Обман на Орд Цестусе

40

Бронированный грузовик лежал переломанный, пламя хлестало из его разбитых вдребезги внутренностей, сорванные с осей гусеницы валялись, словно кожура от фруктов. Сам груз был растащен или сгорел, груз кредитов разграблен: наличные деньги пригодятся, чтобы купить товар, купить молчание и не допустить, чтобы в Пустынном Ветре снова были вдовы и сироты.

Жирный черный дым вился из разорванного брюха грузовика и поднимался к облакам. Со связанными за спиной руками экипаж отправился в двадцатикилометровый путь обратно в ЧикатЛик. Сообщение, которое они несли, было громким и ясным: грядет хаос.

И, как возлюбленные комфорта и порядка, Пять Семей будут искать источник безопасности. Сепаратисты оказались слишком опасными и, возможно, сотрудничали с силами Пустынного Ветра. Что остается? Более близкая связь с Республикой.

— Всё идет успешно? — спросил недавно окрещенный Джанготат.

— Достаточно хорошо, — ответил Кит Фисто, глядя в электробинокль. — Мы наносим удары, они гоняются за тенью, а мы рубим им руки. Скоро Пять Семей будут умолять о порядке и безопасности. — Слова звучали уверенно, но за ними скрывалось что-то менее уверенное.

— Похоже, вы не совсем довольны, сэр.

— Мне тяжело так обманывать, пусть даже оно того стоит.

Джанготат скрыл свое удовольствие. Его восприятие обострялось, а такие вещи поддерживали солдат. Может быть, вся эта затея с именем не так уж плоха. Не бойся рисковать. Думай неожиданно. Ну ладно. Уж такого этот джедай точно ни за что не будет ожидать.

— Могу я сказать, сэр, что такие нетрадиционные приемы ведения войны спасают жизнь многим.

К его удивлению, рот генерала Фисто изогнулся в редкой демонстрации веселья.

— Правда?

— Да, сэр.

Генерал спрятал электробинокль.

— Что ж. Если солдат Республики считает такой результат замечательным, что остается джедаю?

Он понял, что это шутка — для наутоланина, и улыбнулся в ответ. Миг разделенного легкомыслия придал Джанготату храбрости, и он спросил о том, что тревожило его уже два дня.

— Сэр?

— Да?

— То, что сделали вы и мастер Кеноби… может ли обычный человек научиться такому?

Генерал Фисто пристально посмотрел на него огромными немигающими глазами.

— Нет.

— Даже немного? Совсем чуть-чуть?

Возникла долгая пауза, а затем генерал кивнул.

— Ну, возможно. Да. Немного.

— Вы научите меня?

— Нейт…

— Сэр… — Джанготат быстро посмотрел по сторонам, убедился, что они одни, и понизил голос. — Прошу вас, не смейтесь надо мной…

Наутоланин серьезно покачал головой.

— Я и не собираюсь.

— Я хочу взять имя.

Блеснули зубы генерала.

— Я слышал, что некоторые так делают. И что за имя? Будь осторожен, — предупредил он. — Имена могут быть могущественны.

Солдат кивнул.

— Так… друг предложил: Джанготат. Брат Джанго. — Он прищурился, словно ожидая упрека. — Это будет… хорошее имя?

Кит Фисто оказал ему уважение, искренне обдумав вопрос. Затем, почти через минуту он ответил:

— Джанго был человеком огромной силы. Достойный враг. Я бы гордился тем, что рядом со мной находится его тезка. — Он шлепнул солдата по плечу. — Джанготат.

— Вы скажете генералу Кеноби? Я уже сообщил моим братьям.

Наутоланин выгнул бровь.

— И что они сказали?

Джанготат засмеялся.

— Пожалели, что не додумались первыми.

Казалось, Кит Фисто смотрит на него немного по-другому.

— Среди моего народа взятие имени — серьезная вещь, — сказал он. — Возможность получить подарок.

— Я не поэтому…

Генерал поднял руку.

— Ты спросил, чему бы ты мог научиться. Кое-что есть… и тебе это может понравиться. Я могу научить тебя и твоих братьев некоторым основным упражнениям, которым обучают в Храме чувствительных к Силе детей.

— Но я никогда не буду столь же хорош, как джедаи, да? — Это было сказано без отчаяния или негодования. Просто вопрос.

— Нет, не будешь, — ответил джедай, — Но ты познаешь и себя, и вселенную лучше, чем когда-либо.

Они улыбнулись друг другу. Это был драгоценный момент истинной откровенности между двумя маловероятными товарищами.

— Тогда давайте начинать, — сказал Джанготат.

Четверо солдат сели на корточках за пределами пещеры вокруг Кита, и он начал свой урок.

— Вот чему я могу научить вас, — произнес наутоланин, — игре, которой обучают самых маленьких учеников. Она называется «джедайский поток». — Он остановился. — Все хотят?

Они были так внимательны и открыты, что Кит не удержался от улыбки.

— Отлично, — сказал он, затем сделал паузу, обдумывая. — Джедаи чувствуют Силу как океан энергии, в который они погружаются, следуя его течениям или направляя его волны. Для обычной личности тонкие ощущения жизни не являются океаном — но всё ещё могут быть потоком или рекой. Это вам понятно?

Они медленно кивнули.

— Ваше тело хранит воспоминания о боли, гневе, страхе. Удерживает их в ваших тканях, обусловливает реакции, которые пытаются в дальнейшем защитить вас от повреждений.

— Как ткань шрама? — спросил Форри.

— Именно так, — одобрительно сказал он. — Словно сжатый кулак. Они деформируют и изменяют вас. Когда их собирается достаточное количество, они подобны броне. Но джедаи не носят брони. Броня как защищает, так и сковывает. Джедаи должны полностью открыть себя потокам вселенной. Я могу научить вас, как убрать некоторые из этих ран. Думайте о них как о валунах, препятствиях на реке энергии. Научитесь плыть вокруг своего страха и гнева вместо того, чтобы разбиваться о них. Научитесь этому достаточно хорошо, и вы сможете даже направить реку, чтобы переместить валуны, расширить русло реки, увеличить поток энергии.

— Но как?

Он попытался как-нибудь попроще выразить свои мысли.

— Физическое действие — единство дыхания, движения и регулировки. Другими словами, дыхание создается движением диафрагмы и позвоночника. Движение создается дыханием и надлежащим положением. А регулировка создает единство дыхания и движения. Чтобы удержать в уме эту триаду, когда вы практикуете боевые искусства, нужно взять военную технику или физическую задачу и преобразовать их в нечто большее. — Кит оскалил зубы в своей хищной наутоланской улыбке. — Достаточно теории, — сказал он. — Перейдем к практике.

Следующие два часа Кит обучал их упражнениям на улучшение дыхания — сосредоточиваясь только на выдохах, позволяя воздушному давлению самому заполнять легкие, когда расширяется грудная клетка. Он был доволен тем, как быстро они впитывали уроки, и давал им больше.

Наутоланин показал им, как превратить двухмерную пластику в трехмерную гимнастику, перемещая статические позиции упражнений сквозь дополнительные ряды движения, превращая их в динамичные подобия волн и объединяя всё триадой дыхания, движения и регулировки. Он также показал, как выполнять эти упражнения и комбинировать их, вливаться и выливаться в них, создавая любые собственные комбинации.

Но всегда, всегда следить и сохранять дыхание, движение и регулировку.

Когда он закончил, они были потными, но веселыми, и просили еще.

— Нет, — сказал он. — Достаточно на сегодня. Просто помните: главный смысл не в упражнениях, вернее, не только в них. Самое главное в переходе между одним упражнением и следующим. Вся жизнь — движение между состояниями, между моментами. Работайте над тем, чтобы сделать каждый миг симфонией этих трех аспектов. Развивайтесь в своем превосходстве. Пользуйтесь внешними задачами просто чтобы проверить свое единство и ясность. Это путь к становлению исключительного воина.