Новый старый 1978-й. Книга третья

Глава 4

Четверг — это не пятница, а скорее понедельник

Утро я начал с пробежки. Погода радовала весенним теплом, днём обещали до двадцати градусов. Всё было непривычно, но знакомо. Это вам не на электрической беговой дорожке бегать в зале, отвык немного от большого свободного пространства и от чистого воздуха по утрам. А вот груши первое время будет не хватать, как и Ди с Линдой. К хорошему быстро привыкаешь. Хоть и оторвались мы вчера с Солнышком по полной, но, всё равно, вспоминаю этих двух красивых и, влюблённых в меня, англичанок. «Москвич» охраны, как уже давно заведено, стоял на прежнем месте и двое его пассажиров внимательно наблюдали за мной. Они уже особо не таились, поэтому вели себя более естественно.

Побегав, я стал подтягиваться, а затем начал бой с тенью. Ката и кихон я сделаю дома, не хочу светить перед «наружкой» своими умениями. Только осенью этого года будет создана Федерация карате СССР, вице-президентом которой изберут Штурмина. Так что до этого времени надо подождать и особо не выёживаться.

Помывшись в душе, я пошёл завтракать крекерами с разными баночками и надрезанной сырокопченой колбасой. А ничего так получилось, очень даже вкусно. Тут зазвонил телефон. Я догадался, что это никакой не слон, который от верблюда из стихотворения Корнея Чуковского, а, наверняка, Ситников из ВААПа. Подняв трубку, я понял, что был прав в своих предположениях.

— Слушаю, — сказал я, успев дожевать последний крекер с колбасой.

— Привет, английский сэр, — услышал я голос Василия Романовича.

— Здравствуйте, Василий Романович. Англичане называли меня сэр Эндрю, но для вас я просто Андрей, как и прежде.

— Это хорошо, что не зазнался. Значит правильно отец тебя воспитывал. К нам собираешься?

— Обязательно, вот только на рынок за продуктами съезжу и сразу к вам. Холодильник практически пустой, нас же неделю не было, в доме даже хлеба нет.

— Понял тебя. Тогда жду к двенадцати, ваши диппаспорта захвати, их надо обязательно сдать.

— Все три привезу, я вчера у Сергея его паспорт забрал, зная, что к вам сегодня поеду. И патенты на свои песни, которые в Лондоне получил, тоже привезу. Я когда летел в Лондон, ещё одну песню на русском написал. Ноты со словами мы записали, а кассеты пока нет. В Англии даже некогда было её записать с тем плотным графиком, который нам англичане устроили.

— Вези как есть, нам кассета не обязательна, но желательна. Мы тебя уже и так хорошо знаем, так что обойдёмся без кассеты.

— Спасибо, к двенадцати обязательно буду.

Звонок и мой разговор по телефону разбудили Солнышко и она появилась из спальни, это чудо морское, сонное и взъерошенное.

— Ну что, — спросил я эту соню, — поедешь со мной за продуктами на Черемушкинский рынок? У нас там большой блат с тобой недавно появился. Гиви Вахтанговича, отца невесты, Мананы, помнишь? Он же директор этого рынка. Возьмём нашу английскую пластинку для Мананы в подарок, наверняка у неё наша русская уже есть. Гиви Вахтангович нам на свадьбе в ресторане «Прага» обещал всё сделать, если мы к нему приедем.

— Поеду, конечно, — сказало это чудо, — я только в ванную и поедем. Есть пока не хочу, вчера в самолёте нажевалась, а вот кофе выпью с удовольствием.

— Без проблем, сейчас сделаю. И чёрную икру на один маленький крекер намажу для леди Ровены-Sweetlane.

— Умеете вы уговаривать, сэр Эндрю.

Опять раздался телефонный звонок. На этот раз звонил Александр Самуилович Вольфсон, наш будущий администратор. Он сказал, что вопрос с нашим концертом в «России» практически решён. Сначала были некоторые трудности с этим, но вчера поздно вечером заместитель директора концертного зала неожиданно позвонил сам и предложил встретиться для уточнения окончательной даты нашего выступления у них. Ага, понятно, вчера вечером они посмотрели программу «Время» и поняли, откуда и в какую сторону ветер дует.

— Хорошо, — ответил я Вольфсону, — назначайте встречу на завтра, на первую половину дня, лучше пораньше. Мы вместе подъедем к ним и решим эту проблему.

Я не стал класть трубку, а позвонил бабушке и сказал, что мы вчера поздно вечером прилетели, что у нас всё хорошо и что нам нужна сегодня на полдня её помощь с готовкой. Бабушка у меня безотказная, всегда рада помочь любимому внуку.

Вышедшая из душа Солнышко обрадовалась известию о нашем концерте в «России». Мы уже привыкли регулярно выступать перед публикой, поэтому даже появилась некоторая зависимость от этого. Только вчера утром часовой концерт дали в лондонском магазине грампластинок, а сегодня опять тянет на сцену. Солнышко быстро перекусила и мы отправились в гости к папе Мананы. Перед выездом мы надели все купленные в Лондоне золотые вещи на себя. Мы ещё в самолёте их сняли, чтобы не светить в аэропорту своими драгоценностями. Как знал, что в «Шереметьево» нас будут снимать на камеру. А теперь, когда мы ехали на рынок, то там, наоборот, надо было явно демонстрировать всем свой достаток. У торговой братии так принято. Чем больше золота на тебе, тем больше тебя уважают. Я надел золотой «Rolex», как и Солнышко свой. Мой золотой перстень и цепочка очень красиво смотрелись на фоне моего чёрного бархатного блейзера. Золотые вещи Солнышка, особенно цепочка с кулоном на шее, изумительно подчеркивали её красоту и молодость.

Когда мы подъехали к Черемушкинскому рынку, то он уже был открыт. Нас пропустили на территорию, потому, что я сказал, что нас ждёт Гиви Вахтангович. Когда мы выходили из машины, работники рынка нас узнали и один из них с удовольствием вызвался проводить меня и Солнышко до кабинета директора. Гиви Вахтангович, когда нас увидел в дверях, расплылся в широкой улыбке и сказал:

— Вай, какие люди ко мне пришли. Проходите и присаживайтесь. Слышал о вас и даже видел вчера по телевизору. Молодцы, англичанам показали, что мы самые лучшие в мире. Вы за продуктами?

— Здравствуйте, Гиви Вахтангович, — начал я. — Да, за продуктами. Мы только вчера прилетели и холодильник пустой. И ещё мы привезли вам подарок — наш новый музыкальный альбом, который вышел только вчера в Англии.

— Вот спасибо. Манана меня недавно о вас спрашивала, я ей, как раз, передам от вас привет и вашу пластинку. Ей очень нравится ваша музыка.

Он позвонил кому-то по телефону и, буквально через минуту, в кабинет вошёл молодой мужчина, тоже грузин.

— Проводи моих дорогих гостей в торговый зал и скажи, что от меня. Пусть самое лучшее им сделают.

— Спасибо, Гиви Вахтангович. Скоро у нас состоится выступление в концертном зале «Россия», мы вас с супругой, дочерью и зятем приглашаем. О точной дате концерта мы сообщим через Манану, она нам свой телефон оставила.

— Спасибо за приглашение, обязательно придём.

Мы спустились в торговый зал, где Мамука, так звали нашего провожатого, сначала спросил, что нам нужно, а затем повёл нас вдоль рядов. Он что-то говорил продавцам, потом нам взвешивали и отпускали продукты, а я только расплачивался. Хорошо, перед поездкой в Лондон, не все рубли бабушке на хранение отдал, теперь они пригодились. Фунтами здесь не расплатишься, хотя многие, кто занимается валютой, не отказались бы. Но статью 88 УК РСФСР, которую в криминальном мире называли «бабочка», никто не отменял. Там за такие дела вплоть до расстрела.

Мы набрали целых три больших пакета с продуктами, поблагодарили Мамуку и поехали домой. Занеся пакеты в квартиру, я сразу поехал за бабушкой. Она меня уже ждала, поэтому забрав пачку сотенных рублей, мы отправились к нам. По дороге я вкратце рассказал бабушке о наших приключениях в Англии. Она была очень довольна, что её внук теперь сэр-рыцарь и друг самой английской королевы.

Дома бабушка с Солнышком расцеловались, а я, сняв с себя всё золото, даже часы, забрав документы и сумку с подарками, отправился в ВААП. Не стоит Ситникову показывать, что мы стали очень много зарабатывать. Он это не осудит, но не поймёт. ГАИшники сегодня были добрые или скромные, для кого как, но меня они не тормозили. Вахтёр на входе даже пропуск не спросил, так как хорошо меня запомнил. Все остальные встреченные мной по пути к кабинету Ситникова мужчины жали мне руку, поздравляя с большим успехом, а женщины мило улыбались. А вот девушки помоложе активно строили мне глазки и делали какое-то томное, призывающее к чему-то, лицо. Но когда я делал вид, что не замечаю их намеков, они грустно и с жалостью вздыхали. Какой я теперь завидный жених стал, однако. Это они ещё не знают, что меня в Англии сама будущая принцесса ждёт.

Улыбающейся секретарше Ситникова я с порога подарил большую коробку английских шоколадных конфет Cadbury. Судя по её счастливому лицу, она посчитала это настоящим королевским подарком. Я не стал её в этом разубеждать и прошёл в кабинет к Василию Романовичу.

— Ну вот и он, — поприветствовал меня Ситников, встав из-за стола. — За шесть дней в Англии ты такого там наворотил, что у многих теперь голова сильно болит.

— Цитрамон от головы, говорят, хорошо помогает, — ответил я, улыбаясь.

— От этой головной боли он не поможет. Ты теперь у нас в стране первый и единственный сэр-рыцарь, и что с этим делать, мало кто знает. С одной стороны это хорошо, почёт и уважение. С другой — у нас таких ещё не было, поэтому в табели о рангах ничего не сказано о подобных тебе. Пока принято решение особо это дело не выпячивать, чтобы ты совсем не возгордился.

— Так для своих я, как был Андреем, так и остался, а вот за границей они теперь пусть голову и ломают.

— Ну да, тогда ладно. Другая головная боль — те сумасшедшие деньги, которые ты принёс государству. По нашим ведомостям англичане перечислили нам чуть больше трёх миллионов фунтов стерлингов. Я уже доложил руководству, там тоже у кой-кого голова заболела от таких семизначных цифр в иностранной валюте. Получается, мы тебе, в переводе на чеки, должны более трёхсот тысяч. Это огромная сумма. Политику партии в этом вопросе улавливаешь?

— Не маленький. Понимаю, что мне их все не дадут, поэтому готов перечислить две трети от этой суммы в советский Фонд мира или куда скажете.

— Вот это ты молодец. Сам всё просёк, поэтому пиши заявление о передаче двухсот тысяч в Фонд мира, а я пока распоряжусь в бухгалтерии, чтобы собрали тебе сто тысяч. Сумма большая, но я, думаю, за час найдут, где взять. А пока давай ключи от машины. Вчера звонил Юрий Владимирович и дал добро на установку тебе в машину «Алтая -3М». Ты теперь должен быть всегда на связи. И ещё он распорядился выдать тебе пропуск-вездеход на лобовое стекло машины, чтобы ГАИшники не лезли и во многие нужные и особо охраняемые места тебя пропускали без проблем.

— Кстати, о ГАИшниках. Что-то меня сегодня, по пути к вам, никто не тормозил и они особо на дороге не маячили, все в будках сидят. У них что, какая-то проверка началась?

— Хуже. Чистка у них идёт. И чистит их Юрий Владимирович вместе с Арвидом Яновичем и в хвост, и в гриву.

Я отдал ключи от машины вошедшему сотруднику, а потом сел писать заявление на имя председателя правления ВААП Панкина Бориса Дмитриевича о том, что добровольно передаю 70 % своего причитающегося мне гонорара в Фонд мира. После чего отдал заявление и наши три дипломатических паспорта Ситникову и спросил:

— А зачем паспорта сдавать, если нам через месяц опять в Англию лететь?

— Порядки не я устанавливал, — ответил Василий Романович. — Я тебе возвращаю ваши три советских паспорта вместо дипломатических. Вдруг захочешь жениться, а по диппаспорту не распишут. Или счёт в Сберкассе открыть, так тоже не сможешь. А теперь покажи пригласительное письмо от королевы, никогда такого не видел. Мы с него копию снимем для архива.

Я достал письмо и бутылку шотландского, жутко дорогого, виски.

— А это вам презент от меня, настоящего английского сэра, — сказа я. — Это ABERLOUR Casg Annamh в тубе, односолодовый виски премиум класса, выдержанный в бочках из-под испанского хереса, бурбона, и новых бочках из американского дуба. В переводе с гэльского «Casg Annamh» означает «редкая бочка». Заметьте, что даже без указания сроков выдержки.

— Да, знатный подарок, — ответил мне Ситников, любуясь на свет вытащенной из картонной тубы бутылкой. — Слышал о таком, но не пробовал. Дорогой, говорят?

— Не дороже вашей помощи.

— Тогда спасибо, дома в бар поставлю. Такой виски только с королём пить, да вывели у нас всех королей и царей под корень ещё в семнадцатом. Письмо я прочитал, хвалит тебя Её Величество. Концерт, видимо, грандиозный по случаю её юбилея намечается. Так, а теперь давай песню.

Я передал ему ноты со словами.

— Ну, название веселое, как и рифма. Сейчас мои придут и разберутся, — сказал Ситников и набрал кому-то по телефону.

Пришли опять те же двое, кто и до этого занимался моими песнями. Я им отдал ещё патенты на мои английские песни, пусть сделают и на русском. Для них я тоже достал из сумки подарок в виде двух бутылок джина в одной подарочной коробке с ручкой, как раз на двоих. Они были довольны и, поблагодарив, ушли заниматься моей песней и патентами.

— Разбалуешь мне сотрудников, — сказал Ситников, продолжая поглядывать на мой подарок.

— Они же много для меня сделали и ещё, я надеюсь, сделают, — ответил я.

— Ладно, теперь о деле. Завтра, во второй половине дня, с тобой хочет встретиться Андропов. Не на Лубянке, естественно, а где потише и без лишних глаз. Будь весь день на связи. Так что завтра вторую половину дня никакими делами не занимать. Понял?

— Все понятно. «Есть» не говорю, потому, что сугубо гражданский я.

— Это ты правильно сказал. Далее, что у нас в субботу?

— Двадцать второе апреля, день рождения Владимира Ильича Ленина. Я у него, кстати, на эмигрантской квартире в Лондоне был.

— Два раза молодец, что помнишь и не забываешь. А поэтому твоей группе оказана большая честь выступить в Кремлёвском дворце съездов с вашей песней «Трава у дома». Генеральная репетиция завтра вечером, поэтому своих предупреди, что в 19.00 надо быть уже там. Какими по порядку будете выступать, вам там скажут. Песню будете исполнять под фонограмму, поэтому синтезатор для антуража выдадут на месте, а гитару с собой возьмёшь. С этим понятно?

— Предельно.

— Далее. Тебе партийное задание — придумать песню, похожую на твою же «We are the world». Чтоб не хуже было и исполнить с участием наших звезд эстрады. Количество исполнителей и кого персонально приглашать — решишь сам, но сначала согласуешь со мной. Если к 18-му съезду ВЛКСМ успеешь, будет просто замечательно. Ты для англичан с королевой новый гимн придумал, вот и для своей страны постарайся. Это персональное задание от самого Суслова, так что сам должен понимать всю политическую значимость поставленной перед тобой задачи.

— С песней проще, я её уже написал. Называется «Замыкая круг». Я как знал, что нашим что-то подобное будет нужно. А вот с исполнителями я пока не знаю, в Москве ли они.

— Если пройдут нашу проверку, то пригласим и приедут, как миленькие.

Я помнил, что тот состав исполнителей, который будет петь песню в 1987 году мне просто сейчас не собрать. Жанна Агузарова только в прошлом году закончила восьмилетнюю школу в каком-то маленьком посёлке в Сибири и лишь в 1982 году приедет в Москву поступать в ПТУ. Валерий Сюткин сейчас служит в армии на Дальнем Востоке автомехаником на аэродроме ВВС. Александр Иванов начнёт профессионально заниматься музыкой только в 1981 году. Поэтому придётся собирать тех, кто есть и уже довольно известен.

— Ну, тогда пишите. Я постараюсь сразу обозначить, чем они известны или в каком ВИА они поют. Александр Градский, лауреат конкурса «Песня 77» за исполнение песни Пахмутовой и Добронравова «Как молоды мы были».

— Этого знаю, так что сразу говорю, что подойдёт.

— Андрей Макаревич, группа «Машина времени»; Крис Кельми из группы «Високосное лето»; Юрий Антонов, если не ошибаюсь, сейчас поёт в «Веселых ребятах». И двое прибалтов — Як Йола и Тынис Мяги.

— С мужским составом понятно, вопросы есть только по Макаревичу, но вроде не запрещали его группу. Женский состав назовёшь?

— Первая и главная исполнительница — Светлана Соколова.

— Это понятно, вопросов нет. Есть только некоторые пожелания у руководства по другим исполнительницам.

— Только не Зыкина. Она мне очень нравится, но у нас молодежная песня.

— Да не она. Рекомендуют Пугачеву, Ротару, Сенчину и Толкунову.

— Толкунова отличная певица, но у неё голос не под эту мою песню. А в отношении остальных ничего не имею против. С Пугачевой мы пересекались, она меня уже знает. Могу из женщин предложить вместо Толкуновой Розу Рымбаеву. Ей сейчас лет двадцать, да и наш состав тогда получится очень даже многонациональным.

— Знаю Рымбаеву, подойдёт. Помню, она в июне прошлого года на фестивале «Золотой Орфей» в Болгарии получила Гран-При за исполнение песни «Алия». Ну вот, коллектив исполнителей уже есть. И ещё тут появилась идея организовать у нас советско-английский музыкальный фестиваль, а так как ты в Великобритании был и всех музыкантов знаешь, то тебе и карты в руки.

— Ну вы мне и задач понаставили, когда я всё это успею?

— А кому сейчас легко? Крутись, твоё дело молодое. А фестиваль только в августе планируем.

— Тогда это уже легче. Предлагаю пригласить всех тех, с кем мы исполняли нашу «We are the world», тогда и наша новая песня будет очень к месту. Сначала мы со Светланой с английскими музыкантами исполним песню, а потом с нашими исполним уже новую. Получится вроде и некое музыкальное соревнование, но так как мы двое и там, и там будем учавствовать, то и настоящая, как бы, дружба между нашими народами.

— Идея хорошая, но приедут ли они?

— Если концерт будет на Красной площади, я их уговорю, когда мы будем в Англии в начале июня.

— Это не мне решать, но идея с Красной площадью очень даже интересная. Возникает вопрос по поводу денег. Где их взять, так как все средства сейчас на строительство олимпийских объектов уходят.

— Эту проблему можно решить просто, если продать западным компаниям права на телевизионную трансляцию будущего концерта, например американским ABC, CBS и NBC. Миллионов пять долларов можно с них легко получить за это.

— А ты, как я посмотрю, стал настоящим бизнесменом, молодец. Это надо обдумать и отправить наверх уже как обоснованное рацпредложение.

— Далее. Как мне сказал Стив, это один из руководителей EMI, американцы уже сейчас покупают миллион наших пластинок. То есть, до конца апреля вы получите за нас ещё более миллиона фунтов стерлингов чистой прибыли.

— Новость хорошая и, главное, своевременная. Как говорили в старину, дорого яичко к Христову дню. Судя по твоей хитрой физиономии, у тебя есть ещё идеи, где взять деньги.

— Вы забыли про королевский концерт в Лондоне. Там тоже, правда не в таких масштабах, нам заплатят.

— Просто отлично. Тогда мы займёмся согласованием всех организационных вопросов в Москве, а ты в Лондоне.

— Хорошо, но тогда Макаревич мне буден нужен, у его «Машины времени» есть пара отличных песен именно для фестиваля.

— Уговорил, будет тебе Макаревич, раз так за него просишь, и его «Машину времени» забирай. Только их песни проверять будем очень тщательно.

Тут в кабинет зашёл специалист по установке «Алтая», отдал мне ключи и инструкцию, на которой был написан московский номер этого телефона.

— Пользоваться не сложно, инструкция простая, — сказал он. — В телефоне для набора номера надо нажимать кнопки, так называемые микропереключатели или, сокращённо, микрики. Сильно не дави, они быстро ломаются, а так аппарат вечный и использует защищённый канал связи. Антенну, которая стояла, мы не трогали, поставили ещё небольшую дополнительную на крышу. В крыше сняли сначала плафон освещения и просверлили отверстие 20 миллиметров. А в багажник убрали системный блок. Сам телефонный блок поставили между передними сиденьями, в бардачок прятать не стали, а громкоговоритель поставили под торпеду. Только запомни главное правило — разговор не более трёх минут.

Да, с этой древней техникой я сорок лет назад мучился, теперь опять всё по новой. Теперь мне даже пропуск никуда не нужен, по антенне на крыше сразу можно определить, что гусь не простой за рулём едет. Это конечно я загнул, но для езды по дорогам дополнительная антенна лучше любого пропуска будет, её издалека видно. По поводу письма Елизаветы II к Брежневу я спрашивать Ситникова не стал. Не тот уровень, да и с Андроповым завтра встречусь и всё узнаю. Пропуск на лобовое стекло Василий Романович мне выдал. Обычная картонка с зелёной полосой, проходящей из левого нижнего угла в правый верхний угол. Только наверху надпись «Динамо». Во зашифровались, конспираторы.

В этот момент Ситникову позвонили из бухгалтерии и сообщили, что требуемая сумма собрана. Я, взяв подписанное разрешение, быстро сходил в два знакомых кабинета, получил две толстых пачки чеков разного номинала и вернулся к Василию Романовичу.

— Получил? — спросил Ситников.

— Получил, — ответил я и сел в то же кресло, в котором всегда здесь сидел. — Сумма большая, но она на нас троих, поэтому на каждого получается не так уж и много.

— Ты руководитель — тебе и решать, кому и сколько выплатить. Учти, налоги с тебя вычли, так что со своими сам разбирайся.

— Это уже проще. С ними я без проблем все вопросы решу.

— Держи свои документы на песни. Пока ты ходил в бухгалтерию, они всё сделали.

— Спасибо им большое передайте. Если вопросов больше ко мне нет, то я поехал. Дел у меня теперь, благодаря вам, много, поеду всё хорошенько обмозгую. Как свяжетесь с потенциальными исполнителями, то сами назначьте день и время репетиции. Лучше было бы уже в воскресенье, но это выходной. Если в понедельник, то это последний день перед съездом, придётся провести несколько репетиций сразу, вместе с генеральной. Место выбирайте сами. Мне понравились, в своё время, Большой зал Центрального дома культуры железнодорожников (ЦДКЖ) и Театрально-концертный зал гостиницы «Советская». А так мне всё равно, где репетировать. Репетиций должно быть минимум две-три. Только предупреждаю сразу: если будут показывать свой гонор, то молча выгоню и быстро найду других помоложе из музыкальных училищ.

— Предупредим их, обязательно. Да и ты теперь личность в стране и за рубежом известная, своим авторитетом, если что, задавить сможешь, не смотря на то, что молодой. Ориентируйся на вечер воскресенья, часов в шесть. Одного понедельника мало для такого дела. Ладно, давай езжай, у меня тоже других своих дел накопилось достаточно.

Мы попрощались и я с сумкой денег вернулся к машине. Первым делом я опробовал телефон. Сделав тестовый звонок диспетчеру, я, набрав сначала восьмёрку, а затем домашний номер, услышал в трубке голос Солнышка.

— Привет, любимка, — сказал радостным голосом я. — Как вы там, с бабушкой, справляетесь?

— Привет, милый, — ответила запыхавшаяся подруга. — Бабушка уже всё приготовила, а я тоже почти закончила разбирать вещи. Оказалось, нам нужен ещё один шкаф. Я попросила горничных в нашей лондонской гостинице продать нам те две переносные вешалки на колёсиках, которые у нас стояли в номере, так они бесплатно нам их отдали, разобрав и положив в один из чемоданов. Мы их с бабушкой снова собрали и теперь у нас, как в гостинице перед нашим отъездом, на них висят наши вещи. А ты откуда звонишь? В трубке слышны звуки улицы. Ты что, из автомата звонишь?

— Нет, из машины. Мне телефон в машину поставили, вот еду и тебе звоню.

— Ух ты, теперь я с тобой всегда смогу связаться?

— Да, я тебе дома этот номер сообщу. Только никаким своим подружкам его не давай, даже родителям.

— Хорошо, поняла. Когда дома будешь?

— Минут через двадцать.

Да, как приятно ехать и болтать по телефону. От сотового телефона я за месяц пребывания в этом времени уже отвык, а то по первости долго не мог привыкнуть, что его нет под рукой. Ну хоть в машине теперь будет, а то без связи как без рук.

Copyright © Андрей Храмцов