Шутки Богов. Новые секреты

Выход в горы

По каменистой тропе отряд двинулся вглубь – около двадцати человек. В который входило пятеро воинов ближнего боя, трое лучников, двое магов поддержки, пара слуг-носильщиков, и сам наследник, едущий на пони в сопровождении старого наставника и немого слуги – Андрея.

Кан Гукчжин шёл впереди, словно и не замечая ребёнка, но на поворотах тропы постоянно еле заметно оглядывался. Его глаза, обычно равнодушные, сегодня были чуть прищурены. Он явно что-то высматривал. Андрей держался в тени, шёл чуть позади, но всегда так, чтобы иметь прямую линию до наследника, если вдруг понадобится переместиться. Он не мог позволить себе промаха.

Склоны здесь были резкие, с множеством естественных уступов и глубоких трещин, поросших мхом и низкими кустарниками. Это место, как подметил старший маг, было частью древней арены, на которой раньше проводили испытания юных бойцов. Эхо здесь не просто отражалось – оно жило своей жизнью. Магической.

– Здесь даже магия течёт неравномерно… – говорил один из магов, проводя пальцем по влажному воздуху. – Местами – как будто замирает. Будьте осторожны.

Пара воинов, что ходила на разведку, тут же отозвались:

– Ничего подозрительного не обнаружили… пока. Только следы зверя. Возможно – саблезубый осквернённый медведь. Три дня, не больше.

Наставник наследника тут же нахмурился:

– Это плохо. Если такие твари ходят близко – что-то их выманивает с верхних плато.

Хваджон Мунджэ, несмотря на всю подготовку и воспитание, оказался слишком живым. Он постоянно задавал вопросы наставнику, хмурился, срывал травинки, кидал камни в ущелье и пытался завязать “разговор” с Андреем.

– Ты, немой! Смотри, это какая-то блестящая штука! – Cказал он в очередной раз, указывая на странный камень у корней дерева. Андрей лишь покачал головой и жестом попросил не трогать незнакомые предметы. Внутри того “камня” он почувствовал отголосок застывшего заклинания – очень старого, возможно, ещё со времён древних магов. И тот, кто наступит на него – скорее всего, активирует какую-то ловушку. В ответ на такой намёк, мальчишка недовольно засопел, но всё же отступил. А Андрей запомнил. Так как это было ещё одно подтверждение тому, что наследник действительно "видит" необычные вещи. Это может быть важнее, чем кажется.

Ближе к середине пути, когда тропа сужалась вдоль скалы, Кан Гукчжин вдруг задержался, указывая на скальное углубление.

– Погодите. Вижу, здесь… когтистые следы. Возможно, логово."

Он вошёл первым – а за ним пошло ещё двое солдат. Андрей тут же ускорился, хотя делал это максимально незаметно. Он словно подплыл ближе к мальчику, оказался почти рядом. Левый рукав его одежды дрогнул – там, в складке, он активировал миниатюрную пространственную метку, если вдруг придётся перенести Мунджэ в безопасное место. Из пещеры не донеслось ни звука… до тех пор, пока не послышался вскрик и глухой удар.

– Один ранен! Тварь живая! Берегитесь! – Донёсся голос одного из бойцов. Всё произошло быстро – изнутри вырвался светло-серый силуэт, напоминающий смесь горной кошки и змеи. Его тело невероятным образом изгибалось в воздухе… Когти сверкали… Маги ринулись вперёд, поднимая защиту, воины замкнули строй. Но Андрей следил не за тварью. Он следил за Гукчжином. И увидел то, чего так ждал. Выскочив из прохода вслед за тварью, тот бросил быстрый взгляд в сторону мальчишки – оценивающий, расчётливый.

Словно невзначай Андрей встал между ним и мальчиком, ничем себя не выдавая. Просто случайно оказался рядом. Даже наставник ничего не заподозрил. Нападение встревоженного существа отбили – один из воинов был ранен, но выжил. Маги сообщили, что зверь был "отравлен ментально" – кто-то направил его, поддав ему своеобразным образом искусственную эмоцию ярости. Это ещё больше насторожило Андрея. Кому бы могло это понадобиться, кроме того, кто прекрасно знал, когда именно охотники появятся рядом с этим местом. Да ещё и настолько глупо сунутся в это гнездо…

Обратно отряд шёл молча. Даже мальчик замолчал. Хотя первое время он был достаточно весел, но после этого короткого боя он крепко держался за седло и почти не шевелился. Андрей шёл рядом. И думал.

"Гукчжин пытался увидеть, что произойдёт, если наследника ранят. А значит, он ещё не готов действовать напрямую. Но скоро – попытается. И я должен быть рядом."

Ночь над горным лагерем опустилась неожиданно быстро. Звёзды разгоралось тускло, будто сквозь пелену пыли, которую принёс с собой ветер с северных перевалов. Костры догорали, стража дремала у огня, а палатки скрипели под лёгкими порывами сквозняка. В лагере было спокойно. Почти.

Андрей сидел неподалёку от костра, притворяясь полусонным, как и полагалось “немому и уставшему” слуге. Но его внимание было приковано не к огню – а к Гукчжину, человеку, чьё поведение с каждым днём казалось всё более… настороженно сдержанным. И даже более того… Очень подозрительным… Андрей подмечал это давно. Как он смотрел на мальчика-наследника, как “невзначай” задерживался возле телеги с ценными припасами и ингредиентами, как выбирал маршрут движения отряда, каждый раз стараясь отдалить Хваджон Мунджэ от защитников.

Сегодня же Гукчжин явно нервничал. Он дождался, пока лагерь утихнет, неспешно выскользнул из своей палатки и, будто по случайной нужде, направился прочь от лагеря, в сторону низкого гребня у скалистого края ущелья. Тропа, которую выбирал Гукчжин, вела в сторону, где в предыдущие годы разбивали лагеря другие семьи – и где ныне было пусто. По крайней мере, по официальной информации. И по рассказам разведчиков.

Андрей поднялся почти одновременно с ним. Бесшумно, как тень, он прошёл между палатками, взял с собой оберег с якорной пространственной меткой, спрятал его под рукав и двинулся следом. Его шаги были мягки, дыхание сдержано, а тело – почти рассыпалось в воздухе, когда он слился с местной неровностью ауры, как бы врастая в скалы и сухие травы.

Он быстро нашёл достаточно удобное место для наблюдения, что располагалось на скале, прямо над головой Гукчжина, где и затаился. Он старался не издавать ни одного звука. От него сейчас исходил только влажный пар дыхания. И он понял, что не прогадал. Так как, всего лишь спустя минуту ожидания, другой человек вышел из тени. Высокий, в плаще из чернильно-синей ткани, с нашивкой незаметного узора – два переплетённых феникса. Узор был замаскирован, но Андрей, читавший кое-что в лавке старика, опознал этот символ. Дом Ён, могущественная семья из южной провинции, соперничавшая с Домом Хваджон, к которому как раз и принадлежал молодой наследник Мунджэ, ещё со времён их прадедов. Даже их секты-покровители враждовали – одна подчинялась культу Ледяного Дао, другая – культу Огненного Неба. Словом, это было старое и жёсткое противостояние, которое лишь усилилось после последней попытки сватовства – когда Дом Ён открыто отверг брак с дочерью Дома Хваджон, вызвав с их стороны гнев и даже ненависть. А теперь агент этой семьи встречается с доверенным человеком внутри охотничьего отряда Хваджон. Именно поэтому парень сосредоточился, намереваясь любой ценой услышать их разговор.

– Ты уверен, что наследника не охраняют духи? – Глухо, и без какого-либо приветствия, спросил человек из Дома Ён, немного нервно оборачиваясь и окидывая взглядом ближайший лес.

– Уверен. Его магическое ядро ещё не стабилизировано. Защитных меток на его теле нет. Но… – Гукчжин колебался, – …у них появился немой. Слуга. Не пойму, кто он такой, но он… всё время рядом с наследником крутится.

– Слуга? – Презрительно хмыкнул собеседник. – Они не могли подготовить двойника?

– Нет. Я наблюдал. Он не обучен техникам, по крайней мере – не показывает этого. Но… есть в нём что-то странное. Он чует угрозу. Сегодня утром он встал передо мной, заслонив Мунджэ. Просто… встал. Без слов. Без звука. Как собака, чьё чутьё не обманешь.

– Значит, устрани его первым. Потом – отведи мальчика в ущелье. Мы там будем. И тогда – всё, что в нём есть, станет нашим.

Андрей услышал, как отстукивает сердце.

“Они явно планируют убийство. И не простое. А что-то особенное. Для мальчишки. Меня хотят убрать первым. Потом – мальчика. А потом скажут, что зверь напал на отряд. И всё.”

Услышав то, что ему было нужно, Андрей медленно отступил, но уверенно, воспользовавшись слабым дуновением ветра и плотной завесой растущих у тропы низкорослых кустов. Он использовал два якоря, чтобы перепрыгнуть по пространственным точкам назад в лагерь – и оказался у своего “уголка”, уже в позе спящего, всего за пару вдохов до того, как Гукчжин вернулся. Тот подошёл к своей палатке, огляделся, заметил "спящего" слугу… и еле слышно хмыкнул. Всё было так, как должно было бы быть. Но теперь Андрей знал, что это всё всего лишь временная передышка.

Андрей долго лежал под старым, потертым одеялом в стороне лагеря, притворяясь спящим слугой. Но в его разуме уже плотно шёл разбор – точный, аналитический, и холодный. Он шаг за шагом сводил всё к одному. Новая попытка бегства сейчас, в разгар охоты, в окружении чужаков и горных опасностей – это сущее безумие. Вернуться в город? Там уже была поднята тревога, город закрыт, а стража ищет его по приказу одного из князей. Вернуться в лавку Тансу? Глупо. Там его уже считали мертвым или беглецом. Значит… Оставалась третья дорога. И для этого ему был нужен новый план.

"Остаётся только закрепиться в этом доме. Медленно, но прочно. Заработать доверие. Стать незаменимым. Слепо преданным, пусть и немым – слугой-находкой. А главное – быть рядом с наследником. Мальчик впечатлителен. Он уже проявлял ко мне свой интерес. И если я спасу ему жизнь… но без излишнего геройства… всё может измениться."

Это решение не пришло к нему внезапно. Оно вызрело, как ядро в глубинах тела мага. Потому что Андрей не просто скрывался. Он планировал выжить – и использовать всё, что у него теперь было. Вот только большая часть этих артефактов требовала тщательной проработки, практики, и огромного количества тренировок. Да. У него сейчас был и Древний меч, спящий, но откликающийся на ауру Падшего Бога… Артефактное копьё Святого, в запечатанном браслете-хранилище… Котёл, что, скорее всего, мог использоваться для изготовления пилюли и эликсиров высшего уровня… Рваное одеяние древнего мастера, которое, по ощущениям, усиливало резонанс с пространством, и повышало маскировку… Несколько пилюль и эликсиров, чья природа была ему пока неизвестна…

"Всё это слишком мощное, чтобы тратить на побег. Но идеально – чтобы построить опору. Если я получу крышу, лояльность и свободу… всё остальное можно будет доделать позже."

Так у него возник план. "Героизм" без риска. Андрей понимал, что он не может просто "спасти" мальчика. Это должно было выглядеть случайностью. Иначе начнутся вопросы. Почему слуга, немой и неизвестного происхождения, способен на такие поступки? Почему в нужный момент оказался в нужном месте? Нужна была угроза. И нужен был расчёт, при котором мальчик не пострадает. И враг, тот самый предатель, чьё лицо теперь Андрей прекрасно знал, будет обезврежен или изгнан.

Немного подумав, он достал один из своих примитивных якорей, сделанных из кусочков магически насыщенного дерева, и встроил в него простейшую технику пространственного "сдвига", которая уже использовалась им раньше в Лабиринте. Этот якорь он планировал незаметно спрятать рядом с маршрутом, по которому мальчик мог пойти – на закате, когда обычно устраивали прогулку. Потом, отметил себе место, куда сможет в нужный момент шагнуть через пространство – чтобы оказаться между мальчиком и ударом. Всё должно было быть молниеносным, как реакция загнанного зверя. Всё это было им просчитано заранее.

"Если всё пройдёт правильно – Гукчжин нападёт. А я окажусь рядом. Даже не убью его. Лучше – раню или выведу из строя. Тогда семья Хваджон сможет допросить его. И узнает правду. А я – тот, кто спас их наследника. Я не герой. Но в этом городе мне нужно укрытие. И эта семья, как ни странно – наилучший вариант."

Следующим утром, как обычно, Андрей выполнял всю работу без звука, чуть опустив взгляд, словно не слышал раздражённых насмешек других слуг. Он чистил одежду, следил за приготовлением пищи, подносил дрова для подогрева воды в котлах. Никто не замечал, как в сплетении ветвей, в трещинах скал он аккуратно закладывал двойные и тройные якоря. Так, чтобы в нужный момент можно было “перешагнуть” в нужную точку, спасти ребёнка, и исчезнуть… Если понадобится… Он не доверял никому. Даже воспитателю наследника. Да… Даже самому мальчику, пусть и светлому по своей натуре. Но образ героя был бы ему сейчас полезен. А место под крышей, защищённое от князей, сект и стариков-алхимиков – слишком ценным.

Прогулка начиналась спокойно. Пахло пихтой, сырой травой и угасающим днём. Склоны холмов, между которыми струилась узкая тропа, отбрасывали на землю длинные синие тени. Наследник семьи, мальчишка лет десяти с живыми глазами, спешил впереди – в руках у него был вырезанный из дерева кинжал. Он размахивал им, словно сражался с невидимыми врагами. Воспитатель же плёлся сзади, усталый и раздражённый:

– Молодой господин, не удаляйтесь так! Тут всё же дикие места!

Но парень только засмеялся и свернул за валун, где начинался крутой спуск к маленькой лощине. Андрей, всё ещё в образе немого, молчаливого, сгоревшего на солнце слуги, шагал чуть позади. Его движения были сдержанными, плечи чуть согнуты, взгляд приглушён – но сознание работало быстро и точно. Он чувствовал, что время близко.

Он знал, что Гукчжин, тот самый предатель, что мог бы напасть здесь, уже явно вычислил этот маршрут. И это место было слишком подходящим. Склоны с обеих сторон, тишина, скалистые выступы и густой можжевельник. Андрей уже заранее оставил пространственные якоря – невидимые, простейшие по виду закладки, сделанные им из зачарованных сучков, вшитых в подол собственного поношенного одеяния.

Мальчик снова исчез за поворотом тропы, и Андрей ускорил шаг. И тут же услышал резкий, неестественный щелчок, и заметил внезапное движение в тенях ближайших зарослей. Всё пошло по заранее продуманному плану, и из зарослей вырвался человек, лицо которого было прикрыто куском ткани, и в руке которого блеснул клинок, явно “пропитанный” магией. Всё было так, как он и предполагал. Предатель Гукчжин, специально замотавший своё лицо так, чтобы его было просто невозможно опознать, сдвинулся с места и рванул к мальчику. Он действовал быстро – как убийца, привыкший резать быстро и тихо. Но Андрей тут же шагнул в пространство, используя один из заранее проложенных маршрутов. И выпрыгнул прямиком между ним и ребёнком, выставив вперёд плечо. Клинок полоснул по его руке, и кровь тут же выступила. Но порез был не такой уж и глубокий.

От неожиданности Гукчжин замер – перед ним стоял обычный немой слуга, с оцепеневшими глазами, из которых на миг пропала простота. Но затем вернулась. Мальчик за спиной испуганно вскрикнул:

– Эй! Что ты делаешь?!

И тут случилось то, чего Андрей не ожидал. Из другой стороны тропы – из кустов – вырвались ещё двое. Не стражи. И не из отряда семьи Хваджон. Одеты в плотные серые одеяния, с амулетами на груди – наёмники, и, судя по характеру ауры, подкреплённые каким-то слабым подавляющим артефактом, который мог глушить магические волны вокруг. Именно поэтому он не почувствовал их раньше. Они не шли спасать ребёнка. Они шли забрать его. Один из них тут же выкрикнул:

– Вали обоих! Мальчишку забираем живым, если получится!

Андрей понял – это не личная вендетта. Это заговор. И за мальчиком охотится не только Гукчжин, по наущению своих истинных хозяев, но и внешние силы.

"Слишком много совпадений. Значит, он не просто наследник. Возможно… в его теле что-то спрятано? Или он нужен для какого-то ритуала? Как я в прошлом… Нет! Об этом потом!"

Он выхватил короткий нож, что всегда носил в подоле – грубая железка, не магическая, но отточенная до зеркального блеска. И, всё ещё изображая растерянного немого, рванулся к одному из нападавших, резким движением ударив тому по кисти руки, в которой тот сжимал короткий меч. Крик. Его защитный амулет заискрил. И враг отшатнулся. Второй атаковал сзади, но Андрей уже отступал к мальчику. Тот же испуганно визжал, прижавшись к скале. Он был слишком молод, и не мог применить магию. Ни одной техники. Даже духовного щита.

"Если я хоть чем-то засвечусь, то они сразу поймут, кто я. И тогда… Тогда не только князья и секты, но и эти самые благородные пустятся за мной в погоню."

В этот момент Гукчжин повернулся к наёмникам:

– Вы не должны были вмешиваться! Я сам!

– Молчи, идиот! – Тут же бросил ему в ответ один из наёмников. – Мы пришли не за тобой.

Но уже было слишком поздно. Из-за склона, хрипя и задыхаясь, карабкался воспитатель. Его лицо было перекошено от страха, но он успел выстрелить из слабого духовного жезла, активировав сигнальный дым.

И тогда всё сорвалось. Один из наёмников метнул светящийся шар – взрыв сотряс землю, и Андрей инстинктивно оттолкнул ребёнка, прикрывая его телом. Камни обрушились на тропу, и пыль застелила лощину. В этой каше из какого-то мусора и пыли звучала ругань, какие-то удары, и даже лязг клинков.

А когда пыль рассеялась, один из наёмников уже лежал, корчась, с раной в груди. Второй, также раненый, исчез в кустах. Гукчжин тоже скрылся. Его Андрей отпустил нарочно, чтобы потом, при других свидетелях, его всё же поймали. Тем более, что если бы Андрей не знал о том, что это был именно он, то понять, кто именно был предателем, было бы практически невозможно. А сам он лежал, словно истекающий кровью немой слуга, обнявший наследника, как если бы просто закрыл собой ребёнка от магического взрыва.

Запах пепла, осыпающейся земли и горелого можжевельника всё ещё висел в воздухе, когда основная часть охотничьего отряда наконец достигла лощины.

– Что тут произошло?! – Разнёсся над лощиной голос старшего сына главы семьи, высокого, хмурого воина с тяжёлым взглядом, перекрывал стоны и кашель раненых. Они были готовы к тому, что найдут зверя, может быть, следы. Но никак не к следам полноценного и даже магического боя. К валунам, сорванным взрывом, к опалённым кустам и к испуганному наследнику семьи, дрожащему в объятиях простого немого слуги, покрытого пылью и кровью. Но сам мальчишка был цел и невредим.

– Т-там были… бандиты! – Всё ещё задыхаясь, сказал старый воспитатель, который опирался на одного из стражей. – Они напали… Сначала один. Потом ещё двое… Они хотели схватить молодого господина!

Слова звучали глухо, и даже надрывно. Но впечатление они произвели сильнейшее. Особенно когда воспитатель, дрожащей рукой, указал на Андрея, всё ещё сидящего на земле:

– Он… Он прикрыл его собой… не дал им до молодого господина даже пальцем дотронуться… он… не человек, а скала…

Мальчишка тут же вцепился в окровавленную рубашку Андрея:

– Он спас меня. Правда! Он оттолкнул меня, когда был взрыв! Он как герой из сказки!

Мэк Хваджон подошёл ближе, и внимательно присмотрелся. На его лице не было явных эмоций. Только тяжёлая, всматривающаяся тень подозрения. Он присел на корточки, оглядел немого, словно пытался увидеть в нём что-то большее, чем могло показаться на первый взгляд.

– Немой, да? – Глухо пробормотал он, словно для себя самого. – Но соображает быстро. И дерётся… Даже не хуже стражей… Интересно…

Андрей же только уставился в землю. Выдавать себя он не собирался. Он лишь чуть дрогнул плечами, как бы подтверждая сказанное. Да. Я немой… Да… Случайно повезло… Да… Просто инстинкт… Но внутри он чётко чувствовал. Этот взгляд пробирается глубже, чем хотелось бы.

Когда лагерь был вновь собран и дозор выставлен плотнее, чем раньше, Андрей сидел у второго костра, ближе к вьючным лошадям. Его не выгнали – наоборот, его теперь охраняли, как ценного слугу. И, даже если простые слуги по-прежнему косились на него с опаской, то сам наследник теперь везде таскался за ним.

– Покажи, как ты нож держал! – Требовал он. – Вот так ты ударил, да?

Андрей с трудом скрывал улыбку. Он молча поднимал руку, и снова делал крошечные жесты, из которых тот лепил себе героический миф. Как молчаливый слуга, который бросается на врагов практически без оружия. Всего лишь с простым ножом с коротким лезвием из обычного железа. Как защищает. Как отбивает удары и никого не боится.

– Я обязательно расскажу отцу! – Говорил мальчик с огнём в глазах. – Он должен знать, что ты не просто слуга!

Тем временем сам старый воспитатель, как оказалось, тоже раненый, так как его зацепило разлетающимися камнями, но уже отмытый и напоенный лекарственными отварами, шептался с одним из старших стражей.

– Этот мальчишка… – Говорил он, кивая в сторону Андрея. – Он… не просто так попал к нам. Слишком быстро. Слишком точно всё сделал. Но если бы не он, то мы бы потеряли наследника.

– И что ты предлагаешь?

– Присматривать. Молча. Он полезен. Но он что-то скрывает. Я почти уверен.

Когда же лагерь всё же затих, и только угли догорали в центре, Андрей лежал, завернувшись в хотя и старый, но целый и выданный ему плотный плащ, и смотрел в небо. Он чувствовал резонанс – как бы отголосок своей активации в городе, словно что-то проснулось и теперь чувствует его присутствие.

"Значит, я всё ближе к центру бурь. Коль уже даже здесь, среди простых охотников и стражей, я стал чем-то, что они обсуждают шёпотом…"

Но он не боялся. Он чувствовал. Сейчас всё идёт по плану…

………..

Вокруг пахло сосновой смолой, пылью древних троп и влажным перегноем леса. Ночь в горах выдалась непривычно тихой. И именно в такую тишину, наполненную только треском костра и дыханием вьючных животных, прибыли разведчики, посланные глубже в долину – туда, где, по слухам, обитало существо, ставшее целью всей экспедиции.

Один из старших разведчиков, широкоплечий мужчина с серебряной прядью в волосах, спешился первым. Его лицо было покрыто потом и следами от порезов – несмотря на то, что он был известным мастером скрытного движения.

– Мы нашли его. – Он говорил тяжело, хрипло. – Это… не зверь. Это… остаток бури, завёрнутый в плоть.

Глава охотничьего отряда, старший сын семейства, хмуро кивнул:

– Говори. Всё, что знаешь.

– Он огромен. Как павший валун, обросший лесом. Но он быстро движется. Словно живая скала. Его тело покрыто древними письменами, и… когда мы приблизились, земля под ногами затрещала, а воздух будто стал густым, как патока.

– Магия?

– Стихийная. Земля. Ветер. Огонь. И что-то ещё. Древнее. Я такого раньше никогда не видел. А я много чего видел в своей жизни.

Разведчик тут же достал из-за пояса обожжённый кусок ткани, на котором что-то было вытравлено.

– Один из наших подкрался слишком близко. Его не убили… Его впитала почва. А потом дерево выросло. В один вздох. И в его стволе были… его глаза.

– Это не дикий горный юньмо! Это Чхонмён-Гуи… – Внезапно раздался хриплый голос наставника наследника, и все взгляды обратились к нему. – Древний Хозяин ущелья. Когда-то, давным-давно, это существо было просто огромным духовным зверем. Но он жил рядом с разломом – местом, где миры соприкасаются. Тысячи лет магия демонов и стихий пропитывала его плоть. Теперь это не зверь. Это… память земли, магии и ярости.

Он сделал паузу, и внимательно осмотрел присутствующих:

– Поймать его? Нет. Его невозможно поймать. Убить? Только если вы приведёте с собой десять первоклассных магов и хотя бы одного мастера ступени Да Доу Ши не ниже пятой звезды. А у нас? Лишь Доу Ши третьей звезды Пэк, а у наследника ядро едва сформировано…

– Но ведь… Вы сами сказали дедушке, что его ядро может усилить моё! – Упрямо возразил мальчишка, сидящий рядом с Андреем. – Оно тысячелетнее! Его сила сможет укрепить мои каналы! Я смогу пройти Испытание Дао раньше!

– И это правда. – Тихо подтвердил наставник. – Но также мы можем и потерять всё. И вас, молодой господин. А без вас… Ваш род исчезнет, господин.

Неподвижно сидящий на камне у края лагеря, Андрей молча наблюдал за всем происходящим. Но сейчас он не издал ни звука. Только пальцы слабо сжались, когда он услышал имя зверя – Чхонмён-Гуи.

"Так значит, это существо, поглощающее магию Стихий… И землю… и плоть… Слияние природной силы и чуждых мировых искажений…"

Он уже чувствовал, что этот зверь был не просто случайной целью охоты. Он чувствовал старую магию, похожую на ту, что витала вокруг Гробницы Павшего Бога.

"Если он поглотил столько силы… Возможно, даже часть сущности павших…"

Возможно, именно этот зверь хранит ключ к следующему витку развития, или хотя бы отголосок того, что ищет Андрей – способ пробудить и обуздать полученные им силы, не разрушив себя изнутри.

– Завтра утром – сбор… Да Доу Ши у нас нет. – Резко сказал глава отряда. – Но и отступать без попытки, тоже нельзя. Этого никто не поймёт. Мы двинемся ближе к его логову. Но с подстраховкой. И если хоть что-то пойдёт не так – сразу же отступаем. Ясно?

Все кивнули. Но взгляды были тяжёлыми. Даже среди тех, кто мечтал о силе – немногие хотели умереть от рук существа, которое может быть древнее самих гор.

Ночь опустилась на лагерь густым, бархатным покрывалом, но Андрей не спал. Он лежал под тонким шерстяным одеялом, прислушиваясь к дыханию окружающих. В стороне сопел этот непоседливый мальчишка – наследник рода Хваджон, весь день суетившийся по лагерю, как шустрая белка. Старый воспитатель давно уснул, обессиленный и усталый. Стража сменялась у костров. Но Андрей ждал момента.

Он не мог действовать без подготовки. Не имел права. Особенно – если хотел, чтобы мальчишка остался жив. Он уже выбрал маршрут отступления. Ещё днём, обходя прилегающие тропы, Андрей мысленно пометил несколько пространственных якорей – пни, расщелины в скалах, сухие корни деревьев, каждый из которых мог стать точкой выхода при необходимости.

Теперь он неплохо знал местность, благодаря своим способностям пространственного восприятия. И, что куда важнее – он понял, как думает тот самый предатель, что всё ещё скрывался в отряде. Он дважды подлавливал того на странных взглядах в сторону мальчишки. И оба раза тот тут же отворачивался.

"Он будет действовать на отходе. Либо устроит засаду, либо спровоцирует зверя на нападение."

А значит, у Андрея было две задачи, не дать наследнику попасть в беду. Сделать это как немой слуга. Без силы, без магии. Без лишнего внимания.

Утром, когда колонна двинулась в направлении ущелья, Андрей держался ближе к тылам. Слегка прихрамывая, он шёл в стороне, но всегда на расстоянии нескольких шагов от мальчишки и его наставника. Никто не обращал на него особого внимания – он всё ещё был "простой, туповатый, но исполнительный немой".

Хваджон Мунджэ то и дело пытался вырываться вперёд, рассматривать странные корни, камни, следы зверей.

– Назад, господин! Не трогайте ничего! – Устало шикнул на этого непоседу наставник. – Вы же не хотите снова оказаться в терновнике, как вчера?

Мальчишка обиженно фыркнул. Андрей лишь улыбнулся про себя. Упрямство в нём было живое.

Они уже почти подошли к предгорьям, когда предатель начал отставать. Под видом наблюдения за тылами он исчез в зарослях – и… Не вернулся…

"Сейчас." – Андрей нарочно немного ускорился, обогнав телегу с припасами, и оказался на тропе, по которой вот-вот должен был пройти наследник. Его чуткие пальцы касались мешков, будто проверяя их крепление, но в реальности он уже встраивал в пространство простейшие якоря-ловушки, активирующиеся на манипуляцию с конкретной областью – местом, откуда могла последовать атака.

И не зря. Через несколько минут, когда отряд начал обходить небольшой скальный выступ, на детскую фигуру метнулась темная тень с загнутым кинжалом, прячась в складках воздуха, как хищная змея. Магия скрытия, быстрое движение – и никто бы не успел среагировать. Кроме одного.

Казалось, что даже само пространство вздрогнуло. Клинок, предназначенный для удара под рёбра, рассёк пустоту, а атакующий мгновенно оказался внутри искажённого кармана, куда его дернуло вмешательство Андрея. Он не атаковал. Не раскрывался. Он запечатал и выбросил его через связанный якорь – прямо в овраг позади каравана охотников. Громкий треск, и всё исчезло. Мальчишка от неожиданности упал на спину, а воспитатель вцепился в его плечо, в панике озираясь.

– Что это было?! Кто это был?!

Андрей тут же подбежал, помогая приподняться. Его лицо было деланно растерянным, глаза широко раскрыты – всё как у обычного немого слуги, внезапно ставшего свидетелем покушения.

– Немой! Ты видел?! Укажи! Куда он делся?! – Тут же потребовал старый наставник наследника. Но Андрей только растерянно махнул руками, жестами показывая, что всё произошло внезапно, и он не успел увидеть ничего. А вокруг уже начали собираться стражники.

– Странно… – Нахмурился один из них. – Следов почти нет…

– Кто-то из нас… – Сразу же прошептал другой, словно продолжая его предположение. И теперь подозрение медленно заползало в их сердца. Но мальчишку спасли, и никто не мог отрицать – первым рядом с ним оказался именно "немой".

Они вернулись в лагерь уже под вечер. Солнце клонилось к закату, багровыми полосами крася облака, и горы, казалось, наполнялись тревожным напряжением. Но напряжение не ограничивалось одними лишь склонами – оно витало внутри лагеря, тлея в взглядах, в тишине между словами, в обострённой осторожности жестов.

После покушения, которое едва не стоило жизни наследнику, всё изменилось. Мальчишка, хоть и по-детски упрямый, теперь почти не отходил от Андрея. Несколько раз в течение дня он оборачивался, ища глазами “немого слугу”, и, встретив взгляд, едва заметно кивал, как будто между ними установилось тихое, невидимое соглашение. Без слов. Без объяснений. Просто – доверие.

Старый наставник тоже стал наблюдать за Андреем иначе. В его взгляде появилась задумчивость, словно он уже мысленно прокручивал отчёт, который будет готовить для главы семьи. И Андрей это чувствовал. Слишком прямолинейным был этот взгляд. И даже слишком частый с его стороны.

Но были и слуги. Они были другой историей. Люди, что годами подметали внутренние дворики, вычищали обувь для господ, бегали с водой и рисом, сейчас видели, как серая тень с улицы, "немой случайный чужак", всего за пару дней оказалась внимания достойной фигурой рядом с наследником.

– Он всего лишь был рядом в нужный момент. – Шептал один из поваров за котлом. – Слишком рядом. И слишком быстро отреагировал.

– Да откуда у бродяги из трущоб такие рефлексы? Я вот всю жизнь в семье служу – и что? Разве меня кто-то замечает? – Раздражённо ворчал носильщик, бьющий ногой очередной камень, что подвернулся ему под ногу.

– И не говори. А если он подосланный? Мало ли… Мутный он какой-то. Слишком молчаливый.

– Он вообще молчаливый, дурак! Он немой! – Тут же хихикнул кто-то.

– Вот именно, немой… Удобно, да?

Видимо из-за этих разговоров теперь даже в палатке для слуг его начали обходить стороной. Кто-то вовсе перестал здороваться. А один из молодых служек, раньше дружелюбный, теперь отказывался даже просто есть рядом. Однажды Андрей заметил, что его миска риса стоит особняком, и кто-то уже подсыпал в неё чуть-чуть светлого порошка, быстро растворяющегося. Он не стал устраивать сцену. Просто поменял миску местами с тем, кто её поставил, и ушёл. Позже этот парень провёл ночь, корчась от боли в желудке, и больше к нему не приближался.

Но хуже всего было не это. Хуже всего – внимание начальства. На следующий день воспитатель наследника лично позвал Андрея и молча указал на него главе отряда охраны.

– С этого дня пусть помогает при дежурствах у лагеря. – Бросил этот вредный старик. – Он всё равно молчит, пусть хоть глаза держит открытыми.

И это был двойной знак. С одной стороны – молчаливое признание пользы. С другой – начало наблюдения. Если ты опасен – мы это проверим. Если ты надёжен – тогда тебя надо испытать. Андрей всё это понимал. Слишком хорошо. Но пока что – он просто кивал, исполнял, и продолжал игру немого и незаметного, которую сам же и начал.

Потом был вечер. Лагерь уже зажёг масляные лампы и подвесные фонари, отбрасывающие золотистые блики на стволы деревьев и шевелящиеся от ветра ткани шатров. Где-то у костров потрескивало мясо, стражники лениво перекидывались словами, мальчишка-наследник, усталый после прогулки, давно уже спал под присмотром старого наставника.

Андрей шёл по краю лагеря, не торопясь. Он держался тенью, но не прятался. Как всегда был слугой. Молчаливым. Старающимся выполнить приказ. Обычным. Именно это и делало его опасным – и невидимым.

Немного погодя, он свернул чуть в сторону – якобы проверить упряжь у покосившейся повозки. Наклонился, спрятал движение за бортами телеги, и, задержав дыхание, начал слушать. Там стояли двое. Они стояли за выступом скалы, куда не добивали ни свет фонарей, ни слух случайного стражника. Один голос был хриплым, резким, словно человек не привык шептать. Второй – более глухой и ускользающий, будто говорит сквозь зубы, хмуро, не раскрывая рта полностью.

– …завтра на рассвете. Когда начнётся охота. Там будет замешательство.

– Что насчёт пацана? Если он опять начнёт носиться…

– Устроишь всё так, будто это несчастный случай. Ядовитое дыхание зверя, не справился с подножием. Всё что угодно. Главное – быстро. Без следов.

Пауза.

– А что с немым?

– Этот? Пёс без языка. Но если дёрнется – тоже убери. Но не зацикливайся на нём. Наследник в первую очередь.

Слушая всё это, Андрей даже не сдвинулся с места. Лишь прикрыл глаза. Голос второго был ему знакомым. Это был тот самый молчаливый охранник, что всегда стоял в тени за повозкой с провиантом. Всегда не при делах. Не попадается на глаза. И при этом – всегда рядом с наследником, словно незаметная тень.

Андрей вернулся к шатру бесшумно, по камням и мху, точно скользя между шорохами ветра. Внутри всё было, как прежде. Запах масла… Свитки в углу… Аккуратно уложенные плащи… Он тихо присел, будто просто ждал своей очереди на дежурство. Но внутри уже всё кипело. Завтра стоит ждать ещё одного удара. И цель – наследник семьи Хваджон. Причина – давняя вражда, возможно, и борьба за право на ресурсы, которые обещала подобная добыча. Но по ощущениям, тут было что-то куда большее. Так как почерк всего этого замысла был слишком аккуратный, слишком продуманный, и слишком хитрый. Это должно было стать не просто устранение. Это была полноценная провокация и удар по имиджу семьи Хваджон.

Устало вздохнув, Андрей медленно закрыл глаза. Он уже знал, что сделает утром. Он не просто предотвратит покушение. Он сделает это так, чтобы даже те, кто сомневался в нём, впервые задумались. А не сто́ит ли его удерживать рядом?

…………

Утро в этот день выдалось холодным и тихим. Низкие облака ползли по склонам, едва не касаясь макушек елей. Вся земля покрыта тонкой влагой, отчего трава скользила под ногами, а воздух был пропитан лесной горечью и сыростью. Так пахнет осень в горах. Над лагерем раздавались короткие команды. Все собирались на охоту. Псы тянули поводки, стража проверяла снаряжение. Несколько бойцов возились с лошадьми, на спины которых уже были перекинуты охотничьи седла, с специально укреплёнными в сбруе колчанами, и чехлами для оружия.

Андрей, в простой одежде слуги, с аккуратно зачёсанными назад достаточно сильно отросшими волосами и лицом, сохраняющим невозмутимое выражение, держался в стороне. Он словно бы просто таскал вьюки и упряжь, помогал с ящиками с припасами, не привлекая внимания. Но его взгляд был живым, холодным и точным. Он внимательно наблюдал – за каждым движением, каждым взглядом. Особенно – за тем самым охранником, которого вчера ночью слышал в разговоре с неизвестным. Тот действовал, как всегда – ничем не выдавая себя. Спокойно осматривал лошадей, потом проверил затяжку доспехов у молодого наследника, что зевал и потягивался, заворачивая в плащ, как в одеяло.

Немного позже их группа выехала вперёд. Всего их было четверо. Два опытных охотника, старый наставник мальчишки и Андрей. Остальные должны были нагнать их ближе к полудню. Это была разведка, а не настоящая охота. В теории. Хотя даже Андрею сейчас казалось, что всё это даже выглядит глупо. Ну, кто отправляет в разведку мальчишку? В этот момент Андрей почему-то подумал, что в этой семье предатели есть не только в страже. Но даже и среди его старших собственных родственников.

Их маршрут пролегал через узкую тропу, заросшую ползучим кустарником и обломками горных камней. Воздух был влажный, видимость – не лучшая. Так что Андрей сразу почувствовал, что здесь легко можно было устроить засаду.

И всё здесь и произошло. Не грохотом, не рыком зверя. А почти неуловимым изменением запаха воздуха – появилась едва ощутимая гарь, как от перегретого железа. Следом – тихий щелчок, словно чья-то кость треснула в подлеске.

Он не крикнул. Он рванул вперёд, закрывая собой мальчишку, в тот самый момент, когда из кустов вылетело что-то тёмное, как капля сажи. Но это были не наёмники, или какие-то бандиты. Это было какое-то странное существо, чья спина напоминала обугленную древесину, двигалось на четырёх лапах, а между рёбрами просвечивало свечение лавы.

Стихийный зверь. Огненное ядро. Возраст – судя по размеру, десятки тысяч лет. Старое, злобное существо, явно потревоженное, вырвавшееся из горной расщелины после магического обострения. Стараясь защитить наследника, Андрей подставил под скользящий удар своё плечо, на котором сейчас была выданная ему кожаная броня, увёл ребёнка в сторону и фактически пнул его под зад, отправляя на склон, пряча в ложбине.

Потом, с разворота, удар ногой, с усилением магии, в бок монстра, чтобы сменить его внимание, хотя это было равносильно пнуть каменный валун. И только затем, шипя от боли в разодранном плече, которое не смогла защитить старая броня, ушёл в сторону перекатом. И, пробегая по склону, вырвал заранее подготовленный кинжал, который был неприметным – но на клинке едва мерцала нити пространственной магии. Не активной. Не агрессивной. Прячущей.

Затем он переместился коротким рывком, словно его тело на секунду исчезло и вновь возникло чуть в стороне. Монстр, пытавшийся ударить его, снова промахнулся, врезавшись в дерево, рассыпая вокруг искры и клоки горящего мха. Горы дышали холодом, и ветер тонкими струйками вытягивал пар из-под камней. Но когда Андрей услышал первый скрип – не веток, а костной структуры, трущейся о камень, он уже чётко знал одно, в этот раз им противостоял не человек.

Заметив, что поблизости появился наставник наследника, он толкнул этого старика локтем в бок и резко указал вниз – туда, где мальчишка копался в земле, выковыривая из камня блестящий кварц. Тот сразу всё понял, схватил мальчишку в охапку, и они пригнулись. А потом раздался треск, как будто треснула скала, и из-за ближайшего валуна снова вынырнул разъярённый зверь, покрытый панцирем из спёкшейся магмой.

Он был достаточно крупным, размером с корову, но двигался с грацией ягуара. Из-под его лап выбивались искры, где-то под панцирем внутри струился тусклый, оранжевый свет расплавленного ядра. Рыло – вытянутое, усеянное короткими костяными шипами. Глаза – два бездонных красных огня, пульсирующих, как два маяка на краю мира. Зверь остановился. Понюхал воздух. Секунда – и он прыгнул.

Андрей тут же рванул в сторону, ударом плеча сбивая наставника с ног, сам нырнул в сторону, в падении снова выхватывая из-за пояса короткий кинжал с притупленным лезвием. Его пальцы едва уловимо скользнули вдоль рукояти, активируя заранее сделанную им гравировку. Над клинком на миг вспыхнули символы пространственной вязи, а потом потухли, словно спрятались от глаз. Он исчез. Не в смысле стал невидимым. Просто пространство слегка сжалось, и тело Андрея проскользнуло в сторону на пару локтей, обойдя первую волну атаки.

Монстр врезался в уже пустое место, и из-под его лап взметнулись куски обожжённой породы. Место удара задышало теплом, трава в радиусе нескольких шагов вспыхнула, как от брызг пламени. Наставник и мальчишка уже укрылись за камнем. А Андрей, пригнувшись, переместился влево, обходя зверя по дуге. Он знал, что в лоб его не взять. Эта тварь жила века. От магии его защищали стихийные силы. Также у неё был панцирь, что мог выдержать клинок, накалённый до бела. Но каждое существо, даже древнее, имеет слабость. Он дождался следующего броска.

Зверь развернулся, раздув пасть, и выпустил в его сторону струю перегретого воздуха, смешанного с вулканическим прахом. Андрей почти не двинулся – просто взял шаг вбок, снова активировав пространственную вязь, и оказался чуть выше – на валуне. Там, где волны раскалённого воздуха почти не было. Зверь снова промахнулся.

Прыгнув сверху, пройдя по касательной, Андрей врезал кинжалом в сочленение между шейным кольцом и лопаткой, но лезвие даже не вошло в тело. Раздался глухой звон, и кинжал просто отскочил, как от наковальни. Монстр, взвыв, скинул его с себя. Андрей прокатился по земле, задевая боком за обломки камней, ощущая, как панцирь зверя источает жар, будто живая раскалённая печь.

В следующий момент его настиг – удар хвостом, что больше напоминал молот. Андрей не стал уворачиваться, а разбил под ногами гравировку, и сработала экстренная точка переноса, подготовленная им заранее. Он тут же оказался позади зверя, у самого хвоста, но уже в той зоне, где панцирь был не цельный, а рваный, и в трещинах между пластинами мерцал жар от ядра. Он вогнал кинжал между пластинами, и активировал символ на лезвии.

В этом месте пространство дрогнуло. Клинок не разрезал плоть – он разрезал её присутствие, смещая локально плотность реальности. Раздался всасывающий хруст, и часть магического жара провалилась в карман искажения. Тварь взревела, вскинулась, словно попыталась взорваться, выплеснув всю магию вокруг себя.

Андрей тут же подпрыгнул, проскользнув между двух зубчатых шипов на спине монстра, перекатился, оставил ещё один символ на земле, и вновь отступил за скалу.

Взрыв был частичным. Изменённое им пространство вбирало магию, не давая ей вырваться наружу. И вскоре от зверя осталась грудная клетка, покрытая копотью, ещё пульсирующая жаром, и ядро, всё ещё дрожавшее от переполнявшей его магической энергии. Крови почти не было. Только обугленная плоть и невыносимый жар, от которого в трещинах камня под ногами начал проступать пар. И только в этот момент старый наставник и мальчик вылезли из-за укрытия. Мальчишка дрожал, но пытался делать вид, что не испугался. Наставник глядел на “немого” с лёгким ужасом.

Андрей же просто наклонился, вытер кинжал о траву, единым движением стёр с неё рисунок пространственного плетения, и медленно склонил голову – будто ждал распоряжений. Слегка покачиваясь, и зажимая разорванное плечо. Никакой магии. Никаких слов. Он выглядел так, словно просто чудом остался жив, а не как человек, что разобрал древнего стихийного зверя по частям, и при этом остался жив.

Он знал о том, что Хваджон Мунджэ, лежа в ложбине, не мог видеть чётко то, что именно произошло. Он видел лишь, как немой слуга бросился на монстра, уводя его прочь. Как тот двигался с нечеловеческой скоростью, как его движения казались слишком выверенными для обычного человека. Он не произнёс ни звука. Он пахнул дымом и молчанием, точно сам был частью этой горной опасности. И он выжил. Хотя и был ранен. А также этот странный слуга снова спас его.

К тому моменту, когда остальные охотники прибежали к ним на помощь, монстр уже был мертв, его останки лежали в зарослях, будто выжженные изнутри. От него остались лишь чёрные кости, огненное ядро и гарь. Андрей же сидел, как ни в чём не бывало, у склонённого над испуганным мальчишкой наставника. И выглядел, как обычный слуга, уставший после погони. Да ещё и снова раненный. И уже куда серьёзнее. Только несколько человек заметили, как один из охотников – тот, что всегда был спокоен, теперь смотрел на Андрея слишком внимательно.

Когда пепел всё же осел, и небо вновь стало похоже на небо, а не на копоть выжженной кузни, Андрей уже стоял, слегка согнувшись, будто всё ещё ловит потерянное в спешке дыхание. Его одежда была обгорелой с одного плеча, на лице – сажа, и только рукоять кинжала поблёскивала на земле в шаге от него.

Но… Это оружие было не с его пояса. Кинжал был слишком изящным, с выгравированной на клинке молнией. И принадлежал он… Мальчику… Когда-то… А теперь – лежал на окровавленном мху, прямо у останков зверя. Словно им нанесли финальный удар.

– Это… – тихо пробормотал наставник, – это же… его кинжал…

А мальчишка стоял за спиной Андрея, слегка пошатываясь. Вся его гордость, недавно блестевшая в глазах, теперь сменилась испугом, замешательством… Но и восторгом.

– Ты… Я взял его утром, чтобы потренироваться… – Наконец пробормотал мальчик, словно оправдывая, почему у него сейчас нет этого кинжала.

Андрей не ответил. Он просто развел руками, показывая, что мол, да – этот именно тот самый клинок. А потом вытер рукавом сажу со щеки и сделал шаг в сторону, освобождая "сцену". Мальчишка подошёл к зверю. Смотрел на него долго. Потом – на клинок.

– Он… мёртв. Я убил его?

А старый наставник, ещё не веря своим глазам, обошёл останки монстра, посмотрел на место разреза между пластинами – и ничего не понял. Рана не походила ни на одну из известных техник. Не была прямой, не расплавленной, не ударной. Она была… пустой. Как будто кто-то вырезал фрагмент реальности из зверя и заменил его… Пустотой… Но – эта рана была рядом с лежащим на обугленной земле кинжалом наследника.

– Молодой господин… Вы сделали это?.. – Осторожно произнёс старик, искоса посматривая на немого, так как и сам прекрасно помнил о том, что в момент боя наследник был рядом с ним. А мальчишка, хотя и не сразу, после достаточно долгой паузы, коротко кивнул ему в ответ.

Андрей же при этом не отреагировал никак. Только опустил голову, как слуга, которому не положено вмешиваться в разговоры господ.

Тихо вздохнув, наставник бросил короткий взгляд на Андрея, полный сдержанного ужаса и недоумения, и, кажется, понял:

"Он сам… подставил мальчика под славу. Или, наоборот – спас, и дал славу, чтобы укрепить его положение. Но зачем?.."

Когда немного погодя их небольшой отряд добрался до лагеря, все взгляды сразу приковались к останкам зверя, которые тащили на двух плотных повозках. Древняя тварь, чья смерть теперь была героической историей, молниеносно обросла слухами.

– Наследник семьи Хваджон собственноручно добил монстра!

– Слуга лишь помог отвести встречный удар!

– Он вообще только нёс снаряжение, а наследник всё сделал сам!

Слуги из лагеря, что не любили Андрея, уже и так кипели от ревности. Особенно когда глава всей охотничьей партии, который в тот самый момент старательно искал этого зверя в другом месте, молодой парень лет двадцати, но с ясным и жёстким взглядом – лично вышел навстречу, и, увидев своего кузена с кинжалом в одной руке и ядром зверя в другой, улыбнулся впервые за долгие месяцы.

– Ты всё же наследник… – Коротко произнёс он. – Ты доказал это делом.

Андрей же при этом стоял у повозки, помогая упряжке и отводя взгляд. Он не сделал ни одного жеста, ни малейшей попытки “поймать внимание”. Всё – как и должно быть у немого слуги. Но именно эта, непретенциозная, сдержанная тень, стоящая рядом с великим делом, и заставляла сейчас некоторых начинать догадываться. Особенно – старого воспитателя, который помнил о том, как Андрей защищал мальчишку, как держался в бою, и как грамотно уводил тварь в сторону. А также – одного из слуг, всё чаще наблюдавшего за Андреем, с выражением, в котором смешивались беспокойство и страх.