Ничего личного.

Глава 9

Глава девятая.

Март 1993 года.

Аккуратность в мелочах.

Локация – где-то в Кемерово.

Тупость некоторых исполнителей предела своего не знает. Переворачивая гору старых договоров обнаружил соглашение с научно-исследовательским институтом, на котором, в нижней части документа отсутствовал адрес заказчика. Завод поставил институту продукцию литейного производства на пять миллионов рублей, естественно, без предоплаты, а институт Заводу все простил.

Начальник литейного цеха со своим заместителем, во время допроса с пристрастием, только растерянно разводили руками и переглядывались, в надежде, что подельник «расколется» раньше. С учетом того, что свой заказ институт вывез с территории Завода самостоятельно, «самовывозом», история приобретала очертания интриги и мошенничества.

И эти люди еще удивляются, что задержка выдачи заработной платы на заводе составляет шесть месяцев и тенденции к сокращению этого срока не видать ни в какой бинокль.

Вопрос, кому ехать в столицу шахтерского края, даже не стоял. Написав служебную записку, о возложении затрат на командировку на руководство литейного цеха, я собрался в путь. Традиционно, дальнюю поездку пришлось совместить с «отсыпным» днем после суточного дежурства, а так как, после бессонной ночи уснуть за рулем было легче –легкого, то в десять часов утра я грузился в салон красно-белого «Икаруса», что бегали из Города во все окрестные города. Традиционно, отъехав от автовокзала сотню метров, водитель затормозил возле какого-то подозрительного типа и начал загрузку в багажное отделение венгерского автобуса каких-то ящиков и тючков, делая свой маленький водительский гешефт. Понадеявшись, что в этих ящиках нет гексогена или иного сахара, я проверил бумажник, прижался к окну и мгновенно уснул.

Разбудил меня сосед возле КПП райцентра Топкий. Междугородние автобусы имели тут прикормленное кафе, в котором они питались бесплатно, может быть имели иные какие бонусы, но пассажиров всех выгоняли из салона и волей-неволей приходилось идти в этот павильон.

По сравнению с прошлыми годами качество блюд упало – порции стали меньше, да и салаты под стеклом выглядели вчерашними, а в плове говядина сменилась не кошерной свининой. Я, на всякий случай, взял только чай и пирожок с яблочным повидлом, а потом вновь попытался заснуть, до столицы шахтерского края оставалась ехать пару часов.

Выбравшись из автобуса на автовокзале, на бесконечном проспекте Кузнецов, я завертел головой, пытаясь понять, с чего начать свои поиски. И тут меня осенило, что, во-первых, я дурак, а во-вторых, я знаю, как найти институт без адреса.

Оператор службы «ноль девять», до которой я дозвонился из будки уличного телефона автомата, не стала меня пытать наличием какого-то договора, а сразу назвала телефонный номер приемной искомого института по его точному наименованию, а по телефону приемной, приятный женский голос четко продиктовал мне адрес института «ГИПРОШахт» и как до него удобнее добраться.

Обратный рейс в Город уходил у меня сильно после обеда, поэтому я прогулялся по центру города, подивился на единственный, увиденный мной, пешеходный переход, расположенный на площади Советской, где водители дисциплинировано пропускали пешеходов на «зебре», после чего дошел до института.

- Здравствуйте. – я шагнул в небольшую приемную: - Примите претензию, а заодно и копию искового заявления, чтобы на конверт еще раз не тратится.

Я ожидал скандала или иной провокации, но дама за столиком секретаря приняла у меня бумаги, внесла их в журнал, на копии документов поставила штамп о приеме, свою подпись и дату, в общем сделала все, что положено, после чего попросила меня пройти в кабинет директора института. Приятный дядечка, в очках и приличном костюме с галстуком, встретил меня приветливо, согласился, что поступили они не хорошо.

- Молодой человек, вы нас тоже поймите, времена сейчас трудные, но мы постараемся закрыть вопрос в течении шести месяцев, ориентировочно. Договорились?

- Нет, извините. – было неудобно отказывать такому приятному человеку, но, как говориться, не по своему желанию, а волей пославшего меня директора: - Максимум два месяца, не больше, после чего, извините, но иск будет подан в суд.

- Хорошо, договорились, мы постараемся закрыть вопрос.

Вежливо откланявшись, я покинул научное заведение и двинулся в сторону автовокзала, моя работа на сегодня была закончена.

Локация – окрестности Дворца Дорожников.

Ждать удобного повода для проведения мероприятия в ломбарде «Империум» мне долго не пришлось – как только на планерке в уголовном розыске один из братьев-квартирников Тимониных пожаловался, что жулик по краже сдал импортный телевизор в ломбард на улице Большереченской, я, с трудом дождавшись окончания совещания, пошел в кабинет братьев.

- Здорово. Слышал вы на обыск в ломбард собрались?

- Собрались, а тебе что за печаль?

- Хочу помочь…

- Ты объясни, в чем твой интерес?

- Да у меня информация есть, что туда жулики со всего района ворованное тащат. Вы там не один телевизор должны найти, а десятка полтора, не меньше. Я сам давно планирую их вывернуть, но повода не было. Сами понимаете, где машины, а где ломбард.

Братья переглянулись.

- Ну ладно, уговорил. Когда поедем?

- Можно сегодня, можно завтра, без разницы.

Договорились, что выдвинемся завтра, с братьев – надежные понятиые, а с меня – транспорт и вся бумажная работа.

На следующий день

Очередь перед «Империумом» мгновенно рассосалась, пока мы выгружались из автомобиля, единственным напоминанием о ней остался брошенный в сугробе телевизор «Акай», с приклеенным скотчем к корпусу пультом ДУ в целлофановом пакете.

- Видите, обыск не начался, а навар уже есть. - я хватил увесистый телевизор и потащил его к багажнику «Ниссана», поэтому в подвал я спускался последним, натянув на лицо маску с прорезями (знакомиться с владельцами «Империума» в своей основной ипостаси я не собирался и приклеек к входной двери листок объявления: «Здесь проводится обыск. Ближайший ломбард находиться...» и адрес «Южного креста».

Когда я спустился вниз, в заведении шел вполне мирный разговор. Работал сегодня только Сидоров Семен, который чуйкой бывшего «сидельца» понял, что нахрапом он ситуацию не вывезет, поэтому в разговоре с братьями-операми он был культурен и весьма мил. Трудно поверить, что этот улыбчивый парень несколько дней назад впинывал в сугроб безобидного Льва, обещал его убить, а перед этим выеб…ть все семейство конкурента.

- Парни, вы скажите, что вам конкретно надо, и мы вам все отдадим, мы с милицией никогда не ругаемся.

- Не, уважаемый…- я оттер плечом замявшихся братьев: - В постановлении сказано, что мы предлагаем вам выдать предметы, полученные преступным путем. Все предметы, на которые бумаг не будет – получается, добыты преступным путем. Так-что, доставайте бумаги ваши, открывайте сейф…

- Я сегодня ключи забыл…- Семен заслонял широкими плечами металлическую решетку, за которой стояли стеллажи, уставленные телевизорами и видеомагнитофонами: - Деньги выдавал из тех, что в кармане с собой были. Я сейчас попробую дозвониться своему директору, чтобы он ключи привез.

- Звонить никуда не положено во время проведения следственных действий. – Я наклонился и выдернул телефонный шнур из розетки, чтобы у коммерсанта не было соблазна, звонить кому бы ни было: - И в беде с ключами мы вам сейчас поможем. Сейчас понятой сходит через два подъезда и приведет сюда дежурную бригаду слесарей из домоуправления, они, как знали, вчера свежие баллоны для газовой горелки привезли. Десять минут и срежут все петли с дверей и дырку в сейфе вырежут.

- Не надо слесарей беспокоить. – Семен мрачно посмотрел мне в глаза: - Я вспомнил, что у меня здесь дубликаты ключей хранятся.

И мужчина, горестно вздыхая, полез в ящик стола.

А дальше было просто.

Ребята сами, для собственного удобства, разложили ценности по категориям. То, что было принято официально, лежало на отдельной полке, вместе с квитанциями, а во просто принятое.

- Как это – изымаете? – выдержка изменила Сидорову Семену, и он попер на меня буром, одновременно пытаясь сорвать маску (очевидно, что меня он определил, как самого зловредного злодея, но братья Тимонины, даром, что близнецы, на счет «раз-два», заломили хулигану руки, а я, с удовольствием, надел наручники на толстых запястьях, после чего парня грубо уложили на пол, прямо в белой футболке.

- Ты снимаешь? – я, отдуваясь обернулся к одному из понятых, которому доверил видеокамеру и показал, на какую красную кнопку жать для ведения записи.

- Угу, все время снимаю.

- Молодец. – не хватала мне жалобы в прокуратуру, что якобы менты ввалились гурьбой, ограбили и избили честного предпринимателя.

- Вот так, гражданин Сидоров. – я наклонился к матерящемуся хозяина заведения: - Повторяю, на ценности, на которые у вас нет документов, будут изыматься.

- Документы в другом месте хранятся…- скрипя зубами, захрипел Семен.

- Так прекрасно, привозите документы и вам все вернут.

- Слушай, Пахан, а мы что, все это описывать будем? – опасливо прошептал мне один из братьев, указав на кучу золота, грамм на триста общим весом.

- Нет конечно. – я достал из кармана фотоаппарат, разложил кучу на три кучки и каждую заснял отдельно: - Пишем «колец столько то штук, общий вес столько то грамм, цепей –браслетов столько то», потом серьги посчитаем.

- Я телефоном воспользуюсь? – я обернулся к поднятому с пола и посаженному на стул Семену, после чего дозвонился до стоящего с утра «под парами», Димы Ломова и сообщил, что грузовик можно подгонять. Кожу и меха мы упаковали в чистые мешки из джута, застелив ими кузов грузовика, поверх загрузили двенадцать телевизоров и два десятка видеоплееров и магнитофонов с различным количеством головок. Автомагнитолы со срезанными проводами забили в большую картонную коробку, что принесли от ближайшего магазина. На полках ломбарда стало пусто и свободно, но это был не последний удар, что я готовил для конкурентов.

- Лимит кассы у вас какой установлен? – мой вопрос застал врасплох Семена, что тоскливым взглядом провожал понятых, что таскали изъятое и упакованное добро из подвала на улицу, в кузов грузовика.

- Что? – Сидоров не понимал, о чем я говорю.

- Я говорю, какой лимит наличных денег к кассе установлен для вашей организации.

- Э-э-э…

- Понятно. Парни, давайте понятых обратно, будем деньги изымать.

- Ты что творишь? – заорал хозяин скупки, увидев, как я, под объективом видеокамеры, выгребаю всю наличность с полок сейфа: - Деньги что, тоже ворованные?

- У вас должен быть документ, устанавливающий, сколько денег можно в кассе храниться. А если бумаги нет, то и денег быть не должно, а уж долларов и марок фрицевских, тем более…

- Это мои личные! Ты что козел делаешь.

- Не знаю, с налоговой инспекцией будете разбираться. – я пересчитал деньги, внес их в протокол обыска, после чего стал складывать для них отдельный конверт из листа бумаги, одолженном у местных хозяев.

Часом позже.

На визг следователя сбежалось все руководство отдела – телевизоры, видео и просто магнитофоны, шубы, шапки в мешках и прочие ценности загромождали коридор у кабинета следователя, в проеме которого, молодая женщина встала на смерть, как наши под Москвой:

- Я сказала, что не пущу! Решайте со своим начальством, куда хотите, туда и несите это…

- Маша, спокойно… - я протиснулся через толпящихся в коридоре сотрудников, взял девушку за руку и нежно приложился к изящной кисти: - Сейчас все решим. А ты пока вот это возьми.

Маша с погонами капитана, ошалевшая от моего подхода, машинально взяла пакеты с золотом и конверт с деньгами, похлопала густо-накрашенными ресницами, и орать перестала, очевидно вспомнив «собачьи» духи, врученные ей совсем не давно от всего сердца.

- Маша…- я наклонился к уху следователя и тихо зашептал ее ближайшие планы на сегодняшний день.

Место для хранения имущества, естественно, нашлось, без всякого скандала. Просто, вечером вышел короткий, на пять минут, телевизионный репортаж на местном канале, где сначала показали смущающуюся Машу и братьев Тимониных, с квадратиками вместо лиц, на фоне изъятого добра, где молодая следователь бойко рассказала, как в процессе расследования рядового уголовного дела она и оперативные сотрудники вышли на крупную точку скупки краденного и сейчас они планируют проводить работ по установлению граждан, кому принадлежит, изъятое у злодеев, ценное имущество. В довершении телевизионного сюжета показали начальника РОВД, очень достойно выглядящего, благодаря блеску полковничьих погон и многочисленных наградных планок, что, сдержанно лучась от довольства, сообщил жителям Дорожного района, что милиция на страже и сегодняшний успех – всего лишь маленький эпизод постоянной борьбы с преступностью, что ведут, подчиненные ему, сотрудники, не взирая на все трудности текущего момента.

К сожалению, удар, нанесенный по «Империуму», был всего лишь тяжелым, но, не смертельным. До конца месяца заведение стояло, запертое на замок – Якова Неделина и Семена Сидорова, практически каждый день, таскали на допросы. Куча техники и вещей в, одной из бесчисленных, кладовых старшины, постепенно уменьшалась, так как потерпевшие, мала помалу, выявлялись. Через некоторое время старшина был пойман, на попытке вывезти импортный телевизор в коляске служебного мотоцикла «в ремонт», после чего остатки бесхозной техники расползлись по служебным кабинетам оперативного состава и следователей, на «ответственное хранение», а, с наступлением зимы в потертые шапки и куртки, оставшиеся невостребованными, одевали потерпевших и иных, нуждающихся граждан, что иногда появлялись в Дорожном РОВД в полуобнаженном виде. А в мае упорные «империумы» вновь открылись, и тут-же попытались нанести визит Льву, но это была уже другая история, которая будет изложена в свое время.

Апрель 1993 года.

С операми из «тяжких» нашего РОВД сердечных отношений у меня не складывалось, слишком много пафоса было в их поведении. Потертые «ТТ» в кобурах из коричневой кирзы, неведомым образом, полученные на складе УВД, ножи, размером с маленькое мачете, носимые в кожаных ножнах на поясе – каждая черточка внешности должна была подчеркнуть, что парни работают на ином, заоблачном уровне, и мы, ковыряющиеся с банальными кражами и грабежами, до этих ребят должны расти годами и десятилетия. Но, даже небожители, иногда, должны спускаться на землю.

- Привет! – в мой кабинет заглянул опер по тяжким Варенников Сергей, что вместе со старшим опером капитаном Олегом Князевым, входил в группу по расследованию убийц и прочих тяжких преступлений.

Время было второй час ночи и появление Сергея было неожиданным.

- Привет. – я настороженно ожидал продолжения.

- Сильно занят?

- Да нет, с выезда приехал, справки пишу. – я похлопал ладонью по стопке материалов, которыми я занимался на сегодняшнем суточном дежурстве.

Сергей скептически осмотрел мой маленький кабинет, но, все же решился.

- Слушай, Паша, ты не перейдешь в наш кабинет на пару часов. Там двух жуликов привезли, что у нас по убийству проходят, а мне отлучится надо ненадолго. Я не хочу их обоих в камерах «дежурки» оставлять, они там перекрикиваться начнут, о своей версии событий договорятся. Посиди с одним жульманом в нашем кабинете, пока я не вернусь.

- Да не вопрос. – я стал из-за стола и стал собирать бумаги: - Через пару минут подойду.

Жулик оказался, сухим как дерево, невысоким мужчиной без возраста, типичным серьезным сидельцем, что на «зоне» провели, как минимум, половину жизни.

Я прекрасно отдавал себе отчет что этот спокойный тип опасен, как медведь, и вероятно, заслуженный душегуб страны, поэтому, без особых рефлексий, поставил его в дальний угол кабинета, лицом к полированным панелям стены, а сам уселся в кресло старшего опера и стал с любопытством оглядывать окружающую обстановку.

Типичный ментовский кабинет – с стенки сейфа Сереги и со столов обоих оперативников, из-под листа оргстекла на меня смотрели десятки фотороботов и фотографий фигурантов, а вот сейф Князева… к моему удивлению, сейф Князева был не заперт – я четко видел щель между дверцей сейфа и его стенкой.

Я воровато оглянулся на, спокойно стоящего в углу, зека. Не факт, что он не заметит или не услышит, как я приоткрою металлическую дверцу, и уверен. Наверняка сдаст меня Сергею, что я шарил по чужому сейфу – жизнь взаперти развивает внимание к мелочам. Мне было необходимо отвлечь жулика от себя, всего на пару мгновений.

- Эй земляк, курить хочешь?

- Не откажусь, начальник. – опытные жулики не принимают от милиционеров ничего, зачастую, только на словах, да и вообще, «понятия» стали размываться, скоро они начнут заявления в милицию строчить.

- Лови. – я бросил в угол пачку «стюардессы», что лежали на столе и коробок спичек, а пока мужчина закуривал, приоткрыл, тихо скрипнувшую, дверцу, так, что мне стала видна стопка оперативных дел, каждое из которых я мог, без труда, достать из нутра железного ящика.

- Можешь еще пару взять. – я был окрылен успехом и добр.

- Благодарствую начальник. – жулик вытащил из пачки еще пару сигарет, которые аккуратно убрал куда-то в складки одежды, после чего, с удовольствием, стал курить, по-прежнему смотря в стену.

Я тоже не стал терять время, за несколько минут, краем глаза, через отражения в окне, следя за, спокойно стоящим в углу, жуликом, пальцами перебрал плотную стопку серых папок и вытянул одну из них, заведенную по факту покушения на убийство моего генерального директора – Соколова Григория Андреевича.