Одиночка

Глава 9

В течение нескольких последних часов Джойстик думала о том дне, когда ее дети впервые встали на лыжи. Пробирающий до костей холод темной камеры напомнил ей о том зимнем дне, и она, растянувшись на жесткой койке, предавалась воспоминаниям, стараясь не упустить ни одной детали: яркие костюмы детей, их смех, когда они падали в снег, то радостное и гордое чувство, с которым она следила за ними. Она помнила все: даже запах морозного воздуха с тонким ароматом сосновых игл. Если удастся выжить, надо обязательно еще раз съездить на тот зимний курорт.

Она уже собиралась мысленно прокрутить воспоминания о том дне второй раз, словно любимый фильм, когда дверь в камеру резко распахнулась.

— Могли бы и постучаться, — недовольно буркнула Джойстик, садясь на койке лицом к двери.

— Пойдем. — Свет из дверного проема ослепил Джойстик, и она прикрыла глаза руками. Прежде чем ее глаза успели привыкнуть к освещению, чьи-то руки уже грубо схватили ее и толкнули к двери. Она еще не успела разглядеть своего тюремщика, но сразу почувствовала его запах: смесь чесночного дыхания и запаха немытого тела, словно он с месяц не был в душе.

— Сама пойду, — сказала она, вырываясь из его хватки и отступая назад.

Она неторопливо пошла к двери перед охранником, чтобы глаза успели привыкнуть к свету.

Похоже, охранников было только двое: вонючий, который зашел за ней в камеру, и еще один — этот стоял напротив двери, наставив автомат прямо ей в живот. Охранники были чуть выше ее ростом и одеты в обычную зеленую форму ларсоновских головорезов.

Оказавшись в коридоре, она рассмотрела их получше. Тот, что стоял снаружи, с черными, прилизанными волосами и голубыми глазами, по всей видимости, носил контактные линзы. Другой, от которого несло, был потолще, с брюшком, сальными волосами неопределенного цвета и шрамом на правой щеке. Вид у него бы самый что ни на есть мрачный.

— Куда это мы направляемся? — спросила она, когда черноволосый охранник показал автоматом налево по коридору.

— Никуда, пока не свяжем тебе руки, — ответил второй. Он схватил ее за руки и, завернув за спину туго стянул их веревкой.

— Эй, полегче, — вскрикнула она, когда веревка врезалась ей в запястья и вывернутые в суставах рук пронзила боль. — Я пока не кусок мяса.

— Для нас ты уже мясо, — расхохотался в ответил охранник, и запах чесночного перегара стал почти нестерпимым. Его руки скользнули по ее бедрам и вверх по бокам к груди.

— Прекрати, Карл, хватит. Ты что, хочешь разозлить Ларсона?

— Просто немного пошутил, вот и все, — ответил тот и грубо толкнул Джойстик по коридору налево. Он встали по обе стороны от нее и повели ее к перекрестку туннелей налево от камеры. Ей не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что в этом направлении находится только сектор чужих и в самом ближайшем будущем ей предстоит встреча с жуками. При это мысли она похолодела.

— Нечего меня подталкивать, — сказала она, стараясь замедлить шаг, чтобы выиграть время.

— Шагай, шагай. — Черноволосый крепко схватил ее за руку и слегка подтолкнул вперед.

— Клейст психопат, — сказала она, обращаясь охраннику слева, поскольку на правого надежды не было вовсе. — И вы сами это знаете. Если мы объединимся, мы сможем его остановить и больше никто не погибнет.

— Заткнись, — оборвал немытый и больно стиснул ее руку. — Заткнись, или я заткну тебе глотку.

— Ого, а ты, оказывается, еще и остроумный, — съязвила Джойстик.

Они приближались к перекрестку, и вокруг никого не было видно. Стало очевидно, что время истекло и надо действовать немедленно.

— Вы уверены, — спросила она, снова замедляя шаги, — что хотите убить меня? Я хорошая, честное слово.

Ответа, кроме нового толчка вперед, не последовало, и она решила, что момент наступил. В противном случае ей придется оказаться один на один с жуками, и двое охранников по сравнению с этим представлялись детской игрой.

— Послушай, — сказала она, поворачиваясь к немытому охраннику, — тебя в детстве не учили, что нужно иногда умываться?

Резким движением она выдернула руки из его хватки и оттолкнула его к стене. Автомат вонючки упал на пол. Развернувшись, она ударила черноволосого ногой в грудь, и тот отлетел к противоположной стене.

Она снова повернулась к вонючке. Прежде чем он успел подняться, она изо всех сил пнула его в промежность и почувствовала, что ее нога глубоко погрузилась во что-то мягкое.

Он с воплем повалился на пол. «Вряд ли скоро поднимется», — подумала Джойстик, но почему-то совсем не чувствовала жалости.

В несколько шагов она добежала до перекрестка и завернула за угол, уже понимая, что это безнадежно: она слышала, что за ее спиной черноволосый поднялся и бежит за ней. Со связанными за спиной руками ей ни за что не открыть эту проклятую дверь.

— Джойстик!

Голос звучал знакомо, но она не могла понять, откуда он доносится, и, кроме того, у нее не было времени на разговоры.

— Джойстик, черт тебя побери! Ложись!

Теперь она узнала голос. Это был Хэнк. Она упала на под у стены коридора, и у нес над головой загремели выстрелы и просвистели пули. Она перекатилась и посмотрела в том направлении, откуда только что прибежала.

Тела обоих охранников судорожно дергались, и их зеленой форме растекались красные пятна. Наконец они сползли на пол, оставляя на стенах кровавые следы.

Джойстик, тяжело дыша, лежала ничком на холодном каменном полу, глядя, как жизнь покидает тела охранников, которые всего несколько секунд назад вели навстречу смерти ее. И единственная мысль, которая пришла ей в голову, была о том, что она, видимо, так уж сильно ударила этого немытого, раз он так быстро поднялся. Или у него стальные яйца.

Кто-то уже опустился рядом с ней на колени и развязывал ей руки.

— Все в порядке? — спросил Хэнк, помогая подняться.

— Теперь да. — Она крепко обняла его и приветственно кивнула рыжеволосому мужчине, который стоял рядом с Хэнком.

— Кент, — улыбаясь, пояснил Хэнк, — это Джойстик. Джойстик, это Кент.

— Очень приятно, Кент, — сказала Джойстик, пожимая руку рыжеволосого. — И спасибо.

— Мне еще более приятно, — ответил он, смеясь над нелепостью ситуации. — И пожалуйста.

— Надеюсь, другой случай представится не слишком скоро.

— Что ж, — сказал Хэнк, оглядевшись по сторонам и указывая на камеру наблюдения под потолком. Похоже, мы подняли восстание и уже выиграли первое сражение. Не пора ли нам отступить?

— Самое время, — ответила Джойстик. — Но я, пожалуй, для начала немного вооружусь.

Она подошла к телам охранников и взяла их патронташи и автоматы. Один она закинула за плечо, а второй, убедившись, что он заряжен, взяла в руки.

Потом она еще раз пнула тело немытого в промежность.

— Теперь будешь знать, что, если я тебя ударила, то лучше оставаться на полу.

Хэнк рассмеялся:

— Что я говорил, Кент?

Кент, продолжая смеяться, нырнул в вентиляционное отверстие в стене коридора. Хэнк, вторя ему, последовал за ним.

— Постойте, — заинтересовалась Джойстик, пробираясь вслед за ними по темной, узкой вентиляционной шахте. — Что это ты такое говорил? И что тут смешного?

В ответ мужчины только рассмеялись еще громче.

Профессор смотрел, как огромный жук пожирает человеческий торс, словно гордый папаша, наблюдающий за первыми шажками своего ребенка. Но это чадо профессора было не совсем обычным. Жук заполнял собой чуть ли не все пространство за бронированным стеклом. Одна его клешня была длиннее тела профессора, а черные, как нефть, голова и огромное туловище по размерам напоминали танк. С огромных усеянными рядами зубов челюстей капала слюна. В два приема он проглотил предложенный ему корм, оставив на полу лишь несколько кровавых ошметков, утопающих в луже едкой слюны. Даже через толстое стекло профессор слышал хруст человеческих костей в пасти чужого.

Клейст захлопал в ладоши, словно перед ним разыгрался замечательный спектакль. Он добился успеха, создал величайшее существо во всей галактике. Самец чужого размером с королеву-мать, если не крупнее.

И, как он надеялся, совершенно ручной.

В результате его экспериментов у чужого должен был исчезнуть инстинкт продолжения рода. Следовательно., с исчезновением матриархальных связей с королевой и постоянного желания продолжения рода, прирожденная агрессивность, став ненужной, тоже должна была исчезнуть. Такова теория, его собственная теория. Он не ошибся насчет размеров, но вот насколько жук ручной?

— Пора провести первый опыт, — сказал профессор. Он повернулся к панели перед окном и нажал на кнопку. — Наш гость подготовлен?

Из динамика послышался голос Ларсона.

— Так точно, сэр.

— Тогда отойдите в сторону. — Профессор, подождал несколько секунд, нажал несколько клавиш подряд.

Пространство за стеклом озарилось ярким светом и огромная бронированная дверь закрылась, отрезав чужому путь в его логово. Жук, озираясь по сторонам, попятился и нервно заметался в тесной клетке. Он выглядел рассерженным. Отлично — это сделает опыт еще более ценным.

Почти одновременно в дальней стене открылась дверь поменьше. Большое кресло с пристегнутым к нему человеком выехало по проложенным по полу рельсам на самую середину клетки и рывком остановилось. Все произошло настолько быстро, что чужой даже не успел отреагировать.

Профессор видел, как жук прыгнул к креслу, но не атаковал. Все идет как нельзя лучше.

Он переключил переговорное устройство на клетку и сказал в микрофон:

— Приветствую вас, мистер Крей. Познакомьтесь с моим любимцем…

Чужой наклонил голову к самому лицу Крея.

Крей, пристегнутый к креслу, в панике увидел, как за толстым бронированным стеклом профессор радостно захлопал в ладоши.

— Сержант, — прошептал Линч, опускаясь рядом с Грином на каменный пол около заглушки. Стены вентиляционной шахты казались колеблющимися в мерцающем свете фонариков, до их ушей доносился еле слышный шепот остальных.

Грин обдумывал, что следует предпринять после того, как им удастся прорваться через забетонированный проход. В первую очередь нужно добыть настоящие патроны, а затем начать партизанскую войну против службы безопасности профессора, молниеносно нападая и сразу отступая, чтобы снова ударить в другом месте. Учитывая, что у него двадцать солдат, а у Ларсона около сотни, это была единственно возможная тактика.

В конце концов они доберутся до Клейста. Грин еще не знал, как это сделать, но у него имелось несколько идей. Он вздохнул и взглянул на Линча, кивком приглашая его продолжать.

— Робинсен кое-что придумал, и, думаю, если нам повезет, это должно сработать. — Линч оттянул свой патронташ. — Мы выбросили холостые патроны из автоматов, но у нас остались полные патронташи. В этих патронах довольно много пороха — хватит на несколько зарядов и наверняка окажется достаточно, чтобы выбить эту пробку. — Линч похлопал по каменной заглушке, на которой сидел Грин.

— А как мы остановим жуков, — поинтересовался Грин, указывая вниз, — чтобы они не прыгнули нам на головы?

— Это несколько сложнее, — ответил Линч, садясь на корточки. — Как только мы взорвем пробку и спустимся вниз, нам нужно чем-то забить дыру за собой, чтобы задержать камни, которые покатятся сверху. — Линч указал на потолок. — Мы заложим еще два заряда на потолке, чтобы крыша обрушилась и завалила отверстие, пробитое первым взрывом.

Грин взглянул по направлению руки Линча на потолок. Может сработать, если точно рассчитать заряды.

Он видел, что в породе есть трещины, значит, при достаточной силе взрыва завалит сразу несколько туннелей.

— Самое сложное начнется после того, как мы пробьем пробку. — продолжал Линч. — Мы должны быстро спуститься туда, закрыть дыру и взорвать два оставшихся заряда, прежде чем сбегутся жуки.

— Сколько потребуется времени? — спросил Грин.

— Пятнадцать минут, чтобы изготовить и установить заряды. Мы засыплем порох во фляжки, только надо еще распотрошить все патроны. Время между взрывами не должно быть больше трех минут.

Грин взглянул на своих солдат, потом на замурованный туннель, и кивнул;

— Сделайте запасной заряд на случай, если первого окажется недостаточно, чтобы пробить пробку. Если он не потребуется, мы всегда сможем использовать его против жуков или профессорских охранников.

— Сделаем. — Линч встал, но Грин схватил его за руку:

— Бесшумно и быстро. Возможно, у нас уже не осталось пятнадцати минут.