Огненная Лисица и Чёрный дракон

Глава IV

Утро не задалось. Голова раскалывалась на куски. Настроение было паршивое. Вчерашний день вспоминал с отвращением. Злость на Мэриэллу не проходила. Конечно, я вчера несколько вспылил, даже самому показалось, что если доберусь до нее, придушу собственными руками. Хотя теперь несколько неловко, она же еще ребенок, просто невоспитанный ребенок. Я искал себе оправдание своего поведения.

Ну, во-первых, провел большую часть под палящим солнцем в образе пеласа, был голоден. Но выстоял, и все-таки притащил девчонку к отцу. Там она мне нахамила! Что я ей селянин какой-то! Все-таки Владыка, Чёрный Дракон, да, любая женщина только помани ее пальцем, с радостью согласится стать моей женой. А эта нос начала воротить. Ведь сказано, она предопределена мне или Энлилю! Но обручилась со мной! О чем еще вести разговор? Нет же! И я вспылил. Перед Растом неудобно!

Во-вторых, когда ждал ее среди гостей, был уверен, что сейчас откроется дверь и появиться девчонка. Но то, что въехало в зал на подставке с балдахином, у меня вызвало тошноту. Это же надо так изуродовать животное. Хитрый Лис придал Мэриэлле образ обыкновенной лисицы, только толстой как сарделька, один глаз заплыл, шерсть в проплешинах, на коже лишаи, хвост облезлый, почти крысиный. В первый момент, думал, это просто насмешка надо мной. Захотелось послать их всех куда подальше. Но, сдержался. Потом уже понял, что это представление не столько для меня, сколько для шершей.

Провела она театральное выступление безукоризненно, шерши были напуганы. Бросали ножи и короткие мечи на пол, с лицами полными ужаса носились по зале. Да, и меня с Растом спасла. Ведь, если бы не закричала тогда, стрела, точно попала в какого-нибудь из нас.

Хитрый Лис, был сдержан, как всегда, по его взгляду, стражники хватали, тех шершей, на которых он указывал, и прижимали к стене. Уж, он выудит у них информацию. В этом я не сомневался. Но потом, появилась эта безумная пантера. Я понял, что это магия Горена. От нее пахло смертью. Оживить бедное животное было нельзя. Но девчонка с безалаберной храбростью попыталась ее обойти, на что она надеялась? Непонятно! А когда я убил пантеру, спас животное, да и ее саму, обозвала меня убийцей!

Что я тогда почувствовал к этой Огненной Лисице? Отвращение и гадливость! Все бабы глупы от природы!

В-третьих, по взгляду, который она бросила на меня, понял, хочет сбежать. Я помешал ей, захлопнул перед ее носом дверь. И тут, чуть не дал маху. Точно видел, как она бросилась по полу в сторону кабинета. Раста, но снова вовремя успел закрыть перед ней дверь, она ударилась лбом о створки и лопнула. Это был мираж. Но вопль толстой шершихи, ее нелепые подскакивания и колыхание огромных грудей, подсказали, где умудрилась спрятаться Мэриэлла. Это же надо придумать! Я уже был на взводе. Взял ее под мышку, объявил о помолвке, и покинул столь негостеприимный дом.

Вот здесь я совершил непростительную ошибку. Во время нашего пути в Даалад, она сидела тихо-тихо, я даже чувствовал, как бьется ее сердечко. Во мне шевельнулась жалость. И я не стал возвращать ей человеческий облик, все-таки насильственная магия болезненна! А потом хотел похвастаться перед драконами ее уродством. Похвастался! Мало того, что она испортила весь ужин, так еще наговорила дерзостей, оскорбила всех нас. Даже Крас закипел.

А в спальне, куда я ее притащил, и совсем что-то случилось со мной. Образ Форитты и Мэриэллы объединился в один. Эта ненормальная паршивая лисица, стала символом всех моих бед, унижений, горя для моего народа. И я хотел одного, вернуть ей человеческий облик насильно, а потом так ее скрутить, чтобы она кричала, плакала и просила пощады. Но и тут, она умудрилась сбежать, выставив меня, что уж скрывать, просто дураком.

А не послать ли мне ее куда подальше! Если ей так хочется, пусть за Энлиля замуж выходит. Я себе любую другую женщину найду. Опыт есть! Хотя нет, не бывало еще такого, чтобы Чёрный Дракон перед какой-то пигалицей отступал. Надо ее найти, закрыть в какой-нибудь комнате, и подержать на голодном пайке. Одумается. Прощение попросит, вот тогда и поговорим.

— Даалад, — позвал я.

— Что Повелитель? — тут же ответил замок.

— Где эта лисица бегает?

— Какая лисица? — поинтересовался замок, и я вспомнил, что он не видит ничего и никого, кроме сущностей своих обитателей, которые представляются ему в истинном образе. Так меня он видит только как сгусток энергии, который заключает в себе все виды огня, от солнечного света, до тяжелой подземной огненной стихии.

— Ну, что-то странное, незнакомое ты ощущаешь?

— Да, бегает что-то легкое такое, почти нереальное, — ответил Даалад.

— Где оно сейчас?

— Около кухни.

Я задумался. Не пристало мне Владыке бегать за лисицей, и на четвереньках заглядывать по углам. Лучше сделаем так, дадим ей возможность побегать, все равно она из замка не выберется. Есть захочет, прибежит на кухню, там мы ее и схватим.

В библиотеку вошёл Крас. Он был хмурый.

— Ну, и что нам теперь делать? — спросил он.

— Поймаем. Запрем. Ну, а ты с ней потом поговоришь! Наставишь на путь истинный. Поверь, видеть мне ее не хочется.

— Я не об этом. Да, не кажется ли тебе, что мы что-то вчера не учли?

— Что ты имеешь в виду? Ей, кто-нибудь хоть одно обидное слово сказал? Это она только и делала, что дерзила, — я снова стал закипать.

— Ты прав! Только вот не дает мне покоя одна вещь, я всю ночь лежал и думал, чего она боялась? Я страх чувствовал!

— Бред! Ей нечего бояться драконов. Мы бы ее пальцем не тронули.

— А кто вчера, чуть ее не убил? Тебе меня мало! Красный Дракон — Лиссель проглотил, Черный Дракон Мэриэллу чуть не придушил.

— Она сама довела меня! А потом ты же остановил мою руку.

— Вот и я об этом. Ты не ищи ее. Займись восстановлением замка, я сам постараюсь ее найти и успокоить.

Я согласился. Время меня поджимало. Драконы рвались восстанавливать свои права. Пришлось им объяснить, в чем дело. И князья решили мне помочь.

Мы ремонтировали замок, где магией, где просто руками, и заодно рассказывали друг другу всякие смешные истории, пытаясь заинтересовать девчонку. Когда видели ее красную шерсть, начинали выпускать птичек, или мышек, оставляли на видном месте сладости. Но Лисица была хитра. И носа не показывала. Крас тот вообще, собрал разрушенный фонтан, сделав из него Радугу, определенный день недели имел свой цвет, и все время работы звал Мэриэллу посмотреть. Она не отзывалась. Кроме того, по указке Даалада, который говорил, где видел это нереальное существо, шёл в то место создавал и пускал по полу игрушки, маленькие куколки, лошадки, которые прыгали и просили: — Поиграй с нами!

Так прошло три дня. Не знаю, как остальные, но я сам себе казался, каким-то шутом. Кому рассказать — не поверят, высокородные драконы три дня бродят по замку в поисках маленькой девчонки! А она умудряется просто напросто водить нас всех за нос. И тут вдруг на меня снизошла мысль? А не мираж ли это опять? За три дня Огненная Лисица так ни разу и не пришла на кухню и не попыталась поесть. Сладости наши она не трогала! Уйти из замка она не смогла бы! Даалад ее не выпустит. Если только…

Я направился к Линелле, и постучал. Дверь распахнулась, и я увидел смеющееся лицо жены Краса.

— Так это твоя работа? — сдерживая ярость, спросил я.

— Моя, — она кивнула. — Я Мэриэллу в тот же день отправила домой, пока ты еще Дааладу не приказал ее не выпускать. А уж мираж сама создала. Ну, и повеселилась я!

— И зачем тебе надо было выставлять всех нас на посмешище?

— Я не выставляла, вы сами себя выставили!

— Линелла, ты понимаешь, что ты наделала?

— Дар, прекрати строить из себя обиженного…

— Что ты хочешь сказать этим?

— А то, что ты взрослый мужик, так и не понял, с кем имеешь дело. Мэриэлла не пятилетний ребенок, которого можно взять за ручку привести в дом, дать игрушки — поиграй девочка! Она девушка, вполне созревшая девушка, да еще с характером! — Хозяйка Южных гор весело рассмеялась, — Крас — то хорош, ей куколок и лошадок пытался всучить! Ой, никогда не думала, что вы настолько наивные с ним…

— Ты знаешь, что случилось на нашей помолвке? Ее пытались убить, каждый трети шерш пришёл с оружием… — шипел я.

— Слышала, все слышала. А почему ты не задумался над тем, что делала Мэриэлла в Лагуле? Как там она оказалась? Что хотят Раст и Хитрый Лис? Почему они пустили слух, что она сидит в башне толстая, кривая, и сумасшедшая? А тем временем вполне нормальная Огненная Лисица спокойно учится в Лицее? Что молчишь? Сказать нечего? Сейчас же поезжай к Расту и поговори с ним. Выясни все! А потом уже и принимай решение.

— Ты отняла у меня время, Линелла, — голос сел от бешенства.

— Нет, Дар, — она покачала головой, — я дала тебе время собраться с мыслями. Успокоиться. И начать разумно думать. Я думала, тебе для этого понадобиться меньше времени. А ты только на третий день сообразил, что к чему. А теперь иди! Я устала! Успокой драконов!

— И что я им скажу?

— Правду! — и она отвернулась от меня, давая понять, что разговор окончен, и больше хозяйка Южных гор не произнесет ни слова.

Я вернулся к себе в библиотеку, вызвал князей, и сказал, что завтра выступаем. Говорить правду мне им не хотелось.

— А как же Огненная Лисица? — спросил Бель.

— Ее Крас будет ловить, — усмехнулся недобро я.

Они восприняли мое заявление с воодушевлением, и ушли готовиться к походу, а я пересказал Красу разговор с Линеллой. Я ожидал от него гнева, или хотя бы раздражения от поведения своей жены, но он только тяжело вздохнул:

— Она права, Дар! Сделай, как она говорит! — и вышел, оставив меня одного.

Лететь к Расту не хотелось. Но если Линелла сказала, что отправила ее домой, значит, она у отца. И я полетел, с полной уверенностью, что заберу ее и привезу обратно. Приземлился на знакомом балконе. В кабинете Белый Тигр и Хитрый Лис рассматривали что-то на карте.

Увидев меня, они заулыбались, а хранитель замка прошептал:

— Молодец, ребъёнок, все-таки сбежала…

Я хотел ответить, но Хитрый Лис приложил палец к губам: — Тихо, Дар, пойдем ко мне в башню, поговорим.

И мы отправились. Когда понимались по узкой кривой лестнице, я чувствовал силу магии, которая была в каждой ступеньке, в каждом камне. Выйдя на площадку, Хитрый Лис открыл низкую дверь:

— Посмотри сюда, Дар, и запомни хорошенько все, что ты увидел.

Комната была полна охотничьего снаряжения, сети, ловушки, луки, мечи, силки.

— Запомнил, — пробормотал я, не понимая, что он хотел сказать этим.

Мы вошли в другую дверь, и очутились в небольшой комнате, в ней жил холостяк. Разбросанные вещи, книги, реторты, не заправленная постель. Хранитель замка при помощи магии привел все в порядок, освободил стол, и постучал по какой-то трубе. И тут же к нам поднялся столик, на котором стояла еда и кувшин с вином.

— Здесь можно говорить, — сказал Хитрый Лис. — Раст, ты пока помолчи, если что-то недоговорю, поправишь.

Дар, шестьдесят четыре года назад, правда без одного месяца, у Раста и его жены родилась дочка. Ты знаешь, у них долго не было детей, и они очень переживали по этому поводу. Сколько же радости было. Пока она была маленькая, мы все гадали, в кого она пошла, в мать, которая, как ты помнишь, была ундина, хранительница Большого озера, или в отца Белого Тигра. И представь наш ужас, когда однажды она обернулась Огненной Лисицей, причем у всех на глазах. И с тех пор мы не знали покоя. Уже через месяц, в нашем лесу, шерши устроили настоящее истребление лис. Конечно, Раст уничтожал всех, кого удавалось поймать, но они шли и шли. А тут еще одна беда случилась. К Большому озеру стала подступать мертвая земля. И водоем стал гибнуть. Мать Мэриэллы, его хранительница, делала все что могла, чтобы спасти своих обитателей. Но, видимо, сама была затронута мертвой энергией и вскоре умерла. И в день ее похорон, какая-то «добрая женщина» выманила маленькую Мэриэллу в сад, где ее ждали три шерша с сетью. Но они чем-то напугали ребъёнка, и она, почувствовав опасность, обернулась Огненной Лисицей, и с криком бросилась наутек. Я вовремя услышал. Мы влетели с Растом в сад, но ее уже поймали и пытались грубо запихнуть в коробку. Белый Тигр разорвал убийц, но девочка была покалечена. Ей сломали ножку, одно ребро, и поцарапали веко над глазиком. Веко распухло. Вот в таком виде мы ее и доставили в дом. Наложили гипс, обмотали тряпками, пропитанными настоями. Она плакала. Ей было-то всего по человеческим меркам четыре года. Слуги видели ее в последний раз, именно в таком состоянии. И тут мне и пришла в голову мысль, спрятать ребъёнка в башне, и так, чтобы все запомнили ее такую, какой она была в тот момент. И я на глазах у всех стал строить это убежище, и потом Раст при народе унёс дочку в башню.

Но перед этим, мы устроили ей страшное испытание, я тебе рассказываю это для того, чтобы ты понял характер моей девочки. Я принес маленькую белую крысу в замок, и мы с Растом заставили слуг поймать ее и убить. У нас в основном в замке живут люди из рода кошачьих, им нравиться жить в большом доме при Владыке, нравиться быть значимыми. И они очень старались поймать эту крысу. А Мэриэлла смотрела, ее трясло от страха, и она горько плакала, и все повторяла: — Папа, не надо, ей страшно! Папа, они сделают ей больно!

Но я объяснил маленькой девочке, что если она будет обращаться в Огненную Лисицу, за ней будут гоняться точно также плохие дяденьки и тетеньки. Она хорошо усвоила этот урок. Жестоко? Да, согласен! Но у нас не было другого выхода, Дар!

А теперь подумай, как можно удержать живого ребъёнка в четырех стенах, это раз. А во-вторых, ей выпала грустная доля, она должна сразиться и победить Горена, так сказали Верховные духи. А что может сделать девочка? И мы с ее отцом решили, не прятать ее, а воспитать в ней бойца, чтобы она смогла постоять за себя. И ночью, Раст отнес ее к Красному Тигру, ты знаешь его. Самый опытный воин нашего мира. Детей у него не было, и он принял девочку с радостью. Она осталась жить там. А мы с Владыкой земли играли роль упавших духом взрослых, у которых ребъёнок не удался. Играли неплохо. Ни у кого не возникло даже малейшего подозрения, что в башне кроме меня никто не живет. И нужно тебе сказать, что даже сюда были попытки пробраться, когда пойдешь вниз, посмотри, в начале лестницы на стенах остались тени тех, кто осмелился открыть дверь в башню.

Шли годы. Мэриэлла росла у Красного Тигра. Она участвовала в боях, как оруженосец. В некоторых сражениях она проявила такую доблесть, что единогласно была назначена десятником, у нее на левой руке, около плеча, знак. Правда, по своему характеру, убивать она не может, но наносить увечье врагу у нее получается хорошо.

Когда она стала взрослеть, отец вернул ее в замок, как дальнюю родственницу знакомого ему князя. Она должна была изучить дворцовый церемониал. Как ни как она дочь Владыки. И мы сделали из нее болванчика. И ты сам вырос при дворе, и знаешь, что такое это должность. На болванчиках учатся, они заменяют, если надо кавалера, если надо даму, если надо гостя, если надо хозяина. И знаешь, мы нарадоваться не могли. Она схватывала все быстрее всех, в танцах была лучшей, умела вести разговор…

Но тут, опять случилась неприятность. Понимаешь, Раст все-таки отец, и как бы он не следил за своим поведением, то посмотрит на нее дольше, чем надо, то улыбнется, ее высказыванию, хотя учителя были недовольны резким ответом, ну, и конечно то, что смотрел сквозь пальцы на ее выходки. Она ребъёнок живой, веселый, шумный. Выросшая с воинами, она легче всего находила общий язык с мальчишками, ну и устраивали они здесь целые представления. Особенно им нравилось шершей пугать. А по городу поползли слухи, что Раст выращивает себе жену, что положил он на нее глаз, и как только она войдет в возраст, станет женой Белого Тигра.

И нам снова пришлось с ней расстаться.

А теперь самое главное — пока все думали, что Огненная Лисица сидит под моим присмотром в башне, Мэриэлле ничего не угрожало, Дар! Теперь ты понимаешь, почему мы были против твоего обручения! Ты подставил нашу девочку! Беда в том, что ты прилетел злой и не слушал, что тебе говорят! Да, и Раст думал, что тебе ни за что не найти нашего ребъёнка. Твой Даалад, может охранять ее только, если она внутри. А если выйдет на улицу? Ты видел, сколько луков мы сняли с убитых нами охотников? И каждая стрела была предназначена для неё. Пока она среди людей, ее никто не найдет.

— А если найдут? — я был просто подавлен всем что услышал. Образ девочки-девушки в моем воображении вырисовывался как маленькая амазонка. Смелая, отчаянная. Теперь только я понял, каким был тупицей.

— Как? — засмеялся Хитрый Лис. — По ее внешнему виду никогда не скажешь, что она Огненная Лисица, а жизнь приучила ее к осторожности. Ты нарушил все наши планы, и теперь надо решить, что делать дальше?

— Ну, хорошо, — не унимался я — а если отправить ее к Уитуну, Владыке морей, на его остров ни один шерш не доберется?

— Пробовали, — улыбнулся Белый Тигр. — Она там всего месяц и пробыла, Уитун отправил ее домой, она и там успела отличиться.

— Как?

— Понимаешь, — начал он рассказ, — мы отправили ее к нему после того, поползли эти нелепые слухи. Тем более что там был Фин, младший сын Владыки Вод, и его наследник. Они быстро подружились. Тритоны, его старшие сыновья, охраняли воды вокруг города Уитуна, Скрытеня. И не было им покоя от отца, который боится, что мертвая земля, дойдет вместе с шершами и до него. Ну, и конечно, дети, которые вечно увивались за ними, были им в тягость. И нередко они запирали их в замке. Мэриэлла была возмущена таким поведением взрослых, она очень своевольная и своенравная девочка, подговорила Фина, и около северной земли, в подводном гроте, создали они потайной дом. Уж, как им это удалось, не знаю! Заманили туда тритонов и заперли там. Сам понимаешь, что может детская магия! Но взрослым мужикам так понравился этот дом, что они сначала для порядка поругались, а потом попросили хотя бы какой-нибудь еды, чтобы не умереть в гроте от голода. Ну, и эти двое сорванцов натащили им туда еды, вина, и довольные собой отправились домой. А тритоны позвали нереид, и устроили себе отпуск.

Два дня Владыка вод метался по океану в поисках своих сыновей. Буря разыгралась не на шутку. Волны даже заливали Атель, город Владыки ветров. Ну, а потом, кто-то ему и нашептал про то, что моя дочь и его сын, куда-то таскали еду целыми корзинами. Он пришёл к ним. А они и не думали отпираться, и честно сказали, что заперли их в гроте. Уитун потребовал отвести его туда. Ну, а там пир горой, песни и танцы. Кончилось тем, что Фин был обращен в дельфина и отправлен изучать морскую науку на практике вместе со стаей дельфинов, Мэриэллу отослали домой, а тритоны вернулись на свою службу в пограничных водах. Но до сих пор с теплотой вспоминают мою девочку! Все-таки два дня отпуска!

Теперь ты понимаешь, что за человечек моя Мэриэлла? Ее нельзя запереть, все равно ускользнет. Ты на себе это понял.

— Я ухожу в поход, вернуть свои земли, — сказал я. — Все видели, что я забрал Мэриэллу. Пусть думают, что она Дааладе.

— Боюсь, ты не знаешь, шершей. Они не понятными мне путями способны получать информацию. Рано или поздно они узнают, что ее нет в твоем замке, — грустно сказал Раст.

— Но пока узнают, она будет в безопасности, — попробовал оправдаться я.

— Да. Ты прав. У нас нет другого выхода! Только большая просьба не ищи ее. За тобой будут следить.

— Раст, но если она встретиться с Гореном? Ей нужна защита! — я не мог успокоиться, я совершил оплошность, и теперь чувствовал свою ответственность за судьбу этой девочки.

— Дар, скажи честно, вы расстались по-хорошему? Она при встрече с тобой сможет тебе доверять? — спросил Хитрый Лис.

Я покраснел, впервые в жизни, и опустил голову.

— Ясно! — вздохнул Раст, — тогда вот тебе мой совет, не ищи ее. Но если вдруг, случайно, вы встретитесь, и она поверит тебе, будь с ней рядом.

— Но я не знаю, как она выглядит? — попытался получить хоть какую-то информацию о внешности Мэриэллы.

— Ее портретов у нас нет, — засмеялся Хитрый Лис, — сам понимаешь, мы не можем рисковать. А для нас с Растом, она самая прелестная девочка, какая только рождалась на земле. Но наше мнение — чисто субъективное. Она нам родная. Да, в этот раз мы и не видели ее в человеческом облике, ты же утащил ее.

— Но хоть какая-то примета, чтобы я узнал ее, есть? — не отступал я.

Раст с Хитрым Лисом переглянулись, и я понял, что больше ничего от них не добьюсь.

— Прости, Дар, но я ничем не могу тебе помочь, — вздохнул Белый Тигр. — Иди, восстанавливай свои права, и будь, что будет!

Я вернулся домой в подавленном состоянии. На душе было скверно. Рассказал все Красу. Он выслушал меня, молча, не перебивая.

— Дар, это моя вина! В данном случае, я думал только о себе, и совсем не думал об этой девочке. Прошу тебя, найди ее. Будь с ней рядом. Даже, если она теперь и не выберет тебя! А за мираж не беспокойся, попросим Линеллу, пусть он бегает по замку.

— Но как я найду? Есть хоть какая-то примета, отличающая Огненную Лисицу от обыкновенной женщины.

— Есть! У нее глаза меняют свой цвет в зависимости от настроения. Помню, когда Лиссель чего-то боялась, ее глаза становились темно-карими, когда была в ярости — они приобретали стальной оттенок, когда была в напряжении, или чем-то обеспокоена — темно-синими, но стоило им стать зелеными, — верный признак, что она что-то задумала. Вела она себя в эти минуты очень покладисто, во всем соглашалась, и только ты расслаблялся, и чувствовал, что вот уговорил ее, перетянул на свою сторону, как она выкидывала какой-нибудь фортель.

— Но у Мэриэллы глаза всегда были темно-синими, даже когда она была со мной там, — я кивнул в сторону сожженной спальни.

— Не забывай, Хитрый Лис, сделал все возможное, чтобы обезопасить свою воспитанницу. Наверняка, это магия!

— Что ж мне теперь всем женщинам, встреченным мной в глаза заглядывать?

— Бесполезно, в этот момент, у нее будут глаза определенного цвета, ты даже и не заподозришь ничего!

— Вопрос остался без ответа, как мне узнать ее?

— Не знаю Дар, но прошу тебя, найди ее! Что мы о ней знаем? — и обратился в сторону стены: — Линелла, помоги нам. Ты оказалась права, мы вели себя как последние глупцы. Но, ты же слышала рассказ Дара!

Голос хозяйки Южных гор был грустный: — я отправила ее в Лагулу, Дар! Она спешила на выпускной вечер! Начинай искать с Лицея. Хотя, это и бесполезно, она уже покинула его. Но кое-что ты же можешь узнать! Там директор — Чат. А за мираж не беспокойся, она будет мелькать перед домочадцами…

На том и порешили.

Наутро наш маленький отряд из тринадцати драконов выехал из Даалада. Мы ехали не спеша. По дороге нас встречали срединные и рожденные от драконов, зазывали к себе в селение, и мы направляли своих коней туда. Прибыв на место, я собирал всех жителей и предлагал им самим выбрать, кого из шершей они оставят жить у себя, а кого не хотят видеть, пусть те уезжают. В нескольких селениях, где шерши сами себя выбрали старейшинами, они пытались отстоять свои права, бились в истерике, говорили, что живут здесь уже несколько десятилетий, обзавелись хозяйством, и никуда не уедут. Их можно было понять. Они прибывали в мою страну со своим видением мира, главной отличительной чертой которого, было умение приспособиться, заставить других работать на себя. Мой народ, живший по законам Верховных духов, не мог и не хотел навязывать свои традиции, они ждали ответного хода от шершей, которым предоставили землю. Но те и не думали отвечать добром на добро, они хитростью, ловили их на чём-нибудь и подчиняли себе. Им было вольготно жить все эти года. И вот пришёл я. И от меня требовалось восстановить справедливость. А в данный момент она была одна — дать моим людям жить как раньше. Мне было жаль шершей. Ведь и у них были дети, которые смотрели на меня со страхом и ужасом, понимая, что случилось что-то страшное для их родителей, и стоя около мама и пап, они плакали. А те, кидались к своим домам, цеплялись за двери и кричали, что их грабят и лишают куска хлеба. Тогда кто-то из драконов входил в калитку, молча, выводил всю семью на улицу, и одним дыханием сжигал дом, и прилегающие к нему постройки. Шерши пытались взывать к состраданию своих соседей. Но срединные хранили молчание. И им ничего не оставалась делать, как уйти. Странные они все-таки люди! Сами не хотят жить в мире! Обижают срединных, самый незлобивый народ, а потом еще и сердятся на них, когда находится сила, способная выгнать их с насиженного места! Ведь, могут, если захотят жить по законам, недаром нескольким семьям в трех деревнях, соседи разрешили остаться.

Молва о нас покатилась со скоростью ветра. И вскоре, мы уже сами встречали шершей на дороге, которые сидели семьями на арбах, груженных пожитками. Женщины горько плакали, и, увидев нас, посылали нам в спины проклятия.

В Лагулу мы прибыли только на третий день. Весь город вышел нас встречать. Бель, как князь, ехал впереди всех, как бы указывая нам дорогу. Мы проехали через весь город и приблизились к замку, где во дворе стояли арбы, груженные доверху, накрытые коврами и перевязанные. На лестнице нас встретил Нип, тощий длинный человек и сбегающими от страха глазами. Он пытался быть важным, но коленки у него тряслись, и это было очень заметно.

— Приветствую тебя Дар, Чёрный Дракон, — поклонился он мне. — Я занимаю должность князя, по-твоему распоряжению, вот бумага, и он протянул мне пергамент!

— Я не подписывал этого документа, — холодно ответил я.

— Но тут твоя подпись и печать, — кричал он, потрясая пергаментом.

— Я не подписывал этого документа, — повторил я. — Я сам прибыл к тебе, чтобы сказать это. Поэтому убирайся вон из Лагулы. Город принадлежал, и будет принадлежать белым драконам. Такое мое слово!

— Я буду жаловаться, — вдруг взвизгнул он.

— Кому? — удивился я. — Хозяин здесь я. Не серди меня Нип! И чем быстрее и тише ты уберешься отсюда, тем будет лучше для тебя.

— Ладно, ладно! Раз такое твое слово, я подчиняюсь насилию, — зашептал он, и вдруг рявкнул: — Садись, трогаемся.

И вприпрыжку сбежал со ступенек и стал забираться на близстоящую арбу. Мы переглянулись с Белем. И оба щелкнули пальцами, призывая вещи драконов вернуться на свои места. Арбы разом опустели. Некоторые шерши, которые сидели на самом верху тюков, не удержались и упали на землю. Послышалась ругань! Бледный, с трясущимися губами, Нип бросился под ноги моего коня:

— Отдай, мое добро! — орал он, я его своим потом и кровью заработал.

Повернувшись к князьям, я поинтересовался у них: — Разве я что-то взял у этого человека?

Те сделали удивленный вид: — Нет, Владыка, ты и с коня не сходил.

— Вы непонятный народ, шерши, — усмехнулся я. — Нип, посмотри, разве в моих руках есть хоть одна вещь, которая принадлежит тебе.

— Но тут, они были тут, — он уже чуть не плакал и показывал на пустые арбы.

— Не знаю, — пожал я плечами и спрыгнул с коня: — Бель проводи нас к себе в дом.

Но не успели князья спешиться, как во двор стали вбегать другие шерши, с криком, что у них пропало их добро, за которое они заплатили бывшему князю деньгами!

— Разбирайтесь сами с Нипом, — я от отвращения передернул плечами.

Они бросились на него с кулаками, семья и слуги Нипа заступились за своего хозяина. Началась потасовка.

А мы спокойно вошли в замок Беля. Но тут меня догнал странный старичок:

— Владыка, — закричал он, — прими жалобу от Сороки.

— Ну, что еще? — спросил я, терпеть не могу жалобщиков.

— Допроси моих домашних, узнай, кто украл кольцо в виде дракона!

— А почему ты думаешь, что его украли твои домашние? — заинтересовался я.

— А больше некому! Мне его принесли студиозы Волк и Соловей, сказали, что нашли! Я всю жизнь по ювелирному делу, разбираюсь в золоте. Заплатил 500 серебряных монет. Спрятал, как и полается: в коробочку, коробочку в сундучок, сундучок в потайное место. Утром смотрю, все замки целы. Кольца нет! Кто еще мог это сделать, кроме них?

— Если это кольцо дракона, оно по желанию хозяина может вернуться к нему в любой момент, ты же знал об этом?

— Ну, знал, так они его нашли! Значит, дракон его потерял! Правильно? Я заплатил! Пусть тот, кто взял мое кольцо вернет мне мои деньги!

— Хорошо, приведи мне Волка и Соловья, я спрошу у них, где они нашли кольцо, может быть, и смогу помочь тебе!

— Они уехали, я утром видел, как они покинули город!

— Тогда прости, Сорока, не могу тебе ничем помочь. В следующий раз будь осторожным, не бери вещи, принадлежащие драконам, рано или поздно, они все равно вернуться к хозяину. А домашние твои тут не причем. Не брали они кольца!

Старый ювелир, опустил плечи и поплелся домой.

Мы вошли в дом Беля. Он ходил по комнатам и возвращал им прежний вид, ворча, что все комнаты шерши испоганили своими тряпками. У шершей была дурная привычка, они очень любили ковры, гобелены, скатерти, и всякие салфеточки. В их домах, все было накрыто, прикрыто, застелено. Драконы терпеть не могли лишнее в своих домах. Один из моих предков был женат на женщине из рода шершей. Женщина она была неплохая, но свою спальню украсила гобеленами, ее муж был так влюблен в нее, что разрешил делать, что ей заблагорассудиться. Но шерши живут очень мало по сравнению с драконами. И когда она умирала, просила у мужа, чтобы он не убирал ковры. Он не подумав, дал обещание. С тех пор, спальня драконов, стала нежилым помещением. Мы ненавидели, эти тряпки, но дракон дал слово. И мы его держали. Спасибо Огненной Лисице, что она привела в порядок эту комнату. Хотя при обстоятельствах, о которых мне не хотелось сейчас вспоминать.

— Друзья, — обратился я к князьям, вы располагайтесь. Бель созывай своих домочадцев. А я прогуляюсь по городу…

— Дар, может быть, тебя проводить, — поинтересовался Бель, — неспокойно мне как-то.

— Не волнуйся, — успокоил друга, — я не чувствую опасности…

Я направился в Лицей. Во дворе все еще дрались шерши. Одни срывали с арбы, оставшиеся ковры, и рылись в поисках наживы, другие защищали добро. Кони волновались, около их копыт уже лежало несколько трупов. Жадность шершей все-таки не знала границ!

Чат меня встретил с радостью. Мы обнялись. Он усадил меня в свое кресло, сам пристроился на стуле рядом.

— Дар, как я рад, что ты вернулся, — заговорил он. — Ведь были моменты, когда я думал, что все… Ты пропал! Наш Лицей чуть не закрыли! Шерши осмелились обвинить нас во всех грехах, которые только может придумать изощренный человеческий ум.

— А как же вы выкрутились?

— Ты не поверишь, сам не знаю. Правда, есть у меня одно подозрение, но ни подтвердить его не опровергнуть не могу.

— Выкладывай! Просто интересно!

— Это случилось семь лет назад. В селениях начался падеж скота. И обвинили студиозов. Нип пришёл с бумагой, о том, что магия вредна для жителей Лагулы. Маги не имеют права лечить, так как только наносят вред здоровью. И все маги должны в 24 часа покинуть город. Как я не уговаривал его, ничего не мог сделать. Сам понимаешь, он был князем. А слово князя закон. Ну, и стали мы собираться. А тут входит ко мне девчушка, Мэриша. И просит, чтобы я ее принял в Лицей. Объясняю, что это невозможно! Нас закрывают. И она уходит. А вечером Нипа укусила оса, а у него аллергия на осиный укус. Бедолагу раздуло как бочку. Вызывает меня. Просит помочь! Ну, я, естественно, отнекиваюсь, говорю, что по его же собственной бумаге, я не имею права лечить! И знаешь, что он сделал, на моих глазах, сжег свою бумаженцию. Подхожу к нему, и чувствую незнакомую магию. Оса была магическая. Так мы и остались. А эта Мэриша потом приходит ко мне на следующее утро, смотрит веселыми глазами и спрашивает: — А теперь примите?

А глазенки честные, честные. Вот так мы и остались. Только стали жить на самоокупаемости. Студиозы, да и мы учителя работали на жителей Лагулы за продукты, чтобы было чем кормиться.

— А почему ты думаешь, что это сотворила девочка, разве из учителей никто не мог?

— Объяснить не могу. Просто уверен! Да, и вообще Мэриша странная девушка.

— Чем же?

— Они тут втроем, Волк, Соловей и она, вытворяли такое, что и рассказывать и смешно и грустно одновременно. Ну, вот посуди сам. Понравился одному шершу сад Медведя, он у нас отличный садовод. За его яблоками и грушами из других городов приезжают. Так, уж как шерш Медведя обдурил, никто не знает, а он гордый — никому не расскажет. Выгнали его. Въехал шерш в дом Медведя, а там за ним стала змея гоняться, и все в любви ему объясняется. Повиснет над его головой и шипит: — Крас-с-с-с-ыивый ш-ш-шер-ш-шик!

Вызывают меня, изведи, мол, змею. Обхожу весь дом, нет ее. Только за дверь, а она тут и опять появляется: — Зз-з-зачем мага з-з-звал? Нам маг-г-г не нуж-ж-ж-ен! Мы с-с-с-с тобой так-к-кая пар-р-р-а!

Не выдержал шерш, и сбежал. Медведь в дом вернулся. С тех пор для Лицея не было нужды во фруктах. А змею я отыскал — шланг садовый. А на нем магия этих троих.

— Да, весело у вас тут, — усмехнулся я, и собирался спросить про Мэришу.

— Нет, ты подожди, — опередил меня Чат, — я сам хотел к тебе идти, тут у нас странная история произошла. Отправил я ребят в нору вне времени и вне пространства, свои магические кристаллы искать. Прошло несколько часов, как вдруг со стороны входа в нору раздается взрыв, с десяток ребят выбросило наружу. А Мэриши нет. Знаешь, я даже испугался, мы нору вдоль и поперек прошли. Хорошо, я на них, на всякий случай, маячки ставил, по ним и нашли ее. Слышу, кто-то плачет. Мы с учителем Ракыем бежим туда, и что же, часть норы опутана магическими нитками, пропитанными ядом, а в них Мэриша. Нитки уже в тело врезались, крови накапало. Ну, вытащил я ее оттуда, она два дня пролежала, пока в себя пришла. И знаешь, кто оказался стервецом сотворившим ловушку. Этот самый Ракый. И зачем ему это надо было? Мэриша мне сразу на него указала, но я не поверил, пока она нитки не принесла, а на них его магия. Правда, при этом дом Ракыя сгорел дотла, а Волк с Соловьем избили его. Да, и я потом руку приложил. Представляешь учителю в челюсть заехал!

— Покажи нитки, — попросил я.

Чат полез в свой стол и вытащил маленький моток ниток. Мне даже не надо было притрагиваться к ним. Эту магию я чувствовал все время, пока висел там, и этот человек время от времени приходил и бил меня.

— Дар, что с тобой, — вдруг заволновался Чат, — ты весь посерел как-то. Ты что-то знаешь?

— Где этот Ракый? — мой голос стал хриплым.

— Исчез. Сразу после выпускного вечера, я его притащил в кабинет, вышел на минутку, прихожу — его нет. С тех пор и не видел.

— Что он за человек? Откуда он?

— Да, что с тобой? На тебе лица нет! Откуда? Пришел из княжества Зелина. Сразу после твоего исчезновения. Из рода кошачьих и ундин. Маг воды. Учитель вроде неплохой. Преподавал городскую магию. Никогда не подумаешь, что таким негодяем окажется.

— Как он выглядит?

— Ты пугаешь меня, Дар! Такое ощущение, что он твой кровный враг!

Я засмеялся, вышло нехорошо. Чат вздрогнул, и с опаской посмотрел на меня:

— Выглядит обыкновенно. Как все из рода ундин длинный, угловатый, лицо, правда, почему-то прыщавое. Он очень переживал по этому поводу. Но даже я, не мог это исправить. С кровью, что-то у него. Но изучить мне свою кровь не дал. Сказал, что лучше с прыщами останется…

Ты скажи, зачем учителю надо было ловушки такие опасные создавать? Чего он так боялся? И почему только девочка попала в расставленные силки? Может, я что-то не понимаю!

Я встал и отошёл к окну. Теперь мне было понятно, почему Мэриэлла не пришла ко мне вечером. Просто не смогла! Вот непоседа! Я чувствовал никогда не испытанный мной стыд. Вспомнилось, как она напомнила мне про то, что спасла меня. И голос тогда был обиженный, как будто хотела сказать: — Я из-за тебя пострадала. Отблагодари меня.

И я отблагодарил. Схватил против ее воли и потащил в Даалад! Не мудрено, что обиделась!

— Пойдем, покажешь мне, то место! Там и разберемся!

Мы вышли из его кабинета, прошли в библиотеку, и он осторожно открыл вход в нору вне времени и вне пространства. Вошли. Я закрыл глаза, чтобы лучше чувствовать магию Огненной Лисицы. Сначала было пусто, никакого запаха, но вот она свернула в сторону, и появился слабый аромат весны, я пошёл за ним. Он пропал около стены, где, когда-то была дыра, след еще остался. Девочка схлопнула нору. А там осталась моя кровь. Я вспомнил, как бросил какую-то чашку в ярости, когда понял, что в ней.

— Где была ловушка? — спросил я.

— Чуть левее, — ответил Чат, и мы пошли в ту сторону.

Тупиковый отрезок норы был пуст, но в нем витал запах магии Ракыя, сам не знаю почему, но мои зубы заскрипели.

— Ты что-то знаешь, Дар?! — вопрос был задан в утвердительной форме.

— Могу тебе сказать только одно, кто-то схлопнул нору, которая шла параллельно этой, но там был живая субстанция. Произошёл взрыв. Девочка была где-то здесь неподалеку, ударной волной ее и отнесло прямо в ловушку.

— Интересно, что она здесь делала? — сам себя спросил Чат. — Ее камень я спрятал совсем в другом месте. Странная все-таки она, Дар. Представляешь, по внешнему виду, обычная девочка, но зачем-то очки носит с простыми стеклами, заряженными такой сильной магией, что даже я не смог ее разгадать. Хотя крутил ее очки в руке, больше часа.

— Очки? — Мне вспомнился странный блеск ее глаз, когда зрение только-только стало ко мне возвращаться. Теперь я понял. Это был отблеск солнца в стеклах очков. Так вот, значит как, Хитрый Лис обезопасил Мэриэллу, чтобы никто не видел меняющегося цвета ее глаз:

— Чат, ты должен мне рассказать об этой девочке все.

Но дракон вдруг вздрогнул, странно посмотрел на меня и покачал головой.

— Что? — не понял я, — мне очень нужно знать все об этой девочке.

— Не могу, Дар! — он опустил голову, как будто, мысль, которая пришла ему только что в голову, неприятно поразила его.

— Что, значит, не могу? Я твой Владыка!

— Я ей слово дал, что никому ничего о ней не буду рассказывать, если кто спросит, даже тому, кого очень уважаю. Она тебя имела в виду, Дар?

Я чуть не выругался! Вот, действительно, осторожная лисица. Все предусмотрела. Настаивать не имело смысла! Слово дракона никогда не нарушалась ими. Обманывать друга, не имело смысла! Он все равно почувствует фальшь.

— Меня, — пришлось сознаться. — Но послушай, Чат, этой девочке угрожает смертельная опасность, и если вдруг, она появиться, постарайся спрятать ее, и вызови меня. Я обещал ее отцу, что по возможности, буду охранять ее. Но как видишь, задержался в пути.

— Я чувствовал это, она постоянно чего-то боялась! — прикрыл рукой рот директор Лицея.

— Ты не знаешь, куда отправились Волк и Соловей, — поинтересовался я.

Чат улыбнулся, и облегченно вздохнул: — Ты на правильном пути, Дар! Они поехали к Белому Тигру, наниматься в его дружину. Они боевые маги! И с гордостью могу сказать, отличные маги! Выехали сегодня утром. Ты сможешь догнать их. Только учти, Мэриша, наверняка и их просила ничего не рассказывать о ней.

— Я понял! Постараюсь не сделать такой же ошибки как с тобой, ведь пока я не спросил тебя о ней, ты сам мне рассказывал…

— Моя совесть чиста, — хитро усмехнулся Чат, — как только спросил, я и закрылся. А, так, не мог не поделиться своими мыслями, тем более что они все время крутятся около этой девочки. Скажи мне только одно, ловушки были специально для нее расставлены?

— Не думаю, — я покачал головой. — Она попала, скорее всего, под ударную волну. Но вот вопрос: что она делала здесь?

— Не знаю, — вздохнул Чат.

— Хорошо, давай вылезать отсюда. Мне нужно успеть найти ребят, о них ты мне можешь рассказать? Как выглядят?

— О них могу. Соловей — высокий, светловолосый с вьющимися волосами, веселыми глазами. Волк — чуть ниже друга, широкий в кости, темноволосый, с несколько суровым лицом, но добрейший души человек!

— Спасибо!

Как заставить ребят разговориться, я придумал по пути из норы. Распрощавшись с Чатом, отправился искать приют. Он оказался совсем рядом со смешным названием «Поросенок с кружкой» За стойкой толстая неряшливая женщина с заплаканными глазами, обслуживала клиентов.

— Что случилось, хозяюшка, — спросил я, — из-за чего глаза на мокром месте?

— Ухажёр, от нее сбежал, — ответил мне мужик, сидящий неподалеку, — Соловей улетел, — и заржал.

— Угомонись, орясина, — огрызнулась толстуха, — что ты понимаешь, единственный кто ко мне по-человечески относился. Если бы не эта щепка-вертихвостка…

— Так она моложе тебя раза в четыре, — не унимался мужик, — да и холостая при этом. А твой Соловей только песни петь мастак, а как твоего муженька увидит, так сразу паинькой прикидывался…

— Не обращайте на него внимания, господин хороший, — вздохнула владелица приюта, — врёт он всё. Соловушка просто хороший мальчик … Вам что нужно?

— В дорогу продуктов. Колбасы немного, овощей, да вина покрепче, — я не стал продолжать разговор. Хотя Соловей меня заинтриговал.

— Подожди минуту, пойду, соберу, с тебя три серебряных монеты.

Я бросил на прилавок деньги. Она шустро сгребла их в карман фартука и исчезла. Вернулась довольно скоро. И взяв корзинку, я вышел из приюта. Дошёл до окраины города, сменил ипостась и полетел в сторону, куда по моим расчетам должны были пойти парни. Увидел их совсем недалеко. Они шли по дороге, ведя коней в поводу, и о чем-то яростно спорили. Я отлетел от них на небольшое расстояние вперед, разжег костер, и стал жарить колбаски, а запах погнал им навстречу. Ведомые запахом еды, они появились около моего костра.

— Добрый вечер, путник, — приветствовал меня светловолосый.

— И вам добрый, молодцы, — ответил я, прикидываясь немного захмелевшим.

— До города далеко?

— Да нет, полдня пути — ответил темноволосый.

— Ребят, присоединяйтесь ко мне, раз город близко, давайте, всю провизию уничтожим. Посидите со мной! Выпьем. А то я тут один! А на душе кошки скребут! Поговорить не с кем! Ночь длинная! А спать не хочется!

— Случилось что? — Соловей тут же пристроился рядом. Я придвинул ему корзину, вытащил стаканы и налил вина. Мы выпили.

— Случилось! Девчонка от меня отказалась! — состроил грустную физиономию, — вроде я и не такой страшный, и дом есть, и руки дело знают, а она нос воротит. Обидно!

— Все они такие, — вдруг яростно поддержал меня Соловей, — к ним со всей душой, а они…

— Прекрати, — зарычал Волк, — может у нее причина была так поступить! Ты же видел, как она тряслась последние дни! Видел, как дрожала! Ее что-то испугало!

Я понял, что они продолжают начатый в дороге спор. Подливая им вина в стаканы, я наложил незаметно магию искренности. Охмелевшие ребята ничего не почувствовали, и быстро разоткровенничались.

— Нет, вот ты послушай, мил человек, мы с ней семь лет бок о бок прожили. А она взяла и сбежала от нас.

— От вас двоих? — хмыкнул я, — удержать не могли? Не поверю!

— Ты не знаешь ее, — горячился Соловей, — знаешь она какая!

И он стал рассказывать о Мэрише. В тот день я много узнал о своей сбежавшей жене. И том, как они жили в Лицее, о том, как она помогала им в науке, и о том, как обманула шерша, и спасла Белку, как работала не покладая рук, чтобы собрать деньги на амуницию Волку, даже о том, что это была ее идея в создании образа кикуши с макушей. Меня насторожил рассказ о том, что после посещения Лагулы пеласом, она исчезла и вернулась в общежитие глубокой ночью, горько плакала на груди у Волка! А потом на выпускном вечере была необыкновенно хороша, все парни оценили ее. Все хотели с ней танцевать, а она веселилась, но как-то нервно, будто в последний раз.

— И все было хорошо, мы были уверены, что она пойдет с нами к Белому Тигру, мы поступим в армию, а она бы стала городским магом. И что говорить, думали, что вот выберет она кого-нибудь одного из нас двоих! А тут случилось с ней что-то, — продолжал свой рассказ Соловей, в то время как Волк, только слушал, пил вино, и становился все более сумрачным. — Лично я считаю, что тут не обошлось без одного подлеца, Ракыем его зовут. Представляешь, он ее сначала изнасиловать пытался, а потом на выпускном вечере, такое сказал, что даже наш директор Лицея ему по роже дал. И она вся как-то съежилась и убежала. Мы три дня ее искали по всему городу, нет нигде! А сама то-то маленькая, хрупкая, ее каждый так и норовит обидеть!

При упоминании о Ракые, по спине поползли мурашки, я так сжал стакан в руке, что он треснул, вино вылилось, а в руке остался осколок. Волк медленно протянул ко мне руку, вынул осколок и заговорил рану, а потом неожиданно сказал:

— Зря ты так о ней, Соловей, вот я думаю, совсем мы не знали Мэришу! Вот посуди сам. В ту ночь, когда мы с тобой свои новые мечи пробовали, я ведь не пошёл спать, решил проверить, как она. Вхожу в комнату, а там нет никого. Сижу, жду. И вдруг лезет она по дереву, прыг в окно, почувствовала, что в комнате кто-то чужой, выхватила меч и встала в боевую стойку. А при нас никогда в руки меча не брала!

— Ну, уж в боевую стойку? — засмеялся Соловей, — так от страха, бывает, и ребенок рубануть может.

— Может, — согласно кивнул Волк, — только меня не проведешь, это была стойка бойца. А потом, знаешь, какой она меч принесла с собой? Нашим, не чета. Клинок почти черный, а вдоль него руны, ручка — два дракона переплетных телами. Я только его в руки взял, так он тут же мне рану нанес.

— Заливаешь, Волк, сознайся, что только что это придумал? — негодовал Соловей.

— Нет, правду говорю, вот с тех пор и думаю, а знали ли мы Мэришку? — он тяжело вздохнул, — чует мое сердце, беда с ней случилась! Может, вернемся, поищем еще?

— Где? В городе ее нет! Куда пойдем? Где искать будем?

— Эх, Мэриша, дурная голова, мы же могли охранять ее! И какая сволочь, так ее испугала?

Обо мне ребята совсем забыли. Да, и я особенно не лез со своими расспросами, только слушал. Когда Волк сказал о мече, у меня перехватило дыхание. Этот меч моя работа. Я его ковал. Из одного куска уникальной стали, что вытащили мне ганы, из самых недр земли. Себе и одной амазонке, которой был увлечен, выковал два клинка. Правда, моя воительница изменила мне с Энлилем, и подняла на меня мною же выкованный меч. Ох, и удивилась она тогда, когда неожиданно он ударил ее плашмя по голове, вырубил, и исчез. Где его искать, я знал, он вернулся туда, где был рожден. Мэриэлла была у Зыхры. Так еще одна ниточка появилась. Надо его навестить.

Волк и Соловей совсем охмелели, их языки стали заплетаться. Я погрузил их в сон. Больше ничего интересного они мне рассказать не могли. Все что знали, и так выложили. Хорошие ребята. Мне понравились! Честные искренние. Из них хорошие воины получатся. Только вот где-то внутри, вдруг зашевелилась что-то скверное. И я понял, что это ревность! Даже сам удивился. Еще несколько дней назад, я ненавидел Огненную Лисицу, она вызывала во мне отвращение, а теперь любопытство, да, вот еще, надо же и ревность! Что другие парни были рядом с ней. Сколько у меня было женщин, никогда не ревновал, даже когда изменяли мне, я только смеялся! Сам соблазнял чужих невест. А тут какая-то неизвестная мне девчонка, правда, она мне почти жена. Мы с ней обручены. А, значит, она принадлежит мне! А драконы собственники, свое — никому никогда не отдадут. Поразмыслив таким образом — успокоился! Это чувство собственника!

Притушил огонь. Накрыл парней и их стреноженных коней куполом невидимости, а то шерши увидят, ограбят. И полетел обратно в Лагулу. К Зыхре.

Зыхру нашел в его доме. Там праздновали. Когда я появился в дверях, кузнец вскочил на ноги и бросился ко мне. Мы обнялись.

— Дар, я все гадал, зайдешь ли ты ко мне, к старому другу. Понимаю, дел у тебя много. Но все-таки друзья.

— Прости, — я похлопал его по плечу, — честно говоря, думал потом зайти, когда со своими делами разобрался бы. Но меня дело привело! Безотлагательное.

— Дар, разреши мне пойти с тобой?

— Не могу Зыхра, это дело князей. Но обещаю, когда понадобится твоя помощь, позову. Кстати, я по делу пришёл, — напомнил ему.

— Пойдем в кузницу. Там поговорим. Дорогу не забыл? — он улыбался счастливой улыбкой.

Придя в кузницу, я осмотрелся. Ничего, практически, не изменилось. Разве только по стенам висело оружие, которого я не видел.

— Ну, и какое дело? — улыбаясь, спросил он.

— За мечом пришёл, — ответил я, не сводя с него глаз.

Зыхра побледнел, опустил глаза: — Дар, прости, но нет у меня меча. Он сам нашёл себе хозяина, вернее хозяйку. Я тут не причем. Никому заветных слов не говорил. Лисица их выкрикнула.

— Кто? — не поверил я своим ушам. Неужели Мэриэлла совсем страх потеряла, и так рисковала? Этого не может быть! Все что я о ней узнал, характеризовало ее как осторожную девочку.

— Вот послушай, как все было! — и Зыхра рассказал о бесах и обыкновенной лисице. Сказал, что просила поблагодарить, деньги давала, но он их не взял. — Помнишь, ты мне сказал, что за мою помощь, обещаешь отблагодарить, тем, что попрошу. Вот я и вспомнил твои слова. Прошу, отдай меч мне, а я отдам его лисице. Вернее уже отдал.

— Конечно, Зыхра, ты все сделал правильно, тем более что она твою душу тебе вернула! — с облегчением вздохнул я.

Нет, девочка все-таки молодец, это же надо самих бесят провести. Но если они ее к Старшому водили, значит, он и надоумил ее. Надо к бесам заглянуть.

— Иди к гостям Зыхра. Мы еще встретимся. Прости, что оторвал!

— Да, что ты, Дар. Мы же по поводу твоего возвращения собрались. И, знаешь, я собираюсь в Даалад вернуться. Вот только одну девушку, подговорю, и унесу ее с собой. Жениться мне пора! Ты еще не раздумал с холостой жизнью порвать? А то посиди с нами! Девчат много!

— В другой раз, — сам того не ожидая, я тяжело вздохнул. Вспомнилась Мэриэлла и моя неудавшаяся попытка жениться.

Зыхра понял меня по-своему: — Да, тебе сейчас не до девушек! Но, когда вернешься, заходи! Я буду ждать. Не застанешь меня здесь, в Дааладе встретимся.

Пообещав другу, что непременно мы с ним еще увидимся, я вышел из кузницы, подождал, пока его фигура исчезнет в проеме дверей дома, и отправился к бесам.

Старшой был дома. Я открыл дверь и вошёл в его дом. Он встал мне навстречу и склонил голову:

— Приветствую тебя, Владыка. Знал, что придёшь. Огненную Лисицу ищешь?

— Ищу, — согласился я с ним. — Отдать ей мой меч, твоя идея?

— Моя! Я должен был отблагодарить ее за моих внуков. Она же их от стыда спасла. От их душ отказалась! Такое, Дар, не забывается.

— Знаю, Зыхра рассказал.

— А рассказал твой друг, почему мы его мучили? Рассказал, как моего мальчика хворостиной по заднице отхлестал?

— Все рассказал! Успокойся! Ни в чем тебя не виню!

— А что хочешь, Владыка?

— Мне Огненная Лисица нужна! Помоги найти!

— Посмотри на меня, Дар, видишь, помолодел как! Ее работа! Сила в ней просыпается, одним прикосновением старого больного на ноги подняла. Многим обязан ей. Ты ее обидел! Я ей помогаю. Двум хозяевам служить не могу. Твоим законам подчиняюсь, твоему слову послушный, но сердце мое на ее стороне. И не проси!

— Жаловалась?

— Кто? Мэриэлла? Да, ты совсем не знаешь девочку! Как можешь такое сказать о ней! Ни слова не сказала. Сам догадался! Только спросил ее, как она в Лагуле очутилась, когда ты ее замуж взял, в Даалад отнес. Она и призналась, что сбежала! И все! Разве бесу еще что-то надо объяснять! А зачем она, на ночь, глядя, к кузнецу пошла? Оружие купить! Зачем Огненной Лисице оружие? Боится кого-то! Еще объяснять?

— Не надо! Понял все! У тебя есть какие-то просьбы ко мне?

— Есть! Когда Горена убьете, отдай его душу мне!

— Тебе мало тяжелых душ шершей?

— Да, нет! С этим все в порядке. Скоро их у меня много будет. Так я на ремонт своего города настраиваюсь. На земле не хотели работать, у меня как миленькие вкалывать будут. Мне эта гадина нужна! Она про тебя и меня такие слухи по миру пустила, что давно руки чешутся отыграться.

— Не выяснил, кто такой?

— Нет! Одно могу сказать! Это не шерш!

— Мы об этом и сами догадываемся!

— А тогда что спрашиваешь? Я чувствую и слышу только подлые, черные, тяжелые и простые мысли шершей. Их могу поймать, обдурить, да еще срединных, которые много о себе возомнили, руки распускают! А мысли и чувства хранителей, рожденных магов, Владык мне неподвластны! Они не по земле расстилаются, к Верховным духам устремляются.

— Хорошо, Старшой! Обещаю!

— Спасибо, Дар! Нравишься ты мне! Легко мне с тобой! Все понимаешь! Никогда своей властью не упиваешься! Настоящий Владыка. Ведешь к ладу народ свой!

— Перестань, Старшой, не люблю, когда ты сладко петь начинаешь! Поговорили и хватит. Некогда мне.

— Гордый! Слушай что скажу, не ищи ту, у которой кольцо твое, сама к тебе придет! Кольцо к кольцу тянется! От тебя побежит, к тебе и вернется. Сумей разглядеть, Дар! Сумей! И запомни, что бес говорит! Она — судьба твоя! А уж сладкая или горькая — от тебя зависит! А теперь иди! Верни лад миру драконов!

Странные эти существа бесы. Несмотря на то, что по идее они подчиняются Владыке огня, дракону, как огненные сущности, драконы их побаиваются. Их даже нельзя назвать злыми. Сами к тебе ни за что не придут. Но оступишься раз, и они тут как тут, как испытания будут около тебя вертеться. То льстить начинают, то деньгами подразнят, то власть пообещают, то на спор вызовут, и не удержишься, подпадешь под их влияние — связь с Верховными прерывается, и ты в их власти. Душу твою в сумеречный мир притащат, и начинают от обратного мучить. Разбойником был, людей убивал, заставят исцелять, трудиться не любил, так завалят тебя работой, что не продохнуть. И все это без злобы, даже с сочувствием. Не раз мы с Энлилем приходили в гости к Старшому, и все пытались выяснить, зачем они нужны нашему миру. Вели долгие споры, и Старшой, отвечал вроде искренне, но так, что не поймешь, шутит он, или говорит правду.

— Дятлы нужны лесу, — говорил он нам, — бьют своим носом по дереву, лечат больное дерево, съедают паразитов, так и мы бесы стучим по людям, по их порокам, учим уму разуму. Бил? Испытай боль сам! Воровал? Побудь обворованным! Обижал? Будь обиженным. Зачем? Не скажу! Сам не знаю! Но думается мне, Всемогущий Кос создал человеческую душу, как высшее проявление космического разума. Но вложил в нее столько, что сам запутался. А мы бесы — расхлёбывай. Очищай зерна от плевел.

Вот вы Владыки Огня и Неба — хорошие ребята, только больно до баб охочи. Так вот найдется девка, которая скрутит вас в бараний рог. И вы сами испытаете то, что испытывают брошенные вами женщины! И заметьте, испытания дам вам не я, а сами Верховные! Так получается, что они тоже делают работу бесов!

А в чём наша разница? Вы творите, создаете прекрасное, а мы только очищаем гниль, сжигаем пороки, и пытаемся вернуть свет из тьмы. Иногда получается, и очищенная и разумная душа возвращается в мир, чтобы снова жить. Иногда не получается! Тогда уничтожается душа, будто и не было ее, как ненужный, не получившийся клинок расплавляется, чтобы когда-нибудь вновь появиться в новом обличии. И вот ответьте мне, чья работа важнее? Из света свет создать, или из тьмы возродить свет?

Его речь всегда многословна и туманна. Хотя, может быть, только сейчас я начинаю понимать его слова. И то не совсем. Придет время, вернусь, и мы посидим с ним за бокалом вина! А сейчас нужно идти! Про Мэриэллу все равно ничего не скажет, но и врать мне не будет! Но в одном он прав, кольцо тянется к кольцу. Только вот как из сотни воробьев найти одного воробушка, умеющего менять цвет глаз? Вот в чем проблема!

Я вернулся в дом Беля, далеко за полночь. Но там не спали. Его домочадцы сновали по дому, приводя его в порядок под себя. Заправляла всем Баушк, как она сама себя называла, маленькая седая старушка, которая жила с ним, как домоправительница. Она отличалась удивительным гостеприимством, все, кто находился в доме, были ее детьми, и она со всей страстью ухаживала за ними как за своими птенцами. Следила, чтобы все были сыты и обихожены. Она ковыляла по дому, ворчливо покрикивая, как ей казалось на нерадивых домочадцев:

— Куда ставишь, голова садовая. Это не здесь стояло! Почему у тебя на штанах дырка, а ну снимай, сейчас зашьем. А ты, куда тащишь эту вазу? Она же огромная! Надорвешься! Попроси Беля, он поможет. Кто еще не ужинал? Я яичек сварила! Кто хочет?

Увидела меня, всплеснула своими ручками: — Дар, мальчик! Да, ты худенький какой! Бледненький! Сметанки хочешь? Блинчиков испечь?

— Спасибо, Баушк! Ничего не хочу. Где Бель?

— В кабинете заперлись! Государственные думы думают! Ты пойди, посмотри на них, не устали? Скоро ночь кончиться, а они еще не спали! Ваши дела никуда от вас не уйдут! С утра и начнете!

Драконы, и, правда, были в кабинете. Бель сидел за своим письменным столом, и сиял от удовольствия! Остальные с пониманием поглядывали на него, и сидя кто где, потягивали вино!

— Нет, я не согласен, — говорил Бель, — все вместе вышли, все вместе и пойдем дальше. Если каждый останется в своем княжестве, что получиться? До замка Зелена только двое дойдут? Дар и Зелен? А там шершей больше всего. Говорят, уже ждут нас. Свои машины устанавливают.

— Но город надо в порядок привести. На это много времени уйдет! — сказал Синь, и мы дадим шершам время подготовиться к нашей встрече. Мы не должны задерживаться в пути.

Все посмотрели на меня! Я сел на подоконник:

— Предлагаю, задержаться здесь на один день. Что требует срочного исправления — поправим. А потом, после возвращения, Бель и сам справиться! Синь, один день — роли не сыграет! Но Бель прав, мы должны идти все вместе.

На следующий день драконы разбрелись по городу. Я с удовольствием сжег сарай, откуда мы с Мэриэллой выбрались. Это уродливое здание вызывало во мне раздражение. Потом с Белем отправились в Лицей, и кое-что восстановили с помощью магии. А на то, что требовало простого косметического ремонта, пригласили срединных. Они с удовольствием ходили по учебному заведению, и сами говорили Чату: — Вот здесь нужно подкрасить, лестницу подправить, вот на ступеньке, видишь, доска лопнула. Счастливый директор Лицея, только покрякивал, со всем соглашаясь. Прощаясь с ним, я еще раз просил его, если увидит Мэришу спрятать ее и вызвать меня! Он обещал.

К вечеру, город стал таким, каким я его помнил, когда в последний раз был здесь! Шерши исчезли сами собой. Будто их и не было никогда. Горожане устроили праздник. Расставили столы вдоль улиц, и пировали всю ночь. Нам пришлось участвовать в застолье. Хотя, честно сказать, настроения не было!

На следующий день, отправились в Нитум. Город Синя. Но чем мы дальше отъезжали от Лагулы, тем сумрачнее становились драконы. В селениях, куда мы заезжали, сначала на нас смотрели с опаской. Молоденькие девушки не выходили из домов, а поглядывали на нас из-за занавесок. И везде первый вопрос был: — Вы за девками приехали?

Сначала нас это забавляло, но вскоре стало раздражать! Каждый раз приходилось снова и снова объяснять, что нам их дочери не нужны! Мы приехали напомнить селянам, что они живут в княжестве драконов, и должны подчиняться их законам и не верить глупым слухам. Изгоняли шершей, и восстанавливали старейшин, как правило, рожденных от драконов.

В одном из селений, произошёл и совсем неприятный инцидент. К нам выбежал срединный, и закричал:

— На каком основании вы моим овцам горло перерезали?

— Почему ты уверен, отец, что именно драконы это сделали?

— Вас вон он видел, и показал рукой на шерша.

Я поманил того пальцем, и, заглянув в глаза, спросил: — Расскажи всем, что ты видел.

Мужичонка маленького роста, нервный с испуганными глазами, хотел убежать. Но сами селяне — не дали. И поставили его передо мной. Все знали, что драконам лгать бессмысленно. А уж мне и тем более! Я мысленно приказал сказать правду.

— Он долгое время стоял передо мной мялся, то открывал, то закрывал рот, наконец, не выдержал и, запинаясь, проговорил: — Я это!

— Что ты? — я уже начал догадываться, что к чему.

— Хозяйство у меня, — затараторил он, — сколько сил, сколько трудов, а вы придете и все отберете! Где справедливость?

— А что чужим овцам горло резал, а не своим?

— Так жалко же!

— А моих не жалко? — закричал пострадавший. — Люди добрые, сам говорил, что драконы прилетали, а оказывается, вон он убивец! Владыка, да как же это?

— Возьми у него столько овец, сколько он у тебя попортил!

— Не отдам! — закричал шерш. — Мои они.

— Не отдашь, заберу всех, — отрезал я.

— А-а-а-а! — завизжал он, выхватил из-за пазухи нож и попытался доскочить до меня. Но огненная молния, брошенная в него Белем, отбросил шерша в сторону, и он упал замертво.

— Драконы проклятые, — закричала женщина, видимо его жена! — Да, будьте вы прокляты! Честных людей изводите! Кормильца моего убили! А куда мне теперь с четырьмя ребятишками? Кто сирот накормит?

— Если селяне согласятся, оставайся и живи здесь, — предложил я.

— Вон ее, — закричал пострадавший селянин, — не нужна она нам здесь! И выродков своих забери!

— Да, куда же я пойду? Люди добрые! Соседушки заступитесь! Мы же не ссорились, жили в мире и согласии!

— Чтобы опять на тебя работать? — крикнула какая-то женщина, — не хочу больше! Уходи!

— А вот не уйду! — вдруг закричала шершиха и бросилась к дому, захлопнула за собой дверь. И перед тем как закрыть окно, высунулась и прокричала: — Умрем здесь, с голода опухнем, если надо, но не покину своего дома.

— Сжечь ее, — раздались голоса.

— А ну, молчать! — закричал я. — Никакого самосуда! Где старейшина?

— Ну, я! — передо мной стоял важный толстый шерш. Он с достоинством посмотрел на меня, а потом добавил: — Меня всем миром в старейшины выбрали. По всем законам!

— Хорошо! Раз так! Что делать предлагаешь?

— Раз люди предлагают сжечь ее вместе с детьми, так и сжечь, чтобы другим неповадно было!

Но тут из окна высунулась несчастная женщина: — Ах, ты тварь! А кто моего олуха подговаривал горло овцам перерезать? Кто обещал заступиться в случае чего?

— Врешь женщина! — старейшина посерел, — не было такого! Не слушайте ее Владыка, дурная семейка!

В доме послышался детский крик, и из окна повалил дым. Князья бросились к дому, выломали дверь. Потушили огонь. И вывели четверых испуганных ребятишек. А Синь вынес мертвую шершиху.

И тут камень, брошенный кем-то из селян, попал в голову старейшины, и он упал замертво!

— Прекратить! — снова крикнул я. — опомнитесь, вы же срединные, а не шерши!

Селяне стояли, понурив головы.

— Отец, — обратился я к пострадавшему селянину, — у тебя дети есть?

— Есть двое, — сказал он.

— Где жена твоя?

— Здесь я, — вышла женщина с добрыми глазами, я облегченно вздохнул.

— Ты мать, сама понимаешь, кому нужны сироты? Возьми их себе, воспитай вместе со своими ребятишками, а чтобы легче вам было, пусть твой муж всех овец шерша возьмет.

Она посмотрела на плачущих детей, подошла и обняла их: — Ну, тихо, тихо! Пойдем домой!

— Я к маме хочу, — заплакала маленькая девочка.

— Уехала твоя мама, с папой уехала! Вы пока у меня поживете!

— А они скоро приедут?

— А кто их знает, как дела сложатся. Пойдем, медку дам, — и, взяв их за руки, увела вниз по улице.

— Значит так, — я обвел всех взглядом, — кто бросил камень выяснять не буду. У старейшины, наверняка, тоже остались жена и дети, и если не захотят они уезжать, пусть остаются. Сами понимаете, куда им без главы семьи идти. А тот, кто камень бросил, будет им помогать! А на счет остальных шершей, собирайтесь в круг и решайте, кто останется с вами, а кто нет. Заодно и нового старейшину выберете. А он после того, как свои дела решите, пусть отправится к князю и все доложит.

К Нитуму подъехали на закате, город расположенный каскадом на берегу огромного озера, сверкал красными крышами в лучах заходящего солнца. До него осталось совсем ничего. Только проехать опушкой леса, и по берегу озера. Синь, потянул носом воздух:

— Чувствуете, озерными цветами пахнет, — проговорил он.

— Эй, драконы, — вдруг раздался звонкий мальчишеский голос, — на вас засада!

Мы оглянулись, из-за деревьев на маленькой рыжей лошади к нам скакал мальчик, в нелепой беретке с петушиным пером: — Слева человек десять, а прямо четырнадцать, — на скаку кричал он.

И тут же в подтверждении его слов, в нашу сторону полетели стрелы. Одна из них попала в коня одного из князей, и он рухнул, придавив дракона. Спешились. Вытащили беднягу. Мы еще находились среди деревьев, и менять ипостась не имело смысла. Наши драконьи тела не уместились бы между ними. Пришлось группироваться. Мы выставили магический щит, и стрелы ударившись о твердую воздушную стену, полетели вниз. Разделившись на две группы, мы бросились в атаку. Я побежал вперед, ведя свой отряд, и мальчишка, соскочив с лошади, кинулся за нами.

— Уходи, — крикнул я, — тебя могут задеть!

— Вот еще! — откликнулся он, и ловко увернувшись от нависшего над ним меча, рубанул своим небольшим клинком по ногам нападавшего. Тот ойкнул и упал. Синь и Бель предпочитали драться магическим оружием, и их огненные молнии, один за другим летели в шершей. Те старались увернуться от них, и попадали на острие наших мечей. Но тут стрела пролетела прямо около моего уха, мальчишка выпрыгнул откуда-то снизу, встал за моей спиной и с ловкостью артиста откидывал стрелы, крутя свой клинок перед собой. Ему на помощь пришел Бель, и в лучника ударил огненный шар.

Схватка была короткой. Но когда я оглянулся, чтобы поблагодарить мальчика, то он уже мчался от нас на своей лошади по направлению к городу.

— Мы даже не успели его поблагодарить, — сказал Бель, потирая ладони. — Парнишка спас нас!

— Ничего, — успокоил я его, — найдем его в Нитуме.

Но на этом наши приключения не кончились. Когда въезжали в город, то увидели, что перед входом на главную улицу земля накрыта досками.

— Они что совсем одурели, — проговорил Синь, — здесь же брусчатка лежала, — зачем убрали?

— Берегись, — опять тот же мальчишеский голос. И по улице вниз катилась арба без лошади, а ее оглобли подняв вверх веревкой, держал все тот же мальчишка в красной беретке. Вдруг он прыгнул с арбы вбок и припал к земле. Громыхая и тормозя жердями, арба неслась на нас, все кто был у нее на пути, кидались в стороны, но вот арба въехала на доски и провалилась вниз. Мы заглянули в образовавшуюся яму. Там вкопанными в землю стояли железные заостренные прутья, они пробили арбу насквозь.

— Хороший прием! — улыбнулся я. — Синь, как еще проехать к твоему замку?

— Дар, — меня тронул за рукав Бель, — ты видел, это тот же мальчик.

— Видел, надо его найти, — кивнул я.

— Берём вправо, — крикнул Синь. Его конь поднялся на дыбы, потом развернулся и они поскакали вдоль набережной. Но тут под ноги лошадей бросилась женщина, мы еле успели остановиться:

— Владыка, — закричала она, — детей спаси, они детей в заложники взяли.

— Когда? — спросил я.

— Как только слух прошёл, что ты вернулся! — ее лицо было заплаканным.

— Не плачь, мать, — сказал Синь! — Скорее! — и он пришпорил коня.

Мы влетели на площадь перед замком. Там толпился народ. На крыше стоял шерш, бывший здесь князем.

— Синь, — закричал он, — пусть Владыка оставит меня здесь князем, если он этого не сделает, я спрыгну, и тогда все дети срединных погибнут.

Мы переглянулись.

— Где дети? — спросил я у рядом стоявшего мужчины.

— В левом крыле замка, — ответил тот.

— Синь, отвлеки его, — попросил я, сотворил мираж, который остался сидеть на коне, а сам побежал по лестнице в замок.

— Подожди, я поговорю с Владыкой, — услышал я голос синего дракона.

Все левое крыло было пропитано магией Ракыя. Она колыхалась перед дверьми, и тонкая нить ее шла через стены наверх. Я быстро перерезал нить, открыл окно, выпрыгнул в сад, вонзил свой меч в землю, и через него стал оттягивать магию от двери. Клинок раскалился добела, но вот стал потихоньку остывать. Я впрыгнул опять в окно и распахнул двери. Прошёлся по комнатам. Там было пусто. На всякий случай я обошёл и правое крыло замка. Тот же результат.

Я вернулся на площадь. Князья окружили мой мираж, и делали вид, что ссорятся, и никак не могут придти к какому-то решению. Я подозвал мужчину, который сказал мне про детей:

— Ты уверен, что дети в замке? — спросил я его.

— А как же, мы только днем слышали, их плачь, — ответил он.

— Я только что оттуда, там никого нет.

— Не может быть? — вскрикнул он и бросился в замок.

Я подошёл к драконам и объяснил ситуацию. А потом снова залез на коня, и крикнул шершу:

— Я отказываю тебе! Нитум принадлежал синим драконам. И будет принадлежать только им.

— Детей в замке нет! — закричал мужчина, выбежав на лестницу, — их там нет! — повторил он в отчаянии.

— Как это нет? — испуганно прокричал шерш с крыши, — а где же они?

Толпа на площади заволновалась. Послышались всхлипы и крики женщин.

— А вот ты спускайся, и расскажи нам! — зло проорал Синь! — если не скажешь, где дети, тебе и прыгать не придется, я сам поднимусь к тебе и сожгу.

— Нет, не надо! — шерш соскочил с парапета. — Я уйду. Владыка отпусти меня! Это не я! Я не хотел! Меня заставили!

— Спускайся, — приказал я.

Но тут над площадью закружилась маленькая птичка с красной грудкой и запела: — Дети в заливе, дети в заливе, дети в заливе.

Когда она подлетела ко мне, я почувствовал магию Мэриэллы.

— Синь, друзья — крикнул я, — снимите это «князя» и допросите его. Только не убейте раньше времени. Нам нужна информация. Я за детьми.

И повернув своего коня, погнал его вниз по улице. Я должен успеть, поймать эту девчонку. За мной побежала толпа горожан. Я примчался в залив первым. Дети прыгали по берегу, радостно визжа, между ними скакали миражи зайчиков. Ребята постарше разглядывали необычайный цветок, который листьями поправлял лепестки, и капризно приговаривал: — Ах, какой ветер, совсем меня растрепал. Не трогай меня, а то причёску испортишь!

Взрослого среди них не было. Я дотронулся до плеча мальчика, которому на вид было лет тринадцать, и он был самый старший среди малолеток.

— Кто вас из замка вывел? — спросил я его.

— Парень, — ответил он, и посмотрел на меня, — а ты дракон?

— Дракон, А где этот парень?

— Так, он давно уже ушел. Привел нас сюда, и ушел. Это еще днем было. Сказал, что за нами придут.

— А как он выглядит?

— Высокий, светловолосый, кучерявый… Обыкновенный!

Но тут послышались голоса родителей, и дети бросились к ним. Зайчики и цветок исчез, и только запах свежести и весны висел над заливом, дразня меня.

— Соловей! — понял я, — она приняла образ Соловья. Бес оказался прав! Вот мы и встретились. Только вот как мне узнать тебя, девочка!

Вернувшись в город, я узнал неприятно удивившую меня вещь, бывший князь не успел сойти с башни, что-то сильно напугало его, и он с криком: — Спасите! Не надо! — спрыгнул вниз и разбился о камни. Князья уверяли, что там была чья-то магия, от которой пахло мертвечиной. Побывав на башне, пришлось согласиться. Опять магия Горена. Это настораживало, что он делает в Нитуме? Ищет Мэриэллу? Неужели уже пронюхал, что ее нет в Дааладе? Или просто совпадение?

На всякий случай, мы обошли почти все дома в городе, разговаривали с горожанами, но, к сожалению, никто ничего не видел. Больше магии Горена мы не встретили нигде. Попутно я расспрашивал о новых людях, побывавших в Нитуме. Кроме табора танцоров, который ушел накануне нашего прибытия, новых людей не было. Даже мальчика в беретке, никто не знал. Многие видели его на улице, когда он вскочил в пустую арбу, и покатил ее вниз, но и только! Одну единственную ниточку нашёл Бель. Он увидел рыжего жеребчика, на котором скакал мальчишка. Только вот проблема была в том, что продал его какой-то пожилой мужчина с гривой седых волос. Он не был горожанином.

Так и пришлось нам покинуть город, ничего не узнав.

Глава V

До Нитума я добралась без происшествий. Даже половину пути ехала на арбе шершей, заплатив им несколько монет. Ну, и наслушалась я от них гадостей про Чёрного Дракона. Все в один голос утверждали, что он и его князья въезжают в селение, собирают круг, и объявляют, что если селяне кого хотят оставить в селении, того пусть оставляют, а кого не хотят видеть, пусть уезжают. И, конечно, по мнению шершей, селяне — эти неблагодарные люди, отправляли их восвояси. И теперь едут они, сами не зная куда! В Шершеграде жить негде. Никто дом построить не может! И негде им бедным голову приклонить! А все Чёрный Дракон виноват! Сидел бы себе там, где сидел! А вон нет, вылез из своего убежища!

Я благоразумно помалкивала. Но поведение Дара и его князей одобряла. Все-таки не такие уж они плохие! Просто не вовремя я с ними встретилась! И ещё остался в душе стыд, за мое поведение у них в замке. Представляла, как они теперь плохо думают обо мне! Особенно Дар! Теперь, когда страх прошёл, мне даже было жалко его. Висел более 60 лет в норе, потом вернулся в замок, узнал, что женат, пришёл забрать свою жену. А она — нахамила ему, а потом сожгла его спальню и сбежала! Ну, я же не виновата, что он мне совсем не понравился! Вот Энлиль, тот совсем другой! Я мечтательно закрывала глаза, и представляла, как встречусь с этим красавцем, как он заглянет в мои глаза, узнает меня, возьмет за руку. И уйдет из моей жизни страх! И буду я как все, просто жить и радоваться солнцу!

В Нитум приехали рано утром. Еще издалека увидела шатры табора танцоров. Слезла с арбы, поблагодарила шершей, спряталась за куст, сняла мужскую одежду, надела платье Линеллы, которое тут же обернулось на мне какой-то грязной хламидой. Срединные не чувствовали магии, поэтому напитав ею кисточку, приказала поставить веснушки, что она и сделала. В ближайшем водоеме посмотрела на себя, и даже вскрикнула от удивления. Старшой был прав, и папа не узнал бы меня. Все лицо и шея, были покрыты маленькими пигментными пятнышками. Я совсем не была похожа сама на себя. Накинув на плечи мешок, направила свои ноги в табор. Около костра сидели худощавая женщина со следами былой красоты, и мужчина лет пятидесяти с огромной седой шевелюрой. Я поздоровалась и попросила посидеть у костра. Мне разрешили. Я села, протянула руки к огню и задумалась, как начать разговор.

— Ты откуда такая будешь? — спросила меня женщина.

— Оттуда, — я нехотя махнула рукой в сторону Лагулы.

— А куда идешь?

— Сама не знаю… — так получалось, что я говорила правду.

— А не боишься?

— Боюсь.

— А что одна? Провожатых не нашлось?

Я промолчала. Врать не хотелось.

— Танцевать умеешь?

— Умею!

— Что?

Я перечислила танцы, которые обычно танцуют в селениях.

— А ну, покажи!

— Прямо сейчас? Зачем?

— Мне нужна танцовщица. Худенькая, фигура, чтобы как у подростка! То, что у тебя. Понравиться, возьму к себе. Хочешь?

— А кормить будете?

— Кормить буду, и если хорошо работать будешь, даже и платить буду.

— Монетами? — я старалась быть наивной, и в то же время девкой себе на уме.

— Монетами! Но только в том случае, если будешь работать так, чтобы мне нравилось!

Я поняла, что не видать мне монет, как своих ушей. Она будет придираться ко мне, и каждый раз деньги будут уплывать из — под носа! Но быть с нею все время, я не собиралась, а так, немного походить с танцорами, было интересно! И я осталась. Звали женщину, как и говорил Старшой, Занья, а мужчина — это ее муж, Лев.

Два дня Занья заставляла репетировать танцы, давая на передышку всего минут десять. А на третий, я уже с сольным номером выступала перед горожанами. Как мне кажется, успех у меня был, потому что после моего выступления на землю полетели монеты, которые Занья быстро подобрала, спрятала за пазуху, но мне заявила: — Неважно ты танцуешь Мэриетта.

Мэриетта, это стало моим новым именем, которое я придумала еще по пути в Нитум.

Но уже на следующий день, она начала меня учить танцу драконов. Это был удивительный танец. Каждое движение в нем было выражением чувств. Я никогда не думала, что есть такие танцы. Партнеры не должны были касаться друг друга руками. Партнер, мужчина, которым, по ее приказу, была я, должен был держать руки за спиной, а женщина обеими руками держала подол платья, которое участвовало в танце наравне с отбиванием каблуками. И вся интрига была в том, чтобы заставить женщину оказаться перед тобой лицом к лицу, со склоненной головой, если удастся, ты выиграл. Но Занья, как змея выскальзывала, и все время стояла ко мне, то боком, то спиной, и насмешливо глядела на меня. И весь танец, это издевательство мудрой, опытной женщины над несмышленым мальчишкой, который осмелился посмотреть на нее. Когда мы выступили с этим танцем, овации не утихали долго. Нас вызывали на бис несколько раз. Но и после него, Занья скривила нос: — Неважно Мэриетта, мало чувств. Ты должна делать вид, что хочешь меня! А ты смотришь испуганными глазами — это плохо! Завтра постарайся, и тогда я заплачу тебе.

Этот разговор, слышали другие танцоры, и моя ровесница пухленькая Эмира, подошла ко мне и положила руку на плечо:

— Мэриетта, будешь ты стараться, или не будешь, она все равно не заплатит тебе, — печально сказала она. — Мы с ней уже два года, и за все это время получили всего несколько монет. Нам просто некуда идти, а она хотя бы кормит нас. Если у тебя есть куда сбежать, беги от нее.

— Мне тоже некуда идти, Эмира, — вздохнула я.

— Понятно, — девушка похлопала меня по спине и отошла.

На следующий день, по городу как шквальный ветер пронесся слух, что Чёрный дракон со своими князьями направляется в Нитум. И здешний князь, которого мы не видели и не слышали, так как он сидел в своем замке и, не показывал носа, вдруг начал вести бурную деятельность. С улиц, шерши, его охрана, забрали всех, попавшихся им под руку детей, и заперли в левом крыле замка. А весь табор Заньи и мужчин, и женщин заставили перед въездом на главную улицу, ведущую к дому синего дракона, выворачивать камни, и рыть огромную яму, чтобы установить там железные острые прутья. Но когда я увидела, кто руководит этим процессом, мне совсем стало плохо. Это был Ракый. От него за версту пахло страхом и злостью. Он кричал на нас, и даже проехался плёткой по спине Льва. Когда яма была закончена, нас отпустили. И Занья решила увести свой табор, от города подальше.

Я вылечила спину Льва, сказав, что была служанкой в доме одного городского мага, и немного помогала ему. Мне поверили. Мы собрались и спрятались на другом берегу озера. Решив передохнуть, и отправиться в сторону княжеств Владыки ветров Энлиля. Занья сама была из рода ветров, и считала, что там будет безопаснее. Я, конечно, согласилась с ней, мне все равно надо было в Атель, и еще очень хотелось вновь увидеть Энлиля. Но уйти вот так, оставив в беде ребятишек, да еще и эта яма не давала мне покоя.

Я лежала в шатре, Заньи за тряпичной перегородкой, и никак не могла уснуть. И вдруг услышала голоса:

— Совсем сдурел, на старости лет, никуда тебя не пущу! — голос Заньи.

— Нельзя так уходить, предупредить надо! — голос Льва.

— Без тебя смельчаки найдутся! Мало тебя огрели сегодня? Мэриетте скажи, спасибо, что быстро твою рану вылечила, а то валялся бы сейчас, стеная.

— Сказал! Хорошая она девочка! Зря ты к ней придираешься, талантливая она.

— Тебя не спросили! Дай тебе волю, все деньги бы отдал? А мы на что на старости лет жить будем? Вот накопим на домик! И тогда…

— Надоела ты мне со своим домиком! Сказал, что предупредить надо, без этого с места не тронусь! А ты иди, уводи всех.

— Не зли меня, Лев! Ты меня знаешь, сейчас пойду к шершам и донесу на тебя! Пусть поддержат в темнице, пока все не решиться само собой.

— А и иди! От тебя всего можно ожидать, — и тяжелые шаги затихли за шатром.

Я слезла с кровати, подняла полог шатра, прошмыгнула под ним и догнала Льва.

— Я помогу тебе, — сказала я, схватив его за руку.

Он остановился, и посмотрел на меня из-под нахмуренных бровей:

— Как?

— Уговори Занью остаться здесь на несколько дней, пока драконы не прибудут, и раздобудь мне коня. Занья за тобой следить будет, обо мне и не подумает. А мы устроим наблюдательный пункт за дорогой. Как только Чёрный дракон со свитой появятся, я и предупрежу их. Меня никто не знает! Я мальчиком оденусь. А ты в случае чего, меня прикроешь!

— Спасибо, Мэриетта. Золотой, ты человечек! Согласен! Завтра схожу в город на разведку. А пока возвращайся, чтобы это змея, не увидела, что тебя нет.

Так мы с Львом стали сообщниками. При всех вели себя как всегда, не обращая друг на друга никого внимания. Зато ночью мы встречались, где-нибудь в укромном месте, и он делился со мной всеми сплетнями, что успевал собрать в городе. Особенно он сокрушался по поводу детей, говорил, что их матери на коленях стоят на площади перед замком князя, плачут, рвут на себе волосы, а князь и его новый советник даже ни разу и не вышли к ним. Сказал, что яму закрыли тонкими, треснувшими досками. Это ловушка для драконов. Они, ничего не подозревая, ступят на доски и провалятся. И еще ему удалось выяснить, что на дороге будет засада. Мы решили следить за дорогой, как только там появятся шерши, которые будут прятаться за кустами, так значит, драконы близко.

И вот утром, мы увидели, как к лесной дороге выступил отряд шершей. Мы со Львом забрались на высокое дерево, и оттуда наблюдали, как они хоронились.

— Видишь, со стороны озера никого нет. Отсюда и поскачешь, — сказал он.

— Коня достал?

— Да, хороший, молодой, рыженький жеребец, я его вон в том ельнике спрятал.

— Как ты думаешь, драконы скоро появятся?

— Ближе к вечеру, смотри, шерши слишком открыто себя ведут, ямы роют, ветки рубят. Еду им вон в корзинах принесли. Значит, на целый день, они здесь!

— Слезаем! Меня Занья в город посылает за продуктами, я постараюсь быстро вернуться, а ты пока у нее перед глазами покрутись.

— Головастая ты, Мэриетта, — хмыкнул Лев.

В город я просто неслась из-за всех сил. Рынок работает до полудня. А мне нужно было что-то придумать и вытащить детей. Ракый что-то задумал, и больно он был испуганный, как крыса, которую загнали в угол. В такие моменты, эти звери очень опасны. Прыгают, обезумев от страха, и могут вцепиться в лицо, а то еще хуже успеть откусить нос.

Замок этот я помнила хорошо. Именно перед ним, я танцевала в свой первый выход. Он тогда меня поразил своей красотой и воздушностью, несмотря на то, что имел огромные размеры. А еще, я почувствовала около него нору вне времени и вне пространства. Это странное ощущение, когда вдруг понимаешь, что-то угнетает тебя, спину будто иголочками начинает колоть, ты оглядываешься в поисках тревоги и ничего не видишь. А она где-то совсем рядом. Вот мне и надо было ее найти, и повернуть к замку.

Только бы Ракыя не встретить! Ох, и испугал он меня тогда на выпускном вечере! Хорошо, что ребята, да и Чат ничего не поняли. А он чуть ли прямо сказал, что чувствует во мне силу, которую понять не может! Хитрый Лис говорил, что рано или поздно проснется во мне энергия живого огня, которой нет ни у кого в этом мире, кроме меня. И угораздило же родиться именно мне с этой силой! Я потом долго думала, почему именно он почувствовал ее. И мне пришло на ум только одно объяснение, он из рода ундин, и я тоже. Водные стихии самые восприимчивые к любой магии, чувствуют любую силу, только вот объяснить свое ощущение порой не могут, так как это у них на подсознательном уровне происходит.

Нитум мне нравился, очень красивый город. Ступенями спускался к большому озеру. Правда, я так не удосужилась выяснить, его название. Домики из белого камня, крыши синие, а наличники и двери голубые. Улицы широкие, и весь в зелени. Больше всего на свете я любила зелень, деревья. Выросшая в селении Красного Дракона, который умел разговаривать с деревьями и меня научил этому, я твердо запомнила его наставления — зелень дает силу любому живому существу. И города в зелени — всегда счастливые и миролюбивые, как и мой родной Рарог.

Лев оказался прав. На площади было много людей. Отлично, значит, мне можно легко затеряться среди толпы. Женщина плакали, рвались в замок. Но их не пускали. Я настроилась на магию Ракыя, уж теперь я ее никогда не забуду. Он был в замке. В центральном здании. Я бочком отошла ближе к левому крылу, и почувствовала покалывание спины. И как учил меня отец, начала медленно притягивать к себе нору. Она оказалась совсем рядом, висела около двух плодовых деревьев. Я оглянулась, на меня никто не смотрел. Быстро влезла в нее, и направила в закрытое наглухо окно в левом крыле замка. Выглянула, на полу сидели маленькие ребятишки и горько плакали. Перед ними стояли тарелки с кусками хлеба, и кувшины с водой. Так, первая половина дела сделана. Теперь вторая. Я прошла по норе, она была небольшая, и второй ее выход плавал над озером. Я спустила его на берег залива. Укрепила магическим заклинанием. Потом приняла облик Соловья и вышла к детям.

— Эй, — весело сказала я им, — что плачем? Хотите выйти отсюда?

— Да!!!! — Хором ответили они мне.

Я даже испугалась, а вдруг услышат: — Тише! Не кричите так, а то придут шерши! Сидите тихо, а как скажу, идите за мной!

И начала сближать концы норы, вскоре передо мной, уже расстилалась безбрежная синь озера, горящая в лучах солнца. Портал получился славный.

— Ну, всем встать, и вперед, — приказала я, — старшие помогают младшим, и тихо! Чтобы нас не заметили шерши. Кстати, здесь все? Никого в комнатах больше нет?

— Нет, — ответил мне паренек лет двенадцати, самый старший среди детей, — нас всех в одну комнату заперли.

— Вот и хорошо! Ну, поднялись на ножки, и пошли со мной!

Дети встали и гурьбой вышли на берег залива. Я внимательно осмотрелась. В комнате было пусто. Вышла с другой стороны, сжала нору до состояния маленького шарика и хлопнула в ладоши. Вот и все! Теперь уже никто ничего не узнает.

Ребятишки сгрудились вокруг меня, всем хотелось быть рядом. Но я не могла остаться с ними. Поэтому решила рискнуть. Моей магии никто не знает! Я создала миражи зайчиков, которые стали прыгать среди детей, приказала им, держать ребят подальше от воды. А потом, мне захотелось создать цветок, который бы напоминал Цапу. И мне удалось! Дети отвлеклись!

Крикнув им, что за ними придут родители, бегом кинулась на рынок. Успела. Накупила по списку всего, что заказывала Занья и вернулась в табор. Около шатра встретилась взглядом со Львом.

— Ну, как? — молча, спросила я его.

— Пока ничего! Но будь готова, — так же одними глазами ответил он.

— Мэриетта, репетировать, иди, переоденься, штаны одень! — вдруг раздался голос Заньи.

— Но, я устала, я только что из города пришла, — захныкала я.

— Ничего, во время танца отдохнешь, — отрезала наша хозяйка, как она любила себя называть.

Пришлось подчиниться. Я старалась показать, как я устала, плохо отстукивала каблуками такт, ноги заплетались, путала позиции. Занья бранилась, наконец, устав от моей тупости отпустила отдыхать. Я сделала вид, что хочу искупаться, поэтому взяла полотенце и пошла к озеру.

Лев ждал меня на дереве:

— Залегли, притихли! Запомни, слева от дороги человек десять, может больше не успел сосчитать. А прямо за опушкой четырнадцать, — прокомментировал он позицию шершей. — Жеребец тебя ждет. Иди к нему. Как подам знак, скачи.

Не успела я подойти к лошади, как Лев шепотом крикнул:

— Едут!

Я вскочила на жеребца, водрузила на голову беретку, и мы понеслись навстречу драконам. Они ехали медленно, чинно, были все в шлемах, закрывающими лицо. Почему-то именно это придало мне храбрость, раз я не знаю, кто из них кто, мне легче будет с ними общаться. А потом, может быть, я своим поступком искуплю вину, которая так угнетает меня. Я махала им рукой, но ни один из них не посмотрел в мою сторону, и тогда что есть мочи, я закричала. Но услышали меня не только драконы, но и шерши. Осознав, что засада раскрыта, они стали выскакивать, стрелы полетели в драконов и в меня. Я соскочила с лошади. Убегать не имело смысла. Стрела в спину была бы мне обеспечена. Оставалось одно, кинуться в бой, и попытаться остаться в живых самой и помочь товарищам. Драконы дрались великолепно. Особенно, тот, кто попытался отправить меня обратно. И когда я увидела, как ему в спину целиться из лука шерш, разъярилась, и как учил меня Красный Тигр, прикрыла его спину своей спиной и стала отбивать стрелы клинком. На помощь мне пришёл другой дракон, который огненной молнией уложил шерша. Схватка подходила к концу, мне можно было исчезать, вернулась к жеребцу, и мы помчались в город.

Я ругала себя, на чем свет стоит, ну, почему просто не рассказать, о той яме, что ждет их в городе! Испугалась! А вдруг среди них Чёрный Дракон, он знает мой голос. Конечно, Старшой обещал, что в этой беретке меня и папа не узнает. Но все-таки я опасалась! Линелла и та, просила пока держаться от Дара в стороне.

Поэтому я не поехала на главную улицу, а свернула на набережную, промчалась по переулкам, остановилась, спрыгнула с жеребца, и побежала по направлению к замку. Еще утром я заметила недалеко от дома синего дракона, у начала главной улицы стояли арбы, на которые шерши, на всякий случай грузили свое добро! Вот мне и пришло в голову воспользоваться одной из них. Ту, которая была мне нужна, я увидела быстро. Она стояла, уперев жерди в землю, совсем пустая и без лошади. Какой-то шерш, укрывал ее дно ковром. Я замерла. Вот он подогнул все концы и отправился в дом. Я прыгнула на нее, подняла жерди веревкой, которая валялась тут же, и что было сил, толкнула ее под уклон. Она поехала сначала медленно, но потом начала набирать скорость. Я даже сама испугалась, успею ли соскочить. В глазах все мелькало! Люди от меня в ужасе шарахались. И только когда я увидела, как перед самыми досками, увидев меня на арбе, драконы остановили коней, опустила веревки и прыгнула в сторону. Приземлилась удачно…

Когда я вернулась в табор, было тихо. Танцоры сидели вокруг костров. Я пробралась к себе в шатер, и нырнула в постель. А Лев, повел жеребца, который был в пене от нашей с ним гонки, к озеру, чтобы успокоить, остудить, вымыть! И тут я вспомнила о детях. Вылезать было лень, и я просто создала мираж красногрудки, и отправила ее на площадь, чтобы оповестить родителей.

Закрыла глаза, и стала мечтать, как завтра наш табор соберется и отправиться в страну Владыки ветра, Энлиля. Только одно волновало меня, чтобы Занья не прознала, что вернулись драконы, и не осталась, она стремилась участвовать во всех праздниках. Ей было все равно, кто господствует в городе. Главное — собрать больше денег. Но все обошлось. Утром мы поднялись, водрузили свои шатры на арбы и отправились в путь.

Я лежала на тюках, смотрела в небо, и была счастлива. Все-таки хорошо вот так путешествовать по миру. Встречаешь новых людей, осматриваешь окрестности, и нет никакой опасности, что тебя найдут и прибьют. Кому нужна худосочная вся в веснушках девчонка, тем более что ведет она себя странно: людей сторониться, молчалива, и смотрит на мир сквозь свои «уродливые» очки.

И вдруг голос Заньи: — Сворачивай вон к тому озеру.

— Зачем? Мы проехали совсем ничего, — спросил Лев.

— Отдохнем! — решительно заявила хозяйка.

Наш караван свернул с дороги и прямиком направился к ослепительному озеру, берега которого были обрамлены плакучими ивами. А вдали виделись островки, с небольшими домиками. Там жили ундины. Я даже села, чтобы легче было рассматривать это ослепительное великолепие. Когда приблизились к берегу, остановились и собрали шатры. К нам тут же на маленькой круглой лодке подплыл ундин. Я видела их впервые. Тонкий, высокий, с зеленоватыми волосами и синими, как омут глазами, он радушно приветствовал нас, и спросил, не нуждаемся ли мы в чем-нибудь?

Занья, когда было нужно, умела вести разговор, и быть вежливой. Она с благодарностью отказалась от предлагаемой помощи, лишь попросила разрешения остаться на берегу на одну ночь. И ей было разрешено! Этот день, был особенно чудесный! Ни криков, ни репетиций. Все наши танцоры и не только расслабились и позволили себе отдохнуть. Почему я говорю, и не только? Дело в том, что наблюдая за жизнью табора, я заметила странную особенность. Здесь было всего несколько танцоров. Сама Занья, Я, Эмира, и ее родители. Лев был аккомпаниатором, он великолепно играл на гитаре. Остальные были торговцами. Под прикрытием того, что наш табор — танцоры, нас всегда пропускали в любое селение, в любой город. Даже туда, куда шерши не пускали никаких купцов, боясь конкуренции. А эти приезжали и потихоньку начинали торговать. Как сказал мне Лев, это было взаимовыгодно, как для них, так и для нас. Ему одному было бы трудно охранять своих женщин. А торговцы всегда носили при себе оружие, и умели драться не хуже воинов самого Белого Тигра. Они же защищали свое добро!

И я в этот день просто радовалась тому, что могу вот так просто поваляться на берегу, понаблюдать за тем, как на островах то и дело мелькали ундины. И вспоминала маму. Интересно, какой она была? Наверное, такой же прекрасной, как вон та девушка с распущенными волосами, что грациозно склонилась надо водой. И вдруг исчезла в синеве воды, даже не потревожив ее.

Вечером, нас всех так разморило, что спать отправились с закатом солнца. Но не успела, я насладиться вечерним покоем, как услышала тихий голос, который звал меня: — Мэриэлла! Мэриэлла!

В первое мгновение, я испугалась, что меня кто-то вычислил. Но любопытство взяло вверх, и я осторожно вышла из шатра. На берегу стояла ослепительной красоты молодая женщина, и протягивала ко мне руки:

— Девочка, иди ко мне! Как я рада тебя видеть!

В последнее время, шерши стали распускать слухи, что ундины топят людей, которые по неосторожности гуляют вдоль их водоемов. Отец всегда злился, когда кто-нибудь при нем начинал упрекать их в этом. Он говорил, что топить людей бессмысленно и вредно для водоемов. Вода живая субстанция, и смерть в ее водах всегда плохо сказывается на ее качестве. Ундины наоборот всегда спасали людей! Правда они не любят шум и гам. Поэтому всегда живут обособленно!

На всякий случай, я не стала спешить приближаться к женщине, а остановилась от нее в нескольких шагах.

— Ты не узнаешь меня? — продолжала говорить женщина.

— Нет, — призналась я.

— Правда, ты была совсем маленькой, когда я держала тебя на руках. Я — Элосана, родная сестра твоей матери Реславы.

— Вы — моя тётя?

Она улыбнулась: — Да, я хранительница этого озера. С днем рождения Мэриэлла! Сегодня твоя инициация. Я специально зазвала твою хозяйку к себе! Пойдем! Тебе пора! Не бойся, люди спят! Они будут крепко спать до утра! Никто тебя не хватиться. До полуночи у нас еще есть время. Я хотела бы, чтобы ты погостила у меня.

С этими словами, она приблизилась ко мне, сняла мои очки, положила их мне в руки, и заглянула в глаза: — Отец говорил тебе, что у тебя глаза мамы?

— Нет!

— Он осторожный. Его можно понять! Когда Реслава узнала, что ты — Огненная Лисица, она горько плакала, прижимая тебя к груди! Ты похожа на маму! Ну, пойдем!

И взяв меня за руку, она ступила на гладь озера, и я вместе с ней. Но не провалилась в воду. А заскользила вместе с Элосаной по ее поверхности. Когда мы приблизились к острову, который не был виден с берега, я даже вскрикнула от изумления. Как было красиво. Низкие маленькие домики, около которых горели светильники из светлячков. Толпа ундин, мужчины и женщина в нарядных одеждах, встретили меня как свою. Они окружили меня плотным кольцом. Одна из женщин, распустила мои волосы, и провела рукой перед лицом.

— Смотрите, вылитая Реслава, без этих веснушек, — сказала она и засмеялась.

— Не убирайте веснушки, — попросила я, закрыв лицо руками.

— Не бойся, Мэриэлла, — тихо прошептала она, — завтра они снова будут у тебя на лице. А сегодня ты будешь такой, какая есть! С днем рождения, девочка, — и она крепко обняла меня.

— Я хочу сделать тебе подарок, — голос Элосаны стал грустным, ты танцовщица. Мы ундины больше всего на свете любим танцевать. И я хочу показать тебе танец, который танцевала твоя мама, перед Белым Тигром, тогда еще холостым и черноволосым. Садись вот сюда, — и показала мне на кресло, которое стояло невдалеке. Все расселись. Молодой ундин, встал около меня и заиграл на флейте. Полилась тихая журчащая мелодия, и Элосана заскользила по земле. Это был танец воды, плавный и светлый. Ее руки переплетались над головой как всплеск воды, потом опускались, как волны потревоженного ветром озера, и медленно затихали, чтобы вновь вырваться брызгами радости и печали одновременно.

Я смотрела во все глаза, и вспоминала каждое движение. Танец будто просыпался в моем сознании, и, не вытерпев, я присоединилась к ней. Мы обе кружились, под полной луной в свете светлячковых светильников, под хрустальный звук флейты. Но вот мы остановились. Все кто были на площади, бросились ко мне:

— Ты очень красива, — сказал молодой ундин, и прикоснулся прохладными губами к моей руке.

— У меня было ощущение, что это Реслава и Элосана снова с нами, — вскрикнула какая-то женщина.

— Да, будет твоя жизнь светла и прозрачна, как воды нашего озера, — проговорил пожилой ундин, и поцеловал меня в лоб.

— Береги себя, девочка, — Элосана прижала мою голову к груди. — Друзья, а теперь праздник, — обратилась она к ундинам. — У моей Мэриэллы сегодня день рождения!

Это был первый мой день рождения, который вот так открыто праздновался. Вообще-то он проходил, как правило, скучно и печально. Папа вызывал меня домой. Показывал шершам в образе уродливой лисицы. И после этого мы с ним и с Хитрым Лисом уходили в башню, и мне давали есть всякие сладости. Но чтобы вот так, с танцами, под открытым небом, с угощениями, которыми обносились все присутствующие, с бокалами, поднятыми вверх в честь меня — никогда! И как же мне стало грустно, когда Элосана посмотрела на луну и сказала:

— Пора! Тебе пора Мэриэлла. Тебя ждут!

Она повела меня по озерной глади на маленький остров, где кроме большого камня не было ничего. Даже деревья здесь не росли. Поставила меня на валун, подняла тонкие руки к небу:

— Мэриэлла здесь! Она готова! — громко произнесла она.

Вокруг все потеряло цвет, и я оказалась в темноте, под ногами была пустота, но я не падала, а висела в пространстве. А вокруг меня стояли четыре фигуры.

— Здравствуй, Мэриэлла, — сказала зелено-бело-коричневая фигура! — вот и пришло твое время. Ты готова?

— К чему? — с опаской спросила я.

— Мы вызвали тебя в мир, чтобы ты помогла нам справиться с Гореном, — ответила мне зелено-бело-коричневая фигура.

— Я??? — мне стало страшно. — А я смогу?

— Ты должна, — прошептала зелено-синяя фигура. — Ты — Огненная Лисица. Одна, Лиссель, погибла, и ты должна отомстить за нее, должна привести к нему Владык, чтобы они остановили расползающуюся смерть.

— Неужели ты боишься? — улыбнулась зелено-голубая фигура.

— Боюсь, — откровенно сказала я, — а если у меня не получится?

— Должно получиться, — снова подала голос зелено-бело-коричневая. — мы наделили тебя силой живого огня и силой живой воды, правда, последняя только начинает зарождаться в тебе. Но это самая мощная сила, которая была где-либо! Ты рождена, чтобы помогать, спасать и приносить удачу. Другого тебе не дано. И запомни, ты должна победить его!

— А если я погибну, как та, Огненная Лисица, Лиссель?

— Тогда мы пришлем в мир еще одну Огненную Лисицу, но это потребует много времени, а его мертвая земля и так уже изуродовала наш мир, — с горечью сказала зелено-синяя фигура, — так что постарайся обхитрить его. Он неживой, и как всё неживое — наивное и хитрое одновременно!

— Я постараюсь, — сглотнула я страх.

— Да, уж, постарайся, девочка! — пробасила желто-красная фигура, — и хватит разговоров. Время поджимает. Начали.

Он вытянул ладонь вперед, и меня охватил огонь, потом к нему присоединился сильный ветер, потом вода, и наконец, светлый и теплый огонь земли. Было такое ощущение, что сначала меня раздирали на мелкие кусочки, а потом выкручивали, а под конец опалили огнем и залили водой. Я уже не стояла, лежала в темном пространстве, не имея возможности не вдохнуть, не выдохнуть, глаза были полны слез, а в груди застрял крик боли, сознание затуманилось…

Очнулась я, лежа на камне. Элосана подозвала ундина. Он поднял меня на руки, и понес к шатру. Уложил на мой тюфяк. Тетя дала мне выпить настойки:

— Мы все проходили через это! — прошептала она. — Завтра еще ты будешь слаба, а потом в тебе начнет проявляться сила! Потерпи немного, Мэриэлла! А теперь закрой глаза и усни. Береги себя, девочка! — это были последние слова, что я услышала от нее.

Утром я не смогла встать. Тело болело, у меня поднялась температура. Я чувствовала, как внутри меня будто ломается лёд, открывая новую неведомую мне силу. Вот только как понять какую? Эх, была сейчас в родном Рароге. Хитрый Лис мне все бы растолковал. А так придется самой разбираться. А как это сделать? Я же не могу раскрыть себя.

Занья, забеспокоилась, увидев меня в таком состоянии, подняла всех на ноги, и приказала всем срочно уезжать от этого озера. Она была уверена, что в моем недомогании виновата озерная прохлада. Меня завернули в одеяло, уложили опять на тюки, и мы поехали в сторону царства Владыки ветров. Но уже на следующий день, как обещала Элосана, мне стало лучше. А через два дня я была совсем здорова.

Мы ехали медленно, заезжая в селения и давая представления. И с каждым разом, когда я выходила в круг, мой танец становился более профессиональным. Не желая того, я зажигала людей. На землю монеты лились рекой. Вот только семья Эмиры все чаще стала сердиться на меня, потому что хозяйка, предпочитала выпускать меня, а не их. Они приносили мало прибыли. Я ничего не могла поделать, но твердо решила при удобном случае исчезнуть, чтобы не мешать хорошим людям.

Постепенно дорога углубилась в горы. Когда мы стали подъезжать к городу ветров Фаиру, нам стали попадаться вырубленные делянки у подножия страх скал. Причем так грубо и неаккуратно, что сразу стало понятно работа шершей.

— Странно, — проговорила Занья, она сидела около меня, — у нас дома из камня, зачем же деревья рубить?

И только когда показался Фаир, мы поняли, в чем дело. Сам розовый город расположился на плоской скале, к нему вели серпантинные дороги между камней, покрытых мхом. А перед ним, были построены странные сооружения из бревен, похожие на сарай шершей, только вот в нем были проделаны узкие щели. Даже наши арбы не могли бы протиснуться между ними. Да, и нас не пустили.

— Убирайтесь прочь, — закричал один из стражников шершей.

Но тут вышел второй стражник: — Располагайтесь за городом, — крикнул он, завтра у нас будет праздник. А сейчас проваливайте!

Мы со Львом переглянулись, и поняли друг друга.

— Вы идите вон в ту расщелину, — сказал он Занье, а я похожу по городу и узнаю, в чем дело.

— Я с тобой, — крикнул один из торгашей.

И они оба соскочив каждый со своей арбы, исчезли в городе.

— Куда тебя бес понес? — закричала в отчаянии Занья, — и что тебе больше всех надо? Лучше давайте проедем мимо.

Но тут к ней подошёл один из сопровождавших нас торговцев и положил в руку несколько серебряных монет.

— Но только на несколько дней, — кивнула хозяйка и спрятала монеты за пазуху.

Наш табор расположился в расщелине. Занья ворчала и ругалась. Ее все раздражало. И чтобы не попадаться ей под горячую руку, танцоры разбежались кто куда, ну, а я решила посмотреть, что это за странные сооружения, и зачем они нужны. Переодевшись за камнем в мальчика, и, надев, берет, я направилась к ним. Заглянула внутрь. Там было пусто, только перед щелями в бревнах были построены настилы, к которым вели лестницы. И кучей лежали стрелы.

И тут раздался крик: — Приближаются!

Я выскочила из этого странного сарая, и спряталась за камнем. С противоположной стороны, летело белое воинство. Сначала в небе появились белые точки, но вот они увеличились, и стали видны мужчины, парившие в воздухе, а перед ними завывал ветер. Шерши попрятались в сарай, и из щелей вылезли острия стрел, как щетина у Волка, когда он не успевал побриться.

Ветер был сильный. Но для сделанных из тяжелых бревен укрытий, он был не опасен. А в стражей-ветров полетели стрелы, и они ответили своими. Но многие их стрелы попадали и застревали в дереве. Сверху к шершам нельзя было подобраться, но стоило, кому то из ветров спуститься на уровень щелей, как раненный он тут же падал на землю.

Один из них упал, около меня. Я бросилась к нему, выдернула стрелу из его плеча, и заговорила рану. Потом — еще один, второй третий, и я ползала под стрелами, тем более что шерши, находившиеся в своем укрытии, не могли видеть меня. Голову было поднять некогда, а мне так хотелось еще раз посмотреть на Повелителя ветров. И тут снова сзади меня кто-то застонал. Я оглянулась. Это был мужчина лет сорока в белой рубашке с короткими рукавами, и на плече у него был знак тысячника. Из его груди хлестала кровь. И оперение шершинской стрелы колыхалось на ветру.

— Потерпи немного, сейчас будет больно, — попросила я его, и рывком вынула древко. Произнесла магическое заклинание, остановила кровь, соединила концы раны, и убрала рубец.

— Спасибо, мальчик, — поблагодарил он меня.

— У вас огонь есть? — поинтересовалась я. — Деревья, между прочим, горят…

— Спасибо еще раз, — крикнул он, и взлетел в воздух, легко и естественно.

И только тут подняла голову и увидела Энлиля.

— Какой он красивый, — подумала я, — и лицо не такое суровое как у Дара.

Он отдавал команды своим соратникам, но из-за шума ветра не было слышно слов. Все поднялись на несколько метров от сараев. В их руках показались стрелы, на концах которых играли язычки пламени. И тут же огненный град застучал по бревнам. А я тихонько стала раздувать огонь. Сараи вспыхнули, несмотря на то, что деревья еще были влажные. Шерши выскакивали из горящих убежищ, и попадали под обстрел стражей ветров.

Дым от влажной древесины был густым, многие из шершей под его прикрытием побежали в сторону скал. Но два человека не спешили уходить. Я поняла, что это маги! Мне стало не по себе! Как они могли изменить клятве, которую мы даем при вступлении в Лицей? Они были слишком заняты, и не обращали внимания на меня. Я встала сзади них.

Один сплел огненный хлыст, и замахнулся им, целясь в Энлиля. Пламенная змея обвила его вокруг талии и рванула к земле. Повелитель ветров упал на камни. А второй замахнулся мечом. Но тут я сама соорудила огненную плетку и захватила ею поднявшийся в воздух клинок и дернула на себя. Маг не удержался и упал на спину. И в ту же секунду из дыма вылетели стражи ветров и разрубили магов на две половины.

Спасенный мной тысячник, подлетел ко мне: — Ты наш спаситель, мальчик! — проговорил он. — Владыка, этот юноша помог нашим воинам и мне встать в строй, и спас твою жизнь, — обратился он к Энлилю.

Владыка неба бросил на меня взгляд, и поморщился: — Эвр, дай ему десять монет, пускай сходит в баню — он грязный, а потом…

Никогда еще я не получала такой пощёчины, как в эту минуту.

— Никогда не ждите благодарности за благое дело, сделанное вами, — говорил Красный Тигр, — но сами не забывайте отблагодарить, только знающий благодарность может считаться человеком.

Во мне все загорелось огнем обиды, я не дала Энлилю закончить его царственную речь: — Кто бы мог подумать, что жизнь Владыки неба оценивается в десять монет? — огрызнулась я, и обратилась к Эвру, — а вам лучше закончить бой, тысячник, у Владыки на локте грязное пятнышко, надо бы постирать…

Резко повернулась и юркнула между камней, подальше от этого парня и его стражей. Тем более что бой затихал, шерши бежали.

Но слова Повелителя ветров как заноза сидели в памяти. Спустилась к реке, и осмотрела себя. Руки в крови, на лице кровавые разводы, костюм весь в земле. Интересно, как можно ползать между камней и остаться чистым? А потом, мне не нужно было, чтобы он кинулся обнимать, достаточно одного слова: «Спасибо!» До чего же мне не везет! Вот и встреча со вторым, моим, суженным прошла не так как предполагала!

Оглянулась кругом. Никого не было. Стянула одежду, вошла в воду, вымылась сама и постирала костюм. А потом разложила вещи на горячих камнях и легла передохнуть! Но тут над самым ухом, раздался голос Заньи:

— Я с ног сбилась! Почти все обежала! А она прохлаждается! А ну быстро собирайся! Пора выступать!

— Я костюм постирала! — показала я на лежавшие мокрые вещи.

— Перед Энлилем танцевать танец драконов не будем! Вот возьми плащ, накинь. А потом наденешь платье! Да, поживее! Нас уже ждут!

Пришлось подчиниться. В шатре внимательно еще раз осмотрела себя. Веснушки были на месте, я их только вчера поставила. Нужно сказать, что как только я натягивала берет, они пропадали. Я еще раз мысленно поблагодарила Старшого за такую нужную вещь. И только хотела надеть платье Линеллы, как за занавеску вошла Занья, и кинула мне ворох своих юбок.

— Нечего в хламиде выступать, вот надень! — приказала она. — Не перед селянами, перед самим Владыкой неба танцевать будешь!

Я передернула плечами: — Подумаешь Владыка! Грубиян и сноб! — подумала я про себя, — перед селянами и то лучше выступать, они хоть радуются по-человечески. А этот наверняка, будет сидеть с кислым лицом!

Но спорить не стала. Надела все юбки! Получилась смешная фигура, как колокольчик на длинной ручке. Широкие юбки, и маленькая кофточка, закрывающая только грудь, живот открыт. Хотя тоже неплохо! Ладно! Потанцуем! Мне все равно, в чем выходить, и в мешковине можно!

Всю дорогу по городу, Занья ворчала. Лев так и не появился. На вопрос Эмиры, кто же будет нам аккомпанировать, хозяйка в раздражении сказала, что у Владыки свои музыканты есть. Мы шли широкими проспектами, прямыми мостами, пологими лестницами. Меня поразило — город был пуст. Ни тебе прохожих, ни детей. Все это было странно, и настораживало. Перед домом князя горожан тоже не было, только воины-ветры. Нас провели внутрь. В большом зале, буквой «п» был накрыт длинный стол, за которым сидели мужчины — ветры, и несколько мужчин горожан, их выдавала одежда, и ни одной женщины.

Я ошиблась. Лицо Энлиля не было кислым. Он сидел, развалившись, на стуле и смотрел на нас оценивающим взглядом, так, если бы на рынке выбирал овощи! Занья подошла к его столу, низко поклонилась и сказала, что куда-то запропастился ее гитарист. Повелитель ветров повернул голову и кому-то кивнул. И тут же вышли два музыканта, у одного в руках была гитара, у другого флейта. Хозяйка подошла к ним, что-то прошептала, видимо, репертуар. А потом приблизилась к нам, ее глаза горели, послала выступать сначала Эмиру, потом ее родителей, снова Эмиру, сама станцевала несколько танцев. И напоследок выпустила меня. Я дала себе слово танцевать без выражения эмоций. И несколько танцев мне удавалось выезжать только на отточенности и четкости исполнения движений, но потом увлеклась! Сама не знаю, как это вышло! Просто танец захватил меня, и я закружилась обуреваемая непостижимой для себя самой бурей чувств. Мне захотелось раззадорить Владыку неба. Показать, что нельзя с таким пренебрежением относиться к людям, которые стоят ниже тебя по положению. Юбки полоскались в моих руках, как паруса на ветру, ноги отбивали каблуками ритм, и голова кружилась от волнения и охватившего азарта.

Остановилась и низко поклонилась, как и подобает танцовщице. Мне аплодировали, стоя! В глазах мужчин видела восхищение. Было приятно! Будто сорвала запретный плод, надкусила его и почувствовала опьяняющую сладость. В глазах Владыки неба — удивление и любопытство.

— Ну, что, съел? — подумала про себя. — Будешь знать, как брезговать людьми!

И тут до моего слуха, долетели слова, сказанные Энлилем шёпотом молодому человеку, который стоял сзади него:

— Танцовщицу ко мне! Вот на ней и покажу, как усмирять женщин!

Насторожилась! Услышанное, взбесило! Занья подошла опять к столу Владыки и получила от него тяжелый мешок с деньгами! Низко поклонилась, и мы пошли прочь из зала. Уже на лестнице нас догнал тот парень, к которому обратился Энлиль, и я спряталась за хозяйку, а он посмотрел на троих танцоров в возрасте, и пригласил Эмиру с собой. Она вся зарделась, но пошла за ним!

— Странно, — задумчиво пробормотала Занья, — не думала, что Владыке понравиться Эмира. Более того, была уверена, что это будешь ты — Мэриетта!

— Ты думаешь, моя дочь не может понравиться Владыке? — обиделась мать девушки.

— Не в том дело! — начала оправдываться хозяйка, — Эмира прелестная девушка, сама знаешь, но насколько я знаю Энлиля, ему больше по душе те, к которым не знаешь, на какой кобыле подъехать, вроде нашей Мэриетты. — и обратилась ко мне: — последним танцем довольна! Но первые — из рук вон плохо! Поэтому денег сегодня не получишь.

Я сделала вид, что обиделась! И побежала домой в табор! Я буду не я, если не узнаю, что задумал Повелитель ветров. Поэтому вернувшись в шатер, быстро переоделась, нахлобучила берет, и вернулась в дом князя. Пролезла и села между горожанами и воинами повелителя Ветров, чтобы одни думали, что я из города, а другие, что состою в войске Владыки. Они вели начатый до моего прихода разговор:

— А все-таки я не понимаю, почему горожане отказались придти и приветствовать нас, — говорил воин, обращаясь к сидевшему около меня мужчине.

— Ну, мы просто устали! — как-то вяло оправдывался тот, — вот завтра… — и он покраснел и замолчал.

— Это просто неприлично! — горячился воин, — мы рисковали своими жизнями, а ни одна женщина не поднесла нам цветы, ни один из вас не поблагодарил нас.

— Простите, — бормотал горожанин, и в его голосе я вдруг почувствовала страх.

— А куда Владыка ушёл? — прервала я разговор, уплетая за обе щеки выставленные на столе яства.

— За танцовщицей отправился, думаю той в конопушках. Горячая девчонка! Сейчас мы увидим, как он будет обхаживать ее, — охотно ответил мне воин-ветер.

— Зачем? — удивилась я.

— Ребята пожаловались, что не могут подобрать ключи к девчонкам. А он у нас большой специалист в этом вопросе!

— Но разве ухаживание за девушкой — это театральное представление?

— Сколько тебе лет пацан?

— Скоро пятнадцать будет, — соврала я.

— Ну, вот и видно, что зелен еще! Мы ветры — актеры по жизни! А потом увидишь, девчонка сама растает. Он не столько нам устроит спектакль, сколько ей. Знаешь, чем ветры, например, отличаются от драконов?

— Нет! — разговор заинтересовал меня, а воин, встретив благодарного слушателя, стал играть роль профессора, специализирующегося в обольщении женщин.

— Возьмем Дара, Чёрного Дракона, друга Энлиля, тот еще бабник, у него путь к сердцу понравившейся ему девушки прост — подарит какую-нибудь безделушку, попросит разрешения одеть ее самому, и как только прикоснется к ручке или шейке, зажжет в ней огонь желаний. А с женщинами у него и того проще, посмотрит на нее долгим взглядом. И если она не отвернется, протягивает руку в знак того, что он проведет ночь с ней. Сколько раз я наблюдал за ним! А вот наш Владыка, действует по-другому. Он не зажигает огонь, он поднимает женщину к небу, словно на крыльях, дает ей понять, что она уникальная и единственная, и без слов раскрывает ее сердце. Понятно?

— А потом? — у меня захватило дыхание.

— Что потом? — не понял меня воин.

— Ну, как сердце раскрыл, и девушка голову потеряла, от нахлынувших чувств к Владыке? Он жениться на ней?

— Зачем? — удивился воин.

— Как зачем? Ведь происходит… ну… это…

Вокруг меня засмеялись ветра, которые прислушивались к нашему разговору.

— Сближение с женщиной — это искусство, это поиск новых путей, это привлекательный, но труд, — сказал мой сосед по столу, молодой ветер, — это единение возвышенного чувства и плотской страсти, так, причем здесь женитьба?

— Ну, да, — ввернул свое слово горожанин, — это умение так возвысить женщину, что через девять месяцев она приносит ребенка, только вот не от мужа. У нас говорят о таких возвышенных вами: «ветер надул».

— Бывает и такое! — утвердительно кивнул первый воин, начавший весь этот разговор, — но мы же не виноваты, что даем женщине то, что она не получает от своих мужей. И они тянутся к нам! Вы срединные скучны, у вас потребительское отношение к ним — накорми, обслужи, иди работать!

— А у вас — нет? — вскрикнул горожанин, — да вы возвысите, а потом улетаете! А кто кормит и поит ваше дитя? Мы — скучные! Я бы понял вас, если бы вы возвысили, а потом создавали семьи!

— Вот здесь ты не прав! Мы создаем семьи! И у нас детей воздуха, они самые крепкие, потому что мы находим женщину, которая будет удовлетворять нас по всем параметрам. Но чтобы узнать, кто она — единственная, — мы должны изучить многих!

— А разве это правильно? — вырвалось у меня, — а те, от которых вы улетели, они же страдают? Разве не так?

— Частенько страдают, — согласился мой сосед, — но, и нас нужно понять, мы их поднимаем на крыльях, а они стремятся сесть на шею! А нам это не нравится!

— А какая должна быть ваша женщина? — поинтересовалась я.

— Запомни мальчик, женщина — это подарок, созданный специально для мужчины, и она должна быть исполнительницей всех его желаний!

— А что же вы даете взамен?

— Себя, — сказал он гордо!

— Да, кому вы нужны! — обиделся горожанин, — поэтому вы в основном и не женаты!

— Придет время, и женимся! — ответил сосед, и вдруг зашипел…. — Тише, Энлиль! Да, у него не с конопушками, а первая танцовщица! Так, у нее такие глаза, что она в любого вцепиться, кто подойдет к ней с добрым словом!

И, правда, появился Энлиль, ведя за руку Эмиру. Она была в прелестном богатом платье, на ее шее и в ушах сверкали драгоценности. Ее лицо сияло от счастья, что придавало ей сказочную прелесть. Все воины — ветры, сидевшие за столом, и те, которые находились около меня, встали и приветствовали ее, как высокородную даму. Щеки танцовщицы залил румянец.

— Но они же играют, — с ужасом подумала я. — Как же можно, вот так играть чувствами девушки!

Повелитель ветров посадим Эмиру около себя. В отличие от Соловья, он не стремился забросать девушку комплиментами. Он с царственным величием ухаживал за ней, смешил, задавал вопросы, внимательно выслушивал, не перебивая, только брови его, то поднимались, то хмурились, и лишь время от времени, как бы совсем невзначай, говорил что-то приятное. Эмира цвела, стала раскованной и болтливой, да так вошла во вкус, что стала говорить громко. Разговор за столом затих, все стали прислушиваться к тому, о чем вела речь красавица. А она ругала меня, в ее голосе появились нотки обиды, мол, хозяйка в последнее время выпускает танцевать только Мэриетту, хотя по ее мнению, она Эмира, ничем не хуже.

— Ты удивительное создание, — проникновенно сказал Энлиль, — Эта Мэриетта выпячивает свои таланты, а ты их так глубоко прячешь, что видеть их может только заинтересованный в этом мужчина. — И подняв ее руку, поцеловал.

Эмира ничего не поняла из сказанного. Она покраснела еще больше, хотя щеки ее и так пылали, как цвет мака. Мужчины — ветры, сидевшие возле меня, наклонив головы, прятали улыбку. Горожане с неодобрением качали головами. Во мне все перевернулось! Он так открыто издевался над бедной девушкой, вся вина которой была только в том, что она не привыкла к витиеватым выражениям мыслей высокородных особ, которых учили этому с детства. Уж, кто-кто, а я это знала! Привлекательность Энлиля для меня померкла. Я представила, что, если бы он стал разговаривать со мной в таком тоне, то, наверняка, получил бы отпор! Но тут же мысль, что именно я подставила свою товарку по табору, испортила окончательно мое настроение. Я вылезла из-за стола и вышла на улицу.

Около табора меня перехватил Лев. Он был встревожен.

— Надо предупредить Энлиля, — быстро заговорил он.

— Что случилось? — не на шутку испугалась я, таким Льва я еще не видела.

— Мэриетта, это ловушка! Там в скалах в пещерах, они собрали половину города! Смастерили огромные клетки, Горожане уверены, что они хотят посадить в эти клетки их близких и под их прикрытием, выкатить свои машины, которые стреляют льдом, и уничтожить все войско Энлиля. А горожанам сказали, что, если кто-то из них донесет Владыке ветров, их родные будут уничтожены, первыми при опробовании этих машин. Все в ужасе. По их словам, там, в пещерах шершей несколько тысяч, словно летучих мышей! А эти сидят и веселятся! Неужели их не удивило то, что город пустой?

— Я была там. Мы танцевали. Среди воинов Владыки несколько горожан, которые уверяли их, что все просто устали, но вот завтра они выйдут им навстречу!

— Ну, да запертые в клетках! — ругнулся Лев. — Что делать будем?

— Прикрой меня, в таборе! Я пойду, поговорю с Владыкой!

— Удачи, Мэриетта!

Но я не пошла в дом князя. Решила рискнуть, обернулась обыкновенной лисицей и побежала к скалам. Лев был прав! Небольшая пещера открыла свой черный рот, и оттуда доносился невнятный гул. Пробежав несколько подземных залов, я увидела огромное подземелье. Оно было полным-полно шершей. Их было в десятки раз больше, чем воинов Владыки ветров. Часть из них сидела вокруг костров, а часть копошилась около странных огромных машин, которые по бокам, сзади и сверху были обнесены клетками, с маленькими дверцами. На машинах стояли большие деревянные колеса. Устойчивости не было, пол был неравный, и шерши катали их взад и вперед, стараясь придать им устойчивости.

— Интересно, и как мы установим их перед выходом, — кричал кто-то. — Там же тоже сплошные камни, и пол покатый в сторону этой пещеры. Эти махины раздавят нас. А если за решеткой еще будут люди, то мы их вообще с места не сдвинем.

— Надо взять мужиков, пусть раскидают камни, вывезем эти бандуры сейчас, и установим. А потом уже и людей запихаем! — ответил второй голос.

Я принюхалась, страх, боль и отчаяние потоком шли из проема в задней стене пещеры. Я пробралась туда. Там связанные по ногам и рукам сидели мужчины, женщины, старики и дети. Слышался ропот и тихий плачь.

Выскользнув незаметно из этого страшного места, я ринулась в дом князя. К Энлилю я обращаться не хотела. Мне нужен был Эвр. Я заглянула в комнату, где пировали воины — ветры. Охмелевшая и разомлевшая Эмира склонила головку на плечо Владыки ветров, а он отвернул от нее свое красивое лицо, и скорчил рожу, будто его тошнит.

Меня он не заметил. Я спросила у сидевшего на углу воина, где Эвр, и он сказал, что осматривает посты. Тысячника нашла за углом дома.

— Эвр, — крикнула я.

— Мальчик! — Он поспешил ко мне. — Я прошу прощение за Владыку, ты не так понял его…

— Пустое, — отмахнулась я, и рассказала о том, что видела в пещере. — Вам одним не справиться, вызывайте драконов и Белого Тигра.

Эвр был настоящим воином, выслушав меня, он тут же оценил ситуацию, задал вопросы, уточняющие расположение шершей, их машин и пленников. — Как ты попал туда? — закономерный вопрос, только вот отвечать я на него не собиралась.

— Эвр, я не могу тебе сказать, это секрет. Сейчас самое главное, чтобы ты поверил мне, и вызвал подмогу.

— Я верю тебе! Ты доказал в бою, что не подведешь! Здесь вопрос, как вызвать Белого Тигра. Поверит ли он нам? Мы его плохо знаем. Драконы — ответят сразу. А вот он?

— Когда пошлешь ему письмо, напиши, что Лучик зовет! Он поймет!

— Лучик — это ты?

— Я!

— Ты его разведчик?

— Можно и так сказать!

— Я не знаю, как благодарить тебя, мальчик, — он хотел схватить мою руку, но я отшатнулась.

— Ты сердишься на слова Энлиля?

— Эвр, обиды потом, у нас мало времени!

И я шагнула в сторону, чтобы раствориться в темноте. Сердце бешено колотилось! Сейчас тут окажется папа! Я увижу его! Лучик — это мое детское прозвище. Папа говорил, что так называла меня мама. И он должен понять! Я залезла на близлежащее дерево, припала к ветке и замерла.

Вот показался на лестнице Повелитель ветров, он вел расстроенную Эмиру, передал ее в руки своему воину, который повел девушку вниз по улице к табору. Она плакала, и все время поворачивала голову, чтобы увидеть Энлиля. А тот расправил плечи, весь как-то подобрался, и передо Эвром стоял настоящий Владыка холодный и сосредоточенный. Не скажешь, что только несколько минут назад он как мальчишка строил рожи. Ему принесли огромный лук, он достал одну записку, обмотал вокруг древка стрелы и выпустил ее в черное небо, потом точно так же отправил другую. Они вернулись в дом.

Время тянулась медленно. А папы все не было! Я начала беспокоиться, а вдруг он не понял? Вдруг не придет?

Но тут что-то зашумело в вышине, я выглянула и сквозь листву увидела, как над домом князя кругами снижаются драконы. И вот один за другим они спрыгнули на землю. Они опять были в шлемах. Интересно, Дар здесь? На лестницу вышел Энлиль, и обнял дракона, который шёл первым:

— Дар, дружище! Ну, вот и свиделись! Проходите, друзья!

— Он сейчас тоже роль играет? — подумала я, — а когда-нибудь он бывает естественным? Или даже оставаясь сам с собой, он кого-то изображает?

Запахло папиной магией. Я сжалась. Вот образовался портал. Первым вышел папа, а за ним его дружина, они шли строем по шесть человек, и вскоре даже площади перед домом стало мало! На лестнице показались Энлиль и Дар. Я узнала его сразу. Он был без шлема. Лицо спокойное и величественное. Отсюда с безопасного места, он был совсем даже не страшен. Надо же! Вот этот и мой муж? Ну, уж нет! Дутки! Размечтался! Я хорошо помнила его ярость, и была уверена, что узнай он, что я, это я, тут же свернет мне шею.

Папа поднялся по ступеням, остановился и оглянулся. Я тут же обернулась Огненной Лисицей, и мои зрачки заблестели в темноте. Наши с папой глаза встретились. Он кивнул, как бы отвечая на приветствие, и ушёл в дом.

Эвр, принимал пополнение. Среди вновь прибывших, я увидела Соловья и Волка. — Ребята, — чуть не закричала я. — родные вы мои, — прошептала беззвучно. И долго провожала их взглядом.

Папа вышел из дома только через час. Он постоял немного, как бы дыша свежим воздухом, спустился по лестнице на площадь, и, прогуливаясь, направился в мою сторону. Я слезла с дерева, и застыла. Он наклонился около меня, будто что-то поправляя, и я тут же прыгнула ему на грудь, забралась за не застегнутый на пуговицы камзол и прижалась к нему. Он небрежно накинул плащ на грудь, и вернулся в дом!

— Друзья, прошу простить меня, я очень устал. Энлиль, можно попросить проводить меня в мою комнату. Кстати, а где хозяин замка?

— Его убили, — голос Энлиля.

— Сочувствую, — ответил папа.

— Раст, а, все-таки, кто такой Лучик? — опять голос Энлиля.

— Он же сказал тебе, мои глаза и уши, все еще сердишься на него?

— Нет, просто неудобно вышло! Мальчик столько сделал для нас! Он не понял меня!

— Хорошо, Энлиль, если он придет ко мне, я извинюсь за тебя.

— Нет, Раст, я сделаю это сам! Попроси его только, чтобы он подошёл ко мне.

— Как скажешь! Где я могу отдохнуть? Дар, твоя идея с магнитом мне понравилась. Поторопись. До утра осталось совсем ничего.

— Не беспокойся, Раст, к утру магнит будет здесь!

— Владыка, разрешите, я провожу вас, — незнакомый голос.

Потом мы шли. Остановились. Звук хлопнувшей двери. Сильный запах магии Белого Тигра.

— Ну, Мэриэлла, вылезай! Ты в безопасности! — и сильные руки отца вытащили меня из-за пазухи. Прижали к груди, и стали гладить по голове и спине. — Рассказывай!

И я рассказала, все с самого начала, как Дар утащил меня в Даалад, как я нахамила драконам, как сожгла какую-то спальню, и Чёрный дракон чуть не убил меня, и только благодаря Красу, я осталась в живых, о Линелле, о бесах, о своей хозяйке и т. д. Папа слушал меня молча. И только когда я начала рассказывать об инициации, и о том, что сказали мне четыре фигуры, он на мгновение перестал меня гладить, и из его уст раздался стон. Закончив рассказ, я посмотрела на него:

— Пап, как во мне будет просыпаться сила? Что я буду чувствовать?

— Ничего не будешь чувствовать, сила просыпается незаметно для тебя. То, что давалась с трудом, будет происходить в один момент. Помнишь, ты рассказывала, для того, чтобы создать огненную сферу, тебе нужна была опора. С этого момента она будет появляться по твоему желанию. Менять внешний вид, ты будешь так же легко, как надевать новое платье. А главное — в тебе сущность не только живого огня, но и живой воды, поэтому лечить будешь без магических заклинаний, одним прикосновением. Учти, это будет очень заметно. Так что пока не забывай шептать заклинания, пусть думают, что ты обыкновенный маг.

— Пап, драконы простят меня?

— Обо всех — сказать не могу. Ты, действительно вела себя скверно! Но это моя вина. Я мало тебе рассказывал о драконах, а то ты бы знала, что их ни в коем случае нельзя злить! Я думал, вы поговорите с Даром! И он поймет и отпустит тебя сам! Даже и предположить не мог, что все так обернется. Чёрный Дракон приходил ко мне, и мне показалось, он сожалеет о случившемся!

— Все равно, он мне не нравится!

— Но тебе нужна защита!

— Пока я сама себя хорошо защищаю!

— Может быть, вернешься домой?

— Ты же знаешь, что нельзя! Теперь уже нельзя! Мне надо найти Горена! Кстати, а как я дам вам знать, что нашла его?

— Хитрый Лис уже давно придумал и создал вот этот артефакт, — и папа вынул из кармана и протянул мне маленький серый камушек на тонкой цепочке. Тебе только надо бросить его на землю. А все остальное он сделает сам.

— Папочка, пообещай мне, что когда все кончиться здесь, ты придешь и посмотришь, как я танцую! У меня есть для тебя подарок!

— И не вздумай! Не забывай, что никто не должен знать…

— Ты не так понял меня, просто приди, ты там все увидишь!

— Хорошо, обещаю. Тебе не пора уже в табор?

— Нет, я не пойду туда, мне надо в пещеру, там люди! Моя миссия — помогать, спасать и приносить удачу, — и я тяжело вздохнула, — Хотя, знаешь пап, мне бывает иногда очень страшно! Но, если я буду там, есть надежда, что с ними ничего не случиться. Ведь я удачливая!

— Тогда пойдем вместе! Я разведаю обстановку.

— Папа, это опасно! Не надо я сама…

— Ну, уж нет, Мэриэлла, я волнуюсь за тебя не меньше, чем ты за меня. А потом, ты же удачливая! — и он поцеловал меня в лоб.

Накинув на себя невидимость, папа вышел из дома. Я указывала ему путь. Около пещеры, он опустил меня с рук, обернулся летучей мышью, а я обыкновенной лисицей, и так прошли в пещеру. Около входа, только под неяркими лунными лучами копошились шерши, стараясь установить свои машины. Я пробежала через первый зал, прячась в тени за камнями, и проникла туда, где сидели горожане. Приняла облик Волка. Шершей здесь не было. Поэтому сразу взялась за дело, освобождала людей от веревок, и тихо говорила о том, чтобы они не волновались. Пришла подмога. Владыки уже в городе. Но тут какой-то старичок, попросил пить! И его просьбу подхватили другие. Я отошла к стене, протянула руку и стала прислушиваться к своим ощущениям. Только в дальнем углу ладонь натолкнулась на ауру воды. Притянула воду к себе, и из стены побежал маленький ручеек. Все заволновались.

— Тихо! — прикрикнула я на них, — по очереди, чтобы шерши не услышали.

Странно, но люди послушались меня, как вожака, как Владыку. Вот, что значит внушительный вид Волка. Ходила между ними, помогала, чем могла, кого лечила, кому подносила воды. Многие подзывали к себе с одной единственной просьбой, чтобы повторила еще раз, что пришла помощь. Несколько раз поднимала глаза к потолку, где гроздьями висели летучие мыши, но был ли среди них папа, не разобрала.

Но вот в первом зале послышались крики. Там забегали, что-то беспокоило их. Несколько шершей показались у входа в нашу пещеру.

— Всем к стене, — приказала я. Не выходить отсюда, пока за вами не придут. И снова люди послушные моему слову поднялись на ноги и столпились около задней стены, поближе к ручью с водой.

— А ты, кто такой? — спросил меня один из шершей.

— Прохожий, — ответила я, — шел мимо, вижу люди. Все связаны. Думаю: непорядок! А вам что тут надо ребята?

— Ты что тут командуешь? Связать его!

В мою сторону побежало три шерша. «Трое — самый раз!» — говорил Красный Тигр. Выхватила меч и кинулась в бой. Одного, самого наглого, быстро вывела из строя, саданув по руке. Он охнул и пустился наутек. Но на его место пришло еще трое. Это уже был перебор. Стало немного труднее. Еще одного ударила по ноге, другому поранила бок. Главное не показать им спину. Пока они перед глазами, я смогу защитить себя. В первой пещере шум становился все сильнее. И вот уже передо мной было столько шершей, что я не успевала сосчитать. Увертываться и нападать становилось все сложнее. И тут кто-то бросил на меня сетку. И я испугалась. Поняла, что конец. Меня потащили в первую пещеру, я брыкалась и пыталась перерезать веревки, но рука как-то неловко вывернулась, и стало больно! Пропадать так с музыкой, решила я и обернулась Огненной Лисицей, вокруг меня уже бушевала огненная сфера. Сетка тут же сгорела, а я увеличивала сферу, и катала ее по пещере. Шерши с криком бросились к выходу. А я не спешила, обошла пещеру по периметру, выискивая, хоронившихся за камнями, шершей, и выбрасывала языки пламени в их сторону. Одежда на них вспыхивала! И они с воплями бежали вон из пещеры. И я поплыла за ними.

Солнце только поднималось. Утро было ясным. Шерши метались между входом в пещеру и плотным полукругом, состоявшим из дружины Белого Тигра и драконами, а с воздуха в них летели стрелы воинов Повелителя ветров. Но мое появление произвело фурор. Мечи опустились, стрелы застыли на тетиве, огненные шары в ладонях. От страха, что меня видят столько людей, я качнулась в сторону, сфера пропала, а я бросилась бежать между камнями. Остановилась на минуту и оглянулась, за мной летел Энлиль. Он протягивал ко мне руки, будто хотел подхватить и поднять в воздух. Этого допустить не могла. Спрятавшись под камнем, пустила три миража Огненной Лисицы в разные стороны. Энлиль полетел за одним из них. А я кинулась к табору. Пролезла в шатер. Сменила ипостась, разделась, залезла в постель. Всё!

Что уж совсем не ожидала от себя, но уснула быстро, только голова коснулась подушки. Разбудила Занья!

— Вставай, соня! Пока ты спишь, в городе такое произошло!

— Занья, дай поспать! Мне все равно, что там произошло!

— А ну, быстро! А не то холодной водой окочу!

— Ладно!

Вылезла из теплой постели, надела платье Линеллы, и вышла на улицу.

Первым кого встретила, был Лев. Он сделал вид, что проходит мимо меня по направлению к шатру, но успел пожать руку и прошептать: — Молодец. Мэриетта!

Весь табор собрался у костра, и один из торговцев, рассказывал, что ночью в город появились драконы и Белый Тигр со своей дружиной! Что они направились к скалам, чтобы спасти горожан, которых шерши взяли в заложники. Но когда пришли туда, то увидели: горы мертвых шершей, и у всех вспороты животы. И над последним трупом сидит Огненная Лисица, и поедает печень несчастного, который плачет и требует свою печень обратно, а у этой твари — морда в крови, когти в крови, язык как у змеи, длинный и раздваивается на конце.

— Я не понял, — спросил Лев, — так она ела печень у живого шерша, или у трупа?

— Ну, сначала он был живой, а как печень вынула, сразу стал трупом, — ответил торговец.

— А кто плакал? — съехидничал Лев.

— Не в этом дело! Поймите же вы, Огненная Лисица вышла на охоту на шершей! Теперь им несдобровать! Они драконов не так бояться как ее! С теми еще можно договориться, а эта просто нападает и выедает печень!

— Но нам же нечего бояться, — пожала плечами мать Эмиры. — Мы же не шерши. Нас она не тронет!

— Предлагаю поскорее убраться отсюда!

— Ну, уж, нет! — провозгласила Занья, — сегодня будет праздник, и мы будем выступать. Победа — это наше время.

— Ну, да, — процедил сквозь зубы Лев, — кому победа — радость со слезами на глазах, кому — время собирать урожай монет!

— Ты поговори у меня, — цыкнула хозяйка, — девочки, — тут же обратилась к нам, — завтракать и репетировать! Скоро выступление.

У меня испортилось опять настроение. Услышать о себе такое, было неприятно. Хотя удивляться не приходилось. Наши представления с Хитрым Лисом не могли пройти незамеченными. Но, чтобы вызывать страх и у срединных! Этого я не ожидала.

Мы репетировали целый день! И только к вечеру, за нами пришли из замка.

Эмира вертелась около зеркала и прихорашивалась. А я сидела, обняв колени, и размышляла над своей такой нелепой судьбой! Наконец, нарядная Занья, повела нас к князю. На этот раз своих юбок, она мне не дала. Я шла в платье Линеллы. Но оно не смотрелось на мне хламидой. А легло по фигуре, только вот вышитых цветов не было видно. По дороге, я спросила Льва, знает ли он мелодии ундин. Он наиграл одну из них. Это была не та, что я танцевала с Элосаной. Я напела мелодию. И Лев быстро ухватил ритм.

— Что это ты задумала, — тут же встряла Занья.

— Я один танец вспомнила, — нехотя промямлила я, — хочу станцевать!

— Только смотри, — согласилась хозяйка, если он денег не принесет, от меня ни монеты не получишь.

— Да, я пока и так ни одной монеты не получила, — возмутилась я.

— Прибыли от тебя мало, — тут же отрезала Занья, — а я вас кормлю, пою, налоги плачу. Мне самой ничего не остается! Вот постараешься, получишь много денег, и тебе перепадет.

Лев хмурился, но молчал.

Когда мы пришли, я к своей радости узнала, что драконов нет. Дружина папы тоже была отправлена домой. На площади полукругом были расставлены столы, за которым сидели воины Повелителя ветров и горожане. Рядом с Энлилем был папа. Не смотря, на мои веснушки, он узнал меня сразу, его глаза под нахмуренными бровями, заулыбались, но лицо оставалось невозмутимым.

Первой вышла Эмира. Как она старалась в этот раз. Она бросала на Энлиля такие взгляды, что, кажется, лёд мог бы растаять. Но Владыка Неба был хладнокровным, и делал вид, что видит девушку впервые в жизни. После второго танца, на глазах у бедной танцовщицы уже были слёзы, она еле сдерживала рыдания. Занья быстро поняла, в чем дело, и выпустила меня. Я кивнула Льву, и он заиграл. Его длинные тонкие пальцы, умели вызвать у гитары такие музыкальные чувства, что нельзя было понять, то ты плачешь, или гитара.

Я танцевала для одного человека на этой площади, я хотела ему рассказать о том, что пережила на своем дне рождении у Элосаны, о том, что я знаю, как мама привлекла отца, и что этот подарок ему, самому любимому папе на свете.

Но по мере того, как я танцевала, я ощущала, что вокруг стало совсем тихо, где-то сбоку заплакала навзрыд женщина, воздух над площадью стал густым и вязким от наполнивших его человеческих эмоций.

Музыка затихла с последним моим движением. И я наклонилась в глубоком поклоне, и только после этого посмотрела на папу. Он сидел, поддавшись вперед, и сквозь слезы с обожанием смотрел на меня. Я улыбнулась.

Энлиль наклонился к папе и тихо сказал:

— Раст, а ты, пользуешься успехом у этой девочки, хочешь, я тебе посодействую.

— Идиот, — разгорячился Белый Тигр, — ты знаешь, что она танцевала? Это же танец ундин. Танец моей жены Реславы! Ты, мальчишка, осмелился…

Но тут полную тишину взорвали овации и крик «Браво!» А у меня загорелось лицо, мне захотелось плакать! И я побежала назад к танцорам. Занья носилась около столов, собирая деньги. Ее глаза горели. Овации не прекращались. Меня вызывали второй раз.

— Иди, — толкнула меня хозяйка, вернувшись к нам — видишь какой успех!

— Не пойду, — заупрямилась я, — перед этим Энлилем больше танцевать не буду!

— Что??? — она начинала злиться, — Иди, тебе говорят. Люди ждут!

— Не пойду, — процедила сквозь зубы, — сказала же.

— Не пойдешь?

— Нет!

Ее рука замахнулась у меня перед лицом, и звонкая пощечина отозвалась болью. Никто никогда меня не бил. А здесь перед столькими людьми! Такого позора я еще не испытывала никогда. Я отшатнулась, и закрыла лицо руками. И в ту же секунду рядом встал папа!

— Да, ты….. — он грязно выругался, — как смела, поднять руку на девочку, да я тебя, — и его рука легла на эфес меча.

Около нас появился Энлиль: — Раст, успокойся, нельзя так, на тебя люди смотрят.

— А ты девочка, — папа смотрел на меня, — уходи от этой женщины! Слышишь меня, уходи!

Повелитель ветров удерживал руку Белого Тигра, не давая ему вынуть меч. Поняв, что не справиться, вдруг заорал на Занью.

— Вон отсюда! Чтобы ноги твоей в городе не было, — а потом обратился ко мне, — ты можешь остаться!

Но Занья схватила меня за руку и потащила к табору. Я в последний раз обернулась на папу, он рвался ко мне, а Владыка Неба крепко держал его.

Через час мы уже катили по дороге из Фаира.

Глава VI

Мы передвигались медленно, от селения к селению, от одного города до другого и выдавливали шершей, как гной из раны. Один раз мы опоздали, приехав в селение, нашли сожженные дома, и трупы срединных. Разъяренные шерши, желая отомстить, (только вот непонятно кому?) убили всех жителей и подожгли дома. Непонятно, на что они рассчитывали? На то, что нам станет страшно, и мы попросим их вернуться? Это была бессмысленная жестокость, которая им самим несла смерть. Несколько драконов во главе с князем земли поднялись в воздух, и сожгли всех, кого встретили в пути. Не пожалели даже детей.

Я был против такой мести, но остановить драконов не имел право. Князь обязательно спросил бы меня:

— Ты жалеешь детей шершей, а в чем виноваты ребятишки срединных?

И у меня не нашлось бы слов, чтобы ответить ему. Я не раз задавал себе вопрос, а если бы погибли два родных человека — Крас и Линелла, — смог бы я не поднять руку на убийц? И сам себе отвечал: нет!

Мы приближались к княжеству серебряного дракона. Он уже был в нетерпении. Князья, вернувшие, свои земли, были более спокойными, чем те, у которых все было впереди. Остановившись на привал, мы все сидели у костра, и думали о своем, когда стрела с белым оперением Энлиля вонзилась в землю около моей ноги. Я развернул послание и передал его по кругу.

«Мы в затруднительном положении, помоги. Направление — Фаир. Я тот, кто выиграл у тебя пари в Лагуле». И все! Тоже мне конспиратор! А впрочем, он был прав! Такую записку мог написать только один человек.

— Это Энлиль, — ответил я на вопрос, застывший в глазах драконов.

— На конях неделю пути, — высказался Бель.

— Полетим, — предложил я, — прошу вас всех присоединиться ко мне. Повелитель ветров не стал бы звать на помощь, если бы смог справиться сам. Обещаю, как только поможем, тут же вернемся.

— Нам бы только один день, — вздохнул Серебряный.

— Не волнуйся, город будет наш, — успокоил я его.

— Они могут подготовиться, — все еще настаивал на своем Серебряный.

— Мы тоже.

— Тогда чего сидим, — встал Синь.

Мы наложили на лужайку защиту, маленький ручеек и сочная трава, это все, что нужно было коням. Пусть пасутся. Их никто не потревожит. И по одному взлетели в небо.

Около замка нас встретил Энлиль. Вошли в кабинет, нам принесли поесть. И пока мы с жадностью глотали горячую, приготовленную на кухне еду, по которой соскучились, Эвр докладывал обстановку. Он уже успел слетать к пещерам, и видел, как в темноте шерши что-то ворочали прямо у входа. Но тут запахло магией Белого Тигра!

— Я вызвал его, — кивнул мне Энлиль. — Сам понимаешь, вас тринадцать, нас всего сотня, а по данным, которые мы получили, их численность в десятки раз превышает нашу. Да, еще машины.

Мы вышли навстречу Расту. Он кивнул нам рассеяно, был задумчив.

От еды отказался. И снова Эвр, повторил свой рассказ.

— Можно доверять тому, кто тебе это рассказал? — спросил Раст.

— Вот ты нам и ответишь, — улыбнулся Эвр, — это был твой Лучик.

— Лучик? — встревоженный вопрос Раста.

— Кто такой Лучик? — тут же поинтересовался я.

— Скверный мальчишка, — тут же ответил Энлиль, — да что с него взять селянин какой-то. Слушать не умеет! Грубит. А потом считает себя обиженным, и пришёл с таким сообщением не ко мне, а к Эвру.

— Да, чем же он тебя так рассердил? — мой друг так горячился, что я сразу понял, мальчишка задел его сильно.

— Нет, друзья вы только представьте себе, эти башковитые шерши построили укрытия, сараи, и в стенах только узкие бойницы. Ну, естественно сверху нам их не достать. А только чуть ниже спустишься, получаешь стрелу в грудь. Ну, а этот мальчик, в дурацкой красной беретке с петушиным пером, ползает по земле, и лечит раненых. Его из бойниц не видно! Всех поднял в воздух, и Эвра тоже. Я сердитый, что у нас ничего не получается, дую, вою, ору. Результатов нет! А он вдруг предлагает моему тысячнику сжечь эти сараи. А каково! Такая простая идея и не моя! Конечно, я обиделся. Кто тут Владыка — я или этот с петушиным пером? Но мы его послушались. И началась потеха! Шерши выбегают с круглыми глазами, и под наши стрелы. Я так увлекся, что не заметил, как какой-то маг кинул в меня огненную плеть, обвил ею мой стройный стан, и брякнул о землю. Хотя мог бы и поаккуратнее, между прочим. А другой уже стоит с поднятым мечом. Ну, я естественно попрощался со всеми своими воинами мысленно, с тобой Дар, с тобой Раст! И хотел, уже было покаяться перед Алом, что утянул у него на той неделе его любимую книгу, как мальчишка не растерялся, создал плеть и перехватил меч мага, который уже собирался мягко опустить его мне на грудь. Да так неловко, что бедный маг упал, и ударился, тем, что чуть ниже спины. Ну, а тут мои ребята, спешившие на помощь, разделили каждого на две равные половины, чтобы они спокойно полежали, и не марали звание мага. Смотрю на мальчишку, а у него руки по локоть в крови, лицо в крови, весь в земле. — Ну, я естественно и предложил Эвру дать ему десять монет, чтобы его вымыли в бане, а потом привели ко мне. Я хотел взять его к себе, мне хорошие целители, нужны. А этот сорванец недослушал меня, задрал нос кверху и заявляет, что и представить себе не мог, что жизнь Владыки Неба стоит всего десять монет. Но и этого ему показалось мало, предложил Эвру, прекратить бой, а то у меня пятнышко на штанах…

— На рукаве, — поправил Эвр.

— Да, какая разница! Да, я сморозил глупость! Но твой Лучик каков? Раст, ты слышишь меня?

— Опять этот мальчик, — встрепенулся Бель, — он же два раза от смерти спас, нас всех! Эта его смешная беретка с петушиным пером только запомнилась. Вот, и сейчас лица не помню, глаз не помню, а беретка перед глазами.

— Где это было? — хмуро спросил Раст.

— В Нитуме, — ответил белый дракон.

Я всегда завидовал Энлилю, он никогда по-настоящему не обижался, о своих неудачах рассказывал со смешком, подтрунивал сам над собой! Это его качество делало его легким в общении. И на первый взгляд могло показаться, что он легкомысленный человек. Но это не так! Умный и быстрый по натуре, он схватывает все целиком, не вдаваясь в подробности, это не раз нам с ним помогало, щедрый, отчаянно смелый, в случае опасности был готов идти напролом, забывая о своей безопасности. Но слова мальчика, видно, больно задели его. Недаром он так нетерпелив, в попытке оправдаться скорее перед собой, чем перед нами всеми.

— А ты пробовал его найти? — спросил я.

— Сейчас нет времени, потом, когда кончиться все, обязательно найду!

— Ты, хорошо сказал, — произнес Раст, — давайте лучше подумаем, что будем делать?

— У меня идея есть, клетки — это железо. Я принесу сюда магнит, и мы эти машины выудим из пещеры. Вот только хорошо бы сделать так, чтобы там людей не было, — предложил я.

— Мальчик сказал, что они будут их сначала устанавливать без людей. Машины большие, и им нужна устойчивость.

— А если землю немного тряхнуть? — спросил Синь.

Предложения посыпались со всех сторон. Раст вдруг встал, расстегнул пуговицы на камзоле:

— Я пойду, подышу свежим воздухом, — сказал он и вышел.

— Уверен, сейчас пойдет с этим Лучиком встречаться, — сжал губы Энлиль и подошел к открытому окну. — Нет, ему действительно жарко стало, или какие-то мысли в голову пришли, лицо хмурое, — прокомментировал он.

Раст вскоре вернулся, но не остался с нами, а отправился в отведенную ему комнату. А мы продолжали вырабатывать позицию своего завтрашнего боя. Я отправил сообщение Красу с просьбой принести магнит. Решили, не дожидаясь утра, попытаться убрать с дороги машины. Можно было сжечь шершей огнем в их пещере, но там были ни в чем не повинные горожане, которыми они, наверняка, попытаются прикрыться. Эта их новая тактика брать людей в заложники бесила больше всего. Я никак не мог понять, зачем им это было нужно? Ушли бы по-хорошему, и остались бы живы. А теперь воины Владык будут убивать их беспощадно.

— Нет, все-таки у нас мало информации, — злился Энлиль, — а вдруг там второй выход есть? Времени мало осталось, вон уже небо сереет. Горожане отказываются с нами общаться. Бояться за своих близких.

— Второго выхода нет, — вдруг раздался голос. В окно влетела летучая мышь и обернулась Растом. — Я только что был там. И он рассказал диспозицию шершей.

— Почему не предупредил, — обиделся Повелитель ветров, — зачем сам рисковал, мог бы кого-нибудь из своих людей послать.

— Не привык рисковать чужими жизнями, — с какой-то отчаянной горечью ответил Владыка земли, и обратился ко мне: — Дар, где магнит?

— Здесь, вон на площади стоит? — в дверях стоял Крас.

Энлиль бросился к магу огня и крепко обнял его: — Крас, дружище, как я рад тебя видеть. И ты как всегда вовремя!

— Я тоже рад тебя видеть, — проговорил Раст, прижимая красного дракона к груди, — тебя введут в курс дела, а я поведу своих людей к пещере. Наша главная задача — избавиться от машин, и попытаться выманить шершей из пещеры. У меня два десятка магов, обернемся летучими мышами и зайдем с тыла. Отрежем их от горожан, ну, а вы пойдете в лоб. Проход узкий, так что драконам лучше ипостась не менять.

Он ушел. А мы все вышли на улицу. Крас обернулся драконом и, подхватив огромный камень, обернутый в воловьи шкуры, исчез вместе с Эвром.

Мне нравилось наблюдать за Растом во время боя. Он отдавал короткие команды, и его дружина беспрекословно подчинялась ему. На близлежащих скалах встали воины Повелителя ветров и подняли луки. Дружина Раста полукругом встала в отдалении от пещеры, драконы между ними. Перед самым входом стояли странные огромные машины, с трех сторон их укрывали клетки, пока пустые, а спереди в нашу сторону были направлены воронки.

Увидев столь внушительное воинство, шерши засуетились, послышались крики:

— Включай, махину, огнем на срединных, льдом на ветров.

— Прикрытия нет!

— Давай без них, пока запихнем, нас раздавят!

Я и Серебряный обернулись драконами и ударили хвостами по земле, все кто стоял на скале подпрыгнули, машины покачнулись и накренились. Крас стал медленно спускаться вниз перед пещерой, держа в лапах большой камень, и огромные сооружения вдруг медленно поехали к нему, он взял влево к обрыву и повис над ним, машины подъезжали к краю и с грохотом падали вниз.

Откуда-то сзади появились летучие мыши и полетели к черному провалу, но ударившись о невидимую преграду, упали.

— Магия, — выругался Синь.

— Надо убрать, — в облике дракона стал подходить к пещере, в меня полетели стрелы, я стал извергать огонь, сжигая их на лету. Но огонь только лизал черный провал, и не проходил внутрь. И сильно пахло мертвой магией Горина.

Я отступил.

— Почему? — спросил Раст, подойдя ко мне.

— Горин поставил защиту, — ответил я.

Он вдруг застонал, и попытался броситься вперед, но я удержал его.

— Подожди, сейчас что-нибудь придумаем!

Там в темноте каменного мешка шла возня, раздавались крики, слышалась ругань. Из отдельных обрывков фраз, которые долетал до нас, мы поняли, что они сейчас пустят впереди горожан.

Раст приказал своей дружине встать в шахматном порядке по всей площади перед пещерой и образовать узкий проход. Горожан вытолкнут первыми, можно их пропустить и отрезать от шершей. Они сами себя загнали в ловушку. Выбраться из пещеры им все равно не удастся.

Но тут что-то случилось. Неожиданно, как вода, прорвав плотину, из пещеры стали выбегать шерши с обезумевшими глазами, и криками о помощи! Их было так много, что наши ряды чуть не дрогнули. Хорошо Энлиль со своим стрелками помогал сверху. Вскоре нам уже негде было стоять, мы дрались, наступая на трупы, покрывшую площадь. А они все бежали и бежали. Вот их поток стал ослабевать, и последние вообще выскакивали в горящей одежде?

— Что происходит? — прокричал Энлиль сверху.

— Не знаю… — но докончить я не успел. Нутро пещеры осветилось ярким желтым светом, и показалась огненная сфера, в которой металась Огненная Лисица, выбрасывая протуберанцы пламени. Шар огня покатился по павшим шершам, и они загорались. Бой прекратился. Мы все замерли. Вдруг глаза маленького рыженького зверька широко открылись, она обвела взглядом побоище, вскрикнула: — Мамочка!

Рванулась в сторону города, сфера лопнула и исчезла, а красная шерсть мелькнула между камней. За ней полетел Энлиль.

Мы переглянулись с Растом. Он обернулся к стоящему невдалеке Красу:

— Что это значит? — спросил он, — почему она здесь?

— Полагаю, сбежала, — ответил он, смутившись. — Вот только не пойму, как она могла так быстро оказаться тут?

Это была игра, рассчитанная на Горена. Если он находился где-то поблизости, то должен был услышать этот разговор. Белый Тигр нахмурился и обратился к своей дружине: — Раненные есть?

— Есть, — ответил Соловей.

— Оказать помощь! — громко сказал он, и шепотом мне и Красу: — Найдите Горена!

Тут вернулся Энлиль.

— Я не смог ее поймать, она исчезла, — разочаровано протянул он. — Быстро бегает, а говорили, она хромая.

Раст бросил на него уничтожающий взгляд, и произнес, обращаясь к своей дружине: — ты, ты, ты в пещеру. За горожанами.

— Подождите, я защиту сниму, — как бы, между прочим, сказал Крас и медленно направился к пещере. Встал около нее и протянул ладонь. И вдруг резко повернулся и кинул огненную молнию в сторону выступающей над скалой площадки, осветив темную фигуру. Раст и я ударили по ней магическим заклинанием, но что-то хлопнуло и сильно запахло магией Горена.

— Исчез! — в отчаянии крикнул Белый Тигр.

— Он находился в норе вне времени и вне пространства, — поморщился Крас. — Осторожный, мерзавец. И опять лица не разглядел.

Раст тяжело вздохнул и крикнул:

— Десятники отчитайтесь перед сотниками, все наши нам месте? Погибшие есть?

— Нет, — отозвались сотники.

— Энлиль. Дар, пожалуйста, уберите эту падаль, — обратился Белый Тигр к нам.

Энлиль протянул руки, сильный ветер закружил по площади перед пещерой, убитые шерши поднимались в воздух и складывались в кучу.

Я и князья окружили ее со всех сторон и полыхнули огнем, когда черный дым рассеялся, кроме обгорелых камней ничего не было.

И тут из пещеры стали выходить дружинники и испуганно-счастливые горожане. Одна женщина вдруг вскрикнула и бросилась к Волку на грудь. Бедный парень пошатнулся:

— Вы, что, зачем? — с ужасом пролепетал он.

— Спасибо, спасибо…. - повторяла горожанка. К ней присоединились и другие. Я понял, в чем дело. Мэриэлла была с ними в образе Волка, и тогда становился понятным страх Раста, когда я сказал про Горена. Он знал, что там его дочь. У меня по спине пробежали мурашки! Отчаянная девчонка!

— Все! Хватит! — рявкнул Раст, обращаясь к горожанам. — Волк — воин и делал свое дело! Благодарность он принимает. Но прошу быть более сдержанными. Идите домой! Вас ждут близкие.

Те отступили от Волка, и направились к городу. Парень приблизился к Белому Тигру: — Владыка, я не понимаю, что произошло, за что они меня благодарят?

Раст положил руку на его плечо: — Я не могу тебе сказать сейчас всю правду, но придет время, и ты сам все поймешь! Прости меня! Но могу сказать тебе одно, это случилось потому, что ты — настоящий мужчина! И я тебе тоже благодарен за то, что ты — это ты!

Меня за рукав дернул Энлиль: — Дар, ты понимаешь, что здесь происходит?

Я промолчал.

— Ну, ну! — обиделся мой друг, и отошел от меня.

Мы вернулись в город. Раст отправил свою дружину домой, объяснив нам, что поднял всех с постели, и что их близкие, наверняка, беспокоятся о них. Энлиль попросил остаться Белого Тигра и немного погостить, обещав показать каких-то танцоров. Он согласился. А мы отказались, как не уговаривал нас Повелитель ветров. Мне тоже не имело смысла оставаться, Раст и близко не подпустит меня к своей дочери.

— Друзья, — обратился к нам Энлиль, — я благодарен вам за вашу помощь. Одни мы бы не справились. Если только вам понадобиться услуги ветров, пришлите весть, и наши стрелы будут в вашем распоряжении.

Князья склонили головы в знак согласия. И мы поднялись в воздух. Я оглянулся, за нами летел Крас, держа в каждой лапе по скомканной машине, без клеток. Интересно, и когда он успел их распотрошить?

— Интересные штучки, — крикнул он мне, — повожусь с ними на досуге. Найди ее, Дар!

Мы опустились на поляну, с которой взлетели накануне. Вокруг нее ходили люди:

— Слышите, кони фыркают, — говорил один.

— Но я ничего не вижу, — отвечал другой.

— Давайте, позовем еще раз, — предложил третий, — Князь, князь! Серебряный, ты где?

Мы сняли защиту. И они удивленно уставились на нас, вроде никого не было, а тут стоят все драконы и молча, взирают на них.

Один из горожан, кинулся к Серебряному:

— Князь, в городе чисто, шерши все ушли!

— Ну, вот, а ты волновался, — усмехнулся Бель, обращаясь к Серебряному.

— Так кто знал, что так получиться, — сконфузился он.

И мы въехали в Ларус, столицу княжества как победители, хотя не произвели ни одного выстрела. Нас встречали с цветами и радостными криками. Подъехали к замку. Там творилось что-то невообразимое. Все раскидано и перевёрнуто вверх дном.

— Прости князь, — сказал горожанин. — Но они очень спешили. И старались вывезти все, что смогли поднять.

— Ничего, — усмехнулся серебряный дракон, и щелкнул пальцами, призывая назад свои вещи. — Ларус, обратился он к замку, расставь все на свои места, а все чужое выкини.

— С удовольствием, — прогрохотал замок. — Я начал волноваться, тебя так долго не было, а эти негодяи такие неприятные. Лучше бы ты взял меня с собой, чем оставлять на растерзание этим шершам.

— Как это взять с собой? — засмеялся я.

— Ты же Владыка, мог бы, и посодействовать! — провозгласил замок.

— Ну, все! Хватит слов! Я дома, и больше никуда не уйду, — успокоил свое жилище серебряный дракон. Мы входим!

— Сейчас, сейчас! Все входите… Эй, где мои обитатели, а ну, возвращайтесь! Князей кормить надо!

После сытного обеда, расположившись в библиотеке, мы позволили себе расслабиться.

— Поход подходит к концу! — сказал неожиданно Синь. — Остался один город, где, думаю, нас не встретят с распростертыми объятиями, как здесь.

— Дар, надо бы выслать лазутчиков, не думаю, что к нам опять выскочит Лучик в смешной беретке и предупредит об опасности, — задумчиво произнес Бель.

— А мы его так и не нашли, так и не поблагодарили, — откликнулся Серебряный.

Слова белого дракона, вернули мои мысли к мальчику в беретке с петушиным пером. Настораживало то, что там, где был он, была и Мэриэлла. Если это так, то Белый Тигр послал его охранять свою дочь. Именно этим можно объяснить то, что он не стремился раскрыться, и все время исчезал из поля зрения. Если Старшой прав, то нам все равно суждена встреча с Огненной Лисицей, только вот нужно не упустить мальчика, который сможет привести меня к ней.

— Бель, ты у нас мастак на всякие выдумки, если вдруг мы встретим этого Лучика, можно будет как-то проследить за ним, не вызывая подозрений. Он, если верить, Энлилю обладает магией, и сможет почувствовать наших следопытов, — спросил я у белого дракона.

— Я уже сам об этом думал, — кивнул Бель, — он не идет на контакт, меня это удивляет. Но нужно отдать ему должное, всегда стремиться помочь. А что, если попробовать какую-нибудь птицу. Ночью, например, филина, днем лесную пичужку?

— Дар, — отозвался Зелен, — а ты уверен, что он нам опять встретиться?

— Нет, не уверен! Но обратите внимание на то, что он появляется там, где происходит что-то важное. Твой город — последний оплот шершей. И я просто допускаю, что он будет там!

— Мне бы очень хотелось, чтобы он был там, — склонил голову зеленый дракон. — Вы заметили, он приносит удачу!

От этих слов я вздрогнул. Но тут же отбросил мысли, которые тут же возникли — мальчик и есть Мэриэлла. Я дракон. И отличить девочку от мальчика сумел бы с одного взгляда. Нет, удачу приносил не мальчик, а Мэриэлла. Вот только интересно, как она умудряется объявиться там, где должно произойти важное событие? И как она так спокойно ходит, одна, девочка, что само собой уже странно. Женщины вообще редко ходят в одиночку по дорогам нашего мира! Но сколько я не думал, найти объяснение не смог.

— Дар, — позвал Зелен, — о чем ты думаешь?

— Думаю, надо сделать так, чтобы наши замки могли бы общаться друг с другом, это облегчило бы нам жизнь, в случае вот такой непредвиденной ситуации.

— Давно пора, — громыхнул Ларус, — а то стоишь и варишься сам в себе. А так и пообщаться можно будет, да и о хозяевах посплетничать.

— Это что это за мысли! — рассердился Серебряный.

— Шутка такая, — раздухарился замок. — Сам обещал остаться, а собираешься в Кантин.

— Ему тоже помочь надо, — попытался я успокоить Ларуса, — как только выкинем оттуда шершей, Серебряный и вернется.

— А хозяйка где? Дети где? Я что снова один останусь?

— С ними все в порядке, они в Дааладе. Они совсем взрослые уже, — увещевал я, а потом спросил: — А ты предлагаешь, чтобы мы продолжили путь без Серебряного?

— Ишь, чего захотели, — обиделся замок, — мой хозяин самый лучший воин среди драконов. Это я так, шучу, предупредил же…

До Кантина добирались почти неделю. Приходилось расчищать леса от банд, которые засели в чащах. Селяне встречали нас с радостью, и тут же просили избавить от грабителей. Как могли, показывали направление. Но порой приходилось полдня бродить по лесу, прежде чем в нос ударит запах страха и злости. Вот тоже никогда не понимал, как можно жить в таком состоянии? Неужели то, что ты награбишь, а потом пропьешь и забудешься, давало силы вести образ жизни затравленного зверя? Почему нельзя жить спокойно? С достоинством?

Но как говорил мне Крас, на то они и люди, что нет ни одной похожей друг на друга души, и самые слабые получив подножку от судьбы, порой трескаются, разбиваются, как яйцо, упавшее на пол. И если нет рядом того, кто смог бы собрать и оживить, расползаются злостью, погребая под собой все хорошее, что было в них.

О шершах тут и разговора нет. Они сами себя воспитывают в традициях, хорошо то, что можно взять без труда и не попасться. Но срединные, их было жалко. А они попадались нам все чаще и чаще. Один из таких, принявший свою второю ипостась черного облезлого ворона даже пытался мне выклевать глаза. При этом он сам был окутан ужасом! Раздавив его, как когда-то пантеру на нашей помолвке с Мэриэллой, испытал неприятное чувство! Хотя, по отзывам селян, он был самым жестоким бандитом!

До Кантина оставалось совсем нечего. Вот два поворота дороги и перед нами раскроется великолепное зрелище. Меж старых гор, на огромном озере возвышаются семь холмов, на которых расположен город Зелена Кантин. Холмы соединялись друг с другом тремя мостами, расположенными на разной высоте и в разных направлениях. Общее впечатление филигранное кружевное чудо, выплывающее из озерных вод. Да и сами дома имели при себе обязательно башенки, как в Дааладе, резную чугунную окантовку по всему периметру крыш, и в отличие от Рарога ни одной ограды. Замок Зелина не в центре, а на самом крайнем холме, и был весь устремленный в небо. Издалека город походил на белого лебедя, который плывет по синей глади.

Я любил этот город. И не раз мы с Энлилем задерживались в нем, тут были самые красивые женщины, самые уютные и доброжелательные приюты. Город, в котором жили в основном рожденные от драконов и дети воздуха — ветры. Первые были ювелирами, вторые артистами. Веселый и многолюдный, он привлекал, завлекал и не давал скучать…

— Эй, драконы, — голос мальчишки отвлек меня от воспоминаний, — вам нельзя туда.

— Опять ты? — воскликнул Бель. — Что случилось?

Мальчик сидел на ветке дерева, растущего у дороги, и сверху смотрел на нас тревоженными глазами.

— Весь город окутан невидимой магической сетью. Если попробуете въехать, первые окажутся в западне.

— Откуда ты знаешь, что эта сеть, раз она невидима? — спросил Серебряный.

— Я видел ее в действии, а потом видел мага, который ее устанавливал.

— А замок? — спросил Зелен.

— Над ним тоже сеть, но какая-то странная! Я был там, и она видна над крышами в лучах солнца. Я думаю, княгиня и ее приближенные опасаются, что вы можете спуститься сверху.

— Мы можем убрать ее, — сказал Синь.

— Близлежащие дома напичканы странными приспособлениями, которые за один раз кидают по двадцать пять стрел. Вы не успеете! Сеть пропитана ядом, — сказал мальчик, и мне показалось, что голос его дрогнул.

— Глупо! — пожал плечами Серебряный, — ни один яд не страшен драконам.

— Я этого не знал, — мальчик покачал головой. — Просто на моих глазах два торговца попали в сеть и погибли.

— Что делается в городе? — спросил Зелен.

— Ждут и боятся вас. Всего в городе где-то около двухсот шершей и маг, который помогает им. А еще около замка в двухэтажном доме они держат более тридцати драконов, собирают у них кровь, делают мазь и продают, говорят, она омолаживает! Сегодня ночью их убьют.

— Они что совсем разум потеряли? — вскрикнул Зелен, затем удивленно посмотрел на меня, — да, но в городе никогда не было столько драконов.

— Я передаю то, что слышал. Подробностей не знаю! — мальчик скосил глаза на меня.

— Лучик, а Белый Тигр знает, где ты сейчас? — спросил Бель.

Мальчишка вздрогнул и поджал ноги, будто бы боялся, что драконы начнут снизу хватать его за пятки.

— Мне пора, я сказал вам все! Будьте осторожны! — не ответив на вопрос, он дотронулся до беретки, поправил ее, и пополз по ветке над нашими головами.

— Подожди, Лучик! Мы все обязаны тебе жизнью. Ты третий раз спасаешь нас. И я не возьму на себя много, если от имени всех нас поблагодарю тебя, — пытался остановить его белый дракон. — Скажи, что бы ты хотел, может быть, мы сможем удовлетворить твое самое заветное желание, пока мы все вместе. Неизвестно, что ждет нас впереди.

Паренек свесил голову с ветки и посмотрел на нас:

— У меня одно желание есть. Оно относится к вам. Простите меня!

— В каком смысле? — не понял Бель.

— Я плохо думал о вас. Мне стыдно. Простите меня.

— Но это не твоя вина, о драконах в последнее время ходит много несправедливых слухов. Но, если это так важно для тебя, я прощаю тебя!

— Я прощаю тебя, — сказали мы в один голос.

Мальчик улыбнулся, его глаза заблестели, они были глубокого синего цвета, и его лицо озарилось.

— Спасибо! — закричал он, переполз по ветке на другую сторону дороги, спрыгнул вниз, и вприпрыжку помчался по лесу в сторону города.

— Бель, ты помнишь, что обещал? Проследи за ним, мы все-таки должны его отблагодарить, когда все кончиться, — попросил я.

Белый дракон соскочил с коня, обернулся пичужкой и исчез между деревьев.

— Зелен, твоя мечта сбылась! Удача с нами! — я повернулся к зеленому дракону. — Ехать по дороге нельзя, садиться сверху тоже, остается подземный ход.

— Да, — согласился зеленый дракон.

— Куда мы выйдем в замке?

— В библиотеку.

— Это здание, о котором сказал мальчик, это твои мастерские?

— Да. Другого двухэтажного здания там нет.

— Первым делом, надо освободить драконов, а потом пойдем, познакомимся с княгиней, — процедил я сквозь зубы. А сам подумал: — Вот мы и встретимся Форитта!

В это время вернулся Бель:

— Я проследил за ним до опушки, — сказал он, — дальше не имело смысла. Он постоянно оглядывался, чувствовал магию. Пробежал через луг, а там его ждал мужчина с гривой седых волос, наверное, тот, кто жеребца в Нитуме продавал. И они оба направились в сторону табора танцоров, что расположился на этой стороне озера.

Вот оно что! Уже третий раз я слышу упоминание о таборе танцоров, и в первый раз, когда они якобы ушли раньше, чем мы приехали, Энлиль говорил о танцорах, и здесь снова — танцоры. Надо запомнить, но пока главное — Форитта.

— Хорошо, разберемся с ним потом. А пока, Зелен, веди нас. Надеюсь, Кантин не спит? Пропустит своего хозяина?

— Не спит! — улыбнулся зеленый дракон.

Мы вернулись немного назад, съехали с дороги, прошли зачарованным местом, куда не ступала нога ни одного человека, и вышли к нагромождению огромных валунов. Зелен подошёл к одному из них, положил руку на камень, и тихо позвал:

— Кантин!

— Ну, наконец-то, — проворчал замок. Валун отъехал в сторону, и мы вошли в подземный ход, который резко шел вниз.

— Шершей много? — спросил Зелен.

— Достаточно. Все в столовой, сидят, вас «ждут»! Вчера танцоров пригласили…

— В библиотеке кто-нибудь сейчас есть? — прервал его зеленый дракон.

— Есть, маг Ракый твои книги листает. Как прибыл сюда, так и поселился в библиотеке.

— Выгони его оттуда, отправь куда-нибудь…

— Может на кухню?

— Куда хочешь…

— Вы в столовую пойдете?

— Нет. В мастерские, там драконы…

— Там всего два дракона Хив и Нобыль, остальные рожденные от драконов. Эти шерши глупцы, разницы не понимают.

— Ты можешь сказать, там сейчас охрана есть?

— Могу. Охрана есть. Пять шершей. В карты играют.

— Спасибо!

— А поздороваться, хозяин?

— Да будут твои годы долгими, Кантин! Прости, что забыл, больно не терпится мне всех шершей выгнать!

— Да, будут годы долгими с тобой, Зелен, — ответил на приветствие замок, — я понимаю твои чувства, хозяин, но в любых ситуациях нельзя забывать традиции. Сам мне говорил. Ракый ушёл. Путь свободный.

Услышав о Ракые, я весь напрягся. Два моих самых ненавистных существа, Форитта и Ракый, под одной крышей. Вот удача, так удача!

Мы вышли в библиотеке из-за камина. Зелен повел нас, путем, который создал только для себя, прямо в мастерские. И мы вошли в комнату, где по стенам висели мужчины, с распростертыми руками, привязанные веревками к большим ржавым крюкам, на груди у них висели пиявки. Я еле сдерживал ярость. А Бель не выдержал, и от злости полыхнул огнем. Зажглись какие-то тряпки. Пришлось останавливать пламя. Мужчины подняли головы, и на их измученных лицах появились злорадные улыбки. Пришла помощь. И теперь они смогут отомстить своим обидчикам. Мне уже нельзя было вмешиваться. Но я подошёл к Зелену и сказал:

— Княгиня Форитта, и маг Ракый мои.

Зеленый дракон посмотрел на меня и кивнул.

Мы развязали веревки, и стали вливать силу в ослабшие тела. И вскоре они уже вытягивали руки, водили плечами, и сжимали кулаки.

— Я не вижу Хива и Нобеля, — просипел Зелен. — Где они?

Один из рожденных от драконов показал на дверь. За ней так же распятые, но уже магическими заклинаниями висели два дракона.

— Я говорил тебе, — обратился Нобель к Хиву, — что князь идет! А ты мне не верил.

— Я так долго его ждал, что вера исчезла — попытался оправдаться Хив.

Драконов освободили. Вернули им силу. Нобель повернулся ко мне:

— Владыка, дай мне немного тяжелого огня, хочу подарить его тем, кто брал мою кровь.

Я протянул ему ладонь, и между нашими руками прошла пламенная дуга.

Когда мы вернулись в комнату, где ждали нас рожденные от драконов, у меня дух захватило от отвращения. Пять мертвых шерша висели распятые на крюках, и их тела представляли собой сплошной ожог. Злость порождает злость, поднявши меч, будь готов, что другой опуститься тебе на голову. Я тоже был зол. И на этот раз не чувствовал ни малейшей жалости к этим извергам.

— Убрать трупы, — приказал я.

Вернулись в замок тем же путем, которым пришли сюда. Наш отряд выглядел, мягко говоря, оригинально. Тринадцать одетых по-походному драконов, в шлемах, и тридцать три голых человека, только в одних набедренных повязках, которые стыдливо надели на них шерши.

В просторной столовой было шумно, но в воздухе носилась напряженность и страх. А когда двери раскрылись, и вся наша компания появилась в дверях, повисла тишина. Шерши стали бочком вылезать из-за стола, и попытались выскользнуть в противоположную дверь, но Кантин закрыл ее намертво. Они и дергали дверь, пытались открыть, чем попало, даже вилками. Все было напрасно. И только княгиня, в которой я без труда узнал Форитту, такая же молодая и красивая, как в тот день, когда она пришла ко мне, и ее молодой муж, шерш, остались сидеть. Их сковал страх. Наслаждаясь произведенным эффектом, наша компания расселась за столом, принялась за еду. Будто в зале кроме нас никого не было.

— Здравствуй, Форитта, — улыбнулся я княгине. — Ты прекрасно выглядишь! Как тебе это удалось? Ведь со дня нашей с тобой последней встречи прошло больше шестидесяти лет. Тебе сейчас должно быть больше восьмидесяти?

Ее муж открыл рот, потом закрыл, и его серое лицо, приобрело еще и зеленоватый оттенок.

— Владыка, я знаю, в чем секрет, — отозвался Зелен, — представь себе, они собирали кровь драконов и готовили из них омолаживающую мазь!

— Да, ну? — я сделал удивленное лицо, — и что им совсем себя не жалко?

— Я думаю, они не знали, на что шли, — злорадствовал зеленый дракон, — они не знают, что кровь дракона действительно дает мгновенный омолаживающий эффект, но если дракон жив. А после его смерти, его кровь сгноит того, кто посмел до нее дотронуться, заживо. И кроме того, если дракон захочет, он может вызвать этот эффект и сам.

— Я не думаю, что бы Форитта пошла на самоубийство, она вроде неглупая женщина, — разглядывая серую княгиню, усмехнулся я.

— Если ты мне не веришь, давай попробуем, — предложил зеленый дракон.

Нобель и Хив, с удовольствием поглощали еду, и, развалившись на стуле, высматривали своих мучителей, но услышав слова Зелена, переглянулись:

— И как мне не пришло это в голову самому раньше, — удивился Хив.

— Так кто же знал, что они будут делать из нее мазь? — ответил Нобель.

— Владыка, а что нужно сделать? — поинтересовался Хив.

— Прикажите своей крови наказать тех, кто смел, до нее дотронуться, — вспомнил я наставление Краса.

Драконы напряглись, и тут же в толпе шершей раздался разноголосый вопль. Мы все от неожиданности вздрогнули. То, что предстало нашим глазам, было отвратительно-ужасным. О действии крови драконов мы все знали только теоретически. Шерши, толпившиеся у стены вдруг покрылись язвами, кожа стала падать с их лица клочьями, от места, где они стояли, к нам долетел запах тления. Они падали как подкошенные, бились в конвульсиях и затихали.

— Они все действительно использовали кровь дракона — не верил своим глазам Синь. — Я думал, это неправда, ложный слух.

Мы все посмотрели на Форитту и ее мужа, они дрожали, но их внешний вид не изменился.

— Ты был прав, Владыка, — ошеломленно произнес Зелен, — Форитта и ее муж одни не принимали кровь дракона. Но это значит, что они знали, о ее свойствах?

— Пощади, Дар! — Форитта сползла со стула и на коленях поползла ко мне, — я не хотела. Я просто хотела быть молодой, как драконы. Не надо Дар! Я хочу жить! Это Ракый! Это он мне давал твою кровь!

— Что????? — драконы вскочили, отбросив стулья.

Я ничего не успел сказать, пламя двенадцать драконов охватило Форитту и ее мужа, испепелив их в одно мгновение.

— А эту гниль? — раздался голос Кантина, — они же смердят. Уберите их. Нобель, Хив, вы самые горячие среди всех драконов, в вас огонь так и мечется, вдарьте разок.

И они не заставили себя просить дважды. Вскоре в столовой не осталось никого кроме нас. — Интересно, и кто их надоумил? — не переставал удивляться Синь?

— Интересно другое, — подал голос Бель, — если они продавали эту мазь, то, Зелен, половина твоих горожан сейчас тоже мертва!

Все застыли, а потом рожденные от драконов бросились к дверям.

— Стойте, — приказал я, — на улице магическая сеть, — выйдите, погибните.

Кантин, подскажи, где еще есть шерши, их надо убрать. К Ракыю направь Зелена и Беля, он — маг. Друзья, он нам нужен живым. Он многое знает. А я сниму сеть с города.

Я вышел на лестницу перед замком. Настроился на магию Ракыя. Мальчик был прав. Сеть была. Протянул к ней руку. Но не почувствовал ее. Вытащил меч, и ударил по веревкам, висевшим перед моим лицом, и все исчезло. Мираж. Вот уж чего не ожидал! Подошел к краю площадки, с которой просматривался весь город, который, как и обычно, носил имя замка Кантин. Перед входом на главные улицы трех холмов висели настоящие магические сети.

Вернулся в замок: — Кантин, мне нужны свободные драконы, пришли их мне.

Вскоре вышли Серебряный, Синь, Нобель и Хив.

— Друзья, посмотрите туда! Там настоящие магические сети. Мне нужно их убрать. Но в домах шерши с какими-то приспособлениями, которые стреляют за один раз двадцатью пятью стрелами. Задача — подходим, вы меняете ипостась и, если шерши не выйдут на наш приказ, немного потрясете землю. Пока я буду избавляться от этой напасти. Вопросы есть? Нет! Отлично!

Мы спустились на первый остров. Город был пуст. Все горожане сидели по домам. Мы подошли к сетям.

— Я — Дар, Чёрный Дракон, приказываю всем шершам, которые находятся в домах, выйти. Не выполнение приказа — означает вашу смерть, — крикнул в пустоту улицы. И тут же в близстоящих домах распахнулись окна, и в противоположную сторону полетели стрелы. Эти приспособления были направлены туда, откуда мы должны были придти. Драконы, вошедшие в азарт, стали тихонько бить хвостами землю, началось местное землетрясение. Горожане радостно выскакивали из своих домов и с криками: — Ура! Посуда скачет, драконы вернулись!

— Владыка, там наши мужчины, — закричала какая-то женщина, показывая на замок.

— Ваши мужчины живы и здоровы, они там шершей гоняют, — ответил я.

— Вот как! — обрадовалась женщина. — Вам надо из этих домов гадов выдавить? Так мы сейчас. Бабоньки, за мной!

— Стойте, — закричал я, — там смерть.

Они столпились за моей спиной. Я вытянул руки и стал выпускать магический огонь темного синего огня. Он достигал веревок, рассеивая смертельную опасность. Когда все было кончено, обернулся.

— За мной, — снова прокричала женщина, и махнула рукой, и толпа женщин ринулась к домам, забирались в окна, и оттуда неслись такие крики шершей — мужчин, что у меня по спине пробежал холодок.

— Это тебе за мужа, это за меня, это за дочь, это за сына! — доносилось из открытых окон.

— Пощадите, — хрипы мужчин.

Я впервые видел ярость женщин. — Да, что это делается, — вырвалось у меня, и я хотел кинуться в ближний дом.

— Владыка, не надо, — остановил меня Хив, — они слишком много выстрадали из-за шершей. Им приходилось молчать, и терпеть, так как их мужья были в заложниках. Не останавливай их.

— Они женщины, Хив, их руки не должны быть в крови!

— А где ты раньше был, Черный Дракон, когда они насиловали и убивали их? — подал голос Нобель.

— Там же где и ты, — вырвалось у меня.

— Тогда ты должен понять их, — хмурился Нобель.

— Не могу! Защищать и убивать, мужское дело, Нобель, понимаешь, мужское! Им детей рожать! Кого они нам с тобой смогут родить, после того, как их души омоются кровью?

— Ладно, я понял!

— Остановитесь! — опять заорал я, вложив в свой голос как можно больше силы. В домах, затихло. А на мой рык прилетели другие драконы:

— Что у вас тут происходит?

По улице вниз бежали рожденные от драконов, кто-то из женщин радостно прокричал имя мужа, и, женщины бросив избивать своих обидчиков, бросались в объятия своих мужчин.

Мы вошли в первый дом, четыре шерша лежали на полу все в крови и стонали.

— Живы? — усмехнулся Хив, и заскрипел зубами, — это хорошо, что живы, а теперь посмотрите на меня, вы были сильными, а я связанный. Теперь мы поменяемся местами!

— Хив, будь драконом, а не шершем, — только и смог сказать я.

— Буду, Владыка буду! Я помогу им, избавлю от боли! — И бросил в них огнем.

Мы пошли на второй остров. Город заполнялся людьми. Наш отряд уже не был маленьким. Рядом со мной шли восемь драконов, а за нами тянулся шлейф из горожан. Подойдя к сетке, только хотел выкрикнуть предупреждение, как увидел мальчишку в беретке, который полз по земле, и сетка чуть ли не касалась его головы, под окном одного из домов он приподнялся, посмотрел на меня, и, крикнув: — Стрелы, — резко захлопнул створки окна.

— Ложись, — заревел я. И все кто был со мной, и драконы, и горожане, упали на землю, и тут же над нашей головой пролетела туча стрел, и раздался звон разбитого стекла.

— Дар, скорее убирай сетку, — закричал мальчик, — им нужно время, чтобы перезарядиться.

По мере того, как я убирал магическую ловушку, рожденные от драконов, все еще обнаженные медленно приближались к домам, следуя за моим огнем, в их руках уже были мечи.

Я работал, и в то же время следил за мальчиком, который отползал от дома, пятясь задом. Неожиданно руки, появившегося за деревом шерша, схватили его, подняли над землей, прижали за шею одной рукой, а в другой блеснул нож. Мальчик взвизгнул, я ударил молнией по руке с кинжалом. Шерш вскрикнул. Мальчишка укусил вторую руку, вырвался, и исчез среди травы.

Когда пространство около домов стало свободным, в домах, куда ринулись полуголые мужчины, прозвучало всего несколько воплей. В отличие от своих жен, они сработали быстро, по-военному.

Уже почти с половиной города мы шли к третьему острову, когда оттуда раздался душераздирающий крик. Все побежали, и когда ступили на мост, мне показалось, что он не выдержит такого скопления народа, и рухнет. Выдержал. Влетели, на мостовую и застыли. Спрятавшиеся в домах на этой улице, шерши слышали радостные крики горожан о том, что вернулись драконы, княгиня и все ее приближенные убиты, и очищаются улицы от оставшихся негодяев. И от страха, они попытались сбежать. Двадцать шершей застряли, как мухи в силках паука, поднятые над землей магическими верёвками, они кричали от боли и бились, стараясь вырваться. Но, чем больше они метались, тем сильнее, стягивалась вокруг них невидимая простому глазу смертоносная паутина…

Я вернулся в замок. И к своему удивлению обнаружил там Шейни. Бель и Зелен были злы, а этот несчастный князь, заливался слезами как женщина.

— В чем дело? — спросил я.

— Шейни от страха убил Ракыя, — ответил Зелен.

— Что??? Зачем ты это сделал? — не выдержал я. Второй раз, важный свидетель уходит у меня из-под носа.

— Тебе легко говорить, Дар! — хныкал Шейни. — ты молодой, сильный. Посмотри на меня, немощного старика. Он вызвал меня сюда, для переговоров, а сам накинул сеть. Если бы не твои драконы, он убил бы меня. Я испугался!

— Что он от тебя хотел? — спросил я.

— А кто его знает, я так ничего не понял, — шмыгнул носом, бывший срединный князь.

— Он требовал от него назвать, кто является Горином, — ответил мне Бель. Когда мы вошли, он закручивал около его горла сеть и ревел: «Ты, скажешь, кто такой Горен!». Увидев нас, почему-то закричал: «Берегитесь!». Мы оглянулись, но за нами ничего не было, а когда повернули головы обратно, Ракый сползал на пол. Шейни умудрился освободить руку, и ударил исподтишка его ножом.

— Почему он требовал от тебя назвать Горена? — поинтересовался я.

— Не знаю, честное слово не знаю. Наверное, потому что у меня живут шерши. Но они безвредные. Мои шерши никогда своих домов не покидают.

Он врал. Я это чувствовал.

— Дар, мне с тобой нужно перекинуться парой слов по секрету, — он схватил меня холодной рукой, еле сдержался, чтобы не выдернуть ее.

Зелен и Бель отошли в сторону.

— Что тебе?

— Дар, — Шейни зашептал мне в ухо, — я слышал, ты женился на этой уродине Мэриэлле. Она страшная и злобная девка. Отдай ее мне. Я одинок, может быть, мы с ней найдем общий язык, и она останется жить у меня. Я сирота. Никого рядом нет. Вы все избегаете меня. А в чем я виноват? Я первый, кто пострадал от Горена. А ты молодой, ты себе красивую и добрую девушку найдешь.

Меня всего передернуло, я высвободился из ледяных рук Шейни:

— Ты забыл, что драконы никогда не отдают того, что принадлежит им. Это не обсуждается.

— Да, да! Ты прав! Я хотел тебе помочь! Но раз такое твое решение. Я отступаю. Ну, я пошёл. Мне домой надо.

И он тяжело заковылял прочь, с трудом переставляя ноги.

— Как ты домой доберешься? — крикнул Зелен.

— На арбе, князь, на арбе! Ты же знаешь, мне магия не подвластна. Моя лошадка в твоей конюшне стоит. Уж, не обессудь, я поеду, нехорошо мне, такое пережить! Дорога она лечит.

Он опять врал. Мы переглянулись с князьями.

— Зачем он врёт? — спросил Зелен.

— Здесь другое, в чём он врёт? — поправил друга Бель.

— Где Ракый? — спросил я.

— Пойдем!

Мы пришли в комнату, где на полу лежал молодой человек, к которому в последнее время я так стремился. И опять он умер не от моей руки. Злило это меня? Нет! Говорю, честно! Я устал от крови! Устал от смерти! Я просто хотел у него узнать, кто такой Горен! Стоп! Но, если он требовал ответа от Шейни, значит, он сам не знал. Но почему от этого несчастного князя? Что я знаю о нем?

Первым от мертвой земли пострадал он, Шайни, единственный князь Владыки земли, который жил на самом краю земель Белого Тигра. Когда-то давно, еще его предки выпросили себе территорию недалеко от Южных гор, и титул князя за свои заслуги. Какие, я не помню. И тогдашний Владыка удовлетворил их просьбу вопреки закону, который гласил, что у него не может быть князей. И вот в один день в княжестве пропали все деревья, и все животные, даже люди, которые жили там. Будто их не было. Казалось, сама Земля всасывала их в свои недра, оставляя на поверхности одни камни.

Все Рожденные маги бросились на помощь князю. Но так и не смогли понять, сути происходящего. Даже Раст, чуть не погиб, вступив на эту мертвую землю. Хорошо, что он был в своем обличии белого тигра. Иначе бы ему пришлось плохо. И только шерши могли спокойно ступать по этой земле, тёмная сила не задевала их. С горя князь Шайни, не желающий оставлять земли своих предков, отказался от силы Рожденного мага, и стал шершем, чтобы дожить, как говорил, там, где родился и вырос. На глазах у всех сотворил инициацию и разорвал связь с силой и светом Верховных духов.

Но нельзя убить огонь творчества, когда горит он в душе с самого рождения. И построил в своем княжестве Шайни дома из камня, что видом своим напоминали бы белоснежные ледяные замки князей северных холодных ветров. Только вышли они серые и скучные. Все срединные, кто остался в живых в его княжестве, ушли в земли Белого Тигра. А к нему пришли шерши. Он охал, ахал, но принял их, ведь он был добрый, строил дома, в которых должны были жить хоть кто-то. А шерши не умели строить, но любили получать все даром. Но и на них плохо действовала эта земля, кто жил в городе Шайна стали какими-то странными. Не стремились, как их сородичи, к наживе, и обогащению. Они просто сидели на пороге своих домов и блаженно улыбались. Шайни плакал, звал к себе Рожденных магов, просил помочь ему, но те, только пожимали плечами. Они были бессильны. Они попросили время, чтобы найти решение этого трудного вопроса. И Шайни согласился. Заперся в своем сером замке.

Но изредка появлялся у Владык, плача и прося помощи. Его везде встречали с теплом, и сочувствием. Это единственно, чем могли помочь Рожденные маги несчастному князю. И самым приветливым для Шейни был Уитун, который принимал его чаще других в своем городе Скрытень. И говорят, поддерживал в нем жизнь своими магическими заклинаниями, потому что жалел и сочувствовал многострадальному бывшему срединному князю.

А темная сила расползалась по земле. Убивая все на своем пути. Исчезали целые леса, пересыхали озера. Люди, увидев голую землю, бежали из этих мест прочь…

— Дар, — прервал мои размышления Зелен, — что тебя смущает? Я же вижу!

— Все, — я не отрывал глаз от Ракыя, а потом попросил мою кровь отомстить тому, кто смел на нее посягнуть. И то, что я увидел, уже не удивило меня, я знал, что это должно было случиться. Ракый стал разлагаться, пришлось его сжечь.

Князья ждали ответа.

— Во-первых, невидимая обычному глазу сеть была только на трех островах, при въезде в город, остальное мираж. Мы спокойно могли бы спуститься сверху. Во-вторых, сама сеть! Помните, мальчик сказал, первые попадут в ловушку. И он был прав! Нас остановило только то, что там были эти машины, стреляющие пучками стрел. И я не хотел потерять ни одного из вас. А теперь представьте, что если бы мы не встретили Лучика. Нас тринадцать, погибли бы несколько князей, но остальные проложили бы себе дорогу в любом случае! Эти сети — неудачное предупреждение нам! А это магия Ракыя.

Он тот, кто первым попробовал кровь дракона. И это была моя кровь. Я был слеп, не видел его, но запах страха и отчаяния чувствовал всегда, когда он приходил убрать напившихся пиявок, и посадить новых, и время от времени пинал меня ногами. Я думаю, как маг, он сразу понял, что с нашей кровью не все так хорошо, как ему говорили. Но поделать он уже ничего не мог. И как обычно бывает в таких случаях, всю свою злость от сделанной им ошибки срывал на мне.

Потом, как мне сказали, он очень испугался, когда узнал, что я на свободе! И думаю, искал решение, как обезопасить себя! И лучший выход — найти Горена, чтобы спасти свою жизнь. Вот тут и возникает вопрос, почему он обратился именно к Шейни? Дыма без огня не бывает! А потом Шейни нам врал, это первая его ошибка. Вторая, он попросил меня отдать ему Мэриэллу, хотя живет уже не одно столетие, и должен знать драконов!

— И что ты предлагаешь? — спросил Зелен.

— Пока ничего, надо последить за Шейни, вполне может быть, что свои стенания и просьбы он нес не только рожденным магам, но и Горену. Только вот боится его. Именно Горену нужна Огненная Лисица. А Шейни уверяет меня, что ищет того, кто будет ухаживать за ним! Это же бред! Прекрасно знает, что на его мертвой земле могут жить только шерши!

— За ним трудно проследить. Он живет в своем уродливом замке и никуда не выезжает, — с сомнением сказал Бель.

— Надо будет посоветоваться с Красом, может быть, он сможет что-то подсказать. Но об этом потом. А сейчас, думаю пора собрать всех князей. Поход окончен! Мы вернули все, что принадлежит нам.

Князья уже собрались в столовой. Стол был накрыт заново. Но сесть нам за него не удалось. В зале собрался почти весь город. Люди радовались! Каждый горожанин считал своим долгом поблагодарить и потрогать дракона. Сами собой, то там, то здесь вспыхивали танцы, кое-где, теперь уже смелые горожане, не стесняясь, пародировали бывшую княгиню и ее мужа, так люди выдавливали из себя последние капли страха. Разошлись далеко за полночь.

Зелен предложил князьям отдохнуть, комнаты были уже приготовлены, но они все в один голос отказались. Спешили домой, в свои города. Их можно было понять. Я же решил остаться. Драконы просили меня отыскать Лучика, и поблагодарить еще раз за всех, и сказать, что каждый князь встретит его в своем замке, как друга!

Утром, я шёл по замку, и у меня было ощущение, что вчерашний кошмар мне только приснился. Все было как всегда, домочадцы Зелена бегали по замку, занятые своими делами, сам хозяин встретил меня в привычном домашнем одеянии, и с привычным вопросом: — Как спал, Дар?

Но это ощущение прошло, после того, как Зелен сообщил мне, что Бель оказался прав. Много женщин в его городе погибло, они пользовались мазями, которые купили у княгини. И даже, ему сообщили о смерти двоих мужчин и женщины из табора танцоров.

— Вообще-то я не хотел устраивать праздник, говорил, что это будет неприятно для тех семей, которые потеряли своих женщин. Но горожане очень просили, — посетовал Зелен. — И я был в таборе, — продолжил свой рассказ зеленый дракон, — но ничего уже нельзя было поделать. Но сами танцоры не пострадали, и я пригласил их сегодня вечером. Знаешь, я внимательно осмотрел всех, кто был в таборе. Мужчину с гривой седых волос видел, это Лев, аккомпаниатор, мальчика нет!

— Пусть придут, а там мы посмотрим, — кивнул я. — В крайнем случае, расспросим Льва.

Целый день, мы с Зеленом ходили по городу, и инспектировали его, смотрели, не пострадал ли он от рук шершей. Надо отдать должное бывшей княгине, в отличие от других городов, здесь не был тронут ни один дом, не было построено ни одного уродливого сооружения. Они пользовались тем, что было. Правда, отобрали у ювелиров большую часть их изделий, мы вернули.

Как-то незаметно наступил вечер. Перед замком Зелена стал собираться народ. Собственные танцоры-горожане, устроили представление — веселые танцы ветров, где главной идеей был вихрь радости. Чтобы не бросаться в глаза, я встал в стороне среди толпы. И только Зелен, как князь, восседал на своем стуле на лестнице замка.

И вот я увидел, как в круг вошёл высокий мужчина с гривой седых волос, в руках он держал гитару. Ему подали стул. Он сел. Длинные пальцы пробежались по струнам, и я с удивлением услышал до боли знакомую мелодию танца драконов. Толпа шелохнулась, и в круг вышла Занья, правда, уже несколько побитая жизнью, увядающая, но еще привлекательная. Встала в позу и замерла. И тут я увидел его. Это был тот мальчик. Только не в беретке, а в широкополой шляпе. Он отбивал каблуками ритм, и несколько раз обошёл круг, как бы, не замечая, Занью. Но вот он повернул голову, их глаза встретились, и парнишка направился к ней, подергивая плечами и оценивая ее глазами. Занья сделал вид, что возмущена таким поведением, и ее каблуки, плечи, юбки попытались обдать наглого мальчишку холодом и презрением. Но не тут — то было. Мальчишка лишь еще быстрее застучал ритм, его руки за спиной ни разу не разомкнулись (что, кстати, очень трудно, когда входишь в образ) и только наглая улыбка и движения вокруг неприступной красавицы, становились все напористей. Занья попыталась увернуться от него, но не рассчитала свои движения и повернулась к нему лицом, потом поняла свою ошибку, резко развернулась в другую сторону, но мальчик был уже перед ней, гордо закинув голову. Отчаявшаяся женщина, взмахнув у него перед носом своими юбками, проскользнула в центр круга, надеясь так увернуться от нахала, но было поздно. Мальчишка следовал за ней по пятам, оказываясь, каждый раз перед ней. Он выиграл! Я видел, как скривилось лицо Заньи! Она тяжело дышала! Ее глаза сверкали ненавистью. Но поняв, что больше она ничего не сможет сделать, она остановилась и склонила голову. Мальчик отчеканил вокруг нее несколько кругов почета, встал и неожиданно отвернулся. Будто и не нужна ему была эта старая кукла.

Площадь взорвалась аплодисментами. На землю полетели монеты. Мальчик скрылся в толпе, а Занья бросилась собирать деньги. Когда она приблизилась ко мне, я вышел и тронул ее за руку:

— Здравствуй, Занья!

— Дар, разве ты не улетел с другими драконами? Я так рада тебя видеть!

— Я смотрю, ты не забыла мои уроки танца. Но твой партнер сегодня более удачливый!

— Да, я этой девчонке все уши оторву, — яростно вскрикнула она, — ведь просила по-человечески, уступи сегодня мне. Нет же!

— Девчонке? Разве это девочка?

— А кто же? Это моя идея была нарядить Мэриетту парнем! Думала, силы у меня больше, опыта тоже, всегда буду в дураках оставлять! Вот ведь научила на свою голову. Слушай, Дар, ты же самый лучший танцор, станцуй с ней! Пусть не строит из себя профессионала! Ты же ее за пять минут ее перетанцуешь.

— А что, давай!

— Ты только не уходи! Я сейчас приведу ее. Главное — уговорить. Она в последнее время такая своевольная стала. Что не захочет, не заставишь ее сделать.

И исчезла среди толпы. Я поднялся к Зелену.

— Ты видел?

— Дар, это он! Точно он!

— Не знаю! Я только что разговаривал с его партнершей, это — Занья, моя старая знакомая, я сам учил ее этому танцу. Так вот она уверяет, что это не мальчик, это девочка.

— Не может быть! — Зелен был поражен. — Мы не могли ошибаться.

— Она обещала привести ее, я сам с ней станцую.

— А ты уверен, что сможешь понять, он это, или не он?

— Уверенности нет! Но в любом случае, мы не выпустим ее, пока не поговорим. Может быть, у нее есть брат?

— Не беспокойся, я поставлю защиту, из города никто не уйдет без моего ведома.

— Отлично! Ставь!

Ждать пришлось довольно долго. Ветры пока танцевали свои танцы. Зелен вернулся и сел в свое кресло, кивнув мне, мол, все в порядке, защита стоит.

Наконец, раздался какой-то болезненный, прерывающийся голос Заньи:

— Друзья, еще один танец драконов.

В круге показалась тоненькая фигурка, в простом льняном платье. Светлые длинные волосы, зачесанные с одной стороны, волнами падали на другую сторону лица. Все ее лицо было в веснушках, так же в веснушках была ее тонкая длинная шея и открытая грудь. Как я мог так ошибаться! Ну, конечно, это не мог быть Лучик. Я точно помню, что его лицо было без пигментных пятен, чистым. Наверное, из-за широкополой шляпы я не заметил этих веснушек у того, кто танцевал с Заньей.

Заиграла музыка, а я все смотрел на нее, не веря своим глазам, как же я мог признать мальчика в этой девчонке. Но делать было нечего. Раз взялся танцевать, так танцуй. Я был уверен, что смогу быстро заставит эту девушку склонить передо мной голову, поэтому не стал, делать круги в поисках партнерши, а сразу направился к ней. Она стояла, немного наклонив голову вперед, посматривая на меня насмешливым взглядом. Но стоило мне приблизиться, как она змеей скользнула в сторону и встала у меня за спиной. Ее глаза смеялись, они манили меня. Хорошо! Пусть будет так. Глаза в глаза, это еще лучше, я смогу контролировать ее. Но чем дальше мы танцевали, тем больше я терял голову, утопая в этой синеве, которая заманивала своим блеском и насмешкой. Я чувствовал, что начинаю заводиться. Я хотел ее. Я уже не просто отстукивал ритм, я гонялся за ней как хищник за дичью, и не мог поймать! Она ускользала, и в то же время заманивала, разжигая желание. Кругом было так тихо. И для меня не существовало ничего на свете кроме этих синих глаз. Во мне начинал загораться огонь, все тело горело, и я стремился к ней, как к единственному источнику, способному утолить жажду. И вдруг в ее глазах появился страх, потом ужас, но мне было все равно, я не останавливался, я знал, еще немного и она будет моей…

— Хватит! — голос Зелена, как ведро холодной воды, опрокинутое мне на голову, привел меня в чувство. Я остановился. Оглянулся. Кругом в полной тишине стояли люди, в их глазах… горел огонь желания.

Зелен бросил с лестницы кошель с монетами, и крикнул хриплым голосом: — Я призываю!

Из толпы вышла женщина и пошла за ним. Мужчины, бросив монеты на землю, хватали своих жен и спешили домой, холостяки высматривали вдов, и, получив их согласие, также уводили вниз по улице, вскоре около меня остались несколько мужиков, плотоядно бросающих взгляды на Занью, которая бегала как молоденькая и собирала деньги. Кто-то из оставшихся мужчин подошёл к ней и тронул за рукав:

— Еще чего! — закричала она, — я замужняя женщина! По себе пару ищи!

Девчонки не было, она исчезла. Моим первым желанием было найти ее, и зарыться лицом в светлые волосы. Но я вспомнил страх в ее глазах. Нет, нельзя! Что я насильник что ли? Она совсем ребенок! Переиграла! А потом сама испугалась. Но я горел. Мне нужно было остыть. Земля под ногами плясала, я был как пьяный. Я пошёл вниз к воде, холодные воды озера могут помочь, говорил я сам себе. Но дойдя до берега, почувствовал защитную стену Зелена. Я разорвал ее с яростью, как услышал сзади себя голос женщины:

— Владыка, я вдова уже пятый год. Твой танец всколыхнул во мне давно забытые чувства. Помоги. Успокой меня.

Я повернулся, молодая женщина, рожденная от дракона, смотрела на меня виновато, и в то же время призывно. Я протянул ей руку…

Пришёл в себя, когда женщина, склонившись надо мной, убрала с моего потного лба прядь волос и прикоснулась горячими искусанными губами к моим губам.

— Владыка, а у меня может быть от тебя ребенок?

— Нет! — ответил я, мой голос был хриплым и грубым.

— Я так бы хотела родить дракона! Только вот ни за что не отдала бы его тебе, — печально улыбнулась она.

— Наверное, поэтому у нас никогда не рождаются дети от случайных связей, — продолжал злиться я.

Она грустно засмеялась: — Не сердись на себя, тебе это тоже было нужно! А так ты сделал благое дело, помог женщине. Спасибо! Мне никогда не было так хорошо.

С этими словами, она встала, отряхнула юбки, и ушла. А я еще долго лежал без движений, и вспоминал синие глаза конопатой девчонки.

— Надо встать и найти ее, — приказал я сам себе, но перед этим с разбега бросился в воду и долго плавал, давая остыть телу, и приводя рассудок в нормальное состояние.

Выйдя на берег, я вслух сказал: — Ну, что Мэриетта, давай, познакомимся!

И тут же застыл. Мэриша. Мэриетта, Мэриэлла, эти имена были похожи. Может быть, просто случайное совпадение. И чтобы развеять его я направился в табор танцоров. Было темно, и только в одном шатре горел свет. Я вошёл туда. Сидя на ковре, плакала Занья.

— Что случилось? — спросил я, хотя уже начал догадываться.

— Сбежала противная девчонка! Ушла, бросила меня! — и вдруг посмотрев на меня злым взглядом, будто я был виноват в том, что Мэриетта покинула ее, прошипела: — как же я ненавижу вас высокородных! Вы только с виду простые и доступные, а загляни поглубже, там огонь, и попробуй, тронь, обожжешься.

— Перестань, — попытался я успокоить ее. — Она такая же высокородная, как и ты!

— Я? — она кипела негодованием, — у меня никогда бы не хватило смелости сказать кому либо: «Если ты еще раз тронешь меня, женщина, я сделаю тебе больно». А глаза при этом стальные, холодные, будто льдом колит. А за что? Ну, обманула ее, сказала, что мне плохо! Дело семейное, нормальное! Нет же, подбородок подняла: — Ты сказала неправду! Я больше не хочу быть с тобой.

— И на этом ты строишь предположение, что она высокородная, у нее вид обыкновенной селянки? — попытался улыбнуться, но улыбка не получилась.

Занья вскочила, кинулась к куче белья и вынула какой-то треугольник и кинула мне:

— А вот это ты видел? Где ты видел селянку в таком белье?

Я подхватил треугольник, действительно, это было нижнее белье, которое могли позволить себе только высокородные леди, это белье плели себе из морской паутины ундины. Они никогда не продавали его, могли только дать в дар. А, если учесть, что они общались только с рожденными магами, то получить его простой селянке было просто невозможно. А вот мать Мэриэллы сама была ундина.

Но я не сдавался: — Перестань, ну, взяла у кого-нибудь! Чего только в жизни не бывает. Или какая-нибудь высокородная дама отдала вместо денег. У нее же конопушки, а, как тебе известно, веснушки — отличительная особенность селянок Белого…

Но договорить мне она не дала. Ее резкий нервный смех прервал меня на полуслове. Она снова вскочила и бросилась за занавеску, вынесла берестяную коробочку и тонкую кисть:

— Вот ее конопушки, Дар! А я — то все думала, отчего каждые три дня, веснушки ее становятся светлыми, а потом снова темнеют.

— Что это? — спросил я.

— Ты маг, вот и ответь мне, что это?

Я открыл коробочку. Понюхал. Огнепляска. Взял кисточку, зачерпнул немного темно-коричневой мази и поставил точку на тыльную сторону ладони. Веснушка расползлась пятнышком…

Мысли понеслись как стая птиц, которых вспугнул прохожий:

— Этого не может быть! Неужели Мэриэлла? Нет, не спеши! Надо быть уверенным.

— Отдай, — Занья выдернула у меня из рук коробочку и треугольник нижнего белья, — не твое, нечего лапать!

Тут в шатер вошёл Лев, хмурый, глаза красные, воспаленные, лицо осунувшееся. Я встал и подошёл к нему:

— Мы драконы хотим поблагодарить вас, и сказать, что мы в неоплатном долгу перед вами. Если тебе, Лев, что-то надо, только скажи!

— Да, что я, Владыка, это все Мэриетта, я только новости собирал, а уж она своей жизнью рисковала. Её благодарить надо! — ответил он и тяжело вздохнул: — Кстати, а где мы прокололись? Вроде вы никак не могли нас вычислить?

— Ты в Нитуме жеребца продал.

— Да, не подумал!

— Что это значит? — закричала Занья, — ты за моей спиной с Мэриеттой сошёлся? Ах ты, греховодник старый!

— Замолчи, Занья! Что ты несешь? Она ребенок! Она просто золотой человечек, всегда мне помогала!

— А вот я сейчас всем расскажу, что это за золотой…

— Послушай меня Занья, — прервал я ее, — ты меня знаешь, в порошок сотру, если хоть слово о Мэриетте скажешь кому-либо! Ты ее не видела, и никакой девочки с тобой не было. Запомни, я теперь с тебя глаз не спущу, даже когда рядом меня нет, все равно я все слышу и все вижу.

— Дар, не надо на меня так смотреть, зачем… Я все поняла. Не буду!

И вдруг завыла пуще прежнего: — Она такая талантливая, я с ней могла бы столько денег заработать! А теперь чувствую, ушла моя удача!

— Да, ты с ней столько денег собрала, что можешь замок купить, — вдруг рявкнул Лев.

— Мне еще надо! — не унималась Занья.

— Все, хватит! Надоела ты мне! До сих пор никак не могу понять и чего я за тобой столько лет хвостом хожу. Ухожу. Домой пойду. В Рарог.

— Нет! Лёвушка, милый, не бросай меня! — танцовщица бросилась в ноги Льву, — хочешь, все брошу с тобой пойду? Куда ты, туда и я. Не нужны мне деньги! Ты мне нужен! Все возьми! Только не бросай! Я плохая! Знаю! Я исправлюсь! Дай мне еще один шанс! Прошу тебя! Я же умру без тебя!

— Ну, что с бабой сделаешь? — вздохнул Лев.

— Лев, проследи, чтобы о Мэриетте нигде не было сказано ни одного слова.

Кстати, ты не знаешь, куда она пошла? Одна ведь!

— Нет, не знаю! Только до конца улицы проводил. Говорил ей, давай коня куплю? Куда ты пешком? Отказалась. Деньги давал — не взяла. Только и есть несколько монет, что Занья ей заплатила. Ей медь, себе серебро! Да, вот смотри, даже обиды не держит на мою… Говорю тебе, золотой человечек!

Я вернулся к себе в комнату в замке, но долго не мог уснуть. Старшой был прав, опять подумал я. Вот я и нашёл тебя Мэриэлла. Теперь я точно знал, что она моя судьба. Вот только опять напугал ее, как и в первый раз! Перед моим взором вставали полные ужаса глаза. Ничего, завтра я найду тебя, и мы просто поговорим. Только найдись! Уговаривал я ее.

А потом в голову пришло как-то само собой, что я давно догадывался, кто этот Лучик. Достаточно вспомнить поведение Раста, когда речь заходила о мальчике. А как он просил прощение у драконов? Неужели я был просто слеп? Нет, здесь что-то не то. Она выглядела мальчиком — движения, голос, беретка! Подожди, остановил я сам себя. Беретка! Как говорил Бель: — лица не помню, глаз не помню, только беретка перед глазами. Нет, я бы почувствовал магию, если бы она была! Беретка тут не причем. Хотя, кто его знает! Скорей бы утро!

Утро пришло, потом день, потом вечер, потом еще два дня! Мы с Зеленым обошли все дома. Разговаривали со всеми. Мэриэлла, Мэриетта как сквозь землю провалилась. Уйти из города не могла, нигде защита не была повреждена, кроме как мной. Если только в эту дыру. Какой же я болван! Магии девочки я нигде не почувствовал. Я злился на себя, опять Огненная Лисица ускользнула от меня. Хотя теперь я знаю, как она выглядит. Только вот куда теперь идти?

Искать больше не было смысла. Около города собралось уже много селян, которые прослышав, что шерши ушли, поспешили с товарами на рынок. Защиту пришлось убрать. И они заполонили Кантин, и принесли новые слухи. Один из таких слухов привлек мое внимание. У амазонок появилась новая товарка. Если учесть, что Мэриетта исчезла всего несколько дней назад, она никак не могла так быстро попасть в отряд девушек, да еще так, чтобы слух о ней вернулся обратно. Но другого пути у меня не было. Мы с ней должны были встретиться. Она опять убежала от меня, значит, нам суждено снова встретиться. И попрощавшись с Зеленым, я отправился к амазонкам.