Одичалый мир

Глава 19

Гурий с тоской окинул взглядом на непонятно изменившуюся Машу. Что-то в ней появилось новое. Её пугающе задумчивый взгляд вызывает смутные подозрения и этот сверкающий камень… ходят слухи, что раньше он был у попа.

— Хорошая девочка Маша, — Гурий вздыхает, разговаривая сам с собой, — а туда же, за цацку продалась.

— Ты что-то сказал? — навострил уши Игнат.

— Нет… это я так, сам с собой, — Гурий в душе ругает себя за то, что так неловко выронил фразу.

— Машка классная девочка, — Игнат ковырнул палкой горящие поленья, — и не стоит её осуждать. Ну, скажи мне, что мы можем дать своим женщинам, когда Виктор и его поп всем верховодят? Скоро нас будут заставлять дома им строить и помои выносить, а нам в землянках придётся жить. Неужели ты думаешь, твоя Маша в яму к тебе попросится?

— Да ничего я не думаю! — окрысился Гурий. — И вообще, с чего ты взял, что я имею виды на эту… Машеньку?

— А что, девочка ещё то! Молоденькая! Может столько детишек нарожать. Жаль, если от попа. По моему мнению, ты лучше, — Игнат вызывающе вздёрнул бороду.

— Отстань, Игнатушка, в душу лезешь, — Гурий тягостно вздохнул.

— Вот-вот, устроили беспредел! Царями хотят стать! А по мне, народ должен всё решать! Демократия нужна! — Игнат взмахнул узловатым пальцем.

— Да сколько тут людей, до народа мы не дотягиваем, — хмыкнул Гурий.

— Это сейчас. Но корабль построим, начнём людей собирать, глядишь и до народа дорастём. А там институты демократического устройства понадобятся, правозащитные организации и прочие нужные вещи. Сам знаешь, не будет этих тормозов, в тиранию можно свалиться. А первый претендент на монархию, Виктор! Будь он не ладен! А ты, Гурий, мог бы следить за справедливостью и не допускать их обогащения и вседозволенности. Пускай они в землянках живут, а ты Машеньку в просторный дом приведёшь, — хитро улыбнулся Игнат. — Именно, в просторный дом! — с нажимом добавил он.

— Надоела мне эта палатка! Соседи, пускающие по ночам шептунов! — Гурий искоса глянул на Игната и вкрадчиво спросил:

— А с чего это ты такой разговор завёл?

— У меня есть к тебе дело, — Игнат крякнул и глубокомысленно подбросил лохматые брови вверх. — Пойдём к Ане, поговорим о том, о сём. Есть интересные предложения. Думаю, тебе трудно будет от них отказаться, так как это на благо нашего народа, — высокопарно заявил Игнат. — И будь спокоен, Машенька станет твоей, — подмигнул он.

— Послушай, Игнатушка, а какой твой интерес во всём этом? Кем ты думаешь быть? — Гурий с пониманием посмотрел рыбьим взглядом.

Всё существо Игната завопило. Хочется с жаром выкрикнуть: «Царём хочу стать»! Но зная демократические принципы Гурия, скромно опустил взгляд и с некоторой неловкостью произносит:

— Президентом.

— Что ж, как говорится: «Плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом», — с иронией усмехнулся Гурий. — Впрочем, мне эта шахматная партия нравится. Можно попробовать её разыграть. Но вдвоём или даже с твоей Аней у нас ничего не получится. Фигур мало.

— Фигуры будут. К Ане пойдём, скоро всё сам поймёшь.

Темнеет. Ветер зачем-то разметал тучи и в образовавшиеся просветы с любопытством заглянули чудовищно далёкие звёзды.

Забор построен. Бойцы засели на площадках, готовые в любой момент подать сигнальный огонь. В посёлке спокойствие и умиротворение. Можно несколько расслабиться от тяжкого труда и погреться у уютных костров. Декан, Павел Сергеевич, разошёлся не на шутку и шепчет стихи Есенина в мягкое ушко Виолетты Степановны. Пышная женщина млеет от восторга и, как бы невзначай жмётся к его заросшей буйной порослью груди. Братья Семён и Виталий сосредоточенно выковыривают из рапанов запечённых моллюсков. Эдик с задумчивым видом правит нож с неприятно широким лезвием. Катя заглядывает ему через плечо, тихонько вздыхает, о чём-то думая. Маша слегка отодвинулась от Алика, когда тот решил её о чём-то спросить. Затем и вовсе встала и ушла к женщинам, поглаживая на своей груди гладкий самоцветный камушек. Алик единственный из всех, кто не знал, что Маша уже не с ним. В общем, в посёлке всё идёт своим чередом со своими проблемами и удачами.

Виктор и Нина, как обычно, прогуливаются вдали от всех. У моря наблюдают за приливной волной, за крабами, которые уже успели обосноваться на новом месте и деловито бегают по скользким камням, выискивая кусочки пищи.

— Забор сделали и сразу такую защищённость чувствую, на душе так радостно, — Нина прильнула к Виктору. — А ты знаешь, говорят уже дикие собаки не приходят в долину. Правда, здорово?

— Наверное, — неопределённо произнёс Виктор, — странно только.

— Что именно?

— Что дорогу к нам забыли. Словно кто-то лаз их засыпал.

— Нормально, раз засыпали, — Нина в недоумении хлопнула густыми ресницами.

— Да, но почему об этом никому не сказали? Это более чем странно.

Виктор пощупал отросшую к вечеру щетину на подбородке.

— Сдаётся мне, кто-то непонятную игру затеял. Но зачем?

— Это сделали для того, чтобы этот лаз никто не искал! — неожиданно выпалила Нина.

— Что ты сказала? — встрепенулся Виктор. — Ты знаешь, а ведь всё идёт к тому. Сдаётся мне, кто-то предательство задумал.

— Боже, неужели это правда? — воскликнула Нина.

— Есть вероятность, что собаки поменяли место охоты. Медведь их сильно помял. А может, кто-то для Идара готовит подарок. Завтра попробуем поискать этот ход, только аккуратно, чтобы никто об этом не знал. Антона и братьев возьму, они надёжные ребята.

— Анька с Игнатом постоянно шушукаются, — вставила Нина.

— Любовь у них, — скривил губы Виктор.

— Чушь, Анька Игната едва терпит! Он ей для чего-то нужен. А сейчас они с Гурием сошлись. Сама видела, как Игнат с ним разговаривал. А потом с этой общались, — с пренебрежением произнесла Нина.

— А по поводу Ани и Игната, а ещё Гурий нарисовался странным образом… надо за ними понаблюдать, — задумался Виктор. Его глаза потемнели и словно стальные шарики на лице пробежали желваки.

Свист один длинный и два коротких всполошил часовых на площадке забора. Внезапно послышался радостный окрик. Натужно заскрипели канаты, опуская тяжёлый мостик.

— Это Викентий с Николаем, — улыбнулся Виктор, но в глазах колыхнулось тревожное ожидание.

Знакомые голоса переговариваются с часовыми и вот два человека ловко спрыгнули на землю, увидев Виктора с Ниной, поспешили к ним.

— Не спится? — Викентий Петрович с радостью пожал руки, поцеловал в макушку Нину.

— Заснёшь тут, такой балаган устроили, — пошутил Виктор.

— Как экспедиция прошла? — пытливо спросил он.

— Обосновались они что надо, но мы лучше, — бесшумно засмеялся Викентий Петрович.

— Бухту с их надутыми гандоно… извини, — осёкся он, метнув быстрый взгляд на Нину, — в смысле, с их резиновыми изделиями нашли достаточно быстро. Разрезали так, чтобы восстановлению они не подлежали. А перед этим ловушек наделали и не зря. Идар быстро встрепенулся и за нами припустил. Но, кажется, он мастерство своё несколько растерял. В одну из них угодил…

— Ты ликвидировал Идара? — встрепенулся Виктор, и его лицо осветилось мрачным огнём.

Викентий Петрович неожиданно опустил взгляд и это удивило Виктора, но Николай быстро произнёс:

— Мы медведя к ним подманили. Он автомат Идару испортил. Изгрыз как леденец на палочке.

— А затем я медведя выстрелами отогнал, — глухо сказал Викентий Петрович.

— В смысле, как отогнал? — не понял Виктор, ещё сильнее мрачнея.

— Не по-божески это, чтобы зверь рвал человека. Был бы открытый поединок, всё иначе произошло бы, — с грустью выдавил он.

— Ты не воспользовался таким шансом? — вскричал Виктор, встряхивая его за грудки.

— Я не смог полностью стать мирским человеком, — искренне говорит Викентий Петрович, — мне для этого время нужно.

— Нет у нас времени! — оттолкнул его Виктор.

— Теперь автомат имеем только мы, — вмешалась Нина, с уважением глядя на Викентия Петровича.

— Да, теперь имеем его только мы, но автомат не панацея. Пули закончатся, и станет он обычной дубиной, а у них людей больше. Корабль надо срочно строить! Промедление смерти подобно.

Виктор печально улыбнулся, глядя на поникшего друга и спокойно произносит:

— Всё же я признаю, основную задачу вы выполнили и на том спасибо. А автомат передай Николаю, а то он что-то руки тебе жжёт, — с иронией добавил он.

— Ты прав, жжёт, — с некоторым вызовом произнёс Викентий Петрович и смертельно побледнел, поняв, что сказал лишнее.

— Виктор, — Нина посмотрела на мужа, раскрыв на всю ширь глаза, — ведь всё так хорошо прошло. Теперь мы успеем построить корабль и снарядить экспедицию, и они не смогут нам помешать.

— У них людей больше. Если они решат тоже строить судно, то спустят его на воду быстрее нас. Идара надо было ликвидировать, — жёстко произнёс он и посмотрел в глаза Николаю Андреевичу, — подготовь группу для решения этой задачи.

— А мне что делать? — осторожно спросил Викентий Петрович.

— Как обычно. На тебе охрана посёлка и займись кораблём. Времени для этого тебе на раскачку не нужно.

Они ушли. Виктор хмурый, губы сомкнуты. Нину раздирают противоречивые чувства. С одной стороны она полностью оправдывает благородство Викентия Петровича, но с другой, понимает, сейчас не время для сантиментов. Окружающий мир также прекрасен, как и жесток, и как кто-то говорил: «Оказавшись в раю, рот не открывай, там разные бывают». Парадокс, но окружающая действительность многократно сложнее чувств и выработанных стереотипов. Главное сейчас, чтобы тебя не съели и в переносном и прямом смысле.

Нина тронула за плечо Виктора. Он повернулся, готовый встретить в её глазах непонимание, но она мягко улыбнулась:

— Викентий Петрович хороший мужчина, но несколько зацикленный на своей вере.

Женщина прижалась к мужу, и смотрит на него ясными глазами, а украшение на груди призывно переливается загадочными огнями.

— Ему действительно необходимо время, — вздохнул Виктор и поцеловал в мягкие губы, с наслаждением почувствовав привкус мёда и воска.

— Ты настоящая женщина! — его охватило неукротимое желание.

— Я до сих пор потрясена твоим подарком, — она скромно повела подведёнными ресницами. — А я Виолетте Степановне и Яне немного из косметики дала. Ты не против? — Нина подставила смеющееся лицо для поцелуев.

— Я рад этому! Тушь закончится, ещё сажи наскребу из котелков, — простодушно говорит Виктор.

— Ах ты бессовестный, всю романтику порушил! — притворно рассердилась прелестная женщина, ударяя его кулачком и мигом оказалась в его объятиях.

— Пойдём к морю, — грубо поволок её за собой Виктор.

— А ты зверь! — в притворном ужасе вскинула она на него поплывший взгляд и со страстью прижалась к нему.

— Дорогая моя, единственная, ты для меня одна, — Виктор сжал её напрягшуюся грудь. Она испустила стон и прошептала:

— Уже не одна.

Виктор непонимающе глянул в её полузакрытые глаза, а она с нежностью опустила его ладонь своему животу:

— Чувствуешь, как он округлился?

— Родная, — едва вымолвил Виктор, — я такой счастливый!

Море тихо шепчет, легонько набегая на берег. Мужчине и женщине хорошо и ничто не мешает уединению. Лишь луна с любопытством выглянула из-за сопок и, словно устыдившись тем, что увидела, затянула себя лёгкими облаками. Через некоторое время ткнулись о берег две молчаливые косатки. Они приняли влюблённых за морских котиков, но странным образом узнали Виктора. Не таясь, огромные морские звери тяжело хлопнули хвостами и выпустили волнующие трели на низких диапазонах.

— Они нас зовут! — встрепенулась Нина.

— Брось, что ты! — усомнился Виктор.

— Точно зовут. Как здорово, они приняли нас в свою стаю!

— Они просто голодные. Нас увидели, вот и бурчит в животах, — пошутил Виктор.

— Скажешь ещё, — насторожилась Нина.

— Послушай, а это не та самка с детёнышем, что я с отмели вытолкнул? — приподнялся Виктор. Он подошёл к берегу и увидел у огромной косатки знакомую отметину, рубец на плавнике.

— Это они, — радостно произнёс мужчина, — а малыш подрос.

— Давай с ними поплаваем? — неожиданно предложила Нина.

— Ты чего, они хищники, неизвестно, что у них на уме!

— Это у человека неизвестно, что на уме, а они радуются… это так очевидно, — Нина даже задрожала от возбуждения.

— Ты куда? — испугался Виктор, но женщина решительно зашла в воду и ладошками игриво подняла небольшую волну.

Косатки чуть отошли в сторону и повторили движение Нины плавниками, взметнув в воздух бурю из пены. Женщина весело засмеялась и неожиданно лодочкой нырнула в воду, просияв в черноте ночи обнажённым белым телом.

— Вот кошка! — обомлел Виктор и с размаху прыгнул вслед за женой, стараясь её обогнать.

Студёная вода захватывает дух. Светящиеся пузырьки пробегают по телу, приятно щекочут кожу, возбуждение опасности и холода вызывает, чуть ли не экстаз и кружит голову, как от хорошего игристого вина.

А Нина уже рядом с малышом, который возвышается словно огромный бурун над маслянистой гладью моря. Он приветливо застрекотал, почти как дельфин, но несколько грубее, басовитее и подплыл к бесстрашной женщине. А она погладила его упругую кожу и засмеялась.

— Вот кошка! — вновь повторил Виктор, в несколько гребков оказался рядом с ними.

Большая самка, бесшумно приблизилась и Нина, ойкнув от страха, вцепилась в Виктора:

— Какая она большая, сейчас описаюсь!

— А ты думала! — несколько встревожился Виктор, но знает, что косатка ничего плохого им не сделает. — Давай-ка назад. Не искушай судьбу.

Нина с сожалением оттолкнулась от детёныша и погребла к берегу, повторяя слова:

— Вблизи она такая огромная, я даже не ожидала, что настолько!

— Вот кошка, — в третий раз сказал Виктор, — надавать бы тебе по мягкому месту.

Он помог ей выбраться. Накинул на неё куртку, а она, мокрая и дрожащая, с силой прижалась к нему.

— Ты совсем с ума сошла, — безумно возбудившись, мужчина поцеловал её в солёные губы.

Она тихо засмеялась:

— Я знаю, — и толкнула Виктора на землю.

Косатки некоторое время фыркали у берега, разочарованные тем, что люди так быстро покинули их. Затем, словно поняв, что у них более важное занятие, кроме как нежиться с ними в ледяной воде, словно по команде ушли в сторону скал. Там они начнут охотиться на сонных котиков.

Удивительное положение, дни летят со скоростью барабанной дроби, а верфь строится медленно, словно навозный шарик, толкаемый жирным скарабеем в гору. Иной раз и брёвна не хотят становиться на свои места и падают вниз, рискуя покалечить людей. Игнат что-то часто скребёт бороду и спину, пожимает плечами, удивляясь, что так трудно идёт строительство. Очевидно знаний, когда-то полученных из интернета, всё же не хватает для успешного продолжения дела. Но, все же, контуры будущей верфи начинают вырисовываться, и Виктор несколько успокоился.

Викентий Петрович всё так же тренирует, выжимая из людей последние силы. На крутящийся тренажёр уже прикрепил два топора и славно видеть, как бойцы подпрыгивают и уклоняются от свистящих лезвий, даже слёзы от умиления наворачиваются на глаза. Виктор лично протестировал тренажёр и остался доволен, но также посоветовал добавить скорости для большего эффекта. Но Викентий Петрович лишь с сомнением покачал головой. Виктор не стал настаивать, потрогав макушку, где тренажёром, словно бритвой была срезана прядь волос.

Собачий лаз пока не найден. Прочесали все мыслимые и немыслимые уголки. На этих склонах множество обвалов и почти везде есть какие-то щели, но все они заканчиваются тупиками. Ребус, но разгадать его необходимо. Виктор нервничает и собирает тайный совет. На него приглашает Викентия Петровича, Антона и братьев Виталия и Семёна.

— Я почти уверен, Аня и её шайка готовят предательство. Но пока они сидят и не высовываются. Мне это очень не нравится. Может с пристрастием допросить Игната? — Виктор ковырнул копьём угольки в костре.

— А вдруг он не станет петь, — ухмыльнулся Антон.

— Это, смотря как допрашивать, — оживились братья.

— Идея не блещет остроумием, — покачал головой Викентий Петрович. — Во-первых, это не по-божески, но если даже это опустить, то неизвестно, как он себя поведёт. Игнат из породы фанатиков. Если он упрётся, то хоть жилы его накручивай на гвозди, будет молчать. Во-вторых, мы засветимся, и они будут действовать осторожнее. Необходимо за ними понаблюдать, а главное, чтобы из лагеря они не ушли. Тогда точно к Идару пойдут и в скором будущем к нам нагрянут гости.

— Встретим, калаш есть, — улыбнулся Антон.

Викентий Петрович задумался, прищурив глаза, произнёс:

— Из засады и стрела из лука может быть не хуже пули. А может действительно собаки по какой-то причине ушли или ход обвалом засыпало?

— Собак видели, когда я с братом ходил к Голубянке. Никуда они не делись. Всё также промышляют, — говорит Семён.

— Здесь они, а ещё и подросшие щенята с ними, — кивнул Виталий.

— Да знаю я, — нахмурился Викентий Петрович, — плодятся, словно кролики… медведя бы на их тощие хвосты. Вот что я думаю, раз отсюда ход не можем найти, попробуем поискать снаружи.

— Ага, ста лет не хватит, — с сомнением произнёс Виктор.

— Старая собачья тропа должна сохраниться, её и поищем.

— Ты поищешь?

— Почему бы и нет. Давно пора использовать свои навыки следопыта, — усмехнулся Викентий Петрович, — а то засиделся в посёлке, размяться надо.

— С тобой пойдут Виталий и Семён, — мгновенно распорядился Виктор.

— Только мешать будут. Дерутся они более-менее, но ходят по лесу, как беременные слоны, — отстранёно произнёс Викентий Петрович.

— Спасибо Вик, — криво ухмыльнулись братья.

— Учитесь, дети мои. Вся жизнь впереди! — Викентий Петрович попытался пригладить несуществующую бороду и вновь огорчился, не ощутив шелковистые пряди волос.

Виктор, заметив его жест, улыбнулся:

— Обратно тянет в священники?

— Рано ещё. Как народ успокоится, да детишки начнут рождаться, так рясу сразу и одену. А сейчас буду потеть спецназовцем. Бог меня на это благословил, — со вздохом заявил он.

Викентий Петрович ловко покрутил пальцами остро заточенный гвоздь. Затем, неуловимым движением его бросил, пронзив на дереве нахальную муху, но сразу встал, с тревогой глядя вдаль:

— А ведь это сигнальный дым!

Виктор вскочил на ноги и тоже увидел, как со стороны построенного забора с некоторым интервалом взлетели клубы густого дыма. Вспыхнул сигнальный огонь на скале, передавая информацию жителям посёлка и вот уже бойцы, ломая кустарник, устремились вниз.

Почти у самого забора Виктор услышал свист и с трудом уклонился от тяжёлого копья, перелетевшего через верхушки заострённых брёвен. Другое копьё Викентий Петрович отклонил ладонью и схватил его в руки. Он ловко прыгнул на лесенку и в мгновение оказался на площадке. У бойницы один из летчиков пытается перезарядить заклинивший автомат. На правом плече у него торчит обломок стрелы, другая — дрожит в боку. Рядом, сражённый в грудь корчится от боли другой пилот, а Толик Белов с яростными криками швыряет вниз увесистые булыжники и горящие головешки.

Викентий Петрович вырвал автомат и мгновенно перезарядил. Спасительная трель громыхнула над морем и мгновенно послышались вопли:

— Отходим! Прикрывай меня! — ещё одно копьё напоследок воткнулось в бревна, и неизвестные люди скрылись в зарослях.

Виктор прильнул к смотровому окну, но увидел лишь качающиеся ветви:

— Нашли, злодеи, — выдавил он горький смешок.

— Ага, это бойцы Идара. Одного зацепил. Думаю, далеко не уйдёт, истечёт кровью. Надо организовать погоню, — Викентий Петрович опустил автомат стволом вниз.

Виктор отрицательно повёл головой:

— А вдруг они ловушек наставили? Местность прочешем позже. А тот участок леса надо бы выжечь, очень мешает обзору.

— Всё бы не спалить, но идея верная. Тот лесок нам совсем некстати. А вот и бойцы наши подоспели. Стоп, а где Игнат с Гурием? — Викентий Петрович напрягся, словно перед броском и обвёл всех мрачным взглядом.

— Час назад он с Аней и Гурием в долину пошли. Зайцев из силков доставать, — тихо произнёс Павел Сергеевич.

— С Аней, говоришь? — сузил глаза Виктор.

— Необычно как-то, Аня ленивая, как медуза, а тут соизволила с двумя мужиками скакать по траве. Что скажешь, Вик? — обратился он к Викентию Петровичу.

— К Идару пошли. Полезут через собачий лаз. Теперь я его найду.

— А вдруг он уже знает о секретном ходе? — оцепенел Виктор.

— Пока нет, — уверенно произнёс Викентий Петрович, — но если лаз не найдём по горячим следам, узнает.

— Антон, летчиков перевяжи и срочно переправьте к Алёнке. Усиль на берегу охрану и установи наблюдение за долиной. А калаш мы с собой заберём. Боюсь, как бы наши друзья с тыла не вдарили. Чего ждём, пошли, Вик. Копьё возьми, а я фонарь захвачу, — Виктор спрыгнул с лестницы.

Трава в долине гуляет под порывами ветра и даже Викентий Петрович призадумался, где искать след и с озабоченностью произнёс:

— Погода портится. Двинемся к обвалам. Надеюсь, там что-то найдём.

— Как в этой мешанине можно что-то сыскать? — покрутил головой Виктор.

— Уже нашёл. Здесь они прошли, видишь, — Викентий Петрович раздвинул копьём траву.

— Стебли изломаны, даже ветром их не перемешало. Большая группа людей прошла. Как раз укладывается в нашу троицу и… след ведёт в сторону обвалов. Сто пудов, теперь не уйдут, родимые.

Викентий Петрович уверенно пошёл по следу и спустя час они уткнулись в осыпи.

— Эх, Анька, дура! Мужиков с толку сбила. Замутила так, теперь не отмоются. Как их найдём, придётся показательный процесс делать, — с сожалением произнёс Виктор.

— Что надумал? — осторожно спросил Викентий Петрович.

— Поступить не по-божески, — ухмыляется Виктор, — отвезём их на остров, где раньше тренер со своими бойцами жил. Пускай там заговоры шьют.

— Помрут, — без особого страдания говорит Викентий Петрович.

— Нет, не помрут. Там чайки на скалы гадят, иногда птенцов выводят. Если наши заговорщики будут суетиться, может чего и поймают.

— Осталось за малым, успеть их взять, до того как они к Идару попадут.

— Куда они денутся. До их поселения далеко идти. По дороге перехватим, — самоуверенно произнёс Виктор.

— Мы ещё собачий лаз не нашли.

— А что, есть такой вариант? — насторожился Виктор.

— Без вариантов, — бесшумно засмеялся Викентий Петрович, — следы чётко ведут под те глыбы. Там ход.

Действительно, под нависающими сводами виднеется груда каменных осколков, это бывший завал. Явственно чернеет подземный ход и дует из него влажный ветер.

Викентий Петрович поднял тонкий поясок:

— Анькин. Узелок развязался вот и соскользнул. От бабской злости он лопнул.

Некоторое время Виктор подзарядил аккумулятор, включил фонарь и уверенно пополз в узкую щель:

— Настоящая пещера, а на полу чёткие отпечатки ног. Какое счастье, что на свете существуют дилетанты.

Викентий Петрович быстро оказался рядом. Он внимательно осмотрел следы и уверенно заявил:

— Их точно трое. Эти — Игната. А вот чёткий отпечаток от ботинка Гурия и вмятины от огромных кроссовок Анюты. Ты их у зека снял?

— Было дело, — помрачнел Виктор.

— Зависть её погубила, а так была бы весьма неплохой девицей, всё при ней, — потрогал подбородок Винентий Петрович.

— И это искусственное, — сплёвывает Виктор, — мне было бы противно трогать её силикон.

— А Игнату нравится, — скривился Викентий Петрович, — совсем мужик голову потерял. Где мы теперь такого классного плотника найдём? Может не надо его на остров? Пусть под присмотром у нас поживёт?

— Там видно будет. Сам по себе он безобидный человек. Аня муть навела, — задумался Виктор.

— Ну, не совсем так, — усмехнулся Викентий Петрович.

— А Гурий здесь каким боком?

— Гурий тёмная лошадка. Себе на уме. Повидал в своё время похожих на него, — неопределённо произнёс Викентий Петрович.

Луч фонаря скользнул по пещере. Ход сырой и грязный. Чем-то она напоминает длинную кишку. Словно воспалённые отростки, где попало торчат сталагмиты. Пещерные ванночки, на половину заполненные серой жижей, тускло отражают свет.

— Неприятная пещера, — потянул носом воздух Виктор и медленно двинулся вперёд, — а Гурий недалёкий человек.

— Действительно, пещера не блещет красотой. Нет, Гурий не идиот. Он решил сыграть в собственную игру, — уверенно произнёс Викентий Петрович.

— Проиграет.

Виктор посветил фонарём и с напряжённым вниманием рассматривает высохшие сталагмиты. Очень многие из них сломаны, словно некто тяжёлый продирался в темноте.

— Меня это тоже тревожит, — заметив нерешительность Виктора, сказал Викентий Петрович.

Он неслышно двинулся по пещерному залу, выставив копьё далеко вперёд. Шаг его лёгок, но в мёртвой тишине пещеры даже малейший звук усиливается и вкрадчивым шорохом разносится по всем уголкам, возвращаясь невнятным эхом. Неожиданно он присел:

— Посвети фонарём.

Виктор направил свет на грязную лужицу и замер от неожиданности. В грязи, заполненный водой, чётко виднелся огромный след хищника.

— Они ведут из пещеры. Судя по отпечатку, зверь вышел отсюда пару дней назад.

— Кто… вышел? — бестолково спросил Виктор.

— Медведь. Можёт он случайно набрёл на эту пещеру и больше сюда не вернётся, но не факт. Вполне вероятно он решит использовать пещеру под своё логово.

— А собаки? Они же здесь часто пробегали?

— Медведю они не помеха, лишь досадное раздражение… особенно раненому. Я бы вернулся назад, — искренне говорит Викентий Петрович.

— Но Анька, со своими сообщниками, прошла!

— Просто повезло. Медведь может вернуться в любую минуту. Ему надо отлежаться. В темноте мы его и из АКМА не завалим. Надо возвращаться за подмогой.

— А я думаю, стоит рискнуть. Эти же прошли. Времени у нас мало.

— Опасно.

— Я бы попытался, — упрямо тряхнул головой Виктор.

Викентий Петрович на некоторое время замолчал. Затем он встал, оглянулся по сторонам и понюхал воздух:

— Выход близко, — неопределённо произнёс он. — Я пойду первым… не возражай. Иди следом. Переведи режим на одиночные выстрелы. В такой темноте очередью меня можешь задеть.

— Неужели ты всё-таки думаешь, что медведь вернётся?

— Он раненый. Сейчас где-то кормится, но обязательно придёт… когда именно, неизвестно. В этом плане, пещера, для него, самое безопасное место… он так думает, — невесело хохотнул Викентий Петрович и тихо пошёл вперёд.

Держа в напряжённых руках автомат, Виктор двинулся следом. Через некоторое время, в кромешной тьме, замаячил слабый свет. На душе стало теплее, они почти вышли. Викентий Петрович зря так волновался, всё значительно проще.

Виктор некоторое время наблюдал за другом. Его силуэт едва просматривался на фоне тусклого света льющегося из далёкого выхода. Вот его друг оказывается у входа и терпеливо ждёт. Виктор облегчённо вздохнул. Он опустил ствол вниз, и особенно не таясь, заспешил к выходу. Внезапно в нос ударил острый звериный запах. Сбоку покатились камни. Утробное рычание заставило в ужасе замереть. Из соседнего ответвления выдвинулась тёмная масса и вздыбилась, как гора.

— А-а-а-а!!! — заорал Виктор и вскинул автомат, но нажать курок не успел.

В неясном свете блеснули длинные когти, и оружие вылетело из рук. Оно звякнуло о камни, скользнуло по ровному полу и плюхнулось в пещерное озерцо.

— Пригнись!!! — заорал Викентий Петрович. Злобно просвистело копьё, и пещеру сотряс оглушающий рёв.

— Беги!!!

Виктор с ходу рванул с места. Ломая гуровые ванночки, расплёскивая в стороны грязную жижу, он выскочил из пещеры. Мужчины отбежали на значительное расстояние от пещеры и спрятались в камнях. Некоторое время выжидали. Зверь не показался. Но это не значит, что он убит, вероятно, зализывает раны.

— А если б промазал? — вспоминая жуткий свист копья, выдохнул Виктор.

— Ты меня удивляешь, — с укором произнёс Викентий Петрович, — неужели ты подумал, что я внезапно сошёл с ума и ничего не просчитал. Всё было, как в аптеке! До твоей головы было пять сантиметров!

— Сколько?!

— Ну… может, три.

— Спасибо… Вик… что меня не убил.

— Если что, обращайся ещё! — как мерин заржал Викентий Петрович, — вот только калаша у нас теперь нет. Как говорится, картина Репина: «Приплыли».

— Хреново, — поник головой Виктор.

— Всё шло к тому. Калаш не панацея, а так, временное преимущество. Теперь другое что-то надо искать.

— Для начала Аню с её командой надо выловить.

— Зачем? — ухмыльнулся Викентий Петрович.

— В смысле? Они про собачий лаз знают! — удивился Виктор.

— Очень хорошо, — бесшумно засмеялся Викентий Петрович.

— С нашей стороны ход закроем камнями, а здесь засаду организуем. Как только они войдут в пещеру, ловушку захлопнем. Вот они обрадуются, когда столкнутся с раненым медведем.

— Оригинально, — кивнул Виктор, — но они снаружи обязательно оставят пост.

— Определённо, — согласился Викентий Петрович, — но мы его тихонько снимем.

— Так что, пускай они идут к Идару?

— Бог им в помощь. Буду молиться, чтобы их дикие звери не растерзали, — Викентий Петрович привычным жестом попытался приладить несуществующую бороду.