Окаянь

Глава 8

8.

— Кажись, всё! — Серёга с забавной фамилией Голубчик сунул за поясной ремень брезентовые рукавицы и достал из кармана замызганного мазутом бушлата пачку сигарет. — Главное теперь его на платформу затащить. — Он прикурил, прикрыв огонёк зажигалки ладонями. — Глубоко сидит, зараза! Как бы тросы не порвал.

— Не каркай! — оборвал его Жагрин – кряжистый мужик лет под пятьдесят с рублеными чертами обветренного лица.

— Ладно тебе, бригадир, — миролюбиво проворчал худой как жердь Леонид Осокин. — Просто мандражит мужика. Кому охота сызнова всё начинать? Считай с утра провозились с этим призраком оборонки, — он зябко поёжился. — Холодно, блин! Может костерок разведём?

— Отставить костерки! — приказал Жагрин. — Сейчас костерок, а потом всё заново! Нечего судьбу искушать! Да и тучи, вон, набегают. Того и гляди то ли дождь пойдёт, то ли снег посыплет. Так что будем закругляться независимо от результата. Хватит на сегодня. Сань, сходи к чайникам, скажи, пусть начинают.

Зотагин кивнул и, зачем-то пнув сапогом заросшую жухлой травой кочку, направился к кабине танковоза. Тот стоял неподалёку, расположив платформу с опущенными трапами напротив шестьдесят второго. Тросы от барабанов лебёдки уже были зацеплены за буксировочные крюки на лобовой броне танка. С танком, правда, пришлось основательно повозиться. Он был из той категории, что можно бы и бросить, но у мужа Анастасии был принцип: если уж начал, то грести всё до последней гайки. Вот они эти последние гайки сейчас и догребали. Вначале тут было около сотни единиц боевой техники открытого хранения, считая колёса. Часть добралась до железки своим ходом, часть – на буксире или, как этот сейчас, на танковозах. Осталось полдюжины совсем уже бросовых машин, которыми и занималась бригада Жагрина. Подбирала хвосты, короче.

Нет, не так представлял себе своё будущее Зотагин. Хотя, если говорить честно, на что он мог рассчитывать? На какое-то особое отношение из-за спасения девчонки? Ага, держи карман шире! Будут они валандаться с человеком, что в здесь в розыске числится. Не в Китай же отправлять. Коммунисты, конечно, могут спрятать. Если захотят. Хотя, с какой стати им о нём беспокоиться. Он и здесь-то, по большому счёту, никому не нужен, а на той стороне и подавно. Опасный тип, как ни крути. Слишком много узнал на свою голову. Поэтому встретили Зотагина на базе холодно, чуть ли не в штыки.

— И что мне теперь с ним делать прикажете? — прооравшись, устало спросил у прибывших лысый человек с худым костистым лицом. — Ему лоб зелёнкой намажут, а я, случись что, за укрывательство пойду? Нафиг-нафиг! Мне забот и так по самое не горюй хватает! — полоснул он себя по горлу ребром ладони. Блик от лампы смешно метнулся по гладкой, как бильярдный шар, лысине.

— Но ведь, ёжики колючие… — начал было Жиртуев.

— Я тебя сейчас вот этими руками ёжиков твоих жрать заставлю! — снова заорал Львович. — Вместе с колючками!

— Он, между прочим, меня вытащил! Хоть и сопротивлялся! — перебила его Анастасия. — Глеб…

— Что Глеб? Вот скажи мне, что сделает твой Глеб, когда нас всех тут за жопу возьмут? Не знаешь? — лысый навис над столешницей в сторону Анастасии. — А я знаю! Отвернётся! Дескать, сами разбирайтесь, я не при делах! За тобой, вон, вертолёт с той стороны прислали, а мы-то все здесь остаёмся! Хорошо ещё, если полицаи сразу не нагрянут! А то, что проверят нас тут после всего, что ты натворила – это к гадалке не ходи! Вот скажи, чего тебя туда понесло, в Каргу эту? Чем тебе этот, прости меня, Господи, американец не угодил? Молчишь? Тебе-то что: свалила к себе в Киатй, а мне с моими мужиками что делать прикажешь? А если ещё дознаются, что машина та из мест хранения, которые мы чистили? Представляешь, что начнётся? А тут с нами ещё и этот! — кивнул он в сторону Зотагина.

— Корней Львович… — опять встрял Жиртуев, обращаясь к лысому.

— Погоди, Тихон, — жестом остановил его Зотагин. — Я ведь не сам сюда прибежал, правда, Паш? — повернулся он к Дзьоню. — Мне здесь вроде помочь обещали. Дескать, нам люди нужны. Особенно, если у них руки из правильного места растут. Или я это сам себе придумал? — Дзьонь хотел что-то сказать, но Зотагин остановил его. — Подожди, я не закончил. Хотя… о чём тут ещё говорить? — спросил он сам себя и сам же ответил: — Правильно, не о чем. В общем, зря я с вами сюда приехал. Надо было остаться в этом… как его… Староверове. А здесь, судя по тому, что сейчас слышу, я не ко двору пришёлся. Обидно, не скрою, но переживу. Как-нибудь переживу. Просьба только одна будет. Отвезите обратно, а то топать далековато. Да и одет не по погоде. Климат-контроль в кабине тягача остался.

— А паренёк-то с гонором, — усмехнулся Корней Львович. — Ладно, — он побарабанил пальцами по столешнице. — Допустим, отвезли мы тебя в это… как его… Староверово. И что ты там делать собираешься?

— Там и посмотрю, что делать. На худой конец сдамся властям, — пожал плечами Зотагин.

После этих слов Корней Львович многозначительно переглянулся с Жиртуевым, Дзьонь осуждающе качнул головой, Анастасия показательно закатила глаза. Повисло молчание. В наступившей тишине было слышно, как где-то на территории базы работает генератор и глухо стучат по крыше вагончика ветки дерева. В мутное от дождя окно заглядывала ночная темень, кое-где разбавленная дрожаще-зыбким светом из окошек других строений.

— Не можем мы тебя вот так вот взять и отпустить, — с сочувствием в голосе сказал Зотагину Корней Львович. — Сам понимаешь почему. А нет, так объясню. Ты видел, куда тебя привезли. Дальше продолжать?

— Не буду я про вас ничего рассказывать, — буркнул Зотагин.

— Ещё как будешь! — усмехнулся лысый. — Когда химией напичкают – всё как на духу выдашь. Даже чего и знать не знаешь, — Корней Львович в раздумье опять забарабанил пальцами по столу. — Что же нам с тобой делать? Тихон, где сейчас у нас бригада Жагрина?

— На десятом участке хвосты подбирает, — ответил Жиртуев.

— Вот и отвезите его к ним, — кивнул на Зотагина лысый. — Пусть потихоньку обживается. Там заодно ему и объяснят, что к чему.

Так Зотагин оказался в бригаде Жагрина. Хотя, бригада – это громко сказано. Три усталых человека. С ним их стало четверо. Из приданной техники только трактор с ножом и экскаватором. И то ладно. Всё не лопатами землю ковырять. Хотя частенько приходилось браться и за шанцевый инструмент. Это, как шутил Осокин, если требовалась ювелирная работа. С применением кирки и кувалды.

Сейчас кроме них да двух китайцев на танковозе здесь никого не было. На днях должен был прийти ещё один танковоз за следующим ржавым инвалидом, потому и торопились с погрузкой этого. Чтобы не было простоя дорогущей техники. Чего ни китайцы, ни Глеб не любили. И без того с этим танком слишком долго возились. Он капитально врос в грунт, поэтому пришлось под днищем рыть траншею. Длиной почти десять метров. Начали экскаватором, потом лопатой и киркой глинозём ковырять пришлось. После такой “ювелирной работы” все полдня не могли не то, что разогнуться, просто двинуть рукой удавалось с трудом. О запуске двигателя вообще речи не шло. За десятилетия бесхоза он заржавел напрочь. Там всё заржавело. Развернуть башню стволом назад, как положено при транспортировке, и то удалось только с помощью трактора, зацепив тросом за ствол. Электрика, само собой, давно не работала, а провернуть башню вручную силёнок не хватило. Ведущие колёса тоже давно заклинило. А это значит, что гусеницы двинуться не смогут, и танк придётся затаскивать на танковоз волоком. Хотя и тут никто ничего не гарантирует. Либо тросы порвутся, либо звёздочки вообще сорвёт при загрузке, если заклинит гусеницы в катках. Выдирать их потом оттуда замудохаешься. И не факт, что танк при этом не завалится в ими же вырытую траншею.

— А если их снять? Гусеницы, — предложил Голубчик.

— И затащить на катках! — подхватил мысль Жагрин. — Думаешь, получится? В принципе попробовать можно. Лишь бы эту дуру в сторону не повело… Хотя… Если гусеницы распустить до трапа, они катки удержат. Должно получиться.

— Только разбивать траки надо у кормы, возле ведущей звёздочки, — Голубчик затоптал в землю окурок сигареты. — Чтобы выстлать гусли до трапов с запасом.

— Само собой, — согласно кивнул Жагрин. — Ну? Добровольцы в молотобойцы есть? — он поочередно посмотрел на каждого.

— Хоть согреюсь! — вызвался Осокин и пошёл к трактору за кувалдой.

Остальные направились к корме танка. Сгнившие от старости пылезащитные экраны с его бортов они сорвали ещё когда вырубали заросли кустарника в опорных катках. Резина на катках давно потрескалась, стала хрупкой, а местами вовсе осыпалась, обнажив ржавый металл. Гусеницы были грязно-рыжими от ржавчины. Основательно проржавели и болты на скобах по краям траков. Пытаться их отвинтить – только зря время тратить.

— Здесь зубилом надо срывать, — сказал Зотагин.

— Вот и дуй за ним! — Жагрин посмотрел на небо, где из-за ближней сопки ветер нагонял беременные непогодой тучи. — Одна нога здесь, другая там!

— Чего ещё забыли? — спросил у Зотагина Осокин. Он возвращался с кувалдой от трактора.

— Зубило, — ответил Зотагин.

— А что, крикнуть не могли? Я бы заодно и зубило взял.

Зотагин махнул рукой. Ладно, мол, дело сделано. Отыскав в инструментальном ящике трактора зубило, он прихватил заодно и разводной гаечный ключ с длинными рукоятками.

— А ключ-то тебе зачем? — спросил Осокин.

— За надом! — ответил Зотагин. — Зубило им держать буду! Чтобы ты, когда со всей дури промажешь, без рук меня не оставил!

Вопреки ожиданиям, с гусеницами они справились быстро. Примерно за час.

Китайцы неохотно оторвались от игры в свои шашки, вылезли из тёплой кабины танковоза на пронизывающий ветер, посмотрели на хмурое небо и что-то быстро пролопотали друг другу. Что, Зотагин не понял, хотя, как и все здесь, знал на китайском несколько распространённых в быту фраз.

Проверив, крепление проушин тросов к буксировочным клыкам танка, китайцы с помощью выносного пульта выбрали слабину и стали медленно затягивать танк на платформу. Тросы натянулись, как показалось Зотагину, до звона. А может и впрямь зазвенели на ветру. Танк железисто покряхтел, нехотя сдвинулся с места и, громко визжа ржавыми ступицами, теряя с опорных катков ошмётки резины, припадая на торсионах, двинулся к трапу. Вздыбившись, зашел на него и с грохотом рухнул на просевший от тяжести полуприцеп танковоза.

— Слава Богу! — широко перекрестился Жагрин. — Спасибо, ребятки!

— Нашёл ребяток! — фыркнул Голубчик.

— Да ладно, Серёга! Не придирайся! — рассмеялся Зотагин. — Главное, ведь получилось же!

— Это тебе не банки шейхов грабить! — весело поддел Сергея Осокин. — Здесь голова нужна!

— Там тоже, Лёня, голова нужна! — не остался в долгу Голубчик.