Глава 14.3.

Я была для него песчинкой. Да и он общался со мной не привычными словами, а скорее образами.

— Минута – а после ты обратишься в лед. Это место не для юных смертных. Решай.

А что тут решать? Такого случая больше никогда не представится. Если сейчас не сделаю – буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Я прикрыла глаза, сжала зубы и, не оглядываясь почти по сторонам, шагнула вперед. Одно прикосновение. Всего лишь одно.

Мои пальцы вошли в странную клейкую массу, завязли, но спустя мгновение в ладони остался маленький мерцающий камень. Его точно нужно есть?

— Приложи, — мне показалось, или это был раскат грома? Или смешок? — К средоточию своей магии.

И никаких ритуалов? Заклинаний? Долгих и нудных напевов?

Но эмиссар молчал. Мне ничего не оставалось, кроме как, коротко выдохнув, приложить камень к груди. Там, где едва заметно я ощущала биение своей силы.

Не знаю, чего именно я ожидала. Холода? Неприятных ощущений? Ожога? Хоть чего-то, что мне сказало бы – это подействовало, все не зря! Теперь я обрету контроль над непокорной магией! Но камень засиял, вспыхнул в моих пальцах, — и растворился, обдав искрами.

— Это все? Больше мне ничего не нужно делать? – Спросила, ударяясь о тишину.

Эмиссар молчал. Я развернулась – и бросилась к сияющему синим проходу. Только и успела заметить краем глаза величественные колонны, подпирающие небосвод, россыпь камней на полу, а вдалеке – блеск воды. Пруд? Здесь?

Мир обдал холодом, приморозил уши. Обормот вылетел откуда-то, встопорщив шерсть, громко зашипел и… укусил, поганец такой, меня за мочку уха! Никогда так быстро не влетала в портал. И никогда так громко не шипела, не хуже котика!

— Никакого молока! И сливок! И твоего любимого повидла! – Пригрозила.

Кажется мне, без толку.

В коморке было пыльно, затхло и жарко. Я мигом согрелась. Эмиссар Стужа пропал без следа – или мне все это вовсе привиделось? Ни двери-портала, ничего. За стеной гул. Уже перерыв? Пришлось поторопиться.

Я осторожно приоткрыла дверь. Мимо пробежала группа старшекурсников – тащили ель. Украшают залы? За ними летели вереницы снежных подмигивающих огоньков и парочка зубастых ледяных фей, обтрясая с крыльев волшебную золотую пыльцу. Ощущение праздника буквально витало в воздухе.

Оно появилось внезапно – но не отпускало, проникая ласковой кошкой под кожу.

Никто не смотрит? Вроде бы никто. Я тихо вынырнула из-за двери, тут же прикрывая её за собой, и влилась в общий поток студентов. Правда, снежные феи почему-то перестали преследовать старшекурсников – и уже спустя несколько секунд звенели крылышками надо мной, едва не облизываясь.

— Древняя магия…

— Вкусная.

— Такая прекрасная, свежая нотка. Буранами пахнет.

— Сердце зимы просыпается. Немного-немного осталось. Маленькая смешная эльфийка его предвестник.

— Динь-дилинь, связана с кровью… динь-дилинь, вот остроухий бесится. Он так не любит Зиму, а придется, придется…

— Союз нерушим, союз заключен, а они все бегут, глупые смертные… Никуда, никуда не сбегут, сердца связаны. Снег кружит…

А помотала головой. Обормот расшипелся, распушил шерсть. Я вдруг обратила внимание, что он подрос. Уже не совсем котенок – молодой кот. Пушная кость. Шерстка отливает серебром и пеплом, в глазах – синь метели.

— Динь-дилинь, поют снега, — расхохотались феечки, когда их попытались спихнуть лапой.

«Брысь, брысь», — мысленно умоляла. Ещё не хватало привлечь ко мне внимание!

Вроде бы не привлекла. Зато уже мое внимание привлек отрывок чужого разговора, хотя подслушивать я совершенно не собиралась.Высокий мутно знакомый по занятиям шатен что-то негромко говорил худощавому пареньку лет девятнадцати на вид, кажется, человеку. Тонкий слух уловил:

— Никакой опасности, точно говорю, приходи, познакомлю с остальными! У нас вроде как кружок по интересам, но только для тех, кто точно стремится к знаниям, а не к тому, чтобы перед аристократишками вертеться и набиваться им в слуги и подчиненные. Вижу, что тебе это действительно интересно, поэтому… заходи как захочешь! Дополнительно проводим небольшие открытые уроки по контролю силы, это обычная проблема первых курсов, не надо стесняться – и бояться тоже, когда препод начинает орать и грозится. Все решаемо – надо только постараться.

— Я подумаю, - неуверенно отвечал парень.

Загрузка...