О чем молчат выжившие

Игорь Вардунас, Ирина Бакулина ТЮТЕРС

Одну секунду включен, одну секунду выключен, три секунды включен, девять секунд выключен.

Все как говорил назвавшийся Нестором и сидевший теперь на корме, откуда доносился кашляющий стрекот движка.

Маяк действительно работал.

Флинт сверился с компасом. Еще не так давно стрелка дрожала и прыгала, но теперь уверенно показывала вперед, означая отсутствие каких-либо магнитных аномалий. Он посмотрел на часы и, поправив балаклаву, сквозь прокуренную ткань которой проникал зябкий, пропитанный солью ветер, снова уставился вперед.

Приморцы шли к острову уже почти сутки – то ставя паруса, то заводя движок. Но усталости не чувствовалось. Все члены группы, которых Флинт отобрал лично, были настроены решительно и знали, чего может им стоить эта экспедиция. Острова Мощный и Малый уничтожены, и обитатели буровой платформы «Вавилон», обосновавшиеся на «Чкаловской», грозили всему питерскому метро ипритом, если им в течение недели не выдадут виновного. А то, за чем плыла группа Флинта, могло изменить ситуацию кардинально.

Ох, и потратились же они. Впрочем, группу отправлял не один Приморский Альянс, бордюрщики с мазутами тоже спонсировали, кто сколько смог, и на заправку двадцатиметрового «Моржа», так кстати наконец-то поднятого «на ласты» механиком Васей Зюзиным, хватило вполне, даже с учетом обратной дороги.

До цели было сто восемьдесят километров по прямой, и по нынешним меркам это расстояние считалось немыслимым даже у самых опытных. Самых отчаянных и сумасшедших. Но они прорвутся, Флинт был уверен.

Он снова посмотрел на далекие ритмичные сполохи чуть выше покачивающейся черной полосы, которая разделяла горизонт на два цвета – темно-бурую волнующуюся массу залива и низко нависшее серое предрассветное небо, сыпавшее мелким дождем, заставляя то и дело жмуриться и смаргивать.

Еще когда миновали остров Котлин и подходили к Западной Толбухинской банке, Флинт разрешил команде снять противогазы. Дозиметр на поясе молчал, можно было и подышать. Но как только показался приземистый чугунный огрызок маяка Сескара, приморцы тут же взяли левее и снова натянули защиту – кто его знает, что принесет со стороны Мощного и Малого. Бывших Мощного и Малого…

Тем не менее яхту не накрыло ни радиоактивным дождем, ни фонящим туманом, на нее даже ни разу не покусился какой-нибудь спрут. И когда удачливый «Морж», чуть ли не вплотную прижимаясь к Кургальскому рифу, прокрался в Нарвский залив, команда Флинта вздохнула чуть свободней.

Флинт.

Он усмехнулся, но не тому, что настоящее имя было давно похоронено в недрах памяти вместе с прошлой, потерянной жизнью. Да и кому оно нужно в этом новом мире движущихся кукол, в которых превратились запертые за гермами существа, когда-то называвшиеся людьми. В мире безликих теней, словно глисты, забившихся в чрево метрополитена.

Усмешку вызвало другое. Ирония.

Он, как герой теперь полузабытого, а когда-то в далеком детстве любимого романа Стивенсона, плыл на Остров Смерти за сокровищами. Только вот зарывал их не сам капитан, а кто-то другой.

И кто-то еще сигналил сейчас в непроглядную ночь. Если честно, это порядком настораживало. Кто мог выживать в таких условиях – да еще на острове! – все эти треклятые двадцать лет?

Мысли то и дело поневоле возвращались к истории с маяком Кронштадта, когда Таран с «Московской» повел группу неизвестно куда. За мифической, но все-таки надеждой. А вернулись только зеленый здоровяк Дым, мальчишка по имени Глеб и сам Таран. Шли за надеждой, а попали к каннибалам. В чудовищный, извращенный, лишенный какой-либо морали, почти первобытный исковерканный социум.

Пару раз выпив с легендарным одиночкой, Флинт такого наслушался, что его и без того подернутые серебром волосы, казалось, стали еще белее.

И вот теперь он сам, как совсем недавно Таран, движется на призрачный свет – словно маленький уцелевший мотылек давно сожженного мира. Но если все то, что поведал ему Нестор, теперь сидящий на корме и сжимающий между колен зачехленный в плотный пакет автомат, было правдой, они станут героями…

«А если нет?» – в который раз спросил себя Флинт.

Впрочем, отступать было поздно.

Он чуть повернул голову, и Нестор, перехватив его взгляд, успокаивающе кивнул.

«Что там возьмем – все наше», – вспомнились Флинту его слова.

Да, мысленно согласился он. И мы возьмем, сколько сможем. И как можно больше.

Тарахтел мотор. Группа молчала. Балтика с хлюпаньем билась о ржавый борт, напоминая Флинту густое темное пиво, которое он так любил до Войны.

На горизонте снова маняще блеснул огонек.

Остров Смерти ждал их.

– Свободно?

Флинт поднял голову и смерил взглядом смутно знакомого мужика. Кажется, его называли Нестором. Никто особо не интересовался, как и откуда он появился в метро. Здесь вообще мало кто кем интересовался. Документы в порядке, контрабанды или наркоты нет – ну и живи себе. Вот Нестор и жил, никому не доставляя беспокойства, уже неделю или чуть больше.

Сейчас он держал в руках сразу три кружки того, что здесь называлось пивом.

– Плачу за аренду места и ушей, – пояснил Нестор, указывая подбородком на запотевшие емкости.

– В смысле – дело, что ли, есть?

– Точно. И не просто дело. Очень хорошее дело… капитан.

Флинт отодвинул в сторону пустую кружку и мотнул головой, приглашая Нестора за стол. Тот сначала поставил пиво – два перед Флинтом, одно поближе к себе, – затем сел. Флинт разглядывал его, не особо стесняясь. Мужик как мужик. Коренастый, волосы с благородной проседью, черты лица правильные, движения ленивые, расслабленные. А вот взгляд особенный. Слишком внимательный. Цепкий.

Нестор глотнул пива и неспешно заговорил:

– Я тут порасспрашивал немного… Все говорят, мужик ты честный и в то же время – хваткий, своего не упустишь. И команда у тебя – как на подбор. Так что дело должно понравиться. Ты слышал когда-нибудь про Большой Тютерс?

Флинт покачал головой и пригубил свое пиво.

– Так вот, – продолжил Нестор, – Большой Тютерс – островок в Нарвском заливе, подальше Мощного… ну, того, что от него осталось. Восемь квадратных километров гранитной скалы, поросшей лесом. История у острова древняя и на редкость воинственная, и с двумя последними войнами ему особенно повезло. – Последнее слово Нестор произнес с горькой усмешкой. – Во Вторую мировую немцы понавезли туда всякой техники, береговой артиллерии, устроили несколько бункеров, а когда отступать стали, то все бросили и вдобавок заминировали остров чуть более, чем полностью. Так что у Большого Тютерса есть и второе название – Остров Смерти.

– Симпатичное название, – одобрил Флинт. – Только ближе к делу давай.

– А вот теперь к делу. На остров несколько раз высаживались саперы и по мере сил уничтожали артиллерийские снаряды, гранаты, мины… В две тысячи пятом, знаешь, сколько взрывоопасных штук нашли? Больше тридцати тысяч.

Флинт уважительно присвистнул.

– Но все равно добра этого там осталось навалом, – улыбнулся Нестор, салютуя кружкой.

– Черт, да какая разница, навалом или нет, все ж сгнило давно.

– Не сгнило, а, наоборот, восстановилось.

Флинт, в это время поднесший свою кружку ко рту, чуть не подавился.

– Нестор, а ты не рехнулся, часом?

– Я там был, – веско проговорил Нестор. – И видел своими глазами, как в глубине зарослей стоит, например, зенитная пушка системы «Бофорс». Да, в землю вросла, это есть. Но сама – как новенькая, и снарядики рядом лежат. Заряжай да бей. Уж не знаю, что там за аномалия такая, но железо, мать его в душу, полностью восстановилось.

– Врешь! – выдохнул Флинт. – Ну ведь врешь же, Нестор!

– Понимаю, – медленно кивнул Нестор. – Я и сам не верил, пока своими глазами не увидел. Увесистых доказательств, к сожалению, предоставить не могу, пушку или мину в карман не засунешь…

Нестор огляделся – словно из автомата полоснул, – вынул из кармана что-то округлое и положил рядом с рукой капитана.

Немецкая ручная граната образца 1939 года. Новенькая.

Флинт сглотнул, поспешно накрыл ее широкой ладонью и буквально смахнул за пазуху.

– У вас тут намечается натуральная бойня, верно? – невозмутимо продолжил Нестор. – Так вот, я предлагаю Приморскому Альянсу свой автомат, карту местности и знания об острове. Без них не справиться. Что там возьмем – все наше. Мне выделите долю как проводнику, а вам достанется сила оружия, великая победа и вечная слава. Ну, или звание миротворцев, это уж как фишка ляжет.

Флинт в задумчивости прикончил пиво и взялся за вторую кружку.

– Что за карта?

– Смотри, – из нагрудного кармана Нестор достал сложенный в несколько раз листок бумаги. Отодвинув кружки, аккуратно расправил его перед Флинтом, который стал внимательно рассматривать нанесенные грифелем пометки – крестики, волнистые линии, стрелочки. – Вот здесь раньше проходила дорога от мыса Эскола до мыса Тукиниеми, ее успели перед Ударом расчистить. Я спокойно прошел и туда, и обратно. Вот пристань, заброшенный поселок, болото, маяк, стоянка экспедиций… Здесь – минные поля и одиночные взрывные ловушки. А это… Это, уважаемый капитан, схроны и бункеры. Аккуратненько прогуляемся вдоль дороги, насобираем даров леса и вернемся. Даже до маяка можно не доходить, нам хватит. На первый раз.

Флинт откинулся на спинку стула, перевел настороженный взгляд с карты на Нестора:

– Тебя-то как туда занесло, можно спросить?

– Маяк заинтересовал.

– Маяк?

– Да. Он работает.

– Спустя двадцать лет? – в свете недавних событий маяки, особенно сигналящие, Флинту не нравились. Абсолютно. – Судя по всему, та еще чертова хрень. Про Тарана слышал?

– Еще бы не слышать. – Нестор аккуратно убрал карту во внутренний карман. – Но это совсем другое, пойми, я же там был. Оружие, боеприпасы. Уйма чертовых боеприпасов и взрывчатки. Пушки вывезти – это десантный катер бы хорошо с подъемником, но вот мины разные и толовые шашки – просто иди и бери. Хватит обложить Чкаловскую по самое не могу. Глядишь, удастся с ними договориться, ну, хотя бы побольше времени на поиски этого сумасшедшего выторговать.

– Стоп, – Флинт нахмурился. – Допустим, я тебе верю. Но если остров этот, как ты говоришь, недалеко от Мощного…

– Километров сорок между ними, – подтвердил Нестор.

– А чего же они сами оттуда все не выгребли?

– Пытались как-то, я слышал. – На губах Нестора появилась усмешка. – Только никто не вернулся. Так что никто не знает, до или после проявления аномалии они туда сунулись. Я-то еще до Удара там бывал в экспедициях, а эти полезли, не зная броду.

– Так ты, получается, на Мощном обитал? – настороженно протянул Флинт. – Чего же их не провел?

Нестор помрачнел и хмуро уставился на свои руки.

– Я там жил давно и недолго. Очень уж мне тамошние порядки не по нраву пришлись. Сначала я в Калининград подался, а потом сюда, в Питер – разведать, как оно и что.

– Ну, и как тебе культурная столица? – хмыкнул Флинт.

– Через неделю, капитан, она может скопытиться, а я даже осмотреться не успел. Так что мне очень, понимаешь ли, выгодно вам помочь. К вашему начальству мне сейчас не так-то легко попасть, а вот тебе, если молва не врет, – запросто.

Флинт задумчиво потер колючую щеку.

– Допустим, допустим… Но на этот самый Тютерс надо на чем-то быстром и вместительном…

– А это уж не моя забота, – Нестор широко улыбнулся и не спеша поднялся. – Ты – капитан, ты и думай.

Флинт посидел-посидел и придумал. А куда было деваться?

На подходе к острову Вася подал голос из рубки.

– Эй, капитан!

– Чего?

– Эхолот выдает странный сигнал. Взгляните.

Флинт и Нестор зашли в рубку и посмотрели на прибор.

– Похоже на корабль.

– Да, немецкая десантная баржа, – задрав балаклаву, Нестор почесал небритый подбородок. – Восемь метров. Не дрейфить. Проскочим.

К пристани подошли незадолго до рассвета. Вася заглушил мотор, и сидевшие на носу Бугай и Данька с медицинской сумкой наперевес первыми спрыгнули на землю.

– Не расходиться! – скомандовал Флинт. – Держимся вместе – так, чтобы каждый видел напарника.

– Есть, босс, – проворчал Бугай, хищно поведя перед собой стволом КПВТ. Еще когда Бугай был совсем мальцом, его отец выторговал «сварку» у мазутов, черт знает каким образом снявших ее с танка на поверхности.

Внушительный ствол крупнокалиберного пулемета смотрел на мир с той же снисходительной ленцой, что и сам Бугай. Тяжелая пулеметная лента, изгибаясь, уходила в короб-ранец за спиной бойца.

– Представляешь, – рядом с Флинтом оказался Нестор, – тут буквально на каждом шагу оружие и взрывчатка, и все как новенькое.

Это и обнадеживало, и пугало. Флинт поежился и внутренне порадовался тому, что тяжелая амуниция не выдала движения его плеч.

Он посмотрел на дозиметр и снял с лица балаклаву. Остальные последовали примеру капитана. Морось прекратилась. Вокруг, не считая плеска волн о борта судна и шороха ветра в прибрежных зарослях полумертвого камыша, царила абсолютная тишь. Даже птицы молчали.

– Кто-нибудь поможет с инструментами или так и будем стоять? – подали с яхты голос очкастые, похожие как две капли братья Сапковы, являвшиеся в группе кем-то вроде саперов-раскопщиков.

В сырую траву попадало несколько плотно набитых прорезиненных рюкзаков, заполненных всем необходимым, начиная от простых лопаток и заканчивая драгоценным металлоискателем, который с невероятным трудом удалось сторговать у мазутов.

Флинт задумчиво посмотрел на «Моржа». Нестор заметил, усмехнулся:

– Да кому он нужен… Кроме нас, тут никого нет.

– И кроме того, кто подает сигналы, – Флинт кивнул в сторону видневшейся на фоне густо-серых туч башни.

Здесь бы санатории строить, дышать целебным сосновым воздухом и глядеть, как солнце садится в прохладные воды Балтики, подумалось ему. Но войны внесли в эту картину свои коррективы. И еще неизвестно, какие именно. Полностью полагаться на карту проводника Флинт все-таки не мог.

– Так, двигайте сюда, – велел Нестор, когда все окончательно выбрались на берег, и Сапковы взвалили на себя рюкзаки. – Слушать только меня…

Он замолчал, перехватив взгляд Флинта, и поправился.

– Ну и вашего капитана, конечно. На привалах. А в пути – слушать меня. Здесь каждый сантиметр напичкан минами, снарядами и хрен еще знает чем. Любой неверный шаг – и кранты.

– А бункеры? Заводы? Хранилища с сокровищами? – подал голос младший Сапков, Виталик.

– Молодежь, – покачал головой Нестор. – Вам бы все мифы да легенды. Вы еще Янтарную комнату тут спрячьте.

– А вдруг? – с вызовом спросил Сапков-старший, Жора. – Я даже что-то слышал…

– Слышал он, – фыркнул проводник. – Мне тоже в детстве про зубную фею заливали… Ладно, идем, покажу кое-что по дороге.

Нестор зашагал по камням, между которыми топорщилась пожухлая трава, к створным знакам, служившим Васе ориентирами, когда он подводил «Моржа» к острову. Возле переднего створного знака с лохмотьями облезающей белой краски виднелись два серых холма высотой в человеческий рост. И только подойдя ближе, Флинт понял, что холмы эти – груды артиллерийских гильз.

– Ничего себе! – Жора даже присвистнул.

– Это зенитка, – бормотал Данька с горящими глазами, чуть ли не обнюхивая гильзы. – А это – гаубица… Слушайте, а ведь их будто вчера здесь свалили, ей-богу! Разве только порохом не несет.

Флинт припомнил цифры, названные Нестором, и почувствовал, что голова пошла кругом – сколько же здесь было разминировано и сколько оставалось еще. Если вся эта история окажется правдой, отряд высадился в прямом смысле на пороховой бочке. Прямо в пасть дьявола.

«А нас всего шестеро, не считая проводника. Не маловато ли? Впрочем, какая теперь разница».

– Эй, ты куда! – Флинт, наконец, оторвался от разглядывания местных диковинок и понял, что Бугай опасно отклонился куда-то в сторону тихо шелестевших кустов.

– Поссать, – невозмутимо откликнулся тот, уже положивший пулемет на землю и приступивший к делу.

– Поссать, – Нестор закатил глаза. – Смотри, куда ссышь, а то взлетим к небесам раньше срока. Так, ладно. Начнем двигаться вот по этой тропе, – держа карту на ладони, Нестор повел пальцем с обгрызенным ногтем по просаленной бумаге.

– А муты здесь есть? – Вася опасливо огляделся, пряча в карман разгрузки ключ зажигания от «Моржа».

– До Войны водилась мелкая живность типа енотовидных собак, а после… Хрен его знает. Я лично в прошлый раз никого не видел. До Питера далеко, волна тогда не дошла. Взрыв Мощного, похоже, не очень-то повлиял, хоть и странно это… Аномалия вполне могла пошалить. В любом случае держимся вместе и глядим в оба – девиз нашей компании, поняли?

– Может, нам еще за веревочку взяться, как в садике, – усмехнулся вернувшийся с пулеметом наперевес Бугай, но притух под взглядом проводника.

– Повторяю, – вкрадчиво проговорил Нестор. – Идем строго за мной. Для начала заглянем в этот схрон. Смотрим в оба. И…

Откуда-то из глубины острова донесся странный звук. То ли скрежет, то ли клекот неведомой птицы. Все напряглись.

– Ладно, за мной.

И, постоянно сверяясь с картой, Нестор пошел вглубь острова.

Бросив последний взгляд на «Моржа», Флинт поправил лямку рюкзака и поспешил за Нестором. Остальные, вытянувшись цепочкой, двинулись следом.

Странное это было место. Словно высадившийся на остров десант перенесся на много лет назад, в далекое, не тронутое Войной прошлое. Пахло хвоей и опавшими шишками, под берцами хлюпала, приминаясь, набухшая влагой рыжая осенняя трава. Наконец, засвиристели какие-то птички.

– Дичь какая-то, – словно прочитав мысли Флинта, буркнул идущий за ним Бугай.

– Ты о чем? Спокойно же.

– Это-то и пугает, – хмыкнул пулеметчик. – Слишком спокойно.

– У нас карта и проводник. Мы вооружены, вон, одно твое чудовище чего стоит! – на ходу обернувшись, Флинт кивком указал на КПВТ.

Бугай промычал в ответ нечто невнятное.

Они шли минут двадцать, то и дело огибая торчащую из земли арматуру, отливающие на сломах сизым изуродованные куски железа, матово блестящие, словно смазанные маслом двигатели, бочки из-под топлива. Попадались даже полевые кухни, и выглядели они так, словно их содержимое выскребли пару минут назад. То и дело под ноги подворачивались катушки связи и стрелковые щитки, фляги и кружки.

Вскоре вышли на небольшую полянку, со всех сторон окруженную деревьями, тут и там поросшую кустами. Маяк отсюда не было видно.

– Вот, видите? – остановившись и подождав, пока все подойдут ближе, Нестор указал чуть вперед, где вровень со скальной породой, скрытой густым мхом и лишайниками, чернел круглый люк. – Первый схрон.

Флинт облегченно выдохнул. Пока все шло по плану. Карта не врала.

– Ну, чего стоим? – усмехнулся Нестор. – Прыгайте, там коридор прямой, потом поворот налево – и вуаля, берите, что в сумку влезет. Еще мины должны быть противотанковые, но их не трогайте, на обратном пути потащим.

– Давайте, парни, – Флинт кивнул братьям Сапковым.

Те оставили рюкзаки в траве, перекинули сумки с длинными лямками через плечо и по очереди осторожно скользнули в недра схрона.

– Ну, веришь теперь? – шепнул Нестор Флинту.

– Посмотрим, – уклончиво ответил тот.

Минуту спустя из-под земли донесся полный нечеловеческой боли крик. Все вцепились в оружие, а Бугай буквально ткнул пулеметный ствол в черный зев схрона.

– Парни! Что там? Живые?

В темноте по стенам заметались отблески налобных фонарей, и через несколько мгновений, наполненных стонами и громким матом, показалась голова Жоры, которого Виталик поднимал на своих плечах.

Старшего Сапкова подхватили и положили на землю. Его левая нога была отхвачена чуть ниже колена, и Данька тут же кинулся распаковывать медсумку. Бугай помог выбраться Виталику, зубы которого выбивали частую дробь, и прорычал что-то невнятное: во второй руке Сапков-младший судорожно сжимал окровавленный ботинок, из которого торчал обрубок ноги.

– Т-там к-капкан! Н-на самом в-входе… капкан!

– Какой капкан? – растерянно проговорил Нестор.

– М-медвежий…

– Что за хрень? – сипло выдавил Флинт, уставившись на Нестора.

– Ничего не понимаю, – тот нахмурился, изучая отметки на карте. – Чертовщина какая-то, я же сам здесь ходил, не было ничего такого…

– Жить будет? – отмахнувшись от него, Флинт присел рядом с Данькой, хирургические перчатки которого были густо измазаны красным.

– Да будет, но крови много потерял. Да и ногу-то… – медик виновато посмотрел на капитана.

Флинт и так прекрасно понимал, что один из членов его группы навсегда остался калекой.

– Отпусти, – мягко сказал Бугай, приставив пулемет к торчащему из земли скальному языку и тронув Виталика за плечо. – Слышишь? Отпусти. Я… уберу.

Виталик, сглотнув, разжал руку, и страшный обрубок с берцем оказался у Бугая. Пулеметчик что-то проворчал сквозь стиснутые зубы и, отойдя немного в сторону, принялся снимать дерн складной лопаткой.

– Д-держись, брат, – Виталик склонился над стонавшим Жорой, которому медик уже вколол лошадиную дозу обезболивающего.

– Кого там видел, парень? – тихо спросил Флинт.

– А? – Сапков-младший посмотрел на Флинта мутными глазами. – Н-никого. Тротил там. Т-тротиловые шашки, д-динамит… вроде…

– Ладно, – Флинт поднялся. – Ловушка обезврежена. Давайте заберем, сколько влезет, глядишь, еще здесь пригодится… И двигаем дальше.

Виталик и вызвавшийся ему помочь Бугай исчезли в бункере и вскоре выволокли наружу туго набитые баулы.

– Охренеть, – пропыхтел здоровяк. – Все как новенькое. Шнур я тоже затолкал, кстати. А мины там лежат – загляденье!

– Давайте, давайте, – поторопил Нестор. – У нас еще несколько пунктов.

– Погоди, – Флинт указал на Жору. – Нужно сделать носилки или волокуши. Я своих ребят не бросаю.

– На обратном пути бы забрали…

– Я сказал! Одного я его не оставлю, а разбивать отряд нельзя!

Бугай быстро нарубил ворох веток, из которых соорудили волокуши. Бережно положили на них Жору, закрепили кусок троса, который нашелся в одном из рюкзаков, и Бугай потащил раненого за собой.

Разделив вещи Жоры между собой и снова вытянувшись в цепочку, они двинулись прочь от полянки. Следуя за Нестором, Флинт обдумывал произошедшее. Было ли это случайным совпадением? Проводник действительно не знал о капкане? В конце концов, столько времени прошло… Но по его словам выходило, что когда он сам спускался в этот схрон, никакой ловушки там не было. Тогда напрашивались другие очень тревожные и нехорошие вопросы: кто ее поставил? и зачем? чтобы обезопасить проход к боеприпасам?

Флинт в очередной раз огляделся и недобрым словом помянул и кронштадтский маяк, и здешний, призрачный свет которого скользил по ветвям деревьев над их головами, и все маяки в целом.

Что, если они на острове не одни?

Шедший впереди Нестор чуть замешкался: путь преградило грязевое месиво, обильно залитое недавно прошедшим дождем. Он подался немного левее, вспрыгнул на торчавший из земли широкий пень, а затем обошел месиво по высокой ломкой траве.

Замыкавший шествие Бугай замешкался было, но потом, сняв с себя трос, тоже ступил на пень и запыхтел, подтягивая волокуши к грязевой кромке. Затем он обошел месиво, на той стороне обернулся и поволок затихшего Жору по прямой. И вдруг почва разверзлась, и Жора ухнул куда-то под землю. Послышался резкий вскрик, сменившийся хрустом и едва слышным бульканьем.

Расталкивая смешавшихся людей, Флинт поспешил к Бугаю, чувствуя, как где-то под желудком нарастает ледяной ком. Здоровяк растерянно стоял над внезапно открывшейся ямой метра в два глубиной, на дне которой еще шевелился Жора, насаженный на дюжину остро заточенных кольев. Изо рта несчастного толчками выплескивалась клокочущая бурая кровь.

– Как же это… я только… – растерянно бормотал Бугай.

– Жорка! – Виталик рухнул на колени и уже полез было в яму, но его удержали.

Белый, как мел, Флинт повернулся к Нестору.

Тот стоял с исказившимся лицом, смяв в кулаке карту.

Дернув из ножен клинок, капитан подскочил к проводнику и приставил лезвие к его горлу.

– Что за фигня здесь творится, а?! Ты что, всех извести задумал?

– Я… – сглотнул тот, отчего неприятно дернулся острый небритый кадык.

– Опять скажешь, что не знал? Что это в карте ошибка? Так на фига она тогда вообще нужна?!

– Ничего этого не было! – выкрикнул Нестор. – Слышите? Ничего!

– А это тогда как?! – Флинт ткнул ножом в яму.

– Ловушка, – тихо выдохнул Нестор.

– Ты… с-с-сука! – Виталика словно подбросило. Он со всего размаху врезал проводнику по скуле, и тот покатился по мокрой земле. – Ты брата моего убил, слышишь… Брата!

– Стойте! Прекратите! – вернув нож на пояс, Флинт с помощью Васи и Даньки растащил зло рычащих мужчин. – Я сказал, хватит!

Наконец Виталик немного поостыл, подобрал слетевшие очки и стал отряхивать их от налипшей грязи.

– Сука, – уже спокойнее повторил он.

– Надо похоронить, что ли, – подал голос Бугай, так и стоявший понуро у ямы.

Вооружившись лопатками, отряд быстро закидал изувеченное тело камнями и землей.

– Крест бы, – сказал Виталик, уложив последний ком дерна.

– Какой, к черту, крест, – с досадой отозвался Флинт. – Убираться отсюда надо.

– Но мы еще… – Нестор перехватил бешеный взгляд Виталика и осекся.

– Отрядом командую я! – не оборачиваясь, рявкнул Флинт. – И даю слово: еще нечто подобное – и я тебе самолично кишки выпущу, понял, проводник?

Нестор промолчал. Флинт срезал ближайшее тонкое деревце и, наскоро сделав нечто вроде посоха, зашагал вперед, вырвав у Нестора карту.

– За мной.

Все двинулись в путь, и только Виталик еще немного постоял над свежей могилой, тяжело опершись на металлоискатель. Затем сунул руку за ворот куртки и надетой под разгрузкой водолазки, снял через голову нательный крестик и, присев, положил его на свежую насыпь.

– Прощай, брат…

Флинт шел, прощупывая перед собой землю палкой, словно слепой. Метров через десять в зарослях стали появляться вертикально торчащие стволы зенитных орудий без каких-либо признаков ржавчины. Казалось, вот-вот рядом появятся фрицы со «шмайсерами» в руках. Флинт услышал, как позади тяжело задышал Бугай.

– Лучше не подходить, – подал голос Нестор. – Ребята еще когда вдоль дороги прошлись насчет мин, а там – черт его знает…

Виталик только фыркнул.

Минут через пять Флинт остановился как вкопанный – из-за огромного валуна, обросшего кустами, прямо на него грозно пялилась пушка семьдесят пятого калибра.

– А вот это знакомая подруга, сам лично обследовал. – Нестор уверенно подошел к орудию и хлопнул его по стволу. – «Пак сорок», немецкая противотанковая.

– Да откуда здесь танки? – удивился Данька. – Это же, на хрен, остров, мать его.

– За мной, – хмуро приказал Флинт. – Второй схрон там, чуть южнее.

– Дай поближе гляну, раритет же. – Данька, не дожидаясь разрешения, шагнул за Нестором. – Ох, какая!

Он обошел пушку кругом, хрустя валежником и спотыкаясь, затем пригнулся и заглянул в дуло. Из черного зева внезапно скользнула жирная сороконожка и, по спирали пробежав по стволу, скрылась среди веток.

– Ишь, зараза, смотрите-ка…

В ту же секунду пушка оглушительно грохнула снопом огня и сизого дыма, превратив тело Даньки в облако кровавой пыли.

– Твою мать… Твою мать… – сжимая уши руками, меж пальцев которых тонкими струйками сочилась кровь, шептал оглохший Вася, а потом умолк.

И наступила тишина. Лишь эхо внезапного выстрела отдавалось в головах тонким писком контузии.

Виталик широко раскрытыми глазами смотрел на отлетевшие в сторону дымящиеся черно-красные берцы, из которых торчали белые огрызки костей и свисали влажные лохмотья. Остальные части тела Даньки разбросало вне пределов видимости.

Бугай, оправившийся первым, с пулеметом наперевес вломился в кусты, откуда торчал ствол орудия. Немного потоптался в непроходимых зарослях возле вспоровшей землю стойки и выпинал на дорогу свежую гильзу семьдесят пятого калибра.

– Никого, – процедил здоровяк сквозь зубы. – Писец, как плохо это все, капитан. Не понимаю, что здесь творится, но пора валить.

– Кто стрелял?!

– Говорю же – никого там нет. Вообще. Ни следа.

– Да ну его к черту! – неожиданно, по-бабьи срываясь на визг, словно безумный, завопил Вася и ринулся прочь, в сторону берега, откуда они пришли.

– Стой! Нельзя разделяться! – рявкнул, поднимаясь, Флинт. – Виталик, верни его!

Отбросив металлоискатель и перехватив винтовку, Виталик бросился следом и через секунду исчез за выступом скальной породы.

– Что здесь происходит, черт тебя дери?! – подскочив к едва державшемуся на ногах Нестору, Флинт схватил его за грудки.

– Сука, ну где ты?!

От неожиданного раскатистого рева Нестор и Флинт вздрогнули.

Бугай, бешено вытаращив глаза, поднял свой пулемет и, нажав на гашетку, полоснул по молчавшему лесу длинной очередью.

– А ну, выходи! – орал он, водя дулом из стороны в сторону. Под огнем КПВТ в клочья разлетались кусты, взрывались стволы деревьев, скальные выступы покрывались выщерблинами величиной с кулак. Под ногами Бугая лязгала увеличивающаяся кучка стреляных гильз. – Сдрейфил, да, сволочь?! Давай! Ну же!

– Бугай! Бугай! – Флинт оттолкнул Нестора и бросился к пулеметчику, срывая голос, отчаянно стараясь перекричать шум стрельбы. – Саша!

Стрелок отпустил гашетку, тяжело дыша. Имя, которым его не называли много лет, отрезвило его.

– Саш, нет там никого, – устало сказал Флинт.

И тут из ближайших кустов с яростным ревом вырвалось что-то большое и стремительное.

– К черту! К черту! – вопил несшийся по лесу механик Вася.

Добежав до свежей могилы Жоры, он с разбегу налетел на пень и проехался по грязи на животе. Не замечая ушибов и изодранных рук, он поспешно вскочил и ринулся дальше, к спасительному «Моржу».

– Стой! – продираясь сквозь кусты, орал бежавший следом Виталик. – Идиот! Подожди!

Оказавшись на песчаном берегу, Вася мигом преодолел расстояние до судна и буквально взлетел на яхту.

– Васька! – крикнул почти догнавший его Виталик. – А как же остальные?

Забравшись на борт «Моржа» и гремя берцами по палубе, он поспешил в капитанскую рубку.

– К черту… К черту… – треснувшими губами, на которых показалась пена, бормотал механик, нашаривая в разгрузке ключ зажигания.

В дверях показался запыхавшийся Виталик.

– Вась…

– К черту!

Ключ до упора вошел в гнездо зажигания и со щелчком повернулся.

Отскочив в сторону, Бугай дал по зверю короткую очередь, но тот увернулся и ринулся мимо людей через поляну. Развернувшись, стрелок снова открыл огонь, и на этот раз попал. Тварь взвизгнула, дернулась, выплеснув из мохнатого бока кровавые фонтанчики, и пропахала мордой землю, на излете ткнувшись рылом в огромную сосну.

– Ты куда? – окликнул Флинт.

– Гляну, что за тварь такая, – не оборачиваясь, отозвался Бугай.

Когда он подошел ближе, зверь уже издох.

– На кабана похоже, – Бугай потыкал носком берца неподвижную тушу. – Здоров же, гад!

В этот момент откуда-то сверху упала металлическая петля и, обхватив могучую шею стрелка, рванула его в кроны деревьев.

Бугай захрипел, задергал ногами и вспорол короткой очередью землю под сосной. Нестор и Флинт бросились на помощь, но пулеметчик уже скрылся в кроне дерева.

– Сашка! Сашка-а! – позвал капитан и тут же в ужасе отшатнулся: сверху с глухим стуком упало что-то круглое и откатилось чуть в сторону.

Выглянувшее из-за туч утреннее солнце осветило голову Бугая с выпученными в предсмертной агонии глазами и залитым кровью подбородком.

– Да твою ж мать! – заорал Флинт, но его крик потонул в грохоте отдаленного взрыва, донесшегося со стороны берега.

Увидев яркий султан огня, взвившегося над кронами там, где должен был находиться «Морж», Флинт повернулся к Нестору и медленно вытянул нож.

– Ну все, шутки кончились… – прошипел он, двинувшись на проводника.

– Я ни при чем! – ощерился тот, тоже доставая оружие. – Но как скажешь, капитан.

Флинт лежал на взрытой земле, перемешанной с камнями, обломками веток и кровью, безучастно глядя на свой живот и почему-то совершенно не чувствуя боли. В паре шагов от него уже давно затих Нестор – с ножом, вогнанным в глазницу по самую рукоять.

Потом Флинт заметил какое-то движение и повернул голову.

– Мужик… Помоги, а?

– Нет.

Флинт поморгал, стараясь сфокусировать взгляд. Высокая, неестественно высокая тонкая фигура. Новенький камуфляж, начищенные берцы. Короткая аккуратная стрижка, даже виски подбриты. А вместо лица… Флинт сглотнул. Вместо лица клубился густой молочно-белый туман.

– Ты… что такое?

– Смотритель, – голос был приглушенный и мягкий, словно… ну да, словно звуки шли из тумана.

– Смотритель чего?

– Маяка. Острова. Добро пожаловать, смертник.

Флинт стиснул зубы и помотал головой:

– Это ты, да? Всех, да? Зачем?!

Смотритель помолчал, потом, медленно роняя слова, проговорил:

– Людям вечно мало. Оружия. Боли. Смертей. У меня этого вдосталь. Здесь. Наслаждайтесь.

Флинт хотел закричать, что они здесь по другой причине, что в Питере есть метро и его жители, и «Вавилон», и смертельный газ… но не стал.

– Выходит, Нестор, и правда, ни при чем. – Он сглотнул и зажмурился.

– Нестор был хороший. До Войны. Хороший мальчик. Приходил. Изучал. Расчищал. А потом вы все разрушили. И себя разрушили. И его тоже.

Флинт молчал, чувствуя, как в животе становится все холоднее.

– Но он оживет. Нестор. Ночью.

Капитан нашел в себе силы удивленно приподнять бровь.

– Я всегда его оживляю. – Смотритель задумчиво склонил голову, и туман вместо лица колыхнулся. – Так, чтобы он ничего не помнил. И не рассказал. Никому. Он оживет. Вновь подумает про аномалию. Что нашел. Первый. Такую заманчивую. Такую грозную. Вернется за оружием – умрет. И снова. И снова. И те, кто приходит с ним. Злые. Ненавидящие. Убийцы. Будут умирать. Всегда. Все. И тоже молчать.

Смотритель повернулся к Флинту спиной и бесшумно исчез в зарослях, окружавших поросшую белым лишайником скалу, на которой угрюмо высился маяк.

Одну секунду включен, одну секунду выключен, три секунды включен, девять секунд выключен.

Флинт бессильно зарычал, сжимая кулаки. Сдохнуть, да? Вот так просто, да? Ни за что? Проклятый Смотритель не оставил ни капли надежды, но он, Флинт, он еще жив!

Еще жив…

Как «жив» и чертов маяк.

Одну секунду включен, одну секунду выключен, три секунды включен, девять секунд выключен.

Хрена лысого!

Флинт перевернулся на бок, подхватил на локоть лямки сумок с тротиловыми шашками и, пошатываясь и зажимая живот, встал.

Вверх.

Спотыкаясь, но не падая.

Вверх!

Двери электрической подстанции были распахнуты настежь, а перед ними валялись разбитый генератор, спутанные разноцветные кабели, похожие на кишки неведомого мутанта, и россыпь каких-то мелких деталей.

«Ничего себе, – вяло удивился Флинт. – И как этот чертов маяк работает? А впрочем… какая разница».

Миновав развалины еще одного домика, Флинт наконец дотащился до шестиугольной башни и позволил себе немного передохнуть. Чертовски хотелось курить, однако в животе и груди пекло уже нестерпимо, а зубы лязгали от озноба, так что нужно было торопиться.

– Жил отважный капитан… – Расстегнув сумки и сплевывая кровь, Флинт вытряхнул толовые шашки и, соединяя их между собой, стал крепить к основанию маяка, разматывая с катушки детонирующий шнур. – Он объездил много стран…

Затем подтянул к взрывчатке несколько противотанковых мин, обезвреженных было два десятка лет назад, и тяжело опустился рядом, зажимая в руке «банку» взрывателя.

– И никто ему по-дружески не спел…

Выключен.

Флинт замолк, посмотрел на небо, глубоко вдохнул и зажмурился.

Щелкнул тумблер, и одинокий человек исчез в ослепительной вспышке взрыва, которую он уже не увидел. Как и тяжело, со стоном, словно умирающее живое существо, оседающую громадину проклятого маяка.

В далекой сумрачной дымке изредка мерцал призрачный огонек.

Одну секунду включен.

– Katso, Uljas! Majakka![1]

Одну секунду выключен.

– Majakka?

Три секунды включен.

– Hyvin tehty![2]

Девять секунд выключен.

Все как говорил этот русский, назвавшийся Нестором и сидевший теперь на корме, откуда доносился кашляющий стрекот движка.