О людях, эльфах и волшебных камнях

60

— Я благодарен родичу моему Тургону за то, что он прислал подмогу, — сказал Маэдрос здоровенному бородатому мужику, предводительствовавшему войском Гондолина.

Они встретились посреди дороги, где-то среди убитых орков, которые собирались обратно в Ангбанд, среди собственных раненых, лекарей, которые пытались что-то сделать с раненными, и всех остальных, которые тынялись там с разной степенью бестолковости.

Ирка как раз добралась до Цемента, сидевшего на обочине под деревом. Тот сразу же отобрал у нее баклагу с водой, неловко подхватил руками в рукавицах и надолго к ней припал.

— Тургон мертв, — хрипло ответил Роланду мужик и добавил уже Ирке:

— О дева, если ты дашь воды и мне, благодарность моя будет велика как море.

Маэдрос молча ждал, пока он пил. И только потом сказал:

— Скверные вести ты принес мне…

— Туор. Я Туор, сын Хуора из Дома Хадора, и я муж Идриль, дочери Тургона.

— Значит, это тебе я должен быть благодарен за помощь?

— Скорее удаче твоих посланников, которые встретили наших дозорных, — Туор утер усы. — Ну отчасти и мне за то, что я уговорил королеву. Она еще гневается на вас за те давние дела…

— Дунэдель, мой лорд, — громко сказал Ангдол и попытался сесть ровнее. — Теперь понятно, куда он ушел из крепости.

И добавил тише, уже для Ирки:

— Уши надеру засранцу.

— Давай помогу дойти до крепости, — со вздохом сказал Роланд. — Гвирит, разыщи мне Дунэделя.

— Они сказали, что были в Дориате, — Туор переступил с ноги на ногу, брякнуло железо. — Дориат пал. Съезжают на самом деле сейчас, у них поезд рано. В Гавани они не пошли, там под Гаванями была какая-то боевка.

Цемент тяжело повис на плече Роланда, Туор шагнул к нему с другой стороны: — Дай подсоблю. Здоровые у тебя витязи, князь.

— Не тебе, о сын Хуора, жаловаться, — Маэдрос усмехнулся. Толкнул Цемента локтем: — Да не виси ты так на мне. Гвирит, разыщи Дунэделя, он мне нужен.

Отыскать Димку оказалось не так уж сложно. Он лежал в тени под присмотром гондолинских целителей, обмахивался девичьим веером, пытался флиртовать с какой-то смутно знакомой Ирке девушкой и в целом выглядел очень довольным собой.

— Тебя Маэдрос искал, — сказала ему Ирка хмуро — слишком уж счастливой была Димкина рожа. — Пистон вставлять будут, — Дунэдель фыркнул. — А я, между тем, всех спас!

— Да мы сами собирались выходить, — сказала девушка. — У Туора бойцы уже землю копытом рыли. Мы, конечно, задорно поиграли в лазутчиков и разведчиков, но мало.

— Ладно, друг мой Всеславур, пойду я, — Димка начал вставать.

— Удавлю, — коротко сказал означенный Всеславур. Ирка недоуменно моргнула. — Куда идти-то? — спросил Димка.

— Они с Туором пошли в крепость. И с твоим братом.

— С Туором? — девушка тоже вскочила на ноги. — Я с вами. А то юный король у нас… Немного валенок.

Бородатый мужик на дороге валенком Ирке вовсе не показался, но, видимо, это было что-то внутрикомандное.

Уже на дороге она спросила про другое:

— А что не так со Всеславуром?

— Все, — мученически закатила глаза девушка. — Во-первых, имена собственные не переводятся. Во-вторых, я Лаурэфиндэ. На квенья Лаурэфиндэ, на синдарине Глорфиндэль. Переводиться как Золотоволосый. И никакого Всеславура, нахрен.

Димка заржал. Потом добавил:

— Это его в одном из переводов «Властелина Колец» так приложили, бедолагу.

— А переводчик — цезел, — пробормотал Лаурэфинвэ. — О, нефиговая у вас крепость. А воротам звездец, однако. Вовремя это мы.

— Очень, — выдохнула Ирка. — Они уже заходить собирались.

На Амон-Эреб было удивительно людно. Или как это правильно сказать про эльфов? Впрочем, у костра маячил кто-то из давешних гномов, еще оттуда пахло кофе и едой. Ирка вздохнула и повела Димку к залу с высоким креслом.

Против обыкновения, Маэдрос занимал складной стул. На лице у него отчетливо читалось, где он видел орков вообще, и утреннюю боевку в частности. Айфе пыталась как-то умоститься на его троне, что давалось ей значительно сложнее в виду несколько больших объемов, чем у предыдущего обитателя этого сиденья.

— Сам сколотил это чудовище, сам на нем и сиди, — мстительно сказал Роланд.

— Майтимо, — негромко сказал Лаурэфиндэ и склонил голову.

— И я рад тебя видеть живым, — Маэдрос чуть улыбнулся. — Садись. Угощать пока нечем. О гибели Турукано я уже услышал. Что с Дориатом и Гаванями?

Дунэдель неловко вышел вперед:

— Мы были там.

— Рассказывай. Да не мнись там, я не буду драть тебя за уши за то, что ушел, не спросясь. У тебя для этого есть собственный лорд и собственный кано.

Карантир выразительно хмыкнул. Гвирит пришлось прикрыть рот рукой, чтобы спрятать улыбку.

— Дориат пал, — Дунэдель опустил голову. — Мы встретили нескольких нандор в лесу, они сказали, что выжившие ушли в Гавани. Ни Диора, ни его королевы среди них не было, судьба Камня неизвестна.

— А по жизни, — Димка оперся локтем на плечо Лаурэфиндэ, севшего на лавку рядом с Туором, — Они уже сворачивают лагерь и не играют. Те чуваки, короче, которых мы видели у Гаваней, вначале пришли к ним, но там воевать было не с кем. Те, кто еще играет, ушли по тайному ходу.

— Ангбанд был здесь, — Айфе предприняла еще одну попытку усесться на троне, потом плюнула и перебросила ноги через подлокотник. — Значит, вастаки, может, вместе с Лотланном.

— Мы к Гаваням не полезли, но издали похоже, — кивнул Димка.

— Что у тебя с лицом, о Карнистир, — спросил вдруг Лаурэфиндэ-Глорфиндэль.

Карантир криво усмехнулся. Опустил ресницы, потом глянул на витязя из Гондолина в упор: — Да, я был пленен. Нет, в моей свободе нет воли Моргота.

— Я бы с радостью поверил тебе, — Лаурэфиндэ вздохнул. — Но знаешь ли ты, кто убийца твоего родича Турукано?

— Туор сказал, что Маэглин, сын Аредэли, — ответил за Карантира Маэдрос.

— Это правда, — Лаурэфиндэ выдержал взгляды обоих лордов. — Но успел ли он рассказать тебе, что перед тем Маэглин был пленен и не выдержал пыток? Что короля он убил по наущению Ангбанда?

— Ха! — веско сказал Туор. — По собственному скотству он короля убил, чтобы добраться до его дочери…

Лаурэфиндэ положил руку ему на плечо, словно просил замолчать. Туор запнулся.

— Перед черным троном мне не преминули сказать, что один из моих родичей отдал себя в его власть, — улыбка Карантира стала злой. — Но я подумал на другого своего племянника.

— А ты сам? — прямо спросил Лаурэфиндэ. Гвирит беззвучно охнула.

— Поднимись на башню, — неожиданно сказал Маэдрос. — И ты, Туор, сын Хуора, тоже. Поглядите, что мы забрали из Ангбанда, когда пришли вызволять Карнистира. Куруфин сжег себе руки, когда попробовал удержать их в руках. Карнистир — нет.

— Вы что, — Туор аж подался вперед, — сперли Сильмариллы?

Айфе ухмыльнулась:

— Да, а что?