О чем молчат выжившие

Дмитрий Дмитриев «НЕСРОЧНО В НОМЕР»

– Смирно! – рявкнул комвзвода, старший лейтенант Свиридов, и двенадцать разведчиков вытянулись, изо всех сил стараясь не улыбаться, выполняя приказ. – Третий взвод сводного отряда дальней разведки по вашему приказанию построен, – браво доложил он, так же вытягиваясь в струнку.

– Вольно! – скомандовал командир отряда, которого изрядно забавлял цирк, устроенный сталкерами. Услышав команду, разведчики приняли чуть более расслабленные позы.

– Бойцы, сегодня в расположение отряда прибыла гостья – Самойлова Мария Андреевна. Она – журналистка из всем вам хорошо знакомой газеты «Арбатские ведомости». Она готовит материал о вашей нелегкой работе. Прошу уделить ей максимум внимания и ответить на все приличные вопросы, которые она вам задаст. На неприличные отвечайте в соответствии с вашим воспитанием и имеющимися подписками. Разойтись! – строй из двенадцати человек распался, но люди не спешили расходиться. Всем хотелось повнимательнее рассмотреть гостью, а рассматривать было что. Чуть выше среднего роста, светловолосая, в обтягивающем ладную фигурку легком комбезе – Мария Андреевна была вполне достойным объектом для мужского внимания. А если учесть, каким неподдельным восторгом начинали светиться огромные зеленые глаза юной журналистки, когда ее взгляд падал на суровых сталкеров, сразу становилось понятно – этой расскажут все. Все, что знают – и что не знают, тоже обязательно расскажут.

– Александр, поручаю нашу гостью вам, – обратился к «взводному» командир отряда майор Громов. – К вам, Маша, у меня будет небольшая просьба: когда закончите общаться с бойцами, будьте добры, загляните ко мне в кабинет. Хорошо? – получив согласие, майор кивнул и ровным шагом направился к выходу.

Дождавшись, когда за широкой спиной седовласого майора, противно лязгнув, закрылась дверь шлюзовой, Александр обратился к гостье:

– Марья Андреевна, должен сказать, я очень рад знакомству с такой очаровательной девушкой, – суровый сталкер едва сдерживался, чтобы не расплыться в улыбке. – У вас есть какие-то конкретные планы на это время или, быть может, отправимся в «Прагу», и там, за стаканчиком лимонада, я с огромным удовольствием отвечу на любые ваши вопросы? – улыбка прорвала напускную суровость, и старлей засиял, как новая лампочка.

– Александр, мне действительно приятно ваше приглашение… – девушка улыбнулась в ответ. – Но боюсь, что сейчас я его принять не смогу. Понимаете, мне пришлось очень долго согласовывать с главным редактором статью о вас и ваших ребятах. Еще больше времени ушло на то, чтобы уговорить ваше руководство. Я с удовольствием схожу с вами в «Прагу» в другой раз, а сегодня у меня в планах – пообщаться со всеми, кто не будет против, – сталкеры, поскучневшие было при виде «атакующего» командира, воспряли духом и заулыбались, подтверждая всем своим видом, что против не будет никто.

Улыбка «взводного» немного поблекла, но и не подумала исчезать:

– Ну что ж, ловлю вас на слове, Марья Андреевна, и приглашаю повторно. Скажете, когда у вас появится свободное время. Ну а что касается общения с личным составом, то тут давайте определим формат. Как вы хотите общаться – будете интервьюировать всех по одному или, может, «тройками»? У нас принято такое разделение. Может быть, вы хотели бы пообщаться со всеми сразу?

– Конечно, пообщаться с каждым по отдельности было бы очень здорово и интересно, но боюсь, на это просто не хватит времени. К тому же я очень ограничена объемом статьи. Газета у нас хоть и самая продвинутая, но по объему – не очень. Может быть, в будущем, если этот материал окажется востребованным, мы так и поступим, а пока предлагаю организовать наше общение немного иначе. Для начала было бы здорово познакомиться со всеми. Потом я бы рассказала всем сразу о том, что мне, собственно, нужно. После этого, уже совместными усилиями, мы бы определили дальнейший формат общения – все вместе, тройками, или отыщутся самые яркие рассказчики, – последние слова сопровождались таким взглядом и такой улыбкой, что сердце бедного старлея пропустило пару ударов, а потом принялось за работу так рьяно, что на его щеках расцвел пунцовый румянец.

– Товарищи бэтмены, подходим тройками! Гарри, твоя – первая. Потом – Кот со своими. Бес – третий. Старик, ты, как всегда. – Голос старлея, несмотря на румянец, прозвучал вполне по-командирски, а упомянутая первой группа сталкеров отреагировала без заминок.

– Как, как вы сказали – «бедмэны» – это, кажется, по-английски значит «плохие парни», не так ли? – решила блеснуть своими знаниями Маша.

– Ну, что вы! Какие же они плохие? Совсем наоборот. А назвал я их бэтменам. Тут понимаете, какое дело… до Катастрофы был такой очень популярный супергерой – «Человек – летучая мышь», по-английски это звучит как «Бэт мен». Так вот, про этого очень, между прочим, положительного персонажа делали комиксы, мультфильмы и снимали кино. И этот Бэтмен вечно лез бороться со злом и спасать мир. В общем, вел себя так, будто ему больше всех надо, прям, как мы. И так уж получилось, что эмблема нашего подразделения – как раз летучая мышка. В общем, совпадений немало, вот и называют нас иногда бэтменами, некоторые недоброжелатели, правда, упырями называют. Ну, всем мил не будешь. Но давайте знакомиться. Марья Андреевна, это Гарри, – старлей представил терпеливо дожидающегося хмурого молодого парня.

– Гарри – это позывной, а зовут его Андрей.

Не переставая хмуриться, молодой парень поднял глаза на девушку и коротко выдохнул:

– Рад.

– Вам уже сказали, что эта информация в статью попасть не должна? Имена, позывные, звания и особые приметы разглашению не подлежат, – дождавшись кивка своей подопечной, старлей продолжил: – Ну, и отлично! Это его бойцы – мой тезка Александр, для своих – Хома, и Алексей, для своих – Серый.

– Очень приятно! – своим бархатистым голосом Маша так озвучила эту формулу вежливости, что вызвала у парней легкий озноб.

– И нам очень приятно! – хором ответили оба бойца.

– Так, Хома, Серый – ставлю боевую задачу: обеспечить личный состав подразделения и гостью горячим чаем. Действуйте по варианту «Гарде». Также предупредите Коровина, что с нами сегодня будет обедать дама. На все про все у вас – двадцать минут. Время пошло! – парни сорвались с места.

Дальнейшее знакомство прошло без происшествий, разве только Старик со своей группой произвел на Машу особое впечатление. Седой как лунь, но на вид совсем еще молодой, старший группы внушал уважение. Двух метров в высоту и, казалось, такой же – в ширину, он прямо-таки излучал силу и выглядел довольно грозно. Однако стоило ему улыбнуться и произнести свое «Приятно познакомиться», как неясные опасения Маши растаяли без следа. И как можно бояться так добродушно улыбающегося человека? Его бойцы были под стать командиру – такие же огромные. Малыш – белобрысый парень лет двадцати, габаритами не уступавший старшему группы, между тем обладал удивительно наивным, почти детским лицом. Внешность Варана, другого бойца группы, производила противоположное впечатление – он выглядел по-настоящему страшным. Лицо Варана было покрыто глубокими шрамами, совершенно непонятно, как, получив такие раны, он смог сохранить зрение. Однако ему это удалось, что подтверждалось пронзительным взглядом льдисто-голубых глаз. Маша с трудом подавила желание поскорее отвернуться от неприятного зрелища, но справилась с собой и смогла сохранить на лице нейтрально-доброжелательное выражение, когда ей представили Варана.

По заданию командира посреди комнаты был смонтирован большущий стол. Откуда-то из подсобки на свет появились стулья в нужном количестве, и сталкеры принялись рассаживаться тройками. С местами напротив и рядом с гостьей возникла небольшая проблема – желающих оказалось больше, чем мест. В итоге напротив Маши разместилась тройка Старика, а рядом устроились командир и весело улыбающийся Бес. Пока шел процесс рассаживания по местам, появились отряженные за чаем Хома и Серый. Раскрасневшийся Хома тащил внушительных размеров термос. В руках у Серого были две стопки эмалированных кружек, вложенных одна в другую, а под мышкой он зажимал небольшой сверток. Проявляя нешуточную ловкость, Серый под одобрительные возгласы благополучно донес свой груз до стола.

Когда кипяток был разлит по кружкам, а кружки расставлены, настала очередь свертка, который был со всем почтением передан командиру. Свиридов бережно взял его в руки и с непонятной пока Маше нарочитой осторожностью принялся распаковывать. Когда Александр наконец развернул немилосердно шуршащую бумагу и начал выкладывать содержимое свертка, глаза у Маши расширились в неподдельном изумлении. На стол были последовательно выложены пакетики с чаем, пакетики с кофе и совершенно невероятная вещь – плитка шоколада. При виде такого чуда Маша просто замерла, неверяще глядя на развернутую старлеем шоколадку. По-своему истолковав ее молчание, Свиридов поспешил с разъяснениями:

– Да вы не бойтесь, Марья Андреевна. Все продукты прошли радиологический анализ и полностью безопасны. Это мы из рейда притащили. Там база продуктовая на месте бывшего бомбоубежища была организована. Время такое тогда было, никто не думал, что «жахнет», вот и устроили в неположенном месте. И не смотрите, что шоколад побелел – это от времени, но он вполне пригоден в пищу и очень вкусный. Правда правда.

Отошедшая от первого шока Маша, протянув руку, взяла маленький квадратик и отправила его в рот. От удовольствия пришлось даже зажмуриться. Через некоторое время, когда первые эмоции схлынули, она с негодованием посмотрела на Свиридова:

– Александр, вы все-таки решили сорвать сегодняшнее интервью, не так ли? Сознайтесь! Подумать только, кофе, шоколад! Я не предполагала, что когда-нибудь мне доведется его попробовать, и даже подумать не могла, что он окажется таким волшебным на вкус. Да уж, не зря я отказалась от похода в «Прагу»! Даже в тамошнем меню нет таких диковинок. Хотя шоколад там иногда подают, но стоит он столько, что за эти патроны можно небольшой караван в область снарядить.

– Ну что вы, Мария Андреевна! Что вы, в самом-то деле? Не сердитесь на нас, право! Конечно, решение угостить вас принял я, но я ни на секунду не сомневался, что в этом решении меня поддержат все присутствующие, – одобрительный гул полностью подтвердил слова старлея, – а все потому, что к нам очень редко попадают гостьи, и уж тем более – такие красавицы, как вы. Не угощать же Мельника или начстанции шоколадом. А сейчас как раз тот случай, когда никто не будет против. К тому же это все действительно коварный ход, но направлен он не на то, чтобы сорвать нашу беседу, а совсем наоборот. Это чтобы у вас появилось желание провести такую беседу еще не раз.

– Что ж, убедили. Господа, прошу вашего внимания! – произнося эти слова, Маша встала и окинула всех присутствующих доброжелательным взглядом. – Итак, вы все знаете, что я пишу статью о сталкерах. Признаюсь сразу, поручили мне эту тему без особой надежды на эксклюзивный материал. Как вы понимаете, ситуация на поверхности и люди, которые эту поверхность обследуют, с самого начала представляли большой интерес. Естественно, сталкеры и все, что с ними связано, освещается в нашей газете, начиная с самых первых выпусков. Поначалу в ход шла практически любая информация, и это было нужно читателям, но с течением времени, особенно когда самые необычные факты уже стали достоянием общественности, интерес к теме стал угасать. Скажу больше – сама работа сталкера потеряла малейшую привлекательность. Ближайшие территории давно и тщательно обследованы, поэтому надежды на быстрое обогащение нет. Зато есть риск, и риск немалый. Риск, что тебя съедят твари. Риск, что ты погибнешь под завалами. Риск получить дозу, вернее, даже не риск, а практически гарантия. И все это – ради не особенно ценных, хотя и полезных вещей с поверхности. Между тем профессия сталкера очень важна для Метро, и одна из задач, которые были передо мной поставлены, – это вернуть интерес к вашей работе. Однако сейчас, когда с момента выпуска первого номера прошло много лет, тема сталкеров стала проходной. Было описано практически все, что можно было описать. Брались интервью у всех, у кого только было можно. По этой причине я здесь. Что бы мне хотелось от вас услышать? Это должна быть необычная информация. Нечто такое, о чем еще не писали, о чем обычно не говорят. Что-то такое, о чем молчат сталкеры.

За столом установилось молчание. Все присутствующие перебирали воспоминания и примеряли их под запросы гостьи. Подобрать нечто соответствующее оказалось не такой простой задачей. Первым заговорил Старик, который, видимо, не случайно уселся напротив Маши.

– Товарищ командир, не вели казнить, вели слово молвить! – обратился он к Свиридову, который благосклонно кивнул, после чего Седой продолжил.

– Марья Андреевна, понимаете, какая штука. Вот вы думаете, что мы замолчали, потому как не знаем, о чем рассказать? На самом деле вы не ошиблись с выбором источника для своих литературных изысканий. У каждого, кто сидит за этим столом, есть своя необычная история. Такая история, что не всякий слушатель ее выдержит. А у некоторых таких историй даже и не одна. Другое дело, что рассказывать такое действительно не принято.

К примеру, возьмем вот хотя бы и Беса нашего. Ты как, Бес, не против? Это он сейчас сидит тут веселый и добродушный, но такой он не всегда. Несколько лет назад, когда он и его маленькая сестра жили на станции Новокосино, им довелось пережить налет «людоедов». Ели те товарищи человечину или нет, не знаю, но вот людей воровали регулярно, и в тот раз так вышло, что им попалась его сестра и еще несколько детей. Бес, находившийся во время налета в другом углу станции, в чем был, бросился спасать сестру. А был он в кальсонах и с одним ножом. Похитителей он догнал и сестру с остальными детьми вернул. Только вот одностанчане, которые пошли проверить, что стало с нападавшими, до сих пор при виде Беса бледнеют и норовят сразу исчезнуть. Или вот, например, командир наш. Он ведь моложе большинства своих бойцов, а авторитет у него безоговорочный. Знаете, за что он офицерское звание получил? За то, что двое суток сдерживал обезумевшую стаю волкокрыс, защищая погибших и раненых товарищей. Двое суток, представляте?

– Отставить рассказ про командира, – вступил смущенный старлей.

– Да ладно, Саша, это я так, для примера, уж больно история памятная, но хотел я рассказать про другое – про случай с Маэстро. Как считаете, хорошая идея? – Старлей кивнул, а с разных сторон зазвучали одобрительные возгласы.

– Давай, Старый!

– Хорошая тема!

– Жги, Старик!

– Ну, добро! – получив поддержку, Старик продолжил. – Приключилось это все не так чтобы очень давно. Вернулись мы после длительной «автономки», потрепанные, но, в общем, целые и довольные. Пару дней, как водится, отлеживались пластом, а потом начали потихоньку в люди выходить. Аккурат на третий день прибегает ко мне мальчишка станционный, перепуганный, но очень серьезный, и сообщает следующее. Только что они играли с пацанами в прятки. Так вот, он так хорошо спрятался в одном из закутков станции, что его не заметила пара мутных типов. И мальчишка подслушал их разговор пренеприятного содержания. Мол, собрались залетные «третьяковские» нашего Маэстро на поверхности прихватить и насчет припрятанного добра порасспросить. Даже детишкам на станции известно, что после таких разговоров в метро уже не возвращаются. Дождался наш юный герой, пока отойдут эти товарищи подальше, и, не задерживаясь ни секунды, бросился ко мне.

А с Маэстро мы познакомились несколько лет назад. Я тогда только начинал службу в отряде. Наше подразделение возвращалось из довольно сложного рейда. И уже на подходах к метро мы нарвались на засаду. Несколько человек погибли сразу, нескольких ранили. Все, кто пережил первые секунды нападения, смогли укрыться в ближайшем здании, но оказались заблокированы нападавшими. Как я понимаю, нас специально загнали в ту бетонную коробку, чтобы не портить «снарягу» и не тратить попусту патроны. Ну, чего проще – заблокируй и жди, пока у подопечных фильтры не закончатся. В общем, группа доживала последние часы. Но нам повезло. За всей этой суетой наблюдал сталкер-одиночка. Как только он понял, что происходит, – а он, слава богу, понял – тут же со всех ног бросился к Мельнику. Он принял нас за спартанцев. Мельник быстро разобрался, что к чему, и отправил своих ребят. Нас вытащили тогда. Но вытащили исключительно благодаря тому сталкеру, который вернулся с людьми Мельника и привел их точно туда, куда было нужно. Как вы, наверное, догадались, тем сталкером оказался Маэстро.

Уж как мы его потом в отряд только ни заманивали. Что только ни предлагали, но увы, он отказался вчистую. Говорит – не мое это, да и людей, говорит, я люблю, а на вашей работе их через раз нужно «нейтрализовывать». Слово-то какое подобрал забавное. Но мы с тех пор с ним довольно тесно сошлись. Я имею в виду не столько себя лично, сколько отряд. Маэстро хоть в отряд и не вступил, от разовых заказов не отказывался. Да и на выходы, что попроще, да поближе, иногда нас сопровождал.

Маэстро – он, знаете, Марья Андревна, ну, такой вот… Как бы сказать? Не то чтобы крутой там или что-то такое. Хотя матерый, конечно, дядька, из такой породы людей, для которых время как бы замирает на определенной отметке, например, на отметке сорок, и дальше уже не двигается. Сколько ему точно лет, никто не знал, да и сейчас это тайна, покрытая мраком. Было у него одно обыкновение – примерно раз в месяц он уходил в одиночку на поверхность. Всегда только сам, и кто бы с ним ни просился – не брал. Чего только ни думали про эти его «прогулки» – и что он склад какой-то с патронами нашел, и что он с библиотекарями дружбу водит. Чего только ни трепали. Непростой, в общем, тип. Кто он по профессии был до Катастрофы, мы тогда тоже не знали. Но что мы знали точно, так это то, что он нас вытащил. Вытащил с того практически света, и за это все его странности ему, конечно, списывали.

И вот тут такое – нашего Маэстро собираются на поверхности ограбить и, скорее всего, убить. Я кинулся в расположение, сообщил дежурному о сложившейся ситуации и тут же помчался искать Маэстро. Оказалось, что он еще утром ушел в этот свой одиночный поход. Я попытался заблокировать бандитов, но и они успели уйти. Правда, ушли туннелями – не на поверхность, а к своим. Вероятно, их задача была только в том, чтобы зафиксировать выход Маэстро. Взвод собрался мгновенно. Так же мгновенно согласовали выход. Выдвинулись на поиски. Мы, конечно, странности списывали, но специфика службы… сами понимаете – в общем, примерно, куда он ходит, мы знали, и теперь это было очень кстати.

Разбились на несколько поисковых групп, разделили район на квадраты и ушли в поиск. То, что началось потом… меня до сих пор удивляет. Погода тогда стояла довольно теплая, как раз май месяц, да еще и необычайно жаркий. Как правило, вся живность в такую погоду активизируется максимально. Вот и в этот раз повылазили на поверхность все кому не лень. Нам такая ситуация, естественно, задачу усложнила, и существенно. Поэтому мы не сразу обнаружили странную закономерность. Чем ближе мы к центру района поисков, тем больше там зверья. Однако очень скоро все группы зафиксировали необычное скопление волкокрыс у офисного центра на Новом Арбате, двадцать семь. Так вот, на подходе к этому центру обнаружилась еще одна странность, а точнее сказать, две. Первая – это то, что волкокрысы на нас не реагировали практически. У нас, знаете, привычка из-за дальних выходов появилась – максимально беречь боекомплект. Обычные сталкеры давно бы уже стрелять начали, а мы всегда стараемся, если возможно, зарезать по-тихому. Оно для нас как-то и удобнее, и шума меньше, и боекомплект целее. – Маша при этих так запросто и по-житейски произнесенных словах зябко передернула плечами. – Так вот, подошли мы к ним вплотную, а они – ноль эмоций. И все или на месте замерли и прислушиваются, или потихоньку – шажок за шажком – к этому офисному центру продвигаются. Картина, доложу я вам, та еще. До сих пор не по себе. Двинулись и мы к этому центру, и вот тут-то вторая странность проявилась. Я решил сначала, что мне послышалось, но оказалось, нет – чем ближе мы подходили к этому центру, тем явственнее становилась слышна музыка. Да не просто музыка, а очень красивая и какая-то немного тоскливая, что ли.

Добрались мы к этому центру, а там… от кикимор, волкокрыс и прочей нечисти – не протолкнуться. Идем уже практически по хвостам и лапам. Внутрь решили через окна второго этажа входить. Так как подъезд и окна первого этажа все облеплены просто благодарными слушателями. На окнах второго этажа, правда, несколько демонов обнаружилось, но мы нашли-таки одно свободное и через него проникли внутрь.

Старик прервался, чтобы глотнуть чаю, а Маша, не утерпев, спросила:

– Откуда же эта музыка раздавалась?

– Давайте по порядку, Марья Андреевна, – продолжил с улыбкой Старик. – Сначала мы нашли «третьяковских». Их оказалось четверо, и сидели они на втором этаже, забившись в один из кабинетов. Они так напугались, что наше появление восприняли как манну небесную. Хотя, по правде сказать, с таким количеством мутантов не справилась бы и целая армия, не то что наш скромный взвод. Но «третьяковские» нам сдались без переговоров. Тут же торжественно поклялись, что, если выживут, никогда, ни при каких обстоятельствах и ни за какие деньги не возьмутся делать гадости отряду или друзьям отряда, родственникам членов отряда и даже просто людям, которых им укажет кто-либо из отряда. Да и вообще, они больше никогда никаких гадостей делать не будут. Перевоспитаются и завяжут навсегда. Только чтобы мы их не бросали в этом страшном и неуютном месте. Бандитов заверили, что их не бросят, но попросили все поподробнее рассказать. Выходило, что кто-то дал им информацию, будто Маэстро вскрыл склад с патронами, какую-то старую армейскую «нычку». И, чтобы не палиться, тягает из нее по чуть-чуть патроны. Всплыла где-то старая байка, а проверять эту информацию браткам оказалось лениво, и они решили сразу Маэстро поспрашивать, о чем теперь горько сожалели. На вопрос о том, где Маэстро, нам предложили проследовать в холл здания, что мы чуть погодя и проделали. Перед нашими обалдевшими взглядами предстал огромный холл офисного центра, почти полностью забитый мутантами. Тут в основном присутствовали стигматы, но была и масса других, в том числе и ранее никогда не виденных. А почти в самом центре холла, рядом с давным-давно раздолбанным фонтанчиком, на небольшом помосте стоял рояль.

Рояль, понимаете, белый рояль! А за этим роялем сидел Маэстро и играл. Сначала показалось, что он ничего не видит и не слышит, кроме своей музыки. Но вот он убрал руки от клавиш, и находившиеся метрах в пяти от него зрители тут же сделали несколько мелких шажков к своему кумиру. Маэстро сразу вернулся к игре, вполне обоснованно полагая, что эта аудитория вряд ли поддержит его аплодисментами, а вот критику от такого зала он точно не переживет.

Удивительно, но никто из присутствующих мутантов не проявлял агрессии, пока звучала музыка. Все они, как будто в полусне, раскачивались в такт звучавшей мелодии. Маэстро как раз начал играть какую-то невероятно грустную и в то же время обнадеживающую мелодию. Эта великолепная композиция заставила заслушаться даже меня. Я не без труда справился с наваждением. Встряхнув головой, я растормошил замершего рядом Варана, и мы быстренько привели всех в чувство. Нужно было как-то вытаскивать нашего сумасшедшего пианиста. Военный совет проходил уже под другую, более уверенную и немного бравурную мелодию. Парни предложили несколько вариантов, а командир увязал их в целостный план.

Балки перекрытий, которые дизайнер прошлого посчитал возможным оставить на виду, находились на высоте семи-восьми метров, и их можно было использовать. Бес, обвязанный тросом, добрался до позиции прямо над Маэстро. Да, да, этот вот самый Бес, который тут с нами сидит. Там этот изворотливый товарищ с помощью веревки и троса организовал лифт. Затем, под звуки какого-то задорного марша спустившись вниз, на глазах у изумленной публики пристегнул Маэстро к лифту, а потом вернулся обратно под потолок.

Мы же разделились на три группы. Одна осталась на позиции – наблюдать за Бесом и Маэстро. Другая занялась минированием холла и проходов на второй этаж. Третья же нашла подходящее место для совместной обороны и, нервно посмеиваясь, под следующий жизнеутверждающий шедевр занялась его укреплением. Это оказалась одна из угловых комнат на третьем этаже, максимально удаленная от холла, набитого мутантами. Когда Маэстро заканчивал играть очередную наполненную радостью и надеждой композицию, все было готово.

Не буду утомлять вас деталями дальнейших событий. Скажу только, что, хотя музыка больше не звучала, разыграли мы все как по нотам. Буквально через несколько десятков секунд после подрыва вся компания, включая «третьяковских», забаррикадировалась на третьем этаже. Тем временем на первом этаже и на улице разверзся настоящий ад. Вопли и рычание стояли жуткие. Однако довольно скоро все утихло, и мы благополучно и без потерь вернулись под землю.

Знаете, Марья Андреевна, там, в этом офисном центре, слушая восхитительную музыку, я кое-что понял. Я понял, что человечество все еще живо, и оно будет жить до тех пор, пока среди нас будут такие вот неисправимые чудаки, как Маэстро. Люди, способные ради мечты на все. Это ж надо! Нашел этот рояль. Приводил его в порядок, наверняка не один день. Скрывал это от всех. Как он сказал потом, хотел концерт устроить для друзей. Угу, устроил, блин! Так вот, о чем это я? Ах, да! Понял я также и то, что настоящая красота рождается на пике напряжения. В моменты, когда жизнь человека висит на волоске, он способен создавать настоящие шедевры. Такой прочувствованной исполнителем музыки мне не доводилось слышать ни до, ни после. Ну, и самое главное, Марья Андреевна, – Старик проникновенно взглянул Маше в глаза, – прежде чем браться за реализацию мечты, стоит хорошенько подумать о том, куда бежать, если она все-таки сбудется.

Завершив рассказ, Старик с довольным видом уставился на Машу, ожидая ее комментариев. Маша, оторвавшись от блокнота, в который она записывала услышанное, подняла глаза на рассказчика:

– Да, история необычная. Прежде чем браться за проработку этой темы, я тщательно изучила все доступные публикации. Так вот, ничего подобного мне не встречалось. Великолепно!

В этот момент в помещение заглянул один из дежурных, виденных Машей на входе в расположение отряда.

– Свиридов, тебя майор к себе вызывает, – передал он распоряжение начальства.

– Что там, Семеныч? – подхватился старлей.

– А я почем знаю. Сказал – выдерни мне Свиридова, и всех делов, – резонно ответил помянутый Семеныч.

– Мария Андреевна, я надеюсь, это ненадолго. Вы тут сами определитесь со следующей историей. Хорошо? – спросил поднявшийся уже Свиридов и, услышав утвердительный ответ, скрылся вместе с дежурным.

За столом повисло неловкое молчание, которое, впрочем, не продлилось особенно долго. Бес, занявший стратегически верное положение, воспользовался паузой:

– Мария Андреевна, позвольте, теперь я выступлю в роли рассказчика. Конечно, моя история не обладает такой литературной ценностью, как озвученная Стариком. Однако надеюсь, она по крайней мере развлечет вас, пока командир не вернется. Если будет неинтересно, то вы меня прерывайте нещадно. Договорились? Вот и славно! Ну, а там уж если Вампиру не понравится, он предложит что-нибудь поинтереснее.

– Кому не понравится? – с удивлением спросила Маша.

– Так Вампир – это ж взводный наш Свиридов и есть. Позывной это его, – увидев вопросительный взгляд Маши, Бес, немного смутившись, продолжил. – Вы хотите спросить, почему Вампир, да? Вот Старик уже говорил, что тут у каждого своя история, и не одна, а это такая история, что… в общем, если Вампир, то есть товарищ старший лейтенант, захочет рассказывать, тогда и… сам расскажет, а я про другое лучше вам расскажу. Хорошо? Вот и славно!

Снится мне сон, значит. Пришел я в библиотеку. Что? Нет, не в Ленинскую, а в простую библиотеку. Какую, какую. Да хрен его знает, какую. Просто в библиотеку, и все. На улице, знаете, такая то ли осень ранняя, то ли весна поздняя – снега нет, но зябко. Представляете, снега нет, как на картинках! Ну, так вот, забегаю я в эту библиотеку, а у меня там встреча назначена. Прохожу в один из залов читальных, а там вроде как сталкеры сидят. Лица у некоторых даже знакомые, хотя точно припомнить их не могу, и вроде как пара человек начальства из Полиса, речь задвигают. Ну, я такой только присел на стульчик, а в зал следом за мной женщина заходит.

– Красивая?

– Нет, не очень. Не крокодил, конечно, но что-то общее есть, ага. Ну, так вот, и говорит она человеческим голосом, мол, товарищи дорогие, ваше время в этом зале истекло, переходите в другой. Ну, начальство, понятно, ворчит, но почему-то слушает эту тетку, и мы все переходим в другой зал. Только все расселись, только начальство вспомнило, про что речь толкает, эта тетка снова тут как тут. Заходит такая и опять давай канючить: «У вас и тут время кончилось, переходите в следующий зал».

Тут я, братцы, понимаю: что-то здесь нечисто, потому как опять вся честная компания подрывается и переходит в следующий зал. Теперь я себе место приглядел правильное. Уселся и никого не слушаю – жду, когда библиотекарь зайдет. И точно, только все расселись, заходит она. Довольная и улыбается так нехорошо, многообещающе так улыбается. Только зашла – и сразу, с порога: «Ваше время в этом зале только пять минут, а вообще, лучше сейчас уходите, а то скоро читатели придут».

А я смотрю на нее так внимательно, а сам «ублюдка» перехватил поудобнее и с предохранителя снял. Что значит – какого «ублюдка»? Что значит – раньше в библиотеку с оружием не пускали? Это мой сон или где? В общем, смотрю я так на нее пристально и вдруг вижу – у нее воротник сбился, а из-под него клок бурой шерсти торчит. Тут меня и осенило – она же библиотекарь, понимаете, «библиотекарь», только замаскированный. Я рот раскрываю, чтобы закричать, остальных предупредить… и не могу. Звук не идет. Пытаюсь на спуск давить, палец не слушается. Очнулся весь в холодном поту, с открытой пастью и скрюченными пальцами. Так вот, сон тот в руку оказался.

Через пару дней отправились мы в рейд. Не особенно далеко, нужно сказать. Мы-то по своей специфике обычно в длительные «автономки» уходим, а тут, понимаете, попросили нас коллеги из Ордена подсобить. Им прикрытие для экспедиции понадобилось, а собирались они как раз в Ленинскую библиотеку наведаться. Что-то там секретное в очередной раз найти. Ну, дело, нужно сказать, для них обычное. Они тоже, чуть что, сразу к черту на рога готовы залезть ради человечества. Ну, и кто еще мог согласиться придерживать черта, пока они к нему на рога полезут? Конечно, мы – почетные бэтмены подземелья. В общем, нам предложили, а мы, само собой, от такой чести не отказались. Ну, так вот, снарядилась наша компания на выход – пайка поменьше, а вот боеприпасов побольше. Старику и Коту по РПК (ручной пулемет Калашникова) на группу выдали и боекомплект на полноценную войну, я лично столько патронов за раз и не видел никогда.

Выдвинулись раньше спартанцев. В таком деле ведь как? Нужно, чтобы черт не вертелся, пока к нему на рога лезут, а для этого его лучше не тревожить лишний раз. В нашу задачу как раз и входило обеспечить максимально спокойный выход на позиции, то есть дать актуальную информацию о ситуации на подходах к объекту на этапе выдвижения группы. На этапе экстракции давать такую же информацию и обеспечивать безопасный отход. В случае, если группа будет обнаружена, обеспечить ее огневое прикрытие на выходе из объекта, а при необходимости – отсечь преследование.

Ну, значит, выдвинулись, доложились. Что сказать, спартанцы-то парни тертые – вышли и зашли так, что даже траектория падающего снега не изменилась. А мы что? А мы заняли места согласно купленным билетам и ждем, значит, у моря погоды. Прикрываем, то есть ну а что такое – прикрытие на этом этапе? Они там, значит, шустрят, а мы, значит, сидим на месте и никого не пропускаем. Только никто особо к библиотеке-то и не рвется. Кто ж туда в здравом уме полезет? Там же библиотекари-очаровашки с распростертыми объятьями всех на ужин так и ждут. В общем, никто, кроме отморозков из Ордена, туда и не суется. Из всех событий – только стая волкокрыс на пределе видимости прошла куда-то по своим делам. Но в сторону библиотеки они даже и не посмотрели. В общем, сидим мы, наслаждаемся спокойной обстановкой, как вдруг в библиотеке начался такой галдеж и лай, что нам завидно стало. Вон как коллеги весело время проводят, не то что мы. Ну, и отправил нас Александр Константинович посмотреть, что там к чему и не нужно ли уточнить партитуру нашей кадрили. Подошли мы поближе, глядим, а там… мать честная – эпическое сражение развернулось. Битва при Фермопилах почти. Почему почти? Так потому, что спартанцев не видать. А сошлись там в неравной схватке библиотекари, будь они неладны, и странные, доселе невиданные мутанты. Мы-то только согласованные подходы для группы контролировали, а попасть в здание можно еще черт знает в скольких местах. Особенно если ты не человек, а мутант.

Ну, так вот, мутанты эти – человекообразные, похожие чем-то на библиотекарей, но другие. Сами серые, и шерсти на них не особо много, так, кое-где клочьями проросла. Глазищи красные, большие, и мешки под глазами такие, что с нашего наблюдательного пункта невооруженным глазом видны. Клыки торчат из верхней челюсти вниз, как у тигров саблезубых. Лапы здоровые, а на лапах – когти в палец длиной. В общем, вид такой, что ночью приснится, без топора не отмахаешься, впрочем, от таких красавцев и с топором вряд ли получится. Причем библиотекарей набежало – немерено. Да вот только этих, новых, еще больше. Один библиотекарь таких двоих стоит, но пока он двоих, его третий в оборот берет. А в таком деле оно – как в том анекдоте про боксера. Знаете, может – «А третьего? – А третьего у меня день рождения».

– Отставить анекдот про боксера, – незаметно вернувшийся Свиридов остановил рассказ подчиненного. – Бес, тебе ж сказали – необычную историю нужно. А ты что? Кому интересно про стычку библиотекарей с какими-то читателями слушать. Вот про Маэстро – это да, это Старик правильно рассказал. А ты что? Кругом апокалипсис, а тебе все хихоньки. В общем, есть у нас еще одна история достойная – про Ангину, девушку-сталкера. Как считаете, парни? – Со всех сторон тут же послышался одобрительный гул, даже надувшийся было Бес согласно закивал и заулыбался каким-то своим воспоминаниям. – Ну вот, и я думаю, что эта история будет более подходящей. Рассказывать ее будет один из непосредственных участников событий. Подсаживайся поближе, Шмель.

Упомянутый парень из группы Кота пересел на место Беса и, отхлебнув порядочно остывшего чая, нарочито неторопливым манером начал рассказ:

– Случилась эта история совсем недавно. Как раз перед последним выходом. Появился у нас в расположении один из руководителей Полиса и начал агитировать за внеплановый выход. За подработку, значит. Ну, нам-то что? Нам главное, чтоб командир не против был, а так-то мы завсегда готовы. Как Бес правильно сказал, к черту на рога переться или черта этого попридержать – самая наша работа и есть. Так мы командира и спрашиваем, а он нам в ответ…

Маша внимательно выслушала и эту историю, тщательно все записывая в свой блокнотик. Потом был невероятно вкусный обед из двух блюд и какого-то совершенно чудесного десерта. Потом были еще истории. Потом уставшую Машу Свиридов чуть было не провел сразу домой, но они вовремя вспомнили о просьбе майора Громова. Старлей доставил гостью к начальству, а сам остался ждать вместе с дежурившим Семенычем.

На тихий Машин стук в дверь сразу раздался зычный голос майора:

– Войдите! А, это вы, Марья Андреевна. Ну, присаживайтесь и рассказывайте, как прошел день?

– О! Это был один из самых замечательных дней в моей жизни! Меня накормили массой вкусностей и рассказали несколько увлекательных и необычных историй. Я уверена – статья, которая появится в результате сегодняшней работы, будет воспринята на ура, – отрапортовала Маша.

– Рад, что вам у нас понравилось. Думаю, и вы ребятам приглянулись. Особенно «взводному». Уверен, что Свиридов вас где-нибудь в дежурке дожидается. Не так ли, Марья Андреевна? – спросил майор, добродушно улыбаясь.

– Да, вы правы! – ответила слегка порозовевшая Маша.

– Ну, вот и славно, значит, за ваш путь домой можно не переживать. Давайте теперь немного поговорим о статье. Расскажите мне, пожалуйста, какие именно истории вы планируете использовать, – попросил майор.

– Да, конечно. Я еще не пришла к окончательному решению, но девяносто девять процентов, что это будет история про Маэстро. Уж очень она необычная и забавная, – сказала Маша с легкой улыбкой.

– Хм. Неплохой выбор, и ребята – молодцы, что вам ее рассказали. Как будет готова статья, вы уж не забудьте принести мне на одобрение, перед тем как отдавать в печать. Не думаю, что потребуются правки, но порядок лучше соблюсти. Хорошо? – попросил Громов.

– Да, обязательно, – тут же согласилась Маша.

– И вот еще, Маша… я бы хотел добавить кое-что. Не знаю, насколько нужны вам мои советы, но уж простите старика. Вам поведали немало интересного, но сложные и важные для бойцов вещи они смогут рассказать только человеку, которого будут знать. Поэтому, если вы хотите получить нечто нестандартное, вам нужно будет провести со сталкерами больше времени. Возможно, подружиться с кем-то из них, и тогда в разговорах начнут всплывать действительно удивительные вещи. Хотя вы, как журналистка, все это знаете и без моих советов, – в некотором сомнении добавил Громов.

– Большое спасибо за совет, товарищ майор! Буду рада им воспользоваться и обязательно налажу дружеские отношения с ребятами! – ответила с улыбкой Маша.

В кабинете повисла пауза. Казалось, Громов хочет еще о чем-то поговорить, но сомневается. В другой раз Маша обязательно зацепилась бы за эту недосказанность и попыталась разговорить майора, но сейчас ее мысли были заняты симпатичным старлеем, и нужные вопросы не были заданы.

– Надеюсь, вы смогли получить то, на что рассчитывали, Марья Андреевна. Успехов вам в вашем нелегком деле. Не буду вас больше задерживать, – майор наконец прервал затянувшуюся тишину.

– Да, Валентин Евгеньевич. Спасибо еще раз за совет. Всего вам хорошего, и надеюсь, до свидания! – Маша попрощалась и вышла из кабинета.

А оставшийся в одиночестве Громов думал о том, что он так и не рассказал журналистке.

Майор с удивлением впервые поймал себя на желании поделиться этой историей с непричастным человеком. Есть вещи, о которых даже матерые сталкеры не говорят. Кто же захочет говорить о том, что считает по-настоящему страшным? Что может быть страшным для сталкеров, для людей, постоянно имеющих дело с опасностями нового мира? Можно подумать, что это мутанты, холод или радиация, и возможно, для кого-то это действительно так. Но для Громова самым страшным наверху были дети. Нет, не те малютки, которые бегают по жилым станциям, а те, кто так и остался там, наверху. Работа сталкера заключается в том, чтобы находить пригодные для использования вещи или продукты. Иногда бывает так, что они проводят разведку в детских учреждениях. Мало кто из побывавших на таком «выходе» рассказывал потом подробности, а говоря по правде, майору не доводилось слышать ни одной такой истории.

Громов в сотый, а может быть, уже в тысячный раз вспомнил тот рейд в детскую больницу. Вспомнил лицо Даньки, сорвавшего маску противогаза и напевавшего колыбельную охапке детских костей. Данил тогда сломался. Близкий друг, с которым вместе прошли сложнейшие испытания, сидел на полу и, размазывая слезы по лицу, обнимал то, что когда-то было маленькими детьми. Когда они зашли в столовую, и он увидел, сколько их так и осталось там навсегда, он, тренированный боец, выходивший из всех драк и боев победителем, не выдержал. Данил начал разговаривать с ними. Утешать, успокаивать, а потом снял маску, сгреб костей, сколько смог, и запел колыбельную. Майор, как будто наяву, услышал голос друга, сипло выводивший: «Спи, моя радость, усни, в небе погасли огни…» Он бы умер, но тренированные бойцы не могли позволить так погибнуть товарищу. Его скрутили, вкололи транквилизатор и утащили обратно подземлю. Тогда Данил выжил, но вот потом… потом он погас. Он какое-то время еще жил, хотя правильнее сказать, существовал, но продлилось это недолго. Данил не смог пережить того, что увидел в той столовой. Это очень тяжелое испытание для мужчины, для воина – осознать, что ты не смог защитить самое дорогое. Громов не знал, как справляются другие, но он точно знал, что помогло ему. Для майора это стало ценой, но ценой, уплаченной не только за ошибки. В сознании майора эти детские жизни стали жертвой. Платой за дарованный человечеству и лично ему, майору Громову, шанс все исправить. Людям дана еще одна возможность, и стоила она так дорого, что он не имеет права… Слышите, Маша?! Мы не имеем права сдаваться! Мы должны этим детям, обязаны перед ними. Они погибли, но мы живы, и наш долг сделать все, чтобы их жертва не была напрасной!

Майор поднял глаза на пустое кресло перед ним и вдруг вспомнил, что он один в кабинете. Тяжело выдохнув и утерев выступивший на лбу пот, Громов откинулся на спинку стула. Что ж, когда-нибудь он, может быть, расскажет Маше эту историю, а пока… А пока он должен проследить, чтобы человечество не упустило свой, вероятно, последний и так дорого доставшийся шанс.