Одиночка

Глава 15

Уже почти два часа Хэнк сидел скрючившись в узкой вентиляционной шахте.

Он хотел попасть в одну из химических лабораторию, чтобы поговорить со своим другом Стеном, когда перед ним в вентиляционной шахте появились двое охранников. Он едва успел нырнуть в узкое ответвление и затаиться. Через забранное решеткой отверстие был виден один из коридоров около лаборатории.

К несчастью, охранники нашли это место удобным для засады и один из них спрятался в боковой шахте метрах в десяти от Хэнка, а другой, пройдя мимо него засел метрах в пяти дальше.

Выбраться из тесного убежища достаточно быстро, чтобы подстрелить одного из охранников, было невозможно, кроме того, оставался еще второй, который легко достал бы его сзади. Прежде чем он успеет подняться на ноги, его перережут пополам очередью из «Крамера». Эта перспектива не казалась особенно привлекательной. Приходилось ждать, пока охранникам не надоест сидеть в засаде.

Вот уже два часа он лежал на холодном камне, лишь время от времени осторожно меняя положение стараясь не выдать свое убежище. У него болело все тело, причем в самых неожиданных местах, и Хэнк постоянно напоминал себе: ничего не болит только у трупа. От этой мысли сразу становилось немного легче.

Ему удалось развернуться лицом к выходившей в коридор зарешеченной отдушине, и за два часа он осторожно вывинтил все удерживающие решетку болты кроме одного. Если его обнаружат, он сможет выпрыгнуть в коридор прежде, чем они успеют подползти к нему по узкой шахте. Тогда придется принимать бой на открытом месте, что все-таки лучше, чем перестрелка с двумя охранниками в узком туннеле.

Неожиданно со стороны центральной лаборатории раздался грохот, и Хэнк, вздрогнув от неожиданности ударился головой о камень и тихо выругался, но не оторвал взгляда от двери в лабораторию. По коридору пробежали в сторону лаборатории трое вооруженных людей.

— Это что еще такое? — раздался голос одного из охранников за спиной у Хэнка.

— Похоже, что-то стряслось в личной лаборатории профессора.

Хэнк завертелся в узкой шахте, стараясь понять, не движутся ли двое охранников в его направлении. И в этот момент прямо над его головой мир раскололся надвое. Вся стена лаборатории напротив рухнула, подняв тучу пыли, и трое охранников оказались похороненными под обломками камней в коридоре.

Хэнк закрыл голову руками, и как раз вовремя: большой осколок камня ударился о стену над решеткой и вентиляционная шахта заполнилась пылью. С потолка шахты ему на голову упало несколько камней, но, к счастью, не слишком крупных.

И вдруг из облака пыли перед ним возникло жуткое видение.

Это было страшнее ночного кошмара, ужаснее, чем могло нарисовать самое больное воображение.

Пригибаясь в слишком низком для него коридоре десяти метро во и высоты, из дыры в стене появился колоссальный жук и остановился прямо перед вентиляционным люком, в котором прятался Хэнк.

Хэнк видел только часть сегментированного хвоста, а голова и верхние лапы скрывались в пыли где-то под потолком.

Таких громадных чужих не существует, они просто не вырастают до таких размеров — он сам об этом читал.

И тем не менее вот он — перед его глазами.

Жук повернул голову направо, потом налево, словно выбирая направление. Затем он решительно двинулся налево и пошел по коридору. Стены туннеля содрогались под его шагами.

Он направился в сторону сектора чужих!

— Тревога! Биологическая опасность в… — раздался из динамиков голос Грейс.

— Нет! — услышал Хэнк голос профессора. — Отмените тревогу, быстро! Он не должен получить ни царапины.

Динамик щелкнул и замолк.

— Черт подери! — крикнул один из охранников за спиной Хэнка. — Сматываемся отсюда.

Из вентиляционной шахты послышался топот шагов, но его вскоре заглушил грохот ломающихся стен: это громадный жук пробивал себе путь сквозь базу, построенную для существ во много раз меньше его самого.

Издалека послышались выстрелы и крики.

— Отличный план, ребята, — пробормотал Хэнк вслед удаляющимся охранникам, поспешно отползая подальше от решетки вентиляционного люка и хаоса, царящего в главном коридоре.

Несмотря на то, что его мускулы затекли от лежания на холодном камне, Хэнк побежал по коридору. На первом же перекрестке он начал спускаться вниз, быстро перебирая ногами по каменной лестнице. Он уже очень опоздал, но надеялся, что его дождутся. Он должен был скорее сообщить об увиденном.

Спустившись на семь уровней вниз, он пустился бегом к назначенному месту встречи.

Когда до цели оставалось не больше двадцати метров, его остановил суровый окрик десантника.

Джойстик не помнила другой такой радостной встречи. Когда из темноты туннеля появились девятнадцать десантников, у нее в первый раз после того, как ее схватили, забрезжила надежда пережить эту переделку и вернуться на Землю, к детям. Она знала сержанта Грина и то, что десантников специально готовили для войны с жуками. А если они управляются с жуками, то и профессор им по силам.

Она поднялась на ноги и вместе с остальными повстанцами радостно приветствовала десантников. Через несколько секунд Грин уже приказывал троим солдатам занять посты в трех из пяти туннелей.

После этого Грин жестом попросил слова и заговорил:

— У нас проблема. — Он указал на ушедших на посты солдат. — Только у этих троих есть патроны, и то только потому, что мы подкараулили троих ларсоновских охранников около часа назад. Кто-нибудь знает, где можно раздобыть боеприпасы?

Джойстик первой нарушила общее молчание громким смехом. Остальные присоединились к ней. Под общий смех она подошла к Грину:

— Мы с удовольствием с вами поделимся.

Сержант Грин церемонно поклонился в ответ, вызвав новый взрыв хохота.

Джойстик, Кент, Грин, Робинсен и Янг отошли в сторону. Джойстик села на пол, засунув руки за пояс брюк, безнадежно пытаясь согреть их.

Остальные разбились на группы и рассредоточились по коридору. От света нескольких ламп в каменном коридоре, казалось, стало немного теплее.

Они начали обсуждать, где следует нанести первый удар и как захватить боеприпасы, но в этот момент из черного проема туннеля появился Хэнк. Он шел с поднятыми над головой руками под конвоем десантника.

У Джойстик еще немного полегчало на душе.

— Хэнк! — воскликнула она и, поднявшись с пола, побежала к нему навстречу. Кент и еще несколько человек окружили их, и Хэнк крепко обнял ее. Высвободившись, она отступила на шаг и как следует посмотрела на него. Он раскраснелся и тяжело дышал, словно после долгого бега.

Грин кивнул стоящему за спиной Хэнка десантнику, и тот снова скрылся в темноте туннеля.

— С тобой все в порядке? — спросила Джойстик.

Хэнк кивнул и тяжело опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Он несколько раз глубоко вздохнул, и только после этого взглянул на Джойстик и сержанта Грина:

— Просто запыхался. Да еще этот десантник, признаюсь, меня огорошил. Но это ничего. — Он рассмеялся и сделал еще несколько глубоких вдохов.

Неожиданно он нахмурился и посмотрел сначала на Джойстик, а потом на Грина:

— Слышали сигнал, тревоги несколько минуту назад?

— Нет, — ответила Джойстик.

— Тревога? — переспросил Грин, и в его голосе прозвучало беспокойство.

Джойстик перевела взгляд на сержанта. Тот побледнел и не отрывал взгляда от Хэнка.

— Боюсь, что так, — подтвердил Хэнк. — Огромный жук, очевидно один из подопытных экземпляров профессора, пробил стену лаборатории и исчез в направлении сектора чужих.

— Пробил стену? — спросил Грин. — Каких же он размеров?

Хэнк пожал плечами:

— Неимоверных. Какая высота коридора рядом с центральной лабораторией? Метров десять-пятнадцать?

— Около того, — кивнул Грин.

— Так вот, этой зверюге приходилось пригибаться. Я своими глазами видел, как он пробил бетонную стену, словно это было папье-маше.

— Вот черт! — пробормотал один из десантников за спиной Грина.

Грин продолжал в упор смотреть на Хэнка:

— Говоришь, он направился в сторону сектора чужих? Как по-твоему, он знал, куда идти?

— Вообще-то, когда я видел этого зверя, в коридоре было полно пыли, а за моей спиной сидели два охранника, но я бы сказал, что да.

Джойстик повернулась к Грину:

— Что это значит? Тебе ведь раньше приходилось встречаться с жуками? Разве они бывают такими огромными?

Грин кивнул:

— Да, но только королевы-матери. И я не думаю, чтобы профессору удалось поймать и держать в лаборатории королеву-мать.

— Это самец, — сказал Хэнк, и все повернулись к нему.

— Будем надеяться, что-это не так, — проговорил Грин.

— Когда профессор отменил приказ Грейс, я ясно слышал, что он сказал «он». Я в этом уверен.

— Чужой вырвался из лаборатории, а он отменил тревогу? Не понимаю…

— Это самец, не сомневайтесь, — послышался голос из-за спин окружавших их людей. Все обернулись, и Джойстик увидела Крея. Его лицо покрывала мертвенная бледность. Несмотря на ледяной холод, он покрылся потом и тяжело дышал.

— А ты-то откуда знаешь? — спросил Грин.

Крей вздрогнул и глубоко вздохнул:

— Профессор собирался скормить меня ему на завтрак, но, поскольку я был привязан к креслу, эта тварь только осмотрела меня со всех сторон. Очень пристально.

Крей расстегнул рубашку и показал покрытую запекшейся кровью длинную царапину поперек груди:

— Он только слегка потрогал меня одним когтем. Хэнк говорит правду, он действительно таких размеров, если не больше.

— И Клейст отменил тревогу? Этот сукин сын вконец спятил, — покачал головой Грин.

В туннеле воцарилась мертвая тишина. Наконец Джойстик повернулась к Грину и спросила:

— Почему ты спрашивал, знает ли он дорогу или нет?

Грин вздохнул:

— Потому что если он действительно такой огромный, его наверняка вызвала королева-мать. Тогда этот самец направится к королеве-матери, которая сидит в самой середине муравейника, и по дороге ему придется миновать шлюз. Он явно не будет его открывать — просто пробьет дыру насквозь. Жуки хлынут в жилой сектор, и охранникам их не остановить.

Хэнк встал:

— Судя по размерам дыры, которую он пробил стене лаборатории, залатать ее будет нелегко. Учитывая сколько времени я добирался до вас, проход в сектор чужих уже наверняка открыт.

Грин повернулся к Джойстик:

— Сомневаюсь, что те боеприпасы, которые были в нашей казарме, все еще на месте. Нам нужно побыстрее добыть оружие, и чем больше, тем лучше.

— А ваши автоматы? — спросил Хэнк.

— Пустые, — ответила Джойстик. — Кроме тех трех, которые у часовых.

Хэнк взглянул на Грина и, сняв с плеча автомат и патронташ, бросил их Робинсену.

Грин кивнул Робинсену, и тот быстрым шагом направился в туннель.

Джойстик взглянула на свой автомат и отдала его Грину, который тут же передал его стоявшему рядом солдату и указал в еще один оставшийся без охраны туннель.

— Без героизма, — бросил он.

— Теперь, — сказала Джойстик, — нам нужно разработать план действий.

— И побыстрее, — вставил Крей. — Поверьте мне, лучше с этой тварью не встречаться.

Грин рассмеялся:

— Я боюсь не столько этого большого жука, сколько сотен его меньших братьев.

Джойстик вздрогнула, и вовсе не от холода.

Экраны в лаборатории профессора показывали продвижение одиночки к сектору чужих. На одном из них были видны безжизненные тела белокурой женщины и ее дочери, судя по всему отброшенных к стене как незначительное препятствие на пути жука.

Профессор понаблюдал еще несколько секунд, затем, улыбаясь и насвистывая, начал надевать бронекостюм. Это был счастливейший день в его жизни. Это победа. Его имя займет место в ряду величайших людей мира. Ему удалось разрешить проблему чужих.

Грейс, уже облачившаяся в бронекостюм, следила за продвижением жука через базу, пытаясь предупредить людей через переговорную систему. Ей мало что удалось сделать.

Одиночка уже прошел весь жилой сектор и приближался к коридору, который шел вдоль усиленной стены, отделяющей жилые отсеки от муравейника чужих.

Неуловимыми молниеносными движениями Грейс переключила все экраны на камеры, установленные вдоль этого коридора и по другую сторону стены, в секторе чужих.

— Они собираются, профессор, — сказала она, указывая на три экрана, где на полу, стенах и потолке подходивших к жилому сектору коридоров сплошной черной массой кишели сотни жуков.

— Королева послала их, чтобы они защитили ее, — заметил профессор, поправляя микрофон, чтобы он пришелся напротив рта. Потом он подхватил большую звуковую пушку и взял ее под мышку. Тяжесть оружия придала ему уверенности.

— Не думаю, — возразила Грейс. — Они не выстроили оборонительного порядка. Просто немного отошли от стены и ждут.

В этот момент на другом экране одиночка остановился напротив шлюза и, склонив голову набок, внимательно оглядел его. Потом он с быстротой молнии бросился вперед и протаранил головой дверь.

В стороны брызнули осколки камней, а бронированная дверь, крутясь, как жестянка, вылетела в коридор.

Жук яростно бросился в пролом, расширяя его, и в воздух поднялось облако пыли и обломков камней.

Через несколько секунд в стене зияла дыра шириной не меньше двадцати метров и высотой от пола до потолка. Она была достаточно широкой, чтобы проложить через нее четырехполосное шоссе.

Профессор с изумлением наблюдал за тем, как скопившиеся снаружи жуки, дождавшись, пока одиночка освободит проход, хлынули в дыру.

Несколько из них оказались у него на пути, и он раздавил их, словно гнилые помидоры, забрызгав стены кислотной кровью. Не задерживаясь, он бросился дальше, в глубь муравейника, к королеве-матери.

Десять охранников ждали в коридоре жилого сектора, куда по полу, стенам, потолку, словно черная жижа, хлынули жуки. Их было не остановить. По всей базе завыли сигналы тревоги, а охранники открыли огонь, но вскоре бросились наутек. Никому из них не удалось пробежать больше десяти метров.

Масса жуков подмяла их под себя, отрывая руки и ноги, пробивая черепа, и размазала их тела по полу кровавыми кляксами.

— Кто включил сигнал тревоги? — спросил профессор.

Грейс только пожала плечами.

— Я не потерплю, чтобы какие-то солдафоны нарушали мои приказы! Всех, кто находился в этой зоне, вызвать ко мне!

Грейс молча посмотрела на профессора, который не отрывался от происходящего на экранах. Наконец она заговорила:

— Профессор, я вынуждена высказать опасения в состоянии вашего рассудка.

— Что? — не оборачиваясь, переспросил Клейст.

— Ваше поведение выглядит иррациональным, сэр.

Я запрограммирована таким образом, чтобы напоминать вам об этом, помните?

Клейст, улыбаясь, повернулся к ней:

— Дорогая моя, как бы хорошо вас ни программировали, вам не понять, что я сейчас испытываю.

Он засмеялся и показал рукой на экраны, где сквозь пролом в стене продолжала прибывать черная масса жуков:

— Вы находите это иррациональным? Это война, и больше ничего. — Он повернулся лицом к ней. — Самое важное, что сейчас мы убедимся в правоте моих выводов. В этой безбожной вселенной есть две силы: люди и чужие. Но доминирующим может быть только один вид. — Он снова повернулся к экранам. — Вы понимаете, чего я добился, когда вывел одиночку? Нет, пожалуй, не понимаете. Что ж, я вам объясню. Видите ли, мне удалось взять сырую глину творения и придать ей совершенную форму. Вы должны понимать это, ведь вы сами — создание человека. — Грейс промолчала, и он продолжал: — Одиночка — это наше оружие. Империя чужих будет разрушена им подобными. Смертельный удар нанесет биопрограммирование, усилия человеческого интеллекта. — Он воздел руки к экранам, словно это был алтарь. — И это начинается сегодня, на наших глазах.

Грейс помолчала еще немного и произнесла своим обычным бесстрастным голосом;

— Нам пора идти, сэр.

Профессор кивнул, не отрывая взгляда от экранов.

— Лучше всего пройти через верхние уровни. Учитывая сложившиеся обстоятельства, это безопаснее.

Профессор оторвался от экранов, на которых сотни чужих растекались по жилым помещениям. Одиночка рвался к королеве-матери, а та бросила самцов против пленивших се людей. Он рассмеялся. Никогда нельзя недооценивать противника, особенно если это королева-мать чужих.

Но когда его творение доберется до нее, с муравейником будет покончено. У людей будут потери в этом сражении, но его творение принесет им окончательную победу в войне. А по сравнению с этим — что значат несколько потерянных жизней?

Он повернулся и направился к двери:

— Вы правы, Грейс. Быстрее. Я не хочу ничего пропустить. В эти минуты творится история.

Грейс открыла замаскированную дверь и пошла вперед. Профессор, улыбаясь, последовал за ней.