Я уступил ему стул и отступил, чтобы не участвовать в разговоре. Через минуту мы услышали женский голос: «Мистер Бенедикт?»
"Да."
Она моргнула перед моим столом. «Я Кимберли Моррис. Что я могу сделать? Для тебя?» В ней чувствовалась какая-то застенчивость, которая контрастировала с выразительными янтарными глазами. У неё были тёмные волосы, коротко подстриженные, на ней был золотистый трикотажный топ и мягкие голубые джинсы.
«Мисс Моррис, я так понимаю, у вас есть шахматный набор, который когда-то принадлежал Шарлотте Хилл?»
«Совершенно верно, сэр».
«Вы заинтересованы в продаже?»
«Ну, я думал об этом».
«Сколько вы просите?»
«Я действительно не планировал его продавать, мистер Бенедикт. У меня есть интерес к шахматам Комплекты, которые использовались в знаменитых матчах. У меня есть комплект с Чемпионата Конфедерации.
ф
ф
п
п
В прошлом году. И тот, который использовал Ронни Джеймисон, когда он победил Аркона. ИИ». «Это было в прошлом тысячелетии, не так ли?»
«9416 нашей эры». Джеймисон был последним человеком, завоевавшим титул чемпиона мира по шахматам где-либо в Конфедерации.
«А у тебя есть и другие?»
«О да, мистер Бенедикт. Набор Шарлотты — первый, имеющий чисто историческое значение. контекст».
«Называйте меня Алекс, пожалуйста. Нас интересует этот набор шахмат, потому что Шарлотта Хил была дочерью одного из клиентов».
«О, мне очень жаль это слышать. Полагаю, никто так и не связался с ней с объяснениями. что произошло?»
«Нет. Они так и не смогли этого понять».
«Понятно. А её мама хотела бы получить шахматы?»
«Да. Для неё это будет очень важно. Должен сказать, что у неё не так уж много ресурсов».
«Это очень печально, Алекс», — сказала Ким. «Я, конечно, понимаю её боль, И я хотел бы помочь. Но набор был для меня дорогим, и я приобрёл Привязанность к нему. Я действительно не хочу с ним расставаться. Не без достаточного «Какое предложение она готова сделать?»
«Могу ли я спросить, как вы его получили?»
«Я купила его у Мэри Страуд. Она была подругой Шарлотты».
«Как она к этому пришла, вы знаете?»
«Шарлотта дала ей это, когда уезжала к Октавии. Она знала, что никто на Станция была бы достойным противником, и если бы она играла против ИИ, это было бы Чисто электронное. Мэри должна была этим заняться, пока не вернётся.
Прежде чем мы начнём обсуждать компенсацию, имейте в виду, что Шарлотта Хилл указала своих родителей в качестве наследников. Она оставила всё им. Поэтому, если Мэри Страуд не сможет предоставить официальную сделку, подтверждающую право собственности, по закону имущество будет принадлежать матери Шарлотты.
«Этого не может быть».
«Верно. Есть ли у вас документ, подтверждающий передачу права собственности?»
«Послушайте, мистер Бенедикт, давайте постараемся придерживаться разумного подхода».
«Я за. Могу я спросить, сколько вы за это заплатили?»
Кимберли помедлила. «Две тысячи маркеров».
Алекс кивнул. И я узнала этот взгляд. Он всё изучил, и она уже перешла все границы. «Хорошо. Я бы предпочёл устроить всё так, чтобы вы не потеряли деньги, но это, очевидно, не сработает. Наш юрист свяжется с вами».
«Подождите. Сколько вы предлагаете?»
«Мне жаль сообщать вам об этом, но шахматы не будут стоить и близко к той цене, которую вы за них заплатили».
«Каково ваше предложение?»
«Мы дойдём до четырёхсот. Это наш главный показатель».
«Сделай шесть».
«Я тебе вот что скажу: мы пойдём с ve. Вот и всё».
• • •
Алекс отправил платёж. Через несколько дней нам позвонил Гейб. Как он любил выражаться, он вернулся в город. Хотя на самом деле он стоял в отеле «Старлайт» на смотровой площадке Skydeck.
«Как прошёл проект?» — спросил Алекс. «Нашёл что-нибудь?»
«Мы полагали, что они поселились возле воды».
"И-?"
« В Мире Боумена полно океанов, озёр и островов. В любом случае, чтобы сохранить его… Короче, не совсем. Слушай, мне пора бежать. Как раз успею на шаттл. Увидимся в час».
Шахматы Шарлотты прибыли в тот же день. Мы открыли посылку, достали доску, достали пластиковую коробку, открыли её и осмотрели фигуры. За исключением небольшого различия в дизайне, набор был обычным. Пока Алекс не показал мне дату, выгравированную на нижней стороне доски. Там же было имя Шарлотты.
«Ей исполнилось десять лет», — сказал он.
«Я удивлён, что ей не достался набор с блёстками. Фигурки, похожие на людей в скафандрах или что-то в этом роде. Если хочешь, чтобы ребёнок увлекся игрой, нужно сделать что-то получше обычных».
«Я думаю, ее мама ожидала, что она сделает именно то, что она и сделала: вырастет в серьезного шахматиста».
«Какое отношение это имеет к декорациям?»
«Ты ведь играешь в шахматы, Чейз?»
«На самом деле да, я так считаю».
«Вы когда-нибудь участвовали в турнире?»
«Нет. Не могу припомнить».
«Люди, которые играют в эту игру всерьёз, не потерпят, если кто-то изменит внешний вид фигур. Сделайте это, замените людей в скафандрах или что-то в этом роде, и всё изменится. Не спрашивайте меня, почему. Но вы не будете видеть доску правильно, если играете с конусами, мифическими существами или чем-то ещё. Подозреваю, мама Шарлотты это понимала».
«Алекс, к чему мы клоним?»
«Нигде, наверное. Шарлотта была необыкновенной женщиной. Она окончила Андикуар и через два года получила степень магистра физики. Дел Хаусман стал её наставником. Один из ведущих физиков Конфедерации».
«Должно быть, она произвела на него впечатление».
«Так или иначе, да. Это стоило ей жизни». Хаусман помог ей получить задание на «Октавию». Алекс откашлялся. «Чейз, позвони Оливии и сообщи, что посылка пришла. Узнай, нужна ли ей доставка».
Обычно я бы передал звонок Джейкобу, но в тот раз я не мог устоять перед соблазном сообщить новость. Я принёс устройство в конференц-зал, поставил его посередине стола и отдернул шторы, выставив его на солнечный свет. Я достал детали из коробки, установил их и сделал звонок.
ИИ ответил: «Рад слышать от вас, мисс Колпат. Оливия будет здесь. через минуту».
Прошло секунд десять. Она моргнула и собиралась что-то сказать, но её взгляд упал на съёмочную площадку. Широкая улыбка озарила её. И наконец она подняла на меня взгляд. «Спасибо», — сказала она.
«Пожалуйста. Алекс был рад помочь».
«Просто так я это помню. Пожалуйста, передайте ему, что я благодарен. Сколько я ему должен? должен тебе?»
«Пятьсот маркеров плюс пятьдесят. Наши комиссионные».
У Оливии были сверкающие зелёные глаза и каштановые волосы, и было легко понять, откуда у Шарлотты такая внешность. «Вот это сюрприз. Я думала, они захотят гораздо большего. Когда я смогу получить это?»
«Ваш звонок. Мы можем отправить его сегодня днём. Или вы можете забрать его сами».
«Я буду там через час».
• • •
Они с Гейбом прибыли почти одновременно. Алекс встретил его в космопорте и помогал с багажом, пока скиммер Оливии снижался на парковку.
Я стоял у входной двери, когда она открылась перед ними. Они знакомились, и Оливия, казалось, была особенно рада узнать, что Гейб знал о её дочери больше, чем просто то, что она стала жертвой инцидента с Октавией.
«Да, — сказала она, — это была она. Она была умной. У неё могла бы быть блестящая карьера физика, если бы…» Это всё, что она успела сказать, прежде чем отмахнуться.
Шарлотта, возможно, была самым знаменитым членом команды Octavia.
И дело было не только в её прекрасной внешности. Она дала несколько интервью, и, думаю, все были поражены её живостью. Она явно с энтузиазмом отнеслась к заданию и считала Октавию шансом всей своей жизни. По её словам, если повезёт, они откроют дверь в другую вселенную. Она пилотировала шаттл, который отправился в тень чёрной дыры на поиски капсул, пущенных пушкой в разорванный пространственно-временной континуум. Стало совершенно очевидно, почему Оливия Хил связалась с нами по поводу потерянных шахмат дочери. «Её страсть к игре, — сказала она мне в тот день, — осталась со мной. В каком-то смысле она сохранила ей жизнь».
Хотя Хаусман не уделил ей особого внимания в своем отмеченном наградой отчете, именно Шарлотта во многом способствовала их успеху, поскольку после нескольких месяцев отсутствия результатов она пошла глубже, чем предполагала теория, и вернулась с капсулами.
Мы помогли Гейбу с сумками. Затем Алекс провёл Оливию в конференц-зал, а я проводил Гейба до его квартиры. Он спросил, что здесь делает мать Шарлотты Хил. Я объяснил, и он, очевидно, обрадовался. «Молодец, Алекс», — сказал он.
После того, как Гейб устроился, я вернулся в конференц-зал. Алекс и Оливия сидели за столом, любуясь комплектом. Оливия гладила одного из белых коней. Она отложила его, вынула остальные фигуры и убрала их обратно в коробку. Затем она приподняла доску, чтобы рассмотреть дату на её нижней стороне.
«Отлично», — сказала она. «Прекрасно. Ты сказал пятьсот пятьдесят?»
Гейб вошел в дверь и тихо закрыл ее за собой.
«Это ваше», — сказал Алекс. Проявление щедрости было необычным. Он мог быть благосклонным иногда, но не в тех случаях, когда дело касалось бизнеса.
Для него Rainbow Enterprises была исключительно бухгалтерской организацией.
«Нет, нет, — сказала она. — Так делать нельзя».
«Это не проблема», — Алекс обратила внимание на Гейба. «Кстати, Гейб — мой дядя, и он рано научил меня, что не стоит брать деньги у красивых женщин». Гейб сумел скрыть своё удивление.
Оливия одарила нас соблазнительной улыбкой, давая понять, что у неё есть сомнения по поводу этой истории. «Не могу поверить, что я действительно получила его обратно. Я не видела его около пятнадцати лет. Шарлотта забрала его с собой, когда уезжала из дома».
«Я рад, что мы смогли помочь», — сказал Алекс.
«Я не могу позволить тебе это сделать, Алекс. Я настаиваю на том, чтобы заплатить. Пожалуйста?»
«Без проблем», — сказал Гейб. «Никаких расходов не потребовалось». Он взглянул на Алекса, ожидая, что тот перебьёт его и переведёт разговор в другое русло.
«Как вам это удалось? Когда я говорил с ним, Пол сказал, что цена будет высокой». Именно Пол помог нам найти шахматы.
«Нам повезло». Теперь, когда стало ясно, что Алекс собирается просто позволить всему идти своим чередом, Гейб явно наслаждался жизнью, и я видел, что он гордится своим племянником.
Оливия хотела снова возразить, но Алекс прервал её: «Ты уже достаточно заплатила, Оливия. Твоя дочь отдала свою жизнь научным исследованиям, а это жертва для всех нас. Достаточно».
OceanofPDF.com
VII.
Взгляните на ночное небо и познайте смысл бесконечности. Мы говорим о многом. вселенные, как будто некоторые из них можно было бы отгородить от других или просто поместить на Дальняя сторона несуществующей зоны. Нелепо. Есть только одна вселенная. И у него нет границ .
—Р ИНДАЛЛ (Э НДИГРА ) Т ЭЛИФСОН , КОММЕНТАРИИ ВО ВРЕМЯ ОБРАЩЕНИЕ НА ВЫПУСКНОЙ ЧАС
ОРВИЦ У УНИВЕРСИТЕТ , 4311 г. н.э.
Я так и не понял, связано ли это с Оливией, но утром Гейб всё время говорил о червоточинах. «Хаусман же установил , что они существуют, верно?» — спросил он.
«На самом деле, — сказал я, — доказательства их существования были на протяжении тысяч лет. Но чтобы точно установить их существование, потребовалось время. Не знаю, почему.
Но да, именно он его нашел».
«И какой результат мы получили от этого открытия?»
"Что ты имеешь в виду?"
«Чему мы научились?»
«Что ж, был один крупный прорыв».
«И что это было?»
«Это произошло через два года после исчезновения Октавии».
«Так что же это было?»
«У нас есть освещение в СМИ, Гейб. Если хочешь, я могу вести его для тебя».
Мы зашли в мой кабинет.
• • •
Через два года после гибели «Октавии» DPSAR отправила на борт « Клеймонта» миссию для исследования червоточины. Благодаря работе Хаусмана они определили, где находится одно из отверстий в червоточине, так что оставалось лишь установить зонды для проведения аналитической работы.
Зонды были сложнее, чем те, что были у Хаусмана и Шарлотты.
В день прорыва Стейси Харпер показала один из них своим слушателям.
Харпер была репортёром с Земли из Межзвёздной сети и находилась на борту « Клеймонта» вместе с учёными. Она держала в руке один из зондов. Он был размером примерно с комлинк или, может быть, с теннисный мяч. У него был двигатель и система автоматического управления. В тот день планировалось выпустить восемьдесят шесть таких зондов.
Зонды войдут в туннель и немедленно начнут анализировать внутренние условия. И искать выходы. «Они смогут обнаружить выход», — сказала она.
«которые станут видимыми при попадании света, проникающего сквозь туман и искажённое пространство, образующее червоточину. Когда это произойдёт, зонд выйдет в другую вселенную, потратьте около тридцати минут, фотографируя все, что там есть зрение. Тогда он вернётся в червоточину, если сможет, и вернётся к нам. Когда он прибудет, мы сможем увидеть, что он обнаружил». Она сидела с одним из физиков, которого звали Корнелиус Джузандо, из Массачусетского технологического института. «Корнелиус, — сказала она, — это правда, что у нас нет радиосвязи, когда они находятся в червоточине?
«Иногда, видимо, так и есть», — сказал он. «По крайней мере, опыт Хаусмана подтверждает это». Этого не скажешь. Но на это нельзя полагаться. И чаще всего ответ — нет, ты Ничего нет. Мы всё ещё пытаемся понять, какие законы действуют внутри этой штуки.
Нам предстоит долгий путь». Он выглядел довольным — парень, оказавшийся в нужном месте в нужное время.
Она улыбнулась ему в ответ. «Корнелиус, ты действительно думаешь, что есть другие вселенные?»
«Это всё ещё лишь догадки, Стейси. Это вопрос, который ускользнул от внимания нас долгое время время. Никто не знает. Но я скажу вам правду. Я удивлюсь, если мы будем единственными. один."
Стейси была привлекательна, как и все женщины-эксперты, и, очевидно, быстро соображала. Обычно она освещала политику, но без труда приспособилась к физике. Она также была наделена чувством юмора и понимала, когда разговор становился слишком техническим. «Если действительно есть ещё один… «Вселенную, Корнелиус, что мы ожидаем там найти? Будет ли она похожа на нашу?»
«Возможно», — сказал он. «Главный вопрос в том, будут ли законы физики То же самое». Корнелиус был невысокого роста, с некоторым избытком веса и чертами лица, которые не выделялись бы из толпы. Но его манера держаться создавала впечатление, что он понимает, о чём говорит.
«Что может измениться?» — спросила она.
«Всё. Но всё, что нужно, чтобы предотвратить развитие Вселенной, может быть… Один вариант. Гравитация, например. Не потребуется никаких серьёзных изменений, чтобы предотвратить звёзды не формировались. Или, может быть, свет двигался бы с другой скоростью.
"Как что?"
«Как насчет ста километров в час?»
«Неужели это действительно возможно?»
«Не понимаю, почему бы и нет».
«Значит, если бы вы летали на скиммере, вы бы наверняка превзошли скорость света?»
«Нет, этого не произойдет».
"Почему нет?"
«Ничто не может двигаться быстрее света. Поэтому ваша максимальная скорость составит сто миль в час. километров».
«Но это всего лишь физический закон, верно? Может быть, в другой вселенной всё по-другому.
Может быть, где-то ничто не может двигаться медленнее света».
Глаза Корнелиуса расширились. «Знаешь, возможно, ты прав. Дай подумать…» об этом."
Стейси улыбнулась и отпустила его. Она посмотрела на зонд, который положила на стол. «Корнелиус, если бы мы смогли проехать на этой штуке и добраться до отверстия, как это будет выглядеть?»
«Надеюсь, что червоточина будет просто отверстием, выходящим на солнечный свет.
Или звездный свет».
«Хорошо. А если мы перейдём в другую вселенную, как мы узнаем, что это Что это? Что это не часть этого?
Корнелиус посмотрел на время. «Мы начнём через несколько минут. Но что касается твоего… Вопрос: если он работает так же, как этот, если правила те же, мы не узнаем. По крайней мере, пока у нас не будет возможности провести анализ. Но общее мнение таково: Если это другая вселенная, мы сможем довольно быстро её обнаружить. Гравитационное Волны будут другими. Излучение. Как угодно.
«Вы ожидаете каких-либо сюрпризов?»
Он ухмыльнулся. «Как насчёт чёрно-белой вселенной? Никаких цветов?»
«Неужели это действительно возможно?»
"Может быть."
Я на мгновение остановился. «Его ждёт сюрприз», — сказал я.
"Что?"
"Следите за обновлениями."
«У меня есть еще один вопрос, Корнелиус».
д
«Стреляй!»
«Что, если другой вселенной не существует? Все так воодушевлены многочисленными вселенные, о которых мы не слишком много говорим, и о возможности того, что наша вселенная — единственная».
«Стейси, многие космологические теории пошли бы прахом, если бы это произошло. что наше – это всё, что у нас есть. Но я не думаю, что, что бы ни случилось, мы будем способны установить, что мы одни. По крайней мере, не сегодня. Возможно, мы узнаем, что червоточина никуда не ведёт. Но, думаю, это не одно и то же.
За окнами моросил мелкий дождь. И я слышал щебетание птиц.
Несмотря на все миссии, в которых я принимал участие, я не уверен, что когда-либо я так ценил звуки того утра.
Стейси поблагодарила Корнелиуса за помощь, затем повернулась к нам. «Мы уже почти... к запуску. Оставайтесь на борту».
• • •
Они рекламировали моющее средство, недавно выпущенный скиммер White Hawk и лекарство от кашля Colonial. Затем нам сообщили о предстоящих программах. Наконец, Стейси вернулась. Корнелиус исчез, и через большое окно мы увидели двух парней. Они стояли в противоположных концах длинной комнаты и говорили в микрофоны.
«Где сюрприз?» — спросил Гейб.
«Он приближается». Давно я этого не видел. «Кстати, становится немного страшно».
Стейси улыбнулась нам. «Ладно, поехали, ребята». Она исчезла, и мы наблюдали, как клубящиеся тёмные облака затягивают центр офиса и начинают расширяться. «Мы видим вход в червоточину так, как если бы мы сидели внутри» . Один из зондов. Если у вас сейчас ночь, и вы хотите получить реалистичную картину изображение, выключите свет».
Облака извивались и корчились. «Похоже, оно пытается нас проглотить», — сказал Гейб. Оно открывалось и закрывалось, бурлило и бурлило. Огромная пасть. Я откинулся на спинку стула. «Что это ?» — спросил он.
«Я думаю, так выглядит пространство, когда оно искажается».
Нас засасывало внутрь. Я держался за подлокотники кресла, пока мы скользили между губами в темноту и газ. Зажглись навигационные огни зонда.
Газ загорелся, и внезапно Стейси вернулась, широко улыбаясь. «У нас был
Успешного запуска, дамы и господа, — сказала она. — Мы сейчас внутри Червоточина. Радиосвязь прерывается, и мы теряем изображение». Густая тьма рассеялась, и рядом с ней появился Корнелиус. Она повернулась к нему. «Всё в порядке?» — спросила она.
"До сих пор."
Все исчезло, и огни корабля вернулись в нормальное состояние.
«Сколько времени это займет, Корнелиус?»
«Мы не знаем. Наш зонд, возможно, уже направляется к выходу. С другой стороны, С другой стороны, это может дойти до конца туннеля. Если предположить, что у него есть конец. может занять некоторое время».
«Ты шутишь. Я имею в виду, есть ли у этого конец».
«Проблема в том, Стейси, что мы просто не знаем, что происходит. Мы знаем, туннель идет значительно дальше, чем мы изначально думали, потому что он был выбросив капсулы команды Хаусмана гораздо дальше, чем мы предполагали. И Это просто длина в нашем районе. Мы тут на незнакомой территории.
Разговор продолжался. Я знал, что первые результаты будут через несколько минут, поэтому перемотал до тех пор, пока Корнелиус не поднёс два пальца к уху.
«Один из них вернулся», — сказал он. «Они сейчас смотрят фотографии».
«Есть ли у нас к ним доступ?»
«Дай-ка я проверю». Он достал свой коммуникатор и произнёс в него. Затем, через мгновение, добавил: «Хорошо. Он у нас».
На потолке появилось яркое звездное небо. «Я не узнаю ни одного из них». созвездия», — сказала Стейси.
«Я не удивлён. Мы далеко от Земли. Но всё это локально. Зонд Ничего нового не произошло. Но это примерно то, что мы... Подожди, — он снова прижал ухо. — У нас есть ещё один.
Гейб вопросительно посмотрел на меня. Это был сюрприз?
«Ещё нет», — сказал я ему. «Нам нужно ещё немного перемотать». Я просматривал всё больше отрицательных результатов, пока не заметил момент, когда лицо Корнелиуса изменилось.
И Стейси дёрнула его за рукав. «Мне говорят, что мы что-то нашли», — сказал физик. «Изображение проясняется».
Гейб наклонился вперёд в кресле, его внимание было приковано к Корнелиусу и Стейси. На снимке было видно ещё больше бурлящего пространства. Затем он потемнел и стал чёрным.
Корнелиус сказал: «Они говорят, что у нас может быть другая вселенная».
Картинка осталась черной.
п
у
Стейси наклонилась и сказала в микрофон напарнику: «У нас ничего нет».
«Вот что они читают», — сказал Корнелиус. «В этом месте нет звёзд».
• • •
«Боже мой, — сказал Гейб. — Трудно поверить. А как насчёт других зондов?»
«Большинство из них добрались до конца туннеля и вышли оттуда рядом с чёрной дырой. Пять других нашли выходы по пути. Три из них вели обратно в нашу Вселенную. Двое других вывели их под беззвёздное небо».
«В том же месте?»
«Возможно. У них нет способа узнать. Если это были разные вселенные, это говорит о том, что звёзды — необычное явление».
«Ладно, Чейз. Это хорошее шоу. Но прошло уже несколько лет. Должно быть, с тех пор мы добились определённого прогресса».
«Насколько мне известно, таких нет. Мы возвращались несколько раз, но результаты не меняются. Некоторые выходы открываются под беззвёздное небо. Два места, где есть звёзды, были идентифицированы как наши. Есть ещё семь или восемь мест со звёздами, которые мы просто не можем идентифицировать. Но этого следовало ожидать. Наша Вселенная довольно большая.
Мы пока не так уж много видели».
«Полагаю, люди были шокированы, когда увидели места без звезд?»
«Реакция была довольно бурной. Помню, кто-то на одном из каналов спросил, какой смысл во Вселенной, если в ней нет звёзд?
СМИ сошли с ума.
«Каждое шоу привлекало космологов, квантовых физиков, теологов – кого угодно, чтобы обсудить эту тему. Сразу же возник главный вопрос: можем ли мы быть уверены, что зонды случайно не попали в нашу Вселенную, а просто зафиксировались на пустом участке неба? Есть ли где-то область, где нет звёзд? По мнению большинства астрономов, учитывая широкоугольный объектив капсулы, ответ – нет. Она попала во Вселенную, где нет света».
OceanofPDF.com
VIII.
Не думай о конечном успехе ,
Из табличек, висящих на стене
И трофеи, сверкающие на полке .
Лучше сосредоточьтесь на первом шаге ,
Первое препятствие ,
И найдите способ отбросить его .
—Т УЛИСОФАЛА , «М ГОРА П ОЦЕНКИ ,” ПЕРЕВОД С АШИЮРСКОГО ЯЗЫКА Л ЭЙША Т
АННЕР , 1202
Через несколько дней после визита Оливии Хилл Гейб зашёл ко мне в кабинет с двумя пакетами. «Что у тебя?» — спросил я.
«Некоторые артефакты. У тебя есть время отвезти их в университетский музей?»
«Я немного в бегах, Гейб. Им обязательно идти сегодня?»
«Нет. Всё в порядке. Оставьте их. Я их заберу».
Весь день я был занят скучными, чисто административными делами, и мне не хотелось возвращаться домой, неся их на себе. Только поэтому я уклонился от его просьбы. «Всё в порядке, Гейб», — сказал я. «Я справлюсь».
«Нет, Чейз. Заканчивай свою работу».
Я посмотрел на посылки. «Что это?»
«Фотография и электронный бортовой журнал. Я взял их во время исследовательской вылазки за пару дней до того, как сесть на « Капеллу» . Если подумать, ты был со мной в тот момент».
Это как-то связано с биологом девятого века Дэниелом Грантнером.
Конечно, это девятый век Римвея . Больше всего я запомнил, что мы что-то получили, но через два дня Гейб исчез.
Грантнер был родом из Чиппева. Он приехал в Римвей подростком и впоследствии написал множество трактатов о человеческом поведении, в основном сосредоточившись на том, почему существо, способное на столь сострадательное поведение, может также совершать акты крайней жестокости. По его мнению, всё сводилось к столкновению между
Силы, высвобождаемые геном эмпатии, базовым стремлением к выживанию и способностью человека игнорировать реальность. «Другими словами, — добавил он однажды в обращении к выпускникам, — быть глупым».
Его самая известная работа – «Жизнь как она есть ». Гейб обыскал библиотеку в городе, где жил Грантнер. Я не мог вспомнить название города, но он наткнулся на электронный журнал, который ему принадлежал. В нём был первый черновик « Жизни как она есть» , заметки к нескольким его основополагающим работам, аватар и фотографии Грантнера и его семьи. Когда мы показали книгу библиотекарше, она сказала, что она не видит в ней никакой пользы, и мы можем её забрать.
В библиотеке также хранился его портрет в рамке, который оказался в кладовке. Гейбу предложили взять и его. «Бедная женщина», — сказал Гейб. «Она понятия не имеет». Он всё ещё говорил так, словно это случилось всего несколько недель назад.
«Это то, что у вас в посылках?» — спросил я. «Бревно и портрет?»
На портрете Грантнер изображен молодым человеком, вероятно, лет двадцати пяти, стоящим на коленях у дерева, рядом с ним — далматинец.
«Да. Я разговаривал с Амандой в музее несколько минут назад. Она очень взволнована». Он ухмыльнулся. Аманда, наверное, ходила по потолку.
«Что происходит?» — раздался голос Алекса. Я не заметил его в дверях.
«Я направляюсь в музей», — сказал Гейб, — «с первым черновиком « Жизни как она есть»…
» Дальше он не дошёл. «Книга Дэниела Грантнера?»
«Да. Это есть в журнале».
«И что еще?»
«Аватар. Буквы. Что угодно». Гейб не смог сдержать улыбки. Внимание Алекса было приковано к посылкам. «Гейб, они бы стоили целое состояние.
Вы их жертвуете ?
"Конечно."
Он прошёл остаток пути до кабинета и медленно опустился на стул. «Ты действительно этим занимался, когда говорил, что бродил по Миру Боумена?»
В этот момент я хотел вмешаться и сменить тему, но решил не вмешиваться.
«Нет. Я купил их одиннадцать лет назад».
«Они были здесь все это время?»
у
"Да."
«Хорошо, Гейб. Они твои, делай с ними что хочешь. Я не буду возражать».
«Забавно. Я думал, мне только что достался».
«Мне жаль. Оставьте это в покое».
Гейб постарался говорить ровным голосом: «Может быть, это не такая уж хорошая идея, что я здесь».
«Нет. Мне просто неприятно видеть, как мы выбрасываем такие деньги».
«Я его не выбрасываю. У меня его никогда не было». Он взял два пакета и вышел за дверь.
Алекс повернулся ко мне. Его недовольство было очевидным. Он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Я подошёл к окну и наблюдал, как Гейб садится в свой скиммер. Через мгновение он взмыл в небо. Он ни разу не оглянулся. Мне было невыносимо видеть, как эти двое парней ссорятся друг с другом. И я бы с удовольствием был рядом с Гейбом, когда он передал журнал Грантнера Аманде.
• • •
Он вернулся с выражением, которое пыталось изобразить небрежность, скрывая самодовольное чувство выполненного долга. Весь мир был ему открыт. «Привет, Чейз», — сказал он, остановившись у двери моего кабинета.
Я поздоровался. Он улыбнулся и отвернулся, но я знал, что он ожидает, что я его остановлю. «Как всё прошло?»
«Я думала, у Аманды случится сердечный приступ. Знаете, у Грантнера никогда не было аватара в сети. Разве что когда ему было лет двенадцать».
«Кажется, я это знал . Ты мог бы мне об этом сказать, когда мы в прошлый раз возвращались домой».
«Ладно. В любом случае, да, все там были очень взволнованы». Он весь сиял.
«Ну что ж, поздравляю».
«Спасибо, малыш. Поздравляю нас обоих».
«Они предлагали вернуть вам работу?» Гейб был профессором кафедры археологии в университете, с которым был связан музей.
«О, они сделали это две недели назад. Я начну осенью».
«Прекрасно». Это напомнило мне о чём-то, что я забыл. «Когда ты пропал, в СМИ сообщили, что твоя докторская степень по истории, а не по археологии».
«Это верно».
«Как так получилось, что вы работаете на кафедре археологии?»
Он усмехнулся. «Думаю, это потому, что я ленивый».
«Не хочешь это объяснить?»
«Чейз, у нас тринадцать тысяч лет истории. Многое из неё утеряно.
В тех местах и временах, когда мы толком не знаем, что произошло. Но большая часть событий задокументирована. Это просто ошеломляет. Сложно сделать это интересным для студентов, когда вокруг так много всего. Поэтому, когда появилась возможность сбежать, я ею воспользовался. Он сел. «Более важный вопрос: всё ли в порядке с Алексом?»
«Он хорош», — сказал я.
Сияние исчезло, и дискомфорт усилился. «Это была моя вина. Мне пора уже привыкнуть». Он нажал кнопку на коммлинке. «Алекс, ты занят?»
Пауза. Затем: «Подожди. Я сейчас спущусь, Гейб».
Габриэль направился к двери. «Почему бы тебе не подождать здесь?» — спросил я, нарочно взглянув на часы. «Мне пора. Я уже ухожу».
• • •
Когда я встретил их на следующее утро, они дружно завтракали, и было очевидно, что всё, что только что выплыло наружу, исчезло. Я был рад, что они не обсуждали документы Грантнера. Разговор в основном касался местной политики, по которой они в целом пришли к согласию.
В конце концов, кто-то упомянул Октавию. «Мне было интересно», — сказал Гейб.
«что так много людей думали, что станцию захватили инопланетяне. Когда я сел на «Капеллу», всё ещё царило волнение . Вернувшись сюда, я был удивлён, что никто не понял, что произошло. Думаете, в теории об инопланетянах есть хоть что-то?»
«Ну, — сказал Алекс, — я бы предположил, что всё, что не нарушает физические законы, возможно. Но я бы скорее склонился к мысли, что они все уснули, система вышла из строя, и их засосало в чёрную дыру».
«Ну, — сказал Гейб, — если бы это действительно произошло, я бы понял, почему DPSAR хотел сохранить это в тайне. Кстати, я слышал, что вы являетесь членом фракции Маракайбо. Это правда?»
Любой, кто живёт рядом с Андикуаром, знает группу ашиюрцев и местных жителей, которые объединились, чтобы сохранить шаткий мир в те времена, когда нам было не по себе друг от друга. Времена изменились, хотя присутствие ашиюрцев, или немой, как их чаще называют, всё ещё заставляет людей нервничать.
Они напоминают огромных богомолов, чрезвычайно высоких, с кожистой плотью. Их лица отдалённо напоминают человеческие, с выгнутыми ромбовидными глазами. Когда они улыбаются, даже с самыми благими намерениями, люди, как правило, быстро покидают комнату.
Они всех нервируют. Но их внешность, несмотря на клыки, глаза и длинные острые уши, — не главная причина. Настоящая проблема в том, что человеческий разум открыт для них. Ни один секрет не может быть укрыт, когда за столом сидит Немой.
Они общаются друг с другом телепатически, и хотя они могут читать наши мысли, им требуются специальные коробки-переводчики, чтобы общаться с нами.
«Да», — сказал Алекс. «Я присоединился к фракции три года назад».
«Как долго они существуют?»
«Всего несколько сотен лет».
«Я не имел в виду, как давно мы о них знаем. Кажется, я где-то читал, что у них уже сорок тысяч лет назад были технологии, освоившие весь мир».
«Да», — сказал Алекс. «Всё верно».
«Сталкивались ли они где-нибудь с инопланетянами?»
«Только мы. Они наткнулись на несколько мёртвых цивилизаций. Как и мы. Но ничего функционирующего».
Глаза Гейба сузились. «У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать. Не могли бы вы провести меня к ним?»
OceanofPDF.com
IX.
Мы все дорожим золотой встречей, первой встречей с другом, с блестящего наставника, с возлюбленным всей жизни. И, что невероятно, мы обычно распознают этот опыт с первого момента .
—Р электромобиль . А СОБИРАТЬ Л БЕЗУПРЕЧНО , С СНЯТО М ИСПОЛЬЗОВАНИЕ , 1402
Алекс позвонил в Маракайбо. Там сказали: «Конечно, приезжай».
Язык был значительно менее формальным, чем на моей предыдущей встрече на собрании. Хотя я провёл немало времени с немой и даже подружился с некоторыми из них, они всё ещё вызывают недоумение. Особенно в той части, где они автоматически читают мои мысли.
Когда это происходит, вы тратите большую часть времени, пытаясь не думать о тех сторонах своей жизни, которые не совсем элегантны. А это, конечно же, означает, что вы можете думать только о худших моментах. Именно поэтому вы редко встречаете немых на вечеринках.
Мы с Алексом пошли с ним. Мы прибыли ближе к вечеру в Дом Костьева, который когда-то был посольством Делаконды. Это серое строение, напоминающее заброшенную школу, расположено недалеко от Капитолия. Мы спустились на посадочную площадку в двух кварталах от него, прошли через широкий зеленый парк и вошли через парадную дверь между парой белых колонн. Подъем по трубе поднял нас на третий этаж, где настенная панель впустила нас в коридор с ковром. Мы прошли мимо резных дверей и фресок, изображающих немых в степенных позах, созерцающих приближающуюся бурю, прогуливающихся мимо столов, уставленных фруктами, или просто стоящих в созерцательных позах. Особенно примечателен был портрет, на котором один из них смотрел на шахматную доску.
«Ты думаешь», — спросил я, — «что немые играют в шахматы?»
«Сомневаюсь», — сказал Гейб. «Как вообще можно играть в какую-либо игру, кроме, разве что, бинго, если игроки умеют читать мысли друг друга?»
«Это был мой вопрос».
«Давайте постараемся не отклоняться от цели», — сказал Алекс.
Мы прошли мимо нескольких офисов. Один из них принадлежал «Троттер и Смайт», известной юридической фирме; другой – транспортной корпорации, занимающейся организацией отпусков. На остальных были надписи, но ни одного я не узнал. Наконец, ближе к концу коридора, мы подошли к двойным дверям с надписью «MARACAIBO COUCUS».
Алекс активировал коммлинк, и одна из дверей открылась. Мы вошли в кабинет. Ничего необычного. Пустой стол, вокруг него большой диван и пара кресел с тканевой обивкой. Деревянный стол стоял перед двумя квадратными окнами, выходящими на город. Небо почему-то казалось серее, чем когда мы были на улице.
Мы услышали голоса из соседней комнаты. Через мгновение дверь открылась, и вошёл молодой человек, лет двадцати, наверное, не больше, и закрыл за собой дверь. Он посмотрел на меня, но обратился к Алексу: «Рад снова видеть вас, мистер Бенедикт. Почему бы вам и вашим гостям не присесть? Рока Кайлан подойдёт к вам через минуту».
Он подождал, пока мы с Гейбом сядем на стулья, а Алекс расслабится на диване, который почти поглотил его. «Кстати, меня зовут Джерри. Если вам что-нибудь понадобится, пока вы здесь, просто сообщите ИИ». Он улыбнулся, а затем отреагировал так, словно что-то услышал. Дверь позади нас открылась, и вошёл Немой.
У него была огромная передняя грудь и большие, выпученные тёмные глаза, которые неизбежно привлекали внимание людей. «Добро пожаловать, Алекс», — сказал он, говоря через золотой медальон, висевший на цепочке на шее. «Я рад снова познакомиться с твоим дядей Габриэлем и увидеть Чейза».
«Привет, Рока», — сказал Алекс с улыбкой. Знакомиться с тем, кто умеет читать мысли, всегда было немного неловко.
Рока был одет в длинный ржавый халат с красным поясом через левое плечо. Он был высок и двигался с лёгкой грацией. Но немым трудно улыбаться, и он не был исключением. Я почти научился расслабляться в присутствии ашиюров, но не мог вспомнить, встречал ли я Року раньше, и чувствовал, как мой разум раскрывается, и все сокровенные мысли выплывают на свет. Включая мою неспособность узнать его. «Всё в порядке, Чейз», — сказал он с почти невинной улыбкой.
«Я заблокировал себя. Ничего не выходит».
Мы понимаем, что немые — это люди, способ общения которых определяется их базовым контекстом, созданным культурой, где главенствует телепатия. Никто не лжёт. Они не могут … В этом нет никакого смысла. Несмотря на то, что я много лет общался с ними, мне всё ещё трудно понять, как они взаимодействуют друг с другом.
«Жаль, что мы не можем проводить больше времени вместе, Рока», — сказал Алекс, когда Немой сел рядом с ним.
«Я точно так же себя чувствую, Алекс. Чем я могу тебе помочь?»
«Ты знаешь Октавию?»
«Потерянная станция? Да, конечно. Есть новости? Что-нибудь изменилось?»
«Нет. К сожалению, нет. Они не добились никакого прогресса».
Глаза Роки потемнели. В них читалось уныние. «Мы тут ни при чём».
«Мы должны рассмотреть все возможности. Но мы не особо рассчитываем на это. Я не вижу никаких преимуществ, никаких причин для того, чтобы ваши люди улетали с космической станции».
«Если бы это произошло», — сказал Рока, — «вероятно, это было бы вызвано желанием узнать, как мы можем путешествовать через червоточины».
«За исключением того, что я почти уверен, ваши люди знают, что если бы мы получили такую технологию, она была бы вашей, стоит только попросить».
«Алекс, я не знаю, правда это или нет».
«Мы бы не стали скрывать это от вас. Но вы ничего об этом не знаете?»
«Мы этого не делаем».
В обществе, которое, насколько нам было известно, не умело хранить секреты, это, казалось, решило вопрос. Если только Рока не собирался лгать людям. Эта мысль закралась в мою голову, несмотря на все попытки отогнать её. Я посмотрел на него через всю комнату, и, верьте или нет, он улыбался мне. Он не читал мои мысли, но точно знал, о чём я думаю.
«Настоящая причина нашего визита заключалась в том, чтобы убедиться, провело ли DPSAR полное расследование».
Если ты спрашиваешь, Алекс, приходили ли они сюда допрашивать нас, то ответ — да. Приходили. Меня там тогда не было, как и никого из тех, кто сейчас здесь. Но я знаю одного из координаторов, который присутствовал при расследовании. Так что, как ты понимаешь, я, по сути, тоже присутствовал.
И да, они хотели знать, были ли у нас в этом районе какие-либо транспортные средства в тот момент, могли ли там кто-то находиться и не знать об этом? Понимали ли мы, что не следует воспринимать их вопросы как оскорбительные, но были ли у нас пираты ? Думаю, они использовали именно этот термин. Конечно, невозможно, чтобы пираты бродили поблизости и не знали об этом.
В этот момент Гейб вмешался: «Рока, пойми, наша способность к общению довольно неуклюжа по сравнению с твоей. У DPSAR было не так много вариантов. Либо станцию захватила какая-то нечеловеческая сила, либо произошла какая-то поломка оборудования. Станция должна была быть непроницаемой. Никакой сбой оборудования не мог произойти без соответствующего предупреждения».
«Они так утверждали», — сказал Рока. «Но даже самое современное оборудование несовершенно. И почему не могло быть пиратов- людей ?»
«Мы не полностью исключили эту возможность. Но давайте обсудим это. У меня к вам вопрос».
«Я к вашим услугам».
«Если бы нападение совершил ашиурец, смог бы он или она скрыть это от всех остальных?»
Эти большие тёмные глаза пристально посмотрели на Гейба. «Да», — сказал он. «При условии, что этот человек никогда не вернётся жить к нам».
«А если бы он был нестабильным? Было бы это возможно?»
«Чтобы он скрыл, что сделал? Нет. Во-первых, у нас очень мало людей, которые сходят с ума. Одна из причин этого в том, что все вокруг очень рано узнают о происходящем, и мы, следовательно, можем вмешаться».
«Я подозреваю, что именно это хотели узнать следователи».
«Уверен, что это так. Но что ещё важнее, мы не можем скрыть, кто мы. Мы буквально живём в головах друг друга».
«Рока, — сказал Алекс, — наиболее вероятная возможность — инопланетяне. У нас обоих уже тысячи лет есть межзвёздные перелёты. Единственные высокотехнологичные инопланетяне, с которыми мы сталкивались, — это мы сами. Я прав?»
«Это верно, Алекс».
«Тем не менее, существуют миллионы миров, где никто из нас не побывал».
Рока кивнула. «Это, конечно, правда».
«У тебя есть какие-нибудь теории, — спросил Гейб, — почему разумная жизнь так редка?»
Он задумался на мгновение. «Это кажется достаточно очевидным. Дайте существу интеллект, и оно начнёт приобретать знания. Эти знания приведут к развитию передовых технологий и, вероятно, к тенденции использовать свои разработки таким образом, что это истощит их планетарный дом. Это чуть не случилось с нами, и мы знаем, что вы тоже были близки к этому. Мы видели значительное количество погибших цивилизаций.
у
с годами. Как правило, они не обладают достаточной выносливостью. Главным фактором их окончательного краха стало развитие печатного станка. Знания распространяются слишком быстро среди видов, ещё не приспособленных к ним. После этого мы не видели никого, кто прожил бы дольше нескольких столетий. Кроме вас самих.
«Похоже, с вами этого тоже не случалось», — сказал Гейб. «У ашиуров были самолёты и электричество ещё до того, как мы задумались о строительстве пирамид. Вы медленно продвигались к звёздам, но нет никаких свидетельств того, что ваш народ угрожал своему собственному миру».
«Я думаю, нам повезло».
«Что вы имеете в виду?» — спросил я.
Мы общаемся посредством прямого ментального контакта. Вероятно, это приводит к более высокому уровню эмпатии, чем у большинства других разумных форм жизни. Жажда власти, например, встречается редко. Возможно, её вообще нет. Потому что её невозможно скрыть. И мы все признаём, что она связана с глупостью. Это лишь вызовет презрение окружающих. Следовательно, мы не собираемся нападать друг на друга.
«По этой же причине не может быть скрыта халатность, ведущая к разрушению планеты из-за неконтролируемого роста населения или истощения природных ресурсов.
Мы развивали передовые технологии гораздо медленнее, чем другие виды, потому что не вели войн и, следовательно, были менее востребованы. К тому времени, как мы научились управлять атомной энергией, мы уже давно прошли тот этап, когда кому-либо пришла бы в голову мысль превратить её в оружие. И, пожалуйста, не обижайтесь.
«Меня удивляет, — сказал Гейб, — как нам удалось выжить».
«Это было близко», — сказал Алекс. «Василий Архипов спас нас от ядерной войны».
«О да», — улыбнулся Гейб. « Архипов» был одним из первых межзвёздных кораблей».
«Что он сделал?» — спросил Рока.
«Не звездолёт, — сказал Гейб. — Человек».
Рока кивнула, приглашая его объясниться.
Через несколько лет после изобретения атомного оружия между двумя крупными державами возникло противостояние. Они ссорились из-за острова. Одна из них поставляла оружие на остров, а другая направила флот военных кораблей для установления эмбарго. Прибывающие грузовые суда сопровождали три подводные лодки с ядерными ракетами. Если я правильно помню, у каждой из трёх подводных лодок был капитан, а общее командование осуществлял старший офицер.
Чтобы применить ядерное оружие, все четверо должны были согласиться. Архипов был тем, кто сказал «нет». «Повезло, — сказал Рока, — что один из них оказался умным. Я раньше не слышал этой истории. Тебе повезло».
«Меня удивляет», сказал я, «как мы умудрились ввязаться в настоящую войну с вашим народом?»
Немой помолчал. «Думаю, проблема была в том, что обе стороны находились в межзвёздном пространстве, ничего не зная друг о друге. Возможно, если бы мы были достаточно близко, чтобы телепатия сработала, мы бы поняли, что вы действуете лишь из страха, что ни одна из сторон не представляет преднамеренной угрозы другой. Это больше не повторится».
«Вряд ли вы правы, — сказал Алекс. — Скорее всего, всё дело было в серьёзном сбое связи».
• • •
Несколькими неделями ранее мы узнали о кончине Кормина Бродера, который был одним из наших клиентов почти десять лет. Кормин был коллекционером антиквариата, связанного с известными писателями. У него также были три классических произведения в твёрдом переплёте с автографами авторов: история Ашиюрской войны Гаспера Мендеса « Возрождённый конфликт» ; «Ночные мысли» Тимоти Чжин-По ; и сборник стихов Уоли Кэндлса «Подъём воды» .
Семья Кормина попросила нас обменять антиквариат на деньги. Алекс выставил всё на аукцион. Лучшие предложения на книги поступили из одного источника – библиотеки коллекционеров, которая находилась в Салазаре, в сорока минутах езды на реке Мелони. Я присутствовал, но был вне поля зрения, когда Алекс заключал сделку с владельцем библиотеки, Чадом Баркером. После того, как связь прервалась, он попросил меня заняться отправкой. «Лучше всего, – сказал он, – отвезти их ему лично».
Мы не хотим рисковать тем, что хоть одна из этих книг потеряется». Такое уже случалось однажды.
Это было хорошо с моей стороны. Я никогда не встречался с Баркером, но дважды видел его во время переговоров. Странно: каким-то образом он стал одним из моих любимых парней. Он казался умным, дружелюбным, светловолосым, красивым. Если и есть какие-то другие важные качества, то они у него тоже были.
Через полчаса я уже был в пути. Я взял «Мелони» и поехал прямо в Салазар, где спустился на парковку, обслуживающую библиотеку и несколько других небольших предприятий в северной части города.
на котором было обозначено здание и показывались фотографии книг, имеющихся в продаже, включая романы Эл эн Тир и Бомонта Сэвиджа, а также сборник пьес Хикари Ханю. Расширение заняло центральное место. Классический роман Риза Кливера « Дорога » «В никуда» была выставлена на видном месте. Как и «Возвращение в рай» , описанное как обсуждение эволюции человеческой морали. Я не был знаком с автором, хотя оригинал книги появился две тысячи лет назад. Ещё одно произведение, датируемое третьим тысячелетием, – знаменитый «Апокалипсис никогда» Тэда Дейли , считающийся одним из главных участников денуклеаризации Земли. Гейб утверждает, что, если бы нам в конце концов не удалось избавиться от ядерного оружия, никого из нас не было бы здесь сегодня.
Я вытащил груз из скиммера и занёс его внутрь. Весь ассортимент магазина был доступен для осмотра. Посетитель мог вывести на экран всё, что ему вздумается, листать страницы и рассматривать обложки. Но сами книги хранились отдельно. Их можно было вынести и показать покупателю, но брать в руки или даже трогать их до перехода права собственности нельзя было.
Баркер стоял за прилавком, разговаривая с мужчиной средних лет. Другая покупательница, женщина, ждала, по-видимому, беседуя с искусственным интеллектом. Я прошелся по магазину, разглядывая то, что у них было в наличии. Баркер взглянул в мою сторону. Когда наши взгляды встретились, он улыбнулся и показал, что подойдет ко мне через минуту. Мужчина средних лет был невысоким и плотным. Он был явно академического типа, вероятно, профессором литературы или истории в Университете Салазара на южной окраине города. Они о чем-то договаривались, профессор кивал, а Баркер делился информацией. Затем Баркер вышел через дверь и вернулся через минуту с книгой. Профессор изучил ее и, очевидно, одобрил. Он передал оплату, и сделка была заключена. Они пожали друг другу руки, профессор продолжил изучать свой приз, и наконец ушел, продолжая перелистывать страницы.
Женщина махнула мне рукой, приглашая пройти. Я подошёл к стойке.
«Могу ли я вам помочь, мэм?» — спросил Баркер.
«Меня зовут Чейз Колпат», — сказал я. «Из Rainbow Enterprises». Я протянул ему книги.
«О», — сказал он, и его лицо засияло. Помню, я пожалел, что это моё присутствие не вызвало такого эффекта. Он положил упаковку на прилавок, открыл её, взял каждый том, кивнул и положил их обратно. «Спасибо».
Он достал квитанцию и протянул её мне. «Напомните, пожалуйста, как вас зовут?»
«Преследовать Колпата».
Дверь открылась, и вошел еще один покупатель.
«Спасибо, мисс Колпат. Вы ведь знаете, что это такое, да?»
"Да."
«Я ценю быстрое обслуживание». Он помедлил. «Если позволите, я спрошу: вы — коллега мистера Бенедикта?»
"Да, я."
«И вы проделали весь этот путь из Андиквара? Вместо того, чтобы просто отправить их?»
Это не так уж далеко, но я видел, что происходит. «Мы хотели убедиться, что они доберутся сюда без проблем».
«Мисс Колпат, я знаю, что уже поздновато, но мне не нравится, как вы просто разворачиваетесь и уходите. Можно пригласить вас на ужин? Если вы ещё не поели?
Прямо через дорогу есть отличное кафе.
OceanofPDF.com
X.
Пусть небеса откроются, пусть прольются дожди ,
Пусть океаны накатывают и разбрасывают свои пустые раковины , Пусть горы извергаются, и огонь бурлит , Нам все равно .
Мы знаем, почему это происходит.
И мы их больше не боимся .
—В АЛФОРД С АНДЛЕС , «Н СВЕТ Д РЕЙМС », 1201
Кафе называлось «Прайм». Это был элегантный клуб с прекрасным видом на Мелони. В меню не было цен, потому что посетителям не полагалось беспокоиться о мелочах. В качестве хостес работала молодая женщина, что вполне ожидаемо в хороших ресторанах. Были и настоящие официанты, что тоже редкость. Когда мы вошли, пианист играл «Вечер с тобой».
Интерьер освещали жасминовые свечи. В зале было многолюдно; хозяйка сообщила нам, что через несколько минут освободится место. «Так всегда?» — спросил я.
Было чуть больше шести. «Похоже, мы не очень удачно рассчитали время». Глаза Чада заблестели. «Им нужен VIP-сектор».
Стены были увешаны гравюрами прошлого века. Некоторые были в стиле ар-деко, другие – пейзажами и портретами людей в парадных костюмах. Мне стало интересно, знает ли Чад кого-нибудь из них, и я изобразил удивление, когда он ответил, что нет.
Наконец мы нашли столик, сделали заказ и сели. Пианист играл «Любовь в вязах». Молодая пара, которая как раз уходила, станцевала последние па. Остальные аплодировали.
«Я заметил», сказал он, «что вы выдающийся пилот».
«Откуда вы знаете?»
«Я тебя нашёл». Он сцепил руки и подпер ими подбородок. Его улыбка озарила комнату. «Я не хотел встречаться с незнакомкой».
«Особенно в таком месте, как это».
«С чего всё началось, Чейз? Почему ты стал пилотом?»
«Моя мама была одной из них».
«Правда? Она всё ещё этим занимается?»
«Нет», — сказал я. «Когда я получил лицензию, она уговорила своего начальника отдать её место мне. Потом она ушла на пенсию».
«Ее начальником был Алекс?»
«Это был Габриэль Бенедикт. Дядя Алекса».
"Ох, ладно."
«На самом деле, она не совсем вышла на пенсию. Она хотела проводить время с моим отцом».
«И она так и не вернулась?»
«Нет. Она говорит мне, что жизнь на ферме — это идеальное существование».
«Так твой отец фермер?»
«Не совсем. Я немного преувеличил. У них просто есть место в деревне. Несколько коз и собака».
«Козы?»
«Моя мама всегда была неравнодушна к козам. Не спрашивайте почему».
«А чем занимается твой отец?»
«В основном физические тренировки».
"Вот и все?"
«Он сосредоточен на том, чтобы наслаждаться жизнью. Он говорит, что шанс дается только один раз, и не стоит тратить его на работу».
Улыбка Чада становилась всё шире. Он никак не мог понять, серьёзно ли я говорю.
«А ты?» — спросил он. «Ты сам не думаешь когда-нибудь переехать за город?»
«Я так не думаю».
«Ты собираешься остаться пилотом?»
«Возможно. Я никогда серьёзно не задумывался о смене направления. Мне нравится то, чем я занимаюсь, и у меня хороший начальник».
Принесли напитки. Чад поднял бокал в мою сторону. «За тебя, Чейз, а также за Габриэля и Алекса. Если бы ты не работал на них, я бы, наверное, никогда тебя не встретил».
• • •
Несколько дней спустя Алекс пригласил Оливию Хил на ужин. На следующее утро он рассказал нам, как ему всё понравилось. «Она — настоящее сокровище», — сказал он. «Она состоит в Национальном историческом обществе, пишет стихи для их журнала и одна из самых забавных людей, которых я когда-либо встречал. На книжной полке в её гостиной стоит фотография Карен Бьянки».
«Кто такая Карен Бьянки?» — спросил я.
«Близкая подруга Шарлотты. И ещё одна заядлая шахматистка. Думаю, это неудивительно», — Алекс на мгновение замолчал. «Она винит DPSAR в случившемся и подозревает, что они что-то скрывают».
«Ты думаешь, в этом что-то есть?»
Он посидел немного спокойно, помешивая завтрак. «Вряд ли. Но я бы хотел, чтобы мы могли что-то сделать».
«На прошлой неделе ты поступил правильно», — сказал Гейб.
"Что это было?"
«Не беру с неё плату. Ты не только проглотил свои комиссионные, но и заплатил за шахматы».
«Да ладно, Гейб. Как я мог взять у неё деньги? Я просто рад, что нам удалось их получить».
• • •
Гейб заказал обновление для своего принтера. Оно прибыло, и я отнёс его ему. Он был в своём кабинете, просматривая отчёты о текущих археологических работах, проводимых по всей Конфедерации. Когда у вас есть четырнадцать политически объединённых миров — вероятно, семьдесят колоний и промежуточных станций, где попытки создания постоянных аванпостов имеют богатую историю, варьирующуюся от ошеломляющих успехов до аварийных посадок, и всё это происходило на протяжении десяти тысяч лет…
У вас будет много археологических памятников. «Гейб, ты готовишь ещё одну миссию?» — спросил я.
«Не знаю. Я думал об этом. Что-то, что я смогу получить до возвращения в университет». Гейб обожал преподавать. Семинары были его стилем. Его презентации в аудитории превращались в беседы со студентами. Это была его тактика, чтобы зажечь энтузиазм.
«Имеете ли вы в виду что-нибудь конкретное?»
«Честно говоря, мне пока не хочется заниматься межзвездными раскопками. Мне хочется отправиться на Иронду и просто покопаться». Иронда была небольшим континентом на другом конце света, названным в честь политической анархистской группы, которая изначально там обосновалась. Проблема с анархической точкой зрения, конечно же, заключается в том, что все, что она устанавливает, вероятно, будет иметь короткую продолжительность жизни. Иронданцы враждовали друг с другом в течение полувека, прежде чем движение распалось. Однако беспорядки увеличили ценность артефактов. Особенно личных вещей, связанных с лидерами, все из которых, как правило, были авторитарными. Гейб всегда был ими очарован.
«Хочешь, я пойду с тобой?»
«Я, пожалуй, не буду беспокоиться, Чейз. Сейчас меня больше интересует дело «Октавии». Ты знал, что в Кальвекии есть научный музей, где раньше была виртуальная экспозиция? Посетители могли сидеть внутри космической станции и наблюдать за происходящим. После того, как «Октавия» потерялась, её закрыли. Я спросил, могут ли они организовать это для меня».
«Они собираются это сделать?»
Он улыбнулся этой своей властной улыбкой. Да и как иначе? Это напомнило мне о временах, когда моя мама была его пилотом, а я просто поехал с ней, и мы отправились в музей в Кальвекии, чтобы передать артефакты. Дорога была долгой, вдоль побережья, в полутора тысячах километрах к югу от Андиквара. Кажется, там было несколько артефактов, но единственный, который я помню отчётливо, – это радиоприёмник XXIII века нашей эры, который он нашёл на месте первой марсианской колонии.
И было что-то, связанное с Марселем Риенке. Ноутбук. Для тех, кто не интересуется классическим театром, Риенке был драматургом четвёртого тысячелетия, наиболее известным по пьесе «Ночь, когда пришёл Виктор» .
«Почему они закрыли экспозицию Octavia?» — спросил я. «Думаю, после того, как она исчезла, интерес к ней был бы гораздо выше».
«Я тоже так думал. Но, похоже, интерес просто угас».
«Алекс пойдет?»
"Да."
«Вы, ребята, все еще тусуетесь вокруг космической станции, не так ли?»
«Думаю, мы оба считаем, что семьи пропавших без вести заслуживают ответа. Как и многие другие люди, связанные с этим».
«Сомневаюсь, что вы найдёте его в музее. Как он называется?»
«Институт Корви. И вы, наверное, правы. Но попробовать стоит. Если понаблюдаем за ними в работе, посмотрим, как они действуют, возможно, у нас появится идея.
yp
г
п
Хочешь поехать со мной? Нам нужен водитель. Он улыбнулся. Скиммеру не нужна большая помощь.
«Конечно», — сказал я. «Когда мы уезжаем?»
"Завтра."
• • •
Кальвекия находилась в полутора часах езды от Андиквара. Мы выехали поздним утром, в ярком солнечном дне, повернули на юг и направились вдоль побережья. Гейб устроился с книгой из библиотеки скиммера. Алекс принёс с собой почитать что-нибудь по комлинку. «Что это?» — спросил я.
Он усмехнулся. « Исследование червоточин для придурков ».
"Как дела?"
«Всё в порядке. Автор Брэкетт утверждает, что в некоторых чёрных дырах есть червоточины.
Или, по крайней мере, один так делает.
«Думаю, мы это уже знаем. Мы ведь не собираемся через это проходить, правда?»
Это привлекло внимание Гейба. Алекс рассмеялся и обменялся с ним взглядами.
«Нет», — сказал Гейб. «Не совсем. Если мне не изменяет память, когда «Октавию» впервые вывели на орбиту, вокруг исследований был большой ажиотаж». Он покачал головой. «Кажется, это было всего месяц назад. Ты тогда был совсем ребёнком».
Несколько минут никто не разговаривал. Затем Гейб начал громко дышать, как обычно, когда ему кажется, что разговор сошёл с рельсов. «Знаешь, — сказал он, — межзвёздные полёты существуют уже тысячи лет, а большая часть галактики до сих пор неизведанна. Не уверен, что понимаю, почему так много энтузиазма по поводу поиска способа попасть в Андромеду. Не говоря уже о поиске новой вселенной».
Он посмотрел в мою сторону. «Я говорю о том, что лучше всего, если у него есть звёзды».
Никто не любит об этом говорить, но мы живём в тёмные времена для науки. И это никогда не изменится. Мы всё ещё говорим об исследованиях, но на самом деле, как кто-то однажды сказал, это не более чем коллекционирование марок. Учёных вдохновляют формы жизни, которых никто раньше не видел, и они добавляют их в каталог. А мы посещаем новые миры и фиксируем различия между ними и всем остальным, с чем сталкиваемся.
На Голубом поле соотношение кислорода и азота шире, чем на любой другой планете земного типа.
В Парментье самый широкий диапазон температур. В Барникле находится самая высокая гора. И это то, что сегодня составляет основу серьёзной науки. Остальные
Вопросы, на которые мы не могли ответить тысячи лет, всё ещё актуальны и, вероятно, всегда будут актуальны: насколько велика Вселенная? Есть ли у неё край? И если да, то как он выглядит? И что было до Большого взрыва? Полагаю, главный вопрос всегда будет заключаться в том, имеет ли жизнь смысл.
Не думаю, что за последние столетия в науке случился серьёзный прорыв. И подозреваю, что именно это и стало причиной такого энтузиазма по поводу кротовых нор. Большинство учёных, которые раньше были учёными, теперь, вероятно, учатся на архитекторов.
• • •
Институт Корви расположен в центре Кристополиса. Города на Окраине, конечно же, да и по всей Конфедерации, в целом отличаются от городов на родном мире. Они не перенаселены, не представляют собой плотные скопления небоскребов, и это не те места, где дети растут, думая, что бетон — это естественное состояние земли, где деревья и кусты — лишь изредка украшают территорию, а поля связаны со спортом.
Кристополис – типичный пример межзвёздного города. Повсюду рощи, луга и парки. Здесь лишь горстка невысоких башен, все возвышающиеся с неким примитивным практицизмом и окруженные зеленью. Колонны встречаются редко, практически отсутствуют, как и купола, аркады, карнизы и портики. Впрочем, нам, похоже, нравятся шпили. Троллейбусы движутся почти бесшумно. В некоторых городах их используют на мостах для соединения крыш, хотя Кристополис к ним не относится.
Мы спустились на парковку института, вошли внутрь и направились в кабинет директора. Секретарь пригласил нас сесть и сообщил, что директор скоро к нам присоединится.
«Ты его знаешь, Гейб?» — спросил Алекс.
«Более-менее. Я был здесь пару раз в качестве приглашенного докладчика. Но когда я вчера звонил, то не смог пройти мимо ИИ».
«Как долго он был закрыт?» — спросил я.
«Мне говорят, что мы первые люди, которые увидят это примерно через два года, не считая ученых и исторических групп».
«Хорошо, что ты с нами», — сказал Алекс.
• • •
Шторы были задернуты в кабинете Малкольма Денвера, украшенном сертификатами в рамках, выражающими признательность за его работу в археологической и научной областях, и фотографиями в рамках, изображающими его беседующим с людьми, имеющими несомненную значимость. Там также висел семейный портрет, где он стоял на пляже с женой и двумя детьми. И позолоченный гравированный кубок, обозначавший его как победителя Harbor Trophy 1431 года. Мы были там около десяти минут, когда он вошел, сразу узнал Гейба и протянул руку. «Рад снова видеть вас», — сказал он. Это был худой, спокойный человек, уже в преклонном возрасте, но ему еще предстояло пройти долгий путь. Его волосы были стального цвета, глаза строгие, а манеры отстраненные. Он был одет по-деловому: голубая рубашка была свободно натянута поверх светло-серых брюк.
«Рад тебя видеть, Малкольм. Давно не виделись. Это мой племянник Алекс.
И наш коллега Чейз Колпат».
Он вежливо улыбнулся мне, не смягчая выражения лица, и поправил шторы, чтобы в комнату было больше света. Затем он сел в кресло напротив Гейба. «Я так понимаю, вас интересует Octavia VR».
отображать."
«Верно», — сказал Гейб. «Надеюсь, мы не создаём неудобств».
«Нет-нет. Мы рады возможности помочь». Он выглядел так, будто это было неправдой. «Могу ли я спросить, в чём смысл?»
«Подозреваю, всем интересно, что же произошло на самом деле, Малкольм. Интересно, есть ли у тебя какие-нибудь теории на этот счёт?»
Он откинулся на спинку стула. «Нам просто не на чем строить теорию. Станция «Октавия» была моделью Кераско. По последним подсчётам, их на орбите было одиннадцать, но ни одна не вращалась вокруг чёрной дыры».
"Почему нет?"
«Наверное, потому что исследования червоточин стоят дорого. Но главное здесь то, что станции в Кераско находятся на своих местах уже много лет. Только «Октавия» когда-либо испытывала проблемы. Так что нет оснований полагать, что где-то есть какой-то дефект. Я не говорю, что его не может быть. Но нет никаких указаний на то, что это могло быть». Он помедлил и пожевал верхнюю губу. «Вы слышали о Реджи Грине?»
«Бывший парень Шарлотты Хил», — сказал Алекс.
«Верно». Выражение незаинтересованности сменилось неодобрением.
«Пожалуйста, поймите, я не предлагаю это как что-то, подкрепленное доказательствами».
Брови Гейба поднялись, но Алекс наклонился вперёд. «Из четырёх жертв» Денвер
у
Продолжая, он сказал: «Шарлотта Хил привлекла к себе больше всего внимания и сочувствия. Вероятно, потому, что она была единственной женщиной на борту. И она была молода. Уверен, вы знаете, что она, по всей видимости, была довольно талантлива. Энтони Кингстон предсказал ей блестящее будущее».
«Кто такой Энтони Кингстон?» — спросил Гейб.
Физик, специализировавшийся на квантовых исследованиях. Он был потрясён потерей Октавии и в разгар событий перенёс сердечную недостаточность. Он также был близким другом Уомак. И он также знал Хаусмана. Для него это был ужасный удар.
«Что», — спросил Алекс, — «ты можешь рассказать нам о Грине?»
«Он был наиболее близок к подозреваемому, выявленному в ходе расследования.
Он был бывшим бойфрендом Шарлотты, а затем стал её преследователем. Нам известно, что он навещал Октавию как минимум один раз.
«Ты имеешь в виду», — спросил Алекс, — «что он сел на станцию?»
«Нет. Он просто появился в этом районе. Пытался начать радиопереговоры с Шарлоттой. Похоже, это ни к чему не привело».
«Об этом сообщила станция?»
«Да. Хардинг, кажется. Он сказал, что этот парень на самом деле не приезжал, а просто слонялся поблизости, пытаясь завязать разговор с Шарлоттой.
По-видимому, она отреагировала не очень хорошо. Что вызвало удивление, так это то, что в момент исчезновения он находился на семейной яхте. Но нет никаких записей о том, что он был где-то рядом с Октавией в то время. С другой стороны, нет никаких записей о том, где он был. С ним была девушка, которая клялась, что они не были связаны с космической станцией и не находились рядом с ней. Они, сказала она, просто осматривали достопримечательности. Она прошла все тесты на детекторе лжи. Как и Грин. И ИИ подтверждал ту же историю. Так что, если они не смогли придумать, как обмануть ИИ так, чтобы это не было обнаружено, их история была неприкосновенна.
«Чёрная дыра, — сказал Гейб, — находится в сорока световых годах отсюда. Правильно ли я понимаю?»
«Отсюда? Да, сорок один год. Было проведено довольно тщательное расследование. Пара машин с других станций могла добраться до этого места в момент исчезновения, но их отпустили после проверки их ИИ. Тем не менее, похоже, что станция подверглась нападению».
«Почему ты так говоришь?» — спросил Алекс.
«На каждом витке был период около тридцати часов, когда они теряли связь со всеми. Когда они полностью уходили за чёрный
у
yg
п
у
дыра. Вот тогда они и исчезли. Трудно поверить, что это было совпадением.
«У них был шаттл, — сказал Алекс. — Полагаю, у него не было звёздного двигателя?»
«Верно. Шарлотта везла его туда, где, как ожидалось, должны были появиться гондолы с пушками, и оставалась там неделями».
«Совершенно один?»
«Да. Ей приходилось слишком много ездить, чтобы регулярно привозить её на станцию».
«И у шаттла не было звёздного двигателя? И гиперсвязи?»
Денвер покачал головой. «Полагаю, они не видели в этом необходимости».
Гейб выглядел недовольным. «Ты вообще знаешь, была ли у кого-то причина уничтожить станцию?»
«Нет. Распространенная теория — это инопланетяне. Знаю, это звучит абсурдно. Но это всё, что у нас есть».
«Есть ли вероятность, что он просто взорвался?»
«DPSAR уже не раз это обсуждали». Он покачал головой. «Они утверждают, что это невозможно». Он выглядел таким же расстроенным, как и я.
«Ты ведь на самом деле не веришь в теорию об инопланетянах, да?» — спросил я.
«Нет. Думаю, это был Грин. Не знаю, как он прошёл детектор лжи, но подозреваю, что ему это как-то удалось. Это единственное объяснение, которое имеет хоть какой-то смысл.
Жаль, что им не удалось найти достаточно улик, чтобы осудить его. У них даже не хватило, чтобы привлечь его к суду». Он посмотрел на часы, висевшие между двумя окнами. «Хорошо. Не думаю, что у нас есть что-то, что может помочь вашим поискам. Если вы знаете, как мы можем помочь, дайте мне знать. Удачи. Мы уже запустили программу. Вы будете в комнате Хаусмана».
«Ты назвал его в его честь?» — спросил Гейб.
«О да. Казалось, это меньшее, что мы могли сделать. Дел Хаусман, как и трое его коллег, отдал свою жизнь ради научного прогресса. И он внёс значительный вклад в этот процесс». Он встал со стула, выглядя крайне раздражённым. «Наверное, убит каким-то сумасшедшим бывшим бойфрендом». Он на мгновение закрыл глаза. «Следуйте за мной, пожалуйста».
• • •
Комната Хаусмана была ненамного больше кабинета Денвера. В ней стояло полдюжины стульев и стол. Когда мы вошли, нас ждала молодая женщина. Мы сели, и Денвер сообщил нам, что шоу начнётся через минуту-другую, и объяснил, что описываемые события происходят за две недели до того, как команда «Октавии» обнаружила червоточину. В то время Хардинг и Вомак находились на космической станции, Хаусман – в центре управления пушкой, а Хил – в миллионах километров отсюда, в шаттле. Он повернулся к женщине.
«Это Элизабет Поуп. Она наш сотрудник и проведет вас по программе». Он представил нас и сказал, что если он может нам чем-то помочь, мы можем смело зайти к нему в офис. Затем он ушёл.
«Прежде чем мы начнём, — сказала Элизабет, — кому-нибудь что-нибудь нужно?» Я бы с удовольствием выпил джин-тоник, но Алекс бы этого ни за что не одобрил. Дело было серьёзное.
Она едва успела сесть, как свет начал гаснуть. Мужской голос приветствовал нас на «Октавии». Он сообщил, что эта чёрная дыра была выбрана для проекта, поскольку пространственно-временные непрерывности в этом районе претерпели больше флуктуаций, чем это было бы в нормальных условиях. Он также упомянул, что для обеспечения её массы потребовалось бы несколько тысяч солнц класса G.
Комната потемнела и начала расширяться. Образовались окна, и снаружи появились тусклые точки света, которые постепенно превращались в звёзды.
Мы были внутри космической станции. Двое мужчин стояли перед дисплеем, на котором был изображён Хаусман, сидящий за пультом управления. «Рик Хардинг — это тот, кто в… «Белый свитер», — сказал рассказчик. «Другой — Арчи Вомак. Рик Обязанность — поддерживать работоспособное оборудование. Арчи посвятил себя Большую часть своей карьеры он посвятил теории червоточин. В то время, когда это было записано, они всё ещё были пытаются найти червоточину. Они делают это, запуская зонды из пушки. в перспективные области. Зонды небольшие, размером меньше монеты. Шарлотта Хилл находится в шаттле в нескольких миллионах километров отсюда. Зонды испускали радиосигналы. Теория червоточин в то время указывала, где зонды должны были появиться, что было бы на значительном расстоянии от того места, где они были бы обнаружены если бы они путешествовали в обычном пространстве .
«Зонды также обнаруживают и измеряют различные условия, которые можно было бы ожидать внутри червоточины. Хаусман и Вомак пытаются отслеживать зонды, хотя что редко бывает продуктивным, потому что радиосигналы, как правило, прерываются условия, обычно встречающиеся вблизи черных дыр».
Хаусман посмотрел на своих коллег и покачал головой. «Пока ничего».
г
гы
Рассказчик продолжил: «Как только им удастся установить, что червоточина существует, что они сделают менее чем через две недели после сцены, которую мы наблюдаем, они сможет запускать другую категорию зондов непосредственно в скважину, а затем попытаться найти выходы, которые в конечном итоге позволят нам определить возможности.
Обеспечивают ли эти выходы только кратчайшие пути в отдалённые места? Или они разрешают въезд? другая вселенная?»
Трудно было не заметить растущее разочарование по мере того, как процесс продолжался, поскольку тысячи зондов были запущены в район, который, по мнению исследователей, должен был быть местом расположения червоточины. Однако зонды не затерялись.
Они продолжали свое существование, не исчезая, и в конце концов были найдены Шарлоттой именно в том месте, где они были бы, если бы червоточины не существовало.
На экране появилось изображение интерьера шаттла. Шарлотта сидела в кабине, очевидно, зная, что её снимают. Она развернулась в кресле лицом к камере, улыбнулась и подняла левую руку, приветствуя зрителей.
• • •
Когда свет снова зажегся, Элизабет Поуп встала и спросила, есть ли у нас какие-либо вопросы.
«Элизабет, — спросил Гейб, — если они найдут червоточину, что они надеются узнать с помощью зондов? Помимо входов и выходов?»
«В основном, это условия перехода. Течёт ли время в червоточине с той же скоростью? Например, стоит ли брать с собой книгу? Есть ли что-то в этом опыте, что может представлять опасность для путешественников? Есть ли условия, которые могут помешать работе электрооборудования? Нам ещё многому предстоит научиться. Мы не хотим отправлять пилотируемые аппараты в червоточину, пока не узнаем все последствия».
Я был рад это слышать. Никто и никогда не смог бы уговорить меня прыгнуть в червоточину.
OceanofPDF.com
XI.
Мы оплакиваем потерю тех, кого мы любим и о ком заботимся, думая о них как о Слишком рано, независимо от возраста. Но это цена жизни. Мы все принято слишком рано .
—Т УЛИСОФАЛА , «М ГОРА П ОЦЕНКИ ,” ПЕРЕВОД С А SHIYYUREAN BY Л ЭЙША Т
АННЕР , 1202
За эти годы я провёл много времени на смотровой площадке Skydeck. Там невозможно не встретить техников, пилотов и физиков. Некоторые из них в конце концов подписали контракт с Группой квантовых исследований, которая сыграла важную роль в разгадке тайны «Октавии». Я поискал знакомых сотрудников QRG и нашёл одного, специалиста по коммуникациям. Я мог вспомнить, что видел его всего один раз в одном из ресторанов. Но я часто общался с ним по радио с « Бель-Мари» . Я показал пару фотографий и, наверное, не узнал бы его. Его звали Бил Аббат.
В настоящее время Бил числился техником по телескопам в QRG. Я позвонил ему. Ответил искусственный интеллект, сказав, что перезвонит мне, и через двадцать минут он это сделал.
«Рад снова слышать тебя, Чейз», — сказал он, поднимаясь со стула. Он был высоким и стройным, со светлыми волосами, гладким лицом и яркими карими глазами. «Что… Могу ли я что-то для вас сделать?
« Бил, я бы хотел записать этот разговор, если ты не возражаешь».
«Ого», — сказал он. «У нас что, ведётся судебный процесс по поводу одной из наших стоянок?»
Мы оба рассмеялись. «Мой босс заинтересовался историей с «Октавией». У некоторых друзей были связи с парой людей, пропавших без вести вместе с ней. Ребята, у вас есть хоть какая-то разумная теория о том, что произошло?»
«Не стесняйтесь записывать. И, к сожалению, нет. Мы буквально потратили годы на поиски Это, Чейз. Мы выдвинули множество теорий. Мы отправили туда аппараты и вывели их на орбиту. Чёрная дыра пыталась что-то придумать. Единственное, что там осталось, Когда мы прибыли, пушка уже была. Станция и шаттл исчезли. Я был В то время мы все еще работали в Skydeck, и в течение нескольких лет после этого мы продолжали
бороться с этим. Когда я переехал сюда, прошло пять или шесть лет. Уровень Разочарование было запредельным. Именно поэтому Уолтон ушёл». Он имел в виду директора проекта.
«Она провела поиск?»
«Да. Мне здесь говорят, что она всегда винила себя».
«Зачем она это сделала?»
«QRG было поручено вести расследование. Все говорили, что она ушла. Потому что она была начальницей, поэтому чувствовала себя ответственной. Из-за неё мы никогда не возобновили программу. Поскольку мы не знали, что произошло, она была обеспокоены тем, что это может повториться».
«Уолтон теперь руководит DPSAR, не так ли?»
«Да. На самом деле мы являемся филиалом DPSAR. Но вы, наверное, это знаете. Уолтон В плане карьеры всё прошло благополучно. Хотя я не думаю, что она когда-либо преодолевал это».
«Как ты думаешь, что произошло, Бил?»
«Чёрт, Чейз, понятия не имею. Может, что-то взорвалось. Должно было бы… быть, когда все были на станции, потому что мы не нашли никаких следов шаттла Или что-то взорвалось, сбило их с орбиты или что-то в этом роде, и они упали в дыру».
«Это возможно? Вы с кем-нибудь это сталкивались?»
«Конечно. Я разговаривал с некоторыми специалистами. Они все утверждали, что это невозможно, что В этом месте не было ничего, что могло бы взорваться случайно. Это могло бы произойти. Если бы кто-то перегрузил двигатели. Это бы взорвало Дыра в этом месте. Но это просто смешно».
«И что же остается?»
«Инопланетяне?» — вздохнул он. «Не понимаю, что ещё это могло быть. Я знаю, что Немой отрицают, что были где-то рядом. Но кто знает? Может быть, там был кто-то ещё. там."
«Ты был там, Бил? В чёрной дыре?»
«Нет. Я мог бы сходить пару раз. Но я не хочу, чтобы что-то было Что бы ни случилось, я думаю, совершенно очевидно, что они втянулись».
• • •
Я обо всём рассказал Алексу. Он не проявил никакого интереса к просмотру видеозаписи. «Бесполезно», — сказал он. «Если бы происходило что-то странное, ты бы это заметил».
На столе у него лежала открытая книга. «Что это?» — спросил я.
« Затерянные в звёздах ». Это биография Дела Хаусмана.
«Нашли что-нибудь интересное?»
«У него было трудное детство. Он обожал физику, и поэтому был одним из тех детей, над которыми все в школе издевались».
«Я думаю, Гейб нам об этом рассказал».
«Да. Он был довольно умён. С самого начала его увлечён чёрными дырами. Получил докторскую степень здесь, в Andiquar, начал писать статьи для Cosmic и Central Review . Ему был пятьдесят один год, когда он подал заявку на участие в проекте Octavia. Его дважды обходили более опытными людьми, но они ничего не добились и уже собирались закрыть проект, когда он присоединился. Каким-то образом ему удалось уговорить Лашонду Уолтон остаться. К тому времени он внёс серьёзный вклад в квантовые исследования и теорию чёрных дыр».
«Я полагаю, он был ответственен за то, чтобы Шарлотта Хил получила это задание?»
«Да, Чейз, он был другом. Они были друзьями. Она подставила себя, получив лицензию на управление шаттлом».
«Это довольно просто. Если ты не можешь управлять шаттлом, тебя не должны выпускать одного».
«Как скажешь, малыш».
«Знаем ли мы, почему он хотел взять её с собой? Было ли что-то сексуальное?»
«Герцог так не думает».
«Он автор?»
«Да. Извините. Нет, если бы был какой-то «а-эйр», скрыть это от Хардинга и Уомак было бы невозможно. Их обоих спрашивали об этом в разговорах из дома. И оба сказали, что ничего не происходит. Ни один из них не проявил желания уклониться от ответа». Он долго смотрел на меня. «Почему вы спрашиваете?»
«Праздное любопытство, наверное. Просто ищу что-нибудь, что могло бы объяснить извержение. Может быть, совпало с одним из других».
«Возможно», — сказал Алекс. «Но это маловероятно. Она была молода и красива.
Зачем ей связываться с одним из этих парней постарше? Нет, я просто не верю. Кстати, если интересно, я видел, как Герцог…
у
у
у
у
гарантированная победа
г
Интервью в одной из программ журнала Science Today . Запись была сделана около семи лет назад. — Он сделал паузу. — Там есть несколько эмоциональных моментов.
"Что ты имеешь в виду?"
Герцог, очевидно, испытывал большую симпатию к Хаусману. Они были давними друзьями. Он говорит, что Хаусман был полон решимости внести свой вклад в научный прогресс. Открыть что-то важное. Единственное заветное желание Герцога — чтобы Хаусман дожил до того момента, когда он узнал бы, что выиграл премию Эксетера.
• • •
На следующий день Алекс передумал и подслушал мой разговор с Биллом Аббатом. Закончив, он попросил меня связаться с ним ещё раз.
Билл где-то отсутствовал, поэтому я записался на звонок на следующее утро. Его ИИ перезвонил мне и сказал, что он будет в нашем районе на следующий день, и не будет ли он не против, если он зайдёт около девяти?
Я был на крыльце, когда он прибыл точно в назначенное время. «Я не мог упустить возможность провести время с Алексом», — сказал он.
«Ты уже встречал его раньше. Когда работал над Skydeck».
«Знаю. Но это было просто выписывание штрафов. Это совсем не то же самое. Я всегда думал, что хотел бы поучаствовать в одном из его расследований. Не хочу делать всё по телефону. Он уже знает, что произошло?»
«Если он это сделает, то просто оставит всё при себе». Джейкоб открыл дверь. «Входите. Я дам ему знать, что вы здесь».
Алекс уже знал о своём госте. Он вошёл в офис ещё до того, как мы успели устроиться. «Приятно познакомиться, Бил», — сказал он. «Я ценю информацию, которую ты нам уже предоставил».
«Мне бы хотелось оказать вам больше помощи, доктор Бенедикт», — сказал Бил.
«Зовите меня Алекс . Самое сложное в этом деле — то, что мы так и не получили сообщения от Октавии. Сложно не предположить, что кто-то организовал атаку и тщательно выбрал момент».
«Для меня это имеет смысл».
«Можете ли вы назвать хоть одну причину, по которой кто-то, любой человек , мог захотеть сделать это?»
«Единственный человек, у которого, как мне кажется, есть мотив, — это Реджи Грин».
«Может ли кто-то из приезжих подложить бомбу на станцию? К ним приезжали гости?»
«Туда периодически выезжали машины снабжения. Насколько я знаю, всех доставщиков допросили и исключили из числа возможных подозреваемых. Если бы там появился кто-то ещё, мы бы об этом знали».
«Может ли кто-то заложить на станции бомбу?»
«Это не могло пройти проверку. Послушай, Алекс, насколько мне известно, ни у кого не обнаружился мотив, кроме бывшего парня Шарлотты».
«Хочешь выпить, Бил?»
«Абсолютно». Он посмотрел в мою сторону. «Ты можешь приготовить что-нибудь вкусненькое, Чейз?»
Алекс хотел поспорить, а я остановился на тёмном вине. Когда я вернулся с ними, Алекс спрашивал о стандартной реакции, которая последовала бы, если бы рядом со станцией неожиданно появилась машина. «Они немедленно сообщают об этом. В том числе и о личности, если им удаётся её установить».
«Посредством гиперсвязи?»
"Да."
«Не было сообщений о других кораблях в период, предшествовавший исчезновению?»
Бил покачал головой. «Последняя машина, с которой они контактировали, была „Прендель“ .
Это было судно снабжения.
«Сообщала ли команда «Пренделя » о чем-нибудь необычном?»
"Нет."
«Предположим, кто-то появился, когда все спали?»
«Это не имело бы значения. Сигнализация бы сработала ещё до того, как кто-то успел бы к ним подойти».
• • •
Чад всё больше входил в мою жизнь. Мой график был гибким, потому что я периодически проводил недели на мостике « Бель-Мари» , и я никогда не делал из этого проблемы. Поэтому Алекс без колебаний предоставлял мне столько свободного времени, сколько мне было нужно, при условии, что я не буду вести себя нелепо. Со своей стороны, Чад не возражал против составления расписания, поскольку он владел Библиотекой коллекционеров. Так что…
Мы проводили много времени по утрам, гуляя по набережной, днём – на пляже, а вечером – в театрах и танцевальном зале «Магистериум» в Салазаре. Это было прекрасное время.
С ним было легко общаться. У него было чувство юмора, и он охотно слушал, когда я заговорил об «Октавии». Я знаю, ему было скучно, потому что он не считал возможным решение. Но когда я заговорил об этом, он позволил мне продолжить, задал несколько вопросов и в конце неизбежно заметил, что иногда всё просто случается. «Мир не идеален, Чейз». Он ясно дал понять, что если он может что-то сделать, я должен без колебаний обратиться. Но он будет счастливее, если я просто оставлю эту чёртову штуковину в покое.
Помню, я думала, что настанет день, когда я буду проходить мимо этих ресторанов и пляжей и пожалею, что упустила его.
OceanofPDF.com
XII.
Самая распространенная причина срыва планов и провала операций Обычно это можно объяснить сбоем в коммуникации. Секрет Успех управления, в мирное или военное время, заключается в том, чтобы объяснить стратегию в ясных терминах, и слушать. Овладейте этими двумя навыками, и судьба будет к вам благосклонна .
—С ХРИСТОФЕР С Я , М И О ЛИМПИАНСКИЙ , 1206
Нам позвонили из Action Network. В моём кабинете появился невысокий лысеющий мужчина с аккуратно подстриженной бородкой. Он сидел за дисплеем. Прямо за ним на крючке висела тёмно-коричневая куртка. Он представился Бенджамином Холингсвортом, продюсером программы « Утренний отчёт». «Могу ли я поговорить с Алексом?» Бенедикт, пожалуйста?
Алекс как раз выходил из столовой.
Я помахал ему и показал наш телефон. «Привет, Бен», — сказал он. «Рад снова тебя видеть. Как дела?»
«В бегах, Алекс, как всегда. Как дела у тебя в городе?»
«Лучше и быть не может. Особенно теперь, когда мой дядя вернулся домой».
«Да. Я собирался с ним связаться. Мы хотели бы его пригласить. его на шоу. Думаешь, он был бы готов?
«Я уверен, ему понравится посидеть с Хирокой». Хирока Иташи был Ведущий программы « Утренний отчет ».
«Отлично. Я так понимаю, вы изучаете историю Октавии. Это верно?»
«Мы пытались выяснить, не было ли что-то упущено в ходе первоначального расследования».
«Отлично. Ты уже что-нибудь нашёл?»
«Я дам тебе знать, если что, Бен».
«Хорошо. Даже если этого не произойдёт, мы бы хотели, чтобы вы пришли и рассказали о… Может быть, вы с дядей могли бы выступать с разницей в пару недель?
«Давай пока отложим это, Бен. Что касается меня, то сейчас мы просто оцениваем ситуацию. Я бы предпочёл подождать, пока что-нибудь появится. Но пока, думаю, Гейб будет рад поучаствовать».
«Понимаю, Алекс. Наверное, это как пытаться раскрыть убийство, когда ты не знаешь, иметь тело».
• • •
Через два часа я был один в загородном доме, когда на парковку опустился скиммер и из него вышел высокий, крепкого телосложения мужчина.
«У тебя есть предположения, кто это?» — спросил я Джейкоба.
«Отрицательно, Чейз. Он не имеет никакого отношения к Rainbow Enterprises, и ни к кому Совпадающий с любыми личными записями. Вы предпочитаете, чтобы дверь оставалась запертой?
«Нет, Джейкоб. Всё в порядке». У нас по всей территории были разбросаны ценные артефакты, поэтому осторожность была необходима. Но у меня была защита, которой было более чем достаточно, если ситуация станет враждебной. Впрочем, я понимал беспокойство Джейкоба. У нашего гостя действительно был вид бойца.
Я встретил его у двери. «Чем могу помочь?» — спросил я.
«Да, мэм. Надеюсь. Меня зовут Джозеф Уомак». Вместо ожидаемого баритона его голос прозвучал мягко. Он был крупным, широкоплечим, с выдающейся челюстью. «Я ищу Алекса Бенедикта. Я по адресу?»
«Вы правы, мистер Вомак. Но его сейчас нет».
«Вы его секретарь?»
«Более или менее. Меня зовут Чейз Колпат. Чем я могу вам помочь?»
«Я слышал, что мистер Бенедикт заинтересовался Octavia».
«Войдите, пожалуйста, мистер Вомак». Я провёл его в свой кабинет. «Он изучает обстоятельства происшествия».
«Мой двоюродный брат Арчи был одной из жертв».
«Прошу прощения. Вы можете нам чем-то помочь?»
«К сожалению, нет. Если вы спрашиваете, знаю ли я что-нибудь об этом, то ответ — нет. Понятия не имею, что произошло. Знаю только, что мы потеряли хорошего человека».
«Все, что мы о нем слышали, подтверждает это».
«Мы уговорили его уйти. Его родители считали, что это отличный шаг в карьере. Я тоже. Теперь мы об этом жалеем».
«Это не была ничья вина, мистер Вомак».
«Мы это знаем. Он не горел желанием покидать Андикар в течение двух лет. Он считал, что возиться с чёрными дырами — не лучшая идея».
Я ни за что не мог с этим не согласиться. «Арчи был учителем физики. Ученики его обожали. Они поддерживали с ним связь, приглашали его на юбилеи. Он умел пробудить в них интерес к физике. Жаль, что у меня не было такого учителя естествознания. Он не просто тратил время, показывая им, как рассчитать, через сколько времени буханка хлеба упадёт на землю, если её бросить с крыши небоскрёба.
Конечно, он это сделал. Но он также спросил их, почему, если они спустятся с крыши, они упадут? Они рассказали ему о гравитации, а он попросил их объяснить, что такое гравитация и как она работает. Никто не мог этого сделать. Тогда он объяснил, что пространство сделано из резины, и если положить в него груз, например, планету, оно искривляется. А гравитация связана со скольжением по кривой. Он был гениален.
Есть целая группа физиков, которые говорили ему, что именно он стал причиной того, что они пришли в эту область».
«Я понимаю, почему вы им гордитесь, мистер Вомак». Мы переглянулись. «Чем я могу вам помочь?»
«Если мистер Бенедикт сможет выяснить, что случилось с ним и Октавией, я заплачу ему десять тысяч маркеров».
Алекс позвонил ему в тот же день. «Я ценю вашу щедрость, мистер Вомак».
Он сказал: «Но что бы ни случилось, пожалуйста, оставьте свои деньги себе. Мы сделаем всё возможное, чтобы узнать правду».
«Ваша внезапная щедрость, — сказал я ему после ухода Вомак, — продолжает меня изумлять».
«Без проблем», — сказал Алекс. «Мы никогда не докопаемся до сути».
Он улыбнулся. «Легко быть щедрым, когда тебе нечего терять».
• • •
На выходных поступил звонок от Джордана Кей. Джейкоб перевёл его на мой коттедж. «Мисс Колпат, — сказал он, — я владелец « Мэри Кей». Я понимаю, Вас как-то интересует моя яхта?
Я не был одет, поэтому оставил запись на аудио. «Мистер Кей, — сказал я, — мы тут занимаемся исследованием потерянного артефакта, который привёз в Окраину Рик Хардинг. Вы его знаете, я полагаю?»
«Да. Мы купили её у него. Яхту. Что вы, собственно, хотели? знать?»
«Мы пытаемся отследить источник артефакта. Для этого мы хотели бы связаться с искусственным интеллектом яхты».
"Где вы живете?"
«Район Андиквар».
«Отлично. Мы в Каравае. Возвращаемся домой. Я заперся дома. Адрес. Дайте мне знать, когда вы хотели бы это сделать.
• • •
Я запланировал на следующий день. Я планировал поехать в Салазар и пообедать с Чадом, но сначала о главном. Мы с Гейбом сели в скиммер, повернули на север под ясным небом, пересекли Мелони и через двадцать минут спустились на пышный, ухоженный участок на вершине холма, окружённый лесом. Дом был в стиле прошлого века, с широким крыльцом и двумя колоннами.
Он был трехэтажным, с арочной крышей, круглыми окнами и большим бассейном на заднем дворе.
Мы как раз приземлялись, когда по радио раздался голос Джордана Кея, приветствовавшего нас. Это был настоящий Кей, а не тот искусственный интеллект, который мы обычно слышим. «Мне очень жаль, «Мисс Колпат, — сказал он. — Я облажался. Яхта будет недоступна какое-то время».
Гейб закатил глаза. «Зовите меня Чейз», — сказал я. «Что случилось?»
«Я просто позвонил, чтобы договориться с вами о разговоре с ИИ. Но они взяли его в аренду. Они… Ушёл несколько часов назад. Извините. Я не заметил.
«Кто его арендовал?»
«Группа охотников. Они направляются в одно из мест в системе Гарвер.
Думаю, всё верно. Они должны вернуться примерно через десять дней.
«Ваша яхта была сдана в аренду кому-то без вашего ведома?»
«Нет, нет. Вообще-то яхта принадлежит нашей компании, Golden Tours. Мне следовало бы… Проверил ранее. Он только что вернулся. Я не ожидал, что он сразу же выйдет. Опять. Я просто решил, что он пристыкован. Моя вина. Извините. Если бы я подумал головой, я бы... «Я бы проверил вчера».
Гейб повернулся ко мне. «Разве не нужно какое-то время, чтобы тебя обслужили, прежде чем ты снова сможешь выйти?»
«Это может произойти в одночасье, Гейб. Это не такая уж большая проблема». Я вернулся к телефону.
«Хорошо, Джордан. Спасибо. Если вы сообщите нам, когда он будет доступен, мы будем благодарны».
«Слушай, раз уж ты зашёл так далеко, почему бы тебе не зайти? Может, мы сможем… помощь с тем, что вы ищете».
Гейб кивнул. «Мы сейчас приедем».
"Хороший."
Входная дверь открылась, и из здания на веранду вышел мужчина в камуфляже и чёрной вязаной шапке. Вместе с ним была девочка лет восьми. Она помахала нам рукой. Мы вышли из скиммера и помахали в ответ. Дорожка из каменного щебня вела через аккуратно подстриженную траву к каменным ступеням.
Собака оказалась кокер-спаниелем. Она подошла и начала лизать мне колени. Мужчина приказал ей отойти. Она отошла, и он извинился. «Извините, — сказал он, — она бывает слишком дружелюбной». Он спустился по ступенькам в сопровождении девушки. «Привет, Чейз. Приятно познакомиться».
«И ты тоже, Джордан. Это мой босс Габриэль Бенедикт».
«Здравствуйте, мистер Бенедикт». Мы пожали друг другу руки. Затем он посмотрел на девушку.
«Это Мэри».
«Молодая леди, в честь которой названа яхта», — сказал Гейб.
«Верно». Собака пыталась вмешаться в разговор, виляя хвостом. «И Чирпи», — сказал он. «Пожалуйста, входите».
Он последовал за нами внутрь. Молодая женщина с блестящими тёмными глазами сидела в роскошной гостиной и читала. Она отложила планшет и встала. «Привет».
Она сказала: «Я Донна». Его жена. Стены были покрыты сюрреалистическими картинами, изображавшими перевернутый пейзаж, ангела в слезах и перекошенный небоскреб. Там же висели фотографии в рамках: одна была запечатлена Мэри и Чирпи, другая – Джорданом, снова в военной форме, стоящим на коленях у фиолетового куста с ножницами в руках, в то время как Донна лучезарно улыбалась ему. И свадебная фотография. Счастливая пара стояла перед церковью.
Донна протянула руку. «Приятно познакомиться, Габриэль. И Чейз.
Я понимаю, что вы хотите поговорить с Бумером.
«Бумер?» — спросил я. «Это ИИ?»
"Да."
«Я подумал», сказал Гейб, «что назвать яхту в честь Мэри — отличная идея».
Джордан увидел, как его дочь засияла. «Да», — сказала она, наклоняясь, чтобы погладить собаку, которая снова завиляла хвостом.
Он ухмыльнулся. «У Мэри энергии больше, чем у отряда Корба».
Девочка была прелестью, маленькой цветущей копией своей мамы. Я улыбнулась ей в ответ. «Ты была на яхте, Мэри?»
«О да. Мы только что вернулись, посмотрели на звезду ».
«Это, должно быть, было волнительно».
У неё чуть не потекли слюнки. «Я уже там была. И в других далёких местах.
Мой папа их обожает, правда, папочка?
«Думаю, мы все так делаем, Мэри».
По сигналу Донны мы расселись по гостиной и сели.
«Почему, — сказала она, — ты хочешь поговорить с Бумером? Что происходит?»
Гейб взял трубку: «Мы проводим исследование Рика Хардинга».
"ВОЗ?"
«Рик Хардинг. Он был предыдущим владельцем Venture » .
Она покачала головой. «Что?»
«Ваша яхта. Наверху, на Скайдеке».
«Вы имеете в виду « Мэри Кэй» ? О да, я помню. Это было изначальное название. Это было давно».
«Изначально я собирался назвать его в ее честь », — сказал Джордан, указывая на свою жену.
«Но она отказалась. Она слишком скромная».
«Это первый раз, когда ты обвиняешь меня в этом».
Он рассмеялся. «Ты утверждал, что это не так. Мы пробовали Трекер . Но и это не сработало. Поэтому, когда ты появилась», — он улыбнулся Мэри.
—«звонок был легким».
Донна спросила, может ли она принести нам что-нибудь выпить. Все отказались.
«Тогда как насчёт обеда? Раз уж мы тебя сюда привели, нам нужно кое-что для тебя сделать».
«Если подумать», — сказал Гейб, — «я немного голоден».
«Хорошо. Что бы вы хотели?»
Мы сделали свой выбор, и Донна передала его ИИ. Затем она повернулась к Гейбу: «Так почему ты хочешь поговорить с Бумером? Какое это имеет отношение к Хардингу?»
«Вы знаете, что он был на борту «Октавии», когда она потерялась?»
Она нахмурилась, глядя на мужа. «Кто такая Октавия?»
Он ухмыльнулся. «Это та самая космическая станция, которая исчезла десять или пятнадцать лет назад».
«О. А тот парень, у которого мы купили Mary Kaye, там был?» Она остановилась и нахмурилась. «Если подумать, я, кажется, где-то это слышала».
стр.
г
«Я совсем забыл об этом, Чейз», — сказал Джордан. «Ты вчера не упоминал о космической станции».
«Кажется, в этом не было необходимости». Я видел, как на лице Гейба проступает нетерпение. «Мы пытаемся выяснить, что произошло. Хардинг где-то подобрал артефакт, который, похоже, не был создан нами». «Какой артефакт?» — спросила Донна.
«Это табличка из металла, похожего на серебро, но, по-видимому, представляющего собой нечто другое. На ней есть надпись на языке, который никто не может прочитать».
«Ты хочешь сказать», — сказал Джордан, — «что это сделали инопланетяне? Захватили космическую станцию?
Я уже слышал это раньше.
«Мы так не думаем, но такая возможность есть».
Мэри посмотрела на отца. «Папа, кто такой инопланетянин?»
«Кто-то из другого места, дорогая». Джордан едва сдерживал волнение. «Ух ты! И ты хочешь разрешения задать Бумеру вопросы?»
Гейб кивнул. «Да».
«Абсолютно». На его лице сияла одна из самых широких улыбок, которые я когда-либо видел.
«Могу ли я спросить, почему вы купили Venture ?» — спросил Гейб. «Он предназначался для Golden Tours?»
«Знаешь, я не уверен. Но, наверное».
«Вы, ребята, управляете компанией?»
«Да, Донна этим не особо интересуется».
«Это скучно», — сказала она.
Джордан улыбнулся. «Если хотите отправиться в какое-нибудь необычное, уединённое место, обращайтесь к нам. Мы не ходим по обычным местам». Судя по тому, как он это сказал, это звучало как фирменный стиль компании.
Обед принесли через несколько минут. Он был вкусным. Джордан заверил нас, что свяжется с нами, как только Мэри Кэй вернётся.
OceanofPDF.com
XIII.
Что же такое жизнь? Формальное определение предполагает метаболический рост, Адаптация к окружающей среде и размножение. Большинство людей не так Мы думаем об этом. Наша естественная склонность — включать осознание окружение и себя. Что, конечно, чушь. Что за У осознанности есть дуб? Но какой смысл жить, если тебя нет? больше, чем куст малины? Нам нужен новый термин, который бы отбрасывал автоматизмы и вместо этого рассматривает преимущества сознания.
—Р электромобиль . А СОБИРАТЬ Л БЕЗУПРЕЧНО , С СНЯТО М ИСПОЛЬЗОВАНИЕ , 1402
Алекс как раз заканчивал телефонный разговор, когда мы вернулись домой. «Это был один из коллег Вомака», — сказал он. «Похоже, его двоюродный брат всё знал честно. Его студенты его любили. Как и большинство тех, с кем он работал. Но не все».
Гейб нахмурился. «Ты намекаешь, что кто-то хотел убить Уомак?»
«Нет, я не это имел в виду. Но Вомак, судя по всему, был человеком стойким. Он говорил то, что думал, и не был склонен уступать авторитетам».
«Поэтому он не мог избежать наживы врагов».
«Это верно».
«Был ли один из врагов связан с Октавией?»
«Насколько я знаю, нет».
«Тогда какое это имеет отношение к чему-либо?»
«Ничего напрямую. Но он, Вомак, видимо, был невысокого мнения о Хаусмане».
"Почему нет?"
«Говорят, что Хаусман в первую очередь позаботился о себе. И что он чувствовал себя конкурентом Вомаку. Составьте список пяти ведущих физиков последних тридцати лет, и большинство людей впишут в него их имена».
«Значит, мы снова возвращаемся к мысли, что это мог сделать кто-то из сотрудников станции?»
«Я не уверен, какие еще есть возможности, кроме инопланетян».
Я прочитал биографию всех четырёх членов команды «Октавии». Сложно было представить кого-то из них убийцей или самоубийцей. Все они производили впечатление в целом порядочных людей. Возможно, у них были некоторые недостатки, но у кого их нет?
«Вряд ли это Вомак», — сказал я.
«Что они сказали?» — спросил Гейб. «Его коллеги?»
Алекс покачал головой. «Говорили, он был очень хорош в учёбе. Была женщина, преподавательница языка в колледже Бринктон, с которой он встречался два года. Видимо, он убедил её в своей любви. Но когда появилась возможность получить задание «Октавия», он просто исчез из её жизни. Даже не сказал ей, что уходит».
«Я не думаю, что она восприняла это очень хорошо».
Она узнала о случившемся через несколько недель после его ухода. Больше она о нём ничего не слышала. И сказала мне, что ей было всё равно, когда станция исчезла. Но она замолчала, пока говорила.
Я уставился в потолок. «Ну, у неё определённо был мотив».
У неё также был парень с лицензией пилота. Но она ежедневно посещала занятия, когда Октавия пропала.
«А парень?»
«Его корабль был одним из кораблей, которые действовали, когда это произошло. Но в тот момент он приближался к Земле, и его зарегистрировали на Галилео».
• • •
Мы с Алексом были в моём кабинете, телевизор был настроен на канал Action Channel, когда Гейб появился в качестве гостя в программе «Утренний отчёт» . Хирока была здесь уже давно, и её мастерство как уравновешенной и организованной ведущей было на первом плане. Она пригласила его в студию, показала ему стул и села рядом. «Рада, что ты вернулся, Гейб», — сказала она. «Я уже многим это говорила… Наши гости уже много лет, но, пожалуй, никогда это не было так уместно. Для вас, 1424 год, когда « Капелла» затонула, был всего несколько недель назад. Я прав?
«Да, Хирока, похоже, ты прав. У каждого ребёнка, которого я знал тогда, было что-то вроде вырос. Мой племянник Алекс, которого я брал с собой на Землю, когда он учился в старшей школе.
студент, теперь выглядит почти таким же старым, как я. Хотя, признаюсь, ты, кажется, не постарели».
Хирока улыбнулась. «Рад слышать, Гейб. Когда ты был заперт на корабле, Вы знали, что происходит?
«Сначала нет. Мы знали, что возникла проблема, потому что некоторые сотрудники отдела эксплуатации выглядел серьёзно обеспокоенным, и я подозреваю, что мы все тоже сильно нервничали. Полёт не был Предполагалось, что это продлится несколько недель. И капитан в конце концов сообщил нам, что Срыв. Но она сказала, что они над этим работают, и нам стоит просто расслабиться.
Всё будет хорошо».
«Ну как всё прошло?»
«Честно говоря, ничто не пугает меня так, как когда ответственное лицо говорит мне просто расслабиться».
«Звучит пугающе. Когда вы узнали, что произошло?»
«На самом деле, только после того, как проблема была решена и мы вернулись к нормальной жизни. время."
«Как вы отреагировали, когда вышли из Капеллы и узнали, что это 1435?»
«Я не мог поверить. Мы ведь перенеслись на одиннадцать лет в будущее. Я был Мы все были в шоке. Но мы были дома. Кое-что изменилось, но я был благодарен, что все обошлось».
«Габриэль, я понимаю, что вы и ваш знаменитый племянник Алекс начали искать к потере станции «Октавия». Вы, конечно, знаете, что Алекс имеет репутацию В поисках исторических тайн. Достигли ли вы какого-либо прогресса в этом деле? Ребята, вы хоть представляете, что там произошло?
«Слишком рано, Хирока. Честно говоря, я всё ещё отхожу от поездки на « Кейпеле ».
«Ну, я, конечно, могу это понять. Я не могу не задаться вопросом: есть ли какие-нибудь Возможно ли, что то, что случилось с « Капелом», повторилось с « Октавией »? Что она застряла где-то в искривлении пространства-времени?
Я наблюдал, как разговор перешел на обсуждение различных теорий относительно Октавии.
Всякий раз, когда Гейб пытался изменить направление, направить его в сторону начатых проектов, Хирока находила способ вернуть его Октавии. Они обсуждали варианты инопланетного вмешательства, механической поломки, которая вывела станцию с орбиты и отправила её по спирали в чёрную дыру, или внезапного появления безумного поклонника Шарлотты Хил с бластером.
«Кажется, — сказал Алекс, — она решила, что её зрители обожают чёрные дыры». Через двадцать минут Хирока поблагодарила Гейба за то, что он пришёл, и прервалась на рекламу.
Следующим гостем был Сэмюэл Пондергаст, физик, специализирующийся на чёрных дырах. «Что с вами произойдёт?» – спросила она, представив его, – «если вы… космическая станция или корабль, и вас втягивает в одну из этих штук?»
«Это нехорошо», — сказал Пондергаст.
• • •
Я был один в офисе, когда Гейб вернулся домой. Он был недоволен. «На меня напали из засады», — сказал он.
«Ты уже был на её шоу, Гейб. Она тебя не очень удивила, да?»
«На самом деле, она это сделала».
«Но она всегда так себя вела. Она хорошо контролирует разговор».
«Я могу сказать, что она стала намного лучше, чем раньше».
«Я не заметил особых изменений».
«Ты наблюдал за ней десять лет. Изменения должны были быть постепенными». Он направился к задней части дома, но остановился. «Алекс это видел?» «Да. Он думал, что ты не видел».
«Конечно, так и было».
• • •
Через несколько дней в эфире случился сбой. Алекс был на аукционе, а Гейб отправился на обед с друзьями, когда с угрожающего неба спустился скиммер. «Его зовут Реджинальд Грин», — сказал Джейкоб. «Он хочет… Поговори с Гейбом. Я уже сообщил ему, что Габриэля здесь нет.
Грин был тем парнем, чей интерес к Шарлотте Хил вызвал у меня удивление. Я наблюдал, как он вылез из скиммера и направился по дорожке к крыльцу.
Он выглядел как человек, находящийся на задании. «Впусти его», — сказал я Джейкобу.
«Вы уверены? Его прошлое предполагает…»
«Просто откройте дверь, пожалуйста».
Он был высоким, стройным, одетым в повседневную одежду: зауженные к низу брюки-стрейч и рубашку-пуловер с вышитой надписью «ANDIQUAR». У него были чёткие, точёные черты лица, чёрные волосы и дружелюбное выражение лица, если не считать тёмных глаз. «Меня зовут Реджи Грин, — сказал он. — Я хочу видеть Габриэля Бенедикта».
«Его здесь нет, мистер Грин. Могу я вам помочь?» Он стоял, глядя на меня сверху вниз, пытаясь решить, как действовать дальше. «Я Чейз Колпат. Его помощник».
«Я видел его на днях в программе «Утренний отчёт» . Он говорит о возобновлении расследования по делу «Октавии». Имею ли я на это право?»
«Вроде бы всё верно», — сказал я. «Входите, пожалуйста». Я провёл его в свой кабинет и жестом пригласил сесть. «Расследование ведёт не Гейб. А один из наших сотрудников. Алекс Бенедикт».
«Я слышал о нем».
«К сожалению, его тоже здесь нет. Почему бы вам не рассказать мне, что происходит?» «Меня зовут Реджинальд. Вы знаете, кто я?»
«Да. Насколько я знаю, вы были другом одного из пропавших на станции».
«Она была не просто другом».
Я был рад, что Джейкоб был рядом. На случай, если ситуация выйдет из-под контроля. «Мистер...
Грин, что я могу для тебя сделать?
Его веки опустились. «Ты тоже так думаешь, не так ли?»
Я понимал, о чём он говорит, но не собирался вдаваться в подробности. «Я думаю, что что?»
«Что это из-за меня».
«Мистер Грин, если вы говорите об Октавии, я понятия не имею, что произошло.
В любом случае, трудно понять, как вы могли к этому приложить руку.
«Ну, спасибо. Приятно слышать, что кто-то готов мне помочь».
«Сэр, вы случайно не знаете, что там произошло?»
Черты его лица посуровели. «Нет. Откуда мне знать?»
«Почему бы нам не начать всё сначала? Что я могу для вас сделать?»
«Ты же знаешь, что половина людей на планете думает, что я уничтожил это проклятое место и убил всех на борту». Он оглядел комнату и глубоко вздохнул. «Я даже не представляю, как можно подумать о таком. Но это неважно. Это показали в новостях, и на HV появились люди, которые говорили, как мне сошло с рук убийство, и что система правосудия бесполезна. Прошло одиннадцать лет, а эта проклятая штука всё ещё висит надо мной». Его голос смягчился. «Чейз, это никогда не прекратится».
гарантированная победа
у
ггг
у
«Мне жаль, мистер Грин».
«Это не твоя вина. Но, скажу я тебе, я была не рада, когда всё это снова выплыло наружу. Я раньше была учителем. Но это было давно. Совет решил, что меня нельзя подпускать к детям, особенно к девочкам. Я любила преподавать. Когда-то это была моя жизнь. Это было всё, что имело для меня значение. Кроме Шарлотты. Думаю, пора мне это признать. Но моя жизнь кончена. Я не вижу, чтобы что-то могло изменить то, с чем я живу».
«Ты ведь ездил в Октавию, да?»
«Да. Это самая глупая вещь в моей жизни».
«Зачем ты это сделал?»
«Потому что я любил её. Я бы умер за неё. Отдал бы всё, чтобы удержать её. Что, пожалуйста, поймите, никогда не позволило бы мне причинить ей вред. Не говоря уже о том, чтобы убить её. Я пошёл туда, потому что не хотел сдаваться. Это был мой последний шанс. Если не получится, я собирался уйти от всего этого. Покончим с этим. Это был не первый раз, когда я принимал такое решение, а потом отступал. Но становилось всё труднее. Боже мой, Чейз, она была за световые годы отсюда.
Но я просто хотел попробовать ещё раз. Я говорил себе, что если не приложу усилий, то всегда буду гадать, что могло бы произойти. Удалось ли мне добиться успеха. Поэтому я собрал все деньги, которые копил годами, и нанял Оки Маккола, и он взял меня туда…
«Где ты с ней разговаривал».
«Да, я это сделал. По радио».
«Она была в шаттле?»
"Да."
«Вы спрашивали, можете ли вы встретиться с ней?»
«Это имеет значение?»
«Я так понимаю, она сказала «нет».
«Это верно».
«Сколько раз вы туда ходили?»
"Три."
«У меня сложилось впечатление, что вы были там только один раз».
«Нет. Я не сдался так просто».
«Но в тот последний раз вы вернулись домой до того, как станция скрылась из виду?»
«Да», — он пристально посмотрел на меня. «Может быть, если бы я был там, когда это случилось, я бы смог помочь. Может быть, я смог бы вытащить их оттуда».
стр.
п
у
г
п
«Хорошо. Я получил сообщение. Я передам его Алексу».
«Я лишь прошу, чтобы он снова не втягивал меня в это».
«Мистер Грин, я не веду расследование, поэтому ничего обещать не могу. Но я ему сообщу».
«Пожалуйста», — сказал он. «С меня хватит».
• • •
Когда Алекс вернулся, я объяснил ему, что произошло.
«Это нелегкий вызов», — сказал он. «Грин был из богатых. Его семья владела значительной частью сети ресторанов Green Valley». Один из них находился на Skydeck и недавно стал любимым рестораном Алекса. «Семье также принадлежала яхта, которой пользовался Грин. Он периодически входил в совет директоров и занимался связями с общественностью, когда против него впервые были выдвинуты обвинения в деле об Octavia. Журналисты сообщали, что люди, работавшие с ним, настаивали на том, что, по их опыту, Грин не проявлял никаких признаков странного поведения. И никто ничего не знал о связи с Шарлоттой Хилл».
«Так откуда же взялась эта история?» — спросил я.
У пары друзей Шарлотты были аватары. Они сообщили, что Грин питал к ней неугасимую страсть. Что он не мог оставить её в покое.
И что он посетил Октавию. Что, конечно же, зафиксировано в протоколе». ILEA (Международная ассоциация правоохранительных органов) провела расследование.
«Шарлотта и Грин встречались около четырех месяцев во время ее обучения на последнем курсе Университета Андиквар.
«По словам обоих аватаров, Шарлотта никогда не воспринимала его как нечто большее, чем просто мимолетное свидание. Когда она поняла, что он влюбляется в неё, она разорвала отношения. Одна из подруг сказала, что она сделала это как можно мягче, «но видела боль в его глазах».
После этого Грин начал появляться в кампусе между занятиями, пробираясь сквозь толпу студентов. И в ресторане, который ей нравился. В результате она перестала туда ходить. Он редко пытался с ней заговорить, но вместо этого делал вид, что занят, когда она была поблизости. Создавая вид, будто он здесь по другим причинам, не имеющим к ней никакого отношения. Он даже приходил посмотреть на её игру в
региональных чемпионатах по шахматам и поздравил ее, когда она выиграла свою первую игру, и еще раз, когда она завоевала титул».
«Упоминались ли в отчете имена друзей?»
«Нет», — Алекс наконец сел, закрыл глаза и откинул голову на спинку стула.
«В любом случае, это не имеет значения, — сказал я. — Главное, что его там не было, когда это произошло».
«Знаю. Но он, должно быть, понимал, что, хотя никто не сможет доказать его присутствие в этом районе в то время, это будет выглядеть нехорошо. Возможно, нам пора пойти и поговорить с представителями ILEA».
Я уже говорил, что у меня серьёзные сомнения в существовании настоящей любви. Возможно, мне стоит пересмотреть свои взгляды.
• • •
Агентство по обеспечению соблюдения правопорядка «Интерстелар» – подразделение правительства Конфедерации. Его местная штаб-квартира расположена в центре Андиквара, к западу от Дома народных собраний. Здание не представляет из себя ничего особенного: прямоугольное, трёхэтажное, расположенное среди бассейнов и фонтанов. Среди колонн у главного входа стоит статуя Правосудия – женщина с завязанными глазами, держащая весы. Парковка обозначена как «только для служебных лиц», но свободные места были, и нам удалось получить разрешение, пока мы пролетали над ними. «Надо было сначала позвонить», – сказал Алекс. «Нам повезло».
Когда мы спускались к мигающему свету, отмечавшему наше место, Алекс позвонил и представился. «Мы хотели бы поговорить с кем-нибудь об инциденте с «Октавией»», — добавил он.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ