Объединенные разумом

Глава 29

Скриноль уже собиралась тушить свет, когда её остановил Мондрайн.

— Не сейчас. Если не возражаешь, я хотел бы заняться чем-то другим.

Долговязая Пайп-Рилла неодобрительно закудахтала:

— А я возражаю. Повестка дня составлена не пациентом, а Фроппером. В последнее время мы и так продвигаемся очень медленно.

— В таком случае, один дополнительный сеанс не будет ничего значить. — В руках у Мондрайна была узкая чёрная трубка длиной с предплечье. Он всучил её Скриноль. — Кроме того, думаю эта вещь может иметь прямое отношение к тому, что меня занимает.

— Запись? — В поисках выхода Скриноль окинула взглядом помещение, вызывавшее в ней боязнь замкнутого пространства. — Если она не затрагивает твои интересы, грош ей цена.

— Это касается меня и кое-кого ещё. Я хотел бы, чтобы ты это посмотрела и рассказала мне, о чём он думал во время нашей с ним беседы. Кроме того, мне хочется узнать, о чем думал я.

— На основании одних только визуальных и ауральных потоков энергии? Коммандор Мондрайн, ты оптимист, каких ещё свет не видывал.

Но Скриноль уже тушила свет и ставила запись на воспроизводящее устройство. Пайп-Рилла, которая к тому же была Фроппером, не могла устоять, когда ей бросали вызов.

— Я должна посмотреть всё от начала до конца, коммандор. Молча. Во время второго просмотра я скомпоную свои впечатления и расскажу о них тебе. Но, прежде чем начать, расскажи мне что-нибудь о своём собеседнике.

— Его зовут канцлер Веркингеторик Дальтон. Он родился и воспитывался на Земле, но при не совсем обычных обстоятельствах.

По мере того как формировалось изображение, Мондрайн рассказывал о происхождении Чена, о его необычном прошлом, о его обучении и об успешной охоте на Симми. Он продолжал до тех пор, пока пространственный образ не был полностью очерчен, и Скриноль не подняла мясистую переднюю конечность.

— Одну минутку, этого достаточно. Если у меня возникнут вопросы, ты сможешь ответить на них после первого просмотра.

Она погасила свет, и через несколько секунд Мондрайн почувствовал прикосновение электродов и игольчатых датчиков.

— С твоего разрешения, — прозвучал в темноте голос Скриноль. — Твои чувства во время просмотра могут дать мне много дополнительной информации, кроме той, которую я смогу почерпнуть из записи.

Началось воспроизведение видеозаписи. Эсро Мондрайн и Чен Дальтон сидели друг напротив друга по диагонали стола. Чена, очевидно, окутывал глубокий мрак, Дело в том, что Мондрайн находился в штабе Анабасиса на Церере, в то время как Дальтон связывался с ним со С'кат'лана, удалённого на восемнадцать световых лет.

Скриноль минут двадцать смотрела молча. Когда запись подходила к концу, она вздохнула.

— Ах, этот розовый свет. Я узнаю его. Любимый С'кат'лан, мир моих мечтаний! Как мне хотелось бы оказаться там, дома.

— Уверен, Дальтон сказал бы о Земле то же самое. Ты что-нибудь поняла?

— Разумеется. Давай посмотрим ещё раз. Не бойся, я буду говорить тебе, что я обнаружила… в соответствующие моменты.

Запись началась снова.

Эсро Мондрайн кивал головой в сторону Чена Дальтона. «Поздравляю тебя с выполнением грандиозного задания на Баркане. Ты справился с ним в рекордно короткое время, и даже не повредил ни одного Морского Волка».

— Уже здесь очевидно притворство, — сказала Скриноль. — С твоей стороны. Твои мысли: «Какие перемены за столь короткое время. Дальтон повзрослел. Но он слишком возбуждён, натянут как струна. Мне нужно быть осторожным!»

Мондрайн, сидя в темноте, подумал, что может быть не стоило показывать запись Скриноль. Его притворный интерес к собственным мыслям преследовал цель лишь уговорить Скриноль рассказать ему о мыслях Дальтона. Но уже было поздно говорить, что он передумал.

Чена поместили в комнату, сделанную по проекту Мондрайна, в основу которого были положены десятки тысяч психологических предпосылок. Люди, неуверенные в себе, обычно занимали места поближе к стене или оставались стоять. В противоположность им, Чен сидел на виду, в таком месте, откуда его заявления звучали бы наиболее убедительно.

«Спасибо, — поблагодарил он. — Но ваши поздравления должны относиться ко всей команде. Результат был достигнут нашими общими усилиями, и я благодарю вас от имени всех её членов».

— У него есть какая-то тайна, и он думает: «Мондрайн видит меня насквозь. Мне кажется, он знает о том, что было на Баркане. Но откуда?»

Лицо Мондрайна в записанном изображении выглядело бледным и усталым, а глаза неестественно блестели.

«Как жаль, — говорил Мондрайн на экране, — что, после ваших стараний на Баркане, я не могу сообщить тебе, Чен, ничего хорошего. Очень жаль, но я должен рассказать тебе очень плохую новость».

— Какая усталость! Но это можно понять и так, не прибегая к услугам Фроппера. Ты думал в тот момент: «Дальтон реагирует неадекватно. Я говорю ему о плохой новости. Он напрягается, а секунду спустя снова расслабляется. Что же у него на уме? Он стал непроницаемым. Кого же он мне напоминает?» Конечно, я могу ответить за тебя на этот вопрос. Чен Дальтон напоминает тебе, как впрочем и мне, Эсро Мондрайна. А сейчас в его словах угадывается: «Мондрайну не может быть об этом известно. Он не сказал бы так, если бы знал. Главное — не потерять самообладание. Помни, что сказал Тетти. — Я вижу, как при упоминании этого имени тебя захлёстывает волна чувств. — Работай с ним, но никогда ему не поддавайся. Иначе он оседлает тебя… Энджел, как всегда, был прав. Никто не знает, не может знать, что произошло с Симми. Конечно, если всё это не было подстроено умышленно, и за нами всю дорогу не наблюдали».

В записи на лице Чена наконец появилась встревоженность. «Плохая новость, касающаяся нашей команды?» — спросил он.

«Нет. Плохая новости с Траванкора».

«Что там происходит?»

— Он переключил своё внимание, — комментировала Скриноль. — Сейчас он действительно озабочен, и вовсе не тем, что может раскрыться его собственная тайна.

«Анабасис объявил планету зоной карантина, — медленно говорил Мондрайн, тщательно взвешивая каждое слово. — Очень жаль, но я не могу сказать то, что я должен сказать, не причинив тебе душевную боль. Создание Морган на Траванкоре оказалось намного опаснее, чем мы думали. Команда Альфа уничтожена».

— Он теряет самообладание.

«Лия…?»

«Лия мертва. Все члены команды погибли».

Чен задрожал. Он закрыл глаза, наклонился вперёд и закрыл ладонями лицо. «Расскажите мне всё», — произнёс он.

— Теперь он у тебя, как на ладони. Это — то, чего ты добивался. Но в этом месте записи я вижу и твой страх. Усталость мешает тебе сосредоточиться, а это сейчас очень важно, чтобы не потерять над ним контроль.

«Я расскажу тебе то, что мне известно, — продолжал Мондрайн. — А известно мне совсем не много. После того, как команда Альфа спустилась на эту планету, мы получали только сжатые сведения. Мы знаем, что они решили обследовать шахты, пронизывающие растительный слой и ведущие непосредственно к поверхности. Мы полагаем, что они встретились с Нимродом — имя, которым они называли Создание Морган. Непонятно, либо это имя дало себе само Создание, либо так назвала его на Траванкоре группа преследования. Мы склоняемся к последнему. Мы полагаем, что команда, вопреки инструкциям, совершила большую ошибку, попытавшись, после того, как произошёл контакт, установить с Созданием общение, вместо того, чтобы его уничтожить».

— Ещё одно ответное чувство со стороны Дальтона. Твои слова заставили его вспомнить свои собственные действия. Не могу сказать какие.

«Это была фатальная ошибка, — продолжал Мондрайн. — Нимрод очень опасен. Следящее оборудование корабля, ведущего наблюдение с орбиты, получило короткий кусочек записи, в которой запечатлелось Создание. За ним не следовало ничего. Ни видео, ни аудио сигналов, ни сигналов гибели кого-либо из членов команды. Все они… исчезли».

— Ты упустил его. Он больше тебя не слушает. Он переживает то, что услышал перед этим. Его чувства можно выразить словами: «Лия мертва. Её нет, её нет… Они не смогли уничтожить Создание, так же как и мы не смогли убить Симми. И он всё ещё живёт у Моря Мечтаний. Но здесь совсем другое дело, Нимрод намного опаснее, чем Симми… Это было быстро и безболезненно, или была долгая агония? Думала ли она обо мне, так как я думаю всё время о ней?» — Дальтон сомневается, что его команда могла бы уничтожить Нимрода, раз это не удалось Альфе. Ты всё ещё что-то говоришь ему, но он вряд ли слушает тебя.

«Тебе этого не говорили, — продолжал Мондрайн, потому что думали, что это пойдёт тебе больше во вред, чем на пользу. Но теперь ты должен об этом узнать. Ливия Морган намеревалась ввести в свои последние Создания кое-какие дополнительные способности. И она, как мы думаем, воплотила эту мысль в Нимроде. Это Создание способно генерировать поле, полностью нарушающее процесс восприятия органическим мозгом. Такое поле может вызывать образы, мысли, даже слова. На само Создание оно не оказывает никакого влияния».

— Ты говоришь ему не правду, — мягко проговорила Скриноль. — Несмотря на всю твою усталость. Это я знаю точно, но я не знаю только, зачем?

— Я думал не совсем об этом. Просто мне не хотелось, чтобы он об этом знал. А думал я вот о чём: хоть Лютер Брейчис и болван, но он был прав. Он говорил, чтобы я оставил идею преследовать Создание. Он предложил опустошить всю планету, и, если понадобится, всю звёздную систему. Сделать виновным в этом Создание, и послать ко всем чертям заботу о Звёздной Группе.

— Нет. — Скриноль остановила запись. — Может быть Брейчис и в самом деле придерживается такого мнения, но речь сейчас не об этом. Ты лгал ему из других соображений. К ним я ещё вернусь. К тому времени…

Снова пошла запись.

— На что способно это поле, — задавал вопрос Чен, — лишить способности двигаться, сделать неспособным думать?

«По первоначальному замыслу у него было другое назначение. Оно предназначалось, чтобы помочь Созданию уйти от опасности, вызывая в органическом мозгу галлюцинации. Под его воздействием живое создание видит то, чего на самом деле нет в том месте на данный момент, перед ним разыгрываются ситуации, не происходящие в действительности. Это — вид телепатии. И покуда существуют эти нереальные образы, Создание может уйти подальше от опасности. Но сейчас мы видим, что Нимрод пользуется полем, как наступательным оружием».

«Существует ли какая-нибудь защита от него?»

«Нет. Такой защиты нет, кроме… бегства».

— Тут он мобилизует все свои силы. Ты его уже не контролируешь. Он говорит сам себе: «Бегство…? Никогда. Только нападение. Это будет месть за Лию. Я буду на Траванкоре и убью это порождение, которое убило её. Я сделаю это сию же минуту, ни у кого не спрашивая, и ему не будет пощады — пусть остальные члены команды говорят что угодно».

Запись внезапно остановилась. Мондрайн почувствовал мягкое прикосновение Скриноль к своей груди.

— Несомненно, тебе очень хотелось, чтобы он сказал именно так. Дальтон должен был принять именно такое решение, решение убить (видишь, Мондрайн, как легко я произношу это слово, УБИТЬ! Я и в самом деле не в своём уме). Он решает убить, и немедленно. Решает сам, ведь ему никто не говорил этого делать. Вот почему ты принёс эту запись — посмотреть, в самом ли деле Дальтон решился сделать то, чего ты от него хотел. Нам ведь известно, что действия, продиктованные внутренними убеждениями, мотивированы намного сильней, чем те, что были вызваны приказом извне.

Конечности Скриноль странным образом задрожали. Пайп-Рилла смеялась.

— Ах, Эсро Мондрайн, человеческой наглости — твоей наглости — нет предела, так же как нет ей и оправдания. Ты думал, что сможешь скрыть такие простые мотивы, и от кого — от своего Фроппера!

А теперь, — Из темноты к нему потянулись ещё несколько дрожащих электродов и закрепились на его теле, — теперь мы пойдём дальше. Мы сконцентрируем наше внимание на более полезном. Давай поизучаем содержащиеся в этой записи эмоции — нет, не слишком простые эмоции канцлера Дальтона, а гораздо более сложные, принадлежащие Эсро Мондрайну.