О людях, эльфах и волшебных камнях

56

Нормально заснуть за оставшиеся жалкие три часа у Ирки так и не получилось. Наверное, нужно было перед сном выпить водки, как предлагал Цемент, но на рассвете думать об этом было уже поздно. Подрагивая от холода, Ира выбралась из палатки. Во-первых, она и так отлежала себе все бедра, а, во-вторых, закуток из черного полиэтилена звал.

Спускаясь к нему по склону, Ирка с каким-то непонятным удивлением поняла, что это ее последнее утро на полигоне. Что днем игра закончится, они соберут вещи и вечером они поедут на вокзал, что ночью у них поезд, а к обеду следующего дня она уже будет дома. Во вторник надо на работу, в среду день рождения у Ксюхи из финансового отдела, и она звала в кафе. От Ксюхи, работы и финансового отдела Ирку отделяла словно целая жизнь. Очень странное ощущение.

Кажется, ощущение, что игра заканчивается, как-то разом догнало всех. А может, еще дело было в том, до конца игры на самом деле оставалось куча времени, и случиться за этого время могло многое, но хорошего — ничего. Было очень легко поверить, что они в ждущей врага крепости, глядя на мрачные лица у утреннего костра. Не спасали даже блинчики со сгущенкой.

К семи утра под Амон-Эреб стояло все войско Ангбанда. На него безрадостно смотрели со стены и поверх ткани обтяжки. Танита насчитала трех балрогов и пять троллей, пока Куруфин не рявкнул и не велел перестать нагнетать.

Лорды, к слову сказать, к утру последнего дня игры выглядели так, словно и в самом деле воюют которую сотню лет без сна и отдыха. Айфе так и не смогла оттереть с шеи след краски от ангбандского ошейника. Шрамы с лица она не стала стирать специально. Куруфин ходил с перевязанными руками, тот из близнецов, который не Танита, вчера напоролся в темноте на ветку, и теперь щеголял здоровенной царапиной на весь лоб и почему-то еще синяком под глазом. На парики оба младших лорда плюнули, но почему-то казались сейчас более похожими, чем в первый день, на параде команд.

— Жестко, — Цемент бросил короткий взгляд наружу, пожал плечами и ушел надевать доспехи.

К половине восьмого выяснилось, что у них первые потери. Куда-то запропастились Димка-Дунэдель и лучница из команды Маэдроса. Айфе шипела ругательства, Роланд стучал латной перчаткой по латному колену.

— Я же запретил выходить из крепости, — раздраженно сказал он.

— Может, они по жизни? — предположил Толик.

— В кустах трахаются? — Айфе фыркнула. Влад помогал ей облачиться в доспехи. На стене не было необходимости быстро бегать, и их неуемный Карантир собирался воевать.

— Ты вообще влезешь наверх? — встревожено спросил Влад.

— Поможете, — Айфе пожала плечами. Помолчала, потом сказала: — Надо поднять Камни на башню. Пусть вражеские отродья смотрят и боятся.

— А если нас возьмут? — Толик глянул на нее из-под упавшей на лицо пепельной пряди.

— Если эта крепость падет, лучше нам пасть вместе с ней. Дальше отступать некуда. — ответил ему Маэдрос. — Мастера обещали до восьми вернуть Камни без короны. Тогда поднимем.

Без пятнадцати восемь Сильмариллы принесли. Откуда-то еще взялось зеленое знамя с тремя Камнями на фоне дерева, его тоже подняли, выше всех остальных.

В восемь хриплым карканьем ожил громкоговоритель мастера по боевке:

— Начало боевого времени. Сражающимся приготовится.

— Не забудьте надеть шлема и взять мечи, без мечей бить друг друга запрещается, — проворчал Куруфин. Он болтался рядом с Иркой и Леей, лишенный возможности сражаться из-за обожженных рук. Впрочем, доспех он все равно надел.

— Жаль его, — сказала Лея, когда он отошел в сторону. — Лорд Куруфин был самым искусным мастером среди братьев и едва ли во многом уступал отцу. Не знаю, что он теперь сможет с такими руками.

Кажется, Куруфин ее все-таки услышал.