Никакой Золушки не будет! или Принц Крови в подарок (СИ)

Глава восьмая. О пользе подслушивания и старых секретах.

За стенкой царила удивительная тишина. Мне даже показалось на какой-то миг, что я оглохла, но нет.

Даже отсюда, из прохода, было слышно, как ярилась вьюга и звенели тихо и тонко сосульки на козырьках.

В гостиной царила тишина. Неприятная. Тяжёлая.

А потом заговорила Владычица Адари.

— Вы потратили последнее разрешение на медальоне, тир Корнэлл. Хотелось бы знать — ради чего?

От этого имени внутри снова все скрутилось в одну дрожащую кляксу. Слишком велико совпадение.

Слишком... Все слишком.

— О, прелестнейшая Адари, — смешок нового посетителя был каким-то лёгким, почти заискивающим, — вы как всегда правы. Я решился потратить вашу огромную милость смертному не просто так!

— Короче, маг! — В голосе Каэллира взвыла вьюга.

Где-то очень далеко, в предгорьях, наверняка оглянулись снежные волки.

— Не сердитесь, что вы... Ох, почти умолка-аю, — я почти как наяву видела, что это человек привычно разводит руками и тянет губы в улыбке, а глаза остаются ледяными, — дело в том, что у вас есть кое-что, что давно обещано мне-е.

Бе-еее. Как баран, право слово. Но моё сердце почти остановилось.

Наверное, я даже пошатнулась.

— У нас нет ничего подобного, маг. Ты зря потратил время. У тебя есть пять минут, чтобы убраться до того, как мои стражи тебя растерзают, — в голосе "очень дружелюбного" эльфа звучало мрачное предвкушение.

Не стоило забывать, глупая девочка Данка, что снежные эльфы далеко не милые сказочные щелкунчики.

— Урр, — просительно вылупил глазки снежный дух.

Он встревоженно тыкался холодной мордочкой мне куда-то в ворот платья.

— Тише, тише, мой маленький, все обойдется, — почти не веря себе, прошептала я.

Сердце колотилось как бешеное, того и гляди пар выдыхать начну, как Змей Горыныч, и устрою в снежном замке маленький филиал русской баньки...

— Есть, хозяева дорогие, — весело отозвался совершенно обычный, каких миллион, мужской голос, — есть. Моя нареченная невеста. Ее родители мне её честь по чести в жены предложили, все условия соблюдены. Мнение девицы при таких обстоятельствах не рассматривается. И бумага у меня есть соответствующая, все заверено, вы не подумайте, я же не обманщик!

А я слушала — и тихо зверела. И не верила. Потому что таких совпадений не бывает в жизни, ну просто не бывает — и все тут!

Сказала бы трагично — сходила с ума от безысходности. Но это там. На Земле.

Там, где я впервые встретила этого мужчину...

Я провалилась в тот день. Тоже, кстати, зимний, три года назад.

Я тогда была на втором курсе и страдала по Белову. Дурочка была. Но родители что-то приметили и решили попробовать меня приободрить. Меня стали знакомить с сыновьями подруг, коллег, хороших знакомых.

Дайана, сегодня у тебя поход в ресторан. Очень милый мальчик, увлекается всерьез программированием, присмотрись!

Дайана, прекрати прятаться, ты нормальная, ещё и не такие замуж выходят!

Дайана...

А потом появился он. Молодой коллега отца. Только закончил университет, получил престижную должность, очаровал родителя.

Он стал часто захаживать к нам домой, только я старалась в это время уходить. Он мне не нравился. Корней, имя-то какое, Снегов.

Я хотела сбежать подальше от приторной улыбки, глаз-буравчиков и тонких, причмокивающих при разговоре губ.

Он не был красавцем. Острый, весь угловатый и подавляющий.

А потом... я как-то вернулась из универа, а родителей не было. Зато был Корней.

Оказывается, "детей" оставили наедине, чтобы мы познакомились поближе.

Вот только единственное, что я запомнила, это цепенеющее от чужого взгляда сознание и шепот, проникающий до самой глубины души.

Нет, он и пальцем меня не коснулся. И даже не подошёл. Но ощущение было — как будто по моему мозгу грязными сапогами прошлись! Последнее, что я помнила — свое моментальное озверение. Спрашивается, что может мелкая пигалица против средних размеров молодого мужчины? О, многое!

Тогда я была зла, вооружена шваброй и очень опасна! Не помню, как выгнала этого самого Корнея из квартиры.

Да, потом я сбежала. И неделю жила у Алисы, не могла находиться одна.

Однажды Алиска меня даже поймала за лунатизмом — я пыталась выбраться из квартиры ночью, уже почти дверь открыла!

А родители... они не поняли. Обиделись на меня. Что не оценила попытки устроить меня в жизни. Хотя до этого мама только подсмеивалась над папиными выкрутасами.

Теперь родных людей как подменили. Ещё несколько раз мне пытались устроить встречи с Корнеем, но я была настороже. А потом, вроде бы, все притихло. Я расслабилась. Забыла. Списала все на желание любимых родителей устроить дочку в жизни. На недопонимание.

И точно не ожидала услышать голос этого человека в другом мире.

Он пришел сюда требовать... Меня?!

Что он несёт?!

Сжала зубы.

— У меня нет вашей невесты, тир. Вы, видно, сошли с ума, — надменное пренебрежение в голосе Владыки.

— Но-о как же, — маг тянул слова. И, кажется, улыбался, — я слышал, что вы приютили девочку из человеческих земель. Она пришла сюда из другого мира. И потерялась, моя бедная Дайа-ана...

— Никакой человеческой девочки у нас нет, — отрубил Владыка, — не испытывай мое терпение, Корнэлл, долгов между нами не осталось. Ты спас жизнь моей жены, но за это мы расплатились сполна. У меня есть только две моих дочери, признанные снегами. А те глупцы, что несут завистливый бред и поют на сторону, могут и лишиться своих глупых голов...

— Вы обязаны платить, Владыка! — О, едва не визжит маг, как поросенок! Растерял всю свою надменную вальяжность! — Пусть и в последний раз! Девчонка здесь — и я ее получу!

— Вы безумны... — Это Адари.

Я не смогла больше слушать.

Бросилась на цыпочках прочь, зажимая уши.

Что этому Корнею от меня надо? Откуда он здесь взялся и почему преследует меня?

У меня не было ответов на эти вопросы. Зато интуиция шилопопого студента говорила, что бежать нужно от таких женихов куда подальше.

Какая я девица популярная! То ни одного парня нет, а то полный набор!

Сжимая зубы, я выскользнула в свою комнату, захлопнув проход. Выключила воду, что шумела для маскировки, открыла дверь в ванную.

И едва не упала носом в ковер.

На моей постели, вальяжно закинув ногу за ногу, возлежал знакомый мне эльф крови.

А я была без маскировки и с белкой.

Кошмар моих нервов сыто улыбнулся, показав крепкие острые зубы, и привстал. Алые волосы расплескалась по подушке. Я даже замерла на миг, зачарованная.

А потом дернулась и застыла от единственной простой фразы:

— Ну, здравствуй, любовь моя!

Багровые глаза лучились неподдельным исследовательским интересом.

— Капец, — простонала белка, свешиваясь шкуркой.

Я ощутила, как холодок тонкой беличьей магии охватывает мое лицо. Оставалось только надеяться на то, что она успеет скрыть шрамы.

— Ух-ху мрряу, — поддержал её дух-котенок.

— Это что за пакость в моих владениях? — Раздался грозный вопль, и прямо из снежного смерча вывалился воинственный снеговик с большим ледяным половником.

Немая сцена. Другие лица. Картина «Здравствуйте, я ваша снежность».

Снеговик был грозен. Нос темно-сизой морковкой, алые глазки-бусины, смешные круглые бока и большой веник, который каким-то образом держался в снежной лапе.

Но даже он не мог переплюнуть выражение лица эльфа крови. Надменно-удивленное, оно на миг осветилось почти детским восторгом и интересом. Когда детки знакомых на работе, которых я видела пару раз на корпоративах, смотрели на что-то вот с таким интересом… это что-то разбирали. По частям. До самой малейшей детальки, даже если её в принципе открутить было невозможно!

«Ма-а, смотри, что я сделал!» — вопило гордое чадо – и тащило навороченный папин телефон с какой-то крутой противоугонной системой и не возможностью снять крышку прежде, чем наизусть не расскажешь число «пи».

А чадо справилось! Чадо разобрало!

Вот и эльф смотрел на снеговика так же…

Поэтому я невольно дернулась вперед, решив прикрыть отважного стража покоя ледяных чертогов собой. Чем заслужила шлепок веником по попе, дружное ворчание (белка ворчала тихо) и смешок.

— Не совсем понимаю, зачем вы здесь, — постаралась произнести как можно спокойнее, даже с легким поклоном, — тир… Кажется, мы разобрались с тем, что вы действительно помогли нам, — я не иронизировала, упаси зима! – но все же я не могу считаться вам обязанной, как дочь Владыки.

С деймарами шутить нельзя. А то потом с тобой так пошутят, что… Лучше уж сказать правду – и перестать строить из себя няню, легенда слишком шаткая… была уже при первой встрече.

По глазам ничего не прочесть – багряным, переливающимся всеми оттенками бордового. Алая зима. Стужа. А солнечное сплетение колет и хочется подойти к нему. Спросить… расспросить о нем. Узнать, что любит и чем занимается, сколько ему лет, чем живет, и… Я фыркаю про себя, стряхивая наваждение.

Это чужак. Нелюдь. И он только недавно буквально требовал меня у снежных, как какую-то вещь!

За это одного веника мало! Но мы сейчас скромно промолчим, а потом сделаем что-нибудь интересное. Чтобы на нас не подумали.

— Девочка, я тебя насквозь вижу, — фыркает в ответ эльф крови. Я стою перед этим жутким созданием из легенд и почему-то не боюсь. Ни капельки. Ну, разве что совсем чуть-чуть? — и подслушивать, кстати, тоже надо уметь, — меня смеривают таким взглядом, что щеки едва не вспыхивают.

Но я умею вовремя брать себя в руки. Дурнушкам быстро приходится этому учиться.

— Славно, что вы знаете о том, что я все слышала, — отвечаю спокойно и обманчиво весело, — тогда мне тем более не придется чувствовать себя виноватой, сиятельный, отказывая вам.

На всякий случай я отхожу подальше. И не к кровати – а к двери в проходную комнату. Сбежать оттуда можно гораздо быстрее, да и проблем будет меньше.

— Отчего ты не хочешь? – Несколько быстрых шагов.

Я недооценила его и переоценила себя.

Снеговик беспомощно застыл в воздухе, белка отмалчивается, а меня в один миг прижали спиной к стене.

— Женщины любого народа ценят силу, статус, красивые подарки. Пусть ты полукровка, пусть ты принята в семью снежных, но ты должна была знать – таким, как я, многое позволено просить за нашу помощь. Я сейчас просителем выступает твой отец, — тянет он.

Красивое холодное лицо напротив. А я вдруг понимаю, вот этот пресыщенный лощеный остроухий играет мной, как и многими другими. Ему просто скучно. Не знаю, откуда эта уверенность.

— Я плохо готовлю, — говорю сокрушенно. Даже глазки опускаю. А мысленно – как таракана – тапком, тапком его! — а убираюсь, — хлюп, хлюп носом… — Так убираюсь, что сосульки повсюду, снеговики немытые, на пороге сугробы, и драгоценные подданные… они… — интригующим шепотом.

— Да-да? – Показал, какие у него красивые, белые и острые зубы деймар.

Мол, продолжай, продолжай, ты меня забавляешь.

— Им больше всего достается, — даже рот прикрыла рукой и глаза вытаращила, — тир, думаю, в цене мы в любом случае не сойдемся, — говорю уже совсем другим тоном. Сухим и строгим.

И также молча выворачиваюсь из-под чужой руки, стремясь не показать, как сильно колотится в этот миг сердце. Главное – не попасть в ловушку. Не дать ему той реакции, которую он ждет, но и не переиграть.

— Сколько хочешь? Сундук золота и драгоценных камней? Все наряды с меня,— смотрят на меня пристально.

По шее ползет холодок. Вдруг закрадывается страшное предположение. Эльф… безумный. Совершенно отмороженный на всю голову! Нельзя иметь с таким дело!

— Мне не нужно золото, — кротко улыбаюсь, — тир. Я честная дева и честь рода для меня – не пустой звук.

— Чем ты меня околдовала? Цену набиваешь? — Шипят, резво пытаясь оказаться ко мне поближе, в пространстве ближайшего покуса.

Белка уже почти за шиворот мне перебралась, бедная, наверное, получила за сегодняшний день такую дозу адреналина, что после такого уйдет куда-нибудь на беличий курорт.

— Что в тебе такого, а? – Ко мне принюхались. Точно принюхались! И глаза такие… ошалевшие, красивые. – Ну, симпатичная мордашка. Лицо как будто знакомое… нет, не видел тебя, — мое сердце тихо падает в пятки. – Да и мне разрешения спрашивать не нужно! – Кривятся губы. – А, впрочем… — не нравится мне предвкушение в чужих глазах. И то, каким жаром пышет от чужого тела рядом – тоже.

Но это глупости.

— Давай заключим соглашение, — подмигивает мне алый глаз. А рука, словно невзначай, снова тянется к моей щеке. Я понимаю, что нельзя дать ему ко мне прикоснуться. К голой коже. Сердце замирает в странном предвкушении чуда, а я паникую. Ну нельзя, нельзя, нельзя!

Если мы снова окажемся во власти наваждения, странных чар, что если случится фейерверк, как на балу? Что там белка про жениха говорила? Упаси снега! То один, то другой… бежать отсюда надо. И чем быстрее – тем лучше.

— Соглашение? — Едва разлепляю губы.

Злость, бессилие, смущение – я сама запуталась в клубке своих чувств.

— Да, — кивает алоглазый. Он буквально светится от азарта, — я помогаю твоему отцу и разбираюсь с заговором. Более того – дам тебе возможность отучиться в академии, а ты… — острый коготь поглаживает мой подбородок, — подаришь мне танец на главном балу в Новогодье… на второе празднование Перелома… согласна? И ещё одну сущую мелочь, — он заправляет прядь моих волос мне за ухо и щурится.

Можно ли упасть в обморок от одного прикосновения? Скоро узнаю.

— Какую? – Мой голос – как сосулька по лбу. Такой же безнадежный и скрежещущий.

— Ты отдашь мне то, что украла у меня на первом балу. Мелкая паршивка. Не знаю, как ты, человеческая девица, стала полукровкой снежных. Хотя и подозреваю, — все резко меняется.

Сердце уже не в пятках – оно пытается совершить бегство за пределы комнаты и подальше от злющего, как все снежные гончие, могущественного мага.

— Вы ошибаетесь. Потому что я не понимаю, о чем вы говори…

Я правда не понимаю. Потому что уж кем-кем, а воровкой никогда не была! Это и обидно, и… идея отловить тараканов и накормить ими Его Кровейшество кажется все более интересной.

— Понимаешь, — отрезал нелюдь. И что-то такое мелькнуло в его глазах, отчего захотелось немедленно сознаться даже в том, что в грудничковом возрасте утащила любимую мамину расческу и обслюнявила её, а потом ещё и сломала! — все ты понимаешь, девочка. Либо так, либо снежный престол падет….

Ужасающие слова контрастировали с ошеломляюще милой улыбкой.

— Верни то, что забрала. Подари мне танец. И… разойдемся. Это очень щедрое предложение…

Ужасно щедрое! Я просто чувствую, как он такого приступа щедрости эльф скрежещет зубами.

Одно дело читать об эльфах крови, а другое… они же совсем берегов не видят!

— Не вижу. Абсолютно, — оскалился нагло предмет моих мыслей.

— Я что же, сказала вслух? — Да отпустите вы меня уже, я же девушка… впечатлительная!

— Да. Так что? – И снова безмятежная улыбка, — к тому же, смотрю, женихи тебя так и одолевают, красавица, — последнее было сказано с очевидной издевкой.

И я поняла – характерами мы не сойдемся совершенно точно. Спасибо Земле и слава Алиске, которая лучше любого психолога – я люблю и ценю себя такой, какая я есть! Ну… очень стараюсь!

— Хм… вы меня почти поймали, сиятельнейший тир, – чуть развожу руками – и для этого – отстраняюсь.

Слава льдам, меня отпускают.

В этот самый момент снежный котенок бросается эльфу под ноги. Игги с диким гиканьем залепляет в него чем-то контрольным, а снеговик, с которого спали чары, ставит финальную точку пинком под мягкое место. Тем самым веником.

И знаете? Я не хочу видеть больше этого эльфа, который вот прямо сейчас исчезает в странной белесой дымке с очень недоброй улыбкой на губах. Потому что шутки-шутками, но следующую встречу я просто не переживу!

А, значит, что?

Как только нежданный визитер исчезает, я оборачиваюсь к маленькой, но сплочённой команде помощников и задаю очень важный вопрос:

— Ну что, команда ледяных-пушистых? Я почувствовала тягу к образованию! Как думаете, куда поступать будем?