Онлайн Ведьма (СИ)

Глава 25.3 А Даром ли собака?

Поездка до ветеринарной клиники пронеслась для Дара как в тумане. Он разве что смутно запомнил, как мать препиралась с водителем о том, кто ему оплатит химчистку, если псина всё зассыт. Марфа Васильевна, злая как чёрт, протянула таксисту свою визитку с пентаграммой и самым спокойным голосом, на который была способна, принялась угрожать мужчине, мол, в его же интересах довезти их как можно скорее, чтобы больное животное ничего не сделало. А если он не поторопится, то она нашлёт на него проклятие, и проблемы с нижним краником будут уже у него. Причём долгие и болезненные. Дар сразу понял, что лучше молчать. Водитель, к его чести, после угрозы тоже закрыл рот и действительно быстро тронулся с места.

Затем мать принялась вызванивать Дрию. Что тоже выглядело довольно комично, потому что сестра, не зная всего того, что уже привнёс несчастный случай в их жизнь, как всегда, ёрничала. Марфа Васильевна же сдерживалась из последних сил, глубоко дыша и делая какие-то успокаивающие пасы руками, чтобы не выдать что-то столь же желчное в ответ. А Дар с опаской предвкушал, как Саша прилетит в ветеринарку и всыплет ему знатных люлей, потому что он, идиот этакий, не отговорил мать от необдуманных поступков. Как будто хоть кто-то мог отговорить Марфу Васильевну от чего-то, что взбрело ей в голову! Дар вообще считал, что их семья давно балансирует на грани падения в матриархат, а любого несогласного мужчину женщины с фамилией «Клевер» перемалывают жерновами психологических атак и банального эмоционального шантажа. Но разве сестре объяснишь? Она же первая начнёт орать, что никакого матриархата нет и в помине.

Дар никогда в жизни не был в ветеринарных клиниках и очень удивился, когда словил острый приступ дежавю. Он всё это уже видел: в детской педиатрии, где вереницы мамочек и папочек сидят в приёмной перед кабинетиком врача и обсуждают своих деток. Разница была лишь в одном: в ветеринарной клинике фраза: «Моему псу срочно нужна помощь!» — действует куда лучше, чем в детской поликлинике, где на тебя тут же посмотрят, как на врага народа и заставят встать в конец очереди.

Так что Дар с огромным псом на руках, который весил как среднестатистическая девушка, вошёл в кабинет ветеринара, чувствуя себя при этом отцом-героем.

А дальше началось целое шоу. Вокруг животного плясал целый танцевальный квартет из медсестёр и ветврачей. Они ходили вокруг животного кругами, брали какие-то анализы, подключали к аппаратам, а пёс тем временем лежал на железном столе и грустным взглядом буравил Марфу Васильевну. Дар же переглядывался с каким-то котом в клетке. И мимика у него, надо сказать, была безмерно харизматичная: такой ненависти к окружающим во взгляде Дар даже у людей не наблюдал.

Парню стало очень интересно, что это за кот такой — рыжий в белую полосочку, — так что он даже спросил у медсестрички, что они сделали с животным, что у него такой взгляд. А та рассеянно пожала плечами и коротко ответила:

— Так у него сегодня кастрация.

И Дар всё понял. Теперь он не просто смотрел на кота, а взглядом пытался донести до него, насколько сильно сочувствует. Но коту было всё равно.

Примерно в таком виде брата и застала Дрия, влетев в кабинет примерно через четверть часа.

— Что, нашёл-таки брата по разуму? — с усмешкой поинтересовалась она, даже не удосужившись поприветствовать собравшихся.

Дар наградил сестрицу неприличным жестом. И она, изумлённо выгнув брови, выдала:

— Обалдеть, у тебя тоже кривые средние пальцы.

К чему это было сказано, Дар так и не понял, только принялся изучать свои пальцы на признак кривизны, но что-то ничего критичного не заметил. Тем временем сестра, как гонщик «Формулы-1», чуть ли не растолкав медсестричек локтями, пробилась ко псу и Марфе Васильевне, чтобы выяснить, что там и как. До Дара то и дело долетали полные возмущения восклицания Дрии, которая на волне чувств опять заделалась внебрачным ребёнком портовой шлюхи и интеллигента. Так орать на собственную мать могла только Саша, и, что удивительно, та её даже не огрела чем-нибудь. А ведь Дару мать за такие высказывания давно бы съездила по спине полотенцем.

В результате длительного разговора, в котором Дрия Клевер ёрничала, как никогда в жизни, а Марфа Васильевна, шипя сквозь зубы, требовала от дочери поведения взрослого человека, врачу, по виду немногим старше самого Дара, удалось-таки донести до склочных баб несколько истин.

Во-первых, собаку не сбили. Изнеможённая животинка, похоже, вовремя умудрилась отскочить от колеса, а, так как собака явно была больна, то просто свалилась с ног, да так и осталась лежать. Во-вторых, ветеринар предположил, что животное было где-то длительное время заперто, потому так и отощало, а так как оно явно с людьми и их транспортом знакомо, то и бросилось к машине. Более того, пёс кому-то принадлежал, о чём свидетельствовали ранки на шее. Врач даже поднял шерсть, чтобы показать следы там, где ошейник врезался в кожу. В этот момент Саша, втянув со свистом воздух, уткнулась матери в плечо и выругалась так заковыристо, что врач, которого Дар про себя прозвал «Айболитом», кивнул и сказал:

— Что верно, то верно, девушка. Именно это с такими людьми делать и нужно.

Дар даже начал опасаться, как бы сердобольная сестрёнка не вспомнила детство и не разрыдалась. Она ведь, когда мелкая была, таскала домой всех животных, которых только видела, а Марфа Васильевна тут же всучала их отцу, чтобы тот отправил их в питомник. Так что ни один зверь, кроме папиных рыбок, не задержался в их доме больше, чем на час. С возрастом Дрия, к счастью или к сожалению, перестала так делать.

Из того же разговора с врачом выяснилось, что собака не абы какая, а породистая. То оказался Маламут, но Айболит не смог сказать точно, чистокровный или помесь. А ещё доктор как-то между прочим решил, что псина теперь принадлежит семейству Клевер, и платить за её лечение тоже придётся им.

Лечение, прописанное псу, вышло на кругленькую сумму — такую кругленькую, что у Дрии глаза из орбит вылезли. И вылезли повторно, когда выяснилось, что ни у Дара, ни у Марфы Васильевны кошельков с собой не было. Они с таксистом-то расплатились лишь потому, что у матери карточка была привязана к приложению. И, так как мать почти все деньги держала в наличке, то оплатить лечение она никак не могла.

Дару показалось, что вот сейчас-то Сашка точно расплачется, когда она красная, как рак, потопала на ресепшен — оплачивать таблетки, пилюльки, мази, корма и сам приём. Марфа Васильевна особо не утруждалась, выбирая клинику, так что неудивительно, что их занесло в самую известную и дорогую.

— Это половина моего месячного жалования, — прошептала Саша Дару, при этом выглядела она так, словно рыба, выброшенная на берег. — А я зарабатываю прилично.

***

Прежде чем позволить посадить пса в машину, Дрия застелила всё заднее сиденье одноразовыми пелёнками, которые купила в ветклинике. Дар же, пока та елозила по сиденью, потому что пелёнки то и дело соскальзывали, стоял вместе с псом на бордюре. На животину не стали вешать ошейник, потому что шея у него была повреждена, и Дрие вновь пришлось раскошелиться на более дорогую портупею для собаки, которая со стороны напоминала ярко-оранжевую футболку.

— Может, дадим ему кличку? — предложил Дар, переглядываюсь с аморфной животинкой, которая прижималась к его ноге и дрожала. — А то я замахался кликать его то псом, то псиной.

— Сутулый! — крикнула Саша, в очередной раз поправляя съехавшую пелёнку.

— Баламут, — категорично вторила мать с пассажирского.

— Я за него платила, так что и имя ему даю я! — возмутилась Саша. — И вообще, у него же есть хозяева, давайте вернём его. Глядишь, они мне деньги отдадут.

Пёс протестующе заскулил, вжимаясь в ноги Дара. А Марфа Васильевна спросила:

— Кому ты его возвращать собралась? Ты видела, в каком он состоянии? Вернуть хозяевам, чтобы его дальше мучали?

— И с каких это пор ты стала у нас борцом за права животных? — зло процедила Саша, вылезая с заднего и откидывая растрепавшиеся волосы с лица.

— Мы в ответе за тех, кого чуть не сбили, — пожала плечами мать.

— Класс, — фыркнула Дрия. — Надо же, вспомнили «Маленького принца»! Вот Принцем и назовём, раз он у нас лечится в элитных ветлечебницах. Мам, ты мне только одно скажи, неужели нельзя было выбрать клинику дешевле?

— А я что, выбирала? Какая первая в поиске выскочила, в ту и поехали. У меня времени не было, чтобы сидеть и сравнивать, где это у нас в городе врачи получше да подешевле.

— Ясно, — протянула Саша, а затем, нагнувшись ко псу, выдала. — Милости прошу в карету, ваше благородие.

И Принц, похоже, её понял, потому что дёрнул поводок, чтобы залезть на заднее сиденье. Дар же сел вслед за животным.

— Если «благородие» нассыт мне на сиденье, вы купите мне новую машину, — тоном, не терпящим возражения, выдала Саша, когда села за руль.

Хотя Дар сомневался, что сестра была серьёзна в своём заявлении. Она вообще иногда говорила обидные вещи, на самом деле не имея их ввиду — так проявлялось её жёсткое чувство юмора. Если Дар брюзжал о том, какой он бедный и несчастный, то Саша брюзжала о том, какие все вокруг убогие.

Марфа Васильевна цокнула языком, мол, воспитала на свою голову неблагодарных детей, и махнула рукой:

— Поезжай уже наконец.

До дома по вечерним пробкам они добирались в тишине, разве что на фоне играла тихая музыка из Сашиного плейлиста. И Дар тихонечко напевал Принцу о воде, которая мерно плачет на кухне, и разговорах, которые ценны.

— Мне так нужны чувства без меры, — пропел он в ухо псу, и тот оказался более чем благодарным слушателем, неожиданно принявшись выть в ответ.

Саша вдруг рассмеялась:

— Вы ещё дуэтом спойте, — а затем сделала погромче и включила песню на повтор, и они вместе начали петь про какие-то центы.

В зеркало заднего вида Дар даже увидел, как мать тоже скупо подпевает им, правда скорее просто открывая рот, подражая звуку. Но Марфа Васильевна во много была таким человеком: не приемлющим ни чрезмерных чувств, ни чрезмерных действий. А что есть песня, как не живые эмоции в обёртке из слов?

Дар иногда задавался вопросом, чем вообще была занята Вселенная, когда у Марфы Васильевны рождались такие совершенно не похожие на неё дети? Скупая на эмоции мать, тонко чувствующий циник в лице дочери, и ведомый сын. Да даже сама Марфа Васильевна была не похожа ни на своего гулящего отца, ни на мать, которая жила по принципу «все терпят, и я потерплю». Что-то как-то в отношении семейства Клевер-Добронравовых не работала пословица про яблочко и яблоньку, ведь даже Пётр Евгеньевич не имел ничего общего со своими родителями.

Размышляя о своей семье под Сашин вой, который вряд ли кто-то смог бы назвать пением, Дар настолько погрузился в свои мысли, что не сразу осознал, когда машина остановилась на подъездной дорожке дома.

Из размышлений его вырвала очередная склока Дрии с матерью. Они всё ещё сидели в машине, и сестра, выкрутив громкость на минимум спросила:

— А пикап где?

— Посреди дороги остался, — как ни в чём не бывало ответила мать и, отстегнув ремень безопасности, выбралась на улицу.

Дрия смотрела ей вслед, непонимающе хлопая глазами.

— На какой дороге? — пугающе тихо поинтересовалась она, и губы её кривились в намёке на недобрую улыбку.

Марфа Васильевна махнула рукой в направлении поля, и Саша, втянув носом воздух, завопила:

— Вы с ума сошли?!

Принц на заднем сиденье аж подпрыгнул, Дар, предвещая оперный концерт истерички, поспешил вылезти из машины. В своих решениях с «высочеством» они были солидарны, так что пёс последовал за ним. А Саша тем временем начала распеваться:

— Посреди дороги?! Даже не у обочины?! Да что с тобой не так, женщина?! Вроде бы взрослый человек, а чудишь так, как я в пятнадцать не чудила!

— Дрия! — возмутилась мать, хотя голос не повышала. — Прекрати сейчас же! Какая муха тебя укусила? Второй день ведёшь себя хуже детсадовца. То пропадаешь, то клиентов моих увозишь, то орёшь, как блажная, то на всю больницу жалуешься, что у тебя бедной-несчастной мать деньги отобрала. Деньги я тебе отдам, меркантильное ты создание!

— Мама! — Саша чуть ли воздухом не подавилась от негодования. — Вопрос не в деньгах! Мало ли что и когда я говорю! Ты взрослый человек, между прочим, но умудрилась бросить машину посреди дороги и уйти! Её же эвакуатором, скорее всего, уже увезли в неизвестном направлении…

— Эвакуатор? В Подгорном? — подбоченилась Марфа Васильевна. — Не смеши меня!

— А кто сказал, что я шучу? Ты вообще в курсе, сколько сейчас стоит штрафстоянка?

— Не знаю и знать не хочу, — процедила сквозь зубы мать. — И вообще, мы разговариваем о твоём поведении. Оно недопустимо. Ты воспитанный человек или хабалка подзаборная?

— Нет, мама, — покачала головой Саша, вылезая из «реношечки», — мы не обо мне говорим, а о тебе! И машине! Я надеюсь, ты её хотя бы закрыла?

— Не знаю, — пожала плечами Марфа Васильевна, а Дар попытался вспомнить, где вообще ключи от пикапа. Возможно, они так и остались в замке зажигания.

Саша глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Раз, другой, третий. Затем подошла к матери, протянула руку и сказала:

— Давай сюда ключи, я пошла за пикапом. А ты пока поставь свечку за то, чтобы её ещё не увезли эвакуатором.

Мама посмотрела на Дара. Дар посмотрел на маму. И в их зелёных глазах мелькал один и тот же вопрос: где, чёрт возьми, ключи?

— Ну-у-у, — протянула Дрия, тряся рукой.

Марфа Васильевна, тяжело вздохнув, ответила:

— Я не помню.

— Что ты не помнишь? — насторожилась Саша.

— Где ключи, — развела в стороны руки мать.

Саша схватившись за голову завизжала:

— Мама, ну чёрт тебя дери!

По деревне ещё разносилось эхо её крика, а Дрия уже бежала к дому за запасным комплектом. В дверях она чуть не сбила бабушку Васю, которая вышла на шум, но вовремя посторонилась, пропуская внучку, и непонимающе заозиралась по сторонам. А потом-таки, найдя взглядом Марфу Васильевну, выдала:

— Марфушка, тебя клиентка уже час ждёт. Я её в твоём кабинете посадила.

И Марфа Васильевна, кивнув, потопала к дому. Дар тоже. На порожках мать столкнулась с Сашей, которая как раз спешила обратно, сжимая в кулаке связку ключей. Однако же она остановилась и зло запричитала:

— Нет, мам, честно — это просто лучший день в моей жизни. Я неделю не могу поспать по-человечески, а тут ещё ты! То собаку чуть не сбила, то пикап потеряла… У меня же хобби такое: все спортсмены вечером на площадку, а Саша — бегать по деревням и искать пикап! Спасибо тебе, о Великая! — ещё и поклонилась чуть ли не в пол. А затем, сбежав по ступенькам, понеслась в направлении, которое указала мать ранее.

— Что это с ней? — спросила удивлённая бабушка Вася, переводя взгляд с Дара на дочь и обратно, даже не замечая пса у ног внука.

— Не видишь, что ли? — воскликнула Марфа Васильевна. — Обострение самомнения!

И, откинув волосы назад, зло потопала в кабинет, где её ждала клиентка. Ещё и дверью хлопнула так, что весь дом содрогнулся. Бабушка же терпеливо вздохнула и, таки заметив пса, спросила:

— А это кто?

— А это Принц!