывает трудностей по поводу того, что убивает людей — неожиданно, но, окей, для аристократов в целом стандартно. Кроме того, ее праведный гнев можно понять: дядька Олег — хороший человек и всегда нам помогал.

Здоровяк Макс, используя свою прочную броню, сражается сразу с толпой Искателей ближнего боя. Кстати, если есть опыт, то отличить Искателей от гвардейцев довольно просто. Вот я, например, делаю это легко — Искатели сражаются иначе и это видится во всем, кроме того, у них есть иное специфическое оборудование.

Я, как один из четверки сильнейших, выбираю себе в противники именно Искателей. В конце концов, не отдавать же наших гвардейцев и бойцов союзного рода им на растерзание.

Гена тем временем проникает в тыл врага. Он орудует своей рапирой, как бешеная оса жалом. Щит лишь изредка мелькает перед ним, в основном старший брат атакует, причем делает это крайне эффективно и быстро. Такое ощущение, что за последнее время он будто бы стал заметно сильнее. Хотя, почему будто бы? Он и, правда, стал сильнее, как и Максим с Анной, ведь они тоже не теряли время зря, а зачищали Подземелья по распоряжениям отца.

Какое-то время спустя мы полностью зачищаем спортзал и пробиваемся дальше. Дядьки Олега все еще нет, зато в пылу боя я замечаю тех Искателей, которые отправились вместе с ним в рейд. Они сейчас вовсю сражаются с силами неприятеля. Кстати, уже можно сделать небольшие промежуточные выводы.

На нашей стороне — две родовые гвардии: одна принадлежит нашему роду, а вторую отправил глава союзного рода. Он не прислал своих родственников, но и это можно понять.

Против нас же выступают сразу два рода, кроме них — Искатели и бойцы без опознавательных знаков, что уже говорит о многом. Да хотя бы о том, что против нас на самом деле не два рода, а гораздо более влиятельные силы.

Тем не менее, на поле боя их нет… Или? Я вдруг заметил одного здоровенного яростного берсеркера, который двумя духовными секирами просто превращал наших Искателей и гвардейцев в фарш!

— Железняков! — выкрикнул я и указал братьям с сестрой на него. Если мы не убьем его, то никто этого не сделает, просто не хватит сил.

Федор Михайлович Железняков находился в своем столичном поместье, когда информаторы сообщили ему о том, что родной брат Ивана Викторовича Чернова — Олег Викторович отправился закрыть одно из стандартных московских Подземелий.

От этого Подземелья практически не было никакой пользы. В те «далекие» времена, когда буйствовали реформаторы, еще задолго до того, как консерваторы нарастили силу, его не закрыли только по большой случайности. Однако вскоре после того, как прошел Совет Безопасности по вопросу Подземелий, сверху поступил приказ закрыть и это Подземелье — вот с этим сложно было спорить, впрочем, консерваторы не спешили сдаваться.

Плевать бы хотел Железняков на это бесполезное Подземелье. Однако где другие не видели никакой существенной выгоды или вообще проблемы, Федор Михайлович видел возможности. Разумеется, он все еще плевать хотел на Подземелье с высокой колокольни, однако он придумал кое-что коварное, оставалось только заручиться поддержкой двух родов и своих покровителей. А все только для того, чтобы пленить родного брата главы рода Черновых.

По плану Железнякова, который он прокручивал в голове, что называется «от и до», за последние несколько минут три раза, все складывалось максимально удачно. Так или иначе, с поддержкой в виде родовых гвардейцев, Искателей-консерваторов и просто своих приближенных, он сможет одолеть рейд во главе с Олегом Викторовичем еще на подходе к никчемному Подземелью. А уже это спровоцирует Черновых и, возможно, их союзников на ответные действия.

В общем, план Железнякова заключался в том, что он вынудит Черновых атаковать первыми. И, если союзники не подведут, то перебьет существенную часть рода. В лучшем случае прикончит самого Романа Чернова, при еще лучшем раскладе — оставит род без его проклятого консерватора-главы.

Поглаживая густые бакенбарды указательным пальцем, Федор Михайлович сорвался с места и поспешил к Подземелью. Параллельно с тем он принялся названивать своим покровителям и союзникам. Нужно было спешить, чтобы успешно реализовать план.

Какое-то время спустя Федор Михайлович, с довольной улыбкой и брызгами крови на суровом лице, стоял в одном из заброшенных зданий вблизи того самого бесполезного Подземелья, которое на деле оказалось ключевой частью, как он сам думал, замечательного плана.

Железняков только что самолично прикончил нескольких родовых Искателей Черновых на глазах Олега Викторовича. Самого же Олега он пока решил пленить — эту «карту» можно будет разыграть позже, а пока — самое время вступить в бой, ведь к оставшимся Искателям рода Черновых уже присоединилась подмога. Один из приближенных Железнякова сообщил ему о том, что в числе атакующих все дети Ивана Викторовича. О лучшей новости Федор Михайлович не мог и мечтать!

Железняков выпрыгивает в окно четвертого этажа. Своим массивным крепким телом Искателя, он выбивает не только тяжелую раму вместе со стеклом, но и часть кирпичей с облицовкой. Падая вниз по параболе, он молниеносно материализует духовные секиры.

Замахивается, в его глазах все вокруг будто бы замирает, метает! Сначала левую — секира попадает точно в Искателя с посохом, который засел на крыше и сражался на стороне Черновых. Затем правую — она закручивается в воздухе и несется не самым очевидным образом. В итоге легко рассекает одного из Искателей на две части.

После того, как Железняков приземляется, проломив пальцами одной руки асфальт, чтобы сохранить равновесие, он вытягивает свободную руку вверх и ловит окровавленную духовную секиру, которая с удовольствием возвращается к своему владельцу.

Федор Михайлович махом подрывается с места, материализует вторую секиру и кидается в самое пекло боя. Сегодня он решителен, как никогда прежде, и сделает все, чтобы убить детишек Чернова-старшего.

Железняков, разделавшись с несколькими нашими людьми, злобно скалится и рычит. Его классическая прическа растрепана, бакенбарды взъерошены, а лицо с массивной нижней челюстью и кривым носом забрызгано каплями крови.

— Где Олег⁈ — злобно кричит Гена.

Железняков на это лишь ухмыляется. Он перехватывает духовные секиры и бежит в нашу сторону, лишь набирая скорость. С каждым шагом асфальт под его ногами разрушается сильнее, а пыль позади поднимается выше.

— Говори, сволочь! — орет Максим.

Старшие братья легко обгоняют нас с Анной. Сперва на верзилу Железнякова кидается Максим. Он держит двуручный духовный меч и с прыжка, проводя по широкой дуге, обрушивает его на Железнякова. Тот легко принимает удар на две секиры, а после под его мощными надбровными дугами виднеется блеск разума — коварства. Он будто бы в одно мгновение ускоряется и становится раз в десять сильнее.

В итоге Максим не успевает толком приземлиться, как секиры обрушиваются на него с невероятной силой, сверкая белым размытым пятном.

Последнее, что я успеваю увидеть перед ударом и хлопком с копнами искр — это то, как Максим выставляет меч в блоке. Железняков сносит брата секирами, все равно, что огромный носорог.

Максим молниеносно срывается с места, летит метров десять и врезается спиной в многоэтажный дом — пыль и осколки выстреливают клубами из той дыры, которую он пробивает своим мощным телом.

Геннадий, мощно ускорившись в прыжке, буквально сверкает размазанным мазком по воздуху. Он выстреливает в Железнякова коварным уколом духовной рапиры со стороны. Озлобленный громила разворачивается с грацией балерины и вот уже обе его секиры встречаются с клинком брата — феноменальный блок!

Духовная рапира Гены застревает между двух огромных, тяжелых и острых кусков духовной стали. Он изо всех сил пытается ее вытянуть, но не успевает. Железняков проделывает странные движения и вот он уже падает плечами назад, в этот же миг выстреливает обеими ногами в брата, отчего тот отлетает назад и приземляется куда-то в груды строительного мусора.

— Нужно действовать слаженно, — говорю Анне, — иначе он нас прикончит.

— Да, — она едва заметно кивает.

Бежим с «Танцующей с мечами», сосредоточенно смотрим на Железнякова и готовимся атаковать сразу с двух сторон. Не знаю, как сестра, но я еще успеваю подумать о нерадивости наших старших братьев. Два идиота — неужели, правда, не хватило мозгов напасть одновременно?

И только сейчас я вдруг осознаю, что те яркие вспышки с хлопками — это были не удары оружия об оружие, а сработавшие защитные артефакты. Уму непостижимо!

Анна выкручивает умопомрачительные восьмерки ятаганами. Я держу духовный молот наготове. Использовать даже экстраординарное оружие не вижу смысла — секиры рассекут его, как плавленый сыр.

Наконец сестра налетает на Железнякова сверху, как дикая орлица. Она тоже действует так быстро, что ее черты лица и тела просто размазываются в хаотичное пятно. Я лишь слышу звон стали, стоны и крики, а еще Железняков рычит, будто ему засыпали в глотку камней.

Атакую сам. Духовный молот заряжен магической энергией так, что удар гарантированно убил бы слабого Искателя. Он со звоном врезается в острую секиру, мощные вибрации бегут от рук и по всему телу. Ноги едва не отрываются от земли, а Железняков даже не дрогнул.

Вдруг девушка-вихрь — торнадо клинков! — которую родные зовут Анна, замедляется и после мощнейших ударов Железнякова, что вызывают срабатывание защитных артефактов, улетает куда-то в сторону дома.

Лишь в последний момент перед очередной собственной атакой вижу, как сестра хватается за выбитое окно на третьем этаже и повисает на одной руке. Она окровавлена и быстро дышит, волосы взъерошены, а броня не совсем цела.

Броня и кожа Железнякова изрезаны так, будто бы он побывал на конвейере для промышленной нарезки мяса. Выдержал сотни ударов острых лезвий и остался жив. Да у него даже на носу красуется глубокий болезненный разрез. Как раз из него брызгают капли крови маленькими сверкающими шариками. Впрочем, верзилу вовсе не останавливают раны!

Он несется на меня, как бронированный имперский поезд. Только чудом я умудряюсь защищаться от парных секир с помощью щита и молота. На самом деле, все же не чудом, ведь у моего спасения другое название — защитные артефакты.

Именно поэтому практически каждый удар Железнякова по мне сопровождается яркой вспышкой или хлопком. Дело дрянь! На мне их не бесконечное множество, а всего лишь… Даже не знаю, сколько осталось.

Наконец братья и Анна возвращаются в бой. Они бегут к нам с разных сторон. При этом «Танцующая с мечами», что-то выкрикивает Гене и Максиму, активно жестикулируя руками. Это я все вижу боковым зрением, пока мы с Железняковым кружимся в смертельном танце клинков и молота. Разумеется, смертельно для меня. А ведь я и представить прежде не мог, что бывают Искатели НАСТОЛЬКО сильнее помолодевшего Двинина, который порой просто подавлял только своим присутствием.

Железняков вдруг нервно скалится. Раны на нем быстро затягиваются, он уже почти дожимает меня, но вынужденно мотает головой из стороны в сторону. Конечно! Мои сестра и братья вот-вот будут здесь. Внезапно спереди что-то сверкает размазанным черным мазком. Лишь когда дыхание выбивает из груди, а органы встряхиваются так, что их едва не разрывает, я понимаю, что получил ногой в грудь.

Несколько секунд, и я под фанфары из активирующихся каждый миг защитных артефактов пробиваю спиной стену. Кирпичи и строительный мусор вперемешку с осколками бетона едва ли смягчают удар.

Едва дыша, с большим трудом встаю на шатающиеся ноги. Осматриваюсь и понимаю, что оказался в том самом просторном спортзале, где мы с братьями и сестрой уже были. Разве что в этот раз здесь совсем нет гвардейцев, что своих, что чужих…

Точно! Нет гвардейцев, а значит, можно использовать големов. Осталось только как-то объяснить братьям и сестре, чтобы они заманили сюда Железнякова. И в этот же миг, будто бы Святые Матери услышали мой зов прямо передо мной вместе с грудой кирпичей и разных осколков приземляется Макс.

Я протягиваю ему руку, дергаю и ставлю на ноги.

— Заманите его сюда! Я использую големов! — кричу ему прямо в ухо, потому что по лицу даже непонятно — слышит он меня или нет.

— Ага! — кивает брат. — Аня сказала держаться вместе.

— Одно другому не противоречит, — подталкиваю Макса к выходу, а сам готовлюсь вытаскивать големов из пространственного хранилища.

— Сломай его секиры, если сможешь… — говорит Максим, смотря мне прямо в глаза. — Я знаю, можешь! Ведь ты же разрушил мой меч!

— Попытаюсь, — уверенно киваю.

Брат кивает в ответ и несется на улицу. Да уж, разрушить парные духовные секиры Железнякова — не самая тривиальная задача, проще уж артефактный щит лбом проломить. Тем не менее, выбора все равно нет.

Я спешно начинаю выкидывать всех големов из пространственного хранилища. Причем позволяю им взять манакристаллы, которые скидываю рядом. Пусть они даже перегорят и развалятся после этого сражения, но нам нужно победить Железнякова.

Я не позволю никому из моих родных умереть! А потому, пока есть время, я разрушаю манакристаллы и впитываю энергию из них, на нашем уровне силы это не сыграет столь существенной роли, как в случае слабых Искателей, но все равно лучше, чем ничего.

Стена с грохотом разваливается. Я уже хотел было отдать големам приказ напасть, но клубы дыма и куски строительного мусора поднял в воздух Гена.

— Быстро! Они бегут!

Через дыру в стене и серо-коричневое марево показываются Максим и Анна, они тут же разбегаются в противоположные стороны от дыры и прижимаются к стене. Следом за ними в помещение врывается Железняков, он брызжет кровью, сверлит нас взглядом, а еще что-то нечленораздельно рычит. В этот же момент големы срываются с места и кидаются на него. Следом — я, Анна, Максим и Гена.

Первых големов Железняков превращает в каменные и железные ошметки. Его духовные секиры просто не оставляют шанса моим каменным бойцам. Тем не менее, даже у сильнейшего Искателя не может быть бесконечный запас сил.

Главное — мы теперь атакуем все вместе. А Черновы вместе — невероятная сила. В какой-то момент Железняков чаще пропускает удары и уходит практически в глубокую оборону. Я сканирую его левую духовную секиру на предмет слабостей и нахожу лишь одну слабую точку, через которую и нужно разрушить оружие. Задача, прямо сказать, наисложнейшая.

Выжидаю подходящего момента. Големы рушатся в пыль и осколки, вынужденно рискую здоровьем родных, но все ради… Есть! Наконец-то мне удается подгадать нужный момент. Бью по лезвию секиры с такой силой, что едва ли сам не разрушаю молот. Однако он выдерживает, а вот секира осыпается на пыльный бетон снопом искр.

Максим в этот момент победно кричит! Аня и Гена просто не могут поверить в происходящее. Что до Железнякова, то на его лице застывает настоящий первородный ужас, он будто бы увидел воочию главный кошмар всей своей жизни.

Оставшись лишь с одной секирой, он становится практически вдвое слабее. Впрочем, Искатель настолько силен, что даже так умудряется кулаками разрушать големов и противостоять нашей четверке Черновых.

В какой-то момент я бью по второй секире. И, о чудо, тоже получается! Яркими искрами она разбрызгивается вверх. Частички блестят и переливаются, как осколки зеркал вперемешку с радужной пылью.

Железняков окончательно теряется в бою и просто не знает, что ему делать. А мы — кидаемся на него с новой силой, едва не разбрасывая в стороны големов, которые теперь, будто только зря мешаются под ногами.

Аня ловко и молниеносно перерубает мощные мышцы под броней и в открытых местах, словно это толстые натянутые канаты. Такое чувство, что даже рвутся они с отчетливым хрустом. Кровь брызжет во все стороны.

Железняков в непонятном действии запрокидывает голову, обнажая шею. Ловкий Гена тут же проводит рапирой по воздуху и пронзает мелькнувшую аорту — струя крови, причем настолько заряженной маной, что она сама по себе пульсирует и светится.

Максим тем временем оказывается сзади, бьет мощной ногой Железнякову в колено и тут же обрушивает меч на голову — острие вонзается в основание черепа. Кости хрустят, брызжет кровь.

Наконец приходит моя очередь. Взмахиваю молотом из-за спины и, будто по самому «тугому» сплаву, обрушиваю его вниз. Вместо наковальни — наглая залитая кровью озлобленная морда Железнякова. И мой удар она вовсе не держит, специально отвожу взгляд в сторону, чтобы не видеть эту мясную кашу.

— Давай, брат, все хорошо будет, мы тебя навестим!

Макс стоял возле частной имперской кареты скорой помощи и осторожно похлопывал Геннадия по спине. Ему уже сделали капельницу, выдали целебный артефакт, а один из лучших целителей в городе поторапливал нас, чтобы мы не мешали его работе.

— Достойный бой, без тебя мы бы не справились, — сказал я и улыбнулся: уж не знаю, слукавил я или нет, но брату в его состоянии нужна была любая поддержка.

— Молодчина, — Аня мило улыбнулась.

— Ну, все, больному… ну то есть, пострада… раненому! Нужен покой и лечение, — целитель элегантно поклонился нам и закрыл двери.

— При всем уважении к Гене, но я думаю, что как раз без тебя мы не справились бы, — Максим впервые после нашего с ним поединка с уважением посмотрел на меня и в этот раз, кажется, он уже точно не сомневался ни во мне, ни в моих силах.

— Да, так и есть. Как бы очевидная истина, — кивала уставшая Анна.

— Да ладно вам, — отмахнулся я. — Если бы не Гена, кто бы еще столько урона принял? Ему больше всех досталось…

— Щитовал, получается, — усмехнулся Макс.

— Получается, — согласился и.

— И все равно, — мило нахмурилась Аня, — без твоих големов и… так, стоп, а давно ты научился разрушать духовное оружие?

— Да так… недавно, — поскромничал я.

— А ты думала. Только поэтому он меня тогда на дороге и победил, сестра.

— Каждый день новые открытия, — проворчала Анна.

А после мы поехали в поместье, куда Максим уже вызвал группу частных целителей и целительниц. Втайне от Анны, он мне даже намекнул, что некоторые из них предлагают не только целительские услуги, но и кое-какие другие эротического характера.

— Они такое вытворяют телами, так еще и на центр эмоций в мозгах воздействуют! Ощущения непередаваемые.

— Нет, Максим, неинтересно, — сразу пресек я все эти разговоры.

— Не ходок, получается. Ну, ладно, уважаю.

— Что уважаешь? — Анна вдруг догнала нас.

— Да брата своего уважаю! — Максим внезапно попытался схватить меня и потрепать волосы кулаком, вот только силенок не хватило.

— Ха-ха! Слабак, — по-доброму засмеялась над ним Анна.

Для нас, имею в виду меня, братьев и сестру, стычка в целом прошла хорошо. Мы сплотились, выжили и даже прикончили Железнякова, отчего в рядах консерваторов явно поубавилось пыла. Лучшая же новость — дядька Олег оказался жив, позже его нашла наша гвардия и доставила в частную клинику. Позже Гена присылал нам совместные с ним фото.

Что касается гвардии и родовых Искателей, то с этим не все так хорошо. Без погибших не обошлось, а с другой стороны — каждый знал, на какой риск он шел, когда становился гвардейцем. Разве что Искатели не должны были по контракту сражаться с людьми. Однако сражались, и за это отец хорошо отблагодарил их монетой и отпуском.

Кроме того, наш род и союзный неплохо так потратились в финансовом плане — выплаты пошли семьям погибших и пострадавших. Все выжившие и отделавшиеся незначительными травмами получили премии. А все потому, что настоящие дворяне ценят своих людей. Никто обиженным не остался, если так вообще можно сказать.

Сама эта родовая «войнушка» — как ее называл отец — не могла не закончиться без последствий для той стороны, которая ее развязала. Я во всем этом не принимал участия, не моя это забота, а вот отцу пришлось во всем разбираться и принимать непростые решения.

Например, два рода, которые открыто поддержали Железнякова по скорому решению суда должны будут выплатить нам и союзному роду весомые деньги.

Это я еще не говорю про прочие многочисленные имперские советы, где будут решаться другие вопросы, ведь они не были в своем праве, когда затеяли это противостояние. Погибло много людей.

Есть нешуточный шанс того, что оба рода вовсе перестанут существовать или станут вассалами. А что до тех бойцов, которые сражались без родовых опознавательных знаков — расследование будет длиться долго.

Несколько дней спустя, когда мы уже не единожды собирались за столом на обед, в том числе и с вернувшимися из клиники Геной и дядькой Олегом, меня и Анну отец пригласил в кабинет. Как он сказал с привычным каменным выражением лица, по очень серьезному поводу.

— Вы достойно показали себя, — сказал он. Причем начал с похвалы, пусть и скромной, что уже хороший знак. — Кхм… вернее, наш род! Достойно показал себя. Не могу не отметить Геннадия с Максимом, которые тоже приняли активное участие в подавлении мятежа. Мы лишний раз доказали императору, что верны и будем до конца стоять за империю. Поэтому, теперь, перед вами двумя стоит новая задача. Именно вы покажете остальным, что род Черновых способен не только конкурировать с другими родами, но и приносить куда больше пользы империи.

Отец взял паузу, отдышался и закурил, с легкой улыбкой под бородой, поглядывая на нас.

— Так в чем заключается наша задача? — спросил я.

— Вы отправитесь в одно из Подземелий, скажем так, для привилегированных. Вы должны будете любым способом, в рамках разумного, открыть проход на новый этаж. Да! Это большой риск, но когда «Танцующая с мечами» и «Молотоборец, повелитель големов», не справлялись. — После этих слов отец зычно рассмеялся, едва не выронив сигары.

Мы с Анной посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись. Несмотря на все сложности, приятно все-таки, когда отец ценит наши заслуги. А потому мы, разумеется, согласились с условиями поставленной задачи без лишних раздумий. Уже когда мы были на выходе, отец вдруг окликнул нас.

— Молотоборец, повелитель големов… Ну, нормально, звучит, конечно, только слов слишком много. Я скажу нашему отделу маркетинга и пиара, чтобы придумали что-нибудь получше.

— Хорошо, отец, — улыбнулся я и увидел в его глазах лишь блеск одобрения.