Огненная Лисица и Чёрный дракон

Глава I

— Ну, все всё поняли? Маячки не снимать. — Чат стоял перед нами и строго вглядывался в лицо каждого, — Дорогу запоминать. Кто в себе не уверен, воспользуйтесь магическими нитками. В норах вне времени вне пространства можно легко заблудиться. Ваша задача — найти свой артефакт и вернуться. Время там идет по своим законам, вам может показаться, что прошло много часов, а на самом деле всего несколько минут, и наоборот. Мы с Ракыем пойдем вас искать через шесть часов. Вопросы есть?

— А если, кто найдет чужой артефакт, — спросил Соловей, — что делать?

— Оставить на месте и искать свой. Вы маги, а не шерши. Вы должны чувствовать свой камень, который вы создали сами, как источник вашей энергии. Поэтому его сила должна звать вас. Прислушайтесь, будьте внимательны. Еще вопросы?

Тогда идите! И помните, от того как быстро вы найдете свой артефакт зависит цвет камня на вашем головном обруче. Думаю, никому не хочется выйти из лицея магов с желтым камнем. Я верю в вас.

И мы гурьбой вступили в белый туннель, где и пол, и потолки, и стены были как живые, они вибрировали, и, казалось, дышали вместе с тобой. Ребята шли осторожно, конечно их можно было понять, они здесь всего третий раз. А я столько нор перевидала, что не перечесть. Кроме того, мой отец, один из сильнейших магов нашего мира, научил меня не только заставлять тоннели двигаться в нужную мне сторону, но открывать новые, и еще захлопывать их. Но этого никто из моих приятелей здесь не знал. Я изо всех сил старалась сохранить своё инкогнито. И пока мне это удавалось. Еще бы, в отличие от них, которые и прожили-то на своем веку не больше восемнадцати лет, потому что были обыкновенными людьми, только и умеющими, что менять свою ипостась. Я — рождена от самых настоящих рожденных магов земли и воды. И, следовательно, сама являюсь рожденным магом. А потому, старше их ровно в четыре раза, хотя выгляжу значительно моложе. Рожденные маги вообще живут намного дольше всех остальных разумных представителей этого мира.

Еще в прошлый раз, когда мы пришли в туннели вне времени и вне пространства, я почувствовала что-то странное, но пойти посмотреть, не осмелилась. А теперь самое время. Нырнув в ответвление туннеля, сменила ипостась, быстро нашла свой камень, спрятала его и стала принюхиваться. Запах боли и отчаяния шел откуда-то сверху, пробиваясь сквозь стены. Медленно пошла вдоль вздрагивающей поверхности стены, пытаясь найти источник, и скоро в нос ударил резкий запах муки и безнадежности. Осторожно, как учил отец, проделала небольшую дыру и пролезла.

Перед глазами предстала огромная глыба льда, в которой застыл живой человек, вернее, красивый парень с белокурыми вьющимися волосами и тонкими точеными чертами лица. Он был жив. Его глаза моргали. И в них была тоска. Подойдя ближе, потрогала лапой лёд, магический, но растопить его — пара пустяков. Только тут возникает вопрос, куда потом девать бедолагу. Вести в Лицей — выдать себя. Нельзя! Надо найти выход из тоннеля. Красавец, увидел меня и его губы зашевелились. В своей второй ипостаси, я слишком маленькая, поэтому пришлось подняться на задние лапы и приложить мордочку к холодной поверхности, чтобы понять, о чем он говорит.

— Помоги, помоги! — услышала я хриплый шёпот.

Кивнув ему, я обежала глыбу и побежала вперед, и чуть не вывалилась.

— Ничего себе, — подумала я, — вот злыдни, это же надо повесить человека между небом и землей, перед открытым проходом, в который был виден берег моря, красивый белый замок, и люди, занимающиеся своими делами, в основном рыбаки. Интересно, сколько лет он тут торчит? Видит жизнь и не может к ней присоединиться.

Я оглянулась, парень умоляюще смотрел на меня. Ну, что ж. Надо помочь человеку, раз это совсем не составляет труда. И я, выпустив когти, бросилась на стену, потом на потолок, снова на стену, и на пол, за мной змеился столб огня, соединив его в круг, я стала носиться по нему, увеличивая огненную поверхность до тех пор, пока глыбу не окружила огненная сфера. Лёд начал быстро таять. Спрыгнув на пол, отделилась от огненного шара и толкнула его по норе, он легко покатился и вывалился в проход.

Я выглянула. Парень упал воду и замер на поверхности воды, раскинув руки и ноги. Он неплохо держался на воде. Солнце светило ему в лицо, и он блаженно улыбался, полежав так немного, повернулся и поплыл к берегу.

Можно было возвращаться. Но тут мне пришло в голову, что, тот, кто его сюда запихнул, вернется, чтобы проверить, как страдает его жертва. Да, и этот заключенный во льду может вернуться, чтобы узнать, кто его спас. А, значит, может почувствовать мою магию, вот этого совсем было бы некстати. У каждой магии — свой запах, свой цвет и вкус. Настоящему магу не составит труда найти того, кто здесь побывал. И хотя я старалась нигде не оставлять следов, осторожность превыше всего. Этот тоннель надо схлопнуть, уничтожить следы моего пребывания здесь. А для этого я должна знать его длину. Поэтому я быстро побежала назад.

Мне показалось, что туннель слишком длинный. Бежала я довольно долго. Но когда мне в нос ударила волна гнева, боли и ненависти. Я сначала даже остановилась: — Что здесь твориться?

Прислушалась — странные звуки. Осторожно, припав брюхом к полу, и прижав ушки, поползла вперед, и заглянула за угол.

На стене был распят еще один парень, только волосы у него были темные, висели сосульками. Руки привязаны к стене магическими веревками, ноги тоже. Рубашка разодрана, и на груди висели черные пиявки, которые присосались к нему и пили кровь. В глаза были вставлены золотые пластинки, так что, он был слеп, а губы прошиты опять-таки магическими нитками. Его тело, казалось, билось в конвульсиях, а из сжатых губ вырывались стоны. На полу стояла чаша, наполовину полная темной жидкостью, вокруг которой валялись перерезанные надвое выжитые пиявки.

Приняв человеческий облик, бросилась к парню и начала отдирать пиявок и давить их каблуками. Парень застыл, прислушиваясь. Отодрав все до одной, вытащила свой кинжал и перерезала верёвки. Парень упал на пол. И стал ощупывать пространство вокруг себя. Нашёл руками чашу, поднял ее, и поднёс к лицу, и вдруг со всей силой бросил вперед себя, чуть не залив меня.

— Ты что делаешь? — проворчала я. — Ты в норе вне времени и вне пространства.

Он замычал и попробовал встать на ноги. Его руки поднялись к лицу и ощупали рот, на кончиках длинных пальцев загорелись язычки пламени.

— Не смей, — зло прикрикнула я на него. — Никакой магии. А то сейчас твои мучители толпой нагрянут. Тебя опять повесят. А меня прибьют. Потерпи. Сначала выберемся отсюда.

Подошла к нему, положила его руку себе на плечо и осторожно повела его вперед. Ведь должен же быть здесь выход. Нора, изогнулась и уперлась в сама в себя.

— Посиди здесь, — прошептала я. — сейчас найду выход и вернусь.

Он кивнул, и лег на пол, тяжело дыша, и потирая грудь.

— Дай слово, что не будешь применять магию, мне совсем не светит, здесь с тобой пропадать, — попросила я. Он снова кивнул.

Эти норы — уникальное создание нашего мира. Если точно знать, где находишься, и куда тебе нужно попасть. Можно приблизить такое пространство, сжать его, и получиться неплохой портал, каким пользовались маги. Но я не знала, где нахожусь. Поэтому просто искала, хоть что-то, что даст мне возможность сделать дыру и выбраться наружу. И скоро я почувствовала запах кислоты, и затхлости, так обычно пахли подвалы. Проделав проход, очутилась и правда, в подвале, наверху были слышны громкие голоса и смех. Осторожно выбралась наружу, и даже присвистнула от удивления.

Это был сарай шершей в нашем городе Лагула, где я училась. Сарай — огромное дощатое помещение, где шерши выуживали деньги у доверчивых горожан. Делали они это так весело и так ненавязчиво, что даже мы их враги — лицеисты, иногда приходили сюда, чтобы повеселиться, и отдать свои с трудом заработанные сбережения. На этот раз они устроили конкурс невиданных зверей. Первая премия была довольно большой — 100 медных монет. Но чтобы участвовать в конкурсе, нужно было заплатить около 20 монет, чтобы их маг накинул на участника мираж какого-нибудь невиданного зверя. Выигрывает тот, кто дольше всех продержит смех в зале.

Причём, как правило, выигрывал всегда кто-нибудь из шершей.

Только накануне, к нам пришла молодая бабенка, из близлежащего селения, со своим женихом, и пообещала нам из выигрыша выделить 20 монет, если мы сотворим из нее и ее жениха, что-то непотребное. Нам эта идея пришлась по вкусу. И мы придумали такого зверя, какого еще, действительно никто не видел. А чтобы у нас была возможность выиграть, мы подговорили юных магов из младших курсов, заступиться за наше искусство наведения чар, пообещав им, целый ворох конфет.

В сарае стоял гвалт. Юные маги собрали тут всех своих приятелей из горожан, и освистывали каждого, кто появлялся из-за занавески мага шершей. Моей молодухи еще не было. Этим я и решила воспользоваться. Главное выйти отсюда незамеченной, потом вернуться, схлопнуть нору, и никто никогда не узнает о моих проделках. Идея мне понравилась.

Вернувшись за парнем, я повела его к норе. Очутившись в подвале, он только принюхивался и мычал.

— Слушай меня внимательно, — сказала я., - сейчас мы пойдем через зал, где много народа. Чтобы я не орала, не обращай внимание.

Я принялась за работу, накинула на парня новый облик, — тело морского льва на лосиных ногах, с хвостом от свиньи, к морде приделала пятачок, а голову украсила кокетливыми жабьими бородавками. Себя обратила в паука с мордой акулы. Получилось довольно забавно. Мы выползли из подвала, и шагнули в зал.

— Посторонись, — заорала я, — кикуша с макушей идут.

Вид у нас был, наверное, очаровательный. Зал грохнул от смеха. Парень и на своих двоих плохо передвигался, а тут целых четыре ноги, которые разъезжались в стороны. Я же поддерживала его двумя из десяти своих лап. И, качаясь из стороны в сторону, наступая всем, кто попадался нам на пути на ноги, мы шли по проходу образованному зрителями. Юные маги развеселились, и стали запускать в нас огненные шары.

— Охальники, почём портите произведение искусства, я за него монетами заплатила, — орала я, отмахиваясь от огненных шаров, еще двумя лапами. Идти на шести было неудобно. Парню, кажется, стало совсем нехорошо, и он растянулся на полу, растопырив ноги во все стороны. Я стала его поднимать, но тут кто-то из юнцов, набросил мне на ноги веревки, и я, запутавшись, грохнулась на своего макушу. Он замычал. Рассердившись, я постаралась сделать морду, как можно страшнее, зацокала рядами острых зубов:

— Проглочу, стервецов.

Все кинулись врассыпную, содрогаясь от хохота. Даже шерши, устроители конкурса, валялись на полу, держась за животы.

Идти оставалось нам совсем немного. Вот и драконья арка, которая стояла у двери. На ней были изображены белые мраморные драконы, стоящие на задних лапах с задранными головами и пускающими вверх огонь, который соединялся друг с другом. Арка была великолепна. Молва ходила, что ее притащили, аж, из самого дворца драконов.

Я крутила головой и рычала, а парень только мычал, да так злобно, что вызывал еще больший смех. Скоро я уже устала тащить его, а он шёл все медленней и медленней. Вслед нами летели огненные шары, они пролетали над нашей головой, ударяясь в арку, и рассыпались разноцветными искрами.

И вдруг нас потащило куда-то, все заискрилось, нас обвила радуга, вырвавшаяся из пасти драконов, помещение озарилось ярким белым огнем, а потом все стихло.

— Охальники, малолетние, да я вас, да… я вам…

Не переставая кричать, продолжала тянуть нас двоих к двери. Наконец, мы вывалились на улицу. Да так удачно! За низким каменным забором, я увидела молодуху, в образе паука, которая тащила на веревке своего дружка, неумело переставлявшего свои лосиные ноги. Я тут же скинула мираж, прижала парня к стене, будто мы милуемся, и подождала, пока она пройдет мимо нас и войдет в сарай. Их встретил искрометный смех и шквал оваций.

— Пожалуйста, соберись с силами, двигай ногами, а то мне тяжело тебя тащить, — попросила я парня. — Здесь недалеко!

Он постарался выпрямиться и расправить плечи. Я повела его в сад за сараем, в самый заброшенный угол, заросший кустами жасмина. Уложила на землю. Положила его голову себе на колени, и тихо стала вытаскивать из губ нитки. Ему было больно, я чувствовала, как он напрягается, но к его чести, не проронил ни звука.

— Сейчас еще больней будет, — предупредила я его, и, подняв сначала одно веко, потом второе, вынула золотые пластинки. Он застонал.

— Все, все! — я успокоила его. Сбегала к колодцу, взяла какой-то старый черпак, принесла ему воды и зарядила ее энергией. — На выпей, тебе легче станет. Он осторожно сделал пару глотков.

— Ну, хватит. Пока больше не пей. Черпак положу вот здесь. Зрение к тебе вернется через час. Лежи. Я накину на тебя невидимость. Вечером приду, — сказала я, и хотела встать, чтобы уйти. Но его сильные пальцы вдруг больно сжали мне руку: — Кто ты? Как тебя зовут? — прохрипел он.

— Ну, вот и голос прорезался. Зовут как? Да, кто как! В основном девкой кличут. Отпусти, мне пора!

— Где я смогу найти тебя? Я не привык в долгу оставаться! — булькал он звуками, и еще крепче сжимал мою руку.

Вот ведь, приставучий какой! Мне обратно в нору надо, а то время уходит.

— Отпусти руку, тогда скажу! Мне больно! — я постаралась придать своему голосу нотки обиды. Пальцы тут же разжались. Отползла подальше от него. Парень изо всех сил моргал глазами, водя перед лицом ладонью.

— А он маг, — подумала я. — Сам себя вылечит не за час, а гораздо быстрее. Ну, и ладно! Я свое дело сделала.

Хотела подняться на ноги. — Ты обещала, скажи, — не унимался он.

— Хорошо, скажу! Слушай внимательно! Выйдешь в поле, закроешь глаза, повернешься вокруг себя 9 раз, и пойдешь с закрытыми глазами вперед, как лбом стукнешься о дерево, только надо посильнее удариться, чтобы искр было много, так и меня увидишь, из искр сотворюсь. Понял? Прощай!

И не слушая, что он там булькал, я бросилась назад. Прошмыгнула в сарай, обратившись в одного из парней с младшего курса. Возле драконьей арки стояли кикуша с макушей, и им вручали премию. А несколько шершей, суетились между зрителями, расспрашивая, кто видел, отчего драконы рыгнули радугу. На меня никто не обратил внимание.

Я пролезла обратно в нору. Переменила ипостась, чтобы быстрее найти ту дыру, которую проделала из лицеистской норы. Отыскала быстро. И, действительно, время и пространство здесь странное. Пока бежала ко второму парню, казалось, прошло много времени, а сейчас добралась моментально. Приняла человеческий облик. Встала за дырой и начала тихонько сворачивать чужую нору, в которой было столько боли. Я сжимала ее не спеша, и когда в моих ладонях остался только маленький белесый шарик, быстро соединила их. Получился хлопок. Но тут, что-то случилось, пространство, будто, встало на дыбы, меня подняло, и понесло куда-то. А потом что-то болезненно обвилось вокруг моего тела.

Я осмотрелась, кругом было чужое сероватое марево, которое сплошь прорезали магические нити-ловушки. В них я и попала. Тут я испугалась всерьез. Меня-то никто не придет спасать. А как из них выбраться. Попробовала кричать, но звук поглощался туманом. Слёзы сами выступили на глаза, умирать такой молодой мне не хотелось. И кто, интересно, поставил эти ловушки здесь? Зачем?

Но надо было что-то придумать. Начала раскачиваться. В голову пришла спасительная мысль, кто их поставил, обязательно придет, должен отреагировать на их движение. Потом подумала, вот заявится и увидит меня здесь…

В это время почувствовала, что магические нити начинают все сильнее стягиваться, где они дотрагивались до обнаженной кожи, появились трещины, и закапала кровь.

— Мэриша, Мэриша! — вдруг услышала я глухой, идущий издалека голос Чата.

— Чат, я здесь! Помоги! Чат! — я старалась кричать, как можно громче.

И вот за пеленой показались силуэты мага и учителя Ракыя.

— Мэриша, не шевелись, не дергайся, — Чат, видимо, остановился, увидев нити. — Кто это сделал? Как ты сюда попала?

Я дала волю слезам: — Не знаю, нашла камень, возвращалась назад, и вдруг все вздыбилось, меня подняло и я здесь! Вытащи меня отсюда! Мне страшно!

— Тише девочка, тише. Сейчас! — он стал осторожно приближаться ко мне.

— Ух, ты, как нити врезались. Сколько крови накапало. Это плохо. Живая субстанция в норе вне времени и вне пространства, ведет к нарушению баланса. Может быть взрыв. Ну, ничего, сейчас все поправим. Он вытащил большой кинжал, и осторожно стал перерезать нити, шепча что-то, как я поняла, снимал с них магические заклинания. — Ракый помоги, — обратился он к учителю, собери все нити и принеси мне. Я должен их изучить. Эта магия кажется мне знакомой. Я уже сталкивался с ней. Узнаю, кто это сделал — в таракана превращу…

Вскоре, он освободил меня и на руках понес из норы. Я блаженно вздохнула, прижавшись щекой к его груди. Чат был добрый и сильный. От него веяло покоем и мощью. Вот, если бы всю жизнь можно было провести у него на руках. Кто бы знал, как мне надоело прятаться. Скрывать свое настоящее имя. И время от времени видеть, как гибнут другие люди, которых принимают за меня. Это было невыносимо тяжело. А главное — обидно! Ведь я никому не сделала ничего плохого. Но с самого рождения, моя жизнь висела на волоске.

Маг отнес меня в мою комнату и занялся ранами. Он мазал царапины какой-то мазью, и объяснял свои действия:

— Нити были ядовитые. Видишь, царапины тут же воспалились, и плоть начала чернеть. Чтобы обезвредить яд, мажем противоядием, потом осторожно снимаем его, и только затем начинаем затягивать края раны.

— Чат, а как можно магические нити сделать ядовитыми? — не удержалась от вопроса, морщась от боли и вытирая слезы.

— Это сначала нити делают ядовитыми. А потом уже магическими, — спокойно объяснял Чат.

— А что случилось в норе? Почему меня так подняло и понесло куда-то? — продолжала расспрашивать мага.

— Кто-то захлопнул соседнюю нору, — сказал Ракый, входя в комнату.

— А как это захлопнул? А нас научат их захлопывать?

— Нет, это под силу только рожденным магам. Мы магию приобретаем, получаем ее посредством знаний, и не чувствуем потоков тонкой энергии, без которой нельзя манипулировать норой, Мэриша. — учитель старался во всем походить на Чата, даже то как он мне объяснял, чувствовалось влияние старшего мага.

— Даже, если очень постараться, и выучить все заклинания?

— Даже это не поможет, — улыбнулся Чат, — ты задала хороший вопрос, надо будет поднять эту тему на следующем занятии. Но для тебя отвечу сейчас. Например, возьмем такой орган чувств, как слух. Если человек будет много тренироваться, он сможет слышать лучше других людей. Но никогда не достигнет уровня слуха летучей мыши. А почему? Подумай, и ответь мне сама.

— Ну, наверное, потому, что у них орган слуха устроен совсем не так, как у человека.

— Правильно! Вот ты и ответила на свой вопрос. Мы берем энергию из создаваемых нами артефактов, которые нужно подзаряжать и добавляем энергию мысли. А рожденные маги, имеют магическую суть уже сами в себе. Так драконы — огонь, люди неба — воздух и. т. д. Нам же дано, лишь чувствовать норы вне времени и вне пространства, мы можем найти вход, войти в них. И чем сильнее маг, чем сильнее его сила мысли, тем больше у него шансов сжать нору, и создать портал. И это все на что мы способны. Вот Ракый один из таких магов. Он почувствовал ее, мы нашли вход. И смогли познакомить вас с этой таинственной территорией.

Я сделала круглые глаза и с уважением посмотрела на учителя, мол, вот ведь человек! Но он стоял с недовольным лицом и углубленный в свои мысли, и ни как не отреагировал на мой восхищенный взгляд.

— А когда нору схлопывают, она всегда так взрывается? А кто это сделал? — то, что мне объясняли сейчас учителя, я давно знала сама. Для меня существовала на данный момент одна задача — узнать, почему нора взорвалась, и кто там был хозяином. И лучший способ получить ответ, задавать глупые вопросы, что бы не вызвать подозрение.

— Ракый, как ты думаешь, почему она взорвалась, — обратился к учителю Чат.

Тот вздрогнул, и посмотрел на нас затравленным взглядом: — Боюсь, там была какая-то субстанция, не принадлежащая норе. Кто-то очень спешил, и не удосужился убрать ее.

Я вспомнила чашу, веревки, пиявок и жидкость, которую парень разлил. Теперь все стало понятно. Но надо было удостовериться.

— Это что-то вроде моей крови? А как вы ее убрали?

Ракый улыбнулся и полез в карман и вынул твердый темный шарик: — Вот твоя кровь!

При этом он как-то нехорошо улыбнулся. Я сжалась. Сказать, что я не любила Ракыя, было бы неправильно. Он относился ко мне хорошо, слишком хорошо. Я не слышала от него ни одного упрека, или окрика, когда мы с ребятами забывались и начинали веселиться на его уроках. Он только качал головой, и приговаривал: — Мэриша, ты отвлеклась, девочка! Сосредоточься.

И внимательно смотрел на меня. И этот его взгляд, и весь вид этого молодого учителя — длинный, угловатый, прыщавый — вызывал во мне недоверие. Что-то внутри меня при виде его восставало, сжималось, будто говорило: — Опасность!

Но Чат, не был бы Чатом, если бы не понял меня, пусть по-своему. Он протянул руку к Ракыю, забрал шарик и отдал мне:

— Вот твоя кровь. И запомни, никогда никому не отдавай ее. Ею могут воспользоваться тебе во вред.

Я благодарно прижалась к нему. Если бы он знал, как был прав. Ведь если сравнить кровь Огненной Лисицы с кровью обыкновенного человека, или даже мага… Мне страшно было думать об этом. А лицо Ракыя приобрело кислый вид, что еще больше насторожило меня. Запихнув шарик в рот, я проглотила его.

Маг положил мою голову на подушку: — А теперь спи! Завтра не приходи на занятия. Тебе надо поправиться. Он погладил меня по голове, и я провалилась в сон.

Проснулась я от того, что кто-то брызгал в лицо холодной водой. Я вскочила как ошпаренная:

— Вы что опухли совсем? — заорала я на своих друзей. Соловей и Волк стояли около моей кровати и хохотали. — Вас кто сюда звал!

— Так ты вторые сутки спишь! — примирительно хмыкнул Волк. — Всё самое интересное проспала. А потом завтрак пропустишь!

— Как вторые сутки? — я даже испугалась. Вспомнился парень, которого я оставила в зарослях за сараем.

— А вот так! — Соловей попытался сесть на краешек моей кровати, но получил пинок и свалился на пол.

— Смотри, Волк, — смеясь, проговорил он с пола, — она еще не выздоровела, яд ей в голову ударил. Злая!

— Пошли прочь, дайте одеться, в столовой встретимся, — прикрикнула я на ребят. И те, посмеиваясь, вышли из комнаты.

Быстро сбегав в ванную, осмотрела себя, на теле не было ни одной царапины. Только на пальце обнаружила странное кольцо — маленький золотой ободок в форме дракончика схватившего себя за хвост. Я не помнила, чтобы надевала его. Но оно было не мое, это точно. И стянув его с пальца, сунула в карман своих любимых широких штанов, которые натянула на себя. Потом надела короткую рубашку, затянула ремень на талии, и побежала в столовую. К сараю решила не спешить. Парень — маг — давно уже ушёл. Но проверить, конечно, не мешало бы, но не теперь Ребята уже ждали меня, взяв мой стакан молока и кусок пирога — наш традиционный лицеистский завтрак.

— Ну, и что я пропустила, — спросила я, приступив к завтраку.

— Пока ты прохлаждалась, вися в ловушке, — запел Соловей, — наши кикуша с макушей получили свою премию. Правда, когда они подошли к арке драконов, из пастей этих чудовищ вырвалась радуга, окутала их, а за ней было видно что-то огромное и темное, а потом все пропало. Их выбросило на улицу, когда же они вернулись, ничего не помнили. Но премию взяли. Долю свою мы с Волком получили, малышне конфеты купили. Правда, шерши злятся, что деньги уплыли из их рук. Ну, ничего, зато это наша маленькая победа!

— Отлично! — я потерла руки. — Ребят, а что я одна пострадала в этой норе?

— Нет, — замотал головой Волк, — других просто выкинуло наружу, меня в том числе, кстати, камень я все-таки нашёл. А тебя часов девять не было. Чат перепугался. Ракый так трясся весь.

— Девять часов, — изумилась я, — а мне показалось, что всего полчаса прошло, не больше.

— Ага, полчаса, — насупился Волк, — ты бы себя видела, когда Чат нас к тебе пустил. Все руки перерезаны, на шее вот такая царапина, — он сделал жест рукой вдоль своей шеи. Говорил, что на ноги и смотреть страшно.

— А вы пробовали посмотреть? — усмехнулась я.

— Размечталась, — захихикал Соловей. — Чат твою комнату опечатал. Только сегодня разрешил разбудить. А ты на нас так налетела.

— Ладно, не сердитесь, — примирительно улыбнулась я. — Какие на сегодня планы?

— Так практика же, — вспыхнул Волк, — мы идем к стражникам, учиться боевому мастерству.

— Я с вами, — вскрикнула я.

Но тут к нам прибежала девчушка с младшего курса:

— Мэриша, тебя директор вызывает, — скороговоркой сказала она, и исчезла.

— Ну, вот, — я по-настоящему расстроилась, — наверное, опять какое-нибудь задание даст. А мне так хотелось с вами пойти.

— Не распускай нюни, — похлопал меня по плечу Соловей, — ты городской маг, а не боевой, а потом зачем девчонке уметь мечом махать. Твое дело научиться крепко парней обнимать.

— Может тебя обнять еще раз? — спросила я, начиная сердиться.

— Ну, уж нет, я твоих объятий долго еще помнить буду, на ком-нибудь другом тренируйся, вот на Волке, например.

Волк покраснел и засопел: — Ты у меня поговоришь, сейчас, — тяжело вставая из-за стола и приближаясь к другу с кулаками, просипел он.

— Да, ну вас, — я махнула рукой и пошла от них прочь. Соловей всегда задирал Волка, доброго, сильного и не слишком разговорчивого парня, которому было восемнадцать лет, он был рослый и широкий в кости. Я ему сильно нравилась, это я знала наверняка, женщины всегда чувствуют это, да и Соловей был ко мне неравнодушен. Только вот у меня их отношение ко мне вызывало недоумение. Мне нужна была только их дружба, теплое отношение ко мне, понимание, пусть и ограниченное моей скрытностью. Но не больше. Думаю, сказывалось то, что я была старше их, и успела много перевидать на своем веку. Несмотря на свой юный вид, мне порой казалось, что я прожила на свете ни одно столетие.

Припомнилось, как только что Соловей важно заявил: — Зачем девчонке мечом махать! — Я даже улыбнулась про себя. Если бы ты знал, мой милый друг, что я владею мечом лучше ваших стражников. Сам Красный Тигр, один из лучших воинов нашего мира, был моим учителем, и под коротким рукавом моей рубашки, около плеча я с гордостью ношу выданный им знак десятника. Золотой браслет с одним завитком. У сотника три завитка, а у тысячника — пять. И в любом бою, тысячник, он же главнокомандующий армией, который подчиняется только Владыке, поставит меня во главе десятка, таких как вы с Волком бойцов…

Чат, он же директор Лицея, сидел у себя в кабинете вместе с какой-то молодой женщиной, лицо у нее было заплаканное. Она теребила в руках платок и горько всхлипывала.

— Мэриша, выпускница нашего лицея, — представил он меня, — специальность городской маг. Думаю, это то, что вам надо! И плату возьмет соответственно невысокую, и поможет. — А тебе, — обратился он ко мне, — первое практическое задание, помоги Айне. Справишься, а я уверен, что справишься, это войдет тебе в зачёт. Коня возьмешь на конюшне. Идите, — и уткнулся в свои бумаги.

Женщина встала и вышла из кабинета.

— Чат, так кто расставил ловушки? — спросила я.

— Не знаю, — маг тяжело вздохнул, — клубок ниток выкрали из моего кабинета. Даже не знаю на кого думать, — он покачал головой. — Не нравиться мне это! Но не волнуйся, все равно узнаем!

— А как это выкрали?

— Ракый отнес их ко мне в кабинет, когда вышел от тебя, а я задержался — лечил твои раны. Когда пришёл, дверь кабинета открыта, окно распахнуто, а ниток нет. Ракый говорит, что на стол положил.

Мы посмотрели друг другу в глаза, зрачки мага вертикально сузились:

— Сколько раз я спрашивал себя, кто ты Мэриша? — усмехнулся он, — я чувствую в тебе недюжинную силу, но маг ты посредственный, задаешь наивные вопросы, а взгляд умный и цепкий, плачешь как ребенок от боли, но готова сломя голову бросаться на выручку других. А главное — почему прячешь глаза за очками? Только не говори, что у тебя плохое зрение, я вчера специально осмотрел их, на них магия, сильная магия, а стекла обычные.

Я молчала, не отводя взгляда.

— Раз не можешь сказать, то и не надо! — он опять вздохнул, — а по поводу Ракыя, не торопи события. Без доказательств обвинять нельзя. Но я подумал о том же, о чем и ты. Только тут возникает вопрос: зачем ему это было нужно?

Я попрощалась и вышла. Тот же самый вопрос я задавала и себе, только в несколько другом аспекте. Зачем нужны были ловушки, я представляла, чтобы не пустить постороннего к тому парню с пиявками. Но вот для чего ему была нужна кровь того парня, и ну, и заодно, кто это был, и тот другой? О втором, вернее, о первом мной спасенном из ледяной глыбы, я вспоминала с удовольствием. Он мне понравился, в мыслях все чаще и чаще я возвращалась к нему.

Но надо было спешить. Я попросила Айну подождать меня около городских ворот. А сама сбегала в заросли за сараем. Там, конечно же, никого не было! Вот и хорошо! Пускай гуляет и радуется жизни! Может быть, и меня когда-нибудь вспомнит добрым словом. Встречаться с ним, я совсем не хотела, он был сгустком ненависти, и стремлением к мести. От таких людей лучше держаться подальше. Забежав на конюшню, и взяв свою любимую лошадь Искру, я нашла Айну, которая сидела на арбе около ворот. Привязав к ее повозке Искру, и расположившись на тюках, я попросила рассказать о своей проблеме.

— Больно молоденькая ты, — печально проговорила молодая женщина, оглядывая меня.

— Молодость, это не самый большой недостаток, — усмехнулась я, — по существу давай.

Арба ехала медленно по проселочной дороге. Небольшая лошадка тяжеловоз тянула ее нехотя. Было жарко. Солнце раскалило землю, и кругом было прозрачное марево духоты. Рассказ Айны был печальный. Обычная история. Шерши.

В своей второй ипостаси она была белкой. Хозяйственная, молодая и одинокая. И встретился ей шерш, очаровал словами, о том, как она хороша, и как он влюбился в нее с первого взгляда. Белка поверила ему. Вышла за него замуж, и привела к себе в дом. Через несколько дней в доме появилась женщина с двумя ребятишками. И Белка к своему ужасу поняла, что это его первая жена.

Нужно сказать, что шерши были превосходными семьянинами. Женились рано. Плодились быстро. Детей у них было много. Но вот кормить их, если у них не было своего дела, им было трудно. Вот и искали они таких дурех. Пристроятся и живут за их счет. У срединных был закон, дал слово, держи его. Иначе нельзя. Вот так и остался мужик в ее доме. Она, разумеется, обиделась на него, к себе не подпускает, а он все равно лезет, правда, втихомолку от жены. Дарит ей всякие безделушки, уже целый сундучок надарил. И с каждым подарком становится все требовательней и требовательней. И, кроме того, его жена обращается с ней, как со служанкой.

Белка рассказывала, а сама вытирала глаза рукавом: — И что, ты девчушка сможешь сделать. Я же слово дала при всем честном народе, быть с ним и в радости и в горе, делить хлеб и кров. — Она всхлипнула.

Мне пришла в голову мысль: — Белка, — спросила я ее, — а твой муженек ревнивый?

— Еще какой! — вскрикнула она, — за свою первую жену готов удавить любого, кто только бросит на нее взгляд, ко мне относится по-другому. Я для него так, что-то вроде купленной рубашки, которую надо надеть, раз купил.

— Ну, вот и отлично! — усмехнулась я. — Мое задание, какое? Убрать из твоего дома муженька с его семьей, да так, чтобы сам ушёл. Я правильно поняла твою просьбу.

— Ну, да! — она вытерла нос рукавом, — мне так и сказали, кроме как маг, никто помочь не сможет. Хитрые вы, что твои шерши.

— Ну, предположим шерши не мои. Но одна идея есть. Разбуди меня, когда к твоему селению подъезжать будем, но смотри, чтобы меня никто не видел.

И закрыв глаза, я сладко потянулась, и погрузилась в сон. Не успела я насладиться, как она растолкала меня.

— Вон за тем поворотом, наше селение.

Я накинула на себя облик Соловья. Перед Белкой предстала белокурым красавцем с живыми и веселыми глазами.

— Значит так, покажешь свой дом, а сама пойдешь по соседям, скажешь, что нового помощника привезла. Да так рассказывай, чтобы твои соседушки захотели бы меня посмотреть. И веди их в дом.

— Ой, а ты что будешь делать?

— Ну, это мое дело!

Мы въехали в аккуратное селение срединных, с каменными домиками, палисадниками за низкими каменными заборами, горбатым каменным мостиком через небольшую речку. Белка махнула рукой и показала, мне свой дом, а сама спрыгнула с арбы и побежала в соседний. Я не спеша приблизилась к дому Белки, слезла с арбы, распахнула низенькие ворота и во весь голос закричала:

— Эй, хозяин, товары принимай!

Из дома выскочил шерш, и прямиком к арбе. Уж, что — что, а разбирать товары, они любили больше всего, особенно, если знали, что это принадлежит им.

И тут же из дома вышла молодая черноволосая женщина, с большими черными глазами. Я бочком приблизилась к ней, и запела соловьем:

— Да, где же ты была красавица, почему не встретил тебя раньше! И личиком бела, и очами-то весела!

— Ты кто будешь? — спросила женщина, потупившись и зардевшись как маков цвет.

— Да, вот Белка наняла меня, на недельку, я и в делах хорош, в знахарстве сведущ. Говорит, спит плохо! Вот я и приехал, словами усыплю, настойками опою, успокою. А ты красавица, как спишь?

— Не жалуюсь, — она сверкнула на меня своими глазами, — только вот грудь немного саднит.

— Ну, это мы быстро поправим, я тебе слово заветное скажу, и все пройдет.

Пойдем в дом, чаровница. В горницу.

— Мне с чужим мужчиной нельзя уединяться, — она опять вспыхнула.

— Да, что ты, у хорошей жены и мужу нет цены, разве он будет ревновать к какому-то слуге! Да, я и руками к тебе не притронусь, только словами лечить буду.

Я смотрела ей в глаза, взглядом Соловья, пронзительным и зазывающим. Ни одна девчонка не могла устоять перед ним. Я это не раз видела. Красавица, видимо, была обделена лаской, клюнула. И, бросив взгляд на суетившегося около арбы мужа, пропустила меня вперед. Я прошлась по дому, заглянула в комнаты. В одной из них, чистой спаленке, я догадалась, что тут обитала Белка, увидела на столе сундучок, вошла и открыла его. Вынув незамысловатый браслетик, сунула в карман.

— Сюда нельзя заходить, здесь моя помощница спит.

— Если у хозяйки, помощница в таких апартаментах живет, она просто золото, — я опять посмотрела ей в глаза.

Женщина уже открыто улыбалась, я ей нравился, и она спешила спрятать меня от глаз мужа. Мы вошли в маленькую комнатку при кухне, я закрыла дверь, чтобы ее нельзя было открыть с другой стороны, и села на стул.

— А теперь, свет глаз моих, прекраснейшая из женщин, сядь напротив меня, и делай все, что я тебе скажу. Обещаю, что не прикоснусь к тебе, хотя для меня это пытка.

Для начала ты должна подышать тяжело, как будто долго бежала, а я буду из твоего легкого дыхания, который туманит мой разум, вытягивать болезнь. Ты сама увидишь, как это будет.

Женщина задышала, и я создала тонкую, тёмную струю, вырывающуюся из ее рта, и стала накручивать ее как моток ниток в клубок.

— Ой, неужели все так плохо? — в глазах женщины, мелькнула тревога.

— Ничего страшного, — успокоила я ее, — просто, может быть, твои белые как сахар ножки, прошли по холодному полу, и хворь не могла не коснуться их. Они такие сладкие. Вот, надень этот браслетик, это подарок от меня, не бойся, я всем такие дарю, это оберег от всех болезней. И продолжим, моя радость! Теперь последнее, тебе надо стонать, чтобы легче я смог всю черноту, которая завелась у тебя в груди, вытащить.

И женщина застонала, да, так сладко, что даже мне стало как — то неловко. Но я с умным видом продолжала наматывать тонкую струйку, якобы болезни, в клубок. В дверь поскреблись, попытались открыть не смогли, застучали.

— Только не прекращай, благоухающая роза моя, еще немного осталось, ну, еще раз, еще, прекрасно! Ты восхитительна, обворожительна…

За дверью раздался яростный крик, еще какие-то голоса, я тихонько сняла заклятие, створки распахнулись и разъяренный шерш влетел в комнату с топором в руке и кинулся к жене. Я встала между ней и им. Заметив, что и жена, и лекарь вполне одеты, он хотел остановиться, но не успел, я наклонила голову, и проговорила маленькое хитрое заклятие. По моему лицу поползла кровь, и я упала к ногам красавицы.

— Ты, что одурел, — заорала она, — он же лечил меня. Он даже не прикоснулся ко мне!

— Ты убил моего помощника, — закричала Белка в ужасе! — Соседушки, смотрите, что натворил этот негодяй. Судить его! К старейшине! — И бросилась ко мне. Соседки тоже окружили меня.

Шерш затравлено смотрел на топор, на котором не было ни капли крови, потом перевел взгляд на меня посиневшую с проломанной головой, побледнел, схватил жену за руку, не обращая внимания на ее упреки, потащил к двери. Вскоре послышались крики, женщина звала своих детей.

Я приоткрыла один глаз, и села, вытирая «кровь» платком: — Айна, иди, посмотри, он убежал? Только смотри, не улыбайся, не сломай мне мою игру.

Молодая женщина поняла меня, и, продолжая выть и причитать, пошла во двор, откуда скоро раздался ее визг: — Куда же ты, негодяй! А кто за смертоубийство отвечать будет?

Войдя обратно в комнатку, она заливалась смехом: — Ой, соседушки, как припустились! Только пятки сверкали! Ну, спасибо, дивчинка! Ой, спасибо!

Я приняла свой облик, женщины захохотали:

— Ой, рассказать кому, не поверят! Шерш бабу к бабе приревновал. А как разъярился! Мы входим, а он ухо к двери приложил, красный весь, так и кипит! Что тут с его женой делала?

— Лечила, — засмеялась я.

И мы гурьбой отправились к старейшине. Это был высокий статный мужчина с красивыми усами и острой бородкой. Женщины, захлебываясь от смеха, рассказали ему о происшествии. Он выслушал без улыбки, и обратился к Белке:

— Говорил же тебе, дуреха, не связывайся с шершем. Теперь ты свободная женщина! Шерш тебе не муж, раз поднял руку с топором на человека. Но впредь будь осмотрительна. Кстати, дорогуши, надо бы предупредить, другие селения, об этом проходимце. В них еще и наивнее нашей Белки бабы живут.

— Это мигом, — вскричала востроносенькая девчонка, и, обернувшись сорокой, вылетела в окно.

Я получила свои двадцать монет, две полные корзины провизии для Лицея, водрузила их на Искру, и, взлетев в седло, пришпорила кобылку. Шерша с женой и с детьми я не встретила, наверное, они прятались в кустах.

В Лагулу вернулась на закате. Отнесла корзины на кухню. И пошла к Чату, он ждал моего отчёта. Сидя в кабинете за столом, он смотрел невидящим взором куда-то вдаль, постукивая пушистой частью пера по губам. Это была его привычка в минуты раздумий. Услышав скрип двери, повернул голову:

— А, Мэриша, вернулась! Ну, как справилась?

— Справилась, — как можно равнодушнее, ответила я, — обещанные две корзины с овощами уже на кухне.

— Садись, рассказывай!

И я рассказала, стараясь не вдаваться в подробности. Он выслушал меня внимательно, его узкие вертикальные зрачки несколько раз расширялись и становились почти, круглыми, по лицеистским приметам, это означало, что он доволен.

— Молодец, Мэриша, а где ты научилась так ловко комплименты женщинам рассыпать?

— Все навыки от Соловья. Мы с ним как в приют «Поросенок с кружкой» придем, так он и начинает жене хозяина слова красивые говорить, в глаза ей смотрит, долгим взглядом. Она и сбавляет нам цену за ужин, почти вдвое. Как говорит Соловей, это взаимовыгодный обмен, и женщине приятно, и мужчине с друзьями хорошо.

— Интересно, что можно сказать этой неопрятной и жадной толстухе Хиве? Глазки маленькие, вся жиром так и заплыла.

— Это с какой стороны посмотреть, а вот Соловей на словах уверен, что она розовенькая, мягонькая, и похожая на полный бурдючок с нектаром. Так бы и пил, вот только мужа боится.

Учитель удивленно покачал головой, и рассмеялся:

— Такое мне бы и в голову не пришло! Ну, а браслет, зачем подарила? Сам шерш его же и покупал?

— Верно! Только покупал он его для Белки. Его жена теперь не снимет безделушку с руки, по моим словам, это оберег от всех болезней, а ему напоминание о его проступке…

— Отличная работа, — повторил он с улыбкой, — Иди, отдыхай. С практикой ты справилась хорошо. Завтра последний ваш урок. Мне будет не хватать вашей банды, — добавил он, и снова застучал перышком по губам. Я была ему больше не нужна.

Ребят я нашла в приюте «Поросенок с кружкой», они сидели за столом и о чём-то оживленно разговаривали. Плюхнувшись на свободный стул, я выложила свои двадцать монет перед Волком: — Теперь на меч должно хватить, — гордо заявила я.

Волк засопел: — Мэриша, это уже твой второй вклад, в мою проблему. И мне неловко брать их у тебя, получается, я злоупотребляю. Ты работаешь, а деньги мне отдаешь. Что я шерш какой?

— Отлично сказано, — согласилась я, — а ты их отработай!

— Как? — тут же встрял Соловей, — твое белье постирать?

— Нет, постирать мое белье — невыполнимая работа для такого силача, как Волк, — я старалась быть серьезной, — это работа требует осторожности и умения владеть руками, то есть способность регулировать движения по силе нажима.

— Уважаю, — одобрительно посмотрел на меня Соловушка, — хорошо загнула, где только слов таких нахваталась.

— Точно такой же вопрос только что задал мне Чат, и я ответила, что все мое умение от моего лучшего друга Соловья. Он так умеет закрутить мысль, что сам подчас не поймет, что сказал.

Волк прыснул, и подавился пивом. Похлопав его по спине, я обратилась к друзьям.

— Вы знаете, что у Чата магические нитки украли?

Волк тут же напрягся, и его глаза блеснули огнем: — Слышал. Только вот не пойму, как такое могло случиться, чтобы у мага высшей квалификации что-то смогли взять из кабинета. Он же такую защиту ставит, что ее обычному студиозу не сломать.

— Вот и я так думаю, — бросила я взгляд на пиво.

— Хочешь? — перехватив мой взгляд, тут же спросил Соловушка.

— Не а, ты же знаешь, не люблю пиво. Вот если бы кваса холодненького.

— А поесть чего-нибудь?

— Нет, я у Белки поела, она меня накормила так, что до сих пор в животе тяжело.

— Так, подожди, не рассказывай, я тебе квас принесу, потом расскажешь про задание, и кто такая Белка. Потом решим, как нитки искать, — быстро проговорил Соловушка и направился к стойке. Уж, что он там говорил Хиве, для меня так и останется тайной. Она бросала на меня ревнивые взгляды и поджав и без того узкие губы, отрицательно качала головой на все увещевания парня. Но тот не отходил, вдруг наклонился к ней и что-то прошептал на ушко. Она покраснела, шлепнула его по руке, и вышла. Через несколько минут вернулась, неся запотевший кувшин. Соловушка послал ей воздушный поцелуй и вернулся к нам.

— Она сегодня не в духе, — стал оправдываться он. — Скверная баба!

— Знаешь, — сказала я приятелю, — не могу привыкнуть к твоим выходкам, в глаза женщину умасливаешь, а за глаза поносишь. Интересно, со мной ты так же поступаешь?

— Не дури, — огрызнулся Соловей, — ты маг, а она шерш, а с ними только по-шершски надо себя вести. Как они, так и мы!

Мне стало стыдно, за свои слова: — Прости, не хотела тебя обидеть! Ведь я сегодня сама точно так же поступила.

И рассказала про Белку и ее шерша. Ребята расхохотались. Хива сгорая от любопытства, над чем это мы так смеемся, подошла к нам, и с притворной ласковостью спросила: — Вам еще что-нибудь принести ребятки? Может, пивка? У вас так весело! Не рассердитесь, если я с вами посижу?

— Ну, что ты, благоухающая роза моя, — передразнил меня Соловей, — садись с нами, мы здесь к экзаменам готовимся, вот хотим кого-нибудь из нас в свинью превратить, чтобы как на вывеске с кружкой была. Никак решить не можем кого же!

— А, ну, сидите, сидите, я за стойку, а то народ так и прёт, так и прёт. Муж еще увидит меня с вами, ругаться будет. Я уж в другой раз посижу. — И быстро ретировалась, колыхая своими телесами.

Мы переглянулись и опять прыснули смехом.

— Все, — первым пришёл в себя Волк, — посмеялись и хватит. Ну, Мэриша, что еще надумала?

— Моя мысль проста! Нитки у Ракыя. Он их и не приносил. Вошёл в кабинет, открыл окна, не закрыл дверь, ведь он же учитель, а охранные заклинания созданы с учетом возможности прохождения сквозь них только учителей.

— Вопрос, можно? — Соловей стал серьезным.

— Давай! — разрешила я.

— На кой ему это нужно?

— Вот! Этот вопрос и меня мучает! Зачем? Ведь, если бы я не попала в эти ловушки. Все было бы по-прежнему! А что он там прячет?

— Прятал, — поправил меня Волк. — После того, как Чат увидел ловушки и тебя в них, убежден, он обследовал все норы.

— Я тоже так думаю, — согласился Соловей.

— Ребята, я с вами согласна. Он не донес нитки, чтобы Чат не мог узнать, кто создал ловушки. Найдем нитки, узнаем ответ на этот вопрос. Потом можем идти дальше.

— А ты думаешь, это Ракый сделал? — поинтересовался Соловей.

— Уверенности нет, но думаю, что он.

— И за что ты его так не любишь? Ты же его любимица!

— Именно потому и не люблю! Я — не шерш, Соловушка! Как ты сказал, я — маг! А потому знаю, если мужчина льстит женщине, он что-то хочет от нее. Уж кто-кто, а ты мне это каждый день доказываешь! Вот только не пойму, что он хочет от меня?

— А ты не догадываешься? — Соловей зашипел как змея.

Я почесала затылок: — Ты думаешь, ему может понравиться такой худосочный очкарик, как я? Да, у нас на курсе такие девушки!

— Они тебе в подметки не годятся, — брякнул Волк.

Я обняла Волка и поцеловала его в щёку: — Спасибо, за добрые слова! Ты — самый хороший друг! Только учти, я по утрам смотрю на себя в зеркало. И вижу то, что вижу.

— А меня поцеловать? — подставил щёку Соловушка, — хочешь, я тебе скажу, чем ты лучше их?

— Ребята, перестаньте, я с вами серьезно говорю! Мой план такой: вы его отвлекаете, а я проберусь в его дом. Уверена, нитки он прячет там!

— А почему не в кабинете, в Лицее? — спросил Волк.

— Там уже Чат побывал, помнишь, мы его видели выходящим оттуда, — напомнил Соловей, и тут же предложил: — Давайте, одним ударом убьем двух зайцев, узнаем, что ему надо от Мэриши, и отвлечём его. Я прикинусь тобой, — обратился он ко мне, — и пройдусь по его улице. Он все время ищет случая остаться с тобой наедине. А ты его избегаешь. Так предоставим ему такую возможность. И пока мы с Волком будем его раскручивать, ты обшаришь его дом.

Идея нам понравилась. И мы встали, чтобы уйти, но тут полупьяный шерш, сидящий за соседним столиком, грубо схватил Соловья за рукав.

— Эй, парень, а кто будет из Хивы свинью с кружкой делать? — прогрохотал он на всю трапезную приюта. Хозяйка охнула и залилась краской. И многие, кто находился здесь, заржали. Мне Хива не нравилась, но я просто начинала беситься, когда кто-то считал себя вправе издеваться над человеком, неважно кто он. А мужик тем временем продолжал:

— Смотри, монету даю! Вам нищим студиозам, она пригодиться купить себе краюшку хлеба. Давай парень, покажи, чему вас учат в вашем Лицее.

— Нам запрещено околдовывать горожан, — стараясь быть вежливым, ответил Соловей.

— А мы разрешаем, никому не скажем, — он встал на стул и обратился сидящим вокруг него людям, — Братцы голосуем за потеху? Не выдадим студиозов?

И дружное? — Не выдадим, — с гоготом покатилось до стойки, где бледная и несчастная Хива, была готова провалиться сквозь землю, и умоляюще смотрела на Соловья.

Я пожала плечами, раз они так хотят увидеть свинью, пусть смотрят. Мужик сел на стул, поднял кружку с элем, призывая всех к вниманию, но тут его пальцы вдруг срослись и превратились в копытце, которое застряло в ручке кружки, тело немного вытянулось, ноги уменьшились, лицо превратилось в морду, а нос приплюснулся как у хряка. А из его клыкастой пасти вырвалось: — Давай свинью!

Люди покатились со смеху, и громче всех смеялась пришедшая в себя Хива. Удержаться на стуле такому огромному хряку было не под силу, и он с грохотом упал на пол, поднялся на четыре копыта, разбил кружку, и, не понимая, что с ним происходит, прохрипел: — Что-то не хорошо мне, мужики, ноги не держат…

И тут я быстро сняла с него облик животного. Мужик так и стоял на четвереньках, тупо глядя в пол. Потом медленно поднялся на ноги, оглядел гогочущую публику. По тому, как краснело его лицо, а глаза наливались кровью, было видно, что до него дошло, что с ним произошло. Он насупился и пошёл на нас. Волк закрыл меня собой. Но тут к моему удивлению перед нами встала Хива, одной рукой упираясь в бедро, в другой держа огромную сковородку:

— Идите, ребятки, идите, я сама его успокою. Спасибо тебе Соловушка. Вы приходите завтра, я вас бесплатно ужином покормлю, — обратилась она к нам, загораживая своим огромным телом от мужика. А потом, повернувшись к нему, прорычала: — Иди ко мне, свиная морда, иди, мне как раз свиные отбивные заказали.

Под веселое улюлюканье, несчастный бросился к окну, перевалился через подоконник и пустился наутек. А мы спокойно вышли в дверь.

— Донесут? — спросил Волк.

— Вообще-то, не должны! — подумав, ответил Соловей, — но на всякий случай, я беру на себя.

— Нет, — хмыкнул Волк, — мне как-то надо мэришкины деньги отрабатывать.

— Ребят, ну что вы, в самом деле, я вполне могу и сама ответить за свои поступки, — вклинилась я., - сколько вы можете меня прикрывать!

— Молчи, женщина! — хохотнул Соловей, — когда мужчины дипломатией занимаются.

— Тоже мне нашли дипломатию!

— А как же, расшаркиваясь перед тобой, только и думаем, как на тебя лапу наложить, чем не дипломатия?

— Да, ну тебя! Тоже мне умник нашёлся.

— Сподобилась, красавица, оценила мои высокие умственные способности…

Но обменяться любезностями мы не успели. Впереди в синем свете луны замаячила фигура Ракыя.

Он жил на окраине городе в маленьком домике, около яблоневого сада Медведя. Одно время, он часто звал меня к себе в гости под разными предлогами, то книгу интересную показать, то факультативно позаниматься магией. Я никогда не отказывалась, но всегда приходила в сопровождении Волка и Соловья, которые уверяли его, что учителю не подобает уделять внимание только одной ученице, они тоже нуждаются во внимании. Ракый улыбался, соглашался, и был с нами очень любезен. А потом прекратил свои попытки затащить меня к себе домой.

Быстро накинув на Соловья мой облик, оглядела себя со стороны. Конечно, не красавица, Хитрый Лис постарался, но вполне симпатичная девчонка, худенькая, с конским хвостом на голове и небольших очках на вздернутом носе.

— Ребята, — сказала тоненьким голосом Мэриша-Соловей, — вы задами бегите в яблоневый сад Медведя. Помните дерево с одной сломанной веткой, это как раз недалеко от дома Ракыя. Вот, забирайтесь туда и сидите. Я приведу его прямиком под яблоньку.

Мы с Волком свернули в переулок и понеслись, что есть мочи. И вскоре сидели на дереве, хрустя сладкими спелыми плодами. Ждать пришлось не очень долго. Из-за поворота показалась парочка. Ракый, который постоянно оглядывался, и Мэриша-Соловей, твердившая как заклинание:

— Простите, я не могу. Мне с друзьями надо встретиться.

— Ну, на минутку, — тянул за руку «девушку» учитель, когда они подошли к его низенькой калитке.

— Нет! — Мэриша-Соловей гордо вздернула голову, слегка повернув лицо в нашу сторону, и волосы, завязанные в конский хвост, ударили Ракыя по лицу.

— У тебя волосы как шёлк, — учитель погладил щеку.

— Ошибаетесь, — проворчала «гордячка», — Соловей уверяет, что они как пакля, — и не останавливаясь, направилась к нам.

— Твой друг ничего не понимает в женщинах, — не дойдя до нас и трех шагов, Ракый схватил Мэришу — Соловья за руки и притянул к себе: — Пойдем ко мне, я из тебя настоящую женщину сделаю.

— Что??? — Соловей был так ошарашен, что забыл изменить голос, и его вопрос был произнесен мужским хриплым голосом.

Но Ракый не обратил на это внимание, он применил заклинание левитации, и Мэриша-Соловей дергая ногами и руками, перелетела через заборчик и приземлилась прямо под яблоней, а учитель, перепрыгнув, навалился на нее.

Я замерла. Такого мне еще не приходилось видеть. Слышать слышала, но чтобы вот так на моих глазах пытались изнасиловать меня саму. Это было впервые.

Волк, спрыгнув с яблони, оттащил Ракыя от Соловья и ударил своим кулачищем в челюсть. Соловей принял свой облик, и, сжав кулаки, тоже пошёл на учителя:

— Ах, ты сволочь!

Осознав свою промашку, учитель залепетал, отступая назад:

— Ребятки, это была шутка. Я же сразу понял, что ты — Соловей — не Мэриша. Я же пошутил.

Но ребята были злы, и не собирались отступать, и тогда Ракый бросил огненную молнию в Волка, тот увернулся, и ответил тем же. Соловей создал огненную плеть, и обвил ею ноги учителя, тот упал на землю и заголосил.

— Ребята, давайте договоримся! Я вам заплачу…

Дальше мне смотреть совсем не хотелось, и я тихонько слезла с дерева, последнее, что я увидела, это, получив на свое заявление очередной удар в лицо, он сотворил щит ветра и отбросил ребят от себя. Завязалась настоящая борьба, учитель против учеников. Причем лучших. Практика в действии.

Но я была спокойна, у моих друзей был численный перевес, и еще они были лучшими боевыми магами нашего выпуска. А Ракый преподавал только городскую магию, то есть умение менять облик у себя и других, лечить, и творить на потеху публики разные фокусы.

Я вошла в его дом и тут же сменила ипостась. Как человек, я бы долго искала нитки, а времени у меня было мало, там Соловей и Волк, и сколько они продержаться, не знала, но как Огненная Лисица, запах той магии, которая причинила мне столько боли, запомнился на всю жизнь. И я тут же увидела их. Они лежали на его письменном столе, на самом видном месте, на грязной тарелке, им придали образ откусанного, почерневшего яблока. От ниток и от обстановки в доме пахло одинаково. Это была магия Ракыя.

— Вот, мразь, — выругалась, я про себя, — все рассчитал, даже если Чат придет к нему в гости, как и все драконы, он отличался большой чистоплотностью, и брезгливо относился к объедкам, никогда не притронется к грязной тарелке или чашке. А отыскать магию там, где ею дышит каждая вещь трудно.

Снова стала человеком, вытащила свой нож, отрезала от клубка длинную нить, завернула ее около пальца, стащила — получился маленький моток, и сунула в карман.

Надо было уходить. Но тут осталась моя магия. И он мог ее почувствовать. Удачная мысль оформилась, когда в открытую форточку влетел огненный шар, запущенный кем-то из дерущихся, и, оставив обгоревший круглый след на стене, потух. Я прыснула огнем на штору, потом на старое кресло, они загорелись, а я им помогла. И вышла из дома. Отошла на безопасное расстояние и заорала:

— Соловей, Волк, вы где? — переждав немного, и придала голосу испуг: — Пожар! Дом учителя горит!

На мой крик из соседних домов, стали выскакивать люди. Появился Ракый, в изодранной одежде с огромными синяками на лице, и бросился тушить пожар. Но он немного опоздал. Где побывала Огненная Лисица, как правило, остаются только каменные стены, которые не горят. Струя магической воды, выпущенная им, не причинила огню никакого вреда, он заплясал еще больше, деревянные перекрытия рухнули, и черепичная крыша обвалилась, придавив огонь, который обиделся и потух.

Около меня, как солдаты на страже появились и встали по обе стороны Соловей и Волк. Вид у них был не лучше, чем у Ракыя. Поэтому схватив их за руки, я потащила обоих друзей в сад Медведя, где быстро убрала все ссадины и синяки. А потом, мы отправились в общежитие. Они разошлись по своим комнатам, чтобы не пугать Чата своим порванным платьем. А я отправилась в кабинет директора. Он все также сидел за столом, и стучал перышком по губам. Я вошла, положила моток ниток к нему на стол:

— Вот! И еще, Ракый — плохой человек.

— Что случилось? — учитель подался вперед, не сводя с меня глаз.

— Ничего! — я пожала плечами и вышла.

Мы с ребятами договорились ничего не рассказывать директору. Все-таки мы нарушили сегодня с десяток запретов для студиозов Лицея. А нам были нужны наши обручи с красными камнями, надеваемые на лоб, знак профессионального мага. Без них боевых магов не примут в армию, а городским не дадут работу в городе. То, что Ракый будет молчать, в этом сомневаться не приходилось. Ну, не враг же он сам себе? А про хряка в приюте! Может и пронесет! У Чата было железное правило, которое он никогда не нарушал. Если человек, не хочет, что-то рассказывать, он никогда не настаивал. Хотя, правду все равно выяснял, но уже своими, только ему ведомыми путями. Нам же осталось всего несколько дней до получения знака! Может, успеем?

На следующее утро я проснулась сама с первыми лучами солнца. Проснулась от собственного крика. Мне снилось, что я снова попала в магическую ловушку. На этот раз это была сеть. И чем больше я билась в ней, тем больше она вонзалась в меня. Я долго лежала с открытыми глазами, и думала о том, чтобы это значило. Вообще-то мне редко снятся сны. Пророческого дара я в себе не замечала. Успокоив себя тем, что сон — это отражение моих вчерашних приключений. Встала и пошла в ванну. И тут я снова обнаружила у себя на пальце это странное кольцо. Оно, как ни в чем не бывало, сидело на безымянном пальце. И когда я успела его надеть? Вполне возможно, что вчера, когда засунула руки в карман. Просто не заметила. Опять внимательно рассмотрела его — золотое, тяжелое, и дракончик такой симпатичный! Но оно было не мое. И что с ним делать? И тут мне пришла в голову великолепная мысль. Волку нужна была амуниция и конь. Денег у него было мало. Мы с Соловьем, как могли, помогали ему собрать необходимую сумму. На меч и одежду набрали. Но какой воин без коня. А ведь за это кольцо, можно выручить около трехсот монет, как раз на четвероногого друга.

Быстро привела себя в порядок, и побежала в правое крыло, где располагались комнаты для мальчиков. Постучала условным стуком в их двери и помчалась на наше тайное место, которое было за конюшнями в овраге, где среди зарослей черемухи бежал небольшой ручеек, звонкий и веселый. Волк притащил туда огромное полое бревно, в нем мы и вели свои секретные разговоры.

Вскоре пришли и ребята, потягиваясь и зевая. Соловей передернул плечами от утреннего свежего воздуха, влез ко мне, и спросил:

— Что еще случилось?

— Если продать вот это кольцо, можно выручить для Волка хорошие деньги, — и я протянула к нему ладонь, на котором лежало кольцо.

— Откуда оно у тебя? — тут же поинтересовался Волк, устроившись с другой стороны от меня.

— Ребят, честное слово не знаю. Нашла у себя в кармане. Оно не мое. А кто положил, не знаю. Вот это меня и смущает, как с моральной точки зрения, имею я право продать то, что принадлежит не мне?

— Давай рассуждать, — тут же начал Соловушка, взяв у меня кольцо и внимательно разглядывая его. — Судя по внешнему виду, оно принадлежит драконам. Ты к ним имеешь какое-нибудь отношение?

— Ты же знаешь, что нет!

— Есть вероятность, что его дал тебе Чат? — продолжал допрос он.

— Зачем? И почему не сказал? На него не похоже!

— Правильно, и я так думаю! Но вопрос как оно могло попасть к тебе в карман?

— Не знаю, я же говорила!

— Волк, — обратился он к другу, — ну-ка обнюхай его, на предмет магии.

Силач осторожно взял кольцо в руки, положил на одну ладонь, а второй накрыл его, не притрагиваясь к маленькому дракончику. Долго так сидел, потом поднес к носу и вздохнул протяжно. — Я не чувствую никакой магии, — вынес он свое решение. Вот только у меня возникла одна мысль, Мэришка, это похоже на обручальное кольцо. Ты, случаем ни с кем не обручена?

— Ты совсем офанарел, — возмутилась я, — как это может статья, что меня обручили с драконом, а с каким я не знаю, а потом когда? Я всегда в Лицее.

— Логично, — согласился Волк. — Тогда второй вопрос: где ты его нашла?

Мне почему-то расхотелось говорить, что оно оба раза оно сидело у меня на пальце, и я искренне соврала: — Повторяю для глухих, в кармане.

— Не нравится мне оно, — проворчал Волк и вернул мне кольцо.

— И мне тоже! — сказала я, — поэтому предлагаю: продать!

— Мэришечка, ты скоро станешь настоящим шершем, — ласково проговорил Соловей, — чуть что, продать!

— Не хотите — не надо. Тогда я его выброшу, и можете идти досыпать! — рассердилась я, и толкнула Соловья в бок, — выпусти меня!

— Нет! — решительно заявил Соловей, и взял из моих рук кольцо. — Выкидывать золото, плохая примета. Ты права, мы его продадим!

— Тогда на рынок! — вскрикнула я.

— Не нравится мне это! — вздохнул Волк, — а если хозяин найдется?

— И нашу Мэришу обвинят в воровстве? — огрызнулся Соловей.

— Я не подумал об этом. Согласен! Надо быстрее от него избавиться.

— И как сказала Мэришка, с выгодой для нас, — улыбнулся Соловушка.

— Ребята, а вы возьмете меня, когда будете коня покупать? — поинтересовалась я.

— Не волнуйся раньше времени, женщина! Сначала надо деньги получить, — важно сказал мой приятель, и почесал себя за ухом. — Идем на рынок, мы с Волком зайдем к одному нашему знакомому ювелиру. Ты, Мэриша, с нами не пойдешь! В случае чего, мы с Волком нашли кольцо! Поняла?

— Угу.

И мы вылезли на белый свет, и поспешили на рынок. Там уже во всю силу шла торговля. Мой нос меня повел в сдобные ряды, где горячие пирожки с пылу и жару лежали на полотенцах и просили: — Съешь меня!

Ребята дали мне несколько монет, сделали заказ на пироги, и исчезли, а я с удовольствием, стала торговаться с торговкой:

— Вот эти с чем пироги?

— С мясом, красавица!

— А с каким мясом?

— А ты, с каким хочешь?

— Ясно, значит, с курицей!

— Зачем обижаешь, девонька, у меня и с зайчатиной есть!

— И где они!

— Понимаешь, пока пекла, знала, а как стала раскладывать, запуталась. Ты купи штук десять. Один обязательно с зайчатиной попадется.

— И сколько просишь?

— Две медные монеты.

— За десяток пирогов с курицей всегда одну брали!

— Так-то с курицей, а ты можешь взять все пироги с зайчатиной, они же, как близнецы. Но ты красавица, удачливая! Тебе они обязательно попадутся.

Торговка врала, не было у нее пирогов с зайчатиной! Но как красиво она все обставляла.

— Эх, — вздохнула я, — твои пирожки самые румяные, самые вкусные, я их у тебя всегда беру, только вот таких денег у меня нет. Вот видишь, всего одна монета. Я же студиоз, и покупаю не только для себя, но и для своих друзей! Придется голодными остаться, — и сделала самое несчастное лицо, на какое была способна.

Торговка разжалобилась, и, конечно, уступила мне, и дала не десять, а двенадцать пирогов. Чтобы нам, троим, хватило поровну.

Ребята вернулись на удивление быстро. Их лица сияли. Значит, все вышло хорошо!

— Представляешь, Мэришка, — начал рассказ Соловей, — только мы показали кольцо ювелиру, он так и затрясся весь. Даже не спросил, откуда у нас оно. Сразу стал торговаться. Мы естественно запросили тысячу серебряных монет. И, знаешь, он готов был отдать, до того оно ему понравилось, только тут его жадность душить стала. Короче, сошлись ровно на половине.

— Пятьсот серебряных монет, — ахнула я.

Соловей, вытащил из-за пазухи тяжелый кошелек, и подкинул на ладони!

— Волк, милый, — я повисла на его шее, — это же так здорово! Теперь вы с Соловьем снарядитесь по всем правилам.

— Та-а-а-ак! — наигранно возмутился Соловушка, — я торговался, а благодарность тому, кто молчал?

— Ну, что ты! Ты же среди нас самый смышленый, и ловкий, и — я громко чмокнула его в щёку.

Утро удалось на славу. Мы накупили себе еще разных сладостей, топленого молока, и сытые, и, довольные, отправились на последний урок в нашем Лицее, сговорившись на следующее утро, отправиться на конный рынок.

Уроки Чата мы все любили. Он умудрялся делать их в форме дискуссий. И после них как-то самые трудные и неразрешенные вопросы казались смешными и детскими. И я долго потом удивлялась, как такое простое решение не пришло мне в голову раньше.

В его кабинет ввалились со всем курсом. Стулья полукругом — для нас и напротив кресло — для мага. Он уже сидел и ждал нас. Мы все расселись.

— Сегодня наш последний урок, — возвестил Чат. — Могу сказать, что я доволен вашим курсом. Вы все получаете — красные камни.

— Ура!!!!!!!!!!!!! — заорали мы в один голос.

— А вот интересно, хоть кто-нибудь получал в этих стенах жёлтый камень, — вдруг спросил Соловей.

— Могу с гордостью сказать, что при мне нет! А это значит, что обучение в Лицее профессиональное, — улыбаясь, ответил Чат.

— А зачем нас пугали, что мы, можем, получить жёлтый камень, — спросил кто-то сзади меня.

— Ради стимула, — честно признался учитель, — но отвлекаться не будем. Я вами доволен. Но есть одна вещь, которая тревожит меня. Это ваше отношение к шершам.

— А какое оно? — вопрос сбоку.

— Негативное, — учитель повернул голову к спросившему, — а поэтому предлагаю, наш последний урок посвятить истории.

— Да, но мы ее сдавали еще на первом курсе, — крик слева.

— Конечно, вот и вспомним. А потом и поговорим.

— Мэриша, что ты крутишь головой, как сорока в ожидании публики. Вот и начинай.

И я начала: — За небесной сферой, вне времени и вне пространства живет огромный дракон Кос, который творит миры. Один другого краше. И однажды он сотворил наш мир, подарив ему четырех Верховных духов — Земли, Воды, Огня, Воздуха. Украшали духи свой мир, как могли. Были в нем и леса, и луга, и озера и реки, были и некоторые животные. Красивым был мир. Сотворили, и задумались: — а что дальше? Вроде бы все есть, а чего — то не хватает. И спросили они у Коса, в чем их ошибка. И обратил свой взор Кос на детей:

— Вы забыли, зачем я создал вас. Вы должны понять себя, и рассказать мне, что вы есть такое? В вас есть свет, и есть тьма, есть план действий: — слово закона, творчество и любовь, которая есть жизнь. Я создал вас для того, чтобы понять, как одно влияет на другое, и можно ли прожить без одного из составляющих. Так, что думайте, и творите, а иначе растворитесь во мне как звездная пыль.

И собрались духи вместе, соединили свои силы, окропив их живой водой и окольцевав живым огнем, и создали человека. Огонь и владыка гор дал ему основу, земля сформировала тело, вода побежала кровью по его жилам, воздух воспарил дыханием. Понравилось им их творение. И размножили они его, создав при этом и мужчин и женщин. Ибо в нашем мире в слиянии двух начал мужского и женского рождается новая жизнь. И наделили людей, которых разделили между собой, своими качествами. Так появились хранители стихий. Самые первые и самые сильные стали Владыками огня, воды, земли и воздуха. Но одному трудно управится в огромном доме, поэтому Владыки создали себе помощников, которым поручили охранять конкретные уделы. Так появились рожденные маги: ундины, хранители пресных водоемов, нереиды, хранители океана, лесовики — хранители лесов, луговики — хранители лугов, сельфы — духи воздуха, ну и так далее. У каждого вновь рожденного была буйная фантазия, была возможность творить, и земля украсилась еще больше.

— Хватит, Мэриша. У меня вопрос, из того что, рассказала Мэриша, вы должны были понять, для чего создан наш мир? Кто ответит?

— Для того чтобы мир был красивым и в нем все жили счастливо, — голос сзади.

— Нет! — замотал головой Чат. — Кто еще?

— Чтобы Верховные духи поняли, что они есть? — неуверенно спросил Волк.

— Отлично! Ты схватил самую суть. И продолжай дальше:

Волк тяжело вздохнул, он не любил публичные выступления:

— Ну, рожденные маги всегда были любвеобильными. И они женились не только на себе подобных, но и на магах других стихий. От этих браков рождались иногда дети, которые не имели силы своих родителей. Они могли только менять свои ипостаси, чтобы быть более приспособленными в собирательстве или в поисках пищи. Они не стремились понять мир, и обустроить землю в целом, им было достаточно то, что они имеют свой дом, семью, кусочек земли, профессию. Их становилось все больше и больше. И имя им дали срединные. И жили по законам, которые установили для них Владыки.

А уж от них появились и шерши. Эти не умели менять ипостась. Они считали себя свободными от законов Владык, не хотели подчиняться никому, кроме своих желаний. Лестью, хитростью и обманом, они стремились заполучить чужое, не приложив труда.

Жить среди срединных, подчиняясь закону, они не хотели, поэтому они ушли в далекие земли, и создали свое царство, которое назвали Страной шершей, и свой город Шершеград. Но, чтобы жить в городе, нужны мастера, и среди них их не было. И пока они обманом привлекали к строительству срединных, город потихоньку строился. Но долго на этом не прожить. И срединные стали возвращаться по домам. Ну, а за ними и шерщи, которые не смогли устроиться в Шершеграде, стали расползаться опять по стране, приспосабливаясь к жизни срединных, но, не принимая ее. Вот выгнать бы их опять к себе в Шершеград, мы и без них прекрасно обошлись бы, — закончил в ярости Волк!

— Дорогой мой, ты только что сам сказал, что замысел Коса был в том, чтобы понять, что такое его творение. Именно поэтому и появились шерши. Среди них есть неплохие ребята. Они обладают уникальным качеством, которого нет, у срединных, магов, хранителей, и владык. Они прекрасные купцы, путешественники, изобретатели машин. Они не умеют плавать, появились лодки, у них слабые ноги, и слабые руки, появились повозки-арбы. Они изобрели деньги, как мне кажется, самое плохое их изобретение, потому что появилась страсть у многих даже срединных к серебру и золоту. Но срединные приняли это изобретение. Учти, сами приняли. Я хочу, чтобы вы поняли, они не плохие, и не хорошие. Они одни из нас, они то, что есть — не умеющие творить жизнь, но умеющие подручными средствами облегчать себе ее. Да, среди них есть разбойники, но и среди срединных тоже они есть.

Кругом зашумели:

— Ну, и пусть убираются к себе, и облегчают жизнь. Мы, почему должны страдать?

— Почему владыки не соберутся и не выгонят их всех?

— Они совсем обнаглели? Разве город Лагула не должен принадлежать драконам? Почему в нём хозяйничают шерши!

— А почему даже маги должна им подчиняться?

— Пока владыки с ними возятся, они Лицей закроют.

— За что они нас не любят?

— И что теперь получается, раз они одни из нас, им позволительно убивать магов?

— Тихо! — прикрикнул Чат, — я не могу ответить на все вопросы сразу. Давайте, по очереди. Ответ на первый вопрос: а кто заставляет срединных страдать от шершей? Их наивность и доверчивость. Срединные должны научиться давать отпор. И помогать им в этом, призваны вы — маги!

Ответ на второй вопрос: владыки не могут выгнать людей просто так. Некоторые шерши вполне работящие люди! И почему они должны страдать из-за тех, кто сидит в лесах, в болотах и занимается разбоем! Вот их и должны обезвредить вы — маги вместе с дружиной владык!

Третий вопрос — самый сложный. Вы правы, не только наша Лагула, но и другие города драконов заняли шерши. Хотя не имеют на то никакого права! Но тут я должен вам объяснить одну вещь! Как вы знаете, я сам дракон. И еще, как я вам уже рассказывал, но повторюсь, драконы — повелители огня, единственные духи, у которых нет женской половины. Они могут жениться на ком угодно, у них будут дети, и только один ребенок в семье — мальчик — будет драконом. Это объясняется тем, что, во-первых, они самые большие долгожители. Во-вторых, сами понимаете, их размеры впечатляют, и если бы драконов было много, места для остальных жителей мира просто не хватило бы, и, в-третьих, огонь самая таинственная субстанция — солнечный и дневной свет, огонь в очаге, в кузнеце, молнии, тяжелый огонь подземелья, да разве все перечислишь! Без него нет жизни. Но, если его будет слишком много, то жизни тоже не будет. Вот почему владыка огня — чёрный дракон, кстати, кто вспомнит, почему владыки огня — чёрные?

— Темнота рождает свет? — вопрос сзади.

— Можно сказать и так. Белый свет, распадаясь, дает нам радугу. Но чтобы появился этот белый свет, нужен живительный огонь Коса, которым и наделен Владыка, а у этого огня или силы нет цвета. А то, что не имеет цвета, мы называем — просто тьмой. А тьма — черная.

И задача владыки держать все проявления огня в гармонии. Поэтому у драконов есть врожденная установка. Слово Черного дракона — закон, который никогда не подвергается сомнению. И вот, как я уже говорил больше шестидесяти лет назад, когда вас еще и на свете не было, нынешний Черный Дракон — Дар, и его друг повелитель ветров Энлиль пропали. Где они — не знает никто. Но что они живы — мы знаем точно! Как? Это трудно объяснить. Просто знаем. И шерши воспользовались этим. Уж как им это удалось! Но всем князьям Драконовского царства, и нашему князю, правителю Лагулы, они представили письма, в котором рукой Дара было написано, что он передает правление городами в руки шершей.

— Да как же он мог такое сделать?

— Он что совсем от огня угорел?

— Тихо, — холодный окрик Чата, — не забывайте, я тоже дракон. Дар, наш Владыка, не мог такого написать. Это подделка! И мы драконы это знаем!

— Так что же вы терпите?

— Вы забыли, что я сказал, слово дракона — закон, который никогда не подвергается сомнению. Вот вернется Дар, и все вернется на свои места.

— А если не вернется?

— Вернется! И уже скоро.

— Да, но тогда получается, что вы драконы совсем не уважаете сами себя, зная, что это подделка, вы готовы терпеть издевательства шершей, только потому, что у вас нет подтверждения вашей правоты? — вырвалось у меня.

— Да, Мэриша, к сожалению. Это так! Этот случай представил нашу несостоятельность в этом вопросе.

— А сколько лет этим, ну, Дару и Энлилю, — с опаской спросила я, вспомнив молодых парней в норе.

— Они ровесники. Больше шестисот будет, — ответил Чат.

— Не похоже, чтобы это были те узники, — подумала я про себя. И тут же кто-то толкнул меня в спину: — А зачем тебе это нужно? Ты что к ним в невесты хочешь напроситься?

Волк повернулся и показал нахалу кулак. Я же ответила:

— Я подумала, а что, если они не вернуться. Ведь у них должны быть наследники, новые Владыки. А если обратиться к ним?

— Увы. Они не успели обзавестись семьями. У них нет детей. И новых владык у нас нет.

— А если они погибнут?

— Мы драконы почувствуем это, точно так же как почувствуют сельфы. И тогда свершиться инициация. И один из драконов приобретет черный цвет. А один из духов ветров — получит силу и имя Энлиля. Но они живы!

— А вы знаете, что арка драконов пропала из сарая шершей? — спросил кто-то сзади.

— Да, я слышал об этом, кивнул Чат, — что еще раз подтверждает мою мысль, что Дар скоро вернется. Арку привезли сюда шерши из замка Черного Дракона. Но то, что принадлежит драконам, по первому их слову возвращается назад.

— То есть, как пропала? — спросил кто-то слева.

— А вот так, стояла, и нет. Унести никто не мог. Она не подъёмная! Правда, шерши обвиняют в этом нас — студиозов.

— Да, — улыбнулся Чат, — от Нипа приходили с обыском вчера днём. Весь лицей обшарили, ничего не нашли. Так что беспокоится не о чем.

— Я слышала, как кричал сегодня нынешний князь Нип, — вскрикнул девичий голос слева, — он был так испуган! Я мимо его сада шла, слышала, как он визжал, что исчезновение арки — плохая примета! А тут еще появление хряка в приюте «Поросенок с кружкой», и пожар в доме учителя Ракыя.

— А что за хряк? Расскажи, — раздались голоса.

— Это могу рассказать я, — сказал Чат и посмотрел на меня и ребят, не знаю, что было на лице у меня, но у них были выражения невинных младенцев, которые тоже хотят услышать сказку:

— Сегодня рано утром, к Нипу пришёл его осведомитель, и заявил, что вчера вечером несколько студиозов из Лицея учинили непотребное волшебство над гостем приюта, превратив его в хряка. Как вы знаете, это строжайше запрещено, и за нарушение запрета студиозам пришлось бы целый год бесплатно работать на Нипа. Он тут же послал стражу в приют «Поросенок с кружкой» для выяснения обстоятельств дела. Но там ему сказали, что ничего подобного не было. Правда, один гость напился, и представлял свинью. И всё. Опросили всех, кто присутствовал там, все говорят одно и то же. Даже пострадавший твердил, хряком себя не видел.

— Учитель, ну, вы же могли сходить туда, и узнать, кто это делал? — спросил кто-то справа.

— Зачем? — искренне удивился Чат. — Раз шерши говорят, что ничего не было, значит, не было. Но, если предположить, что инцидент был, то это еще раз подтверждает, мои слова, они не плохие ребята. Вы не согласны со мной?

— А что, правда, что дом учителя Ракыя сгорел?

— Да, учитель Ракый, сказал, что уже давно работает над новым заклинанием, которое позволит создавать огненные цветы. Но, немного не рассчитал. Вывод: запомните на всю жизнь, с заклинаниями дома работать нельзя, если в них не уверен.

— Учитель, Ракый обманул вас, крикнул кто-то из задних рядов!

— Вот как? — Чат удивленно посмотрел поверх наших голов. Мы одновременно повернули головы.

— Я сегодня к тетке забежал, она на той же улице живет, что и учитель Ракый. Так вот она мне рассказала, что сначала в саду Медведя маги устроили поединок, огненные шары так и летали по саду. А кто, она не разобрала. А потом загорелся дом учителя. А потом прибежал он сам. Весь в синяках и ссадинах.

— Я знаю, твою тетку, — улыбнулся Чат, — ты ей больше верь. Она мастерица небылицы рассказывать. Если бы поединок был, Нип уже давно бы расследование затеял. Сегодня утром на учителе Ракые я не заметил ни ссадин, ни синяков.

— Так он же городской маг! — крикнул кто-то.

— Верно, но мне бы не хотелось, чтобы на горе человека, вы строили необоснованные предположения. Если бы что случилось, уверяю вас всех, учитель Ракый мне бы рассказал.

Я старательно стряхивала с колен пылинки, которые имели наглость опуститься на мои штаны, только бы не глядеть на Чата. Волк с Соловьем о чем-то шептались.

— Учитель, а правда говорят, что когда шерши пришли в замок и город Чёрного дракона со своей бумагой, и стали его разорять, драконы не вмешивались, и разрешали забирать все. И только их жены со сковородками и ухватами гоняли шершей по городу?

— Правда, — покраснел Чат, — но, повторяю, когда вернется Дар, тем, кто позволил себе разорить его замок и город мало не покажется! Ярость драконов не имеет предела. Но мы отвлеклись от темы нашего урока. Весь этот разговор я затеял ради того, чтобы еще раз показать вам, маг — это та сила, которая создана охранять здоровье и жизнь людей, и не важно, шерш это или срединный. Я повторюсь еще раз. Это не вина шершей, а беда их, что они родились оторванными от живительной силы Верховных духов. Они думают, что свободны — только потому, что не знают что такое свобода. Наоборот они оторвались от свободы, и стали рабами своих желаний. А это страшно. И это заразно. И ваша миссия не дать этой заразе распространиться на других людей… Что там за шум?

На улице кто-то что-то кричал. Мы все толпой бросились к окнам.

— Что случилось? — крикнул Соловей, пробегавшей мимо девчонке.

— У реки белый конь с крыльями, — крикнула она, и, не останавливаясь, припустила дальше.

— Что? В нашем городе пелас? — выдохнул Чат, — ребята, это надо увидеть. Предупреждаю, пеласы не любят людей, особенно женщин. Близко не подходить! Затопчет. Но увидеть его, большая удача! Идём, посмотрим!

И мы выскочили из его кабинета и побежали к реке, которая огибала город с востока. Ее пологий песчаный берег был любимым местом нашего летнего купания. А от города в метрах шестистах от реки пляж загораживали драконьи кусты, на которых к осени созревали ярко алые терпкие ягоды, из них делали, знаменитое на все царства, вино под названием «Оплеуха дракона». Так вот за этими кустами со стороны города толпились люди. Они толкали друг друга, пытаясь посмотреть, что твориться на берегу реки. Я шмыгнула у кого-то под ногами, легла на живот и выглянула. На берегу был прекрасный белый конь, с большими крыльями, которые он время от времени расправлял. Он ходил вдоль реки, поднимая длинными белыми ногами гору брызг, все время мотал головой, и его белоснежная длинная грива искрилась капельками радуг. Он был великолепен!

Мне так захотелось подойти и посмотреть его поближе! Ведь такая удача может выпасть только раз в жизни. Пеласы обитают высоко в горах, и не подпускают к себе никого. Очень редко, неизвестно почему, можно встретить такого красавца близ человеческого жилья. И это приносит большую удачу, как говорил Чат. И я подумала, что ничего страшного не будет, если посмотрю его поближе. Конечно, в человеческой ипостаси, это было бы безумием, а вот в образе Огненной Лисицы. А почему бы и нет! Я незаметно выползла из-за кустов, сбегала в близлежащий огород, и вырвала три морковки, положила вместо них на грядку одну медную монету. Отбежала подальше от драконьих кустов, сменила ипостась. Но для маленькой Огненной Лисицы, тащить такие морковины, было слишком тяжело. Я было, уже подумывала, а не бросить ли мне их, как вдруг на меня пахнуло горячим дыханием. Лошадиная морда оттолкнула меня от морковок, и белоснежные зубы ловко подцепили их, и подбросили вверх, тут же перехватили и стали жевать. Снизу пелас казался огромным. Я заворожено смотрела на него. Он сжевал морковки, и уставился на меня своими черными глазами. Я раздумывала, стоит ли с ним заговорить. Потом решила — не стоит. А вдруг поймет, что я женщина и взбесится. А только села перед ним на задние лапы и начала умываться как кошка, делая вид, что он мне совсем не интересен. Он вдруг повернулся ко мне боком, встал на колени передними ногами, и расправил крыло, которое коснулось меня. И замер. Все-таки оценил подарок. Вот удача. Влезть на пеласа, еще ни кому не удавалось. Я буду первая! И осторожно я прошлась по крылу, забралась на спину, погуляла по хребту, на глаз измерила длину его гривы, и только хотела слезть, как он взмахнул крыльями и взмыл в небо, а снизу раздались удивленные голоса.

Глава II

Девчонка убежала. Вот нахалка. Да, и ладно! Все равно рано или поздно найду ее. Запах ее магии, я запомнил хорошо. Вот только зрение ко мне не совсем вернулось, и ее лицо я видел смутно. Только два больших синих странных глаза. А, пусть погуляет!

Я растянулся на траве, полной грудью вбирая в себя свежий воздух. Интересно, где я? Где-то недалеко был слышен шум, голоса. Мой слух, за время пока глаза были слепы, обострился. Я различал характерные для шершей гортанные звуки. Их было много. Откуда их так много взялось? Нет, сейчас самое главное восстановить силы. Отпил из черпака. Сила, которой это девчонка зарядила воду, была светлая, сильная. Я даже ощутил, как по моим жилам прошлась волна энергии. Солнце пошло к зениту, но еще светило ярко. Я притягивал к себе его лучи, впитывал их, и лежа на спине, всматривался в зеленоватые тени над собой. Но вот они стало приобретать более четкие формы. Это были листья жасмина. Я огляделся кругом. Защиту девчонка поставила неплохую! Значит, она маг! И это запомним. Я ее усилил, снова лёг, и уснул.

Проснулся уже далеко за полночь. Девчонка так и не пришла. Все бабы лгуньи. И эта такая же! Но, все равно надо будет ее найти. Я должен знать, откуда она меня вытащила. Голова разболелась. Надо скорее домой. Встал и вышел на открытое пространство. Прямо передо мной стояла невообразимо страшное и уродливое деревянное сооружение, прямоугольное, без окон с одной дверью, которая была закрыта. Подошёл ближе, и около одной из стенок почувствовал магию этой лгуньи. Припомнилось, как она прислонила меня к стене, и прижалась ко мне. А мимо кто-то шёл. Прятала. Спасибо, но нужно слушаться старших. И если ей говорят: останься и расскажи. Надо подчиняться. И что я к ней привязался? Бабы они и есть бабы!

Вышел за ограду. Я был в Лагуле. Город моей юности, когда-то мы с Энлилем здесь учились! Но что-то в нем было странное. Не мог понять что! Запах! Совсем не было магии драконов. А ведь князь Бель, или белый дракон, больше всего на свете любил заниматься магией. Город дышал ею. Это была его идея создать Лицей магов. Он и строил его. Да, и сам преподавал первое время. Только потом отошёл в сторону. Как и все драконы, он горяч и несдержан. А не рожденные магами студиозы, иногда с трудом понимали, что от них хотят. И после того, как он одного из таких чуть ли не сжег своим дыханием, испугался и отказался от преподавательской работы. Правда нас с Энлилем, вызывал к себе два раза в неделю, и гонял, как пастух телят.

Нахлынувшие воспоминания оборвались, навстречу мне шёл шерш, по-хозяйски, что-то насвистывая. Странно! Бель никогда не любил шершей. Что-то случилось, пока меня не было. Надо во всем разобраться. Скорее домой! Вышел за околицу, прошелся до реки, пляж все тот же. На противоположном крутом берегу уступ. Он-то мне и нужен. Легко переплыл небольшую речушку. Забрался на скалу, и взлетел. Ночь была темная. Луна спряталась за облаками, то, что нужно.

Но вскоре стал замечать, что сил не хватит. И тогда я зарычал. Мой рык прокатился громом по небу. И тут же мне ответил подобный рык издали. Меня услышали. Я изо всех сил бил крыльями по воздуху, но они слушались плохо! Да, что это со мной! Совсем летать разучился? Я почувствовал, что начинаю падать. Но, появившийся красный дракон, подлетел ко мне снизу, я еле успел сменить ипостась, и упал ему на спину.

— Крас! — как ты старина? — спросил я его!

— Молчи, — прорычал красный дракон — я чувствую, в тебе совсем нет силы. Прибудем, домой поговорим.

Вот и мой замок! Что это с ним? Почему разбиты ступени? Где фигуры драконов у входа? На лестницу вышли князья, и Бель среди них. Я удивленно посмотрел на своих сородичей. Спрашивать, что они делают в моем замке, когда я их не звал, не стал. Пока меня не было, что-то сильно изменилось в этом мире. Все равно узнаю.

Я спустился со спины Краса, Бель подошёл и предложил помощь, я принял ее. Когда вошли в библиотеку, мое любимое обиталище, и уложили меня как больного на кушетку, я только и спросил: — Неужели так плохо выгляжу?

Князья ничего не ответили, что означает, хуже некуда.

— Все разговоры завтра, — тихо сказал Крас.

— Владыка, у тебя нет силы, позволь предложить свою? — выступил синий дракон.

— Спасибо, друг, — Крас обнял Синя за плечи, — свершилось. Дар вернулся! И силы понадобятся всем вам. Я дам ему силу. Не беспокойся.

Они ушли. Крас подошёл ко мне и приложил руку к глазам. Я тут же уснул.

Утром я проснулся, когда лучи солнца коснулись моего лица, так было всегда. Моя библиотека, полки книг, маленький столик, на котором стоят бокалы и лежат книги. Все как всегда! Будто и не было того кошмара, что пришлось пережить. А может мне это приснилось? Чтобы не потерять это ощущение покоя, сходил в ванну, долго мылся, оделся во все чистое. И блаженно разрешил себе подойти к окну. Аж, дух захватило. Кто-то пытался разбить стены замка. Дело бесполезное, но синяя лазуритовая облицовка потрескалась. Скульптуры валяются. Фонтаны выворочены из земли. Деревья сожжены. Сжал зубы, и вышел в коридор. Дверь в обитель Линеллы была открыта. Она сидела перед зеркалом, и расчесывала свои прекрасные волосы.

— Здравствуй, дорогой, — сказала она, поднимаясь, и обнимая меня! — Вот возьми, сделай два глотка. Это придаст тебе силы.

— Что случилось? — спросил я, отводя ее руку с протянутым мне бокалом.

— Не скажу, пока не выпьешь, — она снова протянула мне бокал. Ее не переспоришь. Уж, что вбила себе в голову, добьется. Как ни как Хозяйка Южных гор, и жена Краса, которые не разговаривают друг с другом, сколько себя помню. Но ко мне всегда была добра, в горе заменила мне мать. Сделал пару глотков. Больше ее воду пить невозможно. Ощущение — кол льда в горле. Правда, потом, ощущаешь в себе такую силу, что, кажется, весь замок можешь поднять на руках.

— Ну?

— Как ты думаешь, сколько тебя не было?

— Недели две, не больше, — прикинул я в голове.

— Тебя не было больше шестидесяти лет.

— Это шутка?

— Такими вещами не шутят. Где ты был? Мы нигде не могли вас найти с Энлилем.

Я вспомнил слова девчонки, которая запрещала мне пользоваться магией:

— В норе вне времени и вне пространства.

— Ясно. Поэтому мы не могли найти вас. Мы обследовали все уголки мира.

А теперь расскажи, что произошло. Причем с самого начала.

— Мне бы не хотелось вспоминать, давай в следующий раз. Лучше расскажи, что тут без меня произошло.

— Стыдишься? Значит, опять женщина! Когда вы с Энлилем только угомонитесь?

— Линелла, дорогая, оставь свои наставления на потом, объясни толком.

— Да, рассказывать, в общем-то, нечего. Поле того, как вы с Энлилем пропали. К князьям-драконам заявились шерши с бумагой, якобы от твоего имени и за твоей подписью, что ты приказываешь им передать замки в правление подателей приказов, а самим отправляться к тебе в замок. Твоя воля была исполнена.

— Я не давал таких приказов, я не подписывал таких бумаг, — от ярости я даже язык себе прикусил.

— Дар, мы все это знаем. Но Закон драконов!

— Дальше!

— В твоих княжествах теперь правят шерши, срединные плачут. Больше всего досталось Лагуле. Новый князь, некий Нип, мечтает избавиться от Лицея. Даже выпустил приказ, запрещающий заниматься магией. Правда, что-то там произошло, и он Лицей оставил. Единственное княжество, которое они не тронули, это Раград, и его Город Радуг побоялись, что если уйдет дракон, исчезнут и радуги, ведь они их сами делать не умеют. Вот и все!

— А Даалад?

— Им понравилось, с какой легкостью удалось заполучить княжества. Наслышанные о твоих сокровищах, они пришли и сюда, стали совать бумагу, в которой ты требуешь выдать все, что у тебя есть подателям приказа. Но, у них тут вышла заминка. Драконы не имеют никакого отношения к твоим драгоценностям. Послали их к Филе. Ну, а у того с утра уши заложило, ты же его знаешь, как что-то слышать не хочет, так у него и глухота наступает. Они ему бумагу суют, а тот ворчит, извините, мол, шерши треклятые, читать не умею. Они пытаются объяснить, что ты послал их за сокровищами, а он как заорёт на весь дворец и пустился наутёк: — Шерши кровищу хотят, кровищу хотят…

Не добившись ничего, ушли. Потом снова с бумагой приходят, мол, город теперь принадлежит шершам. Твои князья и городские драконы как один в ряд выстроились, переглядывались, наверное, думали куда пойти, перед кем голову склонить, чтобы пустили жить. Но тут их жены, которые не подчиняются законам истинных драконов, подняли гам. И начали обхаживать шершей, тем, что первое под руку попалось. Ну, а Пантера и Волчица, просто зубами цокали. Вылетели охотники за дармовыми драгоценностями из города, как куры из курятника, когда туда лисица заглянула.

Долго их не было. Мы обрадовались, что на этом кончилось все, так нет. Опять прибыли, с бумагой за твоей подписью, что ты огорчен, как твои подданные приняли твоих друзей, и приказываешь, всем горожанам и князьям отдать шершам то, что они попросят. Драконы упросили своих женщин подчиниться, обещали разобраться, как только ты вернешься. А эти проходимцы замок обошли. Искали Филю. Не нашли. Тот как раз очередной болезнью маялся, пятка у него чесалась. Пришлось им довольствоваться тем, что на виду лежало. Что смогли взять — унесли. Даже Арку Обряда и ту увезли. А что не смогли унести, старались разбить, сломать, сжечь. Результат ты видишь?

— Почему Даалад все это терпел?

— А кто его знает! Думаю, задумал он что-то. Он их по пяти комнатам и водил целый день. А те все удивлялись, в каком маленьком замке ты живешь. Учти, его строили еще первые Владыки, они в него свою душу вложили. И не погасни у меня живой огонь, замок им бы показал, как переступать порог, без ведома хозяина. Но сам, знаешь, болен он. Смотри, как скукожился. Но он злопамятен, накажет тех, кто посмел его осквернить… Дар, подожди, ты куда!

— Прости, Линелла, хочу побыть один…

Я вышел на парадную лестницу замка, и уселся на ступени. Голова от ярости раскалывалась. Во мне все клокотало от гнева. Захотелось, подняться в небо, полететь в мои княжества и сжечь все дома шершей. Но клятва данная мной, когда вступал во Владычество, запрещала убивать в ярости, в гневе, в ненависти. Наказание — да! Только на холодную и ясную голову. В этот момент она горела огнем.

— Нагулялся Владыка? — спокойный голосок Фили, заставил вздрогнуть.

— Филя, мне не до тебя! — стараясь быть спокойным, сказал я.

— Ну, это мы слышали не раз! Тебе никогда до нас дела нет! Мы тут ему кристаллы выращиваем, солнечный цвет, в золото перерабатываем, лунный в серебро, мы на него работаем день и ночь, хоть бы слово хорошее сказал. Сколько лет не было! И что же? Мне не до тебя, — передразнил он меня.

— Что тебе надо? — я еле сдерживался.

— Ась? У меня с утра в ухе стреляет. Бам-бум! Да, совсем больной стал. Голова что-то вот! Забывчивый какой-то! Ну, я пошёл…

— Иди, — отпустил я его.

Ган исчез. Славный этот народец ганы, небольшого росточка, худенькие, большеглазые, кудрявые, с остренькими ушками. Причем цвет их волос варьирует от совсем белого до иссиня-черного. Их создали предки Линеллы, дети гор, как своих помощников. Они тогда были самыми могущественными магами земли. Да зазнались. Решили, что им должны подчиняться все. Правда, потом первая Огненная Лисица лишила их магии. И только редко, очень редко рождаются среди них маги, такие как Линелла. Они живут в подземном городке, который построил им, мой дальний предок, взамен на то, что они будут нам помогать. Женщин среди них нет, так как они бессмертны. И пока существуют Южные горы, ганы будут всегда. Они охраняют то, что внутри гор. Камни — вот их сущность. Я думаю, они и есть духи камней, недаром только они могут разговаривать с булыжниками, и слышать то, что те рассказывают. Удивительно трудолюбивые и опрятные создания. Для них не существует ничего, кроме их кристаллов, и металла. Обрабатывать они их не любят, так как считают, что нет ничего прекраснее, чем натуральный камень. Но приходят в восторг от работы ювелиров и кузнецов — драконов. Выбирают себе такого в товарищи, и таскают им камни, которые по их словам совсем обнаглели, и не хотят расти в земле, или открывают штольни, чтобы драконы взяли руду и сделали из нее, что-нибудь. А то она, по их словам, «топорщиться», и только портит внутреннюю красоту земли.

Филя мне понравился, и я назначил его стражем своих драгоценностей. С тех пор, он ходит по замку, как по своей вотчине. Вот только один недостаток у них, они своевольны и обидчивы, и не хотят подчиняться кому-либо. Это объясняется тем, что слишком долго живут, на их памяти поменялось уже большое количество Владык. Они позволяют себе спорить, настаивать на своем, а еще поучать. Исключение — Линелла, которая нашла с ними общий язык. Даже я властитель Южных гор, иногда с трудом добиваюсь того, что мне нужно от них…

— Дар, ну, сколько можно тебя звать. Я же Филю послал, он тебя, что не нашёл? — Крас стоял в дверях.

— Нашёл, только запамятовал зачем, — ответил я.

— Тебя ждут!

Я встал. И мы пошли по длинным коридорам и приемную, где сидели драконы, в ожидании Владыки. Вошёл. Они встали. Сел в свое кресло, они разместились в креслах напротив.

— Это все драконы? Нас стало так мало? — я пересчитал собравшихся, вместе со мной нас было всего 18.

— Шерши отлавливают драконов и держат в подземельях, — сказал Бель.

— Как они в человеке узнают дракона?

— Очень просто. Следят. И если видят, что тот может спокойно взять из огня что-то и не обжечься…

— Понятно! Город почти пуст!

— Нас окружает мертвая земля. Трудно стало жить. Сам видишь, голые скалы. Ничего не растет. В основном драконы перебрались к Расту. Он поддерживает их. Да и тех, кто остался, и нас в том числе, снабжает продовольствием.

— Пока меня не было, не разгадали тайну мёртвой земли?

— Нет! Мы думали вы с Энлилем… Ходили слухи, что вы пошли к Верховным духам, чтобы узнать, в чем ее секрет…

— Мы были не у Верховных духов, — ответил зло я.

— Владыка, что с тобой случилось? — драконы подались вперед.

— Меня подвесили между небом и землей. Там и висел. Что с Энлилем не знаю.

В приемной температура поднялась на несколько градусов. Драконы пылали гневом.

— И как же тебе удалось вырваться?

— Нашлась одна добрая душа, помогла… Но об этом после.

— Что нужно сделать, Владыка? Раст обещает свою дружину в помощь. Если понадобится.

— Не понадобится. Мы драконы. Со мной поедут только князья. Просьба узнать все, что делается в княжествах, кто, с кем, сколько и так далее.

Эти… бумаги…

— Вот они, — и мне протянули пергаменты. — Хорошая работа, — сквозь зубы процедил я, рассматривая их. — И подпись, как моя, и печать как моя. Ну, ничего! Они еще пожалеют, что решили сыграть в эту игру! Мы тоже умеем играть, но будем играть по своим правилам. Все свободны.

Мы с Красом остались одни.

— Я так рад, что ты все-таки вернулся, — дракон обнял меня за плечи, — пойдем, позавтракаем.

Мы вошли в столовую. Когда сели за стол, в дверях показался Жин-Жин, наш повар: — Владыка, — только и смог сказать он, и в его глазах выступили слёзы. Поднялся, и обнял своего старого друга: — Все в порядке, Жин-Жин. Я дома.

— Я тут тебе твое любимое лакомство на завтрак приготовил. Мне вчера сказали, что ты вернулся… На обед, сделать твою похлебку?

— Давай, я более шестидесяти лет ничего не ел. Мне кажется, съем все, даже то, что никогда не ел…

— Владыка, — Жин-Жин вздохнул, — похудел — то как…

Повернулся и пошёл прочь. И вскоре нам принесли завтрак, правда, как я голоден не был, съесть смог пару кусков. По словам красного дракона, это естественно, желудок привык обходиться без пищи.

После завтрака мы вернулись в библиотеку.

— Ну, мой мальчик, а теперь давай рассказывай, что с тобой случилось, — Крас откинулся на кресло, пристально разглядывая меня с головы до ног. Он был по внешнему виду всего лет на десять старше меня, хотя на самом деле ему перевалило за полторы тысячи. Он был моим учителем, нет, скорее старшим братом, другом, самым родным мне человеком, после Линеллы и Энлиля. В одежде всегда намеренно небрежен, расстегнутая шнуровка на рубашке — его фирменный знак. Он хорошо сложён, несколько высокомерен, немногословен, хотя если выпьет лишнего, становится философом. И никогда не подумаешь, глядя на этого развалившегося в кресле красавчика, что он — Великий маг огня.

Вспоминать не хотелось. То время пока я висел в этой норе, минуту за минутой восстанавливал в памяти то, что предшествовало моему пленению. И чувствовал себя полным идиотом. Я — Черный Дракон позволил обвести себя вокруг пальца, как мальчишка. Но отступать нельзя.

— Меня пригласил к себе Зелен. К границам княжества Зеленого дракона приближалась мертвая земля. Мы прикидывали, чем это может грозить княжеству. И вот как-то вечером, мне доложили, что меня хочет видеть девушка из рода шершей. И я естественно решил ее принять. Черноволосая, черноглазая, стройная с высокой грудью, она была прелестна. А ее просьба была так необычна, что я заинтересовался ею. Она попросила немного тяжелого огня. Звали ее Форитта. На мой вопрос зачем? Она просто ответила, что создает камень жизни, который может превращать металлы в золото, излечивать все болезни. Меня это так развеселило и заинтриговало, что я напросился к ней в гости. На окраине города, стоял небольшой домик. Кухня была превращена в лабораторию. На длинном столе стояли ступки с пестиками, разных размеров реторты, дистилляторы. Все кипело, булькало и, скверно пахло. Но она с таким проворством, что-то взвешивала, отсыпала, заливала в колбы, что я даже залюбовался ею. Правда, одно уже тогда насторожило меня. На мой вопрос, что конкретно она делает, она не ответила. Только пожала плечами, мол, а тебе, зачем это знать. В печке, где она приготовила реторту с какой-то темно-желтой жидкостью, я дал, как она и просила, огоньку, так под полторы тысячи градусов. Естественно, емкость лопнула, смердящий дым заполнил все пространство. Она пожала плечами, это ее движение, открыла окно. И попросила у меня прощение, за доставленное неудобство. Уходить я не спешил. Она была мила, приветлива, и бросала призывные взгляды. Мы долго разговаривали, она угостила меня вином…

— И ты оказался в ее постели?

— Да. Ночью, меня опять насторожила одна особенность. Он притворялась горячей и страстной, а сама была холодна как лёд, и слишком профессиональна. Ты же знаешь, драконы всегда чувствуют фальшь. Но мне стало интересно, зачем нужен весь этот маскарад. И вот, когда она думала, что я расслабился, вдруг попросила меня, чтобы я посодействовал ей, попасть в избранное общество, чтобы быть вхожей в замок Зелена. Я смеялся от души. Такая наивная и грубая работа! Я поцеловал свою ночную бабочку и сказал, что такие вопросы в постели не решаются. А если она хочет стать, приближенной к дракону, ей надо получить свой камень жизни и принести его князю. Он приближает к себе тех, кто способствует расцвету его земель. Она обиделась, надула губки, а я ушёл домой.

И, честно говоря, уже на следующий день забыл о ней. Как неожиданно ко мне вваливается Энлиль, и с порога кричит: «Зачем звал?» Я объяснил ему, что и не думал его звать. А он мне показывает записку, где моей рукой написано: «Приезжай, есть дело! Дар».

Мы долго с ним размышляли, что бы это значило. Я вспомнил и рассказал ему про Форитту. И мы оба решили, что она и эта записка как-то связаны друг с другом. И Энлиль решил втереться к ней в доверие…

— То есть тоже затащить в постель?

— Отстань, а то рассказывать не буду, и так мерзко….

— Прости, вы оба вели себя как последние малолетние школяры. Я начинаю догадываться, что было дальше. Рассказать?

— Попробуй.

— Вы обменялись кольцами, чтобы, если будет какая-то опасность, почувствовать. И наш ветреник отправился в дом Форитты. Ты сидел и ждал. И вдруг почувствовал, что Энлиль в опасности, и помчался на выручку… Что ты увидел там?

— Посредине кухни огромная глыба льда, в которой был упакован Энлиль с безумными глазами, я бросился к нему, хотел растопить лёд… И все. Очнулся привязанным к стене, ни как не мог понять, где нахожусь, в глаза вставлены пластины, они там, на столике, лежат…

— Я их взял, вот они, — и Крас протянул мне ладонь, где лежали два тонких золотых прямоугольника. — Золото Северных гор. Что дальше?

— Губы мне зашили, кричать не мог. На груди постоянно что-то висело и сосало мою кровь. Ощущение мерзкое! Несколько раз кто-то приходил, и яростно бил меня под дых, я ощущал его ненависть ко мне и злобу. Что-то срывал с груди, а потом снова насаживал на кожу, очень саднило и чесалось. Я думал, сойду с ума. По моим подсчетам, пробыл там от силы недели две, не больше. Учти, я же ничего не ел и не пил.

И вдруг в какой-то момент ощущаю новое лицо, кожей ощущаю. Оно появляется откуда-то снизу, кидается ко мне, срывает то, что пьет мою кровь, перерезает веревки, которыми я был распят, и тащит куда-то. Помню, я подумал, что это девчонка — плечи узкие и пахнет весной. Она запрещала мне пользоваться магией, говорила, что мы в норе вне времени и вне пространства. Она нашла выход, но он оказался где-то в очень людном месте. Накинула на меня и на себя какой-то мираж. Я помню плохо. Мне было тяжело идти, и даже я упал. Вокруг слышался смех и вопли! Вдруг нас куда-то потянуло, в нос ударил запах родных гор, стало легко, будто парю в небе, потом все пропало. Нас просто швырнуло в дверь, и мы оказались на улице. Она затащила меня в кусты, сняла нитки, вынула пластинки, дала воды, которую зарядила своей магией, накинула полог невидимости и исчезла. Отлежался до вечера. Вышел, и увидел, что я в Лагуле. Ну, а потом… я дома.

— Чует мое сердце, что это проделки Горена. Слишком хитро и ловко все провернул. Знать бы кто эта скотина! Надо ту девчонку найти, расспросить …

— Я не видел ее.

— Зато успел обручиться с ней, — Крас захохотал, потом вдруг стал серьезным, — шустрый ты у меня Дар. Я на тебя тут надежды возлагал, а ты… Ну, да, ладно!

— Что я сделал?

— Посмотри на свою руку…

— Откуда у меня это кольцо? Это же… обручальное кольцо!

— Точно! Когда вас «потянуло куда-то», это вы приблизились к Арке Обряда. Она почувствовала хозяина, оценила его спутницу, и пришла к выводу, что вы подходите друг другу! Оп! И на следующее утро у вас обоих на среднем пальце появились кольца.

— Значит, мы можем ее найти по кольцу?

— Нет, это очень долгий способ. Найдем ее скорее. Иди, свяжись с Энлилем, узнай, он появился дома? А я верну арку и мы своими глазами увидим, как шло обручение.

— А зачем ты позволил ее унести?

— После того, как ты пропал, и я не мог тебя нигде отыскать, совсем впал в депрессию. Начал целыми днями смотреть в Арку, как мы с Линеллой обручались, а потом заливал ярость вином. Вскоре понял, так дело не пойдет. А тут шерши пришли твои сокровища забирать. Ну, я и надоумил, забрать Арку, и ей разрешил покинуть свое место. Как видишь, это принесло нам удачу! Вот так всегда, не думаешь, не гадаешь, ткнешь пальцем и угадаешь. Встречаемся через полчаса в зале.

Он лениво поднялся, и не спеша ушёл. А я долго смотрел на кольцо. Это надо же такому случиться! Вот действительно, удача судьбы! Крас прав, ведь Арка мне и силы дала, а то, в то мгновение мне впрямь плохо было. Сознание туманилось.

Я взобрался на Круглую башню. Сел в свое кресло вытянул ноги и вдохнул воздух Южных гор! Свобода! Действительно, сладкое слово! Минуту подумал, кому писать. Я не знал, где сейчас Энлиль, поэтому чиркнул пару строк Алу, и вложил в огненный шарик, а его отправил на Север. И стал ждать ответа! И вскоре в ручку моего кресла впилась белоснежная стрела Энлиля! Вокруг нее был намотан пергамент.

«Дар, скотина! Я же кричал тебе, чтобы оглянулся! Куда же ты полез! Я дома! Меня освободила Огненная Лисица. А тебя?»

Я написал: «Не знаю, кто освободил меня. Был слеп. Это случилось вчера, скорее всего, днем. А ты? Что было сзади меня, в доме этой….»

«В доме этой… был, скорее всего, Горен. Лица не видел. Облако темной субстанции. Он ждал тебя. Я получил свободу тоже вчера, в полдень! Кстати, мы с тобой становимся соперниками за обладание Огненной Лисицей. Она предназначена нам обоим. Только выберет одного! Спорим, что в этот раз выиграю я?»

«Да, пошёл ты со своим спором. Мне надо разобраться с этой…»

«Эта… стала княгиней в княжестве Зелена. Все еще молода и красива. Вышла замуж. Драконов уничтожает, на срединных вымещает злобу».

«Мне пора… увидимся».

«Непременно!»

С записками Энлиля я спустился к Красу, и отдал их ему. Он внимательно все перечитал:

— Значит, все-таки Горен! Самое подлое в этом то, что чувствую, он один из нас! Один из обладающих врожденной магией. Слишком хорошо знает всех нас, вас с Энлилем приманил, как котят ниткой с бантиком. Но не убил! Хотя здесь есть объяснение. Убей он вас, произойдет инициация и появятся новый Черный Дракон и новый Энлиль. А к ним надо присмотреться, изучить — это время. А так он рассылает вместо тебя бумаги, и драконы подчиняются им! А все-таки, что ему надо? Понимаешь, никак не пойму, что надо этому Горену? Оставить в этом мире только шершей? Так они же скучные, ему, зачем это?

— Послушай, а что это за Огненная Лисица появилась в нашем мире? — прервал я его.

— А! Это! Верховные духи прислали Огненную Лисицу в наш мир, как первый луч солнца в мир ночи, чтобы осветить его, найти Горена, выдать его нам, и восстановить гармонию.

— Поэт! Мы тут столетиями ищем этого поддонка, а лисица пришла, увидела, хвостиком махнула: «Вот он!» Мы его убиваем. И все? А раньше нельзя было ее прислать?

— Этот вопрос не ко мне. А по поводу «пришла и увидела», это удар на удар. Горен уничтожил одну Огненную Лисицу, и вот появляется вторая, которая должна уничтожить его.

— А она сможет?

— Этого никто не знает. Как судьба сложится. Их в нашем мире было всего три, эта четвертая. Они рождаются, при возникновении нового мира, раз в 5 тысяч лет. Помогают ему появиться. Я же говорил тебе. Забыл? Может быть, они сами не понимают, как это у них получается, впутываются во всякие истории, суют свой любопытный нос и, сами того не желая, раскрывают тайны. А в жизни это милые женщины. Лиссель, предыдущая Огненная Лисица, мать Ала, была ужасной хохотушкой. И как все мы, она может жить долго, а может уйти за тем, кого любит. С уходом лисицы, мир как бы замирает и живет сам по себе, но стоит гармонии распасться, и вот снова в мир приходит Огненная Лисица. Три первые пришли в свое время. А вот нынешнюю послали раньше срока, и в недобрый час. Нашему миру грозит катастрофа.

— А причем тут я и Энлиль?

— Дар, она женщина. Обыкновенная женщина! И ей нужна защита. Обычно защитниками Огненной Лисицы были сельфы, но на этот раз ей нужно выбрать из сельфа и дракона. И я хотел бы, чтобы это был ты?

— А почему именно я?

— Она приносит удачу. В последнее время драконов просто оболгали. Мы и людей жрём, девиц таскаем, младенцев потрошим, а уж что мы только со скотом не делаем… Пора положить этому конец. Огненная Лисица может жить только в чистой среде, это знают все, и останься она у нас…

Подожди, но, если Энлиля освободила Огненная Лисица, значит и тебя тоже! Так, значит, еще не все потеряно. Я как раз и хотел, чтобы именно на ней ты женился. Вот удача! Так это или не так, сейчас посмотрим!

Он повернулся к Арке Обряда, которая стояла на своем месте, будто и не исчезала отсюда, и пустил тонкую нить силы. Пространство между двумя драконами затуманилось, потом посветлело, и мы увидели за ней зал полный людей. Публика была разношерстная, и срединные, и шерши, и студиозы, в основном мальчишки. И вдруг толпа качнулась, и образовался проход, в конце его шли два невообразимо отталкивающих существа. Одно из них, представляло собой морского льва на лосиных ногах, от голени до копыт заросших медвежьим мехом, получились меховые сапоги на каблуках. На морде нос кабана и вся голова в шишках. Второе существо паук с головой акулы, которая нелепо смотрелась, но яростно щелкала зубами. Они шли, качаясь во все стороны. Особенно морской лев. Его ноги заплетались.

— А мне нравится, — засмеялся Крас, — Дар, как я понимаю, это ты?

— По ощущениям, что испытывал тогда, кажется, это точно я. Ноги не слушаются, разъезжаются, и кто-то меня поддерживает. Ну, и монстр!

— Зря ты так, носопырки у тебя, ну что заячьи норы. Это же надо придумать! А вот ты и упал. Нет, ты посмотри, поганцы, они же ей ноги веревкой запутали. Так, вот началось!

Эти два существа еще не дошли до арки, как из пасти драконов вырвалось радужное сияние, подхватило обоих, всосало в себя, подняло над землей, облики монстров исчезли, и появился образ огромного черного дракона и прижатого к нему странного существа. Тело небольшое, более похожее на тело соболя, только лапки чуть подлиннее, мордочка тоже на соболиную смахивает, только более широкая, шерсть густая, белые бровки, белые щечки, внутри маленьких округлых ушек белая шерсть, глаза синие, большие, носик черненький, маленький, а сама вся огненно-красная.

— Крас, Этот зверёныш не похож на лисицу, — удивился я.

— Это Огненная Лисица. Такой была Лиссель. Только побольше, и еще у нее вокруг носа тоже была белая шерсть. Но это она!

— Но почему их называют лисицами?

— В траве, в огне, в воде, ее красная шерсть делает ее похожей на обыкновенную лисицу. Да и повадки некоторые — любопытство, хитрость. Таких зверей в мире нет, Дар.

А в это время радужная лента, взявшаяся из неоткуда, обвилась вокруг дракона и странного зверька, сделала вокруг них восьмерку, заключив каждого в свой круг, изменила цвет на золотой, и превратилась в образ дракона, который держит собственный хвост в зубах… И все пропало. И опять два монстра, которые валились вперед, и вдруг исчезли, а за аркой минутная тишина удивления, а потом взрыв крика, оваций, хохота и визга.

— Они видели то, что видим мы сейчас? — спросил я.

— Нет, они видели яркий свет, и радужных змей.

— Но почему мы с ней не в человеческом обличии? — все еще не веря своим глазам, спросил я.

— Не знаю. Но, думаю, потому что вы вошли в нее в чуждых вам ипостасях, а она показала вашу истинную суть.

— Но как мы найдем ее? Даже не знаем, как она выглядит.

— Дар, Огненная Лисица — это Мэриэлла, дочь Белого Тигра, твоего друга Раста.

— У Раста дочь?

— Ты забываешь, что тебя не было более шестидесяти лет. Вскоре после твоего исчезновения она и родилась!

— И сколько ей лет?

— В этом году ей исполнится 64, и она должна пройти инициацию.

— Но она же еще ребенок!

— Ну, не такой уж и ребенок. По человеческим меркам лет семнадцать — восемнадцать будет.

— Прости, но с младенцами никогда не имел никаких отношений.

— Раньше надо было думать, вы обручены, ты ее жених, — Крас опять весело рассмеялся и с удовольствием потер руки. — Это удача! Ты должен срочно жениться на ней, чтобы она не досталась Энлилю.

— Жениться? Но у меня сейчас совсем нет настроения, жениться.

— Ну, и не надо! Ты привезешь ее к нам в замок, а уж я с неё глаз не спущу, а ты будешь свои права восстанавливать!

— А если потом, как кончу со всем этим делом?

— Дар, мне надо свое доброе имя вернуть. По нашему миру ходит слух, что именно я съел Лиссель! Бред! Но я нигде не могу появиться, я заперт в Дааладе! И вот мне предоставляется возможность, доказать, что я не ел Огненную Лисицу, что драконы — ее защитники! Честь, Дар! Честь рода драконов! А вдруг пока ты будешь шершей гонять, Энлиль подкатит к ней. И тогда мы во веки веков не отмоемся!

— Согласен! Ты прав! Раз она мне предопределена, пусть будет! Но Энлилю ее не отдам. Он у меня и так четырех девчонок увел!

— Говорят, ты у него трех, — улыбнулся красный дракон.

— Но, пока он впереди, — огрызнулся я.

Остаток этого дня я провел в обследовании своего города. Он, действительно, полупустой. Только рожденные от драконов остались в нем. Срединные ушли. Зелени мало! А ведь это был самый красивый город, так мне казалось, окутанный зеленой вуалью прекрасных деревьев и цветов. Шумный, мастеровитый, деловой и очень веселый. И как все изменилось. Оставшиеся горожане, меня приветствовали с радостью, в их глазах, я читал надежду, вот Владыка вернулся, теперь он все восстановит. Только вот интересно как? Как убрать эту мёртвую землю? И где найти эту мразь, которая так хитро все сплела, выставила драконов этакими лопоухими олухами, это ж надо самим отдать город на разграбление. Но закон драконов! Не я его придумывал! Он рождается вместе с нами, он в нас, как знак дракона на шее.

Вечером за ужином собрались все драконы. Докладывали обстановку. Положение было тяжелое. За те годы, что нас с Энлилем не было, шерши расползлись по миру, как плесень. В селениях и городах, где их численность начинала превышать больше половины, они тут же вводили закон о запрещении магии. Мотивировали тем, что маги наводят порчу на членов их семей и скот. Стоило заболеть какому-нибудь шершу, и тут же искали виновного мага. Срединные понимали, что это не так, маги целители, и ни как не могут навредить. Это противоречит их магическому кодексу. Но доказать, ничего не могли. И со слезами на глазах наблюдали, как изгоняют из их города или селения магов, которые спокойно уходили к Расту. Поднять голос в защиту опасались, у тех, кто защищал магов, забирал имущество. А этого срединные боялись больше всего. Дело доходило до абсурда, когда не оставалось ни одного целителя, а какой-нибудь шерш начинал чувствовать себя плохо, его родственники гнали лошадь в Лагулу за магом.

Особенно распоясались те, кто совсем не хотел работать. Они вели вольный образ жизни, становились разбойниками. Грабили своих и срединных, потом ехали в город гуляли, веселились, а когда деньги кончались, снова выходили на «промысел». Причем в их ряды стали вливаться и кое-кто из срединных, что было еще более опасно, их звериная суть брала вверх над человеческой.

Ну, а более всего поразило меня то, что в мире появились машины, откуда неизвестно. Они могут плеваться огнем как драконы, они могут помещать людей в лёд, причем сами шерши, попавшие в глыбу льда, тут же погибали от переохлаждения. Или хитрая машина, которая одновременно может выпускать до двадцати пяти стрел одновременно.

Крас поморщился: — Опять Горен! — проворчал он.

И на этом фоне шерши развернули настоящую войну против хранителей и Владык. Пропадает девушка, дракон — утащил, утонул человек, ундины виноваты. В лесу заблудился, лесовик специально заплутал, будто бы хозяину леса, есть время дурака по чащобам вводить! Несколько раз находили остатки скота, естественно обвинили драконов, мол, утащили и сожрали. А то, что кости нашли около кострищ, вокруг которого целая куча кувшинов из-под вина, и кричали о вине драконов сытые, наглые скотокрады, никого не смущало.

Я слушал внимательно. И снова во мне начинала кипеть кровь, а голова начинала раскалываться от гнева.

— Может, налетим и сожжем всех, к мышкиной матери, — озвучил мою мысль князь Бель.

— Нет! — я закусил губы, — о нас и так дурная слава ходит. Как я понял нами уже и детей пугают, «прилетит дракончик, утащит в пещерку, откусит головку».

— А что ты предлагаешь? — спросили все в один голос.

— Мы не захватчики, мы хозяева, и приедем в свои города, спокойно и с достоинством. А там, уже видно будет. Вы заметили, шерши боятся магии! Вот мы и будем их магией выживать! Обещаю, всех выживу!

— Не давай громких обещаний, — вклинился Крас, — среди них нормальные ребята есть.

— Нормальные?!?! — не знаю почему, но я сорвался на крик. Взял себя в руки, извинился, и решил сменить тему разговора.

— Кстати, родной мой, — обратился я к своему замку, имя которого было Даалад, да и город драконов в честь его назвали, он был стар и упрям, — объясни нам, почему ты позволил войти сюда шершам, и унести вещи, принадлежащие драконам.

Что-то в углу ухнуло, а потом раздался трескучий старческий голос:

— Ну, прибил бы я десяток грабителей! Так разве моя душа успокоилась бы? Осмелиться придти сюда! Они же, как крысы, чем больше бьешь, тем больше размножаются. Вот я и придумал свою месть. Вынул из сокровищницы три камня — жёлтый алмаз, рубин, изумруд. И схоронил так, чтобы сразу бросилось в глаза. Взяли голубчики! У них же мозги крысиные: хитрые, когда надо что-то украсть, и тупые, когда видят сало в крысиной ловушке. Увезли камни, как миленькие. А теперь из-за жёлтого алмаза, погибло уже восемнадцать шершей, из-за рубина — двадцать пять, но лучше всего изумруд работает, сорок! Ой, подожди! Ага, еще два трупа. Ай, молодца! Ну, а что взяли, ты одним щелчком вернешь! Только камни оставь в их мире!

Мы все засмеялись.

— Спасибо тебе Даалад! — поблагодарил я его.

— Всегда, пожалуйста, мой мальчик! И ты прав, не должно вам уподобляться самим шершам. Вы домой возвращаетесь и помните девиз всех Владык огня: «Гордость без гнева, настойчивость без спора, вежливость без надмения».

И он замолчал.

— Когда выступаем? — спросил Бель.

— Скоро, — ответил я. — Только вот одно дело сделаю, и сразу выступим. А пока собирайте информацию. Мы должны знать, где, какая засада нас будет ждать. И заранее приготовиться.

На следующее утро я отправился к Расту. Не скрываясь, я летел на фоне голубого неба, и слышал, как внизу раздавались крики. На меня показывали пальцами, все кто видел. Возгласы были радостными. Это было приятно. До Ророга долетел быстро.

В отличие от Даалада, город Белого Тигра не изменился. Я всегда восхищался этим городом, и не раз задумывался о том, как удивительно характер Владык сказывается на внешнем облике его жилища. Так, мой Даалад располагался на горном плато, окруженным горами. Улицы широкие, дома высокие, чтобы было, где развернуться драконам. Город Энлиля Атель, примостился в Северных горах на огромной белой скале. Он был многоэтажным, крыши нижних домов, являлись тротуарами верхних. А лабиринт узких зигзагообразных улочек, никогда не имевших тупика, в котором можно было легко запутаться непосвященному человеку, был по душе быстрым и легким ветрам.

Город Раста раскинулся на берегу огромного синего озера, из которого вытекала река Ролла, несущая свои воды через весь мир Владыки земли и впадающая в океан. Домики маленькие, аккуратненькие, обязательно отгороженные низким каменным забором, а в палисадниках буйство цветов. Вдоль каждой улицы прорыт канал, и множество горбатых мостиков.

Кстати, когда люди земли приходили жить в мои княжества, они приносили с собой и этот архитектурный стиль. Так, например, Лагула, город Беля, был разделен на две части, старый город, где стояли огромные дома драконов, их кузницы и мастерские, без всяких заборчиков. И новый город, окруживший кольцом старый. И все равно смотрелось, очень даже мило.

Жилище Раста, только носило название замка. А на самом деле был просто огромный домина, окруженный садом, и опять — таки низеньким маленьким заборчиком. Правда, дом был весь какой-то резной, такую иллюзию придавали ему многочисленные балконы с ажурными перилами.

Я опустился на балкон около кабинета Раста, принял свой облик и вошел. Мне навстречу поднялся улыбающийся мужчина. Как же он постарел! Когда-то чуть тронутые сединой волосы были белыми, как пух тополя во время цветения. Между бровями пролегли три глубокие морщины. Хотя фигура воина не изменилась, все те же отточенные движения, сильные руки, и всё та же открытая улыбка.

— Я слышал твой рев, — сказал он, крепко обнимая меня, — но, знаешь, боялся пойти и узнать, правда ли это!

— Здравствуй, друг, — ответил на его объятия. — У меня к тебе серьезный разговор.

— Здесь разговаривать нельзя, в моем доме много лишних ушей, — и он весело рассмеялся, — пойдем ко мне в Убежище.

И взяв меня за руку, тут же создал портал, и мы вышли в тайное место Белого Тигра. Среди огромных исполинских деревьев, все тот же маленький домик, окруженный каменным низким кольцом, внутри которого колодец журавль, и его любимые яблони. Внутри домика, чисто мужская обстановка, по стенам развешано оружие, на столе, будто бы хозяина ждали нехитрый обед, и кувшин вина.

— Ну, а теперь рассказывай, — сказал он, наполняя мою кружку своей любимой яблоневой настойкой.

Опустив свои приключения с Фориттой, сказав только, что попался на том, что поспешил на выручку Энлиля, пересказал, как висел, не знаю где, и как какая-то девчонка спасла меня. Сказал, что это было в Лагуле. Раст весь напрягся, но ничего мне не ответил.

Выслушав меня до конца, он только спросил: — И ты знаешь, что это за девочка?

— Да, — улыбнулся я, — это твоя дочь Мариэлла.

— Вот ведь непоседа! Предупреждал ее, чтобы не лезла, куда не надо! — вдруг прохрипел он.

— Ты злишься, что она спасла меня?

— Перестань нести чушь, ты не понимаешь! За ней идет охота. На ее жизнь покушались уже раз тридцать! Она рисковала и твоей и своей жизнью, — немного помолчал: — И вы обручены?

Я показал ему кольцо.

— И что ты хочешь?

— Оформить наши отношения. Ты отдаешь мне ее в жёны, и теперь охранять ее будут драконы!

Раст отрицательно покачал головой: — Дар, не спеши! В тебе сейчас столько ненависти и злобы, что лучше не лезть к девочке. Испугаешь ее только!

Мне стало обидно: — Неужели, я столь отталкивающе выгляжу?

— Не в том дело! Выглядишь ты нормально, но ты зол!

— А что, я, по-твоему, должен быть добрым как агнец! Ты видел, что с Дааладом сделали?

— Видел, — вздохнул Раст, — но прошу тебя, откажись пока от этой затеи с женитьбой.

— Может, уже Энлиль приходил свататься, и ты ему ее обещал? — не знаю почему, я стал сердиться.

— Нет, Энлиль не приходил, зато Ал, пожаловал собственной персоной, еще вчера, и тоже спрашивал про Мэриэллу.

— И????

— Я ему сказал, то, что говорю тебе сейчас. Пусть Владыки решат свои дела, а потом и сватаются.

— Раст, мы с ней обручены! И она принадлежит мне! Поэтому отказа я не приму.

Белый Тигр откинулся на спинку кресла, сощурил свои тигриные глаза и тихо заговорил:

— Дар, вы с Энлилем видели ее только в обличии Огненной Лисицы, а весь мир знает, что в детстве с моей девочкой случилось несчастье. И теперь она толстая, одноглазая, и одна нога короче другой. Короче, внешностью, она не вышла! Ты молод и красив! Потом будешь локти кусать, и ругать себя за поспешность решения. Оставь пока так, как все есть. Через два месяца у нее инициация, может, Верховные духи и вернут ей ее настоящий облик. Тогда и будешь женихаться!

От таких слов я поперхнулся. Вино пошло не в то горло и я закашлялся. Раст похлопал меня по спине, и продолжил:

— Я знаю, что ее предопределили тебе и Энлилю. Выбор за ней. И как она решит, так и будет! Но, не забывай, она пришла в этот мир, чтобы сразиться с Гореном. Но она еще слишком юна, поэтому я ей ничего не говорил, ни про вас, ни про эту тварь. Оставь девочку в покое до инициации, а после я ей все расскажу. Она познакомиться с вами обоими.

Я вспомнил свое ощущение: когда она меня тащила, она не хромала, я бы чувствовал это, синие странные глаза в расплывающемся мареве, которые увидел только что открытыми глазами, худобу плеч! Про внешность он врал. И этот ребенок должен сразиться с Гореном? Да, он издевается надо мной!

— Раст, да ты — монстр! Хочешь отпустить девочку сразиться с Гореном? Да, где твои отцовские чувства? Мы Владыки уже несколько столетий не можем найти его, а ты отдаешь решение этой проблемы ребенку! Да, какой ты после этого отец! — рассвирепел я.

— Замолчи! — ответил мне рыком Белый Тигр! — замолчи, или мы подеремся!

— Ну, уж, нет! Какой бы уродиной она не была, я все равно возьму ее в жены. Даалад ее схоронит, а когда Горен за ней явится, мы его тут и поймаем!

— Дар, ты не знаешь ее, она не согласиться, вот так с бухты-барахты выходить замуж, — каким-то странным уговаривающим тоном произнес Раст.

— А кто ее спрашивать будет? Зачем нам ее согласие. Все уже решено выше! Так получилось, что обручился с ней я. И защищать ее буду я. Вопрос решен!

— Решен!?! — закричал Белый Тигр. — Ну, хорошо, я дам согласие на этот брак, при одном условии. Завтра у меня прием, шерши требуют показать им Огненную Лисицу. Обычно я делаю это в день ее рождения. Но почему-то в этот раз они спешат. Опять какую-то каверзу задумали. Так вот, привези ее завтра до захода солнца в Рарог, домой. Привезешь — отдам! А уж, если не привезешь, не видать тебе моего согласия, как своих ушей! Я все сказал. А теперь уходи!

У меня за спиной образовался портал. Я встал и вышел. Очутился снова в кабинете Раста. И тут только до меня дошло! А как я ее привезу, если не знаю, как выглядит эта Огненная Лисица! Но отступать было некуда. Взмахнул крыльями и полетел домой!

Пересказал Красу свой разговор с Белым Тигром. Он только почесал затылок!

— Лучше бы я сам пошёл тебя сватать, — вздохнул он. — Ну, что ты поднялся на дыбы? Ты бы расспросил Раста о его дочери! Наверняка, у него была причина ответить тебе так, как он ответил!

— Он мне врал, она не толстая и не одноглазая! — ответил я.

— А ты видел?

— Крас, я не пойму тебя, то кричишь, что надо срочно жениться, а то теперь упрекаешь…

— Не сердись, мальчик, я просто немного старше тебя, да и Раст тоже. Он хотел тебе сказать, что-то очень важное! А ты его оскорбил! Ударил по отцовским чувствам!

— Врать не надо!

— А вдруг он не врал? Владыки не врут, Дар!

— Я не могу теперь отказаться, сам знаешь!

— Знаю. Поэтому помогу тебе! Огненные Лисицы, как я уже говорил тебе, очень любопытны. Вот на этом мы и сыграем. Помню, Лиссель очень любила пеласов. Эти животные подпускают к себе только Огненных Лисиц. Почему, никто не знает. А может, знали, да забыли! Искать ее по кольцу бесполезно! Она его вполне может снять! А так, она сама к тебе придёт!

На следующее утро в образе пеласа, я опустился на пляж около Лагулы, где мы когда-то с Энлилем купались до посинения. Вскоре все прибрежные кусты были заполнены людьми. Я слышал их восхищенные возгласы. Но, чтобы не разуверить их в том, что к пеласу лучше не подходить, время от времени вставал на дыбы, расправлял крылья, и злобно лязгал зубами. Вскоре это мне стало надоедать. Мариэллы не было. Все утро, весь полдень, я купался, брызгался, и начал уже было сердиться, на эту дурацкую выходку Краса. Солнце неуклонно ползло к закату. Я даже перестал топтаться на месте и застыл, раздумывая, что делать дальше, как вдруг услышал какое-то пыхтение впереди себя, в высокой траве. Я пошёл на звук, и замер от удивления. Держа в зубах стебли трех морковин, пятясь назад по направлению ко мне, ползла Огненная Лисица. Я оттолкнул ее и съел морковки. Все-таки добрая душа! Я тут с самого утра из себя пеласа корчу, и есть хотелось, но травой питаться желания не было. Она села передо мной на задние лапки, и стала умываться как кошка. — Какая же это лисица, — подумал я, — это же лисенок, маленькая совсем.

И чтобы удивить и заинтриговать ее, я встал на колени, и раскрыл перед ней крыло. Она легко взобралась мне на спину, пробежалась по хребту пару раз туда и обратно. И тут я взмахнул крыльями и взлетел в небо, у меня было еще несколько часов до захода солнца. Я успевал!

Глава III

— А ну, поворачивай, — закричала я, вцепившись в гриву пеласа, всеми коготками. — Слышишь, что тебе говорят, спускайся вниз.

Но пелас махал крыльями и мчался вперед. Я осторожно стала по его гриве сползать на край спины и заглянула вниз. Мы пролетали над Роллой. — Если сейчас свалиться, то можно упасть в воду, — подумала я, и, оттолкнувшись от спины крылатого коня, полетела вниз. Но тут что-то черное стало надвигаться сверху, когтистые лапы схватили меня у самой воды.

— Совсем голову потеряла? Разбиться могла! — вдруг сказал голос откуда-то сверху.

— Отпусти, мне больно! — отчаянно завизжала я.

— Лжешь, — спокойно произнес голос. — Однажды поверил, отпустил, а ты сбежала!

— Ты кто? — более миролюбиво спросила я.

— Сейчас к отцу принесу тебя, и там представлюсь.

Голос был усталый и раздраженный. На пеласа уже это чудовище не походило. Из его когтистой лапы я видела только большое чёрное брюхо. Он меня держал так неудобно, что я даже не могла повернуть голову, чтобы посмотреть, что там сзади. Но тут показался мой дом. Значит, не обманул. Мы стали снижаться. И вскоре на балкон перед кабинетом отца опустился парень, тот, второй с пиявками на груди, он держал меня в руках, крепко сжав поперек тела. Быстрыми шагами он вошёл в комнату. Отец сидел за столом, и что-то читал.

— Папа, — закричала я, укусила наглеца, и перескочила в протянутые отцовские руки. Он прижал меня к себе.

— Детка! Да, как же тебя угораздило к нему в лапы попасть? — удивленно воскликнул он, — вот уж не ожидал от тебя такой неосмотрительности.

— Он пеласом обернулся! — обиженно проговорила я. — Мы как раз недавно их проходили, и вдруг собственной персоной. Я только хотела поближе на него посмотреть! Я ему даже морковку притащила, а он морковку съел, а меня утащил… Вот тебе и благодарность. Пап, а кто это?

На руках у отца я всегда чувствовал себя защищенной, и очень смелой.

Молодой человек в черном костюме, в белоснежной рубашке, на этот раз причесанный, с бледным измученным и раздраженным лицом, склонил передо мной голову:

— Разрешите представиться, юная леди, — насмешливо сказал он, — Дар, Черный Дракон, Повелитель драконов, Властитель Южных гор, Владыка огня, и твой муж.

Я икнула: — Кто мой?

— Муж, — охотно разъяснил он, — твой отец был против нашего брака, он поставил мне условие, что если до захода солнца я привезу ему тебя, он даст согласие, не привезу — не даст! Как видишь, я выполнил его просьбу!

— Ой, мамочка, — только и ахнула я. И зачем полезла смотреть этого пеласа. Сидела бы сейчас в комнате в общежитии. А как же завтра? Волк с Соловьем без меня коня покупать будут! Я прижалась к отцу сильнее. Он нежно держал меня на руках, и гладил между ушей.

— Доченька, — отец посмотрел на меня грустными глазами, — у тебя кольцо на пальце было, такое в форме дракона, держащего себя за хвост?

— Было, — я со страхом посмотрела на отца, — но сейчас его у меня нет. Мы его продали!

— Что вы сделали? — Дар, уставился на меня так, будто бы меня застали на месте страшного преступления.

Наверное, когда он висел в норе, он стал плохо слышать, поэтому я прибавила силы и почти крикнула: — Про-да-ли! Мы за него выручили 500 серебряных монет!

— Да как ты смела! — воскликнул Владыка огня.

— Но, я никак не могла понять, откуда оно взялось. Подумала, что чужое, а Волку денег на коня не хватало, — охотно объяснила я.

— Ладно! Оно все равно завтра с утра у тебя на пальце окажется, — махнул рукой Черный Дракон, — только впредь девочка, никогда таких вещей больше не делай! И еще, сейчас Раст объявит о нашей помолвке, и ты пойдешь со мной! Будешь жить в замке Даалад.

— Не буду! — я бросила пробный камень.

— Мэриэлла, я очень устал. Давай не будем здесь устраивать капризы. Если старшие говорят, надо слушаться.

Не вышло. Камень не попал в цель. Решила подойти с другого бока:

— Дар, я спасла тебе жизнь, — ты помнишь это?

— Конечно, девочка!

— Перестань называть меня девочкой, — огрызнулась я, — мне это неприятно! И еще, ты обещал отблагодарить меня. И вот моя просьба: я не хочу помолвки, не хочу за тебя замуж.

— Мариэлла, дело в том, что это не тебе решать, ты предопределена двум Владыкам. И должна была выбрать или меня, или Энлиля. Ты выбрала меня. И все… хватит разговоров.

— Это тот первый в глыбе льда, и есть Энлиль? — мечтательно спросила я. — Дар, я спасла его первым! Папа, давай меня с ним обручат?

— Перестань паясничать, — рявкнул Черный Дракон, — это не смешно!

— Дар, держи себя в руках, не смей кричать на мою дочь! — Белый Тигр нахмурился. — Я предупреждал тебя.

— Все! — сказал Дар, и сжал губы, будто бы боялся сказать еще что-то резкое и обидное, — я пойду, посмотрю на твоих гостей, Раст. А ты, Мэриэлла, прими свой человеческий облик и давай без истерик! Это воля Верховных духов. И не нам ее менять!

— Нет, — крикнула я, чувствуя, как шерсть на загривке встает дыбом! — Слушай меня Дар, Черный Дракон, Повелитель драконов, Властитель Южных гор, Владыка огня. Я Огненная Лисица заявляю тебе, что не хочу, а, значит, и не буду твоей женой никогда. И все Верховные духи вместе взятые, мне не указ. Дело в том, что ты мне не нравишься! И если ты, не отменишь эту дурацкую помолвку, я буду знать, что в тебе нет ни грамма благодарности той, которая спасла тебе жизнь! И объявлю тебе войну!

— Мэриэлла перестань, — вскричал отец, — вы оба погорячились. Дар хороший мальчик, на его долю много свалилось горя, ты должна понять его!

— Я не нуждаюсь в чьей-либо защите, — зарычал Черный Дракон, — войну, говоришь! А давай! Только учти, в войне все методы хороши!

И вышел, хлопнув дверью.

Я опять прижалась к отцу: — Пап, пусть он отстанет от меня. Что ему надо от меня?

— Ему нужна ты, — тяжело вздохнул отец, — у них в Дааладе полный разгром.

— И он думает, я приду к нему в замок, и буду его отстраивать? Размечтался!

— Нет, малыш, — отец поцеловал меня в нос, — Огненная Лисица это символ удачи!

— А я согласна быть символом, только не женой…

— Боюсь, я подставил тебя. Но мне и в голову не пришло, что ты можешь выдать себя! Ты обычно так осторожна!

— Ты тут не причем, — вздохнула я, — сама виновата… Только учти, пап, я сбегу от него!

— Конечно, сбежишь, — услышала я знакомый ворчливый голос, — а я тебе помогу!

— Хитрый Лис, — завизжала я и прыгнула ему на грудь, и стала лизать его дряблые щеки, — как я рада тебя видеть!

— Ну, ну, ребъёнок, перестань. Лучше посиди на руках у отца, и давайте обсудим создавшееся положение, — с этими словами Хитрый Лис, отдал меня обратно папе. И тот с нежностью вновь прижал меня к себе. — Для начала расскажи, что произошло.

Ну, я и рассказала и про Энлиля, и про Дара, и про ловушки, и про Ракыя, и упрекнула Хитрого Лиса, что он обещал сделать меня незаметной девушкой. При рассказе о Ракые, я почувствовала, как руки отца затряслись, он поставил меня на письменный стол, и отошёл к окну. Долго молчал, а потом произнес:

— Дочка, а может быть, тебе и правда, пока пожить где-нибудь в безопасности? Ну, например в Дааладе?

— Если она останется там, ее просто уничтожат, — нахмурился Хитрый Лис. — Да, пойми ты, пока она среди людей. Она как иголка в стоге сена. А там, у всех на виду. Ты уверен, что, выйдя из замка, она не окажется под прицелом какого-нибудь психа?

— Да, ты прав! — но что же делать?

— Играть! Как всегда играть! Мэриэлла, ребъёнок, а что касается тебя, прости, ты уже входишь в возраст. Огненные Лисицы всегда отличались красотой, не той что так нравятся срединным и шершам, миловидное лицо, пухлые губы, оттопыренный зад, и большая грудь. Твоя сила в том, что одним взглядом ты можешь зажечь мужчину, обдать льдом, унизить, возвысить. Это редкий дар. И он мне не подвластен. Ты взрослеешь. И как только пройдешь инициацию, будь осторожна. Мужчин будет тянуть к тебе, как пчел на мёд. Вот почему Огненным Лисицам и нужен страж. А пока, для тебя есть единственный выход держать их от себя на расстоянии, будь холодна сама. Не давай воли эмоциям. Волк с Соловьем тоже в тебя влюблены? — быстро сменил он тему разговора.

— Угу, — улыбнулась я.

— Вот о чем я и говорил! Они к тебе не приставали?

— Волк нет, он только защищает меня. А Соловей попробовал, но получил пару оплеух и с тех пор больше не пытался!

— Хорошо, ребъёнок! Ну, а теперь вернемся к нашим сегодняшним делам. Тебя хотят видеть шерши. Придется показать. Облик я тебе сделаю такой, что они, да и Дар, придут в ужас. Ты попугай их. Шерши хотят видеть тебя, и очень боятся. Про тебя пустили слух, что ты питаешься их печенью.

— Чем? — я высунула язык, от отвращения.

— Это грустно, ребъёнок, — погладил меня Хитрый Лис, — за тебя назначена цена 1000 золотых монет. Думаю, они пришли посмотреть на тебя, и оценить, возможность твоего уничтожения. Или еще что-нибудь задумали! Мы должны выяснить! А потом, как увидишь, что эти лисоненавистники достаточно напуганы, беги в башню, оттуда через портал в Лагулу, и сиди тихо как мышь. С Даром я сам поговорю.

— Раст, — обратился Хитрый Лис, к Владыке земли, — иди к гостям. И будь настороже! Запомни, Мэриэллу хотят убить!

— Нечего это твердить, как попугай, и так сердце кровью обливается! — ответил отец, поцеловал меня еще раз в лоб, и ушёл.

Что со мной сделал Хитрый Лис, не знаю, но фантазия у него большая. Когда он вывез меня на специальной тележке, где под балдахином была мягкая подушечка, ушитая вся речным голубым редким жемчугом, на которой покоилось мое, ставшее каким-то неудобным тело, в огромном зале приемов, наполненной гостями, большая часть которых была шерши, прокатился возглас изумления. Дар, сидевший около отца, весь поддался вперед и побледнел, на его лице появилось выражение брезгливого отвращения, будто он вляпался в кучу дерьма.

— Ее высочество Мэриэлла, Огненная Лисица, дочь Владыки земли Белого Тигра собственной персоной, — важно объявил Хитрый Лис.

Я лежала, свернувшись клубком, при этих словах советника и хранителя Замка отца, попыталась встать на все четыре лапы, но забыла, что задняя левая короче, чем правая, и я чуть не упала. Рука Хитрого Лиса нежно поддержала меня. Тогда усевшись на задних лапах, я оглядела всех присутствующих:

— Ну, что опять пришли меня убивать, — каким-то гнусавым голосом провозгласила я. — Вам все мало! Ну, в глаза смотреть! — рявкнула я тому, кто был ближе всего ко мне. — Нет, у тебя кишка тонка. А вот, кто это за тобой стоит? Дрожит весь! Молоденький какой, свеженький, — я плотоядно облизнулась, — что это у тебя под рубашечкой?

Молодой шерш, сделал два шага назад, и попытался спрятаться за спину впереди стоящего. — Стоять! Куда пятишься! Сколько тебе заплатили за мою шкуру? Ну??? — Потом обратилась к Хитрому Лису, стараясь говорить громким шёпотом, — я хочу этому молодому человеку устроить аудиенцию. Потом проводи его ко мне! Только не разрешай пить вина, а то печень у него будет невкусная. И пусть вынет ножичек. Не люблю острых мужиков!

Лис кивнул. Двое стражников встали сзади несчастного парня. Он от перепуга, бросился на колени, вытащил из-за пазухи нож:

— Прости, госпожа, — залепетал он. — Бес попутал… Отпусти меня!

— Бес, говоришь! — я попыталась придать своему голосу нотки сарказма, но получилось злое кваканье. — Значит так, стража, двери закрыть! А всем мужчинам снять камзолы! Хочу посмотреть, кто еще по мою душу пришёл. И всех ко мне в башню, по одному.

Гости замерли. Стража, привыкшая к моим выходкам. Спокойно закрыла двери. И встала около них вытащив мечи.

— Дипломатическая неприкосновенность, — попытался возразить какой-то шерш, обращаясь к Белому Тигру.

Отец только улыбнулся: — Я предупреждал вас, что Мэриэлла не любит, когда ее беспокоят! Но вы настаивали на своем праве увидеть мою дочь, знаменитую Огненную Лисицу. Я пошёл вам навстречу. Вот только не пойму, зачем придя в гости, вы за пазухой держите оружие?

— Но обнажать тело в присутственных местах не есть хорошо, — продолжал гнуть свою линию знакомый с дипломатией пожилой шерш.

Мое чутье зверя было обострено до предела, я чувствовала опасность. Она исходила от каждого третьего здесь шерша. В человеческом обличии я бы не смогла почувствовать этот запах страха и ненависти. Но нюх лисицы был острее в тысячу раз. И вдруг я напряглась. Из-за занавеса, который отделял балкон от зала, я увидела появившуюся стрелу, направленную сторону Дара и отца.

— Папа! — взвизгнула я и, собрав все силы, прыгнула на занавеску. Отец вздрогнул, и стрела пронеслась мимо его щеки и вонзилась в спинку кресла. И в этот момент раздался дикий вопль. Это я вцепилась кому-то в физиономию через занавес. Стража тут же схватила стрелка. Крик послужил сигналом к панике. Гости метались по зале. Орали и стучали в дверь. На пол летели оброненные короткие мечи и ножи, их бросали те, кто боялся попасться с ними. Немногочисленные дамы, подобрав свои роскошные платья, вспрыгнули на стулья и верещали благим матом. Я ковыляла по полу между гостями с возгласом: «Кто хочет еще моей шкуры?» Стража спокойно вышагивала между беснующихся людей, вылавливала тех, кто имел при себе оружие, и уводили к стене.

Оглянулась, и бросила взгляд на Хитрого Лиса, он понял меня, и кивнул. Стража отступила, и двери распахнулись. Люди кинулись к выходу, но дорогу им преградило чёрная пантера с безумными глазами.

Огромной лапой она подхватила первого, кто попался ей, перекусила шею, и откинула труп, гости ринулись обратно в комнату с визгом ужаса. Хитрый Лис, сотворил огненный шар, и ударил в нее, но вокруг животного был поставлен магический щит, шар ударился в него и погас. А она продолжала входить в комнату, осторожно переступая лапами и водя носом.

— Я чувствую, щит только спереди, — закричала я, — обойти надо и ударить сзади!

— Дар, — закричал папа, — бери Мэриэллу и уноси ее отсюда, скорее.

И тут что-то черное, огромное оттолкнуло меня лапой, подошло к пантере и хлопнуло по ней сверху, послышался хлопок, запахло мертвой магией, и на полу лежало несчастное раздавленное животное.

— Что ты наделал! — в отчаянии закричала я, — она не виновата, что ее сделали безумной! Это же Пара!

— Веселая помолвка, — сказал Черный Дракон, принимая свой человеческий облик.

— Убийца, — взвизгнула я и бросилась к двери, но она передо мной захлопнулась. Я оглянулась. На меня смотрел Дар и улыбался недоброй насмешливой улыбкой! Я прикинула, расстояние до балкона, отсюда не допрыгну, а вот с прически полной дамы вполне, и, сотворив мираж, раздвоившись, я одну себя пустила по полу к открытой двери, ведущей в кабинет отца, а сама прыгнула на башню, которая венчала голову толстой перепуганной до смерти шершихи. Но тут мне не повезло. В башне не было, как обычно стального каркаса, это были только начесанные волосы, они не выдержали моего веса. И я плюхнулась ей за корсаж.

Ее визг, мог перекрыть шум самого сильного водопада. Чья-то рука влезла к ней за пазуху, выудила меня между двух огромных грудей. Это был Дар. Взяв меня под мышку, он объявил:

— Дорогие гости! Как я вижу, вы все повеселились от души! И напоследок, я делаю заявление: Я — Дар, Черный Дракон, Повелитель драконов, Властитель Южных гор, Владыка огня, беру в жены Мэриэллу, Огненную Лисицу, дочь Белого Тигра, Владыки земли.

Я посмотрела на папу и Хитрого Лиса, они были растеряны, и стояли понурые. Мне захотелось их немного ободрить, и я подмигнула им.

Дар тем временем, запихнул меня за пазуху. Вышел на балкон и взлетел черным драконом в воздух. Сжавшись в комок, я сидела и думала о том, что больше всего на свете ненавижу этого парня! И сделаю все возможное, чтобы убежать от него, а для этого нужна светлая и холодная голова. Надо успокоиться. Я начала делать дыхательные упражнения. Помогло. Чего не любят драконы? Вот когда скажешь спасибо Чату, за его стремление, чтобы все маги знали слабые стороны любого народа. Так что там о них написано? Драконы очень вспыльчивы, и если вывести их из себя, они могут или проглотить тебя, чего еще пока не было в истории нашего мира, либо вышвырнуть вон. А вот это мне подходило! Они не любят, когда сомневаются в их доблести, терпеть не могут сюсюканья, и отличаются большой чистоплотностью.

Вскоре мы приземлились, Черный Дракон вошёл в какое-то помещение, я хотела высунуть нос и посмотреть, но не смогла. Его камзол был застегнут на все пуговицы, и не было ни одной щёлочки. Я попробовала его поцарапать, мол, выпусти… Ноль внимание. Но вот мы вошли туда, где раздавались голоса. И меня выудили на белый свет, отодвинули со стола тарелки, и водрузили около большого кувшина с вином. За длинным столом сидели драконы. Чат говорил, что драконы красивы какой-то странной красотой. И в этот момент я поняла, что он имел в виду. Сидевшие мужчины, имели величавый, спокойный, и гордый вид.

Наверное, Хитрый Лис создал из меня что-то невообразимо ужасное, потому что, увидев меня, разговор замолк, и брови мужчин поползли вверх.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась я, и начала встряхиваться. От меня во все стороны полетела шерсть, и ровным слоем легла, на стоявшие, на столе продукты. Драконы отодвинулись от стола.

— Могла бы быть поаккуратнее, — сказал Дар, поморщившись, и обратился к сидевшим за столом мужчинам: — прошу любить и жаловать, Мэриэлла, Огненная Лисица, моя жена.

— Дар, а ты уверен. Что это она? — спросил красивый светловолосый дракон в расшнурованной на груди рубашке.

— Она, Крас! Собственной персоной. Помолвка у нас вышла очаровательная. Гости — вооруженные до зубов шерши. Мэриэлла их немного попугала, обещала у каждого, кто с ножом пришёл, печень съесть. Погоняла их по залу, и хотела уже от меня сбежать, но тут ей помешала бешеная пантера, окруженная магическим щитом, которая успела-таки, пока я ее не прибил, загрызть двух шершей.

— Дар, а ты уверен, что она женщина … Что-то вид у нее… — изумленно глядел на меня другой дракон с белыми волосами.

— Дарушка, воробушек мой черненький, не слушай этих… Что они в женщинах понимают? — зевнула я.

— Замолчи, девчонка, не смей так меня называть! — процедил сквозь зубы Черный Дракон.

— Ой, надулся, птенчик! — пискнула я, — а ты не их слушай, а меня! Я же удачу приношу, тебе же все равно кто с тобой в постель ляжет, девица, аль свинья облезлая. Ты же ради флага меня сюда приволок! Своими силами драконы не могут постоять за себя…

Наверное, это было сказано зря. Я произносила свой монолог, сидя около молочного поросенка, аппетитно лежащего среди листьев салата, и не успела я произнести последние слова, как стулья резко отодвинулись, драконы вскочили на ноги, и шесть мечей резанули по бедной свинине, разделив ее на равные части. Правда, меня не тронули! Я охнула, но быстро пришла в себя. Схватила кусок побольше и стала, чавкая, поглощать мясо, усилив слюноотделение. Слюни так и потекли на скатерть.

— Перестать хамить, девочка, — вдруг зло сказал тот, кого Дар назвал Красом.

— А ты мне рот не затыкай, — я с вызовом посмотрела на него, — во-первых, каждый имеет право высказывать свои мысли вслух, а во-вторых, я жена черненького дракончика, и твоя будущая хозяйка, так что будь повежливее. Не то попрошу освободить мой замок…

— Это твоя идея, — сквозь зубы процедил Дар, обращаясь к красавцу.

— А тебе цыпленочек надо свои мозги иметь, чтобы потом не жалеть о свершившимся…

В комнате стало очень жарко. Дар с белым, как мел лицом, подошёл ко мне, схватил за шкирку и потащил куда-то. Я, молча, висела у него в руке. Честно говоря, мне было стыдно! Я росла среди воинов, и с детства меня учили уважать и почитать старших. И вполне возможно, что драконам, которым я только что нахамила, было много веков. Но я была зла! И глухое отчаяние било меня внутренней дрожью. Да, я была не права! Но война, есть война!

Дар притащил меня в какую-то странную комнату, скорее всего спальню. Все стены были увешены гобеленами, на которых огромный чёрный дракон дарил цветы какой-то уродливо изображенной женщине с распущенными волосами. Посредине стояла кровать под балдахином. Четыре столба символизировали драконов, поддерживающих своими головами, крышу, на которой тоже разместился дракон. Не знаю, как кому, но мне эта комната показалась безвкусной и вычурной, в ней было холодно и пахло плесенью.

Закрыв за собой дверь, Дар швырнул меня на кровать. И не смотря на то, что она была мягкая, я умудрилась подвернуть лапу, которая тут же начала ныть. Осмотревшись кругом, я на всякий случай залезла по ткани на раму над кроватью и замерла там. Владыка, сидя на каком-то кривоногом столе, зло смотрел на мои телодвижения.

— Послушай меня, девочка, — наконец, холодно, еле сдерживая ярость, произнес он. — Вот мое слово, ты сейчас слезешь, примешь свой человеческий облик, пойдешь со мной, извинишься перед драконами, и будешь вести себя тихо и воспитано.

— Нет, Дар, — я тоже старалась говорить холодно и спокойно, но у меня не получалось, голос срывался, — вот мое слово, ты вернешь меня к папе, и тогда я извинюсь перед твоими драконами.

— Это твое последнее слово?

— Да! — я гордо вскинула голову, сдаваться не собиралась.

— Вы проходили в Лицее, кто может возвращать человеческий облик, тому, кто сменил ипостась, — вдруг, ни с того, ни с сего, спросил он.

— Да! Рожденные маги, и маги высшей квалификации, — словно на уроке ответила я.

— А теперь, девочка, вспомни, что перед тобой стоит Черный Дракон, и твой законный муж, и мне не составит труда, вернуть тебе твой облик и заставить сделать то, что надо мне.

И с этими словами, он вытянул руку вперед, меня подняло, и плавно опустило опять на кровать, я не могла шевельнуться, мое тело пронзила боль. Дар возвращал мне человеческий облик насильно. Он приближался ко мне со злым перекошенным лицом. Я испугалась. Он был прав, в человеческом облике, я с ним не справлюсь. У меня даже меча нет. А он выше меня, и сильнее. Но пока я — Огненная Лисица… Собрав всю свою оставшуюся силу, я с трудом скинула придавившее меня заклятие и с криком: «Мамочка!» бросилась вверх по балдахину, перепрыгнула на гобелены, висевшие на стене, пробежалась по ним, а за мной полз огненный хвост. Старые тряпки быстро вспыхнули, кровать загорелась ярким факелом, комнату затянуло черным, мерзко пахнущим дымом. А я металась по комнате с криком: «Пожар! Убивают! Насилуют!»

Дверь распахнулась, и в комнату влетели ошарашенные драконы с мечами наготове. Дым пополз куда-то и вот он уже скручен в чёрный шарик в руке Краса. Комната представляла собой жалкое зрелище, кроме стен и обгорелого остова кровати ничего не осталось. Дар стоял испачканный в саже, сжимая кулаки, и крепко сжав губы, еще мгновение, и он взорвется, и, вполне может быть, его огонь будет посильнее моего!

— Что здесь произошло? — строго спросил Крас.

— Ничего особенного, — ответила я, вися на клочке оставшегося гобелена, рассчитывая, сколько мне понадобиться сил и времени, чтобы прошмыгнуть между ног драконов. — Просто увидев мой истинный облик, мой муженек воспылал ко мне такой страстью, что полыхнул огнем… А это результат…

— Убью мерзавку! — заорал Дар и бросился в мою сторону, но его перехватил Крас. Черный Дракон вырывался с такой яростью, что я испугалась, если у этого Краса не хватит сил его удержать, и тогда мне конец!

И я упала на пол и заковыляла к двери. Кто-то хотел схватить меня за шкуру, но я так цапнула удерживающую меня руку, что он резко дернулся, и ударил нечаянно стоявшего рядом дракона, произошла минутная заминка. И это дало мне фору. Я неслась, прихрамывая вперед и вперед, пока не влетела в огромное помещение, это была библиотека. Ух, сколько полок с книгами, огромный глобус, сияющий синим огнем. И вот лестница, а под ней можно будет спрятаться. Я прижалась в угол, накинув на себя купол невидимости. Хотя понимала, что это бесполезно. Дар знает мою магию, везде найдет. Но тут подо мной образовалась дыра, и я полетела вниз.

— Тихо, тихо, успокойся, девочка, я не сделаю тебе ничего плохого, — говорила красивая молодая девушка, гладя меня вдоль спины. — И кто ж тебя так задрапировал? Хотя узнаю руку Хитрого Лиса!

Я спрыгнула с ее рук, и отошла подальше от нее:

— Ты кто? — не особо вежливо спросила я, все еще не переставая дрожать от страха.

— Я Линелла, — хозяйка Южных гор, жена Краса.

— И ты вернешь меня к ним?

— Нет! Я отправлю тебя домой!

— За что такая благосклонность ко мне? Тебе что-то от меня надо?

— Верно! Я давно тебя жду.

— Зачем?

— Вот, что! Я не могу с тобой разговаривать, когда ты напугана до полусмерти. Вот сделай пару глотков, не бойся, это обыкновенная вода!

Ее голос был мягким, и сама она спокойная. От нее не пахло ни злостью, ни обидой на меня. Пахло чем-то странным, и прекрасным, то ли дождем, то ли растаявшей снежинкой. Я подошла к маленькой мисочке, что она поставила на пол, понюхала. Ядом не пахло, магией тоже. И вылакала все до дна. Вода была холодная, упав мне в желудок, она отозвалась неизвестной мне силой, согрела изнутри и успокоила.

— Ты выпила все? — Линелла была удивлена.

— Жалко?

— Нет, просто это живая вода, ее больше двух глотков не выпить!

— А ты уверена, что это живая вода? Может быть, обыкновенная? — мне нужно было обезопасить себя. Все выделяющееся и непонятное в моем поведении, могло навредить. Я старалась быть средней и не выделяться. Хотя силу воды почувствовала.

— Может быть, мисочки перепутала! Подождешь, я за живой водой схожу?

— Нет, не уходи! Мне страшно! А вдруг сюда Дар войдет!

— Не войдет. Без моего разрешения, сюда никто не войдет! А потом ему сейчас не до тебя! Я слышала, как Крас его в сон погрузил.

— Твой муж тоже зол на меня!

— На тебя все драконы злы. Ты оскорбила их…

— Значит мало, я думала, если вывести их из себя, они меня вышвырнут вон из замка.

— Кто тебе такую ерунду сказал? — она весело рассмеялась.

— Ну, так в книгах написано. Сама читала!

— Аа-а-а! Тогда понятно, книжная ты душа! Вывести из себя дракона очень сложно, но, знаешь, если кому удалось это сделать, то тот будет связан с драконом всю оставшуюся жизнь дружбой. А тебе удалось.

— Ага, дружбой! Меня Дар убить хотел!

— Хотел! Если бы его Крас не остановил — убил бы, — Линелла кивнула. — Они очень горячи, что с них взять, драконы! Но ты, первая кто довела Дара до такого состояния. Лично мне не удавалось!

— А ты пробовала?

— Много раз!

— А ты ему кто?

— Можно сказать, что вторая мать! А настоящая его мама ушла за мужем к Верховным духам, когда Дар совсем юным был. Очень плакал.

— Но, если Черному дракону больше чем шестьсот лет. То сколько тебе? — я вытаращила на нее глаза.

— Почти тысяча, — она улыбалась, — хорошо выгляжу?

— И ты спрашиваешь! Да тебе по человеческим меркам больше двадцати не дашь.

— И не давай. Я должна выглядеть хорошо. Я жена!

— А кто такой Крас?

— Великий маг огня!

— Ой, мамочка, а я ему сказала…

— Я слышала, что ты ему сказала, — она опять весело засмеялась. — Не переживай ты так, ну подуются на тебя, успокоятся. Они сами виноваты! Взрослые мужики же, должны были понимать, с кем дело имеют…

— Линелла, а если Дар меня найдет, как ты думаешь, убьет?

— Знаешь, девочка, не попадайся — ка ты ему пока на глаза. Он тебя в человеческом обличии не видел. Поэтому может пройти мимо и не заметить. Ты только сама себя не выдай. А время пройдет! Он успокоится, вот увидишь, друзьями станете.

— Никогда! — вскричала я, — ни за что! Скорее камень заплачет! Он… — я хотела сказать что-нибудь гадкое и обидное, но посмотрела в грустные глаза Линеллы и замолчала.

— А что тебе от меня надо? — сменила я тему разговора.

— Живой огонь!

— Но у меня его нет.

— Знаю. Только Огненная Лисица может принести его сюда. Он тебе ничего не сделает. Даже хранители живого огня, не могут его в руки взять. Только ты.

— А зачем он тебе нужнее?

— Не мне. Замку — Дааладу. Ему без него плохо. Он болеет.

— А где он находится?

— В замке Энлиля, в городе Атель.

— А, правда, что я предназначена в жены или Дару, или Энлилю?

— Правда!

— А Энлиль хороший?

Линелла рассмеялась звонко, как девчонка.

— Они оба хороши. Только твое сердце выберет одного из них. И мне, кажется, это будет Дар. Слишком много дров вы с ним уже успели наломать. Долго еще сжигать придется, пока все дрова обиды не сгорят. А это требует совместных усилий!

— Я их сжигать не собираюсь! Пускай кучей лежат, меня от него загораживают!

— Отставим этот разговор, ты сейчас очень напугана. Обещаешь принести мне живой огонь?

— Обещаю. Только как я тебе его доставлю, я не хочу с драконами встречаться.

— Очень просто. Южные горы огромные, подойти к какому-нибудь камню, приложи ладонь, и скажи: «С огнем пришла!». Я услышу и опять тебя принесу сюда, как и в этот раз.

— И все?

— А тебе этого мало? Ты еще до Ателя должна дойти! И смотри, будь осторожна, тебя ищут.

— Знаю, — я тяжело вздохнула, вспомнив свою помолвку с Даром.

— Ну, и куда тебя доставить? К отцу?

— Нет, в Лагулу. У меня послезавтра. Хотя, наверное, уже завтра, выпускной вечер. А я еще платье себе не купила.

— Здорово! — чему-то обрадовалась Линелла, — хочешь я тебе одно из своих дам?

Я посмотрела на ее богатое парчовое платье, и отрицательно покачала головой:

— Нет! Оно слишком шикарное. Я в Лицее, как селянка живу, у селян таких платьев не бывает.

Линелла задумалась, и вдруг всплеснула руками: — У меня есть одно. Правда я его уже одевала. Оно удачу приносит, от сглаза охраняет. Мне его бабушка сшила, хочешь, покажу?

— Давай, если оно не слишком богатое.

Линелла быстро вышла, и скоро вернулась. На руке у нее висело какая-то холстина. Но когда она ее развернула, я чуть не вскрикнула от удивления. Это было прелестное платье из грубой льняной холстины, расшитое по подолу большими синими цветами, увитыми длинными зелеными стеблями с небольшими листочками. Стебли по косой поднимались к лифу, а несколько доползали и до коротких рукавов. Грудь открыта.

— Нравится? — спросила Линелла.

— Очень! Спасибо! Только он мне великовато будет, но это ничего я его магией под свою фигуру подгоню.

— Не делай с ним ничего, оно само будет сидеть на тебе так, как нужно в данный момент. Если тебе будет угрожать опасность, оно превратиться в страшный серый балахон, если выйдешь с ним танцевать, будешь, самой привлекательной.

— Хитрый Лис не разрешает мне быть привлекательной — засомневалась я.

— В этом можно! Бери! — и с этими словами, она его свернула и завязала в носовой платок. — Ну, готова?

— Линелла, а ты можешь задержать Дара, чтобы он не бросился меня искать в Лагуле. Дня на два. А потом после выпускного бала я уйду.

— Трудно будет. Подожди! Даалад, поможешь мне Дара удержать!

— Помогу, — тут же раздался скрипучий голос откуда-то сверху. — Она эту проклятую спальню сожгла. Сколько веков мучился, стены чесались, от этих тряпок. Теперь мне хорошо! И если принесет живой огонь….

— Ой, — я сжалась в комок, — это кто?

— Это душа замка, — ответила Линелла.

— Как Хитрый Лис?

— Хитрый Лис себе тело выпросил, и живет теперь в свое удовольствие, — проворчал Даалад. — а я вот даже двинуться не могу.

— Бедненький, — пожалела я его, — а тебе не больно, когда по тебе ходят всякие драконы?

Даалад засмеялся: — Не больно, я даже и не чувствую вас, только вижу ваши сущности! Вы как шарики катаетесь внутри меня.

— А у меня какая сущность? — тут же поинтересовалась я.

— Любопытная сущность. Шарик огня, а в нем еще один — воды, правда, совсем крошечный.

— Чего? — в один голос спросили мы с Линеллой.

— Чего, чего? Глухие стали? — снова заворчал Даалад. — Ты, девочка, поспеши! Тебя уже драконы по всему замку ищут, скоро меня вызовут.

— И, правда! До скорой встречи, Мэриэлла, — сказала Линелла.

И меня подхватило ветром и потащило по какой-то темной норе, и не успела я испугаться, как следует, как вывалилась на пляж около Лагулы, откуда несколько часов назад меня утащил Дар.

Ночь была в самом разгаре. На пляже было тихо. Летняя темнота была свежей и теплой. Жужжали комары! Я приняла человеческий облик, осмотрела себя. Да! Вид еще тот. Штаны на коленях разорваны, рукав у рубашки порван. Правда, ни одной царапины нет. Ну, и то хорошо! А это и зашить можно! В шею вцепился кровосос! Я ударила его рукой и прибила! И тут же подумала, что Дар весь замок перевернет, увидит, что меня нет, и прилетит сюда. Я представила его огромную черную тушу, которая идет по улице, и убивает всех шершей, попадающих ему на пути своей когтистой лапой, а потом видит меня, и бац! Как он Пару раздавил! Бедная пантера, мы с ней были друзьями, она не любила принимать человеческий облик, говорила, что две ноги бегать мешают…

И тут снова накатил на меня страх. Вечный мой спутник. Как себя помню, он всегда был со мной! В такие моменты, мне хочется превратиться в обычную лисицу, залезть в нору и сидеть там безвылазно. Но Хитрый Лис твердит, что со страхом надо бороться, и если чего боишься, надо смело кидаться навстречу опасности, что я в принципе и делаю. Поэтому оглядевшись кругом, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. Я поспешила к общежитию.

Вот уж не думала, что Соловей и Волк будут меня ждать:

— Мэришка, — вскричал Волк, — что случилось? Тебя обидели?

— Мэриша, где ты была? — гаркнул Соловей.

Увидев родные лица друзей, я не выдержала и разревелась. Уткнувшись в грудь Волку. Он гладил меня по голове, приговаривая:

— Только не молчи! Скажи! Мы же ему всю рожу свернем.

Наревевшись вдоволь, я посмотрела на друзей и, всхлипывая, попросила:

— Ребята, я не могу вам сказать, где я была! Просто не могу! Простите! Теперь уже все в порядке, я сбежала. Но, прошу вас, никогда не спрашивайте меня о сегодняшнем вечере. И … А, впрочем, это не важно! Я хочу домой! Хочу спать!

И оттолкнув приятелей, бегом бросилась к себе в комнату.

На следующее утро я проснулась, и в памяти тут же всплыл вчерашний вечер. Посмотрела на свою руку. Дар оказался прав, кольцо, как ни в чем не бывало, сидело на руке. Сорвав его со злостью с пальца, я запихнула его под подушку. Потом передумала, встала и засунула в старую туфлю. Сбегала в ванну, быстро оделась, и вышла. Около моей двери с двух сторон, сидя на полу, спали Соловей и Волк.

— Ребята, — я растолкала их, — вы, что, совсем одурели! Вас могли увидеть!

— Сколько времени? — спросил Волк.

— Много, солнце встало! Рынок открылся! Пойдем, тебе коня покупать!

— Соловей, вы с Мэришей в столовую, я — приведу себя в порядок, потом поменяемся.

— Есть, господин сотник, — Соловушка вытянулся по стойке смирно.

— Ой, Мэриша, а что это мужчины около твоей комнаты делают, — высунула из-за своей двери нос Цапа, моя однокурсница.

— Стережем невинность девушек Лицея, — тут же съехидничал Соловей, — осмотр комнат делаем. У Мэриши пусто, к тебе можно?

— Вот еще, — вспыхнула Цапа и захлопнула перед Соловьем дверь.

В столовой ребята не сводили с меня глаз. Я сидела, как на иголках. При стуке открывающейся и закрывающей двери, постоянно вздрагивала и оглядывалась.

— Не могу больше, — наконец, не выдержала я. — пойдемте отсюда!

— Можешь, расскажешь? — первым не выдержал Соловей.

Я замотала головой: — Ребят, я просила вас. Это не моя тайна! Вернее моя, но не совсем… Просто мне надо скорее уйти из Лагулы. Меня будут искать!

— И ты думаешь, мы не сможем тебя защитить? — надулся Волк.

— От них нет! — я угрюмо смотрела на свои туфли, а потом подняла на них полные слёз глаза, — и так тошно, а вы еще бередите вчерашнюю рану.

— Все! Пойдем на рынок! — Соловей взял меня за руку. Волк поплёлся сзади.

Но покупка коня, не доставила мне радости. Их морды напоминали мне пеласа. И я все время торгов простояла в сторонке, боясь даже подойти к ним. Понимая, всю глупость своего поведения, ничего не могла с собой поделать. Мы отвели коня в конюшню.

А потом отправились в кузницу, выбирать мечи для Соловья и Волка. Вот тут я вдруг поняла, что успокоит меня. Меч. Мне надо купить оружие. С ним я всегда буду чувствовать себя спокойнее. Я смотрела, как мастерски ребята выбирали себе мечи, прикидывали вес по руке, рубили воздух. А я тем временем обходила кузницу, где по стенам были развешены прекрасные образцы холодного оружия, и присматривала себе товарища для дальнейшего путешествия. У меня даже настроение поднялось. Вот только надо от ребят на некоторое время избавиться. Но не тут — то было. Они как привязанные ходили за мной.

Появившиеся после продажи кольца драконов деньги мы тратили на самые разные изысканные яства, и праздничную одежду для Соловья и Волка, чтобы они красиво выглядели на завтрашнем Выпускном вечере. (Интересно, что подумал ювелир, не обнаружив у себя этого сокровища?) В толпе, мне было вольготно! Уж, где-где, а среди людей я была в безопасности.

Когда нагруженные кульками мы вернулись в общежитие, я сказала друзьям, что остаток вечера проведу у себя в комнате, буду подшивать платье, которое купила, и показала им платье Линеллы. Они его одобрили. И в один голос заявили мне, что я в нем буду просто самой привлекательной девушкой курса. Врали, конечно! Но все равно мне было приятно! Я понимала, что они хотят успокоить меня, чтобы я не боялась. Им самим не терпелось устроить в нашем овраге пробу своих мечей. И уходя, они поставили на дверь моей комнаты защиту! Проводив их взглядом из окна, я влезла на подоконник, прыгнула на ветку огромного дуба, который рос недалеко от стены нашего общежития, и отправилась обратно в кузницу, прихватив свои деньги, которые время от времени брала у отца, но боялась тратить, чтобы у друзей не возникло подозрения: откуда у обычной селянки, столько серебряных монет.

Солнце уже стояло у горизонта. Но народу на улицах было еще много. Все были спокойны. Новость о том, что Черный Дракон вернулся, не докатилась до Лагулы. Я подошла к двери кузницы и постучала. Мне не ответили.

— Странно, — подумала я, почему он так рано закрывается. Может, не слышит?

И постучала еще раз, уже громче. И тут раздался испуганный голос Зыхры, самого знаменитого кузнечных дел мастер в нашем городе, рожденного от дракона. Везет все-таки мне на драконов.

— Уходите, сейчас же уходите! Утром приходите!

В голосе был страх. Уж что-то, а я его чувствовала кожей. Это было так странно, что я не утерпела, и стала обходить дом, заглядывая в окна. Одно окно было не плотно занавешено шторкой, я заглянула, и чуть не вскрикнула от изумления. Перед Зыхрой стояли два маленьких беса, и что-то говорили ему. Кузнец сидел на стуле, сжав свои огромные кулаки, и затравлено смотрел на маленьких сереньких, пушистых негодников. Пропустить такое представление, я не могла. Оглядевшись кругом, сменила ипостась, придав себе облик обычной лисицы, залезла на яблоню, что росла около дома, влезла в открытое окно чердака, и по лестнице спустилась вниз.

— Ну, что сегодня будем с ним делать? — спросил один бесенок другого.

— Давай, опять щекоткой помучаем? — отозвался второй.

— Два раза подряд? Не дело!

— Давай, мозги подожжем? Он так славно головной болью мучается!

— Скучно!

— Привет! — сказала я, и вышла из-за засады.

— Ты кто? — спросил бесенок.

— А что не видишь сам? — я прошлась мимо него, вильнула кокетливо хвостиком.

— За что это вы его мучаете? — поинтересовалась я.

— Он вон его, бесенок кивнул на своего приятеля, хворостиной отодрал, когда поймал в своем погребе. Ну, мы его подловили, он спорить любит, ну и проспорил нам свою душу. И теперь мы каждый вечер приходим, наказывать его. Будет в следующий раз знать, как бесов обижать?

— А если я выкуплю его душу? — поинтересовалась я?

— У тебя денег не хватит!

Я вынула свой кошелек и бросила его под ноги бесятам. Они подняли мешок, пересчитали деньги. 100 серебряных монет. Задумались.

— Маловато будет, — сказал один из бесят, крепко держа в лапке монеты, и с любопытством поглядывая на меня, в его глазах читалось. «А вдруг у нее еще есть?». Бесы уважали деньги!

— Ну, что ж, — я призвала деньги обратно в кошелек, приманила его к себе и спрятала, — не хотите. Как хотите! Мое дело предложить! Ну, я пошла!

— Постой! — бесята перегородили мне дорогу. — Зачем спешишь! Сама знаешь, как душу взяли, так ее и отдать нужно. Он ее проспорил. Давай спорить. Выиграешь, твоя душа, проиграешь, наши деньги!

— Не а, — стала ломаться я, — вы хитрые, одно слово бесы… Я боюсь с вами спорить.

— А мы на что-нибудь простенькое! — засуетились спорщики.

— Ну, например? — я сделал вид, что заинтересовалась.

— Давай, в догонялки! — предложил один.

— Точно, — подхватил другой! — Вы лисы хорошо бегаете, и мы неплохо.

— Не на дурочку напали, — огрызнулась я, — вас двое, а я одна, вы друг друга силой будете питать, а кто мне силы даст! Нет! Вы меня сразу поймаете!

— Вот, дуреха, — продолжали уговаривать они меня, — мы же тебе не маги, силу передавать. — А хочешь, мы к душе этого кузница еще свои души предложим! Смотри три души взамен 100 серебряных монет!

— А что я с вашими душами делать буду, если выиграю?

— Мы тебе служить будем!

— Не бывало такого, чтобы бесы людям служили.

— Значит, будет, — и в один голос расхохотались.

— Нет, не хочу! Зачем мне! С деньгами я спокойнее себя чувствую, а вы еще обманете! Бесы ведь! — и я покачала головой.

— Ты что боишься? — бесята вошли в раж, теперь уже было их личной доблестью уговорить меня поспорить с ними.

— Боюсь, — честно призналась я, — детскую загадку помните: кто бегает быстрее ветра? Ответ: бес и должник.

— А мы вполсилы побежим, слово даем, честное бесовское! — они переглянулись, их мордашки хитро засветились.

— Не делай этого, — подал голос кузнец! — они обманут тебя! Забирай свои деньги и уходи.

— А ты молчи, — рассердился бесенок, и, приложив руку к груди кузнеца, стал сжимать кулачок, кузнец побледнел и застонал. Я поняла, что он сжимает сердце Захры. И сделав испуганный вид, попятилась к двери.

— Я пойду, ребята, — сказала я, вложив в свой голос, как можно больше страха. — Вы его сейчас убьете, а на меня потом спишут.

Почувствовав мою слабину, бесы обрадовались.

— Вот-вот! Поиграй с нами в догонялки! А то удавим его, а на тебя свалим, мол, пришла лисица, он испугался и ногами дёрнул!

— Но, это не честно! — захныкала я.

— А зачем пришла тогда. Зачем мешаешь нам? — резонно парировал один бесенок.

— Я человека хотела спасти.

— Вот и спасай! Или спасешь, или он умрет от сердечно приступа, а мы сделаем так, что обвинят тебя.

— Хорошо, — нехотя согласилась я, — и как побежим?

— Ты беги, а мы тебя догоним, — обрадовались бесята.

— Где бегать будем?

— А вокруг дома. Сейчас я туман напущу, чтобы любопытных не было. Пойдем.

— Бесенок распахнул дверь, вышел, дунул в воздух, и вокруг кузницы повис белесый туман.

Они встали оба в дверях и пропустили меня вперед: — Ну, беги, считаем до трех и за тобой!

Я оглянулась, бедный Зыхра сидел, прижав руку к груди, и смотрел на меня несчастными глазами. Подмигнув ему, я бросилась из двери, забежала за угол, раздвоилась, пустила своего двойника вдоль стен кузницы, а сама забралась на крышу, и оттуда смотрела, как бесята носятся за миражом, который то и дело мелькал у них перед глазами своим хвостом из-за угла. Они меняли тактику бега. Пытались зажать лисицу в угол, но она кидалась от них в сторону и пропадала между трав и цветов, лишь изредка подскакивая и показывая свою красную шерсть. Так продолжалось больше двух часов. Вконец обессилившие, бесята упали в изнеможении, а я спустилась с крыши села на пороге и спокойно спросила: «Устали? Или еще побегаем?»

Они посмотрели на меня с ужасом:

— Ты кто? — спросил меня один бесенок, еле переводя дыхание.

— Будто сам не видишь, — я передернула ушками, — лисица я. Значит так, друзья мои, я победила. Душа кузнеца и ваши две, принадлежат теперь мне.

— Постой, пойдем к Старшому, нужно бумагу подписать! — ловя ртом воздух, воскликнул второй бесенок.

— Это ты шершам про бумагу рассказывай, — я от души засмеялась, — а мне не надо! Вы сами предложили, сами уговаривали, это посильнее любой подписи будет.

— Пощади! — бесенок вдруг всхлипнул, и по его лохматой мордочке поползла слеза. — Стыд, какой! Бесы должны лисице служить! Нас обсмеют!

— Да, не нужны мне ваши души! Берите их и будьте свободны! Только кузнеца больше не трогайте!

— Повтори еще раз!

— Вы свободны! Забираю душу кузнеца, а ваши — оставляю вам!

Бесята взвизгнули и пропали, будто их не было. А я вернулась в комнату к Зыхре.

— Ну, все кузнец, теперь ты свободен. Больше никто не придет по твою душу!

— Как мне отблагодарить тебя? — только и смог выдавить Зыхра.

Но ответить я не успела, опять появились бесята, мордочки несчастные, виноватые, у каждого одно ухо красное и увеличенное в три раза.

— Тебя Старшой хочет видеть, — поклонились они мне.

— Зачем? — удивилась я.

— Он просил передать тебе, что это большая честь для него, принять у себя…. Лисицу. Просил не отказать! Пойдем. Пожалуйста, а то нам и так влетело за тебя.

— Пойдем, — вздохнула я, а сама подумала, что опять вляпалась куда-то.

Бесы жили в мире теней, вечного сумрака. Отец дружил со Старшим, и не раз рассказывал мне о нем. По словам Белого Тигра, все Владыки подозревали, что к появлению шершей, приложили свои лапки бесы, уж больно некоторые черты характера были у них похожи, а именно — самозабвенная лень, хитрость, мелкое коварство, стремление получить чужое, любвеобильность. Разница была только в том, что бесы беспрекословно подчинялись законам Верховных духов. И умели вовремя остановиться.

Оказавшись в небольшом селении, состоявшем из покосившихся домов, отдаленно, напоминающих дома людей земли, только запущенных, я тут же приняла человеческий облик. Осмотрелась. Небо серое, трава серая, ни цветов, ни плодовых деревьев. Бесихи сидели на каменных, низких, кое-где развалившихся заборчиках и, лузгая семечки, переругивались. Но увидев меня, вдруг подобрались как-то и окружили нас.

— Зачем, женщину привели? — ревниво спросил они у моих провожатых.

— Старшой велел, — огрызнулись они. Нас тут же окружила толпа бесенят.

— Уродина, уродина, — кричали они, дергая меня за штаны, — ни копыт, ни хвостика! Уродина!

Я с ними не спорила, для них я, действительно, выглядела странно! Но вот мы подошли к самому большому дому, который стоял на площади, и вошли внутрь. Мне навстречу поднялся пожилой седой бес, голова его обвязана полотенцем.

— Ну, здравствуй, Мэриэлла, дочь Белого Тигра! Обдурила моих внуков!

— И ты здравствуй, Старшой, — приветствовала я его, и тут же предложила, — давай помогу. Головную боль сниму.

— Будь ласка! — кивнул он. — С утра маюсь. Устал от крика этих бесенят, расплодились на мою голову.

— А кто постарался?

— Ух, злыдня, вся в отца пошла!

Я подошла к нему, приложила руки к его голове, вытянула боль через виски, бросила ее на пол. Она съежилась, закрутилась червяком и пропала.

— Легче?

— Благодарствую, дивчина, — сказал Старшой, и предложил мне сесть.

— Зачем звал? — я тут же перешла к делу, — мне спешить надо. Сам знаешь, никто не должен знать, кто я такая. Потому должна вести себя тихо и незаметно.

— Ага, незаметно, — заржал он, — наш мир уж слухами полниться, Дара с Энлилем из плена выпустила, вчера шершей до обморочного состояния довела, они из дома твоего отца на четвереньках выползали. Вот только не пойму, тебя же Дар в жёны взял и к себе в Даалад унес. Как ты здесь оказалась?

— Сбежала, — честно призналась я.

— От Дара? От Черного Дракона? Ну, дивчина, ну удивила!!!!

— А все-таки, Старшой, что тебе нужно от меня?

— Да, вот хотел посмотреть на тебя своими собственными глазами, на ту, какая ты есть на самом деле, и должок вернуть.

— Да, ты мне ничего не должен!

— Нет, Мэриэлла, ты моих паскудников пожалела, в честном споре вокруг пальца обвела, чужую душу вернула, а себе ничего не взяла. Сама знаешь, доброе дело обязывает к благодарности.

— Старшой, давай не будем об этом! Вон Дара спасла, а он вместо благодарности, меня к себе в замок потащил против моей воли! Боюсь я благодарности. Ничего мне не надо! — с горечью ответила я.

— Вон, оно что?! — старый бес почесал затылок, — теперь понимаю, зачем к кузнецу пришла — меч получить. Хочешь к амазонкам поддаться. У тебя же опыт воина большой? От Дара хочешь спрятаться? Так вот помогу тебе дивчина! Помогу так спрятаться, что никогда он тебя не найдет, коли сумеешь сидеть тихо как мышка, и ни в какие передряги не вмешиваться.

— Старшой, я буду век тебе благодарна, помоги! — вскричала я.

— А!!! Сама вон как заговорила. Долг — платежом красен! Дивчина! Так что слушай сюда.

Вернешься к кузнецу, скажи правду, что меч ищешь. Он поведет тебя к себе в кузницу. Встань и проговори заветные слова: «Ищу друга по руке и характеру». Меч сам к тебе и придет. Правда, не для тебя его ковали, для другой женщины, но она оказалась стервой, и меч отказался ей служить, в кузницу вернулся, где из огня родился. Но знаю, это — твоя судьба.

Кроме того, дам тебе вот эту беретку, — он вынул из кармана, и протянул мне старый, выцветший красный берет с нелепым петушиным пером, — оденешь его, мальчиком будешь выглядеть, родной отец не узнает, пока в глаза твои не заглянет.

Я взяла в руки берет, а в ней оказалась маленькая берестяная коробочка. Открыв ее, увидела темно-коричневую мазь. Понюхала, чем-то знакомым пахло. — Я удивленно посмотрела на Беса: — Что это?

— Это твоя защита. Мазь из сока цветов огнепляски. Там же должны быть и кисточка, а вот она. Наложишь веснушки по всему лицу и шее. Магии никакой, и внешность менять не надо! Никто на тебя не взглянет! Поняла?

А в придачу вот эти ножны. Видишь, старые они, бесовской магией заговорены. Ни один маг ее не почувствует. Меч вложишь в них, и никто не позарится на твое сокровище, потому что смотреться он будет в них, как старый ржавый клинок. И еще, кольцо обручальное, прицепи к ручке меча. Оно и перестанет на пальце у тебя образовываться, и при тебе будет, и никто его не увидит.

Ну, и последнее, не ходи к амазонкам. Именно там тебя искать и станут. Ты пойди туда, где меньше всего тебя ожидать будут. Есть у меня на примете, одна танцовщица, Занья, из рода ветров, жадная, лживая, скверная бабенка, но мастер танца. Ее еще твой Дар, когда она только начинала, обхаживал…

— Не мой он, — поправила я Старшого…

— Не придирайся, дивчина, к словам, ну вырвалось! Так вот, она сейчас стоит со своими танцорами около города Нитум, это в трех днях пути от Лагулы, приди к ней, а уж я постараюсь, чтобы она тебя приняла. С ней и пойдешь по земле. И защита, какая-никакая, и от недобрых глаз в сторонке.

— Старшой, а ты можешь сделать, чтобы Дар забыл обо мне?

— Нет, дивчина, это даже мне не под силу. Только вот что скажу тебе, если год пересидишь, не узнает он тебя, кольцо само исчезнет, и будешь ты свободна!

— Старшой, миленький, — я бросилась ему на шею, расцеловала его щеки, расправила морщины руками, и завела пальцем прядь волос около левого рога. — Ты самый лучший бес на свете! Самый красивый! И самый умный!

Он рассмеялся: — Хитрюга, уйди от греха подальше! В тебе же сила, какая! Мужик я все-таки! Давненько я не чувствовал себя таким молодым!

Я отпрянула от него.

— Иди, Мэриэлла, иди, возвращайся!

Я схватила старые ножны, беретку и выскочила на улицу. В дверях показался Старшой:

— Эй, вы, длинноухие, проводите обратно лисицу, и заприте за собой проход, — обратился он к бесятам, которые привели меня сюда, а потом повернулся к бесихам: — Бабаньки, а не устроить ли нам маленький шабаш? Сзывайте всех!

Послышался визг радости. А меня подхватило, и я вновь очутилась в виде обычной лисицы в комнате у Зыхры. Он ходил от стены к стене, и что-то бормотал про себя. Увидев меня, так обрадовался, будто не видел меня тысячу лет.

— Лисичка, родная моя, а я так переживал, и куда тебя эти бесы потащили! Ты же мне душу спасла, от мучений меня избавила. А они тебя утащили…

Я почесала задней лапкой за ухом: — Все в порядке, Зыхра! Я вернулась!

Вообще-то я к тебе по делу пришла. Мне меч нужен.

— Тебе меч? Да зачем? Ты же чувствую, молодая девка, тебе ли мечом махать? — Удивился кузнец.

— Ну, прости, — устало усмехнулась я. Мне уже так все надоело! И почему люди считают, что они лучше самого человека знают, что нужно делать! Их не спросили! Вот как легче в этом плане с рожденными магами — понимают с полуслова. И свое мнение никогда не навязывают. Потом вздохнула и сказала: — Тогда прощай, я к другому кузнецу пойду.

— Да, ты, что! Как ты можешь подумать, что я откажу тебе! Да, я просто как лучше хотел, пойдем. Пойдем. Только обернись девкой, в образе лисицы меч нельзя выбрать. Его же и попробовать на вес нужно, как в руку ляжет…

— За меня не беспокойся, пошли…

Мы вошли в кузницу, Зыхра зажёг факелы, и оружие заулыбалось мастеру, отражая свет в своих стальных телах.

— Выбирай, — кузнец сделал широкий жест рукой.

— Ищу друга по руке и характеру, — крикнула я.

Кузнец ахнул, и если бы не уперся рукой в наковальню, то упал бы — точно! Он смотрел на меня такими вытаращенными глазами, будто бы увидел, как мышка съела кошку. Я ждала. И тут около моих лап, появился меч, я даже вскрикнула от восхищения. Сталь тёмная, по клинку руны, ручка — два дракона переплетенными телами. Опять драконы! Ну, да ладно! Красота, зато какая. Я притронулся к нему, и он исчез, повиснув маленькой иголкой у меня под шкуркой.

— Сколько я должна тебе за этот меч? — спросила я кузнеца.

— Нисколько, — ответил он.

— Ты мне его даришь?

— Я не могу дарить то, что не мне принадлежит. Не я его делал.

— Тогда возьми деньги и отдай тому, кто его делал, и скажи, что лисица просила передать «большое спасибо»!

— Но я не знаю, сколько хозяин за него попросит.

— И как же мне быть?

— Вот, что мне его хозяин кое-что должен, я и попрошу этот меч, получится благодарность от благодарности. Бери его! И пусть он тебе будет настоящим другом!

— Спасибо, Зыхра, — поблагодарила я ошеломленного кузнеца и выскочила в ночной сад, где быстро приняла человеческий облик и поспешила назад в общежитие.

Я влезла в окно своей комнаты, и тут же почувствовала, что здесь кто-то есть. Выхватив меч, встала в боевую стойку: — Кто здесь?

— Тише, Мэришка, не кричи, — послышался щелчок пальцами, и загорелись свечи на столе. На моей кровати, сидел Волк.

— Что ты здесь делаешь? — изумилась я.

— Тебя жду. Мы вернулись, решил посмотреть, все ли у тебя в порядке, постучал, ты не ответила. Вошёл, тебя нет! Вот и сижу голову ломаю, куда бежать, искать тебя? А тут и ты в окно лезешь, — спокойно ответил он. Потом посмотрел на мой меч: — Откуда у тебя это?

— Это мой новый Друг, — ответила я и положила меч на кровать. Волк протянул руку, чтобы взять его, но вдруг отдернул, по ладони текла кровь.

— Не дотрагивайся до него, — вскричала я, но было уже поздно. Взяв руку приятеля, я заговорила рану, и порез исчез. Я прикрыла оружие углом покрывала.

— Мэриша, — Волк был встревожен, — что ты задумала? Позволь мне быть рядом с тобой.

— Нельзя, — я накрыла ладонью его руку и погладила. — Мне нужно исчезнуть. А вы очень приметные. Все знают, что я была с вами. Вот увидишь, вас будут расспрашивать обо мне!

— Пусть только попробуют, — пробурчал Волк, — ни слова не скажу.

Я чмокнула его в щеку: — Спасибо! А теперь иди, я очень устала, и мне хочется спать!

Волк внимательно поглядел на меня и вышел. А я вытащила кольцо и поднесла его к ручке меча, головы драконов отодвинулись друг от друга, в образовавшуюся щель, я просунула кольцо, и драконы сомкнулись. Кольцо осталось в ручке. Я сунула меч в ножны, и передо мной в старом, дырявом, кожаном футляре с отлетевшими кое-где медными заклепками, виднелся ржавый клинок с обычной деревянной ручкой. Я мысленно поблагодарила Старшого. И стала собираться в дорогу. Закончила только к рассвету, не раздеваясь, завалилась на постель, тут же уснула.

Разбудил меня крик: — Чёрный Дракон вернулся!!!

Как ошпаренная, я вскочила с кровати. Схватила свой мешок и бросилась к двери, в коридоре стояли студиозы: — Мэришка, — закричала Цапа, — ты слышала? Говорят, Чёрный Дракон вернулся!

— Куда? — невпопад спросила я.

Все кругом рассмеялись, а Цапа громче всех: — К себе в замок, куда еще! Сегодня с утра это новость весь город облетела. Шерши потянулись из города, не веришь? Сама иди, посмотри? А куда это ты с мешком собралась?

— Постирать хотела, — тут же соврала я.

— Завтра разъедемся, настираешься вдоволь, побежали лучше смотреть, как шерши трясутся!

В конце коридора показались Волк и Соловей. Я кинула мешок на кровать, и мы всей толпой побежали в город. Город бурлил. Срединные и драконы весело смеялись, обнимались и пританцовывали. Шерши стояли понурые и испуганные. По улице проехала арба, груженная пожитками, на которых сидела шершиха и ее четверо детей, а шерш, погонял коня кнутом.

— Эй, — закричала Цапля, — куда собрались, думаете, сумеете сбежать от Чёрного Дракона?

— Заткнись, гнида, — проворчал шерш.

— Что ты сказал? — вдруг накинулся на него Медведь? — А ну извинись перед женщиной.

Шерш поднял хлыст и замахнулся, но Медведь ловко поймал кнутовище, дернул на себя, и шерш свалился с арбы. Дети завизжали, несчастная шершиха заплакала, а шерш вскочил на ноги и потянул коня под уздцы, и вприпрыжку бросился бежать к городским воротам. Ему вслед неслись оскорбления.

— Отчего вы стали такими смелыми, только сейчас, когда узнали, что Чёрный Дракон вернулся, — подумала я. — Неужели, вся ваша смелость проявляется только тогда, когда сзади вас стоит могущественный маг? А сами вы не на что не годитесь?

Но тут мое внимание привлек Ракый. Он стоял в сторонке, весь серый с трясущимися губами. Я дернула ребят за рукава, и показала на него.

— Странно, — проговорил Волк, — ему-то что бояться. Он же из семейства кошачьих будет.

— Знает кошка, чьё мясо съела, вот и хвост поджала, — усмехнулся Соловей.

На Выпускной вечер мы все опоздали. Так как большую часть дня все студиозы провели в городе. Я слушала разговоры людей, и удивлялась, все в один голос восхищались Чёрным Драконом. Говорили, какой он справедливый, какой внимательный правитель. И что теперь, когда он вернулся, в городе опять будет весело и спокойно! Лично мне, этот злой, пылающий ненавистью парень совсем не казался, ни хорошим, ни справедливым. Правда, это мое личное мнение, и делиться им ни с кем я не собиралась.

Линелла оказалась права, платье сидело на мне, будто сшитое на меня. Я распустила волосы, подколола их заколкой. И сама себе понравилась. В свое собственное понятие красивой девушки, я не укладывалась. Вот хозяйка Южных гор другое дело.

Влетела в зал вместе с Цапой. Там уже шла процедура вручения знака мага. Некоторые из ребят, получившие свои обручи, красовались перед остальными. Настроение у всех было радостное. Я тоже поддалась общему веселью, особенно тогда, когда Чат одел мне на голову золотой ободок с рубином. Я столько лет ждала этого дня. Жалко, что папа меня не видит! Он бы порадовался!

А потом начался пир. Чат расстарался, и достал-таки столько продуктов, что столы ломились от изобилия. И, конечно же, разговоры все сводились к одной теме — возвращению Чёрного Дракона. Вначале я слушала внимательно, но потом, после двух бокалов вина, которые я позволила себе выпить на радостях, Владыка огня, меня совсем перестал волновать.

Заиграла музыка, начались танцы. Меня приглашали, и не только Соловей. Волк вообще не умел, и не хотел танцевать. А я кружилась с ребятами со своего курса, язвила, хохотала как ненормальная, и была в ударе.

Ведь, может быть, что это последний праздник в моей жизни, как гвоздь сидела в голове мысль. И лучше умереть, смеясь, чем в слезах.

Время было уже далеко за полночь. Уставшие, сытые и веселые студиозы стали собираться в группки, давая отдых ногам и желудкам. Я подбежала к Волку, который сидел вместе с Соловьем, и о чем-то шептался!

— Волк, ну пойдем, потанцуем, ну, это медленный танец. Пожалуйста! — тянула я его за руку, — ведь это мой последний с вами вечер!

— Мэриша, разрешите мне пригласить вас на танец, — послышался голос Ракыя. Я вздрогнула и резко повернулась к нему. Учитель был в доску пьяный. Он еле стоял на ногах. А его красные, воспаленные глаза были полны ужаса. Ребята встали около меня и сжали кулаки.

— Ты, знаешь, девочка, — вдруг расхохотался он, — а твои друзья мне лицо разбили, тебя защищали! А сами только и думают, как бы тебя в постель затащить! Ты думаешь, ты мне нужна или им? Да, посмотри на себя, ты — страхолюдина! К тебе прикасаться-то противно, того гляди сломаешься пополам. Вот только сила в тебе не понятная мне! Горячая сила, я чувствую это! Все понять хотел, что это в тебе! Вот приласкал бы тебя, понял бы…

Но досказать он не успел. Чат развернул его к себе и кулаком ударил в лицо. Ракый охнул и отлетел от нас в сторону. Директор Лицея подошёл к нему:

— Ну, зачем же так пить? — проворковал он, — вон и ноги не держат, давай, я отведу тебя к себе в кабинет, настойки дам… — с этими словами, он легко поднял Ракыя с пола и увел из зала. Студиозы развеселились, посыпались шутки.

А я отрезвела как-то. Настроение испортилось. И ни слова не говоря, я отправилась к себе в комнату. Быстро переоделась. Запихнула платье в мешок, и оглянулась. В дверях стояли друзья. Их вид говорил о том, что они меня никуда не пустят.

— Ребят, подождите меня здесь, я сейчас схожу к Чату. И мы поговорим, ладно?

— С дорожным мешком к нему пойдешь? — спросил Соловей, строго глядя на меня.

— Да, — я кивнула головой. — Мне кое-что ему показать надо.

— Мы с тобой пойдем, — в один голос заявили они.

— Ладно, только вы в кабинет не входите, это личное. От того, что он мне ответит, зависит многое в моей жизни. А потом, я все расскажу вам… — я старалась сделать честные глаза. И мне удалось. Когда я чего-то хочу, мне всегда удается. Мысленно, я попросила у ребят прощение. И мы все втроем отправились в кабинет к Чату.

Директор Лицея стоял около окна и потирал кулак. Вид у него был растерянный.

— Мэриша, увидев меня, он кинулся ко мне, и обнял за плечи! — Ты не должна обращать внимание на слова этого… — он не договорил, выругаться ему было недозволительно по чину, а просто назвать его по имени не поворачивался язык.

— Чат, дай слово, что если у тебя будут спрашивать обо мне, ты ни слова не скажешь! Даже если это будет тот, кого ты очень-очень уважаешь! — прервала я его.

— Мэриша, что случилось?

— Я не могу тебе сказать. Мне нужно срочно уйти. Там ребята, я обманула их. Извинись за меня. Пусть поймут. Я не могла поступить иначе! И еще раз прошу, если будут спрашивать, не рассказывай обо мне ничего!

С этими словами, я распахнула окно, вскочила на подоконник, и прыгнула вниз. Темнота накрыла меня и спрятала. Без всяких приключений я выбралась из города, переоделась в мужской костюм, надела беретку, и пошла по дороге в направлении города Нитум.