Новая весна

Глава 26 КОГДА НЕЛЬЗЯ СДАВАТЬСЯ

Лан скользил по коридорам Айздайшарского дворца, применяя все те умения, которым его научило Запустение, стараясь не сворачивать за угол, пока не будет абсолютной уверенности, что впереди никого нет. Погруженный в ко’ди, Лан был способен почти физически почувствовать, когда кто-то вот-вот появится в коридоре у него за спиной, мог в то самое первое мгновение ощутить поблизости чужое присутствие. И он всегда успевал скрыться из виду, нырнув в открытую дверь или в арочный проход раньше, чем его могли заметить. Он почти превратился в бесплотный призрак.

Отныне его служанки, Ания и Эсне, сначала выполняли распоряжения Эдейн и только потом слушались его. Видно, они считали это одним из обычаев Малкири. Наверное, она им так и сказала. На Булена, как думал Лан, еще можно положиться, но Лан опасался, что в Айздайшарском дворце любой, кто носит ливрею, непременно сообщит Эдейн, где его найти. Ему показалось, что теперь он сообразил, где очутился. Хотя Лан и прежде не раз бывал во дворце, но, покинув свои комнаты, без проводника он уже успел дважды заблудиться и лишь благодаря чувству направления сумел снова отыскать верную дорогу. С мечом на боку он чувствовал себя круглым дураком. В этой битве стальной клинок – не помощник. Но без меча Лан ощущал себя голым, а в подобном виде он не мог позволить себе предстать перед Эдейн.

Вдруг Лан уловил какое-то движение, и тут же вжался в стену позади статуи – женщина, окутанная облаками, и в руках у нее охапка цветов. И вовремя. Из поперечного коридора впереди вышли две женщины и остановились, о чем-то тихонько разговаривая. Изелле и та Айз Седай, Мериан. Лан замер неподвижно, как камень, за которым он прятался. Только движение привлекает внимание.

Ему не очень-то нравилось прятаться, но до того, как Эдейн развязала узел на его даори, которым на два дня буквально посадила Лана под замок, она ясно дала понять, что намерена объявить о скором его бракосочетании с Изелле. Букама оказался прав. Эдейн воспользовалась даори Лана, точно уздой. Согласно обычаю, большая часть ее власти над ним сойдет на нет, когда Изелле в числе своих свадебных подарков получит сплетенный из волос Лана шнурок. И значить этот шнурок будет не больше, чем памятный сувенир, некая примета прошлого, однако Лан был уверен, что место Эдейн по ее наущению займет Изелле. Причем Изелле будет действовать с ней заодно. Он сомневался, что у Изелле достанет воли и силы вступить в открытое противостояние с матерью. Когда сталкиваешься с противником, одолеть которого тебе не под силу, единственный выход – бегство, если только твоя гибель не послужит достижению более важной цели. И Лану очень хотелось обратиться в бегство. Только Букама удерживал его здесь. Букама и мечта.

Мериан резко взмахнула рукой, Изелле энергично закивала и торопливо зашагала прочь, скрывшись в том коридоре, откуда они обе пришли. Какое-то время Мериан глядела ей вслед, спокойное лицо Айз Седай оставалось непроницаемым. Потом, как ни странно, она тоже направилась в ту же сторону, ступая по зеленым изразцовым плиткам пола с грациозностью, рядом с которой походка Изелле показалась бы неуклюжей.

Лан не стал терять время и размышлять, что у Мериан на уме, как не озадачивался тем, почему за ней хотела следить Морейн. Простому человеку недолго и спятить, стараясь разгадать головоломки Айз Седай. В том, что Морейн – Айз Седай, нет сомнений, иначе Мериан уже давно гоняла бы ее, ревущую и причитающую, по дворцовым коридорам. Выждав достаточно, чтобы парочка ушла подальше и его бы не заметили, Лан бесшумно двинулся к пересечению коридоров и заглянул за угол. Ни Изелле, ни Мериан он не увидел, поэтому поспешно двинулся дальше. Сегодня Айз Седай – не его забота. Ему нужно поговорить с Букамой. О мечтах.

Бегство из дворца означало бы конец всей затеи Эдейн с женитьбой. Если удастся подольше не попадаться Эдейн, со временем она подыщет для Изелле другого мужа. Бегство означало бы конец всем мечтаниям Эдейн о восстановлении Малкир: когда узнают, что Лана нет, ее никто не станет поддерживать, все исчезнет, точно туман под полуденным солнцем. Бегство из дворца означало бы конец очень многим мечтаниям. Но у человека, который вывез на своей спине ребенка, есть право на мечту. Долг – как гора, но Лан должен нести эту ношу.

Впереди тянулся длинный широкий пролет лестницы, огражденной каменными перилами. Лан повернулся, чтобы спуститься, и вдруг понял, что падает. Он едва успел выставить вперед руку, как кубарем покатился по ступеням и, в конце концов, растянулся у подножия лестницы на мозаичном полу. От удара из легких выбило весь воздух. Перед глазами плыли круги. Лан силился вздохнуть, силился привстать.

Отовсюду появились слуги, с охами и ахами помогли Лану подняться на ноги; раздавались удивленные восклицания, как ему повезло не убиться насмерть при таком падении, спрашивали, не послать ли за Айз Седай для Исцеления. Лана шатало, перед глазами все плыло; нахмурившись, он смотрел на лестницу, бормотал что-то в ответ – лишь бы окружившие его доброхоты убрались восвояси. Он подумал, что синяков и ссадин насажал, как никогда в жизни, но царапины и ушибы заживут, а сейчас ему менее всего хотелось встречаться с Айз Седай. Большинство людей после такого падения могли бы назвать себя счастливчиками, если бы им повезло не свернуть себе шею, а лишь переломать все кости. Что-то дернуло Лана за лодыжки. Что-то толкнуло в спину. Это могло быть лишь одно, сколь бы невероятным ни казалось. Он бы наверняка узнал, если бы кто-то сумел подкрасться к нему настолько близко, чтобы дотянуться руками. Значит, дело не обошлось без Силы. Его пыталась убить Айз Седай.

– Лорд Мандрагоран! – Подбежавший коренастый мужчина в зеленом мундире дворцовой стражи едва не упал, пытаясь разом и остановиться, и поклониться. – Мы вас повсюду ищем, милорд! – тяжело дыша, произнес он. – Там ваш человек, Букама! Идемте скорей, милорд! Может, он еще жив!

Выругавшись, Лан побежал следом за стражником, поторапливая его. Но было уже слишком поздно. Слишком поздно для того, кто вывез на своей спине младенца. Слишком поздно для мечтаний.

Узкий проход вел на небольшой дворик, где обычно занимались солдаты. Сгрудившиеся у входа стражники расступились, пропуская Лана. Букама лежал ничком, хлынувшая изо рта кровь растеклась лужицей, а из спины торчала простая деревянная рукоять кинжала. Ткань вокруг кинжала потемнела от крови. В невидящих глазах застыло удивление. Лан опустился на колени, закрыл старому другу глаза и пробормотал молитву. Пусть примет Букаму последнее объятие матери.

– Кто его нашел? – спросил Лан, но едва ли слышал нестройные ответы о том, кто, когда и где. Он надеялся, что Букама возродится в мире, где реет в поднебесье Золотой Журавль и несокрушимо высятся Семь Башен, а Тысяча Озер сверкают в лучах яркого солнца драгоценным ожерельем. Как Букама подпустил к себе кого-то так близко? Букама же чувствовал сталь рядом с собой, даже если она пряталась в ножнах. Но одно Лан знал наверняка: Букама погиб потому, что Лан впутал его в интриги Айз Седай.

Встав, Лан бросился бежать. Но не наугад, лишь бы уйти отсюда. Он знал, куда бежит. И Лана уже не волновало, кто его увидит.

Приглушенный стук распахнутой двери, ведущей из коридора в переднюю, и возмущенные крики служанок заставили Морейн встать – она в ожидании сидела в мягком кресле в гостиной. Ждала чего угодно, но не этого. Обняв саидар, Морейн двинулась к двери, но успела сделать лишь два шага. Дверь распахнулась настежь. Лан стряхнул с рук вцепившихся в него женщин в ливреях, захлопнул дверь у них перед носом и привалился к створке спиной, глядя на удивленную Морейн в упор, прямо в глаза. На его угловатом лице наливались пурпуром кровоподтеки, и двигался Лан так, словно ему крепко досталось в драке. За дверью все затихло. Чтобы он ни задумал, служанки были уверены: Морейн с этим справится.

Как ни странно, Морейн поймала себя на том, что пальцы ее обхватили рукоять ножа на поясе. На ее стороне была Сила, и с Ланом, сколь бы рослым и мощным он ни был, она справится с той же легкостью, что и с ребенком, и все же... Его глаза больше не сверкали былым огнем. Морейн едва не отшатнулась от него. Не огонь, но смерть выжгла их мертвенным холодом. И в самый раз сейчас была ему эта черная куртка, с вышитыми на ней жестокими шипами и холодно-золотыми цветками.

– Букама мертв. Его убили ножом в сердце, – бесстрастно произнес Лан. – И не прошло еще и часа, как кто-то пытался убить меня Единой Силой. Сначала я решил, что это Мериан, но когда я видел ее в последний раз, она шла следом за Изелле. Даже если она заметила меня и захотела проучить, у нее не хватило бы времени. Мало кто сумеет заметить меня, когда я этого не хочу, и вряд ли она меня видела. Значит, остаешься ты.

Морейн поморщилась, и причиной этого была не только звучавшая в его голосе убежденность. Вот что она упустила: глупая девчонка и в самом деле отправилась прямиком к Мериан.

– Ты удивился бы, узнав, сколь мало можно скрыть от Айз Седай, – сказала Морейн Лану. Особенно от той сестры, которая преисполнена саидар. – Наверное, не стоило мне просить, чтобы Букама следил за Мериан. Она очень опасна. – Мериан из Черной Айя; теперь Морейн была убеждена в этом. Сестры могут очень сурово и безжалостно наказать тех, кто вздумает совать нос в их дела, но убивать... На такое не пошла бы ни одна из них. Ну и что теперь делать? Уверенность – не доказательство, тем более – перед Престолом Амерлин. А если еще и сама Сайрин – Черная... Чего волноваться, все равно тут ничего не поделать. Но с чего бы это Мериан понапрасну теряет время с Изелле? – Если ты тревожишься о девушке, мой тебе совет: отыщи ее поскорее и уведи подальше от Мериан.

Лан хмыкнул.

– Все Айз Седай опасны. А Изелле сейчас ничего не грозит. Я видел ее по пути сюда, она спешила куда-то вместе с Брисом и Дайриком. Почему погиб Букама? Ответь мне, Айз Седай. Во что я его впутал из-за тебя?

Морейн коротким взмахом руки велела ему помолчать и где-то в глубине души изумилась, когда он подчинился. Но мысли ее неслись яростным галопом. Мериан с Изелле. Изелле с Брисом и Дайриком. Мериан пыталась убить Лана. Внезапно кусочки головоломки сложились в цельную картину, в узор, совершенный во всех своих линиях. Хотя все это было немыслимо, невероятно, Морейн ничуть не сомневалась в верности своей догадки.

– Дайрик сказал мне, что ты – самый везучий человек в мире, – промолвила она, подавшись к Лану, – и ради самого Дайрика я надеюсь, что он прав. Куда обычно уходит Брис, чтобы побыть наедине с собой? Где его никто не побеспокоит, где ему никто не помешает?

Это должно быть такое место, где Брис мог бы в уединении спокойно предаваться размышлениям.

– На западной стороне дворца есть галерея, – медленно произнес Лан, потом заговорил быстрее: – Если Брису грозит опасность, я должен вызвать стражу.

Он уже повернулся, ладонь легла на ручку двери.

– Нет! – остановила его Морейн. Она по-прежнему не отпускала Силу и готова была удержать Лана при помощи плетения Воздуха. – Вдруг окажется, что Мериан просто разговаривает с принцем Брисом? Вряд ли ему понравится, если во время беседы к ним ворвутся стражники.

– А если окажется, что она не просто разговаривает? – спросил Лан.

– Тогда уже поздно бить тревогу и нет времени оповещать стражу. Лан, у нас нет против нее никаких доказательств. Подозрения – против слова Айз Седай. – Лан сердито вскинул голову и прорычал что-то об Айз Седай, что Морейн предпочла пропустить мимо ушей. Ей бы заставить его поплатиться за этакие слова, но и на это нет времени. – Проведи меня на ту галерею, Лан. Предоставь Айз Седай разобраться с Айз Седай. И лучше поторопиться. – Если Мериан и станет тратить время на слова, то разговор у нее, как подозревала Морейн, надолго не затянется.

Лан мешкать не стал, его длинные ноги так и мелькали. Морейн лишь оставалось подобрать юбки повыше, открыв всем взорам обтянутые чулками ноги, и припустить за Ланом, не обращая внимания на изумленные взгляды и ворчание слуг и прочего люда в коридорах и вознося хвалу Свету, что Лан не обгоняет ее. На бегу Морейн открыла себя потоку Силы, пока затопившие ее сладость и удовольствие не подобрались вплотную к грани боли. Еще она старалась прикинуть, как поступит, что вообще она способна сделать против женщины, существенно превосходящей ее потенциалом, против женщины, которая стала Айз Седай за столетие до рождения прабабушки Морейн. Ей очень не хотелось чувствовать себя такой испуганной. И еще она пожалела, что рядом нет Суан.

Сумасшедшая погоня вела Морейн через сверкающие величественные покои, через высокие коридоры, мимо рядов мраморных статуй, и внезапно дворцовый шум стих позади, и Морейн, вслед за Ланом, оказалась на длинном просторном балконе двадцати шагов шириной, откуда открывался незабываемый вид на городские кварталы. За каменными перилами, далеко внизу виднелись крыши домов. Грозовыми порывами, дергая за юбки, налетал холодный ветер. И здесь была Мериан, ее окружало свечение саидар. И здесь же были Брис с Дайриком – они стояли возле парапета, тщетно стараясь освободиться от пут и кляпов, сотканных из потоков Воздуха. Изелле, нахмурясь, смотрела на Бриса и его сына, и, как ни странно, на галерее поодаль от прочих, стоял Рин. Руки его были скрещены на груди, глаза зло посверкивали. Выходит, это он – Приспешник Темного.

– ...и как бы мне удалось привести к вам лорда Дайрика без отца, – капризным тоном говорила Изелле. – Конечно, больше никто не знает, но зачем?..

Сплетя щит из Духа, Морейн обрушила его на Мериан, вложив в бросок всю свою Силу, что сумела собрать, в отчаянной попытке отсечь ее от Источника. Щит ударил и... раскололся. Мериан оказалась слишком сильна, и Силы она зачерпнула почти до пределов своих возможностей.

Морейн знала, что застала Голубую – нет, Черную – сестру врасплох, но Мериан и бровью не повела.

– Очень хорошо, Рин, что ты убил шпиона, – безмятежно промолвила она, одновременно заткнув Изелле рот сплетенным из Воздуха кляпом и стянув девушку невидимыми путами. Та даже пошевелиться не могла и лишь вращала выпученными глазами. – Посмотрим, справишься ли ты на этот раз с юнцом. Не ты ли говорил, что твой меч – лучший?

Все случилось будто в одно мгновение. Ощерившись, Рин кинулся вперед, колокольчики в его косицах тихонько тренькнули. Лан едва успел обнажить свой меч, встречая атаку. И еще сталь не зазвенела о сталь, как Мериан ударила Морейн тем же плетением, которое использовала та, но куда более мощным. С ужасом Морейн поняла, что у Мериан достаточно сил, чтобы отсечь ее, хотя она и зачерпнула столько саидар, сколько сумела. Лихорадочно она принялась рубить Воздухом и Огнем, и Мериан охнула, когда отбитые потоки, отлетев обратно, задели ее. Воспользовавшись кратким мгновением, Морейн попыталась рассечь потоки, которыми были связаны Дайрик, Брис и Изелле, но прежде, чем ее плетение коснулось плетения Мериан, Черная сестра сама резанула потоки противницы. И на сей раз край щита Мериан коснулся Морейн раньше, чем она успела отбить его. Желудок у Морейн будто в узлы затянулся.

– Что-то, Морейн, ты чересчур часто попадаешься на глаза, – промолвила Мериан, словно бы они вели пустую болтовню. Да и вид у Черной сестры был такой же – безмятежный и по-матерински спокойный; казалось, она ничуть не взволнована. – Боюсь, придется спросить тебя, почему и зачем. – Морейн только-только исхитрилась рассечь плетение Огня, которое иначе спалило бы на ней одежду и наверняка обожгло бы все тело. Мериан же улыбнулась – так мать лукаво улыбается дочери, когда той случается влипнуть в какую-нибудь историю. – Не беспокойся, дитя мое. Я Исцелю тебя, чтобы ты ответила на мои вопросы. И ты ответишь, уверяю тебя. Отсюда твоих воплей никто не услышит.

Если у Морейн и оставались какие-то сомнения в том, что Мериан из Черной Айя, последнее плетение из Огня начисто уничтожило их. В следующие мгновения она получила и другие подтверждения – от новых плетений Мериан по платью Морейн забегали искры, а волосы ее встали дыбом; очередная атака Черной сестры заставила Морейн судорожно глотать вдруг исчезнувший воздух. Иных плетений Морейн не могла распознать, но эти жгуты потоков, доберись они до нее, наверняка переломали бы ей кости или пустили бы кровь, не сумей она рассечь их...

Когда удавалось, Морейн раз за разом пыталась перерезать узы на Дайрике и других, пыталась отсечь Мериан от Источника, даже старалась оглушить ее. Она ясно понимала, что сражается за свою жизнь: если верх возьмет Мериан, то ее неминуемо ждет смерть – либо сейчас, либо после допроса Черной сестрой. И хотя Клятвы уже не ограничивали Морейн, она не могла действовать без оглядки. У нее самой найдется, о чем спросить Мериан, и от ее ответов зависит судьба всего мира. К несчастью, Морейн могла лишь защищаться, да и то с превеликим трудом. Внутри у нее все скрутило еще больше. Удерживая связанными трех человек, Мериан тем не менее на равных боролась с ней, а может, даже была сильнее. Если бы только Лану удалось отвлечь ее...

Кинув быстрый взгляд в его сторону, Морейн поняла, насколько тщетны ее надежды. Лан и Рин танцевали один вокруг другого, стремительно и ловко сменяя одну боевую стойку на другую, вихрем кружились мечи, но если за кем и было на волосок преимущество, то у Рина. По щеке Лана струилась кровь.

С мрачной решимостью Морейн продолжала свои усилия, собрав всю свою волю до крупицы, всю себя в один кулак. Дрожа, она ударила Мериан, защитилась и вновь нанесла удар, парировала и снова ударила. Если получится измотать ее или...

– Что-то это затягивается. Как по-твоему, дитя мое? – сказала Мериан. Дайрик взмыл в воздух и медленно поплыл к парапету, напрасно стараясь вырваться из невидимых пут. Брис изогнул шею, следя взглядом за сыном; губы его яростно скривились за невидимым кляпом.

– Нет! – крикнула Морейн. В отчаянном порыве она выбросила потоки Воздуха, чтобы подхватить мальчика. Мериан рубанула по ним в тот самый миг, как освободила его от своих пут. Дайрик упал с громким воплем, и в голове Морейн будто взорвалась ослепительная молния.

Она открыла глаза, стихающий крик мальчика эхом отдавался у нее в ушах, а сознание будто окутывал какой-то туман. Она лежала навзничь на каменном балконе, голова кружилась. Пока в голове не прояснится, у Морейн столько же шансов обнять саидар, сколько у кошки – запеть. Да теперь нет никакой разницы. Она видела тот щит, которым ее отгородила от Источника Мериан: такой щит, когда он поставлен, по силам удержать даже самой слабой женщине. Морейн попыталась встать, не смогла и упала, потом приподнялась на локте.

Прошли считаные мгновения. Лан и Рин все так же двигались под звон стали в смертельном танце. Брис застыл в своих путах, глядя на Мериан с такой неукротимой ненавистью, что казалось – еще немного, и сила его ярости освободит его. Изелле била крупная дрожь, по щекам текли слезы, она шмыгала носом и круглыми от ужаса глазами смотрела, куда упал мальчик. Куда упал Дайрик. Морейн заставила себя вспомнить имя мальчика, вздрогнула при воспоминании, какая радостная была у него улыбка. Считаные мгновения.

– Думаю, с тобой мы закончим чуть позже, – заметила Мериан, отворачиваясь от Морейн. Брис взмыл в воздух. На лице коренастого мужчины не дрогнул ни единый мускул, он не отрывал полыхающего ненавистью взора от Мериан.

Морейн, пошатываясь, встала на четвереньки. Направлять она не могла. У нее не осталось ни храбрости, ни сил. Только решимость. Брис поплыл над парапетом. Морейн сумела встать, хотя колени подгибались, и ее шатало. Решимость. Не издав ни звука, с лицом, горящим яростной ненавистью, Брис упал за парапет. Это нужно остановить. В воздух поднялась Изелле. Девушка судорожно извивалась, горло дергалось в тщетной попытке протолкнуть крик через кляп. Нужно остановить! Спотыкаясь, Морейн проковыляла пару шагов и по рукоятку вонзила свой поясной нож в спину Мериан. Горячая кровь брызнула на руки.

Они обе упали на каменные плиты. Мериан умерла, окружавшее ее сияние погасло, и щит, отсекший Источник от Морейн, пропал. Закричала Изелле – путы Мериан исчезли, и теперь девушка едва удерживала равновесие на каменном парапете, судорожно размахивая руками, чтобы не сорваться. Привстав и заставив себя двигаться, Морейн перелезла через труп Мериан и схватила Изелле за руку в тот момент, когда туфли девушки соскользнули с опоры.

От сильного рывка Морейн швырнуло животом на камень парапета. Девушка висела над темной бездной, а Морейн скользкими от крови пальцами вцепилась в ее запястье. Могла она одно – изо всех сил стараться не разжать руку. Если она попробует втащить девушку на балкон, то они обе свалятся в пропасть. Лицо Изелле исказилось, застыло в маске ужаса. Рука ее потихоньку выскальзывала из хватки Морейн. Заставив себя успокоиться, Морейн потянулась к Истинному Источнику, и... у нее ничего не вышло. При взгляде на крыши домов далеко внизу вновь закружилась голова. Она еще раз потянулась к Источнику, но это было все равно что черпать воду растопыренной пятерней. Но надо спасти хотя бы одну из троих, пусть и толку от нее лишь капля. Борясь с дурнотой, Морейн упрямо потянулась к саидар. И тут рука Изелле выскользнула из окровавленных пальцев Морейн. Ей оставалось лишь смотреть, как падает девушка, и слушать ее долгий, затихающий крик. Рука Морейн оставалась вытянута, словно она надеялась, что кто-то все-таки спасет Изелле.

Чья-то рука оторвала Морейн от парапета.

– Не надо видеть чужую смерть, – сказал Лан, поставив Морейн на ноги.

Его правая рука висела плетью, разорванный рукав насквозь пропитался кровью. Не считая рассеченной руки, были и другие раны, к тому же по лицу стекала струйка крови – у Лана был глубокий порез на голове. Рин лежал навзничь в десяти шагах в стороне, с навеки застывшим в глазах удивлением уставясь в небо.

– Черный день, – пробормотал Лан. – Чернее я не видел.

– Подожди немного, – сказала ему Морейн. Голос ее прерывался. – Я далеко не уйду, очень голова кружится.

На подламывающихся ногах она подошла к телу Мериан. Да, никаких ответов ей уже не дождаться. Черная Айя, как и прежде, останется под покровом тайны. Нагнувшись, Морейн выдернула свой нож и вытерла клинок юбками предательницы.

– Ты безжалостна, Айз Седай, – бесстрастно заметил Лан.

– Я безжалостна, насколько должна, – ответила она ему. Крик Дайрика по-прежнему звучал у нее в ушах. А перед глазами падала Изелле, запрокинув к Морейн лицо. Как при испытании на шаль, все ее внешнее спокойствие и хладнокровие были показными, но она всем своим существом вцепилась в эту напускную невозмутимость. Поддайся хоть на миг – и она, рухнув на колени, разразится рыданиями. Плача, сраженная горем. – Похоже, Рин, хоть и Приспешник Темного, сильно ошибся. Ты оказался лучше него.

Лан слегка качнул головой.

– Нет, он был лучше. Но он думал, что со мной все кончено, раз я ранен и рукой двинуть не могу. Он никогда не понимал, что раньше смерти сдаваться нельзя.

Морейн кивнула. Раньше смерти сдаваться нельзя. Да, это верно.

Прошло немного времени, в голове у нее прояснилось, и она сумела вновь обнять Источник. Лана больше тревожило, что нужно сообщить шатайян о гибели Бриса и Дайрика, пока ее не известили о страшной находке на городских крышах. Судя по всему, Лану не слишком-то хотелось являться к леди Эдейн с черной вестью о гибели дочери. Что вполне понятно. Морейн тоже тревожило, что время летит очень быстро, хотя причина ее беспокойства была иной. Она обязана была каким-то образом спасти девушку. В этой смерти она повинна не меньше Мериан.

Как только Айз Седай сумела обнять саидар, она сразу же Исцелила Лана. Он потрясенно охнул, когда сложное плетение Духа, Воздуха и Воды соединило края его ран, срастило их, разгладив кожу и не оставив даже намека на шрам, однако Морейн даже не почувствовала удовлетворения от того, что в нем наконец-то проявилось нечто от простого смертного. Он испытывал слабость – как и любой после подобной процедуры, к тому же силы у Лана отняло не только Исцеление, но и сама схватка; ему даже пришлось опереться на парапет и отдышаться. Пока ему будет не до бега, да и какой уж из него сейчас гонец. А Морейн еще надо удостовериться, что он знает, какие нужно будет говорить слова. И у нее на Лана есть и другие планы.

Потоками Воздуха Морейн аккуратно приподняла тело Мериан, завела его за парапет, опустила поближе к голому горному склону. Потом сплела потоки Огня, и Черную сестру объяло пламя, столь жаркое, что горело оно без дыма, лишь слышалось тихое потрескивание и иногда приглушенно лопался от жара камень.

– Что ты?.. – промолвил было Лан, но потом спросил по-другому: – Почему?

Морейн заставила себя ощутить волны жаркого пламени – точно она стояла у разверстого горнила.

– Нет никаких доказательств, что она из Черной Айя. Только одно известно: она – Айз Седай. – Морейн поморщилась от своей обмолвки. Белой Башне вновь понадобится покров тайны, куда более плотный, чем после гибели Малкир, но Морейн не имела права говорить об этом Лану. Пока еще рано. Но, услышав упоминание о Черной Айя, Лан даже не моргнул. Возможно, он не знает, о чем зашла речь, но об заклад Морейн биться не стала бы. Самообладание у этого мужчины не хуже, чем у любой из Айз Седай. – Я не могу солгать о том, что здесь произошло, но я могу ничего не говорить. Ты будешь молчать или сделаешь за Тень ее работу?

– Ты очень жестокая женщина, – в конце концов, произнес Лан. Больше в ответ он не сказал ни слова, но и этого было достаточно.

– Я жестока настолько, насколько должна, – сказала ему Морейн. Крик Дайрика. Лицо Изелле. Еще надо избавиться от тела Рина и от кровавых пятен на плитах галереи и на их одежде. Жестока, насколько должна.