Ник и другие я

Глава 22 Охота

Ворон не считал свой день трудным. За попытку сохранить свою человечность он и на большее бы пошел. А яблоки – это ерунда. Жаль, что сейчас от него уже ничего не зависело. Он еще раз в секторе подготовки операций осмотрел своих парней, запакованных в облегченные ультры в серо-черной городской маскировочной окраске. Коршуна не было – его вызовут, если найдут следы хомофила. Сейчас операцией руководил один из клана – чистокровка Башня. Дурной и чопорный. Он вместе с дежурными техниками внимательно просматривал картинки с городских камер – может, где мелькнет хомофил.

Ворон сухо сказал, проходясь перед стоящими вольным строем парнями:

– Так… Последнее напоминание. Согласно словам Росси, данный хомофил очень опасен. Чрезвычайно.

Сом тихо буркнул, тыкая пальцем в перчатке в один из экранов:

– Вон та девчонка? Очень опасна? Для нас?

Ворон кивнул:

– Точно! Схватываешь налету!

– Тогда я тибетский монах… – Строй отозвался тихими смешками на шутку Сома. Стоявший рядом с ним Вечер, поправлявший застежки на шлеме, хмыкнул:

– Ты и так монах.

Соло подхватил:

– Мы тут все тибетские монахи.

– Хватит, – оборвал своих парней Ворон. – Главное вы уловили. На выход, парни. Пусть нам повезет!

Башне же он доложил по связи:

– Второй ночной к патрулированию приступил! – Ворон вышел в наступающие сумерки, опуская забрало шлема. Тут же перед глазами возникла раздражающая карта города, мешая обзору. Ворон ненавидел работать с виртом, выведенном на забрало.

Ночной Либорайо ждал их. Парни рассредоточились, каждый уходя в заданный квадрат города. Себе Ворон выбрал район, где проживал Парра, и, запрыгнув на ближайшую крышу дома, отправился туда прогулочным шагом – спешить особо не стоило. Объект от них никуда не сбежит. И зря.

Ворон любил Либорайо. Больше недоступный дневной, чем ночной. Дневной был бесшабашным, вольным, живым. Дневной, пропахший зноем и пылью, розами и горьковатой полынью, был человеческим, если закрывать глаза на преобладание оборотней. Ночной Либорайо был тихим, пьяным, неоновым. Он был вампирским – это знали все, и это был главный минус ночного Либорайо. Желание быть своим в человеческой толпе осталось в каждом бывшем ветеране, продавшемся кланам. Осталось оно и в Вороне. Говорят, вечная жизнь и здоровье перечеркивают все недостатки жизни вампиром, только это не так. Никакая вечная жизнь не нужна, если ты изгой. Вечное одиночество хуже короткой жизни с любимым человеком. Только в последнем им отказано.

Башня потребовал отчета о продвижении, и Ворон, зажимая микрофон рукой, отчитался, что патрулирование проходит в штатном режиме, а вот со связью непонятные проблемы – помехи! Пальцы сжались чуть сильнее, чем нужно, и хрупкий микрофон не выдержал, сломался. Ворон зевнул – следующим он прикончит наушник, чтобы Башня сильно не раздражал. Потом можно будет подумать о камере. Хотя её не простят.

Либорайо стихал. Людям нужно больше времени для отдыха, чем нелюдям, и потому по ночам город все же замолкал, хоть и ненадолго. Скоро смолкнут шаги, взрывы хохота, шуршание шин, и город заснет на пару часов.

Тактические ботинки скрадывали звуки шагов. Можно было раствориться в темноте, царившей на крышах и стать никем. Не думать. Не видеть. Не задаваться глупыми вопросами, на которые никто не даст ответа. Жить на инстинктах, как говорили у вампиров, только Перес такого не прощал – таких уничтожали без суда и следствия. Кланы полностью контролируют жизнь новообращенных. Об этом не предупреждают. Об этом не говорят. Никто не знает, что это хуже рабства. Об этом узнаешь только когда уже стал вампиром, и пути назад нет.

Ветер нес в город запахи океана. Океан всегда пахнет свободой, потому что он огромен, и там тебя никто не найдет – мечта многих из отряда Ворона.

Башня продолжал бухтеть, требуя ответа. Ворону пришлось камерой показать обнаруженный Объект – в проулке у дома Парры. В руках была корзина с малышом. Отчаянно пахло детской смесью. Ворон подумал, осмотрелся и решил, что младенец – гражданский, а потому брать объект нужно чуть позже, когда или если он избавится от малыша. Дети-вампиры рождались сразу с зависимостью от крови. Парре повезло, что верх взяли гены оборотня. Малыша не уничтожат.

Ворон с удобством устроился на своей крыше и принялся ждать.

Вот приехал Парра.

Объект к нему закономерно не вышел. Только пронесся молнией через улицу, поставил корзинку и что-то сыпанул.

Парра вышел из дома и тут же закашлялся. Ему во всю вторила недовольная корзинка.

Ворон качнул головой – ну кто же так поступает! Сперва рассыпают перец, а уже потом оставляют младенцев на пороге! Ник, кажется, свое двадцатидевятилетие праздновала… Поступки объекта как-то не соответствовали такому же возрасту. Вот явно младше. Больше двадцати не дашь, и то с натягом.

Парра забрал корзину и зашел в дом. Ворон многое бы дал, чтобы подсмотреть сейчас за недоумевающим Паррой, но не до этого – надо следить за объектом. Тот, прижавшись к каминной трубе, сжался в комок. Брать бы сейчас, но рядом много гражданских, да и Парра вылетит на защиту… Позже. Он возьмет объект позже. В более уединенном месте – Перес приказал: никаких свидетелей! Хомофилов в Либорайо не бывает.

Закапал мелкий, нудный дождь. Ворон чуть поменял свое убежище – подобрался ближе к объекту. Объект… Ви плакала, и Ворон бессильно сжимал руки в кулаки – ничего предложить хомофилу он не мог. Прокля́тые законы Либорайо! Проклятый Дайо – прикопать бы тебя окончательно, чтобы не вылез!

Ворон опустил глаза вниз, сил смотреть на замерзшую, несчастную девчонку не было. Её приказано уничтожить. Сэм не жить.

А она и не собиралась.

Каминная труба потеплела, и Сэм решила, что это хороший знак – Алекс затопил ради малышки камин. Может, и дальше все будет хорошо.

Из гостиной, сквозь треск пламени, доносились редкие звуки. Оханье, фырканье, лопотание малышки. Голос Алекса. Что-то про яблочко, что-то про семечки, что-то еще такое же умилительное. Потом пахнуло тигриным духом – приехал Арано, Сэм узнала его запах.

Громоподобный хохот, легкий плач, тут же прекратившийся, слова Арано: «Рыжая! Ты уверен, что это твоя дочь?».

Вот он, момент истины. Сэм замерла, боясь пропустить ответ Алекса.

– Да, Яблоко моя дочь. Лока – моя. У меня по линии матери все рыжие – я же тигр. Ты не знал, Рик?

– Эээ, ладно, вопрос снят. Значит, твоя. И Лока… Забавно…

– А кто еще рождается у Семечки? Конечно, Яблоко. Может, будет Локой, может, Эппл – я еще не решил точно про имя… Время, как бы, есть.

– И что будешь делать с Локой?

– Для начала отвезу в больницу. Она какая-то холодная совсем – странно так.

Сэм вздрогнула на крыше – вот же дура!!! Ориентировалась на себя, когда сама зависела от температуры окружающей среды! А малышка не вампир! Малышка – почти чистокровный человек. У неё не высокая температура была, а низкая…

– В больницу – это хорошо. Тогда поиски твоей девчонки я возьму на себя. Сейчас позвоню в участок, поднимем все ночные отряды… Заодно и своих подниму…

– Я хотел бы тихо, Рик… Не привлекая внимания.

– Да ладно! Лин не поймет.

Сэм вздрогнула и бросилась прочь с крыши – вчера ей повезло: дождь и река скрыли её следы, но если на её след встанет Седьмой штурм-отряд во главе с Росси, то ей не жить. Или… Или и впрямь не жить? Лока теперь под присмотром, её отвезут в больницу, её вылечат. Алекс присмотрит. Интересно, ляжет с ней в больницу, не оставит одну? Впрочем, это вряд ли, парни обычно так не поступают. Оставалось надеяться, что присмотр за Локой все же будет. Должны же быть в больнице няни.

Она понеслась в сторону портовой зоны, не замечая, как за ней следом отправилась тень.

Ворон держался далеко позади – все трюки пытающихся уйти от погони он знал. А объект вел себя крайне предсказуемо, словно скрываться не собирался. Хорошо, что Парра вызвал Утеса – погоня обещает быть интересной.

Утес как раз готовился к погоне – он весело сказал в трубку интера. Весело, потому что ночь обещала исправить отвратительный день:

– Привееееет!

Ему хмуро ответил дежурный:

– Арррррано… Ты, как, назад?

– Да вроде того, а что?

Дежурный Хансон пожаловался:

– Я двадцатку на тебе потерял – думал, ты раньше опомнишься.

– Ну, прости. С меня выпивка в следующий раз. Прикинь, тут у Парры дочь родилась! Гулять будем!

– Вааау! – дежурный даже тон поменял: – передавай мои поздравления.

– Передам…

– Ты что хотел-то?

– То есть новость про Парру – не котируется?

Хансон чуть тише сказал:

– Слушай, тут такое творится… Все ночные на ушах стоят – хомофила гоняют... Ворона из больничного крыла выдернули – он болел после своих яблок. И чего нажрался? Знал же, что плохо будет.

Утес фыркнул:

– Он говорил, что проспорил…

А в голове странно крутилось, цепляясь друг за друга: хомофил, яблоки, береги семечку… Нет, не так. Береги Семечку!!!

– Мать вашу… – пробормотал Рик невпопад.

– Ты чего? – удивился дежурный.

– Да так, понял, что в «Джунглях» сегодня зажгли, значит, завтра гулять надо в «Алой кошке», а я не успею забронировать… Короче, пока! Передавай, что завтра вечером опять гудеть будем.

Он прервал звонок и хмуро посмотрел на Парру:

– Так… Ты в больницу дуй. Я своих подниму – будем искать по-тихому. Если что, проблемы какие – звони из больницы. Понял?

– Понял, – кивнул Парра, вернув Локу в корзинку и принявшись поправлять на ней одежду: – поехали… Чуть-чуть полечимся, а парни пока нашу маму найдут…

Утес лишь кивнул в ответ:

– Найдем!

– Спасибо, брат! – Парра хлопнул Рика по плечу и дал ему ключи от дома: – все, я в больницу…

Локу почти сразу забрали в реанимационное отделение, и Лекс не знал – хорошо это или плохо. С одной стороны – хорошо, что сразу взяли, что не отказали, хотя документов на Локу пока не было, с другой… Дети не должны попадать в реанимацию. Не в его благополучном уже мире.

Лекс оформлял документы.

Лекс разговаривал с лечащим врачом, пожилым человеком лет за сто, впрочем, все ответы Лекса на его вопросы были однотипными – не знаю. Он же ничего о Локе не знал.

Лекс наворачивал круги в отделении реанимации вокруг панорамного окна, в котором Локу погрузили в кювез и опутали трубками и проводами.

Лекс ждал. Иногда отвечал на звонки. Иногда звонил сам – Рику, чтобы узнать, как идут поиски.

Потом… Потом к нему вышла молодая человеческая женщина с табличкой на веселеньком в мелкие мишки халате «Доктор медицинских наук мс. Хьюз».

– Доброй ночи, мистер Парра. Я заведующая реанимационным отделением доктор Хьюз. Обследование девочки закончено… – ладонь для рукопожатия она не подала – она держала в руках историю болезни и какие-то документы. Опять документы, которые надо оформить и подписать, а он уже столько бумаг напереподписывал…

– И..? – Лекс вскинулся – новостей о состоянии Локи он ждал больше трех часов.

– У меня для вас плохие новости. У малышки апластическая анемия. Так бывает, когда второй родитель вампир.

– Простите, что?

– Вы не знали, что мать вампир?

Лекс замотал головой – он плохо соображал, сказывалась бессонная ночь. Ви – вампир? Но она не сгорала на солнце. Он не видел ни одного пятна от ожогов. Или… Ви такая же, как Ник – маленькое беззащитное чудо!

– Вы что-то про анемию говорили.

Хьюз кивнула своей аккуратной головкой в медицинском чепце – на нем были нарисованы лисички. И почему в память такие мелочи западают?

– Апластическая или злокачественная анемия – это когда угнетается кроветворный росток. У малышки остались единичные кровяные клетки в костном мозге. Он полностью угнетен.

– Она же наполовину оборотень…

– И только поэтому до сих пор жива. Чудо, что она жива.

– Это… Лечится?

Хьюз кивком подтвердила:

– Лечится. Только… Это лечится кровью фейри.

Сердце Лекса сперва взлетело от счастья – лечится! А потом ухнуло куда-то в живот. Стандартная страховка стражей покрывала лечение ближайших родственников, но… Она не покрывала лечение кровью фейри. Оборотням как-то кровь фейри не требуется. Обычно.

Можно было сказать, что это не его ребенок, он же не знал наверняка, можно было, наверное, сказать, что у него нет таких денег и потребовать лечить стандартно, но…

Он стиснул зубы – кредит за дом почти погашен, так что новый кредит он вполне может себе позволить.

– Сколько?

– Порядка ста тысяч на курс. Сами знаете – кровь фейри крайне дорогая, а у девочки запущенная болезнь. И прежде, чем решите, стоит ли оплачивать, учтите – лечение кровью фейри практически пожизненное. Она всю жизнь будет зависеть от крови фейри.

Лекс только прищурился:

– Давайте документы – я все подпишу. Утром оформлю кредит и…

Хьюз добила его мягкой улыбочкой полной, якобы, сострадания:

– Первая порция крови нужна уже сейчас. Бухгалтерия уже закрыта, так что оплатить можете наличностью лично мне. Я потом сама оформлю бумаги.

– Хорррррошо, – он не хотел переходить на рык, просто само получилось. – Дайте мне полчаса.

Хьюз все так же с благожелательной улыбкой кивнула:

– Хорошо, я буду ждать. Кабинет дальше по коридору, вторая дверь налево.

– Не бойтесь, найду по запаху…

Он достал интер… Вся надежда была на Рика – говорят, он с парнями вчера огромный куш сорвал, поставив на отцовство Лина кучу денег.

Лекс быстро набрал номер:

– Рик…

– Говори! – на заднем фоне был слышен шум неспящего города.

– Мне нужна твоя помощь. Мне нужно порядка сотни…

Рик не сдержался и рыкнул:

– Слушай, давай-ка ты…

– …тысяч, Рик. Мне нужно сто тысяч прямо сейчас на лечении Локи.

– Да твою же мать! – оценил запросы медиков Рик. – Скажи, что клан Арано подтверждает выделение средств на лечение – пусть начинают уже сейчас! Понял?

– Понял, Рик. Спасибо…

– Ничего, прорвемся. Скоро буду! Пока!

Лекс выдохнул и снова принялся звонить – в этот раз Лину:

– Привет, брат! Прости, что мешаю…

Лин ему возразил, что все в порядке, хотя на заднем плане кто-то плакал.

–…да не надо лгать, Лин. Первый день дома, ребенок и прочая… Я что хотел сказать – ты предлагал мне место в МУСте… Я согласен. Или место уже занято?

– Ты принят, Лекс, – легко согласился Лин. – Завтра с утра пиши заявление об отставке.

– Спасибо, брат, я не забуду. Буду должен.

– Лекс, не тупи, прошу.

– Хорошо, не буду. Пока…

Он убрал интер и подошел ближе к стеклу, рассматривая дочь. Пусть требуется бездна денег на её лечение, пусть само лечение ничего не гарантирует, он не уйдет. Он будет тут, он заберет Локу из пасти смерти. Он заберет её домой. Уже пять лет, мать их, идут хорошие года, и они будут продолжаться и дальше. Для Локи, для него, для Ви – он и парни найдут её и… Он уговорит Ви простить его. Сглупил. Со всеми бывает. Просто с некоторыми фатально. Например, с ним.

Рик прилетел, словно ураган, минут через десять. Вырвал из рук Парры документы и бросился искать заведующую. А потом все закрутилось… Засуетились медсестры в отделении. Принесли в особом холодильнике кровь и стали её спешно размораживать. Часть крови, как не противно было Лексу, Локе просто выпоили. Остальную часть в жесткой оплетке из серебра принялись капать. Саму Локу из коридора не было видно – её закрывали разноцветные веселые халаты, и Лексу только оставалось надеяться, что малышке все же становится лучше.

Рик стоял рядом. Тоже молчал. Иногда у него вибрировал входящий звонок интера, и тогда Рик отходил в сторону, о чем-то переговаривался и возвращался, кратко сообщая:

– Ищут.

А потом раздался мерный стук каблуков. Парни даже обернулись на звук – медики вокруг ходили в одноразовых тапочках.