Огненная Лисица и Чёрный дракон

Глава X

Неожиданно большой дракон начал пикировать в сторону леса, но, не долетев, резко повернулся и направился к нам. Я видел, как он опустился перед замком и крикнул: — Где Повелитель?

И через несколько минут вбежал к нам:

— Повелитель! Мэриетту и ее спутников поглотил Очарованный лес, — крикнул он.

— Я же предупредил их! — охнул Полин.

— Я кричал им, чтобы они вернулись, но у меня сложилось впечатление, что они испугались меня, и бросились через кусты, — оправдывался кузнец.

Я распахнул окно, прыгнул и взлетел. Серого в яблоках и рыжего жеребцов увидел около опушки. Приземлился. Хлопнув их по крупу, приказал возвращаться в город, а сам полез через кусты. Меня окружали знакомые мне высокие деревья, как нам потом сказали с Энлилем, это те, кто погиб в этом лесу. Они превращаются в стражей, и никогда уже никого не выпустят из леса. Прислушался. Тихо. И тут слабый женский крик, откуда-то сбоку. Побежал в ту сторону. На небольшой поляне, на тонком дереве, которое сгибалось под тяжестью двух тел, висели двое мальчишек, а по земле, и по стволу к ним ползли отвратительные многоножки, щелкая челюстью. Молодая женщина, вооруженная веткой лупила по земле, отгоняя их от себя, и по стволу деревца, чтобы они не могли долезть до ее детей. Выхватил меч и начал рубить многоножек как капусту, но чем больше рубил, тем больше их становилось. Заметил, что вылезают они из круглого отверстия в земле. Хотел зажечь огонь, не получилось. Вспомнил, что нахожусь в Очарованном лесу, где магия не действует. И крикнул женщине:

— Зажги ветку.

Она поняла меня, и ветвь в ее руках вспыхнула огнем, я сунул ее в нору. Тут же образовалась другая нора. Женщина поняла мои действия, схватила другую ветку, зажгла и запихнула в образовавшуюся дыру. А я продолжал рубить многоножек. Только после пятой или шестой дыры, эти твари перестали появляться.

— Мама, — мальчики спрыгнули и прижались к матери. — Я так испугался! — в один голос сказали они.

— Говорила же, не отходите далеко от дома, — она легонько шлепнула обоих по спине.

— Спасибо, Повелитель, — проговорила она, — когда мир болен, и в Очарованном лесу вот такая мразь выползает. Обычно Хранитель с ней справляется. Да, вот сейчас занят он. Зачем пожаловал?

— Ищу девушку, и ее спутников, помоги найти их.

— Ты имеешь в виду дочь Белого Тигра? — она улыбнулась. — Вот значит как? Та сам за ней пришел сюда, не побоялся?

— Ты знаешь ее?

— Конечно. Я же сама из Рарога, племянница Красного Тигра, слышал о таком?

— Я его ученик.

— Как же мне отблагодарить тебя?

— Помоги найти Мэриэллу.

— Не смогу, сама не знаю, где они. Только мой муж, Хранитель Очарованного леса знает, но он где-то около них ходит, следит, как они испытания пройдут, приготовленные для них лесом. Да, ты и сам услышишь их голоса. Туда и беги. А я вот тебе что скажу. Вижу, горит тебе огонь, зажженный девочкой. Вот только одно — не пугай ее.

— У меня нет привычки, пугать женщин, — не сдержался, и резко ответил я.

— Ты не так меня понял, — она покачала головой, — вот попробуй поймать!

И у меня перед лицом появилась белая пушинка, которая плавно планировала в воздухе. Я протянул руку, но она была столь легка, что подчиняясь потоку воздуха, который образовался от движения руки, тут же отлетела от меня в сторону.

— А теперь, подставь ладонь и не двигайся, — приказала женщина. И новая пушинка плавно и медленно опустилась мне в руку.

— Запомни, Мэриэлла — подранок. Всю жизнь живет в страхе. Около нее много людей, но она таится, скрывается, а от этого очень одинока и недоверчива. Подожди, пока сама не придет к тебе, а вот потом уж и не отпускай от себя. Если сможешь быть просто рядом с ней, не подходя близко, — твоей будет, сорвешься, попробуешь быстро завладеть ею, улетит, как эта пушинка. Слышишь? Беги…

Отчаянный женский вопль раздавался совсем рядом, через кусты бросился в ту сторону. На краю болота бегал Эол, стараясь взлететь. Снежка била руками по воде и кричала, Мэриетта, молча, тянулась к ветке, которая была высоко над ней. На берегу валялось бревно, схватил его и бросил рядом с Огненной Лисицей, по нему добежал до нее, вытащил из воды. И поставил на землю. На берегу росло тонкое дерево, его длина, как раз подходила для того, чтобы помочь Снежке. Согнул его.

— Хватайся, — крикнул ей. Она схватилась за него руками, и я отпустил тонкий ствол. Он выпрямился, и девушка упала в объятия Эола, который стоял бледный и трясущийся.

Я был зол на Эола, если бы не я, девчонки погибли бы. Надо быть таким никчемным. Ветер это понял, и, потупив глаза, смотрел в землю, а потом, поблагодарив меня за спасение, попытался сменить тему разговора, поинтересовавшись, как я здесь очутился.

Пришлось сказать правду, что помчался за ними, когда узнал, что их поглотил Очарованный лес. Снежка и Эол вскрикнули от ужаса, а Мэриэлла распахнула глаза от восторга. Вот же любопытное создание. Ведь сама потом испугается, как вчера мертвяков, но все равно упрямо лезет, куда ее не просят. Рассказал немного про Очарованный лес, сказал, как надо себя вести, и предложил разбиться на пары, я со Снежкой, а Эол с Мэриеттой, хотя заранее знал, что между дриадой и ветром завязался роман, и ревнивая Снежка не отдаст своего Эола. Вышло, по-моему. Мэриэлле некуда было деваться, и она дала согласие быть со мной, но всем своим видом показывая, что ей все равно с кем.

Потом они пошли сушить мокрую одежду за камни, а мы остались с ветром. Он долго пыхтел, пытался оправдаться передо мной, что не смог помочь девушкам. Я остановил его словесный водопад, сказав, что ему как князю ветров, пора оставить теплый Атель, и пойти послужить к Расту, как его брат Энлиль. Тогда в подобных ситуациях, будет знать, что делать. Он надулся, но ненадолго. Ветры вообще не умеют долго обижаться. И заговорил о том, что он увлечен Снежкой, но и Мэриетта ему нравится. Хотел отшить его, сказав, чтобы не смел, и глаз поднять на Мэриэллу, но потом передумал. Открываться перед этим болтуном было опасно. А потом, как успел заметить, она с нежность относилась к своей подруге, и сама не захочет принять его ухаживания. Но про себя подумал, что надо последить за этим ловеласом.

Только ближе к вечеру девушки вышли к нам из-за камней. Мэриэлла была бледна. Глаза нехорошо блестели. Отправились в путь. Она шла медленно. Но на все мои попытки помочь ей, встряхивала головой, и делала вид, что не замечает протянутой руки. Вдруг повернулась и, сказав, что ей надо в кустики, скрылась. Я позвал ребят. Мы сели ее подождать. Время шло, но она не выходила. Я стал беспокоиться, и попросил Снежку посмотреть, что там случилось. Ее крик напугал меня. Когда подбежал к кустам, Мэриэлла лежала на земле, завернутая в плащ. Дотронулся до лба — он пылал. Поднял на руки, и понес, прижимая к себе. Она была легкая, как та пушинка, которая легла на мою ладонь, почти невесомая. Только в отличие от той, была горячая, даже через плащ и камзол, я чувствовал жар ее тела. Наконец, нашли вполне приличную полянку, где невдалеке бил ручей, развели костер. Попросил Снежку найти нужные жаропонижающие травы, она охотно согласилась. И тут же стала собирать их, не отходя далеко от поляны. Нужно сказать, что Очарованный лес в случае необходимости, предоставляет все необходимое. Но нам еще повезло и тем, что под кустом Эол нашел корзину, с провизией, и маленький котелок с кружками.

— Спасибо, хозяйка, — поблагодарил я вслух.

— Кому это ты? — спросил Эол.

Пришлось рассказать про встречу с женой Хранителя леса.

Я сварил травы, и стал отпаивать Мэриетту. Она все не приходила в сознание, металась и что-то бормотала. Дриада и ветер, скоро уснули, расположившись с другой стороны костра. А я продолжал сидеть около Огненной Лисицы, время от времени, уходя к ручью, чтобы смочить холодной водой носовой платок и положить его на лоб Огненной Лисицы.

Вдруг она открыла мутные глаза:

— Папа, — вскрикнула она, — папочка!

— Тише, — я поцеловал ее в лоб, и оглянулся — влюбленные посапывали во сне.

— Мне страшно, — продолжала шептать Мэриэлла, — я не хочу больше жить. Мне не справиться с этим Гореном. Он Лиссель проглотил и меня проглотит. Я устала. Отпусти меня к маме.

— Не смей, так говорить, — я нагнулся к ней, и стал гладить по голове. Она схватила мою руку и прижала ее к щеке. — Все будет хорошо! Ты обязательно справишься. А потом ты не одна.

— Ты про Дара и Энлиля, — она хрипло засмеялась, и закашляла — папа, они — плохие. Я не хочу за них замуж. Пусть меня кому-то другому предопределят.

— Нельзя, — ответил я, чувствуя, как наполняюсь обидой, — это не нам решать…

— Ты говоришь, как Дар, — она оттолкнула мою руку, — он просто тебе нравится. А мне нет. Я не хочу, — и слёзы покатились по ее лицу, — ты не знаешь, а он при мне себе любовницу завел.

— Мэриэлла, девочка моя, — шептал я, — это недоразумение, ты не должна обращать на это внимание.

— Почему?

— Ну, в жизни бывают всякие непредвиденные ситуации, не зависящие от нас.

— Папочка, я не понимаю, что ты хочешь сказать, но мне страшно. Отпусти меня, пожалуйста! Забери себе своего Дара, раз он тебе так нравится, а я хочу только покоя, мне надоело скрываться, надоело лгать! Я устала!

Речь ее стала невнятной и сбивчивой, больше ничего уже не понимал. Она металась, вскрикивала и плакала. Так прошла ночь. Только к утру, кризис прошёл, и она уснула. И проспала еще целые сутки. Я не отходил от нее, чем чрезвычайно радовал влюбленную парочку, которая отдав на мое попечение Мэриетту, скрывалась за кустами, и оттуда слышался тихие разговоры. Они никак не могли наговориться.

А я за эти сутки много передумал. Только сейчас я понял душевное состояние этой девочки. Вспомнился разговор ее с ювелиром, ему тогда она тоже сказала, что живет только для того, чтобы выполнить свой долг, и слова жены Хранителя Очарованного леса. В принципе, она была одиноким, испуганным ребенком, который изо всех силенок старается спрятать свой страх. Каким же я был идиотом, нет, чтобы послушаться Раста. Просто встретиться с ней, поговорить. Уверен, что смог бы расположить к себе. А так схватил как куклу и потащил к себе в замок. Немудрено, что она вела себя подобным образом. Я стал для нее врагом. А потом в спальне, я же ненавидел ее, хотел сделать больно, а Огненные Лисицы так чувствительны ко всем эмоциям, она поняла, почувствовала это, и как результат — огонь и бегство. Хотя, оправдывал я себя, мне не приходилось иметь дело с такими юными созданиями. В моей жизни были всегда взрослые женщины, уверенные в себе, знающие чего хотят и как. С ними было просто. Да и тогда, я подумал, что беру ребенка, которому еще надо будет дать время вырасти. А этот ребенок оказался с душой взрослой измученной женщины, рано повзрослевшая, она все-таки осталась по-детски наивной и доверчивой. И эти два взаимоисключающих состояния уживались в одном хрупком теле. Как, теперь, не испугав ее, убедить, что я не враг. Столько всего натворил. Но видят Верховные духи, это вышло без злого умысла, просто по глупости. Что говорила жена Хранителя, быть рядом, но не трогать ее. Дать привыкнуть к себе? А потом? Мы же идем в Атель. А там Энлиль. Второй суженный. А вдруг он понравиться ей. Он изысканный, как говорили о нем женщины. Ну, взяли бы его себе. А мне никто не нужен, кроме вот этой испуганной девочки, которая спит, укрывшись тремя плащами, и которая стала для меня единственной женщиной на свете.

Проснулась Мэриетта только на следующие сутки. И я с удовлетворением отметил, что она не помнит, того разговора в бреду. Опасался, что догадавшись о том, что я знаю, кто она, умчится одна в лес. Это в ее характере. А стоит только разойтись тут, и уже никогда не сойдешься вновь. Лес умеет скрывать и хранить тайны. Отношение Мэриетты ко мне переменилось. Она спокойно принимала мою помощь, но всегда была в ожидании чего-то, как ежик, который только приспустил свои колючки, но только дотронься, и они тут же вопьются иголками в пальцы. Я же старался, держаться в стороне. Лишний раз не подходил, но если звала, или задавала вопросы, был в ее распоряжении. Однажды, не знаю, что на меня нашло, рассказал ей историю своей жизни и о том, как мы с Энлилем попали в этот лес. Она выслушала, молча, не перебивая, не охая и не причитая: — Бедненький! А только глядя на меня широко открытыми глазами. Я впервые видел ее радужную оболочку глаз в спокойном состоянии — они были сиреневые — удивительный и притягательный цвет. Выслушав мой рассказ, она положила мне ладонь на руку, и от нее повеяло таким женским спокойным пониманием, и сочувствием ко мне, что я чуть не встал перед ней на колени и не прижал к себе. С большим усилием воли, поднялся и пошёл в лес, чтобы успокоиться.

Никогда не знаешь, какие испытания приготовил тебе Очарованный лес, что хочет доказать тебе самому. Так и случилось в тот день. Началось всё с того, что мой меч вдруг потянул меня к костру, когда мы с Эолом умывались. Я поспешил к девушкам, и мы увидели, что Снежка сидит на дереве, а Огненная Лисица, держа наготове меч, стоит в окружении четырех огромных худых волков. Увидев нас дриада, завизжала. Звери бросились на Мэриетту, но та, упав на землю, покатилась у них под лапами, вскочила на ноги и рубанула одного из них по спине, он пропал. Я бросился к ней. Вскоре все звери пропали. Это были миражи. Я хорошо их помнил, по тому, когда мы были в этом лесу с Энлилем. Они не походили на наши магические миражи, их можно было убрать, только ранив. А сами они были вполне физическими, и своими когтями могли разодрать грудь, или зубами, перегрызть горло. Помню, мне тогда просто повезло, что вовремя вернулся обиженный на меня Повелитель ветров. Он уничтожил звериные миражи. Но рана, нанесенная когтями волка, болела до тех пор, пока мы не вышли из леса, и Крас не залечил ее.

Эол, так и не успел показать свое военное мастерство, стрела застыла в его руках, только потому, что увидев Мэриетту в деле, застыл как вкопанный. Мне кажется, что осознав свою оплошность, он решил выкрутиться тем, что обиделся, что танцовщица скрыла от него, что владеет военным искусством. И потому привязался к ней, как банный лист, выспрашивая, кто она есть на самом деле, и кто ее отец. Я впервые видел, как трудно приходится девушке выкручиваться, несколько раз хотел вставить слово, прервать пугавший ее разговор, и каждый раз не успевал. Она ловко выворачивалась, причем не врала, а говорила полуправду. Эол, даже обратился ко мне, чтобы подтвердил истину ее слов. Я охотно подтвердил. Хотя в тот момент, думаю, смог бы и соврать, чтобы спасти Мэриетту.

Но тут неожиданно Снежка призналась, что она дала клятву Горену убить Мэритетту. У меня потемнело в глазах. Если бы не Огненная Лисица, которая закрыла дриаду спиной, и яростно блестя глазами, закричала на нас, чтобы не смели подходить, убил бы. Даже благородный Эол отшатнулся от своей возлюбленной, и сам предложил уничтожить ее.

По просьбе Мэриэллы, Снежка рассказала нам о своей клятве, что предшествовало ей, и как она поняла, что танцовщица и есть, та девушка, которую ей приказали убрать. И что теперь они идут в Атель, чтобы Ал спрятал ее от Горена, потому что он, как считала Хранительница Светлого леса, попробует избавиться от нее.

И опять масса вопросов закружилась в голове. Я встал и ушёл от них, чтобы подумать. Эол, что раздражало больше всего, не верил сам себе, ему нужно было обязательно мое подтверждение, что девушка говорит правду. Будто сам не видел, что бедная дриада просто не в состоянии лгать.

Отошел за деревья и сел на высунувшиеся из земли корни, чтобы связать через чью-то любовь судьбу близкого человека, надо находиться рядом с ним. Получается, что Горен вхож в дом Раста. Но Белый Тигр опытный воин, Великий маг земли. Он бы почувствовал опасность. А если не чувствовал, то это тот, кому он доверяет. Надо будет поговорить с ним.

Второе, что удивило меня, это то, что Горен поручил такое важное задание дриаде. Он что не знал, что этот народ вообще никого не в состоянии убить, это все равно, что попросить цыпленка зарезать лисицу. И Хранительница Светлого леса это поняла. И что это значит? Либо он совсем глуп, а на него это не похоже, либо он перепутал. Ведь достаточно, было найти кого-нибудь из срединных, например, из рода хищников, и те, за своих родных перегрызут горло, кому хочешь. Он прятался за щитом недоступности, и мог видеть не самого человека, а только его сущность. Озеро. Светлый лес. Там на краю его целое селение срединных, волков. Сущность любого волка зависит от цвета его глаз, а они могут быть желтыми, зелеными или красно-оранжевыми. Сущность дриад, зависит от цвета ствола дерева, с которым они связаны, значит желтая, зеленоватая, белая, коричневая. Но сущность это не только цвет, но его насыщенность, в конце концов, форма. Но, если он перепутал, значит, он слабый маг. А вот это уже кое-что! Тогда сюда хорошо укладывается его стремление создать машины, которые заменяют магию. Но мертвая земля? А что если это не магия?

— Дар, мне нужно поговорить с тобой, — раздался над ухом голос Эола.

Я даже вздрогнул от неожиданности.

— Я слушаю тебя, — нехотя повернулся к нему.

— Я знаю, кто отец Мэриетты, — проговорил он и замолчал. Я напрягся. Неужели он догадался? Нужно срочно переправить Мэриэллу в Даалад. Это становиться опасным. Эол не умеет держать язык за зубами. Только скажи ему, что танцовщица — это Огненная Лисица, как тут будет всем хвастаться, многозначительно закатив глаза к небу, что знает страшную тайну.

— Тебе не интересно, кто это? — после минутного молчания спросил он.

— Интересно. Жду, когда соблаговолишь назвать это имя.

— Ал, — ветер был горд своей догадливостью.

— С чего ты взял?

— Мэриетта меняет цвет глаз, я видел, но просто не обращал на это внимание. То они синие, то стальные, как тогда в столовой, помнишь?

Я передернул плечами, мне ли не помнить, но промолчал, а лишь кивнул.

— А Ал сын Огненной Лисицы, он, говорят у нас в Атель, мог менять цвет глаз, от синих до серых Я, понимаю, вы драконы, и срединные не любите детей ветров, вы их считаете греховными и избегаете…

— Эол, ты говори, да не заговаривайся! — отрезал я, — не надо всех под одну гребенку расчесывать.

— Но ты же ушёл, когда узнал, что она дочь ветра, тебе стало неприятно. Я был вынужден предложить Мэриетте жениться на себе, чтобы обезопасить ее…

— Что??? — я встал и схватил его за камзол, — да как ты смел?

— Вот так и смел, — он ударил меня по рукам, и отодвинулся. — Кроме меня ее некому защитить, ты же ушёл. Но она отказалась. Понимаешь, она видит во мне только суженного своей подруги. Да я и сам, за это время к Снежке прикипел. Я понял, она не виновата, что дала клятву Горену, кроме того, она так хитро его провела. Но здесь в лесу, я же не могу быть рядом сразу с двумя девушками. Да, и Мэриетта сказала, если ты согласишься, после того, как узнаешь, что она внебрачная дочь ветра, ее сопровождать, она готова предложить тебе руку дружбы…

— Она сама это сказала?

— Ну, не совсем, она просто согласна быть с тобой в паре.

— Эол, мне все равно, чья она дочь, и если она сама скажет, что готова принять от меня помощь, я с удовольствием заменю тебя рядом с ней. Но я хорошо помню, ее слова, что я неприятен ей.…

— Дар, ты — настоящий друг!!!!! Как это хорошо! А знал, что не надо о тебе плохо думать! Это само как-то получилось. Пойдем к ней. А то слышишь, Снежка так жалобно плачет, мне нужно ее успокоить!

— Только дай мне слово, что никогда не расскажешь о том, что узнал сегодня никому!

— Ты обижаешь меня, я умею хранить тайны. Ты же знаешь!

Да, я слишком хорошо знал брата Энлиля, и не особо поверил в его обещания. Он был из тех людей, которые верят в данный момент тому, что говорят, но пройдет немного времени, и слова, сказанные когда-то, забудутся, и с чистой совестью они выложат все, о чем их просили молчать. Стереть память, не имел морального права. Людей надо принимать такими, какие они есть. Оставалось одно — не спускать с него глаз.

Мы отправились к Мэриетте, которая, стоя на коленках, собирала в беретку ягоды. Эол радостный подбежал к ней, помог встать на ноги, и затараторил, что плохо думал обо мне, но я оказался хороший, и попросил ее, самой сказать, что она принимает руку дружбы Повелителя драконов.

Мэриэлла вспыхнула, ее глаза зло сверкнули стальным цветом, а потом на лице промелькнула растерянность. Она постаралась всем своим видом показать удивление, мол, какая дружба может быть между Владыкой и обыкновенной селянкой. Но мне нужно было застолбить право находиться около нее, а для этого я должен быть заставить ее попросить у меня помощь. Поэтому сказал ей, что мне необходимо быть уверенным, что она примет от меня поддержку в случае необходимости. И тут как-то само пришлось к слову, я признался, что она мне очень нравится. Она потупила взгляд, сжала губы, а ее щеки залились румянцем. Она мне не верила. Но неожиданно Огненная Лисица вскинула на меня зеленые лукавые глаза, легкая улыбка коснулась ее губ, и она протянула мне руку:

— Я, МЭРИЭТТА, прошу тебя, Повелитель драконов, помоги мне пройти этот лес.

Вот, я и поймал тебя, лисенок, улыбнулся про себя. Теперь, ты уже не отвертишься. И взяв ее ладошку, произнес:

— Я, Дар, обещаю, что ВСЕГДА буду охранять ТЕБЯ.

Она побледнела, осознав, что произошло то, чего она не ожидала, и попыталась что-то сказать, но я не стал слушать, и быстро отошел. Давая понять, что больше мне от нее ничего не нужно.

До озера шли молча. К слову сказать, Очарованный лес, всегда исполнял желания, которые мог исполнить. Захочешь выйти к озеру, только иди, и выйдешь. Захочешь ягод, и вот на следующей полянке перед твоими глазами раскинуться кустики обсыпанные плодами. Вот только выйти из него нельзя, пока сам не отпустит или не погубит. Мэриетта дулась на меня, наверное, впервые ее маленькая хитрость не сработала. А она была самолюбива. Но когда вышли к озеру, она просто расцвела. Ее глаза блестели, лицо сияло. Она стала необыкновенно хороша. Пока мы ловили рыбу с Эолом, видел, как он не спускает глаз с плавающей девушки.

— Дар, а Мэриетта красивая, — неожиданно сказал он.

— Ну, и что?

— Может быть, я поспешил? Снежка, конечно, тоже хороша, но Мэриетта…

— Ты, что забыл, ее ответ на твое предложение жениться на ней?

— Нет, не забыл! Только вот сейчас меня больше к ней тянет.

— Насколько я успел узнать ее, ты лучше и не подходи, получишь еще один отказ.

— Знаю, вот и думаю, может быть, поспешил, когда за Снежкой стал ухаживать?

— В жизни Эол, обратного пути не бывает, это как ушел и портал захлопнул. Будут новые порталы, а того, уже не найдешь.

— Ты прав, Снежка, все равно лучше…

— Слова настоящего мужчины, — усмехнулся я.

Никогда не думал, что буду так ревновать. Когда Энлиль уводил у меня женщин, я злился от обиды, но не на бывших подруг, что с них взять, изменили, значит, пора бросать, а на друга, на его большую ловкость в любовных делах. Хотя и мне приходилось оставлять его с носом. Но сейчас у меня было ощущение, что этот мальчишка кидает взгляд на самое сокровенное, что принадлежит мне, так если бы он захотел украсть мое сердце. И зная, что это больно, и грозит мне смертью, был готов свернуть ему его тонкую шейку, но только улыбался и читал ему нотации. Он был слишком юн, и я был уверен, что всегда смогу поставить его на место. А вот как будет с Энлилем? Эта мысль все чаще и чаше посещала меня.

Вечером, когда я испек рыбу в листьях, наше фирменное блюдо с Повелителем ветров, девчонки вышли к нам, они целый день стирались, мылись и сушились. И вот свежие и ослепительно красивые, они появились на пляже. Эол тут же бросился к своей дриаде и стал навязчиво и вычурно ухаживать за ней, как будто хотел загладить вину, что смел, подумать о другой девушке. Мэриетта бросала на них косые взгляды. Ее глаза изумрудного цвета, и внутреннее напряжение говорили о том, что она что-то задумала. Я насторожился. Больше всего опасался, как бы Эол не поглядел на нее, и не заметил этого цвета глаз. Но тот был занят только своей возлюбленной. И тут вдруг Огненная Лисица спросила:

— Ребята, хотите я вам станцую?

Парочка радостно согласилась. А мне стало не по себе. Слишком живо еще было воспоминание о нашем с ней танце в Кантине. Я боялся за себя.

Мэриетта отошла от нас на пляж, и будто на сцене, закружилась. У меня захватило дыхание. Я узнал этот танец.

Это было так давно. Еще был жив мой отец, и мне было по человеческим меркам лет тринадцать, мы гостили у Хранителя Белого озера.

— Сегодня вечером, вы будете свидетелем волшебства, — сказал он нам и таинственно улыбнулся, — моя дочь влюбилась, и сегодня она расскажет о своих чувствах в танце, и мы узнаем, наконец, кто тот наглец, который покорил ее сердце.

И когда на озеро легла ночная тень, все вышли к озеру, и молоденькая девушка, кружилась и рассказывала о любви, вот также, стараясь выразить все, что у нее твориться в душе движениями. И когда стихли последние звуки музыки, красивый парень, вышел и, по традиции, встал перед ней на одно колено и протянул ей руку. Глядя на ту девушку, во мне впервые проснулась тяга к женщинам, и я потом долго сожалел, что не мне предназначался тот танец.

Чтобы не выдать себя, отошёл от костра, спрятался под сенью леса, крепко схватился руками за какую — то ветвь. Оторвать глаз от Мэриэллы не мог. Думаю, она не знала назначения этого танца, но как талантливая танцовщица поняла и ухватила самую суть. Она звала, вполне допускаю, что не меня и не Энлиля, а того единственного, о ком грезила, и кого не боялась.

— Мне грустно и одиноко, — говорили ее движения, — приходи, я жду тебя.

А потом остановилась, и, как подкошенная упала, на колени в песок, ее голова обреченно поникла, словно человек сбросивший сладкое наваждение оглядывается кругом и видит страшную и грубую реальность, в которой ему предстоит жить долгие годы.

Я сам не ожидал от себя, но стон вырвался из моих губ, вскрикнула испуганная птица. И я бросился к озеру, чтобы заглушить боль от того, что ничем не могу помочь этому дорогому для меня существу. И как всегда бывает, вода успокаивала, заливала огонь, притупляла эмоции. И уже собираясь вылезать, решил нырнуть последний раз, чтобы рукой достать дно, оставив там всю боль, что рвалась наружу, как учил меня отец. Но в темноте мои руки коснулись чего-то горячего и нежного, от неожиданности вынырнул… Мэриэлла. Я так растерялся, что не нашёл ничего более умного, чем спросить у нее, что она здесь делает. Ее глаза полоснули меня металлическим холодом.

— Не видишь, книжку читаю, — отрезала она.

Я растерялся еще больше, но злость на свою дурость, на то, что я Владыка и Повелитель расклеился, как юный неоперившийся птенец, заставила собраться, и чтобы больше не подвергать себя соблазну видеть эту девчонку, развернулся и поплыл от нее.

Когда вернулся к костру, Эол и Снежка спали, а Мэриетта лежала тихо, слишком тихо и напряженно. Ей не спалось. Лег в сторонке. И стал смотреть в лес. Было спокойно! Но как обманчива тишина в Очарованном лесу. Здесь ни на минуту нельзя расслабляться. Услышал, как она встала, под ее ногами заскрипел песок. Пошла к озеру, но быстро вернулась. Подошла к подруге:

— Снежка, Снежка, проснись, пожалуйста, я что-то тебе покажу.

— Отстань, — проговорила сонная девушка, — утром покажешь.

— Эол, — позвала ветра.

— Мэриетта, сегодня очередь Дара дежурить, дай поспать, — недовольный голос ветра.

Шаги по направлению ко мне, не дойдя, остановилась, вернулась к костру, зашипели потревоженные угли и дым повалил в мою сторону. Несколько минут тишины. Опять шаги, и легкая рука легла на плечо.

Я оглянулся. Она смущенно показывала на озеро, где в лучах молодого месяца, раскинуло ветви Спящее дерево. Удивился. Всего можно было ожидать от Очарованного леса: чудовищ, наводнения, деревьев, которые не с того ни с сего валяться тебе на голову, но, чтобы это уникальное в нашем мире творение Духа Земли?

— Давай, посмотрим поближе, — предложила она. И я охотно согласился. Мне самому стало интересно, что еще придумал лес. Она вспомнила, что в кустах стоит лодка, и мы без труда перебрались на остров. Об этом чуде она не знала. Рассказал. И, естественно, Мэриетта захотела разбудить дерево, даже не испугалась того, что нам придется вместе танцевать, чтобы успеть загадать желание. Первым попробовал разбудить я, оно даже не шелохнулось, но когда пальцы огненной лисицы погладили его кору, увидел, как от них пробежала искра по шероховатой поверхности, и оно зашевелилось. Ветви задвигались, вздрогнули, и лепестки стали быстро осыпаться, поднимаясь вверх, и кружась как снег в горах. Раздался протяжный скрип, напоминающий музыку. Тут же схватил ее за талию, и мы закружились в танце ветров. Она была так близко, ее волосы касались моих губ.

Половину своей сознательной жизни я провел в Атель. Сельфы большое внимание уделяли всегда танцам. И я многому научился у них. Танцевал в залах, в приютах, на площадях, и даже в лесу вместе с амазонками, но никогда не чувствовал себя так, как сейчас. Необъяснимая радость охватила меня, в моих руках было сокровище, и обладал им только я. — Вот бы растянуть время, и кружиться вот так всю жизнь, не выпуская из рук это упрямое, своевольное создание, — подумал я.

И будто услышав мои мысли, Мэриетта остановилась, сердито посмотрела на меня, над ней кружился последний лепесток и плавно упал на волосы.

— Ты успел загадать желание, — спросила она меня.

Я покачал головой: — Нет, а ты?

Она грустно вздохнула: — Я тоже не успела, времени было слишком мало!

Пришлось с ней согласиться, вот скверное дерево, не любит выполнять желание, придумало же, танцевать около него, а разве можно в танце, о чем-либо думать?

И только мы отъехали от острова, как он исчез. Мэриетта не поняла, что произошло, пришлось ей объяснить, что это очередное испытание Очарованного леса. Она была крайне удивлена:

— Я согласна участвовать в таких испытаниях всю жизнь, — с вызовом сказала она.

Это же, как надо бояться жизни, чтобы призрачный мираж спокойствия и красоты, которое дарит на мгновение Спящее древо, принять с таким восторгом. А я не хочу миражей, хочу просто быть, хочу, чтобы на моей земле не было больше горя и боли, хочу, чтобы покой и радость были у всех, а ты, девочка, со мной.

Но вслух только сказал: — А по мне лучше вообще ни в каких испытаниях не участвовать. Я устал от них.

Она растеряно посмотрела на меня сиреневыми глазами, смутилась и, наклонив голову на плечо, опустила руку в воду. Я не чувствовал в ней напряжения, и у меня возникло желание, пока она вот так безмятежна, попробовать поговорить с ней. И уже было, совсем, собрался, позвать ее настоящим именем, как лодка уткнулась в землю, и мои худшие опасения оправдались. Небо заволокло тучами, пошёл дождь, и вода, пенясь, стала наступать на землю. Мы с Мэритеттой прибежали к костру, разбудили Эола и Снежку. Те спросонья никак не могли понять, где находятся. Вместо леса пляж окружали крутые гладкие скалы. Из-под воды выросли два каменных бугра. Я прыгнул на один из них, схватил Мэриетту на руки, и попросил не шевелиться. Она послушалась, и как маленький ребенок обняла мою шею руками, уткнулась в нее носом и затихла. Накинув на голову капюшон, и закрыв нас с ней плащом, встал как памятник самому себе. Снежка же категорически отказывалась, чтобы Эол взял ее на руки. Она решила, что сможет, забравшись ему на плечи, залезть на скалы. Но они выросли. И она только царапала ногтями камень.

— Давай вон к тому камню, — крикнул ветер, бултыхаясь в воде, — мне трудно держаться за уступ, я уже землю под ногами не чувствую.

— Я плавать не умею, — закапризничала она.

— Я помогу.

— Боюсь, ой… — и дриада очутилась в воде.

Схватив ее за талию, Эол поплыл ко второму бугру, но, тот был слишком острый, и устоять на нем мог только один человек. Снежка забралась на него и, дрожа, стала оглядываться.

— Дай мне взобраться, — попросил ветер.

— А я?

И тут волна захлестнула Эола, Снежка взвизгнула, нагнулась, и схватила его за ворот камзола, но не удержалась и упала вместе с ним в воду. Они схватились руками за камень, а волны одна выше другой обрушивались на их головы.

— Снежка, — я старался перекричать грохот воды, — успокойся, твою девичью честь Эол не тронет, он просто сам выстоит, и тебе поможет.

Дриада обиженно посмотрела на меня, потом на Эола.

— Он мужчина, он сам должен за себя постоять… — крикнула она, и волна, с грохотом ударившись о скалы, пошла обратно, подхватила дриаду и потащила ее к озеру. Она от страха завизжала. Эол поймал ее за волосы, притянул к себе и помог опять взобраться на камень. А сам скрылся под очередной волной.

Руки Мэриетты расслабились. Сердце, которое билось учащенно, успокоилось, дыхание замедлилось. И я понял, что она уснула. Ни мои крики, ни визг Снежки не могли разбудить ее. А я держал свое сокровище, и, глядя, как эти двое барахтаются в воде, думал о том, срединные от того и гибнут, что стремятся доказать, всегда и во всем, что они чего-то стоят сами по себе, вместо того, чтобы держаться вместе, и тем самым спастись самим. Помочь этим двоим было не в моих силах. Тем временем Эол вынырнул и, задыхаясь, закричал на девушку:

— Ты же слышала, что Дар сказал, ничего я с тобой не сделаю…

— Мне что опять в воду прыгать? — испуганно вскрикнула Снежка, — а если меня снова унесет волна.

— Держись крепче за камень, — попросил ветер.

Дриада скользнула в набегавшую волну, Эол забрался на каменный бугор, выхватил ее из воды и прижал к себе. И тут же словно и не было ничего. Мы стояли с ним на сухом песке, костер кое-где краснел горячими углями, вокруг нас шелестел листьями лес, словно насмехаясь, и чистое звездное небо сонно нависло над нами.

Снежка выбралась из объятий Эола:

— И как это понимать? — спросила она, ощупывая свое сухое платье.

— Сама подумай, — я опустил Мэриетту на землю, она не проснулась.

— Спит? — удивилась дриада, глядя на подругу, — мы тут тонем, а она спит!

— А ты хотела, чтобы вы вместе с ней тонули?

— Но могла бы помочь!

— Чем?

Дриада задумалась, и то, хорошо! Может, это испытание ее чему-нибудь научит?

Усталость навалилась и накрыла, меня как теплое одеяло, и я тут же уснул…

Что-то легкое, почти невесомое коснулось моего лица. Открыл глаза, надо мной висела серебристая паутина. Вскочил на ноги, и она тут же обвила мое тело, крепко прижав руки к груди. Двигаться не мог. Я пытался скинуть ее, не получалось. Вот когда пожалеешь, что лишен магии. Что творилось с Эолом, можно было только догадываться по его ругательствам доносившимся сзади меня.

— Замрите, — раздался голос Мэриетты, — не шевелитесь. И я застыл. Странное спокойствие наполнило меня, хотя только минуту назад все во мне кипело от негодования и желания скинуть с себя сжимающуюся серебристую сеть. Скрип песка, и тонкие руки легко скинули с меня ненавистную паутину, повернулся к Огненной Лисице, широко раскрыв глаза, она смотрела на мою шею, и палец тянулся к ней. Очень захотелось ощутить это прикосновение…

Но возглас Эола и чей-то чужой голос, заставил девушку вздрогнуть, и она опустила руку. Впервые увидел Хранителя Очарованного леса, глаза глубокие, умные и грустные, будто ему нужно было сообщить какую-то печальную весть. Мэриетту по имени не называл, только «спутницей Чёрного дракона и девушкой», из чего выходило, что он прекрасно знает, кто она такая. Его сын, крепкий лопоухий парень, не сводил глаз с моей жены. А она, не видя ничего и никого, как всегда забросала его вопросами. Из их разговора узнал, что она умудрилась выкупить двоих медведей, которые и оказались Хранителем и его сыном. Уж не тогда ли ей понадобилось продать знак десятника, чтобы вернуть деньги княгини?

На меня Медведь старался не смотреть, но когда я хотел подойти к нему, чтобы задать несколько вопросов, схватил Мэриэллу за руку и со словами, что вернет мне ее, исчез вместе с ней.

Эол со Снежкой стали выставлять продукты, которые как подарок он принес нам, и громко радовались, что смогут хорошо поесть. А на меня накатила опять злость непонимания. Верховный дух земли просила освободить одного из нас, и, конечно, это Мэриэлла. Им не терпелось свести ее с Гореном. Они, что не понимают, она ребенок и боится этой встречи? А потом, что она может сделать? Два самых могущественных мага, Ал и Крас, трое владык я, Энлиль и Раст уже несколько столетий пытались разгадать тайну мертвой земли. И что же? Вот эта девочка придет, увидит и все поймет? Нереально! Они там совсем разума лишились.

— Дар, я могу летать, — надо мной висел Эол, — мы — свободны!

— Можете лететь, куда хотите, — огрызнулся я, — а без Мэриетты с места не сдвинусь. Я за нее отвечаю.

— Зачем ты так, — обиделся ветер, — я не предлагаю сейчас уходить, мы ее обязательно дождемся. Может, пока поедим? Хранитель, наверняка, ее покормит.

— Мне не хочется, ешьте сами.

— Дар, ты мог бы быть с нами помягче, — кокетливо посмотрела на меня Снежка, — твой угрюмый вид пугает женщин.

— Что-то я не заметил, чтобы ты меня боялась.

— Я не о себе говорю, а вообще…

— Об вообще любят рассуждать скудоумные мудрецы, которые видят только то, что хотят видеть. А тебе, радость Эола, нужно учиться отвечать только за себя и свои поступки.

— Не пойму, и чем ты нравишься женщинам? Ты же зануда, который только и делает, что нотации читает.

— Ну, что ты, я еще нотации и не начинал читать. Если попросишь, прочитаю пару лекций, особенно у меня хорошо получается наедине и ночью. И сразу оценишь меня.

— Нет, не надо, — оскорбилась Снежка и надулась, а ветер тут же зашептал ей что-то в ухо. Она покраснела и захихикала.

Я вышагивал по опушки. Мэриетты долго не было.

— Ну, только появись Хранитель, от меня не уйдешь, я сумею вытрясти из тебя все, что мне нужно, — думал я.

Но учить других всегда легче, чем самому осознать свою тупость. Такое «прекрасное» открытие пришло мне в голову, когда на опушке показалась Мэриэлла, но одна. В ее глазах стояли слёзы, она опустила голову и медленно, нехотя подошла к расстеленной скатерти, на которой были расставлены продукты. Даже есть не могла, ее руки дрожали. Как испуганный птенец, она съежилась, у меня возникло ощущение, что еще немного, и она расплачется. Парочка видя, что мы оба с ней не в настроении, схватили продукты и скрылись за кустами. А я попробовал развеселить Мэриетту, показал, как можно из огня делать разные фигуры. Она, совсем по-детски забыв страх и обиду, раскрылась новым впечатлениям. Решил сыграть на этом, и попросил попробовать саму что-нибудь сделать. Ведь ей Огненной Лисице огонь вообще не страшен, кроме того, в пламени она чувствует себя так же вольготно, как и в воде. Думал, поймаю! И тогда появится повод для разговора. Не удалось. Она протянула руки, дотронулась до огня, но спохватившись, отдернула их, стала дуть, будто обожглась, бросив на меня, косой взгляд. А потом обняла свои колени и задумалась. Я смотрел на нее и думал о Горене, об этом монстре. Я не имел права пускать девочку к нему одну. Он хитер. Это надо заманить нас с Энлилем в ловушку, да так хитро. Мы с ним как два недоумка больше полвека провели неизвестно где. А теперь отдать на съедение этого лисенка? Не дождется…

— Дар, — Мэриетта позвала меня, — а что ты сделаешь с человеком, который сначала тебя очень сильно обидит, а потом попытается уничтожить то, что тебе дорого?

— Раздавлю, — ответил я, представляя, как размажу Горена по земле.

Она отпрянула от меня, как от чудовища, вскочила на ноги и бросилась бежать. Я смотрел на нее с удивлением. Что это с ней? Чего она так испугалась? И вдруг до меня дошло, она спрашивала о себе. Она имела в виду ту спальню, которую сожгла. Так разве она была мне когда-то дорога? Мы же все ненавидели эти тряпки, и только слово, данное когда-то драконом своей жене, мирило нас с ними. Надо остановить ее! И я поспешил за ней.

За кустами, где спряталась влюбленная парочка, неожиданно появились кусты малины, усыпанные ягодами. Снежка и Эол набивали ими рот. Мэритетта, увидев огромную со сливу ягоду, тянулась к ней.

— Не тронь, — закричал я.

— Почему? — она опустила руку.

— Не слушай его, ему завидно, — пискнула Снежка и сама потянулась к ягоде, которая в тот же миг исчезла.

— Это зачарованная ягода, стоит ее съесть, и тут же забудешь все. И станешь женой Хранителя леса. Думаю, там за кустами наш молодой медведь притаился, — более спокойно сказал я.

Мэриетта раздвинула кусты, и точно, там смущенный и красный стоял лопоухий парень: — Это правда? — поинтересовалась у него Огненная Лисица, — ты хочешь, оставить меня здесь?

— Ты спасла нам с отцом жизнь, ты мне нравишься, ты должна остаться в лесу, — проворчал он, не сводя с нее глаз.

— А ты спросил меня, хочу ли я остаться здесь? — обиженно повысила голос Мэриетта.

— Зачем? — удивился парень, — мне это не к чему…

Он протянул руку и попытался схватить ее, но она ловко увернулась и отпрыгнула от него, спрятавшись за мою спину.

— Отойди Повелитель, — на меня наступал молодой медведь в образе зверя, — она моя…

Но я тут же обратился в дракона и так полыхнул огнем, что медведь встал на задние лапы, заревел и бросился бежать. Но далеко убежать ему не дал отец. Он схватил наглеца зубами за шиворот и тряхнул. Оба превратились в людей.

— Сколько раз тебе говорить, не трогай чужую самку, — проревел он.

— Я не самка, — обиженно вскрикнула Огненная Лисица.

— Прости, красавица моего сына, и ты Повелитель, прости его, молодой еще, кровь кипит, а ума не нажил. Не взыщите, но лучше вам всем в ваш мир вернуться…

С этими словами, он дал сыну подзатыльник, и, толкая его в спину, они исчезли за деревьями. А мы оказались на опушке леса. Впереди нас вставали Северные горы, к которым вела, огибая лес, широкая проезжая дорога.

— Свобода! — крикнул Эол и поднялся в воздух, и тут же стрела пронзила ему плечо, а вторая ударила в грудь Снежки. Девушка упала.

К нам бежали человек двадцать шершей.

— Черноволосой голову долой, — кричал один из бежавших. — За нее золотом платят.

— Дар, прикрой, — послышался голос Мэриетты. Я обратился в дракона и полыхнул огнем в толпу шершей.

— Разбегаемся, — послышалась команда, и они рассыпались по опушке, — в глаза стреляй дракону, это у них слабое место.

— Паршивцы, знают ведь, — Я встал на крыло и направился к ним, поджаривая наглецов с воздуха. Мэриетта склонившись над раненными, манипулировала руками.

Но они ползли по высокой траве, и пару наглецов я не заметил. Когда же повернулся к своим спутникам, Мэриэлла в беретке с петушиным пером, ловко ранила двоих, которые хотели подойти к Снежке. Она отчаянно защищала свою подругу. И тут раздался свист, его нельзя было услышать, но потому как согнулись деревья, как легла трава, и поднялась пыль на дороге, понял, ветер зовет подмогу.

— Ах ты, щенок, — закричал шерш, идя на Огненную Лисицу с мечом. Она, загораживая спиной, лежащих на земле Эола и Снежку, стояла в расслабленной позе, и улыбалась. Полететь к ней не мог, я поджигал траву, в которой прятались другие шерши. Трава вспыхнула, но ветер дул в нашу сторону. Опушку заволокло дымом. В мою грудь ударилось несколько стрел, но натолкнувшись на бронированную чешую, упали. Надо было спасать Мэриетту. Потому нырнул в дым и приземлился. Шерш лежал с раненной рукой и стонал. Откинул ногой меч, и мы встали с Мэриеттой спина к спине, отражая нападения выползающих из дыма бандитов. Вдруг раздался свист белых стрел, и один из шершей, прыгающий около меня упал, за ним второй и третий. Резкий ветер прогнал дым, над нами летало воинство Энлиля. Вскоре все стихло.

— Дар, погаси огонь, — окрик друга. Пришлось послушаться, не то пламя сожгло бы долину. Полыхнул холодом, и только черная земля на опушке и вокруг нее, да несколько обгоревших кустов говорили о только что произошедшем бое.

— Эол, братик, ну, куда тебя опять понесло, — Энлиль стоял перед ветром на коленях.

— У меня все хорошо, ты вовремя успел — проговорил Эол и потерял сознание.

— Девушку и брата к Алу, — Энлиль был в своей стихии. Несколько ветров подхватили бесчувственную дриаду и Эола и поднялись к облакам.

Повелитель ветров обернулся ко мне: — Здесь все шерши, или еще есть?

— Понятия не имею, но думаю, все.

— Прочесать вдоль леса, — приказал он своим воинам, и они полетели вдоль опушки.

— Что им от вас было нужно? — продолжал свой допрос Владыка неба.

— Голову девушки, которую унесли твои ребята, за нее им обещали заплатить золотом.

— Лучик? Вот и встретились! — восклицание Эвра, одного из князей ветров.

Энлиль резко обернулся и бросил взгляд на Мэриетту, ее руки были в крови, на щеке и лбу бурые пятна.

— Опять ты? — сурово спросил Энлиль, и протянул ей руку, — брата спас. Спасибо!

— У меня руки грязные, — ответила Огненная Лисица, и спрятала ладошки за спину. Ты подожди меня тут, я пойду, найду ручеек и вымою их.

Она сделала движение, чтобы обойти Эвра.

— Стой, — гаркнул Повелитель ветров, — на этот раз ты от меня не уйдешь! Я и так себя полным кретином чувствовал в Фаире, когда ты убежал, не дослушав, что я хотел сказать!

— Говорить быстрее надо, — отпарировала Мэриетта, зло, глядя на моего друга.

— Ты отдаешь себе отчет, с кем говоришь мальчик?

— Энлиль, смени тон, — напрягся я.

— Дар, это же тот мальчишка, помнишь, я рассказывал!

— Помню, потому и прошу…

— Хорошо, прости, — он повернулся к Мэриетте, — я погорячился. Я благодарен тебе за брата, и своих воинов, — с этими словами он положил руку ей на плечо, резко отдернул, и широко раскрыв глаза, замер.

— Я принимаю твою благодарность, — Огненная Лисица кивнула, — а теперь прости, мне надо идти.

Повелитель ветров медленно поднял руку, и стянул с нее берет, коса упала на спину. Глаза вспыхнули гневом.

— Повелитель совсем стыд потерял, — отчеканила она, — да как ты смеешь снимать с головы женщины ее головной убор? Где тебя манерам учили? У шершей?

— Танцовщица! — вскричал удивленный Эвр, — Мэриетта!

— Мэриетта? — возглас ветров, — а где твои веснушки?

— В Атель ее! — вскрикнул Энлиль, — там поговорим.

— Отпустите, или укушу, — взвизгнула Мэриэлла. Хотел оттащить ее от ветра, но не успел, Эвр подхватил мою жену, и поднялся в воздух. Я полетел за ними. В небе за ветром не угнаться, но старался не отставать. Вот показалась полоска океана, потом бело-голубой город ветров, и отвесная скала, на которой возвышался Атель, замок Энлиля. Почти одновременно опустились на площадь перед крутой лестницей.

— Я чрезвычайно рад, принять у себя настоящий талант, — Энлиль склонил голову перед Мэриеттой, — буду благодарен, если ты погостишь у меня в замке.

— В гости приглашают, — передернула она плечами, — а не тащат.

— Но ты, имеешь удивительную способность исчезать, — Повелитель ветров был само растерянное благодушие, — я боялся опять тебя потерять.

— Что не находил, то не потеряешь, — ответила она, и обратилась к Эвру, — Пожалуйста, не сердись на меня, я не привыкла, когда меня несут неизвестно куда. А в замке есть комната для водных процедур?

— Конечно, есть! — князь ветров тер укушенную руку.

— Проводи меня, а я тебе рану залечу. Только руки вымою. А со скольких метров ты можешь попасть своей стрелой в монету?

Она взяла Эвра под руку, и они стали подниматься по лестнице.

— Да… Повелитель, — протянул один из воинов, — впервые вижу, чтобы тебя уложили на обе лопатки с такой грацией.

— Вечером в замке праздник! Прошу всех ко мне, — не обращая внимания, на произнесенные слова, — проговорил Энлиль.

Ветры улыбнулись, и улетели.

— Дар, тебя твои князья ищут! Панику подняли, когда стало известно, что ты отправился в Очарованный лес. — Владыка посмотрел на меня хмуро, — К тому же тебя в Дааладе ждут. Теперь можешь не переживать за танцовщицу, она в безопасности.

— Сомневаюсь, — усмехнулся я, — именно теперь ей грозит самая большая опасность. Так что я останусь здесь.

— Кто ей может угрожать в Атель?

— Ты…

— Ревнуешь?

— Моя комната готова?

— Как всегда. Проводить?

— Сам дорогу знаю.

— Встретимся у тебя…

Энлиль взлетел, я проводил его взглядом, он направлялся в башню к Алу. Сейчас начнет расспрашивать Эола, догадался я.

Настроение было плохое. Я так и не успел поговорить с Мэриэллой. Да, и здесь вряд ли мне Энлиль даст даже приблизиться к ней. И только одно успокаивало, она на него сердилась, а он вел себя, как привык общаться с женщинами — настырно и учтиво. Чего Огненная Лисица не принимала. Интересно, а за что она на него сердиться? Надо бы поговорить со Снежкой, может быть, дриада в курсе?

Моя комната была приветлива как всегда. В отличие от Даалада, в Атель не было оконных рам. Когда замок строился, Повелитель ветров воздвиг его на пути тёплого потока воздуха, который шёл с юга на север. Поэтому здесь никогда не было зимы, только лето. И от улицы комнаты защищали легкие, колышущие шторы.

Здесь прошла половина моей сознательной жизни. Дух замка, вечно юный Атель, следил за чистотой и порядком с такой страстью, что никогда нигде не встретишь, даже случайно оброненной вещи. В Дааладе, где драконы все делают сами, мы с Энлилем умудрялись, так захламить наши спальни, что потом по два, а то три дня по приказу Краса все раскладывали по местам. У Повелителя ветров это всегда вызывало ярость. Он не любил убираться. За него все делал дух его замка.

Отправив огненные шары Красу и князьям, что вышёл из Очарованного леса, и нахожусь в замке Энлиля, с удовольствием встал под горячей водопад в ванной и долго наслаждался обжигающей тело струей. Я сам настраивал воду. Появился юный Атель, сгреб в охапку мой костюм:

— Чистое платье в шкафу, если еще не забыл, — привычно проворчал он.

— Спасибо Атель. Кстати, ты не знаешь, где разместили Мэриетту?

— Мог бы и сам догадаться, — ухмыльнулся маленький наглец, — конечно, в комнате для ДОРОГИХ гостей.

Непроизвольно заскрипел зубами. В замке было всего два балкона, один являлся продолжением зала приемов, другой соединял комнату Повелителя и гостевую, куда Энлиль всегда поселял приглянувшихся ему женщин. Первым порывом было предупредить Мэриетту, но потом раздумал. Энлиль был Повелителем, обидеть ее не посмеет. А она должна выбрать из нас двоих.

Вышел из ванной оделся, и тут же появился Энлиль.

— Ну, как ты?

— Нормально!

— Предупредил своих, где ты?

— Да, сразу же.

— Ты надолго ко мне?

— Уже выгоняешь?

— Нет, что ты! Я рад тебя видеть!

— И что за мероприятие вечером?

— Праздник! Хочу поразить нашу гостью. Ты не против?

— А если против, послушаешься?

Энлиль задорно захохотал: — Как в старые добрые времена! Я и ты, соревнование начинается, победителю награда — жена! Что молчишь?

— Энлиль, это очень жестокое соревнование, тому, кто проиграет, достанется боль, — шутить мне не хотелось.

— Но ты же дракон! Повелитель! Владыка! Ты вытерпишь! — так же серьезно ответил друг.

— А если это будешь ты?

— Ну-ну! Не будем раньше времени ссориться. Еще успеем! Ты готов?

— Да!

— Будем вместе! Как всегда! Прошу, — и он, открыв дверь, жестом пригласил меня пройти вперед.

Выйдя в коридор, он постучал в дверь гостевой комнаты:

— Ой, кто там? — раздался девичий голосок. Мы вошли. Энлиль остолбенел. На кровати сидела Снежка, в белоснежном халате из гагачьего пуха, который предназначался для женщин Владыки неба, он был пропитан его чарами.

— Повелитель, — Снежка вскочила на ноги, и присела в легком поклоне, — ты так добр ко мне. Я не заслужила такого внимания с твоей стороны! Когда Мэриетта сказала, что ты лично распорядился перевести меня из больничного отсека сюда, я была поражена.

— Что за разговоры? — раздался голос Эола сзади нас. Он по-хозяйски прошёл в комнату, и поцеловал руку дриаде. — Я его брат, и как мою невесту, он не мог поселить тебя в любой другой комнате.

— Повелитель, слишком добр ко мне! — повторила Снежка и покраснела. Я еле сдерживал улыбку. Мэриэлла была в своем репертуаре. Энлилю ничего не оставалось, как согласиться с мнением своего кузена, и чтобы не показать разочарования, он улыбнулся:

— Как ты себя чувствуешь, Снежка? Надеюсь, ты украсишь своим присутствием наш праздник, который мы затеяли ради вас с Мэриеттой? Кстати, а где она?

— С удовольствием, только мне нечего одеть! Какой-то мальчик забрал мое платье, и сказал, что отдаст его в стирку, — потупилась дриада.

— О, об этом не беспокойся! Эол проводи нашу прекрасную гостью в гардеробную, — и вышел из комнаты. Я за ним.

Мы прошли по коридору, и Энлиль рявкнул:

— Атель! Где ты скверный мальчишка?

— Сколько раз мне говорить тебе Повелитель, чтобы ты не смел, так называть меня. Это ты мальчишка по сравнению со мной! — около нас появился дух замка.

— Прости. Где Мэриетта?

— В комнате Снежки, в другом крыле. Она сказала, что чувствует себя неважно, и проведет эту ночь в больничном отсеке, — ответил он и исчез.

Мы направились туда, и услышали крик Ателя:

— Ты что делаешь, ненормальная!

Мы бросились на голос и распахнули дверь. На подоконнике в легком платье стояла Огненная Лисица, в руке она что-то держала и, нагнувшись, смотрела вниз.

— Мэриетта, слезь сейчас же, — закричал Энлиль. — Упадешь!

— Если Повелитель, будет без стука врываться в комнату девушки с криком, то точно упаду, — спокойно ответила она.

— И что ты делаешь там? — спросил я.

— Ставлю эксперимент, — косо посмотрела на меня Огненная Лисица.

— Можно, посмотреть? — мне стало любопытно.

— Можно даже поучаствовать, — она лукаво блеснула зелеными глазами, — смотри, это камень, в нем приблизительно один килограмм, мы его бросаем вниз, — с этими словами она разжала ладонь, и булыжник полетел вниз, — прислушиваемся, засекаем время. Оп! Слышал? Упал! Теперь вопрос: сколько здесь приблизительно метров до земли?

Я расхохотался: — Пятьсот шестьдесят один метр, десять сантиметров.

— Ответ неправильный. Вес булыжника приблизительный, время приблизительное. Значит и расстояние должно быть приблизительным, — задумчиво сказала она.

— Высота скалы, на которой стоит замок, везде одинаковая, — вставил свое слово Повелитель ветров, — а именно та, что назвал Дар!

— Высоко, — сказала сама себе Мэриетта и соскочила с подоконника, и обвела нас взглядом: — И чем обязана, такой чести? Два высокородных Владыки в покоях селянки?

Я молчал, предоставив Энлилю самому выпутываться из этой ситуации.

— Я вижу, ты уже хорошо себя чувствуешь, раз прыгаешь по подоконникам — произнес мой друг, — и по традиции хочу проводить тебя в комнату для гостей…

— А куда выходят окна моей будущей комнаты? — спросила Мэриетта, — а то здесь ущелье, и облака, и больше ничего не видно.

— В сад, — усмехнулся Повелитель ветров.

— На такой высоте и сад? Удивительно! — Огненная Лисица делала вид, что не поняла насмешки Энлиля.

— Да, в сад, а этот сад окружен гладкими, как стекло скалами, подняться по ним невозможно.

— Поразительно! Мне нравится!

— А пока, я пришёл пригласить тебя на праздник, который в твою честь устраивается в замке.

Мэриетта приложила тыльную сторону ладони ко лбу и закатила глаза:

— Прости Повелитель, но я так устала, столько волнений: медведи, шерши, ты! Извинись перед ветрами, скажи, что я как-нибудь в другой раз выйду к ним. Я хочу отдохнуть.

— Извинения не принимаются. Нас уже ждут!

— Так я вас и не держу. Можете идти! Меня Атель проводит в мою комнату.

— Я же сказал, нас ждут, то есть тебя — ты у нас стала героиней вечера!

— Но героине нужен покой! У меня голова что-то разболелась.

— Я могу помочь, позволишь?

— Ну, что ты Повелитель, зачем же самому утруждаться…

— Мэриетта, ты обидишь князей!

— Но, мне нечего одеть, или у вас тут принято появляться на приемах в домашних платьях?

— Пойдем со мной, в твоем распоряжении будет целый гардероб платьев, можешь, выбрать любое.

Глаза Огненной Лисицы вспыхнули стальным огнем, она сжала губы. Что-то разозлило ее. Но что, я понять не мог. Она опустила взгляд, и когда подняла его, они полыхали изумрудным цветом. Выражение её лица стало покорным, и она вздохнула: — Как скажешь, Повелитель, если ты приказываешь?

— Приказываю!

Она обернулась к духу замка:

— Атель, а сад это тоже ты?

— Я, — гордо раздвинул плечи мальчик.

— Проводи меня в мою комнату. А какие у тебя сорта яблок?

— У нас мало времени, Мэриетта, — напомнил Энлиль, — тебе пора одеваться.

— Женщин, которых заставляют выходить к гостям, не нужно ограничивать временными рамками для приведения себя в порядок. Иначе она будет плохо выглядеть. Вы Владыки можете идти к гостям, а мне еще умыться надо! — сквозь зубы сказала Мэриетта.

— Если ты заметила, у меня в замке нет служанок, поэтому по традиции одеться своим гостьям помогаю я.

— Так-то, высокородным особам, повелитель, а я селянка. Прости меня, но я как-нибудь сама оденусь.

— Если не ошибаюсь, у селян есть правило: своими привычками, в чужом доме не хвастаются.

— Ты прав, Повелитель, — танцовщица присела в легком поклоне, — но у селян так же есть правило, мужчины не одевают чужих женщин, это может быть дурно истолковано.

— Ты в МОЕМ замке, и правила устанавливаю я, — не сдержался Энлиль и повысил голос.

— Странные вы, высокородные, но раз так нужно, я подчиняюсь! Но сначала хочу посмотреть свою комнату. Атель проводи меня. Владыкам нужно идти к гостям, — напомнила Мэриетта.

— Мы выйдем вместе. Таковы правила! — Энлиль начинал злиться.

— Хорошо, — согласно кивнула Огненная Лисица, и пошла по коридору, осыпая духа замка вопросами о его саде. Тот только был рад, и в ответ сыпал названиями сортов, а она восхищенно ахала.

Мы же шли за ними. Да, это нужно было видеть, два Владыки идут за девушкой, как обыкновенные телохранители. Я еле сдерживал смех. А мой друг хмурился, я понимал его, с ним такое произошло впервые. Он не смог побороть упрямство женщины, которая ловко умудрилась настоять на своем, и не подчиниться ему — Владыке неба.

Энлиль ей выделил комнату рядом с моей спальней. Хотя этого можно было ожидать. Других комнат на этом этаже не было. Мэриетта вошла, и первым делом подошла к окну, отодвинув шторы. Атель стоя, около нее начал показывать свои плодовые деревья, рассказывая, откуда ему ветры принесли то или другое.

— Мэриетта, нас ждут, — голос Энлиля немного хрипел.

— Ой, прости, Повелитель! Я так увлеклась, у Ателя в саду есть даже лимоны, представляешь? — глазки Огненной Лисицы широко распахнулись, выражая удивление, но внутри них прыгали огоньки насмешки. — Я сейчас, я быстро! — И она скрылась в ванной.

Под суровым жестким взглядом Владыки неба Атель растворился в воздухе.

— И как ты с ней справляешься? — спросил меня шёпотом Энлиль.

Я не ответил. Обсуждать Мэриэллу не хотел. Но, уже немного изучив ее характер, был уверен, что это только начало, большого представления, которое она может устроить. Я это помнил по Дааладу. Радовало еще то, что она очень зла на моего друга, значит, все его попытки очаровать ее, заранее обречены на неудачу. Злорадствовать плохо. И я старался сдерживать свои эмоции. Но приготовился насладиться зрелищем.

Она не спешила выйти из ванны, но когда вышла, ее волосы были распущены по плечам, что придавало ей удивительную прелесть, в руках она держала что-то завернутое в полотенце. Я чуть не расхохотался, чтобы распустить и причесать волосы нужно от силы минут десять, ее не было больше получаса.

— Я готова, — сказала она, потупив глаза.

— Разреши, предложить тебе руку? — Энлиль галантно протянул ей ладонь.

— Прости, Повелитель, но у меня руки заняты, я взяла с собой все духи, которые нашла в ванной. Я не знаю, какое платье мне понравится, а от его цвета, должен зависеть и аромат. — Она держала в охапке флаконы духов, один из них упал, она стала поднимать, но тут упал второй.

— Позволь, я помогу тебе, — с готовностью предложил помощь Энлиль. Вот это он сделал зря. Мэриетта тут же вручила ему часть стеклянных пузырьков, и у него тоже стали заняты руки. Теперь он уже не мог, как того требовал церемониал, предложить ей опереться на него. Поняв, что произошло, он опешил. А она подошла к двери, открыла ее ногой:

— Повелитель, нас ждут! — лукаво улыбнулась она.

Я не стал предлагать помощь, опасаясь, что и меня нагрузят пузырьками. Так мы и вошли в гардеробную, Энлиль с флаконами духов впереди, за ним Мэриетта, и я.

Снежка ходила между развешенных платьев с обалдевшими от восхищения глазами, и не мудрено, ей никогда не приходилось видеть столь богато украшенной одежды. Дриады вообще одевались очень скромно. Но женщина, есть женщина!

— Повелитель, а какое платье мне можно взять? — с придыханием спросила она.

— Любое. Ни одно из них не достойно тебя, все равно! — вошёл в роль Энлиль. Он выложил перед Мэриеттой флаконы, и она, встав на колени, стала их расставлять на полу, изредка бросая взгляды на свою подругу и Владыку неба.

— У меня глаза разбегаются, — бормотала Снежка.

— Тогда позволь предложить тебе вот это — цвета слоновой кости с золотой вышивкой, оно оттенит твои черные волосы, и подчеркнёт очарование коралловых губ.

— Бери, — сказал Эол, отдавая платье своей дриаде. — Энлиль специалист в этом вопросе. Иди вон туда за ширму.

— Давай я тебе помогу его надеть, — Мэриетта вскочила на ноги.

— Нет, не надо, по правилам, шнуровку затягивает Повелитель. Я права? — Снежка вскинула на Энлиля свои синие глаза. Владыка улыбнулся:

— Это большая честь для меня. Если Эол не будет против?

— Конечно, не буду! Такие здесь правила. А потом я же здесь, — с юношеской непосредственностью ответил молодой ветер. Огненная Лисица хмыкнула, опустила голову и стала ходить вдоль нарядов, мои губы предательски растянулись в усмешке, Энлиль смутился. Сам того не желая молодой ветер дал понять, что кузен его на многое способен по отношению к женщинам, но при таком охраннике своей девушки, каким является он, ему ничего не страшно.

— Мэриетта, а для тебя вот это, — с этими словами Энлиль отдернул ткань, свисавшую с вешалки, и перед нами засияло красное с золотом платье, оно было восхитительно, — Мне кажется…

— Оно мне не нравится, — прервала его Огненная Лисица, — а других у вас нет?

— Да, но мне…

— Я сказала, мне оно не нравится. — И позвала: — Атель, можно тебя на минутку.

Дух замка тут же материализовался, за все время разговора, он, видимо, находился где-то поблизости.

— Ты говорил, что у тебя в замке есть наряды всех народов нашего мира. Принеси мне, пожалуйста, платье ундин. Желательно сине-зеленое. И без шнуровки.

— Один момент, — проговорил Атель и исчез.

— Повелитель, не сердись на меня. Но все наряды здесь слишком приталенные, а я не люблю этот фасон. Мне очень хочется произвести на тебя впечатление, а для этого я должна чувствовать себя в платье уютно! Я видела ундин, и мне очень понравилось, как они выглядят. Думаю, ты оценишь, мое старание!

— Да, но я… — растерялся Энлиль, не зная как отнестись к таким словам.

— Какое красивое! — вскрикнула Снежка. Она вышла из-за ширмы, и во все глаза смотрела на красное платье.

— Нравиться? — спросила Мэриетта.

— Очень!

— Бери, Повелитель, будет в восторге! Давай, я все-таки тебе помогу его надеть. А то, Энлиль так растерялся, увидев твою ослепительную красоту, что забыл свои прямые обязанности помочь тебе одеться. А нас уже ждут!

И Огненная Лисица сняла платье с вешалки, поднесла его к лицу, и ее глаза засветились смехом. Она была маг, и почувствовала магию Владыки неба, которой он начинял одежду, предоставляемую своим избранницам. Девушки исчезли за ширмой. Энлиль растерянно смотрел им вслед. Такого поворота он не ожидал.

Появился Атель и, подойдя к ширме, протянул руку с легким куском материи цвета морской волны.

Послышался смех, шёпот, восклицания. И наши девушки, наконец, предстали перед нами. Снежка в богатом платье, которых никогда не носила, поэтому несколько стесненная и неловкая в движениях, и Мэриетта, уверенная в себе, прелестная, от нее трудно было оторвать взгляд:

— Ну, вот! Осталось последние штрихи, и мы готовы! Энлиль, что там у тебя за драгоценности?

Повелитель подошел к маленькому столику и открыл небольшой сундучок, заполненный женскими украшениями: — Выбирайте, что понравиться — ваше! И обратился к дриаде: — Снежка, вот смотри, как тебе это?

— Мне все нравится, — растерялась девушка.

— Я немного разбираюсь в них, ты позволишь, мне выбрать для тебя что-нибудь из этих безделушек?

— Я буду признательна, — и она залилась краской.

— Смотри, это должно пойти к твоему наряду, — и он стал застегивать на ней ожерелье.

— Эол, — засмеялась Огненная Лисица, — будь осторожен. Повелитель, кажется, очаровал твою невесту.

— Мэриетта, ты не у себя в селении, — рассердилась на подругу Снежка, — здесь не принято так шутить.

— Ах, простите меня, высокородные господа, но что взять с необразованной селянки? Мы по-простому, что видим, то и говорим.

Эол насупился, а Энлиль щелкнув пальцами, убрал энергию притяжения к себе, которой было пропитано платье.

— Не все что видится, истинно! — выкрутился он, — это просто учтивость Владыки к избраннице своего брата.

— А!!!! Ну, теперь понятно! — зеленела глазами Мэриэлла, и снова обратилась к Ателю: — А тебя в замке есть…

— Уже принес, — дух замка протянул ей футляр. Я чуть не выругался от изумления.

Атель был равнодушен к драгоценностям, которые мы с Энлилем собирали ради их красоты. Но те, что лежали в коробке, только что отданной Мэриетте, он хранил как зеницу ока. В замке хранилась семейная легенда, как много тысяч лет назад, Атель пристал к магу ветров с просьбой дать ему возможность, почувствовать себя человеком, хоть на одно мгновение. Ему было интересно узнать, что значит чувствовать привязанность к кому-либо. Ведь он был духом, и ко всем своим обитателям относился одинаково спокойно, они приходили в этот мир и уходили. А он оставался юным и вечным. Маг сначала отнекивался, уговаривая мальчика не стремиться к этому, ведь тогда он узнает страдания, которые могут навсегда оставить неизгладимый след в его бессмертной душе. Но Атель был настырен. И тогда маг протянул ему этот футляр, в котором лежали женские украшения со словами:

— Та, которой понравятся эти украшения, и которая оденет их, даст тебе то, к чему ты так стремишься.

И бедный мальчишка целых полвека пугал всех женщин, появляющихся в замке, предлагая им свое сокровище, но ни одной из них они не понравились. Потом стал предлагать выборочно, надеясь, что, кто-то все же оценит его подарок. Никто не оценил. И он убрал его, и больше никогда не доставал. Ветры посмеивались про себя, считая, что маг просто обманул духа замка, чтобы не травмировать его. Но он, видимо, верил, и ждал. И вот сейчас, Мэриетта раскрыла футляр:

— Какая красота! — восторженно прошептала она. — Атель, откуда это у тебя?

— Это старинная вещь. Ей много-много лет! Тебе, правда, нравится?

— Правда!

— Но, они такие простенькие, — ей через плечо заглянула Снежка, — у Владыки украшения более красивые.

— Самое сложное в мире — это простота, как говорил мой учитель, — задумчиво проговорила Огненная Лисица и надела на голову незатейливый золотой обруч с тремя маленькими листочками, середину его венчал небольшой цветок из бирюзы, на шею ожерелье повторяющее обод, только с девятью листочками, и восемнадцать простых тонких золотых браслетов на руки.

— Атель, ну как тебе? Они мне идут?

— Очень, — мальчишка сиял от счастья. Мы с Энлилем переглянулись, не знаю, какое было мое лицо, но его вытянулось, глаза полезли из орбит, а рот приоткрылся.

— Тогда мы готовы! Атель, ты позволишь опереться на твою руку?

— Да, моя госпожа, вот она!

— Мэриетта, подожди, а духи! Какие лучше взять? Их столько много! — позвала ее Снежка.

— Тебе подойдут вон в том серебряном флаконе с янтарной крышкой. А мне они не нужны. Догоняй нас. Владыки, устали? У вас у обоих странный вид. Я предупреждала, что наблюдать, как одеваются женщины скучное занятие и долгое. За это время, вы могли бы облететь свои владения, и посмотреть, все ли у вас в порядке. Куда идти?

Ветры скучали в зале приемов. Поэтому когда мы с Энлилем вошли, они вскочили, но их лица тут же приобрели растерянное выражение:

— А где Мэриетта? — послышался возглас.

Мы прошли к своим местам за столом, но не сели, а продолжали стоять, как того требовала традиция. Вошли Снежка с Эолом. Девушка смущенная, немного растерянная, вцепилась в руку своего спутника, которую он держал на весу. Было видно, что она идет с трудом, ее колени подкашивались от страха, но это придавало ей особую прелесть. И ветры, оценив красавицу, встретили ее возгласом восхищения. За ними появились Атель и Мэриетта. Они шли, весело смеясь, и держались за руки как дети. Войдя, танцовщица слегка присела в поклоне, обращенном ко всем в зале. Ее встретило гробовое молчание. Глаза князей ветров были устремлены на нее. Назвать ее красивой, это ничего не сказать. Так можно назвать то, что обладает плотью, красивый цветок, красивое платье, красивая Снежка. А перед нами стояло что-то нереальное, ее тонкая прямая фигура с распущенными волосами в свободном платье цвета морской волны в лучах светильников выглядела легкой и призрачной. Казалось, что вот сейчас порыв ветра долетит до нее и рассеет это чудо!

— Я прошу прощение за вторжение, — звонкий голос Огненной Лисицы привел нас в чувство, — но если я не вовремя, то зайду в другой раз!

Ветры соскочили со своих мест и окружили ее, приветствуя. Она же обращалась с ними так просто и естественно, будто знала их не один год.

— Прошу всех к столу! — призвал к порядку Энлиль, — Мэриетта, ты можешь сесть вот здесь, и он показал рукой на стул около себя.

— Спасибо за честь, — Огненная Лисица потупила глазки, показывая свое смущение, — но я простая танцовщица и буду чувствовать себя неуверенно около Владык, позвольте мне быть рядом с воинами?

— Повелитель, это праздник в честь Мэриетты, и ее желание — закон, — крикнул молодой князь ветров, и усадил ее около себя.

После первых пышных тостов, напряжение первых минут застолья плавно перекатилось в обычную беседу. На дальнем конце стола, где сидела Мэриетта, ветры наперебой рассказывали ей о своих подвигах. Она, распахнув глаза, восхищенно внимала им. У нас внимание к себе привлек Эол, рассказывая о своих злоключениях в Очарованном лесу. Энлиль сидел надувшийся и злой, не спуская глаз с Огненной Лисицы.

Улучив момент, я накрыл ладонью руку Снежки, призывая к откровенности, и завел разговор о ее жизни в Светлом лесу. Она с радостью откликнулась, и начала рассказ. Так я узнал о ее путешествии с Мэриеттой, о том, как на них напали разбойники, как она спряталась среди берез и ничего не видела. А потом ей рассказала хозяйка, что эти мужики с безумными глазами сами бросились к стражам ветров, прося защитить их от пантер. Хотя, в том лесу они, отродясь, не водились, по словам хозяйки. Рассказала и о том, как благодарная женщина, решив отблагодарить Мэриетту за то, что она спасла ее мужа от смерти, толкнула ее к Владыке неба, чтобы та попросила у него денег на дорогу, и что подруга упала, а Повелитель обошел ее и припал к руке Снежки. А Мэриетта обиделась и убежала. Что ее искали полдня, а когда нашли, ее глаза были красными от слез.

— И еще, — прибавила Снежка, — она странная, Дар! Вот сейчас, смотри, смелая и общительная! А как останется одна, обнимет свои коленки руками, и грустит, а в последнее время часто плачет. И тогда я чувствую себя намного старше ее, так и хочется подойти, и погладить по голове. Только она не позволяет. Она мне нравится, но с ней трудно.

Я внимательно слушал Снежку, поддакивая и успокаивая, но еще и прислушивался к рассказу Эола, который так вошёл в раж, что уже забыл все, что обещал мне.

— А еще, я по секрету могу сказать вам, кто отец Мэриетты, вы не поверите… — напыжился болтун.

— Энлиль, заткни своего братца, иначе он наделает бед, — толкнул я друга.

Владыка неба ударил кулаком по столу: — Хватит!

Все вздрогнули. Разговоры затихли, повисла тишина. Поняв, что он несколько переборщил с эмоциями, Энлиль, стараясь быть веселым, громко произнес: — Думаю, хватит пустых разговоров. Пришло время танцев! Атель убирай столы. Мэриетта, ты не очень устала? Можно тебя попросить станцевать нам. Порадуй своим искусством.

Глаза Огненной Лисицы горели зеленым цветом:

— С удовольствием, — ответила она, — вы все только и говорите о том, как мы танцевали с Даром в Кантине. И если Повелитель драконов соизволит встать со мной в пару, я с удовольствием повторю этот танец.

— Что она задумала? Мне только этого не хватало, — пронеслось у меня в голове, но отступать было нельзя. Я согласился.

Все встали из-за стола, и он тут же исчез. Огромный зал приемов, находился в башне, и вдоль всего периметра стояли скамьи, на них и расположились ветры. Энлиль сел в свое кресло, он был мрачнее тучи. Думаю, он никак не ожидал такого ответа от Мэриетты, напротив, надеялся, что она откажется, сославшись на усталость и головную боль. И тогда бы он, как сердобольный хозяин, усадил бы ее рядом с собой, и попросил своих танцоров станцевать для нее, чтобы иметь возможность завладеть ее вниманием.

На подиум вышли музыканты. Мэриетта встала посреди зала, гордо подняв голову. Заиграла музыка. Я пошёл по кругу. Встретившись с манящими глазами девчонки, только улыбнулся. — Не выйдет, дорогая, — решил я. На этот раз я держал себя в руках, и не позволю себе расслабиться. И не пройдя круг полностью, направился к ней. Она скользнула мне за спину, резко обернулся, но, ожидая этого, она сама встала ко мне спиной. Отбивая такт каблуками, мы кружились с ней как воины на плацу. Ее холодный и обиженный взгляд, встретившись с моим, отскакивал звуками удара клинка о клинок, а может быть, это звенели ее браслеты. Несколько раз я применил не танцевальный прием, а военный, когда нужно было обезоружить противника, наступающего на тебя с мечом. Но, она была равным противником, и отвечала мне тем же. И опять, как тогда в Кантине странная тишина. Будто не было здесь никого кроме нас. А она завлекала с каким-то отчаянием, и в тоже время внутренним страхом. Будто решившись на опасный эксперимент, который может лишить ее жизни, она все равно воплощала его в жизнь. Я не понимал, что она задумала, но твердо был уверен в том, что главное — не поддаться ей. Выстоять, чтобы это мне не стоило.

И тут я вспомнил, как Крас мне говорил, что мужчина может уступить в танце женщине, но так, чтобы она опешила, растерялась. Именно так поступил мой отец, когда добивался любви моей матери, рожденной от дракона. И именно в тот момент, когда он склонил перед ней голову, она согласилась стать его женой. Но это нужно сделать в тот момент, когда накал страсти танца доходит до самого пика. И я выпустил на волю только маленькую часть своих эмоций, я застучал каблуками чаще, и стал наступать, как будто почувствовал, что еще немного и победа будет за мной. А потом резко сделал шаг назад, остановился, разжал руки, сцепленные за спиной, и опустил голову. Но и она сделала тоже. Ее юбка вспорхнула вверх, браслеты звякнули, она отступила и уронила голову на грудь. Мы оба признали свое поражение. Каждый из нас не победил, но и не проиграл. Такого в истории танца дракона еще не было. Я и в этот раз не смог настоять на своем. Огненная Лисица опять вывернулась.

Мы стояли, друг против друга, тяжело дыша. В зале стояла такая тишина, что был слышен прибой океана.

— Мэриетта, — раздался шёпот. Я оглянулся. Голодные глаза молодого ветра были направлены на партнершу. Он встал, а за ним встали и все ветры, на их лицах было одно — восхищение и желание. Я понял, что сейчас мне придется драться со всеми этими обезумевшими людьми. Но вдруг ледяной ветер пронесся по залу, отбросил наступающих воинов назад, и в их глазах появилось осмысленное выражение.

— Спасибо, Энлиль, — только и смог выговорить я. А Мэриетта тряхнула головой, отошла к скамейке, где никого не было и села на нее, глядя в пол.

Чтобы не показать своего крайнего раздражения, в котором находился, прямиком направился к своему креслу, которое стояло рядом с креслом Энлиля, плюхнулся в него, глядя, как танцовщицу окружили сельфы во главе с их Повелителем, и расточали свои поздравления. Она же отвечала рассеяно, была сосредоточенной и погруженной в себя. Вот Энлиль, что-то сказал, и попытался взять ее за руку, но она встала, отдернула руку, и что-то ответила. Ветры удивленно отступили назад. А около нее появился Атель, в парадном бело-голубом костюме. Я никогда не видел мальчишку в таком одеянии. Обычно взлохмаченный, он был причесан, и не удивлюсь, если вылил на себя полфлакона духов.

— Музыканты, прошу! — крикнул он, взмахнув рукой.

Ветры разошлись по своим местам. Занял подобающее ему место и Повелитель.

— Я убью эту девчонку, — услышал я его шепот, и лишь улыбнулся про себя. Мне было это знакомо.

И заиграла музыка Очарованного леса, только теперь она была не скрипучей, а ясной и прозрачной. Они закружились по залу. Руки Мэриетты лежали на плечах Ателя, а он держал ее за талию, и светился как его хрустальные фужеры на столе в солнечный день. Это была удивительная, легкая пара, казалось, что они парят в воздухе. И Атель не был бы Ателем, если бы не начал выделывать свои выкрутасы. Вот около них выросли белые березы, а пол покрылся свежей весенней травой. Потом, они скользили по водной глади озера между прекрасных белых лебедей, которые вытягивали свои шеи и хлопали крыльями в такт музыке. И под конец, танцевали по облакам, сначала белым и пушистым освещенным ярким солнцем, а потом голубым под темным небом, освещенным луной, и падающие звезды приветствовали их своим молчаливым криком.

Я опять ревновал. Понимая, всю дурость своего состояния, ничего не мог с собой поделать. Атель — дух. Он даже не мужчина! Но уже то, что он прикасался к Мэриэлле, вызывало злость.

Но вот звуки музыки, наконец, затихли. Они остановились посредине зала. Мэриетта опустила руки, но вдруг бросилась на шею Ателю, крепко обняла его и поцеловала в щеку: — Спасибо! — пронесся по залу ее громкий шепот. Мы с Энлилем оба вскочили на ноги. Атель смутился и исчез. А Огненная Лисица оглянулась, ища, куда можно сесть. Повелитель бросился к ней.

— Прости, — услышал я ее грустный голос, — но я очень устала. Можно я пойду к себе?

— Наша гостья устала. Она подарила нам незабываемые минуты! — Энлиль расправил плечи, — теперь предлагаю отдохнуть от танцев и послушать певцов. Друзья, мы должны отплатить несравненному таланту, поэтому прошу, постарайтесь! Чтобы ты хотела услышать?

Мэриетта посмотрела на меня такими ярыми зелеными глазами, в которых бушевал огонь, что мне стоило большого труда выдержать этот взгляд.

— Я слышала, что у вас есть красивая баллада о любви ветра и звезды, но никогда не слышала ее, — мягко сказала она.

— Отличный выбор! — расцвел Энлиль.

— Прошу, сюда, — и он подвел ее к скамье, рядом с его креслом. Она присела на краешек. Положила руки на колени, как послушная девочка, и, опустив глаза, приготовилась слушать. Она была слишком покладиста, что вызывало у меня подозрение. Но предугадать дальнейшее ее поведение не мог.

Музыканты настроили инструменты, а молодой ветер, которого я только что не убил, за его настырные взгляды, сел на высокий табурет, проиграл на гитаре аккорды, и запел. Его голос был красивым и чувственным, он вкладывал всю душу в песню, и на какое-то мгновение я заслушался его. Это была любимая наша с Энлилем баллада. И я тоже не раз пел ее у костра амазонкам. Воспоминание о своих бывших подружках, всколыхнулась болью. И тут до меня донесся запах свежести и весны, я вздрогнул, поддался вперед. Мэриетты на месте не было. Энлиль удивленно посмотрел на меня: — Ты чего? — спросил его взгляд.

Я кивнул в сторону скамьи, он оглянулся и побледнел. Мы с ним одновременно поняли, какую шутку сыграла с нами Огненная Лисица. Эта баллада была огромная, ее пели почти час. Наверняка, она знала об этом, потому и попросила ее исполнить. А, все это время, мы как Владыки, будем вынуждены сидеть и слушать, чтобы не обидеть музыкантов. Она же спокойно ушла, выскользнув на балкон, предварительно навеяв на нас магию внимания. А там Атель! Энлиль заскрипел зубами. А меня разобрал нервный смех: — Ну, лисенок!

Я возненавидел эту балладу. И очень хотел, чтобы певец закашлял, и мы воспользовались бы случаем, остановить его. Но он пел, закатив глаза к потолку, и кашлять не думал. Применить магию было нельзя. Тут находились князья — ветры, которые тут же почувствовали бы ее. И обида была бы на всю жизнь. Сидеть было невмоготу. Я елозил по креслу, и, со злорадством, замечал, как Энлиль тоже не мог устроиться на сидении, то привстанет, то снова сядет. Это тянулось целую вечность! Зная слова, я вел отчет времени, в обратном порядке, согласуясь со сказанными фразами. И, вот, наконец, последний куплет. Все зааплодировали. И мы тоже! Певец, повернулся к нам:

— А где, Мэриетта? — спросил он, — ей, что не понравилось?

— Ну, что ты, — откуда не возьмись, появился Атель, — она была в восторге, и так расчувствовалась, что у нее потекли слезы! Сам видел, как она бежала к себе в комнату. Она сказала, что ты был великолепен!

— Правда? — молодой ветер не верил, и правильно делал. Но разуверять мы его не стали.

— А то! — откликнулся хитрый дух замка.

— Ну, раз такое дело, думаю праздник надо завершить. Благодарю всех, что пришли, — нетерпеливо сказал Энлиль.

Ветры поклонились, и стали улетать. Атель, тоже собрался исчезнуть, но Энлиль крепко схватил его за руку.

— Где она? — тихо спросил он.

— Кто? — маленький наглец сделал удивленные глаза.

— Мэриетта где? — повторил вопрос.

— А Мэриетта! Так бы и сказали, а то спрашиваете, а я никак не могу понять о чем! В вопросе главное — четкость…

— Сейчас полыхну огнем, и весь зал покрою копотью, — предупредил я его. Он боялся этого больше всего на свете. Когда мы были еще подростками, как-то поссорившись и подравшись с Энлилем, я, обернулся драконом, и так полыхнул огнем, что сжег часть кабинета верховного мага сельфов, где он заставлял грызть нас гранит науки. Конечно, от Ала нам влетело, и мы втроем, я, Повелитель ветров и Атель, отскребали сажу почти неделю. Ее никакая магия взять не могла, ведь и огонь Чёрного дракона, тоже магический. С тех пор дух замка, а мы с ним были всегда приятелями, и он относился ко мне даже с больше теплотой, чем к Владыке Неба, при одном упоминании о копоти, становился послушным.

— В океане купается, — ответил он.

— Что?????? — в один голос вскрикнули мы.

— Что слышали! В океане купается.

— Да, ты понимаешь, что ты наделал, — заорал на него Энлиль, — она же сбежит!

— Не сбежит. Она слово дала вернуться!

— Она одна? — поинтересовался я.

— Нет, с ней Остр, я его как охранника с ней послал.

— Где они?

— У Орлиной скалы.

— Я тебе все уши оборву, — рыкнул Повелитель ветров.

— Только попробуй, из замка вышвырну, как мышь, — разозлился Атель, — тоже мне Владыки, что вам надо от девчонки? Просит же оставит ее в покое, что вы как привязанные, за ней ходите. Дайте человеку придти в себя!

— Не твое дело! — ярился Энлиль.

— Мое! — крикнул обиженно Атель и растаял.

А мы выбежали на балкон и прыгнули вниз. До Орлиной скалы было недалеко, мы приземлились в ее тени и застыли, остолбеневшие от увиденного зрелища. По водной глади верхом на дельфине, мчалась Мэриетта, а за ней летел юный ветер с криком: — Так нечестно!

— Это ты мне говоришь о честности, — в ответ закричала она, и погрузилась в воду. Стражник метался над водой. Но в черной пучине ничего не мог увидеть, а она вынырнула вдали от него и помахала рукой:

— Я здесь!

Он полетел к ней, но она опять нырнула. Остр поднялся над волнами, стараясь предугадать, где она появиться вновь, но не смог, глянцевитая спина дельфина, украшенная тонкой фигуркой, выпрыгнула из воды далеко у горизонта.

— А ну, ко мне, — заорал Энлиль. Услышав зов Повелителя, ветер прилетел и, опустив виновато голову, встал перед ним.

— Остр! — раздался крик Огненной Лисицы, — ты где? Что случилось?

Он оглянулся, на большой скорости, разрезая воду, Мэриетта неслась к берегу. Потом соскользнув со спины дельфина, помахала ему рукой, крикнув: — Спасибо, Фин, еще встретимся! — и поплыла к нам. А потом она вышла из воды, прекрасная и обнаженная. Все ее тело было покрыто капельками воды, в которых играл лунный свет, устремленный на нас взгляд изумрудных глаз, и мокрые искрящиеся волосы, спадающие на спину, делали ее просто ослепительно прекрасной. Увидев нас с Энлилем, и понурившегося юного ветра, она нахмурилась:

— Повелитель, не должен сердиться на Остра, — раздался ее вкрадчивый голос, — ты же сам говорил, что я в гостях, и он, как хороший друг тебе, сделал все, чтобы развеселить меня. Мне было грустно.

Энлиль молчал, заворожено глядя на нее.

— Ух, ты! — вдруг вырвалось у юного стражника.

— Вон, — гаркнул Энлиль, обращаясь к юнцу, — чтобы духу твоего здесь не было.

Мальчишка взмыл в воздух. Мэриетта вздрогнула и повела плечами. Я заметил невдалеке полотенце, обошел их, поднял его с песка, отряхнул и протянул ей: — Холодно, накинь!

— Спасибо, — сказала она, и обернулось в него. — Энлиль, мне не нравится у тебя. Ты следишь за каждым моим шагом, мне кажется, что я не в гостях, а в неволе. Прошу тебя, если ты не хочешь, чтобы мы расстались холодно, перестань преследовать меня.

— Ты не должна так говорить, — хриплый голос Повелителя ветров выдавал его волнение, — я боялся за тебя.

— И что мне может угрожать в твоем замке?

— В замке ничего, но здесь! А если бы тут появились шерши?

— О тебе говорят, как о великом Владыке, который одним своим видом распугивает шершей. Атель город, где совсем нет шершей. Разве не так?

— Так, но…

— Я устала, Повелитель! Позволь мне, покинуть тебя! Остр! Отнеси меня в замок!

И тут же юный ветер, налетев откуда-то сбоку, подхватил Мэриетту, и понес ее к замку.

— Дар, — прохрипел Энлиль, — эта девчонка сведет меня с ума! — и полетел следом.

А я долго еще сидел на берегу. В моей голове роились мысли одна хуже другой. Этот день был длинный и насыщенный событиями. В лесу, не желая того, я опять испугал Мэриэллу. Она злилась на меня. Что значил ее танец драконов, и что она хотела доказать? Почему она отступила? В чем причина ее поведения с Энлилем? Конечно, он унизил ее. Женщины никогда не прощают, подобного неуважения к себе. Но в замке он всеми силами хотел загладить свой проступок. Но она не только не принимала его ухаживания, но всем своим видом давала понять, что они ей неприятны. Не понимал я и того, что произошло между ней и Ателем. Ее порыв, был порывом отчаяния. Поцеловать его у всех на глазах! Выделить из всех присутствующих дух замка, не человека, но с какой детской непосредственностью и чистотой это было сделано! Ни у кого даже не возникло обиды на нее.

А то, что случилось только что, вызывало невыразимую муку. Она же не знала, что белье, которое предлагает Повелитель своим женщинам обладает уникальным качеством, в воде становиться прозрачным. Мы с ним не раз приводили в смущение, приглашенных женщин, предлагая им искупаться, а потом сидели на берегу и смотрели, как они вылезают. Поняв, что сними что-то не так, они смущались, краснели, и отказывались выходить из воды. А мы два великовозрастных оболтуса, находили в этом повод для веселья. Мне было сейчас стыдно за себя, за Энлиля.

Невольно восхищался Огненной Лисицей. «Необразованная селянка», вспомнились мне ее слова. Да уже то, с каким изысканным мастерством, она обходила все ловушки, расставляемые для нее Повелителем ветров, показывало ее высокородное происхождение, знание дворцовых церемониалов. Такое не скроешь. Ладно бы, Энлиль и я, знаем, кто она есть на самом деле. А вот как бы князья не догадались. Полин сразу почувствовал. Но за него мог поручиться, он сдержит слово и будет молчать. А вот ветра. Один Эол чего стоит! Надо предупредить Ала!

Ладно, хватит пустых размышлений. Прервал я сам себя и полетел к замку.

В моей комнате, меня ждал испуганный Атель:

— Дар, она плачет, горько-горько! Что там случилось? Она Энлиля прогнала и меня.

— Ничего особенного. Только у меня к тебе просьба, проследи за Остром, а то у вас, ветров, язык очень длинный.

— Но все-таки, я должен знать!

— Она была в вашем фирменном белье, которое в воде… — я не договорил, Атель вспыхнул, как человек, которого взял за горло стыд.

— Как же я забыл! — он схватился руками за голову.

— Надеюсь, у тебя хватит такта, не смеяться над ней?

— Как ты мог подумать такое! Я же должен был ее предупредить! Это я во всем виноват!

— Нет, дружок, если поглубже посмотреть, это не ты, а мы с Энлилем довели ее…

— Та-а-ак, друга нет, и все можно валить на него, — раздался голос Повелителя ветров.

— Перестань, и так на душе скверно! — я оглянулся, в проеме окна стояли Энлиль и Ал.

— Хорошие слова, Дар, — проговорил Великий маг сельфов. Прошелся по комнате и сел в кресло. — Довели лисицу до слёз?

— Никто ее не доводил, — обиженно проговорил Энлиль, — это она меня целый вечер дураком выставляла.

— Ты что, ждешь от меня сочувствия, Владыка Неба? — усмехнулся маг.

— От тебя дождешься!

— Правильно мыслишь, не дождешься! Сядь, Энлиль, не маячь перед глазами. Поговорить надо! Дар, поставь защиту от любопытных ушей. Молодец! Сила в тебе с каждым годом прибавляется! Ну, а теперь расскажи, все с самого начала. Как она тебя спасла? Почему ты женился на ней, хотя она предназначена вам двоим, и должна была сделать выбор сама! Как потерял ее? Где нашел? И тогда решим, что нам теперь с ней делать.

Ал и Крас были наши учителя и наставники с Энлилем. Хотя они ненавидели друг друга лютой ненавистью, каждый из них нас любил, как родных детей. Разница была в том, что Крас был более человечным, что ли по отношению к нам. Он мог нас обнять, поцеловать и хлопнуть по плечу. Он воспринимал нас как равных, и с ним было легче общаться. Ал же отстраненный и холодный, никогда не позволял себе ни единого выражения чувств. Он держал нас на расстоянии, и как учитель с трибуны на своих учеников, смотрел на нас. Но оба удивительно дополняли друг друга, и были нашими лучшими друзьями и советчиками.

И я рассказал, конечно, не все, многое опустил. Про свадьбу сказал, что раз мы с ней случайно обручились, решил спрятать ее в Дааладе и ждать пока придет за ней Горен, чтобы схватить и уничтожить. Но она сбежала. Рассказал, как она спасала нас в образе мальчика, а потом я увидел ее в Кантине, ну, а в Городе радуг, проверив ее личные вещи, удостоверился, что это она. Вспомнив, про Шейни поделился своими опасениями и сомнениями. Рассказал и про амазонок. И закончил, своими мыслями, которые пришли мне в голову, когда узнал, что Снежка дала клятву Горену убить Мэриетту.

— Да, Владыки, — после долгого молчания произнес Ал, — Горен начал суетиться и делать ошибки. Ты прав, Дар, что-то не стыкуется. Про Шейни, хорошая мысль, надо будет проследить за ним. Энлиль, поручи своим молодым стражам.

Я сегодня посетил Хранительницу Светлого леса днем, мы с ней долго говорили. Дух земли, сказала ей, что после инициации, Мэриелла нужна Горену живая. Вы должны знать об этом. Верховные духи сердятся на нас, что мы не смогли за столько лет разгадать тайну Горена и мертвой земли. Они послали нам эту девочку, как приманку, на которую эта мразь должна клюнуть, чтобы помочь нам ее вытащить на белый свет и уничтожить.

— Ал, я боюсь за нее, она совсем юная, — вырвалось у меня.

— Я не позволю, отдать ее на съедение этой твари, — вторил мне Энлиль.

— Энлиль, твои соображения по создавшейся ситуации, — потребовал маг.

— Я согласен с Даром, если он плохой маг, то легко объяснить машины, которые он создает. Я повторяю еще и еще раз, но где-то он их создает? Мы должны знать где! И еще меня смущает, как мы, сельфы, не можем проследить, передвижение этих огромных машин по земле? Если только не магия? И еще, как объяснить тот факт, что он умудрился, находясь рядом с Растом, одним из сильнейших магов, не выдав себя, связать Кантин с ее судьбой? Объяснение только одно, он не один, их двое! Один создает машины, второй маг перемещает их.

— Я тоже все чаще об этом думаю, — кивнул Ал.

— Если это так, то сюда хорошо ложатся мертвяки Города Радуг. Нужна большая магия, чтобы поднять их, и еще большая, чтобы наградить ею, среднего мага из срединных, который будет способен управлять ими, — сказал я.

— Да, Дар, никогда не прощу себе, что так легкомысленно отнесся к просьбе Полина, — вздохнул Ал. — Но знаешь, я ничего не почувствовал, даже намека на какую-то магию. А она была у меня под носом.

— Послушайте, а может, мы не там ищем? Мы думаем, что Горен, как и его мертвая земля приходит к нам из-под земли, а что если он живет среди нас? Мы просто не чувствуем его магию, — Энлиль встал и заходил по комнате.

— Я тоже об этом подумал, когда понял, что берет Мэриэллы, в котором она становится мальчиком, подарок Старшого. Его магию мы не чувствуем.

— Ты что хочешь сказать, что Старшой как-то связан с Гореном?

— Нет, я за него могу поручиться! Я хочу сказать, что эта магия такого же характера, как и его — другая.

— Но запах его мертвой магии, который мы ощущаем?

— Не знаю. Ал, что скажешь ты?

Маг скрестил руки на животе: — Мне страшно, мальчики.

Если Ал называет нас так, тогда, действительно, происходит что-то из ряда вон выходящее.

— До сих пор все для нас было ясным как дневной свет, достаточно найти место, откуда идет мертвая земля, и мы найдем Горена. Мы искали, Раст, вы и я. Но только теперь понял, как мы все ошибались. Нас послали по ложному следу, и мы пошли!

— Что ты хочешь этим сказать? — не понял я.

— Ты прав, Дар, не в мертвой земле дело. В последнее время я много думал, о том, что случилось, хочу поделиться своими мыслями с вами. Чья-то злая сила направлена против двух народов, сельфов и драконов. Посмотрите, что получается, вы исчезаете, мы с тем (он имел в виду Краса, но никогда не называл его имени) обшариваем все уголки земли, горы и океан, вас нигде нет. Но вы живы! Вас не уничтожают как ваших отцов, вас изолируют. Спрашивается зачем? Смотрим, что происходит в мире, пока вас нет. У драконов забирают их замки, остальных вылавливают и уничтожают. Князья собрались в Дааладе. Только его не могут забрать шерши, потому, что он не подвластен никому кроме своего хозяина — Чёрного дракона. Но вокруг Даалада сужается кольцо мертвой земли. Сколько вас осталось драконов? Видишь, даже ты не знаешь, но больше двухсот, думаю, не наберется. У нас другая проблема, большинство замков у князей сельфов забрать нельзя. Они слишком высоко и недоступны для шершей. Но можно окружить их опять-таки мертвой землей и отрезать от остального мира. Вокруг них нет сел, нет жизни. Замки пустеют. В Фаире, сами знаете, князя убили. Кроме того, простых ветров шерши тоже отлавливают, но не убивают, а и заставляют служить себе: крутить колеса мельниц, надувать паруса их лодок. А вы прекрасно понимаете, что без простора ветры не могут жить. Они погибают. Дар, у нас такая же проблема, ветров осталось мало. И князья ветры со своей дружиной собираются в Атель. Вам это ничего не говорит? Разрозненных князей трудно уничтожить, собравшихся вместе — легко. Вас держат взаперти, чтобы в какой-то момент, как мне кажется, вы и мы с тем, остались одни. Вот только вопрос, кому мы перешли дорогу? Ответа пока у меня нет!

Верховные духи, не хотят допустить этого. И как только вы исчезаете, в мир приходит Огненная Лисица. И даже не пройдя еще инициации, она спасает вас обоих. Она не могла, Дар, не сердись на нее, находиться в твоем замке. Я понимаю, ты хотел как лучше, уверен, что случись обручение с Энлилем. Он поступил точно также. Она сбежала, чтобы быть рядом с вами. Так ей судьбой предназначено. Она помогает вам! Она спасает вас! И мне пришла сейчас в голову очень страшная мысль, что Верховные духи послали ее, как жертвенного агнца, чтобы защитить вас и мир, и погибнуть. Может быть, Дар, она и прекрасный воин! Но моя мать, Лиссель, была опытным воином, сильнейшим магом, но она погибла. А это ребенок совсем, хотя обладает колоссальной силой. Правда, не воинской, а эмоциональной. Если бы я после твоего с ней танца не привел всех вас в чувство, то драка была бы обеспечена.

— Так это ты? А я думал Энлиль! — тупо удивился я.

— Энлиль шёл на тебя как зубр на соперника, — усмехнулся маг.

— Я не знаю, что со мной случилось, просто глаза заволокло, и одна мысль — разорвать! До сих пор стыдно! А ты еще благодарить меня вздумал! — хмыкнул Повелитель ветров, а потом обернулся к Алу, — Но мы освободили свои земли от шершей, загнали их опять в берлогу. Мы живы, и теперь сумеем защитить ее.

— Не знаю, Владыки, не знаю! Ей предстоит встретиться с ним один на один, так сказали Верховные духи!

— Я не допущу этого!!!! — в один голос вскричали мы с Энлилем.

— Тогда вот моя просьба, охраняйте ее, вы двое! Мне будет жаль потерять эту девочку, уж больно она хороша! И не забывайте, путь к Горену, лежит через ее судьбу.

— Тебе Эол говорил свою версию? — спросил я.

— Что я отец Мэриетты? Сказал. Я не стал его переубеждать в обратном. Пускай думает. Лучше пусть никто не знает, кто, такая Мэриетта.

— Я хотел предупредить, он не сможет долго хранить это в тайне, сегодня за столом чуть не проговорился. Хорошо Энлиль его остановил.

— Я займусь этим. И кстати, никаких больше праздников. Не забывайте, она в замке ветров, и о женщине умеющей менять цвет глаз, еще свежо воспоминание. Удивительно, как Атель, ее не узнал? Ну, а пока спать! У тебя Дар, был сегодня трудный день! Спокойной ночи, — Ал растворился в воздухе.

— Они все погибли? — спросил Энлиль, я понял, он имел в виду амазонок.

— Все!

— Жалко девчонок! С ними было так весело! А Али тоже?

— Я же сказал, все. И Али тоже! Только ты бы их не узнал, Энлиль, они совсем другие стали. В них очарование пропало!

— Допускаю, если старшей Фелу сделали. Она же всегда стервой была! Жаль, что она мне в руки не попала! Дар, тебе не кажется, что пока нас не было, мир как-то совсем изменился?

— Кажется! Что-то ушло из него! Только вот не пойму, что.

— Спокойной ночи, — Энлиль вылетел в окно.

— Спокойной ночи, — не раздеваясь, лег на кровать.

Из дверей ванны появился растерянный Атель.

— Подслушивал? — вздохнул я.

— Да!

— Ну, и ладно! Молчать ты умеешь!

— А не узнал ее, потому, что у нее всегда глаза были зеленые, и горели. Я сам буду ее защищать!

— Атель, она — Огненная Лисица, уж, кто-кто, а ты знаешь, что это значит!

— Она не похожа на них!

— Ты уверен?

— Да!

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Разбудил меня стук в двери Энлиля, кто-то из стражей, колотил в нее со всей силой:

— Повелитель, беда!!! Повелитель!

— Что случилось? — мы одновременно вылетели из комнат.

— Остр в соляной столб превратился!

— Что???

Поспешили в ту часть замка, где жили князья и их дружина. В одной из комнат, ошалевшие воины взирали на, заставшего с открытым ртом, юного стража, белоснежного и искрящегося в лучах утреннего солнца.

— Как это случилось? — спросил удивленный Энлиль, он дотронулся до Остра. И на его губах заиграла улыбка. Я тоже прикоснулся к соленому юноше — магия духа замка.

— Он рассказывал, как вчера Атель попросил его сопроводить твою гостью к океану, как она плавала, а потом, хотел что-то рассказать потрясающее и… застыл.

— Понятно! — с этими словами Повелитель ветров провел около лица воина ладонью, и его тело приобрело естественность. — Ну, что Остр, осознал?

— Да, повелитель! — паренек смущенно улыбнулся.

— И знай, так будет всегда! И в другой раз не верну тебя в прежнее состояние, так и останешься солью. А нам не надо будет за ней летать. Мы тебя растащим по солонкам.

— Да, но что случилось-то? — стали дергать товарища успокоившиеся ветры.

Юноша сделал страшные глаза, предварительно скосив их на нас, и тихим голосом произнес: — Вы не поверите, но Мэриетта верхом на этом дельфине летала над водой.

— То есть, как летала? Дельфины прыгают, но не летают, — сомневающиеся голоса.

— Не верите, у Владык спросите. Летала!

На нас устремились два десятка удивленных глаз.

— Подтверждаю, летала! — улыбнулся Энлиль. Я молчал.

— Повелитель, а может быть, она из рода ветров? Эол намекал на это! А потом князья говорили, мы слышали, что она так танцевала, что у них с мозгами, что-то случилось. Они все в город поддались, до сих пор их нет! Головы лечить, наверное! Но лучшие танцоры — ветры, — сделал предположение один из воинов. — Чёрный дракон, как ты думаешь?

— Ничего не могу сказать. Ундины тоже хорошие танцоры, — ответил я.

— Да и дриады неплохо танцуют! — поддакнул мне Энлиль.

— Нет, она из срединных, мы же видели, как она танцевала в Фаире, — задумчиво произнес ветер постарше, — правда, танец тогда захватил меня, она великолепно вела музыку. Уж в этом я разбираюсь. А я лучший танцор у нас в замке.

— А что говорил Эол? Помнишь? — настаивал первый стражник.

— Эол болтун, — вынес приговор второй.

Мы не стали слушать дальше, и направились в столовую на завтрак. Там уже сидела Снежка, в первом платье, что предложил ей Повелитель ветров, вся сияющая и веселая, рядом с ней Эол, который что-то шептал ей на ухо. Огненной Лисицы не было.

— Где Мэриетта? — спросил Энлиль, — еще не встала?

— Давно встала, — ответил Снежка, — меня на рассвете разбудила, непоседа.

— Атель, — позвал духа замка Повелитель, который тут же появился около нас. Он был весел, чувствовалось, что только что смеялся. — Где Мэриетта?

— В саду, учит садовника и поваренка яблоки «воровать».

От неожиданности я рассмеялся, Энлиль улыбнулся и покачал головой, Снежка покраснела.

— Зачем она так? — прошептала она, — она же не у себя в селении…

— А ты не мог бы попросить ее придти сюда, позавтракать с нами, — обратился Повелитель ветров к духу замка.

— Она просила передать, чтобы вы не ждали ее, она уже позавтракала на кухне, — ответил тот и исчез.

— Я пойду, посмотрю, как проходит обучение, может быть, сам возьму несколько уроков, — я встал из-за стола, — Прошу простить меня, но мне что-то совсем не хочется есть.

Энлиль встал за мной:

— Мне как Владыке надо знать, что вытворяют мои домочадцы, прошу извинить меня. Эол, будь за хозяина.

Мы поспешили в сад. Звонкий голос Огненной Лисицы услышали сразу:

— Смелее, смелее! Коленками двигай, и руку тяни.

— Это нелепо. Легче зависнуть в воздухе и сорвать это дурацкое яблоко! — ответил ей другой голос.

— Конечно, легче! Но ты хочешь научиться владеть мечом, а для этого должен не только бегать ногами, но и лазать по деревьям, горам и искусно обходить препятствия.

— Но у меня рука не достает…

— А голова тебе зачем?

— Причем тут голова? Головой я тем более его не сорву…

Мэриетта сидела на нижней ветке большой старой яблони и махала ногами, в своем костюме мальчика, рядом с ней примостился Атель, они весело смеялись. Мы подошли ближе. Среди ветвей, на толстом корявом суку лежал на животе садовник, и тянул руку к красивому красному яблоку, которое висело на тонкой веточке между двумя толстыми сучьями. На нижней толстой ветке молоденький поваренок, подпрыгивая, пытался дотянуться до плода. Ни у того и ни у другого не хватало длины руки.

— Это невозможно сделать? — крикнул садовник.

— Возможно, — смеялась Мэриетта.

— Давай Повелителя позовем. Он скажет, что невозможно! — простонал поваренок.

— Слезай, я сама тебе покажу, — она легко вскочила на сук.

— Подтверждаю, что возможно, — засмеялась Энлиль.

— Ой, — садовник не удержался и полетел вниз, задев Мэриетту, сам завис, а она упала прямо мне в руки. Поставил ее на землю. Она обиженно посмотрела на меня:

— Спасибо!

— Всегда рад помочь, — старался быть ласковым.

Энлиль в это время ловко залез на дерево, на сук, где только что лежал садовник, сел на него, сжал коленками и опрокинулся назад, сорвал яблоко и бросил Огненной Лисице: — Лови!

Она поймала, и тут же вгрызлась в него зубами. Ветры только охнули от восторга!

— Вот здорово! — воскликнули оба.

У сельфов был милый обычай, влюбленные все плоды, всегда разрезают надвое и едят вместе. Мэриетта не знала об этом, и я решил воспользоваться создавшейся ситуацией.

— Вкусное? — спросил я, — угости меня, пожалуйста!

Она вытащила из — за пояса кинжал из железного дерева. Разрезала яблоко и половину отдала мне. Я взял его, и стал есть.

— Мэриетта и Повелитель драконов, жених и невеста, тили-тили тесто, — вскрикнул поваренок.

— Это еще почему? — обиделась Огненная Лисица.

— Ты же ему половину своего яблока отдала, значит вам теперь все по жизни половинить, — смеялся мальчишка.

Энлиль спрыгнул с дерева и раздраженно посмотрел на меня, я опередил его. Он сам собирался попросить половину яблока.

— Глупо! — рассердилась Мэриэлла, — у нас такого обычая нет, я всегда делилась с мальчишками, что теперь все они мои женихи?

— Там где ты жила, — улыбался садовник, — может, и нет такого обычая, там это не считается, а в городе ветров ты попалась!

— Ну, хватит зубоскалить, — остановил парней Энлиль, — объясните, что вы делаете здесь? Мэриетта, тебе что, захотелось яблок? Могла бы просто попросить.

— Нет, Повелитель, я хотела отблагодарить тебя за гостеприимство, и самой испечь яблочный пирог, который у меня получается лучше всего. А для этого нужны определенные яблоки, — ответила Огненная Лисица, но в глазах ее прыгали смешинки.

Мой друг снова растерялся. Ее ответы ставили его в тупик. Вроде она старается ему понравиться, но при этом всегда стремиться выскользнуть из поля его зрения.

— Мне приятно это слышать, но на завтрак печь уже поздно, а до обеда еще далеко. Может быть, ты уделишь нам с Даром немного внимания? — нашелся он.

— К сожалению, никак не могу, — ее лицо выражало крайнее смущение, — я обещала твоему повару собрать моллюсков в океане, чтобы он смог приготовить для тебя твой любимый суп. Но, который ты редко ешь, потому что ветра хорошо плавают, но не умеют нырять. А у меня хорошо получается. А мне очень хочется услужить тебе, за твое внимание, чтобы ты помнил меня…

— В этом ты можешь не сомневаться, — проворчал Энлиль, — но под водой опасно!

— За меня можешь не беспокоиться, Повелитель, я — опытный водолаз.

— А я тебе помогу, моллюсков из океана доставал ему всегда я, — меня разбирал смех.

— Дар, я вполне справлюсь сама, да и мальчики мне помогут, они обещали, — Мэриетта злилась.

— Мальчики будут заниматься своими делами, а я как твой жених, должен быть около тебя, не правда ли Энлиль?

— Я тебе это припомню, — прошептал мне на ухо мой друг, а вслух сказал: — Дар прав! Мы с ним будем сопровождать тебя в океане. У меня тоже неплохо получается нырять. Ты моя гостья, и за твою безопасность отвечаю я.

— Как скажешь, Повелитель, — она стрельнула в нас зеленым холодным обиженным взглядом. Ее планы рушились.

Подхватив Мэриетту, Энлиль взмыл в небо. Я полетел за ними. На берегу океана, она не стала раздеваться, а завернула штанины до колен, и войдя в воду, нырнула. Мы последовали за ней. Вода была прозрачной, солнце освещало дно. Она скользнула к камню, подняла раковину и показала нам, я сделал знак рукой, что это не то, и указал на коричневого, колючего моллюска, похожего по форме на огурец. Оглянувшись кругом, она стала прочесывать дно, собирая в подол рубашки морские огурцы. Мой друг не мог долго находиться под водой, поэтому с сожалением, поднялся из воды, и завис над нами, наблюдая через толщу воды. Вдруг Мэриетта замерла, опустила руку, в которой держала подол рубашки, и моллюски плавно упали на дно, и тут же зарылись в песок, а она поплыла вперед, извиваясь всем телом. Я за ней. Обогнули скалу, огромный осьминог поймал щупальцем маленького дельфина и тянул его в рот. Огненная Лисица, вынув свой нож из железного дерева, подплыв к чудовищу, ударила по щупальцу, малыш вырвался на свободу, и тут же дал деру. Зато две другие конечности схватили Мэриетту за руку, нож выпал. Я подхватил его, ударил по щупальцам. Тут же около меня появился Энлиль. А через несколько минут и его стражи, которые принесли с собой веревки со стальными крючьями. Они ловко подцепили осьминога и вытащили эту огромную тушу из воды. Мэриетта слишком медленно стала подниматься на поверхность, ее рука, висела неподвижно. Мы вынырнули одновременно.

— Энлиль, — крикнул я, — у нее что-то с рукой, к Алу ее, срочно!

Повелитель поднял огненную лисицу, и понес к замку, вслед за ним ветры с радостными криками, тащили по воздуху осьминога. Для них это была большая удача. Мясо осьминога — деликатес. Но поймать осторожного морского животного очень трудно, почти невозможно для них, плохо ныряющих. Лишь изредка, они позволяли купить его мясо у шершей, но делали это неохотно. А тут, вот он целый, огромный …

Взлететь с воды я не мог, пришлось плыть к берегу. В комнате Мэриетты я появился вместе с Алом. Она лежала на кровати над ней навис Энлиль.

— Дай, я помогу тебе, — просил он.

— Не трогай, мне больно, — взахлеб плакала Огненная Лисица.

Ал направился к ней, оттолкнул Повелителя и приказал:

— Снимай рубашку.

Но Мэриетта здоровой рукой вцепилась в ворот и отчаянно затрясла головой. Маг повернулся к нам: — Выйдите отсюда оба! — потом к Огненной Лисице, — я целитель! Не дашь снять — разорву.

Мы вышли. И разошлись по своим комнатам. Переодевшись, встретились у ее двери. Вышел Ал:

— Я вправил руку, боль снял, пусть немного отдохнет, — и уже более мягко, — сорванец какой, упрямая, что баран! Настоящая Огненная Лисица, так похожа на мою мать. Пристала ко мне, чтобы дал ей немного живого огня, он, мол, нужен для одного человека. Отказал, надулась! Сказал ей, что в ближайшее время, она отсюда не уйдет, и будет под вашим присмотром, и что за это время должна выбрать одного из вас. Дар, она очень испугалась, кажется, что ты узнаешь, кто она есть на самом деле. Но обманывать больше не стоит! Встретимся за обедом. Эола отправил в город. Снежке дал задание. Будем вчетвером. За столом поговорим…

И исчез. А мы с Энлилем, не сговариваясь, направились в столовую, и уселись около шкафчика, где находились лучшие вина нашего мира. И впервые за все годы нашей с ним дружбы сидели молча. Каждый думал о своем.

Так прошёл час. При каждом появлении Ателя, мы его по очереди спрашивали:

— Как Мэриетта?

И получали один ответ: — Спит!

Энлиль предложил отложить обед еще на час. Вошедший Ал согласился, и это время просидел около нас. Так в полной тишине, втроем, мы и ждали обеда с бокалами вина.

Наконец, Энлиль поднялся: — Пора! Атель, разбуди Мэриетту, скажи, что ее ждут!

Дух замка исчез, но через несколько минут появился перед нами с полными ужаса глазами:

— Ее нет в замке! Она пропала!

Глава XI

Когда мы поднялись с Эвром по лестнице и вошли в роскошный холл, у меня перехватило дыхание. Он был весь продуваемый, то там, то здесь вместо стен были проемы, в которых просматривался великолепный вид, то на горы, то на океан. Теплый ветер свободно гулял по помещению. Навстречу нам шел паренек, лет шестнадцати с взлохмаченными волосами:

— Спасибо, Эвр, — сказал он, — я сам провожу нашу гостью.

— Мэриетта, разреши тебе представить, это Атель — дух замка, — князь ветров ласково смотрел на парня, — он тут настоящий хозяин, и от него зависит, чтобы гостям было удобно, не рекомендую с ним ссориться, и тем более кусать!

Я хотела протянуть духу замка руку, он вспомнила, что она грязная.

— Прости, — покраснела я, — руки грязные, ты не обидишься, если я поприветствую тебя чуть позже?

— Не обижусь! Я слышал, что ты спасла Эола и какую-то девушку. А ты за что укусила Эвра? У него рука в крови.

— Я не хотела сюда лететь, а меня принесли!

— Так Повелитель приказал, а потом, ты же должна погостить у нас, — вклинился князь.

— Между прочим, — Атель с любопытством посмотрел на меня, — не каждому человеку выпадает честь посетить мой замок!

— Вот и я говорю, что еще не заслужила эту честь. А мне не верят! Я обычная селянка, танцовщица, мне по рангу не положено быть здесь.

— А еще ты воин и лекарь! Что-то много у тебя талантов для селянки, — усмехнулся Эвр.

— Я была в услужении у одного мага, он меня всему и научил, а потом он исчез, а я пошла в ученицы к Занье, — повторила я свою легенду.

— Теперь понятно! Пришли! Вот твоя комната, — в его глазах блестел насмешливый огонь, — это комната для дорогих гостей, — выделил он голосом слово «дорогих». Я напряглась.

— А рядом, чья комната? — поинтересовалась я.

— Энлиля, а вот эта напротив Дара, — ответил за князя дух замка.

— Атель, Владыка неба всех своих гостей в этой комнате устраивает?

— Нет, только избранных, и обычно женщин!

— Я в восхищении, — процедила сквозь зубы, — Эвр, подожди минуту, сейчас я выйду.

— Не нужно Мэриетта, я попрошу Ала, он твои зубки и уберет.

— Боишься? Что еще раз укушу?

— Боюсь, больно глаза у тебя злые, — посмеиваясь, он поднялся над полом, и улетел в один из проемов в стене.

— Атель, а сельфы по земле ходить умеют? Или только летают?

— А срединные всегда в шкурах животных ходят?

— Прости, я не хотела тебя обидеть!

— Меня нельзя обидеть, мне много тысяч лет, и я привык к подобным вопросам.

— Сочувствую!

— Мне? — он весело засмеялся, — в чем?

— Когда долго живешь, мир становится скучным, — вспомнила я слова Хитрого Лиса.

— Откуда ты это знаешь? — паренек уставился на меня с изумлением.

— Ну, что мы стоим около двери, покажи комнату, где я буду жить!

— Проходи, и он распахнул передо мной дверь.

Комната была великолепной, розово-голубой. Стены мягкого розового цвета из мрамора, просторная, в ней могли уместиться с десяток комнатушек студиозов из Лагулы. Огромная кровать посредине, накрытая голубым покрывалом, множество голубых шкафчиков, стульев, зеркала в голубых рамах, и в противоположной стене узкие длинные оконные проемы без рам, и только легкие голубые шторы колыхались под дуновением теплого ветра. Я подошла к ним, легко перешагнула через подоконник и вышла на балкон. Он был большой. Прошлась по нему, посмотрела вниз, до земли было далеко. Внизу город на берегу океана. Хотела войти обратно, но попала в другую спальню, она была похожа на мою, только еще больших размеров, и сияла белизной. Комната Энлиля. Такое соседство мне было не по вкусу. Вернулась.

— Здесь ванна, — показал мне Атель на голубую дверь.

— А где Снежка?

— Кто это?

— Девушка, которую принесли ветры.

— В другом крыле, в больничном.

— Проводи меня, пожалуйста, я хочу навестить ее.

— Хорошо, только не хочешь сначала умыться?

— Ты прав! С удовольствием.

— Можешь снять свое грязное платье, его постирают, а ты пока возьми вот этот халат.

Он показал на белоснежный пушистый халат, висевший в ванной комнате. Взяла его в руки, и уткнулась лицом в пух, чары пропитали всю ткань, они были еле заметные и сладковато-приторные.

— Атель, он теплый, нельзя ли чего-нибудь полегче?

— Странная ты, все женщины, которые были здесь, кидались на него с жадностью!

— Так — то, наверное, высокородные особы, они к роскоши привыкшие. А мне даже страшно прикасаться к этому чуду! А что у тебя в замке нет другой одежды?

— У меня в замке коллекция платьев всех народов нашего мира! — гордо сказал дух замка.

— А зачем тебе?

— К нам разные гости приезжают, и я всегда могу предложить переодеться. Это мое хобби.

— Ну, прямо-таки всех? — я сделал удивленное лицо, — ну, а например летнее домашнее платье срединных из города Рарога. Оно открытое, и талия завышена…

Паренек улыбнулся многозначительно и исчез. А я вошла в ванну, скинула с себя все, и залезла под горячий водопад.

То, что Энлиль узнал меня, не вызывало сомнений. Он же предупреждал Эола, что стоит ему прикоснуться к Огненной Лисице, как тут же узнает ее, почувствовав магию. Убежать от него не удалось. Все случилось так быстро, и неожиданно.

Эол только с радостным криком, что свободен, поднялся в воздух, на опушке Очарованного леса, как стрела пронзила его плечо, вторая вошла в грудь Снежки. Вытащить наконечники, остановить кровь и затянуть края, было нетрудно. Дар защищал нас, не подпуская к нам никого. Удивительно, но мне тогда показалось, что он защищает меня, и только меня! Хотя нет, этого не может быть. Он Владыка и его обязанность охранять всех своих людей. Но ведь, он не стал кружить над нами, сжигая шершей, он встал спиной к моей спине. А в этом не было необходимости, я сама могла справиться. Впрочем, он поступил, как учил нас Красный Тигр, всегда защищать спину рядом стоящего бойца. В первую нашу с ним встречу я сама вот так же встала у него за спиной, хотя не знала, что это он.

Но потом, когда появились сельфы, он стоял в стороне и молчал. Будто сделал свое дело, вывел нас из Очарованного леса, и больше его не ничего не касалось. И именно это меня и подвело. Надо было сразу нырнуть куда-нибудь, скрыться, нет же, я стояла и ждала, что он скажет! Дождалась! Эвр меня узнал, как Лучика, а потом как танцовщицу. И Энлиль — как Огненную Лисицу. Но почему-то никому не сказал ничего. И здесь уже в замке вел себя так, будто перед ним обыкновенная селянка. Я в этом видела только одно, он не хочет говорить об этом Дару. Они соперники за мою руку. Бред какой-то! Да, Дару наплевать на меня! Он с удовольствием уступит меня этому противному Владыке Неба, который более чем уверен в себе. Ненавижу!

Вошел бочком Атель, сгреб в охапку мое платье и повесил рядом с халатом, который Энлиль пропитал своей магией, домашнее платье срединных. А вот этот мальчик может мне помочь. Надо разговорить его. Он и покажет мне дорогу из этого замка.

— А белье? — спросила я.

— В шкафу, выбирай, что тебе приглянется.

Он исчез. Я быстро вымылась, и, завернувшись в полотенце, начала рыскать на полках. Нашла более или менее приличное белье. Тонкое и красивое. К нижнему белью у меня слабость. Правда, я предпочитала белье ундин, но здесь такового не наблюдалось. Ладно, и это подойдет. Вот эта нижняя рубашка до колен, как раз по моей фигуре. Надела платье, и повертелась около зеркала. Ничего сойдет! Тощая, большеглазая, не то, что Снежка, вот кто красавица! Мне никогда такой не стать. Я в маму, а она была ундина. Папа рассказывал, что, когда они познакомились, она была такой худенькой и стройной, что могла спрятаться за березу. Мама, как мне тебя не хватает!

— Атель, — позвала я. И паренек тут же появился, — проводи меня к Снежке. Как говорил мне Хитрый Лис, если хочешь понравиться человеку, нужно говорить с ним о том, что его интересует. Эвр — воин, и с ним мы обсудили все приемы стрельбы из лука и владения мечом. Атель — дух замка, и говорить с ним нужно о его владениях. И я тут же засыпала его вопросами: где, как и зачем. По тому, с каким воодушевлением и охотой он стал рассказывать и объяснять, поняла, что с ним мало, кто разговаривает. К нему относятся как к мебели, стоит и хорошо. А мне было интересно, что он чувствует, как видит своих обитателей. Мне было с чем сравнить. Так я узнала, что он совсем ничего не ест и не пьет. Хотя дух замка — Рарог, Хитрый Лис, очень даже любил покушать. Атель не видит сущности, как Даалад. Зато он умеет разговаривать с камнями своего замка. Через какое-то время, мы уже были друзьями, почувствовав, расположение друг к другу. Когда же он мимоходом заметил, что у него есть своя комната, я тут же напросилась в гости. Его удивление и радость от моего внимания, делали его таким счастливым, что где-то в душе, у меня зародилась вина. Ведь, все, что я делала, имело один смысл, узнать, как сбежать отсюда.

— Только закрой глаза, ты не должна знать, как пройти ко мне. Моя комната в самом сердце замка, — сказал он.

Я старательно зажмурилась, в ушах пронесся ветер, и мы очутились в большой комнате, без окон и дверей. Потолок был не очень высокий. И вместо стен — шкафы. И все.

— А где же ты спишь? — я была удивлена, ведь только что он признался, что он не может обходиться без сна. Но когда он закрывает глаза, стены его замка открывают свои, невидимые никому кроме него, глазищи, и сами наблюдают за порядком.

— Раз, два, три… смотри! — он провел рукой над головой, и я увидела, что завеса, которую я приняла за потолок, исчезла, и в высоте, висит большая кровать.

— Ничего себе, — вырвалось у меня, — а почему там? На полу плохо спиться?

— Не-е-ет, — протянул он, — когда Дар и Энлиль были маленькими, они нашли сюда дорогу, и с утра приходили меня будить. Мне это надоело. И я спрятался. Ох, и злились они, когда искали меня. А я лежал и сверху смотрел на них. Было весело! — он поскучнел, — когда в замке дети, всегда весело, а потом они вырастают, и начинают относиться ко мне, как к мальчишке. Обидно! Тем более что я старше их!

— Подними меня на кровать, пожалуйста, — попросила я, — хочу посмотреть, как там!

Он посадил меня на край, я прилегла на подушку, но лежать было неудобно, от сознания того, что под тобой пустота, и не было видно, на чем кровать держится.

— Нет, мне не нравится, страшно! Снимай.

— Не сниму, — он завис передо мной, смеясь.

— Отлично, буду здесь жить! — И я забралась с ногами. И устроилась поудобней, — но учти, тебе придется спать в комнате для дорогих гостей.

— Вот еще! — хохоча, он подхватил меня и поставил на пол.

Не удалось! А жаль. Вот было бы здорово, если бы Энлиль пришёл в комнату, а там этот паренек. Постой! Он тут же догадается, где я. А дорогу сюда, по словам духа замка, он знает. Зато у меня есть Снежка! Это идея!

— Атель, пора, отнеси меня к Снежке.

Мою подругу разместили в небольшой комнатке, всего с одним узким окном. Да, и кровать была обычной. Здесь мне понравилось больше. Дриада и Эол сидели на подоконнике, взявшись за руки, при виде меня, они оба вспыхнули румянцем.

— Привет! — поздоровалась я с ними, хотя мы уже сегодня виделись. Но их смущенный вид, смутил и меня.

Снежка соскочила и, бросившись ко мне, обняла:

— Спасибо, ты нам с Эолом жизнь спасла, — зашептала она мне в ухо. — Ал сказал, что ты все сделал великолепно, я могла потерять много крови. И Эол тоже.

— Мэриетта, я у тебя в неоплатном долгу, — ветер встал передо мной на одно колено, приложил руку к груди и склонил голову.

— И что? — испугалась я.

— Моя жизнь отныне принадлежит тебе, — высокопарно заявил он.

— Фу, напугал! Не нужна мне твоя жизнь, лучше отдай ее Снежке.

— Уже отдал, — радостно вскрикнула дриада, — он сделал мне предложение. Мы скоро поженимся.

— Ребята! Какие вы молодцы! — мне стало радостно за них. Но в душе приподнялась обида. Везет же Снежке. Все так легко и просто, встретились, приглянулись друг другу, и сладили. А у меня? Все не так как надо! Ну, и пожалуйста!

— Эол ты сказал об этом Энлилю? — я била наугад.

— Да, — он выпятил грудь.

— Тогда понятно. Снежка, Повелитель ветров просит тебя, если ты чувствуешь себя хорошо, разместится в комнате для дорогих гостей!

— Да, ну? С чего бы это? — ветер был удивлен.

— Как с чего! Она твоя невеста, и ей по статусу положены хорошие апартаменты.

— И то, правда! А ты?

— Я пока здесь переночую, что-то мне нехорошо, голова кружится, тело ломит.

— Может Ала позвать?

— Пока не надо. Если станет хуже, позовешь!

— Мэриетта, а ты знаешь, что Нагна нас обманула? — вдруг спросила меня Снежка.

— Как обманула?

— Мне сейчас Эол рассказал, они же в тот вечер, когда с мертвяками сражались, напились до поросячьего визга. Он говорит, что Дар на ногах стоять не мог, все время за своих драконов хватался. Он не мог быть с Нагной близок.

— И что, когда мужчина напьется, он… — я покраснела и не знала, как закончить свою фразу.

— Какая же ты еще маленькая! — засмеялся Эол, — чего смущаться, это же все естественно. Конечно, он ни на что не годен! Я по себе сужу.

— Но она так говорила… — мне хотелось верить, что у Дара с Нагной ничего не было.

— Она блефовала, — категорично заявил Эол, — ты посуди сама, если бы у них что-то было, поступил бы он с ней так, как поступил. Оскорбить при князе! Все-таки он Владыка! А их манерам с детства учат. И первое правило, никогда не оскорбляй и не кричи на женщин!

Мне вспомнилось, как Дар орал на меня, что убьет мерзавку! Стало не по себе!

— Что-то не получается, — я пожала плечами, — но он же ее оскорбил…

— Так потому, что она первая начала лгать. А драконам врать нельзя, они это сразу чувствуют. Полин не стал заступаться за нее! Это о многом говорит!

— И зачем это ей нужно было? — я все еще не могла поверить.

— Как зачем? Деньги с тебя содрать, и выставить тебя полной дурой!

— Кажется, ей это удалось! Я ей поверила, — выдохнула я.

— Ну, не совсем! Ты хорошо ее отшила! Хотя вид у тебя был еще тот! Вся кипела! Скажи честно, тебе Дар нравится?

— Я боюсь его, — сказала честно.

— Ну, и отлично! Он тебе не пара. Скажу по секрету, тобой мой братец заинтересовался!

— Твой братец невежа! — вспыхнула я.

— Он сумеет тебя переубедить, — засмеялся Эол, — он мастак в отношениях с женщинами. И ты скоро забудешь, как он переступил через тебя! Сама бросишься ему на шею.

— У твоего братца, кажется, невеста есть, Огненная Лисица, — попыталась съязвить я.

— Ну, сказала! Зачем ему эта страхолюдина! Толстая, кривая, хромая и сумасшедшая. На ней, кстати, Дар женился! Вот пусть с ней и милуется. А ты будешь с нами. Это здорово — я и Снежка, ты и Энлиль!

— А может быть, она и не такая страшная, как о ней говорят, — мне стало обидно за себя.

— Брось, ее все видели! Уродка и ненормальная!

— Я поняла, почему Дар такой злой, — прошептала Снежка, — он жалеет, что женился на ней! Мэриетта, мне, кажется, что ты ему немножко нравишься. А ухаживать за тобой он не может! Женат!

— Спасибо, что предупредила, — рассердилась я, — и что вы ко мне пристали. Мне никто не нужен! Я сама по себе!

— Глупенькая ты, — дриада хотела меня обнять, но я вывернулась:

— Какая есть!

Вскоре они ушли. А я осталась одна. Ух, как ненавидела я и Дара, и Энлиля. Тоже мне женишки нашлись! Ну, погодите, устрою я вам праздник. Огненная Лисица вам не нравится! Уродка, говорите? Вы еще оба пожалеете, что так к ней относитесь! Подожди, остановила я сама себя. Но ведь Повелитель ветров знает, кто ты. Но тогда получается, что он нарочно ничего не говорит Дару, и будет ухаживать за мной, желая, получить мое расположение. А Дар будет уверен, что у него жена — толстая, хромая, кривая и сумасшедшая! Вот наглец! Я буду не я, если не посажу Владыку Неба на место! Или я не Огненная Лисица!

Выглянула в окно, оно выходило в ущелье, дна не было видно, только под самым окном пушились облака. Посмотрела на постельное белье, если его разорвать и сделать веревки? Только надо знать, сколько метров до земли. Вышла из комнаты и вошла в комнату напротив, окна выходили в сад. Не подходит! Прошла по коридору до конца. С крыльца раскрывался прекрасный вид. Гладкие скалы закрывали с трех сторон большой красивый сад, в котором рядами росли ухоженные деревья.

— Попалась! — кто-то подхватил меня и поднял в воздух.

— Ой, — только и смогла пискнуть, это был Эвр.

— Хочешь полетать?

— Хочу!

— Кусаться не будешь?

— Не буду. А что ты тут делаешь? — спросила его, успокоившись.

— Молодняк гоняю, вместо того, чтобы службу нести, в салочки играют, — улыбнулся он. Над садом, над моей головой, выстроившись в ряд, двенадцать юных ветров старались держать строй. Но у них плохо получалось. То один, то другой вылезали.

— На сегодня хватит, — крикнул князь, держа меня за талию.

И воины разлетелись кто куда.

— Как красиво сверху выглядит замок! — восхитилась я, — а если еще выше, сможешь?

— Не испугаешься?

— А я за тебя держаться буду!

— Поднимаемся!

И мы поднялись над горами. Отсюда замок выглядел совсем маленьким, почти игрушечным. Северные горы уходили от него за горизонт. Совсем близко от замка я увидела расщелину, в которую падал водопад, а внизу на зеленой траве, словно кто-то рассыпал белую фасоль.

— Эвр, а там что? — спросила я, показывая на ущелье.

— Пеласы, — ответил он.

— Настоящие?

— Конечно! А разве бывают ненастоящие пеласы?

Бывают, подумала я, вспомнив Дара в образе пеласа, еще как бывают!

— Давай спустимся, посмотрим?

— Нельзя, если спуститься до верхушек скал, которые обступают их территорию. Они тут же поднимутся всем табуном. А ты — женщина, они могут тебя на куски разорвать. Даже мне с ними трудно будет справиться.

— А почему они женщин не любят? Что мы им плохого сделали?

— Не знаю.

— А вон, туда, давай слетаем, видишь гора, а шапка снега похожа на голову птицы.

— Нет, хватит. В следующий раз. Сегодня праздник в честь тебя устраивают, мне еще переодеться надо! Мэриетта, ты станцуешь нам?

— Не знаю! Я так переволновалась!

— Хитришь, девочка!

— Ну, если только чуть-чуть.

Мы оба весело рассмеялись, и он поставил меня опять на крыльцо.

— Я буду надеяться! — крикнул он и улетел.

Я вернулась в комнату Снежки и позвала Ателя. Он тут же появился. И я ему похвасталась, что летала с Эвром над замком, и видела пеласов, вот только разглядеть не успела. И просила рассказать его о них. Уж кто, а он должен был знать об этих животных все.

Дух замка, взял с меня клятву, что никому не расскажу то, что узнаю от него. Он доверял мне, это радовало.

— Раньше табуны пеласов обитали во всех землях нашего мира, — начал рассказ мой новый друг, — но люди заметили, что их мясо обладает уникальным качеством, лечит от всех болезней, уродливое исправляет и делает красивым, дает силу и ловкость, а связанные из их грив вещи в жару охлаждают, а в холод согревают, никаких шуб не надо. Ну, и сама понимаешь, их начали вылавливать. Особенно в них нуждались некрасивые женщины. Некоторые из них стали сбиваться в отряды. Так появились амазонки. Только теперь уже никто не помнит об этом. И когда пеласов стало совсем мало, Огненная Лисица, которая жила в то время, собрала всех оставшихся и спрятала здесь. А сама многие годы ходила по земле, уничтожая в головах срединных знания о пеласах. Теперь люди только и помнят, что есть такие животные, что они приносят удачу, только вот какую не знают, и не любят женщин. Что является истинной. Они готовы затоптать любую, кроме Огненной Лисицы. Ей они готовы служить!

— Жаль, что мне не удастся на них посмотреть, — вздохнула притворно, чувствуя, что нашла выход из этого замка. — Атель, а они красивые?

— Очень!

— А ты их видел?

— Живьем нет, я не могу покидать стены замка, но Дар умеет в них превращаться.

— А как же он смог это сделать, не видя их, если они к себе никого не подпускают?

— Ну, ты Дара с Энлилем плохо знаешь. Вот здесь под окнами, есть небольшой уступ, творение Чёрного дракона, он упирается в еле заметную тропинку, ведущую к скалам пеласов. Там они сделали наблюдательный пункт и часами пролёживали, разглядывая их. Только я уверен, пеласы знали об этом, но они доверяют Владыкам, и не боятся их. А то бы давно расправились с повелителями.

— А зачем ему уступ? Он же долететь может.

— Может, только он большой, и шум его крыльев, за километр слышен. А так, по уступу тихо доходил до скал, откуда и следил за ними.

Удача была со мной! Вот что значит уметь расположить к себе людей. Я так и знала, что дух замка мне поможет. Только как сделать, чтобы он забыл этот разговор, чтобы пеласы отошли на задний план. Думай, Мэриэлла, скорей думай.

— Атель, а почему у вас в замке нет женщин?

— Ты заметила?

— Это трудно не заметить!

— Понимаешь, это случилось после того, как у Ала пропала его молодая жена Танелла, погибла его мать, Лиссель, Огненная Лисица, и умерла мать Энлиля. Они остались вдвоем, вернее втроем, маг, и два юных повелителя. А так как ни одной женщины в замке больше не было, служанки стали не нужны. Так и повелось. Со всем справляюсь я. Они не прихотливы. Мне не трудно.

— Ты удивительный, Атель!

— Я дух, Мэриетта! Только дух!

— Хочешь. Я буду тебе другом, дух замка, Атель! Если, конечно, это не оскорбит тебя, ведь я обычная селянка.

Мне нравился этот мальчик. Очень нравился. Я говорила чистосердечно, но не совсем. И от этого было немного стыдно.

— Ты это серьезно? — глаза Ателя расширились.

— Абсолютно.

— И ты не откажешься станцевать со мной, ведь я не человек!

— Первый танец, если я буду танцевать, отдаю тебе, — сейчас я была искренна, как никогда. Ведь он показал мне путь. И я была благодарна ему всем сердцем.

— Не забудь, что ты сказала, — крикнул он и исчез. А я полезла на подоконник, и стала высматривать уступ. Что-то выступало, но никак не могла сказать, уступ это или нет. Поэтому сбегала в сад, взяла пару камней, не очень тяжелых, опять забралась на подоконник и бросила один из них на то, что принимала за уступ. Камень упал, и остался лежать.

От радости я подняла руки над головой, и закричала про себя солнцу: — Свобода!!!!!!!!!!

— Ты что делаешь, ненормальная! — крик за спиной, это появился снова дух замка.

— Мне хочется летать, Атель! Смотри, вот сейчас только шагну и полечу, — я поддалась вперед…

— Мэриетта, слезь сейчас же! Упадешь! — в дверях стояли Дар и Энлиль. Принесла нелегкая, рассердилась я. В руке у меня был зажат камень! Надо было что-то придумать, чтобы избавиться от него и не выдать себя. И я на ходу придумала эксперимент. Сделала вид, что хочу рассчитать расстояние от окна до земли. И пригласила участвовать в нем Дара. Я бросила камень вниз, попросила его засечь время, и дать ответ, сколько метров он пролетел. Дар засмеялся. До этого я его видела, злым, раздраженным, усталым, сердитым, но никогда вот таким. Смех у него был красивый, открытый и задорный. Правильно мне говорил Красный Тигр, что характер человека можно узнать по тому, как он смеется. Открытый смех — открытый характер. Смех у Дара был открытый, но вот характер…

Но тут вперед выступил Повелитель ветров, и с важной учтивостью, попытался произвести на меня впечатление тем, что сначала предложил другую комнату, а потом и целый гардероб, где я могу выбрать себе любое платье, а он мне поможет его надеть. Начинается! Я вспомнила разговор ветров за столом в Фаире, Эмиру, белый пушистый халат, пропитанный его чарами. Во мне закипала злость. Но ссориться с ним сейчас не могла. Да, и увести их отсюда надо было. Вдруг вспомнят о своей детской проказе. Поэтому сжала губы, и решила быть послушной, до определенного предела. Еще отметила про себя, что Энлиль, принял мой эксперимент, как желание сбежать. Надо его утвердить в этом подозрении.

— Играй, ребъенок, играй, — говорил часто мне Хитрый Лис. И я начала игру.

Сначала все шло по плану, наспех намеченному мною. Придя в комнату, которую определил мне Повелитель ветров, первым делом посмотрела в окно, мол, можно ли сбежать или нет. Потом делала вид, что умываюсь, а сама, увидев на полке массу флаконов с духами, вспомнила, как Соловей показывал нам номер, по привлечению к себе девчонок с курса, методом «Помоги ближнему». Привлекать Энлиля не хотела, но этот прием даст возможность, избежать ведения меня за руку по всему замку, как принято у Владык. Может быть, на других женщин это и производило впечатление. Но только не на меня. Здесь главное уложить флаконы так, чтобы упал один, а когда нагнешься, чтобы его поднять, упали еще парочка. Я делала это впервые, но у меня получилось! Повелитель ветров клюнул как голодная рыба, проглотив наживку. Улыбаясь, предложил помощь, чтобы собрать флаконы, но я же селянка, поэтому с деревенской непосредственностью вложила ему в руки часть своих флаконов. Отказаться он не мог. Вытаращил на меня глаза, но смолчал. Дар, и не подумал, предлагать помощь. И только улыбался. Улыбка у него тоже была красивая. Она мне нравилась! Вернее, нет, раздражала. Да, как он смеет идти и улыбаться! Хотя мне все равно!

В гардеробной на вешалках висели, действительно, прелестные платья, было видно, что их подбирали со вкусом. Там уже находились Эол и Снежка, которая раскисла, как вареная лапша, вытаращила глаза, и только ходила между рядами с одеждой и благоговейно прикасалась к ней пальцами. У меня сложилось впечатление, что она готова все платья надеть на себя разом. Энлиль встрепенулся как петух, увидев своих наседок. Отдал мне все флаконы, и стал лилейным голосом предлагать Снежке, наверняка, заранее выбранное платье. Моя подруга подпала под его очарование, краснела, мямлила, и соглашалась с ним во всем. Даже не поняла моего намека, когда я предложила, помочь ей одеться. Покраснела и пролепетала, мол, таковы правила, что шнуровку затягивает Повелитель! Спасибо Эолу, который привык сначала говорить, а потом думать. Он согласился, предоставить право затянуть шнуровку на спине своей невесты, Владыке неба, но только под его присмотром. Щеки Энлиля покрыл легкий румянец. Неужели, у него остались какие-то чувства, кроме самомнения?

Я ждала, когда настанет моя очередь. И дождалась. Придав голосу снова вежливую учтивость, он предложил мне красное платье с золотом. Ну, Мэриэлла, твой выход! Главное обезоружить его словами о том, что хочу ему понравиться. Я же селянка, а потому, не зная всех тонкостей поведения высокородных особ, могу вести себя с непринужденной наглостью. Что я и сделала. Раскудахталась как курица, мол, хочу выглядеть красивой, чтобы очаровать его, Повелителя, а этот фасон мне не подходит, и попросила Ателя, который тут же появился около меня, принести платье ундин, зная, что у них нет шнуровки. Получилось и на этот раз. Тут мне подыграла Снежка, выйдя в своем светлом платье, она увидела красное, и вскрикнула от изумления. Я тут же предложила ей его надеть! Предварительно удостоверившись, что и оно пропитано магией. Повелитель ветров удивленно посмотрел на меня, отрыл, потом закрыл рот. И ничего не сказал. И второй раунд я выиграла.

Посмотрела на Дара! Он стоял, опершись на дверной косяк, сложив руки на груди, и смотрел на нас, как смотрят на театральное представление. На его лице играла все понимающая улыбка. Я рассердилась. Весело? Да? Над твоей женой тут издеваются, а ему хоть бы хны! Ненавижу!

Ушла за ширму. Помогла одеться Снежке. Атель мне принес платье цвета морской волны, платье ундин. Примерно такое же было на Элосане. Я с удовольствием его надела. Когда мы вышли, мужчины посмотрели на нас с восхищением. Дар, внимательно осмотрел мою подругу. Вот нахал! Ему Нагны мало, так теперь и сюда еще взоры кидает. Я чувствовала, что начинаю закипать. Со Снежкой мне не сравниться. Она по-настоящему красавица! Но вида не подала. Играть, так играть! Попросила украшения, зная, что Энлиль не упустит случая опять показать себя радушным и добрым хозяином. И не упустил. Выбрал для дриады прелестные украшения, которые очень подходили к ее наряду. Боясь, что он мне предложит, что-нибудь свое, опередила его и попросила Ателя принести украшения. И он принес. Я никогда не видела ничего подобного. Оно было изысканно простым. Чувствовалась рука настоящего мастера. Я одела их на себя, и мне показалось, что они согрели меня, наполнили каким-то спокойствием, а восемнадцать простых золотых тонких браслетов, зазвенели лесными колокольчиками. Не знаю, как так получилось, но неожиданно я перестала сравнивать себя со Снежкой, почувствовала себя уверенной и вполне симпатичной. Нет, я не шучу! Непонятное спокойствие охватило меня, мучившие сомнения в своей силе обаяния отступили.

Чтобы не идти вместе с хозяином замка, первая попросила разрешения опереться на руку Ателя. Просьба женщины — закон. И теперь Энлиль был не вправе предлагать мне руку. Я посмотрела на Владык. Их лица были странные. Будто они обнаружили, что стоят перед гостями босиком. Ну, и ладно! Счет пока вела я. Три ноль в мою пользу.

Энлиль и Дар обогнали нас, и ушли вперед, за ними спешили Эол и Снежка. А мы с Ателем шли по коридорам и хохотали. Он очень достоверно, показывал, как Энлиль обалдел от моей просьбы, принести мне платье ундин. Вошли в зал. Шепнув мне, что он исчезает, так как за стол сесть не может, но будет поблизости, дух замка растаял. И я осталась одна в дверях. Присела в поклоне, как и полагается в таких случаях. В ответ тишина. Я даже обрадовалась, может быть, мне не рады, и я смогу исчезнуть? На всякий случай, чтобы потом меня не упрекали в невежливости, спросила:

— Я прошу прощение за вторжение, но если я не вовремя, то зайду в другой раз!

И тут же меня окружили князья ветры. Пришлось сдерживать раздражение. Они наперебой вспоминали Фаир, мои танцы, восхищались ими, и обсыпали меня комплиментами, как конфетти. Но я уже хорошо знала, что стоят их слова. Тот разговор за столом в городе ветров, глубоко врезался в мою память.

Энлиль попросил всех к столу, и пригласил меня сесть рядом с ним. Нет, Повелитель! Ты не говоришь, кто я такая, хочешь, чтобы все думали, что я селянка. Вот я и воспользуюсь своим правом сидеть рядом с воинами, а не с Владыками. И, князья поддержали меня. Усадив рядом с собой. Я старалась изо всех сил, быть вежливой, потому и спрашивала об их военных подвигах. Дай, мужчине поговорить о себе, и ты будешь самой хорошим собеседником для них. Только молчи и слушай. Что я и делала.

А потом я увидела как Дар, положил ладонь на руку Снежки, и, заглядывая ей в глаза, что-то спросил. Она зарделась, и стала говорить. А он не сводил с нее глаз. Бабник! А она тоже хороша! Еще подруга называется. Мало ей Эола, она за Дара взялась. Хотя, какое мне дело! Ну, и пусть! Мне же все равно! Ненавижу! А что, если отомстить! Как? Танцы! А если станцевать, как тогда в Кантине! Зажечь всех этих мужиков, и сбежать! А первого Дара! Снежка говорила, что тогда у него лицо было страшное! Будто стрела ему в грудь попала. Вот и пусть еще раз почувствует боль!

И будто услышав, мои мысли, Энлиль вдруг стукнул кулаком по столу, и рявкнул: — Хватит!

Я даже вздрогнула, и не я одна. Но его голос изменился, и он почти ласково спросил, как я себя чувствую, и не соизволю ли порадовать их своим искусством. — С удовольствием, — ответила я, и предложила Дару станцевать со мной. Я знала, гордость не позволит ему отказаться. А я была готова так закружить его, чтобы он снова потерял голову, чтобы мне еще раз увидеть тот огонь в его глазах, и на этот раз была уверена, что победа будет за мной. Почему? Не знаю. Просто была уверена.

Столы исчезли, все расселись по скамьям вдоль зала, а я встала в круг. Ну, же, Повелитель, смелее! Бабник несчастный! Заиграла музыка. Он, отбивая такт каблуками, пошёл по кругу, но неожиданно повернул голову и посмотрел на меня. Сердце съежилось. Он холодно и насмешливо улыбался, как будто говорил: — На этот раз не выйдет, Мэриетта!

— Посмотрим, — ответила я движением плеча, и браслеты на моих руках зазвенели, соглашаясь со мной. Мы кружились с ним как листья, поднятые ураганным ветром, не приближаясь, и не удаляясь друг от друга. Ну, давай же, звала я, что ты как каменный столб, в тебе, что совсем огня нет! Не было. Только холодная, насмешливая улыбка! Вспомнив, что говорил мне Хитрый Лис, о том, что я могу своими эмоциями зажечь любого мужчину, я постаралась вложить в свой танец столько чувств, что хватило бы зажечь ими весь океан! И я зажгла. Когда поворачивалась к зрителям, видела, что они поддались вперед, ловят каждое мое движение, глаза горят. А этот бесчувственный дракон был холоден как Северные горы.

Сдаваться я не собиралась. Нет, я должна растормошить его. И у меня вдруг получилось. Он встряхнулся. В глазах появился огонь! Я обрадовалась, и посмотрела на князей ветров и Энлиля. И тут испугалась! В их глазах прочла желание убить Дара, соперника! Я не думала, что так все получиться! А он, не чувствуя опасности, начал наступать, с еще большим азартом. Их много, а он один. Он будет драться! В этом не сомневалась. Но это не равный бой. Энлиль уже поднялся с места и тихо направлялся к нам. Его рука лежала на эфесе меча. — Нет, не надо, не хочу, — и я отступила, и склонила голову. Пусть я проиграю, только бы они его не трогали. Но он сделал то же самое. Мы так и встали с ним, как вкопанные, друг против друга.

— Мэриетта, — послышался шепот сбоку. На нас шёл князь, не сводя с меня глаз, это с ним я сидела рядом за столом. Дар напрягся, он приготовился к битве. Из-за его плеча, видела, как к нам подходит все ближе безумный Энлиль. Лихорадочно начала рассчитывать, как выбить у него меч, прежде чем он нанесет удар Чёрному дракону. И тут, легкая штора поднялась, и я увидела на балконе мужчину с аккуратно подстриженной бородой, он протянул руку, и по залу пронесся ледяной ветер, который подхватил князей и отбросил назад к скамьям, а Энлиля посадил в кресло. Их лица стали осмысленными.

Дар обернулся, тяжело вздохнул: — Спасибо. Энлиль — сказал он.

У меня дрожали колени. Найдя глазами свободную скамью, поспешила к ней, чтобы никто не видел, как мне страшно! Только сейчас я поняла, что наделала! Ведь, если бы не тот мужчина, была бы драка. Не думаю, чтобы Дар отступил, да и Энлиль тоже. Сельфов много, дракон один. Они бы убили его. И все из-за меня! Что со мной? Как я могла позволить себе так распоясаться? Хитрый Лис предупреждал меня! А я? К горлу подступил комок, глаза заволокли слезы. Нет, я плохая Огненная Лисица! Я должна защищать, мирить, стремиться сохранить гармонию в отношениях между людьми. А я сама собственными усилиями, чуть не вызвала взаимную ненависть у этих мужчин.

А они, ветры, даже Эвр, придя в себя, подошли ко мне с восхищенными возгласами, и пели такие дифирамбы, что, по их словам выходило, что я чуть ли не вернула им молодость и жизнь. Совсем заврались! А Энлиль, попытался взять меня за руку:

— Мэриетта, прошу тебя, удостой меня чести, станцевать с тобой!

— Прошу извинить меня, Повелитель, — ответила я, — но свой первый танец, я обещала Ателю.

— Ателю? Но он не человек! Он дух замка, — голос Владыки неба был обиженным.

— Он мой друг! — я вскочила на ноги, и посмотрела на Энлиля, во мне кипел гнев негодования, и позвала: — Атель, ты готов!

Он появился около меня благоухающий, в новом костюме, и сияющий счастьем.

— Да, моя госпожа!

Ветры отступили, с недоумением глядя на меня, а дух замка крикнул:

— Музыканты, прошу!

Я положила руки ему на плечи, и мы закружились под такую знакомую музыку. Музыку Очарованного леса. Я вспомнила Спящее дерево. Свой танец с Даром. И то, что только что чуть не стала причиной его гибели. Меня охватила дрожь.

— Ты чего дрожишь? — спросил дух замка.

— Ты видел, как ветры шли на нас с Даром! У меня возникло ощущение, что они нас хотят убить.

— Не вас, а Дара. Видел! Это был странный танец. Сначала все было нормально, ты танцевала, завораживая своими движениями, а потом, когда Повелитель драконов стал кружить около тебя, как ястреб над курятником, захотелось его убить, чтобы не смел, причинить тебе вред.

— Атель, я не хотела этого. Мне страшно!

— Не бойся! Я же с тобой! Я не дам тебя в обиду! Где бы ты сейчас хотела очутиться.

— В лесу.

— Пожалуйста!

Под ногами образовалась трава. Вокруг нас возвышались белые стволы, а над головой шелестели листья. Запах леса и щебет птиц успокоили. Волнение улеглось. Ничего же не случилось? Так стоит ли переживать?

— Хочу на озеро, — мне стало весело.

— Пожалуйста!

И под ногами я увидела поверхность воды, под которой плавали пестрые рыбки, плавно колыхались водоросли. Белые лебеди окружили нас полукругом, и закричали.

— Они что, ругаются? — засмеялась я.

— Нет, приветствуют тебя.

— А теперь хочу под облака, высоко-высоко!

— Пожалуйста!

И вот мы уже танцевали по облакам, а над нами было ослепительно яркое солнце. Я ощущала под ногами что-то мягкое, будто двигалась по упругому матрасу.

— Атель, таких облаков не бывает!

— Но, это мои облака, я сам их придумал! Тебе не нравится?

— Нравится!

— А вот это мой подарок! Каждая падающая звезда, принесет тебе удачу. Смотри!

Солнце закатилось, небо потемнело и стало похожим на темный синий бархат, на котором горели бриллиантовые звезды, светящиеся в лучах полной луны. А потом они начали падать, вокруг нас, их было много, очень много…

Музыка, к сожалению, остановилась. Мы тоже. Мираж пропал. Снова зал приемов. Напряженная тишина. И передо мной — доброе, участливое лицо духа замка, озаренное улыбкой.

— Тебе понравилось? — тихо спросил он.

— Очень, — ответила я, и вдруг мне захотелось отблагодарить Ателя, за все, что он сделал для меня. Он подарил мне целый мир! Он вернул меня самой себе. И я обняла его, и крепко поцеловала в щеку: — Спасибо!

Он смутился и растаял в воздухе. Я почувствовала себя неловко! Вот так и целуй парней, они исчезают, а ты как чучело среди поля пшеницы, и на тебя направлены взоры всех мужчин в зале.

Не успела подойти к свободной скамье, как около меня образовался Энлиль и опять пригласил на танец. Но я устала, действительно, устала. Поэтому отказать ему было не трудно. Я попросила отпустить меня, но он вдруг обрадовался чему-то, и вместо того, чтобы разрешить мне удалиться, потащил послушать песни ветров. Вспомнила, как папа мне рассказал смешной случай, что произошел с ним в этом замке. После сытного обеда и хорошего возлияния, они с Владыками слушали длиннющую песню о любви ветра и звезды. И он уснул на середине. Хорошо, что Ал, его разбудил. Прикрыв собой. А то был бы скандал. Сельфы обидчивые.

И я попросила, чтобы мне исполнили именно эту песню. Энлиль радовался, словно, наконец, загнал незадачливого зайца. Дар сидел в своем кресле Владыки, положив ногу на ногу, и исподлобья смотрел на меня, каменное лицо, и холодные ничего не выражающие глаза. Ух, как я ненавижу его! Посмотрим, кто кого! Все равно сбегу! Отыскала глазами Снежку, она в окружении юных ветров, что-то весело щебетала. Черный Дракон на нее не смотрел. Поиграл и бросил? Бабник!

Повелитель ветров усадил меня рядом с собой. Он был таким галантным и внимательным, что хотелось оцарапать его красивую физиономию. Неужели ему не надоело играть? Всегда и во всем? Хочешь, играй! Только меня оставь в покое! Заиграла музыка. Певцом, оказался опять мой сосед по столу. Он несколько раз бросил в мою сторону взгляд, как бы говоря, что эта баллада исполняется в мою честь! Я надела на лицо благодарную улыбку. Хотя на самом деле не верила никому в этом зале! Разве только полному равнодушию ко мне Чёрного дракона. Он один не играл.

Первые аккорда разлились под потолком, и накрыли всех печальной и пленительной музыкой. Ветры слушали. Владыки внимали. Осторожно послала им несколько заклинаний на внимание. Встала и выскользнула на балкон.

Рядом со мной тут же появился Атель.

— Что с тобой?

— Отнеси меня куда-нибудь отсюда, где тихо и нет Владык, — попросила я.

— А что они тебя обижают?

— Нет, что ты, им по положению не дозволительно. Только, кто я для них — танцовщица! Я устала, хочу отдохнуть, а они просят, а потом приказывают, чтобы я подчинялась им. А я не хочу.

— Ты обидишь певца! Он исполняет эту балладу для тебя!

— Ты думаешь? Когда гости в комнате устроят кавардак, который ты так не любишь, а потом предложат исполнить в твою честь гимн, тебе понравиться?

— Нет, я и слушать не буду.

— Дай руку, друг! Ты понял меня. Куда полетим?

— А куда ты хочешь?

— Я хочу вон туда, в океан! Хочу нырнуть глубоко-глубоко, а потом полежать на спине, глядя в небо! Оно, правда, не такое красивое, как твое! Но меня не пустят.

— Ты хочешь сбежать отсюда!

— Очень!

— К тебе тут хорошо относятся, почему?

— Не знаю. Может быть потому, что я привыкла все решать за себя сама. Если хочу пить, иду к роднику, хочу есть, направлюсь в приют или на рынок, хочу гулять, бегу на площадь, где в полном разгаре праздник. А здесь, это нельзя, то нельзя. Даже, чтобы одеться, надо наизнанку вывернуться, чтобы на своем настоять.

— У тебя в роду не было ветров?

— Среди ближайших предков не наблюдалось, а там, кто его знает!

— Если дашь слово, что не убежишь, будет тебе океан!

— Атель, ты рискуешь! Повелитель может рассердиться! Я не хочу тебя подставлять!

— За меня не бойся! Ну, что даешь слово вернуться!

— Конечно! Я только искупнусь, и обратно! Никто даже не заметит моего отсутствия. А певцу скажи, что я просто в восторге от его песни. Она мне понравилась. Грустная, плакать хочется.

— Смотри, ты слово дала!

— Я умею держать слово!

— Верю!

Он подхватил меня, и мы облетели замок, и опустились на крышу.

— Посиди здесь, я сейчас, — сказал Атель и исчез.

Он вернулся не один, рядом с ним был молодой парень.

— Остр, — представил он его, — а это Мэриетта, наша гостья.

— Ух, ты, — на меня смотрели вытаращенные глаза. — Князья много говорили о тебе. Многих спасла тогда в Фаире. А почему ты не на празднике?

— Сбежала. Хочу в океане искупаться, поможешь долететь?

— Конечно! Только кто ночью купается? Там хищники.

— В океане хищники и днем водятся. Только учти, если попадемся, нам влетит.

— И ты не боишься?

— Я — нет! А ты?

— А мне всегда попадает. Не люблю, когда мне указывают, что нужно делать!

— А зачем тогда в стражи пошёл? Там дисциплина — первое правило.

— Хотел за брата отомстить. Теперь уйду!

— Тогда полетели?

— Подождите, вы нетерпеливые, а полотенца взять?

Атель исчез, и через несколько минут появился, держа в руках полотняные простыни. Протянул их Остру: — Долго не задерживайся, на луну смотри, как носа созвездия лебедя она коснется, домой возвращайтесь.

Я скинула платье. Мне нечего было стесняться. На мне была рубашка до колен. Остр остался в подштанниках. И мы с радостными воплями побежали в воду. Океан был спокойный, ласковый, вода как парное молоко.

— Давай, наперегонки, — предложила я.

— Догоняй, — крикнул он и припустился брасом.

Но я быстро догнала его, и скоро он уже плелся далеко в хвосте. Вернулась:

— Ты чего?

— Ногу свело, — ответил он, признаваться, что проиграл, не хотел.

— Тебе помочь, до берега доплыть?

— Не надо! Уже отпустило. Давай еще раз! Кто быстрее вон до той скалы доберется!

— Ты уверен?

— Уверен, — в его глазах прыгали смешинки.

— Давай, — и я поплыла, но он поднялся над водой и полетел впереди меня.

— Так нечестно, — крикнула я, — мы должны плыть!

— У нас был уговор, кто быстрее доберется, а как не обговаривали, — он, смеясь, долетел до груды камней врезавшихся в воду, встал на них и замахал рукой! — Давай, руками загребай, черепаха! Ой, что там? — он показывал куда-то вдаль. Оглянулась. Вдалеке под луной показалась стая дельфинов, они выпрыгивали из воды. Конечно, шансов было мало, но я крикнула: — Фин!!!!

И вдруг один дельфин отделился от стаи и поплыл ко мне.

— Фин! — Я обняла его, — как ты?

— Знаешь, неплохо! — его морда кивала мне, — мне даже нравится. Столько увидел.

— А ты как? Домой вернулась?

— Нет, меня отправили учиться в Лагулу.

— Тоже неплохо!

— Эй, кто это? — над нами повис Остр.

— Я гроза океана, смерть всем живым, обитающим в воде и в воздухе, я — чернобрюхая акула! — Просвистел мой друг, выпрыгнул из воды, и стукнул носом Остра в бок. Тот вскрикнул, и полетел прочь. Я расхохоталась.

— Что это за чудо? — спросил меня Фин.

— Сельф, мой охранник, меня выпустили на часок покупаться, и чтобы хищники не съели, приставили его!

— Этого? Ну, старушка, не узнаю! И когда ты стала нуждаться в охране?

— Когда Владыка Неба меня притащил погостить к себе в замок.

— Слышал, слышал! — и пробасил голосом отца, Уитуна, — Давно пора эту негодницу замуж отдать, чтобы муженек ее в замке запер!

— Тебе смешно!

— Мэриэлла, так что грустить, садись мне на спину. Увезу тебя от твоего жениха в далекие края, на остров, где только океан, пальмы и небо! Вот жизнь будет. Мы с тобой сможем таких дел наделать. Мне отец разрешил принимать человеческий облик днем, ночью вот опять дельфином ныряю.

— Не могу. Я слово дала вернуться!

— Жаль! Но, если выберешься, я тут еще недельку буду, только позови. Твой стражник летит. Смелый какой! Булыжник в руке несет.

— Остр, нее смей! — закричала я, — брось камень!

— Он съест тебя! Плыви к берегу, прикрою, — засопел мой телохранитель.

— Не съест, я его приручила…

— Чернобрюхих акул нельзя приручить, — пыхтел Остр.

— Это дельфин! — засмеялась я.

— Дельфин? А зачем врет, что акула.

— Попугать хотел, — свистнул Фин.

— Фин, покатай меня, пусть теперь Остр меня поймает, он с воздуха, а мы в воде, и кто быстрее.

— Конечно я, — заважничал ветер, — мы самые быстрые.

— Вот, как! — Фин выпрыгнул из воды, нырнул под меня, я уцепилась за его плавник, и мы поплыли.

Ветер быстро нагнал нас: — Ну, что съели! Я говорил, что я быстрее.

Фин нырнул под воду, развернулся и поплыл в обратную сторону. Когда мы вынырнули, увидели, что Остр завис над тем местом, где мы погрузились в воду.

— Эй, — крикнула я, — мы здесь!

Он полетел к нам, а мы снова нырнули. Азарт захватил меня. Было весело. В очередной раз, поднявшись в воздух, я закричала: — Да, здравствует свобода!

Но тут, поднялся ветер, и Остр полетел к берегу.

— Что это с ним? — спросила я у Фина, — ты видишь?

— Там два мужика стоят, на нас смотрят.

— Шерши?

— Нет, не похоже! Темно, плохо видно!

— Остр! Ты где? Что случилось? — закричала я, и попросила — Фин, Давай за ним, а то ему влетит, я без спроса Повелителя ветров пошла купаться!

— Свободу Мэриэлле! — защелкал дельфин, и мы направились к берегу, потом я соскользнула со спины своего друга, еще раз обняла его гладкую мокрую голову, — мы еще встретимся, Фин, — крикнула я, и поплыла, туда, где перед Энлилем стоял понурый Остр, поглядывая в мою сторону, видимо, ожидая, что я его выручу. Вышла из воды и, стараясь быть вежливой, заступилась за молодого стражника. Но Энлиль мне не ответил, он смотрел на меня странным взглядом, Остр тоже вытаращил на меня глаза и облизывал кончиком языка губы, лицо Дара перекосилось.

— Ух, ты, — вдруг вырвалось у Остра, и его взгляд спустился с моего лица на грудь и живот.

— Вон отсюда! — зарычал Энлиль, обращаясь к Остру. Тот взлетел вверх, но не улетел, а завис над скалой. Дар обошел нас, а потом протянул мне полотенце: — Холодно, накинь!

Я завернулась в него, и взгляд Энлиля изменился, на лице появилось выражение, будто от него скрыли, то, что услаждало его взгляд. Ничего не понимала. Но разозлилась. И попросила Остра отнести меня в замок. Страж налетел, подхватил, и мы помчались, только свист в ушах, рядом, как приклеенный летел Энлиль.

Оказавшись в своей комнате, я первым делом подошла к зеркалу, чтобы понять, что там увидели эти трое. Ничего особенного. Лицо как лицо, мокрые волосы сосульками свисали по спине, но когда развернула полотенце, мне стало плохо. Я была абсолютно голая. Нижней рубашки будто бы не было, она прилипла к телу, и была прозрачная. Я представила, как стояла перед мужчинами, в чем мать родила. Что подумает обо мне Дар! Слёзы сами подкатили к глазам, и я разревелась. Было одно желание, сию минуту, встать, одеться и убежать! Только вот ничего из одежды не было, кроме ночной рубашки! Не идти же в ней по замку.

В дверь постучали: — Мэриетта, можно к тебе? — голос Энлиля. Он что еще издевается? Как я буду ему в глаза смотреть! Стыд-то, какой.

— Нет! — закричала я, и голос мой сорвался до визга, — оставьте меня в покое!

— Мэриетта, что с тобой? Почему ты плачешь? — в углу показался Атель, я схватила первое, что попало мне под руку, и бросила в него: — Вон, как ты смеешь появляться в комнате женщины!

Он увернулся и растворился в воздухе! Не хватало, чтобы еще Дар пришел!

Я рыдала. Мне было так жалко себя. Ну, почему, со мной происходит все не так как у нормальных людей. Это белье в воде становится прозрачным. Мне про него говорил Соловей. А ему еще кто-то! Я должна была знать, что в этом замке, нельзя верить никому и ничему. Ну, почему, не подумала, а полезла в воду. А тут еще этот мальчишка! Вспомнился его взгляд, скользящий по моему телу. Срам! То-то у Дара перекосилось лицо, будто все зубы заболели разом! За что мне этот позор! Как хочется исчезнуть…

Я даже не заметила, как уснула. А утром, проснувшись, подумала, что ничего страшного не случилось. За свои шестьсот с лишним лет Владыки столько голых женщин перевидали, что ничего нового во мне они увидеть не могли. А мальчишка? Я встала перед зеркалом и внимательно осмотрела себя. В конце концов, во мне изъянов нет. Пускай! Будет что вспомнить этому Остру! Главное делать вид, что ничего не случилось, что я не поняла, поведения мужчин, а еще постараться не попадаться на глаза обоим владыкам, и сегодня же сбежать из замка.

Первое, надо придумать, как не садиться за стол вместе со всеми. Для этого нужно сходить на кухню и поесть там. А если спросят, скажу, что хотела перекусить. Заставить они меня не посмеют. А как селянка, я встаю рано. Второе, надо изловчиться остаться одной. Хоть на час. Думаю, мне вполне хватит, чтобы добраться до больничного отсека, и выпрыгнуть в окно. В третьих… надо выяснить, о чем говорили Дар и Снежка. Конечно, мне это не интересно, просто любопытно. Я имею право знать, как ни как, а Дар пока еще мой муж.

И приводить план в действие, я начала с последнего пункта. Завернулась в одеяло и прошмыгнула в комнату Снежки. Она спала. Я забралась к ней на кровать и разбудила ее.

— Дай, поспать, — сонно потянулась она.

— Успеешь, лучше расскажи, как тебе вчерашний праздник? Понравился? Ты была такой красивой! Я видела, как все мужчины смотрели на тебя.

Снежка не была лишена тщеславия. Мои слова ее порадовали, и она проснулась:

— Ну, не все… На тебя тоже многие смотрели… Но праздник был великолепен. Со мной еще никогда такого не было! Как хорошо жить в замке! Внимание ветров так своеобразно и красиво. Я чувствовала себя как береза среди орешника. Такое впечатление, что они смотрели на меня снизу вверх.

— Мой тебе совет, не верь их комплиментам, они большие хитрецы…

— За меня не бойся! Я все-таки постарше тебя, и знаю, как общаться с мужчинами.

— Вот как? И что я сделала не так?

— Ты при всех поцеловала Атель. А он — дух замка, он — не человек!

— Ну, и что? Он мой друг! Ты же видела, какой он мне подарок устроил?

— Видела, но нужно сдерживать свои эмоции, ты не у себя в селении.

— Ой, кто бы говорил! А как ты с Даром разговаривала? Чёрный дракон взял тебя за руку, и ты стала пунцовой. Хотя рядом с тобой сидел твой жених.

— Это было дружеская беседа…

Я схватилась за живот и замахала ногами в воздухе: — Держите меня, Верховные духи. Вот мы с Ателем друзья! И я при нем не краснею, и не смущаюсь, как ты перед Владыкой Огня.

— Ну, ладно тебе! Может быть, я и, правда, смутилась. Он был неожиданно так ласков со мной! Он попросил рассказать о Светлом лесе, о моей семье. Я начала рассказывать, но, странно, разговор, перешел на тебя, и потом мы говорили только о тебе.

— Обо мне? — я не верила своим ушам. — Зачем?

— Не знаю, так получилось! Я рассказала, как мы с тобой встретились, наше путешествие, твою встречу с Энлилем. Ну, и все!

— Тебе обязательно было говорить обо мне, что других тем для разговора не было?

— Вечером, перед тем, как уснуть, тоже об этом подумала. Мне кажется, что Дара интересовала только ты? Мэриетта, я уже говорила тебе, ты ему нравишься, это точно!

— Если бы я ему нравилась, он не вел бы себя со мной так, как сейчас. Вот ты нравишься Эолу, и он этого не скрывает! А Дар, смотрит на меня, как повар на петуха, из которого собирается сварить суп.

— Я не подумала об этом! Хотя нет, он просто не имеет права, ухаживать за тобой открыто, он же связал себя клятвой!

— С кем? — испугалась, забыв, что со мной.

— Ты что забыла? С Огненной Лисицей! С этой уродиной!

— Ах, да! Тогда не понятно, его внимание!

— Я тебе скажу! Мне Эол по секрету рассказал. Дар и Энлиль — вечные соперники. И каждый из них пытался увести у друга понравившуюся девушку. Об этом все ветры знают. Так вот. Ты понравилась Энлилю. И Чёрный дракон теперь сделает все, чтобы вскружить тебе голову, чтобы ты не досталась его другу. А потом бросит тебя. Жена-то у него уже есть!

— Ты думаешь?

— Уверена! Будь с ним осторожна! Он красив и умеет быть обаятельным. Я это почувствовала вчера на себе. Знаешь, когда он взял меня за руку, мое сердце в пятки ушло. Если бы я раньше не потеряла голову из-за Эола, честное слово, в тот момент, я отдала бы все, чтобы быть девушкой дракона. Не забывай — его стихия огонь! Зажечь он умеет!

— Это точно, — подумала я, — одних зажигает, а других норовит раздавить! — Но вслух сказала: — Спасибо, учту.

Снежка обняла меня: — Ты нас с Эолом слушай! Вот увидишь, ты еще станешь женой Энлиля.

— Не хочу я быть ничьей женой, — вывернулась из ее объятий.

— Глупенькая, — весело рассмеялась дриада, — просто ты еще очень молода, время придет — захочешь!

В дверь осторожно постучали. Мы переглянулись и забрались под одеяло.

Снежка испуганно смотрела на меня: — Это кто? Зачем? Пускать?

— Сейчас увидим, — сказала я, и крикнула: — Входите!

Вошел Атель, он принес Снежке ее платье, в котором она была в лесу.

— Вот, получи!

Я посмотрела на Снежку, ее лицо стало несчастным. Ей так понравилось красное богатое платье, и совсем не хотелось облачаться опять в простенькое платье дриады.

Атель, увидев нас обеих в одной постели, закатил глаза, и сделал вид, что смутился:

— Я не вовремя? — смущенно-наглая улыбка.

— С каких это пор ты стал таким вежливым? — ехидно спросила я, — обычно вваливаешься без стука и без спроса.

— Так я к дорогой гостье, — ответил маленький наглец, — а все остальные мне друзья.

— Подслушивать нехорошо, — возмутилась.

— Я никогда не подслушиваю, сама Повелителю сказала об этом вчера, — подмигнул он мне, а глаза при этом насмешливые и озорные.

— Скажи, а что праздники в честь нас уже кончились?

— Нет! Они только начинаются, уж будьте уверены!

— А можешь сделать дорогой гостье подарок?

— Все что она попросит.

— За нее прошу я. Принеси ей, то платье цвета слоновой кости, пусть Снежка будет ослепительно красивая. А это она потом оденет.

— Как скажете, дамы! А тебе какое принести?

— Мне мой костюм, в котором я прибыла сюда.

— Он в твоей комнате. Но я не могу выделять одну гостью, не услужив также и другой.

— Мне это нравится. Хочу такой костюм как у тебя. Мы одного роста. Вот и принеси один из своих.

— Ты серьезно? — лицо вытянулось, — зачем тебе мужская одежда? Лучше платье.

— Жалко? — я скорчила обиженное лицо, — может, у меня никогда не было таких туфель с пряжками, такого камзола.

— Ты что-то задумала? — в голосе настороженность.

— С чего ты взял?

— Так, показалось! — дух замка растерялся. Это было подозрительным. Он слишком внимательно смотрел на меня. А вдруг он тоже понял, кто я такая. Ведь он знал всех трех Огненных Лисиц, вспомнила я.

— Я хочу быть уверенной, что платье будет от друга, и в нем не будет сюрпризов твоего Повелителя, — снова била наугад. Если поймет, что имею в виду, значит, он уже знает, о вчерашнем происшествии. И это немного собьет его с толку. Понял. Покраснел.

— Прости, я должен был предупредить. Но не бойся! Мой костюм не в воде, ни в огне не исчезает.

— Именно на это я и надеюсь.

— Мы что купаться будем, — ужаснулась Снежка.

— Все, что пожелают наши гостьи, — Атель растаял.

— Зачем тебе его одежда? — дриада смотрела на меня удивленно.

— Мы с тобой находимся в замке ветров, кроме сельфов здесь никто не бывает. Знаешь, сколько здесь башен, потайных лестниц, и тайных комнат, я хочу всех их увидеть. Как ты думаешь, в этих платьях можно забраться на самую крышу?

— Сумасшедшая…

— Нет, я просто любопытная, мне все интересно, везде хочу сунуть свой нос.

— И ты думаешь, Повелитель будет таскать тебя по тайным коридорам?

— Надеюсь, что нет! Зато у меня есть друг, Атель.

— Но Энлиль, будет недоволен…

— Снежка, милая, ты же старше меня, у тебя опыт большой общения с мужчинами, возьми Владыку Неба на себя, да и Владыку Огня тоже. С ними скучно! — Я льстила ей напропалую, хотя понимала всю абсурдность моих слов. Дриада не та девушка, которая сможет заинтересовать этих двух парней. Вот бы сюда Элосану. Она бы смогла. Но в данный момент, нужно отвести внимание Снежки от моей затеи с еще одним костюмом, и я продолжала: — А вот дух замка…

Договорить я не успела, Атель появился, держа в руках чудо портняжного мастерства.

— Только скажи, я в твоем распоряжении, — прошептал он, проходя мимо меня к стулу, куда аккуратно повесил наряд. Слышал, догадалась я. И как он умудряется быть в двух местах одновременно? И платье притащить из гардеробной, куда мы шли по коридорам с Даром и Энлилем, почти пятнадцать минут, и здесь подслушивать! Хотя удивляться нечему. Он дух замка. Он все может.

— Атель, а теперь исчезни, пожалуйста, я к себе в комнату вернусь, а потом, если тебе не трудно, помоги Снежке одеться.

— А ты?

— Спасибо, я привыкла одеваться сама.

— Но ты без меня…

— Если надо позову…

— Дай слово, что без меня…

— Атель, что с тобой? Ты и ванну со мной теперь ходить будешь?

— Нет, но…

— Ну, знаешь!

— Не сердись!

— Исчезни.

— Уже!

— О чем это вы? — спросила Снежка, когда Атель растаял в очередной раз в воздухе.

— Да, так поругались немного, — ответила я, и, накрывшись с головой одеялом, юркнула к себе в комнату.

Мой костюм и белье лежали на стуле. С радостью схватила их и отправилась в ванну. Облачившись в родное, почувствовала себя уверенно. Ну, теперь я готова к побегу. Только вот поведение Ателя настораживало. И что ему надо от меня? Что-то уж больно заботливый стал.

— Без паники, Мэриэлла, — сказала сама себе, — по ходу дела разберемся! Тебе все-таки удалось заполучить еще один комплект одежды. И в случае чего, можно будет накинуть на себя облик Ателя. А уж в его костюме, для этого понадобиться минимум магии.

Вернувшись в комнату, обнаружила на стуле одежду духа замка. Отлично! Я взяла ее в руки, приблизила к лицу. Магии нет.

И вдруг мне пришла в голову мысль, а может прямо сейчас сбежать? Пока все спят? А что? Можно попробовать!

Но выйдя за дверь, увидела, стоящего около стены Ателя, он что-то внимательно рассматривал на потолке.

— Караулишь? — рассердилась.

— Да. А ты чего злишься?

— Я же говорила, что не люблю, когда за мной следят.

— Больно надо следить за тобой! Ты же в моем замке, где ты мне камни скажут. Просто мне хотелось побыть с тобой. Показать замок.

— Дай слово, что ты не по поручению своего Повелителя около меня крутишься?

— Ну, в этом можешь не сомневаться, если Энлиль узнает, что ты со мной, будет в ярости.

— Тогда, вот моя рука. И мы сейчас идем на кухню.

— Куда?

— На кухню. Я хочу есть.

Люблю кухни. Там вкусно пахнет. И всегда есть чем поживиться. Мое появление произвело маленький фурор. Повара уже наслышанные о юной танцовщице, которая заставила потерять головы князьям, окружили меня и с любопытством разглядывали, как иноземную диковинку. Я старалась быть естественной селянкой. Заявила, что по привычке встаю рано, и мне захотелось перекусить. Попросила молока и кусок пирога. Мне тут же дали целую кружку вкуснейшего топленого молока и пирог с капустой. Разговор зашел о выпечке, и я тут же похвасталась, что умею готовить знаменитые пироги с яблоками города Рарога. Повар обрадовался. И попросил меня сказать рецепт, посетовав, что пробовал их, пытался приготовить, но у него ничего не получилось. И как полагается, я ему на ушко продиктовала рецепт, и открыла некоторые хитрости его приготовления. Он тут же все записал в свою маленькую записную книжку.

— Что-то я сомневаюсь, что нужно использовать зеленые яблоки, — вдруг сказал он, почесав затылок.

— Так в этом весь фокус, — с уверенностью ответила я. В чем-чем, а в это я была уверена, я сама пекла их у папы на кухне вместе с его поварами. — Кроме того, могу предложить, хотите, я их сама соберу? Все-таки хочется отблагодарить вашего Повелителя за его гостеприимство. Он был так внимателен ко мне, к обычной селянке.

— Для нас ветров не имеет значения, кто ты по рождению, — важно ответил повар, — для нас важен талант человека. Я слышал, что ты хорошо плаваешь?

Кровь бросилась мне в лицо. Вот противный Остр, уже всем сообщил о том, что было вчера на пляже.

— Да, ты не смущайся, замок у нас небольшой, и все новости разлетаются моментально. Остр сам рассказывал, как без разрешения Повелителя отнес тебя к океану. Ему сильно влетело. И вот что мне пришло в голову. Пока все спят, слетайте к океану, соберите моллюсков, и я сварю любимый суп Энлиля. Он после него всегда добрым становится. Может и простит мальчишку? Он хороший, только все время попадает в какие-то неприятности.

— Да, но вдруг Повелитель рассердится на вас? Ему почему-то не понравилось, что я отправилась купаться.

— Так это ночью, а днем, ничего страшного нет. А за меня не бойся, мы с ним друзья.

Мысль о том, чтобы воспользоваться случаем, позвать Фина и смыться возникла, и тут же была перечеркнута, как ненужная. Подводить хороших людей не хотелось. Но пользу из этого предложения, можно будет получить.

— Я с удовольствием, исполню вашу просьбу, только и вы разрешите мне испечь самой пирог с яблоками для вашего Повелителя. Прикройте меня, ничего не говорите, где я. Пусть это будет для него сюрпризом.

— Хорошо. Атель, обещай ничего не говорить своему Энлилю, — расцвел повар.

— Не выйдет, — вздохнул дух замка. — Как только он позовет меня, я не смогу молчать. Не хочу, а все равно скажу.

— Жаль, — притворно вздохнула я.

— Подожди расстраиваться, — Атель улыбнулся, — можно сделать так, ты сама скажешь ему, что порадуешь его выпечкой, я уверен, что он отпустит тебя. Он любит сладкое.

— Да, но это не будет неожиданностью.

— Еще как будет. Его твои слова с ног собьют. А мы тебя угостим мороженым.

— Настоящим?

— Конечно, настоящим. Я приглашаю тебя в царство мороженого. Такого ты еще никогда не видела. У меня есть погреб, где все сорта этой сладости, устроим пир. Хочешь?

— Хочу! Только одной скучно его есть. Давайте все вместе?!

Все, кто был на кухне, с удивлением и радостью приняли предложение духа замка. Он редко и неохотно открывал свои погреба. А уж этот заветный, только по большим праздникам.

— Ну, я тогда побежала за яблоками, а потом к океану. А кстати, кто понесет меня? Я летать не умею.

— Яко, ты где? Вот этот! Будешь помогать Мэриетте.

— Но я нырять не буду, — сконфузился паренек, — плавать не умею.

— Ты меня на берегу подождешь, я быстро! — успокоила его.

И мы втроем побежали к саду. На ходу я составила план побега. Сейчас соберем яблоки, потом быстро слетаем к океану, испеку пирог, на который уйдет максимум тридцать минут, затем пойдем в погреб, оттуда улизну незаметно и свобода! А пока я добилась главного — теперь у меня есть повод находиться подальше от этих Владык.

В саду юный садовник, голый по пояс, держа меч, как палку для выбивания ковров прыгал вокруг врытого в землю столба.

— Что вам? — недовольно спросил он, увидев нас.

— Ты не так меч держишь, — я вложила в свой голос как можно больше доверия.

— А ты кто такая, что бы учить? — обиделся парень.

— Да, ты что? Это же Мэриетта танцовщица, она в гостях у Повелителя, — почти шепотом «открыл» секрет Яко.

— Да, ну? Это ты у Очарованного леса с шершами дралась?

— Я

— А где научилась?

— Я была в услужении у одного мага, он на мне новые приемы отрабатывал.

— Здорово! Хочешь, я тебе прием покажу? Меня Эвр научил.

— Давай!

— Возьми что-нибудь в руки.

Я оглянулась, и подобрала небольшой кривоватый сук, он был несколько тяжеловат для моей руки, но для этого парня сойдет. И встала перед ним, опустив сук. Садовник отошел от меня на несколько шагов и вдруг запрыгал ко мне как заяц, держа меч, словно древко флага.

— Защищайся, — крикнул он.

Я подпустила его как можно ближе, выбила палкой меч, отступила назад, дав ему возможность прыгать дальше.

— Здорово! — крякнул он остановившись. — Научи, я хочу не только стрелять, но и мечом владеть, как князья.

— Для этого ты должен расслабиться. Ты напряжен. И меч должен быть продолжением твоей руки. Меня так учили.

— Ты говоришь, как Эвр. Я делаю так!

— Смотри, — я показала, — а еще научись «воровать» яблоки.

— Зачем? Я и так их охраняю, могу нарвать, сколько хочешь.

— Нет, — я засмеялась, — это такое выражение. Твое тело должно быть гибким и послушным тебе. Представь, что ты должен под покровом ночи пробраться в сад, а там свирепый садовник и злые псы. Тебе надо забраться на дерево, перепрыгнуть с ветки на ветку до нужного дерева, сорвать яблоки и вернуться назад. А внизу собаки. Их будить нельзя.

— Я могу бесшумно пролететь через забор и сорвать, — садовник пожал плечами.

— Конечно, можешь! Но тогда ты никогда не будешь владеть мечом. У тебя и ноги слабые и руки.

— Откуда ты знаешь?

— Посмотри сам, как держишь клинок, тебе же тяжело!

— Покажи.

Я прошла мимо плодовых деревьев, нашла зеленоватые яблоки, вскарабкалась по стволу дерева, стоящего рядом с ним, перепрыгнула с него на то, которое было нужно мне, и стала их срывать.

— Лови, — крикнула я и бросила одно. Оно упало около ног садовника.

— Зачем? — спросил он.

— Отрабатываем реакцию, ты тот, кто помогает «воровать» яблоки. Они не должны упасть на землю, а то будет шум, собаки проснуться. Давай, еще раз!

— Я тоже хочу, — попросил Яко.

— Лови!

Я бросила им в руки яблоки. Оба кинулись к одном плоду, столкнулись лбами. Обозлились, и начали драться.

— Эй, петухи, — закричал Атель, — а ну перестаньте!

— Да, не переживайте, вы так, — попыталась я успокоить ребят, — это сложное задание. Пока я сама научилась ловить яблоки, у меня по всему телу синяки были.

Пыхтящие ребята остановились.

— Сама попробуй! — сердился садовник.

— Летите сюда, рвите и кидайте мне.

Оба паренька поднялись в воздух, и стали кидать в меня зеленые плоды. Я легко ловила их и перекидывала в корзину. Если бы они знали, как гонял меня Красный Тигр, и шишки, которые летели в меня, бросали не двое, а четверо воинов.

— Да, — садовник вытер нос рукавом, — понятно. Покажи, как лазать по деревьям надо.

На соседнем дереве были красные сочные яблоки. Я залезла на него и сорвала одно и тут же его съела. Вкусное, сладкое. — А теперь вы оба. И не старайтесь сразу рвать, попробуйте для начала по ветке пролезть. Если упадете, не страшно, вы не разобьетесь. А вот я пока научилась, с деревьев на землю тысячу раз падала.

Они полезли. Мы с Ателем сидели на нижней ветке и хохотали. Ребята тоже развеселились. И тут появились оба владыки. Вот ведь нелегкая их снова принесла. Веселье пропало. Бедный садовник так перепугался, услышав голос своего Повелителя, что полетел вниз, сбив меня. Хорошо, что Дар подхватил мое бренное тело, а то, шмякнулась бы на землю. Дух замка тут же исчез. Наверное, действительно, опасался гнева Энлиля, который тут же продемонстрировал свой талант лазить по деревьям, а потом, как занудливый учитель, прочитал мне нотацию, на тему: «Зачем лазать за яблоками самой, можно попросить!» Конечно можно, но когда рвешь плоды сама, они же вкуснее в несколько раз. Да, разве он что-то может понять!

Я попыталась привести в исполнение свой план, отнекиваясь от их общества. Не помогло. Особенно отличился Дар, приклеился, как банный лист. Я попыталась понять, что он думает о вчерашнем происшествии на пляже. Его лицо было каким-то до странности ласковым, как и голос. И было заметно, что он подтрунивает над Энлилем. Неужели Снежка права? Не замечал, не замечал, и вдруг на тебе. Не только заметил, но даже решил в женихи набиться. Это случилось после того, как я неосмотрительно поделилась с ним яблоком. А у сельфов оказывается, есть дурацкий обычай, девушка может поделиться плодом с парнем, только в том случае, если они жених и невеста. Вот опростоволосилась. А Чёрный дракон, так и заходился смехом!

— Теперь я жених, и должен быть рядом!

Это где это видано, чтобы мужья в женихи набивались? Нет, не так! Это при живой жене, в женихи к другой девушке! Вот бабник! Ненавижу!

И Энлиль тоже хорош! Подхватил меня и полетел к океану:

— Мэриетта, я виноват перед тобой за тот случай, когда не подал руки. Неужели ты так злопамятна, что никогда не простишь меня?

— Ой, Повелитель, — пропищала я, — так это был ты? А я тебя не узнала?

— Издеваешься?

— Да, как я могу! Кто я? И кто ты?

— Хочешь, я перед тобой на колени встану?

— Штаны испачкаешь! Женщин у вас нет, а мне потом стирать? Нет, уж увольте!

— Послушай, я не люблю, когда со мной в таком тоне разговаривают…

— Тогда отпусти меня домой, и ни моего тона больше не услышишь, ни меня саму, больше не увидишь!

— Не дождешься, ты останешься в моем замке.

— А если я не хочу?

— Я постараюсь сделать так, чтобы ты захотела!

— Тогда поспеши, а то, как тогда в Фаире сбегу, так и не дождавшись твоих действий!

— Из Ателя нельзя сбежать тому, кто летать не умеет.

— Ну, это не проблема, Повелитель, главное найти того, кто летать может! Остр, например!

— Ты его больше не увидишь!

— Ну, если так пойдет, ты в полном одиночестве в замке останешься.

— Не совсем. Рядом со мной ты будешь!

— И пойдет по земле о тебе слава, что воинов на бабу променял.

— Вот возьму и брошу тебя…

— Я тебе спасибо скажу.

— Неужели у тебя ко мне нет ни капли сочувствия? Я целую ночь не спал, о тебе думал!

— Это проблема легко решается, я тебе снотворное сварю. Хочешь?

— Нет!

Он поставил меня на берег.

— Наш разговор еще не кончен, — он сурово посмотрел на меня.

— Жаль, — я пожала плечами, — не люблю пустой болтовни.

— А что ты любишь?

— Свободу!

— Даже, если она может принести тебе смерть?

Меня словно хлыстом по сердцу ударили:

— Да, Повелитель, — только и могла сказать я.

Энлиль меня раздражал. Хотелось нырнуть в воду, почувствовать прохладу и смыть с себя ощущение липкого и бессмысленного разговора с Владыкой Неба. Здорово он меня поддел. Тоже мне защитник нашелся. В замке меня запрет! Да, я и так время теряю. Надоело жить в страхе. Скорее бы с этим Гореном встретиться. А там поглядим, победителем или закуской окажусь. Бояться я боялась. Назовите человека, которого бы сами Верховные духи назначили быть исполнителем их воли, сами предупредили, что опасно и может все кончиться гибелью. И после всего он бы был радостным и смелым? Мне кажется, такого не найдешь. Знать, что впереди тебя ждет — плохо! Когда не знаешь — спокоен. А Повелитель ветров проблему озвучил, да еще с таким видом, будто облагодетельствовал.

Я не стала раздеваться. Хватит, вчера уже сделала такую глупость. Просто закатала штанины и нырнула в воду. Вода была такой прозрачной, что вокруг можно было видеть все, как на суше. Моллюски, предназначенные для супа, оказались смешными морскими огурцами. Мы с Фином, ими кидались друг в друга, под водой, когда я гостила в его замке. Только надо этот огурец немножко прижать пальцами, чтобы дать ускорение, он начинает извергать из себя воду и летит, как мяч, брошенный в воздухе. Причем так же может больно ударить, наткнувшись на тебя. А в спокойном состоянии он лежит себе на песке, время от времени перекатываясь на новое место, поднимая при этом тучу песка, которая оседает и прячет его под собой.

Я набрала в подол рубашки уже много огурцов, когда почувствовала волну боли и страха. Бросила свое занятие и поплыла туда, откуда она шла. Огромный осьминог, тащил маленького дельфиненка к себе в пасть. Меча у меня не было, поэтому выхватила кинжал из железного дерева, и ударила по щупальцу. Но отскочить не смогла. В воде движения замедленные. Эх, сюда бы Фина. Вот он умеет двигаться в воде, или его братья тритоны. Сколько я ни старалась научиться, не смогла. И осьминог схватил меня за руку, да с такой силой, что я слышала, как что-то хрустнуло в плече. Мелькнула мысль, что вот и все кончилось. Энлиль был прав, свобода привела меня в желудок этой мерзопакостной твари.

Но сзади плыл, оказывается, Дар. Он подхватил мой кинжал, который выпал из раненной руки, и бросился им на осьминога. Животное, не ожидавшее такого яростного сопротивления, выпустил меня, и стал пятиться от Чёрного Дракона, в дыру, из которой выполз. Но тут кто-то прорезал воду сверху, это был Повелитель ветров. Орудуя стрелой, как копьем, он стал тыкать в мешковатую тушу осьминога, стараясь попасть в глаз. А потом появились и другие князья. А я стала подниматься вверх. Рукой двигать не могла. Боль была невыносимая. Когда вынырнула, услышала крик Дара:

— Энлиль, у нее что-то с рукой, к Алу ее, срочно!

Второй раз, он вот так приказывает меня куда-то нести. Сам что ли не может? Хотела крикнуть, что сама доберусь, но потом подумала: — И как ты это сделаешь Мэриэлла? Ал? Так это тот, кто мне нужен! Что не делается, все хорошо!

Энлиль снова подхватил меня за талию:

— Кто-то говорил, что он хороший водолаз? — не преминул он укусить меня.

Я не ответила. Мне было больно! Он не понес меня к магу. А притащил в мою спальню. Положил на кровать, и стал предлагать свою помощь. Мол, он тоже хорошо умеет лечить! Я брыкалась и плакала, посылала его куда подальше. Но он упрямо хотел стянуть мою рубашку, несколько раз дотрагивался до меня. Воспоминания о вчерашнем вечере, вызывало во мне такую волну негодования, что я верещала, как испуганный подсвинок. Дверь открылась, и в дверях показались Дар и тот мужчина с балкона с подстриженной бородкой, который подошёл ко мне, оттолкнул Энлиля и приказал обоим Владыкам выметаться из комнаты. Они послушно удалились.

Я не могла даже шевельнуть рукой. И Ал разорвал рукав моей рубашки. Его горячие пальцы пробежались по моему плечу, боль отступила. Он заставил меня раздеться, предварительно отвернувшись к окну, и уложил в постель. И сел на стул рядом с кроватью:

— Здравствуй, Мэриэлла.

— Здравствуй. Тебе Энлиль сказал, кто я?

— Сам догадался, когда Эол заявил, что я твой отец.

— А ты против?

— Да, нет! Только странно, иметь сразу такую взрослую дочь.

— Ал, я вообще-то к тебе шла.

— Вот как? А я думал, ты Снежку ко мне вела.

— Это само собой. Мне нужен живой огонь.

— Зачем?

— Для одного очень хорошего человека.

— Для кого? Просто так живой огонь никому не дам.

— Для Даалада.

— Да, слышал. Он ему действительно нужен. Только вот в чем проблема. Он без него полтысячелетия простоял, и еще простоит. А ты из замка никуда не уйдешь.

— Это почему?

— Я так решил.

— Вообще-то не мешало и мое мнение спросить?

— Мэриэлла, ты слишком юна и неопытна. Тебе нужен защитник. Здесь оба владыки. Выберешь одного из них. Мне кажется, тебе больше подойдет Энлиль. И вместе пойдете на Горена.

— Верховные духи сказали, что я должны привести к нему всех владык, и папу тоже.

— Правильно. Но тебе нельзя быть одной.

— Но до сих пор я хорошо справлялась одна!

— Удивляюсь Расту. Он должен был тебя прятать, держать под замком, вместо того, чтобы одну отправлять в мир. Я не сделаю такой ошибки.

— Ты мне не отец. И распоряжаться мной не имеешь права!

— Еще как имею. Я сын Лиссель, Огненной Лисицы, которая погибла в пасти Горена, и без моей помощи тебе не обойтись. Я несу за тебя ответственность. И контролировать твои поступки теперь буду я.

— А папа говорил, что человек сам ведет свою судьбу.

— Раст обезумел.

— Не смей говорить так о моем папе.

— Он мой друг, и если делает ошибку, то поправить его, моя обязанность!

— А тебе не приходило в голову, что это ты делаешь ошибку?

— Девочка, я Великий маг сельфов. Тебе о чем-то это говорит?

— А папа не только Великий маг срединных, он еще и Владыка земли.

— Хватит пререканий. Будет, по-моему. Сейчас ты отдохнешь, поспишь пару часов, чтобы боль в руке совсем успокоилась. Потом встанешь, и я представлю тебя обоим Повелителям. И ты будешь вести с ними соответственно, не прячась за маску селянки.

— Ты хочешь сказать Дару, кто я такая?

— Ты боишься его?

— Я никого не боюсь.

— Ну, вот и отлично! Снежку я спрятал в своей башне. Она нам не помешает. Будут только четверо. Я, ты, Энлиль и Дар. Ты в замке Владыки Неба, и никто не посмеет тебя тронуть. И перестань зеленеть глазами. Ничего у тебя не выйдет.

— О чем это ты?

— Не забывай, Огненная Лисица была моей матерью, и я знаю, в каких случаях твои глаза становятся зелеными. Ты что-то задумала! И сердишься на меня.

— Ты прав. Я сержусь на тебя. И очень хочу сбежать отсюда. Только вот еще не придумала как. Но обязательно сбегу. И ты меня не удержишь…

— Ошибаешься девочка, отсюда не убежишь. Будет по — моему слову.

— И не называй меня девочкой. Я уже взрослая!

— Взрослая, взрослая. Спи…

Он протянул руку, и мне захотелось спать. Я зевнула, он поправил под моей головой подушки, и, улыбаясь, вышел за дверь. Он сказал пару часов. Ну, что ж, пора, Мэриэлла, сказала я себе. И какая ты молодец, что предусмотрительно попросила одежду у Ателя. Вот только бы он не появился. Сбросила магию сна. Вовремя я поняла, что Ал захочет погрузить меня в сон. Была готова.

— Атель, — позвала я.

Дух замка тут же соткался из воздуха у кровати.

— Ты говорила, что я твой друг, и обманула меня, — обиженно проговорил он.

— Прости, я никому не верю. За мной идет охота, я привыкла скрываться.

— Но я твой друг? Я защищу тебя здесь!

— Конечно. Я знаю это. Мне очень хочется пить, принеси что-нибудь.

— Уже, — он вытащил из кармана маленькую фляжку.

— Что это?

— Моя настойка, она лечит и приводит в чувство.

Отвинтила крышку, и сделала вид, что выпила.

— Спасибо. А теперь оставь меня в покое. Мне плохо. Потом поговорим. Ладно?

— Мэриэлла, я видел трех Огненных Лисиц, и ни одна не была похожа на тебя.

— Это плохо?

— Не знаю. Но ты мне нравишься, больше чем они.

— А какими они были?

— Воинственными амазонками. Так и чувствовалось, как огонь в них пылает. А ты другая.

— А говорил, что не видишь сущность людей?

— Не вижу. Я сужу по внешнему виду.

— Атель, внешний вид обманчив. Ты юн, а старше всех.

— Ты права. Но ты все равно другая.

Я снова зевнула и закрыла глаза.

— Спи, — ласково сказал дух замка, — мы теперь долго будем вместе…

— Проследи, чтобы меня не тревожили. Мне надо поспать. У меня сегодня трудный день, — я сделала вид, что говорю с трудом.

— Спи спокойно, никто к тебе не придет. Я прослежу.

Дух замка исчез. Я тут же соскочила с кровати. Надела костюм Ателя. Прицепила меч, за пояс запихнула берет. Эх, кинжала из железного дерева не было, он остался у Дара. Ну, и ладно! Обойдусь без него. Сотворила мираж, уложила его в постель. Накинула на себя невидимость. Хорошо, что Дух замка не видит сущности как Даалад. Вот его я бы не смогла провести так легко. Для него, что видимый человек, что не видимый. Сущность — то всегда одна. И бесшумно босиком выскочила за дверь, прижимая к груди свои туфли. Добралась до больничного отсека. Приняла ипостась Огненной Лисицы, потом создала полсотни похожих на меня двойников. Каждую накрыла невидимостью и отправила путешествовать по всему замку. Приказав им разбежаться по комнатам и растаять там, чтобы моя магия была везде, при этом строго настрого наказав не попадаться на глаза владыкам и Алу. Теперь они не смогут понять, как я сбежала. А еще три миража отправила в сад, чтобы побегали, а потом спрятались в какие-нибудь расщелины.

— Пусть за вами погоняются ветры, думая, что я одна из вас, — наставила их. Вскочила на подоконник и прыгнула вниз на уступ. Он был узкий, но для меня вполне приемлемый. Обежала по нему стены замка, уткнулась в узкую тропинку, проходившую между скал, добралась до груды камней, пролезла в лаз, и моему взору открылась долина, на которой паслись пиласы. Скатилась по камням вниз и остановилась перед какой-то задумчивой лошадиной мордой, которая уставилась на меня.

— Привет! — поздоровалась я с ней. — У меня просьба, помогите мне.

— Вожак, здесь какой-то зверь, — спокойное удивление.

— Прогони, это наша земля, — ответ издали.

Времени было мало. И я приняла человеческий облик и встала перед ними.

Пеласы заволновались, насупились, и стали меня окружать.

— Не трогать! Это Огненная Лисица, — слова исходили от красивого белоснежного коня с самой длинной гривой, который медленно подошёл ко мне и ткнулся в мою грудь мордой, — чего тебе надо? Давно у нас не была.

— Я вообще у вас не была. Прежняя Огненная Лисица погибла. Я новая, — погладила его по гриве. Он фыркнул.

— Проверял. Правду сказала. Я чувствую ложь.

— Как драконы?

— Как драконы, — кивнул он, обнюхивая мое лицо, стало щекотно, и я засмеялась, — так что тебе нужно?

— Я хочу улететь из владений ветров, а летать не умею.

— Странно, это твой дом.

— Не мой, мой дом далеко отсюда.

— Где?

— Рарог.

— Так далеко не полечу.

— Но до границ владений, пожалуйста, а там я сама дойду.

— Можно. Вот что, раз ты пришла сама, это хорошо! Я давно хотел найти тебя и поговорить. Нам тоже нужна помощь.

— Какая?

— Тесно. Табун разросся. Скоро еды на всех не будет хватать. Нам нужна новая долина. И лучше всего в Южных горах. Поможешь?

— Так сразу обещать не могу. Но у меня есть возможность передать твою просьбу хозяйке Южных гор — Линелле.

— Твое обещание не нужно. Раз ты услышала нашу просьбу — выполнишь! Мы подождем. Ну, залезай, только обратись снова в лисицу, не люблю людей.

Пелас встал на колени и расправил крыло, как Дар, когда-то. Я вбежала ему на хребет, и спряталась в гриве. Мы поднялись в небо. Высунув нос, посмотрела на замок Энлиля. Он был как игрушечный, а в саду между деревьев бегали три ярко-красные точки. Одна из них даже прыгала по веткам деревьев.

— Отлично, дорогие, отлично, — похвалила я их, а потом крикнула, — Свобода!

Пелас спустился около реки. Я сбежала на землю, и приняла человеческий облик:

— Спасибо, — поблагодарила его.

— Пустяки, — ответил он, — ты на территории Черного дракона. Река граница владений драконов и сельфов. Пойдешь вдоль реки, вон до тех гор, видишь, шапки жёлтые, там дорога влево, сворачивай на нее, и ты — дома. До Рарога за недели две доберешься. А мы будем ждать. Будь осторожна, ветры вскоре начнут тебя искать. Если ты сбежала от них без их разрешения, под каждый камешек заглянут, пока тебя не найдут. Не любят, когда что-то не по их желанию случается.

— Интересно, а кто любит?

— Ты права, никто не любит. Но ты знаешь, что делаешь. На то ты и Огненная Лисица.

Белый конь расправил свои большие крылья и взмыл в небо. Я осталась одна. Здесь он ошибался, я не знала. Просто захотелось сбежать, и сбежала. А теперь что? Куда идти? Вернуться к папе? Первым делом Энлиль и Дар направятся к нему. Если бы я была на их месте, так бы и сделала. Можно было бы отправиться к Линелле, но без живого огня, — не имело смысла. Надо дойти до первого города и раствориться в нем. Можно принять чей-нибудь облик. Только вот какой? В последнее время крутилась в обществе драконов и ветров. А они друг друга знают. А вот Айну — Белку, никто не знает! Так, но города надо дойти. Женщины одни по дорогам не ходят. А вот мальчишки встречаются. У папы был один пастушок, вихрастый парень. Накинула на себя облик пастуха. Посмотрела в воду. Ничего сойдет. Надо только нос измазать. И буду говорить, что иду в Рарог, наниматься к Расту. Многие мальчишки стремятся, поступить в войско папы. Главное — не прятаться. Кто бежит, того догоняют, кто идет, внимание не привлекает. Так говорил мне Хитрый Лис. Только бы Дара или Энлиля не встретить, они меня по запаху моей магии сразу вычислят. Но я же удачливая! Надеюсь, пронесет.

И тут я почувствовала, что очень устала. И сильно хотелось спать. Все-таки магия Ала сильная, вот и взяла свое. Рано я радовалась. Хотя, нет ничего страшного. Можно здесь лечь и поспать. А потом и в путь. Заблудить трудно — идти вдоль реки и ночью можно. Еще раз посмотрела на себя в воду, мальчишка, как мальчишка. Отошла подальше, улеглась под куст и уснула.

Но поспать мне не дали. Разбудил меня сильный шум. Вскочила на ноги. Огромная водная змея поднялась над рекой, и Чёрный дракон как маленький воробей бился у нее в коротких лохматых лапах. Бросилась к берегу:

— А ну отпусти, — закричала я, — если что-нибудь сделаешь с Даром, пожалеешь.

Змея повернулась ко мне, положила Чёрного дракона на землю и уставилась на меня:

— А ты кто такой, чтобы угрожать мне?

— Маг, — ответила я, и подбежала к телу дракона. Он лежал неподвижно. Глаза закрыты. Я просунулась между его лап, и приложила ухо к груди. Сердце сильно колотилось. — Жив, — успокоилась я.

— Зачем ты напал на него, он — Владыка этих земель, — поинтересовалась я.

— Мне все равно, чей он владыка, я сам по себе, — ответил дух реки.

— И что он тебе сделал? За что ты накинулся на него?

— Ничего не сделал. Мне скучно, поиграть хотел.

— Чтобы игра была интересной надо быть в равных весовых категориях, а ты? Ты больше его? Это неправильная игра.

— Кто больше его? Ты посмотри на меня.

Огромная змея вдруг стала уменьшаться в размерах, и превратилась в маленькое существо с мордой сома. Только вот один ус был короче, чем другой: — Так это он чуть не раздавил меня, — и громко забулькал, смеясь. Мне было не до смеха: — А ну, приведи его в чувство.

— Не хочу, сам оживи, ты же маг!

— Приведешь, ус отращу.

Он вылупил на меня рыбьи глаза: — А ты сможешь? Никто не мог.

— Смогу, только уговор, я спрячусь, а ты приведи его в чувство. И ничего не говори обо мне. Хорошо?

— Ты сначала ус, отрасти, а там видно будет. Тоже мне, условия ставит! Обмануть хочешь?

— Я тебе слово даю.

— Не верю я словам, они для вас, срединных, как капли дождя всегда новые.

— Хорошо, — я подошла к духу реки и вытянула короткий ус до нужных размеров. — Так сойдет?

Его лапки пробежали по усу, и пасть растянулась в улыбке: — Сойдет, маленький лгун, ты не просто маг, ты другой…

— А какая тебе разница, кто я?

— Большая, ты хитришь, и я схитрю, — и с этими словами он вылил на Дара поток воды. Чёрный дракон стал трансформироваться, принял человеческий облик, сел и потряс головой. Потом поднял на меня глаза: — Мэриэлла!

Я развернулась и бросилась бежать. Но далеко уйти не удалось. Крепкие руки схватили меня за плечи и прижали к себе. Нега охватила меня, ноги стали подкашиваться.

— Не трепыхайся, — приказал он, как тогда в Очарованном лесу, — мне только поговорить с тобой надо.

Но я вырвалась, отбежала на безопасное расстояние и закричала:

— Знаю, я твой разговор, раздавить «мерзавку» хочешь!

— Не хочу, — сердито ответил Дар, и попросил: — Давай сядем, мне трудно стоять.

— Садись, а я постою, — злилась на него.

— Согласен, давай стоять, — кивнул он, его лицо было бледным и напряженно растерянным. Может быть, и правда, ему еще плохо? Я сунула руки в карман и вытащила фляжку Ателя: — На выпей!

— Что это?

— Атель мне дал, сказал, что это настойка, которая быстро может поставить на ноги, он сам ее сделал.

Дар взял фляжку, понюхал и с тревогой спросил: — Ты-то сама пила?

— Нет!

— Ну, и правильно, — с этими словами он вылил содержимое на землю.

— Зачем? — вырвалось у меня, — Что там было?

— Любовный напиток.

— Что?!?

— Атель мастак создавать такие настойки для Энлиля.

— Да, как он смел!

— Может, сядем?

Мне и самой хотелось, чтобы Дар никуда не уходил. Мы никогда не были с ним вдвоем. И честно говоря, я была рада, что вот он появился. И в то же время, боялась, чего сама не знала. Просто внутри все как-то съежилось. И двойственное чувство терзало меня: пуститься наутек и остаться с ним. Второе взяло вверх и я села. Он опустился на землю в стороне от меня.

— Не сердись на Ателя, ему очень хочется, чтобы ты осталась с ним.

— Мог бы и словами сказать.

— А ты бы послушалась?

— Нет.

— Наверное, он тоже понял это.

— И что ты хочешь мне сказать?

— Не сказать, а напомнить, ты сама попросила у меня помощи? Я дал слово. Поэтому прошу, не бегай от меня, как испуганный заяц.

— Я похожа на зайца?

— Не ты, а твои поступки… очень.

— Но ты дал слово Мэриетте. А я…

— Нет. Я дал слово ТЕБЕ, и мне все равно какое имя ты носишь в данный момент Мэриша, Мэриетта. Мэриэлла.

И тут я узнала, что он еще в Кантине понял, кто я такая. Совсем растерялась. Он вернул мне кинжал из железного дерева, и мой знак десятника. Ничего не понимала. Мне хотелось, спросить его про Нагну. Но что-то мешало сделать это. Значит все время, и в Очарованном лесу и в замке Повелителя ветров он знал, кто я? Тогда почему не сказал? Почему молчал?

— И ты так спокойно наблюдал, как за твоей женой ухаживает твой друг? — вырвалось у меня.

— А что мне оставалось делать? — пожал он плечами. — Ты довольно прямо заявила мне в Рароге, что не нравлюсь тебе, а потом в Городе Радуг подтвердила свои слова еще раз. Ты предопределена нам двоим. И если выберешь Энлиля, значит, так и должно быть, — мне показалось, голос его дрогнул.

— Тогда зачем ты хочешь быть со мной? Предоставь меня Энлилю…

— Нет, — вскрикнул он, потом помолчал, успокоился и спокойным тоном сказал:

— Ты еще не выбрала его, а я надеюсь, что свое обручальное кольцо ты снимешь с ручки меча, и наденешь на палец. Я бы очень этого хотел.

— Ты и это знаешь? И ты говоришь мне это, после всего, что я тебе сделала?

— Что ты сделала, — повторил он, пристально глядя на меня, — вот именно, ты стала для меня самым дорогим существом в мире, единственной женщиной, которую я хочу видеть своей женой, человеком, которого я боюсь потерять больше всего на свете.

Я почувствовала, как краска бросилась мне в лицо, у меня перехватило дыхание, пересохли губы, сердце провалилось вниз живота. Опустила глаза и застыла. Никогда не думала, что можно быть такой счастливой от нескольких слов, а еще захотела очутиться около него, прижаться к его груди, уткнуться в шею, как тогда в Очарованном лесу. Посмотрела на Дара, он сидел весь напряженный, словно, что-то ждал от меня. Я растерялась, и что я должна сделать? Что вообще делают люди в эти минуты? Лично мне не хотелось двигаться. Не хотелось сбрасывать с себя это удивительное состояние блаженства, а вдруг я двину плечом, и все исчезнет! И не будет ничего, кроме страха. А лицо Черного Дракона туманилось, будто на него наваливалась беда. Он сглотнул, и головка дракона на его шее приподнялась и снова опустилась.

— Дар, можно тебя спросить? — неуверенно спросила я, — если это будет тебе неприятно, ты можешь не отвечать. Мне покоя не дает этот вопрос вот уже несколько дней.

Дар смотрел на меня со странным обреченным видом:

— Можно.

— У тебя на шее. Что это?

— А что там? Грязно? Где? — он вынул платок из-за рукава и стал вытирать им шею.

— Нет, это убрать нельзя. Это дракон, небольшой, черный. Когда ты глотаешь, или смеешься, он приподнимает голову. Понимаешь, его не было в норе вне времени и пространства, я бы заметила. Твоя рубашка была порвана. Не было, когда ты пришёл брать меня в жены, я тогда смотрела на тебя во все глаза. Даже в Очарованном лесу сначала его не было. А потом, помнишь, паутину? Я сняла ее и увидела. И теперь всегда вижу. Что это?

Брови Дара поползли вверх. Глаза широко раскрылись, хмурое выражение лица сменилось на удивленное.

— Это знак дракона. Его могут видеть только драконы, остальным людям он не виден. Цвет его, это цвет чешуи. Так мы узнаем друг друга, — голос его был до странности сиплым.

— Но я же не дракон…

— В жизни каждого дракона только две женщины видят этот знак, одна — мать, вторая… — он умолк.

Я не была ему матерью, следовательно, я была та вторая, а он молчал, и ничего не говорил, не сводя с меня пристального взгляда.

— Ну, — поторопила его, — а вторая кто?

— Любящая женщина, — прохрипел он.

Я вскочила на ноги, страх и стыд, что он узнал мою тайну, гнали меня от него, и в тоже время ноги не слушались, я только пятилась назад, чувствуя, как глаза почему-то застилали слезы. Он медленно поднялся на ноги и направился ко мне…

И вдруг его лицо передернулось, в ладони вспыхнул боевой огонь.

— Мэриэлла ко мне, беги ко мне, — закричал он, и бросился в мою сторону, Я хотела оглянуться, но не успела, что-то схватило меня за горло, в глазах потемнело. Хлопок сзади, и издалека крик Дара: — Нет!

Руки, державшие меня, ослабли, я вывернулась, отбежала на безопасное расстояние и оглянулась. Передо мной стоял невысокий плотный мужчина со щетиной, блеклыми грустными глазами.

— Ты кто?

— Князь Шейни, — проговорил он и хотел подойти ко мне. Его колени не сгибались, и шел он странно, как на ходулях. Я отступила еще дальше.

— Что тебе нужно от меня?

— Живой огонь, — сказал он печально.

— Ты — Горен?

— Да, меня так называют, — он выпятил горделиво грудь. — Меня все боятся.

— Слышала, — кивнула я. Но сама страха не испытывала. Он был каким-то болезненно убогим. — А еще ты злой.

— Меня называют злым! — обиделся он, — а я не злой. Я — гений! Я рожден от князя оленя и дриады, но лишенным способности менять ипостась. Признаться в этом не мог, иначе у меня отняли бы мое княжество. Такая несправедливость и толкнула меня на поиски выхода из создавшегося положения. И это все законы ваших Верховных духов. В моем распоряжении были только воля и мое стремление к познанию. И я долго вбирал в себя знания. Пока не понял, все, что окружает меня хаотично. Мир духов — это нагромождение разнообразных форм и какофония звуков. И все вы — и рожденные маги, и срединные — только часть этого вечно живого колеса беспорядка. Вы, кричите, шумите, машете крыльями, ругаетесь и миритесь, а главное — страдаете!

Я задумал создать свой мир, прекрасный мир, где не дуют ветры, и не идёт дождь, где не кусаются насекомые, и нет паразитов и животных. Выгляни в окно, разве то, что создал плохо? Каменные правильной формы дома, каменные тротуары. В моем городе всегда тепло, всегда тихо. В глазах моих людей нет желаний, они счастливы. Простота и порядок. Вот идеальный мир!

В моем мире будет существовать одно живое существо — человек, шерш, который от рождения оторван от своих предков, от Верховных духов. Конечно не все и не совсем, в некоторых еще теплиться маленькая тонкая нитка силы, но я ее перережу. Они будут считать себя по-настоящему свободными от ваших законов, а, значит, обретут покой и счастье. И этот венец природы, который начали создавать Высшие Духи, усовершенствовал я. У них нет мыслей, а, значит, нет сомнений и тревоги, в их душах покой. А потому все рожденные маги, да и вообще маги должны уйти из этого мира, что бы ни смущать идеальных людей, желаниями, и стремлениями к чему-то и к кому-то.

И я создал свой мир, я заставил поверить в то, что отказываюсь от своей сущности оленя, которой никогда не обладал. Мой гений помог мне. Смотри, сколько лет, я живу в этом мире, и никто так и не понял, что Горен — это я. Где твои Рожденные маги? Я — обыкновенный человек, обхитрил их. Я оказался сильнее.

И только одно огорчало меня. Я смертен! Мой гениальный ум должен потухнуть. Мои идеи могут быть не воплощены. И тогда я задался вопросом: почему драконы живут тысячи лет, пока сами не захотят уйти к Духам? А мы должны умирать? Я долго думал, и нашёл выход. Мёртвая вода, я нашел ее, я своей магической силой переработал ее! Видишь. Я живу уже тысячу лет. Она не дает мне умереть. Но она делает мое тело несгибаемым. И мне нужен живой огонь. Огонь, который есть у Огненной Лисицы. Я позвал ее и она пришла. Я объяснил ей все, как теперь тебе. Но она разъярилась. Она отказалась. Она кричала, что мой мир, мир мёртвый, как и я сам. И мне пришлось ее проглотить. Я не хотел. Она была красивая. Не так как ты. Ты — слишком молода. И в тебе и нет той силы огня как в ней. Она была зрелой женщиной, прекрасной женщиной. И пока не было тебя, ее огонь был во мне. Я мог двигаться как мальчишка, мое тело было гибким и легким. Но потом появилась ты. И в день, твоей инициации ее огонь во мне погас. И мне все труднее и труднее передвигаться.

У тебя нет выхода. Ты теперь отсюда никуда не выйдешь. Я имею власть над всеми духами. Мой гений помог мне создать машины, которые получше вашей магии будут. Дара могу убрать с дороги водой, Энлиля могу заморозить. Ветров перебить стреляющими стрелами, а драконов ослепить дымом. Мариэлла, останься со мной. И я завершу начатое. Я весь мир сделаю прекрасным, спокойным и однообразным и положу его к твоим ногам. Конечно, придется расстаться с Рожденными магами, но ты их не жалей. Они лишние, разноцветные и шумные. Ведь ты пришла в жизнь с миссией — сделать людей счастливыми. И я, только я могу помочь тебе выполнить, порученное тебе. Мне совсем не хочется глотать тебя. Мне порой бывает одиноко и грустно! Ведь там внизу мои люди счастливы, и им нет никакого дела до меня. Им безразлично есть я или нет!

Ну, что ты молчишь! Хоть бы закричала на меня!

Он говорил, а я сидела на стуле, покусывая большой палец, и смотрела на этого странного смешного толстенького человека, который спешил излить мне свою душу. Он смотрел на меня бледно-голубыми глазами, и сильно моргал. В нем не было ничего страшного. И в тоже время, это и есть само зло. Сколько вреда он принес моему миру, лишь только потому, что хочет приспособить мир под себя. Предыдущая Огненная Лисица была права, он просто оторвался от света, и силы. Только неживому свойственно стремление к покою. Но с какой исступленностью и злобой он тянется к этому покою. Он похож на огромный мертвый валун, который сорвался с вершины гор, и катиться вниз, стремясь к неподвижности, но при этом давя все на своем пути. И как же мне остановить этот валун. Что могу сделать я?

— Перестань молчать, — взвизгнул он. — Говори! Кричи, сопротивляйся.

— А что мне говорить, — я передернула плечами от холода, — мне скучно! А ты хочешь напугать меня, съесть!

— Я не страшный, я добрый, я ничего тебе не сделаю, если ты сама останешься со мной!

— Горен, это только слова, а ты докажи, что твой мир лучше моего!

— Хорошая, девочка, — вскрикнул он, — мой мир прекрасный. Посмотри, — он с трудом доковылял до окна и распахнул его.

— Э-э-э, нет! Отойди, я сама посмотрю, а то ты проглотишь меня, и я ничего не увижу.

Шейни отошел и упал в кресло, его кости скрипнули, как старое мертвое дерево: — И не вздумай выпрыгнуть, там мертвая земля, для тебя — смерть.

Я села на подоконник и выглянула наружу. Горен был прав, удивительное место. В городе совсем не было зелени. Только серые мощенные камнем улицы, абсолютно одинаковые серые дома, перед каждым скамейка, а на них сидят люди с тупым и бессмысленным выражением лица, и устремленным в никуда взглядом. И все.

— А дети где? — спросила я.

— Зачем дети? Они шумные. Дети не нужны, — ответил он.

— Но твои горожане ведь недолго живут?

— К сожалению да. Только вот не пойму почему. Я привожу сюда здоровых сильных шершей, убираю в них все желания и стремления, а они через три, от силы пять лет умирают. А что если им дать немного твоего живого огня?

— Не выйдет! Мой огонь живой, и только он прикоснется к ним, они оживут, то есть будут чего-то хотеть.

— Ты права, но я что-нибудь придумаю. Тебе понравилось?

— Пока нет! Скучно! Меня у папы веселил Хитрый Лис, и ты развесели меня.

— Дай, прикоснуться к тебе, взять силы, все тело ломит.

— Не дам. Я должна быть уверенна, что ты меня не слопаешь, как предыдущую Огненную Лисицу.

— Мое слово — порукой!

— Шершам не верим. А главному шершу, то есть тебе, и подавно, ваши слова, как капли дождя — всегда разные, — вспомнила я присказку речного духа.

В это время вдали что-то зашумело. Из-за домов повалил чёрный дым.

— Что это? — поинтересовалась я.

— Закрой окно, — закричал он.

— Пожалуйста, и нечего кричать! Я хорошо слышу, — нагнулась, чтобы схватится за створку окна, сорвала с груди подвеску Хитрого Лиса, которую дал мне папа, и выбросила ее вниз. А сама закрыла окно.

— А все-таки, что там за чёрный дым!

— Мое оружие, — прокряхтел Горен.

— Но ты сказал, что никто не знает, кто ты?

— Мне трудно двигаться, я стал медлительным, боюсь, Дар видел меня, когда я украл тебя из-под его носа.

— Ты хочешь сказать, что Дар сейчас прилетит сюда и заберет меня, — я вложила в голос нотки страха.

— Боишься его?

— Нет, просто надоело! — я заходила по комнате, однако, не выпуская Горена из поля зрения, — В Рароге меня держали взаперти, потом Дар хотел меня запереть в Дааладе, Энлиль в Атель. Не хочу.

— У меня ты будешь свободна!

— Эта комната — моя свобода? — я засмеялась, — ты шутишь? Это клетка, такая же, как в Рароге.

— Нет, у меня прекрасные пещеры, в них тихо красиво и холодно!

— В пещерах еще не была. Стоит подумать! А откуда идет мёртвая земля?

— Ты как Лиссель, та тоже первым делом о мертвой земле спросила.

— Шейни, я — Огненная Лисица, любопытная как тысячи бесят.

— Но, если покажу, ты уже никогда отсюда не выйдешь.

— А если не покажешь, выйду?

— Нет!

— Тогда показывай!

Шейни смотрел на меня прищуренным недобрым взглядом, я же делала вид, что ничего не замечаю, и единственно, что хочу, успокоить свое любопытство. Я вошла в роль, которую взяла на себя — недалекой скучающей капризной девчонки, которая хочет одного — развлекаться. Шейни мне не доверял. Мне надо было его убедить в обратном.

Потрескивая костями, он поднялся, и вдруг обратился в странное существо, похожее на высокого в метра три оранжевого страуса с длинными тонкими ногами, с небольшими крыльями, оканчивающимися когтями, с клювом полным зубов и облезлым хохолком на голове.

— Аа-а-а, — закричала я, — а говорил, что не умеешь менять ипостась. Врун несчастный. Ты хочешь меня проглотить? — Я вскочила на подоконник, распахнула окно и заорала: — Папа!

— Это не моя ипостась — прокряхтел он, — один маг дал мне возможность превращаться в дракона, когда совсем невмоготу ходить.

— Ты не дракон, драконы красивые, а ты страшный, ты хочешь съесть меня! Я лучше в город спрыгну, там люди, попрошу их поиграть со мной.

Где-то вдали шумело и сквозь черный дым были видны всполохи пламени. Над головой носились темные огромные тени. Неужели Хитрый Лис ошибся, и мой талисман не сработал?

— Не шуми, — прокудахтал он, — мне просто так удобнее ходить. Те люди не будут с тобой играть. А я хочу, давай, в салочки?

А сам с открытой пастью ковылял ко мне.

— Так бы и сказал, — засмеялась я, — догоняй. Обернувшись Огненной Лисицей, стала метаться по комнате. Сжигая на своем пути все, что мне попадалось. Дым заволок комнату.

— Дура, зачем огонь пустила, убери. Я задохнусь, — прокричал Шейни.

— Сам дурак, а ты гаси его, как Хитрый Лис. Это же весело!

— Ты в своей башне совсем ненормальная стала.

— Будешь ругаться, огня живого не дам!

Но тут земля под ногами задрожала. Лапы Шейни-страуса стали разъезжаться. Я прыгнула на люстру и свесила мордочку. Светильник качался как маятник:

— Шейни, ты молодец! Как здорово. А еще сильнее можешь?

— Здесь нет, пойдем к мертвой земле, там веселее будет? — прохрипел он.

— Куда идти?

— Сюда, — держась за пол крыльями-когтями, и еле переставляя ноги, он подошел к стене, нажал кнопку, стена отъехала в сторону, и показалась лестница ведущая вниз. Я спрыгнула на пол, и побежала по лестнице.

— Может это последняя моя игра, — подумала я, — но тайну мертвой земли, узнаю, не будь я Огненной Лисицей.

Влетела в большой зал, он был пустой, стены сложены из странных камней. Притронулась к ним лапами. От них веяло смертью. В углу большой валун, около него какие-то трубки. Комнату освещали странные факелы, в которых не было огня, только стеклянный колпак, а внутри яркая светящаяся нить.

Шейни вошел в зал, и закрыл за собой дверь.

— Здесь нас никто не достанет, — выдохнул он.

— А почему? — тут же поинтересовалась я.

— Знаешь, из чего эти стены?

— Нет. Они странные. Это не камень. Что это?

— Это мертвая вода.

Я даже присела от неожиданности: — как мертвая?

— А вот так, я нашел ее, я переработал ее, я сумел сгустить ее, и построить этот зал. Никакая магия, не в состоянии разрушить эти стены.

— Ух, ты! — «восхитилась» я, — да ты и, правда, умный, как Хитрый Лис.

— Я умнее твоего Хитрого Лиса, — оскалился страус.

— И ты этот зал показал Лиссель?

— А как же, хотел похвастаться. А она зачем-то стала бегать в облике лисицы по ним, выбрасывая при этом ворох искр.

Он смотрел на меня нехорошим взглядом. Я сидела перед ним, старательно вылизывая коготки на левой лапе. Камни из мертвой воды. Огненная Лисица бегает по ним. Ворох искр. Да, она отдавала свой живой огонь. Она хотела оживить мертвую субстанцию. Спасибо тебе Шейни, что сказал, хотя думаю, ты и сумел ее проглотить именно в этот момент, когда она была занята оживлением мертвой воды и потеряла бдительность. Ладно. Будем осторожнее.

— Да, ну а где твоя мертвая земля?

— Здесь ее нет.

— Но ты же обещал? Обманываешь? Не дам тебе живого огня!

— Подожди, голосить! Нет никакой мертвой земли, — он захлопал крыльями.

— Как это нет. Хитрый Лис говорил, она везде, она расползается как плесень.

— Твой Хитрый Лис, простофиля. Суть мертвой земли в том, что в теле земли есть пустоты, заполненные странной субстанцией, которую я назвал «Ничто». И я гениально придумал — я заполняю пустоты всем живым, втягивая туда, Ничто тем самым выпихивается наружу, образовывая безжизненное пространство. Только сложность в том, что Ничто стремиться опять в пустоту, и если мне не удержать ее, то все вернется обратно. А для этого мне нужна сила. Сила живого огня. Ничто ищет путь обратно, оно ползет по земле, убивая все живое, а я только электромагнитным полем даю ей направление.

— Каким полем?

— Долго объяснять. Вот этот валун и есть мая машина по выдавливанию Ничто в мир. И он тоже из мертвой воды, только в несколько раз гуще, чем стены.

— А если по нему побегать искры будут?

— Нет, не будут.

— Тогда он мне не нужен. Давай, я тебе звездопад устрою. Буду бегать по стенам, а ты искры лови! Если поймаешь тысячу звезд. Дам тебе живого огня.

— Беги, Мэриэла, беги, — страус расставил ноги, для устойчивости, и вытянул крылья.

— Раз поймал Огненную Лисицу, таким образом, думаешь, и меня можешь? — подумала я, — не выйдет, да и ты, наверное, в тот раз не таким деревянным был.

И я выпустила коготки и легко взобралась на стену. Отдавая мертвой воде силу, я искрила, как вспыхнувшая еловая ветка в костре.

— Лови же. Шейни, лови! Смотри как здорово! Как красиво! — кричала я, носясь по потолку, и не спускаясь к нему. Он стал подпрыгивать, неуклюже и смешно. Пол опять заходил ходуном. Страус упал, что-то снаружи рухнуло, и весь зал озарился приглушенным солнечным светом, который проходил сквозь стены. Что творилось снаружи, я не видела, и не слышала. Только различала тени, и огненные языки пламени, которые змеились на стенах с улицы.

— Шейни, ты молодец! Здорово придумал! Так весело! — злорадно «восхищалась» я.

И вдруг я услышала странный голос: — Убей же ее, идиот, она издевается над тобой!

— Кто это? — крикнула я.

— Убей ее, а то поздно будет, — проговорил тот же голос.

А Шейни вдруг изменился в лице, оно стало таким же безумным и ничего не выражающим, как у его людей. Он скрипуче поднялся, запрыгал, пытаясь меня сбить, наконец, выставил свои крылья: — Теперь прыгай. Я тебя покачаю! — не своим голосом прогнусавил он.

— Женщин качать нельзя на руках, — смеялась я, — Хитрый Лис говорит у них плохой вестибулярный аппарат. Их рвать начинает. А ты еще ни одной искры не поймал! Не поймаешь, не дам тебе живого огня.

— Дашь, он в тебе! А ты со мной! — рыкнул он. И тут же упал, так как стены странно накренились, а пол вздыбился. Шейни на страусиной заднице уехал в угол. Упираясь крыльями, лапами и головой он снова поднялся, и свирепо глядя на меня, защелкал зубастым клювом.

Силы стали у меня убывать. Движения стали тяжелыми. Я теряла легкость. Тем более что зал ходил ходуном, будто кто-то раскачивал его снаружи. Наверное, так и Лиссель погибла. Но пока еще у меня есть немного силы, надо что-то придумать с этим валуном. И тут я вспомнила слова Хранительницы Светлого леса, когда давала мне кинжал из железного дерева: — В нем сила леса. Она не такая явная как сила огня, но не менее мощная. Это сила стремления к жизни. Она способна, подчас оживить неживое.

И я поняла, что мне нужно сделать, передавать стенам свою силу огня, наверное, бессмысленно. Лисель отдавала, я отдавала, а они только впитывают и все. Но обратно загнать Нечто в свою бездну, это я еще смогу. И изловчившись, я спрыгнула на пол, пробежала между ног страуса, который смешно повел свою голову за мной вниз, и уткнулся в свой собственный живот. Прыгнула на валун, вонзила в него кинжал, и всю свою силу, которая еще оставалась во мне, начала отдавать ему. Дерево под моими лапками стало теплым, потом горячим. А у меня закружилась голова, и внутри стало пусто-пусто, лапы ослабли. Когти Шейни схватили меня и поднесли к пасти. В ней было много зубов. Очень много. А горло маленькое. И как я пролезу? Мысли были вялыми. Когти сжимали мою шею все сильнее и сильнее, дышать уже не могла, сознание туманилось. Умирать не хотелось. А сил не было. Только внутри, еще что-то рвалось наружу. И я, собрав последние силы, выплюнула это что-то. Из моей пасти вылетел голубой искрящийся шарик. Шейни — страус ударил по нему клювом, и он улетел… Это было последнее, что я помнила.