Нить судьбы - нить войны.

Глава 4

— Я и не боюсь, вышли руки на виду. И ломится не вздумайте, тут вы уже на прицеле секрета. — говорю я натянув гимнастёрку и вынув наган из кобуры.

— Да мы и не собираемся. Мы своих ищем. — говорит вроде младший политрук выходя на тропинку.

Вместе с ним два бойца.

— Вадим, ты долго? — спрашиваю я.

— Да сестра, готов. — говорит Вадим и появляется рядом.

— Пошли, свои, там вас проверят. Сразу говорю, шаг вправо, влево равно попытка побега, стреляю на поражение. Прыжок на месте попытка улететь, наказание тоже. По тропинке вперёд. — говорю я.

Когда мы вышли к стоянке капитан, лейтенант и старшина нас уже ждали, с постов маякнули.

— Ласка, тебя помытся отправили, а ты разных подозрительных личностей ловишь. Я тебя в милицию отправлю. — улыбается капитан.

— Так я помылась, брата страхую, а тут эти подозрительные нарисовались. — говорю я.

— Старшина, разоружить, собрать документы и разделить. — приказал капитан.

Трое бойцов ловко сняли ремни и обыскали бойцов и политрука, забрав документы. Бойцы передали документы лейтенанту и развели бойцов в разные стороны. Никитин стоит рядом.

— Никитин, проверь сапоги у младшего политрука. — приказал лейтенант.

— По какому праву? Я политработник красной армии. — возмутился политрук.

— Вот мы и проверим. — говорит Никитин заставляя политрука показать подошву.

Внимательно осмотрел и вынес вердикт.

— Сапоги наши товарищ капитан.

— Ну младший политрук Иваников. Как вы тут оказались, так далеко от своей дивизии? — спрашивает капитан.

— В ночь на 22 июня начальник политотдела дивизии послал нас в Корбин за киноплёнкой. До Карбина мы не доехали попали под бомбёжку. Полуторка была выведена из строя рядом разорвавшейся бомбой, мы как раз спрыгнули. Далее пробирались пешком, несколько раз натыкались на немцев. — говорит младший политрук.

— Похоже не врёт, бойцы его тоже в один голос говорят. — подошёл Лыба и протянул мне банку тушёнки и хлеб.

Отхожу и устроившись у дерева ем, ложку я на складе взяла, хорошая, нержавейка. Сижу ем, ко мне подсаживается младший политрук.

— А чего тебя, все Лаской зовут? — спрашивает он.

— Быстрая я с оружием. Вот капитан и сказал: “быстрая прям как ласка”. Вот и прицепилось. — говорю я доедая тушёнку.

— Ты ж по возрасту служить ещё не должна? Тебя небось в комсомол только недавно приняли. — прощупывает он меня.

— Не приняли, происхождением не вышла, из благородных я. — облизываю и прячу ложку.

— Как из благородных? Их уж нет давно. Нет конечно есть, но они указываются по новым профессиям. А ты прям: “я из благородных.”- смотрит он удивлённо.

— Ага из них. Я и в гимназии училась. — подначиваю его я.

Тут до него доходит. И он ещё более удивлённо смотрит на меня.

— Ты с освобождённых территорий. Твои родители были дворянами. Похоже с советской властью не конфликтовали. Но тогда вашего комсорга гнать надо, он сам отталкивает возможных бойцов за мировую революцию. Особенно сейчас, когда мировая буржуазия натравила на нас Гитлера. Вот увидишь скоро у них в тылу начнётся пролетарская революция. — говорит он.

— На что спорим, что не начнётся? Вон они пролетарии германские, по нашим дорогам топают и наших граждан убивают. Им их бесноватый, надел земли и рабов пообещал. Так что не жди не восстанут, по крайней мере сейчас и война будет долгой. Не надо говорить, что я не верю в мощь красной армии. Я как раз верю и знаю, что победа однозначно будет за нами. Только перестань бойцов к смерти толкать. Врага надо бить так, что он умер, а ты жив. Я б вообще кто призывает к тупым атакам и солдат не бережёт расстреливала б. Вот ты у тебя наган и нож, встретил врага. Твои действия? — говорю я и краем глаза вижу подсевших бойцов.

— Ну как, выпущу все патроны в противника и в рукопашную. — говорит решительно младший политрук.

— Выпустил и даже убил кого то, ломанулся в рукопашную, а немец тебя из винтовки, хлоп. Вот и разменял ты свою жизнь на несколько вражьих. А я по другому поступлю, буду красться за ними и когда они уснут часового ножиком прирежу и его спящих приятелей тоже. Вот и получилось, что я за их поганые жизни ноль наших отдала. Этому бойца и командира учить надо. Не они гибнуть должны а враги во славу их грёбаной германии. — говорю я.

— Права Ласка, сама так воюет. Вот товарищ младший политрук, мне бойцы рассказали как они танки да машины у немца забрали и по наглому, среди немецких колонн шли. А идею она подсказала. — говорит боец пришедший с Иваниковым.

— Как в колоне? — удивляется политрук.

— А вот так, встроились и ехали. — говорю я.

— И не стреляли?

— Скажи, мне, что самое важное, выполнить задание или убить двух- трёх немцев? — смотрю я на него.

— Задание. — говорит он.

— Вот. А значит для выполнения нужно использовать, все возможные средства. Мы и используем. — говорю я.

— Ласка, хорош лясы точить. Марш спать. В грузовик лезь. — говорит старшина подойдя к нам.

Я встаю и лезу в кузов. Устраиваюсь на вещах и засыпаю.

Утром мы продолжаем изображать из себя немцев. Найдёнышей засунули поглубже в кузов под тент. Надо было видеть возмущение младшего политрука когда он увидел наших парней в немецкой форме. Капитану даже пришлось прикрикнуть на него, чтоб не мешался под ногами и взять к нам в ганомаг. Едем как и вчера, на мне камуфлированная куртка и наушники. Слушаю эфир.

Достаточно спокойно перескочили шоссе на Барановиче в прогал наступающих немцев. Обалдевший Иваников сидит потерянный. И шепчет: “Вот это масса, вот это сила”.

— Немцы заправляют танку за торфоразработками, потом пойдут фактически за нами. — говорю я по немецки.

— Что предлагаешь? — спрашивает капитан.

— Подловить, наших тут нет, да и не пуганые ещё. — говорю я.

— Хорошая идея. — кивает капитан.

Мы проехали Кустовичи, и за торфоразработками увидели, уже виденное, пять танков заправляли с машины. Рядом стоял ганомаг как у нас, у него в движке копаются немецкие солдаты. Я смотрю и понимаю, что они канистры на башни и моторный отсек крепят. Вскакиваю с лавки и лезу в ящик и вытаскиваю зажигательные патроны, видела их пока по бронетранспортёру шарилась. Прижимаю к себе и улыбаясь сажусь.

— У тебя, видок как у нашедшей сокровище. — говорит капитан всё так же по немецки.

— Можете на русский переходить, всё немчуры рядом нету. — говорит водитель.

— Так, что ты нашла? — спрашивает капитан уже по русски.

— Зажигательные патроны. Один стрелок дырявит канистры, второй поджигает.

— Первый через БраМит второй не важно, бензином там и так воняет, не унюхают, за грохотом не услышат. Вон там сработаете. Догоните на мотоцикле. — решает капитан и связывается по рации с танком.

При въезде в лес наша колонна остановилась. Я беру винтовку и вылезаю из бронетранспортёра. Рядом останавливается мотоцикл.

— Кузнецов, работаете в паре с Лаской, ты из трёхлинейки дырявишь, она из маузера поджигает. Ласка не спорь у него опыта больше. — командует капитан и они уезжают.

Мы загоняем мотоцикл в кусты. Я передаю свою винтовку мужчине с сержантскими кубиками, он протягивает мне маузер.

— Не дуйся, потом научу куда и как стрелять. — говорит этот 35-ти летний мужчина.

— Я не дуюсь, я позицию ищу. Вон там. — говорю я и показываю выбранное место.

Мы идём и смотрим.

— Отлично, на моём третьем выстреле начинаешь. Бьём с первого. Ещё обойму дай, как закончу выскакивающих буду снимать. — говорит он.

Протягиваю ему россыпь патронов, снайперку обоймой не зарядить. Сама перезаряжаю винтовку на зажигалки.

Слышим мотоциклы.

— Ими наши займутся. — говорит Кузнецов готовясь к стрельбе.

Вот выползли танки. Когда первый поравнялся с сержантом мосинка кашлянула. Я целюсь в низ канистр. Второй выстрел, третий. Я открываю огонь. Винтовка толкнулась в плечо и первый танк вспыхнул. Быстрая перезарядка и второй разгорается, третий и не смотрю попала или нет четвёртый, пятый вспыхнул сам, видно бензин куда то попал. Смотрю четвертый, горит из бокового люка вылезает немец, стреляют, он падает и дымится.

— Сейчас на мотоцикл, пройдём с той стороны, я за рулём, ты за пулемётом. Танкисты все туда перебежали. — говорит сержант.

Мы грузимся заводимся и вылетаем на скучившихся танкистов. Навожу пулемёт и открываю огонь. Расстреливаю ленту и Кузнецов рвёт на полной скорости. Буквально пролетаем горящие танки и на взгорки видим наших стаскивающих убитых мотоциклистов с дороги. Сзади раздался первый взрыв, в одном из танков рванула боеукладка.

Мы подъезжаем к капитану и стоящему рядом младшему политруку..

— Ну ка оба два ко мне. Вы чего устроили? Думаете командир не в состоянии различить рвущиеся патроны и пулемёт. Нет танки подожгли грамотно, а на танкистов, что охоту устроили. Или вы думаете, что танковая башня на голову это смешно? Из за пяти танкистов я людей терять не хочу. Ласка, ладно, там мозгов кот наплакал и то все на войну заточены. Ну ты, Коля, опытный мужик и поддался этой шибурделки. Так, вы у меня оба наказаны. Как потом придумаю. Всё свободны. — машет рукой.

Мы отходим.

— Да про оторванные башни мы забыли. — вздыхает Николай.

— Брось, Коль, весело ж было. — говорю я и взяв винтовку направляюсь к бронетранспортёру.

Меня догоняет младший политрук.

— Ласка, я так и не понял, за что вас капитан отчитал? — спрашивает он.

— Да сглупили мы. В танках боезапас полный, а снаряды взрываются. Прилетела б нам оторванная башня и пиши похоронки. — объясняю я залезая в ганомаг.

Дальше ехали без приключений и встреч. Перед Пинском в советскую форму переоделись. В городе встали у управления НКВД. Куда сходил капитан.

Я залезла в кузов грузовика и завалилась спать.