Глава 21

Идар решил отдать старцу раба, который, по его мнению, не нужен обществу. Им оказался пухлый парень с румянцем на щеках, как у девушки и потерянным взглядом. Что бы тот ни делал, всё получалось плохо. Очищая шкуру — обязательно её прорезал, укладывая камни на фундамент — ронял верхний на стоящих внизу людей, при ловле рыбы — рвал лески и терял драгоценные крючки. После всего этого он так искренне переживал, что товарищи даже жалели его, но Идару было не до сантиментов, старец торопит, его бог требует жертвы.

В один из дней этот парень отошёл по нужде в сторону. Страдая от невыносимой головной боли, которая в последнее время совсем не хотела его отпускать, со стоном и наслаждением прудил на камень, но рядом была канавка ведущая прямо в водоём с питьевой водой. Несчастный как-то не связал одно с другим и поплатился за это. Новый надсмотрщик забил бы его насмерть, если бы не подоспел Идар.

Парень долго и бессвязно благодарил, а Идар, усмехаясь, толкнул его в руки зеков-людоедов. Те поволокли ничего не понимающего человека к старцу Харитону.

Старец ласково глянул на него. Пятернёй почесал распятие на своей груди, и несчастный парень обмочился от страха.

— Ты меня не бойся, фраерок, — старец Харитон стянул капюшон, обнажая мертвенно-белую кожу черепа. Он пристально посмотрел воспалёнными глазами на сотрясающегося от ужаса парня. — Тебе несказанно повезло, ты скоро увидишь Бога.

— Дедушка, отпусти меня! — взмолился несчастный.

— Тебя как звать, корешок? — опустив в землю страшный взгляд, с мягкостью в голосе спросил старец.

Парень, немного успокоился и с трепетом произнёс:

— Илюша.

— Хорошее имя. Богу понравится, — с удовольствием прошамкал старик.

— Отпусти, дедушка!!! — с новой силой закричал парень и попытался убежать, но ноги словно приросли к земле.

Старец обернулся к Вагизу:

— Сынок, зашейте ему рот ниткой, мне тишина нужна.

Несчастного сбили на сырой пол. Безжалостно нанесли удар по голове, и тот потерял сознание. Это благо для него. Бурый с хрустом проколол ему губы и туго затянул рот толстой верёвочкой.

— Где так шить научился? — гнусно оскалился Репа.

— Не поверишь. Я когда-то медбратом был.

— Гонишь?

— Век воли не видать!

— Не накликай на свою голову беды, — ворчливо произнёс старец. — Илюшу у алтаря привяжите, чтобы бог его видел.

Бурый с удовольствием облизнул окровавленные пальцы и вздрогнул, замечая укоризненный взгляд старца:

— Вновь на человечину потянуло? — грозно спросил он.

— В натуре, чисто случайно получилось! — попытался оправдаться Бурый.

— Ладно уж, Илюша уже не человек. Завтра печень и сердце можете скушать, а сегодня народ подготовьте. Кого это несёт? — старец услышал шаги и с неудовольствием обернулся.

В пещеру ввалились несколько бойцов Идара и новый надсмотрщик. Они пинками затолкнули Игната, Гурия и Аню.

— Идар Сергеевич требует, что бы ты, — деловито произнёс Сеня и неожиданно увидел парня с зашитым ртом.

Илья начал приходить в себя и судорожно дёрнул губами. Тонкие струйки крови потекли из-под ниток. Через нос раздался глухой стон. Бывший полицейский многое видел на своём веку, но такое в первый раз. От созерцания страшной картины он в ужасе дёрнулся и уже другим тоном произнёс:

— Идар Сергеевич просит, чтобы вы узнали, правду ли они говорят или гнусную ложь по поводу секретного хода в лагерь Виктора.

Аня вскрикнула, увидев несчастного и с силой прижалась к Игнату.

— Однако, это уже за гранью, — шлёпнул губами Игнат и судорожно дёрнул кадыком.

Гурий побледнел, но уверенно говорит:

— Не нам решать и вмешиваться в чужие законы.

— Разумно, — обернулся к нему старец. — Проходите, гостями будите. А вы идите, — он кинул неприязненный взгляд на Сеню, — я понял просьбу правителя и всё сделаю… а завтра у нас праздник.

— Анька, ты что ли, — не поверил Вагиз, — сама пришла?

— Уймись, не по тебе шалава! — строго глянул на него старец. — Илюшу привяжите к алтарю, да так, чтобы бог его видел. Напротив креста. А мне с гостями необходимо поговорить.

Старец Харитон жестом пригласил их пройти в глубину мрачного грота и предложил сесть у высохшего пещерного органа. Затем долго смотрел на людей, выворачивая их души наизнанку, прессуя сознание и заставляя их выть и стонать от умопомрачающего ужаса.

— Кто вы, дети мои? — старец внезапно опустил взгляд и, люди испытытали настоящее блаженство от доброго и мягкого старческого голоса. — Зачем решили пойти на предательство? — с такой же мягкостью спросил он.

Игнат встрепенулся. Смахнул пот с неухоженной бороды и посмотрел с огромным почтением на сгорбленную фигуру немощного старца, который одним лишь взглядом может перекрутить все внутренности и размазать людей на пыльном полу.

— Разве он лидер, — ухмыльнулся Игнат, — такого и предать не зазорно.

— А каким он должен быть в твоём понимании? — в смирении склонил голову старец Харитон.

— Он должен обладать нечто запредельным… как вы. Вам готов служить без остатка, — вполне искренне произнёс Игнат, слизывая с губ струящийся с лица солёный пот и, дрожащими пальцами приглаживая бороду.

— Нет во мне ничего запредельного, — грустно улыбнулся старец, — а то, что я могу читать на ваших лицах, так это не моя заслуга. Слишком долго я скитался по тюрьмам, а там все души оголены, все мысли наружу. Затем я умер. Может, даже два раза. Не надо смотреть на меня, как на полоумного, — ужаснул своим взглядом Харитон.

— Я не… — икнул Игнат.

— Молчи, фраерок! — вздыбился Бурый.

— Ладно-ладно, не наезжай на честного пацана, — с издёвкой прошамкал старец.

— Да я за вас… да для меня будет большой честью… — залепетал Игнат.

— Верю… верю! — с нажимом произнёс Харитон. — Куда ты без меня!

— Для меня это было бы большой честью и благом!

Игнат дико сверкнул глазами и царственно вздёрнул бородой, окатывая брызгами пота старца. Но тот не поморщился, напротив, улыбка растянула его тонкие губы. Заострённый подбородок вытянулся вперёд и он хрипло говорит:

— Вот какая твоя истинная причина предательства. Царём хочешь стать, — утвердительно произнёс он.

Игнат хотел было возмутиться, но неожиданно энергично кивнул. Старец подошёл совсем близко к Игнату. Аня и Гурий моментально отползли назад, но Игнат упрямо смотрит на старца, ожидая свой приговор:

— Ты будешь царём, — старец ласково провёл костлявой рукой по его голове, — но лишь в том случае, если во всём будешь слушаться меня.

Тяжёлый гул пронёсся где-то глубоко под землёй. Игнат в испуге взмахнул бородой и в суеверном ужасе посмотрел на старца, ему показалось, что это делает он. Но старец Харитон в недоумении огляделся и он явно озадачен. Внезапно сильный толчок сбил всех с ног. Пол в гроте пошёл волнами, кроша высохшие сталагмиты. Пещерный орган покачнулся и возникла трещина. Она расширилась и быстро приблизилась к алтарю с уродливо изготовленным крестом, а там бьётся в конвульсиях Илья.

Следующий подземный толчок сбил старца с ног. Он упал перед трещиной и долго смотрел в темноту.

— Там ад? — Игната от страха так сотрясает, что крошатся зубы.

— Да… там ад, — прошамкал старец, — но его не стоит бояться. Там тепло. Если он разверзается, значит на то воля всесильного бога.

Зеки с воем отползли от ширившейся трещины, но не смогли прорваться к выходу и чтобы не упасть в ужасный провал полезли на стены. Аня вскрикнула. Она попыталась вспомнить молитву, но старец, плюща смертельным взглядом, с яростью шикнул на неё.

Землетрясение, как началось, также внезапно закончилось. Трещина вплотную подошла к алтарю и, словно окружило его. Илья с безумством обречённого дёргается. Его глаза в красных пятнах от многочисленных кровоизлияний. Из сшитых толстой нитью губ, прыскает алая кровь. Она капает в замерший, словно в ожидании, провал.

Внезапно старец что-то увидел в глубине. Бормоча странную молитву, он быстро встал и отступил назад.

— Что там? — прерывистым голосом, всё ещё пребывая в ужасе, спросил Игнат.

— Бог решил принять жертву прямо сейчас… царь, — старец без насмешки сделал ударение на последнее слово.

— Помолимся всесильному богу, — старец Харитон лихорадочно перекрестился.

Вслушиваясь в жуткие шорохи, доносящиеся из глубин замершей трещины, сначала неуверенно, затем и все начинают креститься.

Внезапно на поверхность вырвалась пенистая волна. Она шлёпнула в разные стороны и набрала силу. Мутный поток сорвал с алтаря несчастного парня и с шумом всосался обратно в чёрную трещину. Последние струйки с довольным журчанием стекли в страшный провал, и возникла тишина.

— Бог принял жертву! — фальцетом выкрикнул старец Харитон.

Он упал на колени и начал креститься, в кровь разбивая лоб о каменистый пол.

Аня на гране обморока. Гурий тоже едва держится. Зеки затаились в углу грота. Но Игнат гордо вскинул бороду — он уже считает себя царём. А как же иначе? Сам старец провозгласил его им!

Старец Харитон поднялся. На его окровавленном лице блуждает улыбка:

— С этой минуты ты царь!

— Я готов им быть! — поспешно ответил Игнат, сверху вниз глядя на склонённого в поклоне старца.

— Но сначала ты должен привести к алтарю бывших правителей.

— Виктора и… Идара? — испугался Игнат.

— С Идаром тебе не стать царём! А мне послушный пацан нужен. Ты подходишь на эту роль. У тебя всё получится… с божьей помощью… и с моей, — усмехнулся старец Харитон и поднял воспалённый взгляд. Ужас пронзил душу Игната, но старец уже вновь смотрит вниз. Он взглядом пытается проникнуть в бездну раскрывшейся трещины, но сил на это не хватает. Разум мутнеет от удушливых испарений медленно поднимающихся к поверхности. Что-то идёт не так. Старец даже сам себе не может в этом признаться. Он склонился над трещиной и вслушался в тишину. С неудовольствием пожевал губы и мрачно говорит:

— Илюша до сих пор живой…. вроде его мычание доносится. Зацепился, горемычный, за что-то, — с раздражением и страхом произнёс он.

— А если туда кипящую смолу вылить?

Игнат спихнул ногой камень и прислушался, но звука от падения не услышал. Он с недоуменным видом пожал плечами и боком отошёл, поняв, какая пропасть внизу.

— Там целый мир. Смолой не зальёшь, — гримаса исказила лицо старца Харитона. — Адскую щель необходимо заделать брёвнами, иначе к алтарю не добраться, но нам надо выйти. Не нравится мне снаружи шум, да и представить тебя народу надо. Сегодня будет много крови. Надеюсь, бог сможет утолить свою жажду!

Старец вздохнул и неожиданно почувствовал такую дикую усталость, что едва не упадал. Он схватился за стену и замер, прислушиваясь к неравномерным ударам своего сердца. Неужели старость одолевает?! Харитон закрыл воспалённые глаза и попытался увидеть, что его ждёт после смерти. В сознании появился чёрный, клубящийся туман и взгляд из угольной темноты… полный голодной ненависти. Старец в страхе открыл глаза. Слабость слегка отпустила, но ноги продолжают противно дрожать, а мысль, что сейчас на него смотрела смерть, ужасает до безумия. Он осторожно сел в плетёное кресло и с трудом перевёл дух. Мысли медленно прояснились. Слабость временно ушла в сторону, но она вернётся и с утроенной силой обрушится на дряхлое тело старика. Харитон это знал, но лишь раздул ноздри, да упрямо сжал тонкие губы. Он ещё поборется. Надо успеть ещё очень многое!

— Меня Идар устраивает, — Вагиз брезгливо высморкался. — Зачем нам пришлый козёл! Из-за него на перья лезть? Вот их и надо принести в жертву, а не искать из своих корешей козлов отпущения. Сходняк надо созывать и на нём решать, кого на трон сажать.

Игнат сначала не понял, что говорят о нём. Вскрикнула Аня, начал бормотать Гурий, ища взглядом путь для отступления. Но когда смысл дошёл до сознания Игната, он быстро глянул на склонённого, словно в смирении, старца и неожиданно усмехнулся.

— Что скалишься? — оторопел Вагиз и медленно повернулся к старцу. — В натуре, зачем нам лишние проблемы? На перо их и дело с концом!

— Не забыл, как ножиком пользоваться. Хотя… на руку ты не мастер. Не смог меня тогда правильно замочить, — прошамкал старец. — Да ты не бзди, я тебя давно простил… но ты мне должен.

— Бля буду! — поспешно клянётся Вагиз.

— Ну-ну, хватит блатного жаргона. Всё никак не выйдет из вас тюремная плесень, сильно в мозги въелась. Ты бы склонил колени, да покаялся пока не поздно. Может, царь Игнат Первый тебя простит.

— В натуре…

Зек не договорил, столкнулся с раскалённым взглядом старца и оцепенел, как кролик перед удавом. Внезапно судорога пробежала по телу. Он с трудом произнёс:

— Я уважаемый вор. По мне лучше смерть, чем идти под этого козла.

— Что ты знаешь о смерти? — хрипло рассмеялся Харитон. — Там не рай! Я её видел! Кругом морды оскаленные и каждый хочет содрать с тебя шкуру. Становись на колени перед царём Игнатом Первым! — в шелестящем голосе старца словно покатились стальные шары.

— Так бы сразу и сказал, — воровато озираясь по сторонам, приниженно произнёс Вагиз.

— Я жду! — неожиданно раздался голос Игната.

— Мне что, в натуре на колени падать надо? — смертельно побледнел Вагиз и во взгляде появилась странная отрешённость.

— Именно, — откровенно ухмыльнулся Игнат, а рядом стоящая с ним Аня тонко хихикнула.

— Сейчас опустят, — шепнул Репа Бурому, — кранты законнику.

Неожиданно для всех, Вагиз сорвался с места и с возгласом:

— Бля буду! — растопырив руки, прыгнул в страшную трещину и без звука исчез в темноте.

Старец в раздражении откинул капюшон, осеняя всех раскаленным взглядом. Он сейчас особенно страшен и, кажется, сейчас начнут плавиться камни. Но он быстро пришёл в себя:

— Эх, не раскусил я его… жаль. А вы чего стоите? — прошипел он оцепеневшим зекам. — На колени!!!

Зеки послушно упали на землю, в злости роняя слюни и сопли, но, не смея поднять глаза, на подходящего к ним Игната.

— Опускаю вас… в смысле, отпускаю вам грехи ваши, — с издевкой произнёс Игнат, удивляя даже старца, не обращая внимания на оторопевшую Аню, расстегнул ширинку и стал мочиться прямо на их склонённые головы.

— Теперь вы прощены, — встряхивая здоровенным членом, произнёс он, — можете встать. И не дай бог вы пойдёте против меня! Все узнают, что вас опустили таким образом. А пока я буду держать это в тайне.

— Умно, — прошамкал старец, с удивлением глядя на Игната, — далеко пойдёшь, сынок. Идите, умойтесь, от вас смердит, — обратился он к сотрясающимся от бешенства зекам.

Игнат с насмешкой подошёл к своим товарищам. Гурий быстро хлопнул глазами и почтительно склонил голову. Аня порывалась сделать то же самое, но Игнат удержал её за голову:

— Тебе незачем это делать, ты царица.

— Игнат… я восхищена тобой и….

— Успеешь, любимая. Для начала дом себе подберём… а лучше два, — ухмыльнулся в широкую бороду Игнат.

— Ты сначала головы обоих правителей мне принеси, а затем мечтай. Это для них ты царь, а для меня шестёрка, фраерок недоделанный! — отрезвил его голос старца. Внезапно он склонил голову. — А у меня подарок для тебя, царь Игнат Первый.

Старец, шаркая ногами, подошёл к каменной нише заваленной землёй и подозвал зеков:

— Копайте!

Бурый и Репа быстро откинули землю и достали три тяжёлых свёртка. Затем вытащили ящик.

— Разворачивайте, — по губам старца пробежала улыбка.

Сдёрнули ткань и все увидели в оружейной смазке новенькие автоматы.

— А ящик патронами забит. Так что неправ был ушедший в ад Вагиз. У нас найдётся, чем ответить.

— Откуда? — в потрясении выдохнул Игнат.

— Потопом занесло, — неопределённо прошамкал старик, но всё же нехотя говорит:

— Схрончик давно здесь. На Караби воры тайничок имели. Мне по статусу о нём было известно. А сейчас он им не нужен. Вода всех смыла. Пусть послужат для благого дела… во имя Господа нашего, — Харитон быстро перекрестился…

… Когда вода с шумом выплеснулась из страшной трещины, Илья хотел закричать, но его губы зачем-то сшили эти жуткие люди. Тогда он глубоко втянул воздух ноздрями, задержал дыхание и скользнул в пенистый бурун. Сейчас он мечтал лишь об одном, спрятаться, исчезнуть, бежать куда угодно, но не находиться в этом гроте.

Ледяная вода принесла небывалое облегчение его раскаленным губам. Илья даже попытался улыбнуться, но его стремительно волокло на огромную глубину, а там смерть. Изогнувшись, он растопырил руки и внезапно зацепился за каменный выступ. Пенистый поток ухнул вниз, а он остался висеть на отвесной стене, жадно ловля ноздрями воздух. Когда пальцы стали уставать юноша задумался. Зачем он цепляется за жизнь? Может прыгнуть вниз и конец мучениям? Но неожиданно что-то жгучее выползло из глубин сознания, Илья не сразу понял, что это ненависть. Он никогда не знал этого чувства. Все люди до этой поры были для него прекрасными. Илья очень страдал, что из-за его нерасторопности причинял всем неудобства. Безусловно, в этом виноват его незрелый ум. Но странным образом мозг очистился и начал работать, словно исправный механизм швейцарских часов. Илья вспомнил свою жизнь и все события разложил по полочкам. Юноша усмехнулся и сразу скривился, почувствовав боль в проколотых губах. Теперь вы заплатите мне за всё! Эти мысли заставили его лихорадочно искать ногами выступы, и он их нашёл. Осторожно хватаясь за неровности, Илья уверенно пополз по скале. Через некоторое время скользнул в горизонтальный ход пещеры. Обессилев, упал на спину и долго приходил в себя. После сел. Нащупал на губах нитки. Острым обломком камня срезал узелок и быстро выдернул нить. Не обращая внимания на струящуюся кровь, в наслаждении открыл рот. Это мелочи, раны заживут, а ненависть останется. Они за всё ему ответят.

Илья долго брёл в кромешной тьме. Он часто натыкался на стены и разбивал лицо в кровь, но интуиция гнала его вперёд. Он знал, рано или поздно выберется из пещеры. Для того, чтобы как-то отвлечься от страха темноты и неизвестности, он стал считать шаги:… сто… двести… тысяча… Свет! Чудесные лучи солнца ворвались в пещеру и юноша от радости засмеялся, но сразу скрипнул зубами. Илья слизнул кровь с израненных губ и осторожно приблизился к выходу. Задумался. Что его там ждёт? Но возвращаться в лагерь нельзя. Находиться в этом страшном мире одному сложно, даже невозможно. Впрочем, надо попробовать выжить в одиночку. В любом случае, другого пути нет. Жаль, что он не накопил самостоятельности, умения. До этих страшных событий прозябал, как во сне. Но сейчас с разума словно сдёрнута пелена. Всё стало до безумия понятно.

Илья выбрался из пещеры. Закрыл глаза, привыкая к яркому свету. Затем, огляделся. Он на берегу моря. Оставляя после себя пенный след, волна с шумом накатывает на берег. Краб увидел человека, попытался спрятаться в глубине, но Илья быстро его поймал. Ударил панцирь об острый камень. Нашёл ещё с десяток крабов. Обездвижил и засунул их за пазуху. Удовлетворённо причмокнул израненными губами, некоторое время голод ему не грозит. Теперь необходимо быстро покинуть берег, но вначале надо как-то обработать раны на губах. Проколы болезненно саднят, а кровь всё ещё капает. У едва заметной тропы наткнулся на заросли подорожника. Он вспомнил от бабушки, что это чудесное ранозаживляющее средство. Растёр листья в кашицу, оторвал от рубашки длинный лоскут и сделал повязку. Боль немеет, процесс заживления начался, это принесло небывалое удовлетворение. Неожиданно его дорогу перекрыл поток воды, вырывающийся прямо из склона. Илья замедлил шаг и приблизился к подземной реке. Вероятно, из-за землетрясения она ворвалась в пещеру и стащила его с алтаря, тем самым спасла от жуткой смерти… но не только его одного. Илья заметил на берегу неподвижно лежащего человека. В человеколюбивом порыве бросился к нему, но сразу отпрянул. Он узнал его! Это один из зеков, Вагиз. В душе, как волна, накатила ненависть и глубокое разочарование тем, что тот умер. Вдруг Илья заметил, как шевельнулись пальцы. Неужели жив! Илья почувствовал возбуждение. Воровато оглянувшись, он поднял тяжёлый камень. Подошёл к зеку и замахнулся, но неожиданно застыл. На него смотрит зек. Его взгляд тусклый ничего не выражающий. Покачнувшись, Илья едва не уронил камень, но вновь с остервенением замахнулся и промычал сквозь повязку:

— Сдохни, тварь!!!

— Где я, в аду? — неожиданно прохрипел Вагиз. Уголовник пощупал свой окровавленный затылок.

Эти слова вывели Илью из равновесия. Он уже не может расплющить череп ненавистному врагу. Парень со стоном отбросил камень, присел на корточки и стянул с лица повязку. Дрожа от ненависти, он произнёс:

— Не узнаёшь меня?

— Где я, в аду? — вновь прохрипел Вагиз.

— В аду нет солнца!!! — в исступлении выкрикнул Илья.

— Темно… очень темно… Я знал, солнца в нём нет.

— Как нет, вот оно!!! — Илья вскинул к верху руки.

— Темно, даже звёзд не видно, — прошептал зек.

— Вот оно как? — Илья начал догадываться, что тот попросту ослеп. Он склонился к его лицу и посмотрел в пустые глаза. — Вот оно как! — повторил парень.

Вроде и радоваться надо, небесная кара постигла негодяя, убийцу, людоеда, но на сердце появилась печаль. Его душа ужаснулась, представив, что в одно мгновение исчезли все краски мира. Как это жутко!

— Так я не умер? — неуверенно спросил Вагиз и попытался присесть.

— Ты давно умер, тварь, — тихо прошептал Илья.

— Где-то я слышал этот голос. Разожги огонь, я ничего не вижу. Мы в пещере? Но я вроде, как… — зек начал вспоминать произошедшие события. — Так я жив! — Вагиз вскочил на ноги, растопырив пальцы, начал щупать пространство. — Кто-нибудь, разожгите огонь! — дрогнувшим голосом произнёс он.

— Тебе это не поможет, — уныло пробормотал Илья, — ты ослеп. Неужели не чувствуешь, как припекает солнце?

Вагиз дёрнулся. Слепо повёл глазами. Остановился как вкопанный. Его лицо словно окаменело:

— Голос. Я его слышал. Ты Илья?

— Он самый.

— Что со мной сделаешь? Убьёшь?

— Зачем? Живи… если сможешь. Я ухожу, — Илья вновь наматал на лицо повязку.

— Ты не можешь меня бросить! — лицо Вагиза исказилось в злобе и страхе.

Илья, не оглядываясь, побрёл вперёд.

— Подожди!!! — в отчаянии выкрикнул зек. — Вот так просто, ты бросаешь меня на произвол судьбы? Меня загрызут дикие собаки! Я умру от голода!!!

Юноша не остановился, но непроизвольно замедлил шаг. Зек это понял, спотыкаясь, побрёл на звук шагов. Не удержавшись, с издёвкой сказал:

— Ты хоть и полоумный, но добрый. Какая для меня удача!

И совсем тихо, чтобы не услышал его поводырь, произнёс:

— А может и зрение ко мне вернётся. Тогда я тебя обязательно отблагодарю.

Илья понял его шёпот, но никак не отреагировал, лишь убыстрил шаг. Зек, с проклятиями, побежал следом, периодически налетая на препятствия и разбивая лицо в кровь.

Загрузка...