Новый старый 1978-й. Книга третья

Глава 12

«Им бы понедельники взять и отменить!»

Утро понедельника было сырым и холодным, как в Лондоне, поэтому я проспал. То ли будильник не прозвенел, то ли я его сквозь сон выключил, но результат был налицо. Пришлось быстро делать зарядку в сокращённом варианте, без пробежки. Вот удивится моя охрана, не обнаружив меня на стадионе. Сегодня была опять куча дел и их надо было заранее чётко распланировать. Первым делом необходимо доделать дела с концертным залом «Россия». Когда я был там в пятницу, то успел заметить вывешенные в фойе афиши. В одной из них было написано, что с 21-го по 29-е апреля в ГЦКЗ будут проходить выступления Киевского мюзик-холла, показывавшего представление «Снимаемся в ревю», поэтому 30-е число точно было свободным.

С Вольфсоном мы договорились встретиться там же, где и прошлый раз, в десять утра. Так как на улице было прохладно, я опять был во вчерашней одежде и в плаще. Синоптики обещали возвращение тепла только через три дня. Награды я не снимал, они мне сегодня тоже пригодятся. В этот раз я приехал раньше нашего администратора, поэтому успел припарковаться на стоянке и закрыть машину, когда заметил знакомую фигуру Вольфсона, подходящего ко входу в гостиницу. Мы поздоровались и пошли в сторону кабинета Павла Константиновича Смирнова.

— Как ваш концерт в КДС в субботу удачно прошёл? — спросил Александр Самуилович. — Я уже слышал, что вам теперь благоволит сам Брежнев.

— Уже все всё знают, — усмехнувшись, ответил я. — И не просто благоволит, а ещё и на охоту в «Завидово» пригласил вчера.

— Вот это да, многие туда мечтают попасть. И как прошла охота?

— Очень удачно. Мы с Брежневым подстрелили трёх кабанов на двоих. А потом он и Суслов вместе с Георгадзе меня наградили.

— Это ещё более интригующе. И чем, если не секрет, они вас наградили?

Я молча распахнул левую сторону плаща и обратил внимание на округлившиеся от удивления глаза Вольфсона при виде моих орденов и медалей.

— У меня нет слов. Я ещё никогда за свою долгую жизнь не работал с Героем Советского Союза. Это что же вы такое успели совершить, что за столь короткий срок вас наградили аж несколькими высшими наградами страны?

— Про один орден Ленина могу вам рассказать — он за спасение англичан и наших людей в Лондоне от террористов. Вы об этом событии знаете из новостей. А про второй не могу говорить, так как это государственная тайна.

— Понятно, видимо поэтому вас и награждали не в Кремле. Это создаёт некий ореол тайны, что тоже играет нам на руку.

— Да, вчера это даже очень хорошо сыграло мне на руку. Вечером на репетиции Ротару попыталась устроить скандал, но увидев мои награды, быстро заткнулась и как побитая собака ушла с репетиции. Вот вы, наш администратор, знаете, каков на сегодняшний день тираж нашей пластинки в Союзе?

— Слышал, что больше миллиона.

— Это устаревшие сведения. Сейчас тираж составляет более сорока миллионов, «Мелодия» постаралась.

— Да, сегодня утро сплошных удивительных новостей.

— И ещё новость для вас. Запишите мой номер телефона в машину, вдруг я неожиданно вам днём понадоблюсь.

Мы зашли в приёмную Смирнова и, поздоровавшись с Леной, я протянул ей обещанные две наши пластинки. В этот раз она не смогла сдержаться и чмокнула меня в щеку от радости.

— Спасибо, — ответила сияющая девушка, — только, если можно, подпишите, пожалуйста, обе. Что я и сделал, взяв шариковую ручку с её стола. — Шеф ждёт. Верхнюю одежду можете повесить здесь на вешалку.

Когда я снял плащ, реакция у Лены была такая же, как десять минут назад у Вольфсона. Девушка аж даже замерла, видимо никогда не видела вживую Героев Советского Союза. Второй раз целоваться она не стала, как моя одноклассница Машка, а молча, похоже потеряв дар речи, указала рукой на дверь шефа, что означало, что можно проходить.

Реакцию хозяина кабинета на моё появление с тремя наградами на груди предсказать было нетрудно. Он вскочил и первым бросился ко мне, протягивая руку для приветствия. Вот она, наша советская бюрократия, понимает и принимает только сильных мира сего, к каковым я теперь относился, судя по его реакции.

— Здравствуйте, Андрей, — голосом, полным искренней радости, приветствовал меня Смирнов. — Рад вас видеть и мои поздравления по поводу ваших столь высоких наград.

— Спасибо, — ответил я, — я тоже рад вас видеть.

— Присаживайтесь, где вам удобно. Спешу вас обрадовать. У нас образовалось даже три свободных дня в нашем плотном графике и мы готовы все три предоставить вам для ваших выступлений. Это тридцатое апреля и в мае десятое и четырнадцатое.

— Вот за это спасибо. Вчера, когда я был в гостях у Брежнева и мы вместе охотились на кабанов, он мне сказал, чтобы я звонил напрямую ему, если возникнут какие трудности.

— Трудностей никаких нет, так и передайте Леониду Ильичу. Мы всегда рады помочь молодым талантам.

— Ну если все уже улажено, тогда я вас покину, а Александр Самуилович обговорит с вами все технические детали нашего с вами сотрудничества. Главное с афишами и с билетами не затягивать, а то времени у нас остаётся мало до тридцатого.

— С рекламой и билетами у нас проблем нет, напечатают уже послезавтра.

— Отлично. Наш администратор уполномочен от моего имени подписать с вами договор, а я, с вашего позволения, поеду дальше. Тогда всего вам хорошего, а с вами, Александр Самуилович, я постоянно буду на связи.

Я вышел и кабинета Смирнова и улыбнулся Лене.

— Всё в порядке? — спросила она, держа в руках наш английский диск, который до этого, видимо, внимательно рассматривала.

— Перед такими аргументами, — сказал я и показал рукой на награды, — никто не сможет устоять.

— Я первый раз в жизни общаюсь так близко с Героем Советского Союза, — сказала Лена и смутилась, — у нас тут был один, но он Герой Соцтруда и такой заносчивый. Приходил и даже со мной не здоровался.

— А я нормальный и общительный. Может, когда стану старым, тоже превращусь в такого. Я хотел тебя попросить помочь с номером в вашей гостинице. Через час приезжает молодая певица из Ленинграда на три дня, чтобы спеть с нами песню на комсомольском съезде. Можешь помочь, она с мамой едет?

— Без проблем.

Лена набрала номер и переговорила с кем-то.

— Как фамилия мамы и дочки? — спросила она, прикрывая ладонью трубку телефона.

— Капуро, — ответил я. — Капуро Марина Станиславовна. А вот как маму величать не спросил.

— Это не важно, — сказала Лена и сообщила в трубку данные девушки. — Я договорилась и им забронировали двухместный номер на фамилию Капуро с 24 по 26 апреля. Деньги заплатите, когда будете вселяться.

— Огромное спасибо. Готов, в качестве благодарности, расцеловать тебя за это, как и ты меня..

Лена засмущалась, но было видно, что ей этого очень хочется. Тогда я перегнулся через стол и поцеловал её в губы. Она посмотрела на меня широко раскрытыми от удивления глазами, но не отстранилась. Потом она покраснела, но глаза были счастливые-счастливые. Так, ещё одна, похоже, в меня влюбилась. Они что, все сговорились. Вчера Машка, сегодня Лена. Хотя, что я сам себя обманываю. Мне это чертовски приятно. Вот она, популярность. Девушки в тебя влюбляются и сами готовы затащить тебя в постель.

— Ну вот, я своё обещание выполнил, — сказал я, улыбаясь. — Учти, я всегда держу своё слово.

— Это было как-то неожиданно, — ответила Лена и хитро улыбнулась, — я даже не распробовала.

— В следующий раз я постараюсь сделать так, чтобы поцелуй был более запоминающимся.

— Ловлю на слове.

— Хорошо, всегда готов поцеловать красивую девушку. А сейчас я поехал. Ещё раз спасибо за помощь и за поцелуй.

Сев в машину, я набрал номер телефона Людмилы Николаевны, завуча нашей школы. Несколько гудков никто не брал трубку, но потом мне ответили:

— Алло, 865-я школа слушает, — раздался в на том конце знакомый голос.

— Здравствуйте, Людмила Николаевна, — поздоровался я. — Это Андрей Кравцов вам звонит, ваш ученик. Помните такого?

— Привет, Андрей. Тебя такого забудешь. С самого утра новость о том, что ты стал Героем Советского Союза взбудоражила всю школу. Мы даже сегодня решили провести пионерско-комсомольское собрание в честь этого знаменательного события. Ты, наверное, по поводу своих восьми фанатов звонишь?

— Да, прошу их отпустить пораньше нам в помощь.

— Я уже разрешила твоему Диме, он подходил недавно ко мне. От лица школы поздравляем тебя с высокими правительственными наградами и ждём в гости в школу. Только предупреди заранее о своём визите, чтобы мы всё успели подготовить.

— А просто так в гости зайти уже нельзя? Я же ещё у вас учусь.

— Ты теперь непростой ученик, да и мы хотим торжественную линейку в честь твоего прибытия в родные пенаты устроить.

— Хорошо, я постараюсь. У меня сейчас съезд, но в среду мы со Светланой попробуем на час к вам заехать. И спасибо за поздравления.

— Тогда будем вас ждать в среду, только завтра обязательно позвони.

— Обязательно позвоню и спасибо за ребят.

Ну вот, ещё с одним делом разобрался. Мне теперь нужно было ехать на Ленинградский вокзал и встречать гостей. Номер поезда и вагона я знал, поэтому ошибиться не боялся, так как видел фотографию Марины в 1987 году. Да и Марина с мамой меня видели и по телевизору в «Международной панораме», и пластинка наша у них должна быть. Если я их не узнаю, то меня теперь было трудно не узнать. Поезд прибывает без опозданий да и я ещё дополнительно заранее выяснил у железнодорожников, где останавливается восьмой вагон, поэтому стоял на перроне именно там, откуда гости будут выходить.

Правда, была одна небольшая проблема. Большинство встречающих меня сразу узнали и стали радоваться, как дети, и задавать кучу вопросов про нашу группу. Это хорошо, что я был в плаще, а то если бы ещё мои награды увидели, тогда бы вообще проходу не дали. Я привычно улыбался и старался отвечать коротко. Выручил прибывший поезд, который отвлёк внимание встречающих от меня. Марина с мамой вышли из вагона первыми и сразу направились ко мне.

— Здравствуйте, — сказала мама, — меня зовут Лидия Ивановна. Я не успела вчера представиться, всё это было так неожиданно для меня.

— А я Марина — представилась девушка с большими голубыми глазами, — приехала петь с вами вашу песню.

— Меня вы знаете, но ещё раз скажу, что меня зовут Андрей, — сказал я и взял у Лидии Ивановны из рук чемодан. — Теперь пойдёмте к машине и поедем сразу в гостиницу, чтобы вы немного отдохнули с дороги.

— Да мы и не устали совсем, — заявила Марина. — А в какую гостиницу вы нас отвезёте?

— Для вас я забронировал двухместный номер в «России». Подойдёт?

— Это просто шикарно. Я всегда мечтала в ней хоть раз немного пожить.

— Вот и отлично, значит с гостиницей я угодил. Репетиция в три, поэтому у вас, Лидия Ивановна, есть время, чтобы погулять по столице. Культурную программу я организовать не успел, поэтому сегодня придумайте что-нибудь сами, а завтра на съезде уже я договорюсь. Марина, тебе сразу задание. Вот, возьми слова песни, которую мы будем сегодня репетировать и завтра уже исполнять. Я отметил красной ручкой те слова, которые ты будешь петь и поставил порядковые номера с фамилиями других участников, чтобы ты знала, с кем ещё ты будешь её исполнять. Два последних припева поём все вместе, сразу двенадцать человек. Так что учи свои слова и припев. Сложного ничего нет. В два я за тобой заеду.

Пока ехали, позвонил Вольфсон и сказал, что переговоры завершились успешно и он подписал договор именно на те три дня, которые и предложил нам Смирнов. Отлично, всё получилось, как я и планировал.

— А вы сейчас по телефону про ваши будущие концерты говорили? — спросила Марина. — Я так хотела попасть хоть на один ваш концерт.

— Да, — ответил я, — мой администратор договорился, что мы дадим три концерта в «России». Два их них будут в первой половине мая, может ты с мамой ещё успеешь на них попасть. А зачем тебе ещё наши концерты, мы же с тобой вместе выступать будем?

— Говорят, вы на них специальные установки и аппаратуру используете.

— Да, я даже в Лондоне кое-что добавлял в свою конструкцию. А так, ничего сложного: дымогенераторы, стробоскопы и дискошар. Но самое главное, это голос и песня.

— А почему вы выбрали нашу дочь? — спросила неожиданно Лидия Ивановна.

— Кое-кто из моих знакомых слышал её в группе «Яблоко» и очень хорошо отзывался. Да и среди всех почти тридцатилетних не очень просто работать. Только Розе Рымбаевой двадцать, так что со мной, ещё четырнадцатилетним, многие считаться не хотят.

— А по внешнему виду вам восемнадцать-девятнадцать, меньше не дашь.

— Я даже вчера Ротару выгнал, скандалить пыталась, тыкая мне моим возрастом в лицо, вот и вызвал вашу дочь на замену. Да и руководство любит слушать молодые звонкие голоса. Всё, приехали. Пойдёмте к администратору, надо вашу бронь выкупить. Все расходы по вашему пребыванию в Москве наша сторона берет на себя.

Это очень понравилось Лидии Ивановне, хотя я это упомянул ещё во вчерашнем телефонном разговоре, и она, повеселевшая, пошла ко входу в гостиницу. Там нас встретили, как дорогих гостей, так как меня узнали сразу. А потом, когда я дал сверху ещё десятку, сказали, что теперь в любое время я могу обратиться к ним и они решат любой вопрос с проживанием. Вот оно, решение проблемы с Машкой. Теперь я знаю, где мы проведём нашу первую встречу. Осталось только разобраться со свободным временем, которого катастрофически не хватает.

Я ещё выдал Лидии Ивановне сто рублей на командировочные расходы. Она, правда, пыталась отказываться, но вмешалась Марина и, сказав спасибо, взяла у меня протянутые деньги.

Я попрощался до двух часов с Мариной и помчался в ВААП, чтобы зарегистрировать свою испанскую «Песню музыкантов» и «Стань моим», которые мы записали ещё в субботу перед концертом. Плащ я на входе снимать не стал, чтобы не терять время на лишние поздравления. Даже в приемной его не снял, чтобы секретарша не растрезвонила о моих наградах на всё агенство, хотя рано или поздно они всё равно узнают.

Ситников меня ждал, так как я ему позвонил из машины. Также в его кабинете ждали его сотрудники, которые сразу забрали у меня всё, что я привёз и пошли заниматься оформлением.

— Ну как дела, как концерт? — спросил меня Василий Романович.

— Показать или рассказать? — хитро спросил я.

— Ну покажи, раз это можно увидеть глазами.

И я снял плащ. Ситников, конечно, знал, что меня должны как-то наградить за Лондон, но чтобы так, он не ожидал.

— Вот это хорош. Поздравляю тебя и спасибо за Андропова. Правильно, за спасение такого человека можно и Героя дать. То-то я смотрю, ты в плаще зашёл и не снимаешь его. Теперь всё с тобой понятно.

— Спасибо за поздравления. Пока стараюсь наградами особо не светить, но вчера пришлось ими припугнуть Ротару. Попыталась устроить скандал на репетиции, но я это дело быстро пресёк. Замену уже нашёл, ваша контора её проверила и дала добро. Девушку зовут Марина Капуро, так что сообщите, пожалуйста, в КДС, чтобы на её имя пропуск тоже выписали вместо ранее заявленной Ротару.

— Да, ты даже в выходные спокойно жить не можешь. Я вон с удочкой на даче их тихо провёл, а ты и любимчиком Брежнева стал, и опять погеройствовать успел, и даже Ротару на место поставил. Так ведь ещё две новых песни записал, одна из которых понравилась Леониду Ильичу. Когда ты всё успел?

— Сами же сказали, чтоб крутился, раз молодой.

— Ну не с такой же скоростью. Ладно, деньги от англичан, о которых я говорил в пятницу, пришли. Свои сто тысяч чеков можешь получить полностью, теперь к тебе вопросов ни у кого нет.

— Ну тогда готовьтесь получить ещё кучу денег. Я вчера разговаривал по телефону с Лондоном, так они ещё десять миллионов пластинок решили напечатать.

— Ого, мне они пока не сообщали. Руководство уже привыкло, что ты много валюты в казну приносишь и теперь к тебе все благосклонно относятся. Ещё какие новости из Англии?

— К королевскому концерту уже почти всё готово, все исполнители дали согласие в нём участвовать, так что в конце мая мне нужно быть в Лондоне.

— Будешь. Этот вопрос решён положительно. В связи с твоим новым статусом вопрос о проведении фестиваля на Красной площади решится теперь очень быстро. Все документы я подготовлю в течение трёх дней и отправлю наверх.

— Да, забыл сказать, что англичане покупают мою испанскую песню даже не услышав её. Я сейчас отвезу её Краснову и сегодня он её выпустит в эфир. Пусть хоть послушают перед покупкой, а то неудобно как-то получается. Поэтому завтра ждите англичан. Но у меня завтра с утра съезд, поэтому я смогу к вам подъехать только часов в пять.

— Добро, я им так и скажу, когда будем договариваться о встрече. Иди получай деньги и плащ накинь, нечего народ смущать.

Я быстро сбегал и получил четыре пачки чеков новенькими крупными купюрами, которые распихал по карманам плаща. Когда вернулся к Ситникову, документы уже лежали на столе.

— Документы готовы, можешь ехать, герой. Ещё раз поздравляю с наградами.

— Спасибо вам. До свидания.

Я ещё успевал на «Маяк» к Краснову, но впритык. По телефону я его поймал уже на выходе из кабинета, но он сказал, что обязательно дождётся меня. Когда я вошёл к нему, то сразу спросил, показывая на награды.

— Ну как я теперь смотрюсь?

— Очень даже серьёзно смотришься, — сказал Краснов, внимательно рассматривая мой иконостас. — Правда мне об этом уже доложили утром, но, всё равно, поздравляю от души.

— Спасибо. Вот ещё две наши песни, одна, правда, на испанском.

— Слышал, она на банкете очень понравилась Брежневу.

— Правильно говорят, что Москва — большая деревня.

— А ты что хотел. Двести человек видели, как ты пел свою испанскую песню и Леонид Ильич тебе подпевал. Я поэтому и отложил встречу ради тебя, потому что знал, что ты её везёшь. У нас радиоведущий уже в прямом эфире пообещал радиослушателям её в пятичасовом выпуске поставить. А вторая что за песня?

— Моя Светлана поёт. Да так, что на «Песню года» точно попадёт и ею обязательно станет.

— Да у вас уже столько хитов, что любая достойна стать «Песней года».

— Слушай, я всё хотел спросить. Я тебе что-то должен за посредничество с моими коммерческими концертами?

— Ну так как ты стал уже своим человеком и мы перешли на «ты», то да. Я обычно беру строго оговорённую сумму в триста рублей за подобную услугу.

— Сразу бы так и сказал. Вот тебе шестьсот рублей за два концерта, за прошлый и будущий.

— Спасибо. Сразу не озвучивал потому, что это вопрос очень тонкий и деликатный.

— Это тебе спасибо за всё, что ты для меня делаешь. Если будут ещё такие предложения, то звони. Вот мой телефон в машину, я чаше в ней теперь бываю, чем дома.

— Понял. Есть одно очень необычное предложение. Так как ты особо на гастроли ездить не хочешь, то некоторые чиновники и представители торговли думают организовать ваш концерт в «Лужниках».

— Ого, вот это размах. На стадионах я ещё не выступал. Но такой концерт надо проводить летом.

— Правильно. Они и планируют ваш концерт на конец июня. Ты как?

— Я не против. Но там же всё придётся официально проводить, поэтому нам мало что достанется.

— Не волнуйся, они уже такое не раз организовывали, только не в Москве. Поэтому твой гонорар будет очень большой. Так как ты стал любимчиком Брежнева, сможешь замолвить словечко о таком концерте? Они все необходимые бумаги подготовят.

— Смогу. Только не знаю, когда. С Леонидом Ильичом на эту тему после охоты надо беседовать, а когда он меня следующий раз позовёт в Завидово, неизвестно, или вообще не позовёт. Ладно, задачу понял. Буду думать, как её решить. Тогда я побежал, а то на репетицию как бы не опоздать.

— Передавай привет Светлане и слушайте в пять две ваши новые песни.

— Спасибо. Послушаем обязательно.

Я знал, что первый фестиваль в «Лужниках» откроет Горбачёв только через девять лет, поэтому эту идею, с моими нынешними возможностями, можно попытаться воплотить в жизнь уже сейчас. Потом, в восемьдесят девятом, к нам в страну приедут и выступят в «Луже» Бон Джови и Скорпионз.

Как только я добрался до машины, я позвонил Солнышку и сказал, что уже за ней еду и чтобы она начинала собираться. Потом позвонил Димке домой. Он был на месте, поэтому я ему сказал, чтобы они выезжали к Серёге, грузили аппаратуру и ехали в гостиницу «Советская», а мы заедем ещё за одной солисткой и приедем на место сами. После этого я позвонил Серёге.

— Серега, привет. Пора собираться, ребята за тобой заедут.

— Привет, Андрей, — ответил мне наш бессменный клавишник, — я уже начал собираться.

— Слушай, ты не помнишь, у нас есть «минусовка» нашей песни «Замыкая круг»? А то я чувствую, что в КДС могут возникнуть проблемы. Фонограммы у нас нет, а писать в зале «Советской» это не выход. Звучание будет совсем не то.

— Есть. У меня магнитофон постоянно пишет то, что мы делаем. Тебе на катушке или на кассете она нужна?

— Слава Богу. Давай бери с собой оба варианта, на всякий случай.

По дороге я думал о том, что на полученные деньги мне необходимо срочно купить отдельную однокомнатную или двухкомнатную кооперативную квартиру и встречаться там с Машкой. А то по гостиницам таскаться не очень охота да и разговоры потом пойдут. Работницам гостиницы рот ведь не заткнешь. Это дело я поручу Вольфсону, он, наверняка, в этих квартирных вопросах лучше меня разбирается. Так, вспомнил о Машке и понял, что до пятницы я не дотерплю, очень меня зацепил её жаркий поцелуй и признание в любви. Пока не пересплю с Машкой, не успокоюсь. Поэтому постараюсь завтра, после съезда, когда отвезу Солнышко домой, позвонить Машке и махнуть с ней в «Россию». Что сказать Солнышку, я придумаю. Мало ли у меня срочных дел.

Домой я успел вовремя и, поцеловав Солнышко, пошёл переодеваться. Так как мы после нашей репетиции сразу поедем в Кремль, то я оделся солидно. Сегодня я решил вместо двух орденов Ленина повесить орденские планки, которые лежали в футлярах вместе с орденами. Я ещё вспомнил об орденской планке «Медали Королевы за отвагу», полученной мной в Англии. На чёрном пиджаке три орденские планки смотрелись просто потрясающе. Солнышку тоже понравилось. После нашего вчерашнего вечернего бурного «футбольного матча», когда она пропустила в «широко раскрытые ворота три мяча», она сегодня ходит очень довольной. Мы теперь в постели проводим «футбольные матчи», а не играем в «нефритовый жезл» и «яшмовую пещеру». Солнышко любит, когда я «бью одиннадцатиметровый», а она их, с криками блаженства, пропускает. Одиннадцатиметровый это не размер, а пенальти, хотя Солнышко говорит, что мой «размер» её очень устаивает, особенно, когда я точно попадаю «не туда». «Туда» может попасть каждый, а вот «не туда» тебе позволяют попасть только по большой любви. Так что любителям футбола рекомендую попробовать использовать кровать в качестве футбольного поля. Объяснять, что такое в постельном футболе «широко раскрытые ворота» я не буду, сами догадаетесь, когда увидите в кровати абсолютно голую (так вот откуда взялось в футболе слово «гол») вратаршу или вратариху. Не знаю, как правильно называть вратаря женского пола, но такой ночной футбол нашим женщинам нужен. А вот вид спорта, который, по мнению женщин, им совсем не нужен, это скоростной спуск.

— А ты молодец, вчера ни словом не обмолвилась о нашей помолвке, — похвалил я Солнышко, — хотя видел, что тебя так и подмывало рассказать девчонкам об этом, когда они спрашивали про кольцо.

— У нас в стране помолвку пятнадцатилетних не поймут, — ответила Солнышко, одевая своё новое розовое платье, купленное в Лондоне, — и даже многие осудят такой ранний брак. Да и ты говорил, что мы для наших поклонников должны быть неженаты. А девчонкам я сказала, что это ты мне его подарил с полученного гонорара за пластинку и ни чуточки не соврала.

Сто тысяч чеков я убрал на антресоли, положив в газету и засунув в банку из-под краски. А куда их прикажете девать? Кто-то прячет в воздуховод, кто-то в бачок унитаза или в морозильную камеру холодильника. Солнышку я сказал, что получил ещё семьдесят пять тысяч чеков, чему она очень обрадовалась. Двадцать пять тысяч я оставил себе на покупку квартиры. Оставил побольше, так как вдруг хорошая трехкомнатная попадётся и мне она нужна уже с готовой обстановкой. Мне некогда ремонтом и покупкой мебели заниматься. Я вон в собственную квартиру всё шкаф купить никак не могу, времени не хватает, а тут целую квартиру обставлять придётся.

— Слушай, а когда мы с тобой к экзаменам готовиться будем? — спросил я Солнышко, когда мы спускались в лифте.

— Ты можешь сам позаниматься со мной, — ответила Солнышко.

— Вот меня всё утро не было, как я мог бы с тобой заниматься?

— Ну можно репетитора нанять.

— Я думал об этом. Тогда получится, что нам нужны как минимум десять репетиторов. Дело не в деньгах, дело в том, как нам эти десять репетиторов организовать.

— Тогда не знаю, придумай что-нибудь.

— Нам нужен один, который знает всё за восьмой класс, какой нибудь ботаник из нашей школы.

— Ботаник своим занудством меня достанет. Лучше отличницу из наших восьмых классов пригласить.

— Ольгу Нефёдову, что ли? Так она самая зануда и есть.

— Ну тогда Машку. Она учится как ты, на пятерки.

— Эту болтушку, да ты с ней целыми днями только болтать будешь.

— Не буду, често. И с ней веселее будет заниматься

— Ну смотри, я проверю. Если будете заниматься одной болтовней, то Машку выгоню. Тогда точно зубрилку какую нибудь найму.

— Мы будем заниматься, я обещаю.

— В таком случае конспекты и для меня пишите, я тоже в свободное время позанимаюсь. Ты сама Машке позвонишь или мне ей набрать?

— Сама позвоню. Ты над ней постоянно прикалываешься, а она девушка ранимая.

— Ладно, звони ты. Пусть на уроках конспекты тоже пишет, потом ей с тобой легче будет заниматься. Да, и скажи, что я ей обязательно платить буду. Это серьезная работа, и если она откажется, то я приглашу другого репетитора.

— Поняла. Ты у меня молодец, хорошо придумал. И мне проще будет.

— Только подумай ещё, ведь Машка не сможет постоянно с тобой заниматься. Поэтому надо, на всякий случай, иметь замену. Давай зубрилу Нефедову держать в запасе, мало ли.

— Хорошо. Я зубриле позвоню, когда у Машки не будет времени меня учить

Вот так я и легализовал свою будущую любовницу. Причём Машку предложила сама Солнышко, а я ещё и отказывался. Опасность, конечно есть, что Машка проболтается. Но не такая уж она дура, чтобы такое учудить. Вон леди Ди нормально с Солнышком общалась, хоть и ревновала жутко её ко мне. Как же с этими женщинами сложно.

Тут мы подъехали к гостинице «Россия» и я увидел Марину. Она тоже увидела мою машину и направилась к нам.

— Солнышко, познакомься, это Марина, — сказал я, когда Марина открыла заднюю дверь.

— Здрасьте. А Светлану я знаю, — ответила Марина, радостно улыбаясь, — я все ваши песни исполняю и знаю наизусть.

— Марина, давай на ты. Мы с тобой ещё школьницы, так что выкать нам друг другу рано.

— Просто вы, то есть ты, уже знаменитая певица, поэтому я и выкаю. Конечно, я согласна на ты.

— Так, займёмся делом, — сказал я, обращаясь к Марине. — Ты слова выучила?

— Да, выучила. Слова хорошо запоминаются, да и в номере гостиницы, пока вещи разбирали и отдыхали, по радио два раза передавали эту песню.

— Просто замечательно. Тогда я спокоен.

Перед входом в гостиницу «Советская» нас ждал наш рафик с Серёгой, Димкой и восьмью одинаково одетыми фанатами. Мы с Солнышком поздоровались со всеми, а Марина скромно сказала всем здрасьте.

— Познакомьтесь, это Марина. — представил я всем девушку. — Она будет петь вместе с нами вместо Софии Ротару. Она тоже школьница, как и мы, но из Ленинграда.

— «Это город на Неве?» — спросил Димка голосом пьяного Мягкова из фильма «Ирония судьбы или С лёгким паром!».

— Не пугай девушку, — сказал я Димке. — Марина, не обращай на него внимания. Димка просто прикалывается. Он у нас командир нашего фан-клуба.

— У вас и свой клуб есть? Вот здорово. Я по одежде поняла, что они ваши поклонники, но не думала, что уже есть фан-клуб.

— Нас в клубе уже более ста восьмидесяти человек, — похвалился Димка.

— Ух ты. Вот это да. У моей группы «Яблоко» пока даже поклонников нет.

— Скоро будут обязательно, вот увидишь. Так, познакомились? — спросил я. — А теперь вперёд и с песней.

Мы все двинулись ко входу и пошли прямиком в зал. Все одиннадцать исполнителей были уже там. Ну вот, сегодня совсем другие взгляды и настроение. Даже Сенчина улыбалась, хотя слыла лучшей подругой Ротару. И самое главное, они стояли все вместе, а не отдельными кучками, как вчера. Я представил коллективу Марину и все приняли её тепло. Сейчас увидим, что она может. Не зря же её взяли исполнять эту песню в 1987 году. Будем надеяться, что ее талант уже раскрылся, а то неудобно будет перед всеми.

Как оказалось, я нисколько не ошибся в Марине. Она спела прекрасно, удивив всех своим молодым, но уже хорошо поставленным голосом. Большую часть времени мы репетировали то, как мы будем двигаться на сцене. Димка из зала контролировал синхронность наших движений, подходов к микрофонам и поклонов. В результате у нас получилось всё делать чётко и красиво. Разбившись на пары, мы стояли у шести стоек с микрофонами и пели, галантно уступая место партнерше, когда подходила её очередь петь. А потом синхронно пели все вместе, когда это были последние два припева. Я остался доволен и решил сообщить новую вводную.

— А теперь, — сказал я, — предлагаю подумать о том, что нам надо ещё записать нашу песню. Я уверен, что такое задание мы получим уже завтра сразу после того, как мы исполним её на съезде. Поэтому будьте готовы после окончания нашего выступления ехать на «Мелодию» и записываться.

— А можно позже собраться для этого? — спросил Макаревич.

— Не получится. Многие разъедутся кто в Ленинград, кто в Прибалтику. Поэтому, получив указание сверху, нам организуют двухчасовое свободное окно в студии звукозаписи. Значит на вторую половину вторника ничего не планируйте.

Народ проникся задачей и больше вопросов не задавал. Все стали собираться к переезду в Кремль и я предложил три свободных места в «рафике» тем, у кого нет машины. Рымбаева, Градский и Сенчина приняли моё предложение с удовольствием. У Кельми была своя машина, поэтому он вёз Йолу и Мяги. Пугачева была сама за рулём и взяла Макаревича, Антонов ехал сам, а Капуро находилась с нами.

На улице, перед тем, как сесть в «рафик», ко мне подошла Сенчина.

— Андрей, — обратилась она ко мне, — я слышала, что ты пишешь песни для других исполнителей?

— Есть такое, — ответил я и посмотрел в сторону Пугачевой, которая виновато пожала плечами. — Даже знаю, кто меня сдал. Только она вам сказала, что это не бесплатно?

— Да, сказала. Я согласна. Мне нужны две очень хорошие песни. Только у меня к тебе просьба. Я бы хотела сама выбрать их, хотя бы из трёх предложенных тобой. Это возможно?

— Получается, что я должен буду написать три песни. Хорошо, когда они нужны?

— Я буду в Москве до субботы, хотелось бы за это время получить их.

— Постараюсь успеть к пятнице.

— Заранее спасибо. Деньги у меня есть, поэтому можешь за это не волноваться.

— Договорились.

И мы всей этой колонной отправились в сторону Кремля. Я знал, что Сенчина является любовницей Романова, поэтому установить хорошие отношения с первым секретарём Ленинградского обкома КПСС будет не лишним. Он будет противовесом Андропову, если у меня возникнут разногласия с Юрием Владимировичем.