Нити судьбы

ГЛАВА 8

Пятница

Утро наступило слишком быстро. Из-за принятого накануне снотворного, я никак не могла проснуться, но так как сегодня мне ни в коем случае нельзя было опаздывать, пришлось выковыривать себя из кровати.

Уже сидя в такси, прикрыла глаза. Только бы Лунберт не надумал сегодня заболеть.

— Элеонора, — раздался в ухе голос Нэйтона, Я уже успела забыть об установленном на мне передатчике. — Элеонора, — снова раздалось в ухе, но теперь уже чуть громче. Я покосилась в сторону молчаливого водителя, но тот похоже ничего не слышал. — Элеонора.

— Зачем так орать? — произнесла, догадавшись схватить мобильник и поднести его к уху, а то бы водитель подумал, что я сошла с ума, и вместо академии отвез бы меня в другое учреждение. — Я, между прочим, в такси еду, сообщила надумавшему пообщаться со мной василиску.

— Простите, вы не отвечали, я думал что-то со связью. Говорить можете?

— Естественно, у меня же в руках мобильник.

— Сообразительная умничка, — похвалил он меня, и я почувствовала, как у меня от похвалы Нэйтона запылали щеки. Хорошо еще, что он этого не видит.

— Стараюсь, — постаралась, чтобы голос прозвучал сухо.

— Я собственно решил проверить связь, а заодно узнать, где именно вы находитесь и не проспали ли вы.

— Проспать хотелось, но я же понимаю, как важна наша сегодняшняя встреча и не только для вас.

— Элеонора, я вас прошу только об одном, вы только не геройствуйте, — в голосе Нэйтона послышалось беспокойство, или мне это только показалось?

— Ничего не могу обещать, как пойдет. Нэйтон, я уже приехала. — Открыв дверь, вышла из остановившегося возле академии такси. — Мирослав с вами?

— Нет, он уже на месте, кстати, он слышит наш с вами разговор, — пришлось промолчать и не высказаться по поводу того что я по этому поводу думаю. С одной стороны мне вроде как не доверяли, а с другой меня не бросили одну и решили подстраховать. — Элеонора вы меня слышите?

— Да и я вас еще раз убедительно прошу не орать мне в ухо, а если вы не можете этого сделать, то убавьте громкость, в противном случае я рискую к концу сегодняшнего дня оглохнуть.

— Я уже убавил громкость и постараюсь больше громко не разговаривать.

— Элла привет, — Матвей перепрыгивая через две ступеньки, в считанные секунды оказался рядом. — Ты как себя чувствуешь?

— По сравнению со вчерашним днем великолепно, — убрав от уха мобильник, положила его в сумку.

— Сегодня на парах спать не планируешь? А то у Скобенского при виде такого зрелища сердечный приступ случится.

— Матвей, а ты мне подал великолепную идею, если он после сердечного приступа оставит преподавательство, то мне и экзамен сдавать ему не придется.

— Надеюсь, ты пошутила, потому что в противном случае я поставлю на Скобенского, который наверняка и после сердечного приступа вернется в академию.

— Ну, его этого Скобенского, на вот возьми. — Я протянула парню иллюзорный камень. — Вчера я все-таки пусть и к вечеру, но все же добралась до дома.

— Элла это… это… — разглядывая и крутя в руках прозрачный камушек, парень на время потерял дар речи.

— Это то, что я тебе обещала. Теперь камень твой, можешь хоть каждый день с ним работать.

— Элла спасибо. Я надеялся, но думал, что ты мне его не принесешь, все же это такая вещь, — Матвей зажал камень в руке. — Теперь я твой должник.

— Матвей не говори глупостей, ты вчера со мной практически целый день провозился. Кстати, а ты случайно не видел Лунберта, у меня к нему пара вопросиков имеется.

— Я сейчас, — Матвей взлетел вверх по лестнице со скоростью ветра.

— Элеонора, а можно полюбопытствовать, что за камень вы только что отдали парню?

— Иллюзорный.

— Ничего себе, — присвистнул Нэйтон. — Может и со мной поделитесь?

— Нэйтон вы уже большой мальчик, а значит, в состоянии приобрести себе такую игрушку, — В ухе послышался приглушенный смех Мирослава.

— Элеонора, позволить-то себе приобрести иллюзорный камень, как вы правильно заметили, я в состоянии, а вот достать такой камушек даже для меня проблематично, они достаточно редкие и меня удивляет то, что вы так вот просто отдали камень, своему одногруппнику, и ведь он вам даже не возлюбленный.

— А может я влюбилась в него с первого взгляда и при помощи иллюзорного камня решила обратить на себя его внимание.

— Элеонора, я тоже хороший, может вы, и на меня внимание обратите? — жалобно произнес Нэйтон. Понимая, что он шутит, я, поднимаясь по лестнице, улыбнулась, а вот Мирослав внезапно раскашлялся.

— Элла, — Матвей тащил по коридору упирающегося Лунберта. — Идти не хотел.

— А ты ему уже показал, какой камень я тебе подарила? — Все пошло не по плану. Мне необходимо было пообщаться с Лунбертом наедине, без посторонних глаз и ушей.

— Нет, — опешил парень. — А что надо было?

— Покажи, — попросила и Матвей, раскрыв ладонь, продемонстрировал Лунберту иллюзорный камень, но в руки, когда одногруппник потянулся за ним, его не дал.

— Хочешь такой же? — осведомилась у Лунберта.

— Хочу, — и парень дерзко и даже с вызовом посмотрел на меня.

— Пойдем, — движением головы указала ему на лестницу. — Матвей отпусти его.

— Элла, до первого занятия осталось совсем мало времени, — парень заботился обо мне, а мне было совершенно не до занятий.

— Мы постараемся успеть, пошли у нас мало времени, — это я уже Лунберту сказала и, не оглядываясь, выйдя на лестничную площадку, стала подниматься.

— Элеонора, а если он за вами не пойдет? — услышала в ухе тихий голос Нэйтона. — Предупреждаю, если вы отдадите камень Лунберту, то я на вас обижусь, а камень у парня отберу, подкараулю после занятий и отберу.

— Куда мы идем? — Лунберт догнал меня, расчет на жадность оправдал себя, парень купился.

— Надо найти тихий и спокойный закуток.

— Ты не шутила когда говорила о камне? — Шагая рядом, Лунберт покосился в мою сторону.

— У меня будет к тебе одна просьба, — я намеренно не стала отвечать на вопрос.

— Прыгать с крыши не буду даже ради иллюзорного камня, и не проси.

— Если ты спрыгнешь, то камень отдавать будет уже некому. — Мы дошли до небольшого вестибюля, рядом с которым расположились кабинеты преподавателей, которые на данный момент уже находились в аудиториях. Положив ладонь на грудь, покрутила в руках медальон, включая в нем записывающее устройство.

— Так что ты хотела?

— Тебя. — Видя шокированное лицо Лунберта, поняла, что мой ответ прозвучал неоднозначно.

— Я, конечно, польщен, но прости, ты не в моем вкусе, — глядя на меня парень издевательски усмехнулся.

— Ты тоже не в моем. Не льсти себе, ты мне нужен только лишь, как источник информации.

В одно мгновение Лунберт напрягся и готов был сорваться с места, только я его опередила. Ударив парня в солнечное сплетение, заломила ему руку.

— Если я не получу ответы на свои вопросы, то готовься сдохнуть здесь и сейчас. Глюцироген, который ты мне вчера подбросил, если в равных пропорциях перемешать его со снотворным приводит к летальному исходу.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — Лунберт все еще пытался восстановить дыхание после моего удара.

— Ответ неправильный. — Продолжая заламывать парню руку, я достала из кармана шприц и ввела Лунберту под лопатку все его содержимое.

Громогласный вой сирены, оповестил о начале занятий.

— А-а-а, — взвыл парень от боли, но его крик заглушила сирена.

— Если будешь хорошим мальчиком, то я введу тебе противоядие, а нет, то у тебя еще есть время прочитать молитву и покаяться в грехах.

— Элеонора что ты ему ввела? — Забеспокоился Нэйтон, он же как-никак теперь соучастник. — Элеонора.

Вот вроде Нэйтон работает в департаменте безопасности, и наверняка уже не первый год, спрашивается, зачем задавать вопросы, на которые я ему в силу обстоятельств не отвечу и пусть он хоть оборется.

— Отпусти меня, — взмолился Лунберт.

— Обещаю, что отпущу сразу же, как только получу исчерпывающие ответы на свои вопросы. Зачем ты вчера подбросил мне в сумку глюцироген?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Неужели? — я чуть сильнее заломила парню руку. — Надо же, как у тебя память отшибло. Так я тебе ее освежу. Вчера, в столовой, когда ты поспешил оказать помощь Марлионне, ты, оказавшись рядом со мной подбросил мне в карман глюцироген, я это видела, к тому же на колбе остались твои отпечатки.

— Ты ничего не докажешь и ты не могла этого видеть.

— Видела. А доказывать мне ничего не надо, я здесь лишь для того чтобы совершить возмездие. Такие как ты не должны жить. Через час может чуть позже кто-то из учителей обнаружит твой труп, а я уже буду далеко отсюда. Чувствуешь, как у тебя начинают леденеть конечности? Через несколько минут ты их и вовсе ощущать перестанешь.

— Элеонора, что ты творишь? Что ты ему вколола? — Вопросы обеспокоенного Нэйтона в очередной раз проигнорировала.

— Тебя арестуют.

— Для этого вначале необходимо доказать мою вину.

— Матвей подтвердит, что видел нас вместе.

— Матвей будет молчать, думаешь, что он за просто так получил от меня иллюзорный камень. А даже если он и скажет о том, что видел нас, то, что с того? Я этого и отрицать не собираюсь, скажу, что мы с тобой поговорили и разошлись, а после у меня разболелась голова и я поехала домой, а твоя душа, Лунберт, к тому времени уже покинет бренное тело. Приблизительно минут через десять, тебя уже ничего не будет волновать, тревожить и заботить. Так зачем ты мне вчера подсунул глюцироген? — ухватив парня за волосы, оттянула его голову назад. Мышцы у него в теле уже окаменели, так что его можно было не держать, он уже даже ходить не мог, не то, что бегать.

— Это не я, — все еще упирался парень.

— Не ты так не ты. В таком случае, всего хорошего, приятно было пообщаться. — Я отошла от Лунберта на несколько шагов.

— Ты куда? — он даже уже головой пошевелить не мог.

— Домой. Ты через несколько минут уже и говорить не сможешь, так что, какой толк рядом с тобой время терять?

— Подожди, — запаниковал парень. Ну, наконец-то.

— Зачем ты подбросил мне глюцироген?

— Всего лишь хотел отомстить за то, что ты прилюдно унизила Марлионну.

— Никто никого не унижал, она всего лишь упала.

— А еще я ненавижу выскочек, а ты, не успев прийти, стала показывать, что ты лучшая.

— Ну, да, особенно вчера, когда проспала все пары. Ладно, с этим разобрались. Откуда у тебя эта гадость? Где ты ее взял?

— Если скажу, они меня убьют.

— Если не заметил, то ты уже наполовину труп. Говори быстрее, а то я не успею ввести противоядие.

— Я встречаюсь с Теодором по субботам в клубе. — Лунберт назвал адрес.

— Это он заставил тебя распространять глюцироген в академии?

— Он не заставлял, он платил.

— Кто кроме тебя еще этим занимается?

— Не знаю, но как-то раз видел рядом с Теодором низкорослого белобрысого парня, он учится в нашей академии на последнем курсе, — Лунберт говорил все медленней, растягивая слова, похоже, что язык у него уже практически не шевелился.

— Опиши мне Теодора.

— Около сорока, темноволосый, среднего роста, представительный и рядом с ним постоянно находится охрана.

— Что-то особенное?

— Он ходит с тростью. — Лунберт умолк. В принципе я узнала от парня все что хотела, так что можно было уходить, тем более что ближайшее время он ни одного слова произнести не сможет.

— Так бы сразу, а то ничего не знаю, — я отключила свой диктофон, а вместе с ним и запись изображения.

— Что с ним? — Мирослав меня напугал, я даже за сердце схватилась.

— Да ничего страшного, витаминный коктейль неправильно ввела вот у него все мышцы и свело. Не беспокойтесь, уже через несколько минут его мышцы придут в норму и он отправится на занятия.

— А ты?

— А я домой, голова у меня сегодня что-то разболелась. Всего хорошего. — И я поспешно скрылась с места преступления, оставив Лунберта на попечение Мирославу.

— Элеонора, — активировался Нэйтон, давненько его не было слышно, целых пять минут молчал. — Я за последние несколько минут постарел лет на двадцать.

— Так меньше подслушивать надо, и сразу же помолодеете. — Выйдя из здания академии, решила не вызывать такси, а прогуляться по городу, мне необходимо было обдумать дальнейший план действий, но вначале надо было отделаться от Нэйтона.

— Я же не ради себя старался, — нашелся с ответом василиск.

— Так уж и быть, для поддержания вашего здоровья, вколю и вам витаминчиков, могу даже двойную дозу, мне не жалко.

— Мне себя жалко. Элеонора, вы куда сейчас направляетесь? Почему вы не остались на занятиях?

— Нэйтон, как вашу аппаратуру с себя скинуть? — Попытка снять с шеи записывающее устройство успехом не увенчалась. Было ощущение, что маленький черный кругляш сросся с кожей. — Не срезать же мне ее теперь с себя.

— А зачем снимать? Элеонора, мне так приятно с вами общаться.

— У меня есть личная жизнь, в которую я не собираюсь пускать посторонних. Так вы мне скажете или мне к другому специалисту обратиться?

— Скажу, — послышался разочарованный вздох, — но вначале пообещайте мне, что не пойдете в тот клуб, про который говорил Лунберт.

— Нэйтон я вам благодарна за помощь.

— Элеонора, это не шутки вас могут убить, и ваша смерть будет на моей совести.

— Ваша совесть может спать спокойно. Как снять аппаратуру? — Нэйтон молчал, а я почувствовала, как внутри меня начинает клокотать раздражение. Кто он вообще такой, чтобы лезть ко мне со своими советами?

— Можете не отвечать, и без вас разберусь. Прощайте.

Нэйтон молчал, а ведь я до последнего надеялась на то, что в василиске проснется совесть, но я ошиблась, похоже, что у Нэйтона ее нет. К раздражению добавилась злость. Меня совершенно не прельщала перспектива постоянного прослушивания и тотального контроля. С той высокотехнологичной дрянью, которая весела у меня на шее необходимо было что-то сделать.

"А что если намочить эти штуки"? — пришла мне в голову мысль, как правило, техника боится воды.

Найдя решение проблемы, похвалила себя и даже мысленно ладони потерла, как же, я нашла способ переиграть василиска. Настроение заметно улучшилось, и я стала прикидывать, как мне встретиться с Теодором, и не только встретиться, а еще и разговорить его. А вот это вот действительно проблема, потому что Теодор, скорее всего на контакт со мной не пойдет. С какой стати ему перед первой встречной изливать душу? Он же не идиот своими же руками себе могилу рыть, а прижать его к стене не получится, потому что доказательств его вины у меня нет. Так что при самом лучшем раскладе, меня вышвырнут из клуба и больше туда никогда не пустят. Нэйтон прав, не стоит мне влезать в это дело, оно мне не по зубам, но с другой стороны, мне нужна сенсация, благодаря которой мы могли бы повысить рейтинг журнала, а значит, еще какое-то время продержаться на плаву. И так как с Мирославом пока у меня все неопределенно, сюжет с глюцирогеном мог бы с лихвой заменить статью о взяточничестве, а значит, придется рискнуть.

"Лаура, — позвала девушку мысленно. Мы уже ни один раз проверяли, если я мысленно обращалась к подруге, она меня слышала на любом расстоянии. — Нужны твои советы и помощь. Встретимся после обеда на нашем месте. Мне пока не звони, меня прослушивают, постараюсь в ближайшее время с этим разобраться. Позвони Герману, надо будет с ним вечером встретиться, мне на завтра понадобится его помощь. Все до встречи".

Все-таки как удобно вот так вот мысленно общаться, никто не подслушивает, никто ни о чем не догадывается, и если что, то никто ничего не докажет, жаль только, что я мыслей Лауры читать не умею, уж мы бы с ней вдоволь наговорились, и даже встречаться было бы необязательно.

Махнув рукой, остановила проезжающее мимо такси. Мне необходимо было как можно быстрее избавиться от двух маленьких черненьких штучек, которые повесил на меня Нэйтон.

Оказавшись дома, я первым делом отправилась в ванну. Намочив шею и ухо, намылила губку и попыталась при помощи нее избавиться от подарка василиска. Ухо горело, кожа на шее в том месте, где я ее терла, покраснела, а маленькие черные кружочки от меня так и не отлепились, но зато когда я их поливала водой, у них внутри что-то затрещало. Хотелось надеяться на то, что они сломались, но на всякий случай я покапала на аппаратуру спиртом, после чего залила ее маслом и поковырялась внутри каждого кружочка иголкой.

Сидя за столом и неспешно попивая энергетический напиток, задумалась о том, что если в ближайшее время мне не удастся избавиться от "подарка", то, как бы этого не хотелось, мне все же придется пожертвовать двумя малюсенькими кусочками кожи. А пока, я решила успокоиться. В том случае если аппаратура работает, Нэйтон услышав наш с Лаурой разговор, попытается меня остановить и если это произойдет, то я соскребу с себя эти штуки, чего бы мне это не стоило. Успокоившись, я переоделась, накрасилась и отправилась на встречу.

— Можешь ничего не говорить, я уже покопалась у тебя в голове и считаю это безумием.

— Герману звонила?

— Да он придет в кафе под открытым небом, то которое в центре.

— Отлично.

— Элеонора, ты сошла с ума. Оставь это профессионалам.

— Мне нужна сенсационная статья.

— Тебя могут убить, ты это понимаешь?

— Понимаю и буду предельно осторожна.

— Я отказываюсь принимать в этом участие, — взирая на меня, Лаура переплела на груди руки.

— Я тебя и не заставляю. — Устав стоять, опустилась в кресло.

— Элеонора, умоляю тебя, откажись от этой затеи, — попыталась вразумить меня подруга.

— Я все продумала, если Теодор не заглотнет наживку, клянусь, что я оставлю эту затею.

— А если он поведется, то он тебя в живых не оставит, потому что таким как Теодор, свидетели не нужны. — Лаура села в кресло напротив меня. — Элла не хочешь думать о себе, подумай о нас. Если с тобой что-то случится, я же себе этого никогда не прощу, да и Феликс будет постоянно грызть меня, и я промолчу о том, как мне смотреть в глаза твоей матери.

— Не нагнетай, все обойдется.

— Ты у нас, что уже научилась в будущее заглядывать? В таком случае, почему я об этом не знаю?

— Лаура перестань, — мне и без нее тошно было, но ради спасения журнала, я должна была хотя бы попытаться поговорить с Теодором.

— А я еще и не начинала. Это не твое и это опасно.

— Прости, зря я тебя позвала. Можешь мне сколько угодно выносить мозг, только я не отступлюсь и все равно осуществлю то, что задумала, — я поднялась, намереваясь покинуть наш с подругами тайный уголок. На душе скребли кошки, а еще стали прорастать семена сомнений.

— Элла ты сумасшедшая и я сейчас как никогда завидую Фелиции, которая счастлива пребывая в неведении по поводу того что творится у тебя в голове.

— Ты оставайся, а я пойду, поговорю с Германом.

— Он еще нескоро придет. Элла тебе не удастся избавиться от меня и в отличие от других, мне будет известен каждый твой шаг.

— Что ж, придется какое-то время не думать, — по телу разлилось тепло, я была несказанно благодарна Лауре за то, что она не отвернулась от меня, а согласилась, переступив через себя участвовать в моей безумной авантюре.

— Я не смогу бросить тебя на произвол судьбы, к тому же в случае чего я хотя бы смогу позвать на помощь.

— Спасибо, — я порывисто обняла Лауру и уткнулась ей в плечо.

— Мне никогда не нравились твои затеи, а эта особенно. Учти, как только я почувствую, что что-то пошло не так, я сразу же обо всем сообщаю Феликсу, и пусть он тебя вытаскивает. А если у него не получится, то я позвоню в департамент безопасности, и тогда уж подруга ты будешь сама с ними разбираться.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Я тоже надеюсь.

Потом мы сидели и пили чай с печеньем и практически не разговаривали. Я мысленно разрабатывала план, а Лаура то и дело бросала на меня осуждающие взгляды, всем своим видом показывая, что она по этому поводу думает.

— Привет девчонки, — Герман сел за наш столик. Мы его с Лаурой уже двадцать минут ждали. — Простите, слегка задержался и сразу предупреждаю, что у меня есть полчаса, так что давайте сразу к делу. Зачем я вам завтра понадобился?

— Если я буду снимать через вот это, — я постучала пальцем по-своему медальону, сможешь подключиться и сделать дубль того, что я буду снимать?

— Теоретически да, но только с близкого расстояния. Удаление должно быть не более полукилометра. Что у нас на завтра планируется?

— Зайду в гости к торговцу глюцирогеном, — произнесла тихо, наблюдая за реакцией Германа.

— У тебя должно быть не менее двух путей к отступлению, потому что такие люди шутить не будут. Элла ты сильно рискуешь, но если у тебя эта тема выгорит, да еще и эксклюзивный показ…

— Выгорит, не сомневайся, — заверила я парня.

— Я думала, хотя бы ты ее отговоришь. — Лаура отодвинула от себя чашку с недопитым кофе.

— Элла рассказывай.

— Рассказывать собственно нечего. Я завтра, после того как ты настроишь на меня свою аппаратуру, попытаюсь встретиться с Теодором, после чего предложу ему свои услуги по распространению глюцирогена.

— Он тебя пошлет куда подальше.

— Если пошлет, пойду, а не пошлет, у меня появится на него компромат, после чего можно будет подумать, что с этим делать дальше.

— Рискованно, но в то же время может сработать. Элла он наверняка спросит, как ты на него вышла.

— Скажу как есть, по-другому никак.

— Хорошо, с утра встречаемся у тебя, я принесу все, что нам потребуется, — Герман поднялся, собираясь уходить.

— Ты куда так торопишься?

— Так я с Ранитой договорился сегодня в одно классное местечко сходить.

— С Ранитой значит, — одна из моих бровей поползла вверх.

— Элла, она потрясающая девчонка, еще немного и я в нее влюблюсь.

— Ты-то ладно, а она привязку к своему парню ослабила?

— Приложу все усилия для того, чтобы уже сегодня она ее окончательно порвала.

— Даже так? — Признаться, я не ожидала, что у Германа с Ранитой все так далеко зайдет.

— Если будешь хорошей девочкой, то я подумаю над тем, чтобы пригласить тебя к нам на обряд единения.

У меня глаза, наверное, стали размером с блюдце.

— Элла челюсть подбери, — Герман веселился. — Она у тебя уже на пол упала. Смотри, потеряется или растопчут.

Щелкнув меня по носу, Герман быстрым шагом направился в сторону парковки, а я смотрела ему вслед и все никак не могла прийти в себя.

— Что тебя так удивляет?

— Они знакомы всего ничего, даже неделя еще не прошла, а Ранита уже готова порвать со своим бывшим парнем, к которому у нее между прочим была привязка. И Герман тоже хорош, уже об обряде единения заикается, а раз так, то у них действительно все серьезно.

— Ты не поверишь, но такое иногда случается, более того даже любовь с первого взгляда существует. Вот так вот глянешь на случайного прохожего и поймешь, что он твоя вторая половинка.

— Энрике вот глянул на тебя один раз и пропал, а ты на него уже много лет смотришь, и ничего в твоем сердце не отзывается и вот спрашивается, кому нужна такая любовь? Что она вам принесла? Только боль и страдания. А мне разочарование, потому что нет в жизни совершенства.

— Ты права, я, наверное, слишком долго мучила Энрике и все никак не решалась перевести наши с ним отношения на новый уровень, а теперь мне остается лишь сожалеть об упущенных возможностях.

— Тебе надо с ним поговорить, — предложила подруге.

— Что-то ты не больно торопишься поговорить с Виталиком.

— Это совсем другое, — возразила.

— Да нет, просто ни у тебя, ни у меня не хватает мужества выслушать противоположную сторону. Мы обе с тобой боимся перемен так же, как и возврата к прошлому.

— Может ты и права. Я подумаю об этом, скажем в воскресенье вечером. Как там Феликс, ему удалось всех разместить?

— Судя по тому, что он, как и всегда ходит по "Золотому дракону с серьезным видом, скорее всего да, потому что в противном случае он бы на всех рычал, и в зрачках бы у него полыхали огненные всполохи.

— Да-а, злой или же разгневанный дракон зрелище не для слабонервных. — Я лишь однажды видела, как Феликс потерял над собой контроль и полностью перекинулся в дракона. В разгневанного и разъяренного дракона.

— Да-а, как он нас тогда не растерзал, не знаю.

Нам было по четырнадцать, и мы решили попробовать нырнуть в речку с крутого и высокого обрыва. Я отошла подальше для того чтобы разбежаться…

Я уже прыгнула, оттолкнувшись, ощущая чувство полета, когда драконья лапа, ухватив меня за талию, прервала полет. Феликс вернул меня обратно на обрыв, а после мы с девочками лицезрели выжженную в ближайшей округе землю. Мы стучали зубами от страха, глядя на разъяренного и рычащего Феликса, который периодически извергал из пасти пламя, а его хвост ходил ходуном из стороны в сторону, сметая все то, что попадалось ему на пути. С тех самых пор мы старались не доводить Феликса до такого состояния.

— Элла, если Феликс узнает о том, куда ты завтра собралась, прошлый раз нам с тобой покажется сказкой.

— Будем надеяться на то, что он об этом не узнает.

Вернувшись домой, наткнулась в коридоре на свой мобильник, который я второпях позабыла. Оказалось, что Ник мне уже семнадцать раз звонил и еще один пропущенный вызов от Вивьен обнаружился. Решила вначале позвонить девушке.

— Привет. Ты мне сегодня звонила, да только вот я телефон дома оставила. Ты что-то хотела?

— Да. Мне звонил Ник и пригласил в субботу в "Золотой дракон".

— Ты что не хочешь туда идти?

— Что ты, конечно, хочу, тут просто такое дело… — девушка замялась.

— Ты что с Раулем помирилась?

— Нет. Он ко мне заходил и такую отвратительную сцену устроил, даже вспоминать не хочется. Я с ним несколько лет встречалась, и как оказалось, я его совершенно не знала. Элла, выяснилось, что мы с ним совершенно чужие.

— Ну, его этого Рауля, что у тебя там за дело? О чем ты мне хотела рассказать?

— Понимаешь, Элла, я тут в клинике одного молодого человека встретила. Я к нему случайно попала, двери перепутала.

— Он врач?

— Лаймон консультант, его вызвали на сложные роды, а так он работает в совершенно другом месте. Представляешь, как все совпало…

— Он тебе понравился, и ты хочешь пойти в субботу вместе с ним. Так?

— Да, но я же понимаю, что количество мест в "Золотом драконе" ограничено и их на всех желающих не хватит.

— Можешь приглашать своего Лаймона, будем надеяться на то, что Антонио не появится в ресторане, потому что никто из нас его не приглашал.

— Элла, не хочется тебя расстраивать, но я более чем уверена, что он там окажется раньше нас.

— Вивьен, сядь от него подальше и по возможности старайся с ним не общаться, тебе сейчас вредно волноваться и если что, не принимай его слова близко к сердцу. Антонио наверняка какую-нибудь колкость скажет по поводу того что ты появишься в ресторане не с Раулем.

— Элла, ты за меня не переживай. Я действительно могу пригласить Лаймона?

— Да. — Я устало потерла переносицу.

— А мест за столиком на всех хватит?

— Обещаю обязательно что-нибудь придумать. Не забудь, что ты приглашена за нулевой столик.

— Не забуду.

— Вивьен, если у тебя все, то я отключаюсь, мне кто-то по второй линии звонит.

— Да, конечно и спасибо.

— Элла, ты почему на звонки не отвечаешь? — набросился на меня с обвинениями Ник. — Ты что решила меня игнорировать?

— Торопилась к Лауре и мобильный дома оставила.

— В таком случае, я тебя прощаю. А звоню я тебе по поводу Вивиен.

— Я только что с ней разговаривала. Она доберется до "Золотого дракона" самостоятельно и ей не понадобится твое сопровождение.

— Она все-таки выпросила у тебя еще один пригласительный для своего нового ухажера?

— Она ничего не выпрашивала, я сама ей предложила пригласить в ресторан своего молодого человека.

— Получается, что нас, как и в прошлый раз будет девятеро.

— В тесноте, да не в обиде.

— Согласен. В таком случае до завтра.

— До завтра.