Шутки Богов. Новые секреты

Зов Круга

Круг Древних Печатей – или, как это место иногда называли в народе, Молчаливое Сердце Города, действительно располагался в самом центре столицы. Он был древнее всех зданий вокруг, и создавался явно не простыми людьми, а неведомыми мастерами Дао тысячелетия назад. Полукруглая площадь перед ним была выложена из серых, почти чёрных камней, покрытых едва различимыми бороздами – они не были узорами. Они были запечатлёнными следами воли, и магических всплесков, произошедших здесь в самое разное время.

Соль Хва прибыла в это место достаточно рано, в сопровождении двоих воинов в красных плащах, что выдавало их принадлежность к секте Пяти Пиков Бессмертных. Она шла неторопливо, но ни один её шаг не был случаен. Длинный шёлковый плащ скользил вслед за ней по камням, а тончайшая вуаль скрывала лицо. Но глаза… Глаза были сосредоточены и в чём-то даже… Злы… Внутри неё не утихало ощущение, что что-то просочилось сюда из Нижнего Мира. Что-то такое, что не желало быть найденным. На краю площади уже собрались высокопоставленные жители города, некоторые из них представляли правителя, другие – независимые благородные дома. Кто-то прибывал из отдалённых регионов только ради этого события, которое случалось раз в десять лет.

– Госпожа Соль… – Один из них, пожилой воин с жёсткими чертами лица, вежливо склонил перед молодой женщиной свою седую голову. – Ваш наставник передал, что вы имеете особый интерес к происходящему?

Она коротко кивнула, и её голос прозвучал глухо, но твёрдо:

– Я чувствую, что кто-то не должен был пройти. И он здесь.

– Вы считаете, он станет участником испытания?

– Он не просто станет. Он уже стал.

Она говорила почти шёпотом, но в её словах было нечто, от чего у стоявших рядом бойцов напряглись плечи.

– Я прошу предоставить мне право личного расследования, и доступ к пространственному архиву Круга.

Некоторые присутствующие немного нервно переглянулись.

– Это весьма необычное прошение. Мы не предоставляем такие сведения даже главам сект без одобрения Совета…

Но в этот момент воздух над площадью содрогнулся. Это был не гром. Не магия. Это было… Зов. Резонанс, пробежавший по каждому живому, что находился поблизости. И все почувствовавшие это люди замерли. Кто-то уронил чашу с вином. В одном из углов площади надрывно заплакал испуганный ребёнок. Сама же Соль Хва резко обернулась, глядя на арку из чёрного камня, медленно поднимающуюся в центре Круга Печатей.

Она почувствовала его. Это был он. Внутри её груди резонировала древняя Ци, откликаясь на ту самую волну, которую она когда-то почувствовала возле портала из Нижнего Мира. Но теперь… Она была чище, сильнее, направленнее.

– Кто-то уже отмечен… – Прошептала она. – И это произошло здесь. Прямо сейчас.

Один из магов шагнул к арке, пробуя активировать зеркало наблюдения. Его лицо побледнело:

– Круг Печати активирован.

– Один из артефактов дал отклик. И… Выбрал кого-то. Но… мы не видим, кто именно это был!

После такого известия паника среди присутствующих постепенно начала нарастать. В прошлом, когда происходил подобный отклик, его всегда видели – кто прикоснулся, кого задела искра, кто удостоился хотя бы мимолётного “взгляда” артефакта. Но сейчас… Он просто исчез. Как будто артефакт сам скрыл своего избранного. Соль Хва медленно сжала кулак. Потом повернулась к собравшимся:

– Если вы не хотите, чтобы на улицах началась охота, дайте мне доступ. И дайте мне сутки. Если за это время я не выйду на след – вы можете пустить в ход свои силы. Иначе… Когда представители сект поймут, что случилось в этот раз…

После её недвусмысленного намёка на потенциальное кровопролитие, на некоторое время наступила тишина. Наконец, пожилой маг коротко кивнул:

– Считайте, что вы получили согласие Совета. Только…

Он взглянул в сторону арки.

– Поторопитесь. В этот раз, кажется, ставки выше, чем обычно.

В это время Андрей стоял в тени высокой колоннады, на границе площади, где мощёные камни сменялись простыми булыжниками. Сейчас он уже и сам прекрасно знал о том, что ему нельзя выделяться. Его одежда была достаточно простой, грубой, и даже грязноватой, что выдавало в нём ремесленника или ученика из бедного квартала. А взгляд… Взгляд он прятал. Всегда.

Но в этот момент даже он почувствовал Зов. И он пришёл не извне. Не с неба, не от арки, и даже не из центра Круга Печатей. Он родился внутри него самого – будто что-то в груди отозвалось на далёкий импульс. Тепло. Плавное. Мягкое. Но постепенно нарастающее с неумолимой силой. Словно нить света, натянутая между ним и… чем-то древним, что дремало под этой площадью целые тысячи лет.

Сейчас он не слышал звука. Но чувствовал пульс, идущий сквозь камни. Он не видел света. Но в его глазах на мгновение растворились цвета, будто реальность чуть отодвинулась, раскрывая новые слои. Он не шевелился. Но пространство вокруг него дрогнуло, на миг раскрывшись и вновь сомкнувшись. Он сжал пальцы. Медленно, не вызывая к себе лишнего внимания. Рядом прошёл страж, лениво оглядывая толпу. Кто-то продавал жареные каштаны. Женщина с подносом сладких лепёшек словно ураган пронеслась мимо, стараясь воспользоваться моментом и распродать как можно больше товара. Пока он был свежий… А Андрей всё стоял…

“Ты… Слышишь, да?” – Почти ощутимо прошептало внутри. Не словами. Интуицией. Сигналом. Внутри его живое поле искажения дрогнуло. Не защитное. Принимающее. Оно не отталкивало зов, наоборот – впитывало. Пропускало через себя.

И именно в этот момент Андрей понял, что Круг Печати выбрал кого-то. И это был он. Именно поэтому парень резко, но незаметно отстранился, уйдя под низкий навес дома ремесленников, и, пригнувшись, пробрался по переулку. Он должен был исчезнуть отсюда. Срочно. Так как сейчас он не знал главного… Кто именно почувствовал отклик в нём. Но он сам чувствовал, что кто-то точно это заметил. В это время, на самой площади, Соль Хва подняла голову. Она стояла молча, окружённая десятками магов и бойцов, но вдруг её взгляд резко дёрнулся в сторону южной улицы.

– Он… уходит. – Глухо прошептала она.

– Кто? – Один из сопровождающих навострился. – Вы что-то видите?

– Нет. – Её голос стал ледяным. – Но я чувствую… Он точно уходит. И если мы не пойдём сейчас, то завтра его уже будет не найти.

После этих слов она стремительно развернулась, развевая подолом плаща, и быстро зашагала прочь от центра, внутрь города. За ней без слов двинулись оба телохранителя. Андрей в это время уже менял маршрут, будто предчувствуя опасность. Он не ускорял шаг, чтобы не привлекать внимания, но маневрировал по узким улочкам с удивительной точностью. Так как сейчас даже само пространство нашёптывало ему, где будет безопаснее, где стена “дышит”, а где стоит повернуть, чтобы обойти подозрительный перекрёсток. Он не просто шёл. Он вплетался в структуру города, как тень, как эхо. Как артефакт, сам выбирающий себе хозяина.

………..

В тот вечер в лавке ритуальщика было особенно тихо. Уже привычно пахло сандалом и пеплом сожжённых трав. Свет от масляных ламп отбрасывал на стены длинные колеблющиеся тени, и за тяжёлой шёлковой занавеской в задней комнате слышались приглушённые голоса. Андрей, для всех просто немой слуга старого хозяина лавки Анд Рей, всё также молча вытирал пыль с каменных амулетов у дальней стены. Он не приближался к комнате, где разговаривал сам хозяин и его гости. Не подкрадывался. Но стены этой лавки были старые, и кое-где воздух сам становился тоньше, словно пространство слегка ослабляло сцепление между звуком и тайной. Так что он просто слушал. И слышал. По крайней мере то, что ему могло быть интересно… Голос старика Чхве Тансу был негромким, но ровным:

– …если печать вновь распалась, и один из артефактов проявился сам, значит, уже скоро начнётся отклик и от остальных. Они… чувствуют, когда рядом появляется достойный.

– Это может быть лишь призраком былой силы. – Мягко, но всё также холодно ответила женщина, его голос был низким, чуть гортанным, и за вуалью он звучал особенно тягуче. – Сколько уже было раз, когда Древние Печати отзывались, но ничего не проявлялось.

Старик слегка усмехнулся, и Андрей даже не увидел этой усмешки, но услышал, как тонко скрипнула деревянная чашка в его пальцах:

– Нет. В этот раз всё иначе. Я чувствую. И не только я. Смотри, кто уже в городе появился? Даже правитель прислал своих личных смотрителей. И посмотри на небо… Оно тоже больше не молчит.

Женщина вздохнула:

– И ты правда веришь, что в этот раз появится хоть что-то из легенд?

– А ты не веришь?

Ответа сразу не последовало. Было слышно, как она делает глоток чая.

– Если и проявится… пусть это будет тот самый… Котёл…

– Ах, Котёл Бессмертного… – Старик прошептал с легким трепетом в голосе. – Если слухи верны, то он может очищать и стабилизировать любую пилюлю, даже несовершенную. Один из тех артефактов, что даже сам по себе может довести ядро до высшего уровня.

– Хотя… Я бы всё-таки предпочла меч. – Голос женщины сделался чуть холоднее. – Тот самый. Говорят, он был выкован из метеоритного серебра, и что даже Боги отступали, если он рассекал воздух.

Старик чуть хмыкнул:

– Меч Святого, Котёл Бессмертного… кто знает, что ещё таит Круг Печатей. Некоторые уверены в том, что там есть даже кровь Святого, не высохшая за тысячелетия. Она может переписать тело разумного. А кто-то говорит, что там есть и запечатлённые души древних мастеров, которые ищут подходящего ученика.

Женщина резко поставила чашку:

– Значит, и за этим охотятся секты. И князья. И те, кто давно покинул учения, но не умерли вовсе…

– Именно. И потому состязание – лишь обложка. Настоящая борьба начнётся, когда Печати вновь вспыхнут.

После этих слов в комнате ненадолго повисла тишина. Потом женщина добавила:

– И ты думаешь, артефакт может выбрать простолюдина?

На этот вопрос Старик долго не отвечал. А когда всё же заговорил, то его голос стал тише:

– Сколько мы знаем историй, где возвышенные были отвергнуты, а “случайный” путник обретал силу, о которой даже не мечтал?

– Ты говоришь, словно знаешь кого-то…

– Нет. Но город знает. Он шепчет. И если уж я, древний пёс, слышу это, то заранее можно сказать, что какая-то Печать уже сделала свой выбор.

Услышав это, Андрей даже не пошевелился. Он знал, что они говорили не о нём. Но он уже был в этом круге. Так что сейчас его сердце билось глухо, и ровно. Но где-то внутри, там, где сливались техники, артефакт-кость и знание, доставшееся с болью в Лабиринте, что-то отзывалось. Глубокое. Старое. Призывное. Он всё ещё был “Анд Рей” – немой и незаметный. Но настоящая борьба за него только начиналась.

………..

Очередная ночь была тёплой и вязкой, будто пропитанной дымом благовоний, разлившихся над спящим городом. Андрей уже закончил все свои дела, и спал в маленькой комнате под крышей, на жёсткой подстилке, и под низким потолком, где балки казались живыми, словно изогнутые спины чьих-то рук. Всё началось с тишины. Глухой, и даже какой-то… Абсолютной. Даже не с тишины… А с полного отсутствия звука, будто в сон он нырнул не сквозь обычную дрёму, а через плотную завесу, за которой не было ничего, кроме призрачного эха памяти.

А потом – окружающее его пространство ожило. Он не стоял. Он висел в пустоте, а вокруг него плавали какие-то странные фрагменты. Обломки мечей… Кости… Огромные жемчужины… Вывернутые цветы… Пылающие нефритовые глаза… Расплавленные до жидкого состояния зеркала. При этом, всё было неподвижно. Но в каждом предмете было своё собственное сознание. И в их безмолвии – он чувствовал внимание. К нему. Нет. Не к нему. К тому, что было в его теле.

И тогда оно заговорило. Не словами. Оно зазвучало внутри. Та самая кость – артефакт, вплавившийся в его грудную кость, который он получил в Гробнице Падшего Бога. Она вспыхнула внутри, как раскалённое око, и в следующую секунду Андрей увидел её, но уже снаружи. Этот пульсирующий мощной энергией фрагмент, похожий на щит или обломок древнего ребра, покрытый магическими венами и древними иероглифами, что продолжали светиться живым светом.

“Ты думаешь, они чувствуют тебя? Нет. Они чувствуют меня. Они боятся моей природы… и мечтают её подчинить.”

И тут же самые разные образы хлынули в его сознание: Красивый, пылающий силой меч, что пел в пустоте, разрезая даже сны… Котёл, внутри которого бесконечно варилось нечто живое. Оно плакало, смеялось, и рождалось вновь… Глаз, что видел через тысячи лет, но был выколот своими же хозяевами… Камень, который был вратами. Или тем, кто прошёл через них…

Образов было много, и сейчас Андрей понял одно. Все эти артефакты были живыми. И каждый из них чувствовал кость внутри него. Она была ключом. Частицей иного. И вдруг, словно ответ на внутренний страх, сон начал дрожать. Артефакты в пространстве завращались. Кость вспыхнула ярче. И голос сказал:

“Ты уже не человек. Ты – носитель Искры Падшего. Они придут за тобой. Одни – забрать. Другие – уничтожить. Но Печати уже выбрали. Ты стал для них возможностью. Или угрозой.”

И в следующую секунду Андрей проснулся, буквально захлёбываясь в густой темноте. Его грудь горела. Не от боли. А от… Активации… Он рванул рубаху на груди, и под кожей, в центре груди, увидел едва светящийся узор, похожий на древнюю спираль с кругами, вписанными один в другой. Он не кричал. Не дрожал. Он знал, что теперь всё стало иначе. Всё, что он слышал до этого – о состязаниях, печатях, артефактах, древних мастерах – теперь было не просто интересом. Это была дорога. И он был её частью.

Потом Андрей долго сидел на циновке в своей тесной комнатке под крышей, не зажигая свечей, банально не имея возможности заснуть. За узким окном рвались сквозняки, где-то внизу во дворе хлопала забытая деревянная створка. Но его не волновал ни холод, ни ночной шум. Его волновала грудь, в которой мерцала метка – словно капля белого пламени, запечатанная под кожей, но всё равно выдающая себя.

Медленно покачав головой, он снова расстегнул рубаху. На коже был виден всё тот же узор. Спираль, внутри которой сходились кольца, будто сделанные из древних формул и символов, живущих своей жизнью. Эти знаки уже не светились ярко, но те, кто чувствителен к ауре, точно бы ощутили их пульсацию. Особенно – те, кто искал подобное.

Андрей медленно вдохнул. Он должен попробовать. Запечатать себя. Спрятать не только физически, но на уровне самого пространства. Он понимал, что это всё всего лишь может дать ему краткую передышку. Но сейчас каждый шаг имел значение.

Именно поэтому, немного обдумав ситуацию, он закрыл глаза. Сосредоточился. И тут же его собственное ядро отозвалось – словно безмолвный шар энергии, хранящий силу Пустоты. Но было и другое ядро – глубже, первобытнее. То, что появилось после того, как кость вошла в его тело. И сейчас им предстояло слияние. Для этого он активировал технику. Пальцы медленно прочертили в воздухе пространственные печати, от которых исходила дрожь. Они не просто искривляли реальность. Они создавали карман. Зону искажения, замыкающую ауру в узле, который как бы выскальзывал из мира вокруг. И вначале – всё шло гладко. Но в момент, когда он попытался “сжать” собственную ауру и утопить её в пустоте, кость снова отреагировала. Грудь вспыхнула болью. Символы ожили, и начали расплетаться, пытаясь вырваться наружу, словно не желая быть запечатанными.

Боль была настолько сильной, что Андрей аж до хруста сжал зубы. Вся его концентрация сейчас шла именно на удержание и перенаправление. Он изменил такт плетения. Так как на данный момент ему было нужно не подавление, а именно переплетение. Не изоляция, а перемещение. Для этого он выстроил вокруг своей груди четыре кольца искажения, одно в другом, создав завесу из зеркал пространства, в которой его метка исчезала с магического восприятия, отскакивая от тонкой реальности, как капля масла от воды.

Снаружи никто ничего бы не заметил. Но внутри… Внутри себя он чувствовал, как кость продолжала сопротивляться. Не злобно. Не враждебно. Но как нечто живое, что отказывалось быть полностью спрятанным. Именно поэтому, уже на уровне инстинкта, парень мысленно прошептал, обращаясь к этому артефакту:

“Прошу… мне нужно время…”

И, словно в ответ на его просьбу, внутренняя дрожь постепенно утихла. Словно артефакт его понял. Или… Принял условия. Печать на груди парня затихла, а её свечение также исчезло. Но Андрей знал – это временная маска. Артефакты, что должны были скоро проявиться под этим небом, точно почуют его суть. Потому что не он их ищет. А они сами ищут его.

На рассвете он, всё ещё изображая немого, как обычно вышел подмести улицу у лавки. Он выглядел так же – уставший, чуть согбенный, в простой одежде и с натёртыми до мозолей руками. Но внутри него, под замкнутым щитом из пространства, пульсировала сила, что когда-то, в далёком прошлом, знала Древних Богов. И этот город пока что даже не догадывался о том, что один из “избранных” уже жил прямо в его сердце.

……….

Весь последний месяц город жил, буквально замирая в предчувствии. Обычные улочки, где ещё недавно шныряли торговцы, теперь заполнялись странниками – одетыми в простые, но тщательно выглаженные одежды… Воинами, у которых в движениях чувствовалась выучка… Юными одарёнными, у которых ядро силы только начинало пробуждаться. И, конечно же, теми, кто вообще не должен был бы здесь быть – безродными, отверженными, бродягами… Или слишком молчаливыми, но явно ко всему готовыми представителями сект и магических школ.

Центральная площадь, где должен был начаться ритуал Выбора, уже заранее была окружена барьерами. Там, на самом её центре, уже стоял, поднятый из-под земли неведомыми силами древний алтарь, окружённый восьмью древними обелисками, покрытыми проржавевшими цепями. Каждый из них хранил в себе печать, и каждый был связан с одним из древних артефактов. Они не просто лежали внутри – они были частью самой структуры площади. Но всё это происходило – постепенно. Каждый день – один этап. Один шанс. Один вызов. И каждый из этих дней привлекал всё больше тех, кто мечтал о силе, власти и покровительстве тех, кто владеет в этом мире тем, чего у других может и не быть.

В это самое утро, когда Андрей снова вышел из переулка, изображая молчаливого нищего, к воротам города въехал кортеж. Городская стража вежливо сразу же расступилась, даже не удосужившись спросить цели приезда. Да это было и наивно делать с их стороны. Так как первой ехала Соль Хва. Её лицо всё также закрывала тонкая искусно вышитая вуаль, тонкие пальцы спокойно лежали на чёрной уздечке лошади. Спина прямая. Взгляд холоден, как хрусталь, даже из-под этого своеобразного покрова. Позади неё верными тенями застыли двое верных телохранителей, те самые, что были с ней ранее. Но теперь к ним присоединился ещё один. Высокий, с иссиня-чёрными волосами и странной серебряной цепью, опоясывающей запястья.

Они направились прямиком к городскому управлению, где Соль Хва предъявила печать одной из великих сект. Сначала чиновники мямлили, пытались сказать, что "всё под контролем". Но одного её взгляда оказалось достаточно, чтобы кто-то забыл, как дышать.

– Я здесь не для власти. – Холодно сказала она. – Я пришла, чтобы найти то, что прорвалось из Нижнего мира. И оно точно до сих пор здесь.

– А вы уверены, что оно опасно? – Растерянно пролепетал один из чиновников, которому явно не хотелось бы сталкиваться с прорывом разъярённого демона.

– Я не уверена, что оно понимает тот факт, насколько может быть опасно для нашего мира.

В следующие часы она организовала свою собственную сеть проверок. Проверяли всех, кто ранее вернулся из Нижнего мира. Переписывали имена. Сравнивали лица. Некоторые из сект добровольно сдали своих послушников на досмотр. Но одного так и не нашли. Того самого, чью одежду нашли в подворотне, неподалёку от Портала, ведущего в Нижний мир. Одежду опознали по паре меток. А вот следов присутствия самого этого послушника секты так и не нашли. Из чего можно было сделать вывод, что либо он сам стал вместилищем чего-то достаточно опасного… Либо он погиб ещё там, в Нижнем мире, а кто-то, неведомо кто, воспользовался его одеянием как пропуском, чтобы проникнуть в мир людей. И это было куда опаснее, чем если бы сам послушник одной из сект стал одержимым. Так как его внешний вид они хотя бы могли выяснить… А как искать того, внешность кого ты просто не знаешь? Единственным вариантом было только то самое ощущение, которое могла зафиксировать сама Соль Хва. Но и она уже понимала, что с каждым разом это странное чувство слабеет. А значит, в скором времени, она просто перестанет его чувствовать. И тогда этот самый кто-то, кем бы это существо не было бы, просто уйдёт от справедливого возмездия.

В это же самое время Андрей находился в толпе, у лотка с лепёшками, изображая жалкого, вонючего оборванца. Купив за медную монету одну из лепёшек, он ел, жадно, старательно вытирая об штаны потные руки. И делал всё именно так, чтобы в нём никто бы не стал подозревать носителя древнего артефакта. Он слышал, как рядом проходили дозоры стражи. Он видел, как по улицам развешивали объявления – списки участников и претендентов. Он слышал имена. И даже это имя. Соль Хва. Имя той самой молодой женщины, которую в прошлом спас в лабиринте от духа древнего демона.

Но самое главное – он чувствовал, как что-то внутри него вновь отозвалось. Метка. Артефакт. Призыв. Где-то на площади… Древние Печати начали пробуждаться. Как и артефакты, которые они охраняли и берегли столько времени. И теперь, в этой игре, никто не мог быть уверен, кто именно окажется выбранным.

Когда прозвучал удар первого гонга, забитая собравшимся народом площадь затихла. Воздух сгустился, будто перед бурей. Толпа желающих себя проявить, и уже собравшаяся у древнего алтаря, стала давить друг на друга от нетерпения и напряжения, пока первый из восьми обелисков не начал испускать еле заметный серебристый дым, поднимающийся спиралью вверх. Старейшина-смотритель, один из тех, кому было доверено следить за чистотой ритуала, тут же взошёл на подиум и поднял жезл, украшенный печатями:

– Первый день Ритуала Выбора начат. Артефакт – Костяной Жезл Ясновидения, созданный в эпоху последнего из Святых Бессмертных, пробудился. Пусть подойдут достойные.

Толпа затаила дыхание. И первыми вперёд вышли молодые маги – с развитыми ядрами, с эмблемами семей, с мантиями школ. Они медленно подходили к обелиску, поднимали ладони, пытаясь призвать артефакт. И… Ничего. Ни света. Ни звука. Ни дрожи в воздухе. Жезл не шевельнулся. Один за другим, все они были отвергнуты. И тут в общую растерянность вдруг вбежал кто-то совсем маленький.

Грязный, босоногий мальчишка, лет шести, с торчащими волосами и повязкой через плечо, которую кто-то из добрых женщин завязал на нём утром. Он протиснулся сквозь толпу, не слушая разгневанных окриков, пробрался прямо к подножью обелиска – и протянул руку, будто к тёплому огню. И мир изменился. Обелиск вздрогнул. Жезл завибрировал, отделившись от алтаря и поднявшись в воздух. После чего яркий синий свет хлынул прямо в небо, разрезая облака. Толпа ахнула. Мальчишка пошатнулся.

Но артефакт не полетел к нему в руки. Он замер на полпути – будто в раздумье, будто чувствовал потенциал… Но не готовность. И медленно, с глухим треском, вошёл обратно в камень. Огромный, глухой удар прозвучал по всей площади, и артефакт вновь запечатался. На мгновение воцарилась тишина. Но уже через секунду трое – мужчина в одежде с синим воротником, женщина в шёлковом чёрном плаще и худой старик с сединой до пояса – одновременно подошли к ребёнку.

– Кто твои родители?

– Откуда ты?

– Где ты обучался?

Они задавали вопросы с вежливыми, но слегка натянутыми улыбками. И уже через минуту к ним присоединились ещё четыре делегации – из разных сект, академий, храмов. Каждый хотел заполучить того, на кого древний артефакт хотя бы отозвался.

Ребёнок же смотрел на всё это круглыми испуганными глазами. Он ничего не понимал. И лишь где-то на краю площади, в тени тентов, между торговыми рядами, стоял немой юноша в скромной одежде, внимательно следивший за происходящим, с трудом сдерживая дрожь в груди. Он чувствовал это раньше. Та же вибрация. Тот же пульс магии. И теперь он был уверен в том, что это именно кость внутри его тела притягивала артефакты. Или, быть может… Они узнавали в нём того, кто когда-то давно уже прошёл подобное Испытание.

Так прошла целая неделя. К сожалению многочисленных разумных, как самих представителей всех этих сект и магических школ, так и простых соискателей подобного “счастья”, ни один артефакт так и не дался ни в чьи руки. Но за тех, на кого эти древние предметы хотя бы как-то реагировали, развернулось целое сражение. Доходило даже до полноценных столкновений. Правда, без использования серьёзных магических плетений. Но всё равно, кровь проливалась. Были и многочисленные пострадавшие. И даже несколько разумных было убито. Что прямо говорило о том, насколько серьёзная была в этом деле конкуренция. Именно поэтому сам Андрей старался не особо “интересоваться” тем, что происходит на площади. Так как прекрасно осознавал, что на него, и имеющуюся у него кость, эти артефакты явно отреагируют куда более активно. И тогда всё это дело “простым мордобоем” точно не закончится. Но ему всё же хотелось понять, какой именно артефакт так реагирует на его кость? И именно поэтому Андрей и решил сделать свой ход более хитро. Выйдя к нужному месту именно тогда, когда уже никто этого не ждёт…

…………

Последняя ночь этой недели Испытания Выбора опустилась на город мягко и безмолвно, словно старая занавесь из тяжёлого бархата. Узкие улочки, по которым днём не протолкнуться от паланкинов, слуг и воинов, теперь зияли пустотой. Местами тлели красные фонари на изогнутых деревянных опорах, отбрасывая неверные тени на стены домов.

Центральная площадь, ещё пару часов назад святая земля ритуалов и древних надежд, теперь выглядела иначе. Величественные обелиски стояли в безмолвии, как каменные жрецы, ожидающие суда звёзд. Алтарные пьедесталы были накрыты покрывалами, а жезлы и печати – вновь заключены в камень. Вокруг площади разбросаны остатки каких-то палаток, и даже обломки амулетов, которые падали с шей тех, кто был отвергнут магией древних артефактов. Всё то, что днём кипело, теперь застыло в тишине. И вот именно тогда, когда даже стража, зевая и потирая плечи, лениво сворачивала ночной патруль, в тени ближайшего переулка медленно раздвинулась ткань старого навеса.

Он вышел очень аккуратно. Босые ноги парня, который намеренно не стал обувать сапоги, сейчас бесшумно ступали по каменному настилу. Потрёпанная одежда, слишком широкая в плечах, скрывала каждое движение. Он всё ещё был немой, был Анд Рей – и был невидимкой для всего окружающего его сейчас мира. Но внутри него, где-то глубоко, под кожей и костями, пульсировала живая магия. Та самая, что давно стала его частью.

Он прошёл мимо каменного круга, что ограничивал эту площадь. Мимо остатков флагов, сброшенных в пыль. Мимо треснувшей чаши, где днём выливали очищающую воду для участников этого испытания. И встал… Ровно в центр круга. Прямо между восьмью обелисками. В той самой мертвой зоне, куда боялись заходить даже самые уверенные. И сначала его встретила… Тишина… Затем раздался лёгкий скрежет. А потом… Очень тихое… Гудение…

Он почувствовал, как от четвёртого обелиска, того, что не активировался вообще ни разу за все дни, в воздух вылетела нить, сотканная из вибрации и холода, и, как тонкий хлыст, протянулась к нему. А в следующий миг… Всё его тело вздрогнуло. Из груди тут же отозвалась кость. Она вспыхнула внутри, как жаровня, и странный, но древний язык, не имеющий ни звука, ни слова, всколыхнулся в его сознании.

"Носитель. Странник. Выживший. Возвратившийся. …Ты – ключ."

Один из пьедесталов древнего алтаря вскрылся сам собой. Ткань взвилась, как под ветром, а изнутри медленно поднялся артефакт… Но… Не один… Сразу три объекта начали парить в воздухе. И каждый из них шевелился, как будто обладал собственной волей и разумом.

Андрей же не двинулся. Он просто ждал. И только его сердце билось быстрее. Потому что теперь он знал. Выбор начался. Настоящий. Ночной. Лишённый свидетелей. Артефакты будут выбирать его. И, возможно, не ради силы… А ради того, чтобы он понёс их дальше. Туда, где начнётся следующее пробуждение.

Ночь вокруг площади по-прежнему оставалась безмолвной, как затонувшее древнее царство. Только звёзды над головой, дрожащие на чёрном куполе неба, казались свидетелями происходящего. Но в центре круга уже кипела неведомая сила. И Андрей, стоя с закрытым ртом, но с широко раскрытыми глазами, ощущал, как кость внутри его груди словно оживает. Она отзывалась на присутствие древней силы с хриплым внутренним гулом, будто старая песня пробуждала забытые печати мира.

Сначала древний меч… Он вздрогнул, как будто протяжно вздохнул, и медленно поднялся в воздух. Его лезвие было покрыто потемневшими письменами, исписанными на неизвестном языке. Рукоять – длинная, обмотанная чем-то похожим на высохшую жилу мифического зверя. От него шёл пронизывающий холод, но не отторжение – скорее, испытание. Он завис в воздухе прямо перед Андреем, и парень почувствовал, как внутри него яростно дрожит кость. Будто два старых духа узнали друг друга.

Следом, словно почуяв соперничество, к Андрею поплыл котёл. Чёрный, потрескавшийся, с изогнутыми ручками в виде змей, на его поверхности бегали огненные письмена, которые не горели, а будто шевелились. Он слегка раскачивался, словно наполненный нечеловеческим дыханием, и когда оказался напротив Андрея – тот почувствовал жар, разгорающийся в области солнечного сплетения. Кость в груди отозвалась вихревой вибрацией, и внутри сознания Андрея вспыхнули образы… Алхимические круги… Трансформации… Сущности… Техника, что могла превращать магию в материю, а материю – в живую силу…

Но за ними всплыло… Какое-то тряпьё… Так оно выглядело с первого взгляда – рваное, серое, почти обугленное. Но когда оно поднялось выше, тонко заколыхавшись на ветру, то сразу становилось ясно, что это не просто одеяние, а артефакт-плащ, созданный для исчезновения. Он не двигался к Андрею… Он обтёк его тело, будто примеряя под себя. И кость в груди издала резонансное пульсирование. Не жар, и не холод. А мгновенное отсутствие всего. Как если бы весь мир замер на миг.

Но именно в этот момент, когда все трое начали испытывать и “примерять” тело Андрея под себя, внезапно из четвёртого открывшегося отсека алтаря вырвалось нечто иное. Копьё. Длинное, чёрное, с алым кромочным узором вдоль древка, оно вылетело из своего древнего убежища со скоростью молнии. И вместо отклика на кость в теле Андрея, оно практически завизжало в эфире, словно узнав в парне того, кто не должен был выжить. Возможно, оно принадлежало врагу тех, к чьей силе приобщился Андрей? И теперь, словно являясь воплощением воли своих бывших хозяев, этот смертоносный артефакт сейчас просто жаждал убить носителя древней кости. И тогда Андрей принялся действовать. Очень быстро. Практически мгновенно. Одна рука ушла в сторону, а вторая – к её запястью. Браслет-хранилище, прикрытый сейчас тканью рукава, словно вспыхнул вихревым светом, и когда копьё метнулось к нему, целясь прямо в грудь парня. Но он вывернулся, и в тот же миг запечатал удар.

Тут же раздался взрывной гул. И, вместе с копьём, в браслет втянуло ещё нечто. Из того же алтаря, как-то вспугнуто, будто сноп листьев при сильном порыве ветра, вылетели шесть флакончиков, обмотанных печатями, и три пилюли, каждая из которых светилась мягким бело-золотистым светом. И парень не стал медлить. Так как он и сам прекрасно понимал, что всё могло измениться буквально за миг. Уже на шаге, привычно активируя технику пространственного перемещения, он перешёл в иную, заранее отмеченную точку.

Его силуэт вспыхивал то там, то здесь. Ведь он скакал по заранее оставленным “якорям”, незаметно уходя от любого наблюдения. Задержавшись лишь на секунду, пролетая через очередную тень, в одном из переулков, он увидел, как один из патрульных, едва выйдя на площадь, замер, заметив дрожь света у алтаря, и раскрытые хранилища. Но было уже поздно.

А когда Андрей всё же оказался в лавке, в своей скромной комнате под крышей, он опустился на колени, всё ещё ощущая эхо звона разъярённого копья в воздухе. Ткань древнего плаща, всё ещё укутывала его плечи. Кость в груди – пульсировала спокойно, и даже как-то удовлетворённо. А браслет… Тот тихо гудел, будто в нём рычал зверь, только запечатанный за тысячами слоёв магии. Устало вздохнув, он медленно закрыл глаза. Площадь исчезла. Но меч, котёл, одеяние, не говоря уже обо всём остальном, всё ещё были с ним…

………….

В верхней части города, где улицы были старательно вымощены чёрным полированным камнем, а над крышами возвышаются башни из алого гранита, царила зловещая тишина. В этой части столицы не шумели рынки, не бегали дети, не спорили купцы. Здесь находился дворец самого Кровавого Князя, одного из трех верховных магов, уровня Да Доу Ши восьмой звезды, а проще говоря – Великий мастер восьмого ранга, формально лишь "советников", но по факту – истинных правителей княжества. И именно там, за массивными вратами, обитыми слитками янтарной бронзы, и началось нечто куда более зловещее, чем обычная тревога.

В центральном зале дворца, под полупрозрачным куполом, свет которого исходил из самой ткани пространства, Князь Чхон Ёнгджу стоял перед зеркалом без отражения – артефактом из времён Великого Падения, что служил ему в качестве чувствующего маяка. Зеркальная гладь, обычно спокойная, ныне вибрировала дрожащими кругами, внутри которых пульсировал след пробуждённого артефакта. Он чувствовал… Он знал, что, как минимум, один из великих предметов, что находился в его городе, внезапно изменил свою судьбу. Кто-то забрал его. Кто-то, кого здесь не должно было быть.

– Что это было? Копьё? Меч? Котёл? Что? Что было у нас украдено? – Прозвучал его голос, низкий и сдержанный, как далёкий раскат грозы.

– Точно ответить невозможно… – Раздался ему в ответ тихий, словно бестелесный голос. – Все артефакты волновались. Все… Их волнение перекрыло друг друга. И теперь просто невозможно понять, что там вообще произошло. Но что-то точно покинуло хранилище. Оно не подчинилось. Оно рвалось в бой. А потом… пропало. Скрыто. Поглощено чем-то… более древним.

Он медленно вытянул руку, и зеркальная гладь вспыхнула багровым светом, очерчивая силуэт, в котором были только тени и намёки. Ни лица. Ни формы. Но этого было достаточно. Ведь он понял, что это точно был какой-то… Человек…

– Найти его. Выследить. Привести ко мне. Живым. – Глухо сказал он, и повернулся к стоящему поодаль эмиссару, одетому в длинные одежды цвета затмения. Его лицо скрывала маска из чёрного дерева с тремя узкими прорезями.

– Даже если придётся перелопатить всю столицу? – Негромко спросил эмиссар.

– Если потребуется – выверните наизнанку весь материк. Но начать вам придётся со столицы. А для начала – выясните, кто снял охрану с площади. Кто из патрульных был там, кто ушёл раньше времени. Кто закрыл доступ. Кто не доложил. Я хочу имена. И если хоть один из них связан с какой-либо сектой… – Он не договорил. Его глаза, багровые, с тонкими зрачками в форме клинка, загорелись. – …то сжечь всю семью под корень. Целиком. Чтобы даже упоминания в хрониках не осталось!

Эмиссар молча поклонился и исчез, будто рассыпался в воздухе, растворившись в складках сумрака. А спустя всего полчаса во всех старших караульных башнях столицы уже звучали приказы о внутреннем дознании. Подняли списки смен, карты патрулей, начали вызывать всех, кто мог хоть как-то отвечать за охрану центральной площади, особенно за те часы, когда произошла активация алтаря.

Некоторые патрульные попытались соврать. Один сбежал. Позже его нашли повешенным в одном из погребов. Другой – оказался родственником одного из младших служек секты Облачного Когтя Байху. Его увезли без лишних слов.

Город содрогался от волн страха, скрытых под прилизанной маской порядка. Князь же остался один. В зале. Где в воздухе витали запахи благовоний, старинной магии, похожие на металл и кровь. Он медленно опустился на колени перед зеркалом и провёл пальцами по его поверхности. Оно вспыхнуло – и на миг показало расплывчатое лицо, которое могло быть как молодым, так и старым… как испуганным, так и решительным… Образ был настолько неясным, что даже сам князь, бывший достаточно опытным в таких делах разумным, теперь опасался делать какие-то выводы, чтобы не попасть впросак.

– Ты явно не демон… Но, вполне возможно, и не человек. Что ты вообще такое?.. – Тихо пробормотал он, а затем добавил, вспомнив все последние события, особенно связанные с событиями поиска в Нижнем мире, и странными поисками, которые старательно вели представители сект в его городе. – Неужели и тут может быть замешана Гробница Павшего… Если это так, то всё сходится. Тот, кто пробудил древние артефакты, явно носит в себе чужую волю. Не свою. А потому его не просто нужно найти. Его нужно… изучить… Чтобы потом можно было бы использовать для своих нужд…

И в этот момент его глаза вспыхнули заново. Так как он уже и сам прекрасно понимал тот факт, что случившееся на площади скрыть от чужих ушей просто не получится. Слишком уж многие были заинтересованы в случившемся. И едва произошло это событие на площади, где находился Круг Печатей, в городе тут же вспыхнул шум, как пламя в сухой степи. Сначала прошёл слух о вспышке магии на центральной площади – там, где несколько дней подряд древние артефакты выбирали “достойных”. Потом стали говорить о незримом воре, что, якобы, “унёс нечто великое” прямо из алтарей. И вот уже сотни людей бросились к окрестным улицам, плотно обступая площадь, споря, шепча, гадая, кто посмел нарушить законы ритуала.

Среди встревоженных был и мастер Чхве Тансу – владелец маленькой лавки ритуальной утвари, амулетов и различных составов, в которой вот уже пару-тройку месяцев как работал немой помощник, известный всем в квартале как Анд Рей.

Старик не был глуп. И когда в ночи прогремели тревожные гонги, и взметнулись вспышки духовных факелов по городским улицам, не говоря уже про мечущихся в поисках беглеца патрулях стражи, он сразу подозрительно прищурился, не отрывая взгляда от глухих стен своей лавки.

– Что-то слишком громко для пустых слухов… – Глухо пробормотал он себе под нос, уже перехватывая свой посох с обмоткой из пыльных печатей. И вместо того, чтобы сразу выйти на улицу, как многие, он медленно поднялся по крутой лестнице на второй этаж – к жилым комнатам. Дверь, ведущая в маленькую комнату Анд Рея, оказалась лишь прикрыта. И старик, ничуть не стесняясь, вошёл внутрь, положив руку на одну из маленьких печатей, закреплённых на браслете. Его аура напряглась, словно змей перед броском. Ведь сейчас он искал след магии.

Но внутри было… Идеально просто и тихо. Тусклый масляный светильник бросал мягкое мерцание на голые стены, низкий шкаф с аккуратно сложенной рабочей одеждой, грубую плетёную циновку и небольшую кровать, на которой под поношенным одеялом спокойно лежал Андрей.

Тот будто бы глубоко спал, повернувшись лицом к стене. На нём не было ни артефактов, ни одежды с элементами плетений, даже его волосы были чуть растрёпаны – словно парень действительно лег спать давно и проспал всю суматоху. Заметив все эти нюансы, мастер Чхве нахмурился. Он медленно провёл по комнате внимательным взглядом, задержавшись на босых ногах помощника, что торчали из-под одеяла, на пустом полу, на углу, где обычно лежала его мешковатая одежда.

Ничего. Ни крошки остаточной магии. Ни слабейшего свечения духовных потоков. Всё – как у обычного бедного немого юноши, случайно устроившегося в столичную лавку. Старик встал на месте, наклонился ближе, и вдруг бросил взгляд прямо в лицо спящего. Покоящееся лицо Андрея казалось безмятежным, дыхание ровным, пульс медленным. Он даже не пошевелился, будто был погружён в настоящий сон.

– Хм… либо он святой… либо очень, очень осторожный сукин сын… – Вновь еле слышно пробормотал Тансу, выпрямляясь и стуча посохом по полу один раз – негромко, но отчётливо.

Но никакой реакции со стороны спящего он так и не получил. Ни вздрагивания, ни сдавленного испуга.

– Посмотрим… – Бросил старик, и медленно развернулся. А Андрей… Он открыл глаза только тогда, когда посох уже удалился за поворот лестницы. Глаза его горели тусклым светом активной духовной защиты, и ладонь, которую он держал под одеялом, всё ещё была сжата в печать сокрытия, наложенную на собственный браслет-хранилище, аккуратно спрятанный в пояс, который парень засунул под матрас. Ещё до того, как успел сполоснуть ноги, уже залезая в кровать. Сейчас ему казалось, что сердце колотилось немного быстрее, чем было бы нужно. Но он даже не дышал громче, чем нужно. Он знал – проверка прошла, но внимание теперь к нему будет особенным.

Тем временем на улицах слышался всё громче нарастающий гул – город встревоженно бурлил, к площади уже спешили патрули, эмиссары сект и школ, маги, и среди них теперь двигался и мастер Чхве Тансу, словно старый скользящий змей в гуще испуганных псов, что пытались вычислить невидимого хищника…

Утро выдалось необычным. Город, который обычно просыпался с гулом колес, паром кипящих котлов и голосами уличных торговцев, теперь напоминал осаждённую крепость. Все, даже самые узкие улочки, ведущие к центральной площади, теперь были перекрыты стражей, по домам ходили эмиссары сект, и даже магические щупальца аурной разведки скользили по перекрёсткам – их было видно лишь тем, кто чувствовал тонкие колебания духовной энергии. А Андрей, обмотавшись тонким поношенным плащом, накинул на плечи старую сумку с травами и неспешно спустился вниз по скрипучей лестнице. Он выглядел… растерянным. Усталым. Обычным.

Внизу, в главном зале лавки, мастер Чхве Тансу уже что-то бурчал себе под нос, перекладывая амулеты и перематывая свитки. Но лишь краем глаза, едва заметно, оценил выражение лица немого помощника. Тот, как и всегда, ничего не сказал. Лишь жестом указал на улицу, как бы спрашивая: “Что там вообще происходит?”

– Ха… Да уж… – Глухо буркнул старик, уже отворачиваясь и не глядя в его сторону. – Ты, немой, как будто в подвале проспал всю войну.

Андрей слегка пожал плечами и виновато, и даже в чём-то смущённо отвёл глаза.

– Сегодня там всё вверх дном. – Продолжил старик уже чуть громче. – Ночью кто-то пробудил алтарь на центральной площади. Была сильнейшая магическая вспышка. А потом… Всё исчезло. И никаких следов. Ни одного! Даже артефактные чешуи не дрожат! Ни одна секта ничего не почувствовала заранее. Вот тебе и Древние Реликвии… – он медленно покачал головой и шумно выдохнул. – А теперь ищут. Всех проверяют. Даже послушников. Даже монахов.

Услышав такие откровения, Андрей старательно сделал вид, что ничего “не понял”. Просто уставился в окно, глядя на толпу, что кипела у дальнего перекрёстка. Там собрались четверо стражей, что-то выясняющих у прохожих. И один из них… Почему-то внезапно посмотрел в сторону лавки.

Андрей вовремя отвёл взгляд, продолжая играть немого юнца, которому всё это – неведомый ужас больших людей. И, как бы по-человечески, медленно подошёл к прилавку, начал протирать инструменты, отстукивая неумелый ритм тупым концом щипцов по деревянной доске. Ещё немного – и он будто стал частью фона. Знакомым, безобидным. Почти незаметным. Старик же всё это время пристально наблюдал за ним через зеркало из отполированного куска металла, висящее в углу. И сам себе подумал:

– Он смотрит… но не просто так. У него взгляд не простака. Он анализирует. Но если это и он… То как же он прошёл все мои собственные печати?..

Андрей, между тем, отвлёкся на уличный крик – кто-то из мальчишек прокричал:

– Там артефакт украли! Площадь запечатана! Даже князь приказал искать!

А потом всё снова затихло. Лишь грохот копыт, магические свитки в руках патруля, и беспокойное шевеление толпы. Андрей медленно отвернулся, не показывая, что он чувствует всё это кожей. Спиной. Сердцем. Он знал, что времени на спокойствие остаётся всё меньше. Но пока… Он был просто немым помощником в лавке старого ритуальщика. И именно в этом сейчас крылась вся его сила.

Улицы были перекрыты. Посты с вооружёнными стражниками стояли на каждом перекрёстке. Из окон нижнего города выглядывали встревоженные лица. Даже в Среднем городе, где обычно царило относительное спокойствие и порядок, царила тревога. Приказ хозяина города был прост и ясен – найти того, кто посмел пробудить древний алтарь. Найти любой ценой. И когда в квартале лавочников, у закопчённой вывески с символом “танцующего пера”, появились трое стражников, у Андрея, сидящего в углу и разбирающего сухие корни, внутри всё сжалось.

Они решительно и уверено открыли двери и вошли. Один из них, в броне с чешуёй золотистого змея, двое других, в дорожных доспехах, но с татуировками принадлежности к частным школам боевых техник на шее и пальцах. Эти точно не были простыми стражниками. Но старик Чхве Тансу, что как раз перебирал старинные бумажные амулеты, даже не обернулся на их появление.

– У нас нет лишнего времени. – Процедил сквозь зубы старший стражник. – По приказу князя идёт проверка. И мы должны убедиться…

В ответ раздался лишь стук. Сухой. Резкий. Пальцы старика легли на подставку из нефрита – и магическая печать мгновенно активировалась.

– Уйдите. – Его голос не был громким, но в нём звучала железная угроза. – Если бы вы делали свою работу, князь уже получил бы своего “героя”. А теперь… Теперь вы пришли досматривать мою лавку, чтобы оправдаться? Поздно.

Старший стражник, явно не ожидавший подобного отпора от какого-то лавочника, раздражённо прищурился:

– Все обязаны…

– Все? – Тут же оборвал его Чхве Тансу, резко оборачиваясь. – Я работаю на ритуалы сект и школ. Вы хотите сказать, что в следующий раз я должен требовать пропуск от вашей стражи, когда буду продавать амулет вашему же командиру? Или князю? Или, может, вашим детям, когда они будут просить оберег от ночной порчи?

После такой явно гневной отповеди неловкое молчание повисло в воздухе.

– У меня здесь – немой помощник. И никакой магии. Никаких гостей. Я не принимаю заказов со вчерашнего вечера. И если вы сомневаетесь, то напишите рапорт. Я лично отправлю его старшему заклинателю дворца. Пусть проверит не только лавку, но и вас. И тогда посмотрим, у кого останется работа.

При таком слишком уж явном намёке на то, на кого именно может работать лавочник, старший стражник зло скривился. Он знал, что Чхве Тансу не пустословит. Этот старик, хоть и торговец, но давно работал с кланами. И его слово ценилось выше, чем многие приказы. Один из младших стражей, уже занёсший ногу, чтобы переступить порог, неуверенно отступил назад.

– Мы… зайдём позже. – Всё же отступая, буркнул главный и, бросив мрачный взгляд вглубь лавки, развернулся прочь. Андрей же всё это время сидел на корточках, опустив взгляд, как подобает немому и запуганному мальчишке, попавшему в мир, где его могут убить за дыхание без разрешения. Но внутри он ощущал… Порыв облегчения. И даже своеобразную благодарность. Когда дверь за стражниками закрылась, старик не повернулся к Андрею. Он лишь тихо сказал, словно в пустоту:

– Учти, Анд Рей. Иногда не ты ищешь проблемы. А они тебя. Даже если ты нем.

Андрей не ответил. Он просто кивнул. Едва заметно. Но в его глазах промелькнуло чуть больше, чем покорность.

А город накрыла волна тревоги, и эта тревога с каждым днём лишь усиливалась. Андрей чувствовал её в звуках шагов, ставших быстрее и тяжелее… В приглушённых переговорах на рынках… В мгновенно опустевших улицах, как только мимо проходили люди в одежде каких-либо сект…

Он сидел в тени за прилавком лавки Чхве Тансу, разбирая очередную партию засушенных стеблей жёлтого золотолиста, но почти всё его внимание было сосредоточено не на работе, а на происходящем вокруг. Городу не давали дышать. По улицам очень старательно шныряли маги. Сотни. Они приходили и уходили, как хищные звери, прочёсывающие территорию в поисках добычи. Кто-то шёл в одиночку – в полном молчании, скользя как тень, и оставляя за собой ледяной холод ауры. Кто-то двигался с целыми свитами, будто желая показать всем тот факт, что они пришли всерьёз и надолго. Их младшие ученики осматривали дома, лавки, переулки, шныряя даже в грязных кварталах, куда раньше представители магических сект не совались. Теперь же они совались везде.

Андрей собственными глазами видел, как в конце соседнего квартала группа из секты Небесного Нефритового Императора вступила в ожесточённую перепалку с двумя представителями Дворца Девяти Небесных Фениксов. Сначала были слова, достаточно наглые и оскорбительные… Потом – сжатые кулаки, разноцветные всполохи аур… И уже через пару мгновений – вспышка огня, вихрь воздуха, звон металла… Они дрались, прямо посреди улицы, ломая мостовую, разбивая торговые телеги, и… Иногда… Нанося удары прямо по подвернувшимся им под “горячую руку” прохожим.

А стража? Во всё это она просто не вмешивалась. И всё только потому, что теперь все знали, что борьба шла за нечто большее, чем просто репутация. Кто-то безымянный посмел пробудить древние артефакты, и теперь они все сходили с ума, желая найти его. А если не могут – то банально перебьют друг друга, чтобы потом не делить трофей. И Андрей это понимал

Всё это время он сидел, будто невидимый, завернувшись в свою немую маску, и в голове мелькали всё новые и новые мысли:

“Если давление усилится ещё сильнее… Меня выследят. И даже техника сокрытия в пространстве не поможет, если на меня, даже совершенно случайно, попадёт метка слежения… Да ещё и эта самая Соль Хва… Она точно не поверила в простую случайность. Она – из тех, кто выжидает, а не бьёт сразу. И таких тут может быть достаточно много. И тогда…”

Всё это время парень старательно перебирал в уме самые различные планы. И всё чаще у него в голове мелькала мысль о побеге. Мысль о том, что ему было бы проще уйти куда-то в далёкие деревни… Затеряться среди простых крестьян… Слиться с торговцами или рудокопами… Но он понимал, что сейчас, в этом городе, у него был своеобразный щит – хозяин лавки, за которым стояли древние связи и влияние. А за его пределами – ничего такого у него просто не будет. Только догадки, погони и смерть. И всё же…

“Если ситуация выйдет из-под контроля… мне придётся уйти. Или… ударить первым. В нужный момент. Пока я ещё в тени.”

На данный момент он чувствовал огромный груз. И не от страха разоблачения… Нет… А от знания. Они все ищут того, кто коснулся силы Павшего Бога. И никто из них даже не догадывается, что эта сила уже начала… Пробуждаться в нём…

……….

Очередное утро в городе было тягучим, словно воздух наполнился не только жарой, но и тревогой, нарастающей с каждым часом. А Андрей, привычно опустив взгляд и изображая немого, всё также сидел за маленьким столом внутри лавки, перебирая иссушенные лепестки девятилистника – ритуального цветка, который редко использовали по прямому назначению, но часто брали в качестве "знака уважения" при переговорах с духами. И всё было бы как всегда, если бы не лёгкая дрожь в пространстве. И она появилась, как только внешняя дверь приоткрылась. Медленно. Почти бесшумно.

Андрей, не поднимая головы, медленно вдохнул глубже. Этот след ауры… Соль Хва. Он узнал её не по шагам… Не по голосу, так как она ещё ничего не говорила… А по той особой гармонии магического давления, что она невольно несла с собой. Оно было холодным, чистым, точным. Без гнева. Без тревоги. Но с отчётливым ощущением внутреннего намерения.

“Она всё ближе… – мелькнуло в мыслях Андрея. – Значит, след ещё не остыл. А значит – я что-то оставил не скрытым…”

Но даже осознав это, он не сделал ни одного лишнего движения. Внутри его души бушевал настоящий шторм эмоций. Но снаружи… Пустота… Он услышал, как Соль Хва зашла в лавку, сопровождаемая ещё двумя людьми. Их шаги резали воздух, как лезвия. Но они остановились почти у входа. Старик Чхве Тансу поднялся из-за стойки, издав мягкий, сухой вздох – как будто старое дерево сдвинулось с места.

– Уважаемая гостья… – Сказал он с подчеркнуто ровным тоном. – Чем могу быть полезен столь уважаемой представительнице секты "Пяти Пиков Бессмертных"?

После его слов в помещении возникла пауза. Глубокая. Настороженная. Словно люди, что пришли в эту лавку, сами не знали того, что именно их сюда привело. Но прежде, чем Соль Хва успела ответить – раздался лёгкий и тихий хруст ткани, щелчок каблуков, и второй женский голос, более глухой, слегка вибрирующий, но наполненный льдом, разрушил возникшую тишину:

– Тансу, ты позволишь этой входить сюда без спросу? – Прозвучало из глубины лавки. Это была "родственница". Та самая молодая женщина, что всегда скрывала лицо под тёмно-серебристой вуалью, и к которой старик относился с неестественным почтением. Она вышла из боковой комнаты, держа руки сложенными перед собой – в идеальном положении для быстрого создания какого-либо из плетений. А за её спиной всё также маячили двое сопровождающих, каждый из которых выглядел как человек, способный разнести улицу одним ударом. И после их появления даже в воздухе резко изменился ритм. Мир будто застыл в ожидании столкновения.

– Представительница "Пяти Пиков Бессмертный", да ещё и только с двумя охранниками? – Произнесла "родственница" с холодной усмешкой. – В такое беспокойное время. Ты пришла сюда практически одна… Или ты настолько уверена, что справишься сама?

Соль Хва же всё это время молчала, её красивые глаза резко сузились. Потом она всего лишь на один шаг приблизилась к стойке, за которой стоял Чхве Тансу, и ровно ответила:

– Я пришла по делу, а не ради дуэли. Надеюсь, тебе это ясно, госпожа из "Нефритовой Луны".

"Нефритовая Луна". Вот откуда была эта самая “госпожа Чон”. Конкурирующая секта. Мощная… Закрытая… И очень опасная. И то, что "родственница" принадлежит к ней, было бы стратегической информацией, если бы Андрей мог кому-то это передать.

– Времена такие, – продолжила Соль Хва, – что даже благородные дома не застрахованы от того, что среди простых мастеров найдётся кто-то… Опасный. Я лишь навожу справки. И не понимаю, почему вас это так сильно раздражает? У вас есть тут какие-то особые интересы?

– Потому что в доме нашего поставщика никто не прячется. – Раздражённо прошипела "родственница". – Особенно под видом простых… нищих…

Андрей тут же почувствовал резкий укол холода в груди. Но он всё так же спокойно продолжал перебирать лепестки. Старательно делая вид, что его все эти распри никак не касаются.

“Она чувствует. Но не знает. Её подозрение ещё не оформилось.”

И тут Тансу, с силой постучав костяшками пальцев по столешнице, жёстко, как учитель, останавливающий спор двух слишком сильных учеников, всё же вмешался:

– Хватит. Это моя лавка. И если кто-то хочет навести здесь справки – сначала пусть получит на это моё согласие. Или, – он смерил обеих женщин взглядом, в котором впервые за всё время мелькнула жёсткая, древняя решимость, – приготовится к последствиям.

Услышав такое заявления со стороны “простого” лавочника, Соль Хва сначала приподняла точёную бровь, с трудом сдерживая удивление от такой наглости. А потом медленно повернулась к выходу.

– Возможно, мне стоит поговорить с городским старейшиной данного квартала. Благодарю за… вежливость.

После чего она ушла. Без резкости. Но с очень чётким взглядом, скользнувшим по всем лицам в лавке – включая Андрея. Но именно в этот момент, когда её внимание на миг зацепило его, "родственница" встала именно так, чтобы закрыть его собой, резко повернувшись спиной и вскинув край широкого рукава, будто бы случайно. Но этого хватило. Чтобы вызвать некоторую паузу в дыхании Соль Хва. Но она всё равно повернулась к выходу. Андрей же, затаив дыхание, сейчас уже и сам прекрасно понимал:

“Кто бы ни была эта женщина… она только что меня прикрыла. Но… Зачем? У них есть какие-то свои интересы и планы, в которых я могу сыграть какую-то роль? Это плохо! Я должен больше узнать про их взаимоотношения!”

Когда лавка вновь погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шелестом бумаги и стуком пестика в ступке, Андрей не сразу поднял глаза. Но его сознание, под напускной маской покорного немого, лихорадочно обрабатывало всю полученную информацию.

“Она прикрыла меня. Зачем?”

Он знал, как выглядят проверки. И знал, как быстро их проводят. Если кто-то вроде Соль Хва, с её чувством духовного резонанса, и вовсе почти нащупала его ауру, то это значит, что этой молодой женщине из Нефритовой луны было бы куда проще просто отдать его, чем рисковать. Но она этого не сделала. А значит – или он нечто, что ей интересно, или она тоже что-то скрывает.

Наблюдение началось в тот же день. Андрей не выходил из лавки. Но он отпустил пространство, оставив тончайшие якоря из “живой техники” по маршрутам, которыми ходила "родственница". И как только она уходила – он ощущал лёгкое искажение, как привкус магии в воздухе, и медленно начинал следить за ней, не выходя из помещения. Он не следовал за ней физически. Он чувствовал её через пространство, позволяя технике самой подсказывать, куда смотреть.

Вечером, когда улицы заполнились тревожными шепотками, и даже патрули стражников старались передвигаться не менее чем двумя парами, она снова ушла из лавки. И не в сопровождении своих обычных телохранителей, а именно одна. В длинном сером плаще с высоко поднятым воротником, не оставляя даже намёка на свою вуаль и одеяния.

“Прячется. Значит, хочет встретиться с кем-то, кого с ней не должны видеть при свете дня…” – Сделав такие выводы, Андрей активировал точку наблюдения – крошечный завихрённый карман пространства, заранее вмонтированный им в одну из разрушенных стен бокового переулка. И увидел.

Она двигалась уверенно, быстро. Лавируя по задворкам, словно сама прекрасно знала все закоулки этого древнего города. Она прошла через несколько арок, перекинула монету у входа в здание, охраняемое парой людей в закрытых масках, и исчезла внутри. Через две минуты туда же вошёл другой человек. В маске. А ещё через пять – третий, уже без маски, но в одежде одной из известных сект. Их хорошо развитые и структурированные ауры парень чувствовал, даже сквозь заслон техники.

“Значит, у неё своя собственная сеть агентов. И она явно не просто родственница какого-то заштатного лавочника.”

На следующий вечер он решился пойти дальше. Воспользовавшись тем, что Тансу отправился к городской стене за заказом редких чернил, Андрей выскользнул из лавки, лишь на пару мгновений активировав расширенный щит искажения, делающий его почти невидимым для обычного взгляда. Он не стал приближаться к этой дамочке. Он прошёл вдоль улиц, выискивая магические следы – остатки взаимодействия аур, шлейф энергии, остатки аномальных искажений, всё то, что остается после каждого мага, даже если он очень осторожен.

И нашёл. Почти незаметный отпечаток духа, который вёл в сторону одного из закрытых районов Верхнего города. Район, где, как он знал, проживали не только послы магических школ, но и тайные делегаты местного князя. Там нельзя было находиться никому, у кого нет допуска.

“Что же ты скрываешь, ледяная красавица…”

Когда он вернулся обратно, то обнаружил, что Тансу уже был в лавке – и ждал его, стоя у входа, скрестив руки. На столь позднее возвращение слуги, который принялся знаками показывать на старую метлу, а потом и на новую, что держал в руке, старик ничего не сказал. Только весьма задумчиво посмотрел.

Андрей же просто опустил глаза, изображая робкую заминку. Поклонился. И прошёл внутрь, вновь принимая образ немого слуги. Но внутри него пульсировало уже не подозрение, а холодная решимость:

“Надо выяснить, с кем она работает… и что именно ищет.”

………..

Очередная ночь спустилась на город, как тяжелое, затхлое покрывало – с запахом уличной пыли, угля и прелых трав. В Верхнем городе, где стояли дома благородных кланов и школ, окна были закрыты бумажными перегородками, за которыми мерцал ровный свет магических ламп. Но в Среднем городе, где находилась лавка ритуальщика Чхве Тансу, воздух был иным – более живым, тревожным, и… полным скрытых опасностей.

Андрей, как обычно, уже вернулся с улицы, притворившись уставшим немым помощником. Он сидел в своей маленькой комнатке под лестницей, делая вид, что занимается сушкой трав. Но в соседней зале, за плотной резной перегородкой, шёл разговор. И воздух вибрировал, как бывает, когда говорят шёпотом, но с настоящим намерением.

Он не мог подойти ближе, чтобы всё как следует подслушать. Это было бы слишком рискованно. Но он вплёл тончайший фрагмент пространственной техники, сплетя миниатюрное “ухо” из искривлённой материи, прицепив его к одному из трещащих от времени балок. И тогда – услышал.

– …ты обещал мне троих. Где они? – голос принадлежал той самой молодой женщине. Ровный, холодный. Узнаваемый. Так говорила только та самая “родственница” – госпожа Чон.

– Один сбежал… – Глухо, словно оправдываясь, пробормотал Тансу. – Но второй здесь. Ты его уже видела. Тихий, немой. Рабочий. Глуповатый, судя по всему. Его легко обучить под необходимые нужды. А потом… вы сами знаете.

– Глуповатый? – В голосе женщины промелькнула еле уловимая насмешка. – Он не так прост, как кажется. Но он… Удобен. Даже если сбежит, то не донесёт. Ни слова.

– Я проверил его. Он не маг. Или если и маг, то крайне неразвитый. Ни одного всплеска энергии замечено не было.

– Значит, его можно передать в следующий караван. В нашей лаборатории как раз испытывают новое соотношение сгустка духовной плоти. Мы всё ещё не достигли нужной стабильности. Но если он подходит… – она сделала паузу. – …мы получим не просто субстанцию, а живую основу для плоти Пилюли Возврата.

– И ты уверена, что Великий Храм согласует такую закладку? – Тансу говорил теперь осторожно.

– Уже согласовали. Сейчас мы используем только сирот, бродяг и недостойных. Официально – они без рода и имени. А таких в каждом городе множество.

– И немой помощник как раз такой. Безродный. Безъязыкий. Без воли. – Старик явно чему-то усмехнулся. – Значит, он пригоден как раз для такого случая.

Андрей замер. Каждое их слово сейчас вонзалось в него, как тонкая игла. Настолько сильно, что он ощутил холод под кожей. Это был настоящий шок. И не от того, что они были способны на такое. А от того, как буднично они это обсуждали. Он был для них не более чем материал. Плоть. Основной ингредиент для каких-то экспериментов.

“Сироты, бродяги, немые… Все, кто не может себя защитить. Они – пища для их алхимии. А этот старик… он годами отправляет детей в жертвоприношение…”

И теперь Андрей – следующий на заклание. Снова… Ничего не меняется. Что демоны, что люди… Все одинаково жаждут власти. И каким именно образом они смогут получить желаемое, уже не имеет значения. Он отступил от стены, медленно, чтобы не скрипнула ни одна доска. Сейчас он не мог никуда уйти или убежать. Это было бы очень подозрительно. Он не мог напасть. Это было бы глупо. Он мог только дождаться более удобного момента. И более тщательно подготовиться.

Уже находясь своей комнате, он активировал тончайший барьер молчания, который плёл всё это время, стараясь никоим образом не задеть имеющиеся в доме магические защитные печати, коих тут было предостаточно. Потом он достал тот самый браслет-хранилище, спрятанный под деревянной доской в кровати. И проверил содержимое. Копьё… Пилюли… Меч… Плащ сокрытия… Он не знал, поможет ли это всё ему. Но теперь у него была цель. Он больше не просто скрывался. Он стал частью игры. Только теперь он знал о том, что настоящих монстров стоит искать не в Нижнем мире, а здесь, в сердцах людей.

Потом он долго сидел в полумраке своей тесной комнатки на чердаке, бездумно глядя в потолок, на котором плясали блики от уличного фонаря, преломлённые через слюдяную щель. Слова, которые он подслушал, продолжали звучать в голове, словно старое заклинание, повторяемое на забытой мёртвой языке:

"Плоть… Основной ингредиент…"

Они готовились использовать его. Как мясо. Как духовное сырьё. И он понял главное. Им нельзя дать даже малейший шанс получить желаемое. А значит ему нужен план побега. Он больше не собирался прятаться. Не потому, что хотел открыться. А именно потому, что дальше играть немого, да ещё и здесь, было бы слишком опасно. Он стал частью их жизни – не как человек, а как инвентарь. А значит, скоро его спишут.

Но Андрей не был инвентарём. Он был артефактом. Стихийной точкой пробуждения. И если его захотят поглотить, то такие умники могут просто захлебнуться.

Он стал думать. Каждую ночь он вытаскивал из-под доски браслет-хранилище, проверял содержимое, накладывал на него слои пространственного сглаживания, чтобы его невозможно было уловить аурой. Он перебирал пилюли, классифицируя по цвету, плотности и энергетическому рисунку. Некоторые источали такой сильный запах силы, что парень чувствовал, как дрожит его внутренний резерв. Но он не рисковал принимать их. Не сейчас. Не до побега.

Пока что Андрей изучал улицы. Он начал отмечать точки в пространстве, расставляя временные якоря на перекрёстках, у стен домов, под арками. Эти точки могли позволить ему перемещаться мгновенно, уходя от погони, если таковая возникнет. Он даже разложил крошечные кусочки духовного мела под выступами крыш и рядом с рыночными навесами – метки, которые были почти незаметны, но в случае необходимости могли активировать кратковременный отвлекающий барьер.

Но главное – он ждал подходящего момента. А такой момент ему уже был известен. В конце каждой лунной недели Чхве Тансу отправлялся за новыми ингредиентами и припасами, и часто брал с собой помощника или слугу – для ношения сумок, записи заказов, или просто, чтобы тот сбегал за водой. Эти вылазки были редкими, но предсказуемыми. И потому – идеальными для его плана.

Андрей начал вмешиваться в рабочий поток лавки. Он подсовывал более дешёвые ингредиенты, чтобы запасы заканчивались быстрее. Он незаметно переливал часть ритуальных масел, и однажды даже “совершенно случайно” разбил коробку с благовониями, из-за чего Тансу пришлось перенести вылазку на ближайшую ночь. Именно тогда, когда стража расслаблена, улицы пустеют, а "родственница" в это время всегда устраивает “внутреннюю практику” в комнате для медитаций.

В тайне ото всех, в затенённой части рынка, Андрей купил простой плащ из грубой шерсти, окрашенный в болотный серый цвет. Он не выделялся. Даже наоборот – прятал фигуру в складках. Под ним – простая повязка для лица. Он также купил маленький нож, не магический, но достаточно острый, чтобы в нужный момент перерезать верёвки, кожу, или…или что-то более живое, если всё пойдёт не по плану. Так как такое оружие не привлечёт к себе внимание тех, кто привык видеть везде магию или артефакты. А потом можно будет от него легко и просто избавиться, не задумываясь о том, что оно может иметь какую-то ценность.

Он перепрятал копьё, и все остальные древние артефакты, переместив их в отдельный изолированный слой, наложив несколько плетений пространственной спутанности, чтобы их было невозможно отследить, даже если браслет попадёт в чужие руки. Он замаскировал кость, встроив её ауру в свою собственную – через технику переплетения потоков, которая давалась ему всё легче. Теперь это объект был просто “артефактом в теле”. Она стала частью его. Болью. Памятью. Якорем.

И наконец, он обозначил маршрут отхода – сперва через переулок, где старик обычно покупал высушенные змеиные языки, потом – резкий переход в сторону улицы травников, затем – в Нижний город, где всегда царил хаос, но было много укрытий.

Сейчас парень знал, что если у него будет хотя бы десять секунд, то он уйдёт. Практически от любого преследования. Если у него будет три прыжка – он исчезнет. Осталось только дождаться момента, когда старик скажет:

– Пойдём со мной. Время пополнить запасы.

И тогда Андрей уйдёт. Не просто из лавки. Из их ловушки.

В этот день всё было как обычно. Тонкий звон колокольчиков у входа, когда в лавку заходили посетители. Мягкое гудение улицы за затянутыми матовыми стёклами. Обычный день. Пыль в воздухе от поднятого ранним ветром песка. Всё, как всегда. Но внутри Андрея всё сжалось в тугой, вибрирующий узел. Он знал, что вот-вот наступит тот самый момент. И, действительно… Как только стрелка на выцветших песочных часах у ритуальной полки медленно легла горизонтально – раздался скрип дверей. В лавку, как обычно, вошёл сам хозяин.

Чхве Тансу уже был одет в дорожную одежду. Широкий плащ, тёмные штаны с разрезами по бокам, и сапоги с жесткой подошвой. В длинных волосах, по местной моде, забранных в хвост, можно было заметить маленькую ветку можжевельника. А на шее – деревянные чётки с вырезанными на каждом зерне защитными иерархами. Он бросил быстрый взгляд на Андрея, на “Анда Рея”, как его здесь звали, и тихо хмыкнул, чуть вскинув подбородок.

– Пойдём. – Его голос буквально царапал слух парня, как сухая кора нежную кожу младенца. – Закончилась кожа фиолетовой змеи и киноварь. И у меня есть заказ на флакон с тремя чарами. Заодно проверим, умеешь ли ты нести ящики, не путая стороны.

Он произнёс всё это с ленивым пренебрежением, и явно, уже ставшей привычной насмешкой в адрес "немого". Но его пристальный взгляд буквально на секунду задержался на лице парня. И в этой секунде – было что-то большее, чем просто ожидание. Андрей же вполне спокойно поднялся. Сделал лёгкий кивок. Как и всегда. Никаких слов. К тому же, и его собственная подготовка уже была полностью закончена. Игра началась.

Накинув на себя плащ, так как там немного моросило, и выйдя в улицу, он первым делом сделал шаг так, чтобы следы его ног слегка утонули в пыли – в той самой, что уже за несколько дней он смешал с тонким налётом мелкой стружки духовного мела. Это были его якоря, встроенные в городской ритм. Но, на вид, ничем не отличающиеся от обычной дорожной грязи. На деле – часть пространственной схемы, выстроенной им с невероятным терпением. Они пошли узкими улочками, вглубь Нижнего города. Именно туда, где начинались склады, ритуальные рынки, да старые улицы алхимиков, что пахли пеплом, фракциями и даже, иногда… фекалиями…

Андрей, не поднимая взгляда, мысленно отмечал, куда они идут. Запоминал здания, вывески, лица прохожих. Один. Два. Три… На четвёртом перекрёстке – развилка. Слева – лавка с магическими камнями. Справа – улица с заросшей водосточной решёткой. Его первый узел выхода. Он прошёл мимо.

Когда же они всё-таки добрались до нужной лавки. Тансу долго переговаривался с пожилым алхимиком с слегка трясущимися руками, затем стал выбирать сушёные сердцевины демонических трав. В это время Андрей притворно возился с ящиками, сгибаясь и тяжело дыша, чтобы казаться уставшим. Ведь он уже знал о том, что всё это время подлый старик украдкой за ним наблюдал. И именно поэтому Андрей сделал ошибку. Переставил ящики не по рангу.

– Немой, значит тупой. – Зло и даже как-то разочарованно фыркнул Тансу и отвернулся от парня.

Сработало. Момент настал. На обратном пути они шли по узкой, почти безлюдной улочке. Здесь были старые жилые дома, заброшенные лавки, да затхлые проходы, из которых тянуло сыростью. И вот он – нужный переулок. Старик шагнул вперёд, ругаясь на вонь, которая обрушилась на них волной, едва они вышли из-за угла. Андрей – в один миг оказался у стены. Он коснулся пальцами метки, встроенной в кирпич, и… Тьма рванула ему на встречу. Пространство изогнулось. В одно мгновение он оказался в другом месте – на краю одного из ритуальных дворов, где когда-то лежала растоптанная мозаика. Тут же – второй шаг. Сквозь остатки разрушенного купола. И ещё один – уже в тени разрушенной статуи.

А затем – в подвале лавки. Там, где он заранее выкопал крохотную нишу под старыми ящиками. Прямо под своей комнатой. Он замер. Сердце билось. Пот струился по спине. За ним никто не следил. Просто не смогли бы. И он это знал. Чувствовал всем своим телом. Он всё же вырвался… Оставалось только забрать заранее припрятанные здесь вещи и сделать ещё пару-тройку прыжков…

……….

Разъярённо ворвавшись в свою лавку, Чхве Тансу тут же метнулся в ту самую комнатушку, где обычно находился этот молодой паренек Анд Рей. Сейчас он просто не понимал, что вообще случилось? Только они шли по улице, и старик всё больше убеждался в том, что этого неуклюжего мальчишку действительно лучше было бы отдать на ингредиенты для различных экспериментов в секте “Нефритовой Луны”, как внезапно почувствовал за спиной какое-то движение воздуха. Очень подозрительное движение, надо сказать. И когда он повернулся, то в первые несколько мгновений даже не мог понять, что именно ему показалось странным? Ведь, по сути, он точно ощутил за спиной какое-то странное перемещение. Но угрозы в нём не было. Все инстинкты старого агента секты, который всю свою жизнь прожил под прикрытием лавочника, который изготавливает третьеразрядные амулеты и различные одноразовые печати, буквально кричали об этом. И только спустя десяток мгновений он понял, что произошло. За его спиной… Был пустой переулок! Пустой! А ведь там, вслед за ним, буквально в паре шагов за спиной, должен был идти этот проклятый мальчишка! Но его не было. Он словно в воздухе растворился. Причём, сразу стоит отметить, что буквально за пару-тройку мгновений до этого странного момента, Чхве Тансу краем глаза отслеживал этого парнишку. Это был уже давно выработанный рефлекс. Так как он не хотел терять свою добычу. Однако и этот паренёк взял и исчез. А ведь ему уже заплатили за поставки подобных ресурсов. И это положение дел старого лавочника не радовало. Так как спрос-то всё равно будет с него лично?

Именно поэтому, вернувшись в лавку, старик никак не сдерживался. Он с грохотом ворвался в помещение, и из всей силы захлопнул за спиной двери. А когда Чхве Тансу убедился ещё и в том, что и в комнате этого наглого мальчишки нет, то буквально взревел от ярости. Он даже бросил взгляд в угол, где всегда с утра сидел его немой помощник, этот самый Анд Рей, за протиркой полок или за работой над очередной связкой сушёных трав. Но там было пусто. Ни следа, ни запаха, ни даже звука!

Неправильно. Всё неправильно. Он был уверен в том, что этот юнец простой немой, пусть и с ловкими руками. Но сейчас он чувствовал, что даже в комнате нет духа его присутствия. Совсем. Ни следа ауры. Тишина – идеальная. Заставшая его врасплох. Старик выпрямился, и его глаза стали ещё уже, из-за нового приступа злости, нахлынувшей на него. Он поднялся в главную залу лавки, быстро провёл рукой по нескольким амулетам, что висели под сводом у входа. Те едва шевельнулись, тонко звякнули и – умолкли.

– И печати не сработали…

Он зло сжал пальцы. Его обвели вокруг пальца. Это был кто-то с достаточно неплохой подготовкой. Очень осторожный. И предусмотрительный. Так как даже по ауре его сейчас было бы просто невозможно отследить. Словно этот паренёк заранее готовился к тому, что его ждёт и был категорически не согласен с той судьбой, что ему готовили в секте “Нефритовой луны”.

Спустя полчаса о побеге узнали и его гости.

– Где он?! – Тут же спросила с хриплой резкостью та самая “родственница”, входя в лавку с коротким порывом ветра и гнева. На ней всё та же одежда. Вуаль, скрывающее лицо, темное платье с бирюзовыми вставками, и сопровождение в виде двух молчаливых, жёстких телохранителей.

– Исчез. – Сухо бросил Тансу. – Прямо посреди улицы. Как будто его ветром сдуло.

– Ты же следил за ним?

– Следил. – Прошипел в ответ старик, уже с трудом сдерживая свои эмоции. – Но он выскользнул, словно вода сквозь сито. Он сделал что-то. А если и не он, то кто-то достаточно сильный или помог… Или украл его… Третьего варианта я не вижу!

Госпожа Чон тут же нахмурилась и замолчала, а затем прошла внутрь, небрежно откинула ширму, заглянув в комнату.

– Ты уверен, что он не маг?

– Теперь? Нет. Не уверен.

– И что ты хочешь делать?

– Найти его. – Процедил сквозь зубы Тансу. – Или хотя бы понять, кто его прислал, и помог сбежать. Потому что просто так такие уникумы не появляются. Особенно немые из трущоб, которые умеют писать, хотя и коряво, способные распознавать сорта чар с одного взгляда. И теперь я не знаю – он шпион, вор… или что-то куда хуже…

За окном уже вовсю начинался новый день. Улицы бурлили – кто обсуждал ночной переполох на площади, кто ругал стражу. А где-то там, в переулках, под рваной накидкой шел юноша. Он не привлекал внимания. Он снова стал тенью. И Тансу, старый лис, впервые за долгое время не знал, где именно сейчас его бывший помощник, так и не пожелавший стать товаром…