Нищенка в Академии магии, или Тёмные не сдаются (СИ)

Глава 2. Шпион или горемыка?

Элеон

Я оглядывал первокурсников из окна второго этажа. Они казались глупыми и беззаботными, как стадо овец. Кому-то из этих «овечек» придётся научиться пониже склонять голову, а кому-то — повыше её задирать, чтобы хотя бы чему-то научиться.

В основном это были отпрыски представителей среднего класса — дети купцов и ремесленников. Иногда, конечно, встречались субъекты и породовитее — сыновья мелких графов и маркизов. Их задранные от важности носы так откровенно бороздили небо, что чесались руки надавать пинков под чей-то высокомерный зад, но я сдерживался. Не так быстро, Элеон, не так быстро… Ты еще успеешь! Они никуда от тебя не денутся!

Вдруг моё внимание привлёк белобрысый коротышка с умопомрачительным гнездом коротких волос на голове. Худой, щуплый — он казался ошибочно затесавшимся в толпу подростком. Я поинтересовался у старшего секретаря именем этого субъекта, а потом в списках принятых учеников с удивлением прочитал, что некий Тиноль Скайл, которому было уже восемнадцать (да ему едва ли пятнадцать дашь!) обладал весьма недурным магическим потенциалом. Вот почему его всё-таки взяли на обучение, несмотря на чрезмерно щуплый вид!

Я был удивлен. Кто он? Откуда? В графе «родители» стояло красноречивое слово «сирота». Я вздрогнул. Слишком знакомое для меня слово. Слишком…

Мои родители погибли, когда мне было десять. Будучи выходцами из древнего герцогского рода, они имели неплохое состояние и сильные магические дары. Но ничего из этого их не спасло. Как сказали дознаватели, необъяснимый выброс магии сжег их в считанные секунды.

Под опеку осиротевшего герцогского сына взял дальний родственник по отцу Даимон Минновар. Регулярные избиения и наказания по поводу и без повода стали моими постоянными спутниками, и я не раз порывался бежать. Но слуги всегда ловили и возвращали меня обратно. Даиман нуждался во мне. Он отчаянно искал способ переписать на себя родительское завещание, но не находил. Дело в том, что в случае моей смерти до дня совершеннолетия, права на наследство получали более близкие родственники, но никак не мой опекун. Поэтому он ждал, пока я приду в тот возраст, когда смогу переписать всё имение родителей на его имя.

Вряд ли он планировал оставлять меня в живых после этого…

В настоящем аду я прожил целых три года! Три года с клеймом в сердце: Я — СИРОТА!

Однажды за очередную попытку побега Даимон запер меня в заброшенной башне нашего поместья и оставил без пищи на восемь дней. В полном одиночестве, глотая слезы, я дошел до того, что начал видеть галлюцинации. В этот момент что-то произошло: мой магический дар открылся! Я вдруг осознал, что силён. Вдруг понял, что не умру и что ненавистный мучитель больше не сможет причинить мне вреда. Я так сильно поверил в это, что просто приказал башне, в которую меня заточили, рухнуть.

И она рухнула. Мгновенно. Если бы не вмешательство одного великого человека — мага Лаврена Фролла — то я бы был погребён заживо.

Он просто помог мне исчезнуть оттуда. Вынул меня рукою своей магии и… обнял меня, словно почувствовав полное отчаяние и боль моего сердца. Он забрал меня к себе и, выслушав, заставил Даимона Минновара пожалеть о содеянном: сам король Алиссандро лишил его прав на опекунство и изгнал из королевства. В итоге приемным отцом для меня стал удивительный спаситель — профессор Лаврен Фролл, которого я полюбил всей душой. Он дал мне свою фамилию, развил магические способности, помог стать первым в Академии студентом-администратором, получающим оклад, как преподаватель. Но самое главное — он подарил мне настоящее человеческое тепло, сумевшее освободить сердце от застарелой ненависти.

Именно поэтому худосочному мальчишке с пометкой в документах «сирота» я искренне посочувствовал.

Во второй раз я заметил его у фонтана. Все ученики обедали в это время в классе, а он стоял посреди двора и… жадно пил воду. Из этого самого фонтана. Я удивился, но потом решил, что это какая-то причуда и о мальчишке на время забыл.

Занятия уже подходили к концу, когда неожиданно из воздуха материализовалось магическое предупреждение от мастера Герхарда Линта: прорыв Зеркала Мира! Я рванул туда со всех ног, одновременно оповещая преподавателей и отправляя весточку отцу, который сейчас находился в соседнем городе.

Перед зданием нашего магического святилища толпились испуганные новички. Я протиснулся сквозь них, ругая за нерасторопность, и вбежал в зал. Первое, что я увидел, так это когтистые лапы зеленого дракона. Неужели он прорвал защиту? Но как???

Мастер Линт в одиночку подавлял его огненной магией, но позади него зачем-то околачивался тот самый мелкий студент. Я грубовато оттолкнул его в сторону и приказал скрыться с глаз долой, а сам принялся выплескивать из рук дополнительную огневую силу. Зелёные драконы — выходцы из Дирского мира — огня боялись до смерти. Почти сразу же подоспели остальные учителя, и нам удалось отправить зеленого монстра восвояси.

— Как это могло произойти? — тяжело выдыхая, пробормотал встревоженный мастер Ллойд. — Портал ведь был надежно закрыт!

Никто не знал ответа на этот вопрос, но многие догадывались: сюда есть доступ потенциальным врагам. А это уже тянет на настоящее разбирательство с королевской службой безопасности, чего хотелось бы избежать.

Вдруг я увидел, что студент — тот самый кудрявый «подросток» — до сих пор не ушёл. Внутри вспыхнуло раздражение, и я сурово выпроводил его прочь. Правда… взглянув в его бледное до синевы лицо подумал, что парнишка переволновался и отправил его к лекарю. Однако Тиноль ослушался меня во второй раз и в лазарет не пошёл.

Однако вскоре выяснилось невероятное: именно этот хилый первокурсник первым выпустил в дракона боевой заряд. Боевой!!! Откуда он его знает???

Об этом рассказал измученный недавней битвой мастер Линт.

Я подошел к Зеркалу Мира и повелел ему показать произошедшее. Этот артефакт обладал подобным свойством и охотно отразил на своей поверхности то, что происходило полчаса назад. Мы с преподавателями столпились вокруг него, ошарашенно разглядывая некрупные фигуры суетящихся в отражении людей.

Мальчишка однозначно всех спас. Пока мастер Линт беспечно стоял к Зеркалу Мира спиной, Тиноль в ужасе распахнул глаза, поднял руку и за пару мгновений сформировал на ладони молочно-белый сгусток с тонкими чёрными прожилками.

— Темная магия… — изумленно прошептал мастер Герхард Линт. — В его сгустке определено плетения темной магии!

У всех вытянулись лица.

— За парнем нужно проследить, — напряженно отреагировал посуровевший Раун Дэй — заместитель моего приёмного отца, а я понял, что Тиноль далеко не так прост, как можно подумать при взгляде на его внешность. Поразительное сочетание: возможный опасный шпион с лицом тщедушного подростка.

— Я понаблюдаю за ним, — предложил я, и преподаватели слаженно кивнули.

— Он может быть опасен… — предостерёг кто-то, хотя разум отказывался считать настоящей проблемой столь хилого мальчишку…

На следующее утро Тиноль появился в Академии буквально перед началом занятий, но выглядел он не очень. Отчего-то еще больше похудел, побледнел, как будто вчерашние магические действия выжали из него последние остатки сил. Я заметил его снова жадно пьющим воду из фонтана. Да что с ним вообще такое???

Когда же у первокурсников наступил обед, Тиноль пулей вылетел из класса и рванул в сад. Он забился под дерево почти у ограды, и я окончательно удостоверился, что мальчишка болен.

Мне стало его вдруг искренне жаль, несмотря на то что я до сих пор подозревал его в шпионаже. Выглядел он слишком потерянным и несчастным, чтобы быть по-настоящему опасным. Но я должен был понаблюдать за ним ещё какое-то время, ведь у парня могли оказаться сообщники!

Через несколько минут Тиноль поднялся на ноги и зачем-то поплелся к кустам. Сорвал несколько ягод черноплодницы и жадно засунул себе в рот. Я оторопел, потому что наконец-то всё понял. Понял причину худобы, бледности и ненормального блеска в глазах: мальчишка был голоден!!!

Сердце пронзило такой болью, словно меня самого вернули в те жуткие времена, когда я сидел в башне в полном одиночестве и умирал от голода. Дикие спазмы в желудке и жуткое головокружение — я помнил всё до сих пор!

Мальчишка резко развернулся и поспешил прочь из Академии. Поспешил неожиданно резво как для больного, но всё время держался за живот. Я боролся с желанием броситься к нему наперерез, схватить за шиворот и отправить всё-таки к лекарю, чтобы подлечить и накормить. Но… поступить так раньше времени не имел права: долг требовал быть хладнокровным до конца и проверить, где парень живет и нет ли в его окружении наших врагов.

Я следовал за Тинолем на некотором расстоянии, испытывая мучительное чувство вины, что не прерываю его страданий, но сдерживался. Темные маги всё больше угрожали благополучию нашего мира, и я не должен был быть сентиментальным в такой ответственный момент.

Когда же мальчишка приплелся к ветхой развалюхе без окон и дверей, я изумился: неужели он здесь живет???

Тиноля вывернуло прямо в кусты. Он закашлялся, зашатался, а потом вошел в этот сарай. Забился в угол на ворохе грязных тряпок и… выключился.

Я всё никак не мог утихомирить своё сердце. В этом странном парнишке я словно видел себя самого в прошлом: несчастного, потерянного, никому ненужного пленника, умирающего от голода. В тот момент я точно понял, что Тиноль никакой не шпион.

Скрепившись и откинув ненужные эмоции прочь, я решительно шагнул в хибарку. Растормошил пацана, подхватил его под руку и моментально сформировал в воздухе портальную воронку. И хотя на это ушел весь мой магический резерв, по-другому поступить было нельзя: рисковать студентом и его жизнью дальше я тоже не имел права.

Когда мы вдвоём вынырнули прямо в лазарете, хмурый доктор Дарр проворчал:

— Элеон! У нас ремонт еще на три дня! Я сейчас не принимаю лежачих. Кого ты притащил? О, какой запущенный случай…

Тиноль испуганно оглядывался, едва стоя на ногах.

— Что с ним? — уточнил доктор, надевая очки.

— Думаю… голод и магическое истощение… — произнес я, за что удостоился удивленного взгляда от мальчишки.

— Сделаем вот что, — произнес доктор Дарр деловито. — Я дам необходимые лекарства, а ты забирай его к себе в комнату. Свободная кровать у тебя имеется, поместитесь. Когда откроется общежитие, переселим парня туда. И да: не корми его сейчас ничем, кроме овощного супа…

Я невольно скривился от озвученных перспектив.

Так мне ещё и нянькой поработать придётся?

На такую роль я однозначно не подписывался, хотя Тиноля было искренне жаль. Но, похоже, верна поговорка: любишь кататься, люби и саночки возить! Если взялся спасать, придётся и повозиться. К тому же, за парнем всё равно нужно следить: темная боевая магия из людей не вырывается просто так.

— Пойдем! — бросил я мальцу, заглядывая в широко распахнутые синие глаза — такие странные, девчоночьи, с длинными завитыми ресницами. — Так уж и быть, поживешь со мной, горемыка…

Тиноль, кажется, до сих пор был в шоке, потому что ничего не ответил…