Никакой Золушки не будет! или Принц Крови в подарок (СИ)

Глава пятая. О странных снах и нежданном спасении.

Мне было тепло. Уютно. Спокойно. И так легко, как, наверное, было только в далёком детстве.

Это счастье? Абсолютное, снежное, невыразимое...

Это как сидеть около камина в холодный зимний день. Потрескивают дрова, пахнет смолой, запах хвои щекочет, вызывая улыбку, как предвестие Рождества.

В какой-то момент этот запах стал настолько реальным, что мне захотелось вынырнуть из облачного счастья, чтобы к нему прикоснуться.

Все вокруг завертелось ледяной воронкой, закрутилось, разлетелось веером брызг.

А потом... Я оказалась в совершенно незнакомом месте. То есть не совсем я — потому что в этом видении мои руки были прозрачными — аж стол просвечивает.

А кабинет был обставлен солидно. Красиво. Изящно, но с претензией на роскошь. Я залюбовалась на панели из темного дерева и люстру в виде незнакомого цветка. Ее "лепестки" мерцали приглушённым голубоватым светом.

— Ваша Кровавость! Ваша Великолепность! Ну Ва-аша злобность же, — проныл кто-то тоненьким голосом, заставляя меня встряхнуться и вытаращиться на вход.

Массивная темная дверь приоткрылась. Показался элегантный сапог. Красивый. С узорчиками художественными... то ли растительные мотивы, то ли морда чудища заморского.

— Ва-аша...

— Я сказал что-то непонятное?!

От резкого звонкого голоса вздрогнула, кажется, не только я, но и тот, кто там под дверью художественно так ныл, профессионально, с удовольствием, с расстановкой.

— Ваше Крровейшество, но что мне сказать этим, которые вас все ждут, а? Они сожрали половину запасов уже! Как будто не эльфы, а волки позорные, тьху!

— Я. Не собираюсь общаться со снежными, — снова все тот же надменный голос.

Очень знакомый злющий голос моего незнакомца с бала. Да-да, того самого, который уговаривал меня побыть его девушкой весьма нестандартным способом.

— Отступники и глупцы. В свое время мой младший братец бежал от меня во льды. Ах, он так боялся и хотел тишины и спокойствия... — снова издёвка, — вот и обрёл... Вечный покой, не иначе. Отморозил все, что можно, в своих снегах. Мозги — в первую очередь. И теперь его потомки меня просят... Просят, — издёвка. Ай, злюка какая, — помочь как хранителя магии в их маленькой проблеме с покушениями на царственную семейку?

— Я что, похож на того, кто любит помогать? Просто так? — Спустя мгновение паузы поинтересовался незнакомец. В его голосе мелькнула лютая стужа, а потом...

Ну да, он вошёл. Во всей своей красе неописуемой — я от страха аж сквозь шкаф прошла!

Голос тот, а вот человек... Да какой он человек?!

Во все глаза, жадно, чтобы ничего не пропустить, я смотрела на неведомое чудо. Чудо страшное и прекрасное одновременно, потому что... Других слов просто не находилось. И взрослая рассудительная женщина во мне уступила место наивному восторженному ребенку.

У моей кошмарной сказки были кроваво-алые волосы. Длинные, они были перехвачены в одну толстую косу каким-то затейливым плетением.

А ещё у этого существа, которое мало напоминало насмешливого брюнета с бала, были резкие черты лица, тонкий нос, небольшие клыки, что приподнимали губу и заострённые уши. Они сейчас недовольно дергались, изгибаясь, несмотря на небольшой размер так причудливо, что я не знала — смеяться или напротив? То есть восторгаться.

Латный доспех. Острые когти. Длинные.

Плавные движения воина. Смертельно опасного.

За спиной — какое-то неизвестно мне изогнутое оружие. Больше всего напоминает серп.

Воздух вокруг потрескивает от серебристых разрядов.

А следом бочком протискивается... Это кот?! Большой. Наглый. Черный. И с перепончатыми крыльями, мама роди меня обратно!

И вот это этот кошак, хлопая большими треугольными ушами, надсадно ноет:

— Ли, это глупо. Снежные сильны и хитры — чего только их живучесть стоит! И слухи, что семья Владыки умеет змеями оборачиваться...

— Не слухи, — оборвал с нежной улыбкой кошака... Эльф крови?! — и умостил свое великолепное седалище в кресле, — братец накрутил со своими экспериментами. А меня ещё обвиняли в бесчеловечности, чистоплюи, — поморщилась моя головная боль.

— Ли, ты сам не свой, — кошак уселся напротив. С самой серьезной мордой, — с тех пор, как эта девчонка исчезла...

— Правда? — От жесткой и ласковой улыбки у меня перехватило дыхание. Как и от вида того, как длинные сильные пальцы зарываются в кошачью шерсть, почесывая ее когтями.

Вот что такого? Просто движение. Как плетение паутины.

— Ой, да-да, Ли, и тут почеши! О, ты мой бог! — Мурчание басом наполняет комнату.

А потом эти сильные пальцы безжалостно выкручивают кошачье ухо. И даже большие и несчастные глазки котика негодяя не могут усовестить!

— Мне нет дела до человеческой девчонки. Пропала — значит, не судьба. И не с-смейте мне больше о ней заикаться!

Да я бы сама замолчала! Что-то жуткое, темное вспыхнуло багрянцем в чужих глазах. Нет уж, в такие уголки души лучше не заглядывать, пусть так и остаются потайными! А то такое ощущение, что там целая стая ледяных и очень голодных демонюк сидит.

И хвостами шевелит, и клыками щелкает.

А потом... Потом мужчина сверкнул глазами — и на миг коснулся рукой груди. Словно там что-то мешалось. Болело.

Коснулся — и отдернул пальцы.

Вот так, Данка. Не станет искать — и славно, правда же?

А что на сердце неприятненько как-то стало — это мелочи, это пройдет. Я давно уже привыкла. Просто... Хорош, зараза. Таких я никогда не видела. Не мальчишка — мужчина.

И хороши такие тоже только в книжках. А тут чем дальше буду — тем лучше.

Даже полегчало.

Если бы этот аленький цветочек вдруг не вскинул голову — и не уставился прямо на меня. Да так, что, кажется, насквозь сейчас прожжет!

Багрянец и сумерки. И тьма с серебристыми искрами внутри. И...

— Здесь кто-то есть, — рассыпался льдинками дивный, пугающий голос.

И повеяло от него пыточными подвалами для одной глупой девицы.

Вытянулась рука в странной когтистой перчатке. Словно удлинились когти, всколыхнулись тени, взвилась вьюга, мявкнул громко кошак — и — раз — все исчезло.

Поток воздуха обнял, обсыпал меня снежинками — и утащил прочь.

В невесомую снежную даль.

***

— Давай, снежная текри, приходи в себя, ну же! — Переливающийся искристым светом голос заставил навострить уши.

— Почему девочка спит? Она уже давно должна была очнуться! — Встревоженное. — Каэллир, что с ней?

— Просто эльфочка вредничает. Совсем как ты, когда отказывала мне раз за разом, — с теплой усмешкой поведал голос.

Эльфочка? О ком они говорят? Что происходит?

Тело было лёгким. Лежать было удобно. Щеки касался теплый воздух, а кожа немного чесалась.

Я приоткрыла глаза. Почувствовала, что снова зеваю.

Хотелось по скромным человеческим надобностям, но я терпела. Пыталась понять, что происходит и где я.

До тех пор, пока щеки не коснулись теплые пальцы и тот же самый завораживающе глубокий голос не произнес:

— Очнулась. Слава Зиме!

А потом...

— Принц! — Выдохнула. Да, я была не совсем адекватна, но поймите правильно!

Не каждый день сказка склоняется над тобой. Было в нем что-то... Неземное. В льдисто-снежных волосах пряталась вьюга. Белоснежная кожа касалась застывшим на солнце настом, а глаза — как два ледяных озера.

Тонкое, невесомое кружево линий совершенства — чужое лицо. Как будто ни одна грязь мира его не коснулась.

Пальцы погладили меня по голове.

Стало вдруг очень уютно.

— Рад приветствовать тебя в Снежной цитадели, дитя, — произнес волшебной красоты мужчина.

Я моргнула.

Рядом раздался весёлый женский смех и шутливое:

— Я так ревновать буду!

А потом — все. На меня обрушились воспоминания. Лилька, озеро, бал.

Ошибка купца. Незнакомец. Поцелуй. Белка. Портал.

Приграничный городок, таверна, мясник, бегство, поле, змейка и...

— Я... — пальцы задрожали. Я села рывком. Почему-то не было слабости, — я живая?

И голос бодрый, без хрипов.

Незнакомый снежный тир, как здесь обращались к мужчинам, подсунул мне под спину огромную подушку.

Комната, в которой я находилась, была сделана в светлых тонах. Зелень и серебро.

Много серебра и белого, но это не бьёт по глазам, а успокаивает. На большом окне светлые занавеси — словно ледяная дымка. Большой шкаф, полки, кровать... Около нее — два кресла.

И в них сидят беловолосые женщина и мужчина. Оба красивые, тонкие, гибкие и остроухие. Эльфы?

Я вспомнила видение портала. Это был не глюк?

— Вы спасли меня? — Стеснение и беспокойство поднялись волной.

И опали под искренне тёплыми улыбками.

— Да, дитя, — раскосые глаза делают из эльфа диковинную птицу

В груди все замирает.

— А ты спасла нашу новорожденную дочь. Поэтому... — эльф умолкает.

На мгновение, как будто пытается подобрать слова.

А потом накрывает мою ладонь своей. Горячей. Как будто он и не походит на выточенную изо льда статуэтку.

Его губы трогает лукавая улыбка, в глазах искрится снегопад, и это невероятное существо произносит:

— Ты стала частью нашей семьи теперь. Жизнь за жизнь. Жизни человеческие хрупки. Но предки и магия рода благоволили мне. И подарили тебе новую судьбу.

Пальцы другой его руки как-то изогнулись, щёлкнули, и передо мной развернулось огромное зеркало.

Из него смотрело диковинное видение. Не человек. Не совсем человек.

Словно в ответ на мои мысли глаза в зеркале налились фиолетовым сиянием.

В груди застыл вопль.

Снежность клятая, это что эльфы такое наколдовали? Верните мое блекло-обычное, совсем не волшебное, но человеческое лицо!