Огненная Лисица и Чёрный дракон

Глава XIV

Сам не знаю, как очутился возле фонтана. Ко мне спиной сидела дряхлая старуха. Положив голову на руки, держащие клюку, согнувшись в три погибели, в старом ветхом плаще, с седыми волосами, падающими на лицо, она задумчиво смотрела вдаль, но при этом ее губы шевелились. Протянул руку над ее головой, магии Мэриэллы не почувствовал. Может быть, Даалад ошибся? Поздоровался. Она вздрогнула. Голова ушла в плечи. Ответила хриплым голосом, вежливо послав куда — подальше. Это было в стиле Огненной Лисицы. Решил не отступать, и предложил помощь. Насторожившись, отказалась, с чистосердечной селянской непосредственностью, заявив, что клюка для нее надежнее руки Владыки. Встала, ну, совсем как очень старая женщина, которую ноги не держат, и тяжело дыша, шаркая ногами, пошла к лестнице. Растерялся. Можно и сыграть старость, но только не передо мной. Ей действительно было трудно двигаться, да и задыхалась она натурально. Решил подождать, пока покачнется, и помочь ей, поддержать за локоть, мне бы только прикоснуться к ней, а там и пойму, она или не она. Но воплотить свою хитрость не успел, появился Филя, и позвал ее к Линелле. Она остановилась, сжалась вся, будто ожидая удара, но потом тяжело вздохнула, и медленно по-старушечьи повернулась к нам. Глаз ее под набухшими веками и закрытыми седыми волосами разглядеть не удалось. Но теперь я был точно уверен, что это Мэриэлла. Кроме нас с Красом и ганов, которые никогда не говорят о своей хозяйке, о Линелле никто не знал. Только Огненная Лисица была у нее в тот первый визит в Даалад.

— Ну, веди! Только не беги. Я и так еле иду! — прошамкала она, и снова отказалась от моей протянутой руки. Ну, это мы проходили в Очарованном лесу. Огненная Лисица снова злилась на меня.

Мне очень хотелось остановить ее, повернуть за плечи, посмотреть в глаза и сказать: — Мэриэлла, здравствуй! Что с тобой? Зачем весь этот маскарад? Ты же ко мне пришла, не правда ли?

Но не смог. Она шла впереди меня, еле передвигая ногами, часто останавливаясь, запрокидывая голову вверх и ловя ртом воздух. Было видно, что каждый шаг дается ей с трудом. И вот ее колени подкосились, она обеими руками оперлась на клюку.

— Линелла, помоги, — крикнул я, боясь, что упадет.

Сила Хозяйки Южных гор потянула нас к себе, кресло приняло в свои объятия старую женщину. Она облегченно вздохнула, перевела дыхание и прошептала:

— Пить.

Дальше притворяться, будто думаю, что передо мной старуха, не было смысла. Нужно снять с нее плащ, туго завязанные тесемки сжимали ей горло. Я осторожно развязал их, и с удивлением увидел, как вместе с плащом снимаю облик старой женщины. Такой магии я еще не видел, и такую Мэриэллу тоже. Я опешил. Она светилась. Казалось передо мной сидит ледяная девушка, внутри которой горит огонь. Я не мог оторвать от нее глаз.

Линелла поила ее живой водой, которую она пила, как обычную, и упрекала в том, что она рисковала жизнью, неся в себе живой огонь. Не знаю, как мне удалось сдержаться, чтобы не накричать на Хозяйку Южных гор. Только теперь я понял, почему в тот первый визит Огненной Лисицы в замок, она помогла ей бежать. Она послала ее за живым огнем для Даалада, который сама когда-то очень давно в ярости и потушила. Как она могла! Это же опасно для жизни. Полтора месяца Мэриэлла держала его в себе! Верховные духи, да будьте благословенны, что помогли остаться этой девочке в живых. Но как это могло случиться? Это невероятно!

Но тут Линелла позвала Огненную Лисицу в Запретную пещеру, не подпустив меня к ней, сама повела ее. Я закипел. Как она смеет к ней прикасаться? Да, кто она такая? И тут же остановил себя. Что это со мной? Откуда такая злость? Надо взять себя в руки. Сжал до боли пальцы за спиной и последовал за ними.

В Запретной пещере Мэриэлла прикоснулась к груди, и огонь, горящий в ней, погас, зато на ладони запрыгал маленький яркий светящийся трилистник, который она опустила в сердце Даалада. Тот аж замурлыкал от удовольствия, его вечно скрипучий голос стал звучным и ласковым. Значит, он тоже участвовал в побеге Мэриэллы! Вот никогда бы не подумал, что мой замок, может пойти против меня! Да, я разнесу его по кускам! Хотелось заорать на него. Я так бы и сделал, если бы не Мэриэлла! Пугать ее не хотел.

А она, рассеяно оглянувшись, подошла к озеру с Живой водой. Наклонилась и начала пить. Когда она поднялась и посмотрела на меня, по спине побежали мурашки. Передо мной снова стояла совершенно новая Мэриэлла. Она похудела с того дня, когда я видел ее в последний раз, еще больше. Огромные синие глаза были сурово обижены. И кроме того ее кожа продолжала светиться сама по себе. Слишком долго она держала огонь внутри себя, и он пропитал ее всю. Она была похожа на горящую былинку.

Меня тянуло к ней с такой силой, что я просто зажурился, стараясь заглушить непреодолимое желание обнять ее. Когда же открыл глаза, она стояла около одной из колонн, упавших в тот момент, когда Даалад сник, и старалась придать ей вертикальное положение. Я приблизился и положил руки ей на ладошки, и надавил. Меня обдало таким огнем, что просто задохнулся. А когда она подняла глаза и посмотрела на меня, я почувствовал, что почва уходит из-под моих ног. Окрик Линеллы привел меня в чувство. Я отошел. А Хозяйка Южных гор попросила нас удалиться.

Весь обратный путь мы поделали молча. Эта девочка шла впереди меня с таким независимым видом, будто меня тут совсем нет. Я так ждал ее, считал дни, когда она появиться. И вот мечта сбылась! Но ее отрешенность удивляла и настораживала. Неужели, она, действительно, пришла не ко мне, а к Линелле? Просто выполнила данное ею обещание. И все? А как же знак дракона, который она видит? Отчего она так недоступна? Вот пойми ее. Чувствовал, что опять теряюсь. Я не знал, как мне с ней себя вести.

Выйдя из обители Хозяйки Южных гор, она приостановилась в коридоре и посмотрела на меня своими синими глазами, молча, спрашивая, куда идти дальше. Но тут, вспыхнувшее вновь сердце Даалада, стало возвращать замку его первозданный вид. Потолок потянулся вверх, стены стали разъезжаться в стороны, пол вытягивался. Вдох замка, походил на угрожающий шум шторма в океане. Мэриэлла прижалась ко мне, и я почувствовал хрупкость ее существа. Это напомнило мне, как несколько дней назад, меня вызвал горожанин и положил в руки своего новорожденного сына, дракона, в знак принадлежности к нашему общему роду. Обычно я брал в руки запеленатый сверток, а тут голенький, маленький, кричащий комочек, сучивший ручками и ножками. Он был так нежен и хрупок, во мне всколыхнул страх, что могу ему навредить. И вот точно такое же ощущение возникло сейчас, когда держал в объятиях Мэриэллу. Она дрожала от страха. Испугался, что невзначай могу раздавить ее. Потому как только все стихло, выпустил из рук, и отошел на несколько шагов. Весь вид Огненной Лисицы показывал недовольство и обиду!

И тут раздался крик Раста: — Дар, где ты? Что происходит?

— Папа, — закричала Мэриэлла и бросилась бежать по коридору. В дверях показался Белый Тигр, схватил дочь в объятия и прижал к себе: — Мэриэлла, девочка! Ну, наконец-то! Ты где была? Я уже с ума сходил? Мы с Хитрым Лисом не знали, что и подумать! Как ты похудела! Ты как себя чувствуешь?

— У меня все хорошо! Только есть хочу! Я с утра ничего не ела.

— Ну, и отлично! Сейчас отправим одного шерша восвояси, и позавтракаем. А потом, ты мне все расскажешь. Пойдем.

Он схватил ее за руку и повел в кабинет.

— Крас, — радостно воскликнул он, — разреши представить тебе мою дочь, Мэриэллу.

Крас внимательно посмотрел на нее, удивленно поднял глаза и взглянул на меня.

— Мы уже знакомы, пап, — покраснела Огненная Лисица, — Крас, я прошу прощение за тот инцидент в столовой.

— Мэриэлла, я давно перестал сердиться на тебя, и в свою очередь, прошу простить и меня, за то, что так нелепо вел себя с тобой в тот вечер! — с этими словами он наклонился к ее руке, и прижался к ней губами. Поцелуй был слишком долгим. Мне составило большого труда, чтобы не накричать на него. Сдержался.

— Ну, и отлично! — засмеялся Раст. — Думаю, нужно отложить нашу встречу, — обратился он к Князю шершев. — Мы не можем найти решение, которое удовлетворило бы нас троих. В таких случаях, необходимо время, чтобы все обдумать! Вы согласны со мной?

— Вы не представили меня своей дочери, Владыка земли — князь сделал шаг к Мэриэлле и низко поклонился ей в пояс, — тогда я сам сделаю это. Госпожа, я — Повелитель шершей, избранный Князь, я счастлив, что увидел вас! Я поражен! Восхищен! Не нахожу слов, чтобы выразить как ослеплен вашей красотой.

— Раз нет слов, тогда лучше молчать, — странным нервным голосом произнесла Мэриэлла.

— Я не могу молчать, — воскликнул он, — ибо хочу вам предложить стать моей женой!

— Что???? — я, Крас и Раст обомлели от изумления.

— О, — продолжал нахальный шерш, — я знаю о вас все. Знаю, что вы предназначены вашими Верховными духами Владыкам огня и неба. Но вы сбежали от Чёрного дракона, чем дали понять всему нашему миру, что отвергли его предложение, а сейчас вы сбежали от Энлиля. Вы — свободны! И вот моя рука!

Я хотел обойти Мэриэллу и дать наглецу в морду, но она вся напряглась, и жестом остановила меня.

— Ты умеешь хранить тайну, Князь, — вдруг спросила она. Мы замерли.

— Конечно!

— Тогда я открою тебе то, что знают только несколько высокорожденных. Дело в том, что мой побег был игрой. Нам нужно было выманить Горена из своего убежища. И мы разработали этот план! Если ты так хорошо знаешь, мой путь, то должен подтвердить, где бы я ни появлялась, там были и Чёрный дракон и Энлиль. Ты согласен?

— Да, но если это так, это обман, это нехорошо, вы ввели в заблуждение всех. Это не по правилам.

— А разве по правилам, вылавливать драконов, забирать у них кровь и делать мазь? Что ты молчишь, Князь?

Шерш побледнел как полотно и шарахнулся в сторону от Огненной Лисицы, и с затравленным видом посмотрел на меня.

— О чем ты говоришь, госпожа? — потеряв от страха голос, просипел он.

— О том, что ты был тем, кто продавал мазь, которую поставляла тебе Форитта. А еще ты был тем, кто пытался перерезать мне горло. Почему ты в перчатках? Боишься, что Владыка огня, увидев твою обожженную руку, вспомнит Кантин?

— Ложь, — прохрипел Князь, — в Кантине не было тебя, там был только скверный мальчишка…

Договорить он не успел, Белый Тигр сделал к нему несколько шагов, его глаза горели яростным оранжевым огнем, в моих руках появилась огненная молния.

— Дипломатическая неприкосновенность, — закричал Повелитель шершей и спрятался под стол.

— Папа, хватит смерти! Я не хочу! Пожалуйста! Дар! Прошу тебя не надо! — встала перед нами Мэриэлла. Мы остановились. Шерш высунул голову:

— Благодарю тебя, госпожа, — он попытался улыбнуться, — твое женское сердце благородно!

— Я не только женщина, — сердито произнесла Мэриэлла, — я — Огненная Лисица, Князь, и запах крови, особенно если я прокусила руку врагу, запоминаю на всю жизнь! Так что лучше не предлагай мне руки, если не хочешь, совсем ее лишиться.

Шерш вылез из-под стола, и заискивающе глядя на меня, проговорил: — Если Владыки мне позволят, я могу предложить выгодную им сделку, я отдаю вам Змеиное ущелье, а вы отпускаете меня, и дадите слово, что через год мы снова встретимся, и поговорим о пошлинах на торговлю между нашими народами…

Раст оскалился в улыбке: — Я согласен, Повелитель шершей. Владыка огня, а что скажешь ты? Думаю, надо подписать документ, заверить его по всем правилам. И я САМ провожу гостя.

Я кивнул, сжав зубы.

— Папа! — Мэриэлла прижалась к отцу!

— Все будет в порядке, родная, с твоего протеже ни один волосок не упадет. У него дипломатическая неприкосновенность, — со злой улыбкой сказал он. — Крас, проводи Мэриэллу в столовую, мы скоро присоединимся к вам…

Красный дракон предложил руку Огненной Лисице, и она вышла с ним из кабинета. Шерш смотрел на меня и трясся как заяц. Он подписал все нужные бумаги, даже не читая их.

— Прошу со мной Князь, — почти ласково проговорил Раст, — я провожу тебя в Рарог, а уж оттуда ты пойдешь сам.

— Конечно, конечно… — Повелитель шершей выскочил за дверь, будто за ним гнались.

Я имел полное право наказать его. Но уступил Расту. Не потому что пожалел, просто не хотел! Уже идя в столовую, я подумал о том, что, впервые в жизни, нарушил правило драконов: «Никогда не оставлять преступление против нас безнаказанным». Конечно, можно найти себе оправдание, мол, Белый Тигр должен отомстить за свою дочь. Но Князь шершей был связан с Фориттой, причастной к истязанию моих сородичей! А я не хотел также как и Мэриэлла крови! Устал от нее. Уже не в первый раз передо мной вставала дилемма между «надо» и «хочу»!

— Все, что касается благополучия твоего народа, опирается на «надо», — вдалбливал мне Ал, — все, что касается лично тебя, может опереться на «хочу».

Вот только, где грань между первым и вторым, когда вся моя жизнь — это служение драконам? Все мои действия были направлены на одно — оберегать покой тех, кто мне подвластен. Власть — это ответственность за каждого. А они все такие разные, со своими характерами, мыслями, уверенные в том, что правы только они. Сколько раз я наступал на свое «не хочу», под нажимом «надо». И только сегодня, мое личное желание взяло надо мной вверх…

В столовую мы вошли вместе с Владыкой земли, который довольно улыбался.

— Папа! — Мэриэлла бросилась к нему, — ты с ним ничего не сделал?

— Ну, что ты, девочка, я же обещал! — обнял он дочь, — Просто наградил его таким страхом, что он не то, что через год, вообще, пока жив, сюда не посмеет и носа сунуть. Всю оставшуюся жизнь будет бояться своей тени.

— Это жестоко! Ты не смел, этого делать! Он и так напуган.

— Срединные жили под постоянным страхом, Мэриэлла! Пусть сам на своей шкуре испытает, что это такое.

— Но разве это справедливо, что один человек, будет нести наказание за всех?

— Запомни, детка, он теперь Повелитель шершей, значит, он взял на себя ответственность за всех. С него и спрос больше. Кстати, твоя «тайна» мне пришлась по вкусу. Хитрый Лис сделает так, чтобы она достигла ушей каждого человека нашего мира. Ну, а теперь за стол.

Раст вел себя по-хозяйски. Он усадил Мэриэллу рядом с собой, и стал ухаживать за ней. Она накинулась на еду, как голодный волчонок.

— Пожалуйста, не смотрите на меня, а то мне и кусок в горло не лезет, — попросила она нас, — впервые за полтора месяца, могу есть нормальную еду.

— А чем же ненормальным ты питалась? — спросил Раст.

— Репчатым луком, — ответила она.

— Репчатым луком??? Зачем??? — сморщил нос Белый Тигр.

— Аа-а-а-а! — усмехнулась Огненная Лисица, — вот так и сельфы, и драконы от меня шарахались! Он же запах моей магии перебивал!

— Хорошо придумала! — покачал головой Владыка земли, — а живот не болел?

— Ну, папа! — покраснела его дочь.

— Прости, детка!

— Мэриэлла, мне не дает покоя вопрос, — обратился к ней Крас, — объясни мне, пожалуйста, свое поведение в первый твой визит в Даалад! Чем мы заслужили его?

Она смутилась и взглянула на Белого Тигра.

— Придется сказать, — сощурился он, — есть вопрос, должен быть ответ!

— Ну, я рассердилась на Дара, что он без моего согласия потащил меня к себе в замок. И захотела, чтобы вы меня сами выгнали. А в книге «Повадки драконов» я прочла, что они очень вспыльчивы, не любят сюсюканья, закипают, когда сомневаются в их доблести, и отличаются большой аккуратностью. Поэтому я и старалась разозлить вас.

Крас засмеялся:

— И знаешь, ты талантливо все сделала, И если бы ты прибыла сюда просто гостьей, а не женой Дара, то вышло бы, по-твоему.

И стал рассказывать, как драконы ее искали, и как он, считая, что она еще маленькая девочка, создавал ей куколок и лошадок. Мэриэлла смеялась, не забывая, есть. Наконец, она положила столовые приборы на тарелку и потянулась к бокалу вина.

— Надеюсь, это не «Бездонная пропасть»? — спросила она отца, лукаво поглядывая на него.

— С чего ты взяла? Тебе еще рано пить этот нектар, — проворчал он.

— А я пила, — с гордостью ответила она.

— Что? Кто посмел тебе его предложить?

— Никто! Мы сами с Фином его взяли. Без разрешения.

— С Фином? Ты была в Скрытне?

— Угу. А еще я дралась с Уитуном на дуэли.

— Мэриэлла. Ты пугаешь меня. Замок на месте?

— На месте! Победила я!

— Так! Дар, — обратился ко мне Раст, — где мы можем поговорить с Мэриэллой?

— Где хочешь! — пожал я плечами.

— Можно в твоей библиотеке?

— Конечно!

Раст встал из-за стола, обнял дочь за плечи и повел ее в библиотеку. Мы с Красом пошли за ним. Белый Тигр повернул мое кресло к окну и сел. Мэриэлла обернулась Огненной Лисицей и забралась к нему на колени. Он стал привычно гладить ее по спине:

— Рассказывай!

— С чего начать?

— Начни опять с Шейни. В прошлый раз ты была слишком взволнована. В твоем повествовании был момент, который меня очень интересует. Повтори, пожалуйста!

Нас он не заметил, по всем правилам мы с Красом должны были дать понять, что присутствуем здесь. Но почему-то оба, не сговариваясь, не сделали этого.

Мэриэлла начала рассказывать. Раст не перебивал дочь. Только изредка, его рука прекращала гладить спину огненного зверька, и тогда он поднимал глаза на Белого Тигра, и спрашивал: — Я не должна была так поступать, папа?

Владыка земли ничего не отвечал, и снова начинал ее гладить, рассказ продолжался.

Я слушал, и начинал закипать от злости. Как мог Энлиль так поступить? Как он смел, стереть ей память? Был уверен, что Атель не по своей воле это сделал. Мальчик влюблен в мою жену. И ему саму эта мысль вряд ли бы пришла в голову. Рука Краса легла на мое плечо, заставив, немного успокоится. Мысленно поблагодарил наследника Уитуна за его смекалку. И невольно улыбнулся, представив, как эти двое сорванцов перебаламутили неподвижную размеренную жизнь Скрытня. И снова чуть не зарычал от ярости, когда Мэриэлла рассказывала о драке с Энлилем! И вновь Крас заставил сдержать меня эмоции. Остальной рассказ о ее встрече с пеласом и путешествии в Даалад в образе старой Абы, воспринял более спокойно, но удивился, почему Бель ничего не сообщил мне о происшествии в Лагуле.

— Ну, вот и все… И в чем я опять была не права? — спросила Огненная Лисица, заглядывая в глаза отца.

— Во-первых, — голос Раста был суровым, — ты не имела права пить «Бездонную пропасть». Я, кажется, предупреждал, что придет время, и сам дам попробовать тебе этот нектар.

— Но, я уже прошла инициацию, разве не так?

— Мэриэлла, ты могла сжечь кого-нибудь из тритонов, и самого Уитуна, что недопустимо. Ты не понимала, что делаешь. А еще моя дочь, позволила видеть себя пьяной! Ты помнишь, кто тебя вернул в замок Уитуна?

— Нет… Я проснулась в своей кровати…

— Мне стыдно за тебя!

— Ну, папа…

— Во-вторых, как ты смела, взять без спроса Живой огонь?

— Я обещала Линелле принести его.

— Думаю, она не имела в виду, что ты его своруешь, как последняя воровка!

— Ну, папа, ведь Дааладу нужен был огонь…

— Нужен. Ты могла попросить. Тебе бы никто не отказал.

— Ал, отказал мне, когда я просила…

— Потому что, он был заинтересован в том, чтобы ты подольше побыла в Атель. А потом бы разрешил. Даалад несколько веков жил без огня, мог бы и несколько недель еще потерпеть.

— Я хотела…

— Ты поступила неосмотрительно, и тем самым навлекла на себя еще большие неприятности.

— В чем?

— Мэриэлла, все наши миры во вселенной созданы двумя силами, силой огня и силой звука. От интенсивности и длины их волн, зависит разнообразие того, что они создают. В нашем мире созидающий свет — Живая вода, которую охраняет Чёрный дракон, созидающий звук — Живой огонь, хранителем которого является Повелитель неба. Давным-давно, в начале рождения нашего мира, эти две субстанции хранились в одном замке Дааладе, и жизнь образовывалась только вокруг него. Именно тогда Верховные духи решили разделить свет и звук по разным сторонам нашего материка, чтобы жизнь равномерно распределялась по земле. Но Даалад уже был построен. И сердце его — живой огонь.

— А почему огонь отдали сельфам, а не драконам, они же маги огня?

— Чтобы сбалансировать силу. Огонь к огню, вода к воздуху. И каждый будет видеть себя сильнее, чем другой. А так, огонь к воздуху, и вода к огню, сила приглушается, нет яростного противостояния, есть возможность спокойного развития жизни.

— А почему он погас в Дааладе?

— После смерти Огненной Лисицы, Лисель, что-то произошло, мне не дано, это знать, но Линелла в ярости залила Живой огонь водой. Результат ты видела. И чтобы поддержать Даалад и не дать ему разрушиться, она заточила себя в его недрах, и все эти годы поддерживала его своей жизненной силой. И помочь могла ей только новая Огненная Лисица. И ты появилась. Но ты поступила не так, как было нужно! Ты взяла его без спроса, не сознавая того, на что себя обрекаешь. Живой огонь, это сила жизни в ее первозданном виде. К нему тянется все живое. И не думай, что и Лось и его спутники были внимательные к тебе, только потому, что ты — хорошая и добрая. Они чувствовали силу, и их влекло к ней. Князь ветров, Шунэль, не отходил от тебя не потому что, ты ему нравилась, а потому что он потенциальный хранитель Живого огня, он чувствует его, как Чернобрюхая акула кровь, которая пролилась в океане далеко от нее. Только запах лука останавливал его. Но он поднял крик в Лагуле, узнав зов огня, когда ты прикоснулась к нему, залечивая его раны. Это ты виновата в том, что случилось с Энлилем. Он притронулся к тебе, носительнице его огня. И в этот момент, ты, действительно, принадлежала ему и только ему. Это ты можешь понять?

— Папа…

— Подожди! Это еще не все! Посмотри на себя! Ты держала его при себе больше месяца. Он впитался в тебя, как вода в губку, ты светишься им, и это будет до конца твоих дней! А знаешь, чем это грозит тебе? Ты никогда больше не сможешь жить среди людей, как обычная девушка, ты будешь для них объектом вожделения, как драгоценности для шершей…

— Папа!!!

— Ну, и последнее, Энлиль заявил мне, что если я не отдам ему тебя, когда ты вернешься в Рарог, он объявит мне войну? Я не мог понять, какая муха его укусила. А теперь понял!

— Папа, я вернусь к нему! Я попрошу, чтобы он одумался! Я соглашусь на все, даже стать его женой, только не надо войны…

— Нет!!! — крикнули мы одновременно с Растом.

Белый Тигр резко повернулся и недобро поглядел на нас с Красом:

— Это личный разговор, — прорычал он, вставая — что вы тут делаете? Давно вы здесь? Мэриэлла, — обратился он к дочери, нежно опуская ее на сидение кресла — выйди, пожалуйста!

Огненная Лисица приняла свой человеческий облик, и, понурив голову, вышла за дверь. Раст поставил защиту от прослушивания.

— Как много вы слышали? — заскрипел он зубами.

— Все, — ответил за меня Крас, — прости, мы сами хотели расспросить ее обо всем, поэтому не стали выдавать своего присутствия.

— Мальчишество! Ладно, Дар, он совсем мальчик, но ты Крас? Ты понимаешь, что многое из того, что прозвучало в этих стенах не для ваших ушей?

— Ты знаешь драконов, Раст, — ответил верховный маг огня, — мы молчаливы.

— Нет! Дайте мне слово, что никогда не упрекнете Энлиля в его неблаговидном поступке, он не виноват…

— Он испугал Мэриэллу, он забыл, кто он есть, — вскрикнул я.

— Дар, ты тоже обидел Мэриэлу, хотел убить ее! Или ты забыл это? — слова Белого Тигра больно ударили. — Не спеши осуждать! Погляди на себя!

То, что случилось с моей дочерью — беда! Теперь не только я, но и ее муж, должен будет охранять ее не только от Горена, но и от людей! Вы прячете живую силу глубоко под землей, чтобы никто не прикоснулся к ней. Любой срединный, кто почувствовал ее, будет стремиться к ней всю жизнь, а, дотронувшись, сгорит. А теперь вот она, ходит в образе девушки. Вы оба понимаете, что это значит? Она самое непоседливое и своевольное существо на свете, запереть в четырех стенах нельзя, она тянется к людям, а они могут спокойно ее убить, не понимая почему, лишь чувствуя то, что она должна принадлежать им, и только им.

— Может, попытаться искупать ее в Живой воде? Вода потушит огонь, — предложил Крас.

— Ты в своем уме? Ты Верховный маг огня! Подумай, что говоришь! Не хватало, чтобы и вторая сила пропитала ее. В ней, кроме сути Живого огня, еще и суть Живой воды! И кем она станет?

— Надо найти выход, — вздохнул Крас.

— Поищем, я переговорю с Хитрым Лисом, — кивнул Раст. — А теперь слушайте меня вы, оба! Я оставлю Мэриэллу у вас. Она побыла в Ателе, теперь погостит в Дааладе. Все по правилам. Сам попробую переговорить с Энлилем, объясню, что с ним происходит, попробую привести в чувство. Предупреждаю, если она захочет домой. Дар, ты ее сам, лично, приведешь ко мне. Вы оба отвечаете за нее. И если с ее головы упадет хоть один….

— Раст, — прервал Белого Тигра Даалад, — Хитрый Лис говорит, что Энлиль уже несколько часов мечется по Рарогу в ожидании тебя, он уверен, что ты нашел дочь.

— Началось, — выдохнул Владыка земли, — скажи Хитрому Лису, что я иду, ты слышал наш разговор в библиотеке?

— Да! Я не хотел, чтобы девочка пострадала…

— Никто не хотел, Даалад. Так складываются обстоятельства. Скажи о Живом огне Хитрому Лису, пусть подумает, как лучше говорить с Повелителем ветров.

И он направился из библиотеки к своему порталу. Мэриэлла сидела соседнем зале на подоконнике, прижав колени к груди.

— Папа, я с тобой, — кинулась она к нему на грудь.

— Нет, детка, ты останешься в Дааладе. Погостила у Энлиля, погости у Дара, Белый Тигр обнял дочь и поцеловал в лоб. — Если станет плохо, скажи Дару, и он приведет тебя домой. Но будь готова, что я тебя спрячу там, где нет людей. Так пока надо!

— А как же Энлиль?

— Я с ним сам разберусь…

— Но это же из-за меня, я во всем виновата…

— Твою вину с тебя никто не снимает, но и его вина есть…

— Папа! Я не хочу войны.

— Её не будет, детка! Я обещаю. Мне пора! Завтра вечером навещу тебя. Ты позволишь, Дар? — обратился ко мне Раст, сузив свои тигриные глаза.

— Да, в любое время, — а что еще я мог сказать?

Белый Тигр ушёл, вместе с ним Крас. И мы остались с Мэриэллой вдвоем. Она отошла и снова села на подоконник, прижав колени к груди, и прижавшись спиной к стене, и стала смотреть в окно. Я уселся напротив. Что сказать, не знал. Как-то все обрушилось сразу. Понимал, как ей плохо сейчас. И даже то, что я слышал ее рассказ, ей было неприятно. Мы долго молчали.

Теперь я понимал, почему она так себя вела. Если она забыла, какие слова нужно сказать, чтобы Линелла призвала ее к себе, она вполне могла забыть, и тот разговор на берегу реки. А спросить ее видит ли она мой знак дракона, боялся. А вдруг не видит? Расшнуровал рубашку на груди, как делал Крас, вдруг заметит. Но она сидела, насупившись, и устремив взор на сад.

— Мэриэлла, — позвал я.

— Подслушивать нехорошо, — раздраженно сказала она.

— Согласен, но ты же тоже хотела подслушать, о чем мы говорили с Растом.

— Хотела, — согласилась она, — но папа защиту поставил, ничего не было слышно.

— Ну, вот, сама видишь, любопытство у нас у всех в крови.

— Да, но там речь шла обо мне, а я должна знать, о чем папа говорил вам.

— А когда ты разговаривала с отцом, я хотел знать все, что касается тебя.

— Зачем?

— Для меня это важно.

— Я не верю тебе, Дар.

— Знаю.

Она удивленно посмотрела на меня: — Знаешь?

Облокотившись на косяк окна, я смотрел на фонтан, где утром сидела старая Аба:

— А что тебя удивляет?

— И ты так спокойно говоришь об этом?

— А что я должен биться головой о стенку? Думаю, ты все равно бы мне не поверила.

— Не поверила.

— Тогда к чему это?

— Ни к чему! — со злостью сказала она, — ну, и где ты меня запрешь?

— Я не собираюсь тебя запирать. Ты свободна! Просто побудь немного в Дааладе для своей безопасности, а потом можешь возвращаться к отцу.

— И ты хочешь, чтобы я поскорее ушла из твоего замка? Чтобы не мешала тебе?

— Глупости. Я совсем не хочу, чтобы ты уходила. Но насильно держать не буду. А чем ты можешь помешать мне?

— Не хочу вклиниваться в твою личную жизнь.

— Это интересно, и какая моя личная жизнь, куда ты не хочешь вклиниться?

— В городе говорят, у тебя новая жена появилась…

— А я, почему, этого не знаю?

— Чего?

— Что у меня новая жена. До сих пор кроме тебя у меня никакой жены не было.

— Да, но ведь была девица, которая обманула тебя, и ты из-за нее землетрясение устроил, и создал водопад Разбитого сердца.

— Не было.

— Чего не было, землетрясения?

— Землетрясение было. Девицы не было. Никто меня не обманывал. Меня вообще трудно обмануть.

— Но в городе говорят…

— А еще в городе говорят, что Огненная Лисица съела целое войско шершей…

— Ты же знаешь, я никого не ела…

— Знаю. Я сам всех убитых шершей сжёг. Просто не верь тому, что говорят в городе…

— Значит, у тебя никого нет?

— Почему, есть! У меня ты есть.

Мы снова замолчали. Сидели и смотрели в окно. Внизу в городе начинался праздник. Слышалась музыка, и шум толпы.

— Сегодня в Дааладе Праздник Урожая, хочешь, сходим? — предложил я.

— Хочу. Очень хочу! А можно? — встрепенулась Мэриэлла.

— Опасно, но можно рискнуть. У меня только к тебе просьба, постарайся ни до кого не дотрагиваться, и будь рядом со мной.

— А до тебя мне можно дотрагиваться?

— До меня можно.

Огненная Лисица спрыгнула с подоконника и протянула мне руку:

— Я готова, идём.

Я с удовольствием сжал в руке маленькую ладонь.

— Ты рискуешь, Дар, — проговорил Даалад, — в городе у меня ограниченные силы.

— С Мэриэллой рядом буду я, — попытался успокоить замок.

— Её ищут, — напомнил он мне.

— Знаю, — ответил я. И потянул Огненную Лисицу к выходу.

Не успели мы спуститься по лестнице на улицу, как нам навстречу бросился седой мужчина, молодая женщина и смущенный дракон.

— Дар, это Лось, — прошептала Мэриэлла и спряталась за мою спину.

— Владыка, выслушай меня! Беда! Женщина пропала. Аба. Комната закрыта, ее нет. Прекрасная женщина! Бабушка вот этой лисицы, Линой зовут, жены дракона Скилла. Надо найти. Больна она! — торопливо говорил Лось, приближаясь ко мне.

— Аба не пропала, — сказал я, и дотронулся рукой до плеча мужчины, — утром ко мне приходила женщина и назвалась этим именем. И действительно, она чувствовала себя неважно. Но теперь с ней все хорошо. Аба дома. Не надо волноваться.

— Она меня ругала? — спросил молодой дракон.

— Нет, Скилл! Только просила, чтобы вы приехали и сыграли свадьбу по традиции срединных.

— Повелитель, не люблю я эти сборища, — угрюмо проговорил дракон.

— Понимаю, но прошу, пересиль себя. Жене приятное сделаешь, и старую женщину уважишь. Много ей в жизни горя видеть пришлось. Не расстраивай еще и ты, — и, как бы невзначай, прикоснулся рукой до его локтя. Потом наклонился и поцеловал руку Лины: — Это большая удача — сказал я, — что такая милая женщина будет жить в моем городе.

Юная лисица покраснела и прижалась к мужу. А я взял руку Мэриэллы, обошел их и направился вдоль улицы к рыночной площади.

— Дар, а что ты с ними сделал? — спросила Огненная Лисица.

— Память затушевал. Чтобы забыли про Абу. Лось будет помнить, что вез какую-то женщину, а какую, не вспомнит. Лина и Скилл, забудут, что искали ее тут. Подумают, что сами захотели поехать к бабушке.

— А это правильно? Стирать память запрещено.

— Я не стирал, просто подкорректировал. Представь, что будет, если они приедут домой и станут уверять Абу, что она ездила в Даалад.

— А другие люди, что видели меня?

— Если спросят, подчищу память, нет, значит им не до Абы.

— А, может быть, не все так страшно, как говорит папа?

— Они не дотрагивались до тебя. Их просто тянуло к тебе.

— А я, правда, излучаю свет?

— Правда.

— А почему они его не видят? — Мэриэлла мотнула головой назад, где за нами шли растерянные Лось, Лина и Скилл.

— Его видят только рожденные маги.

— А мне он идёт?

— Очень. Мне нравится.

— Я серьезно.

— Я тоже.

Первое, куда потащила меня Мэриэлла, была сходка продавцов льна, на которой выбирали лучший. Она так яростно хвалила то, что привез Лось, что он получил право продавать его по самой высокой цене. Лось сиял как начищенная монета. И долго благодарил ее.

— Не меня хвали, себя, — пожала плечами Огненная Лисица, — ты же его вырастил, а я только выбрала то, что мне понравилось…

Селянин засопел от удовольствия. А эта хитрованка, сделав равнодушное лицо, и сдерживая улыбку, отправилась в другие торговые ряды. Я за ней. На меня она не обращала никакого внимания, будто и не было никого рядом. Сама же лавировала между людьми, как рыбка между подводными водорослями. Я только и успевал следить за ней, ориентируясь на мягкий голубой свет, который был хорошо виден в наступающих сумерках. Неожиданно она пропала. Я испугался. Стоял и крутил головой, начиная жалеть, что затеял эту авантюру. И тут кто-то дернул меня за рукав:

— Дар, у тебя есть пять монет?

— Есть.

— Дай, пожалуйста, я потом верну, у папы возьму…

— Вообще-то я твой муж, — напомнил ей и протянул деньги.

Схватив их, она нырнула в толпу. Я не успел последовать за ней. Но вскоре она появилась около меня, держа в тряпице два яйца испеченных в золе.

— Смотри, что я купила. Хочешь?

— Ты голодна?

— Нет. Просто, вкусного захотелось. Мы с Волком и Соловьем, когда появлялись деньги, всегда их покупали. Вот только соли надо где-то раздобыть.

— Я знаю где, пойдем.

Я взял ее за руку и повел к Приюту у железного дерева. Там были танцы. Хотел пройти мимо. Но она вдруг вырвала ладонь, и ворвалась в толпу танцующих людей. Это был танец селян-срединных, где женщины отбивая такт каблуками туфель, крутились в окружении мужчин, которые показывали свою ловкость, приседая и подпрыгивая. Мэриэлла закружилась, с грацией и азартом настоящей танцовщицы. Поглядывая призывно на меня. И вскоре все, кто был около приюта, присоединились к ней. Только я, как остолоп стоял, еле сдерживая себя, мои колени дрожали, так и хотелось пуститься в пляс. Но боялся, что не смогу наблюдать за обстановкой. Несколько раз над площадью пролетали сельфы, но тонкие огненные нити Даалада, вспыхивая над головами ничего не замечающих людей, отпугивали их. Но я знал, что увидев ее, они найдут лазейку и скоро придут на площадь. Когда музыка затихла, один из парней обратился к Мэриэлле:

— Ну, молодца, девка! Давай станцуем танец драконов? Ты победишь, я тебе бусы куплю, я моя победа, замуж тебя возьму.

— Не хочу, — повела плечом танцовщица.

— Да, ладно выпендриваться-то! Ты мне по вкусу пришлась…

— А что! — зашумели кругом, — давай, станцуй с ним, девочка! Славно у тебя получается.

— Она больше не будет танцевать, — злясь на этого парня, резко сказал я.

Узнав меня, толпа шарахнулась, оставив нас с Мэриэллой одних посреди толпившихся кругом людей, с любопытством разглядывающих нас.

— Просил же не выдавай себя, — обратился к ней, — над нами ветры летают.

— Ну и пусть летают, — обиделась она, — я хотела с тобой потанцевать! А ты как каменный истукан, никакая сила тебя не берет.

Хотел возразить, что еще как берет, только вот страх за нее сильнее. Но ничего не ответил. А только подтолкнул в спину, и, опустив голову, она пошла сквозь строй расступающихся горожан, которые провожали нас взглядом и шушукались за спиной. В приюте было многолюдно, увидев меня, хозяйка пошла навстречу:

— Повелитель, у меня постоялица пропала из закрытой комнаты, — смущенно сказала она, — Абой зовут, все про тебя спрашивала. Странная такая.

— Не волнуйся, была она у меня, — успокоил ее.

— Да как же она выбралась? Мимо меня не проходила, я здесь все время, увидела бы. Да, и дверь закрыта была, нам ее ломать пришлось.

— Старые люди как тени ходят. Вот и не заметила. А щеколда сама могла защелкнуться, — дотронулся до нее.

— Твоя правда, — кивнула хозяйка, — а чего зашёл? Ищешь кого?

— Соли надо, до замка дальше, чем до тебя. Дашь щепотку?

— О чём разговор! — улыбнулась хозяйка. Мэриэлла пряталась у меня за спиной. Получив от нее, соль, мы вышли на улицу.

— Вот не думала, что обо мне так волноваться будут, — проворчала Мэриэлла. — Ну, нет и нет! И чего панику поднимать?

— В Дааладе всегда так, входишь дом, и хозяин уже несет ответственность за тебя, — объяснил я.

— В следующий раз ни за что в приют не зайду.

— Правильно. В следующий раз прямо в замок иди!

Огненная Лисица ничего не ответила, только полоснула по мне темно-синими глазами и отвернулась.

— И где мы будем есть? — спросил я. — Может быть, в замок вернемся?

— Не хочу в замок. Здесь так хорошо. Давай на дерево заберемся.

— Куда? — я посмотрел на железное дерево, — а что в этом что-то есть. Давай, только не привлекай к себе внимание.

— Я тихо. Меня никто не увидит, — уверила она, обернулась Огненной Лисицей, и исчезла. Во мне опять шевельнулся страх. Она накинула невидимость. Захочет сбежать, не поймаю. Подошёл к дереву и поднял голову. Она уже сидела на ветке, свесив ноги, и рукой звала меня. Оглянулся. Никто на меня не смотрел, и быстро забрался по стволу и сел рядом с ней. Отсюда был великолепный вид. Было видно далеко. Народ веселился. Около приюта продолжались танцы. За прилавками селяне праздновали, распивая и закусывая. Где-то качались на качелях, на площадке для игр мерились силой. Мы поужинали.

— Дар, смотри, — Мэриэлла показала пальцем вверх. Над танцующими зависли сельфы. Я узнал Энлиля. Он всматривался в людей. Его лицо было страшным.

— Это из-за меня он такой? — спросила она.

Я ей ничего не ответил. Смотрел на друга, и не понимал, что происходит со мной. Во мне закипала злость на него, того кто был со мной с самого моего рождения. Мы росли вместе, взрослели вместе, всегда были одним целым. Но сейчас над моим городом завис враг, который не только обидел мою женщину, но и меня. Я всегда шёл ему навстречу, даже в отношениях с Мэриэллой, не стремился настоять на своем, давая возможность ей самой сделать выбор. А он не только стер ей память, чтобы вычеркнуть меня из ее сознания, но сейчас был готов выкрасть ее. В моих ладонях появился огненный шар.

— Нет, — зашептала Огненная Лисица, схватив меня за руку, — не надо! Прошу тебя, Дар! Это я виновата, он тут не причем…

— Ты не понимаешь, — я выдернул руку, но шар убрал — он мужчина, и не имеет права так себя вести.

От злости встал и залез на ветку повыше, чтобы лучше разглядеть, что задумал Повелитель ветров. Но он заскользил по воздуху дальше от железного дерева, видимо, высматривая нас среди толпы.

Мэриэлла залезла ко мне, и села напротив:

— Дар, поухаживай за мной, пожалуйста, — вдруг попросила она.

От такой неожиданной просьбы, я остолбенел. Интересно, а чем я все это время занимаюсь? Я Владыка огня, взрослый мужик, хожу за ней, как пришитый, не осмеливаясь прикоснуться. Ловлю ее взгляд, вечно сердитый, полный обиды на меня, стараюсь развеселить, иду во всем навстречу. И что ей нужно еще?

— Ну, что ты молчишь? — надулась она.

— Думаю, с чего начать, — вывернулся, так как не знал, что ей ответить.

— Все говорят, что у тебя большой опыт в этих делах, — она придвинулась поближе, и посмотрела на меня своими зелеными лукавыми глазами. Протянул руку и положил ей на плечо, она вздрогнула и отодвинулась от меня. Вот так и ухаживай за девчонками, чуть дело дойдет, до нужного момента, они пугаются, того и гляди скажет: «Не надо, пожалуйста!»

— Не говори так, — я не убрал руку, а только сжал ее худенькое плечо, глядя в испуганное личико, — в этих делах не может быть опыта. Каждый раз все внове. Как на экзамене, никогда не вытащишь билет, который знаешь.

— Но я слышала…

— Я, тоже слышал о Волке и Соловье, но я же не спрашиваю тебя, как они ухаживали за тобой.

Она смутилась, скинула с плеча руку и обняла свои колени:

— Они мои друзья, — прошептала она, при этом покраснела, наверняка, вспомнила что-то в их не совсем дружеском поведении.

— Вот и у меня были подруги, — ответил я, чувствуя, что сам заливаюсь краской, припомнив Форитту, женщину из Кантина и Нагну, дальше заглядывать не хотел, и этих хватит. Со мной еще никогда такого не было, чтобы стеснялся и сожалел о своих связях. Ну, были, и что же? Но вот в данный момент почему-то стало стыдно за них. А еще больше за себя. Веду себя как учитель на лекции.

Как разбудить в этой девчонке интерес ко мне? Как сказать ей, что больше всего хочу обнять это светящееся тело и поцеловать эти надутые губы? Сколько не старался всколыхнуть ее чувства, зажечь своим огнем, сжимая ладонь этой упрямицы, ничего не получалось. Вот и сейчас сидит сердитая, отрешенная, погруженная в себя, что просто теряюсь. И зачем мне это мука? А, впрочем, нет! Другой мне не надо. Она заслонила всех. Может быть, спросить, видит ли мой знак дракона? А, если нет? Должна увидеть! Как говорила хозяйка Очарованного леса, быть рядом с ней, и ждать, когда сама опустится как пушинка. Хватит ли моей жизни дождаться этого? А, впрочем, я готов, отдать ей мою жизнь без остатка, без нее она не имеет смысла.

Что же мне с тобой делать, лисенок? Вот и опять загрустила. В глазах слезы. Я как медведь в посудной лавке, что не сделаю, все не так. Ну, улыбнись! Ведь праздник! Вот оно что! Она мечтает о празднике. Когда рассказывала отцу, о том, что Энлиль потащил ее из Скрытня к себе в замок, обмолвилась о том, что рассердилась на него, потому что он лишил ее развлечения. Она же еще в принципе ребенок, а для детей главное — новые впечатления, смех и свобода действия.

Решение пришло само собой. Встал, поднял голову, и приблизил к себе нору вне времени и вне пространства. Она приблизилась. Это была моя первая нора, которую я призвал и спрятал в ветвях железного дерева еще в бытность мою студиозом Лицея в Лагуле. Мы тогда с Энлилем, частенько пользовались ею, чтобы вернуться в Даалад, когда нам надоедала опека Беля.

Протянул ей руку: — Пойдем.

— Куда? — недоумение.

— В Лагулу.

— Зачем?

— Я начинаю ухаживать за тобой.

— А что там мы будем делать?

— Увидишь. Ну! Что же ты? Боишься?

— Нет…

Я влез в нору, и втащил ее, через минуту мы спрыгнули возле Лицея на землю. Над городом все еще висел защитный купол. Мэриэлла кинулась к зданию, где училась. Пробежав вдоль стены, заглянула в распахнутое окно, за столом сидел Чат, и покусывал перо.

— В платье так неудобно, — прошептала она, — подсади.

Я прыгнул на подоконник, и помог ей забраться.

— Так, это что за безобразие! — Чат смотрел на нас со счастливой улыбкой, — никакого уважения к профессору. Для чего двери сделаны? Не хотите войти в дверь можете создать портал. Дар, ну-ка расскажи про трансфигурацию пространства.

Я вытянулся перед ним и перечислил основные действия, как студиоз на уроке.

— Неплохо! Мэриша, у тебя в последнее время появилась привычка пользоваться окном вместо двери, что опасно для костей ног. Подойди к экспонату и назови, какие кости могут сломаться в первую очередь, если сделать неправильный прыжок.

Огненная Лисица растерялась: — Название не помню, я просто чувствую трещины, и могу срастить их просто так.

— Ты — дипломированный городской маг?! Подойди к экспонату, там маленькими буквами написано и прочитай вслух.

— Чат, я так хотела тебя увидеть, а ты… — она повернулась к окну, намереваясь снова выскочить.

— Мэриша, я жду тебя тут уже три дня! Не сердись на старика, подойди ко мне. — Он прижал Огненную Лисицу к себе, — с тобой все в порядке? Ты такая горячая! У тебя нет жара? Где же ты была? Дар, как ты смог пройти через защитный купол?

— Долго рассказывать, — усмехнулся я, — и все три дня купол висит над городом?

— Мы ищем, вот ее, — он кивнул на Мэриэллу, — ветры крик подняли, что она в Лагуле, целый день над нами летали. Мы поставили защиту с Белем. Кто спешил на праздник в Даалад или в Рарог всех проверили, и отпустили, а сами вот ждем эту непоседу. Он в засаде сидит у Медведя.

— Где? — изумилась Огненная Лисица.

— Если денег нет, куда бы ты побежала, чтобы перекусить? Конечно, к Медведю! Ваша банда в его саду практически жила. Разве не так?

— Так, — она кивнула.

— Дар, где же ты ее нашёл?

— В Дааладе. Она сама пришла.

— Но как?

Я молчал. Мэриэлла потупилась:

— Помнишь, старую женщину, пропахшую луком? — спросила она.

— Это была ты???? — удивлению Чата не было предела, — ну, хитрюга! Ладно, пошли, обрадуем Беля.

Мы вышли из кабинета, но не сделали и двух шагов, как прокатился шёпот: — Мэришу поймали!

И тут же на нас с Чатом накинулись мальчишки. Они повисли у нас на спине, кто-то пытался заломить мне руки.

— Мэришка, беги, — закричали несколько голосов, — мы их держим.

Разбросав сорванцов по коридору, я рыкнул:

— А ну, прекратить!

— Они не поймали меня, они защищают, — отчаянный крик Огненной Лисицы, пытающейся оттащить очередного спасителя от Чата.

— Грубая работа, — крякнул директор Лицея, освобождаясь от детских рук, — сколько раз говорил, прежде чем нападать, думайте! Перед вами Чёрный дракон, он бы вас в один момент сжёг!

— Мэришка, куда они тебя ведут? — спросил один из пацанов.

— Мы идем к Медведю, там, в засаде сидит князь драконов, надо его спасти, а то, с голоду умрет, — усмехнулась их недавняя однокашница.

— А как он выглядит? — раздалось несколько голосов, — мы с вами пойдем. Найдем, спасем.

— Он вас первый увидит, — улыбнулся Чат, — предлагаю, накинуть невидимость, вот вам и практическое задание — обнаружить. Кто первый сделает это, тому балл зачту.

— Чёрного дракона не пускать! — крикнул кто-то сбоку, — он его предупредит. Может, запереть его?

Я посмотрел на наглеца, и тот сжал голову в плечи, но не отступал: — Дай слово, что слова не скажешь! Мы его сами найдем.

— Не скажу, — согласился я, — ищите.

— А у меня еще не получается невидимость накидывать, — прошептал какой-то совсем юный студиоз.

— Ты со мной пойдешь, будешь судьей, — успокоил его учитель. Чат в своем репертуаре, даже из самого дурацкого положения стремился сделать урок своим ученикам. — И предупреждаю, не говорите ни одного слова, ваш шёпот он услышит. Молчание — вот путь к победе. Ну, все за мной.

Мы вышли на улицу, и тут же ребята пропали, и с ними Мэриэлла. Она тоже решила сыграть в эту игру. Я особо не волновался, все равно найду способ предупредить Беля. Мы — Чат, я и малыш, шли по улице одни. И только испуганное шараханье горожан, попадающих нам в пути, говорило о том, что ребята здесь. Вот и сад Медведя. Беля я узнал сразу, среди ветвей яблони сидел филин и смотрел на нас жёлтыми глазами. Я кивнул ему. Он ответил тем же, и голова его задвигалась в напряженном внимании. Послышался шёпот:

— Чего толкаешься?

— Да, тише ты!

— Кого искать?

— Понятия не имею!

— Нашёл! Вот князь драконов! — мальчишечий крик, и к нам с забора соскочил паренек, держа в руках перепуганного щенка, который поскуливал. И тут же в сад вбежала собака, его мать, и со злобным лаем бросилась гонять студиозов. Поднялся крик. Филин довольно ухал. Как вдруг испуганно крикнул и поднялся в воздух, его крылья были прижаты к телу, будто кто-то держал его в руках. Студиозы перепрыгивали через невысокую ограду и хоронились за своим учителем. Щенка бросили на землю, его мать подбежала к нему облизала, и легла рядом, подняла морду и зарычала. Из дома выскочил Медведь:

— Что тут происходит? Чат? Что случилось? Нашли Мэришу? Где князь? Слада, свои, не трогать, — прикрикнул он на собаку.

— Я тут, — филин спикировал вниз и встал перед нами Белем.

Студиозы понуро смотрели на него.

— Плохо, очень плохо, — разглагольствовал директор Лицея, — по — первых, шёпот, этим выдали себя. Во-вторых, прежде чем хватать, разведайте обстановку! Сладу и ее сына испугали. Бель, была возможность у них вычислить, тебя?

— У них нет, но кого-то я пропустил. Кто поймал меня? Выходи! Не трону. Магия знакомая, где-то уже я имел с ней дело.

Рядом с ним появилась Мэриэлла.

— Мэриша, — Медведь раскрыл объятия, и пошёл к ней навстречу. Но я преградил ему путь. Он обиженно засопел, дернул плечом, развернулся, позвал собаку и скрылся в саду.

— Ага! Вот и пропажа! Хорошо подкралась, не слышно! Вот только вопрос, как могло случиться, что я тебя ловил, а ты меня поймала? — бросил на меня удивленный взгляд Бель.

— Хорошо Мэриша. — улыбнулся Чат, — а теперь скажи, по каким признакам, ты поняла, что филин — князь?

— Настоящий филин шума не переносит, давно бы улетел, а этот смотрел и довольно ухал, — тихо ответила она, и виновато проводила взглядом Медведя.

— Отличная работа! Повторяю, умение смотреть и делать выводы, вот задача мага, все остальное — приложение. Но за смелость — хвалю! Попытаться свалить меня и Чёрного дракона, чтобы освободить свою однокашницу — поступок! Молодцы! Всем, кто здесь есть зачту баллы. А теперь домой. За Мэришу не бойтесь, мы ее сельфам не выдадим.

— Ну, раз такой праздник, зову всех к себе в замок, на ужин, — пригласил Бель.

— Мэриша, — какой-то парень схватил ее за руку, она испуганно отдернула, но он снова схватил, — ты так изменилась! Такая красивая стала! Не уходи с ними…

Я обнял парня за плечи: — Она никуда не уходит, она вместе со всеми идет к князю… А тебе не хочется идти, правда? Голова болит. И ты очень хочешь спать.

Он кивнул, зевнул и быстро пошёл в сторону Лицея. Чат и Бель ничего не сказали, лишь бросили на меня осторожный взгляд. Растерянная, с полными слез глазами, Мэриэлла выглядела загнанным зверьком. Мальчишки обступили ее, Бель тут же предложил: — Кто первым добежит до замка, и предупредит Баушк о нашем приходе, разрешу запускать вместе со мной фейерверк. Ребят как ветром сдуло.

— Мэриэлла, что с тобой? — спросил Бель.

Она молчала, опустив голову.

— Она полтора месяца несла Живой огонь в себе для Даалада, — объяснил я.

Чат и Белый дракон вздрогнули.

— Мы с Медведем друзья, — прошептала она.

— Обещаю, он не будет на тебя сердиться, — сказал Бель, — он будет помнить, как вы обнялись.

— Спасибо, — она устало улыбнулась. Наверное, только сейчас она поняла, что с ней случилось. Слова отца, это одно. А вот увидеть все собственными глазами, почувствовать — другое дело. Настроение у нее испортилось.

Я взял ее ладонь в руку: — Не переживай. Мы обязательно что-нибудь придумаем!

— Если бы я знала… — всхлипнула она.

— Мэриэллла, — Бель встал перед ней, — посмотри на меня, я самый старый дракон в нашем мире, и я говорю тебе, мы найдем выход. Ты должна мне поверить.

На ступенях замка, нас встретила Баушк.

— Что случилось, Бель? Зачем ребят вперед себя прислал? — Увидев Мэриэллу, всплеснула руками: — Мэриша, ну, наконец-то! И что ты с собой опять сделала? Вот неугомонная. Пошли со мной! А вы идите к парням.

Она обняла ее за плечи и увела с собой. А мы вошли в столовую, где сидели, развалившись, студиозы, успевшие смести все, что было выставлено перед ними на тарелках.

— С Мэришкой всегда так, — говорил один из них, — потому с ней и Соловей с Волком возились. Вроде как нашкодит, а все с рук сходит. Ей везет почему-то. Не думал, что после того, как мы чуть Чёрного дракона не пришибли, нас к князю Белю на ужин пригласят. Рассказать кому — не поверят.

— Мне кажется, — вмешался Чат, усаживаясь за стол, — тут дело не в Мэрише, а в вас самих. Вы проявили себя с лучшей стороны. Драконы любят благородные поступки.

— А где Мэриша? — спросили сразу несколько голосов.

— Ее Баушк увела, думаю, руки, пошла, мыть, — улыбнулся Бель, — перед едой всегда нужно мыть руки, вы же сделали это?

— Да!!!!! — дружный ответ, и тут же все как один стали вытирать руки о штаны.

— Чат, неужели ты не сказал своим ученикам, что драконам врать нет смысла? — усмехнулся Бель. — Сейчас, как я и обещал, мы пойдем запускать фейерверк, руки у всех должны быть чистыми. Поэтому, встали из-за стола, и марш в ванную комнату. Потом на площадь. Я скоро подойду.

Ребята засопели, но дружно задвигали стульями и гуськом вышли из столовой. Мы остались сидеть за столом. К еде никто не притронулся, только наполнили кубки вином. Ждать пришлось долго. Но вот открылась дверь и появилась Баушк и Огненная Лисица. Она больше не светилась. Она опять стала другой. Теперь она походила на былинку, опушенную инеем.

— Что ты с ней сделала? — удивленно спросил Бель.

— Убрала огонь. Зачем девке светиться, как свече, и мотыльков к себе привлекать. Кому надо и так огонь почувствует.

— А все-таки? Я вот все время думаю, как помочь, а ты взяла — сделала, — настаивал Чат.

— Да, вам мужикам ловкости в бытовых делах всегда не хватает. Вот скажите, что вы сделаете с вполне хорошим камзолом, если он потерял свой цвет?

Мы подумали и пожали плечами.

— Вот и я о том же! А дело нехитрое — перелицевать. Перевернуть на другую сторону. Что я и сделала. Огонь никуда не делся, в ней как был, так и остался, только я его вглубь спрятала. Холодом прикрыла. Теперь пока сама не раскроется, никто в ней огонь не почувствует. — Бауш толкнула Огненную Лисицу на стул, что стоял рядом со мной. — Ну, а теперь поешьте! И нечего вино хлестать на голодный желудок. Голову туманить! Вам еще людей огнями развлекать надо!

И она засуетилась возле нас.

— Дар, — Мэриэлла дернула меня за рукав, — она же дух замка? Ее имя Лагулла?

Я приложил палец к губам: — Да. Только никому не говори! Представляешь, дух замка и женщина? Остальные замки узнают, разобидятся. Ведь по правилам они только мужского пола, да еще не имеют человеческого тела. Все драконы знают об этом, но молчат, делают вид, что даже и не догадываются.

— А как же так получилось?

— У первого белого дракона была любимая домоправительница, и когда пришло ей время умирать, в то время замки только создавались, он и сделал ее духом.

— Она удивительная, правда?

— Правда! Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо, я теперь ледяная? Да?

— Дай руку. Нет, нормальная рука, прохладно-теплая, как у обычного человека.

— Давай, потом к Медведю сходим, он обиделся на меня.

— Хорошо, сходим.

Баушк не выпустила нас из-за стола, пока мы не поели. Только после этого удалилась, ворча себе под нос, что взрослые драконы как дети малые, за ними только глаз и глаз нужен. Мы вышли вслед за ней…

Ребята стояли на торговой площади, около созданных Белем петард, и восторженно трогали их пальцами, рассуждая, как же их можно запустить? Около них толпился народ в ожидании представления. Парни были горды тем, что будут участвовать в создании волшебства. Потому вели себя чинно, свысока поглядывая на остальных. Чат, белый дракон и я, встали в ряд, попросив ребят подавать нам по очереди петарды наполненные магией. Убрав защитный купол, мы стали выпускать их вверх. У Беля в небе распустился огненный цветок, летали странные разноцветные птицы и бабочки. Чат выпустил драконов, которые устроили состязание по пилотажу. Я развернул перед удивленными зрителями морское дно, маленькие рыбки и глянцевитые дельфины сражались с осьминогом. Краем глаза видел восхищенный взгляд, с которым смотрела на меня Мэриэлла. Это придавало мне сил и воображения. Бель решил переплюнуть меня, и вот над городом закружились пеласы…

— Повелитель, — кто-то тронул меня за плечо. Повернулся. Дракон: — Сельфы в городе, пока вы забавляете людей, они окружили замок.

— Чат, — позвал я директора Лицея. — Сегодня праздник, никаких боевых действий. Сельфы — гости. Я оставлю мираж себя и Мэриэллы. Пускай ловят. Прикрой меня.

— Я слышу тебя, Дар, — кивнул Бель, — но как же ты попадешь в замок, чтобы вернуться?

— Мы уйдем, так же как и пришли.

Мэриэлла испуганно смотрела на меня. Я подмигнул ей: — Ничего не бойся, накидывай невидимость, и бегом к норе.

И, держась за руки, мы продрались сквозь толпу зевак, и со всех ног побежали обратно к Лицею. Очутившись на железном дереве, я схлопнул нору. Энлиль наверняка догадается, как я оказался в Лагулле. Но ему нужно будет время, чтобы добраться сюда.

Даалад тоже расцвел фейерверками, только тут его запускали сами драконы. Они не были волшебными картинками, как в Лагулле, зато в небе, можно было прочесть столько насмешливых пожеланий друг другу и гостям, что радости от увиденного было не меньше, а может быть даже и больше. Среди зрителей, были видны изысканно одетые сельфы, бросавшиеся в глаза белоснежными искрящимися костюмами. Если бы не праздник, я имел бы полное право выставить их всех вон. Но в этот день каждый город принимал любого, кто приехал или прилетел к нему.

— Нам надо возвращаться, — сказал я Огненной Лисице. — Пешком опасно, нас выслеживают, а устраивать потасовку нельзя. Сегодня праздник. Ты не будешь против, если отнесу тебя в замок?

— Нет, это так здорово!

Я обернулся драконом, хотел взять ее в лапу, но она с юркостью мышки забралась мне на спину:

— Нет, — потерял голос и прохрипел!

— Я, что, тяжелая для тебя? — удивилась она.

Объяснять ей ситуацию было некогда, и я темной молнией, благо здесь было близко, очутился в замке. Она спрыгнула, а я, попросив ее подождать в библиотеке, отправился в ванную, чтобы успокоиться и придти в себя.

Когда я вернулся, она сидела на библиотечной лестнице и листала книгу.

— Хорошая библиотека, — похвалила она, — только у папы она больше.

— Это только первая комната, вон, видишь дверь, там еще один зал, он гораздо больше.

— Подумаешь! Ты так говоришь, что можно подумать, что ты прочитал все эти книги!

— Во втором зале не все, а здесь — все, тут собраны самые необходимые. Крас заставлял их, не просто, читать, а большинство заучивать наизусть.

— Он — садист?

— Нет, мой учитель.

— Дар, я хотела попросить у тебя прощение, за то, что сожгла твою спальню…

— Это не моя спальня, — пришлось рассказать ей историю этой комнаты, — она была для нас с Энлилем местом наказания. Когда мы слишком «распоясывались», по словам мага огня, он запирал нас в ней. Думаю, он надеялся, что обидевшись, я сожгу ее. Но мне такое и в голову не приходило. Я и потащил тебя туда, как мне сейчас кажется, именно потому, видел в ней темницу острастки.

— А я и, правда, испугалась!

— Помню!

— А ты мог бы меня тогда убить?

— Мог. Я был зол.

— А почему, ты хотел запустить в Энлиля огнем, а сельфов приказал не трогать?

— Они выполняют волю своего Владыки.

— А откуда ты знал о норе в железном дереве?

— Я сам ее призвал, и спрятал там, правда, это было давно. Я и забыл о ней. А сегодня вспомнил, когда очутился там.

— Ты чем-то расстроен? Хочешь остаться один? Ты устал от меня?

— С чего ты взяла?

— Ты отвечаешь на мои вопросы, как от мух отмахиваешься…

— Просто я думаю о другом.

— О чем?

— О личном.

— Ты не можешь мне сказать?

— Нет. Разве только ты мне сначала скажешь, о чем ты думаешь, задавая свои вопросы…

— Можно, я обману тебя?

— Лучше не надо, я почувствую ложь.

— Тогда еще один вопрос, и я пойду спать.

— Давай.

— Там в Очарованном лесу, помнишь, я спросила тебя, что ты сделаешь с человеком, который сначала обидит тебя, а потом попытается уничтожить то, что тебе дорого. Ты тогда сказал, что раздавишь его. Но, если тебе эта комната была не дорога, кого ты имел в виду?

— Я думал о тебе и о Горене. И я выполнил обещание — раздавил его.

— Ты знаешь, что Шейни — не Горен?

— Знаю.

— А есть что-нибудь, чего ты не знаешь?

— Есть.

— И что это?

— Ты.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Проводи меня в мою комнату, я хочу спать!

— Ты не хочешь спать, но я провожу тебя, идем… Кстати, эта та комната, которую ты сожгла.

— Это будет твоя месть мне — спать на обгоревшей кровати?

— Можно теперь я задам тебе вопрос?

— Если он мне не понравиться, я на него отвечать не буду…

— Но, как говориться, есть вопрос, должен быть ответ…

— А еще говориться, если не хочешь лишиться последнего рассудка, не стремись узнать, о чем думает женщина.

— А я все-таки задам. Почему ты приписываешь мне какие-то нелепые грехи?

— Не знаю…

— Знаешь.

— Хорошо, знаю, но не буду отвечать, не хочу…

— Вот теперь ты сказала правду.

Я довел ее до комнаты и распахнул дверь:

— Входи.

— Какая красота! — воскликнула она и восхищенно посмотрела на меня.

— Я рад, что тебе понравилось. Вот здесь ванная комната.

— А куда вещи класть? Где же шкафы?

Я подошел к стене и отодвинул панель в сторону: — Здесь…

И тут мы услышали глухой стук, я резко обернулся к распахнутым настежь окнам, в метрах трех от них словно на стекле бабочка, распластался Энлиль, ударившись о защиту Даалада. Потом защита прогнулась и оттолкнула Повелителя ветров, с такой силой, что он кувырком полетел в сторону города. Я сжал зубы. Это переходило всякие границы!

— Дар, пожалуйста, не злись на него, — Мэриэлла схватила меня за руку.

Я выдернул руку. Это так оставлять нельзя. Надо поговорить с ним по-мужски. Я что должен в собственном замке оглядываться, не стоит ли он где-либо за углом? Я, чтоб он к Старшому провалился, не летал у него над Ателем, не заглядывал в окна…

— Дар, что ты хочешь сделать? — вцепилась в меня Огненная Лисица.

Я повернулся к ней, чтобы сказать: — Беспокоиться не о чем, ты под защитой Даалада.

И вдруг до меня дошло, что она в платье из гардероба Энлиля, шнуровка на спине. Он все-таки настоял на своем, и его руки касались ее. В глазах помутилось. Я подошел к ней, резким движением рванул на груди платье, разорвал, вытряхнул из него Мэриэллу, щелкнул пальцами, зажег в камине огонь и бросил наряд Энлиля туда. Оно вспыхнуло как крыло бабочки, и его не стало. Перевел дыхание. Стало легче. Обернулся, Мэриэллы не было. Только около стены сидел огненный зверек и смотрел на меня карими глазами, в которых застыл ужас.

— Мэриэлла! — осознав, что натворил, крикнул я.

Она бросилась к двери. Успел ее закрыть прямо перед ее носом. Она кинулась к окнам, тут же поставил защиту. Огненная Лисица стукнулась лбом, ойкнула, и со всех ног бросилась в ванну. Щеколда закрылась.

В груди перехватило дыхание, сжал до боли виски. Да, что же это такое? Что со мной происходит? Своими руками только что, оттолкнул ее. Я же сейчас был не лучше чем Энлиль, чтоб он летать разучился. Подошел к двери в ванну и постучал: — Мэриэлла, прости меня! Я не хотел тебя напугать! Не сердись!

В ответ тишина, только слышен шум водопада. Ну, уж нет, пока не поговорю с ней, никуда не уйду. Она должна понять! Если надо всю ночь просижу здесь. Оглянулся, подошёл к подоконнику, сел, створку окна придвинул к себе, чтобы мог видеть в ней дверь в ванну и стал ждать. Время текло медленно. Мое сердце билось как сумасшедшее. Ругал себя, на чем свет стоит. И когда я научусь сдерживать свои эмоции? Я же на Энлиля разозлился, а злость кинул на платье, в котором находилась это хрупкая, такая желанная девчонка. Может быть, эта комната опять вспомнила и воссоздала мою злость? Ну, уж нет! Опять хочешь свалить на кого-то? Виноват я, и только я!

— Лисенок, выходи, прости меня, — мысленно звал ее. И тут тихо щелкнула щеколда. Я замер. Прошло немного времени, дверь приоткрылась. Тихо. Потом просунулось в нее личико Мэриэллы. И снова спряталось. Снова показалось, посмотрела на меня. На цыпочках вышла, завернутая в полотенце. Подошла к двери, ведущей в коридор, попробовала открыть. Не получилось. Посмотрела на меня. Подошла к ближнему к ней окну, поскреблась. Надулась и села на подоконник, обняв колени. Сидела долго, изредка кидая на меня сердитые взгляды. Я закрыл глаза, делая вид, что задремал, наблюдая за ней сквозь приоткрытые ресницы. Встала, подошла к моему подоконнику и села напротив. И вдруг ее рука потянулась к моей шее, и дотронулась до знака дракона. От ее прикосновения, по телу пробежала дрожь, открыл глаза, и посмотрел на нее:

— Прости! Я не хотел тебя напугать!

— Ты сжег мое платье, — сердито сказала она.

— Завтра закажу тебе у портных новые наряды.

— Ты не понимаешь, в твоем замке нет моей одежды! И пока мне сошьют платье, я, что должна сидеть в этой спальне взаперти? Или разгуливать по замку в полотенце?

— В полотенце нельзя! Тебя не поймут!

— И что мне делать? Может быть, попросить у Линеллы или у кого-нибудь из домочадцев?

— Не надо! Не проси, я сам что-нибудь придумаю. Пойду и куплю готовое у срединных. Но только пусть, это будет от меня!

— За что ты на меня рассердился?

— Не на тебя, на Энлиля. Это он тебе платье шнуровал?

— Нет, Атель, а что?

— Ничего! Прости еще раз. Спокойной ночи.

— Ты уже уходишь?

Я кивнул. Хотя уходить не собирался. Искал повод остаться. Только вот боялся испугать ее. Теперь твердо знал, она видит мой знак дракона. И этот вопрос, говорил, что сама не хочет, чтобы уходил. И в то же время, боится, если останусь. Она как человек в жаркий полдень на берегу реки, и хочется в воду войти, и страшно. Больно холодной кажется она для разогретого тела. Вот и топчется на месте. Толкнуть нельзя. Только уговорить.

— Я и так уже долго задержался в твоей спальне, сама понимаешь, нельзя! Этикет!

— Но я же считаюсь твоей женой?

— Считаться, не быть, Мэриэлла. Ты сегодня всем показала, что пришла не ко мне, а к Линелле.

— Линелла!? Это только повод.

— Что???? — я не верил своим ушам. Это девчонка, кого хочешь, уморит. — Повод? Придти ко мне, нужен повод? Но, почему?

Широко раскрытые темно-синие глаза непонимающе смотрели на меня, словно она удивлялась, что я не могу понять очевидную истину:

— Представляешь, пришла бы к тебе, и сказала: «Дар, здравствуй, вот и я!» А из-за спины выходит какая-нибудь девица и начинает кричать на меня: «Ты кто такая?» А я буду, как дура стоять и хлопать глазами?

— Да, как ты посмела так думать обо мне?

— Дар, но ты же бабник, — сказала она шёпотом, будто открыла мне страшную тайну.

— И я дал тебе повод? — не подумав, спросил я. И только после этих слов вспомнил Нагну. Да, что за наказание, маленькая ошибка тянет за собой целый ворох проблем. Ну, как объяснить ей, что это случайность! Я сам не помнил, ничего! Постой, получается, она ревнует? Лисенок, милый, да ты ревнуешь!

— Конечно, дал! Вспомни, как ты Снежку охмурял?

— Кого??? — час от часу не легче. Все мог предположить, только не это. Снежка-то тут причем?

— Знаешь, что она мне утром сказала, что если бы не потеряла голову от Эола, отдала бы все, чтобы стать твоей девушкой. Сама видела, как ты ей руку жал и в глаза заглядывал. Скажешь, не было?

— Было, — согласился с ней, — мне надо было разговорить ее так, чтобы князья и Эол не почувствовали ничего. Поэтому применил контактную магию… Подожди, и ты в отместку пригласила меня на танец дракона?

— Ну, да! Я уже знала, как сбегу, мне только и нужен был час без присмотра, думала, заведу всех вас, и пока вы будете разбираться — исчезну.

— А почему решила проиграть мне?

— Так, они хотели тебя убить. Я почувствовала это. Готовилась к бою.

Я растерялся. После таких слов, самое время протянуть руки, притянуть к себе, и прижать к груди. Но она сидит передо мной напряженная, надутая и отстраненная. Всем своим видом говоря мне: — Не вздумай дотрагиваться до меня! Ты — бабник!

Ее голые шея, плечи, грудь над полотенцем освещались луной. Она была так близко, запах весны и свежести кружил голову. Но тут же перед глазами всплывали ее полные ужаса глаза. Бороться с собой больше не было сил. Не надо спешить, уговаривал сам себя. И чтобы не поддаться искушению, решил уйти, чтобы не видеть то, что так к себе тянет. Встал с подоконника и направился к двери спальни:

— Дар, — позвала меня Мэриэлла. Остановился, оглянулся. Она сидела все в той позе, сжав колени руками, только голову повернула ко мне: — Ты боишься меня?

— Нет! Я обидеть тебя боюсь.

Она медленно встала, подошла, уткнулась мне в грудь лицом: — Не бойся, — прошептала она.

Я обнял ее: — Лисенок, мой лисенок, вот я и поймал тебя, — вырвалось у меня.

Она вдруг оттолкнула меня и отскочила в сторону, обиженно, крикнув:

— Это кто кого поймал? Это я тебя целый вечер привораживаю, привораживаю, а ты не привораживаешься!

Меня разобрал смех:

— Ты привораживаешь меня, я привораживаю тебя, и оба сердимся, что другой не поддается…

Она стояла в боевой позиции, обманного удара, еле заметное движение влево, противник покупается, кидается навстречу, а она обходит справа. Поэтому, как только она поддалась влево, я сделал рывок вправо, и она попала мне снова в объятия. На этот раз отпускать ее не собирался…

Просыпаясь, чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, не открывая глаз, протянул руку, чтобы обнять лисенка, но пальцы дотронулись до пустоты. Резко сел на кровати, Мэриэллы не было. Бросился в ванну — никого. Дверь в спальню была прикрыта, магия захлопывания двери не стойкая, и со временем ослабевает. Она ушла…

Из груди вырвался не то рык, не то стон. Да, что же это такое? Что еще я сделал не так? Чем на этот раз напугал ее. Давно ушла? В чем? Оглянулся, полотенце, в котором она вчера была завернута, аккуратно висело на спинке кровати. Куда могла пойти? А может Энлиль уже побывал здесь? Ерунда. Даалад не пустит. Поискал глазами свои вещи, они были сложены стопкой на прикроватной тумбочке. Надел штаны. Распахнул дверь и выбежал в коридор:

— Даалад, — заорал я, — Даалад!

— Что случилось? — отозвался замок.

— Где Мэриэлла?

— По центральному коридору бежит в твоем направлении.

Я поспешил туда, и наткнулся на группу домочадцев, бежавших на мой крик. Увидев меня, они остановились, остолбенев. Да, еще такого не было, чтобы Повелитель дракон в одних штанах по замку ходил.

— Что нужно? — спросил я, оглядывая их, — что уставились? — И тут увидел среди них Мэриэллу, в костюме дракона-подростка, поднял на руки и скрылся в спальне. Как только захлопнул дверь за собой дверь, поставил ее на ноги, взял за плечи и посмотрел в недоумевающие синие глаза:

— Давай, договоримся раз и навсегда! Ты никогда не уходишь вот так, молча. Если надо уйти, разбуди меня. Предупреди! Для меня очень важно, чтобы я засыпал и видел тебя рядом, просыпался и видел твое лицо. Договорились?

— Но ты так сладко спал. Я не хотела тебя будить!

— Прошу тебя.

— Ладно, обещаю. Смотри, что у меня есть.

— Что это?

— Слеза Даалада.

Взял из ее ладошки прозрачный кристалл на тонкой золотой цепочке, который испускал мощный поток живой энергии.

— Интересно, и кто же его до слез довел?

— Он сказал, что я. Линелла мне его дала. Я у нее была. А Филя его на цепочку посадил. А, правда, что я теперь могу вырастить, все, что хочу?

— Правда. А почему ты нарушила данное тобой слово?

— Когда?

— Откуда у тебя этот костюм?

— От тебя.

— От меня?

Она вывернулась из моих рук, добежала до панели шкафа, отодвинула ее в сторону, и, там, в углу я увидел другой шкаф, деревянный, чудом не сгоревший в пожаре. Она открыла дверцу, на полках лежали детские вещи, на самой верхней — распашонки, ниже детские штанишки и рубашечки, еще ниже подростковые камзолы, а в самом низу ряд детской обуви, от пинеток до сапог. Вот не думал, что мои детские вещи притащат и спрячут здесь!

— Ты знаешь, — Мэриэлла потерлась о мое плечо носом, — я всю жизнь мечтала о ботфортах. Но папа говорит, что женщине их носить нельзя. А пока ты мне платье не сошьешь, я очень привередливая, буду ходить так. Мне идет?

— Тебе все идет.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— А у меня есть сюрприз для тебя.

— Может быть, хватит на сегодня сюрпризов?

— Смотри, — она протянула руку, на пальце у нее было обручальное кольцо, — оно само опять появилось. Правда!

— А как же иначе, теперь ты моя жена…

От ее близости у меня снова перехватило дыхание.

— Драконы не так шнуруют рубашки, — сказал я.

— А как?

Я выдернул шнурок совсем…

Когда мы с ней вошли в столовую, сердитый Крас сидел, развалившись на стуле, и смотрел в окно. Не поворачивая головы, проворчал: — Ты что-то рано пришёл, до обеда еще несколько часов.

— Мог и без нас позавтракать, — в тон ему ответил я.

— Ты знаешь, я не люблю, есть один.

— Крас, с нами за столом будет сидеть еще одна особа, — вдруг весело вскрикнула Мэриэлла, и побежала к стене, взяла стул и потащила его к магу огня.

— Мэриэлла, — красный дракон повернул к ней голову, и зло проговорил, — я еще смогу вытерпеть за столом тебя, но ни одна женщина никогда не сядет рядом со мной.

Стул вырвался из ее рук, и зашаг к стене.

— Крас, ты не понимаешь, она… — Огненная Лисица растерялась.

— Я все сказал, и очень прошу тебя… — но договорить не успел.

— Мэриэлла, — двери распахнулись, и вошла Линелла, — мы, кажется, хотели позавтракать вместе, но уже время к обеду идет. И долго я буду ждать? У нас мало времени. Ты уже говорила с драконами?

— Нет, еще не успела. У нас тут маленькое недоразумение. Прости, пожалуйста, ты не обидишься, если будешь сидеть около меня?

— Нет, девочка, мое место рядом с Красом.

Стул, не дойдя до стены, развернулся и вприпрыжку поскакал и встал около красного дракона, который вскочил на ноги и во все глаза смотрел на жену. Его можно было понять почти пять столетий, он не видел ее, хотя она всегда находилась рядом. Уж, если я был удивлен этим появлением, что уж говорить о Красе.

— Доброе утро, всем! Что Жин-Жин нам приготовил? — потерла руки Линелла и села за стол. — Дар, что же ты стоишь? Садись! Я поздравляю тебя!

— С чем? — прохрипел маг огня.

Его жена ничего не ответила, сделав вид, что не слышит вопроса:

— Ну, Мэриэлла, и что тебе ответил твой муж?

— У меня не было времени с ним поговорить, — потупилась Огненная Лисица.

Красный дракон посмотрел на меня, и я кивнул. Он закашлял.

— Хочешь, я постучу тебя по спине, — предложила Мэриэлла.

— Сиди, — я сжал ее ладонь в руке.

Линелла налила в кубок вина, и протянула Красу, который взял его дрожащей рукой: — Пей маленькими глотками, — сказала она.

Чтобы разрядить обстановку, я спросил у Мэриэллы, о чем она хотела с нами поговорить.

— Я обещала пеласу найти для его табуна удобное место, — охотно начала рассказывать она, — Линелла вспомнила, что недалеко отсюда есть долина, окруженная горами, там же есть и озеро. Все — что для них нужно. Мы с ней решили пойти посмотреть. Вот я хотела попросить вас сопровождать нас. Ну, так, на всякий случай. Но если вы не можете, ничего страшного! Я сумею нас защитить…

— Это опасно, — раздался голос Даалада, — Энлиль всю ночь летал надо мной.

— Мэриэлла, может, и правда, отложим поиск, — задумчиво произнесла Хозяйка Южных гор.

— Ну, уж нет, — рассердился я, — почему мы должны его бояться? Мэриэлла сделала свой выбор. Надо поставить его в известность. Мы полетим.

— Я согласен с Даром, — не отводя глаз от жены, прохрипел красный дракон.

— Дар, ты уверен, что Энлиль в состоянии будет понять тебя? — неуверенно посмотрела на меня Линелла.

— Он должен понять, — отрезал я, уверенный, что никто не может отобрать у меня то, что является моим.

Долину мы нашли быстро. Она действительно была хороша. Только вот в ней было мало травы. Жухлая, по-осеннему желтая, низкая, она росла вокруг валунов. Крас, который давно мечтал, чтобы в наших горах жили пеласы, расстроился.

— Может, другую долину поищем, — предложил он.

— Нет, — сухо отрезала Линелла, — у нас есть слеза Даалада. Мэриэлла, вы с Даром облетите вокруг нее, и рассыпьте вот эти семена, — с этими словами она дала моей жене, как вкусно звучат теперь эти слова, мешочек с семенами. Она всегда была предусмотрительной, рассчитывая свои действия на несколько шагов вперед.

— Зачем?

— А как же травы вырастут? Можно, конечно, и мираж накинуть, но им пеласы, вряд ли, будут сыты.

— Понятно!

Огненная Лисица забралась мне на спину, и я взлетел. Скоро вокруг меня закружились семена. Я чихнул. Мэриэлла обняла меня за шею, и подула между пластинами чешуи.

— Перестань, — попросил я, — ты рискуешь!

— Я всегда рискую, — засмеялась она, и с новой силой начала дуть. Поднялся еще выше, выискивая укромный уголок, где бы могли с ней уединиться, но тут голос Краса вернул меня в действительность:

— Эй вы, молодожены, успеете. Сначала работа…

Он стоял рядом с Линеллой, и счастливо улыбался. Давно я не видел на его лице такого выражения. Все-таки, действительно, Огненная Лисица приносит удачу. Сколько лет он ждал этого момента, просил, умолял свою жену выйти к нему, но Линелла была непреклонна, и не хотела покидать подземелья, в котором сама себя заточила. А с появлением Мэриэллы …

Такой знакомый мне ветерок защекотал ноздри. Я резко спикировал.

— Что случилось, Дар? — прокричала Огненная Лисица.

Приземлился: — Слезай, — приказал я. Она спрыгнула. Встал перед ней, загораживая собой. Энлиль летел ко мне в своем втором образе, который ветры редко накидывают на себя, в отличие от нас, драконов. Алый красавец Феникс подлетел и сел невдалеке от меня.

— Ой, какой красивый! — вскрикнула Мэриэлла. И встала рядом.

Мы с Повелителем ветров сверлили друг друга глазами и молчали.

Вперед выступил красный дракон:

— Энлиль, тебе лучше улететь отсюда, — нежно сказал он. — Ты должен смириться. Огненная Лисица сделала свой выбор. Она останется с драконами.

Владыка неба принял свой человеческий облик. Он был страшен, безумные глаза, растрепанные волосы, неопрятный костюм, на щеке кровоточащий шрам. Его качало. Он притворялся раненным.

— Энлиль, что с тобой? — Мэриэлла бросилась к нему. — Ты ранен?

— Отойди от него, — попросил я жену.

Но она только махнула рукой: — Дар, ему плохо! — Подбежав, стала руками делать пасы, залечивая рану. Он не шевелился и только тяжело дышал. Вдруг покачнулся и стал падать. Она подхватила его: — Помоги, — попросила она меня.

— Я, кажется, сказал, отойди, — попросил еще раз, чувствуя, что начинаю, закипать. Подошел к ним, Мэриэлла обняла, лежащего неподвижно, Энлиля, отдавая ему свою силу. Он принимал ее, а сам незаметно старался окутать ее магией привлечения к себе. Больше я терпеть не мог. Оторвал от него жену, поднял его за грудки, и прошептал:

— Улетай по-хорошему. Она моя жена, ты не смеешь прикасаться к ней. Она сделала свой выбор.

Мой друг побледнел, посмотрел на растерянную Огненную Лисицу, и зашептал мне в ответ: — Это не считается, ты взял ее силой! Мне все равно! Она будет принадлежать мне.

Я с такой силой заехал по его «красивой» физиономии, что он отлетел на несколько метров и упал.

— Дар, — закричала Мэриэлла и встала передо мной, — ты не смеешь! Так нельзя! Он твой друг!

— Дар, Энлиль, опомнитесь — рядом с ней встал красный дракон. — Вы Владыки. Вспомните, вы должны быть едины.

Но Энлиль сзади них вскочил на ноги, и мне в грудь ударила сильная воздушная стрела, я не устоял на ногах, и перевернулся через голову. Но не упал, поднялся, в моих руках сверкнула молния, и я кинул ее в него. Но на пути пламенной стрелы встал щит, созданный Мэриэллой, огненная сфера поглотила ее, и красный зверек покатил свой шар в мою сторону:

— Прекрати, Дар, я прошу тебя. Не надо! — кричал он.

— Не мешай, уйди в сторону.

— Нет, ты не причинишь ему вред.

У меня помутилось в голове, она защищает Энлиля? Защищает того, кто так скверно с ней обошёлся. Защищает с такой яростью, будто он, а не я ее муж! Да, как она смеет! За кого держит?

— Уйди, в последний раз прошу…

— Нет!!!

— Ты защищаешь его? Может, ты уже жалеешь, что выбрала меня? Теперь тебе захотелось стать женой Энлиля? Ты ведешь себя как срединная свободная женщина! — вырвалось у меня.

— Дар!! — крик Линеллы.

— Дар! — возглас Краса.

— Дар, — выдох Мэриэллы. Сфера лопнула, красный зверек, мелькнул между камнями. Я замер, сам не понимая, как такие слова могли сорваться с моих губ. Феникс полетел за ней, но с десяток Огненных Лисиц разбежались по всей долине…

Глава XV

Я сидела на берегу лесного озера. Водная гладь была неподвижна, в ней как в зеркале отражались ослепительно синее небо, белые облака, зелено-желто-красные кустарники, серые кристаллические скалы и исполинские деревья. Невдалеке плавали лебеди, занятые своим лебединым делом. Пение птиц было не так громогласно, как летом. Вот, наконец, я получило то, к чему так стремилась. Покой, одиночество и безопасность. Только вот не радовало ничего. Проплакав вчера весь день, и устав от слёз, сегодня сижу на берегу, тупо уставившись на воду, и никак не могу решить, как мне жить дальше.

Когда папа привел меня сюда, он сказал:

— Здесь тебя никто не найдет. Это мной созданный мир! Побудь здесь, успокойся. Приди в себя. Попытайся понять, что ты хочешь. Приду. И тогда поговорим.

Он исчез. А я осталась одна сама с собой. И никогда не думала, что это так страшно. Всю жизнь я жила среди людей, пусть под чужим именем, но какая разница! Они же воспринимали меня такой, какая я есть, и мне редко удавалось побыть одной. И только в детских мечтах, я видела себя где-нибудь на берегу красивого водоема. Где мне не нужно никого бояться, где я буду гулять, купаться, рвать цветы и петь песни. И если захочу приму облик Огненной Лисицы и буду бегать по лесу. Мечта сбылась. А мне хочется выть волком. Можно, конечно, вернуться в тот мир, но над ним висит и закрывает его весь Дар, а я не желаю его видеть. А здесь душно, и тесно. И пусть от озера веет прохладой, воздух пропитан запахами осени, и мне предоставлена полная свобода, я чувствую себя запертой около этого маленького лесного озерца, в котором, глядя в воду, нельзя понять, где явь, а где отражение ее.

Папа сказал, понять себя, это, как я понимаю, нужно проанализировать всю свою жизнь. А у меня в голове только один день, который вместил в себя все — страх, боль, злость, обиду, блаженство, счастье и катастрофу. За что он так оскорбил меня? Что я сделала неправильно? Я защищала его. Он не имел права, причинить вреда Владыке неба, иначе война. А ее нельзя допустить. Нельзя, чтобы люди гибли и страдали. И что мне теперь делать?

Вспомнился мой разговор с Линеллой. Я на следующее утро побежала к ней. Мне в то утро не спалось, и нужно было с кем-то поговорить.

Когда утром Дар уснул, крепко обняв меня, я долго лежала, боясь шевельнуться. Потом выскользнула из его объятий. Его лицо было таким по-мальчишечьи юным, и прекрасным. Лучше этого мужчины не было никого во всем мире. И он теперь принадлежал мне. Это было новое для меня чувство, такое странное, от которого перехватывало дух, и внутри все начинало гореть. Я побежала в ванну. Мне хотелось рассмотреть себя. Понять, что изменилось во мне. Ведь теперь я жена Чёрного дракона, женщина. Но ничего необычного не увидела, кроме того, что посмотрев на себя в зеркало, и вспомнив ночное безумие, покраснела не лицом, а всем телом. Стало так неловко и стыдно, что скорее влезла под водопад и сидела там, стараясь успокоиться. Вернулась. Сна ни в одном глазу. Хотелось смеяться, кружиться, петь, но понимала, что нарушить утреннюю дремоту окружающего мира, не позволительно. Ведь ОН спал. Вот тогда мне и пришла в голову мысль, сходить к Линелле. Она сама просила придти к ней. Хотела со мной поговорить. Только вот проблема, в чем идти?

Накануне Дар сжег мое платье, и единственно, что осталось на мне, это нижнее белье и короткая рубашка. В таком виде из спальни выходить неловко! Ох, и испугалась я тогда. Это случилось после того, как в защиту ударился Энлиль. Замок отшвырнул его. Лицо Чёрного дракона стало таким же холодно-злым, когда он впервые притащил меня в эту спальню полгода назад.

Я поняла, что у папы разговор с Повелителем ветров не получился, когда увидела его летающим над танцующими людьми на празднике в Дааладе. И чувствуя свою вину в том, что с ним происходит, всеми силами старалась предотвратить стычку между Даром и Энлилем. Там на железном дереве, куда мы забрались, чтобы поесть печёные яйца, которые я купила. То яйцо, что отдала Дару, было пропитано моей магией привлечения. Мне так хотелось, чтобы он обратил на меня внимание, просто как на девушку, женщину, а не на Огненную Лисицу, что поручили ему охранять. Сам же говорил, что я для него много значу. И что? Съел и не поперхнулся даже, а потом еще больше отстранился от меня, будто боялся даже прикоснуться. А тут еще Повелитель ветров, одна мысль о котором вызывала у меня неприятные ощущения. И чтобы отвлечь Дара, я, не подумав, попросила его поухаживать за мной. Это было так глупо! Никогда ни одна девушка во всем нашем мире, думаю, не произносила таких безумных слов. Даже то, что хотела перевести в шутку, не помогло. Вытаращенные на меня глаза Дара, и его холодный ответ, и то, как больно он сжал мне плечо, заставило в тот момент подумать о том, что я полная дура, и мне никогда не стать его женой. Как это было давно! И каким смешным кажется сейчас.

А потом снова Энлиль уже в замке, и снова ярость Дара, которая обрушилась на мое бедное платье. Взгляд его в тот момент был страшным, он разорвал лиф платья, вытряхнул меня как овощ из мешка, и бросил мой наряд, который был, кстати, даже очень неплох, в огонь. Единственным моим желанием было сбежать к папе. Но дверь передо мной закрылась, и на окна была поставлена защита. Я спряталась в ванной. Залезла в водопад, готовая к тому, что подниму снова крик, а если он попытается сломать дверь, оболью водой. Может тогда успокоиться. Но он только тихонько постучал в дверь и попросил прощения. Ни смотря на то, что вода была теплая, я успела замерзнуть. Дверь никто не ломал. Даже стало обидно! Неужели ушёл? Нет! Он сидел на подоконнике и дремал. Появляться перед ним в абсолютно прозрачном белье, которое любезно мне предоставил Энлиль, и которое в воде становилось просто невидимым, а залезла в воду даже в туфлях, не хотелось. Хватит и Ателя, где я предстала перед обоими повелителями голой! И я, обмотавшись полотенцем, вышла, готовая к резкому разговору. Но увидев Дара, мне опять захотелось, почувствовать себя в его объятиях, как тогда, когда Даалад возвращал себе свой первоначальный облик. Села к нему на подоконник. Он дремал. И только его дракон на шее, время от времени приподнимал голову. Смотрела на него и думала, как заставить этого каменного холодного истукана, ну, хотя бы поцеловать меня. Я тут перед ним в неглиже, только протяни руку. Неужели со мной что-то не так? Но я же все-таки его жена! Он сам говорил мне это. Так вот она я. Ну, же! Ноль внимания. Я дотронулась до его знака на шее. Открыл глаза, и снова попросил прощения. Да, простила я тебя, простила. А он собрался уходить! И тут мне вспомнился пелас, который говорил, что они никогда не говорят слов, а просто подходят и кладут голову на шею своей избраннице. Хотя папа и называл меня в шутку «длинношеее», но положить на плечо Чёрного дракона свою голову не смогла бы, он выше меня. И тогда я просто подошла к нему и уткнулась лицом в грудь.

— Лисенок, мой лисенок, вот я и поймал тебя, — сказал он, крепко обняв меня.

Вырвалась, у меня от возмущения перехватило дыхание, я тут из кожи лезу, чтобы очаровать его, а он все мои достижения приписывает себе. В первое мгновение, решила все-таки сбежать, но оказавшись во второй раз в его объятиях, поняла, что нет никакой разницы, кто кого соблазнил, потому что я была счастлива.

Ну, вот опять. Мысли все время возвращаются к той ночи! Лучше бы я тогда не соблазняла его. Не было бы того, что произошло потом. Линелла, что говорила она? Она тоже не спала. Когда я вышла в коридор и позвала ее, тут же притянула меня к себе. Она сидела грустная, на глазах слёзы.

— Ты чего не спишь? — спросила она.

— Не хочу. А ты?

— Мне теперь будет совсем не до сна.

— Почему?

— Потому что в Дааладе появилась ты?

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Нет и да!!! — вскрикнула она, потом встала со своего стула, подошла ко мне, прижала мою голову к груди, — Прости, не обижайся. Понимаешь, Крас мужчина, сколько столетий он сидел здесь в замке, и ни одной женщины, которая могла бы его заинтересовать, не было. И я была спокойна. А теперь здесь ты. Удивительное и странное существо!

— Причем тут твой Крас, я жена Дара, — вырвалось у меня, при этом я почувствовала, что краснею.

— Вот как? — Линелла внимательно посмотрела на меня, и улыбнулась:

— Помнишь, как ты кричала здесь, что скорее камень заплачет, чем ты с Даром подружишься. А вот смотри и женой стала. И камень заплакал.

— Камни не плачут. Но тогда, я говорила искренне, если бы мне сказали в тот момент, что смогу потерять голову от Чёрного дракона, ни за что не поверила бы.

— Плачут, еще как плачут. Вот смотри, она подошла к маленькому столику, взяла что-то и протянула мне, это был маленький кристалл, от которого шла сила. Даалад заплакал вчера. Я даже испугалась.

— А почему он плакал?

— Никогда не думал, что найдется существо, которое рискуя жизнью, будет нести для меня Живой огонь, — раздался голос замка. — Ты пострадала из-за меня. А я ничем не могу помочь.

— Ну, зачем ты, — смутилась я, и хотела рассказать про Баушк, старую женщину, домоправительницу Беля, которая оказалась духом замка. Но вовремя сдержалась. Раскрывать ее тайну нельзя, дала слово Дару, — мне помогли, в Лагулле, в замке белого дракона. Теперь я уже не горю как свечка, — вспомнила слова Баушк, — этот огонь убрали внутрь меня.

— Это правда? Линелла, скажи, она говорит правду? Я не вижу ее, как она есть, только ее суть, а огонь в ней светится до сих пор.

— Она говорит правду, Даалад.

— Какая удача! А я так переживал из-за тебя.

— И ты теперь обратно заберешь свою слезу?

— Нет. Оставь себе. В ней сила и Живого огня и Живой воды, как и в тебе, он пригодится, сможешь с ним новый мир создать.

— Это как?

— Моя слеза даст тебе возможность вырастить все, что захочешь, любые цветы, деревья, создать любое животное. Только подумай, создай мираж, и прикоснись камнем, и оно обретет плоть и жизнь.

— А Верховные духи не обидятся?

— Смешная ты, как же они могут обидеться? Они будут только рады. Прости Линелла, что вклинился в ваш разговор. Я ухожу.

— Куда? — спросила я.

— Это раньше замок зависел от меня. Я ему свою силу давала, и была частью его. Я могла слышать все, что твориться в нем. А теперь ты вернула ему огонь. И я ему больше не нужна. А разговаривать он может только тогда, когда его спрашивают.

— Но если ты ему больше не нужна, ты же можешь выйти отсюда! Можешь быть с Красом.

— Могу и не могу.

— Почему?

— Он оскорбил меня.

— А может он не нарочно?

— Конечно, не нарочно! Он был ослеплен ревностью.

— Но раз ты понимаешь это, надо простить!

— Нет, такое не прощают. Он должен сам понять, что был неправ. И попросить у меня прощения. Я тут же его прощу.

— Зачем так сложно? Ну, погорячился. С кем не бывает! Вон Дар меня вообще убить хотел!

— Здесь другое, Мэриэлла! Тебе не понять! Женщина должна быть гордой, как драконы. Простишь один раз его несправедливые слова, и они будут повторяться вновь и вновь.

— А ты скажи ему, что он не прав!

— Оправдываться, значит признаться в виновности. Он должен сам понять, сам!

— А если не поймет, ты так и будешь всю жизнь сидеть в сердце Даалада?

— Буду.

— Это глупо!

— Чего не понимаешь, не говори. Я защищаю то, что есть у нас с ним.

— Но защищать почти полтысячелетия гордым молчанием себя, от каких-то в ярости сказанных слов, не слишком ли высокая плата? А если ты состаришься? А если он встретит другую женщину? Что тогда?

— Тогда я умру.

— Безумие!!!!

— Знаешь, чем отличаются обычные люди от рожденных магов?

— Ну, они живут недолго. А потом приходят в этот мир снова. А мы не можем.

— Это физическое отличие. А духовное в том, что они живут мгновением. А мы вечностью.

— По мне лучше жить мгновением, и получить все сразу и сейчас, чем страдать века, и думать о том, что придет время, и, может быть, он соизволит меня простить!

— Что лучше, в знойной пустыне упавшему и умирающему от жажды человеку, получить чашку с водой, а потом умереть от отсутствия влаги, или через силу дойти до водоема?

— Это неправильная постановка вопроса! Он должен спастись, и чтобы дошел, дать ему выпить воды.

— Закон жизни един для всех, девочка, и растений, и насекомых, и птиц, и зверей, и людей. Жизнь — есть твое собственное движение. Пока идешь — живешь. Упал — умер.

— Но ты сидишь тут, и никуда не идешь!

— Ход времени не видим, дерево не двигается, камни неподвижны. Но жизнь идет, и все меняется.

— И ты хочешь сказать, что за это время Крас изменился?

— Да.

— Ой, и угораздило меня стать женой дракона! Линелла, я не смогла бы сидеть века в подземелье и ждать, пока Дар меня простит.

— Ну, думаю, до этого не дойдет. Он Владыка, и очень выдержанный. Он никогда не посмеет обидеть тебя.

— Ты думаешь?

— Да.

— Ну, хорошо, сердись на своего мужа, сколько тебе влезет, но выйди отсюда, живи на воле, но не разговаривай с ним.

— Это было бы возможно, если бы я не видела его слезы. Запомни, тебе это надо знать, драконы не прощают тех, кто видел их слёзы. Если я выйду, и буду с Красом, он может подумать, что пожалела его, потому что видела, как он плакал. И тогда мне никогда не быть счастливой.

— Но почему?

— Они очень горды. И самолюбивы! Они никогда не прощают тех, кто видел их слабость. Пока я делаю вид, что сержусь на него, он спокоен. Понимаешь?

— Нет!

— Ну, и ладно!

— Расскажи.

— Не могу, это личное, и очень болезненное.

— А что я должна знать еще, как жена дракона?

— Еще? Ты должна теперь принять на себя еще пять ипостасей. Это касается не только драконов, но и всех жен высокорожденных. Запоминай: друг, соратник, хозяйка, любовница и мать его детей.

— И все я одна? Но как же это возможно? А что-нибудь упустить нельзя?

— Увы.

— Да, но ты сама только что призналась, что Крас не простит тебе свою слабость. А друзья всегда прощают друг друга, поддерживают в беде.

— Женщина особый друг для мужчины. Он должен чувствовать себя сильным около нее. Для них их слабость — падение в ее глазах, унижение.

— И ты, чтобы он не почувствовал свою слабость заперла себя на столетия здесь? Линелла — ты уникальная! Я не смогу так!

— Если Дар тебе дорог — сможешь.

— Никогда! Я не выдержу и двух дней! Ну, хорошо, ты не можешь выйти просто так, но по делу, которое не касается Краса, сможешь?

— А кто мне его предложит? Обо мне никто в замке не знает. Все думают, что я исчезла.

— Я смогу, — и рассказала про пиласа.

Как она обрадовалась! Она целовала меня и радовалась, как девчонка, хотя ей уже целая тысяча лет. А потом, когда она вошла в столовую, где мы находились с Даром и Красом, я замерла от восторга. Как она была хороша, настоящая красавица. И как держала себя со своим мужем. С таким достоинством. Непринужденно и в то же время холодно — отстранено. И я тут же решила, что буду стремиться быть как она.

Кстати, я тогда здорово опростоволосилась. Когда я рассказала драконам, что нам с Линеллой нужно найти долину для пиласов, и попросила сопровождать нас, они тут же согласились. И чтобы, выручить Хозяйку Южных гор от необходимости, быть слишком близко от ее мужа, предложила полететь ей на Даре, а сама выбрала Краса. Крик «нет!», который вырвался у обоих драконов, был таким оглушительным, что я от страха вжала голову в плечи. А Линелла, смеясь, объяснила мне, что драконы никогда не возят на себе женщин, предпочитая таскать их в лапах, а на спину сажают только жён, потому что сильно возбуждаются. Я сначала не поняла, что она имеет в виду, и спросила: — Это как?

И только по смущению Повелителя драконов и Великого мага огня, до меня дошло. Я вспомнила странную реакцию Дара, когда вчера залезла ему на спину, и как, приземлившись, он оставил меня и скрылся в замке…

И тогда в столовой мне показалось, что лучше бы я провалилась под землю! Было так стыдно! И почему в книге «Повадки драконов» об этом ничего не было написано?

Опять! Мистика какая-то! Ведь дала себе слово не думать об этом! Я должна понять, как жить дальше. Так что там говорила мне Линелла? Я должна быть гордой. И что мне теперь сидеть здесь столетия и ждать, пока Дар прилетит и попросит прощения? А если не прилетит? А что, если он так обиделся на меня, что решит бросить? И как же я буду жить? По щекам снова потекли слезы. Верховные духи, хоть вы мне объясните, что я сделала не так? В чем была моя вина? Чем я довела Чёрного дракона? Обозвать меня! А сам? По себе людей судит! Если он бабник, так считает, что все ведут себя ему под стать?

Нет, сидеть здесь не буду. Остаться один на один с собой, оказывается еще страшнее, чем оказаться перед лицом врага, потому что в тот момент страха нет. Он подступает потом, когда бой позади. А сейчас, вот страх передо мной, в облике меня самой. Да, и думать у меня не получается. Надо действовать, чтобы не сойти с ума. Как сказали Верховные духи, моя миссия — найти Горена. Вот и пойду его искать. Вопрос: куда идти? Ответ: неизвестно! Решение: идти вперед, как в Очарованном лесу. Надо оставить папе записку, чтобы не волновался! И подумать, как пройти по миру, чтобы никто меня не узнал. Человеческий облик — отпадает. Узнают, а мне надо раствориться, слушать, искать! Красногрудкой? Долго не выдержу, руки устанут, да и Атель прав, налетит какой-нибудь ястреб, и хрусть…

Атель! Как же я забыла о нем. Он же помог мне. Что я ему обещала? Что не пойду в Даалад, а пойду к папе, и найду озеро, и побуду одна. Как в воду смотрела. Стоп. А что если плыть в воде? Плаваю хорошо. Могу находиться под водой довольно долго. Отдыхать на берегу той же ящеркой.

И опять вспомнилось, как бежала от Дара Огненной Лисицей, как Энлиль в образе Феникса понесся за мной. От злости на него, только лежал почти бездыханный, а теперь летит довольно бодро, соорудила двенадцать своих миражей и пустила по долине. Пока бежала, спугнула ящерицу, и тут же превратилась в такую же ящерку. Неслась как сумасшедшая, главное убежать. Спрятаться. И тут раздался такой шум, что от страха забралась под камень. Рев висел в воздухе, как плотный туман. Когда мы прощались накануне в Дааладе папа, целуя меня в лоб, прошептал:

— Если будет плохо, позови.

И я позвала его. И тут же почувствовала его магию. Высунула нос, маленький белый клочок тумана, стал разрастаться, и из него вышел огромный белый тигр. Он тряс головой и рычал. Я забралась ему на спину, и он принес меня сюда. Сказал, что у ящериц чуткий слух, и, принимая ее образ, я приняла на себя часть ее физических качеств. Но не пояснил, что же за шум я слышала, быстро исчез.

Вот уже второй день, а его нет. Что там могло случиться? Может с ним беда? А я тут сижу и прохлаждаюсь! Решено. Не смотря на то, что отсюда без папы мне не выбраться, это им созданный мир, и только он может забрать меня отсюда. Я знаю выход — тут есть озеро. А Фин научил меня, как, плыть по подземным рекам к поверхности. Правда, он всегда был рядом, а теперь надо будет самой попробовать раствориться. Но, когда-нибудь надо начинать!

Вот только надо выполнить обещание Ателю, у моих ног лежало несколько мокрых белых перьев. Взяла одно, высушила. Создала красногрудку, и послала ее в замок Повелителя ветров, строго настрого приказав отдать перышко взлохмаченному мальчишке, и сказать только: — «Спасибо Атель», и тут же раствориться, чтобы никто не знал, откуда она прилетела. Одно дело сделала. Второе — папа. Собрала мелкие камешки и сложила на берегу:

«Папа, я пошла, искать Горена. Не беспокойся обо мне! Мэриэлла».

Нырнула в воду, дала возможность своему телу раствориться в воде, и меня понесло куда-то. Положилась на течение и блажено расслабилась. Я неслась куда-то под землей, понимала это по темноте, окружавшей меня. Но вот сквозь закрытые веки ударил свет. Подводный ключ вытолкнул меня. Получилось! Открыла глаза и поднялась на поверхность. Услышала возмущенные голоса. Обернулась Огненной Лисицей. Вылезла из воды. Отряхнулась и побежала на шум. Залезла на дерево. Меня никто не видел. Перед неглубоким оврагом стояли разъяренные люди, один берег оврага принадлежал одному селению, второй — другому. А вот ручей, который пробегал по дну, они никак не могли разделить. Совсем свихнулись. Жили мирно, и на тебе, разругаться по такому ничтожному поводу. Страсти накалялись. Мужчины были вооружены, кто вилами, кто оглоблей. По тому, что постоянно вспоминали Владыку земли, поняла, что это земли папы. Спрыгнула с дерева. Накинула облик Белого Тигра и вышла к ним, рыча и показывая клыки. Селяне притихли.

— Владыка, — ко мне вышел один из здоровенных мужиков, — скажи этим, что ручей всегда был наш!

— Ну, уж нет! — сказал низенький и толстенький с другого берега, — мы брали, и будем брать воду отсюда.

— Давно лаетесь? — спросила я, как можно более низким голосом.

— Уж второй день! — хором ответили эти двое.

— Так, до сих пор, каждое селение брало воду из ручья, и друг другу не мешало. А теперь мешаете? Я правильно вас понял?

— Да, когда кто-нибудь из них, — огромный мужик показал кулаком на маленького, — берет воду, он ее мутит.

— Так и вы делаете тоже, — крикнул маленький.

— Молчать! — рявкнула я, — хотите, чтобы разделил ручей?

— А разве можно?

— Можно. Только вы сначала разделите небо, что над вами, а то вдруг кто-то из селения берет чужой воздух. Как поделите, так я и ручей разделю.

— А как его делить-то?

— А что у вас в руках? Вилы, да оглобли, вот ими и делите. — Я зевнула и легла, положив голову на передние лапы.

— А, если у нас не получиться?

— Засыплю ручей совсем, чтобы не раздражал вас, и не был камнем преткновения.

— Ой, — ойкнул маленький, — у меня корова вот-вот должна отелиться, я пойду, посмотрю. — И скрылся за кустами, за ним и другие мужики. Те, что остались на берегу, возглавляемые богатырем, почесали затылки, виновато посмотрели на меня: — Владыка, может, перекусить хочешь? Ты приходи. Мы сейчас. Женщины приготовят.

И обойдя меня, гуськом отправились восвояси. Вернулась к реке, и, Огненной Лисицей бросилась в воду, поплыла дальше. За поворотом еще одно селение. Там тоже творилось что-то невообразимое. Накинула облик пастушонка и побежала к толпе. Мужчины с факелами в руках, подначиваемые женщинами окружили какой-то дом. На крыльце раскинув руки, преграждая им путь, плакала женщина.

— Что же вы делаете, окаянные?

— Ты рожденная от дракона, твои сородичи вчера дрались с ветрами. Наши дома подожгли. Вот мы и твой сожжем, чтобы неповадно было!

— Так я же не поджигала, сама пострадала, смотрите, крышу подпалило, — всхлипывала селянка.

Отошла от толпы, обернулась желтобрюхим драконом, и, подойдя ближе к людям, дыхнула на факелы холодом. Они погасли, мужики бросили ненужные теперь палки на землю, и испуганно уставились на меня.

— Прошу простить нас, — сказала голосом Чата, — мы не хотели причинить вам вред. Мы вас защищали. В бою, всякое бывает! Меня Белый Тигр прислал. Говорит, кто пострадал, пусть ко мне придет, денег дам, на восстановление. Заветные слова скажет: «Лучик прислал!»

— А что случилось? За что ветры на нас налетели? — спросила какая-то женщина.

— Да, все ищут кого-то. Совсем голову потеряли, обозы переворачивают, — ворчала я. — Так простите нас?

— О чем речь! — сказал мужчина, который ругался с селянкой. — Вот пришли, по-человечески поговорили. И хорошо! А то напугали нас.

— Спасибо, тебе родной! — рожденная от дракона приблизилась ко мне и обняла за шею. — Спас меня.

— За что? — я постаралась удивиться искренно, — разве здесь не разумные люди живут, разве кто-то посмел бы обидеть тебя, только за то, что твой отец дракон? Не наговаривай зря на хороших людей! Или посмели бы? — Я обвела всех собравшихся взглядом. Они смутились. Женщина поняла мой манёвр.

— Что ты, что ты! В нашем селении никто не посмеет обидеть меня. Много лет живу здесь, и всегда дружно. Я имела в виду то, что успокоил меня, я боялась, как бы драконы не причинили вред всем нам. Уж больно вы злые были.

— Согласен, нехорошо вышло! Да, больно обидели нас ветры. Но вас мы никогда не тронем! Особенно, если в селении живет одна из нас! Вы под нашей защитой.

С этими словами я дыхнула в воздух, огонь разлетелся красными бабочками, и пока люди смотрели вверх, обернулась опять Огненной Лисицей, и кинулась к реке. Надо было подумать, что делать дальше.

Интересно, из-за чего сельфы могли налететь на драконов, или наоборот? Что не поделили? Ничего путного в голову не шло. Я неплохо знала князей-ветров, и они не были злыми. Что могло их так рассердить? У кого спросить? У папы? Нет, нельзя! Я и так сбежала без его разрешения, будет сердит. Элосана! Вот кто мне поможет!

Так как говорил Фин, надо сосредоточиться, и держать в голове направление. Все водоемы земли связаны между собой подводными реками. Вода сама выведет меня туда, куда нужно. Только дать ей понять тебя. Погрузилась в воду, расслабилась, растаяла, и вспоминала озеро Элосаны. Меня опять потащило куда-то, темнота, долгая темнота, начала беспокоиться, что заблужусь в этих водных лабиринтах. Только не поддаваться страху. Озеро, голубое, красивое, кувшинки с одной стороны и лилии с другой, я хочу туда. Мне нужно туда. И резкий свет, теплая вода. Вынырнула. Я попала туда куда нужно. Но что это?

На берегу, в сетях бился молодой ундин. Я видела его на празднике. Селяне были злы, и тащили его по песку, пиная ногами:

— Ты ответишь, за то, что наши сети порвал. Совсем распоясались.

— Вы не имеете права, ловить в нашем озере рыбу, — кричал пленник.

— Вас не спросили! Где хотим, там и ловим. В вашем озере рыбы полно, а в нашем мало!

И тут из воды, не шелохнув ее, вышли десять молодых парней — ундин. У них в руках были луки, стрелы направлены на селян.

— Отпустите его, или начнем стрелять, — крикнул один из них.

— Ах, так! — закричал какой-то селянин, — мужики, бей их! Изведем нелюдь! Нечего ей в нашем озере гнездиться.

Подплыла ближе к берегу, накинула на себя образ Уитуна, внушительный и строгий. Грива черных с проседью волнистых волос, горящие глаза, и развивающиеся одежды, должны были уж, если не напугать, то, хотя бы остановить селян.

— Отпустите! — приказала я, придав своему голосу глухой, отдающий эхом тон.

Замерли все. Селянин, который призывал извести ундин, напыжился, как-то боком наклонился к земле и поднял камень. Под моим взглядом камень стал горячим. Мужик бросил его на землю.

— Нам нужно это озеро, — зло проговорил он.

— Любопытно, — кивнула я, — вам нужно озеро! До сих пор все было поделено между народами мира. Но раз вы первыми нарушили уговор. То заявляю, нам нужны ваши земли. Озеру тесно в его границах. Оно должно их расширить.

— А где мы будем жить? — раздались голоса.

— Мне все равно! Земля большая, вам где-нибудь место найдется, — и с этими словами я повернулась к ундинам и подмигнула им. И воды озера заходили волнами, и медленно стали заливать берег, на котором стояли мужчины. Пленник разрезал сеть ножом, стряхнул ее с себя и подошёл к своим, внимательно поглядывая на меня.

— Ты кто? — спросил меня мужик, дуя на обожженную ладонь.

— Это Уитун, Владыка вод, Властитель океана, — ответил освобожденный ундин.

— Ну, и сидел бы в океане, — проворчал мужик. Волна поднялась над его головой, обрушилась со всей силой на него и потащила в озеро.

— У кого-то еще есть вопросы? — спросила я, поглядывая на собравшихся в кучу селян.

— Нет, — ответил один из них, — мы поняли. Только не трогай наши земли. И верни моего друга.

— Он вернется к вам, только сначала, научиться рыб разводить. Будет у ундин на посылках. Поумнеет, вернется. Нет! Останется у них навсегда. Таково мое слово! А теперь идите домой. И не смейте приходить сюда! Вы первыми нарушили уговор, и я с радостью воспользуюсь этим в другой раз, чтобы дать озеру простор.

Мужики пятясь, скрылись за кустарником, а потом послышался шум бегущим ног.

Я скинула образ Уитуна. Бывший пленник улыбнулся, подошёл ко мне:

— Приветствую тебя, Мэриэлла! Ты молодец! Только на будущее, у Владыки вод, все-таки бас, а не баритон!

— Сам бы попробовал, — рассердилась я.

— Знаешь, просто не сообразил! Так растерялся. Это хорошо, что ты пришла. Помоги нам. Элосана пропала.

— Как пропала?

— Стояла на берегу. И вдруг пропала, как сквозь землю провалилась. Сама понимаешь, без Хранителя, озеро не может быть. Сразу вот такие, жадные до чужого, появляются.

— Когда пропала?

— Сегодня утром.

— Где это случилось?

— Пошли, покажу.

Он обнял меня за талию, как Энлиль, когда поднимал в воздух, и заскользил по воде. За ним и другие ундины. На противоположном берегу озера, на небольшом песчаном пляже, меня отпустили.

Я обернулась Огненной Лисицей и обежала пляж. Магии не чувствовала.

Приняла снова свой человеческий облик:

— Вы видели, как это случилось?

— Да. Я же говорил тебе. Мы стояли вот тут. Бобры опять запруду сделали. Оглядываюсь, ее нет.

— Я не чувствую магии. А если спросить у Верховного духа воды?

— Мы спросили.

— И что?

Ундин протянул мне гладкий камешек, с дырочкой посередине.

— И что это значит?

— У нас будет новый Хранитель.

— То есть как? Ну, почему?

— Потому что, может быть, она погибла.

— Но вы же не видели ее тела?

— Нет, но это знак.

— Скажите, что происходит в мире?

— Не знаем! До нас дошли слухи, что ветры и драконы в состоянии войны.

— Но почему?

— Мы не знаем, — раздались голоса ундин.

— Кто мне может сказать?

— Верховные духи. Сходи к ним. Никто из нас не может. Только Хранитель имеет возможность разговаривать с ними. И ты — Огненная Лисица, — тяжело вздохнул бывший пленник.

— Хорошо. Проводи меня.

— Идем. — И ундин снова обнял меня за талию. И мы оказались на уже знакомом мне маленьком острове, где не было ничего кроме огромного валуна. Вспомнилось, что тогда, я пришла сюда ночью. Если надо, буду ждать, решила я. Мой провожатый ушел по воде. И я осталась одна. Решила рискнуть и попробовать напроситься на разговор прямо сейчас. Залезла на валун и протянула руки к небу, как когда-то сделала Элосана.

— Мне нужно поговорить с вами, — сказала я, глядя в синеву. И вдруг она стала меркнуть. Свет пропал. И вот я снова в темноте. Вокруг меня четыре фигуры. Но стояли они полукругом, а впереди что-то неясное, два огромных солнца, и что-то черное, непонятное, но живое.

— Ты готова? — прошептало это что-то, но так, что уши заложило.

— К чему? — не поняла я.

— К смерти.

— Нет.

— Тогда зачем пришла?

— Узнать, что твориться в мире? Почему драконы и сельфы в состоянии войны. Что случилось с людьми. Откуда взялась в них такая злость? Что нужно сделать, чтобы опять был мир. И куда делась Элосана.

— Ты хочешь знать правду?

— Да!

— Хорошо. Слушай. Две стихии свет и звук — начало начал. В вашем мире — это огонь и вода, женское и мужское начала. Их гармония — гарантия мира. Гармонию охраняют четыре столпа, два мага и владыки огня и неба. Много лет назад два мага не поделили двух женщин, рассорились и нарушили гармонию. Владыки ничего не могли сделать, но удерживали хрупкий мир своим братским отношением друг к другу. Они погибли. Но сделали все, чтобы сыновья — продолжили жить в дружбе. Но ты встала между ними. И дружбе конец. Война.

— Поняла?

— Нет!

— Когда родители начинают ссориться, страдают в первую очередь дети. Срединные — дети. Их злость ответ на вражду двух владык.

— А зачем нужно было предопределять меня двум владыкам. Ведь вы же знали, что именно этим может кончиться?

— Конечно! Ты испытание для них. И они его не прошли.

— Это жестоко, и не справедливо! Это все равно, что подставить подножку бегущему.

— Для сохранения мира, все пути хороши. Владыки и маги давали клятву служить своему народу, охранять его, создавать миры. А вместо этого одни заперлись в своих замках, не поделив двух женщин, и бросив все на произвол судьбы, другие гоняются в поисках девчонки, с одной лишь целью владеть ею. Они не достойны жизни.

— Неправда, — в ужасе закричала я, ты не можешь так говорить, потому что не знаешь, что такое боль утраты. Ты терял кого-нибудь?

— Да, мои миры гибнут из-за таких вот Владык и магов. На их место придут другие Владыки и маги, и они, получив жесткий урок, будут более благоразумны.

— Если придут другие, кто не знает, что такое боль утраты, они будут бесчувственными истуканами, они не смогут воспринимать мир, таким как он есть, с его не только сильными, но и слабыми сторонами. Дай им шанс, и ты увидишь, они самые лучшие Владыки и маги.

— И это говоришь ты? Кого они направили на верную гибель, оставив одну?

— Неправда, я сама от них сбежала.

— Девочка, они — Владыки!

— Вот и я говорю об этом, они хорошие! Надо поговорить с ними, объяснить!

— Поздно! Удар нанесен! Обратного пути нет. Сельфы и драконы в состоянии войны.

— А почему сельфы пошли против драконов, если я — личное дело только Энлиля и Дара?

— Они потенциальные Владыки, и владение тобой для них — повышение авторитета.

— А как же я?

— Что ты?

— Я хотела сказать… Это из-за меня…

— Да, ты тот камень, который был брошен в хранителей Живого огня и Живой воды, но они не смогли правильно оценить ситуацию, началась драка. Они так и не поняли одной простой мысли, что теперь не только ветры, но и драконы должны были охранять тебя. А все началось с их Повелителей. Отсюда следует, что оба Владыки и их маги, которые так и не смогли научить их быть властителями, — никчемные, им не место в этом мире.

— Я не согласна! Они хорошие! Просто я кому-то сделала больно!

— Поздно! Удар нанесен! Обратного пути нет.

— Я не согласна!

— Твоего согласия никто не спрашивает.

— А не мешало бы спросить!

— Зачем?

— Я согласна умереть, но что бы они все были живы.

— Этому миру не нужны маги, которые ценили тебя только как личную выгоду, и не нужны Владыки, которые стремились к тебе как к предмету своего вожделения.

— Неправда! Они не виноваты. Ал и Крас — хорошие, они помогали мне. И это я взяла без спроса Живой огонь. Энлиль просто дотронулся до меня, и зов огня помутил его рассудок. А Дар вообще не обращал на меня внимания, я сама соблазнила его!

Стало очень тихо. И тишина длилась целую вечность.

— И ты уверена в том, что твои слова есть правда?

— Конечно!

— И ты готова умереть за свои слова?

— Честно говоря, я боюсь умирать, но если так случиться, пусть будет так! Только, если можно, чтобы не больно.

— Не могу тебе обещать. Но если ты хочешь, чтобы эти четверо остались в этом мире, иди, найди Горена. И останься в живых. Твоя жизнь — жизнь этих четверых.

— А кто такой Горен?

— Любой мир — живой организм. Пока существует гармония в нем, он здоров. Дисгармония — появление болезни. Горен — раковая опухоль вашего мира, он появился тогда, когда два мага забыли, кто они есть. Горен — антипод Верховных духов, их тёмные мысли, страхи, не умение жить вместе. Горены существуют уже при рождении каждого мира, но пока существует баланс, они не опасны. Рожденные маги своим существованием охраняют мир от их влияния. Но, когда это зло появляется, оно делает все, чтобы уничтожить их. Для него не приемлема магия, а значит, вечная цикличная жизнь. Оно заменяет все техникой, тем самым разрушая духов и мир, в конечном итоге — пожирает самого себя, и гибнет, как любой организм пораженный раковой опухолью.

— Но, если вы все знаете, почему Верховные духи его не уничтожат сами?

— Они не знают где он. Он пока еще только начал свою деятельность. И прячется. Но влияние его на твой мир, ты видела. Найди, вытащи на белый свет эту гадость, убить его ты не в состоянии. Это сделают духи. Пока еще есть время и возможность.

— А где мне его искать?

— Не знаю. Это не моя проблема, а ваша. Вам ее и решать.

— А ты кто?

— Кос.

— Кос, значит, красивый?

— Я то, что есть, и мне все равно, как меня называют. Творя миры, познаю суть живого и мысли. Победа Горенов, а она случается часто, не дает ни того, ни другого. Механизмы мертвы, по сути. Мысли мельчают до желания иметь. Скучно! Потому и говорю с тобой. Ты мне нравишься, девочка! И твой мир мне по душе.

— Я постараюсь.

— Верю.

— Можно задать последний вопрос?

— Задавай.

— Где Элосана?

— У Горена. Он собрал у себя всех женщин, предназначенных магам и Владыкам огня и неба — Танеллу, Линеллу и Элосану. Они ему нужны, чтобы найти тебя.

— А зачем ему я?

— Ты то, чего боятся Горены. В разных мирах, у тебя разные имена и облики. Ты — то, что летит ему навстречу, и, рискуя жизнью, высвечивает, как пылающая комета тьму, его самого. А за тобой шлейфом тянутся маги и духи.

— Я поняла. Я готова к смерти.

— Удачи тебе, Мэриэлла!

Это чёрное вдруг исчезло. Нет, чернота осталась, но она была наполнена теперь светом мелких, светящихся точек. Оглянулась. Четыре фигуры стояли сзади меня. Зелено-синяя фигура струилась как бегущая вода.

— Ты — Дух воды?

— Да.

— Элосаны нет, и ундины должны выбрать нового Хранителя?

— Да!

— А если она вернется?

— Она рожденный маг. Она и без озера может прожить. А озеро без Хранителя — нет.

— Но она же вернется, правда?

— Это зависит от тебя. Ты готова?

— Подожди, — попросила я и обернулась к зелено-бело-коричневой фигуре, от которой пахло землей и травой, — если со мной что-то случиться, ты поможешь папе?

— Раст бессмертен, пока у него не будет наследника.

— Тогда пусть он будет не скоро. Я хочу, чтобы папа жил долго-долго.

— Наследника ему должна родить ты.

— Но разве я могу сделать это, когда уйду к тебе.

— Ты должна сделать это здесь.

— Но если…

— Никаких если. Не забывай слов Всемогущего Коса, Мэриэлла.

— Я постараюсь.

— Удачи тебе.

— Я готова, — сказала Духу воды, и мы очутились на острове. Я стояла на валуне, а рядом с ним зелено-синяя фигура.

— Но, неужели никто мне даже не намекнет, где его искать? — спросила я ее, — ну, хоть немножко. В ответ молчание. Неожиданно около нас появилась Дух земли.

— Слушай меня девочка, — быстро заговорила она. — Найди ганов Северных гор. Все началось с них. И вот это тебе поможет, — с этими словами, она протянула мне маленького черного смешного зверька, которого я спрятала за пазуху:

— Это подземный хорь, — опередила она мой вопрос. — Как только войдешь в лабиринт их туннелей, выпусти его, он и приведет тебя к ним. Они живут с ними. Я взяла его у ганов Южных гор.

— А почему ты сама не можешь?

— Моя сила только на земле, под землей, я беспомощна как ребенок. До скорой встречи! Не задерживайся в пути, Лилелла и Элосана в опасности. И, еще, запомни, не трогай Горена, это опасно для жизни.

И обе фигуры исчезли. Я села на камень и обняла колени руками. И куда мне сейчас? Северные горы большие. Вспомнила, как летала над ними вместе с Энлилем. Мы сотой части не облетели. И где мне там найти ганов? Я могу годами мотаться по горам, так и ничего не найду? Дух земли сказала, что все началось с них. Почему? Что они сделали? Может отправиться к Хитрому Лису? Он живет долго и все знает. Нет, опасно! Он вряд ли отпустит меня одну! Будет настаивать, чтобы взяла с собой Дара. Перед глазами всплыло лицо Чёрного дракона, когда он говорил мне те обидные слова. Оно было жестким и злым, в тот момент он ненавидел меня. Тряхнула головой, чтобы воспоминания исчезли. Ну, и пожалуйста, ну и не надо! Ты мне тоже не нужен, Дар! Я и без тебя обойдусь! Вот назло тебе, помогу духам убить Горена, а потом спрячусь в потаенном месте, куда отправил меня папа, и буду там сидеть тысячу лет, как Линелла. И только ночами, буду появляться в Дааладе из водопада и следить, чтобы ни одна девица к тебе и близко не подошла. А если какая-то и осмелится, подпалю ей пятки, посмотрю тебе в глаза и спрошу: «Ну, а ты кто после этого?» Вот тогда узнаешь! И никогда тебе меня не найти. Тогда ночью ты сказал, что все это время искал меня. И тебе самому странно, как ты сразу не догадался, что мальчишка в беретке…Старшой! Вот кто мне поможет. Он вечный. Он должен помочь.

Дотронулась до зверька, который свернулся калачиком у меня на груди. Погрузила его в сон, чтобы не испугался, нырнула в воду, растворилась и помчалась в Лагулу. Вылезла на берег. Приняла вид пастушка с грязным носом и поспешила к дому Зыхры. Я помнила, что там был портал, откуда выпрыгивали маленькие бесы, и куда меня они втянули. Город поразил меня какой-то напряженной пустотой, обгоревшими домами, и деревьями. Даже студиозов нигде не встретила. Расспросить, что случилось, было не у кого. Подошла к дому кузнеца. Он закрыт. Тем же путем, как весной, забралась в дом. Хозяева уехали. Это было видно по пустоте комнат и толстому слою пыли. Тем лучше. Портал закрыт. Я его активизировала и очутилась на знакомой мне улице. Бесы гуляли. Они прыгали и орали, размахивая кубками вина. Скабрезно шутили, и сами смеялись над своими насмешками. Старшой, находился в самой гуще толпы, и разливал всем из кувшина вино: — Поработали! Отдыхайте! — кричал он. Я накинула невидимость, чтобы не привлекать к себе внимание. Вдруг Старшой повернул ко мне голову, передал кувшин маленькому бесенку и прямиком направился ко мне: — Мэриэлла! — удивился он, — что случилось?

— Старшой, миленький, помоги мне, скажи, где найти ганов Северных гор?

— Ганов? А кто их знает, как пропали много столетий назад, так и не дают о себе знать. А зачем тебе?

— Как к ним попасть?

— Почти невозможно. Этот народец строит пещерные лабиринты, которые ведут к их городу, и только они сами знают, как по ним пройти. Я раз попробовал и заблудился.

— Где вход в эти лабиринты?

— Ну… Я тогда был у Громыхающего водопада, так вот за ним, под толщей воды пещера, за ней другая. Подожди, что ты задумала?

— Прости мне некогда. Надо спешить!

— Да, ты знаешь, что из-за тебя драконы с сельфами сцепились?

— Знаю, — вздохнула я, — вот поэтому мне и надо идти. Старшой, обними меня крепко и поцелуй, как папа. А то мне немножко страшно!

Бес повернул меня к себе, долго всматривался в мое лицо, потом прижал к своей груди и поцеловал в голову: — Да, как же ты одна-то? — спросил он.

— Так получилось!

— Удачи тебе, девонька! Только портал за собой закрыть не забудь, чтобы мои сорванцы туда невзначай не выскочили.

— Спасибо! — крикнула я, и вернулась в дом. Только там, я опешила, как же меня Старшой видел? Ведь я была невидима! Но возвращаться, и спрашивать его было некогда. Спешила к Громыхающему водопаду.

Подивилась тому, как быстро и легко стала перемещаться по подземным водам. Стоило только очутиться в воде и тело само будто исчезало, оставалось только сознание. Интересно, как это выглядит со стороны. Надо бы попросить Фина, провести эксперимент. А еще любопытно, как вода понимает мои мысли. Сказала Лагула, и я около города, сказала Громыхающий водопад, и вот меня уже выбросило из тьмы на закат, и я очутилась у его подножия. Поднялась по камням, к потокам воды, за ними — огромная пещера. Разбудила звереныша, и опустила на пол, сама на всякий случай обернулась Огненной Лисицей. В таком облике мои глаза хорошо приспособлены видеть в темноте, а за этим юрким зверьком в человеческом обличии не поспеешь. Зверек повел носом и бросился бежать, я за ним. Вскоре вокруг нас уже была сплошная ночь. Но я хорошо видела этого маленького проводника, и старалась от него не отставать. Он мчался как угорелый — я за ним. И только через какое-то время, поняла, что он бежит, как раз от меня, видя во мне хищного зверя. Но выпустить из поля своего зрения, тоже боялась. Как я потом найду выход из лабиринта? Так мы с ним и бежали, постоянно заворачивая куда-то, пролезая узкими проходами. Однажды, я чуть не застряла между камней, хорошо, что все-таки смогла выбраться и продолжить свой бег.

Но вот мы вылетели на свет, и я тут же потеряла его из вида. Я скинула облик лисицы и оглянулась кругом. Очень большая пещера, в середине горит большой костер, хотя дров не видно. Слева и справа серпантинные выступы-дорожки, вдоль которых небольшие углубления в скалах, освещенные огнем, горящим в каминах. В каждом таком углублении — кровать и столик. А вокруг большого костра скамеечки. И тишина. Никого.

— Эй, — позвала я, — есть кто-нибудь?

— Уть — уть, — отозвалось эхо.

Стала обходить огненный столб, и тут увидела небольшие льдины, а в них маленьких человечков. Они висели, опустив головки. Глаза их были закрыты.

— Подошла к ближайшей ледяной темнице и постучала пальцем. Ган, не пошевелился. В горле запершило, и захотелось заплакать. Но тут вспомнила, что ганы живут, пока стоят их горы. А Северные горы возвышаются над нашим миром, и умирать не собираются. Растопить этот лед, было легко, я уже спасала из такого плена Повелителя ветров. Но тут была та проблема, что мне нужна была сила. И если я на каждого потрачу хотя бы немножко, во мне ничего не останется. Ганов, как я помнила из лекции Чата, ровно сто одиннадцать. Поэтому решила собрать их всех вместе. Сначала работа спорилась, льдины не казались тяжелыми, но потом каждая становилась все тяжелее и тяжелее. Несколько раз садилась на скамейку и отдыхала, собирая их, приходилось идти вглубь пещеры. Постепенно, я поняла, что здесь случилось много веков назад, ганы собрались в этом месте, чтобы защититься от кого-то, но не успели. Когда последняя ледяная темница была перетащена и сложена рядом с остальными, пересчитала их, получилось сто десять. Не хватало одного. Обошла пещеру, больше никого не было. Вернулась, и тут встретилась глазами с ганом, который сурово смотрел на меня.

Я улыбнулась: — Значит, живы, — сказала я вслух. И тут же моя огненная сфера окружила льдины. Я металась внутри, постепенно увеличивая тепло, и лед таял. Ганы падали на пол и оставались лежать неподвижно. И тогда я выпустила вторую силу, которую чувствовала в себе, огненная сфера сначала стала светлеть, потом побелела, и сделалась голубой. И ганы поднимались и с удивлением оглядывались вокруг себя. Вот и последний встал. Вернулась в человеческий облик. Меня окружили маленькие человечки, похожие на Филю, и, не говоря ни слова, неприязненно уставились на меня. Я почувствовала себя очень уставшей. Все-таки день сегодня был длинный и насыщенный событиями. И там, наверху, наверняка наступила ночь. Поэтому я тоже не стала с ними разговаривать, не хотите, не надо, а подошла к скамейке, села на нее, положила голову на спинку и тут же уснула…

Мне показалось, что и пяти минут не прошло, как я закрыла глаза, кто-то тихонько тряс меня за плечо. Открыла глаза, и в первое мгновение никак не могла взять в толк, где нахожусь. Только потом, сознание услужливо наполнило мою голову воспоминаниями о вчерашнем дне. Передо мной стояло несколько ганов, тот, который смотрел на меня из льдины, очень похожий на Филю, только с карими глазами, и его носик был не такой острый, а раздвоенный на конце ложбинкой.

— Вставай, — сказал он, — будем говорить.

— Будем, — зевнула.

— Меня зовут Фулай, сурово начал ган, — Мы хотим знать, кто ты такая? Как сюда попала? И зачем пришла?

Нас окружили маленькие человечки, сели передо мной на низких скамеечках, сложили ручки на коленях и приготовились слушать. Это очень походило на наши лекции у Чата. Наверное, он чувствовал тоже, когда на него были направлены любопытные глаза студиозов, легкое волнение, что тебя не поймут. Но мне надо было спешить:

— Я Мэриэлла, дочь Раста, Белого Тигра, Огненная Лисица. Меня Верховные духи послали найти Горена. Дух земли сказала, чтобы нашла вас, потому, что как она выразилась, «все началось с ганов Северных гор». Что она имела в виду, я не поняла. Была у Старшого, он сказал, что за Громыхающим водопадом начинаются ваши лабиринты. У меня был зверек, подземный хорь, он и привел меня сюда.

— Второй вопрос, зачем ты спасла нас?

— Мне не нравится, когда кого-то заключают в лед. Это неправильно.

— Третий вопрос: что ты хочешь за наше спасение?

— Если сможете, помогите найти Горена.

— Неправильный ответ. Если люди, что-то делают для ганов. Они хотят наших сокровищ.

— Мне не нужны ваши сокровища. У меня есть все, что нужно. Кроме того, что я дочь Раста, я жена Чёрного дракона.

— И ты от нас ничего не потребуешь?

— Это четвертый вопрос?

— Да, прости, сбился.

— Потребую — помощи!

— Пятый вопрос: а если мы не дадим тебе того, что ты хочешь? Что ты сделаешь?

— Честно говоря, не знаю! Мне нужно найти его. У него в плену дорогие мне люди.

— Ты не ответила.

— Обижусь на вас, и все!

— Нам нравятся твои ответы. Расскажи, что знаешь о том, что произошло за время, пока зародыши кристаллов выросли до больших размеров.

— То есть с того времени, как вас поместили в лед?

— Да, Даж сказал, что прошло много времени.

— Это тот сто одиннадцатый, которого я не нашла? Я искала его. Думала, будет обидно, ели не помогу ему.

— Он один, сумел спрятаться. Скажи, где Лиссель?

И я как на уроке, прочла им лекцию из истории нашего мира, прибавив еще рассказ о Шейни. Они сидели, вытаращив на меня свои огромные глаза, и только время от времени качали головками.

— Посиди тут, — приказал мне Фулай, — мы пойдем, посоветуемся, можем ли тебе доверять, и будем ли тебе помогать.

— А в чем проблема? Почему так сурово?

— Мы свободный народ, и никому не подчиняемся. Мы ни с кем не хотим связываться.

— Но Филя…

— Ганы южных гор спелись с драконами, и мы отреклись от них… — вскрикнул Фулай.

— Понятно, но вот, если бы беда случилась с ганами Южных гор, драконы бы забили тревогу, и им не пришлось бы сидеть в ледяном плену столько столетий, — рассердилась я.

— Ты жалеешь, что помогла нам?

— Нет! Для меня не важно, кто вы, для меня важно, чтобы вы были свободны!

— Раз так, уходи от нас. Ты сделала свое дело, освободила нас.

— Хорошо, я пойду, только у меня к вам просьба, выведите меня из подземелья, сама я вряд ли смогу сделать это. И еще, хоть намекните, где искать этого убийцу. Я сама найду его.

Встала, с полной решимостью покинуть этих негостеприимных ганов.

— Подожди, мы проверяли тебя, — остановил меня Фулай. — Ты сказала нам правду. Мы поможем тебе, потому что сами заинтересованы в том, чтобы Горен покинул наши горы.

— Он здесь?

— Да. Это он окатил нас водой!

— Но почему вы не послали за подмогой? Даж, мог обратиться к Филе!

— Не мог, — на ноги поднялся ган с грустными глазами, — мы все делаем сообща. И мне никто не давал разрешение на это. Фулай молчал в своей льдине и ничего не говорил.

— Но бывают случаи, когда нужно действовать самому, а если бы я не пришла? Твои братья могли погибнуть?

— Я бы тоже умер, — вздохнул Даж.

— И ты ничего не пытался сделать?

— Пытался, все это время, я следил за ним, прислушивался к его бормотанью, все надеялся, что он скажет, как освободить моих братьев. Но он ничего такого не говорил. Правда, однажды кричал, на Шейни, что тот совсем мозгов лишился, когда приблизил нору, где были спрятаны Чёрный дракон и Повелитель ветров к Лицею. И все удивлялся, как могла, эта ненормальная девчонка попасть туда, и растопить лед, в котором был спрятан Владыка неба. Я внимательно слушал, думал, он назовет имя, и я пойду ее искать. Это ты?

— Я.

— Я помогу тебе. Только скажи как?

— Расскажи все, что ты узнал о нем.

— Можно я расскажу? — обратился он к ганам.

— Можно, — сказали в один голос маленькие человечки, — мы верим ей.

— Горен занял Ущелье птиц. И всё его покрыл мертвой водой. Он в нём как в пещере живет. Сверху она покрыта снегом, поэтому никто его не видит. Он хочет убить тебя. Он говорил, что ты хитрее Лиссель, та все делала одна, и с ней легко было справиться, а ты всегда тянешь за собой магов. Он испугался, когда узнал, что разрушили башню Шейни, и убрали мертвую землю, бегал по пещере и сокрушался, что этот дурной князь вместо того, чтобы убить тебя, решил оставить у себя. И ты обманула его. Он очень зол, потому что выследил тебя, навел на след, Надо было только тихо забрать и убить. А князь схватил тебя на глазах у Чёрного дракона, который узнал его и полетел выручать. А потом вызвал всех магов. Горен уверен, что огонь магов оживил воду.

— Ты не знаешь, как он узнал, где я нахожусь?

— Знаю. У него сидит девушка, жена мага воздуха Танелла, он использует ее стремление вернуться к мужу, затуманил ее голову, и она рассказывает все, что твориться, и о чем говорят в замке Атель. Он и Линеллу, ее сестру, притащил к себе, чтобы она стала рассказывать о том, что происходит в Дааладе, а другую, Элосану, — в Рароге. Но они пока сопротивляются, и не хотят с ним иметь дело.

— Как он их выманил?

— Это не он, а Танелла. Вчера она сказала, что чувствует, что Линелла вышла из Даалада. И он попросил ее «пригласить» сестру в гости к нему. Она это сделала. А потом, попросил «пригласить» и Элосану.

— А почему она раньше не могла «пригласить» сестру?

— Та сидела в сердце Даалада, и оттуда ее нельзя было достать.

— Он называл имя Снежка?

— Называл. Он через любовь отца какой-то девчонки связал ее с городом Кантин, и попросил Шейни найти убийцу для нее. А тот что-то перепутал, я не понял что, и связался с этой Снежкой. Горен был в ярости, ругал князя, что тот олух и кретин. А Шейни хныкал, чтобы Горен забрал знак клятвы, ну он и взял. А потом, совсем недавно, ходил и говорил, что с удовольствием убил эту девку, что она так нагло смеялась…

— Хватит, — прервала я Дажа, слышать эти слова было неприятно.

— И что ты собираешься делать? — спросил меня Фулай, вздрогнув от моего крика.

— Пробраться к Горену, разведать обстановку.

— Тебе нельзя туда идти, — покачал головой Даж, — там везде мертвая вода. Ступишь на нее, она все силы начнет из тебя вытягивать. Я еле вырвался тогда, когда впервые вступил на нее.

— А сейчас? Что ты сделал? Ты же часто там бываешь?

— А я ее песком засыпал. Там все красное. И песок красный. Он не заметил.

— Даж, — встала и положила руки на плечи маленького человечка, — ты самый смелый ган! Твои братья должны гордиться тобой.

— Нет, Огненная Лисица, я — трус. Я иду туда и дрожу. И там дрожу. Мне страшно!

— Мы с тобой друзья по несчастью, я тоже боюсь, но все равно мне надо идти к Горену.

— Когда со мной братья, мне не страшно. Что нужно сделать?

— Можешь засыпать песком пол в пещере, так, чтобы Горен не заметил?

— Мы сделаем, — гордо сказал Фулай.

— Спасибо. Но вы все должны спрятаться так, чтобы он вас не нашел. Надо придумать что-то, чтобы если он придет к вам, то не удивился, что вас нет. Иначе он насторожится.

— И что ты предлагаешь?

— Вы можете сделать опять такие льдины?

— И что будет?

— Я в них заключу ваши миражи.

Ганы как один соскочили со своих скамеечек, и вот уже передо мной лежало сто одиннадцать ледяных глыб. Потом они подходили ко мне по одному, и я в каждую заключила мираж. Они с грустью смотрели на то, что у меня получилось.

— Как нехорошо мы смотрелись, — прошептал кто-то из них.

— Огненная Лисица, здесь пахнут твоей магией, — Даж посмотрел на меня несчастными глазами.

— Ерунда, — сморщил нос Фулай. — и тут же по пещере прошёлся ветер, и улетел в лабиринт. — Я вышвырнул запах в Грохочущий водопад, и закрыл проход. Теперь сюда никто оттуда не придет.

— Отлично, Фулай, а теперь пора идти в гости к Горену. Кто со мной?

— Я — ответили все ганы.

— Опасно.

— Теперь за нас не бойся, это наши горы, — сказали они.

Я обернулась Огненной Лисицей и побежала за Дажем. Мы прошли несколько пещер и очутились в узком проходе. Около пола была небольшая дыра, откуда шел красный свет. Я просунулась между камней и оказалась в просторной красной пещере. Все было красным, стены, камни, свет. В разных ее сторонах на столбах стояли две деревянные клетки, в которых сидели Элосана и Линелла. А у третьей стены на помосте деревянное возвышение, где стоял длинная скамья, на котором сидела тоже Линелла. Я затрясла головой, стараясь скинуть наваждение.

— Они сестры, двойняшки, — объяснил шепотом ган, поняв мое состояние. — Я сам сначала подумал, что сошёл с ума. Но потом, понял, что к чему, когда Горен стал обращаться к новой пленнице, как к Линелле, а та, что сидит — это Танелла.

— А Горен где? — я старалась говорить как можно тише.

— Что-то не видно, может быть там, за камнями? Камни настоящие, по ним можешь бегать. По полу не бегай.

— Хорошо. А ты спрячься, и постарайтесь накрыть пол песком, — кивнула я и вспрыгнула на ближайший камень. И тут я увидела его. И тут же узнала. Это был тот пожилой шерш, который был знаком с дипломатией, и возмущался моим приказом гостям снять камзолы, в день моей помолвки с Даром. Он стоял около красной мраморной глыбы, похожей на стол, и что-то делал. Прыгнув на второй камень, я прижалась к нему. Камень красный, я красная. Должно сработать. Как не старалась я не шуметь, но в полной тишине, мой прыжок не остался незамеченным. Горен обернулся, обвел взглядом все пространство сзади себя, и снова повернулся ко мне спиной.

— Не нравится мне это, — ворчал он, — и куда эта лисица могла деться. И что ей в Ателе не сиделось?

Он вздохнул, подошел к Танелле и положил руку ей на плечо: — Ну, давай, скажи мне еще раз, что происходит в замке у Ала.

— Ала, — повторила девушка, замогильным голосом, — Нет его в замке. Там один дух замка.

— Что он делает?

— Белое перо к груди прижимает.

— Никогда не поймешь, этих магов. И куда Повелитель ветров подевался?

Тяжело ступая, он направился в сторону клетки, где сидела Линелла.

— Ну, как ты? Пить или есть хочешь? Только скажи.

— Пошел прочь, — ослабшим голосом проговорила Хозяйка Южных гор.

— Не выдержишь, все равно моей станешь. Душа твоя к мужу тянется. Отказаться от него не сможешь, как и твоя сестра не смогла отказаться от мага воздуха. Я подожду. Я умею ждать. А пока самому надо сходить, посмотреть, что там твориться. Эх, будь проклята эта рыжая бестия, погубила Шейни. Моими глазами и ушами был, дурная его голова. Плохо мне без него. Но ничего, другого найду. Выращу, взлелею, ни одного, многих. Князей у драконов и ветров — одиннадцать. Вот и мне надо одиннадцать помощников. Вас уже трое. Осталось на земле кого-нибудь найти.

Он отошел от клетки и подошел к моему камню. Я вжалась как можно сильнее, даже дышать перестала, и хвостом закрыла мордочку, чтобы не были видны мои белые полоски. Было тихо. Открыла один глаз, и выглянула из-под хвоста. Перед камнем стоял молодой белый барс, потом он превратился в белого зайца, и вдруг обернулся красногрудкой: — Вот так лучше, — прощебетал он, — поднялся в воздух, и полетел вглубь пещеры. Пролежав еще какое-то время, я тихо сползла с камня, и тут же увидела, как от моих лап по полу побежали искры. Мертвая вода вбирала в себя мой огонь. Побежала к лазу.

— Ой, как я испугался, — прошептал Даж. — Хорошо, что ты красная, тебя не было заметно, а то ведь прямо напротив тебя стоял.

— Дажь, скорее беги к братьям, мне нужна вода и еда.

Время, казалось, тянулось медленно. А вдруг я не успею, как птица в клетке билась мысль. Чтобы успокоиться, я попробовала считать, но дойдя до одиннадцати, сбивалась и начинала снова. Но вот, наконец, и ганы. Они притащили небольшие кувшинчики, и какие-то плоды. Хотела наворчать на них, что могли бы принести и хлеба, но вовремя вспомнила, что за века, у них наверняка все запасы испортились. Но как же все перетащить. В лапах лисицы неудобно. Тогда просунув кувшины в щель между камнями, пролезла сама, вернула себе человеческий облик и побежала сначала к Линелле, она была ближе. Просунула между прутьями кувшин и два плода.

— Мэриэлла, — вскрикнула жена Краса, — что ты здесь делаешь?

— Пей и ешь скорей, времени мало, — шепотом сказала я и помчалась к Элосане, которая сидела не шевелясь. Ее голова упала на грудь, а дыхание было прерывистым и тяжелым. Мертвая вода, как зыбучие пески, втягивала мои ступни в себя. Не знаю почему, но в этот момент мне стало страшно. Боялась, что следующий шаг станет для меня последним. Но обошлось!

Я поставила кувшин на деревянный пол, вновь обернулась лисицей, юркнула между прутьев, приняла человеческий облик и стала поить ундину. Почувствовав на губах воду, она встрепенулась, открыла глаза и удивленно посмотрела на меня. Я прижала палец к губам. И пока она пила, обняла ее, отдавая часть силы живой воды. Когда Элосана немного пришла в себя, я проделала все превращения в обратном порядке, добежала до Линеллы забрала кувшин и бросилась к расщелине. Ух, успела!

— А что теперь? — спросил Даж.

— Пока ничего. Вы не вылезайте, а мне надо обратно, — с этими словами в образе Огненной Лисицы побежала в сторону Танеллы.

— Мэриэлла, — не подходи к ней, — вдруг закричала Линелла. Я остановилась.

— Почему?

— Тише, не кричи, — раздался голос Элосаны.

— Иди ко мне, — замахала руками жена Краса.

Я забралась к ней в клетку.

— Как ты здесь оказалась? — спросила Линелла, прижав к себе.

— Пришла вас спасать. Расскажи, что тут происходит? Почему нельзя подходить к Танелле? Она твоя сестра?

— Да. Мы двойняшки. Видишь вокруг возвышения, где она сидит тонкие серебристые нити. Я не знаю, что это такое, но Горен говорил, я слышала, что это ловушка. Стоит кому-то наступить на них, и человек или зверь умрет. Он приготовил ее на случай, если здесь окажется Ал.

— Но Ал, ветер, он может летать.

— Отсюда не улетишь, кругом мертвая зона, как говорит этот негодяй. Их магия через час иссякнет.

— Но как мне ее разбудить?

— Не знаю.

— Почему ты не сбежишь?

— Не могу, я уже потеряла магию. Элосана тоже. Но без сестры не уйду.

— Это я поняла. Надо придумать, что-нибудь…

— Мэриэлла, опасность! — голос Дажа. Я спрыгнула с колен Линеллы и успела спрятаться за камень, когда под потолком пещеры закружилась красногрудка. Вскоре разминая ладони, веселый Горен оказался около Танеллы.

— Ну, маленькая бестия! Хорошо сработала! Началось! Сельфы против драконов! Война, моя дорогая, война! — он погладил неподвижную девушку по спине, — Теперь они мои! Всех перебью поодиночке! Но с другой стороны, слишком просто! Ведь можно было ожидать этого, раз одна баба двум мужикам дана. Радоваться рано! Если бы только знать, что задумали, эти духи. Ну-ка, давай, дорогуша, скажи, что делается в Атель? Где твой ненаглядный Ал?

— Ал, — замогильным голосом, проговорила Танелла, — его нет! В замке никого нет, кроме духа. Замок пустой.

— Да, что происходит? Где они шляются? Ладно! Подождем. Посмотрим, что будет завтра. А пока надо подготовиться. Только вот на ком? Ни одного животного в окрестности не видно! Как чуют стервецы. Постой! А ганы? Вот и их пора пришла. Что им без дела в холоде сидеть. Пусть мне послужат!

С этими словами он быстрым шагом направился куда-то вбок пещеры. Я рванула к лазу: — Даж, ты слышал? Спасайтесь!

— Не беспокойся, — улыбнулся ган, — их нет там. Они все здесь, песок вон раскидывают. Я обернулась, и точно, волна красного песка медленно катилась, покрывая все пространство от лаза до моего камня.

— Фулай, уходите, — попросила я песок.

— Вот еще, — откуда-то снизу раздался еле различимый писк, — мы хотим все видеть своими глазами.

— Пожалуйста, будьте, осторожны, — попросила я.

— За нас не бойся, это наши горы…

— Через час ваша магия исчезнет, — предупредила их.

— То-то я чувствую, что мне все тяжелее и тяжелее идти. Ребята, бросай работу! Уходим. Даж, потом нам все расскажешь.

Я прыгнула на камень и замерла, укрывшись хвостом, ко мне залез уменьшившийся в размере Даж, и, зарылся в мой мех. Интересно, почему я не чувствую, что сила уходит из меня? По моим подсчетам, провела в пещере, ни один час. Жаль, спросить не у кого.

Горен вернулся довольно скоро, и принес ледяную глыбу, в которой был «замурован» Фулай. Поставил ее на стол. Накрыл стеклянным колпаком. Лед стал таять. Но как только ледяная корка растаяла, исчез и ган. Горен выругался, и стал искать его на столе:

— Вот скотина, и куда подевался? Зря я это затеял, спрятался паршивец! Но ничего, далеко не уйдешь! Все равно сдохнешь! Тут нет твоего любимого камня. Здесь мертвая зона! Так. Но на ком же проверить?

Он оглянулся и посмотрел на клетки, в которых сидели Линелла и Элосана:

— Нет, вы мне еще пригодитесь! Придется так, чисто теоретически.

И тут перед ним появились миражи Дара и Энлиля. У меня съежилось сердце. Чёрный дракон был суровым и холодным, стоял, высоко подняв голову, и смотрел на Горена со спокойным любопытством. Повелитель ветров был весь напряжен, и его взгляд выражал злобу и презрение. Он накрыл их прозрачными колпаками.

— Дадим самую высокую защиту десять единиц. Сначала попробуем — пять единиц силы.

В руках у него появился черный шарик, и он бросил его в Дара. Тот ударился о колпак и отскочил:

— Мало, — проворчал Горен, — попробуем семь единиц.

Второй шарик ударился о колпак, но не отскочил, а прилип к нему, и стал впитывать в себя мираж. Вскоре в колпаке никого не было.

— Медленно! Увеличим еще на одну единицу.

Третий шарик прилип к колпаку Владыки неба, и тот уже через минуту исчез в утробе черной материи.

— Отлично! Семь — восемь единиц. Многовато будет. Но, ничего! Хорошо бы на живом организме проверить. Но за неимением оного, придется удовлетвориться пока этим. Думаю, на князей хватит. И кто сказал, что драконы и фениксы неуязвимы? Смекалка и неожиданность — детское личико страха — и вот они уже люди. А тут и я. Сдохнут, как миленькие! Отцов нынешних владык извел, и этих изведу. Не будет магии — будет чистый разум, который покорит природу, и станет хозяином планеты! Духи, творят жизнь во всем разнообразии. А я создам универсальную, однотипную систему, которая сама себя создает, сама живет, сама уничтожается. Не будет радужной размазни, только один цвет, и его тени! Порядок и тишина! Ни боли, ни страха, ни страданий, ни смеха, ни чувств, ни ненужных творений ума. Зачем они? Только чистота холодного разума. Кос создает миры. И я создам. Я — стану ему подобен! Я выше этих духов жизни! Их создания муравьи, головастики, червячки — мелкие и пакостные. А у меня башни до неба, да гладкое, как стекло, пространство, без травы и деревьев. Реки — под землю, горы срежу под корень и утоплю в океане.

Вот истинная красота! Только бы не появилась эта рыжая бестия и не испортила мне мою мечту! А ведь совсем рядом была. Сидела на тележке под балдахином. Только руку протяни, и сожми ее уродливую шею. Испугался, как Шейни затрясся от страха. Там были и Раст, и Дар, кроме того я был внутри Хитрого Лиса. А этот меня бы не пощадил. А до чего уродлива была! И я так и не понял, как она, сидя в замке у отца, могла попасть в Лагулу? Если бы они тогда не представили ее, можно было бы подумать, что она прячется среди людей в городе Белого дракона. Нет, вывезли. Но как она могла оказаться одновременно в двух местах? Девочки, у меня только на вас надежда! С вашей помощью, я выслежу ее. А все-таки интересно, что в этом чудовище такого, что привлекло к ней сразу двух Владык, которые не поделили ее и передрались! Но в любом случае, это мне на руку. Дай-ка, Танелла, я отдохну на твоих коленях. Слаб я еще. Думаю, еще немного протянешь, сила твоя на исходе, зато вон каких доноров ты мне припасла. А там и за своим Алом пойдешь…

— Ала, — глухо прошептала жена мага ветров, — его нет в замке, там пусто…

— Слышал, вот это меня и настораживает! — с этими словами он лег на скамью, голову положил на колени молодой женщины. Их окутала серая дымка.

Я сползла с камня, Даж уселся на мою шею. И так мы с ним пролезли в расщелину. Опустив голову, пошла по узкой норе, настроение было плохое. Что я могу сделать? Моя задача вытащить Горена на белый свет, убить я его не смогу, это сделают Духи. Но как вытащить его? Верховные духи и не видят его, потому что он — часть их. Нужно, чтобы он проявился, воспалился, как рана. Он не Шейни, провести я его не смогу, а потом, там были все рожденные маги. Что говорил мне Эол, была битва ветров, драконов и дружины Белого Тигра. И Кос, сказал, что я та, за которой тянется «шлейфом тянутся маги и духи». Хорошо, я вызову их сюда. Но они не спасут ни Элосану, ни Линеллу, ни Танеллу. А мне троих не вытащить. А что, если сюда позвать Ала и Краса? Ганы их проведут. А Элосана? Надо звать Энлиля. Нет, Повелители драконов и сельфов, одно целое. Они должны быть вместе. Но это значит рисковать жизнью Дара? Пройти сюда, они пройдут, а как выйдут? Времени у них всего час. И тут само собой вспомнились мои встречи с Духами, которые несколько раз говорили, что наделили меня силой живого огня и живой воды. А папа рассказал, когда мы с ним разговаривали в Ателе, что я выпустила в Шейни свою силу живой воды, и она разбила стены башни. Но они были пропитаны живым огнем Лиссель и моим. И что говорил Даж, Горен уверен, что мертвую воду оживили маги. Вот оно! Я знаю, что нужно делать!

— Даж, — позвала я, — мне нужна твоя помощь.

Ган спрыгнул с меня, и встал передо мной: — Что я должен сделать?

— Сейчас я создам двух птиц, и пошлю их с вестью, ты должен выпустить их так, чтобы никто не видел, откуда они вылетели. И еще надо провести сюда четырех магов. Только тихо, чтобы Горен ничего не заподозрил. Будем действовать как он — смекалкой и неожиданностью.

— Первое сделать легко, но как я узнаю, что те, кто придет, не враги нам.

— Вот видишь это кольцо? Точно такое же будет у одного из них. Это Чёрный дракон, Владыка огня, с ним придут Владыка неба, и их Великие маги. Вместе с ними мы справимся с этим убийцей. Скажи, куда лучше попросить их придти.

— А что они потребуют у нас взамен, если победят Горена?

— Ничего. Даж, у них есть все. Хочешь я тебе слово дам?

— Не надо. Я верю тебе. Путь подходят к Грохочущему водопаду, и скажут: «Огненная Лисица звала».

— Спасибо, Даж!

Я создала двух красногрудок, мне некогда было менять облик своих вестников, хотя, то, что и Горен обращался в красногрудку, мне было неприятно. Потом, если останусь в живых, поменяю посланников. Сказала им все, что хотела. Окутала их сферой живого огня, и ган покатил ее по норе.

А я вернулась в пещеру. Подходить к Линелле не рискнула, она была слишком близко к Горену и сестре. Поэтому побежала к Элосане.

— Ты рискуешь, Мэриэлла! — прошептала она, когда я забралась к ней в клетку.

Эти слова напомнили, Дара. — Я всегда рискую, — вздохнула я. — Ну, как ты? Тебе лучше?

— Да. Ты, случайно, не знаешь, зачем меня сюда притащил этот тип?

— Случайно, знаю. Это Горен. Ему ты нужна как связь с Рарогом. Как только ты ослабнешь настолько, что не сможешь ему сопротивляться, он свяжет тебя с замком папы. Посадит вместе с Танеллой, и будет спать у тебя на коленях, забирая при этом твою силу. Когда всю высосет, убьет.

— И откуда ты все знаешь?

— Я тут целый день кручусь, подслушиваю. А потом я разговаривала с ганами, они много чего сообщили.

— Мэриэлла, убегай отсюда, спасайся! Он же убьет тебя.

— Может. Но меня вызвали в этот мир, чтобы найти его. Я и нашла. Это моя миссия Элосана.

— Позови Энлиля, он поможет.

— Энлиля? А почему его?

— Он самый лучший воин! И твой будущий муж и Хранитель!

— С чего ты взяла? Мой муж Чёрный дракон. Я сделала выбор.

— Чёрный дракон? Ты шутишь? Он же неприступный и холодный как каменный утес в Северных горах. Ты не могла этого сделать. Энлиль — лучше!

Я вспомнила свою безумную ночь в Дааладе, задорный смех Повелителя драконов, его лицо, когда он спал: — Элосана, да ты без ума от Повелителя ветров!

— Вот еще, скажешь тоже, — моя юная тетя смутилась и покраснела.

— Скажу, еще как скажу, только недавно, я сама говорила, что Дар — самый лучший мужчина.

— И все-таки я не понимаю твой выбор!

— А не нужно понимать. Принимай как факт. Кстати, я вызвала их сюда. Скоро Энлиль будет здесь.

Элосана поправила волосы, отдернула платье: — Как я выгляжу?

— Ты удивительное создание, — усмехнулась я, — мы с тобой стоим на краю пропасти, куда в любой момент нас может сбросить Горен. А ты думаешь о том, как ты выглядишь.

Ундина закусила губу: — Да, наверное, это глупо звучит.

— Расскажи, как ты с ним встретилась? Когда? Как он сумел вскружить тебе голову.

— Зачем?

— Надо время скоротать, и спать нельзя.

— Это было очень давно. Еще до твоего рождения. Мне тогда по человеческим меркам пятнадцать лет было. Я гостила в Рароге у Реславы. Она и Белый Тигр окружали меня такой любовью и заботой, что эти дни я вспоминаю, как самые счастливые в своей жизни. И вот в Праздник Урожая к нам прилетели Дар и Энлиль. Помню, Чёрный дракон был вежливым и галантным. Поцеловал мне руку, и сказал Реславе: — Твоя сестра будет настоящей красавицей, когда вырастет. Ты спрячь ее получше, и близко не подпускай к ней сельфов, особенно Повелителя ветров.

А потом обратился ко мне: — А ты малышка, посмотри внимательно на этого красавца, и запомни, верить ему нельзя.

Раст всегда говорил мне, что драконы никогда не врут. И когда Энлиль пригласил меня танцевать, я испугалась. Но он был таким забавным и милым, что скоро страх исчез. А потом мы летали с ним над ночным Рарогом, я учила его плавать, мы гуляли по лугу, и он ничего мне не обещал, ничего у меня не просил. И когда прощались, он сказал: — Элосана, спасибо за твое внимание ко мне. Не знаю, как ты, а я был счастлив. Ты веришь мне?

И я сказала, что верю. Ундины не драконы, но тоже умеют чувствовать ложь, ты же знаешь. И в тот момент он не врал, он держал мои ладони в своих руках, и не сводил с меня глаз: — Вырастай скорей, мы обязательно встретимся.

Вот и все.

— И все эти годы ты ждала его?

— Нет, я ждала, пока не было тебя. А потом появилась ты, и мне Реслава сказала, что ты предназначена двум Владыкам. И я запретила себе ждать. Больше того, я хотела, чтобы ты выбрала его. Потому что, он — самый лучший. Только Раст мне не верил. Реслава, когда умирала, просила Белого Тигра отдать тебя мне на воспитание, но он не отдал. Он боялся, что я смогу обидеть тебя, как соперницу. Мне до сих пор обидно! А правда, почему ты не выбрала его?

Я молчала. А действительно, почему? В первую нашу встречу, он мне понравился больше, чем Дар. Мои встречи с обоими Владыками заканчивались, как правило, моим бегством, и обидой на них. Можно было вспомнить Энлилю Эмиру и нереиду. Но и Дар не лучше — одна Нагна, чего стоит. Отношение ко мне Повелителя ветров в его замке, сейчас, когда прошло время, вспоминается как вполне достойное. Только вот оно почему-то меня раздражало. А почему — не знаю.

— Ну, что ты молчишь?

— Просто не знаю. Ты права, Энлиль, наверное, замечательный. Но меня тянуло к Дару…

— Ну, все-таки… Я хотела бы понять…

— Я тоже, — ответила я словами Дара. И подумала, что зря теряю время. Ждать пока Горен куда-то уйдет, чтобы рассмотреть подходы к Танелле, глупо. А если он не уйдет? Вот пока он спит, и можно все сделать. Я не могла больше ждать! Не хотела! Воспоминания о Чёрном драконе снова наполняли меня обидой, захотелось бежать и бежать. Только не сидеть на месте, и не думать о нем. Я вскочила на ноги.

— Ты куда? — испугалась Элосана.

— Мне пора. Надо еще много чего сделать. Но мне хочется сказать тебе, спасибо за мой День рождения. Он был таким прекрасным! И главное, ничего не бойся. Скоро здесь будут Драконы и сельфы. Надеюсь, мне удастся вас вытащить отсюда.

И с этими словами я спрыгнула и побежала к Линелле. Она стояла на коленях, схватив руками прутья клетки, и смотрела в мою сторону:

— Что ты задумала? — шепотом спросила она меня, когда я прыгнула ей на колени.

— Я вызвала сюда Краса, Ала, Дара и Энлиля. Думаю, если с моими вестниками ничего не случиться, они скоро будут здесь.

— Ты с ума сошла. Зачем? Это ловушка, нам отсюда не выбраться.

— У меня есть одна идея. Правда, шанс маленький, но все-таки.

— Я не хочу, чтобы с Красом и Даром что-то случилось!

— Скажи, о чем бы ты думала, если бы узнала, что Горен похитил твоего мужа?

— Ты права. Говори, что нужно делать.

— Мне нужно разбудить Танеллу. Ты не знаешь, как это сделать?

— Я сама думаю об этом. Слеза Даалада с тобой?

— Да, на шее висит.

— Он и твоя сила огня, должны привести ее в чувство. Она на последнем издыхании. Он ее лишил почти всей силы, я чувствую это. Только вот как тебе до нее добраться?

— Как к ней сам Горен подходит? Ты же должна была видеть.

— Да, только со спины.

— Там есть серебристые нити?

— Есть, но он их перешагивает, их там намного меньше.

— Отлично. Я попросила драконов и сельфов, отвлечь внимание Горена. И прошу тебя, если они забудут, скажи им, что они должны держаться вместе. Только вместе, тогда я смогу помочь им.

— Как?

— Понимаешь…

Договорить я не успела, серая дымка начала таять, и я выскользнула из клетки, отбежала и спряталась за камень.

Горен встал со скамьи, потянулся: — Пора от тебя избавляться Танелла, — посмотрел он на нее. — Мало в тебе силы.

И подошел к клетке Ланеллы: — Ну, что моя хорошая? Как ты себя чувствуешь? Пить не хочешь?

Линелла оперлась спиной на прутья, вытянула ноги, закрыла глаза, молчала.

— Иди ко мне, моя хорошая, — ласково приговаривая, он протянул к ней свою руку между прутьев, она стала вытягиваться и схватила пленницу за лодыжку.

— Пошёл вон, — огрызнулась жена Краса, и ногой отбросила его руку.

— Сколько в тебе ненависти, сколько злобы ко мне, то, что нужно. Ничего рано или поздно сломаешься. Твоя сестра тоже долго сопротивлялась. Но, моя славная, я умею ждать.

— Ошибаешься Горен, — крикнула Линелла, — я скорее уйду к духам, чем позволю тебе прикоснуться ко мне.

— Слышали! Слышали! — усмехнулся он, — вы так похожи! Но смотри, вон она моя вкусненькая. Сидит, миленькая, и служит мне, и кормит меня. И ты будешь такой же. От меня просто так не избавишься… — И он схватил ее ступню.

Линелла ударила его еще раз и вскочила на ноги: — Отойди, пакость!

— Ах, хорошо! Сколько эмоций! На сегодня хватит. Пора узнать, что творится в мире. А ты сиди тихо, не стоит звать Танеллу, она все равно не услышит. И не надо стараться опрокинуть свой домик — не выйдет.

И Горен обернувшись красногрудкой, вылетел из пещеры. Я кинулась к столу, и со стола прыгнула на скамью, где сидела жена Ала. Сняла с себя цепочку со слезой Даалада и надела ей на шею. Прижалась к ее груди. Она была похожа на пустой сосуд. Только где-то в самой глубине, еще тихо и медленно билось сердце, в окружении легкой, невесомой энергии. Стала наполнять ее, но получалось медленно. Очень медленно. И чем больше я боялась не успеть, тем тише переходила к ней моя сила.

— Надо успокоиться. Мне нечего бояться, — сказала сама себе. — Дар от меня отказался, а без него жить не смогу, но хоть ее спасу.

И вдруг крик: — Танелла, Танелла, услышь меня! Очнись! Этот мерзавец летит.

Я подняла голову и посмотрела на Линеллу, она трясла прутья, и смотрела на меня.

— Опасность! — я прыгнула с колен девушки, которая по-прежнему сидела, положив руки на колени, и смотрела вперед, невидящими глазами. Мои задние лапы задели серебристые нити, мне показалось, что их оторвало. Передвигаясь только на передних лапах и подтягивая задние, я добралась до камня, улеглась на красный песок и закрылась хвостом, стараясь не кричать от страха.

— Ган, проклятый, — закричал Горен, вернув себе свой облик, и побежал к столу, откинул столешницу. Что там было внутри, не видела. С радостью почувствовала, как мои лапы начинают болеть. Значит, целы. Надо вылечить их, перекинуть к ним целебную силу. Так, получается. Боль проходит. Дернула одной лапой, потом другой. В порядке. Теперь надо посмотреть, что случилось. Залезла на камень. Но земля задрожала, и я свалилась. Хорошо, что Горен был занят и не видел, как я на спине дергаю лапами. По потолку змеились огненные молнии.

— Началось, — чуть не крикнула я от радости, — Значит папа здесь! Когда рядом папа, мне не страшно!

Горен подбежал к клетке Линеллы, и открыл дверь: — Выходи, будешь моим прикрытием!

— Нет! — крикнула жена Краса, и закрыла перед его носом дверь. Они тянули каждый на себя.

— Не трогай ее, — закричала Элосана, — Ты мразь, мертвяк, пустышка…

— Заткнись, — прохрипел он, — и твоя пора придет, если Раст сюда пожалует. Пока драконы налетели, — и снова обратился к Хозяйке Южных гор, — И откуда в тебе сила такая, ведь умирала…

— А ну отойди, — прогромыхал голос Краса. Он налетел на Горена, схватил его за шкирку и, подняв в воздух, со всего размаха бросил о стену. По пещере летали еще Чёрный дракон и два феникса — один красный, другой золотой. Дар подлетел к клетке Линеллы, ударил по ней хвостом и снес крышу, схватил ее в лапы, и тут же передал Красу. Маг огня взял ее в когтистые лапы, и она исчезла, а он одной лапой притронулся к груди. Я вспомнила, как сидела за шкиркой у Дара. Вот бы снова туда залезть. Но нельзя.

Смотреть, что было наверху, было некогда. Пещера ходила ходуном, как когда-то башня Шейни, потолок посветлел, и через блоки мертвой воды светило желтое солнце, как глаз Коса. Надо мной свистели черные шары, и я боялась, как бы один из них не попал в меня. Ставить защиту не могла. Горен бы увидел, а мне еще надо было разбудить Танеллу. Прошмыгнула к столу, но залезть на него не было возможности. Столешница была открыта, а угодить внутрь не хотела. Тогда просто проползла до серебряных ниток, напряглась и легко перепрыгнула их. Влезла на скамью. И тут увидела, как черный шар попал в грудь Дара, а он в лапах держал Элосану. Его отбросило к стене, и он стал падать.

— Танелла, — закричал Горен, — дракон хочет убить твоего Ала, в камень его, вниз…

Танелла повернула голову и посмотрела на Дара, и под ним образовалось расщелина: — Нет, — закричала я, и схватила ее за руку, — Не надо!

Расщелина была слишком узкой, а его тянуло вниз. Если не остановить дочь гор, он поломает крылья. Я прыгнула ей на грудь, и прижалась всем телом, отдавая силу, и захлебываясь от слез, зашептала: — Не надо, не делай этого, он друг Ала.

Наверное, она меня услышала. Потому что я почувствовала, как от нее пошла сила. И тут же голос Горена: — Ты дурак, Энлиль, если бы Чёрный дракон погиб, то Мэриэлла была бы твоей.

Чьи-то руки подняли меня, удивленное лицо Танеллы встало перед моими глазами: — Лиссель, что ты тут делаешь? Где мы?

— Отпусти меня, — попросила я. Она опустила меня на скамью.

— Ал, — хотела крикнуть я, но получился визг, — забери ее, скорей!

Золотой феникс, расставив лапы, налетел откуда-то сверху, одной схватил Танеллу, а второй, видимо, хотел взять меня, но промахнулся, и только его когти оставили глубокий след на деревянной поверхности. Я спрыгнула со скамьи и спряталась под ней. У меня было чувство, что я нахожусь в центре смерча. Все было в движении — пол, потолок, стены, черные шары, и стоял невыносимый гул от криков, ругани, шума крыльев.

— Ага, — радостный вопль Горена, — вот вам и конец! Я хотел оставить вас на закуску, но раз вы все вместе здесь, начну с вас…

— Значит пора, — решила я, и снова прыгнула на скамью. Темное облако придавило драконов и фениксов к мертвой земле. Они выглядели так, будто попали в вязкий густой кисель, двигались медленно, и задыхались. Красный феникс обнимал крыльями Элосану. К ним по земле катилась волна красного песка, но они его не видели.

— На песок, встаньте на песок, — закричала я им.

Головы драконов, фениксов и Горена обернулись в мою сторону.

— Так это ты, рыжая бестия, а я думал ган! — прохрипел Горен, и стал медленно поднимать правую руку. Прикинув на глаз возможную траекторию полета нацеленного на меня черного шара, я сделала обманный выпад, и, собрав все силы, перепрыгнула серебряные нити, подбежала к пленникам, и окутала их своей сферой, она у меня вышла на этот раз странная, сине желтая. Я питала их энергией, стараясь не смотреть на Дара. Драконы и фениксы снова поднялись в воздух:

— Мэриэлла, давай, ты долго не выдержишь, — закричал Дар, и все четверо поставили между мной и Гореном щит, который тут же облепили сгустки темной материи.

Дар был прав, силы у меня было немного. Надо было действовать.

— Надеюсь, что у папы все получилось, — подумала я, и бросила в потолок сгусток силы живой воды. Он ударился о потолок, и тот зазеленел, и рухнул потоком воды, обрушивая камни и обломки гор.

Лапа Дара схватила меня, и мы поднялись в воздух. Над ущельем птиц летали драконы и фениксы, а по краям ее стояли боевые маги Белого Тигра, и он сам. Но за нами, поднималась снизу огромная красно-черная фигура без лица, она вырастала с такой быстротой, что вскоре, ее голова уже доставала облаков, и от нее во все стороны летели черные шары.

— Дар, подержи Элосану, — крикнул Энлиль, передал испуганную ундину, Чёрному дракону, и закричал, обращаясь к сельфам. — Связать шары смерчем.

Сильные потоки воздуха закружились перед нами, собирая сгустки темной материи вместе, не давая им разлетаться. Из этого черного водоворота вдруг вытянулась рука и схватила Дара. Элосана закричала. А я прыгнула на эту отвратительную руку, похожую на клешню рака, и вцепилась в нее зубами. Она выпустила Черного дракона, дернулась и я полетела…

Глава XVI

— Ты что наделал? — закричала Линелла.

— Ты совсем ума лишился, — ревел Крас.

А я стоял и смотрел в небо, где кружил феникс. Но вот он стал пикировать вниз, я оттолкнул обступивших меня родных мне людей и взлетел в воздух. Чёрная и красная молнии ударились друг о друга, все задрожало, мы сошлись грудью. Я был готов удавить этого мерзавца, его взгляд говорил мне, чтобы готовился к смерти. Но тут показалось, что между нами что-то взорвалось. И я был отброшен в одну сторону, Энлиль в другую.

— Вы, два олуха! Остановитесь! Вы Владыки! Вы держите мир! Одумайтесь!

— Кра-а-а-ас! — отчаянный крик его жены снизу.

Под ней образовалась воронка, она упала туда, и земля над ней сошлась. Мы понеслись к земле. Магии не почувствовали.

— Линелла! — закричал Крас. И стал бить хвостом о землю, и полыхать огнем.

— Дар, — подлетел ко мне Энлиль, — найди Мэриэллу, а вдруг с ней тоже самое…

Я поднялся в воздух. Сухая трава горела в ущелье, с вершин неслись к земле камни. По ущелью бегали огненно красные зверьки, но какой из них Мэриэлла? Один из них был ближе всех к месту, которое вот-вот накроет камнепад. Бросился к нему, но… это был мираж. Второго зверька не успел схватить, его ударило камнем, и он лопнул. Я метался над ущельем, все было безрезультатно! Это были миражи! Но где она? Я стал звать ее. В ответ тишина. Я понимал одно, единственное место, куда она может побежать, это Рарог. Только бы с ней ничего не случилось. И что на меня нашло? Как я мог? Оскорбить единственную и самую дорогую мне женщину.

Спустился к своим. Крас сидел в образе человека и тупо смотрел вперед. Около него на коленях Энлиль:

— Очнись, — тряс он мага огня за плечи, — ты же сам учил нас уметь сдерживать свои эмоции.

Приземлился, принял свой настоящий образ, и положил руку на плечо красного дракона:

— Крас…

— Это ты виноват! — вдруг закричал он и схватил меня за шиворот камзола, — ты… Я только нашел ее… А ты…

— Перестань, — крикнул Энлиль, встав между нами, — Дар тут не причем. Если хочешь кого-то убить, меня убей! Мне все равно жизнь не в радость теперь!

— Замолчите, вы оба! — еле сдерживая ярость, сказал я, — Успеете уйти к духам. Крас, неужели ты не понимаешь? Это был Горен! Мы не чувствуем его магию. Соберись! Надо найти его, и спасти Линеллу.

Сознание стало возвращаться к магу огня. Он посмотрел на нас осмысленным взглядом:

— Он под землей! Вот почему мы не можем его найти. Ты нашёл Мэриэллу?

— Нет! Вы летите в Даалад, а я поищу.

Я поднялся в воздух, долетел до гор, где по моим подсчетам должна она пробираться, лег на землю и прислонился ухом к земле. Молчаливые горы ожили. Слышал топот горных козлов, слышал, как садились в свои гнезда орлы, задевая крыльями камни, бегали мелкие животные, но вот тихих осторожных шагов бегущей лисицы, не слышал. Пропускал через себя все шорохи, но это был шум обычной жизни моих гор. Сколько пролежал не знаю. Просто в какой-то момент почувствовал, что ее нет в моих горах. Значит, она добралась до Рарога? Но как? Поднялся и полетел к Белому Тигру. Но не успел, я приземлиться на балкон, как мне навстречу выбежал Хитрый Лис.

— Дар, где тебя носит? Драконы с сельфами сцепились. Война!

— Где Мэриэлла?

— За нее не беспокойся! Она в безопасном месте! Лети! Останови бойню! Расту одному не справиться. Вызови Энлиля!

Выпустив в Даалад огненный шар, я помчался туда, откуда доносился рык моих сородичей. Над Лагулой летали Бель, Чат и еще несколько драконов, изрыгая огонь, в них летели острые как иглы перья двух серебристых фениксов и дружина ветров, пускающая стрелы. Город горел.

— Остановитесь! — рыкнул я.

— Вот ваш повелитель! Вор! Он украл и силой завладел нашей Огненной Лисицей, — пророкотал один из фениксов, и острое перо, вонзилось мне в переносицу.

— Оглянитесь, что вы наделали! — заорал я, — люди тут причем?

Все посмотрели вниз. По улицам бегали испуганные горожане, стараясь залить горящие дома. Они поднимали головы вверх и кричали. Крыша замка полыхала, как факел.

Дыхнул холодом, и огонь погас. Город выглядел черным и страшным. Люди падали на колени и плакали, потрясая кулаками, и грозя нам.

— Вы хуже шершей! Даже они не довели город и его обитателей до такого состояния! Чат! Как ты мог! Что подумают твои студиозы?

Желтобрюхий дракон молчал.

— Мы восстановим все, — донесся до меня голос второго феникса, — только отдай нам Огненную Лисицу.

— Она сделала свой выбор, — зло ответил я, — я ее муж!

— Врёшь!

— Драконы не врут, — зарычал Бель.

— Докажи, что это ее собственный выбор, что ты не околдовал ее.

— По себе судите? — рассердился я…

— Дар, помоги… — заухал филин голосом Раста, появившийся неизвестно откуда, — останови драконов…

— За мной, — приказал я и поспешил за серой птицей.

Лететь пришлось недалеко. Еще издали мы увидели, как над рекой в лучах заходящего солнца шел бой между сельфами и драконами. Внизу бегал белый тигр и призывно рычал, а вытянувшиеся до невозможной величины деревья, пытались схватить своими ветками кого-нибудь из дерущихся. Но они поднимались только выше. Драконы обдавали деревья огнем, когда те цеплялись за них своими ветками, а сельфы ломали их ветром. Но рядом с гибнущими исполинами, поднимались другие.

Берега реки были охвачены огнем. Где-то кричали люди, блеял скот, и ржали кони.

— Прекратить! — прогромыхал я, — драконы на левый берег, сельфы на правый. Огонь потушить.

— Бей Чёрного дракона, — закричал какой-то серебряный феникс, один из тех, что дрался здесь, — он украл у нас Огненную Лисицу!

— Прикуси язык, Шунэль, — раздался окрик Энлиля. — Да, что с вами? В конце концов, это наше личное дело с Даром.

— Нет, повелитель, — один из фениксов обернулся Эвром, — Огненные Лисицы всегда с ветрами жили. И Мэриэлла должна быть с нами, а не с драконами.

— А, может быть, вы у нее спросите, с кем она хочет быть? — раздался снизу рык Белого Тигра…

— Повелитель… — я услышал слабый зов Полина.

— Энлиль, в город Радуг, что-то случилось с радужным драконом. Отправь воинов князей по домам, а сами князья пусть ждут здесь, нам надо поговорить всем вместе. Раст не дай им снова сойтись, мы скоро…

В городе радуг на торговой площади, среди разбитых торговых палаток и дымящихся домов, в свете нескольких оставшихся целыми факелов, лежал связанный Полин, и мои недавние друзья, кузнец с сыном и ювелир. Вокруг них ходили воины-ветры. Когда мы с Повелителем ветров оказались около них, один из князей вышел мне навстречу:

— Владыка огня, меняем твоих драконов на Огненную Лисицу, — важно сказал он.

Я задохнулся от ярости: — Что??? Да, я тебя…

— Дар, — крикнул на меня Энлиль, — угомонись, — а потом обратился к князю, — развяжи драконов и извинись перед ними…

— Повелитель, — склонил голову князь, — я не понимаю тебя. Они украли у тебя Мэриэллу…

— Я что сказал, — тихим и ледяным тоном ответил Повелитель ветров.

Тем временем, я разрезал путы и освободил своих сородичей, они встали, кипя гневом, и готовые снова броситься в бой.

— Всем успокоиться, — приказал я. — Полин, ты полетишь со мной, а вы, обратился я к кузнецу и ювелиру, идите по домам.

— Полин!!! — к нам бежала княгиня. Она обняла длинную драконью шею своего мужа, и вдруг стала падать. Энлиль подхватил ее и уложил на землю.

— Что с ней? — прорычал радужный дракон.

— Сознание потеряла, — ответил я, беря ее за руку. — Не волнуйся, сейчас она придет в себя.

И, действительно, княгиня открыла глаза: — Повелитель, что происходит? Ветры всегда были нашими друзьями? За что? Они хуже шершей! Налетели… — дальше говорить она не могла, ее душили рыдания.

— Это недоразумение, — я помог ей подняться на ноги.

— Недоразумение? — повторила она, и запричитала — оглянись кругом, полгорода сожгли…

— Жертвы среди горожан есть? — поинтересовался я.

— А ты как думаешь? Конечно, есть! Скольких людей огонь в домах застал? А сколько торговцев пострадало, когда на них обрушился шквальный ветер, посмотри под ноги, ты в луже крови стоишь…

— Обещаю, этого больше не повториться, — заверил я ее. — А больным мы сейчас поможем…

Но выполнить свое обещание не успел, к нам примчался юный стражник ветров: — Повелитель, — закричал он, обращаясь к Энлилю, — в Кантите моего князя полонили…

— Князья за мной, — крикнул Владыка неба, поднимаясь в воздух — остальные по домам, и сидеть тихо.

Я полетел за ними, вскоре к нам присоединился и Полин. В Кантине, в отличие от остальных городов, пожара не было. Город выглядел мирным и веселым. Только в замке горели все окна. Мы вбежали в двери зала, где в своем кресле сидел Зелен, а перед ним стояли неподвижные юный Эол и его дружина.

— … повторяю еще раз, — назидательно говорил зеленый дракон, — вас это не должно касаться, это дело двух Владык. А, вот и они. Энлиль, ты бы предупредил своего князя, что без приглашения ко мне приходить не рекомендуется. Я нервный, ты же знаешь, и не люблю незваных гостей, — с этими словами, он щелкнул пальцами и снял со своих пленников «столбняк»…

Всю ночь мы летали от города к городу драконов, восстанавливая порядок, и собирая князей. Видя те, разрушения, что происходили там, где шел бой, князья ветров притихли, и выглядели виноватыми. На берег реки мы прилетели, когда солнце было довольно высоко. Я сначала и не узнал того места. И с одной и с другой стороны возвышались рощи деревьев, с наружной стороны, оплетенные гибкими лианами. На берегу сидел белый тигр. Мы опустились рядом с ним.

— Все князья здесь? — прорычал он.

— Все, — кивнули мы с Энлилем.

Я заглянул между лианами, это была зеленая тюрьма. Драконы спали, положив головы на лапы.

— Везет же некоторым, — проворчал Серебряный, — поспать успели.

Деревья исчезли, и яркое солнце ударило спящим в глаза, они проснулись. С другого берега к нам прилетели князья-ветры.

— Слушайте меня, — зевнул тигр, — вы летите в Рарог и ждите меня. Я приведу Мэриэллу, и она сама скажет вам всем, какой выбор сделала, чтобы не было больше недопонимания. А потом, вам всем вместе надо объединиться, чтобы восстановить то, что разрушили. И особенно в Срединных землях. Все-таки это была ваша битва, а пострадали мои селяне.

Он встал, потянулся, прыгнул и исчез. А мы отправились в Рарог.

В доме Раста нас встретил сумрачный Хитрый Лис недовольным ворчанием:

— Вы что о себе возомнили? Вы — хранители, ведете себя как разрушители. Есть хотите?

— Да, — сказал Бель, — я бы поел.

— Путь в столовую найдете сами, думаю, не забыли. А потом приходите в кабинет. Раст туда приведет Мэриэллу. Портал у него там.

Есть я, не пошёл, не хотел. Мне хотелось побыть одному. Как отреагирует Мэриэлла, на слова отца, что ей надо будет объявить всем, что она выбрала Чёрного дракона. И это после того, как я оскорбил ее, и она снова сбежала. Зная ее гордый и своенравный характер, предполагал, что она вполне может вообще отказаться и от меня и от Энлиля. Заявить, что ей никто не нужен, и она будет сама по себе, вполне в ее характере. Чувствовал себя гадко. Если бы я только мог, пойти вместе с Растом, и попросить у нее прощение. Но это будет выглядеть подозрительно для сельфов, они могут подумать, что я околдовал ее. Если бы они знали, что эту девчонку ни одно колдовство не берет. Оставался один выход. При всех просить у нее прощение. Энлиль меня поймет, он слышал, что я сказал. Еще не было такого случая, чтобы дракон прилюдно просил прощение. Значит, будет.

Из столовой стали приходить князья, драконы устраивались недалеко от меня, ветры собирались вокруг Энлиля. Все молчали. Время текло и текло, а Раста все не было. Я не выдержал и заходил по комнате.

— Дар, не мельтешись перед глазами, — проворчал Энлиль.

— С ней что-то случилось, — вырвалось у меня против моей воли. Взгляды всех устремились на меня, даже Хитрый Лис посмотрел в мою сторону из-под нахмуренных бровей.

Я вышел на балкон. Тревога все больше охватывала меня. Не знаю, почему, но я уже знал, что Белый Тигр не найдет свою дочь там, где он ее оставил. Это непоседливое существо опять сбежало. Солнце перевалило за полдень, когда вдруг неожиданно появился Раст, вид у него был удрученный.

— Она пошла, искать Горена, — с мукой в голосе произнес он.

— Как пошла, искать Горена? — испугано закричал Хитрый Лис, — без Хранителя? Она пропадет!

— Не пойму, как она смогла ускользнуть, — недоумевал Раст, — я же сам создал это потаенное место. Без меня туда никто войти и выйти не может.

— Ты все посмотрел? Она не могла спрятаться?

— Нет. Она из камешков мне послание сложила «Папа, я пошла, искать Горена. Не беспокойся обо мне! Мэриэлла».

— Ну, что за неугомонная девчонка! — вскрикнул Хитрый Лис и схватился руками за голову…

Вокруг меня вдруг все потемнело. Двигаться я не мог, хотел спросить, что случилось, не получилось, голос пропал. Скосил глаза, я стоял в ряду своих князей. Под ногами была пустота, мы висели, в красноватом пространстве. Впереди проявилась бело-голубая фигура Верховного духа неба. У него в груди, я рассмотрел удивленного Энлиля и его князей, которые неподвижно висели в ряд, так же как мы, и смотрели на нас. И тут слева я увидел Мэриэллу, она испуганно крутила головой.

— Ты готова? — раздался нечеловеческий голос.

— К чему? — вздрогнула Огненная Лисица.

— К смерти, — равнодушный ответ.

Легка заминка, она вжала голову в плечи: — Нет.

— Тогда зачем пришла?

— Узнать, что твориться в мире? Почему драконы и сельфы в состоянии войны. Что случилось с людьми. Откуда взялась в них такая злость? Что нужно сделать, чтобы опять был мир. И куда делась Элосана, — быстро выговорила она, и испугано оглянулась на зелёно-бело-коричневую фигуру Верховного духа Земли.

Дальнейший разговор, это резкие болезненные пощечины мне. Я смотрел на эту девочку, которая вся съежилась от резких слов, обхватив себя руками, и растеряно смотрела вперед себя. Я не мог повернуть голову, чтобы увидеть того, кто с ней разговаривал, но знал, это Всемогущий Кос. Его голос был холодным и равнодушным, он вывернул всех нас наизнанку и показал ей с самой худшей стороны. Но она вдруг выпрямилась, опустила руки, и почти гневно стала защищать нас с Энлилем. Кроме того, за все, что случилось, она брала вину на себя. Это было непостижимо. Ни один мужчина не выдержит вида красавицы, которая скинет свою одежду и предстанет перед ним в облике старухи, отвратительной и грязной. А она не только не захотела видеть то, что ей только что показал Кос, так еще и пыталась объяснить, что неправильное поведение Владык спровоцировала она сама. А когда говорила обо мне, голос ее дрогнул, но с детской отчаянной уверенностью заявила, что это именно она соблазнила меня. Меня шестисотлетнего Владыку, который покорял женщин с той же легкость, что и выбивал мечи у противников. Этот Лисенок был готов ценой своей жизни спасти нас, взрослых мужиков, даже не предложивших пойти с ней, чтобы выполнить миссию, ради которой она была прислана в этот мир, а стремившихся затащить ее в постель. И я в этом преуспел…

От ее слов Всемогущий Кос пришёл в продолжительную задумчивость. Мэриэлла снова обхватила себя руками, как будто ей было холодно, и испуганно посмотрела сначала на нас, а потом на Духа Неба.

Я испытывал мучительный стыд. Все прожитые годы предстали передо мной как легкая прогулка в окружении друзей, женщин, и хмельных побед над шершами. А вот этот ребенок жил только для одного — выжить, чтобы пойти на смертный поединок с Гореном. И откуда у нее столько сил, мужества, столько доброты? И мне припомнился разговор Мэриэллы с ее отцом, в тот день, когда она пришла в Даалад. Ведь это Раст обвинил ее в том, что она свела с ума Энлиля. Ведь это он, старый, мудрый Белый Тигр, пытался изо всех сил, сохранить мир между нами тремя. Это он не позволил мне, обидится в благородном гневе на недостойное поведение Повелителя ветров, напомнив мне, что я сам не лучше. Он один понял, что ей одной не справится, и пытался достучаться до нас с Энлилем, не говоря прямо, обиняками намекал, что мы оба должны быть рядом с ней. Его дочь вняла словам отца, а вот мы — Владыки — нет…

Когда Всемогущий Кос заговорил снова, у меня перехватило дыхание. Он давал ей шанс. Он прямо заявил ей, что если она хочет, чтобы мы Повелители и маги не ушли к Верховным духам, она должны выжить в схватке с Гореном. Он связал наши жизни в один узел. И она приняла вызов. Она согласилась. И отправилась искать Горена…

Тьма стала рассеиваться, и мы оказались опять в кабинете Раста. Я оглянулся, и ветры и драконы стояли подавленные и растерянные. И, кроме того, среди них оказались Ал и Крас, впервые оказавшиеся в одном помещении за многие столетия. Они не смотрели друг на друга, но и не спешили уходить. Последним проявился Раст, бледный с трясущимися губами.

— Где вы были? Что случилось, — спросил Хитрый Лис, — вы все вдруг исчезли. Ал, Крас, как вы здесь оказались?

В ответ тишина. И вдруг Белый Тигр посмотрел на нас с Энлилем:

— Если она погибнет, я первый раздавлю вас обоих, — зарычал он. — Вы не Владыки, вы обыкновенные кобели…

— Раст, возьми себя в руки, — одернул я его. — Она не погибнет. Потому что мы найдем ее до того, как она найдет Горена. Она где-то в мире, и не в ее характере скрываться и таиться. Она обязательно проявит себя.

— Что ты предлагаешь? — спросил Ал.

— Разделиться и начать поиски. Она тоже не знает с чего начать. Что мы знаем о Горене?

— Он обитает под землей, — сказал Крас.

— Тогда почему мы не знаем, где? — спросил, не глядя на мага огня, Ал, — Владыки гор чувствуют свои горы, они бы сумели распознать нечто инородное. Раст ощутил бы враждебную субстанцию в своих землях…

— Вспомните Шейни, он был у нас под носом, а мы столько лет искали его и не видели, — встрял я.

— Я вот что подумал, — взял слово Бель, — мы искали везде, а почему он не может быть в океане. Это единственная стихия, которая не подвластна ни ветрам, ни драконам. Шейни был вхож в Скрытень…

— А я подумал о Шершеграде, — сказал Эвр. Мне кажется, это прекрасное для него убежище. Он может манипулировать людьми, вспомните, того же Шейни, и даже магов, которые начинают служить ему. Сидит там, и оттуда пакостит.

— Я согласен с Эвром, — кивнул Полин, — только вот вопрос, как он умудряется сидя в Шершеграде дурманить головы магам? Ни один житель нашего мира не стремиться попасть в город шершей…

Предложения сыпались один за другим. Хитрый Лис слушал внимательно, и только хмурил брови. Когда же идеи иссякли, все посмотрели на меня, даже Раст.

— Мне кажется, надо действовать так, — сказал я, — Не будем привлекать внимание, ни каких облав. Как показала практика, это ни к чему не приведет, Мэриэлла что-нибудь придумает, и проскользнет незамеченной. Ни каких стражей. Только мы. Я не думаю, что Духи отправили ее в никуда, наверняка, они дали какую-то подсказку. Мы должны узнать ее путь. И кроме того самим постараться найти логово Горена. Раст, тебе в твоих землях подвластно все, постарайся узнать, не было ли чего необычного. Мэриэлла, не будет в своем обличии, она предстанет в образе знакомых ей людей. Тоже относится и ко всем князьям, не ищите девушку, ищите то, что выбивается из привычной жизни. Крас — твои Южные горы, прослушай их. Ал возьми на себя Северные горы. Энлиль ты лучший из разведчиков, возьми, кого найдешь нужным из своих князей и драконов, отправляйтесь в Шершеград, растворитесь и попытайтесь узнать, что там твориться. И не там ли Горен. Я полечу в Скрытень, и попрошу тритонов, осмотреть океан. Всю информацию, сливайте Хитрому Лису. Он наш аналитик. Ему и решать. У кого еще есть предложения? Нет? Тогда в путь! Времени у нас мало…

И не оглядываясь, я вышел на балкон, и взмыл в небо. Холодный воздух, как и вода, успокаивал, и отрезвлял голову. Что я испытывал тогда, не описать никакими словами. Боль вкупе со стыдом и отчаянием. Надо было срочно отыскать Мэриэллу. Это единственный выход. Смерти я не боялся, я уже точно знал, что если, с моим Лисенком что-то случиться — мне не жить! Просто очень хотелось, что бы это своенравное и упрямое существо находилось в этом мире долго-долго, и желательно со мной!

— Чёрный дракон, — услышал я слабый крик, пролетая над океаном, и из воды выпрыгнул дельфин. Я снизился:

— Фин, найди тритонов и приходите к отцу, есть разговор, — мой голос удивил даже меня самого, до того он был хриплым.

В зале приемов восседал Уитун, держа в руках бокал вина, и разговаривая со старой черепахой, которую все, кто впервые попадали в Скрытень, принимали за замшелый камень около кресла Владыки вод, на самом деле это был дух его замка. Увидев меня, он поднялся с кресла и поспешил ко мне:

— Дар, что происходит? Правда, что говорят, между сельфами и драконами началась война!

— Нет. Просто мы столкнулись, не поделив Мэриэллу, — зло проговорил я.

— Ты Владыка — Дар, — назидательно начал Властитель океана, — ты должен был понять, Огненные Лисицы всегда жили…

— Уитун, она выбрала меня, — прервал я его.

Он удивленно посмотрел на меня, и предложил мне бокал вина:

— Хочешь выпить?

— Нет, у меня к тебе дело, вернее к твоим сыновьям…

— Нет, Дар, моих мальчиков не трогай, это ваша проблема, и вы ее решайте сами… — нахмурился Владыка.

Но тут двери распахнулись и влетели тритоны, а впереди них Фин:

— Рассказывай, — прокричал с порога он.

— Повторяю для вас, войны между сельфами и драконами нет. Мэриэлла выбрала меня. Я ее муж. Ветры не поверили. И то, что случилось на земле — результат этого. Но у нас беда. Верховные духи послали ее искать Горена. Она согласилась, и отправилась на поиски, одна, без Хранителя. Мы, повторяю, мы, ветры и драконы, не можем этого допустить. Мы хотим быть рядом с ней. Поэтому хотим еще раз все обследовать, и постараться раньше времени найти Горена. Есть мнение, что он может устроить свое логово в океане. Поэтому мы не можем его найти…

— На каком основании, вы сделали такое дурацкое предположение? — вскричал Уитун.

— Ты единственный, кто водил дружбу с Шейни.

— И ты упрекаешь меня в том, что привечал бедного…

— Нет, я не упрекаю тебя ни в чем, я сам помогал Шейни, когда он просил о помощи! А что, если он здесь встречался с Гореном? Просто вы этого не видели? Ты добр Уиутн! Ты давал ему возможность жить у себя в Скрытне. Ты не следил за ним. И повторяю, это только предположение, и оно может быть ошибочным…

— Да, как же она могла? Одна! Она же совсем ребенок? — взмахнул руками Уитун.

— Ты же ее знаешь, пап, — угрюмо сказал Фин.

— С чего начнем? — спросил один из тритонов.

— Не знаю, — пожал плечами. — Это ваша стихия. Только нужно помнить одно, Шейни воздвиг себе дом из мертвой воды, она не имела магии, даже больше, поглощала ее. Мне кажется, этому его научил Горен. Как вы думаете, где бы он мог скрыться от вас, если бы захотел?

— Если бы еще знать, кто такой Горен, — проворчал Уитун. И я пересказал в общих чертах то, что услышал от Коса.

— Если он Дух, — прошептала черепаха, высунув голову из панциря, — то, скорее всего, в подводных расщелинах. Мы не особенно любим туда спускаться, холодно, темно и там все еще шевелится первозданная жесткая энергия.

— Покажите мне их, и я сам спущусь в них, — предложил я.

— Не сможешь, не выдержишь, тебя раздавит, — шептал дух замка Скрытень.

— Мы можем попробовать, — воскликнули тритоны.

— Я смогу, — расправил плечи Фин.

— Вот еще, — замотала головой черепаха, — конечно, риск — благородное дело, но только тогда, когда есть шанс — выжить. Ни у кого из вас такого шанса нет, первозданная энергия затягивает каждого, кто прикоснется к ней.

— Очень похоже на мертвую воду, — изумился я.

— Это она и есть. Откуда он ее брал? Именно оттуда.

— Ну и что делать? — спросил наследник Владыки вод.

— Головой думать, — черепаха, вытащила свои ноги и, шаркая по полу когтями, пошла в направлении окна, посмотрела вдаль. — Найдите, Темных линей, эти животные подпитываются темной энергией, но очень пугливы. В свое время, помниться, у них лежбище было в холодных водах у Северных гор, на Голом острове. Поговорите с ними, если что-то в расщелинах появилось, они, наверняка, почувствовали. Фин, это твоя работа. Чёрный дракон пусть поднимется в небо как можно выше и посмотрит на океан, если увидит впадину, значит там, что-то не так. Но не думаю, чтобы ты что-то увидел, я бы почувствовал. Но перестраховаться стоит. А потом лети за тритонами. Мальчики седлайте коней. Осмотрите обратную сторону Северных гор выступающих в океан. Не дает мне покоя мертвая вода. Здесь вытаскивать он ее не мог, мы бы увидели. А вот там, где холодно и пустынно, вполне может быть. Если он брал тёмную энергию и перетаскивал ее, должен остаться след — каменистое дно без признаков жизни…

— А мне что делать? — спросил Уитун.

— Ждать, отчета, что ты еще можешь сделать? Говорил тебе, начни поиски, мертвая вода, твоя стихия, ты должен знать, откуда она появилась. Все откладывал. Вот и получил. Если с Мэриэллой, что-то случиться…

— Перестань! Я же не думал, что все так далеко зайдет!

— Ты в последнее время, вообще отстранился от жизни! Смотри, Верховные духи, не прощают пассивности своих Владык…

— Завел свою старую песню…

— Я самый старый в этом мире, Уитун… — напомнила черепаха, и спряталась в панцирь…

Я поднимался все выше и выше. Раздулся как шар, но старался сохранить тепло внутри себя. Мой организм, сам скажет, что подъем опасен. Вот и опасная зона. Спине стало больно от холода, и дышать почти нечем. Отсюда океаническая гладь, выглядела ровной и выпуклой. Впадин нигде не заметил. Снизил температуру тела и медленно поплыл в сторону обратной стороны Северных гор. И тут же моему взору предстала темная полоса, которая поднималась из глубины океана. И пропадала в горных складках. Когда смог принять свой обычный вид дракона, позвал тритонов, они в это время на своих морских конях прочесывали океан, только приближаясь к этой странной темной полосе. Я нырнул в воду. Ни растительности, ни рыб. Подводные обитатели плавали около, не приближаясь к каменистой черной подводной земле. Оказавшись над ней, почувствовал, что мое тело скрутило, я упал на дно, и не мог подняться. Был момент, когда подумал, что это конец. Но тритоны выдернули меня, и перенесли за ее границу, где ко мне вновь вернулась сила.

— Вот это да! — сказал один из тритонов, потрепав гриву своего коня, — и это под нашим носом. Хороши сторожа!

— Да, уж! — поддакнул другой.

— Ребята, этот путь был проделан давно, — крикнул третий, выныривая из воды, — раньше он был больше, смотрите, здесь земля ни такая черная, и на ней начинает расти морской мох.

— Куда теперь? — спросил четвертый.

— Домой! Мы знаем, откуда он брал мертвую воду. Но самого его здесь нет, — ответил я.

Мы вернулись в Скрытень и рассказали об увиденном Уитуну, черепаха высунула голову и тоже внимательно нас выслушала. Влетел Фин:

— Тёмные лини больше не ныряют в расщелины, говорят там опасно, они берут темную энергию около Северных гор, по их словам, там целая земля пропитана ею.

— Мы видели, ее — пробурчал тритон.

Черепаха стала задавать мне вопросы, какого цвета океан, где какие пятна видны на поверхности, потом немного помолчала и сказала:

— Вот что, Чёрный дракон, спасибо, что ты прилетел. Ты показал несостоятельность Властителя океана. Пусть тебе будет стыдно, Владыка вод, ты сам должен был начать расследование…

— Ты бы прекратил ворчать при мальчиках, — сморщил нос Уитун.

— Вот еще, пусть мальчики учатся на твоих ошибках. А вывод такой, Дар, не ищи Горена в океане. Раз он таскал первозданную энергию в Северные горы, там его лежбище.

— Спасибо, я понял, — кивнул я и хотел уйти.

— Подожди, — Фин схватил меня за руку, — дай слово, если найдешь Горена, ты позовешь меня. Только скажи, где он, а путь я найду сам…

— Путь мы найдем сами, — поправил брата один из тритонов, — мы все придем! Нам дорога эта девочка!

— Хорошо, — пообещал я, и покинул Скрытень.

Но прежде чем полететь к Расту, я все-таки завернул в Даалад, у меня была маленькая надежда, что вдруг Мэриэлла вернулась и ждет меня. Но вместе Огненной Лисицы меня ждал Старшой.

— Где тебя носит, Повелитель, — проворчал он. — Полдня уже сижу здесь.

— Случилось что? — спросил я его.

— Да, случилось! У меня была Мэриэлла.

— Когда?

— Несколько часов назад, отпустил ее, а потом подумал, что неправильно это. Как она одна? Она ищет Горена.

— Что она хотела?

— Она спрашивала о ганах Северных гор.

— А разве они существуют, что-то не слышал о них?

— В том-то и дело, Повелитель, что они пропали много столетий назад, как раз перед тем, как стала появляться мертвая земля. Неспроста она спрашивала.

— И что ты сказал?

— Я рассказал ей про Грохочущий водопад. Я в свое время хотел найти их и кое о чем попросить. Но не смог. Хитрые и скрытные эти ганы. Туда и отправил Мэриэллу. Как ты мог отпустить ее одну?

— Не отпускал я ее, мы поссорились…

— Повелитель, если с ней что-то случиться…

— Перестань, сам знаю, потому и ищу ее и Горена.

— Удачи тебе! Поговори со своими ганами…

И Старшой исчез.

— Филя, — позвал я.

Ган появился около меня:

— Звал, Повелитель?

— Да, мне нужно с тобой поговорить.

— Я весь внимание.

— Что ты знаешь о ганах Северных гор?

— Ничего не знаю, — надулся он.

— Филя, прошу тебя это очень важно.

— Повелитель не спрашивай о них у меня. Они отреклись от нас. Они не хотят разговаривать с нами уже много столетий. Я просил их ответить. Они молчат.

— Филя, как друга прошу, помоги их найти, как к ним пройти? Они могут знать, где Линелла.

— Не обольщайся, ничего они тебе не скажут. Они сами по себе. Ни с кем разговаривать не хотят.

— Прошу тебя…

— Ась? Что-то в ухо стреляет, я пойду Повелитель…

— Филя!!! — заорал я, но он уже завертелся песчаным вихрем, и растворился на каменном полу. Если ган не захочет, от него ничего нельзя добиться. Сначала хотел полететь к Грохочущему водопаду, но я плохо знал Северные горы, а все водопады грохотали. Поэтому направился к Расту.

В его кабинете на полу лежала карта — хобби Хитрого Лиса, — свернутая, обыкновенный пергамент, но стоило его размотать, и перед вами весь наш мир в объеме. Отчитывался Энлиль:

— В Шершеграде Горена нет! Хорошо, что сейчас тепло, все окна дома их Князя были открыты, мы прошлись по всем комнатам, заглянули во все углы, кроме грязи ничего не нашли.

— А вот и Дар, — кивнул Хитрый Лис, увидев меня.

— Смотрите, что получается, сначала она появилась здесь, — он ткнул пером в берег реки, — она предстала перед селянами в образе Белого Тигра, но Раст, не мог быть там, он искал ее в потаенном месте. Потом вот здесь, она выглядела как желтобрюхий дракон…

— Я слетал в Лагулу. Чат был на лекции, и никуда не вылетал, — сказал Бель.

— Затем она появилась вот тут, на Озере бобров во владениях Элосаны, как Уитун, отсюда по просьбе ундин отправилась к Верховным духам, потом, по словам того же ундина, он следил за ней, она долго сидела на камне Вознесения, и вдруг неожиданно нырнула в воду. Он подумал, что она поплывет к нему, но в озере ее не нашёл. Она растворилась…

— Интересно, как можно раствориться в озере? — спросил Эвр.

— Точно так же, как вы растворяетесь в воздухе, когда обращаетесь в ветер. Именно так она и покинула потаенное место Белого Тигра. Ее этому научил в свое время Фин, именно так она сбежала из Ателя в Скрытень, не так ли Энлиль? — насмешливо спросил Хитрый Лис Повелителя ветров.

— Да, именно так, — насупился тот.

— И тут ее след теряется…

— Нет, она направилась сначала к Старшому, и спросила у него про ганов Северных гор, и он отправил ее к Грохочущему водопаду. Горен в Северных горах, — сказал я.

— Этого не может быть, — вскричал Ал, — я прослушал все горы. Ничего странного не обнаружил.

Пришлось рассказать о нашем с тритонами открытии, и словах старой черепахи, духа замка Скрытень.

— Я не верю, тебе, — со злостью сказал Энлиль, — В наших горах нет ганов.

— Есть, Повелитель, — вздохнул Ал, — но они пропали много веков назад. Вернее так, перестали надоедать нам своими жалобами, что их горы мы разворовываем. Это упрямый и своенравный народец, и мы с ними не особенно ладили.

Я показал на карте место, где пролегал след мертвой земли.

— Летите туда и убедитесь сами, и загляните к Грохочущему водопаду, что там? И возвращайтесь. Мы ждем вас, — сказал я, — а мы пока подумаем, что делать дальше.

Все сельфы вылетели вместе со своим Повелителем.

— Я слетаю в Даалад и поговорю с Филей, — Крас направился к балкону.

— Бесполезно, — остановил я его, — он со мной не стал говорить. Сказал только, что ганы Северных гор от них отреклись, и перестали с ними разговаривать, и чтобы помощи от них мы не ждали, с нами говорить не захотят.

— Ваш ган прав, — кивнул Хитрый Лис, — У сельфов с ганами Северных гор отношения не заладились. И они были возмущены, когда ганы Южных гор добровольно стали служить драконам…

— Они не служат, у нас обоюдовыгодный обмен, мы их кормим… — поправил я Хитрого Лиса.

— Для северных братьев ганов это не суть важно, они думают по-другому…

— Мы теряем время, — заходил по комнате Великий маг огня.

— Успокойся Крас, — попытался успокоить его Раст, — и запускай свои магические мозги, чем скорее мы поймем, где Горен может быть, тем скорее примемся за дело. Ответьте мне, почему эта мразь выбрала именно Северные горы, а не Южные?

Мы стали выдавать одну идею за другой, но Хитрый Лис все их отвергал. За этим занятием и застали нас вернувшиеся сельфы.

— Дар, прав, — резко сказал Энлиль, — мертвая земля упирается в горы и пропадает. А что если, эти ганы теперь служат Горену?

— Неверное предположение, — замотал головой дух замка Рарог, — как правильно поправил меня Чёрный дракон, ганы никогда никому не служат, они могут только дружить с выгодой для себя…

— Но Горен мог их чем-нибудь заинтересовать? Мертвая земля упирается в горы и пропадает, как она могла попасть внутрь без разрешения ганов?

— Разумное дополнение, надо подумать!

— Что с водопадом? — спросил я.

— Нормально, — сказал Эвр, — грохочет, как и грохотал.

— Магии Мэриэллы не почувствовали? — повернулся к нему Хитрый лис.

— Нет, мы осмотрели всю прилегающую к водопаду территорию, — ответил Энлиль. — Правда, уже темно, и плохо видно. Но мы прошерстили там все, каждый камешек поднимали. Огненной Лисицы там нет. В пещерах тоже ее нет! Правда, вглубь нас Ал не пустил, говорит, мы до окончания своих дней можем ходить по ним, и ничего не найдем. Может быть, Мэриэлла до них еще не добралась?

— Не думаю, если она двигается с водой, то, наверняка, была там. Мне надо подумать. Уже поздно, у меня такое предложение, всем спать, у вас и так была бессонная ночь. А завтра с утра решим, что будем делать дальше.

— Я не могу спать, — сказал я, — а что если я покараулю у водопада, а вдруг она придет?

— Дар, успокойся, если Горен — Дух, он может почувствовать тебя, и примет меры. Ты уверен, что Мэриэллы у него нет? Но ты твердо знаешь, что Элосана, Линелла и Танелла у него в лапах, — он это сказал таким тоном, что сразу стало ясно, Раст также присутствовал при разговоре Мэриэллы и Коса и все рассказал своему советнику: — Поэтому возьми себя в руки и иди спать. Это касается и Ала с Красом. Сейчас вы очень возбуждены, и можете наделать непоправимых ошибок. С утра после завтрака жду всех здесь!

— Мы теряем время, — снова повторил Крас.

— Я согласен с магом огня, — тихо сказал Ал.

— Не прошло и полтысячелетия и вы снова вместе? Тогда конкретно скажите, где нам искать Горена? Северные горы огромные. Пещера за водопадом только начало пути, пойдете и пропадете там, без ганов нам не справиться, — разозлился Раст.

Оба промолчали.

— Тогда идите и думайте, думайте, это всех касается, — погрозил пальцем Хитрый Лис. — Если кто, из князей, хочет, может слетать домой.

Все отказались, и разошлись по приготовленным комнатам. Я думал, что не смогу уснуть! Но ошибся, лишь голова дотронулась до подушки, я провалился в тяжелый сон. Я видел Мэриэллу, она стояла на земле, и, смеясь, махала мне рукой. Вдруг под ней образовалась пропасть, и она полетела туда, она звала меня, а я застыл в воздухе, махал крыльями, пытался ринуться ей на помощь и не мог. Что-то удерживало меня наверху, и не давало двинуться с места. Я кричал, да так громко, что проснулся от собственного голоса.

Небо посерело, но солнца еще не было. Лежать в кровати не мог. Встал и решил слетать к Грохочущему водопаду. Правда, я плохо представлял, где он находится, потому что не любил холодные Северные горы, и почти не летал над ними. Поэтому решил зайти в кабинет к Расту, и посмотреть на карту Хитрого Лиса. В комнате кроме хозяина и духа замка Рарог, уже находились Энлиль, Крас и Ал.

— Есть какие-нибудь идеи? — спросил я у всех сразу.

— Нет, — покачал головой Хитрый Лис. — У нас одна единственная зацепка, водопад, — он ткнул перышком в середину Северных гор, — но это ничего не даст. Если ганы нам не помогут, мы ничего не сможем сделать.

— Надо вернуться в Даалад и поговорить с Филей, — сказал Крас.

— Боюсь, это бесполезно, — вздохнул я.

— Я сам полечу, — крикнул Ал, — я заставлю ему помочь нам.

— Успокойся, Ал, мы с Красом сами слетаем. Но предупреждаю, шансов получить от него помощь мало.

В Дааладе было тихо, домочадцы еще спали. Мы с красным драконом спустились перед замком.

— Филя, — позвал Крас, — Филя, прошу тебя, помоги нам. Там же Линелла, ей угрожает опасность, она же твой друг.

В ответ тишина.

— Филя, — я повысил голос, — ты меня знаешь, сделаю, для тебя что хочешь, только помоги.

Ган появился около нас, его глаза были красные и заплаканные:

— Не просите, — шмыгнул он носом, — не могу. Даже, если бы захотел не смог. Они отреклись от нас. Они закрыли нам путь.

— Хорошо, — я постарался говорить миролюбиво и ласково, — мы просим только одного, скажи, как нам отыскать ганов Северных гор.

— Никак, Повелитель, они спрятались. Их уже много столетий не видно и не слышно! Они глубоко под землей, и к ним нет пути.

— Но ты можешь с ними связаться, попросить помощи, обещай что хочешь!

— Повелитель, ты, что не знаешь ганов? Им ничего не нужно! Я несколько лет пытался связаться с ними, объясниться. Они молчат!

— А ты сам, не можешь пойти с нами, поискать Линеллу? — в отчаянии закричал Крас.

— Нет, несколько столетий назад, я пытался пройти к северным братьям, но горы не пустили меня.

— Подожди. Филя, выслушай меня. В Северных горах прячется Горен, у него Линелла, как ты думаешь, мог он заставить служить себе твоих братьев?

— Исключено! Слово даю!

— Что же нам делать? Как найти Горена в Северных горах?

Филя стоял перед нами с опущенной головой, по его лицу текли слезы, губы тряслись:

— Не знаю, — прошептал он, повернулся и громко всхлипывая, пустился от нас бежать.

Пришлось вернуться ни с чем. В библиотеке уже собралась большая часть князей. На нас смотрели с надеждой. Мне было больно и обидно, но что я мог сделать? Только развести руками…

— Ты не Владыка, ты тряпка, не мог заставить какого-то гана быть послушным, — прорычал Ал.

Драконы напряглись, и в комнате стало жарко.

— Замолчи! — крикнул Белый Тигр. — Это твои горы, вместо того, чтобы в Атель сидеть, мог бы сам начать поиски!

Тут уже и сельфы схватились за свои луки. Еще немного и у нас бы снова случилась потасовка.

— Ал, ты сам учил меня выдержке, — обратился к нему, — я понимаю тебя как никто. Но сейчас не время и не место для оскорблений. У нас мало времени. Должен быть выход! Давайте вместе…

За дверью раздались голоса:

— Пропусти, кому говорю, нам нужен Белый Тигр!

— Нельзя, он занят, у него драконы и сельфы…

— Пропусти, или в комара превращу…

— Нельзя, у меня приказ…

Хитрый Лис встал и распахнул дверь, в комнату влетели Волк и Соловей, у них на пути стоял я. Увидев меня, они замерли и побледнели:

— Ты?!?!? — удивился Соловей.

— Я, — согласился с ним, — что вам надо?

— Да, ты кто такой?

— Чёрный дракон, — сурово ответил за меня Раст, — мальчики, нам некогда, я выслушаю вас в другой раз.

— Нет, пусть в комнате останутся те, кому ты доверяешь, и поставь защиту, чтобы никто не слышал, о чем мы будем говорить.

— Волк, Соловей, давайте в другой…

В комнате стало гулко, как в подземелье, Хитрый Лис поставил защиту, и прервал Владыку земли:

— Здесь только те, кому мы доверяем, сюда никто не войдет, что вы хотите сообщить?

Соловей и Волк посмотрели на меня, обошли с двух сторон, и приблизились к Расту:

— У нас сообщение от Мэриши, — сказали они.

— Что?!? Давай!!! Скорее!! — Белый Тигр подался вперед.

— Она прислала нам красногрудок, я попытался остановить их самоуничтожение, не знаю, насколько у меня получилось, — вздохнул Волк, но то, что они не скажут, мы дополним…

Оба мага протянули руки, и в их ладонях сидели понурые, взлохмаченные птички. Хитрый Лис подошел к ним, и провел рукой над их головками, они встрепенулись и защебетали голосом Мэриэллы:

— Соловушка, Волк, у меня только на вас надежда, помогите! Надо срочно пойти к Белому Тигру, и сказать ему, что я у Горена. Мне одной не справиться. Горен находится на дне Ущелья птиц в Северных горах. У него в клетках сидят Линелла и Элосана. Танелле он затуманил разум, она в его власти. Он использует ее привязанность к Алу, и она рассказывает все, что происходит в Атель. Поэтому пусть он скажет Повелителю ветров и магу ветра, чтобы они там ничего не говорили. Он будет знать. Таким же образом он хочет использовать Линеллу, чтобы узнавать, что происходит в Дааладе, и Элосану, для связи с Рарогом. Но пока они сопротивляются. Сколько они выдержат, не знаю, но пусть Владыка земли будет осторожен. Что еще? Да, убежище Горена, это мертвая зона, состоящая из мертвой воды, которая везде. Любая магия через час будет вытянута из мага. И Элосана и Линелла свою потеряли. Моя, почему-то, держится. Вот на этом я и хочу сыграть. Мне нужно разбудить Танеллу, но Горен с нее глаз не спускает. А, если я попытаюсь вытащить Элосану и Линеллу, Танеллу он убьет. Пусть Белый Тигр попросит Повелителей драконов и ветров, а также Великих магов огня и ветра, чтобы они пришли ко мне, сразились с Гореном и спасли пленниц, пока я буду возвращать к жизни Танеллу. У них всего час. Оружие Горена — шары темной материи, по его словам семь, восемь единиц силы. Действие почти мгновенное. Они не убивают, а прилипают к магу и высасывают всю силу, если я правильно поняла, как и магическую, так и физическую. Человек становиться беспомощным, и с ним можно делать что угодно. Помощников у него нет, он один. Если все удастся, я верну им силу. Но чтобы вырваться их этой ловушки, надо чтобы как у князя Шейни все маги, которые есть, собрались и наполнили потолок его убежища из мертвой воды, который натянут над ущельем, живой силой огня. Я слышала, как он ворчал, что именно действие всех магов, оживило воду. А я постараюсь помочь силой Живой воды. Но это надо сделать быстро. Этот план безумный, я понимаю, но другого выхода не вижу. Да…

Птички лопнули. И повисла тишина.

— Что она хотела еще сказать, — спросил я, обращаясь к Волку.

— Дальше она сказала, чтобы Ал не смел, приближаться к Танелле, около нее расставлена ловушка. На случай, если ее муж придет ее выручать. Повелители драконов и ветров, а также Великие маги огня и ветра и мы с Соловьем…

— Не надо врать, Волк, — проговорил Бель, — о вас разговора не было…

— Но Мэриша наш друг, — вскричал Соловей…

— Не отвлекайся, мальчик, — Ал дотронулся до локтя Волка, — говори, как мы должны пройти…

— Вы должны подойти к Грохочущему водопаду и сказать: «Огненная Лисица звала», выйдет ган, его зовут Даж, и Чёрный дракон должен показать ему кольцо, дракон, держащий себя за хвост, только после этого он проведет их к Горену. Кажется все.

— Нет, она еще просила передать, чтобы вы спешили, — подсказал Соловей.

— Скорее, летим, — закричал Ал.

— Летим, — повторил Крас.

— Стойте, вы безумные! — остановил их Хитрый Лис, — умереть всегда успеете, и обратился ко мне: — Дар, нам нужна живая вода. Нужно напоить ею всех магов, тогда сила огня станет сильнее. Энлиль, князья созывайте своих воинов, Раст зови дружину, и создай портал в Ущелье птиц. Дар нам нужны все драконы. А пока я сделаю портал в Даалад, все присутствующие здесь, встаньте цепочкой, и кувшины с водой сюда… быстро. Я снимаю защиту. Ни одного слова!

Двери распахнулись и к нам влетели князья, которые опоздали, кто-то из сельфов спросил, что здесь происходит. Но Энлиль, подошёл к нему, и прижал палец к его губам. Вопросов больше не последовало. Я ринулся в образовавшийся портал, позвав своих князей. Портал имел выход в мой кабинет, но до запретной пещеры от нее было далеко. Я посмотрел на Краса, и он понял меня, вскоре к нам присоединились ветры. Мои домочадцы были перепуганы до смерти, когда по замку пролетела толпа князей, влетела на кухню, и сгребла все кувшины, которые находились там. А потом, я черпал воду из озера Живой воды, и носил к двери, и кувшины по цепочке передавались, и исчезали в портале. Когда последний кувшин был наполнен, мы вернулись в кабинет Белого Тигра, который расширился до огромных размеров, там уже собралась его дружина воинов-магов. Я вышел на балкон, и позвал драконов. И тут вспомнил о Фине и тритонах, подошел к Расту и передал им их просьбу. Он кивнул:

— Лети, Дар, тебе пора. Мы тут сами разберемся. Я позову сыновей Уитуна.

Я направился было к балкону, но Крас схватил меня за руку, где около образовавшегося портала стояли уже Ал и Энлиль, мы шагнули туда, и оказались в небольшом ущелье, около совсем маленького водопада. Но там видимо было уникальное эхо, которое увеличивало звук в несколько десятков раз. Приблизившись к водопаду, мы с удивлением увидели, что за ним, никакой пещеры нет. Только каменная стена.

— Огненная Лисица звала, — изо всех сил закричал я.

И тут же около моих ног показался маленький человечек, с большими и грустными как у Фили глазами.

— Кольцо покажи, — приказал он.

Я протянул руку.

— Я верю вам, потому что верю Огненной Лисице. Только вы большие. Сделайтесь маленькими, или нам быстро не пройти. А она там одна.

Не долго думая, я превратил всех в летучих мышей. Маленький ган подошел к скале, и около падающей воды образовалась небольшая дыра. Мы протиснулись в нее и оказались в пещере. Нас подхватил поток воздуха, и мы помчались по пещерным туннелям пища, и растопырив свои уши, чтобы невзначай не врезаться в стену. Вскоре мы оказались в большой светлой пещере, посреди которой из пола бил светлый огонь. Мы облетели его, и тут я увидел то, что заставило меня скинуть образ летучей мыши и принять человеческий облик. На полу в живописном порядке лежали огромные глыбы льда, в которых застыли в странных позах маленькие человечки.

— И давно они заключены в лёд, — спросил я гана.

— Не обращай внимания, Чёрный дракон, — улыбнулся Даж, — Огненная Лисица вчера всех моих братьев спасла, это миражи. Чтобы Горен не догадался. Он сегодня хотел Фулая растопить и что-то с ним сделать. Растопил, и оп-па-на, пусто! Он так сердился. Скорее… пошли.

Я последовал за ним. У меня на плечах примостились три зверька. Мы прошли еще несколько темных длинных пещер, проход сузился до узкой норы, и тут же кто-то из магов, превратил нас всех в обыкновенных серых мышей. Мы пробежали по узкому проходу, и уткнулись в стену, около пола была дыра, из нее бил красный свет.

Пещера была огромная, красно-серая, около нашего тайного входа громоздились камни.

И тут я услышал крик Линеллы — Нет!

А потом второй незнакомый голос: — Не трогай ее! Ты мразь, мертвяк, пустышка…

Крас обернулся драконом и взлетел вверх, я за ним. Линелла стояла в деревянной клетке и держала дверь, в которую рвался шерш, знакомый с дипломатией, его я видел в день обручения с Мэриэллой у ее отца в Рароге. Теперь стало ясно, как он мог связать Огненную Лисицу с Кантином. Я хорошо его запомнил, потому что меня поразили его руки. Пальцы были длинными, слишком длинными для человека. Правда, я не придал тогда этому значения. Был занят. Разглядывал уродливую лисицу, важно ехавшую на тележке под балдахином.

Тем временем Крас схватил Горена за его камзол и бросил о стену. Над нами по потолку вились огненные языки пламени. Маги начали оживлять мертвую воду. Огненной Лисицы нигде не было видно. Подлетел к клетке Линеллы и ударил хвостом по прутьям. Она вскрикнула и присела. Обхватив голову руками. Крыша слетела в сторону, и я схватил ее и передал к подлетевшему Красу. Ал и Энлиль поставили между нами и Гореном магический щит.

— Спасибо тебе Лисенок, — мысленно поблагодарил я ее, — теперь мы знаем, как ему противостоять.

И пока вылетевшие из какого-то ящика черные шары облепили щит, и высасывали из него магию, я рванул к другой клетке, в которой как мне показалась, была Мэриэлла. Но подлетев поближе, понял свою ошибку, нет, это была ундина, наверное, Элосана. Я разбил ее темницу хвостом, схватил в лапы, но щит между нами, уже исчез, и черный шар ударил меня в грудь. Ощущение странное, будто не могу дышать. Меня потащило и ударило о стену. Прилип спиной к ней, и стал медленно сползать. И тут подо мной образовалась расщелина, и какая-то сила стала тянуть меня вниз. Энлиль подлетев ко мне, взял из моих лап, потерявшую сознание девушку. Ал и Крас держали щит, не давая черным шарам еще раз ударить в меня. Мое тело было слишком большим, лапы затягивало в пропасть, крылья, которыми я держался за землю, вот-вот сломаются. Было очень больно. Тогда я вернул себе человеческий облик и повис на руках, стараясь подтянуться и выскочить из пропасти. Но не мог. Тело становилось все тяжелее и тяжелее, и было ощущение, что кто-то тянет меня за ноги. Оглянулся и с ужасом увидел, как стороны расщелины стали сближаться. Подумал, что всё, пришёл мой конец. Меня раздавит. Но тут ко мне подлетел Энлиль, и прежде чем земля сошлась, успел выдернуть меня. Но сам получил удар черным шаром, в крыло. И стал падать. Я обернулся драконом, и подставил спину. Он опустился мне на шею.

— Дар, я не могу больше летать, сил нет, — сказал он.

— Бей с моей спины, — рыкнул я, — Где Элосана?

— У Краса.

Поднял голову. Крас, держа в одной лапе девушку, другой создавал теперь маленькие огненные волчки, которые носились по пещере, увлекая за собой темную материю, Ал в отдалении от нас пытался сдуть шары в другой конец пещеры. И тут я, наконец, услышал голос Мэриэллы, она пронзительно закричала:

— Ал, забери ее!

Успел заметить, что Золотой феникс спикировал вниз. Потом он поднялся в воздух, сильный ветер пронесся по пещере, шары закружились в вихре. И пропали, но над нами образовалось какое-то серое облако, которое стало прижимать нас к земле.

— Ко мне, — закричал я, — мы должны быть вместе.

Но из-за рева ветра, грохота и шума снаружи, криков Горена, меня не слышали. Пришлось изрыгнуть клич драконов и призвать Краса, который, уже не мог летать, полыхая огнем, пешком все дальше и дальше уходил вглубь пещеры за черными шарами. Услышал. Повернулся, и просто пополз ко мне на трех лапах. Ал подлетел к нему, взял Элосану, но черный шар ударил ему в шею, Голова его свесилась вниз, будто к ней привязали камень, но он все-таки долетел до нас. Энлиль принял у него безжизненное тело ундины. Серое облако опустилось на нас, и мы почувствовали, что двигаться стало трудно, дышать нечем. Я из последних сил притянул к себе, уже неподвижного Краса.

— Ага, — Горен стоял перед нами и скалился, — вот вам и конец! Я хотел оставить вас на закуску, но раз вы все вместе здесь, начну с вас…

— Встаньте на песок, — вдруг раздался крик Огненной Лисицы. Я повернул голову и увидел, как на скамье подняв высоко хвост, выгнув спину дугой, ощетинившись, стоял огненно красный маленький зверек, глядя на Горена холодным стальным взглядом.

Горен вздрогнул, лицо его перекосилось: — Так это ты, рыжая бестия привела сюда всех. А я на гана подумал — прохрипел он, — не удалось мне тебя прибить в младенчестве, так сейчас сдохнешь, отсюда не выберешься, Владык и магов за собой поведешь…

Горен стал медленно поднимать руку. Я знал, Мэриэлла хорошо владела обманным рывком. Но все равно на какой-то миг стал страшно, а вдруг не сможет, вдруг не рассчитает. От внутреннего напряжения поддался вперед, и почувствовал, что встал на песок. Мне стало легче. До меня дошло, чего хотела от нас Мэриэлла. Помог Красу подняться, и волна песка проползла ему под брюхо. Он вздохнул и поднялся на лапы. Ал посмотрел на меня, и просто перешагнул с одного места на другое. И тут вокруг нас образовалась огненная сфера, которая вернула нам силу. Мы поднялись в воздух и поставили перед собой магический щит.

Горен взвыл и стал превращаться в столб темной материи. Шансов вырваться отсюда становилось все меньше. Если потолок сейчас не выпустит нас, Эта черная фигура просто-напросто вберет нас в себя. Да, и Огненная Лисица стала двигаться медленно. Крикнул ей, чтобы скорее выпускала силу Живой воды. Не видел, что она сделала, но небольшой синий переливающийся шарик вдруг взлетел вверх и ударился о потолок. И он рухнул, обдав нас водой. Отметил про себя, нам повезло, что мы были почти в центре пещеры, потому что вместе с водой на землю полетели камни. Видимо драконы старались разорвать потолок, разрушая Ущелье птиц. Почувствовав свежий воздух, я взмыл вверх, успев схватить в лапу маленького огненного зверька. Он дышал часто-часто, и сердце его учащенного билось. Но радоваться было рано. Горен поднимался темной огромной фигурой быстрее нас. Его черные шары полетели в разные стороны, и я видел, как упали пораженные ими несколько тритонов, магов Раста, и сельфов.

— Дар, возьми Элосану, — крикнул мне Энлиль, и передал мне девушку, которая уже пришла в себя, и крикнул: — Связать шары смерчем.

И тут же поднялся вихрь, и закружился вокруг темной фигуры, увлекая за собой и шары темной материи. И все маги ударили в него огнем. Я тоже выпустил пламенную струю тяжелого горящего эфира.

Ундина пришла в себя, обняла верх лапы, усевшись на скрюченные пальцы, и прижалась ко мне всем телом. От нее шел страх, вполне объяснимый в данной ситуации. Зато в другой лапе маленький огненный зверек, просунув нос между моих когтей, был спокоен и напряжен. Мне это совсем не понравилось. Если бы она боялась, было бы лучше…

Как не старался отлететь в сторону, но что-то темное выскочило из вихря и обхватило меня, задев лапу с Элосаной. Ундина закричала от боли, а я почувствовал, как меня сжимает сила, похожая на каменные объятия. Не желая того, мои лапы стали расслабляться, и огненный зверек прыгнул, на эту темную субстанцию и вцепился в нее зубами. Меня отпустило…

И тут наступила такая тишина, что я слышал биение своего сердца. Вокруг вихря появились четыре огромные фигуры. Ростом с Горена, и медленно стали уменьшаться в размере вместе с ним. Смотреть, что там происходило, не хотел. Подо мной на краю ущелья стояли тритоны и Фин, я спустился к ним, отдал им Элосану, и, поднявшись, стал высматривать ярко красного зверька, но его нигде не было.

— Дар, — услышал крик Энлиля. Он мчался к скале, где не было ничего красного, а только черное пятно. Подхватил его, и вдруг руки его дернулись, и черный комочек полетел вниз. Я успел схватить его. Это была Мэриэлла. Только шерсть ее почернела. Она была горячей как уголек. Потому Повелитель ветров и не смог удержать Огненную Лисицу. Мои лапы ощутили теплую липкую субстанцию — кровь…

Я стал отдавать ей силу. Она ее не принимала. Опустился на землю, принял человеческий облик, так было сподручней почувствовать ее раны. Они были ужасны. И тут тишина прорвалась отчаянным криком Раста: — Перенесите же меня к Дару, что с моей девочкой?

— Дар, что с Мэриэллой? — около меня опустился красный дракон.

— Уйдите, — тихий голос, и невысокая фигура в зеленом плаще подошла ко мне, забрала у меня тельце раненного зверька: — В Даалад, нужна Живая вода, скорей, а то будет поздно…

Вокруг все потеряло свои очертания, и вот я уже у себя в Запретной пещере. Зеленая фигура встала на колени и опустила черного зверька в воду. Изменения ипостаси всегда проходили мгновенно, а тут я воочию видел, как стало вытягиваться тело, исчезала шерсть. И вот уже передо мной на водной поверхности лежала Мэриэлла. Разбитая коленка, глубокие царапины на лбу, на носу, разорванная на груди рубаха, через которую просматривалась кровоточащая рана, вывернутая неестественно рука. По воде заскользила фигура в синем, подошла и загородила от меня Огненную Лисицу. Когда же она повернулась ко мне, у нее в руках я увидел свою жену. Ран не было, но глаза закрыты. Грудь покойна, дыхания не было.

— Она прикасалась к Горену? — резкий голос фигуры в зеленом, голос Верховного Духа земли.

— Да, — просипел я, — она спасала меня и Элосану, она укусила его.

— Это конец, она впустила в себя темную энергии, это ее убьет… — прошептала фигура в синем, голосом Верховного духа вод.

— Нет, есть шанс, мне нужны женщины-маги, быстро!

По пещере прошелся ветерок, и передо мной стояли две Линеллы и Элосана.

— А где Лиссель? Кто это? — спросила одна из Линелл.

— Танелла, тебя не было очень долго, Лиссель давно ушла к Верховным духам. Это Мэриэлла, новая Огненная Лисица. Что с ней? — сказала вторая Линелла, и посмотрела на фигуру в зеленом.

— Она умирает. Нужна еще одна инициация, — ответила та, — раздевайте ее.

— Да, но еще рано! Она не выдержит. Ей еще не исполнилось… — вскрикнула Элосана.

— Это единственный шанс, — прервала ее Дух земли, и обернулась ко мне, — Дар, выйди вон, тебе не надо это видеть…

— Она моя жена, я никуда не…

Но сила подхватила меня и вытолкнула в коридор. Прислонился лбом к холодной стене, меня била внутренняя дрожь. Что они хотят с ней сделать? Удастся ли вернуть ее к жизни?

— Повелитель, тебя в библиотеке ждут, — раздался голос Даалада.

Идти не хотелось. И почему они не улетят. И без них тошно. Что я им скажу? Но не идти, не имел права. И за что это мне такое наказание, и почему родился именно Владыкой. И никому в голову не придет, что Владыки, между прочим, тоже люди, и у них могут быть свои слабости, свои желания, вот как, например, у меня в данную минуту — послать всех куда подальше, то есть по домам, и остаться одному…

В кабинете было шумно, там находились не только драконы. При моем появлении все замолчали. Прошел к своему креслу и сел. Князья и сыновья Уитуна, впитавшие в себя этикет с молоком матери, безмолвствовали. Зато Волк и Соловей подошли ко мне:

— Что с Мэришей? — спросили в один голом ее друзья.

— Плохо, — врать не имел права, — она укусила Горена, спасая меня и Элосану, тем самым впустила в себя темную энергию. Для Огненной Лисицы — это смерть!

— И нет шансов?

— Есть один. Верховный Дух Земли, Элосана, Линелла и Танелла должны провести еще одну инициацию…

— Она прошла уже, — из тени книжного шкафа выступил Белый Тигр.

— Знаю, потому и не пойму, что это такое? Надо ждать! Если кто спешит, можете лететь домой, я сообщу потом о результатах.

Никто не двинулся с места. В комнате повисла гнетущая тишина. Лица людей, находившихся в комнате, были понурые. Я понимал их. Все происходящее было неправильным. Во все века, мужчины защищали женщин. А эта девочка за последние полгода только и делала, что спасала нас, драконов и сельфов, нас, воинов и магов, которые были старше и сильнее ее. И вот уже второй раз, она приняла на себя основной удар, рискуя своей жизнью. И было стыдно, что не сумели, не смогли отвести от нее смертельный удар. Время тянулась медленно. Я не мог поднять глаза, боялся встретиться взглядом с Энлилем, Красом и Алом, увидеть укор, ведь это я держал ее в руках, это я упустил ее. На пол около моего кресла из окна падал лунный луч, и я следил, как он медленно двигался по мозаике. Вдруг что-то загородило его. Князья пришли в странное возбуждение, перед нами стояла женщина в темном плаще.

— Мама, — раздался удивленный хор голосов, а потом повисла тишина. Перед нами стояла Верховный дух земли, и каждый видел в ней свою мать.

— Мэриэлла будет жить, — произнесла она тихим усталым голосом, — я не хочу забирать ее. Но для этого мне пришлось провести этого ребенка через еще одну инициацию, она выдержала. Хотя был момент, когда я подумала, что ее организм не справится с болью. Я дала ей силу земли, чтобы она могла справиться с темной материей, которой наполнилась, укусив Горена. Теперь кроме силы Живого огня и живой воды в ней бьется и моя сила. Вам всем не надо объяснять, что это значит. Она будет излучать невидимый свет, и притягивать к себе людей. Чистые сердцем около нее наполнятся радостью и покоем, грязные… Мне даже страшно подумать, что могут с ней сделать. Поэтому теперь ваша очередь послужить ей, отплатить за все добро, что она сделала для вас. Охраняйте ее. Огненная Лисица непоседливое и свободолюбивое существо, она не позволит, чтобы около нее постоянно кто-то находился. Сбежит. И может опять впутаться в какую-нибудь историю. Пока она пряталась от Горена, была осторожна. Теперь же, когда основной враг обезврежен, свобода может вскружить ей голову, и никакие доводы о том, что не нужно доверять всем людям без разбора, не подействуют на нее. Вы сами могли в этом убедиться.

— Но Чёрный дракон может запереть Мэриэллу в замке, — подал голос Эвр.

— Если запрет, потеряет ее, — усмехнулась Дух земли, — Владыка неба уже попробовал.

— Но разве можно удержать в руках солнечного зайчика? — спросил Крас.

— Удержать нельзя, но не дать ему остаться без солнца можно. И перестаньте задавать глупые вопросы, вы — рожденные маги, или неразумные дети? Я и так слишком много вам сказала. А и вы здесь, — обратилась она к Соловью и Волку, — я вас приставила к Мэриэлле, почему бросили ее?

— Не сердись на них, — заступился я за ребят, — они все равно ничего не смогли бы сделать, она обманула их и сбежала.

— Знаю, только я надеялась на них. Ну, да ладно! Все что я сказала князьям и к вам относится, не подведите, меня на этот раз… — послышался шелест, и Дух земли исчезла.

— Повелитель, — ко мне приблизился Бель, — я сделаю, все, что в моих силах, чтобы обезопасить Мэриэллу, слишком многим я обязан ей.

— Спасибо, — кивнул я.

— И мое слово прими, — сделал шаг ко мне Эвр. Я поблагодарил его. За ними все князья, драконы и сельфы подходили ко мне и брали на себя обязательства по защите Огненной Лисицы. Как и подобает Владыке, я принимал их заверения, отказать не имел права. Хотя больше всего на свете, хотел, чтобы поскорее они все разошлись. И потом, с ней же буду я, неужели не смогу уберечь свою собственную жену?

Наконец, князья покинули библиотеку. Я оглянулся, ко мне направлялся. Фин, за ним тритоны:

— Чёрный дракон… — начал наследник Владыки вод.

— Вам не зачем уверять меня в своей помощи, вы же ее друзья, — резко прервал я его.

— Я не собирался тебя ни в чем уверять, — насупился Фин, — просто ты должен знать, Реслава, — дочь Уитуна, моего отца. Мэриэлла его внучка и единственная женщина в нашем роду. И мы несем за нее такую же ответственность как Раст и ты.

— А Элосана? — удивился я.

— Элосана дочь ундина, они сводные сестры. Хотя отец, опекает ее, она похожа на свою мать, к которой отец был очень привязан. Это является тайной для всех, и особенно для Огненной Лисицы. Властитель океана не хочет бросать тень на свою дочь. Ты понял меня?

— Я понял тебя, Фин.

— Я рад, что Мэриэлла стала твоей женой. Ты мне нравился всегда! До встречи, — наследник склонил голову и направился к двери. Тритоны посмотрели ему в след.

— Дар, — сказал один из них, — не сердись на Фина, он еще слишком юн, а потому горяч.

— Я не хотел его обидеть…

— Знаю, но он впервые принимал участие в настоящей битве, и ждал от тебя похвалы…

— Послушайте, я…

— Все в порядке. Со временем он все поймет, а если что, мы объясним ему. В юности всегда кажется, что собственные переживания самые значимые… — и он положил руку мне на плечо, легонько сжал его. А потом все вышли, тихо прикрыв за собой дверь.

— Чёрный дракон, если ты ждешь от меня благодарность, за то, что защитил нас с Соловьем… — раздался голос рядом со мной. Передо мной стоял Волк и смотрел на меня. Он был возбужден, в нем как языки пламени метались ненависть ко мне, как к мужчине, который посмел увести у него девушку, благодарность за спасение ее жизни, и почтение как к Владыке, старшему и более профессиональному магу.

— Ты ошибаешься, Волк, я не жду от тебя благодарности, — наши взгляды скрестились, как мечи. Но мальчик был слишком молод, и он не выдержал — опустил глаза, и ничего больше не сказав, резко повернулся и направился к Белому Тигру:

— Владыка, как нам вернуться в Рарог? — спросил он у него.

— Да, да! Нам пора! Дар, я еще приду, — тяжело вздохнул Раст, провел рукой по волосам и ушёл, уводя с собой своих магов. Я оглянулся в разных концах комнаты, не глядя друг на друга, сидели Ал, Крас и Энлиль, погруженные в свои мысли. Хорошо, хоть эти молчат.

Но тут распахнулась дверь, и вошли две Линеллы. Одна из них бросилась на шею Ала, и прижалась к нему. С лица Верховного мага ветра будто сошла маска холодной отчужденности. Он крепко обнял жену, потом отстранил ее, с нежностью вглядываясь в ее лицо. Она засмеялась, поднялась на цыпочки, поцеловала его.

— Ал, я так и не успела познакомить тебя со своей сестрой, это Линелла! Ой, — вдруг вскрикнула она, увидев Краса, — ты опять здесь, сумасшедший? Что тебе надо от моего мужа?

— Танелла, этот сумасшедший, мой муж, Верховный маг огня, красный дракон, я говорила тебе, — улыбнулась Линелла, подошла к Красу, и взяла его под руку. Тот стоял смущенный, и, действительно, был красный.

— Твой муж???

— Представь себе.

— Так в тот день, увидев меня и Ала, ты подумал… — с негодованием обратилась Танелла к Красу, — да, как ты мог! Перепутать меня со своей женой! У меня волосы темнее!

— Простите меня, — прошептал Крас, и обернулся к Линелле, — ты простишь меня?

Она кивнула головой.

— И ты прости меня Крас, — сказал Ал, переводя взгляд с одной сестры на другую. — Мы с тобой и, правда, два остолопа, которые не смогли поделить двух женщин. И знаешь, ты оказался лучше меня, если бы я увидел тебя с Линеллой, то не стал бы требовать объяснений, а просто уничтожил…

— Дорогой, о чем ты говоришь? — испуганно вскрикнула его жена.

— Ну, хватит! Все позади! Я так есть хочу, пойдем к Жин-Жину, у него на кухне что-нибудь, наверняка найдем, — весело проговорила Линелла. — а вот и Элосана. Как Мэриэлла? — в дверях показалась ундина.

— Спит.

— Хочешь есть? Пойдем с нами?

— Нет, — она покачала головой, — мне надо домой, на озеро.

— Там уже, наверное, новый Хранитель, — сказал Крас.

— Я знаю, иначе и быть не может. Озеро нельзя оставлять без Хранителя. Но все равно, мне надо домой. Дар, побудь с Мэриэллой, и спасибо тебе, что спас меня.

Ундина приблизилась ко мне, и ее темно-синие глаза с любопытством уставились на меня. Я не мог сказать ни одного слова, в горле стоял ком. Дотронулась до моей груди и покачала головой:

— Иди, она зовет тебя.

Я не двинулся с места. Ундина снова покачала головой и отступила от меня.

— Элосана, здравствуй, — рядом с ней оказался Повелитель ветров.

Девушка смутилась: — Здравствуй, Энлиль.

— Можно я отнесу тебя домой?

— Да, я могу сама…

— Пожалуйста.

— Ну, если нам по пути…

— Нам по пути!

Он взял ее за талию, и они вылетели в открытое окно.

— Да! — усмехнулся Крас, проводив их взглядом.

— А то! — хмыкнул Ал.

— Красивая пара, — улыбнулась Линелла.

— Не могу поверить, что это тот маленький мальчик, что вечно мешался у нас под ногами, — прошептала Танелла.

За ними закрылась дверь. А я продолжал стоять. Не понимая, что со мной происходит, я оставался недвижим. Сознание требовало, чтобы шел. Но ноги не двигались. У меня впервые появился страх. Я боялся идти в спальню и увидеть Мэриэллу. И тут меня стала охватывать злость. Да, что же это такое? Расклеился как мальчишка! И с трудом передвигая негнущиеся ноги, направился в спальню. Но чем ближе я подходил, тем легче становился шаг, и скорость увеличивалась. Влетев в комнату, замер… Кровать была пуста…

Подбежал, зачем-то поднял подушку, будто она могла спрятаться там. Колени сами собой подкосились, и я упал на пол, ударив руками по постели:

— Нет!

Но тут в горящем камине, я услышал грохот, шипение, и тихое «Ой!», подскочил как ужаленный, сунул руку в огонь и вытащил маленького огненного зверька, который со страхом, смотрел на меня.

— Отпусти сейчас же, — закричал он.

Рядом стоял стул, я осторожно поставил его на сидение, он соскочил на пол, и передо мной предстала Огненная Лисица в ночной рубашке, бледная, с огромными глазами полными ужаса.

— Ты самый противный, наглый и скверный, — с дрожью в голосе закричала она, — не смей ко мне подходить, я не хочу тебя видеть, ты плохой…

— Лисенок, подожди…

— Я ничего не буду ждать, уходи, ты мне совсем не нужен, я и без тебя проживу, — по ее щекам текли слезы.

— Ты вправе так говорить, но пойми, я сам не знаю, как могли вырваться эти слова…

— Какие слова? — она перестала плакать, брови ее нахмурились, она пыталась вспомнить. — Ах, да, слова! Ты назвал меня свободной срединной женщиной, а что я такого сделала? За что?

— Ты должна понять, драконы очень ревнивы…

— Но Энлилю, было плохо, он твой друг…

— Поверь, мне стыдно…

— Стыдно? Тебе ничего не стыдно! Ты обманул меня! Ты лгун! Я не хочу тебя видеть! Я объявляю тебе ультинматум.

— Ультиматум, — машинально поправил ее.

— Да? А я что сказала?

— Это не важно. Объясни же, в конце концов, в чем я тебя обманул?

— И ты еще спрашиваешь?

— Да, я спрашиваю…

— Ты всегда бросаешь меня одну! В замке Атель, я ждала тебя, а тебя не было! В папином потаенном месте я ждала тебя вечность, целый день, а ты не пришёл! И сейчас, мне холодно, очень холодно! Ты говорил, что когда я буду просыпаться, ты будешь рядом, а тебя нет… Этого что мало? Ты обманщик!

— И что ты от меня требуешь?

— Я? Ничего…

— Нет, ты должна выдвинуть мне условия, которые я обязан безоговорочно выполнить.

— Условия? — Мэриэлла сжала виски руками, и вдруг застонала и стала падать, я подхватил ее на руки. И вдруг она выгнулась и закричала: — Дар, осторожней! Танелла, не надо, он друг Ала! Дар!

Я уложил ее в постель, она продолжала метаться по подушке и вскрикивать, снова переживая бой у Горена. Обнял ее, отдавая энергию и тепло. Но она не принимала их, сама излучая силу, которой пыталась наполнить кого-то в своем воображении. И тогда я сжал ее в объятиях как можно сильнее, и на ухо громко сказал, пробиваясь в ее сон:

— Мэриэлла, дай руку и ничего не бойся.

Правая рука ее дернулась, я крепко сжал ее ладонь, она успокоилась и впала в забытье…

И тут кто-то постучал в дверь, выругался про себя и решил не открывать. Но стук становился все настырней. Пришлось встать. За дверью стоял ошалевший Филя и еще какой-то ган, который отодвинул меня и быстрыми шагами направился к постели.

— Что вам надо? — спросил я их.

— Это Фулай… — пробормотал Филя, — ган Северных гор. Я говорил ему, что нельзя, а он все равно пошёл…

— Я видел тебя Чёрный дракон, — сказал Фулай, не сводя глаз с Мэриэллы, — и Огненная Лисица была права, вы ничего не потребовали от нас, но мы не привыкли оставаться в долгу…

— Фулай, мне ничего от вас не нужно! Огненной Лисице плохо. Пожалуйста, приходите в другой раз…

— Нет! Я должен это сделать сейчас. Меня братья прислали. Они не поймут. Дай руку.

— Зачем?

— Увидишь.

Ганы, еще те упрямые существа, им легче подчиниться, чем объяснить, что возвращение их долга никому не нужно. Протянул руку Его маленькие пальцы пробежали по обручальному кольцу.

— Ну, вот и все… Теперь ты будешь всегда знать, где находится Огненная Лисица. Ты же ее страж. Прощай.

И они исчезли. Я осмотрел кольцо, по хребту дракона пролегла еле заметная полоска, будто тонкий волос припаяли. Вернулся к Мэриэлле, она лежала неподвижно.

И тут снова легкий стук, и в комнате появился Раст. Его камзол на груди топорщился. Подойдя к постели, он погладил дочь по голове и поцеловал ее в лоб. Потом протянул мне флакон:

— Хитрый Лис прислал. Будете давать по несколько капель. Это снимет боль.

Я взял стеклянный пузырек.

— Пойдем вон к окну, посидим, выпьем, я яблочной настойки принес.

— Может в другой раз?

— Нет, Дар! Именно сейчас! Я должен тебе сказать! Радость у нас с тобой! Большая радость! Пойдем, не будем ей мешать…

Мы разместились на подоконнике. Раст вытащил из-за пазухи кувшин, и два яблока.

— Ты знаешь, — зашептал он, — Хитрый Лис может видеть будущее. Это он мне сказал, что именно ты станешь мужем Мэриэллы, и еще сказал, что как только это случиться у нее больше не будет будущего. За ее спиной была темнота. И я не хотел, чтобы это случилось! Но это произошло! Я боялся, очень боялся. А сегодня он сказал, что темнота пропала, и у вас будет двое сыновей, два наследника. Твой и мой! Понимаешь, что это значит? Она будет с нами… Давай выпьем за ее, твое и мое будущее, за наследников… Я так счастлив! И еще, вы уж поторопитесь… И постарайтесь первым — Тигра мне подарить… Ну, рванули, как в походе, из горла…

И мы выпили. Настойка была ядреная. Она ударила в голову. И я поверил, что у меня будет будущее, и в этом будущем со мной будет мой Лисенок.