Однажды в будущее

Глава 8

Сергей рисовал на «доске» схему. Получалось запутанно — с множеством неизвестных связей с неизвестными «фигурантами». Но ряд фактов Кравцов, всё-таки, установил.

Факт первый. Техник Сэм Аарон был на установке не один. Причём, этот, пока не установленный человек, пришёл до начала эксперимента, так как, во время эксперимента на установку не зайти.

Факт второй. В результате эксперимента было получено некое оружие. Какое, пока Сергей не знал. Но оружие не огнестрельное. Впрочем, это не точно и профессор Лира должна подтвердить или опровергнуть эту версию.

Факт третий. Айра Грин явно что-то скрывает. Вернее, недоговаривает. Ей надо задать грамотный вопрос, чтобы выудить из неё правду. И она видела кто зашёл на установку до эксперимента, но почему-то не говорит имя этого человека. Надо напомнить Шторму про наблюдение за ней.

Главное — Сергей не находил мотива преступления. Его, в принципе, не существовало в этом мире. Конечно, люди — существа загадочные и порой сами не понимают, что творят, но в этом обществе будущего даже личной загадочностью и не пахнет. Вся жизнь, как на ладони, только... личная жизнь окутана пеленой таинственности. Даже не так — она никому неинтересна!

Никто «не промывает кости», не судачит «за спиной», не сидит на лавочке, обсуждая наряд, причёску и украшения. Не завидует машине, квартире и даче. Может быть, поэтому и невозможно определить мотив, поскольку здесь не ждут «гадостей» от человека.

Лира зашла в «дом» Кравцова бесшумно. Увлечённый мыслями, Сергей вздрогнул, когда профессор Академии медицины мягко дотронулась до его плеча.

— Вы слишком напряжены, — улыбнулась она, и сильными пальцами несколько раз сжала ему плечи, массируя известные ей точки. Окаменевшие мышцы Сергея налились теплом и ослабли. — Мир сказал, что вы хотите поговорить со мной.

Кравцов развернулся к ней, поблагодарил за массаж и предложил присесть рядом. Лира чинно опустилась на стул, чуть склонив голову на бок, выражая этим жестом внимание.

— Да, — Сергей напряг мозги, формулируя вопросы. — Меня очень интересует принцип работы медкомплекса спасателей. Мир как-то рассказывал, но в общих чертах, а мне нужно подробнее.

— Комплекс — сложная и уникальная аппаратура, — кивнула она. — Что именно вас интересует?

— Хм, — решился Сергей. — Например, сможет ли комплекс реанимировать человека с пробитой головой? Допустим, если какой-то стальной предмет войдёт в глаз, и выйдет через затылок наружу, нанеся существенные разрушения в тканях.

Лира слегка нахмурилась. Было видно, что такие вопросы ей неприятны, но она, как специалист, способна на них ответить.

— Всё зависит от характера повреждений и объёма. С головой человека, вообще, достаточно сложно, но в некоторых случаях комплекс устранит проблему. Правда, человек будет... нетрудоспособен.

— Я вот слышал от спасателей про медицинский аналитический дрон, — Кравцов вспомнил недавний разговор на станции. — Какие параметры повреждений он фиксирует? Как оценивает состояние пострадавшего?

— Только поверхностные и температурные, — ответила Лира расслабленно. — Данные сканирования приходят на пульт спасателей, и они уже принимают дальнейшее решение. Будут ли использованы только ручные средства, или нужна помощь медкоплекса. Повторю, комплекс уникальный, но ему нужны профилактические процедуры, а также дозаправка плазмой, препаратами и смена точного инструментария. Некоторый инструмент комплекса требует больших ресурсных затрат, и использовать его без должной необходимости не имеет смысла.

— Вернёмся к дрону, — Сергей подумал несколько секунд и задал вопрос. — Что он будет делать, если обнаружит человека в луже крови с сильно повреждёнными тканями тела и головы?

— Ну и вопросы у вас! — несколько возмущённо воскликнула она, но тут же успокоилась. — Хорошо. Скажу так, реанимировать можно даже расчленённого человека, но главным будет сшиваниенервных окончаний его спинного мозга и восстановление нейронных связей головного мозга. Плюс — совместимость его плазмы с плазмой медкоплекса. Последнее очень серьёзно. Ткани ещё можно сгенерировать, а вот плазму — никак. Много лет мы бьёмся над созданием искусственной крови, но все попытки тщетны, несмотря на то, что состав тщательно изучен...

— То есть, — неожиданно перебил её Кравцов, — лужу крови под лежащим человеком дрон оставит без внимания?

Лира спокойно восприняла этот вопрос, так же и то, что её перебили.

— У дрона другие системы контроля, — ответила она. — Визуальными он не пользуется для определения повреждений.

— А сможет ли дрон определить причину повреждения?

— Это не входит в его функции. Если нужно узнать причину, то её выявлением занимается комплекс и бригада спасателей, — Лира застенчиво усмехнулась. — Сергей, поверьте, если бы комплекс заметил что-то необычное, то спасатели знали бы об этом.

Кравцов помотал головой.

— Мир сказал, что техник был ещё в трудоспособном возрасте, и причины для его смерти не было.

— Установка временного перехода — зона опасности высокой степени. Во время эксперимента может случиться всё, что угодно. И люди, трудящиеся на ней, об этом знают. И добровольно идут на риск.

Сергей провёл ладонью по щекам, задумавшись. Версия о применении преступником оружия не отпадала, но вот какое это было оружие — оставалось загадкой.

Упершись в выяснение причины гибели техника, он совсем упустил из виду других пострадавших. А ведь на месте их гибели могли остаться следы.

— Благодарю, Лира, что уделили мне внимание, — улыбнулся Кравцов и внезапно спросил. — Вы считаете, что на установке временного перехода произошла трагическая случайность?

Поднявшаяся со стула профессор резко остановилась. Да так, что напряглись мышцы — облегающий костюм дал возможность это заметить. Она склонила голову, и копна волос колыхнулась на щёку.

— Да, Сергей, я так считаю...

— А вот Мир Шторм считает иначе. Тогда зачем я здесь?

Лира медленно зашагала к выходу, сказав на ходу:

— Мир занимается стратегическими разработками. Сомнения и предотвращение отклонений от привычного ритма жизни — его обязанности. Он реагирует на изменения в силу своего видения.

Кравцов задал ей последний вопрос вдогонку:

— Установка временного перехода остановлена, но Совет академии решил, что на установке должна дежурить медицинская бригада. Почему?

Женщина остановилась, помолчала, затем тихо ответила, не оборачиваясь:

— Сергей, приходите на установку сегодня. Я проведу необходимые для вас процедуры и расскажу о причинах необходимости присутствия медбригады на неработающей установке временного перехода.

Она вышла из коттеджа, оставив Сергея в задумчивости. Поведение людей будущего было не только странным, но, и на его взгляд, не логичным. Хотя, учитывая моральные принципы этого общества, поведение таким быть не должно. Получались необъяснимые противоречия, и это Кравцова нервировало. Мешало сосредоточиться.

Мир Шторм инициировал расследование убийства, а профессор медицины говорит, что произошла случайность. Они что, не смогли между собой договориться?! Ведь переход Мира в прошлое требовал значительных затрат энергии, и таких переходов, по словам самого Шторма, было несколько. То есть, Мир потратил кучу ценного ресурса впустую?! Учитывая ещё пребывание в будущем Кравцова, и расходы на это.

— Тут явно что-то не так, — вслух проговорил Сергей. Недовольство собой и ходом расследования начинало его мучить. — Пора этих людей перехитрить, и вернуться домой.

Шторм, зайдя в дом, выглядел озабоченным, но, видимо, люди из будущего не привыкли поддаваться эмоциям, а пытались решать вопросы действиями. И озабоченность Мира была видна в его несколько поспешных и резких движениях.

Сергей хотел отложить разговор, но потом подумал, что проблемы Шторма — это проблемы Шторма, а ему — Кравцову, надо заканчивать с пребыванием в будущем. Оно начинало его утомлять.

— Мир, недавно заходила Лира, и я узнал от неё, что ваши мнения по поводу происшествия на установке различны. Она не считает это убийством, а считает несчастным случаем. Ты можешь мне объяснить, что, вообще, происходит? Наше расследование — это твоя личная инициатива?!

Шторм скорчил гримасу, выражающую досаду и недовольство.

— Можно и так сказать, — после недолгого молчания ответил он. — Моё расследование не было полностью одобрено Советом Академий. Произошедшее было расценено, как техническая недоработка систем установки. Я же настаивал на том, что установка исправна, и произошло преступление. И совершено оно кем-то, кто попал из прошлого во время эксперимента. Мне было предложено доказать это предположение... и найти пришельца.

— Хм, — задумался Кравцов. — А что такое Совет Академий?

— Это важно для расследования? — сощурился Шторм. — Рассказ займёт немало времени, и что это даёт?

— Возможно, я смогу предположить мотив, — неуверенно объяснил Сергей. — И не забывай, что есть ещё несколько ... пострадавших. Об этом, кстати, Совет твоих Академий в курсе?

Мир смолчал.

— Так, напарник! — Кравцов невесело усмехнулся. — Давай, рассказывай...

— Хорошо, — согласно кивнул Мир. — Что тебя конкретно интересует?

— Меня интересуют взаимоотношения в вашем Совете. Поскольку, ты, говоришь одно, а другие...

— Ясно, — махнул ладонью Шторм, прерывая Сергея. Взмах получился резкий, торопливый, будто Мир нервничал. — Слушай...

Когда-то на Земле было сформировано Правительство. В него входило несколько десятков человек, представляющих разные континенты. Очень часто во время совещаний возникали вопросы, требующие экспертной оценки высококвалифицированных специалистов. Их приглашали, выслушивали, но решение принимали, зачастую, на уровне интуиции, что нередко приводило к бесполезным затратам ценных ресурсов. Конечно, в Правительстве не было «случайных» людей, но они не обладали всей полнотой информации, и тогда решено было учредить Академии по наиболее важным направлениям деятельности. А Правительство переименовали в Совет, на котором решения принимали профессора Академий. То есть, люди, обладающие наиболее широкой научной компетенцией. Это существенно ускорило решение насущных вопросов, потому что на совещаниях учитывалось компетентное мнение всех специалистов.

Допустим, нужно поставить промышленное производство планетолётов. Собирается Совет Академий, и каждая высказывает своё мнение на размещение производства, расход энергии, поставку необходимых ресурсов, постройку жилого комплекса и подвод коммуникаций. Да, возникают дискуссии, но тут же — на месте, ищут компромисс. В итоге находят самое оптимальное решение. Причём, очень быстро. Утверждается техническое задание, проект и все приступают к труду.

Академия Стратегических разработок относительно молода. Основная её задача — это разработка направления, в котором будет двигаться вся Земля. Дополнительно — анализ существующей деятельности и совершенствование методов устранения недостатков. Стратегических направлений может быть несколько...

— Около пятисот лет назад Совет Академий принял решение, что землянам пора отрываться от своей колыбели, и покорять космические просторы, — Шторм задумчиво улыбнулся, будто вспомнил что-то приятное из далёкого детства. — В связи с этим Академия Медицины получила задачу по увеличению естественного продления жизнедеятельности человека. Сам понимаешь, что звездолёт, даже до созвездия Альфа Центавры летит со световой скоростью почти пять лет, с учётом разгона и торможения. Скорости света мы не достигнем в ближайшую тысячу лет, а вот скорости в шестьдесят тысяч километров в секунду — можем с учётом наших технологий. И полёт продлевается до двадцати пяти лет. Это только в один конец.

— Ух ты! — не удержался Кравцов, далёкий от понимания космических масштабов.

— Да. И профессор Академии Медицины Лира Мун за последние двадцать лет разработала оригинальные методики продления жизнедеятельности. Причем методы совершенно естественные для человеческого организма. Да, не обошлось без некоторой селекции в области растениеводства, земледелия, очистки воздуха и прочих, но проведённые опыты показывают невероятную динамику в улучшении обмена веществ и замедления старения клеток и плазмы. Понятно, что мнение Лиры Мун в этой области весьма авторитетно.

— Да, это понятно, — согласился Кравцов. — И теперь к её мнению прислушивается Совет Академий?

— Верно, — кивнул Шторм. — Поскольку происшествие на установке временного перехода — событие планетарного масштаба, то был созван Совет, на котором каждая Академия высказала свою точку зрения. С мнением Академии Медицины согласилась Академия Археологии, инженеры и профессора которой создали установку временного перехода. Я же курировал её постройку и ввод в эксплуатацию.

Догадливый Кравцов тут же задал вопрос:

— А кто от вашей Академии курирует труды профессора Лиры Мун? Я так понимаю, что её труд — это некая стратегическая разработка. И в вашей системе существует кураторство.

— Да. Её разработки курирует Тон Хэлп — мой коллега, и профессор логического анализа. А вот он... как раз и исчез.

— Опа! — подскочил со стула Кравцов. — Его тело до сих пор не найдено? И кто занимается поисками?!

Шторм же отреагировал спокойно на восклицания Сергея.

— Никто не занимается. Сигнал с его коммуникатора пропал в десяти километрах от берега Чёрного моря. Спасатели опускались на дно, и осмотрели его в радиусе двух километрах от точки, гдепропал сигнал. Никого не нашли. Глубина там сто двадцать метров...

— Погоди, погоди, — поднял ладонь Кравцов. — Ты хочешь сказать, что профессор одной из значимых Академий полез в Чёрное море и там пропал каким-то образом? А что он там делал?!

— Не знаю, — повёл плечом Шторм. — Может быть, отдыхал. А может быть, проводил какие-то индивидуальные эксперименты.

— Ага, — усмехнулся Сергей. — Скажи ещё, что рыбок с руки кормил.

— Вполне возможно, — невозмутимо среагировал Мир. — В море много дельфинов. Они не боятся людей и охотно плавают с ними.

Кравцов с недоумением упал задом на стул. Происходящее начинало его раздражать, если не сказать больше — бесить. Шторм же глядел на него внимательно и с готовностью отвечать на вопросы.

— Мир, ты узнал, что за эксперимент проводили на установке в тот злополучный день?

— Да, — Шторм быстро активировал изображение на «доске» Кравцова. — Вот этот предмет был найден на раскопках три года назад.

Изображение явило взору Сергея отлитого из желтого металла сидящего льва. Лев, открыв пасть, смотрел вверх.

— Это кусок барельефа из золота, — пояснил Шторм. — Профессора Академии Археологии считают, что целый барельеф был установлен на что-то очень важное. То, что стояло, где-то скрытое от всеобщего внимания.

— Например, в сейфе, — тут же предположил Сергей, но посчитал, что детали нужно уточнить. — А где откопали сей артефакт?

— Раскопки велись на юге Сибири. Были найдены записи, что в ваше время там нашли скифские захоронения, но в силу каких-то причин результаты тех исследований не были опубликованы в широком доступе, — Шторм слегка нахмурился. — Я знаю, что в вашем мире было принято... засекречивать исследования. И, признаться, я не понимаю, по каким причинам это делалось.

— Я тоже многого не понимаю, что делается в вашем мире, — хмуро ответил Кравцов.

— Например? — встрепенулся Мир, будто слова Сергея его обидели.

— Например, что толку в этом куске барельефа, если из-за него гибнут люди. Это просто кусок золота... Я так понимаю, что сам артефакт так и не найден? Он пропал с установки после эксперимента?

Тут Шторм настороженно задумался, потом радостно выпучил глаза.

— Мы можем это выяснить! На установке осталась диаграмма изменения концентрации временных полей. Она автоматически передаётся в накопитель информации при работе генераторов! А доступ к этому накопителю...

— Только у тебя?!

— Да! Накопитель остался в приборе фиксации. Это было нужно на первых испытаниях установки, а после я не стал его демонтировать.

Кравцов вопросительно развёл руки.

— И что нам даст эта информация?

— Мы сможем понять... Был ли эксперимент удачен. То есть, по окончании эксперимента был ли полностью получен искомый артефакт.

— Допустим, мы это узнали, — снова подскочил со стула Сергей. — Мы сможем выяснить, где он сейчас?!

Мир с хитрецой подмигнул.

— Если у артефакта есть хоть небольшое любое энергетическое поле, то да. Поспешим на установку!

И Шторм сорвался с места, будто гоночный автомобиль со старта престижных соревнований. Кравцов едва успел убрать «экран» со схемой расследования, и поспешил за ним.