Обратный отсчет (СИ)

Глава 6

Дания. Копенгаген. 1 ноября 2006 года. Матч 4-го тура Лиги чемпионов.

Идут последние минуты матча. До конца основного времени осталось не более пяти минут, плюс ещё то, что добавит немецкий рефери. Датская команда близка к тому, чтобы одержать первую победу в групповом турнире Лиги чемпионов и поправить своё незавидное турнирное положение. В оставшихся двух турах они несомненно попытают счастье удачно выступить и занять достойное место в группе, дающее им право выйти в весенний раунд плей-офф.

От досады бью ладонями по мокрой траве и выкрикиваю несколько нехороших русских словечек, выплёскивая накопившийся гнев наружу. Затем быстро поднимаюсь на ноги, смотрю на тёмное беззвёздное небо и пытаюсь понять, почему моя карьера переживает не лучшие времена и кто в этом виноват. Безусловно, только я несу ответственность за свои действия. Я тренируюсь, настраиваюсь на игру, выхожу на поле и играю. Но если бы не эти проклятые ночные кошмары, которые преследуют меня на протяжении последних трёх недель и уже изрядно подза*бали, то всё было бы по-другому. Иначе. Я в этом уверен на все сто.

Крупные капли дождя падают на лицо и немного меня отрезвляют. Прикрываю глаза и с лёгкой улыбкой вспоминаю недобрым словом одного работничка Небесной канцелярии, который подарил мне «весёлые» ночки и недосыпание. Затем оглядываюсь по сторонам и понимаю, что на половине поля соперников, кроме меня и голкипера, никого нет. Нужно срочно возвращаться в игру и попытаться помочь своей команде. Прогоняю из головы мрачные мысли, смахиваю холодные капли с лица, приглаживаю мокрые волосы назад и бегу к центральному кругу, ощущая возникший из ниоткуда прилив сил.

К моему счастью, пока я валялся на газоне, контратака соперника захлебнулась на подступах к нашей штрафной. Ускоряюсь. Секунда, другая, и я уже пересекаю центральную линию, разделяющую поле на две равные половинки. Поворачиваю голову в сторону своей технической зоны и ловлю вопрошающий взгляд шотландского наставника. По его глазам было видно, что он уже десять раз пожалел, что не усадил меня раньше на скамейку запасных. А теперь уже поздно, лимит замен исчерпан. И тебе, мой дорогой тренер, остаётся только надеяться на какое-нибудь чудо, которое поможет твоим игрокам предотвратить непоправимое. И вообще, чует моё сердце, что после игры между нами состоится серьёзный и неприятный разговор, который уже давно назрел. Но это будет потом, возможно, это произойдёт на базе в Манчестере. А сейчас у меня ещё есть время, чтобы попытаться как-то исправить ситуацию для моей команды и хотя бы свести матч к ничьей. Понимаю, что нам необходима победа. Мы всегда стремимся к этому. Философия Фергюсона не допускает иного подхода к игре. Но в сложившейся ситуации одно очко — это тоже неплохо.

Тем временем мяч уже «гуляет» на левом фланге. Игрок соперника ничего лучшего не придумал, как сделать навес в нашу штрафную. Наверное, рассчитывал на высокорослых игроков своей команды. Но Рио Фердинанд в очередной раз выступает в роли нашего спасителя, выбивая головой мяч подальше от своих ворот. На подборе игрок датского «Копенгагена». Местные болельщики ликуют и подгоняют свою команду продолжить активные действия в атаке. Они на кураже и им нужен ещё один гол. Датчанин спешит. Он пытается в одно касание перенаправить мяч на правый фланг, где в одиночестве находится его партнёр по команде. Однако удар не удаётся: мяч срезается с его ноги и улетает ввысь в направлении Алана Смита. И тот, воспользовавшись технической ошибкой соперника, устремляется к мячу. Он высоко выпрыгивает и опережает игрока соперника, выбивая головой мяч в сторону центрального круга прямиком на меня.

Стоя спиной к воротам соперника, я принимаю решение нанести мощный удар со своей половины поля. Этот удар станет полной неожиданностью для всех, особенно для датского голкипера, который, я уверен в этом, сейчас стоит вне пределов своей штрафной и даже не предполагает о моих дерзких мыслях, тем более в таких погодных условиях.

Замечаю несущегося на меня крепкого игрока «Копенгагена» и понимаю, что время идёт на секунды, если не на миллисекунды: нужно спешить. Иначе моя задумка не осуществится. Делаю полшага назад, подстраиваюсь под мяч, как можно мягче принимаю его на грудь и сразу скидываю его в левую от себя сторону. Мяч касается травяного газона и тут же устремляется вверх. Чувствую дыхание «викинга». Медлить нельзя. Я зол на себя и свою паршивую игру. Кладу корпус и с разворота мощно бью с правой по мокрому мячу. И буквально тут же в меня врезается игрок соперника. Удар приходится в верхнюю часть спины. Сука, как же больно! Что же вы такие костоломы, мать вашу. Так и убить можно.

Падая на газон, замечаю, что траектория полёта мяча правильная, в створ ворот. После болезненного приземления, кувыркаюсь по мокрой траве, думая лишь об одном: «Лишь бы попал! Лишь бы попал!..».

Выставляю руки в стороны и торможу своё скольжение, забывая о боли. Затем поднимаю голову и смотрю в сторону датских ворот. Голкипер пятился назад, пытаясь дотянуться до мяча рукой. Он хотел выпрыгнуть и отбить мяч, но в последний момент поскользнулся. Несмотря на то, что он устоял на ногах, потерянные доли секунды оказались фатальными для его команды. Мне показалось, что мяч прошёл в считанных сантиметрах от перчатки голкипера. Задев нижнюю часть перекладины, он влетел в сетку ворот. Вот это гол! Настоящий голище!

«Просто нет слов! Я забил с центра поля! Офигеть! Такое у меня впервые!» — были мои первые мысли после осознания случившегося.

Стадион моментально притих. Но эта тишина продолжалась недолго. Каких-то несколько секунд или чуть больше. Следом раздался уже до боли знакомый свист и гул болельщиков, и в мой адрес полетели очередные оскорбления.

«Ну что, выкусили, засранцы! Беситесь, беситесь. А счёт на табло уже изменился. Ничья 1:1, и мы ещё посмотрим, кто сегодня уйдёт с поля побеждённым», — мысленно ликовал я.

После удара в спину и падения болело всё тело. Но я поймал такую волну эйфории, что просто забыл обо всех неприятностях, усталости и болевых ощущениях. Наконец-то мне удалось отличиться и помочь команде. Я ждал этого момента целых три недели. Три недели хреновой игры и безголевой засухи, которая уже начала немного напрягать. Но теперь всё будет хорошо. Я уверен в этом.

Нахожу в себе силы, чтобы встать. Поднимаю вверх обе руки с оттопыренными пальцами (догадайтесь, какими) и громко кричу по-русски: «Да пошёл ты! На х*ю я тебя вертел! Продолжай и дальше издеваться! Меня не сломаешь!». Стою, широко расставив ноги, смотрю в тёмное небо и улыбаюсь во весь рот. Таким счастливым я уже давно не был. Затем опускаю руки и с улыбкой принимаю поздравления от радостных одноклубников, которые окружают меня. И тут до меня доходит, что дождь прекратился. Стою и думаю: «Это случайность или реакция высших сил на мой матерный спич?.. А не всё ли равно. Извиняться я уж точно ни перед кем не буду».

Трибуны гудят. Многие болельщики сходят с ума, и по всему стадиону раздаётся противное «У-у-у-у…». Им трудно принять тот факт, что их команда упустила победу в конце матча.

Понимаю, что своим жестом поступил не очень красиво, и многие любители футбола, наблюдающие матч на трибунах или перед экраном телевизора, не понимают, кому было это всё адресовано. Но, честное слово, никакого сожаления не испытываю. Напротив, я кайфую от своего эмоционального поступка. На душе так легко и радостно, будто я родился заново, и впереди меня ждёт только хорошее.

— Алекс, мать твою, ты что творишь? Нахера показывать «факи»? — склонившись к моему уху, спрашивает капитан команды Пол Скоулз, которого все кличут Рыжий Принц.

— Извини, Пол. Не сдержался. Эмоции и всё такое. Но мне это надо. Поверь, — спокойно отвечаю я, взъерошивая его мокрые рыжие волосы и целуя в макушку. Рыжий Принц ничего не понимает, но вопросов больше не задаёт.

Поздравления закончены, и воодушевлённые ребята потихоньку начинают расходиться. Поворачиваю голову вправо и встречаю взгляд арбитра. Он молча поднимает правую руку и предъявляет мне карточку горчичного цвета. С ним не поспоришь, он прав. Мои действия после гола были расценены как неспортивное поведение.

— Окей, реф! Правила есть правила, — с небольшой досадой отвечаю я на английском, делая шаг навстречу к нему и, слегка прикоснувшись рукой его плеча, тихо добавляю. — Спасибо, что ранее не наказали за мои улыбки. А то это была бы уже вторая, и тогда на выход, — ухмыляюсь я.

Немецкий арбитр слегка улыбается и, прикрывая рот рукой, словно почёсывая небольшую бородку, тихо говорит: «Знаешь, а ведь у меня действительно были такие желания. Но каждый раз меня что-то останавливало».

И тут я реально осознал, что своими действиями мог подвести команду и тупо удалиться. Ещё раз коснулся его плеча и поблагодарил, сказав: «Спасибо». Направляясь на свою позицию, я поймал себя на мысли, что немец не такой уж и плохой человек. Зря я на него обижался и сквернословил, когда меня били по ногам и другим частям тела. Возможно, он действительно не замечал фолы или же осознанно выбрал такой стиль судейства, чтобы позволить футболистам играть более агрессивно.

Затем мои мысли плавно перетекли к игре, в которой было столько интересных событий. Я был уверен, что они не останутся незамеченными для вездесущей прессы. На послематчевой пресс-конференции журналисты наверняка постараются не упустить момент и задать кучу непростых и провокационных вопросов представителям обеих сторон. Так что клубам придётся приложить немало усилий, чтобы дать на них ответы. Поэтому сэр Алекс вряд ли похвалит меня после случившегося.

Перед глазами сразу всплыло разъярённое лицо Фергюсона. Вспомнив о событиях в раздевалке, мысленно улыбнулся. Я как раз проходил мимо технической зоны и, увидев шотландца, не смог сдержать свою улыбку. Скрестив руки на груди, он сверлил меня своим тяжёлым взглядом. Я поймал улыбку его помощника Карлуша Кейруша и подмигнул ему. Португалец понимающе кивнул и незаметно от своего босса показал мне большой палец. Ну хоть кто-то меня понимает. Будет потом, если что, кому заступиться за меня. И это радовало и грело душу.

Заняв свою позицию на бровке, я обмениваюсь взглядами с Аланом Смитом. Лёгким кивком головы ещё раз благодарю его за голевую передачу и настраиваюсь на оставшиеся минуты матча. Мы получили заряд положительных эмоций, поэтому психологическое преимущество теперь будет на нашей стороне. Глядишь, и у нас что-нибудь получится, мы забьём ещё один гол и вырвем победу.

Вскоре игра возобновилась. Хозяева поля приложили все усилия, чтобы забить гол в наши ворота, как будто от этого зависела их жизнь. Но и мы были заряжены на победу, и нас уже было не остановить. Минут пять мы играли без центра поля, от ворот до ворот. Их атаки сменялись нашими, и всем игрокам уже было наплевать на установки своих тренеров. Все жаждали победы. И болельщикам такой сценарий нравился.

После дальнего удара Уэйна Руни мяч отскакивает от руки датского голкипера и летит на угловой. Пол Скоулз, не отрывая взгляда от электронного табло, стремительно бежит к угловому флажку.

В суматохе игры я не заметил, как резервный судья поднял табличку с количеством добавленных минут ко второму тайму. Подхожу к Рио Фердинанду и уточняю:

— Рио, сколько арбитр добавил?

— Четыре минуты. И минута уже точно прошла. Если не больше, — с ухмылкой ответил защитник и, хлопнув меня по спине, пошёл занимать позицию в штрафной соперника на линии одиннадцатиметровой отметки.

Наблюдая за суетой в центре штрафной, где и без меня было много высокорослых одноклубников, я решил отойти подальше от толпы и встать у дальнего угла вратарской. Но как только я занял позицию, ко мне вплотную подошёл молодой игрок «Копенгагена», который появился на поле минут пятнадцать назад. Он выставил руки в стороны, ограничивая мою свободу передвижения. Он был на полголовы выше меня. Я посмотрел на его лицо и заметил на подбородке едва заметный небольшой шрам. Затем обратил внимание на реакцию немецкого арбитра и понял, что он вот-вот подаст сигнал о возобновлении игры.

У меня было отличное настроение: забил гол и спас команду от поражения. Решил приколоться над своим опекуном, который стоял так близко, что почти дышал мне в лицо. Отступив на полшага назад, я повторил движения его рук и с лёгкой улыбкой склонил голову, как часто видел в старых фильмах, когда кавалеры приглашали дам на танец.

— Ну что, фрекен Бок, потанцуем? — с улыбкой произнёс я, вспомнив второстепенного персонажа трилогии Астрид Линдгрен о Малыше и Карлсоне. Я говорил по-английски, надеясь, что он не знает языка и не поймёт моей шутки. Злой шутки. Хотелось рассмеяться, но я сдержался. — Или правильнее будет сказать «фру Бок»?

Я совершил ошибку. Датчанин понял, что я пошутил над ним, и его глаза сразу же наполнились гневом. Не успел я опомниться, как он с силой толкнул меня в грудь. От удара я отлетел назад и, упав на спину, прокатился по мокрой траве пару метров.

В этот момент раздался свисток арбитра. Однако через мгновение услышал новую трель, которая отменяла решение о подаче углового и приостанавливала игру. Пока я хлопал глазами и недоумевал поведению датского игрока, в нашу сторону уже мчался немец, и по его выражению лица было понятно, что сейчас кто-то огребёт по полной. И я даже знал, кто это будет.

Стадион моментально загудел. Вероятно, многие зрители видели всё и были недовольны моим поступком.

— Номер шесть, что произошло? — строго спросил рефери у датчанина и, посмотрев в сторону линейного помощника, который, видимо, ему что-то сообщил в гарнитуру, добавил: — Пенальти захотел?

По реакции судьи стало ясно, что он не заметил момент, который стал причиной моего падения. А линейный судья не смог ему толком объяснить ситуацию. Необходимо было срочно вмешиваться и исправлять положение.

Конечно, можно было бы промолчать и сделать вид, что датчанин просто потерял контроль над собой и ударил меня в грудь. Возможно, тогда немецкий судья назначил бы пенальти, и мы смогли бы вырвать победу. Звучит заманчиво. Но есть одно «но».

Это Лига чемпионов, и матч транслируется почти по всему миру. Телевизионщики тщательно подготовились и разместили камеры по всему стадиону. После игры все желающие смогут увидеть момент, который привёл к инциденту. Это может вызвать бурную реакцию прессы и футбольной общественности. А мне это совсем не нужно. Репутация честного игрока для меня важнее всего. Такой зашквар мне не нужен. Поэтому я решил урегулировать ситуацию самостоятельно, чтобы избежать неприятных последствий, прежде всего для себя и для датчан.

Пока я пытался осознать произошедшее, вокруг нас собралась толпа футболистов. Одни требовали назначить пенальти и защищали арбитра от назойливых датчан, другие же утверждали, что в моём падении не было ничего «криминального» и этот эпизод был незадолго до возобновления игры и одиннадцатиметровым тут не пахнет. Даже ван дер Сар не поленился и прибежал в чужую штрафную и на повышенных тонах что-то доказывал бородатому датчанину, который слишком эмоционально размахивал руками.

Вот это я натворил делов, и это всё на последних секундах матча! Если бы я знал заранее, то ни за что бы не стал этого делать. Теперь только решение судьи может определить исход игры.

Я быстро поднялся на ноги и подошёл к немцу, который пытался успокоить игроков обеих команд, предупреждая их о возможности получения жёлтых карточек.

— Извините, это я неудачно пошутил. И это было до вашего свистка. Пеналя там не было. Я сам поскользнулся. Да так неудачно, что отлетел на несколько метров. Честное слово, так и было, — пояснил я и, повернув голову к датчанину, толкнувшего меня, протянул ему руку. — Братишка, был не прав. Дико извиняюсь. Мир?

Датчанин был серьёзен, но всё же пожал руку, не выдав ни малейшего движения лица. В этот момент к главному арбитру подошёл резервный судья и, наклонившись к его уху, начал что-то тихо говорить. Спустя некоторое время немец улыбнулся и жестом руки пригласил меня и «фрекен Бок» отойти в сторону для так называемого разговора по душам.

— Напоминаю, у вас уже имеются карточки. Ещё раз увижу подобные выкрутасы, и оба пойдёте досматривать матч в подтрибунку. Церемониться больше не буду. Вам всё ясно⁈ — сухо отчеканил немец и, развернувшись, побежал по своим судейским делам, указывая игрокам расходиться и готовиться к исполнению углового.

Мы с датчанином обменялись взглядами и лёгкими улыбками. Пожав друг другу руки, мы отправились на новые позиции. В этот раз я решил расположиться за пределами штрафной площади, рядом с дугой, которая примыкает к ней. При удачном стечении обстоятельств у меня будет возможность первым подобрать отскочивший мяч и нанести удар по воротам.

Вскоре игра возобновилась. Последовал навес на центр штрафной, и Неманья Видич, оказавшись расторопнее всех, нанёс удар головой. К сожалению, мяч пролетел в метре над перекладиной, и моим мечтам было не сбыться.

Датчане уже не спешили и очень долго вводили мяч в игру. Да так долго, что их голкипер схлопотал жёлтую карточку за затяжку времени. Оставшиеся минуты прошли в спокойной обстановке. Рисковать уже никто не хотел, и обе команды доигрывали матч.

Раздался финальный свисток. Я находился рядом с главным арбитром. Хотел подойти к нему и поблагодарить за нормальное судейство и человечность, но мой путь преградила «партнёрша по танцу».

— Алекс, ты не против обменяться футболками?

— Конечно, после всего, что между нами было, я не могу тебе отказать, — произнёс я с лёгкой улыбкой. Прошло несколько секунд, и мы оба рассмеялись. На этот раз он воспринял мою шутку без какого-либо негатива.

Мы обменялись экипировкой, крепко обнялись и пожелали друг другу удачи. Датчанин ушёл, а я, расправив его мокрую футболку, наконец-то смог прочитать его фамилию: «Квист». В моей памяти тут же всплыла информация об этом полузащитнике. Я помнил его по выступлениям на многих крупных международных соревнованиях, где он производил очень приятное впечатление своей игрой. Уильям Квист Йоргенсен долгое время защищал цвета национальной сборной Дании, сыграв за неё более восьмидесяти матчей. Этот игрок стал живой легендой датского футбола, и очень скоро он заявит о себе. Только он об этом ещё не знает.

— Уильям, — окликнул я датчанина и, дождавшись его внимания, продолжил. — Успехов тебе в национальной сборной. Надеюсь, встретимся на Мундиале или других международных турнирах и там потанцуем.

Квист изобразил удивление на лице, а затем широко улыбнулся.

— С удовольствием, Алекс!

Примерно минуту я ходил по полю, обмениваясь рукопожатиями со всеми участниками матча. Как оказалось, несколько игроков соперника хотели заполучить мою футболку на память. Я в шутливой форме предлагал им обменяться шортами, но они смеялись и отказывались.

Когда я оказался возле сектора, где находились активные болельщики «Копенгагена», то решил подойти ближе к трибуне и молча понаблюдать за их реакцией. Они повторяли одну и ту же фразу на датском языке. Возможно, это была благодарность их команде за достойную игру и хороший результат, а может, они высказывали недовольство в мой адрес и адрес моей команды — я не знаю. По правде говоря, мне было всё равно.

Перед уходом я поднял правую руку и лениво помахал ею. Затем снял с плеча сложенную футболку Квиста, расправил её перед собой и показал поднятый вверх большой палец. Этот жест должен был показать, что их команда — достойный соперник, и они должны гордиться своими игроками. Не знаю, поняли они меня или нет. Но вскоре я шёл в сторону подтрибунного помещения, мечтая лишь об одном: поскорее залезть под струи горячего душа и расслабиться. Матч выдался очень эмоциональным и напряжённым.

Я прошёл, наверное, около десяти метров, когда услышал за спиной гул голосов. Фанаты начали скандировать моё имя, и с каждой секундой их крики становились всё громче и слаженнее. Обернувшись, я приложил руку к груди и слегка наклонился. Было одновременно смешно и удивительно наблюдать за происходящим. Сначала они весь матч ругали меня и мешали нормально играть, а затем то ли благодарили за мой поступок в конце игры, спасший их команду от назначения пенальти, то ли извинялись за своё поведение. В любом случае, мне было приятно такое поведение фанатов.

По понятным причинам я вошёл в раздевалку одним из последних. Ожидал увидеть унылую атмосферу и грустные лица моих товарищей по команде. Ничья — это не тот результат, которого мы все хотели. Однако, к моему удивлению, увидел совсем другую картину. Нет, никто не прыгал от радости и не пахло шампанским. Но ребята веселились как могли: кто-то пел песни, кто-то танцевал, а кто-то вспоминал момент с моим голом и делился своими эмоциями. Сэр Алекс был спокоен и даже улыбался. Он стоял в окружении своих помощников и что-то весело обсуждал с ними. Я понял, что никто не собирается меня «сушить» и немного расслабился.

— Алекс, ты где пропадал? — увидев меня первым, закричал Рио Фердинанд и ломанулся в одних плавках ко мне и крепко обнял. — Иди сюда, наш герой. Научишь забивать голы с центра поля?

— Рио, оставь его в покое, — подскочил к нам поляк Томаш Кущак. — Пускай лучше поведает, что было в штрафной на последних минутах. Лично я вообще ничего не понял. Ждал пенальти, а получил облом.

Остальные ребята поддержали просьбу второго голкипера. Всем было интересно узнать всю правду из первых уст. Пришлось садиться на край стола, который стоял посреди помещения, и в подробностях рассказывать о своей неудачной шутке. Пока рассказывал эпизод с Квистом (а травить байки я умел), в раздевалке стоял оглушительный смех. Большинство одноклубников одобрили моё решение рассказать арбитру всю правду. Однако нашлись и те (это были Гиггз и Флетчер), кто на полном серьёзе заявил, что ради победы можно было бы разыграть спектакль одного актёра и сделать это так красочно и правдоподобно, чтобы арбитр, не задумываясь, назначил бы пенальти.

Вскоре в раздевалке объявили, что португальская «Бенфика» разгромила шотландский «Селтик» со счётом 3:0. Это известие заметно улучшило настроение всех, включая Алекса Фергюсона. Теперь для выхода в плей-офф нам было достаточно сыграть вничью в одном из двух оставшихся матчей и не беспокоиться о результате. Мы могли бы вообще не набирать очки, но тогда наша судьба полностью зависела бы от результатов наших соперников. Однако никто не переживал по этому поводу. Все были уверены, что мы обязательно возьмём свои очки и не упустим первое место.

— Так, парни. Минуточку внимания, — повысил голос сэр Алекс. — Чтобы не расслаблялись, скажу сразу: разбор полётов будет уже дома. По игре есть некоторые претензии. Да и задачу вы не выполнили. Правда, в концовке матча собрались, сыграли достойно и даже были близки к победе. По крайней мере, возвращаться домой не стыдно. Спасибо нашему клоуну Алексу. Его чудо-гол всех выручил и порадовал наших болельщиков. Не часто мои игроки забивают с центра поля. Теперь я понимаю, для чего Алекс весь матч улыбался зрителям. Это был его отвлекающий маневр перед голом. Я угадал, Алекс?

В раздевалке раздался громкий смех, и со всех сторон в мою сторону полетели добрые шутки.

— Ладно, отдыхайте, мойтесь и готовьтесь к отъезду, — продолжил шотландец, когда смех поутих. — А мне уже пора идти на послематчевую пресс-конференцию и немного пообщаться с журналистами. Алекс, не хочешь пойти со мной поразвлекать прессу? У тебя это очень хорошо получается.

— Нет, спасибо, Мистер, — хмыкнул я, понимая, что шотландец тупо стебётся надо мной. — Мне и здесь неплохо. Надо же кому-то веселить ребят в раздевалке. Без клоуна тут нельзя, — огрызнулся я, и раздевалку охватила новая волна смеха.

Последующие полчаса прошли буднично: душ, поедание пиццы, фруктов и других вкусняшек, весёлый трёп с одноклубниками и персоналом команды, общение по телефону с близкими людьми, а также вспоминание интересных моментов матча и их обсуждение. Всё как всегда, ничего нового не было.

Пришло время покинуть раздевалку и направиться к автобусу. Я шёл по длинному коридору в компании Видича и Руни, и мы весело болтали о завтрашнем уик-энде. Неманья предлагал провести выходной на природе, пожарить мясо и выпить лёгкого пива. Уэйн же настаивал на рыбалке, но мне было всё равно, где и с кем провести этот день — лишь бы с моими друзьями.

Когда мы свернули налево, то оказались в просторном вестибюле, заполненном представителями СМИ. Защелкали фотоаппараты, и журналисты засыпали нас вопросами. Некоторые одноклубники, у кого было желание и настроение, останавливались, позировали для фотографов, раздавали автографы, мило улыбались и отвечали на вопросы. Нам не запрещалось это делать, и до отъезда автобуса было ещё достаточно времени. Но я решил не останавливаться и игнорировать общение с прессой. Я уже знал, что стоит мне открыть рот, как пара вопросов превратится в полноценное интервью.

— Алекс! Алекс, подождите! У меня всего один вопрос! — не унималась миловидная женщина примерно тридцати лет, которая бежала за нами. Я определил её как местную жительницу со скандинавскими чертами лица. — Пожалуйста, Алекс! Только один вопрос!

— Алекс, ты чего быкуешь, а? — толкнул меня в плечо серб. — Нормальная гёрла. Ответил бы на её вопрос. Видишь, как она тебя хочет, — троллил меня друг.

— Братан, не теряйся. — продолжил стебаться другой мой друг. — Ты же сейчас холостой. Лена в Москве. Бери эту красотку на самолёт и по прилёту дуйте в свои роскошные апартаменты. Не бойся, мы тебя не сдадим. Правда, Неце?

В жизни Руни было немало любовных скандалов. Я знал об этом ещё по прошлой жизни и поэтому не был удивлён его шутливому совету. В одном из интервью он даже признался: «В молодости я часто посещал массажные салоны и пользовался услугами проституток, о чём теперь глубоко сожалею. Теперь я с Колин, и у нас всё хорошо». Однако он лгал журналистам. Когда Колин уезжала, Уэйн мог выпить водки (он очень любил этот напиток и не мог с собой ничего поделать) и тайно пригласить к себе проституток или своих старых подружек. Колин знала об этом, но молчала. Это их жизнь, и я не имею права вмешиваться. Пусть они сами разбираются в своих отношениях. Одно могу сказать: я не осуждаю его. У каждого человека есть свои недостатки. Но на самом деле он очень хороший друг, добрый и отзывчивый человек. Я уже успел в этом убедиться. И, самое главное, он — будущая футбольная легенда нации. За его голы и победы все болельщики Англии будут боготворить его.

— А почему бы и нет? — внезапно остановившись, произнёс я. С серьёзным выражением лица я посмотрел на своих друзей и продолжил: — Отличная идея расслабиться. Я так и скажу Ленке: «Прости, родная, друзья посоветовали». Кстати, Неце, присоединяйся ко мне, думаю, твоя Аня тоже будет не против. Устроим тройничок! Прикольно! — и, не дожидаясь их ответа, я стремительно направился к журналистке.

— Братан, стой! Мы же пошутили, — услышал я в спину слова серба и мысленно улыбнулся. По его голосу я понял, что он повёлся и был напуган моим поведением. Он очень любит свою жену Ану Иванович. Их свадьба состоялась в середине июля. Она, как и моя Ленка, сейчас на сносях. Сербы ждут появление своего первенца на Рождество и уже попросили нас с Леной стать крёстными родителями их будущего малыша. Кстати, наши девчонки очень сдружились и последнее время часто проводят время вместе. Шопинг, кафешки, кинотеатры и семейные тусовки — их любимое занятие.

Журналистка, увидев меня, немного растерялась, но быстро пришла в себя. Она представилась. Её звали Ирина Кимер, и она работала в местной газете «Politiken».

— Александр, спасибо, что согласились на интервью, — произнесла она по-русски с небольшим акцентом, чем очень меня удивила. — Что вы думаете о поведении наших болельщиков? Весь матч они оскорбляли вас, и, наверное, это мешало вам играть.

— Откуда вы знаете русский?

— Мой папа родился в Беларуси, но в подростковом возрасте вместе с родителями переехал в Данию. Поэтому русский язык мне не чужой, — с милой улыбкой произнесла девушка.

— Понятно. А что касается болельщиков… — Я ненадолго задумался. — Я знаю, что они называли меня псом, но у меня нет к ним претензий. Они любят свой клуб и по неизвестным мне причинам выбрали такую манеру поведения на матче. Правильно это или нет — не мне судить. Пусть этим занимаются футбольные чиновники. Хотя я догадываюсь, из-за чего всё началось, но озвучивать свои догадки не буду. Ещё раз повторюсь: мне бы не хотелось, чтобы датский клуб наказывали из-за поведения болельщиков. Вот если бы в меня кидали дохлыми крысами, тогда я был бы возмущён. А так всё нормально. У нас в России болельщики и похлеще оскорбляют футболистов и арбитров, — усмехнулся я, вспоминая российскую реальность на стадионах. «Пид*рас» и «гон*он» — это частые и обидные русские ругательства.

— Откуда вам известно о мёртвых крысах? — спросила журналистка с удивлением. — Фанаты «Копенгагена» не используют такие методы на стадионах. Это была единичная акция, организованная группой болельщиков «Брондбю» из-за обидного поражения их команды, и она не была связана с футболистами.

— Я знаю. Читал об этом в интернете. А про крыс я так, к слову сказал.

— Понятно. Александр, позвольте задать вам ещё один вопрос?

— Конечно, как можно отказать почти русскому человеку? — сказал я, и мы оба негромко рассмеялись.

— В футбольной среде ходят слухи, и об этом уже пишут в прессе, что после неудачного старта в отборочном турнире на Евро чиновники РФС активно ищут замену Юрию Павловичу Сёмину, — немного успокоившись, спросила Ирина. — Поговаривают о европейских специалистах. На должность главного тренера сборной России претендуют голландец Гус Хиддинк, его соотечественник Дик Адвокат, а также ряд итальянских тренеров. Что вы думаете по этому поводу? И прислушаются ли футбольные чиновники к вашему ультимативному заявлению, которое недавно появилось на вашем Ютуб-канале?

— Извините, но вопрос, кажется, не касается прошедшего матча. Вам действительно это интересно? — ответил я и, усмехнувшись, посмотрел на своих друзей, которые стояли в пяти метрах от нас и внимательно слушали наш разговор. Точнее, прислушивался только серб. В отличие от англичанина, он понимал русскую речь и, возможно, переводил ему некоторые моменты из нашего диалога.

Неце ответил мне лёгкой улыбкой и едва заметным кивком головы, а Уэйн показал поднятый вверх большой палец. Они уже поняли, что я их просто разыграл. Показав им кулак и сделав серьёзное лицо, я повернулся к журналистке.

— Если бы мне было неинтересно, я бы не стала задавать этот вопрос.

Я не торопился с ответом. Хорошенько всё взвесив и прикинув в голове, начал говорить.

— Я не заявлял никаких ультиматумов своей федерации футбола и тем более людям из правительства. Хотя у меня есть государственные награды высшей пробы, я не могу диктовать им свои условия. Я просто высказал своё мнение в ответ на реакцию людей, которые считают, что они разбираются в большом футболе. Я называю их диванными экспертами, — сказал я, чем вызвал очередную улыбку у девушки. — Поймите, у каждого спортсмена или тренера бывают периоды в карьере, когда всё идёт не так удачно, как хотелось бы. Причин много: травмы, неурядицы в личной жизни и так далее. Всё как у обычных людей. Я и сам в последнее время переживаю не самые лучшие времена…

— Вы шутите! Забить с центра поля и спасти свою команду — это вы называете не лучшие времена? — перебив меня, с усмешкой задала она вопрос.

— Отчасти мне повезло с голом. Хотя, не скрою, я старался попасть в ворота.

— Извините, что вас перебила.

— Нормально всё. Так вот. Если бы тренерский штаб, руководители клубов и футбольных федераций всегда думали как диванные эксперты, то, поверьте, игроков и тренеров меняли бы как перчатки. Было бы не два трансферных окна, а штук пять, не меньше, — усмехнулся я. — Я не знаю ни одного футболиста, который ровно, на одном уровне, провёл бы весь сезон. Такого просто не бывает. Ну а насчёт слухов скажу следующее. Футбольный мир так устроен, что руководители клубов, как и футбольных федераций, всегда смотрят немного наперёд. Ищут кандидатов и иногда ведут с ними предварительные переговоры, чтобы понимать, можно ли в будущем рассчитывать на этого специалиста или нет. Поэтому допускаю, что эти слухи родились не на пустом месте и эти иностранные специалисты действительно рассматриваются как потенциальные наставники сборной. А от своих слов я не отказываюсь. Если Палыча уберут и не дадут завершить этот «отбор», то я сдержу своё слово и выступать буду либо за «молодёжку», либо уже в следующем цикле «отбора». И мне пофигу, что это непатриотично. Я патриот своей страны, но не идиот! Надеюсь, я популярно вам объяснил свою позицию. А теперь извините, мне нужно идти.

— Да, конечно, Александр. Спасибо, что уделили мне время. Удачи вам в карьере и в семейной жизни. Я знаю, что скоро у вас свадьба. Как говорят русские, совет вам да любовь.

— Спасибо! Папе привет передавайте. Извинитесь перед ним, что в этом «отборе» нам предстоит встречаться с белорусами. Очки нам будут нужны, поэтому у них шансов не будет. Или он уже болеет за датчан?

— К сожалению, он умер. Несчастный случай в порту. Это было шесть лет назад.

— Извините. Не знал. Ладно, рад был знакомству, но мне уже пора.

Я приобнял девушку одной рукой за плечи и попрощался. Поравнявшись с друзьями, мы переглянулись, и Уэйн спросил:

— Я не понял, ты хотел её склеить? Обнимашки, улыбки и всё такое.

Я промолчал. За меня ответил серб.

— Уазза, ты идиот! И это не излечимо. Пойдём быстрее, нас уже, наверное, заждались.

— Да ладно вам. Что я такого спросил?

Вскоре наша команда погрузилась в автобус, и мы отправились в аэропорт, где нас уже ждал чартерный рейс. Дорога заняла не так много времени, и спустя всего двадцать минут мы уже были в одном из терминалов.

Я отошёл в сторону, достал телефон и проверил пропущенные звонки и сообщения. Взглянув на время, я понял, что не хочу беспокоить Лену. В Москве сейчас глубокая ночь, и я знал, что она спит. Вместо этого я отправил ей сообщение: «Скоро вылетаю в Манчестер. Я люблю вас с малышом. Целую и очень скучаю по вам». В конце добавил множество смайликов.

Постояв немного с телефоном в руках, я подумал и решил позвонить своей клубной помощнице Элизабет. Она долго не отвечала, и я уже хотел отключить звонок, как вдруг услышал её звонкий голос в трубке.

— Привет, Алекс! Что-то случилось? — на одном дыхании выпалила она.

— Привет, Бетти. Извини за столь поздний звонок…

— Ничего страшного. Я ещё не ложилась. Только с душа вышла, зашла на кухню попить и слышу телефон наверху разрывается. Он на подзарядке стоял. Я бегом туда… Кстати, поздравляю тебя с красивым голом. Смотрела игру и в тот момент даже подумать не могла, что ты на такое решишься.

— Спасибо. Просто повезло. Слушай, Бетти, я чего тебя беспокою. Ты не могла бы достать мне костюм клоуна?

— Э… А… Не поняла, зачем он тебе?

— Нужно. Потом всё узнаешь. Я бы и сам подсуетился, но ни черта не знаю в вашем городе. Так что, достанешь?

— Хорошо, достану.

— Отлично! Размеры мои помнишь?

— Да.

— Забыл сказать, костюм нужен к завтрашнему вечеру.

— Уже к сегодняшнему. Завтра уже наступило, Алекс, — хихикнула девушка.

— Ну да, наступило. Спокойной ночи, Бетти, и сладких тебе снов. Спасибо за всё. С меня баночка красной икры и небольшой сюрприз из России. Тебе он точно понравится.

— Умеешь ты, Алекс, заинтриговать, — пропела томным голосом Бетти.

— Интрига — моё второе имя. В пятницу вечером Лена со своей сестрой прилетают. Так что на следующий день перед игрой я тебе гостинец отдам. Будешь на трибунах самой красивой. Это я тебе обещаю.

— Алекс, ну нельзя так с девушками. Я теперь не засну. Буду лежать и полночи думать о твоём сюрпризе.

— Блин, Бетти, ну потерпи всего три ночи и всё увидишь сама. Ладно, не буду тебя больше мучить. Иди спать. Скоро увидимся.

— До встречи. И удачного вам полёта. Пока-пока.

Я убрал телефон в карман куртки, посмотрел на одноклубников и мысленно улыбнулся. Вы ещё не знаете, но скоро вам будет очень весело. Это будет самая весёлая пора в вашей жизни, обещаю!