Невеста для хозяина

Глава 11. Бревна на ножках

– Ты нашла её?

– Её нет в доме, хозяин.

Константин внимательно посмотрел на тело, но та стояла спокойно, а на её лице не было никаких эмоций – как и должно быть. Тела не умели лгать или выдумывать, они четко действовали в рамках заданных при их создании установок и неукоснительно выполняли приказы своего хозяина. Эмоции и ложь – последнее, что дал бы им этот хозяин, они были попросту не нужны. Поэтому оставалось лишь поверить – Людмилы действительно нет в доме.

А это означало, что проклятая девка каким-то образом нашла выход и сейчас уже, наверное, мертва. Правда, зеркало об этом не знал, но и у того духа были границы возможного. Например, про ту принцессу с Явы он узнал от Константина.

– Это очень некстати, – сказал Константин, глядя прямо в глаза телу.

– Да, хозяин.

– У тебя есть какие-то предложения, что можно сделать?

– Нет, хозяин.

Ещё один недостаток тел – полное отсутствие инициативы. С абстрактным мышлением у них тоже было туго, поэтому они не могли составить план действий и выполнить его – только в рамках приказов. Например, тела было невозможно попросить просто приготовить ужин – нужно было перечислить все блюда, которые должны оказаться на столе. Неудобно, но другого выхода не было. От живых слуг отец отказался много лет назад. Константин попытался припомнить, с чем был связан этот запрет, но быстро сдался. Скорее всего, какая-нибудь очередная глупость... хотя, кажется, тогда он в очередной раз готовился к свадьбе, и один слуга испортил невесту. Да, точно. Обоих тогда принесли в жертву дереву, но свадьбу пришлось отложить на несколько недель, которые отец еле протянул.

Но тогда же Константин получил право создавать собственные тела – тратить на это время и силы отец не захотел.

– Иди, – он недовольно махнул рукой.

Тело развернулось и вышло за дверь кабинета своего хозяина. Константин знал, что оно замерло у стены справа, дожидаясь зова или очередного приказа, отданного в любой форме. Правда, тратиться на зов Константин сейчас был не готов.

Отец слишком сильно затянул со свадьбой, и силы семьи оказались почти на исходе. Константин и до этого экономил, как мог, но когда зеркало нашел Людмилу, позволил себе легкое транжирство – создал и уничтожил два тела, чтобы никто не смог прочесть путь этой девки до их поместья, отправил того прокурора в Дальнюю Навь, потом выяснял его биографию... В общем, потратился он серьезно, а сейчас пришлось ещё и воскрешать убитое тело. Сил осталось совсем чуть-чуть, и Константин ощущал себя силачом, который точно знает, что сможет поднять тяжелый груз, но сразу после этого рухнет на землю, придавленный тяжестью этого груза.

Поддержать себя можно было жертвой, но её всё равно надо было сначала найти – а, значит, потратить часть сил. Позже он прикинет баланс, и если тот окажется положительным, то можно пойти и на это. Но пусть жертвоприношение останется на крайний случай.

Вокруг поместья была Навь. Что это такое, никто не знал, и Константин не был исключением. Но там был туман, который высасывал саму жизнь, были растения, которым только дай добраться до теплой плоти, и были животные, которые рыскали повсюду в поисках добычи. Всё это имело клыки, зубы, плети и щупальца с присосками, наполненные едкой кислотой желудки для переваривания пойманного и любило нападать толпами. И туман, да, который ослаблял жертву до такого состояния, чтобы она не могла долго сопротивляться. По оценкам Константина, сам он мог выжить в этом тумане, хотя и с трудом, его тело продержится с полдня, а вот Людмила... если она действительно вырвалась из дома, то её, скорее всего, нет в живых.

Он решительно вышел из комнаты, но в коридоре резко остановился, повернулся к телу и небрежно бросил:

– Иди наружу и найди эту девку.

– Да, хозяин, – сказало тело и тут же покинуло свой пост.

Ни вопросов, ни сомнений, но также и никаких шансов на успех этого безнадежного дела. Впрочем, если до Купалы у отца не появится невеста, всё это будет уже неважно. Можно даже не прикидывать, сколько сил можно получить с жертв – дерево помогает, но его помощи хватает ненадолго. Истинную силу дает только капище и только во время свадьбы.

Константин сжал зубы и пошел дальше, к зеркалу. Возможно, тому удалось что-то найти.

***

Радость от успешного побега быстро сменилась на непреходящий ужас. Поначалу Людмила смело нырнула в густой туман, но вскоре поняла, что у «Машки» были какие-то свои резоны помогать ей покинуть дом. В тумане приходилось идти, низко согнувшись, чтобы видеть землю – но на ней не было никаких следов, ни тропинок, ни дорог. Ничего. Только многолетний слой листвы, в котором ноги утопали почти по щиколотку.

Вскоре начались деревья – пустые, без коры и листьев стволы с ветками, – и их приходилось обходить по большой дуге, чтобы не порвать одежду. Её раздражало то, что идет она очень медленно, Людмила боялась, что из дома за ней вышлют погоню – когда «Машка» доберется до своего хозяина, – и её быстро настигнут и вернут обратно. Она будет сидеть в скучной комнате со странным зеркалом, дрожать от воспоминаний о костях и черепах под деревом и бояться свадьбы, которая пройдет послезавтра в том месте, которые эти безумные люди с необычными способностями называют капищем.

Но Людмила всё равно продолжала осторожничать – туман и не думал рассеиваться, и если она прибавит шаг, то легко может напороться на высоко торчащий сук. Порванная одежда – ерунда, стиль гранж всё ещё в моде, и на это никто не обратит внимания. Главное – добраться до тех, кто не будет обращать внимания на то, как она одета. Пока что вокруг никого не было.

Людмила обошла очередное дерево и в растерянности остановилась. Извилистый путь привел к тому, что она просто не знала, в каком направлении находится дом, из которого она сбежала – и не знала, как узнать, куда нужно идти. Со школы она что-то помнила про мох, но здешние деревья были покрыты зелеными пятнами со всем сторон. Да и что ей даст направление на север или на юг? Правильно – ничего.

Она понимала, что стоять на месте нельзя, и всё же двинулась вперед, заодно начав считать шаги. Это занятие немного успокаивало, и она даже вошла в некий ритм – шаг, второй, третий, принять правее, оставив дерево слева, принять левее, вернувшись на прежний маршрут, шаг, второй, третий... Людмила чувствовала, что всё равно идет не прямо, но не понимала, что с эти делать.

«Расслабиться и получать удовольствие», ехидно подсказал внутренний голос.

Но расслабиться в этом лесу точно было невозможно, да и с удовольствиями было туго.

Людмила помотала головой и шагнула дальше – чтобы тут же взвизгнуть так, как не визжала класса с десятого. Что-то тронуло её за ногу, и это что-то было неприятным и, кажется склизким. Она отскочила подальше, пригнулась, и увидела длинный мясистый стебель, который стелился по земле, изредка поднимая острый конец. Словно принюхивается, подумала Людмила. Она нерешительно попятилась назад – и снова ощутила такое же неприятное прикосновение к голени. Уже не стесняясь, она громко закричала и побежала со всех ног – и вряд ли смогла бы вспомнить, в какую сторону.

Остановилась она только тогда, когда всё-таки налетела на дерево. Впрочем, ничего страшного не произошло – сухие сучки были тонкими и хрупкими, они легко обломились у самого ствола, а Людмила успела выставить руки и ни во что не врезалась. Она снова пригнулась, но толстых стеблей больше поблизости не было, и никто не пытался добраться до её ног.

Людмила вцепилась в ствол и какое-то время стояла так, унимая разбушевавшееся сердце. Бегать в платье ей не понравилось – оно, конечно, не было совсем уж узким, но и широким его назвать было нельзя, такой сарафан, в котором было удобно ходить, но не бежать. Она подтянула подол до колен, пожалела, что у неё нет никакого пояса – и заправила свободный кусок платья в трусы. Бегать в таком виде всё ещё было противопоказано, но быстро ходить стало чуть попроще. Она погладила остановивший её ствол и пошла дальше, молясь богу, что идет хотя бы примерно в том направлении, которое выведет её в более обитаемые места.

И словно в ответ на её молитву откуда-то спереди раздался тоскливый вой. Этот звук Людмила знала очень хорошо – во всех фильмах ужасов так выли голодные и злые волки. Впрочем, мрачно подумала она, здесь может водиться и нечто совсем другое, пусть и такое же опасное. Она вздохнула, собираясь продолжить путь – но тут услышала как где-то вдалеке кто-то хекает. Этот звук доносился не с того направления, откуда выли волки, и Людмила решительно повернула туда. Она была уверена, что хекать могли только люди – лесорубы какие-нибудь или кто-то вроде. А люди могли и помочь несчастной беглянке.

***

Зеркало молчал. Константин несколько раз произнес все три кодовые фразы, но ответа так и не добился, хотя поселенный внутрь дух был жив и по-своему здоров – стеклянная поверхность отражала обстановку комнаты, но белесый туман был заметен очень хорошо.

– Это что, бунт? – задумчиво спросил он.

Ещё одна попытка – тоже бесплодная, и Константин медленно отошел от зеркала и присел на сундук. Глаза сами закрылись, и он пожалел, что тут не было кресла с высокой спинкой, на которую можно было откинуться, чтобы поза стала более комфортной. Это был плохой знак – сила уходила, и тело в любой момент могло отказать окончательно. Отцу, наверное, ещё хуже... и к нему лучше не соваться, ещё решит, что сын – вполне допустимая жертва для небольшого восстановления сил.

Константин с минуту покатал в голове мысль о том, чтобы успеть первым, но вынужден был отказаться от такой заманчивой перспективы, которая решала сразу несколько его проблем. Вот только сразу же появлялись другие, и первой из них был срочный поиск подходящей невесты. Про Людмилу, правда, можно будет забыть, не тратить силы и время на неё, эту девку искали для отца, но с ней уже и так некогда было возиться. Получится у тела – хорошо, не получится – что ж, так тому и быть. Константин усилием воли заставил себя вспомнить, что до Купалы оставался всего один день, в который можно уложиться только при очень большом везении. Тело он послал в Навь только из-за отчаяния.

Раньше с везением проблем не было, но раньше вообще было мало проблем – или он на них не обращал внимания, не готовился к тому, что может произойти, непозволительно расслабился в тени отца. Отец... сколько же ему лет?

– Нет больше никого.

Константин непроизвольно вздрогнул, когда зеркало произнес эту простую фразу, но быстро взял себя в руки. Незачем кому-либо знать, что он почти опустил руки. Правда, слова лишь ещё больше усилили его отчаяние, но надо было узнать подробности.

– Что, даже яванская принцесса не подходит? – спросил он.

– Она и раньше не подходила, – спокойно сказал зеркало. – Только Людмила.

Константин ненадолго задумался – и внутренне возликовал. Если зеркало настаивает на кандидатуре этой девки, то она ещё жива, и тело сможет её настигнуть и вернуть обратно. А если он не будет экономить силы и поможет, то хороший исход почти что гарантирован.

На радостях Константин даже решил не ругать зеркало за то, что тот не сразу ответил своему хозяину.

– И где эта... Людмила? – небрежно спросил он.

– В Нави.

– Навь большая, а мне нужно знать точно.

Он всё-таки встал с сундука и подошел к зеркалу, положил одну руку на раму и послал небольшой импульс. По поверхности зеркала пробежали круги – древний дух принял подарок.

– На самой границе, идет вдоль неё... если ничего не случится, то выйдет к заставе.

Не самый приятный вариант, но лучше, чем узнать, что девка уже мертва.

– Ей что-то угрожает?

– Да.

– И что же?

– Навь забирает её силы. Людмила пока не замечает этого, но скоро заметит. И если не пересечёт границу, то...

Зеркало замолчал, но Константин и сам хорошо представлял последствия. Отец рассказывал ему о своих опытах, да он и сам кое-что проверял когда-то – последствия блуждания в тумане были однозначными и неприятными.

– Что ж... – пробормотал он, подарив зеркалу ещё одну порцию силы. – Придется вспомнить то, чего я вспоминать не хотел.

Константин вернулся к сундуку, легко открыл его и достал оттуда нечто серебристое и текучее, издававшее еле слышный металлический шелест. Он встряхнул свою добычу – и в его руках оказалась длинная кольчуга.

– Никак за ней собрался? – с легким удивлением спросил зеркало.

– Могу тебя послать, – ухмыльнулся Константин. – Но ты же ведь не пойдешь.

– Не пойду, – согласился зеркало. – Но и тебе не советую. Сам же говорил – съедят.

– Пусть попробуют, – отозвался он.

Константин быстро и привычно надел кольчугу через голову, снова склонился над сундуком – а когда выпрямился, в его руках были шлем с высоким шишаком и длинный меч с широким лезвием.

Меч даже на вид был тяжелым, но Константин легко удерживал его одной рукой – и даже вытянул хищный острый конец в сторону зеркала.

– Я бы на твоем месте продолжил поиски невесты для отца, – сказал он. – И не слишком надейся, что я сгину в Нави, сил, чтобы вернуться и разбить твоё вместилище, у меня достанет. Так что поторопись.

Шлем он надел на голову, меч подвесил на пояс. Достал из сундука остроносые сапоги и длинный красный плащ – они сменили модные кожаные туфли и пиджак с золотистыми нитями от одного модного дома. Константин расстался с ещё одной толикой силы – и плащ пошел волнами, словно на ветру.

И быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Зеркало немного помолчал, а потом тихо произнес:

– Пижон.

***

Раньше невидимых лесорубов Людмила наткнулась на бревна, которые друг за другом куда-то целеустремленно бежали. Бревна были необычные, хотя на первый взгляд это действительно были просто куски дерева, некоторые – с неровными пропилами и выступающей щепой, оставшейся после того, как дерево упало до срока. Вот только они бежали на маленьких мохнатых лапках, похожих то ли на собачьи, то ли на волчьи. Про волков Людмила подумала, разглядев серую шерсть – а разглядеть она сумела очень хорошо и подробно, потому что из-за тумана выскочила на эту странную процессию буквально нос к носу. И от неожиданности дернулась назад, не удержалась на ногах и шлепнулась на перепревшую листву, сломав подвернувшуюся под пятую точку палку с громким хрустом.

Бревна явно услышали этот звук. Одно из них, то, что находилось напротив Людмилы, остановилось, предыдущие убежали в туман, а последующие покорно замерли на месте. Это бревно повернулось передом в сторону девушки, и Людмиле почудилось, что её разглядывают внимательные глаза, которых, разумеется, на срезе не было – только несколько прилипших травинок, один черный листок и, кажется, много паутины. Бревно постояло с пару мгновений, потом бочком-бочком, сохраняя направление на Людмилу, сдвинулось в ту сторону, куда скрылись её товарки, развернулось – и тоже побежало дальше. Другие бревна последовали за ней, уже не обращая на неё никакого внимания.

Людмила облегченно вздохнула. Конечно, эти бревна выглядели не слишком опасно и даже забавно, и если бы она повстречала подобное в городе, то, наверное, присоединилась бы к другим зевакам, которые собрались бы посмотреть на это зрелище. Но здесь, в этом лесу, она была одна, а бревен было много – их поток и не думал заканчиваться, – и никто не мог гарантировать, что они не стали бы нападать. Но они не напали. Правда, бежали эти бревна как раз в сторону того хеканья, которое раздавалось уже не так далеко.

Людмила поднялась, отряхнула платье от налипшего на ткань мусора и повернула налево. Теперь она шла вместе с бревнами, но как бы отдельно от них, стараясь не смотреть в их сторону. Впрочем, бревна тоже не проявляли интереса к своей неожиданной соседке.

Туман закончился неожиданно. Только что он был на месте – прежний, густой, не позволяющий с высоты человеческого роста разглядеть землю. И вот его уже нет совсем, только за спиной возвышается мутная стена с неопределенной границей, в которой туда и сюда текут и сталкиваются потоки чего-то неприятного. Людмилу передернуло –только что она находилась внутри этого, и пусть она ничего особенного тогда не чувствовала, но раз оно было заметно снаружи, то наверняка присутствовало и там. Зато теперь она могла хотя бы рассмотреть эту местность, в которую её отправила «Машка» – впрочем, ничего нового она не увидела, всё те же пустые, без коры и листьев стволы с ветками. Но теперь она могла идти, не осторожничая. Бревна бежали по небольшой тропинке, сбоку от которой было достаточно места для одного человека.

***

Лес закончился так же внезапно, как и туман, и остался позади ровным строем давно умерших деревьев. Людмила остановилась. Перед ней лежало широкое поле, зажатое между двумя холмами, и тропка, по которой бежали бревна, проходило как раз между ними. Но там стоял высокий человек и размахивал чем-то, очень похожим на топор, только с длинной рукоятью и огромным лезвием – такие любят показывать в мультфильмах как орудие труда всяких палачей. В принципе, человек этот и был похож на палача, только его жертвами были не люди, а бревна с ножками.

Стоило одному бревну добежать до человека, как он хекал, широко размахивался – и его топор сбрасывал жертву с тропы, срубая лапы и оставляя на древесине глубокие борозды. Такие бревна уже не могли никуда бежать – какие-то из них просто замирали на краю огромной кучи себе подобных, другие ещё шевелились, пытаясь вернуться в нормальное положение, но без особого успеха. А человек работал, как робот – размеренно, без особой спешки, но наверняка. Каждый его удар достигал цели.

Идти к нему Людмиле не хотелось. Была вероятность, что он и её примет за бревно – и после молодецкого удара огромного топора она отлетит в кучу покалеченных бревен и останется там навеки. А вот услышит ли он её голос – неизвестно. Она не знала, что делать. С одной стороны – вот они, люди, вернее, один человек. С другой – страшно до ужаса. Впрочем, наверное, не страшнее странного особняка, из которого она сбежала, или мертвого леса с туманом, через которые она прошла. Людмила поколебалась, но всё же сделала шаг.

И тут же увидела, как с правого холма неторопливо спускается «Машка».

Служанка была всё в той же одежде, именно по ней Людмила её и признала. Оружия у неё никакого не было, но шла «Машка» прямиком к Людмиле. И девушка решилась – она ускорилась, и успела порадоваться, что ей до человека с топором было много ближе, чем «Машке» до неё.

– Эй! Эй! – закричала Людмила, когда подошла на достаточное расстояние к месту избиения бревен.

Человек сбился с ритма и поднял голову. Он был, пожалуй, обычным – во всяком случае, именно так показалось Людмиле. Непокрытая голова, черные волосы, небольшая борода, усы, близко посаженные глаза. И что-то вроде кольчуги из небольших пластин на очень широких плечах. Длинной кольчуги, до самых колен, из-под которой торчали красные высокие сапоги с острыми, загнутыми вверх носами.

Человек небрежно, не глядя, смахнул с тропинки очередное бревно и крикнул:

– Ты кто?

– Спасите! – Людмила поняла, что не знает, что говорить. – Меня похитили, я сумела сбежать, но они за мной гонятся... вон!

Она указала рукой на «Машку», которая неспешно приближалась к ней. Человек посмотрел в указанном направлении – и вдруг посмурнел и половчее перехватил топор.

– Эй, ты, тварь! Куда это тебя занесло?

«Машка» остановилась. Она посмотрела на Людмилу, потом на человека, снова на Людмилу.

– Мне нужна только она, – безразличным голосом произнесла «Машка». – Я не буду нападать на тебя.

– Так не пойдет!

– Тогда я буду вынуждена напасть.

– Я готов тебя встретить, – хищно ухмыльнулся незнакомец. – Или сначала поговорим?

– Можно и поговорить. Люблю оптимистов.

Хорошо знакомый голос заставил Людмилу подпрыгнуть на месте. Она быстро оглянулась – по тропинке из леса выходил Константин. Но не только это удивило Людмилу. Все бревна замерли на месте, словно ожидая окончания разборок, и даже подвинулись в сторону, давая дорогу Константину. А тот не обращал на странные создания никакого внимания.

А ещё Константин был одет в силе русских богатырей – шлем, кольчуга, сапоги, как у человека с топором, алый плащ за спиной и меч на боку. Длинный и наверняка острый меч.

Незнакомец с топором посмотрел на Константина, обернулся на «Машку», снова посмотрел на Константина.

– Эй, ты, девка! Да-да, я тебе...

– Меня Людмила зовут... – быстро представилась она.

– Да мне всё равно, как тебя зовут. Ты это, уходи отсюда, да побыстрей. Сейчас тут очень жарко будет.

– Но...

– Быстро!

Рык незнакомца раздался неожиданно для Людмилы. Она оглянулась на Константина, но тот лишь улыбался самыми уголками губ, и на неё не смотрел.

Людмила окончательно перестала понимать происходящее и решила плыть по течению – то есть последовать приказу человека с топором. Она обошла его, ещё раз оглянулась – и пошла по тропке, которая и не думала заканчиваться.

– Бегом! – снова рыкнул незнакомец.

И Людмила побежала.