Новый старый 1978-й. Книга вторая

Глава 18

«А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?»

Утро понедельника принесло ощущение чего-то очень знакомого. Я никак не мог понять, откуда взялось это чувство. А потом вдруг осознал, что уже на этой неделе, послезавтра вечером, мы уже будем дома, в Москве. Надо сегодня обязательно позвонить родителям и сообщить последние новости. Ведь они там переживают за нас: мои в Хельсинки, а родители Солнышка — в Москве. Что странно, само моё молодое тело рвалось домой, а мозг особого желания возвращаться не испытывал. Вот такая вот некая раздвоенность во мне образовалась. Прошу не путать с раздвоением личности, это, как говорят в Одессе «две большие разницы».

Солнышко ещё спит, раскидав свои длинные светлые волосы на моей подушке. Хотя кровать у нас и огромная, она, всё равно, переползает ко мне во сне и спит на моей подушке, благо она большая. Когда я вчера пришёл, Солнышко уже спала, поэтому я, после душа, лёг рядом и заснул. Осторожно выбраться из её объятий у меня не получилось, но я её поцеловал и тихо прошептал:

— Спи, ещё рано. Я в тренажёрный зал.

Не смотря на то, что вчера был более продолжительный и, поэтому, более тяжёлый концерт, мы как-то втянулись в это дело и уже даже вечером силы на секс у меня оставались. Вон мы с Ди вчера как дали жару, но это было одно сплошное удовольствие, поэтому усталости я, практически, не чувствовал. Воспоминание о том, что мы вытворяли с Ди сначала на диване, а потом на кровати, отозвалось резким приливом крови к одному месту и я попытался отогнать эти мысли. Но это было непросто, так как я ещё вспомнил, как вчера, после акробатических трюков на диване, когда мы лежали на полу, я вдруг неожиданно засмеялся. Ди спросила меня, приподнявшись на локте, над чем я смеюсь, и я ответил, что теперь словосочетание «леди Диана» можно легко изменить на «леди дивана», добавив всего одну букву, и тут же прочитал ей по этому поводу небольшое шуточное стихотворение, которое я за мгновение до этого сочинил экспромтом:

«Леди Дивана»

Леди Диана

Упала с дивана.

Тихо скатилась,

Но не разбилась.

Любит Диана

Эндрю-мужлана.

Любит за то,

Что не знает никто.

Что делать Диане,

Может дело в диване?

Как приятно на нём

Кувыркаться вдвоём!

Ведь там, на диване

Всё было в нирване.

Ей казалось порой

Что Эндрю — герой.

Но суть не в диване,

А дело в Диане.

Нет цели важней,

Чтобы Эндрю был с ней.

При первых словах этого незамысловатого стихотворения Ди закатилась от смеха, а потом, когда отсмеялась и немного успокоилась, сказала, что так её ещё никто никогда не называл и подобные стихи ей не посвящал. А ещё добавила, что я никакой не мужлан, и любит она меня, потому, что… любит, и что я действительно герой, которого она готова ждать всю жизнь.

Ладно, надо тренироваться и не отвлекаться. Кто там из наших пел, что у него первым делом тренировки, ну а девушки потом. Или это о самолетах пелось? Да, точно, о самолетах, но смысл то один — делом заниматься надо, а не о девушках на диване мечтать.

Отзанимавшись и сполоснувшись, я сел… не, не на диван, а в кресло и принялся за газеты. По дороге из зала я забрал с собой в номер со стойки в холле десять газет со статьями о нас. Девушки на ресепшн уже знали, какие газеты меня интересуют и с какой целью, поэтому заранее просматривали их, откладывая в сторону нужные мне. Оказалось, что они получали каждый день десять газет, и во всех сегодняшних десяти были заметки о нашем вчерашнем концерте, обо мне, как спасителе леди Дианы Спенсер и о моём награждении, а также о нашей музыке.

За вырезанием газетных статей и застала меня проснувшаяся Солнышко. Как же она хороша, когда вот такая, ещё не проснувшаяся и с растрёпанными волосами, выходит из спальни. Прямо Афродита из пены морской, хоть, как Сандро Боттичелли, бери кисть и пиши этакую неземную красоту. Она заметила, что я ей любуюсь и радостно улыбнулась.

— Не успеем, — сказал я, поняв по её взгляду, о чем она думает, — тебе ещё умываться, одеваться и завтракать. Я бы тебя сейчас съел с удовольствием, но тогда бесплатный завтрак пропадёт. Наверстаем всё вечером.

— Согласна, — ответила Солнышко, смеясь, — да и завтра «Красная армия» у меня должна уже уехать, тогда точно за все прогулы компенсируем..

«Друг» мой, конечно, не сотрётся, но и ему, периодически, отдых нужен. Вот сегодня и устрою ему разгрузочный день, а то у Стругацких даже повесть есть под названием «Понедельник начинается в субботу». Так вот там первая часть как раз так и называется «Суета вокруг дивана». Прямо как про меня. С Линдой мы вчера «суетились» на диване в гримерке, с Ди мы кувыркались на диване в её гостиной. Если ещё и с Солнышком мы используем диван в нашем номере для этого дела, тогда точно можно будет называть моих девушек «диванными». У Стругатских диван в повести исчез, потому, что был магическим транслятором реальности, а у меня диван, наоборот, появляется там, где он больше всего нужен. Магический, не магический, а притягивает меня и моих женщин к себе очень даже крепко. И, кстати говоря, сегодня понедельник.

Спустившись на завтрак, мы увидели, что на нашем персональном столике стоит небольшой аппетитный шоколадный тортик.

— Это откуда такая красота? — спросил я у официанта.

— Подарок от шеф-повара и от нас всех за спасение леди Дианы и её подруги, — ответил мне официант. — Шеф хотел поблагодарить вас лично, мистер Эндрю, но он срочно отъехал и поэтому мы все от его лица вас благодарим.

— Спасибо большое вам и шеф-повару за внимание. Я очень тронут его заботой, так и передайте ему.

— Как проводил вчера леди Диану? — спросила Солнышко, когда официант ушёл.

— На этот раз без происшествий, — ответил я чистую правду, а потом пошла не то чтобы чистая ложь во спасение, а комбинация из вчерашних и позавчерашних событий с элементами фэнтези. — Леди Ди, в качестве ответной благодарности, пригласила меня на сэндвичи с чаем. Её служанка заварила нам чай и добавила туда молока, а сама Ди приготовила очень вкусные сэндвичи с сыром и ветчиной. Сэндвичи мне понравились, но вот чай с молоком, это точно не моё. Лучше кофе пить, чем этот их странный чай. Так что в гостиницу я вернулся сытым. Ди живет с мамой, в маминой квартире, и квартира эта просто огромная.

За разговорами мы позавтракали, съели торт-подарок, который оказался очень вкусным, и вышли в холл дожидаться Стива. Я поздоровался с Неделиным, который сидел в кресле. Он протянул мне памятку, которую я просил, и сказал, что завтра утром за мной заедет советник по культуре из нашего посольства и отвезёт меня к Букингемскому дворцу. Заодно он проверит, как я выучил его памятку и ответит на дополнительные вопросы, если они возникнут.

— Мистер Эндрю, — обратилась ко мне Бетти, новая девушка с ресепшн, — вам только что курьер принёс пять сегодняшних номеров газеты «Morning star».

— Спасибо, — ответил я, взял верхний номер из стопки сложенных вдвое газет и развернул его. Вся первая полоса была посвящена нашей группе. Четверть страницы занимала наша совместная фотография с Генеральным секретарем коммунистической партии Великобритании Гордоном Макленнаном. Да, завтра-послезавтра все советские школьники по всей нашей стране будут читать в школах эту газету с заметкой о нас на уроках английского языка. И пусть после этого кто-нибудь посмеет про нас сказать, что мы поддались тлетворному влиянию Запада или преклоняемся перед капиталистическим образом жизни. Была такая тридцать вторая статья пункт три УК СССР от 1947 года, по которой за преклонение перед Западом давали 10 лет. Эта газета теперь наша индульгенция от всех наших косяков, которые мы могли совершить, вольно или невольно, во время наших гастролей в Англии. Да и завистникам, которых у нас, наверняка, уже много появилось, эта статья в английской коммунистической газете заткнет рот. И еще один веский аргумент у нас есть в виде фотографий, где мы возлагаем живые цветы на могилу Карла Марса. Про визит на квартиру Ленина я вообще молчу.

Неделин тоже взял одну газету и стал читать. Я объяснил Солнышку и Серёге, что нас уже «не догонят» благодаря этой статье. Ребята прониклись моментом, даже Неделин, прочитав статью о нас, посмотрел на меня уважительно. Ещё бы, там написано, что мы являемся лучшими музыкальными послами мира от Советского Союза, что победа наших песен в музыкальном хит-параде Великобритании показывает превосходство советской музыки над любой другой, и так далее, и тому подобное. Да, хорошо я с главредом «Утренней звезды» Тони Чатером вчера пообщался. Помню, он мои искромётные фразы даже записывал, а теперь получилась настоящая коммунистическая агитка. Спецкоры «Правды» просто обзавидуются и растащат её на цитаты. Вот что значит опыт участия в многочисленных избирательных кампаниях двухтысячных.

Тут появился Стив и сказал, что мы едем снимать наш клип. Так как на улице было тепло, верхнюю одежду мы брать с собой не стали.

— Эндрю, — сказал мне Стив, — по радио уже передают твою песню «We are the world» в звёздно-хоровом исполнении и крутят «Holding Out for a Hero». Предварительные итоги по вашим шести песням будут известны к вечеру, но уже сейчас можно сказать точно, что они все будут среди первых пятнадцати. Я вот думаю, что хорошо было бы снять клип и на песню «Holding Out for a Hero», но времени у нас просто нет. А Тедди, услышав сегодня утром вашу песню, просто натурально упрашивает меня, чтобы именно его взяли на этот клип главным клипмейкером, очень ему понравилось с тобой работать.

— У меня есть некоторые предложения по этому клипу, — сказал я задумчиво, — да и по времени там получится не особо затратно, но вам всем придётся поднапрячься в плане массовки и костюмов.

— Мы готовы в лепёшку расшибиться, но сделать клип до вашего отъезда.

— Хорошо, я ещё немного обмозгую его сценарий и после съемок «Maniac» скажу, что мне понадобится.

У входа в гостиницу нас опять поджидало уже чуть большее количество фоторепортеров, чем вчера. Мы, гордой походкой и с голливудскими, во все тридцать два зуба, улыбками молча продефилировали к машине Стива. Сегодня я решил не баловать репортеров своими ответами, поэтому мы выехали без задержек. Вот снимем сегодня клип, тогда и можно будет им рассказать об этом нашем новом достижении.

Стив привёз нас на какой-то бывший завод, где в одном из его помещений был оборудован зал для занятий танцами. Нашу аппаратуру и инструменты уже привезли, и они стояли там, где мы будем изображать поющую группу «Demo». Около входа в зал нас ждала Линда, со своей неизменной сумкой через плечо, которая обрадованно приветствовала нас. Тедди был уже давно где-то здесь, так как его рабочие покрыли проводами все подступы к залу и надо было идти, внимательно смотря под ноги, чтобы не споткнуться. Заметив его в другом конце зала, я приветливо помахал ему рукой, и он ответил мне тем же жестом. Пока он шёл в нашу сторону, я осмотрел зал и остался доволен увиденным.

— Привет, Тедди, — поприветствовал я нашего главного режиссера и клипмейкера.

— Привет, Эндрю, — ответил тот, пожимая мою руку. — Как тебе зал?

— Зал полностью устраивает. А ты не хочешь здесь сделать квартиру нашей «маньячки», чтобы все увидели, как она небогато живёт?

— Это интересная идея. Хорошо, будем делать из неё настоящую современную Золушку, как ты предложил. Здесь, в соседнем помещении, есть подобная квартира, мы там и отснимем часть материала с «маньячкой» в домашней обстановке.

— Отлично. Это то, что я и задумывал. Ты как потом наш клип продвигать на телевидении собираешься? Опять своего друга на BBC One просить станешь?

— Ты что, после ошеломляющего успеха первых двух наших клипов, меня уже все уговаривают, чтобы я к ним первым нёс свои клипы. Предлагают особые условия. Благодаря тебе, я теперь стал известным клипмейкером.

Тут подошла его помощница Лиз, приветливо поздоровалась с нами и что-то стала объяснять Тедди по поводу камер.

— Лиз, — спросил я у девушки, — а почему тебя не было с нами вчера на записи в студии EMI?

— Тедди услал меня искать залы для сегодняшнего клипа, — ответила Лиз, одновременно что-то записывая в свой блокнот, — да и в студии я была не особо нужна. Там Тедди один мог легко справиться.

Мы переоделись в то, что костюмеры Тедди приготовили нам из одежды для съёмок этого клипа, Линда же переоделась в то, в чем обычно выступала. Я объяснил Тедди свою идею с наматыванием Линдой белой клеющейся ленты вокруг пальцев ног, которая должна служить для них защитой, потом объяснил это Линде. Оператор подкатил камеру ближе к табурету, на который Линда поставила ногу, после этого прозвучала команда «Мотор!» и раздались звуки нашей песни из динамиков.

Пока снимали на камеру ногу Линды, мы втроём успели расположиться в правом углу зала. Петь нам сегодня было не нужно, мы просто изображали сам этот процесс под «фанеру». Линде намочили волосы и она стала танцевать свой зажигательный танец, а мы изображать поющих. Не люблю я изображать процесс пения, лучше самому петь, но так голосовые связки меньше устают. Линда молодец, выкладывалась полностью. Нас вместе с ней таким образом заставили выступить четыре раза подряд с небольшими перерывами на отдых, потом Линда и съемочная группа переместились в соседнее помещение, которое будет служить, якобы, квартирой главной героине, где она живет одна с собакой.

Собаку привезла на съемки Лиз. Это был её бульмастиф, на вид огромная и грозная собака, но как оказалось, добрая и послушная. Она была абсолютно чёрного цвета с белой отметиной на груди. Звали её Лора и её снимали на камеру тогда, когда Линда исполняла свой танец. Лора очень внимательно отслеживала все перемещения Линды по залу, ведя вслед ей своей головой то слева направо, то справа налево, а то, года Линда прыгала и падала на шпагат, сверху вниз. Я думаю, получатся очень интересные кадры.

Через сорок минут народ вернулся и бригада Тедди начала сворачиваться, перенося аппаратуру в трейлеры, чтобы перебазироваться в другой танцевальный зал, где, по сценарию, будут происходить съемки экзамена у «маньячки». Собрались за полчаса. Стив уехал, поэтому мы вчетвером с Линдой ехали в трейлере вместе с Тедди и Лиз.

— Тедди, мне по дороге Стив сказал, что ты хочешь снять клип и по нашей песне «Holding Out for a Hero»? — спросил я нашего главного клипмейкера.

— Ты знаешь, — ответил Тедди, что-то жуя, — я её сегодня услышал по радио, и она мне очень понравилась. Большое желание снять по ней клип у меня есть, а вот времени у тебя нет, ты послезавтра улетаешь. Я подумал о съемке в жанре мультипликации, чтобы ваша песня звучала за кадром, но решил оставить эту идею в качестве запасной.

— Я тут немного подумал и пришёл к выводу, что снять клип на эту нашу песню вполне реально. Нужны статисты, человек тридцать, и кое-какая дополнительная экипировка.

— Что ты задумал, Эндрю? Чувствую, что нечто грандиозное.

— Да не особо, но надеюсь, что будет интересно. Ты ведь знаешь, что завтра Её Величество королева произведёт меня в рыцари?

— Был такой слух, но от тебя я об этом слышу впервые. Поэтому поздравляю, ты это заслужил.

— Спасибо. Ну так вот, в моей песне поётся о герое, но я завтра сам стану рыцарем-героем, о котором, как раз, можно и снять клип.

— Подожди, Эндрю. Ты собрался снять клип о рыцарях, но это очень сложно. Тридцать человек статистов в кольчугах и латах с мечами мы найдём, но вот где их всех снимать?

— В красивом старинном замке.

— И где я возьму этот замок? Строить декорации средневекового за́мка — это время и деньги. Или ты предлагаешь снимать в настоящем замке, но это просто нереально. На согласования и разрешения уйдёт как минимум три дня.

— А ты подумай, у кого в Англии есть свой за́мок?

— Ну, у королевы, например.

— А с кем я завтра утром встречаюсь в Букингемском дворце?

— Черт, точно, с королевой. И у неё есть Виндзорский за́мок, построенный ещё Вильгельмом Завоевателем, и который расположен практически рядом с Лондоном.

— Правильно. И там есть за́мковые ворота, к которым ведёт мост. Основные события клипа будут разворачиваться там. Я, рыцарь, назовём его Айвенго, узнав, что его леди Ровену заточил в своем замке Бриан де Буагильбер, мчусь выручать свою любовь.

— Так это же по Вальтеру Скотту клип получается. А леди Ровену будет играть Sweet?

— Я согласна играть леди Ровену, — обрадованно воскликнула Солнышко и поцеловала меня за это.

— Правильно, Тедди, она будет не только играть, но и петь. Я так и хотел, чтобы это было что-то из истории Великобритании, знакомое каждому англичанину с детства. Я там только два-три раза появлюсь перед камерой, без шлема. Мой дублёр в рыцарских доспехах за меня всё сделает. Самое главное в клипе — это поединок перед воротами за́мка между Айвенго и Брианом. Леди Ровену выводят из темницы на стену, чтобы она увидела победу Бриана. Ровена-Sweet поёт с самого начала клипа прямо из темницы, с того момента, когда Айвенго получает письменное сообщение о том, что Ровена-Sweet схвачена и заточена в замке у Бриана, потом он вскакивает в седло и скачет к ней. Айвенго побеждает Бриана, прорывается в одиночку сквозь защитников замка и спасает леди Ровену. И, в результате, хэппи-энд, что означает, что все перипетии закончились удачно для положительных, но не отрицательных героев.

— Да, потрясающе. Лиз, ты слышала, что рассказал Эндрю? Запиши это всё, я потом над сценарием поработаю. А с Её Величеством ты сам завтра будешь на тему за́мка договариваться, меня она, в отличие от тебя, во дворец не приглашала.

— А куда мы сейчас едем?

— В London Contemporary Dance School, мы у них арендовали зал на три часа для съёмок.

— Вот здорово, — радостно воскликнула уже Линда. — Я там с четверга буду учиться и у них же работать в Театре танца. Я недавно с их директором Вероникой Льюис встречалась по поводу работы.

— Так это же отлично, — сказал Тедди, — они увидят, что ты уже востребованная артистка, снимаешься в клипах популярной музыкальной группы и отношение к тебе будет совершенно другое, ценить будут больше.

В лондонской школе современного танца нас уже ждали и сразу провели в кабинет директора. Когда Вероника Льюис увидела нас, а потом Линду, она была очень удивлена. Нас она видела по телевизору и с Линдой была знакома, но не ожидала, что танцовщицей в нашем клипе будет именно Линда. Мы поздоровались, сели в предложенные кресла и Тедди сказал:

— Меня зовут Тедди и я являюсь режиссером и клипмейкером. С Линдой вы знакомы, она будет, по сюжету, танцевать перед комиссией свой танец, который в конце выступления восхитит экзаменаторов и её примут на работу. Группа «Demo» будет петь и играть, так как на их песню мы и снимаем этот клип. Нам нужно пять ваших преподавателей, которые сыграют роль членов приёмной комиссии.

— Конечно, я сейчас распоряжусь. Ваша помощница сказала, что вам нужен зал на три часа. Всё правильно?

— Да, нам ненадолго. Надеюсь, что в оговорённый срок мы уложимся.

Мы уложились в два с половиной. Особых сложностей не было, единственно, что члены жюри, поначалу, не очень естественно играли свои роли, хотя у них даже слов не было. Но потом они успокоились и сыграли нормально. Линда отработала на отлично, мы тоже не сплоховали, поэтому Тедди остался доволен. Пока сворачивали и паковали оборудование, я спросил Тедди:

— Слушай, ты не забыл мою просьбу о том, чтобы разобрать нашу арочную конструкцию с клипа «The final countdown» и оставить на складе вместе с ней шесть дымогенераторов, которые мы устанавливали вдоль рампы?

— Обижаешь. Всё лежит упакованное и ждёт твоей команды.

— Мне понадобятся ещё два обычных дымогенератора, два стробоскопа и дискошар из многочисленных мелких зеркал. Сможешь достать всё это или взять на прокат?

— Конечно смогу. Это ты по поводу концерта в Hammersmith Apollo, или как мы этот концертный зал называем Odeon, волнуешься? Я для тебя даже бригаду рабочих дам, которая работала с нами на этих клипах.

— Спасибо. А как там решить вопрос со световым оформлением сцены?

— Там все есть, утром подъедешь и всё объяснишь светооператорам, что тебе нужно, а потом за час до концерта проверишь.

— Спасибо за совет.

Приехал Стив и привез три хорошие новости. Первая была о том, что уже появились рекламные баннеры по двум сторонам здания «Odeon». Вторая ещё лучше — все билеты на наш концерт были раскуплены за два часа.

— Такое было в Одеоне два года назад, — сказал Стив, — на концерте группы «KISS». И третья заключается в том, что ваш концерт будет снимать BBC -2 для телевизионной программы The Old Grey Whistle Test. Это программа-конкурент Top of the Pops на BBC One. А теперь прощаемся с Линдой и едем сниматься в «Маппет-шоу».