Огненная Лисица и Чёрный дракон

Глава XVII

Самое противное было то, что промежутки между снами были очень короткие. Я открывала глаза и видела перед собой то, Линеллу, то Танеллу, которые сидели около моей кровати, и постоянно поили меня какой-то гадостью. Различать я их стала быстро. У жены Ала были карие глаза с серыми вкраплениями, а у жены Краса зелено-карего цвета. На все мои просьбы оставить меня в покое, и дать возможность самой придти в себя получала категоричный отказ, и ложку с очередной порцией лекарства, после которого снова сразу засыпала. Все мои попытки схитрить и не пить, оказывались безрезультативными. Тогда я решила не просыпаться, вернее, сделать вид, что сплю. Сработало. По голосу со мной сидела Хозяйка Южных гор. Скрипнула дверь, кто-то вошел. Приоткрыла один глаз. Крас обнимал свою жену и целовал ее в шею. Она зажмурилась от удовольствия. Снова скрипнула дверь, какое-то шевеление, голос Дара:

— Ну, как она?

— Все в порядке, спит! Трансформация еще не завершилась, — ответила Линелла.

— А долго еще?

— Она слишком слаба, Дар! Надо подождать! Ты же помнишь, свои собственные болевые ощущения? А здесь вторая инициация, сразу после первой!

Тяжелый вдох.

— Меня не ждите к ужину. Я в Городе Радуг заночую.

— Работы много?

— Очень!

— Крас, ты тоже останешься в Городе Радуг?

— Да, хочется быстрее все сделать! — голос Краса.

— Вы хоть успели позавтракать?

— Нет, мы у Полина поедим.

— Ну, вот еще. Пойдемте, я вас покормлю. Только быстрее, малышка должна вот-вот проснуться, нужно успеть ее напоить снотворным. В последнее время, она становиться капризной. Отказывается от лекарства.

— А может быть, и не мучить ее? — это сказал Дар.

— Что ты! Ал приказал еще несколько дней держать в сонном состоянии. Пока не придет в себя.

Шаги. Легкий хлопок дверного замка. И тишина. Открыла глаза. Я была одна. Дар собирается в Город Радуг. Да, еще и ночевать будет! А там Нагна!

Ну, уж нет! Я не могу отпустить его одного! Как меня обзывать, так можно, а как самому лететь туда, где эта княжна, так, пожалуйста. А еще этот сон, хотя, скорее всего не сон. Слишком все реально было. Было холодно, очень холодно. И я решила залезть в огонь, согреться. Я всегда так делала, когда слишком замерзала зимними ночами в своей комнате в Лагуле. Все-таки привыкла к теплым одеялам дома, а там давали тоненькое, которое совсем не грело. Вот и спасалась от холода в огне. Но стоило мне залезть в камин, как в спальню влетел Дар, упал около кровати, застучал по ней кулаками, и по его лицу потекли слезы. Я испугалась. Что же мне теперь сидеть тысячу лет взаперти, как Линелле? Драконы не прощают того, кто видел, как они плачут. Я захотела спрятаться поглубже в пламени, да задела поленья, и они рассыпались, он вытащил меня на белый свет. И я от страха, начала его ругать. Сейчас уже не помню, что именно говорила, но помниться, что старалась побольнее ударить словом, только бы он ни о чем не догадался. Помню его удивленное лицо… Что произошло дальше покрыто мраком. И что же получается, я его оскорбила, он отправится к Полину, а там эта «добрая» Нагна. Остановить его, нельзя. Меня тут же напоят лекарством, и я снова усну. Выход один — самой отправится в Город Радуг.

Если спросит, что я тут делаю? Врать нельзя. Почувствует. Скажу правду: Дар, я по тебе соскучилась! Имею право соскучиться? Все-таки жена!

Встала. Ноги как ватные. Но двигаются. В шкафу висели мои платья. Почти все. Наверное, Дар их из Рарога принес, надела первое попавшееся. Сунула ноги в туфли. И тут же чуть не свернула ногу. Отвыкла ходить на каблуках. Ладно. Понесу их в руках. Отправилась в ванну. Обернулась Огненной Лисицей, и прыгнула в водопад. Растворилась и понеслась вперед и вперед. Было приятно лететь, как во сне, кругом ночь и шум воды. Подожди, а куда я лечу. Ой, мамочки! Тихо, не паниковать! Город Радуг. Там я не видела ни одного водоема. Только водопады в ванных комнатах. Но такие водопады есть в каждом городе во всех замках, и в домах селян. И куда меня вынесет? Что-то я не рассчитала. И лечу уже давно. Мне стало снова плохо. Надо скорее выбираться. Может вернуться обратно? Опять вопрос как найти мою собственную спальню. Мысли стали двигаться вяло, их заглушало чёрное журчание. Не давать себе впасть в беспамятство. Необходимо дать направление своему движению — водоем, озеро. Вспомнилась синяя гладь, розовые лилии по краям, и деревья, нависшие над песочным пляжем. Меня развернуло, и понесло в другую сторону, и вот глаза увидели свет, ловя ртом воздух, вынырнула из воды. И с трудом выбралась на берег. И тут же вспомнила это место. Именно здесь я лежала и смотрела на небо сквозь листья. Правда, тогда они были зеленые, а теперь красно-оранжевые. Уже осень. А тогда рядом со мной сидела Снежка. Значит это Кантин! Ну, и занесло меня! Отсюда до замка Полина почти неделя пути. Боюсь не дойду. Да и сил нет, даже встать трудно! Полежу немножко, а там видно будет. Можно дойти до Хранительницы Светлого леса. Да, что толку, Дар все равно эту ночь проведет в Городе Радуг. От своего бессилия заплакала, зажмурившись от боли. Тело свела судорога. И тут надо мной потемнело. Зашумел ветер. Значит, будет дождь! Надо встать, надо идти…

— Ну, и куда тебя понесло? — чей — то знакомый и хриплый голос.

— В Город Радуг, — ответила я, стараясь открыть глаза, не получалось.

— Зачем?

— Там Дар.

— Лисенок, может, ты перестанешь действовать по принципу: «Я сама».

— Дар! Как ты меня нашел? Я же сама потерялась. Можно я с тобой к Полину полечу? А у меня глаза не открываются. Ты не знаешь, почему?

— Ты еще слишком слаба. К Полину не полетим. В Даладе переполох. Тебя ищут. У Линеллы истерика. Мы вернемся домой.

Когтистые лапы подняли меня. Значит он в облике дракона. А потом стало тепло. Я захотела спать:

— Дар, пожалуйста, не оставайся ночевать в Городе Радуг.

— Хорошо. Только и ты, пожалуйста, дай слово, что пока не поправишься, не покинешь Даалад…

Но отвечать мне не хотелось. И я, прижавшись к груди Чёрного дракона, уснула.

Открыла глаза. Около меня сидела Танелла.

— Я не буду пить больше снотворное, — сказала я, натягивая одеяло на лицо.

— А тебе и никто его давать не собирается, — усмехнулась она. — Теперь можно обойтись и без него.

— И мне можно встать?

— Можно.

— А где Дар?

— Они селения Белого Тигра восстанавливают.

— А Город Радуг?

— Там уже давно привели все в порядок.

— Как давно?

— Дня четыре назад.

— Странно, мы же с ним только что прилетели из Кантина.

— После твоего побега прошла почти неделя. Ну, и напугала ты всех. И зачем ты отправилась туда? Можешь сказать?

— А что Дар сказал?

— Ничего. Драконы вообще молчаливы, не знаю, как вы с Линеллой с ними общаетесь?

— Твой Ал тоже немногословный, — огрызнулась я, — если нотации не читает.

— Ну, вот и обменялись любезностями. Вставай потихоньку. Тебе надо скорее придти в себя. У нас мало времени.

— А что случилось?

— Свадьба Энлиля и Элосаны.

— Вот здорово! А когда?

— Через три дня! И не вздумай опять сбежать.

— Да, я пока об этом и не думаю.

— Ну, вот и отлично!

— А когда Дар вернется?

— Не знаю, — Танелла тяжело вздохнула. — Белый Тигр сказал, что свадьбы не будет до тех пор, пока хоть один дом останется разрушенным. Вот они все и стараются, спешат. Я сама Ала не видела целую вечность.

— А Элосана где?

— У Раста.

— Я хочу ее видеть.

— Увидишь, она сама почти каждый день приходит сюда. Снадобья от Хитрого Лиса приносит.

— Так это его настойки?

— Его!

— То-то они такие горькие.

— Глупышка, зато они помогли тебе перетерпеть боль.

— Так я почти ее и не чувствовала.

— Вот за это и скажи ему спасибо! Мы тут с тобой как с наседки с цыпленком носимся, а ты сбежала.

— Мне надо было!

— Надо было, — передразнила меня Танелла. — Давай руку, и постарайся встать.

Она помогла мне встать и одеться. И придерживая за руку, мы пошли в столовую, где нас встретили и Линелла и Элосана. Как было приятно, что они все живы. Улыбающиеся и счастливые, они окружили меня и тискали как тряпичную куклу. А потом появился папа, и, сказав, что он обо всем договорился с Даром, и что пока он занят, я могу провести время дома, забрал меня в Рарог.

Дома все было вначале непривычно. Мне не надо было делать вид, что не имею никакого отношения к Владыке земли. Папа называл меня «деткой» при всех, а домочадцы только вздрагивали, таращили на меня глаза и переглядывались между собой. Представляю, что они почувствовали, когда в «болванчике», чью роль я играла, вдруг увидели дочь Белого Тигра, их лица были смущенными и сконфуженными. Особенно растерялся один из молодых магов, который, когда-то не вытерпев моей насмешки, пытался дать мне подзатыльник, и пообещал, что поймает и надерет уши. И я не преминула ему напомнить его угрозу. Бедный парень оторопел и покраснел как вареный рак, и я тут же его простила, и протянула руку, в знак дружбы. Хитрый Лис затащил меня в нашу с ним бывшую башню, расспрашивал обо всем, что со мной случилось, и отпаивал меня своими настойками. И вскоре я уже забыла, что с утра еле передвигала ноги. День прошел весело. Но когда наступил вечер, а Дара все не было, я расстроилась. И спросила папу, почему нет Чёрного дракона.

— Я попросил его не показываться здесь до свадьбы Элосаны, — сказал он.

— Но почему?

— Потому что это будет и свадьба Мэриэллы, — резко ответил папа, будто разговаривал не со мной, а с кем-то еще.

— Папа, какая свадьба? Я и так жена Владыки огня — мои глаза полезли вверх за бровями.

— Знаю, — отрезал Белый Тигр, — но я не хочу допустить повторение стычки между драконами и сельфами. Ты наполовину ундина, и по законам их племени должна будешь рассказать танцем, что именно Дар твой избранник. И пусть это увидят все. А то некоторые до сих пор уверенны, что он околдовал тебя.

— Даже, если он околдовал меня, это никого не касается, — рассердилась я, — это мой выбор. И никому ничего доказывать не собираюсь. Просто хочу видеть своего мужа. Пап, могу я быть просто обыкновенным человеком, без всяких ваших дипломатических выкрутасов?

— Нет, детка. Тебе не повезло, ты родилась дочерью Владыки земли, а, значит, и для тебя, как и для меня, спокойствие нашего народа превыше всего. А потом, потерпишь всего три дня, потом станцуешь, я верю, у тебя должно получиться убедительно, и все… А пока все должны знать, что Дар не приближался к тебе, и не мог снова околдовать тебя… Кстати, и Энлилю сюда вход пока закрыт. Вы с Элосаной — невесты, вот и собирайтесь…

— А как Дар отнесся к этой идее?

— Чуть не сжег мой кабинет. Кричал, что он дракон, а у них никаких гульбищ не бывает. Для них достаточно обоюдного согласия мужчины и женщины. Пришлось припугнуть его, что, если не согласиться, не увидит тебя как своих ушей…

— И ты бы сделал это, пап?

— Да, детка, сделал бы… Он сам Владыка. Понял. Так что не жди его. Потерпи совсем немного…

— А еще кто-нибудь знает о твоей затее?

— Нет, Я, Хитрый Лис, Дар и ты… Для всех остальных, это будет неожиданностью. А Чёрный дракон сейчас у всех на виду, восстанавливает вместе с Энлилем дома моих селян. Сумели напортачить, так вот пусть и убирают за собой…

— Но для свадьбы, нужно какое-то специальное платье? Как ты думаешь, портные его сумеют сшить, если сейчас заказать?

— Заказывать не будем, у портных языки как у брадобреев, длинные и болтливые. Я тебе дам свадебное платье твоей матери. Знаешь, она почему-то все говорила, что я увижу в нем и тебя…

Три дня прошли как один день. За это время, осмотрела весь дом, в нем ничего не изменилось, пробежалась по Рарогу, потолкалась на рынке, накупила себе сладостей, и сидя на низком каменном заборчике, уминая пирожные, вертела головой. Как долго я не была здесь. И незнакомых людей было много. А те, кто меня помнили, не зная, еще кто я есть на самом деле, весело приветствовали меня:

— Мэриша, сколько лет, сколько зим! Где ты была? У нас тут все изменилось! Да, и твои приятели разбрелись кто куда! С кем теперь бедокурить будешь?

— Новых найду, — смеялась я.

— А у нас новость! Наша уродина, Мэриэлла, вернулась, говорят, похорошела!

— Да, ну! Прямо вот так и похорошела? — искренне удивлялась я.

— Вот тебе, да, ну! Говорят, это ее Чёрный дракон в нормальный вид привел, кому хочется иметь жену страхолюдину! Да, только так увлекся, что выкрал у Владыки ветра сердце и скормил ей, чтобы была легкой и умной, как его друг. Князья-ветры не смогли простить такого кощунства, и напали на драконов, все драконьи земли пожгли, никого не осталось. Разве, ты об этом ничего не слышала?

— Нет!

— Так, где ты была?

— Далеко, меня отправили в Северные горы, там было все относительно тихо.

— Это понятно! Все главное происходит у нас. Ну, всего хорошего тебе, еще увидимся!

Дар, прав, слухи в городе приобретают самый невероятный вид. Если бы речь шла не обо мне, наверное, я поверила бы тому, что услышала. Так все логично. У шершей я печень съедала, у Владыки неба, сердце проглотила. Только вот неувязочка, что он тогда Элосане отдал? Когда я разговаривала с ней, она призналась, что Повелитель ветров, проводив ее, домой, вернулся на следующий день, и они его провели вместе, и уже вечером, он предложил ей руку и сердце. Моя юная тетя такая счастливая, ее отношения с Энлилем так легки и безоблачны, что мне снова стало грустно. Ну, почему у нас с Даром все так сложно? Когда я осмелилась спросить об этом ундину, она ласково улыбнулась, и поцеловала меня в лоб:

— Понимаешь, Мэриэлла, — сказала она, — драконы сами по себе сложные и многогранные личности. С одной стороны, они огромные и неприступные, как их Южные горы, с другой, в их сердцах бьется горячий огонь, а с третьей стороны, они несут в себе вечно меняющуюся, не имеющую формы, вечно несущуюся куда-то вдаль суть воды. Поэтому они так разборчивы в выборе спутницы жизни. Она должна быть постоянной и мягкой по характеру, чтобы принимать его таким, какой он есть. А ты — своенравное и своевольное существо, которое никогда никому не подчиняется. Ты — сама по себе. А драконы этого не любят. Ты должна перебороть себя, измениться. И тогда вам будет легко друг с другом. Например, ты знаешь, что в семье драконов — муж всегда занимает главенствующее положение?

— А у сельфов?

— У сельфов более легкий характер. Но и они вспыльчивы, и если обидятся, ведут себя как ураган на земле, ломая и круша все подряд. Они тоже любят главенствовать, но чисто номинально. Но мы ундины, с легкостью можем подстраиваться под любой характер, как вода, заполняя сосуд любой формы, принимает на себя его вид, но стоит сосуду разбиться, мы снова становимся тем, кем мы есть. И я делаю все, что хочет от меня Энлиль, я чувствую это и подстраиваюсь, правда, не изменяя самой себе. Поэтому нам с ним легко.

— И ты согласишься делать то, что он будет тебе указывать? Сюда ходить можно, сюда нельзя, с тем разговаривать можно, с тем нельзя?

— Легко. Главное, чтобы он был со мной!

— Мне это не подходит!

— Тогда не жди легких отношений с Даром.

— А есть какой-нибудь способ, сделать так, чтобы муж-дракон, понял, что я не хочу ему подчиняться во всем.

— Есть один. Ты наполовину ундина. А у нас существует традиция, правда, сразу после свадьбы, молодожены устраивают испытания друг другу. Если муж не пройдет испытание, значит, он не сможет быть главным в семье. Бывает, что и муж и жена не прошли, или, наоборот, прошли — тогда они на равных. Драконы уважительно относятся к чужим традициям, и подчиняются им.

— А ты уже придумала испытание для Энлиля.

— Да.

— И какое?

— Я попрошу его без стакана принести мне воды.

— Но он же ветер, он тебе столько дождя принесет…

— Вот именно. Не сердись на то, что я скажу тебе, не знаю всех ваших с ним взаимоотношений, и не стремлюсь узнать. Но ты измучила его. Ему надо опять почувствовать свою исключительность. И я помогу ему в этом!

— Я не сержусь. Даже наоборот, рада за вас, меня мучает вина перед ним.

— Ну, вот и отлично! Ты сняла с моей души камень! И вот тебе мой совет, смирись, вспомни, что ты ундина наполовину, склони перед Даром голову, он Владыка огня, как, никак.

— Вот еще! Ни перед кем не склоняла головы, и никогда не склоню! Или я не Огненная Лисица!

— Ты жена, Мэриэлла, не забывай это!

Уж что-что, а то, что я жена Чёрного дракона помню всегда. Просто разговор с Элосаной меня несколько озадачил. Представила себе свою жизнь в Дааладе, а ведь и правда, Дар может запереть меня в замке. И что я буду делать? Ходить по комнатам? Учиться вести хозяйство? Я хочу быть рядом с ним. Но совсем не хочу, сидеть взаперти. А почему меня нужно запирать? Горена нет! Мне никто не угрожает? Но отпустит ли он меня в другой город, например? Или это будет выглядеть так: — Мэриэлла, мне сейчас некогда, — скажет Чёрный дракон, — вот когда освобожусь, провожу тебя туда, куда ты захочешь. Одну не пущу. Не забывай, я твой Хранитель.

А зачем мне Хранитель? Кого бояться? Да, я сама кого хочешь, защитить могу. Решено. Раз будет моя свадьба, так я устрою ему испытание, чтобы он понял, никто, никогда, не смеет мне указывать что, куда и как…

Настал долгожданный день. Элосана с самого рассвета подняла всех на ноги. И не отходила от зеркала до последнего момента, прихорашиваясь и наряжаясь. Она меняла три раза прическу, прежде чем остановиться на сетке с речным жемчугом, в которую убрала свои великолепные волосы. А я сидела около и смотрела во все глаза. Как она была хороша! И хотя папа говорит, что мама была красивее, мне не верилось, моя юная тетя была просто великолепна.

— Мэриэлла, — в комнату заглянул папа, — ты еще не готова?

— Ой, сейчас, бегу! Элосана, ты самая прекрасная женщина на свете, — я поцеловала ее.

— Нужно, чтобы Энлиль это понял, — засмеялась она, — но все равно спасибо. Иди, нам скоро выходить, а ты действительно не одета. Кстати, а что ты наденешь? Как я эгоистична, все это время занималась только собой! И даже не поинтересовалась, есть ли у тебя праздничное платье?

— Нету. Но мне папа обещал дать платье мамы!

Элосана вздрогнула:

— Реслава была самая красивая среди нас. А ты так похожа на нее. А вдруг у Энлиля снова дрогнет сердце от тебя?

— Не дрогнет, уж ты мне поверь! — я обняла ундину, — у него на меня аллергия. А потом там Дар! Вот лично я боюсь, что увидев тебя, он забудет все на свете и меня в том числе…

— Да, ну, тебя… Ты вечно шутишь…

— Стараюсь!

Я вернулась к себе в комнату, где на кровати лежало бледно-голубое почти невесомое платье с вышивкой речным жемчугом. Я взяла его и поднесла к лицу, пытаясь ощутить запах мамы. Но ничего не почувствовала.

— Прошло слишком много лет, — раздался голос папы, который стоял в дверях.

— Папа, а какое испытание устроила тебе мама, после свадьбы?

— Она попросила отнести ее от Большого Озера до Рарога на руках.

— И все?

— Как ты знаешь — это не ближний путь.

— А ты ей?

— Накормить меня ягодами. А что ты спрашиваешь?

— Да, так, просто интересно!

— Вот, забыл тебе отдать! Это Атель, дух замка, мне прислал, пока ты болела, просил передать, и сказать, что это твое по праву.

И Белый Тигр протянул мне коробку, в которой лежали украшения, которые когда-то Атель дал мне в замке Энлиля. Я открыла ее.

— Тонкая работа, — сказал папа, заглянув в нее.

— Вот их и надену, — решила я.

— Тебе видней, — папа закрыл за собой дверь.

В отличие от Элосаны я не стала убирать волосы под сетку, мне предстояло танцевать, и могла разлохматиться. Поэтому я просто распустила их, надела на голову обруч Ателя, который придерживал пряди у висков, и, подмигнув себе, мол, твой выход, старушка, вышла из комнаты. Меня встретил Уитун, которому папа доверил проводить меня на праздник. Сам он, как самый ближайший родственник ундины, был обязан сопровождать ее до Бобрового озера, и представить как невесту Владыки неба. Портал был сделан заранее.

Увидев меня, лицо Элосаны омрачилось, и на глазах появились слезы: — Как ты похожа на Реславу, — прошептала она.

— Ну, не совсем, — попыталась отшутиться я, — у меня нос папин и уши.

— А еще характер вредный, — поддержал меня Владыка Вод.

— Элосана, девочка, отдерни покрывало прошлого, у тебя свадьба, — сказал папа, и взял ее руку, и они переступили через порог портала.

Первыми вошли Белый Тигр и бывшая Хранительница Бобрового озера. Мы с Уитуном остановились перед порталом, и я сунула туда нос, чтобы рассмотреть, что там происходит. На центральной площади селения ундин, где, когда-то праздновали мой День рождения, было празднично и полно народа. Солнце уже село на водную гладь озера. Ундины все праздники праздновали ночью, чтобы их покровительница Луна, тоже могла радоваться вместе с ними. Празднично одетые селяне вместе с князьями ветров и драконов, а также тритонами, ходили около накрытых столов. Довольный Энлиль в белоснежном костюме и сумрачный Дар, по привычке во всем черном, кроме белой рубашки, стояли в стороне от них и о чем-то разговаривали. Появление Элосаны было встречено радостными возгласами. Я не видела ее лица, но то, как она плыла рядом с папой, поражало. Ее походка была легкой, почти незаметной. Она словно парила над землей. Энлиль выпятил грудь, и заулыбался. Давно я не видела его таким радостным. Хоть это хорошо. Чёрный Дракон, бросив равнодушный взгляд на ослепительно красивую невесту, устремил взор в сторону портала. У меня забилось сердце.

Тем временем, папа довел Элосану до незнакомого мне ундина, склонил перед ним голову, и повернулся к гостям:

— Я приветствую всех, собравшихся здесь, — размеренным тоном начал он свою речь, — Элосана открыла мне свою тайну, что Владыка неба, Энлиль, предложил ей стать его женой. И я дам согласие, если моя девочка сумеет доказать нам всем, что именно Повелитель ветров, тот, кто украл ее сердце.

Смех, крики, овации. Но Белый Тигр поднял руку, прося тишины:

— Кроме того, я вижу, здесь присутствует и Владыка огня, Чёрный Дракон. Он и моя дочь, Мэриэлла, тоже хотят быть мужем и женой, так вот, я прошу и ее доказать нам, что ее выбор не случаен.

Оваций не последовало. Полная тишина, удивленные взгляды, устремившиеся на Дара. Уитун взял меня за руку, и мы шагнули в портал. И опять, как когда-то в Атель, нас встретили плотным молчанием. Сотни глаз были устремлены на меня, и в них я видела такое удивление, будто пред ними предстал сам Верховный дух земли. Покосилась на Дара, его лицо непроницаемо спокойное, взгляд холодный и недовольный, как тогда в замке Повелителя ветров. Ноги подкосились. Уитун поддержал меня за локоть.

— Со мной все в порядке? — спросила я Владыку вод.

— Спокойно, Мэриэлла, с тобой все в порядке, просто ты ни кто-нибудь, а Огненная Лисица… — он не договорил и замолчал. Подвел меня к папе, и я встала около Элосаны. Она была бледна.

— Дай слово, что ты не будешь звать моего Энлиля? — вдруг тихо и зло проговорила она, что было на нее совсем не похоже.

— Я уже говорила тебе, что мне твой Владыка неба не нужен, — проворчала я, только вот посмей приблизиться к Дару…

— Будь спокойна, — облегченно выдохнула она, — но я станцую первая…

— Пожалуйста, только перестань на меня злиться. Мне и так страшно…

— Я не злюсь Мэриэлла, я ревную, и ревную страшно! Только сейчас я поняла, что это такое. А почему твой Дар выглядит таким недовольным?

— Не знаю, — чуть не всхлипнула я.

— Прошу, — папа повел рукой, приглашая одну из нас в середину круга, — ну, кто первый?

Элосана выплыла в круг и затанцевала. Нужно сказать, что только ундины умели вести музыку за танцем, а не наоборот, как делали все музыканты в нашем мире. Она была на высоте. Движения плавные, стройная фигура легкая, воздушная, руки гибкие, и музыка ей под стать спокойная, немного печальная, но возвышенная.

— Ты помнишь нашу встречу, — говорили ее движения, — уже тогда ты забрал мое сердце. И все эти годы я ждала тебя, только тебя. Проходили дни за днями, зима сменяла лето, а я ждала, я застыла как вода подо льдом, потому что тебя не было рядом. Но вот солнечный луч осветил дно холодного озера, где я спрятала себя, это ты вернулся. Ты принес радость моему сердцу, ты растопил лед моей души, ты самый удивительный, самый лучший мужчина на свете. И я хочу быть только с тобой.

Она остановилась. И Энлиль вышел в круг, встал перед ней на одно колено и протянул руку, в которую она вложила свою ладонь. Над собравшимися гостями пронесся рокот одобрения.

— Энлиль, Повелитель ветров, Владыка неба, я согласен отдать тебе в жены Элосану, я верю ее чувствам, — провозгласил папа, подошел к ним, и соединил их ладони. А потом обратился ко мне: — Ну, а теперь ты, Мэриэлла!

Танец Элосаны привел меня в чувство, я перестала бояться, а только рассердилась на Дара, поэтому вышла в круг, и закружилась в танце огня, мои каблуки стучали о землю, подол платья метался как язык пламени в костре, музыка яростными аккордами разорвала тишину ночи.

— Ты, которому я отдала свое сердце, где ты был? Я думала о тебе, я хотела тебя видеть, я ждала тебя! Я поругалась с солнцем, потому что оно приходило без тебя, я обиделась на луну, что она не смогла привести тебя ко мне. И тогда я забыла гордость, сама пришла к тебе и заглянула в твои глаза, но они полны холода. И я говорю тебе, мне нужен только ты. Но умолять и просить от тебя чувств не буду…

Дар сделал шаг в мою сторону, но тут все мужчины, которые находились на площади, тоже сделали шаг ко мне. Элосана вцепилась в руку Энлиля. Папа остановил Уитуна, схватив его за плечо, князья драконы, как по команде выстроились впереди толпы, перекрыв ей путь ко мне. А я не могла остановиться, мне казалось, что весь огонь, который я прятала в себе, вдруг вышел наружу, и осветил темноту, перебив свет светлячковых ламп.

Чёрный дракон подошел совсем близко. Опустился на колено и протянул мне ладонь:

— Не сердись, Лисенок, — сказал он тихо, — просто мне не нравится, когда то, что касается лично меня, должно быть обнародовано.

— И ты не злишься?

— Нет, я соскучился по тебе.

И я отдала ему свою руку. Он крепко сжал ее, и встал рядом со мной.

— Ну, Мэриэлла, — пробасил Уитун, — конечно я наслышался о твоем таланте танцовщицы, но видеть его мне пришлось впервые. Мне казалось, что ты разговариваешь со мной, зовешь меня. И если бы твой отец не остановил, то я, как мальчишка встал перед тобой на колено.

— Но я звала Дара, и только его, — тихо сказала я, но мой голос в этой полной тишине прозвучал как отчаянный крик.

— Дар, Чёрный дракон, Повелитель драконов, Владыка огня, я отдаю тебе в жёны Мэриэллу, Огненную Лисицу, я верю ее чувствам, — улыбнулся папа, и накрыл наши ладони своей ручищей. — Ну, вот, теперь я могу спать спокойно, уже никто не усомниться, что это выбор Мэриэллы. Не дуйся Дар, так было надо! — прошептал он нам.

Толпа вздохнула и зашевелилась. Раздались крики: — Браво, Мэриэлла!

Дар недовольно поморщился. Нас окружили князья, и я была представлена им всем.

— Ты опасный человек, Мэриэлла, Мэриэтта, — целуя мне руку, весело сказал Зелен, — второй раз ты чуть не свела меня самого с ума, твой танец с Даром в Кантине, до сих пор помнят все горожане, кстати, я ожидаю, что население в моем городе через полгода увеличиться вдвое.

— Пропустите, — около нас появился Энлиль с Элосаной, — Дар, Мэриэлла, я поздравляю вас, и желаю вам счастья, — сказал он.

Мы ответили ему тем же, а я поцеловала его в щеку, как-никак он теперь мой родственник. А когда обнимала свою юную тётю, прошептала ей в ухо:

— А ты боялась! Теперь крепко держи своего мужа, а уж я своего никому не отдам.

— Верю. Но ты красива, Мэриэлла, будь осторожна! — странно ответила она.

— Ну, что ты, — хихикнула я, — мне до тебя никогда не дотянуться.

Потом к нам подошли тритоны и Фин. Дар крепко обнял наследника Владыки Вод, и благодарил его за что-то. Тот расцвел в улыбке, и тут же сообщил мне, что мой танец, просто ужасный. И если бы он был на месте Чёрного дракона, то запер меня в спальне, за неподобающее поведение с самим Владыкой огня на четыре дня. Если бы ни Дар и Уитун, которые растащили нас, мы наверняка бы с ним подрались. А потом уже кто подходил к нам, не помню. Были танцы, звучали песни, и каждый раз поднимались бокалы за Владыку неба и Владыку огня, им желали счастья (это было несправедливо, мы с Элосаной их выбрали, а все почести мужчинам, заслуга которых только в том, что они родились Владыками). Они благодарили, принимали поздравления, пока Дар не прошептал мне, что пора бы и домой отправиться.

— Пожалуйста, останься здесь один минут на тридцать, мне надо одной отправиться в Даалад, — попросила я.

— Зачем? — удивился Чёрный дракон.

— Потом скажу.

— Мне тут делать нечего, — пожал он плечами.

— Ну, Дар, это очень важно. Кстати, ты сделал портал в Даалад?

— Нет. Крас так прилетел.

— Может попросить его, чтобы он отвез меня домой?

— Нет, мы полетим вместе. — Он обернулся драконом, — залезай на спину, — попросил он.

— Вообще-то для чистоты эксперимента. У тебя должна быть трезвая голова.

— Вот как? — его драконьи глаза сузились и внимательно посмотрели на меня, — что ты задумала?

— Потом, — махнула я рукой, и забралась ему на спину. В конце концов, это даже лучше, если он не сможет хладнокровно отнестись к испытанию, это плюс для меня. Мы поднялись в воздух, и снизу нам махали руками. Энлиля с Элосаной видно не было, наверное, уже улетели в Атель.

В Дааладе, я побежала в спальню, попросив Дара, задержаться на некоторое время. Стены в ней были отделаны малахитом, так что понадобилось совсем немного магии, чтобы вместо комнаты сделать поляну в лесу, а лазуритовый пол, наполнить миражом воды. Я даже соорудила розовые лилии, и пустила плавать лебедей. Кровать стояла около противоположной стены от двери, и выглядела маленьким островком, и, забравшись на нее с ногами, я с удовольствием осмотрела свое творение. Получилось неплохо. Тут дверь раскрылась, и появился Дар.

— Что это? — спросил он.

— Испытание для мужа, — радостно сообщила ему. — Я наполовину ундина, а у них такой обычай. Если ты его не пройдешь, главой семьи буду я.

Он рассмеялся: — Этому не бывать, Лисенок.

— А давай попробуем, или ты боишься проиграть?

— И что я должен сделать?

— Дойти до меня, не замочив ног. Причем именно дойти. Лететь нельзя. Мост строить нельзя. Плыть на чем — либо нельзя. Прыгать нельзя.

Я была довольна своей выдумкой, считая, что решить эту задачу просто невозможно.

— Больше никаких запретов? — спросил, улыбаясь, Чёрный дракон.

Я задумала, как еще можно дойти до меня, но никаких решений не увидела:

— Больше никаких, и этих хватит.

Он протянул руку, вода между дверью и кроватью стала закипать, и сквозь нее проступили большие сине-серые валуны. Я вызвала волнение на моем озере, большие волны заходили по водной глади. Но Дар не обратил на это внимание, встал на руки, и спокойно прошёлся по валунам, и только отфыркивался от попадавших на него брызг. Скоро он сел рядом со мной.

— Теперь, кажется, моя очередь? — насмешливо спросил он.

— Твоя, — вздохнула я, — я бы хотела, чтобы оно было не очень трудным, я согласна быть равной с тобой.

Дар опять не сдержал смех: — Хитришь, Лисенок. В семье драконов главный — муж. Так заведено. Ну, да ладно! Вот тебе мое задание. Мы станцуем танец дракона, можно применять любую хитрость, для того, чтобы партнер склонил голову. Идет?

Я воодушевилась. Уж что-то, а в танце, я не уступлю ему. Но что придумать, чтобы он опустил голову? И я решила применить все свои чары, так завести его, чтобы он забыл обо всем на свете, потом раздвоиться, и пока он будет решать за какой Мэриэллой идти, встать перед ним лицом к лицу.

— Идет! — дала согласие.

Мои миражи тут же пропали, и наша спальня расширилась раза в три. Я спрыгнула с постели и встала в отдалении от кровати. Где-то под потолком заиграла музыка. Дар не стал делать круг, а сразу направился ко мне. Он не сдерживал свои эмоции, а я тут же выпустила на волю свой огонь. Две огненные стихии столкнулись друг с другом, мы кружились, не сводя друг с друга глаз, во мне вспыхнуло такое пламя, что я сама испугалась, на какое-то мгновение. Но потом азарт боя охватил все мое существо, передо мной был соперник, и мне надо было победить его…

Но тут я почувствовала, что Дар прижал меня к кровати, и я с легкостью вспрыгнула на нее, чтобы спрыгнуть с другой стороны. Под моими ногами что-то хрустнуло. Я испугалась, и посмотрела под ноги. Там лежало большое блюдо, которое я раздавила. Когда подняла голову, мой муж стоял передо мной и улыбался…

— Ты проиграла, Лисенок, — прошептал он.

— Но это не честно! — вскрикнула я.

Дар упал на кровать, лег на подушку, заложил за голову руки:

— Все было честно, — сказал он, — я предупредил, что можно применить любую хитрость. По всем правилам — глава семьи я, и ты обязана меня слушаться.

— Предупреждаю, — рассердилась я, — если мне не понравится, то, что ты будешь от меня требовать, сделаю все наоборот.

— Вот как? Хорошо, я запрещаю тебе оставаться в этой комнате и провести со мной эту ночь.

— Что? Да, больно нужно!

Я спрыгнула с кровати и направилась к двери.

— Да, убоится жена мужа своего, и будет послушна любому слову его, — в спину крикнул мне Дар.

Выскочила из комнаты. Одна створка двери осталась открытой, я прислонилась спиной ко второй, закрытой, и задумалась. Если я уйду, получиться, что послушалась его. Но ведь он и хочет, чтобы я сделала все наоборот, как не верти, а я подчинюсь ему в любом случае. И тут мне пришла в голову мысль, вернуться, и победить его силой и хитростью. Моей магией пропитана вся комната, значит, не почувствует меня. И я накинула невидимость и вошла обратно. Дар уже не лежал на кровати, а сидел и напряженно всматривался в раскрытую дверь. Я подошла ближе. Он еще немного подождал и встал, намереваясь пойти за мной. Я сделал подсечку, он упал спиной на кровать. Я сбросила невидимость, наступила коленкой ему на грудь:

— Признайся, что ты побежден Огненной Лисицей, и как проигравший честный бой, будешь обязан подчиниться воле победителя.

— Признаю, давно побежден Огненной Лисицей, — захохотал Дар, — только бой я еще не проиграл. Он дернулся, и я упала рядом с ним, а он наклонился надо мной, крепко прижимая меня к постели. Вырваться не удалось. Но я не привыкла, чтобы последнее слово было не за мной:

— Но ты должен согласиться, я крепко держу тебя сейчас.

Ответом мне был смех Чёрного дракона…

Так началась моя жизнь в новой для меня роли — хозяйки Даалада. Но фактически была я ей только один день. Уже на следующее утро, домочадцы, которым было сообщено, что я — жена Чёрного дракона, стали приставать ко мне с дурацкими вопросами: где, что лежит, куда поставить, что делать и чем кормить. Я честно попыталась вникнуть, и на вопрос, куда поставить какой-то сервиз, спросила, а где вообще они стоят. Мне показали комнату, где на полках стояла посуда.

— И что думать, сюда и ставь, — ответила я девчушке моего возраста, по имени Сатти.

— Здесь места нет, — заупрямилась она. — Близко ставить нельзя, мне сказали, что можно его разбить.

— Но вон верхняя полка свободна.

— А как туда залезть?

Я оглянулась и увидела под полками лестницу. Мы с Сатти вытащили ее, поставили и раздвинули ножки.

— Лезь, — попросила я, — буду подавать тарелки.

— Я высоты боюсь, — затрясла она головой.

— Ладно, держи лестницу, полезу я.

Но не успела пройти и до половины полок, как ножки стали разъезжаться. Сатти закричала и отскочила от лестницы, я попыталась ухватиться за полку, чтобы не упасть, она накренилась, и я рухнула на пол, увлекая за собой все посудное великолепие. К нам влетели Ленелла и Крас, хорошо, что Дара не было, он улетел к какому-то князю, который вызвал его.

— Что вы здесь натворили? — рассердилась Хозяйка Южных гор.

— Ничего особенного, — пожала я плечами, — посуду разбили. Может ее магией склеить.

— Можно, — засмеялся Крас, — только она все равно протекать будет. В принципе вся посуда старая, давно надо было обновить, — он потер мочку уха.

— Крас, если тебе надо сжечь комнату, побить посуду, ты скажи мне сразу…

Он рассмеялся сильнее: — Нет, Мэриэлла, ты подходишь с таким стараниям ко всему, что нужно уничтожить, что я опасаюсь, весь замок по камешкам разнесешь.

— Так что же делать? — дрожащим голосом спросила Сатти.

— Нам совсем не на чем есть? — поинтересовалась я.

— Вот только миски глиняные остались, — чуть не плача ответила она.

— А чем они плохи?

— Они некрасивые. Повелитель не любит их.

— Надо было их поставить повыше, тогда бы мы их грохнули, и никто бы не расстроился, — высказала я запоздалое предложение, — странные они какие.

— Это мои неудачные подделки, — сказал Красный дракон, — я хотел создать новый фарфор, да, потом как-то стало недосуг…

— Крас, это же здорово. Давай создадим, и назовем его драконовский фарфор.

— Можно попробовать, — кивнул огненный маг.

— Сатти, ты не волнуйся, с Повелителем я переговорю сама, я же все это сотворила. Линелла, ты пока не заменишь меня в роли хозяйки? А я Красу помогу.

Она согласилась, а мы отправились с Красом в его лабораторию. Он вытащил из-под стола какие-то ящики с глиной. И завертелось. Уговорили гончаров помогать нам. Мы с Филей ползали по горам, выискивая нужную глину. Крас химичил, потом лепил сосуды, мы тащили их гончарам на обжиг, прибавляя или убавляя огонь. Первая печь взорвалась уже на следующий день, испугав жителей Даалада. Но я успокоила их, объяснив, что мы с Красом хотим создать такую посуду, которой еще не было в нашем мире. Горожане загорелись моей идеей. Печь стали восстанавливать печники, а мы перешли к другому гончару, двор которого стал местом встречи любопытных. На нас поспорили, что и эта печь взорвется. И она взорвалась, к радости выигравших горожан. Дар то хмурился, то улыбался, и ничего не говорил. Что дало мне повод считать, что хоть он и не очень доволен всем, что происходит, но запрета не последует. И только недели через две, нам удалось создать что-то уникальное. Кувшины были тонкими, темно-синими, звенели как стекло и просвечивали на солнце. Крас вылепил несколько небольших горшков, и после обжига, мы отдали их горожанкам, чтобы они оценили их качество. Отзывы были самые хорошие. Молоко в них не кисло, все, что было холодным, оставалось холодным, горячее, — горячим. Заказы посыпались на гончаров, и они довольные внезапным своим возвышением в глазах своих соседей, радостно принялись за работу, причем, стали их расписывать драконами, что придавало всей посуде оригинальный и необычный вид. Драконовский фарфор стал популярен во всех землях.

А мне пришла идея, подарить эту посуду и ганам. Дело в том, что они были дружные, кроме тех моментов, когда надо было мыть тарелки после трапезы. Их посуда была золотая, и мыть ее в холодной воде, никому не хотелось, дежурные отлынивали от этой работы, уверяя своих братьев, что они все вымыли, а это кто-то опять испачкал, а второй раз они мыть не будут. И у них часто возникали «семейные скандалы». И каждый раз вызывали Линеллу или меня, и нам приходилось их успокаивать. Мне это скоро надоело. Вот я и придумала. Заказала сто одиннадцать комплектов посуды, и на каждой написали имя гана. И когда все было готово, мы с Линеллой пригласили Филю, и показали наши подарки, в благодарность за помощь. Как же он обрадовался, его братья тоже пришли в восторг. Скандалы тут же прекратились, так как каждый так дорожил своей именной посудой, что мыл ее сам. Я вспомнила о ганах Северных гор, и мы сделали им такой же подарок. Фулай, как всегда, сначала осторожничал, и попытался выяснить, что от него попросят, но когда я сказала, что если ему не нравиться, я все разобью, схватил свою посуду и исчез. Через несколько минут, появились и все ганы Северных гор, они выискивали тарелки со своим именем, и, визжа от счастья, хватали их, прижимали к груди и проваливались сквозь землю.

Но тут же появились вновь, и пристали ко мне, чтобы я попросила у них что-нибудь. Иначе они не смогут спокойно жить, не отблагодарив меня за такой подарок. Мне от них ничего не нужно было.

Накануне Линелла посетовала, что как жаль, что в Дааладе нет парка. Она так устала от камней, что мечтает о маленьком лесе. Но замок стоит среди скал, и деревьев мало. Я тогда вспомнила, как мы летали с Энлилем над Северными горами, и видели замок с большим садом, который уходил в ущелье. И вот, чтобы они отстали от меня, я и сказала, что моя мечта, чтобы сзади Даалада появилось место, где можно было бы посадить сад, и сделать маленький парк. Но для этого надо сдвинуть горы. А это не возможно.

— А ты просила об этом Филю? — спросил меня Фулай.

— Нет, я же понимаю, что это бредовая идея.

— Значит, ты просишь у нас?

Что-то в этом вопросе было подозрительное. И я решила отступить:

— Я не смею просить о том, чего нельзя исполнить.

Но ганы Северных гор переглянулись и исчезли. А потом задрожала земля, раздался грохот. Домочадцы выскакивали из замка с криком ужаса, в городе началась паника. Я побежала на задний двор. Скалы отъезжали от замка, как детские кубики, которые передвигали по полу. И вот уже передо мной огромное ровное пространство.

— Что тут происходит? — раздался голос Дара надо мной.

— Ганы Северных гор освобождают место для парка и сада, — призналась я.

— Вообще-то не мешало спросить у меня, — все еще хмурился Чёрный Дракон.

— Не мешало, — согласилась я, — но понимаешь, я пошутила, я они взяли и сдвинули горы. Ущипни меня, пожалуйста, может, я сплю?

— Если спишь, то вместе со мной, — сказал Дар, а потом, засмеялся и потер руки. — А вообще-то это отличная идея. Ну, теперь мы с Красом развернемся.

Но тут рядом со мной образовался обиженный Филя:

— Как ты могла? — закричал он. — Это наши горы, уж кому их двигать то, только нам.

— Филя, милый, не сердись, — попыталась я успокоить его, — Фулай пристал ко мне, что я хочу в благодарность за посуду, ну, я и ляпнула: «сдвинуть горы». Думала, что они почешут затылки и уйдут. У меня же есть ты…

— Никогда не шути с ганами о горах, — успокоился Филя. — Ну и чего ты с этим будешь делать?

— Мы сделаем парк, и сад, в котором будем выращивать фрукты, те, что ты любишь. Ты какие плоды любишь больше всего?

— Желтые, сладкие, — он имел в виду абрикосы.

— Отлично! Будут тебе жёлтые и сладкие.

— Филя можешь все это пространство наполнить землей, — тут же спросил Дар.

— Какой? Черной, красной или серой, — кивнул маленький ган, который был готов выполнить любую просьбу, если она могла быть полезной ему, и не имела отношений к его драгоценностям.

— Чёрной, — ответил Чёрный Дракон.

И уже через полтора месяца, за замком раскинулся великолепный парк с гротами, сделанными Повелителем драконов, и фонтанами, сооруженными Красом. Рядом с ним через дорогу, уложенную красивыми мраморными плитами, расположился сад. Мы вызвали Медведя, и он помог нам посадить все фруктовые деревья, встречающиеся в нашем мире, и приносившими небывалые урожаи, уж об этом позаботилась я.

Глядя на нас, свои земли стали украшать и князья. А Энлиль специально для Элосаны в Атель сделал небольшое озеро, ему помогали ганы Северных гор. И как смеялся папа, началось поветрие в создании земных красот, в котором участвовали и селяне. Но мне больше всего понравился затея папы. Невдалеке от Рарога, там, где когда-то проходила мертвая земля, он устроил цветочный календарь на небольшом участке редкого леса. Когда снег сходил, появлялись маленькие белые цветы, потом они исчезали и на их месте появлялись голубые, потом розовые, желтые, и так далее. А поздней осенью вырастали цветы, их в народе называли лисьи хвосты, их соцветия были маленькие, зато они имели длинные оранжевые частые усики, более темные внизу и совсем белые на верхушке. И издали казалось, что на тонкой ножке качаются под легким ветерком многочисленные хвосты лисиц. Но после первых заморозков, они белели, и застывали, будто опушенные инеем. Красота — неописуемая. Со всех концов земли, приезжали посмотреть на это чудо. А в Рароге, летнее время теперь делили на время подснежников, время колокольчиков…

Мои опасения не оправдались, Дар и не думал меня запирать. Были дни, когда мы с ним и не виделись. Он пропадал у князей, решая возникающие проблемы. А я или помогала в затеях по благоустройству земель, или лечила жителей Рарога и Даалада, которые считали, что если к ним приду я, то в семье поселиться удача. Вот так и получилось, что хозяйством занималась Линелла, ради справедливости надо сказать, она была превосходной хозяйкой. Она вникала во все тонкости, до которых мне докапываться было некогда. Одна долина для пеласов в Южных горах чего стоит. Она заставила меня вырастить не только все те травы, которые так любят эти удивительные создания, но и уложила около озера камни из минералов полезные для их организма. Старый вожак привел часть табуна из Северных гор. И вскоре, уже многочисленные маленькие пеласы летали над горами, приводя в восторг жителей Даалада, уверенных в том, что летающие кони принесли им на своих крыльях покой и благоденствие.

И все было бы прекрасно, если бы не пара происшествий неприятно омрачивших безоблачное существование. Один из них произошел в землях Эвра, которые находились около Змеиного ущелья. Он прислал мне стрелу, с просьбой приехать и помочь в лечении маленького мальчика. Из его письма следовало, что городской маг, не понимает, что случилось с ребенком. Я тут же направилась к нему, по порталу, созданным Даром. Он связал все замки князей и драконов, и сельфов, сделав возможность быстро перемещаться между ними. Отвечали за порталы духи замков. Они теперь могли переговариваться между собой, и делились новостями, чтобы быть в курсе событий, происходящих в мире.

Сообщив Дааладу, что я отправляюсь к Эвру, перешагнула портал и очутилась в замке князя ветров. Меня немного удивило, что никто не вышел мне навстречу. Обычно Эвр встречал меня с веселыми восклицаниями, а тут никого. Пришлось позвать духа замка. Он появился, и удивленно посмотрел на меня, мол, чего ты тут делаешь? Я показала ему записку.

— Странно, сказал дух замка, я не видел, чтобы князь писал.

— Ну, может ты был занят, — предположила я, — ты знаешь, где эта семья живет?

— Конечно, у нас город небольшой, я всех знаю, — ответил дух замка.

— Тогда покажи, где это, я сама схожу.

Он повел меня к окну, и показал на самый крайний дом, который находился у самой нижней ступени. Надо сказать, что город Эвра спускался с горы ступенями. И его как бы обнимали две скалы и слева и справа.

— Спасибо, — поблагодарила я, и выбежала из замка. До дома добралась быстро. Но войдя в него, сразу почувствовала, что в нем полно страха, который плотным туманом висел в комнате. За столом в столовой сидели три огромных шерша, и хмуро приветствовали меня. Хозяйку била дрожь, а глаза были заплаканными.

— Что случилось? — спросила я ее, после приветствий.

Она рукой показала на открытую дверь, где на большой кровати лежал маленький мальчуган с полными ужаса глазами. Я присела на кровать, так, чтобы эти три мужлана были в поле моего зрения. И взяла руку мальчишки, она была влажная, но не от температуры, а от страха.

— Ты чего дрожишь, — поинтересовалась я.

Мальчик ничего не ответил, и лишь нервно закрутил головой. Один из шершей встал, кивнул своим товарищам и хотел пойти в мою сторону, но тут открылась дверь, и вошёл Дар.

— Ты кто такой? Зачем пришёл? — обратился шерш к Чёрному Дракону.

— Да, вот зашёл! А что нельзя?

— Ты его знаешь? — обратился мужик к хозяйке.

Она вжала голову в плечи, глаза наполнились слезами:

— Нет! — еле ворочая языком, прошептала она.

— А ну, иди своей дорогой, тебе здесь не рады! — исподлобья посмотрел на Повелителя драконов шерш.

— А повежливей нельзя? — я вышла из комнаты. Но Дар кивнул мне, чтобы ушла назад.

— А ты рот не разевай, тебя, зачем пригласили? Ребенка лечить! Вот и лечи! — огрызнулся шерш. Двое его товарищей зашевелились и стали вылезать из-за стола, но замерли, не в силах двинуться с места.

— Эй ты, маг недоделанный, а ну убери свою волшбу, — раздался рев шерша.

Но тут распахнулась дверь, и в комнату влетел Эвр.

— Заткнись, — резко сказал он. Окинув взглядом меня, Дара, он перевел глаза на шершей. Женщина кинулась к князю, с радостным возгласом, и прижалась к нему. Князь ветров похлопал ее по спине, сказал, что все будет хорошо, а потом подошел ко мне: — Мэриэлла, помоги пока мальчику, мы тут сами управимся. И ты хозяюшка иди к сыну.

Он проводил нас в комнату и закрыл дверь. Женщина кинулась к кровати и, встав на колени, что-то стала тащить. Я нагнулась. Под кроватью лежал связанный, избитый мужчина с кляпом во рту. Вместе мы вытащили его. Развязали и помогли лечь на кровать. Вошёл Дар, подошёл ближе. Я убрала все ссадины у хозяина, и немного привела его в чувство.

— Спасибо тебе, — прохрипел он. — Они ушли?

— Да, — спокойно сказал Чёрный Дракон, — больше они вас не потревожат. Мэриэлла нам пора домой, кстати, дай записку, которую тебе прислал Эвр.

Я передала ему пергамент, он взял его и вышел из комнаты.

— А меня лечить? — закричал мальчуган.

— Ты здоров, — улыбнулась я.

— Но мне обещали, что ты покажешь чудо!

Я сотворила маленьких пушистых зайчиков, которые запрыгали по кровати. Один из них уселся на груди хозяина. Приблизился к его лицу и лапкой потрогал нос. Отец мальчика чихнул, и зайчонок с перепугу забрался под подушку, только его хвостик, подрагивая, торчал оттуда. Ребенок засмеялся, а мать, расплакалась в голос.

— Все хорошо, — я обняла ее за плечи, — не надо плакать.

— Я так испугалась. А этот кто?

— Повелитель драконов.

— Хвала Верховным духам, — прошептал хозяин.

— Мэриэлла, — опять позвал меня Дар. Я вышла. В комнате уже никого не было. — Пора.

— А где Эвр?

— Он занят, и не сможет нас принять.

— Что они хотели?

— Тебя.

— Зачем?

— Князь шершей обещал тому, кто приведет тебя к нему 1000 монет.

— Опять?

— Увы.

— Но я думала, что все кончилось…

— Всё плохое позади, но ты — символ удачи, и многим хочется завладеть тобой. Полетели домой?

— А как ты тут оказался?

— Тебя искал, соскучился…

Это происшествие испортило мне настроение на несколько дней. Неужели все началось опять? Маленькая белая крыса, за которой гонятся огромные злые коты, зашевелилась страхом внутри меня. Я никак не могла взять в толк, почему я и символ удачи. Если вспомнить, все что со мной происходит, то от меня одни неприятности, как любит говорить Уитун. Неужели нельзя оставить меня в покое? И хорошо, что Дар появился во время. Конечно, я не позволила бы схватить себя, но, наверняка, испугала бы ребенка. Ведь я приготовила шершам сюрприз — трех свирепых тигров, каким бывает папа, когда его кто-нибудь разозлит.

Но потом жизнь покатилась по своему обычному руслу, и я стала забывать об этом неприятном случае. И тут случилось второе мое столкновение с шершами. В тот день я отправилась к Красному Тигру, с одной стороны я давно хотела навестить своего любимого учителя, с которым прошло все мое детство, с другой встретиться с Волком и Соловьем. Прошло довольно много времени, после того памятного сражения с Гореном, в котором они так помогли мне, но навестить меня им почему-то было недосуг. А я часто о них думала.

И вот я около небольшого каменного дома стоящего на верхушке плоской скалы, внизу вокруг большой поляны, окаймленной густым лесом, небольшие домики для учеников. Учитель встретил меня как родную. Схватил в объятия и долго держал. Поцеловав в щеку, тут же стал командовать:

— На площадку, Риэлла (он так называл меня), посмотрим, как ты держишь форму. Заодно и познакомлю тебя со своими учениками.

Тут я увидела Эола, Волка. Соловья, и еще троих незнакомых мне срединных магов. Меня представили. Эол подошел ко мне первый:

— Привет, Мэриетта, или Мэриэлла, как тебя называть?

— Все равно, как тебе удобнее! Меня по-всякому кличут.

— Она еще Мэришей звалась, — сказал Соловей.

— Рад тебя видеть. Ты Снежку не забыла? — не обращая внимания на моего друга, спросил ветер.

— Нет, — вздохнула я, — до конца своих дней буду помнить, ведь не уберегла ее.

— Ты тут не причем, моя вина. Только, пожалуйста, помни ее, — горестно проговорил он и отошел.

— Волк, Соловей, вы совсем мне не рады? А я хотела поблагодарить вас, вы так помогли мне, тогда…

— Вот что, Мэришка, — сурово произнес Волк, — ты обманула нас и сбежала. Тем самым дав понять, что нам не доверяешь, вот мы и не лезли к тебе. Ты оказывается птица высокого полета…

— Волк, перестань нести ахинею, — прервала я его. — Сбежала, потому что вас защищала. Я опасным тогда спутником была. А вы мне очень дороги. И потерять вас не хотела. Слышали про Снежку?

— Эол рассказывал.

— Тогда, пожалуйста, не надо обид! А про птицу высокого полета, поверь мне, Соловей выше летает, а ты — быстрее бегаешь. Мир?

— Ты не подумала о том, что и мы должны были защищать тебя. Но, раз так все вышло, забудем. Мир, — подал руку Волк.

— И не смотря на то, что ты отвергла нас, женщина, я великодушный, и тоже прощаю тебя. Мир — улыбнулся Соловушка.

— Ну, пошептались? — раздался голос Красного Тигра. — Соловей, Волк, Эол в круг — задача выбить меч и Рэллы.

Первым на меня напал Эол, но он был слабый противник. И после второго моего выпада его меч, отлетел в сторону. Волк и Соловей напали вместе. Они дрались лучше, но вскоре и их мечи вонзились в землю.

— Плохо, очень плохо, Риэлла, — проворчал учитель, — ты открылась пять раз. И если бы не уважение твоих друзей к тебе, ты давно бы была повержена. (Может, он и был прав, вот только мои друзья не заметили, как я открылась) Теперь смотри на меня. Кстати, у тебя превосходный клинок…

С этими словами он сделал выпад. Я так разомлела от легкой победы, была так счастлива вниманию учителя, что чуть не забыла его главное правило — быть начеку. И не слушать слова, которые как веревки могут опутать тебя, сделав слабой и беззащитной. Вовремя спохватилась, и успела отскочить. С учителем я продержалась почти час. Хотя несколько раз его клинок чуть не коснулся сначала моей груди, потом шеи. Но вскоре руки стали уставать, и вот мой меч выбит и летит в сторону.

— Ты расстроила меня, Риэлла, — спокойно сказал он, его дыхание было ровным, а я дышала как меха в кузнеце, когда их качают, — надо будет сказать Дару, чтобы погонял тебя.

— Она все-таки женщина, — заступился Соловей. — Ей незачем махать мечом.

— Что ты сказал? Махать мечом? Это ты машешь! Ты до сих пор не понял, что меч — не жезл мага. А что касается Риэллы, она не женщина, она десятник.

С этими словами. Красный Тигр подошел ко мне, и поднял рукав моей рубашки. Возглас удивления прошелся среди ребят. Мне стало неловко, и я покраснела.

— А теперь еще одно задание на сегодня, — продолжал учитель, погладив меня по плечу. — Расстояние от поляны три моих прыжка в лес в образе тигра, не дальше. Риэлла прячется, вы должны найти ее. Повторяю не столько ходить, сколько слушать. И не топать как стадо буйволов. Магия моментальная. Не уверен, что справишься, лучше не начинай. Найти и поймать. Вот тут не забыть, что она женщина, вежливо, пожалуйста. Давай, дочка, покажи, как надо прятаться.

Я отошла за деревья, превратилась в красногрудку, взлетела на соседнее дерево и, угнездившись между ветками, прикрыв спину, затихла, наблюдая за ребятами. Они распределились вокруг поляны. Закрыли глаза и стали прислушиваться и принюхиваться, пытаясь ощутить запах моей магии. Но тут мое внимание привлекло какое-то движение. Я высунула голову и оглянулась. Шерш, муж Айны, Белки, которого я когда-то выгнала из ее дома, целился из лука в грудь Соловья. Его лицо было искажено гневом. Слетев с дерева, и на ходу вернув себе человеческий облик, с криком: «Соловей, берегись», я прыгнула ему на спину. Но стрела слетела с тетивы, и ударила моего друга в плечо (он дернулся и повернулся на мой крик). Шерш скинул меня, и хотел ударить, я отпрыгнула и встала в стойку, но тут что-то обвилось вокруг моей шеи. Схватилась руками за кнутовище, стараясь оттянуть. Шум веток, рывок. Хватка ослабла. За моей спиной стоял Дар. Он перерубил кожаный ремень. А впереди него Ворон, любитель поиграть кнутом, который снова замахнулся огрызком своего верткого оружия. А потом, рык тигра и волка одновременно, шерш с разодранной шеей, Ворон стоящий на коленях с завязанными сзади руками, и еще два полубезумных от страха шерша, которых выгнали из-за деревьев Эол и белый барс.

— Эол, Мэриэллу в дом, — резкий приказ Чёрного дракона.

Меня била нервная дрожь. Я никак не могла успокоиться. И когда все мужчины вошли в дом, я бросилась к Соловью:

— Соловушка, прости меня, это из-за меня, он хотел тебя убить.

— Мэриэлла, успокойся, сядь. — Дар усадил меня в кресло около горящего камина и укрыл каким-то плащом. Красный Тигр дал мне кружку с вином.

— Кто это был? — спросил учитель.

Мне пришлось рассказать историю Айны, а потом историю с Вороном. Мужчины выслушали меня молча.

— Учитель, зачем он пришёл сюда, у него же такая милая жена и двое мальчишек? Он же на смерть шёл.

— Я поговорил с шершами, они сказали, что им нечем кормить свои семьи, — покачал головой Красный Тигр. — За тебя дают хорошие деньги. Вот и пошли. Да, только, наверное, как увидел бывший муж Белки Соловья, живого и здорового, из-за которого упустил столь тёплое местечко, так и не сдержался.

— А Ворон? Он же первый начал.

— Мужчины никогда не прощают унижения, Мэриэлла, а ты его победила, и отдала на растерзание женщинам. Они с него порты сняли и голышом по всему городу гоняли. От стыда он смерти искал. Мне Полин рассказал, — ответил за Красного Тигра Дар.

— Значит, опять из-за меня люди гибнут?

— Мэриэтта, — Эол взял мою руку в ладони, — теперь тебе нечего бояться, они нашли то, зачем пришли — смерть.

Кружка выпала у меня из рук, в глазах потемнело, и меня куда-то понесло, и откуда-то издалека рев учителя:

— Недоумок, ты понимаешь, что наделал…

Очнулась дома, в нашей спальне. Рядом был Дар. В руках тряпка пропитанная настойками, которую он укладывал мне на лоб.

— И долго я валяюсь? — спросила его.

— С точки зрения вечности — мгновение, а вообще-то второй день.

— Перед ребятами стыдно, я оказалась слабаком.

— Лисёнок, в женской слабости заключается большая сила.

— Дар, я серьезно, а ты…

— Я тоже серьезно.

— Да, ну тебя. А как ты там оказался?

— Я говорил тебе, драконы ревнивые, а там были Волк и Соловей, решил проследить за своей женой, чтобы чего не натворила.

— Ну, и что ты там увидел?

— Бой видел. Моя жена своих друзей за пять минут разделала. Успокоился.

— Неужели ты мне не веришь?

— Верю.

— А тогда почему?

— Потому что ревнивые…

— Ну, Дар!

Если не захочет, больше ничего не скажет, одним словом — дракон. О том, что произошло у Красного Тигра, ни с кем говорить не хотела. Долго все переваривала в себе. Получается странная вещь, один твой неосмотрительный поступок через какое-то время может отозваться так, что мало не покажется. И что же мне теперь дома сидеть? Ручки на коленях сложить? С людьми не встречаться, не создавать непредсказуемых ситуаций и тогда смогу избежать последствий? Но тогда зачем же дана жизнь? Но ни на один вопрос ответа не находила.

С самого утра я уходила в горы, лазала по камням, сидела на краю пропасти, и думала, думала, думала. Несколько раз мне чудилось, что где-то рядом Чёрный дракон. Оглядывалась, принюхивалась в облике Огненной Лисицы, — никого. Показалось, что схожу с ума. Потом подумала, что просто соскучилась по нему, ведь дома Дара не было уже несколько дней, как говорил мне Даалад, он был у Энлиля в Атель. Будто специально давал мне возможность побыть одной. Наконец, устав от самой себя, от поисков смысла, которого я так не увидела, отправилась домой в Рарог к Хитрому Лису и выложила ему все свои сомнения.

— Ребьенок, — он погладил меня как в детстве по щеке, — люди сами кидают под ноги камни своих неблаговидных поступков, а потом, споткнувшись о них, и разбившись в кровь, начинают винить их в этом. Ты виновата только в том, что оказалась тем камнем, о который и Ворон, и муж Айны споткнулись. И им не хватило ума, а главное души, подняться и подумать, почему они упали. Они сделали самый быстрый, и самый безумный поступок, обиделись на булыжник и бросили его куда подальше, а он отскочил от скалы и убил их. Так часто поступают люди, и не только эти двое. Если ты запрешь себя в замке, ты поступишь точно так же, как они. Ты погибнешь, зачахнешь, а от твоей жизни, поверь мне, зависит жизнь многих близких тебе людей.

— Но как же жить, когда чувство вины, давит и не дает дышать? Помнишь, ту девочку, лисичку, которую убили вместо меня? А Снежка?

— Помню. Вот и отомсти за них — дари жизнь. За одну погибшую жизнь — подари две. А за них не бойся. Они вернуться в мир. И будут счастливы.

— А за мной опять шерши гоняются, пожаловалась я.

— Знаю. Будь осторожна. И держись Дара. Он твой страж. Он защитит тебя. Он всегда рядом с тобой.

— Рядом. Его уже несколько дней дома не было.

Хитрый Лис засмеялся:

— Дар, молодец! Его нет, потому что ты не потерпишь рядом с собой няньку, но он всегда рядом, уж ты мне поверь.

Я задумалась, вспомнила свои ощущения в горах, когда чувствовала его присутствие, вспомнила оба случая, угрожавшие моей жизни (хотя, думаю, и сама бы справилась) и решила проверить. Попрощавшись, вернулась в Даалад, а потом отправилась в замок Энлиля. Портал выходил прямо в библиотеку. Там было пусто. Позвала Ателя, и мы обнялись.

— Что-нибудь случилось? — спросил дух замка.

— Дара потеряла.

— Да, я же говорил Дааладу, что он здесь.

— И никуда не отлучался?

— Почему, они с Энлилем постоянно отлучались, к князьям летали.

— А один? Не улетал.

— Мэриэлла, не узнаю, неужели ревнуешь?

— А если так!

— Успокойся, Владыкам сейчас не до забав.

— А что случилось?

— Дай слово, что не выдашь меня.

— Даю.

— Повелитель своих князей к шершам на разведку посылал. Там армию собирают. На нас хотят идти.

— Зачем?

— Наши земли вернуть. У них людей кормить нечем. Вот их Князь и решил, сократить мужское население.

— А землю вспахать, они не думали?

— Для них эта низкая и грязная работа.

— Атель, тебе не кажется, что Князь шершей просто сумасшедший?

— Нет, не кажется, я уверен в этом. О, слышишь, Дар с Энлилем прилетели.

— Не говори, что я здесь была. Пока. Еще увидимся…

— Мэриэлла! Я рад приветствовать тебя, — дверь распахнулась, и вошли Энлиль и Дар.

— А я к Элосане, пришла, мне она по делу нужна, — сказала я, смело глядя в глаза Повелителю ветров.

— К сожалению, Элосаны нет, она на Бобровом озере, с бобрами разбирается, — ответил мне Энлиль.

— Жаль, — я закусила губу и задумчиво покачала головой, — ну, да ладно! Скажи ей, что она мне нужна!

— Хорошо, но ты можешь подождать ее. Вместе и пообедаем, — предложил Владыка неба.

— Не могу, мне домой надо. Дар, тебя ждать к ужину? — посмотрела я как можно равнодушнее на мужа.

— Мы вместе вернемся! Энлиль, пока ничего не предпринимай. До встречи! Прошу, — и он подал мне руку.

Мы вместе шагнули в портал:

— Лисенок, а врать нехорошо. Ты зачем приходила в Атель? — спросил меня Чёрный дракон.

— Огненные лисицы ревнивые, хотела посмотреть и удостовериться, правда ли ты в Ателе, — не моргнув глазом, выдала я полуправду.

— И как удостоверилась?

— А как же! Ты все время был там, а если улетал то, только с Энлилем к князьям.

Дар повернул меня к себе, и внимательно посмотрел мне в глаза, и тут я смутилась, но твердо решила про себя, правду ему не говорить ни за что.

— Пусть будет так, — неожиданно для меня сказал он.

Я обиделась: — Ты что мне не веришь, что ревную?

— Верю, в это верю, — улыбнулся Дар.

В этот раз мне не удалось понять, было ли его появление случайным, или нет. В другой раз, забравшись высоко в скалы, я заверещала, будто бы за мной гнались. Дар не появился. Потом как-то неудачно спрыгнула с камня в горах и подвернула ногу, и так стонала, что перепугала всех кузнечиков. Чёрный дракон снова не встал рядом со мной. Пришлось самой себе лечить лодыжку. Так и не поняла, рядом он со мной или нет.

За это время, первой из нас четверых дочку родила Танелла. Верховные духи наделили ее, как и Ала, магией воздуха, и предопределили ее в жены самому старому нашему дракону Белю, который твердит, что ни одна женщина на свете не сможет вскружить ему голову. Ал пожимал плечами, и говорил, что ноги его дочери не будет в Лагуле, ибо он всему научит ее сам. А я потирала руки от удовольствия, ведь, наверняка, это выльется в интересную историю.

Потом дочь родила Элосана, духи дали ей имя Мэриэтта, и предсказали судьбу известной танцовщицы и жены Фина. Об этом предсказании знали только четыре человека. Энлиль, Элосана и мы с Даром. Как об этом узнал наследник Владыки вод, неизвестно. Но однажды он заявился в Атель, важно вошел в комнату, где возился с дочерью Владыка неба, посмотрел в колыбель и заявил, что, если Повелитель ветров хочет, чтобы он женился на этой лысой обезьянке, он должен воспитать в ней, хотя бы половину качеств Огненной Лисицы. Как рассказывала, смеясь Элосана, только благодаря вмешательству духа замка и Ала, удалось предотвратить убийство Фина, за которым Энлиль гонялся с мечом, в полной решимости разрезать его на мелкие куски. А потом кричал, что никогда, его Мэриэтта не выйдет замуж за этого нахала. На что Фин, вынырнув из озера, крикнул в ответ, что, если она ему понравиться, он и из-под носа самого Владыки ее уведет. Правда, после этого, она перестала смеяться и вздохнула:

— И все-таки я беспокоюсь за свою девочку, — сказала она мне, — быть талантливой — трудно. Талант, это когда говоришь от себя, а многие воспринимают твои слова, обращенными к себе. Я это поняла, глядя, как ты танцуешь. Если и моя Мэриэтта, будет танцевать также, не закружиться ли у нее голова от самомнения.

— У меня же не кружиться, — пожала плечами.

— У тебя сильный иммунитет к этому. А ее, чувствую. Энлиль разбалует, он в ней души не чает.

— Не волнуйся, — успокоила я ее, — не забывай, она предназначена Фину, а он самые сильные самомнения в человеке разобьет. Уж ты мне поверь…

Жизнь становилась все интересней.

И в один прекрасный день, меня утром поймала Сатти, и заявила, что теперь я снова хозяйка, и должна решить, что делать на обед, и какую посуду выставлять? От возмущения, я чуть не задохнулась:

— А у Линеллы нельзя было спросить, я занята, меня в Рароге ждут больные.

— Нельзя, — сказала Сатти, — Крас сказал, что ее теперь долго не будет, она к родным уехала.

— То есть, как уехала? — опешила я.

— Как, как? — передразнила меня девушка, — известно как, в лапах красного дракона.

Я хотела поинтересоваться: — А почему я не знаю об этом?

Но вовремя спохватилась, что на этот вопрос вряд ли получу ответ.

— Сатти, чем занимаются домочадцы в замках? — вместо этого спросила я.

— Учатся вести хозяйство, — бодро ответила девушка.

— Ты сколько уже в замке живешь?

— Почти три года. А что?

— Неужели за это время ты не выучила свои обязанности? Вернешься домой, и будешь всякий раз к хозяйке замка прибегать и спрашивать: Что тебе делать? Ты у нас самая умная и сообразительная. Поэтому сегодня я тебя назначаю главной по замку. И, посмотрю, как ты справишься.

Девушка распахнула глаза, потом радостно зарделась от важности порученного ей дела, и побежала на кухню. Один вопрос решила. Теперь, второй: узнать, где Линелла.

— Даалад, куда Линелла пропала?

— В парке у грота сидит.

— Как в парке? В нашем?

— А в каком же еще?

Пошла в парк, и точно, у грота, в беседке за столом сидела Линелла, и что-то делала с маленькими горшочками, как я поняла потом, она высаживала для ганов зародыши кристаллов, которые они потом прятали глубоко горных породах, где выращивали драгоценные камни.

— И как это понимать?! — удивилась я.

— Ты о чем?

— Сатти заявила мне, что ты уехала к родным, а ты тут.

— Это, наверное, ей Крас сказал, — кивнула Хозяйка Южных гор.

— Ну, да!

— Тогда понятно. Я теперь почти год ни с кем кроме Краса, тебя и Дара общаться не буду.

— Это почему?

— Во мне огонь новой жизни зародился. Представляешь, я сама еще не почувствовала, а Даалад уже увидел и сказал. Крас так обрадовался! Мэриэлла, я самая счастливая на свете!

Я кинулась ей на шею, и обняла: — Линелла, поздравляю! Но зачем же запирать себя?

— Таков закон драконов. Мужчины-драконы считают, что их женщины должны уединиться, пока вынашивают их ребенка, чтобы ничто не могло нарушить их покой.

— Ты шутишь?

— Нет.

— Помилуй, в срединном мире беременные женщины до последнего ходят по гостям, работают и ведут, прости за банальность, активный образ жизни.

— Наверное, поэтому у них так много нервных и неуравновешенных детей. Даже, если мир будет рушиться, дракон утащит свою беременную жену в пещеру, спрячет и будет твердить ей, что все хорошо.

— Не может быть!

— Еще как может! А зачем, как ты думаешь, Крас с Даром этот парк сооружали? Да, так, чтобы никто из домочадцев сюда не ходил. Смотри, они бегают по дороге около сада, а сюда даже не посмотрят?

— Ты хочешь сказать, что они делали для нас, чтобы спрятать здесь?

— Именно это я и хочу сказать. И ты должна быть готовой к этому. Поверь мне, я Дара знаю, как только Даалад скажет, что в тебе загорелась искра новой жизни, сядешь около меня и будешь сидеть как миленькая.

— И угораздило меня стать женой дракона! А может быть, для меня сделают исключение?

— И не мечтай! Таков закон драконов. Дар, и так тебе во всем идет навстречу, отпускает одну, куда тебе заблагорассудиться, за что они с Красом частенько ругаются. Но в этом вопросе, он будет тверд! Уж ты мне поверь! Он глава семьи, и его слово — для тебя должно быть законом!

— Ну, это мы еще посмотрим!

— Мэриэлла, не все же быть, по-твоему, в чем-то ты должна уступить мужу.

— Я готова уступить мужу в чем угодно, только не сидеть взаперти. Я не могу Линелла! Мне становиться душно! Я хочу простор!

— Но это же ненадолго, всего чуть меньше года.

— Да, за это время я с ума сойду!

— Не сойдешь! Ты жена дракона, это твой выбор! И должны будешь подчиниться, иначе нельзя, девочка!

Так я узнала то, что не было написано в книге «Повадки драконов». Интересно, какой идиот эту книгу писал? Хотя, если бы я и прочитала об этом, разве я смогла бы выбрать Энлиля? Нет! Он мне совсем не нравится. Зато сейчас мне стало понятно, почему Огненные Лисицы всегда жили с ветрами. Те не прятали своих жен. Вон и Танелла и Элосана ходили пузатые и гордые, разъезжали по гостям, общались не только с друзьями и родными. Сначала я хотела пойти к Дару и потребовать обещание, не запирать меня. Но что-то удержало от столь бессмысленного поступка, наверное, то, что где-то внутри себя понимала, что это бесполезно. Чёрный дракон бывает и добр, и уступчив, но, если дело касается, чего-то важного для него, он все равно настоит на своем, взять хотя бы, мое неудавшееся испытание, когда я захотела стать главой семьи. Поэтому хорошенько подумав обо всем, решила не торопить события. Вот настанет день, будет и молоко с куском пирога, как говорит мой друг Соловей.

И еще полгода прожила как обычно. Домочадцы хозяйничали. А я, позавтракав с сияющим Красом, и Даром, бежала к Линелле. А потом, если меня никуда не приглашали, чтобы что-то создать, и не вызывали к больным, или занималась с Чёрным драконом фехтованием, или отправлялась в горы за травами, а потом к пеласам, с которыми подружилась, или в гости к ганам, помогать им украшать пещеры. Но раз в неделю, как истинная хозяйка, оставалась в замке, чтобы с домочадцами участвовать в генеральной уборке, которую я терпеть не могла. Но Линелла сказала, что я должна воспитывать их примером. Не знаю, кто кого воспитывал, я их, или они меня, но для них этот день был праздником, а для меня мучением.

Чтобы облегчить себе работу, я частенько прибегала к магии (зря, что ли училась на городского мага), но в Дааладе моя магия действовала непредсказуемо. Так однажды, решив оттереть желтые пятна на белоснежных драконах, которые стояли по обеим сторонам лестницы, я долго терла их тряпкой, не получилось. Надо было попробовать это сделать какой-нибудь кислотой, которая стояла в кабинете у Краса, только вот какая подействует, не знала. А таскать тяжелые бутылки по очереди не хотела. И я решила, оживить драконов, и отвести их в кабинет, и там уже на месте попробовать их очистить. Оживить я их оживила, только вот отвести не смогла. Очнувшись, они начали бегать по замку. Мы с красным драконом потом долго за ними гонялись, чтобы поймать и поставить обратно, под радостные вопли домочадцев.

В другой раз мне выпало мыть полы (чтобы не было обидно никому, всю грязную и неинтересную работу мы разыгрывали по жребию), коридоры в Дааладе длиннющие, широкие. Через час у меня уже болели руки от тяжелой огромной швабры. В Лагуле, когда нам выпадало дежурить, мы просто произносили заклинания, и наши швабры сами мыли полы. Вот я и подумала, а почему бы и здесь не сделать это потихоньку, пока никто не видит. Ну, и произнесла заклинание. Только я не учла того, что Крас в воспитательных целях поставил защиту на эту палку, чтобы все работали по-честному. И она, вместо того, чтобы начать мыть полы, кинулась на меня, и больно ударила ниже спины. От неожиданности, я бросилась бежать, но она неслась быстрее, я обернулась лисицей, и пустилась вдоль коридора, на ходу было трудно произнести обратное заклинание. Поэтому искала, что-нибудь узкое, куда я могла бы спрятаться от нее и спокойно остановить эту бесноватую швабру. Но по ходу моего движения ничего не было, кроме кухни, я туда и нырнула, забилась в угол, и пока эта ненормальная лупила всех, кто попадался ей на пути, сумела успокоиться и остановить ее. Когда же я вылезла из угла, чтобы подобрать с пола валявшуюся спокойно швабру, картина, которую увидела, несколько озадачила. В кухне висел смог из муки, бедный Жин-Жин танцевал на горячей плите, несколько поварят висели на перекладине вместо сковородок, а один хотел спрятаться в бочонок, сел на него задом, а встать уже не смог — застрял и выл от боли. Ко всему прочему Дар в это время был дома. И когда он вместе со всеми домочадцами, привлеченный шумом прибежал на кухню, я думала, ему станет плохо от смеха. Хотя нам с поварами было совсем не смешно. К чести Жин-Жина, он совсем не обиделся на меня, даже был рад. Так как Крас и Дар огородили кухню от любого вмешательства магии, кроме одной — магии приготовления еды. О чем он давно мечтал. Кроме того полы теперь мыли одни швабры, чем облегчили труд домочадцев.

Да, и вообще, если в замке происходило, что-то необычное всегда это приписывали мне, хотя я была невинна, как младенец. Взять хотя бы тот случай, когда я, как обычно поле завтрака забежала к Линелле. Мы сидели с ней в беседке и шептались о всяких женских делах. Вдруг из грота вышли три шерша. Ребята были славные, я имею в виду то, что лица у них были приятные, открытые и честные. Руки в мозолях, и одежда и волосы в земле. Мы с Линеллой так удивились, что даже не испугались. А они вышли и во все глаза смотрели кругом. Наверное, я уже привыкла к тому, что окружало меня, а вот на свежий глаз место, где они оказались, было просто сказочным. Красивый фонтан, огромные деревья, разнообразные цветы и замысловатая беседка. А потом они уставились на нас:

— Красота, какая! — сказал один из них, — и девки — загляденье. Где это мы?

— Ребята, что вас сюда занесло, — вскочила я, — убирайтесь скорее восвояси, или вам будет плохо!

— Это почему? — пождал плечами разговорчивый шерш, — а что мы такого сделали? Рубили шахту, вдруг свет — вышли и вот вы. А ты живая? Светишься вся. Можно потрогать?

— Нет! — отрезала я, — быстро обратно в шахту, и забыть сюда дорогу.

Но парень упрямо тянул руку, но наткнулся на невидимую стену. Поводил по ней рукой.

— Нет, не живая, а нарисованная. А тогда почему двигаешься?

Но тут на поляне появился разъяренный красный дракон. Он издал грозный рык и бросился на ребят.

— Линелла, закричала я, — убери же их, он их разорвет.

Хозяйка Южных гор протянула руку, и парней утащило обратно в грот, и тут стена за ними опустилась, будто бы ничего не было. Крас был в гневе, он переступал с одной лапы на другую, смотрел на меня злыми глазами:

— Твои проделки? — зарычал он.

— Нет, — честно призналась я, — сама была удивлена.

— Ты понимаешь, что никто не должен видеть мою жену? Никто!

— Конечно, знаю! А почему чуть что случается, так я виновата? Подумай, зачем мне тащить сюда шершей, и как бы я это сделала?

— Филя, — раздался холодный и злой голос Дара, который появился вскоре после Краса. Ган тут же образовался и встал около меня. — Зачем ты привел сюда шершей?

— А что они роют и роют. Хотел напугать их. Думаю, получилось. Крас был великолепен.

Красный дракон издал еще один громоподобный рык и так стукнул хвостом по земле, что мы все подпрыгнули:

— Да, я раздавлю тебя, негодяй, — зарычал он и направился к Филе, который спрятался за меня.

— Филя исчезни, — прошептала я, — а то будет плохо, — ган тут же послушался моего совета.

— Крас, дорогой, не надо так сердиться, — нежно сказала Линелла, и подошла к дракону, который тут же прикрыл ее крылом, — ты же знаешь, мне нельзя волноваться. Но сейчас я волнуюсь за тебя. Ты такой возбужденный. А эти шерши ничего нам не сделали. Просто постояли, поглазели и ушли.

— Линелла, ты только не волнуйся, все хорошо, — тут же сменил тон красный дракон. — Обещаю, я сделаю так, что больше никто не появиться здесь.

— Лучше бы ты позволил своей жене быть около тебя в твоей лаборатории, и она под твоим присмотром была бы.

— Там пыльно, — насупился Крас.

— Хочешь, я уберусь у тебя?

— Нет, — взвыл Крас, — только не это, я сам.

Это он вспомнил, как я прибиралась в библиотеке. Желая порадовать его и Дара, хотела расположить книги не только по теме, как стояли раньше, но и по алфавиту. Скинув книги с полок, мы с Сатти, и еще тремя домочадцами, честно поставили несколько книг на полку, а потом обнаружили огромную старую потрепанную с картинками «Историю». И тут же улеглись на книги и стали ее рассматривать, а я рассказывала им о том, что там было нарисовано. Войдя к нам, Крас сначала потерял дар речи, а потом закричал так, будто я на его глазах уничтожила его любимый реактив.

— Мэриэлла никогда не трогай книги, они лежат здесь тысячи лет, и пусть лежат так, как лежат.

С этими словами, он взмахнул рукой, и все книги поднялись в воздух, но встать на свои места им мешала моя магия, которой я вытащила их.

— Убери свою магию, — попросил он.

Я охотно подчинилась, но заодно убрала и его. Просто два заклинания соединились в одном и удерживали теперь книги на весу. Ну, и что следовало ожидать, они снова посыпались вниз, нам на головы…

А Крас тем временем принял свой человеческий облик, и все еще сердитый ушёл. Линелла кинулась меня обнимать:

— Мэриэлла, как же я рада, что ты у меня есть! Я просила его, умоляла позволить быть с ним, не разрешал, а теперь сам согласился. Каждый раз ты спасешь меня!

— Ну, да! А твой муж на меня сердиться.

— Глупенькая, я же говорила тебе, если рассердить дракона, он к тебе будет относиться с таким чувством, будто ты ему самая родная. Да, он просто без ума от тебя.

И поцеловав меня, быстрым шагом направилась в замок. Я проводила глазами ее немного пополневшую талию, и подумала, что выглядит это не совсем красиво. И я буду когда-нибудь такая же. А вдруг разонравлюсь Дару? Он стоял, не шелохнувшись, внимательно рассматривая меня. Его лицо было хмурым. Не знаю, о чем он думал на самом деле, но я прочла в его глазах следующие размышления: — И что же мне с ней делать? Она всегда влипает в истории. Может, действительно, запереть ее в какой-нибудь башне, чтобы ни один шерш не мог до нее добраться?

Естественно, мне подобные мысли не понравились. И чтобы отвлечь Чёрного дракона от них, решила его разозлить, чтобы он относился ко мне как к самой и самой родной. Поэтому сцепила руки за спиной, прошлась мимо него несколько раз с задумчивым видом, остановилась, посмотрела, словно нашла какое-то решение и, вложив в свой голос металл, сказала:

— Знаешь, я все-таки заберу свой меч, пусть будет при мне. Теперь защищать вас всех от шершей буду я. А то они ходят здесь как у себя дома.

— Что? — побледнел Дар (я покусилась на его обязанности Владыки).

— Дар, ты только не волнуйся, все хорошо, — повторила я слова Краса, обращенные к жене, и, обернувшись Огненной Лисицей, кинулась от него со всех ног в кабинет, где висел на стене мой меч в ржавых ножнах. Успела его выхватить, когда в дверях появился злой Дар.

— А ну, положи обратно, — прохрипел он.

— Ни за что! — крикнула я, — если только выбьешь его.

Наши мечи скрестились. Это был настоящий бой. Дар был взбешен. И пытался выбить из моих рук оружие, а я отходила в сторону спальни, ловко увертываясь от его ударов. Оказавшись в нашей комнате, бросила меч на пол, и сделал вид, что разрываю на себе рубашку:

— Бей, господин, прямо в сердце бей, ты имеешь право! И пусть я умру, по твоему желанию, но даже после смерти буду защищать тебя, потому что ты лучший и единственный дракон на свете.

Дар уже успокоился, и был весел:

— А можно по-настоящему разорвать рубаху, чтобы я видел куда бить? — усмехнулся он.

— Нельзя, ты и папа не хотите шить мне новые, потому что считаете, что женщине не престало ходить в одежде мужчины, а твоих детских всего пара осталась, и они мне дороги.

— Мэриэлла, у печника колики, его жена ждет тебя около фонтана, — раздался голос Даалада.

— Ты неисправима, Лисенок, — засмеялся Чёрный дракон, и протянул ко мне руки, — Иди ко мне.

— Я всегда подчиняюсь своему мужу, его слово для меня закон, но только после того…. как вылечу печника, — и, послав воздушный поцелуй, вылетела в окно красногрудкой.

Когда через несколько часов вернулась домой, застала странную картину. Все домочадцы, во главе с Жин-Жином собрались перед опешившими Даром и Красом, и обвиняли их в моем убийстве. Дело в том, что все слышали злобный рык красного дракона, потом все видели, как я билась на мечах с Даром, и он загнал меня в спальню, а потом вышел, неся два меча и улыбаясь. Когда же Сатти заглянула в спальню, меня там не было. Решив, что меня зарезали и сожгли, она оповестила всех домочадцев, и они пришли требовать объяснений у Повелителя и его мага. Мое появление произвело шок на домочадцев и вызвало хохот у драконов…

И вот настал время, когда случилось то, что случается с замужними женщинами, но что совсем не радовало меня. Когда третий день подряд утром меня начала душить дурнота, я произвела в голове подсчет, которым частенько занимаются особы слабого пола, и к своему ужасу поняла — день настал. Вот только как теперь добиться «молока и куска пирога»? Понурая, отправилась в библиотеку и пролистала «Женскую физиологию». Вошёл Дар, заглянул через плечо:

— Повторение, мать учения? — выдал он. Накануне, я лечила женщину, рожденную от дракона, от бесплодия. Любопытно, откуда он знает? Подошел к полке, взял карту, и направился к себе в кабинет. Я проводила его взглядом, ненавижу когда, что-то мне не понятно. Он вдруг остановился и оглянулся, тут же опустила глаза в книгу, и даже зашевелила губами, мол, читаю, вникаю, запоминаю. Ничего для себя нового не нашла. Беременность не видно только у очень полных женщин. Вспомнила Хиву. Вот она бы до последнего дня была свободна. А я худая, как щепка. Значит, надо найти, что-то другое. Поставила «Физиологию» на место, чтобы Крас не сердился, и вытащила «Повадки драконов». Вряд ли найду, то, чего не знаю, но вдруг? И мне повезло! Нашла! В самом конце книги, было написано, что драконы своеобразно реагируют на запах белого озерного цветка, который растет только в одном месте, около Шершеграда. Его аромат дурманит им сознание, и они становятся послушными, и если сунуть им в нос этот цветок, то можно заставить их принести тебе сокровища. Ну, сокровища мне не нужны, а вот заставить его дать слово, не запирать в замке — это то, что нужно. Хотя, в этой книге, написано не все, и не всегда правильно, но попробовать же можно?

Но тут опять раскрылась дверь, и вошли Дар с Энлилем. Увидев меня, Повелитель ветров остановился, и его лицо вытянулось:

— Неужели наша малышка Мэриэлла может быть тихой, спокойно сидеть и читать книгу? — произнес он.

— Между прочим, я самая покладистая жена в мире, не веришь, спроси Дара, — огрызнулась я. Чёрный дракон многозначительно промолчал.

— Приходиться верить, мои глаза не врут, — усмехнулся Повелитель ветров.

— Наконец-то ты понял, какое я сокровище, — и чтобы им не мешать, вышла из библиотеки. Около двери оглянулась, Дар убирал мою книгу на полку, тоже мне любитель порядка. Но любопытство заставило меня остановиться около двери, чтобы поправить ботфорт. Несколько минут молчания, а потом:

— Если бы не тот идиотский случай, когда Мэриэлла меня застала в постели с нереидой, она была бы моей, Дар! — обиженный шёпот Энлиля (неужели он думает, что это сыграло хоть какую-то роль в наших с ним отношениях?)

— Ты до сих пор не можешь ее забыть? — спокойный голос Чёрного дракона.

— Прости Дар, это минутный порыв! — взволнованно и быстро проговорил Владыка неба, — я обожаю своих девочек, и жену и дочь. Элосана — та, что мне нужно, мне с ней легко и спокойно, в отличие от…

— Ты не ответил мне, — все-тот же холодный и бесстрастный голос моего мужа.

— Да, не могу! — сердитый хрип Энлиля, — но ты не должен бояться, она моя родственница теперь, и с моей стороны никогда…

— Перестань, знаю, — оборвал его Повелитель драконов, — такая, как она, пройдет по судьбе и выжжет душу дотла. Но я хочу, чтобы ты знал, ты единственный, к кому я все еще ревную Мэриэллу.

— Ты должен верить мне!

— Я верю, хватит об этом. Вот то, о чем я говорил…

Ну, знаешь, Дар! Ревновать меня к Энлилю! Глупо! А потом, что значит, выжгла душу дотла? Можно подумать, что я твою сожгла. Мне стало обидно. Уж, кому-кому, а тебе, Чёрный дракон, просто стыдно говорить такие слова. Единственно, что я уничтожила огнем, это только ту, противную спальню, куда ты меня потащил в день нашего обручения. И за все время, что мы вместе, разве я хоть раз обидела тебя? Неужели, ты жалеешь о том, что ты — мой выбор? Нет, этого не может быть! Ты же сам говорил мне… Тогда что, значат эти его слова? Спросить? Ну, уж нет! Это выдать себя, показать, что подслушивала. Вот действительно, опасно подслушивать — ухо слышит, разум кипит, а руки связаны. А еще, если я сообщу ему, что беременна, он меня запрет здесь, а сам будет свободен? А таких как Нагна, в каждом замке по десять штук найдется! Ну, уж нет! В Шершеград!

И я направилась в горы. Норы вне времени и пространства были не везде, а только в местах Силы. И одно такое я нашла, когда бродила по скалам в поисках трав. Туда добралась быстро. И стала призывать норы. Первые три были большие и длинные, с ними вечность буду возиться. Пока такую сожмешь, может пройти несколько лет. А мне надо было сделать все быстро. Пока Дар занят с Энлилем. Зато четвертая, совсем молодая и небольшая была той, которая мне нужна. Направила ее на озеро, где росли белые озерные цветы, заглянула, и, действительно, вот озеро, и вот цветы. Сжала ее, образовался портал. И я, приняв облик Огненной Лисицы, так на всякий случай, залезла в нее и вылезла около озера. Тут до моего слуха донеслись голоса, и слова «Огненная Лисица». Ну, как не узнать, что о тебе говорят шерши. Подкралась и спряталась за камень в траве. Невдалеке от озера сидели рыбаки, один пожилой, почти старик, и три молоденьких паренька, варили уху. Старый рыбак говорил:

— … Это истинная правда. Вон горняки недавно рассказывали, прокладывали шахту в горах, и вдруг видят свет в темноте. Пошли туда. Выходят, а там чудо, чудное. Лес из деревьев, у которых стволы серебряные, а листья золотые (недоумки, это просто сины серебристые, у них стволы серые, а листья первыми желтеют, причем же тут золото и серебро?), цветы алмазами украшены (ага, алмазами, брызги от фонтана под солнцем сверкали). И сидит там девица, красоты неписанной, стройная, что березка молодая, светиться вся, и горько плачет, а вместо слез жемчуг из глаз падает (надо Линелле сказать, что-то я не видела, чтобы она жемчугом плакала, да и стройность она в настоящее время потеряла). Горняки и спрашивают: «Что плачешь красавица?» А она им в ответ: «Плохо мне тут у драконов! На волю хочу!» (Вот врут!) И только хотели наши ребята взять ее за руку и вывести, как налетел дракон, страшный, огромный, огнем пышет. Девица вскочила, загородила их, упала на колени и закричала: «Не трогай!». Наши ребята схватили свои мечи (ага, те двое в штаны от страха наложили, да, и мечей у них не было) и стали биться с драконом. А он огнем пышет, холодом дует. Целый день битва продолжалась. Но тут еще один дракон прилетел самый главный у них — Чёрный. И тогда красавица, спрятала наших смельчаков, обратно в пещеру их отправила, чтобы эти твари их не убили (они совсем от страха мозги потеряли, ничего подобного не было, кстати, а почему обо мне ни одного слова?) Вот это и была Огненная Лисица! (Да, Линеллу увидели, а меня нет, а я, между прочим, с ними разговаривала).

— А что она у драконов делает? — спросил один из парней.

— Так они ее в полон взяли, взаперти держат, чтобы кроме них никому не принадлежала.

— Вот изверги, — вздохнул другой парень.

— И я о том же! — кивнул старик, — вот найдется смельчак, освободит Огненную Лисицу, приведет к нам, и будет у нас счастье (ага, так она к вам и побежала). Работать не надо будет, она все сделает (размечтался, что же, по-твоему, я за вас должна всю работу делать?)

— А как?

— Так, она же волшебница, пальцем щелкнет, и все будет (совсем рехнулись!) Наши купцы к ним ездили, говорят их земли в цвету, все растет само по себе, а чудес и не счесть (так селяне сами все делают, своими руками).

— А, правда, говорят, что наш Князь ее видел?

— Врать не буду. Но слух ходит. Говорят, он потому и странный такой, мечтает освободить ее, чтобы нас счастливыми сделать (что-то не похоже, этот Князь дурно пахнет, злобой и жадностью).

— А что же не пойдет на драконов войной?

— Как же собирается. Войско готовит! Вон моих сынов уже забрал (а это уже интересно).

— Дед, смотри, какой зверь странный…

Я неудачно высунула нос из-за камня, и меня увидел один из парней. Старик посмотрел на меня:

— Спокойно, не спугните. Надо поймать его и отнести к живодеру, денег получим. Он любит необычных зверей. Чучело сделает. Сидим смирно. А ты тихо встань и обойди стороной. Сзади зайди…

— А ну, не тронь! — раздался голос Дара.

Шершей ветром сдуло. Мой камень загородили крылья Чёрного дракона, и сердитый голос:

— И скажи, пожалуйста, зачем тебя сюда понесло?

— Дар, как ты здесь оказался?

— Тебя искал. И все-таки, что ты тут делаешь?

Он был зол, и значит врать и хитрить не имело смысла, надо сказать правду так, чтобы он ничего не понял:

— За цветочком пришла, вон за тем, что в озере растет.

— Тебе цветов мало в замке?

— Такого нет, а он мне очень нужен.

— Зачем?

— А можно, я не отвечу на этот вопрос? Это личное.

— Мэриэлла!

— Ну, хорошо. Только не сердись. Этот цветок нужен мне, чтобы одурманить тебя. Только не спрашивай опять: зачем…

Дар смотрел на меня своими узкими драконьими глазами, и молчал, а потом вдруг зарычал, но не сердито, а радостно. Схватил меня когтистой лапой, запихнул за пазуху, и вытащил только в нашей спальне:

— Даалад, не выпускай ее отсюда, — крикнул он, и снова вылетел в окно.

— Что ты еще натворила? — спросил меня дух замка, — откуда он тебя принес?

— От шершей, — вздохнула я.

— Ну, все! Пропала ты! — пробасил Даалад.

Я обошла спальню. Открыла дверь в ванну. И водопад тут же исчез. Даалад перестраховывался. Но тут в окно влетел Чёрный дракон, и у него в лапах была куча белых озерных цветов, он принял человеческий облик, осыпал меня этими цветами, схватил на руки и закружил по комнате:

— Значит, к лету у меня будет наследник? — спросил он.

— Дар, но ты же не запрешь меня?

— Запру, еще как запру, Лисенок, из замка никуда! Сам прослежу.

— Тебе Даалад сказал?

— Нет, ты….

— Неправда, я молчала…

— Слишком молчала, — засмеялся он. Вот и пойми, что он имел в виду.

Наутро меня никто не потревожил. Значит, домочадцам сказали, что я уехала, как Линелла. Ну, и хорошо. В этом есть и свой плюс — убираться не надо будет. Сказать, что я не думала, чем заниматься, когда меня запрут, было бы не совсем верно. Думала. И еще тогда решила, что займусь изучением замка. Он был большой. И весь его с одного дня не обойти. А теперь времени у меня хоть отбавляй. Сказала об этом Дару, он разрешил. И уединился в библиотеке. К слову сказать, мне очень хотелось знать, что они с Энлилем задумали, против шершей. Спросила его, но увернулся от ответа, сказав, то, что я и сама знала: они не спускают глаз с Шершеграда, и в курсе всего, что там происходит. Попросилась сначала посидеть вместе с ним в кабинете, чтобы что-нибудь самой понять, но он нежно выпроводил меня вон.

И вот я открыла дверь и пошла по коридорам, по которым никто не ходил. И скоро увидела, стены, выложенные из огромных валунов. Даалад, тут же рассказал, что это первый замок. Он был маленький, неудобный и холодный. Но драконы ко всему относятся очень бережно, поэтому разрушать его не стали, а просто строили вокруг него другие комнаты. Так и появился, замок в замке. Я ходила по узким коридорам, заглядывала в маленькие комнаты, где царил порядок и чистота. Неожиданно мое внимание привлек луч света, который бил из щели между камнями. Обернувшись красногрудкой, пролезла в нее и очутилась в старинном кабинете. Луч, который привлек мое внимание, был свет солнца отраженный в большом зеркале. Массивные стулья, канделябры с оплавившимися свечами, огромный стол, на котором что-то лежало, вдоль стен на полках странные кувшины, и скрученные в трубочки пергаменты. И около окна скульптура какого-то мужчины, сидящего в кресле. Вид у него был суровый, резко очерченный подбородок, нахмуренные брови, и сжатые в кулаки руки на коленях. Приняла свой обычный вид и подошла к столу. На нем раскрытый пергамент. Прочитала и даже присвистнула. Заклинание, которое придавало духу замка облик человека.

— Даалад, где я?

— В кабинете первых Владык огня.

— Ты знаешь, что лежит на столе?

— Откуда?

— Магическое заклинание, чтобы придать тебе вид дракона.

— Да, помню, я очень просил об этом, и десятый Чёрный дракон, обещал исполнить мою просьбу, но погиб.

— Хочешь, я сделаю это?

— А ты сможешь?

— Так тут поэтапно все расписано, и даже на полу остались магические руны. Подожди, сейчас я их освежу, а ты пока подумай, какой вид ты примешь.

— Вот на этом мы и остановились, все облики, что мне предлагал тогда Владыка огня мне не нравились.

— Почему?

— Потому.

— Отличный ответ, а главное все объясняющий. А кто это в кресле сидит?

— Не знаю. Подожди, я слышал, что там была поставлена скульптура седьмого Чёрного дракона. Того кто этот замок построил. Могущественный маг был.

— Давай, я тебе его облик придам.

— Седьмого Чёрного дракона? А откуда ты знаешь, как он выглядит.

— Так я же тебе говорю, тут его скульптура стоит. Вот, делаем с нее мираж, придадим ей живой вид, немного изменим лицо…

— Зачем?

— Больно сердитый. И ты будешь сердитый, тебя бояться будут.

— Вот и хорошо пусть боятся.

— Нельзя, тебе встречать князей и гостей, должен выглядеть достойно.

— Ладно, только не перестарайся.

— Я немножко. Вот так…

— Ты чего притихла?

— Руны обвожу мелом.

— Если у тебя получиться, я выполню любое твое желание.

— Отлично! Смотри, ты слово дал! Так, вот кажется и все. А теперь подожди, я прочитаю про себя, чтобы не сбиться. Здесь сказано, что ты должен повторять за мной каждое слово. Говорить заклинание нужно без запинки.

— Ты скоро?

— Подожди. Запомнила. Начали.

И я стала громко читать заклинания, Даалад вторил мне. Замок задрожал, и по стенам побежали магические молнии, направляясь в центр круга, где на стуле сидел мираж Седьмого Чёрного дракона. Только вот эти молнии проходили и через меня. Я чувствовала, как с каждым словом, они шли интенсивней, и боль становилась сильней. — Что же я наделала? — подумала я, опасаясь, что не выдержу и закричу. Но тут разбилось вдребезги окно, и влетел Дар, он встал за мной и накрыл крыльями, стало легче. Потому что сила теперь шла по его телу. Я продолжала читать. Он неожиданно закрыл мне лапой рот и продолжил сам, плотнее укрыв меня. Его огромное тело то и дело вздрагивало, но слова он произносил спокойно и чётко. Когда же все стихло, я выглянула наружу. В кресле сидел живой мужчина, и пристально смотрел на нас. Дар принял человеческий облик.

— Даалад, — неожиданно для меня рыкнул он, — я тебя по камешкам разберу, ты что делаешь?

— Ты — Дар, Чёрный дракон, — улыбнулся мужчина и встал с кресла.

— А ты — бочка с грязью, вместо мозгов, — выругался Владыка огня, — ты, что себе позволяешь? Мэриэлла в положении…

— Что?!? — мужчина побледнел, и уставился на меня, а потом его лицо перекосилось от злобы: — Ты почему мне ничего не сказала, ты понимаешь, что ты рисковала жизнью, не только своей, но и ребенка, — заорал он.

— Не кричи на меня, — криком на крик ответила я, — а ты, что сам не видел? А потом ты меня не спрашивал.

— В тебе три огня горит, и искра новой жизни только зажглась, если бы Повелитель не сказал, я бы и не заметил!

— Вот тебе и благодарность, за то, что исполнила твою заветную мечту, — рассердилась я, — мог бы и спасибо сказать!

— Спасибо?!? Да, я нарушил закон драконов, — не унимался Даалад.

— Замолчите, оба! — перекричал нас Дар. — Мэриэлла, — обратился он ко мне, — пора бы и повзрослеть! Ты носишь под сердцем моего ребенка, и не имеешь права вести себя, как бестолковая девчонка! Даалад, отправь ее в спальню…

И я очутилась в спальне. Бросилась к двери — закрыта, на окнах защита — не пробьешь, водопад не работает. Вот и попалась! А потом куда я пойду? К папе? Он узнает, и скажет, что Дар прав! Подумаешь беременна! Ну, и что? Можно подумать, что ему ребенок, который во мне зарождался, дороже меня. «Бестолковая девчонка!». Да, кто он после этого? Уйду, сбегу! Что мне теперь и дышать нельзя? От злости разрыдалась, и бросилась на кровать. И что теперь мне делать? Просить прощения? Никогда! А потом, что я сделала? Ну, не подумала, и начала читать заклинания, а они чуть меня не сожгли. Откуда я знала, что они такие опасные? Можно было и спокойно сказать! Кричать вздумал! Все равно сбегу отсюда! Я не позволю, чтобы на меня так орали! Я ему не кто-нибудь, а Огненная Лисица! Закрыть меня вздумал? Ну, что ж! Только и ты сюда не войдешь! Вот умру с голода. Будешь знать! И я поставила свою защиту.

Через какое-то время дверь попытались открыть, не смогли. Кто-то хотел пройти сквозь стены, но моя защита не позволила. Потом вздулся потолок — и снова выпрямился. Я лежала на кровати и злорадствовала. Моя магическая сила не уступала магии Владыки огня. Все стихло, попытки пройти в спальню прекратились. А мне захотелось есть. И как-то совсем расхотелось умирать от голода. Сотворила мираж яблока, попробовала откусить, но он лопнул в моих руках. И тут в дверь постучали, а мой нос учуял запах съестного.

— Мэриэлла, открой, это я, — раздался голос Линеллы. Открыла. Она вошла, в руках поднос с едой.

— Я не буду, есть, — тут же сказала я, не сводя глаз с подноса.

— Хорошо, — согласилась Хозяйка Южных гор, — я отнесу его обратно.

— Не надо, поставь на стол, не хватало еще, чтобы тебя домочадцы увидели.

— Крас накинул на меня невидимость.

— Так на тебя, а не на поднос. Представляешь, что подумают домочадцы, когда мимо них проплывет по воздуху еда.

— Будут уверены, что это твоя работа.

— Вот именно. Ты пришла поговорить со мной?

— Как ты догадалась?

— Я умная!

— Не спорю! У меня просьба помирись с Даром.

— Я с ним не ссорилась, это он на меня орал.

— Ты должна понять его, он так мечтает о наследнике…

— Ага, наследника пожалел, а меня, значит, нет? Это он тебя прислал?

— Конечно, нет! Как ты могла подумать! Просто не могу видеть, как он ходит по кабинету взад и вперед, злой и голодный.

— Так чего же еду ко мне принесла, а не к нему?

— Вы оба с утра ничего не ели. А сейчас к Чёрному Дракону лучше не подходить, он в ярости, я же говорила.

— Ко мне тоже! Я раздраженная, могу и вспылить.

— Мэриэлла, успокойся. Я хочу объяснить тебе, почему драконы прячут своих жен.

— Разве есть причина?

— Есть.

— Интересно, какая?

— Их огромный рост и магия, с которой они рождаются. Ребенок забирает у матери, в отличие ото всех других представителей нашего мира, столько сил и здоровья, что раньше женщины часто погибали еще до родов. Но потом драконы заметили, что если беременную женщину огородить от влияния внешнего мира, она спокойно может выносить дитя. Сама знаешь, как бы ты не старалась, общение, даже мимолетное, забирает часть твоей силы. А тут только ты, ребенок и муж, да, еще родные люди, которые сделают все, чтобы не расстроить, следовательно, не отнять у тебя силу, которая так нужна растущему организму.

— Я поняла, Линелла! Обещаю, больше к тебе не подойду!

— Глупышка, — засмеялась жена Краса, — ты-то мне даешь столько силы, что я могу не одного, а целых двух драконов выносить. А вот ты, еще слаба!

— Неправда, прошло несколько лет, после встречи с Гореном.

— Несколько лет, для обыкновенных людей, а ты рожденный маг, для тебя всего несколько месяцев. И Дар боится за вас обоих! Ты могла погибнуть, заклинание — на тяжелом огне.

— Если бы боялся, не кричал бы на меня.

— Так от страха и кричал. Ну, пойду! Не хочу, чтобы Дар меня тут увидел! Еще подумает, что пришла вас мирить, а он ненавидит, когда кто-то вмешивается в его личную жизнь.

— Тогда и еду забери, а то догадается.

— Возьми что-нибудь, а все остальное отнесу назад.

Схватила кусок пирога и яблоко, с тоской провожая наполненной вкусной едой поднос в руках Линеллы. За ней закрылась дверь. Ну, и как с ним помирится? Сказать: прости, больше не буду? Но и так не буду. Даалад один дух замка, второго нет! Пойти, постучаться в кабинет, и встать перед ним с опущенной головой, чтобы видел, как я виновата? Нет, не хочу! Покажи мужчине свою слабость, и он будет ею пользоваться, при каждом удобном случае. Сила женщины, в ее умении разжечь страсть. Размякнет, и сам меня простит. Выработала три плана «А», «Б», и «В». И приступила к их исполнению.

Сначала план «А». Залезла в шкаф, закрыла панель, оставив маленькую щелочку, и приготовилась ждать. Ожидание было долгим. Да, и мой желудок практически пустой начал недовольно урчать. Наконец, появился Чёрный дракон. В руках огромный поднос с едой. Ух, ты сколько всего! Сообразительный! Пожалел бедную, несчастную, голодную жену! Он поставил поднос на стол, и оглянулся, и тут же к нему за пазуху упал мой паучок! Дар боялся щекотки.

— Мэриэлла, перестань! — крикнул он. Неужели подумал, что это я? Камзол полетел в одну сторону, рубашка в другую. Но когда мой маленький мираж, попытался залезть к нему за ремень, он ловко его схватил пальцами, и вытащил, паучок не лопнул (я становлюсь сильным магом). Чёрный дракон с отвращением выкинул его на пол, и прямиком направился к шкафу и открыл его (странно, и как он догадался, что я здесь?).

— Что ты тут делаешь? — выражение лица сердитое. Не получилось развеселить. Приступаю к плану «Б».

— Моль караулю. Думаю, сегодня уже не прилетит, — сказала я, выбралась из шкафа, и, смерив его с ног до головы взглядом, задержавшись глазами на его обнаженном торсе, мол, ничего выглядишь, прямиком направилась в ванную комнату. Водопад заработал. Долго стояла под водой, а потом так же долго вытиралась полотенцем, дверь осталась приоткрытой. Лицом к нему не поворачивалась, но в водном отражении видела, что он продолжает стоять и смотреть на меня. Накинув ночную рубашку, и расчесав волосы, вышла. Каменная неподвижность. Ну, знаешь! Или будет, по-моему, или я не Огненная Лисица. Придала лицу обиженное и несчастное выражение, и начала осуществлять план «В». Вот будет неловко, если и он окажется безрезультатным! Но отступать нельзя. Подошла кровати, взяла свою подушку и направилась к двери.

— И можно узнать, куда ты направилась? — очнулся Дар.

— В библиотеку, на твоей кушетке посплю.

— Во-первых, кушетки нет, я ее отдал Дааладу, он будет на ней спать в своем кабинете в старом замке, теперь это будет его комната. Во-вторых, а чем тебе эта спальня не устраивает? Или кто-то тебе мешает, например, я?

— Не волнуйся, я в какой-нибудь гостевой комнате переночую. Как жена дракона, я должна следить, чтобы усталый муж мог спокойно и вольготно отдохнуть, и чтобы ничего не нарушало его покой. А я являюсь твоим раздражителем. Поэтому удаляюсь. Спокойно ночи!

— Мэриэлла!

— Дар, не мешай мне быть хорошей женой!

Дверь перед моим носом захлопнулась. Пока все идет по плану.

— Тогда я сам уйду, — резкий ответ Дара.

Так, и этот план провалился. Да, старушка, ты плохая жена, и совсем неинтересная женщина. Обиделась.

— Ну, что ты, как можно хозяина замка выгнать из собственной спальни.

— Для меня важно, чтобы ты и мой ребенок чувствовали себя хорошо.

— Красивые и пустые слова, господин, — я присела в глубоком реверансе, — поэтому, ты накричал на меня? Моя подушка совсем мокрая от слез.

— Мэриэлла, давай поговорим спокойно.

— К чему слова, Владыка? И так все ясно! Зачем тебе «бестолковая» жена? Ты мужчина хоть куда, новую, хорошую, толковую жену найдешь! А за меня не беспокойся, я справлюсь и сама.

— Не говори глупостей!

— Не могу не говорить глупостей, я же бестолковая, разве, ты забыл?

— Так, хорошо! И что я должен сделать, встать перед тобой на колени? Просить прощения? Бить себя в грудь и умолять?

— Эти мелодраматические действия прибереги для срединных девиц. Мне они неприятны.

— А что же ты хочешь от меня?

— Выполни мой приказ.

— Приказ?!? Мне?!?

— Слабо?

— Выполню любой твой приказ, кроме одного, из замка не выпущу.

— Это в приказ не входит.

— Слушаю.

— Дар, Чёрный Дракон, Повелитель драконов, Владыка огня, Властитель Южных гор приказываю тебе … марш в постель, нет, на постель, нет, на кровать, короче, вон туда, и согрей меня. Мне холодно!

— … Лисенок, ты кого хочешь с ума сведешь…

— Мне нужно только тебя с ума свести, чтобы перестал на меня злиться…

Может быть, это случай подействовал на меня, или Линелла была права, и я была слишком слаба, но в последующие дни чувствовала себя скверно. Дурнота душила, не могла ничего есть, кружилась голова, тело было чужим. Мне становилось легче, только когда пробиралась в парк и прислонялась к дереву. Казалось, что оно обволакивает меня своей силой, дышать становилось легче. Дар был радостно-внимательным. Теперь он был уверен, что никуда не сбегу. В этом он был прав, сил у меня не было совсем, постоянно хотелось спать. Не выдержав таких мучений, даже побывала в Рароге, но Хитрый Лис, поглядев на меня, покачал головой:

— Ребънок, ты женщина, терпи. Так вам на роду написано.

Успокоил. А папа так совсем голову потерял от страха, когда увидел меня, предложил тут же уложить в постель, и не разрешать подниматься. Он даже пообещал Дару, что, если я останусь у него, он сам будет сиделкой около меня. К моему облегчению Чёрный дракон не согласился, и унес меня в Даалад. Там все-таки было проще. И только все чаще, когда совсем было невмоготу, плакала, чтоб никто не видел. Ну, за что мне такая мука? Чем я провинила Верховных духов? Вот Линелла, здоровая и счастливая ходит, будто ничего нет. А у самой живот уже на нос лезет. А я вымотана до предела.

И вот лежала у себя в спальне, свернувшись калачиком, жалея себя бедную и несчастную, когда около кровати что-то зашуршало. Оглянулась. Передо мной стоял бледный Даж.

— Фулая убивают, — крикнул он, — спаси его!

— Даж, мне плохо, давай Чёрного дракона позовем.

— Никого нет, ни твоего Чёрного дракона, ни Повелителя ветров, ни Белого Тигра. Все в Змеином ущелье. Ты Огненная Лисица, или кто? Спаси Фулая и Филю! Или ты хочешь, чтобы их убили?

— Где они? — я встала с кровати.

— На том конце Южных гор в долине двух рек, мы пошли с Филей шершей смотреть, нас поймали. Меня отправили за сокровищами. Сказали, через пять минут не принесу, их убьют.

— Ты можешь меня туда перенести?

— Конечно, пойдем…

— Подожди, отвернись, я оденусь.

Полезла в шкаф, одежды драконов, которую я носила, там не оказалось. Дар постарался, и штаны и рубахи, которые мне подходили по размеру — все убрал. Надела штаны, которые были мне коротки, да ладно в ботфортах не видно. Рубашка тоже была коротковата. Ничего. Не на праздник иду.

— Даж, сейчас мы пойдем в кабинет Повелителя драконов, Даалад, сделает все, чтобы меня не выпустить, как только скажу: «пора», исчезаем.

— Понял, а зачем нам туда идти? Надо спешить.

— Мне меч свой взять нужно.

— Скорее! Их убьют.

Я выскочила из спальни, Даж бежал за мной. По непонятным мне причинам, я почувствовала себя лучше. А может быть, мне потому и плохо, что валяюсь на постели? Надо будет подумать над этим. Но потом! Добежала до кабинета, сняла со стены меч, влезла в стол к Дару, где лежала моя беретка и надела ее. Так будет лучше, не хочу, чтобы шерши поняли, кто я такая.

— Ты куда собралась? — в кабинете появился дух замка.

— Даалад, слушай меня внимательно. Я иду на ту сторону Южных гор, в долину двух рек, там шерши поймали Филю и Фулая. Владык нет, магов нет. Никого нет. Свяжись с ними.

— Я не могу с ними связаться. А тебя никуда не пущу, — нахмурился Даалад.

— Да, кто ты такой, — взвизгнул Даж, — там Фулай и Филя, их убьют. А она Огненная Лисица. Она должна спасать.

— Не пущу, — оскалился дух замка.

— Пора, — сказала я. Даж схватил меня за руку и мы с ним растворились. Это было очень похоже на то, как я растворяюсь в воде, с одной разницей, не было знакомого журчания, а только тихое шуршание. Мы вышли на поверхность в низине гор между деревьями. Перед нами горел костер, и сидели четыре шерша, на ветке дерева, замотанные веревками по самые подбородки, как кокон гусеницы, висели Филя и Фулай. В нос мне ударил странный запах тупости, жестокости, жадности, и какой-то детскости, который шёл от шершей. Дурнота с новой силой подкатила к горлу. Старалась не обращать на нее внимание. Один из мужчин повернул ко мне голову:

— Тебе что, пацан? — спросил он.

Ответить ему не могла. Боялась, что меня вырвет. Поэтому молча, прошла мимо них, и одним ударом меча, перерезала веревки, на которых висели ганы. Они упали, и тут же растворились в земле, только мотки бечевки остались лежать на траве. Мужики вскочили на ноги, но я набросила на них недвижимость.

— Мэриэлла, пошли домой, — закричал Филя, — нас Чёрный дракон на куски разорвет.

Я хотела пойти к нему, но тут услышала детский крик: — Дяденька, не надо! Дяденька!

И для меня перестало существовать все, кроме этого отчаянного детского крика о помощи. Я бросилась на него. За кустами была вторая, огромная поляна, на которой находилось большое количество шершей. В середине, небольшое стало овец. Трое мужиков повалили на спину барана, и приготовились его резать. И в стороне, вырываясь и крича, сдерживаемые мужчинами трое детей. Девочка лет двенадцати, и совсем маленькие мальчики. Они не были шершами. Их облик говорил о том, что они дети гор, как Линелла, или Танелла. Я сделала сальто, чтобы отвлечь мужчин, обошла сзади и резанула клинком по ногам, тех, кто держал детей. Они страшно заорали. Баран вырвался из рук мужиков, и бросился бежать на шершей, опустив свою лобастую голову, мужики от неожиданности расступились, но потом снова стали ловить барана, который увеличил скорость, и забегал по кругу, ведя за собой стадо блеющих овец.

— Лови, паршивца, — закричал кто-то. Накинула невидимость, толкая шершей, и подставляя им подножки, пробежалась вместе с овцами. Создавая панику и толкотню. Потом схватила детей за руки, и потащила в лес. Посадила под дерево. Накинула невидимость на них:

— Не шевелитесь, — прошептала я, — чтобы не случилось, не шевелитесь. Вас не видно, если выйдете из круга, вас увидят, и убьют. Смирно!

— Бягу, Бягу надо спасти, — заплакала девочка, вертя головой, в поисках меня, — пожалуйста, спаси его, он лучший баран. Папа ругать будет!

Вернулась на поляну. И тут мое сердце сжалось от ужаса. Шерши все еще метались по поляне, но двое из них выволокли избитого парня моего возраста, в полуобморочном состоянии, к его шее был приставлены два ножа:

— Эй, маг, покажись! И не вздумай подойти к нам, парня зарежем! Вместо барана зарежем!

Сняла невидимость. И встала в стойку. Эх, спину прикрыть некому, подумала я. Дар, ну, где же ты! И будто он меня услышал. С шумом, ломая верхушки деревьев, на поляну опустился Чёрный дракон, а из-за дерева выпрыгнул огромный белый тигр. От страха у одного из мужчин, что держал парня, дрогнула рука, и по шее пленника, пролегла красная полоса, из которой фонтаном хлынула кровь. — Не сметь! — заорала я, оттолкнула Дара, который, хотел закрыть меня крылом, и бросилась к парню. Эти двое уже просто прикрывались им. Во мне не было ничего кроме ярости, я была готова разорвать их. Наверное, они что-то поняли, потому что толкнули мне парня навстречу, и бросились бежать. Подхватила безжизненное тело, опустила на землю, и быстро затянула рану. Успела. Будет жить. Оглянулась кругом. Поляна была почти пуста, а за деревьями шел бой. Увидела Краса, Ала, Беля. Ко мне спиной сражался с двумя шершами Дар. Для него это пара пустяков. Надо было идти к детям. Встала, и тут на меня накатила с новой силой дурнота. Запах шершей, который в пылу сражения я не чувствовала, вдруг ударил в нос. Закрыла нос рукой, и пошла к ребятам, они сидели, обнявшись около дерева, куда я их посадила. Сняла с них невидимость.

— Бяга жив, — прохрипела я, — только вот убежал он. Там бой идет.

— Это ничего, — засмеялась девочка, — я позову, и он придет.

— Вот и хорошо. Ничего не бойтесь… — но говорить больше не было сил, отскочила от них, спряталась за кусты, и меня стало выворачивать наизнанку. Сняла беретку, и прикрыла ею лицо, чтобы перебить душащий меня запах шершей. Не помогло. Встала на ноги, колени дрожали, еле дошла до ели, и обняла колючий ствол. Дышать стало легче, но внутри начались спазмы, я застонала, и стала сползать на землю.

— Дяденька, дяденька, тут тетеньке плохо! — закричала девочка.

Я подняла голову, ко мне бежал Дар, лица его не видела, оно странно расплывалось. И я подумала, он опять рассердиться на меня, будет кричать. На меня напал дикий страх, и я отключилась.

Первое, что почувствовала, свежий запах леса. Что-то часто стала падать в обмороки. Стыдно. Бой кончился? И где папа, Дар? Открыла глаза. Я в незнакомой горнице. Лежу на кровати. На стуле чужое домашнее платье. Вскочила, оделась и вышла в большую комнату. У печи стояла женщина. Она оглянулась на шум открываемой двери.

— Дайна! — вскрикнула я, и бросилась ей на шею.

Дайна — племянница Красного Тигра, все мое детство, она была около меня. Она заменила мне мать. Потом, когда я выросла, и чтобы не смущать молодых воинов, была отправлена опять к папе в Рарог, она вернулась домой, но потом исчезла. И где она, никто не знал. Я помню, плакала, и хотела идти ее искать. Хитрый Лис остановил меня тогда, сказав, что моя идея плохая, потому что Дайна жива, здорова и счастлива. Просто ее забрал к себе какой-то Хранитель. А уж они своих жен никому никогда не показывают. Совсем как драконы.

— Здравствуй, Риэлла! — обняла она меня.

— Где я?

— Ты в Очарованном лесу.

— Где?!?

— В Очарованном лесу, теперь ты будешь здесь жить, до того, как родишь.

— А ты… — я недоговорила, не могла поверить в очевидное.

— Правильно, я жена Хранителя Очарованного леса, жена Медведя, которого ты спасла.

— А Дар знает?

— Так он тебя и принес. Ему давно Хитрый Лис говорил, что нужно отправить тебя сюда, а он все не хотел с тобой расстаться. Да, после того, как ты убежала ганов из беды выручать, понял, иначе тебя не спрячешь. Многие считают, что ты обязана их спасать. Забывая, что ты не только Огненная Лисица, но еще и просто человек, женщина.

— Но я должна спасть! Я рождена для этого.

— Да, кроме тех случаев, когда ты не можешь. А сейчас ты не можешь, а главное — не должна! А потом Владыки на что? Это их прямая обязанность свой народ защищать.

— Дайна, а почему никто не хочет принять во внимание мое мнение, хочу я быть здесь, или не хочу? Так вот я не хочу!

— Риэлла, ты сама скоро станешь матерью, и вспомнишь мои слова. Юные особы иногда слишком много на себя берут, а потом понимают, да бывает поздно. Вспомни маленькую девочку, которая жила у Красного Тигра, и решила, что она вполне может быть на равнее с воинами, и на ночь, глядя, отправилась в лес. Она тоже кричала: «Я хочу! Я могу!». А потом плакала от страха, заблудившись в лесу.

— Я тогда была маленькая. А сейчас взрослая.

— Да, уж взрослая. Кстати, сейчас к тебе Дар прилетит. Только учти. Очарованный лес просто так ничего не делает, твой муж может быть здесь только в облике чёрного дракона, до того дня как появиться на свет наследник.

— Но почему именно здесь?

— Потому что здесь тебя никто не найдет. Здесь ты вольна как ветер, иди куда хочешь. Здесь твои стихии, лес и озера, которые подпитают тебя и помогут выносить ребенка.

— Но Очарованный лес просто так ничего не делает, не так ли? А что взамен?

— Ты полечишь его. Ему тоже помощь нужна. А самое главное, кому как не мне принимать у тебя роды! Я тебе мать заменила, детка.

— И Дар согласился оставить меня здесь?

— Конечно! А что ему оставалось делать? Как еще утихомирить такую непоседу как ты?

— Хорошо, я останусь у тебя, помогу лечить лес, но не хочу видеть Дара. Так и скажи ему, когда прилетит. Я без него обойдусь.

— Мэриэлла, так нельзя, — раздался сзади голос. В дверях стоял Медведь, Хранитель Очарованного леса, я рядом с ним двое конопатых рыжих мальчишек.

— Можно, — тряхнула я головой.

— Ты куда? — спросила Дайна, когда я направилась к двери.

— В лес.

— Надень теплый плащ и иди, — улыбнулась Дайна, и, подойдя ко мне, накинула на плечи меховой плащ, — осень, ночи холодные.

— Спасибо. К ужину не ждите, я не хочу, есть, — сказала я, и вышла из дома.

— Да, как же ты отпустила ее, на дворе темень, какая! — попытался возразить Медведь.

— Сейчас ты ее не остановишь. Пусть идет. В нашем лесу ей нечего бояться. А они сами с Даром разберутся. Вот увидишь! — спокойный голос Дайны.

Да, она всегда была такой. Никогда мне ничего не запрещала делать. Только улыбаясь, предупреждала о последствиях. Даже когда я совсем маленькая захотела колоть дрова, только предупредила, что могу сделать себе больно, тогда я чуть не оттяпала себе палец. В другой раз захотела залезть на дерево, она, смеясь, сказала, что влезть легко, вот слезть будет трудно. Но я не послушалась, и залезла. Она ушла в дом, а я почти полдня просидела на той березе, осознав, что Дайна была права, поднималась вверх легко, а когда глянула вниз, никак не могла понять, как же я сюда попала. Позвать ее было стыдно. Но когда страх доконал меня, я закричала. Она также спокойно вышла из дома, взмахнула крыльями, вторая ипостась у нее — орлица, сняла меня, поцеловала в голову, и пообещала научить лазать по деревьям.

Я шла в лес, ища как можно более глухое место, где бы Дар меня никогда не нашёл. Он устал от моих выходок. И решил сбагрить, куда подальше. Теперь он будет свободен. Конечно, проследить, я за ним не смогу. Ну и не надо! Подумаешь! Да, у меня скверный характер! Да, я не могу быть послушной! Но я не хотела идти с Дажем. А что говорил Хитрый Лис, я должна дарить жизнь! А сам прислал меня сюда, в наказание. Разве я могла допустить, чтобы Филя и Фулай погибли? И тот мальчик? Согласна, я плохая жена! Я нарушила приказ Дара — не покидать Даалад. Но я не могу быть другой! Я стараюсь. У меня не получается. Хорошо, останусь здесь навсегда! Я мечтала жить в лесу. Вот и буду. И никто мне не нужен. Рожу себе сына, и будем мы с ним вдвоем. А потом он вырастит, и когда-нибудь встретит Дара. Чёрный Дракон его спросит:

— Ты кто? Почему я не знаю, тебя?

И мой сын даже не улыбнется, только нахмурит брови, как делает это Владыка огня, и ответит: — Потому что Я не хочу тебя знать!

Может быть, тогда Дар поймет, как больно, когда тебя не хотят знать, и оставляют одну в Очарованном лесу. А если будет дочь? Еще лучше! Мы с ней вдвоем пойдем по миру, я научу ее танцевать, и когда-нибудь, она станцует так, что Дар вспомнит обо мне, и его сердце екнет. А если не екнет?

Мысли одна чернее другой крутились в голове, я шла, не разбирая дороги. Устала. Нашла ложбину, покрытую густым кустарником. Забралась в самую чащу, укуталась в плащ, легла на спину и долго смотрела на Луну сквозь листья, стараясь больше не думать о Чёрном Драконе, а думать о том, как я буду жить одна, и что мне делать? Жаль, что все князья и ветры, и драконы знают меня в лицо, жить в их городах брошенной — стыдно. И я решила пойти к детям гор! А что? Я маг! Может быть им нужны целители? Незаметно для себя уснула. И сначала мне снилось, что я очутилась в Северных горах, я была одна, дул сильный ветер и мне было холодно. А я брела по глубокому снегу, сама не зная куда. А потом с шумом разверзлись небеса, и выглянуло солнце. Стало тепло. Я даже на миг проснулась, вытянула ноги и потянулась. И снова уснула.

Разбудили меня удары колокола: «Бум, Бум». Открыла глаза. Я лежала в лапе Чёрного дракона, а его крыло распахнулось как полог над головой. А эти «Бум, бум» были ударами его сердца.

— Дар! — я прижалась к нему. — Знаешь, я долго думала. Конечно, я плохая жена, я выжгла тебе всю душу, я заставляю тебя ревновать себя к Энлилю, хотя это неправильно, я приношу тебе много неприятностей. И я готова уйти от тебя. Я дам тебе свободу, если хочешь.

Говоря это, я верила и не верила в свои слова. С одной стороны, я не могу жить без Дара, но с другой стороны, мучить его не хочу. И думала, что как бы мне трудно не было, я смогу перебороть себя.

— Не хочу, — пробормотал Чёрный Дракон.

— Почему?

— Потому что ты нужна мне.

— Если бы была нужна, ты бы не бросил меня в Очарованном лесу одну, ты подумал, как я буду без тебя?

— Мне разрешено быть с тобой только ночью, и в образе дракона. И я буду около тебя каждую ночь.

— Но, если тебе это в тягость…

— Нет…

— Ты все еще сердишься на меня?

— Лисенок, я говорил тебе, что больше всего на свете боюсь потерять тебя. Здесь ты будешь в безопасности. И Хитрый Лис сказал, что лес даст тебе силы. И для меня это был последний аргумент. Я не могу видеть, как ты мучаешься.

— Но я боюсь, оставить тебя одного.

— Почему?

— Но если твоя душа сожжена, и пуста. В ней кто-то может поселиться, когда меня не будет рядом.

— Подслушивать нехорошо.

— Кто бы говорил…

— Да, ты права, я и сейчас могу повторить, ты сожгла мою душу, все, что было до тебя, сгорело дотла, осталась только ты.

— И все? Больше никого?

— Мэриэлла, долго ты еще будешь вспоминать Город Радуг?

— А что я такого сказала? Я даже не назвала его.

— Но ты подумала.

— Подумала. А ты не слушай мысли женщины, они как дым от костра, попадется какая-то гадость огню, он и начинает дурно пахнуть.

— Скорей бы эта гадость сгорела, а то тлеет и тлеет… Солнце высоко, мне пора…

— Дар, — я поцеловала дракона, — пожалуйста, не сердись на меня, ладно?

— Я не сержусь, просто я буду очень скучать по тебе Лисенок, быть рядом, и не сметь обнять тебя, поверь, это мука для меня!

И Чёрный Дракон, отошёл чуть в сторону, взмахнул крыльями и исчез. А все-таки странно получается, вчера я злилась на него, была готова разорвать, а сегодня простила. Неужели я такая слабая? И у меня не хватает силы воли, довести дело до конца? До какого конца? Да, я растерзаю любого, кто к нему приблизится? Получается, мне не хватает смелости растерзать саму себя! Старушка, обратилась я к себе, ты свихнулась! Хотя ничего удивительного, беременные женщины иногда ведут себя очень странно. Но наблюдать завихрение мыслей в себе, это как-то неприятно.

Я сделала несколько шагов и очутилась возле дома Дайны. А я-то была уверена вчера, что ушла довольно далеко. Хотя, что удивляться, Я же в Очарованном лесу. Дайна меня встретила, как всегда сдержанно и тепло, поцеловала в щеку, отправила умываться. А потом познакомила со своими сыновьями. Мином и Маном. Два славных озорных медвежонка, мне очень понравились, и мы тут же подружились. Мы сидели за столом и завтракали, когда вошел Хранитель Очарованного леса.

— Ну, что Мэриэлла, как ты себя чувствуешь?

— Нормально!

Я и правду была вполне здорова. Дурноты не было. И мне казалось, что все происходящее со мной в Дааладе было просто тяжелым сном.

— Тогда собирайся и пойдем. Работы много.

— Папа, и мы с вами…

— Возьмем пострелят? — спросил, улыбаясь, Медведь.

— Без них никак нельзя, — засмеялась я, — если их не будет рядом, у меня ничего не получиться.

— Ну, раз Огненная Лисица разрешила, значит, так тому и быть, — хохотнул Хранитель.

— Дайна, а у тебя нет, что-нибудь кроме платья. В нем неудобно по лесу ходить.

— Ту одежду, в которой тебя принес Дар, я сожгла, — нахмурилась жена Медведя. — Во-первых, она тебе не по росту, во-вторых, она была вся в крови. Возьми порты и рубаху Лараша у себя в комнате, это была его горница.

— А это кто?

— Забыла, кто тебя ягодой одурманенной хотел накормить? — сощурил глаза Медведь.

— Нет! А где он?

— В мир пошёл, — вздохнула Дайна. — Скучно ему стало, решил посмотреть, что и как там за границей Очарованного леса.

— Не волнуйся, мать! Найдет девку пригожую, жену для себя, вот увидишь, и вернется. Медведь без леса жить не может!

— Молодой он, вспыльчивый! Один раз сходил. Так, если бы не Риэлла, так и сидели бы оба на цепи.

— Ну, вспомнила, бабочка, как гусеницей была! Это когда было?

Мне было неловко присутствовать при перебранке мужа и жены, у нас в Рароге при посторонних никогда не выясняли отношения, это считалось неприличным, и я быстренько удалилась в комнату, где спала. И из сундука, что стоял недалеко от кровати, вытащила мужскую одежду. Надела, и сама себе понравилась, несмотря на то, что она была мне велика. Но штаны, заправленные в ботфорты, выглядели, отлично, а рубаху я подпоясала красной веревкой. Если еще волосы отрезать, то чем не первый парень на деревне?

Наша маленькая компания, состоящая из Медведя, меня и двух медвежат, семимильными шагами ходила по лесу. Шаг, и ты в одном месте, второй шаг, в другом, третий, вообще неизвестно где. И везде нам встречались иногда абсолютно круглые, иногда овальные поляны, на которых не росли деревья, кустарники, цветы. Только жухлая полегшая больная трава. Это были раны леса. Он был, как и любой живой организм подвержен болезням, и наличие вот таких проплешин говорило о том, что ему плохо. Здоровый лес, иногда сам справлялся, всеми силами стараясь затянуть плеши, но иногда у него не хватало сил. И наша четверка, взявшись за руки, начинала медленно от краев к центру обходить поляну, я наговаривала заклинания, и все мне вторили, когда же мы подходили к середине, вытаскивала слезу Даалада, и прикасалась к центру, самой болезненной точке. Лес вздыхал, и трава тут же поднималась. А мы шли дальше. Устали и присели, отдохнуть.

— Мэриэлла, — услышала над собой тихий шёпот. Даже вздрогнула от неожиданности.

— Кто это? — спросила Медведя.

— Это лес с тобой разговаривает, — удивился Хранитель. — Сколько лет живу. Ни с кем, кроме меня он еще не говорил.

— А почему я не слышу? — спросил Ман.

— И я ничего не слышу, — надулся Мин.

— Я слышу тебя, — сказала я, глядя вверх.

— Порадуй старика, сотвори мне пиласа, — попросил он.

— Пиласа? Зачем?

— Нравятся они мне. Хочу, чтобы и у меня были. Ты можешь!

— Могу, но им у тебя будет плохо, неудобно.

— Почему, — обиженно зашелестели листья.

— Смотри!

Я взмахнула руками, и перед ошалевшими ребятами, встал мираж красавца вожака пиласов, как я его помнила. Он встал на дыбы, попытался расправить крылья, но не смог, они упирались в стволы деревьев.

— Видишь? У них крылья большие. Они их расправить здесь не смогут. Кроны деревьев им не дадут взлететь.

— А если крылья убрать? — спросил меня Мин.

— Можно, тогда это будет обыкновенный конь. Смотри.

Крылья у миража исчезли, и перед нами стоял великолепный стройный белоснежный красавец.

— А что, мне нравится, твори, — прошелестели деревья надо мной.

— Лошади в степях, на открытых пространствах живут. Их защита от хищников — скорость бега и крепкие зубы. В лесу они будут легкой добычей.

— А если им рога прирастить? — спросил Ман, не желавший отставать от брата.

Я вырастила на голове у коня оленьи рога. Получился гривастый олень.

— Нет, мне не нравится, — удрученно шептал лес.

— А зачем ему защита, — спросил Медведь. — Он у меня будет жить. Я его никому в обиду не дам.

— Не хочу. Хочу, чтобы моим был, — шуршали травы.

— А что, если его научить ходить на задних ногах и мечом защищаться, — предложил Мин.

— Не хочу, — зашебуршал раздраженно лес.

— А это идея, — вскрикнула я, и вырастила на лбу коня меч, превратила его в острый рог, потом посмотрела и немного закрутила. Получилось славно. — Ну, как тебе?

— Нравиться — скрипнула ветка дерева.

— А вот и нет, — закричал Ман, — грива длинная, репейники в ней будут застревать?

— Хорошо, сделаем гриву шелковой, чтобы репейники не могли удержаться и сами спадали.

— Но тогда и хвост надо зашелковить, — крикнул Мин, — ты чего смеешься, обернулся он ко мне.

— Такого слова нет «зашелковить», но оно мне нравится, пусть будет. И слово будет, и хвост шелковый будет.

— Прибавь ему немного стати, — попросил Медведь.

И вот перед нами стоит невиданный красоты конь с рогом на лбу. Ветка дерева потянулась к нему, и прошлась по спине. — Твори, скорей твори, — торопил шум листьев.

— Подожди, ему подруга нужна.

— И друг нужен, — крикнул Мин.

— А другу подруга тоже нужна, — не отставал Ман.

И вот стояли два коня и две кобылицы, которых я сделала ростом поменьше, а их рога длиннее.

— Почему рог у кобылиц длиннее? — спросил Ман.

— Так они жеребят должны защищать, — ответила я.

— Надо уменьшить, — прошипел лес, — У жеребцов пусть длинные рога, а у кобыл короткие.

— Но почему?

— Я их придумал, и сделай, как я хочу. Так надо.

И вот перед нами уже стояли удивленные однороги, они поводили ушами, трясли своей длинной шелковистой гривой и фыркали.

— Мои! — заскрипел вдруг лес всеми своими деревьями, что стояли вокруг нас.

Я вздрогнула от страха. И бросилась бежать. Сама не знаю куда! Потом остановилась. Что это со мной? Чего я испугалась? Безумие. Надо успокоиться. Со мной же Дар! Он не даст меня в обиду. Но как же он будет рядом? В дом его огромное драконье тело не влезет. Значит, он будет на дворе все это время? Не хочу! Я хочу быть с ним…

— Я испугал тебя? — миролюбиво прошелестел лес.

— Немного, сама не знаю почему, — поежилась я от холода.

— Что ты хочешь в награду за своих однорогов?

— Лесную комнату, где могла бы жить с Даром.

— Ты не должна бояться, здесь тебя никто не тронет.

— Знаю, но хочу быть с Даром.

— Возвращайся, она уже готова.

Я повернулась, и побежала вперед. И вот уже за деревьями дом Дайны. Я оглянулась:

— Где? — спросила я.

— Ты рядом с ней стоишь, — шушукал мне в ухо лес.

Я посмотрела назад, и тут увидела ровные стволы деревьев, которые росли впритык друг другу, и только в одном месте, они не сходились, но между деревьями висел пушистый длинный серо-белый лишайник. Я подошла к нему и отодвинула в сторону. Внутри круглая полянка, огромный пень — стол, рядом пень поменьше — стул. И чуть в стороне — дерево, ствол которого искривился, и сначала шел над землей, а потом резко вертикально поднимался вверх. На этой горизонтальной части дерева, можно было спокойно устроить кровать.

— Что это? — раздался сзади меня голос Медведя.

— Моя комната. Я здесь буду жить с Чёрным драконом!

— Тебе с нами плохо? — удивленные голоса Мина и Мана.

— Нет, хорошо! Только… — я не знала что ответить, чтобы не обидеть ребят.

— Дело в том, что у нас будет ночевать Чёрный дракон, в доме он не поместится — выручила меня подошедшая Дайна, — и Риэлле нужно быть с ним. А ну-ка, помогите мне принести сюда постель. И быстро мойте руки, пора обедать!

Всю вторую половину дня я обустраивалась, развешивая светлячковые лампы, и вместе с медвежатами помогала жене медведя по хозяйству. Вечером, притащила к себе в комнату еду, расставила на пне, и принялась ждать. Как же это трудно. Время течет медленно. А нетерпение с каждой минутой возрастает. И я решила залезть на дерево, благо они были огромные, и посмотреть, не летит ли над лесом какой-нибудь дракон. Но я не успела доползти и до половины ствола, как на поляну опустился Чёрный Дракон. Ман и Мин, выскочили из дома, и стали прыгать около него, и что-то щебетать, а потом пальцем показали в мою сторону. Дракон выслушал их, опустил крыло, и они влезли к нему на спину, пробежались по хребту, и съехали на попках по хвосту с радостным визгом.

— А, ну домой, — позвала сыновей, вышедшая на крыльцо Дайна, — Повелитель ты устал, с моими мальчишками потом повозишься, иди домой, а то ужин простынет.

Дар развернулся и направился ко мне, отодвинул головой лишайники, вошёл и задрал голову.

— Лови, — крикнула я и спрыгнула с дерева. Он поймал меня в свои когтистые лапы, и осторожно поставил на траву.

— Нравится? — я обвела рукой комнату.

— Нравится, — ответил Дар, — И как это понимать?

— Это наш с тобой дом. Я не могу позволить, чтобы ты спал под открытым небом. Простудишься, заболеешь.

— Драконы не болеют.

— Это вообще. А вдруг ты будешь первым?

— Мэриэлла, Очарованный лес запретил мне и близко подходить к дому Хранителя, с тобой разрешил встречаться только на поляне под присмотром Хранителя.

— Ну, так и в чем проблема? Мы на поляне. А к дому Медведя и не подходи. А потом никто не имеет права, подсматривать за мужем и женой.

— Что случилось? Почему он изменил свои условия?

— Я попросила. Я сказала, что хочу быть с тобой. А беременной женщине отказывать ни в чем нельзя, правда, после того, как создала рогатого коня. Очарованный лес хотел пиласа, но крылатые кони не могут жить в чаще. Вот я вместе с Медведем и его мальчишками создали ему лесных коней, убрали крылья, и вырастили на лбу рог. Получился однорог.

— Посмотри на меня, — попросил он. Я уставилась в его узкие драконьи зрачки, которые вдруг расширились и стали человеческими. Он приблизил свою голову ко мне, и уткнулся в шею:

— Лисенок, я не устаю, удивляться тобой, — прошептал он.

— Это хорошо. Давай поужинаем, и ты мне расскажешь, что твориться на воле…

Так и потекли мои дни в Очарованном лесу. С утра мы Медведем шли лечить лес, во второй половине дня я возилась с мальчишками, чем доставляла большую радость Дайне, а вечером, прилетал Дар, ужинал. Я укладывалась к нему в лапу, и он начинал рассказывать о том, что твориться за Очарованным лесом. Как он мне признался, теперь он мог говорить спокойно, потому что был уверен, что я не побегу помогать или спасать. От него я и узнала, что он и папа решили из Змеиного ущелья, сделать Очарованное место, чтобы по нему не могли пройти шерши в наши земли. Для этого была нужна сильная магия всех рожденных магов ветров, драконов, хранителей. Они очень спешили, так как знали о намерении Князя шершей отправить войско, потому почти месяц ветры не летали на разведку в Шершеград, и не узнали о намерении Князя послать большой отряд в обход, через Южные горы. Но тут помог счастливый, вернее просто нелепый случай, обнаружить их. Большой отряд шершей уже долгое время шел по горам, когда разведчики донесли, что невдалеке дети пасут стадо овец. Легкая пожива привлекла их. Вот они и сделали привал, чтобы поесть в свое удовольствие мяса.

И в это же время Филя, Фулай и Даж рылись в Южных горах, отыскивая, какой-то ингредиент для того, чтобы придать очередному кристаллу какой-то уникальный цвет. Услышали голоса, вышли наружу и попали в руки шершей, которые знали о ганах одно, что они могут достать столько камней самоцветных, сколько захочешь, главное их напугать. Двух ганов связали и третьему приказали принести сокровища. Даж вызвал меня. Я помогла бежать Филе и Фулаю, но потом кинулась спасать детей. Испуганный Филя вернулся в Даалад, и, увидев разъяренного моим бегством духа замка, ринулся в Змеиное ущелье. Выпрыгнул из земли, и, подпрыгивая, понесся к Дару, вопя, что есть мочи: «Мэриэллу шерши убивают». За ним выскакивали из земли и другие ганы, с криком, что если не поспешим, Огненную Лисицу зарежут. Хватали магов за руки и в мгновение ока отправляли в долину двух рек. Отряд шершей разбили полностью.

Меня удивило то, что, по словам Чёрного дракона, он даже не рассердился на меня, потому что понимал, что иначе я поступить не могла. Только в одном укорял сам себя, что всегда чувствовал, когда мне может угрожать опасность. Но в последнее время мое самочувствие было таким, что я была порой даже не в состоянии выйти из спальни. Поэтому и он даже не обратил внимания на то, что в Змеином ущелье, ясно вдруг осознал, его жене угрожает опасность, подумав, что это очередной приступ дурноты.

Он со смехом рассказывал о том, как в Дааладе домочадцы с удовольствием выполняют данные им поручения, стараясь из всех сил. Дело в том, что, когда я придавала Дааладу человеческий облик, я как-то не подумала, что надо бы поставить мираж на ноги, а оставила сидеть в кресле. Магия оживила и кресло, но своеобразно. Оно не могло говорить, но все видело и слышало, и ходило за духом замка, как собака, подчиняясь его приказам. Но иногда начинало играть с домочадцами, стараясь ударить ножкой, или, подкараулив, подходило сзади, било под коленкой и, поймав на сидение падающего и орущего бедолагу, начинало прыгать по коридорам, под дикие вопли несчастного, который боялся упасть. Мне тогда было так плохо, и резкие звуки действовали с такой силой на нервы, что я каждый раз вздрагивала, и чуть не плакала. Поэтому и предложила Дааладу, чтобы тот дал своему креслу задание следить за тем, кто как работает. А потом вести на себя лучшего работника. И это креслообразное существо с воодушевлением принялось выполнять свои обязанности. Но ему не хватало ума, понять, что его приближение выдавало характерный цокот ножек по полу. Домочадцы тут же начинали бурную деятельность. И растроганное кресло, подгибало свои передние ножки, как бы вставало на колени, приглашая сесть, а потом с важным видом неспешно несло счастливчика к Дааладу, чтобы тот его похвалил. Это вызывало всеобщее веселье, и усердие в работе.

Линелла родила Красу наследника, дракона. Имя ему дали Фиол, и будет он фиолетовым драконом, и могущественным магом огня, как его отец.

Позже я узнала, что мое вмешательство в устоявшееся тысячелетиями существование драконьих замков, обернулось головной болью для Дара. Узнав, что Даалад принял облик человека, все они в один голос заявили, что тоже хотят ходить и участвовать в жизни своих хозяев. Первой потребовала это Лагула. И вот как-то Бель пригласил Дара к себе, он долго разговаривал с ним о Лицее, о том, как лучше починить водопровод, и стоит ли шершам, приходящим жить в город, строить дома.

Забыла сказать, войско шершей все-таки отправилось в поход через Змеиное ущелье. Но на его пути, вдруг, откуда не возьмись, возник сундук полный сокровищ. И они передрались между собой за его обладание, и перебили друг друга. Почти из тысячи человек, только двое, что-то поняли, и, не взяв ни одного драгоценного камня, которые раскидали в пылу драки шерши, ушли. Змеиное ущелье их выпустило. А все остальные остались стоять каменными глыбами, вечными стражами. А через несколько дней в нем появились женщины, ведя за руки своих детей. Они спокойно прошли, через него, пришли в город, и попросили разрешение остаться здесь навсегда. Одной из них была бывшая хозяйка Белки, что меня крайне порадовало. Им разрешали, но с условием, что они будут подчиняться законам Верховных духов, которые гласили: жить и работать самим, и давать жить и работать другим. Они согласились. И князья, пока не могли обвинить их ни в чем. Большинство из них, были те, кто уже жил среди срединных. Исход из Шершеграда приобретал все более массовый характер. И Дар надеялся, что, если так пойдет дальше, шерши растворяться в нашем мире, и их серый, пышущий злобой мир, исчезнет как рана. Но лично я в этом сомневалась. Почему, конкретно, сказать не могу, но мне казалось, что шерши будут всегда, так как и среди них, и среди срединных будут появляться те, кто хочет иметь все, быстро и по волшебству, не прилагая никаких усилий. Так на деревьях, всегда найдется больной лист. А уж у людей, с их метущимися мыслями, предрасположением к равнодушию и лени, к радости Старшого, будет всегда возникать желание переделать мир под себя, а не себя под мир.

Ну, так вернемся к Белю. Короче, Чёрный дракон погостил в Лагуле, а по возвращению услышал, от разъяренного Даалада, что никогда еще в мире драконов не было, чтобы дух замка выбрал себе облик старой женщины. Так Баушк получила то, что давно имела. Но перестала скрываться.

Ну, и пошло… Дару приходилось посещать замки, и давать их духам тело, каждый раз, подвергаясь не очень приятной процедуре, когда по нему неслась волна сильной магии тяжелого огня. И в эти моменты он вспоминал обо мне…

Вечерние разговоры, стали для меня чем-то необходимым, без чего просто нельзя быть. Раньше у нас не было времени поговорить. Ночью нам было не для словесных излияний, а днем каждый был занят своим делом. Зато сейчас, у нас появилось время. Мы говорили, и говорили, спорили и спорили, и если мне удавалось убедить в чем-то Чёрного дракона, и он, посмотрев на меня, говорил: — В этом что-то есть!

Я была счастлива до одурения. Никогда не думала, что можно быть счастливой только потому, что к твоему мнению прислушивались.

И все было просто прекрасно, но чем ближе приближалось время родов, и чем больше становился мой живот, тем явственней во мне просыпался страх перед ожидающей меня болью, которую я боялась всегда. Меня стало все раздражать, несколько раз я просила Дара не прилетать, дать мне возможность побыть одной. Но он упрямо следовал данному им слову. И вот настал день, вернее вечер, когда я поняла, началось! Чтобы не испугать Чёрного дракона, я все-таки применила магию, и погрузила его в сон. А сама, поддерживая живот одной рукой, и держась за поясницу, которая тянула дикой болью, направилась в дом к Дайне. Увидев меня, она спокойно улыбнулась: — Хозяин, — крикнула она, — готовь лохань.

Потом была боль, хруст раздвигающихся костей, но на предложения Дайны покричать, чтобы мне было легче, только мотала головой. Я не хотела, чтобы услышал Дар, чтобы он видел меня взъерошенную, в слезах, мокрую как курицу. И я только стонала. И вот последний миг, и детский крик. Дайна показала мне что-то красное, кричащее:

— У тебя сын, — сказала она, и понесла его куда-то. А я, провожая взглядом орущего человечка, вдруг подумала, что не смогу любить его, ведь он принес мне столько страданий. И еще, что ни за что, ни за какие коврижки, больше этого не повториться. И вообще запрещу Дару даже прикасаться ко мне, так как повторение этого ужаса больше не выдержу.

Дайна унесла меня на кровать, и, откинувшись на подушку, я дала волю слезам. И что я теперь буду делать с этим человечком? Зачем он мне? Я была свободной как птица, а теперь должна буду все время быть с ним. Разве это справедливо?

Дверь открылась, и вошла жена Медведя, неся на руках завернутый в рубаху Дара сверток. Подойдя ко мне, она, улыбаясь, спросила:

— Хочешь, скажу, о чем ты сейчас думаешь?

Я даже вздрогнула, этого только не хватало, чтобы она знала мои мысли, но Дайна продолжала: — По первому разу, мы все думаем об одном, что никогда этого не повториться, и что больше муж ко мне не подойдет.

Меня будто ошпарили кипятком. А она засмеялась: — Смотри, сейчас будет чудо! Возьми сына и поднеси к груди.

Она помогла мне уложить сверток, и подтолкнула его рот к моей груди, он так вцепился, что я даже вскрикнула от боли:

— Мамочка!

— Теперь ты сама, мамочка, — усмехнулась она.

А я осторожно отодвинула, от шеи ребенка рубаху Чёрного Дракона, (чтобы оградить ребенка от всяких болезней, мальчиков заворачивали в ношенные рубашки отцов, а девочек в нижние рубашки матерей, считалось, что эти вещи пропитаны силой родителей, и являются оберегом) и меня прошиб пот. На его шее не было знака дракона. На его шее, под нежной розовой кожей темные жилки образовали голову тигра. Все! Теперь Дар бросит меня, это точно. Он так хотел наследника. А я ему родила тигренка. Мелкая дрожь пробежалась по телу, страх сдавил горло, и мальчик вдруг заплакал, отодвинувшись от меня. Он был такой хрупкий, такой беззащитный, и его карие глазенки, как у его отца, заволокло слезами, что я прижала его к себе.

— Ну, ну, — прошептала я, — не надо плакать. Кем бы ты ни был, я тебя в обиду не дам.

— Ну, вот, а боялась, что любить не будешь, — похлопала меня по плечу Дайна! — Все мы такие, — вздохнула она. — Дурехи молодые! Сама такой была. Ну, хватит, все равно у тебя пока молока нет, — сказала она, и взяла сына, но он закричал еще сильнее.

— Ишь, какой, только на свет появился, а уже требует своего. Ладно, дай ему вторую грудь.

— Ой, — вскрикнула я, когда он опять вцепился в меня.

— Что с Мэриэллой? Где она? — дверь с шумом распахнулась, и влетел испуганный Чёрный дракон. Остановился.

— Дар, он кусается, — чуть не плача пожаловалась я.

— У тебя сын, Владыка, — сказала Дайна.

Дар подошёл ко мне, посмотрел на ребенка, и отодвинул свою рубашку от его шеи. Во мне все сжалось. Я опять испугалась. И снова сынишка откинул голову и заорал.

— Это не дракон, — убедился Дар.

— Это тигренок, — пролепетала я.

— Конечно, тигрёнок. Иначе и быть не могло, — улыбнулся он и поцеловал меня в голову, — долгожданный наследник Раста, шумный, как его дед!

— Но я думала, что тебе будет обидно, что это не твой наследник.

— Мой наследник должен родиться в одно время с наследником Энлиля, так было всегда. Но ты не волнуйся. Мы это не будем откладывать в долгий ящик, не правда ли?

И вместо того, чтобы заорать: ни за что, никогда! Я промолчала. Вот тебе еще одно подтверждение, что у меня нет твердости, и мои мысли меняют свое направление, как флюгер.

Через три дня, как и полагается по закону, Дар взял ребенка на руки и отправился к Верховным духам, узнать его судьбу. Когда он вернулся, сиял, как новенькая золотая монета.

— Имя ему Радомир, — торжественно объявил он мне, — он будет великим Владыкой, чье имя останется в людской памяти как самого справедливого и сильного повелителя, который принесёт радость Срединному миру.

— Дар, а наши с тобой имена останутся в людской памяти?

— А как же! О тебе будут говорить, что ты ела заживо шершей, а я губил их невинных детей, воровал молодых девиц и пожирал в глубоких пещерах.

— Я серьезно!

— Я тоже, Лисенок!

Я уже было начала радоваться, что все худшее позади, когда через неделю, мне снова стало плохо. У меня поднялась температура, исчезло молоко, кости скрипели, как несмазанные колеса арбы, а тело болело так, будто меня выкручивали, как мокрое белье. У меня даже не было сил плакать. Вот тут я и узнала, что мое состояние — реакция организма на вторую инициацию. Ее женщины, рожденные маги, проходят через 125 обычных лет, когда вступали в пору своей зрелости. Инициация — это программа, которая закладывалась на долгую жизнь без старости. А я прошла ее сразу после первой. Это было необходимо, чтобы включился процесс, заложенный с рождения, на высвобождения силы способной вернуть меня к жизни. И теперь мой организм, который после родов стал развиваться, как положено в Срединном мире, включил программу на обратное действие. Дайна успокаивала меня, что быть вечно юной, даже очень хорошо, а я просто выла от боли и обиды. За что мне это? Ну, почему у меня все ни как у людей. Я хочу быть обыкновенной, как все! Я не хочу так мучиться! Но что значат твои желания, против закона, заложенного во мне самой. Ничего. Я могу, сколько хочешь орать, и ругаться, но изменить что-то не в моих силах.

Радомира кормили молоком кобылиц однорогов, которые к тому времени ожеребились. Дар, приходил ко мне в горницу, садился около кровати, и молчал. Я была за это ему очень благодарна, если бы он начал меня успокаивать, и что-то говорить, наверняка, разозлилась и прогнала вон. Мне не нужна была жалость. Я ненавидела ее. Просто мне было спокойно, что он рядом. И я сжимала зубы до боли, прекращала стонать, и затихала, чтобы он не видел мою слабость.

И только через полтора месяца, я смогла встать, и пройтись босиком по теплым доскам, о чем давно уже мечтала. Дайна дала Дару три дня, чтобы он приготовил все к нашему с Радомиром возвращению домой. А я за это время заново знакомилась с сынишкой, который так привык к жене Хранителя Очарованного леса, что первое время, пыхтел и начинал плакать, когда я брала его на руки.

— Риэлла, — позвала меня Дайна, когда я кормила ранним утром из бутылочки тигрёнка. Я подняла голову, она присела на краешек стула около меня. — Хочу предупредить тебя, рождение наследника Владыки земли, это только половина того, что тебе придется вытерпеть, когда будешь рожать дракона.

По спине побежали мурашки, я посмотрела на сына, и кивнула.

— Поэтому прошу тебя, как только поймешь, что в тебе зажглась новая жизнь, не жди, когда твой муж принесет тебя сюда в глубоком обмороке. Приходи сама.

Я посмотрела на Дайну, и прижалась к ее плечу:

— Ну, ну, — улыбнулась она, целуя меня, — не расстраивайся так, пусть тебя успокаивает мысль, что все твои мучения окупятся тем, что ты подаришь миру — двух наследников. А такого, по словам Медведя, еще не было в нашем мире.

— Дайна, меня всегда мучает вопрос: ну, почему именно я?

— Ты не поверишь, но этот вопрос задает себе почти каждый человек, когда с ним случаются неприятности.

— И как же ответить на него?

— Лично я себе говорю, потому, что никто кроме меня.

— И тебе помогает?

— Иногда. Кстати, хочу дать тебе еще один совет, чтобы с тобой не случилось, всегда выгляди хорошо. А то, что за напасть, твой муж принес тебя просто в непотребном виде. Короткие штаны, короткая рубашка. Даже навстречу смерти, должна идти как на первое свидание, хотя к ней мы и идем на первое и последнее свидание в нашей жизни.

— Дар убрал всю мужскую одежду, которая подходит мне по росту. А драться в платье неудобно.

— Я так и подумала, поэтому сшила тебе порты из змеиной кожи. Не пугайся, ее сбрасывают удавы, а я отмачиваю ее в специальных настоях, сносу им нет. Да, и смотрятся хорошо. И рубашку — это будет подарок от меня.

— Спасибо.

— Дай мне Радомира, напоследок подержу на руках, я привязалась к нему. Буду скучать. А ты иди, одевайся. Твой муж скоро прилетит за тобой. Он не выдержит трёх дней. И так весь измучился.

Вернулась к себе в горницу, на кровати лежали великолепные золотисто-коричневые штаны, и ярко красная рубашка со шнуровкой на груди как у драконов.

— Ну, что? Не испугалась? Придешь ко мне еще раз? — прошелестели листья кустарника, заглядывавшие в окно.

— Приду, — сказала я, но мой голос был не очень твердым, тело еще помнило боль.

— Верю, придешь! — затрепетали листья.

— Лес, а зачем тебе надо было заставлять Дара быть здесь в образе дракона?

— А ты сама не догадалась?

— Честно говоря, нет.

— Страсть дело приятное, не спорю, но умение слышать друг друга — самое главное в отношениях. Запомни.

— Запомню.

— Ну, до скорой встречи. Летит твой Чёрный Дракон.

Я кинулась к двери, и столкнулась с Даром. У меня от удивления, даже дух перехватило:

— Что на тебе надето? — опешила я. На моем муже, вместо привычной белой рубашки под чёрным камзолом, виднелась голубая, расшитая драгоценными камнями.

— Сатти, спасибо скажи, ее проделки, — проворчал Дар.

— Что? — опешила я. И тут же самые черные мысли застучали по темечку. Сатти, теперь уже и гардероб моего мужа решила обновить? Ну, знаешь, погоди, вот вернусь…

— Все крутилась около нашей спальни. Вроде все в тайне делал, никто не должен был видеть колыбель. Утром открываю шкаф, ни одной моей рубашки нет. Глазам не поверил. А тут кто-то стучит в дверь, открываю, кресло Даалада, а на нем стопка детских вещей: распашонки, чепчики, штанишки, и все из моих рубах. Ладно, думаю, старались все-таки. Решил отправиться в Атель, у меня и там мои вещи есть. Не тут-то было. Танелла с Элосаной, их тоже все на детские вещи порезали. Вот и пришлось брать рубашку у Энлиля. И как он в ней ходит? Я себя попугаем чувствую.

— Зря ты так, тебе очень идет! — мне стало стыдно за свои мысли.

— Я серьезно…

— Я тоже.

— Ну, ты как? Готова? Пора домой.

— Еще трех дней не прошло.

— А чего ждать? Все давно готово к твоему появлению.

— Я сейчас, только переоденусь.

Когда я вышла на крыльцо, держа на руках сына, Чёрный дракон стоял во дворе, и по нему, как с горки катались Ман и Мин. Увидев меня, он замер, и его узкие драконьи глаза вдруг расширись, и в них вспыхнул такой огонь, что я смутилась, а сердце бешено заколотилось. Он расправил крыло, предлагая мне залезть к нему на спину.

— Может, лучше за пазуху меня сунешь? — чувствуя, что краснею, прошептала я.

— Нет, садись, пожалуйста, — попросил он.

— Ты рискуешь, — смутилась еще больше.

— Я всегда рискую, — хохотнул он.

Попрощавшись с Хранителем Очарованного леса, с Дайной, и медвежатами, мы взмыли в небо. Я старалась не шевелиться, и только думала о том, что начинается совсем новая полоса в моей жизни. И как это будет? Легко? Трудно?

Мы влетели в окно нашей спальни. Около нашей кровати стояла резная колыбель из железного дерева, и на ней, уже звенели и махали крыльями очаровательные дракончики-погремушки. И тут с грохотом распахнулась дверь, и в комнату вбежал папа, и прямиком направился ко мне. Я думала, он крепко обнимет меня, как было всегда, но вместо этого, он только осторожно поцеловал меня в лоб, посмотрел мне в лицо, покачал головой.

— Совсем худенькая стала, — сказал он, и, нагнувшись над Радомиром, отвернул от его шеи пеленку. И вдруг развернулся, схватил Дара в объятия и закружил по комнате:

— Ну, спасибо! Ну, удружил! Ты смотри, какого наследника мне сотворил! Тигр, настоящий тигр, Чёрный Тигр.

— Это почему Чёрный? — не поняла я.

— Детка, а какого же тигра могли родить Чёрный Дракон и Огненная Лисица? Ну, Дар, знал, что не подведешь! — продолжал трясти за плечи моего мужа папа, — две тысячи лет ждал, и вот дождался, и все благодаря тебе…

Я не села, почти упала на кровать, прижимая сына к себе. Да, как же это понимать? Вся благодарность Дару! А я что? Совсем не причем?