Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма

Глава 44

Поляна была прежней. Тот же загадочный сумрак, в котором все мягко светилось. Те же умиротворяющие лесные звуки. Желток приподнялся на задних лапах, втягивая воздух. Я склонилась к нему, прошептала:

— Ну? Все тихо? Ведьмы нет?

Тот ответил не сразу, все еще принюхивался. Сделал небольшой круг по траве, и я видела, как все в грифоныше было напряжено, а чуткие уши ходили туда-сюда, кивая кисточками. Да… наш Желток уже не был тем цыплячьим комком, и я боялась представить, что будет дальше…

Он вернулся ко мне:

— Она проходила здесь несколько часов назад.

Я замерла:

— Так она все еще здесь? На этой стороне?

Желток покачал головой:

— Нет. Наоборот, ушла. Она почти всегда ходит на рассвете зверя кормить. Иногда вечером. Каждый день. В это время тебе появляться здесь точно нельзя. Запомни.

— Каждый день? Тебя тоже надо кормить каждый день?

Желток уставился на меня и будто разом поглупел:

— Дай сладкий орешек!

Эту песню я уже знала, спорить даже не пыталась. Теперь не отстанет. Вытянула руку, толком не понимая, что делать. Только отчаянно хотела, чтобы появилась гора этих проклятых орехов. И она, действительно, появилась в золотистой дымке. Желток тут же принялся жевать, комично охая, но теперь казалось, что эти восторги ему… не по возрасту, что ли. Он почти на глазах раздался «в плечах» и стал будто немножко мощнее. Теперь увлеченно натирал клюв о траву.

— Желток, так тебя тоже надо каждый день кормить?

Грифоныш поднял голову:

— Хорошо бы! — Помедлил и добавил расстроено: — Но не обязательно. Здесь мой дом — я никогда не останусь голодным. Но в твоих сладких орешках магии намного больше.

Я насторожилась:

— А зверя свекрови обязательно кормить каждый день?

Поганец сделал вид, что оглох, и принялся ковырять когтистой лапой какой-то корешок. Он ни в какую не хотел говорить об этом неведомом звере. Знать бы, почему.

Я дернула его за кисточку:

— Послушай… Если ты ее учуял, это же значит… что ее зверь так же может учуять меня? И тогда она все узнает? Ведь так? А я даже не знаю, как он выглядит.

Желток продолжал невозмутимо рыть корень, и это уже раздражало. Я нагнулась и выдернула из-под его лапы невзрачное растение с мелкими желтыми цветами. Повертела в руках, разглядывая, и отбросила в сторону:

— Хватит уже! Неужели сложно ответить?

Желток покачал головой, как ни в чем не бывало:

— Ее зверь не знает запаха твоей магии.

— А ты запах ведьмы откуда знаешь?

Грифоныш даже фыркнул:

— Так она сама меня в проход запихала!

Я опустила голову. Не то, чтобы я не поверила Вито, но… Убедиться окончательно было до крайности неприятно. И ведь свекровь прекрасно понимала, что грифоныш может убить меня… Но эта злыдня одурачила сама себя. И от этой мысли в груди теплело.

Я погладила зверька по загривку:

— Ладно, показывай дорогу. Нам нужно поторопиться.

Тот снова понюхал воздух и направился в заросли. Я старалась пробираться осторожно, чтобы сильно не шуметь. От волнения сердце колотилось где-то в горле, и мне постоянно казалось, что свекровь вот-вот выскочит из кустов, совсем как сестрица Финея когда-то. Та любила меня подкараулить, пока я не научилась никак не реагировать на ее выходки. Тогда ей самой наскучило.

Шли мы на удивление недолго. Желток остановился у огромного дерева, похожего на старый дуб:

— Все. Пришли.

Я огляделась:

— Пришли? Это шутка? Ты хочешь сказать, что добирался сюда несколько дней?

Тот кивнул:

— Если бы ты видела, как след был запутан, не задавала бы глупых вопросов.

Я снова огляделась, отыскивая взглядом знакомую «дыру в портьере», посмотрела на Желтка:

— Ну, и где? Не вижу.

Тот повел носом, птичьи ноздри расширились:

— Здесь след обрывается. Значит, пришли. Дальше уже твоя забота.

По спине прокатило колкой волной от такой неожиданности. Я лихорадочно осматривалась — ничего. Лишь подсвеченные древесные стволы разных оттенков, листва. Дуб этот необъятный.

— И что мне надо сделать?

Желток покачал головой:

— Этого я не знаю. Кто из нас ведьма? Лучше дай орешек! Я старался, между прочим.

Я лишь шумно выдохнула: действительно, кто из нас ведьма?.. Я почти машинально протянула руку, заклубился дымок. Желток стряхнул пригоршню орехов на землю и принялся жевать. Я дернула его за ухо:

— Хотя бы покажи, с какой стороны искать.

Тот даже головы не поднял:

— Не знаю я! Ищи. Магия тебе для чего?

Я промолчала. Магия… легко сказать. Я только и могу, что создавать эти проклятые орешки. Так еще и сама не понимаю, как именно. Я посмотрела на свои руки, повернула ладонями вверх. Значит ли это, что магия сосредоточена в руках? Другой догадки просто не было. Ладони знакомо потеплели, на обеих заклубился золотистый дымок, и к ликованию Желтка я создала сразу две пригоршни орехов, которые раздраженно выкинула в траву. А грифоныщ едва не взвизгнул от радости и закопошился, как поросенок в желудях. Помощи от него ждать было глупо… Только такими темпами он скоро ни в какое зеркало не влезет.

Я старательно обследовала все пространство вокруг дуба в надежде найти ход, но результат по-прежнему был нулевым. Я чувствовала себя такой беспомощной, что хотелось разрыдаться. Вся недавняя бравада лопнула, как мыльный пузырь. Я ничего не могу. Я оказалась в тупике, уперлась в стену. И просто не понимала, что теперь делать.

Я опустилась на траву, прислонилась спиной к дубу, устало наблюдала, как копошится Желток. Не хотела верить, что придется вернуться ни с чем. Снова смотрела на свои ладони. Но я не хотела больше создавать орехи. Старалась прислушиваться, как в руках расходится тепло, понять, как оно движется, как зарождается золотистый дымок. Провела в воздухе рукой, с замиранием сердца наблюдая, как дымок запоминает этот рисунок, а потом медленно тает, сменяясь крошечными искорками. Это было красиво, но бесполезно — просто рисунки в воздухе. Я нарисовала воображаемую веточку, несколько корявых листьев. Рисунок начал расходиться, но вдруг от него отделилось что-то подвижное. Маленькое и юркое.

Я подалась вперед, присматриваясь, и различила крошечную золотистую птичку с длинным клювом. Она махала крыльями быстро, как стрекоза, и от них даже исходило едва уловимое жужжание. И сердце буквально ухнуло вниз. Такие птички украшали раму моего зеркала. Таких совпадений не бывает.

Я старалась не упустить ее из вида. Поднялась на ноги, наблюдала, как она кружит вокруг меня пчелой, как устремляется к дубу и исчезает в небольшом дупле. Я всматривалась в эту непроглядную черноту, но в недрах дупла не было ни малейшего просвета — матовая тьма, лишь на самой поверхности что-то едва уловимо поблескивало. Словно тончайшее стекло. Я попыталась дотронуться до него кончиком ногтя, но, тут же, ощутила знакомое падение.

Я нашла второе зеркало.